Наука - одна из важнейших областей человеческой деятельности на современном этапе развития мировой цивилизации. На сегодняшний день существуют сотни различных дисциплин: технические, общественные, гуманитарные, естественные науки. Что они изучают? Как развивалось естествоведение в историческом аспекте?
Естественная наука - это...
Что такое естествознание? Когда оно зародилось и из каких направлений состоит?
Естественная наука - это дисциплина, изучающая природные явления и феномены, которые выступают внешними по отношению к субъекту исследований (человеку). Термин "естествознание" в русском языке происходит от слова "естество", что есть синонимом к слову "природа".
Фундаментом естествознания можно считать математику, а также философию. Из них, по большому счету, вышли все современные естественные науки. Вначале натуралисты пытались ответить на все вопросы, касающиеся природы и её всяческих проявлений. Затем, по мере усложнения предмета исследований, естествознание начало дробиться на отдельные дисциплины, которые со временем ставали все более обособленными.
В контексте современного времени естественная наука - это комплекс научных дисциплин о природе, взятых в их тесной взаимосвязи.
История формирования естественных наук
Развитие естественных наук происходило постепенно. Однако интерес человека к явлениям природы проявился еще в древности.
Натурфилософия (по сути, наука) активно развивалась в Древней Греции. Античные мыслители, с помощью примитивных методов исследований и, порой, интуиции, смогли сделать целый ряд научных открытий и важных предположений. Уже тогда натурфилософы были уверены, что Земля вращается вокруг Солнца, могли объяснить солнечные и лунные затмения, довольно точно измерили параметры нашей планеты.
В эпоху Средневековья развитие естествознания заметно замедлилось и находилось в сильной зависимости от церкви. Многие ученые в это время были гонимы за так называемое инаковерие. Все научные исследования и изыскания, по сути, сводились к истолкованию и обоснованию священных писаний. Тем не менее в эпоху Средних веков существенно развивалась логика и теория. Стоит также отметить, что в это время центр натурфилософии (непосредственного изучения природных явлений) географически сместился в сторону арабо-мусульманского региона.
В Европе бурное развитие естествознания начинается (возобновляется) лишь в XVII-XVIII веках. Это время масштабного накопления фактических знаний и эмпирического материала (результатов "полевых" наблюдений и экспериментов). Естественные науки 18 века также основываются в своих исследованиях на результаты многочисленных географических экспедиций, плаваний, изучений вновь открытых земель. В XIX веке снова на первое место выходит логика и теоретическое мышление. В это время ученые активно обрабатывают все собранные факты, выдвигая различные теории, формулируя закономерности.
К самым выдающимся естествоиспытателям в истории мировой науки следует отнести Фалеса, Эратосфена, Пифагора, Клавдия Птолемея, Архимеда, Галилео Галилея, Рене Декарта, Блеза Паскаля, Никола Тесла, Михаила Ломоносова и многих других известных ученых.
Проблема классификации естествознания
К базовым естественным наукам относятся: математика (которую также часто именуют "королевой наук"), химия, физика, биология. Проблема классификации естествознания существует уже давно и беспокоит умы не одного десятка ученых и теоретиков.
Лучше всего с этой дилеммой справился Фридрих Энгельс - немецкий философ и ученый, который более известен в качестве близкого друга Карла Маркса и соавтора его известнейшего труда под названием "Капитал". Он смог выделить два основных принципа (подхода) типологии научных дисциплин: это объективный подход, а также принцип развития.
Максимально подробную предложил советский методолог Бонифатий Кедров. Она не потеряла свою актуальность и в наши дни.
Перечень естественных наук
Весь комплекс научных дисциплин принято делить на три большие группы:
- гуманитарные (или общественные) науки;
- технические;
- естественные.
Природу изучают последние. Полный перечень естественных наук представлен ниже:
- астрономия;
- биология;
- медицина;
- геология;
- почвоведение;
- физика;
- природоведение;
- химия;
- ботаника;
- зоология;
- психология.
Что касается математики, то у ученых нет единого мнения, к какой группе научных дисциплин её стоит относить. Одни считают её естественной наукой, другие - точной. Некоторые методологи относят математику в отдельный класс так называемых формальных (или абстрактных) наук.
Химия
Химия - это обширная область естествознания, главным объектом изучения которой является вещество, его свойства и строение. Данная наука рассматривает и объекты на атомно-молекулярном уровне. Она также изучает химические связи и реакции, возникающие при взаимодействии разных структурных частиц вещества.
Впервые теорию о том, что все природные тела состоят из более мелких (не видимых человеку) элементов, выдвинул древнегреческий философ Демокрит. Он предположил, что каждое вещество включает в себя более мелкие частицы, подобно тому, как слова состоят из различных букв.
Современная химия - это сложная наука, включающая в себя несколько десятков дисциплин. Это неорганическая и органическая химии, биохимия, геохимия, даже космохимия.
Физика
Физика - одна из древнейших наук на Земле. Открытые ею законы выступают базисом, фундаментом для всей системы дисциплин естествознания.
Впервые термин "физика" употребил еще Аристотель. В те далекие времена она была практически тождественной философии. В самостоятельную науку физика начала превращаться лишь в XVI веке.
Сегодня под физикой понимают науку, изучающую материю, её строение и движение, а также общие законы природы. В её структуре выделяют несколько основных разделов. Это классическая механика, термодинамика, теория относительности и некоторые другие.
Физическая география
Разграничение между естественными и гуманитарными науками жирной линией прошло по "телу" некогда единой географической науки, разделив отдельные её дисциплины. Так, физическая география (в отличие от экономической и социальной) оказалась в лоне естествознания.
Эта наука изучает географическую оболочку Земли в целом, а также отдельные природные компоненты и системы, входящие в её состав. Современная физическая география состоит из ряда Среди них:
- ландшафтоведение;
- геоморфология;
- климатология;
- гидрология;
- океанология;
- почвоведение и прочие.
Естественные и гуманитарные науки: единство и различия
Гуманитарные, естественные науки - так ли они далеки друг от друга, как это может показаться?
Разумеется, эти дисциплины отличаются по объекту исследований. Естественные науки изучают природу, гуманитарные - концентрируют свое внимание на человеке и обществе. Гуманитарные дисциплины не могут соперничать с естественными в точности, они не способны математически доказать свои теории и подтвердить гипотезы.
С другой стороны, эти науки тесно связаны, переплетены друг с другом. Особенно в условиях XXI века. Так, математика уже давно внедрилась в литературу и музыку, физика и химия - в искусство, психология - в социальную географию и экономику и так далее. Кроме того, уже давно стало очевидным, что многие важные открытия делаются как раз на стыке нескольких научных дисциплин, которые, на первый взгляд, не имеют абсолютно ничего общего.
В заключение...
Естественная наука - это направление науки, изучающее природные явления, процессы и феномены. Таких дисциплин существует огромное множество: и физика, математика и биология, география и астрономия.
Естественные науки, несмотря на многочисленные отличия в предмете и методах исследований, тесно связаны с общественными и гуманитарными дисциплинами. Особенно сильно эта связь проявляется в XXI веке, когда все науки сближаются и переплетаются.
Качественное многообразие действительности и общественной практики определило многоплановый характер человеческого мышления, разные области познания.
Современная наука – чрезвычайно разветвленная совокупность отдельных научных отраслей. Она включает около 15 тысяч дисциплин, которые все теснее взаимодействуют друг с другом. Наука изучает сегодня все, включая даже саму себя, – то, как она возникла, развивалась, как взаимодействовала с другими формами культуры, какое влияние оказывала на материальную и духовную жизнь общества. По мнению исследователей, наука как серьезное аналитическое явление еще молода. Ею не постигнуты все тайны мироздания. В сознании современных ученых имеется ясное представление об огромных возможностях дальнейшего развития науки, радикального изменения на основе ее достижений наших представлений о мире и его преобразовании.
По своему предмету науки делятся на естественно-технические, изучающие законы природы и способы ее освоения и преобразования, и гуманитарные, изучающие человека и законы его развития.
Естественные науки рассматривают мир как объективно существующий, изучают структуру этого мира, природу его элементов. Естествознание апеллирует к опыту как основанию знания и критерию истины.
Гуманитарные науки изучают мир, прежде всего сотворенный человеком со стороны его духовного содержания и культурной ценности. Гуманитарные науки опираются более всего на значимость и смысл вещей. Гуманитарные науки имеют дело со знаковыми системами и их отношением к человеческой действительности.
Естественные и гуманитарные науки различаются по функциям. Естественные науки занимаются описанием, объяснением и предсказанием явлений и свойств материального мира.
Специфической функцией гуманитарных наук является понимание, которое заключается в раскрытии и истолковании смысла произведения. Существуют две трактовки понимания. Одна из них является психологической и утверждает, что процесс понимания есть акт вживания в замысел, мотивы и цели «автора» того или иного произведения. Например, если в качестве произведения берется какое-либо историческое событие, то его понимание достигается на пути раскрытия социально-экономических, политических, культурных и других условий, а также личност-но-психологических предпосылок действий конкретных исторических субъектов.
Вторая концепция понимания связана с идеей произведения как знаковой системы, как «текста» в широком смысле этого слова. Объектом понимания является смысл, трактуемый как инвариантное содержание «текста» относительно вариантов «пересказа» или представления содержания «текста» различными знаковыми системами.
Границы между науками в достаточной степени условны. Для современного этапа развития научного познания характерно взаимное обогащение научных методологий и критериев оценки научных результатов.
Теоретические уровни отдельных наук смыкаются в общетеоретическом, философском объяснении открытых принципов и законов, в формировании мировоззренческих и методологических сторон научного познания в целом.
Существенным компонентом общенаучного познания является философское истолкование данных науки, составляющее ее мировоззренческие и методологические основы.
Что такое естественные и гуманитарные науки? Если ответить на вопрос в общепринятом смысле, то гуманитарные науки – это те, которые изучают человека и его деятельность, а естественные науки изучают живую, мёртвую и косную природу, то есть ту, которая никогда не была живой. Однако данное деление не является конструктивным и в нём много противоречий.
Так медицина, физиология, антропология изучают человека, но не входят в перечень гуманитарных наук. Древние развалины городов, превратившиеся в холмы – антропогенный метаморфизированный рельеф, находятся в ведении геоморфологии – естественной науки. И наоборот; география до XVI века, основанная на легендах и фантастических рассказах путешественников, переданных через десятые руки, была наукой гуманитарной.
То же самое можно сказать и о геологии, базирующейся на рассказах о Всемирном потопе и Атлантиде. Даже астрономия до Коперника относилась к разряду гуманитарных наук, так как основывалась на изучении текстов Аристотеля, Птолемея, Козьмы Индикоплова. Люди предпочитали жить на плоской Земле, окружённой Океаном, а не на шарике, парящем в бесконечном пространстве.
Отсюда можно заключить, что различие между естественными и гуманитарными науками не принципиально, а скорее, стадиально. Ещё в 1902 году В. И. Вернадский отметил: «В XVIII веке работы натуралиста в физической географии и геологии напоминали приёмы и методы, царившие ещё совсем недавно в этнографии и фольклоре. Это неизбежно при данной фазе развития науки».
Из сказанного можно заключить, что деление образов мышления, а тем самым и наук, по предмету изучения неправомерно. Гораздо удобнее деление по способу получения первичной информации. Тут возможны два подхода: чтение книг или выслушивание сообщений (легенд, мифов и т. д.) и наблюдения, перемежающиеся с экспериментами.
Первый способ соответствует гуманитарным наукам, царицей которых является филология. Второй способ относится к естественным наукам, подразделяющимся на математизированные и описательные. Первые имеют дело с символами, а вторые с географией и биологией. Причина такого размежевания описана В. И. Вернадским, назвавшим её «бессознательным научным дуализмом».
Свой тезис он разъяснил так: «Под именем дуалистического научного мировоззрения я подразумеваю тот своеобразный дуализм… когда учёный-исследователь противопоставляет себя – сознательно или бессознательно – исследуемому миру… Получается фантазия строгого научного наблюдения учёным-исследователем, совершающаяся вне процессов природы как целого».
Тут можно добавить, что гуманитарий рассматривает всё извне, а естествоиспытатель старается рассмотреть изнутри, так как сам находится в потоке постоянных изменений. В этом потоке он видит больше, чем гуманитарий, для которого открыта только рябь на поверхности.
Но несмотря на то, что естественные и гуманитарные науки размежёваны, они имеют абсолютно одинаковые права и значимость. Здесь не надо забывать, что именно гуманитарные науки обогатили человечество информацией об иных культурах, как современных эпохе европейского просвещения, так уже и мёртвых. Именно за это XV и XVI века, переполненные преступлениями и жестокостями, называют эпохой Возрождения.
В результате этого такая наука как история стала обладательницей огромного количества фактов. Беда заключалась лишь в том, что в ней отсутствовал принцип классификации. В любой обобщённой работе факты излагались лишь в хронологической последовательности, вследствие чего плохо поддавались запоминанию.
Физика, химия, астрономия, космография имели аналогичные трудности, но с использованием математики преодолели их. Однако нельзя думать, что все явления, поддающиеся научному объяснению, можно подвести под математические формулы, хотя последние и являются величайшим творением человеческого разума.
Палеонтология и историческая геология изучают прошлое, руководствуясь принципом актуализма, по которому законы природы, наблюдаемые ныне, точно так же действовали и в прошлом. Однако данный принцип относится к массовым явлениям, но не к единичным фактам.
Все природные закономерности вероятностны и подчинены законам больших чисел. Отсюда следует, что чем выше порядок, тем неуклоннее воздействие закономерности на объект, а чем ниже порядок, тем более возрастает роль случайности и степень свободы. Поэтому в естественных науках единичное наблюдение воспринимается критично. Оно может быть случайным, искажённым обстоятельствами и даже зависеть от самочувствия и настроения наблюдателя.
Но большие числа компенсируют все недостатки, а любая ошибка лежит в пределах допуска. Иначе говоря, она столь мала, что ею не только можно, но и нужно пренебрегать. Обозначить это можно как эмпирическое обобщение – непротиворечивый комплекс сведений, равный по достоверности наблюдаемому факту.
И если историк или палеоэтнограф встанет на этот путь, то получит те же перспективы, которые уже имеют биологи, геологи, географы. Если взять за основу исторического исследования эксцесс, то можно набрать много таких эксцессов. А раз много, то их можно классифицировать, а затем систематизировать. Тем самым будет получен верифицированный материал для эмпирических обобщений.
Этим путём в XIX веке пошла социально-экономическая история. Собранные ею данные легли в основу исторического материализма, предмет которого – не отрывочные сведения летописцев, а объективная реальность с присущей ей закономерностью.
В исторической географии и этнографии XIX века такой постановки вопроса не было, так как не существовало способов её решения. Появились они лишь в середине XX века. Это были системный подход Л. фон Берталанфи и учение В. И. Вернадского о биохимической энергии живого вещества биосферы.
Именно эти два открытия позволили сделать эмпирическое обобщение всех ранее установленных фактов и дать тем самым описательное определение этнической общности, установив характер движения материи в этногенезах. Тем самым гуманитарная историческая география и палеоэтнография превратились в новую естественную науку – этнологию.
Но не всегда естественные и гуманитарные науки воссоединяются друг с другом. Здесь можно назвать историю, которая осталась гуманитарной в той области, которая охватывает изучение древних книг, фольклора, феодальных институтов, греческих полисов, архитектуры, картин и других источников, которые по своей сути статичны и иными быть не могут.
В то же время сам человек, его общественные институты постоянно меняются. Они умирают и вновь возрождаются как всё живое на планете. С течением времени вершатся события, и в этом аспекте историю следует рассматривать как естественную науку, находящуюся в компетенции диалектического, а не исторического материализма.
Для начала зададимся вопросом, который на первый взгляд не имеет никакого отношения ни к становлению классической этологии, ни вообще к теме этой книги: чем, собственно, отличаются гуманитарные науки от естественных?
Вокруг этого вопроса сломано множество копий и высказано множество мнений - начиная от классического определения немецкого философа и историка культуры Вильгельма Дильтея (предложившего различать «науки о природе» - естественные и «науки о духе» - гуманитарные) и до высокомерных дразнилок: мол, гуманитарные науки - это те, которыми может успешно заниматься человек, неспособный одолеть школьный курс математики. Отдельным предметом споров служит отнесение тех или иных конкретных дисциплин к естественным или гуманитарным.
Некоторые страстно доказывают, что современная психология - давно уже естественная наука, так как вся основана на эксперименте и применяет такие сложные приборы, как магнитно-резонансный томограф.
Конечно, подобные высказывания отражают лишь распространенные стереотипы (порожденные не только слабым знакомством с предметом, но еще и подспудной тягой к самоутверждению). Однако и более корректные и компетентные суждения часто не могут прояснить ситуацию. Вот, скажем, написано в Википедии, что «гуманитарные науки - дисциплины, изучающие человека в сфере его духовной, умственной, нравственной, культурной и общественной деятельности». Вроде ясно, но представим себе, например, группу медиков и фармацевтов, изучающих реабилитацию людей, перенесших инсульт. Они просят своих пациентов прочитать написанный текст, выполнить арифметические действия, назвать имена близких… Это, несомненно, прямо относится к духовной и умственной сферам - но достаточно ли этого, чтобы признать такое исследование гуманитарным?
Разделение по применяемым методам тоже не добавляет ясности. Например, методы, с помощью которых молодая наука биоинформатика устанавливает родственные связи видов медведей или штаммов вируса (кто от кого произошел и в какой последовательности), по сути ничем не отличаются от методов, которыми текстологи-медиевисты устанавливают генетические связи между разными списками одного и того же памятника. В том, что биоинформатика (в том числе и молекулярная филогенетика) - наука естественная, вроде бы никто не сомневается, в гуманитарной природе текстологии - тем более.
Не претендуя на исчерпывающее решение этого старого и изрядно запутанного вопроса, попробуем указать на одно различие, которое нередко упоминается, но обычно вскользь, вторым планом, как дополнительное. Так, в той же статье в Википедии, в частности, говорится: «В отличие от естественных наук, где преобладают субъект-объектные отношения, в гуманитарных науках речь идет об отношениях субъект-субъектных». Не слишком внимательный читатель скользнет по этой строчке взглядом и тут же ее забудет. И зря. Она-то и указывает на самую суть.
Дело в том, что в гуманитарных науках в отношениях между субъектом исследования и его объектом всегда присутствует некая «двуслойность» - чего в науках естественных не бывает никогда.
Сколь бы сложной и многозвенной ни была та цепочка взаимодействий, по которой ученый-естественник судит о своем объекте, в ней нет субъекта. Единственный субъект естественнонаучного исследования - сам исследователь. А в исследовании, скажем, историческом этих субъектов как минимум двое: современный историк и автор исследуемого источника. Последний является субъектом описания исторической реальности и одновременно объектом современного исследования: ведь даже если о нем ничего не известно, современный ученый волей-неволей видит интересующие его события, процессы и людей только через посредство древнего летописца. И как бы критически он к нему ни относился, как бы ни проверял все, что только можно, независимыми методами (по сообщениям других источников, по данным археологии и т. д.), такой взгляд радикально отличается от «неопосредованного» взгляда естествоиспытателя.
Из этого следует, в частности, что то, что мы называем «историческим фактом», не является фактом в том смысле, в котором это слово употребляется в естествознании. Вот, допустим, в какой-нибудь Тьмутараканской летописи написано, что в таком-то году князь Всепослав сделал то-то и то-то - например, совершил поход на соседа или крестился. События такого рода обычно и называют «историческим фактом». Но действительно ли это факт? Нет. Фактом тут является только то, что есть такое летописное сообщение. Каждый может при некотором старании увидеть оригинальный документ, а если скептик обладает достаточной квалификацией - то и провести соответствующие анализы (пергамента, чернил, написания букв, особенностей словоупотребления и т. д.) и убедиться, что этот фрагмент написан тогда же, когда и весь остальной текст, а язык документа соответствует эпохе княжения Всепослава. Но действительно ли князь совершил свой поход? Если да, то было ли это именно в том году, а не в другом? Был ли этот поход столь победоносным, как о том повествует летопись?
Априорно считать фактами все, что говорит летопись, нельзя - там же может быть написано, к примеру, что во время этого похода князь по ночам оборачивался серым волком.
Значит, надо соотносить это со всеми доступными другими данными, с законами природы и здравым смыслом. Так обращаются не с фактами, а с теориями, гипотезами, реконструкциями.
Если кто-то полагает, что это преувеличение или попытка дискредитировать достоверность исторического знания, - пусть посмотрит хотя бы на споры современных историков о том, что в летописном рассказе о крещении князя Владимира в Корсуни можно считать изложением реальных событий, а что - литературно-назидательными добавлениями. Или обратится к обстоятельствам гибели царевича Димитрия: имея два богато документированных изложения событий мая 1591 года в Угличе, историки до сих пор не могут сказать ничего определенного о том, как погиб царевич, поскольку обе версии («годуновская» и «антигодуновская») абсолютно неправдоподобны даже на самый доброжелательный взгляд.
Не следует думать, впрочем, что этот эффект присущ только исторической науке. Конечно, в разных науках его величина и формы могут быть очень разными. В лингвистике, например, он почти незаметен (что и вызывает у многих настойчивое желание исключить ее из числа гуманитарных наук): индивидуальный носитель языка почти ничего не может сделать с ним сознательным усилием. Некоторым людям удавалось ввести в язык новое, ранее не существовавшее слово, но никто еще не сумел по своему произволу наделить язык новым падежом или новой предложной конструкцией. Поэтому лингвистика может обращаться с языком «через голову» второго субъекта, почти как с объектом естествознания (хотя если знать, что искать, то влияние «второго субъекта» можно различить и там). А вот психология обречена оставаться наукой гуманитарной, несмотря ни на мощный арсенал естественнонаучных методов и приборов, ни на устремления выдающихся психологов и целых научных школ. Ей никуда не уйти от второго субъекта, потому что он-то и есть, собственно, предмет ее изучения.
Заметим, что присутствие второго субъекта позволяет гуманитарным наукам изучать объекты, которых… просто нет. То есть не существует объективно - но они существуют в представлениях людей и в этом качестве вполне могут стать объектом изучения.
Одна из областей фольклористики, например, посвящена изучению представлений о разного рода сверхъестественных существах - леших, домовых, водяных, кикиморах и т. п. Специалисты в этой области картируют зону распространения, скажем, уроса (вы слыхали о такой разновидности нечистой силы?) так же определенно, как зоологи - ареал снежного барса или индийского носорога. А литературоведы могут и вовсе изучать заведомый вымысел, о фиктивной природе которого знают не только они, но и сам «второй субъект» - автор изучаемого произведения. И от этого литературоведение не перестает быть настоящей, полноценной наукой.
Несколько лет назад в Британии разразился скандал - стало известно, что в некоторых провинциальных университетах преподается гомеопатия. После резкого протеста научных и медицинских организаций часть этих заведений отказалась от одиозного предмета. А другие… просто перенесли его из естественного цикла (где этот курс читался вместе с медицинскими дисциплинами) в гуманитарный. В самом деле, существуют гомеопатические эффекты или нет, сама эта специфическая область человеческой деятельности - со своей традицией, историей, правилами, теориями, институтами и т. д. - безусловно существует, а значит, ее можно изучать. Гуманитарными методами.
Какое отношение имеет все это к поведению животных?
Самое прямое. Как уже говорилось во вступительной главе, та или иная последовательность действий животного только тогда может быть названа «поведением», когда она несет в себе некоторый смысл - причем именно для самого животного, то есть субъективный. Иными словами, в науке о поведении, точно так же, как и в гуманитарных науках, всегда присутствует второй субъект - животное, поведение которого мы хотим изучить. Но при этом исследователь поведения животных лишен возможности применить к своему объекту методы гуманитарных наук.
Дело в том, что все эти методы так или иначе связаны с изучением знаков , посредством которых «второй субъект» делает свой внутренний мир хотя бы отчасти доступным для внешнего наблюдателя. И бесспорно главным типом таких знаков, без которого не могут существовать почти все остальные, является слово , членораздельная речь - звучащая или зафиксированная той или иной системой письменности. Именно в слове выражены и исторический документ, и народная сказка, и классическая поэма, и переживания испытуемого в психологическом опыте.
Как мы уже упоминали мельком, говоря о становлении научной психологии, все хитроумные приборы и методы оказываются информативными только тогда, когда их удается соотнести с субъективным миром - а доступ к нему возможен только через слово.
И даже рождение психоанализа, открывшего, что во внутреннем мире человека есть немало такого, о чем он сам и не ведает, в этом отношении ничего не изменило: оговорки, свободные ассоциации, изложение сновидений, рассказ под гипнозом - весь тот материал, который позволяет психоаналитику заглянуть в область неосознаваемого, воплощен опять-таки в слове.
Но у исследователя поведения животных таких возможностей нет. Его «второй субъект» принципиально нем и бессловесен. И если те или иные его действия что-то означают (а без этого их нельзя считать поведением) - как узнать, что именно, не имея возможности прибегнуть к посредничеству слова? Следуя за зоопсихологией конца XIX - первой четверти XX века, мы уже не раз подходили к этой проблеме. Вместе с Роменсом мы пытались судить о внутреннем мире животных по аналогии с тем, что стоит за сходным поведением человека, - и убедились, что так ничего не получится. Вместе с Уотсоном мы решились игнорировать этот внутренний мир, изучать закономерности поведения безотносительно к нему - и вынуждены были признать устами Толмена, что это тоже невозможно. Дилемма казалась принципиально неразрешимой, как апория Зенона о брадобрее или получение алкагеста - жидкости, растворяющей абсолютно все вещества.
Естественные и гуманитарные науки. Какие важнее для человечества?
Круглый стол «Образ науки глазами естественников и гуманитариев »
Обсуждение темы:
Есть ли противостояние естественников и гуманитариев в науке?
Присутствует ли среди естественников скептическое отношение к деятельности гуманитариев? С чем оно может быть связано?
В среде философов-постмодернистов и культурологов всё чаще звучат заявления о сдаче своих позиций естествознанием, о том, что естественные науки перестали быть лидерами научного знания перед лицом экзистенциальных проблемы человека. Можно ли говорить о конфликте между социо-гуманитарным и естественнонаучным сообществом?
Каковы стандарты доказательности в гуманитарных и естественных науках?
Есть ли принципиальные различия в стандартах научной деятельности, в понимании достоверности знания, методов, способов проверки в естественных и гуманитарных науках?
Будут ли гуманитарные науки эволюционировать по образцу и стандарту наук естественных, математических? Возможна ли формализация социо-гуманитарного знания?
Ведущий:
Баранец Наталья Григорьевна - д. филос. наук, профессор кафедры философии
Участники:
Бажанов Валентин Александрович - д. филос. н., профессор, зав. кафедрой философии.
Зубова Ирина Львовна - к.и.н., доцент кафедры отечественной истории.
Учайкин Владимир Васильевич - д.ф-м.н., профессор, зав. кафедрой теоретической физики.
Журавлёв Виктор Михайлович - д.ф-м.н., профессор кафедры теоретической физики.
Верёвкин Андрей Борисович - к.ф-м.н., доцент кафедры алгебро-геометрических вычислений.
Не знаю, есть ли противостояние естественников и гуманитариев. Скажу лучше о том, что знаю. На нашей кафедре работают и те, и другие, но нет ни сотрудничества, ни столкновения. У каждого своя полянка, которую он разрабатывает, и так во всей науке. В этой дискуссии пытаются найти какие-то соединительные мостики, но, как мне кажется, в жизни это редко бывает, преобладает безразличие.
Более реально, думаю, противостояние науки и рационализма в целом с волной мистицизма, религиозности.
Уважаемый Алексей!
Вы, наверное, справедливо описали сложившуюся ситуацию в . Но всё-таки именно на Вашей кафедре началось строительство соединительных мостиков между преподавателями различных кафедр и факультетов университета. А вдруг получится создать научное сообщество единомышленников? Пока идёт процесс становления, и число участников не очень большое, и мало кто об этом знает, но безразличных среди них точно нет.
С другой стороны в НИТИ набирает силу , соединяющий теоретиков и экспериментаторов нескольких факультетов. Возможно, это созревшая необходимость, так как инициатива возникла "снизу" без указания руководства.
Недавно по телевидению (телевизор работал фоном) короткая фраза одного из собеседеников произвела яркое впечатление. Среди пространных невразумительных рассуждений, перегруженных специфическими терминами, вдруг прозвучал спокойный тихий голос, настолько убедительный, что поневоле заставил прислушаться. Только в конце удалось прочитать в титрах, что говорил Межуев Вадим Михайлович, доктор философских наук. Вот примерно его высказывание:
Религия отвечает за то, чтобы мы были добрыми .
Наука отвечает за то, чтобы мы были сильными , она вооружает нас знаниями и технологиями.
А философия отвечает за то, чтобы мы были свободными . Философия есть связка , которая позволяет совмещать веру в высшие ценности и научные знания.
Да, Межуев Вадим Михайлович , мудрый человек. Из его научной статьи (написана не позже 2008 года):
Современный мир — это предельно информатизированный мир , в котором расширенное воспроизводство информационных технологий становится главным источником про-гресса. Управлять таким миром подобно тому, как это делалось в индустриальных обществах, уже невоз-можно. Экономика, основанная на информационных технологи-ях, превращает человека, владеющего информацией и способного ге-нерировать новое знание, в основной капитал , главную производитель-ную силу общества.
Эдвард Сноуден - несомненно, капитал.
У Учайкина Владимира Васильевича есть формула позволяющая описывать хаотический процесс, в котором участники процесса имеют память о событиях прошлого (обладают памятью). Если я несколько исказила мысль уважаемого Учайкина В.В. прошу извинить. Предположим, что формула применима к подобным процессам. Предположим, так же, что он обсудил свою формулу с двумя экономистами. Очень известным экономистом П. И другим известным «экономистом» и математиком М. Экономист П. скорее всего (если учитывать его прежние взгляды на роль математики в экономике) Учайкина В.В. раскритикует. А вот М. скорее всего очень заинтересуется формулой, тем более хаотический процесс объектов имеющих память является его сегодняшней заботой. На мой взгляд М. начнет уточнять формулы Учайкина В.В. с учетом человеческой психологии. Он конечно сделает это профессиональней. А я поясню это при помощи героев серии сказок про Незнайку. Тем более психологи иногда используют эти образы. Незнайка имеет очень короткую память, и влезет в новую авантюру. Астроном Стекляшкин наоборот и сам в долг не даст и других отговорит. Знаек необходимо будет разделить на тех, кто проявит не решительность и тех кто подумает что он то все рассчитал. Можно будет, примерено рассчитать пропорции типов поведения. С учетом поэта Цветика, врача Пилюлкина и т.д..
П. - это Гавриил Попов. Яростный противник верховенства математики в экономике. Человек, придумавший выражение «математический фашизм».
М. - Мавроди, создатель «МММ» и «МММ»2. Впрочем математику можно применять не только для строительства пирамид, но и для борьбы с ними.
Математика, и главное, отношение к ней , является той границей, по которой проходит зримая граница в науке, системе управления, понимания мира.
Идут два противоположенных процесса. С одной стороны идет наступление на роль науки, особенно заметное в нашей стране за последние 20 лет. Победа Г. Попова была одновременно и поражением математика Н.Н. Моисеева и кибернетика М.М. Ботвинника. С другой стороны применение математических методов неизбежно,хотя и медленно распространяется. Поскольку этого настоятельно требует практика. Ведь не случайно самую успешную финансовую пирамиду возглавил математик.
Почему это происходит? Возьмем, к примеру, психоаналитика. Пока он принимает пациентов по одному, он может успешно работая, даже не знать таблицу умножения. Но как только мы направим его, к примеру, в военкомат для распределения призывников по военно учетным специальностям, то он будет вынужден формализовать процесс, подготавливая почву для создания математических моделей. То есть, как только мы начинаем оперировать большими и частично обезличенными массивами информации применение математики неизбежно.
Я не знаю, как изобразить границу между науками где властвует математика и где она только присутствует. Поскольку эта граница сугубо односторонняя. Есть физики, пришедшие в экономику и получившие Нобелевскую премию по экономике. Но нет экономистов, получивших Нобелевскую премию по физике. Есть математики и физики, которые известны как историки. Но нет историков известных как физики или математики При этом математико-экономиста (теория рисков) и математико-демографа (теория брачных рынков) возможно физик поймет. Поскольку их математические аппараты родом из физики.
И Г.Г. Малинецкого с его пониманием синергетики имеют шанс понять правильно. А вот обратный путь пока мне встречается..
Если сказать ярче - есть юморист М. Задорнов пришедший в разговорный жанр после МАИ. Но нет комиков пришедших в авиаконструкторы прямо со сцены.
Причем математизация затрагивает все науки. В. А. Стеклов, будучи великим математиком, наверное даже представить не мог что при ЛИТЕРАТУРНОМ анализе текста станут применяться математические модели.
Неприступной крепостью высится только философия. Единственная наука, которая не принимает указаний математики, а вот отдельные философы пытаются указывать математике истинное место. Но хотя эта крепость и выглядит неприступно (особенно если почитать М. Хайдегера) одна стена кажется не такой уж несокрушимой. Эта та часть философии, которая занимается мировоззрением. Дело в том, что в своем большинстве математическое наступление плохо воспринимают либералы. Тот же Г.Попов. И положительно большинство государственников.
ВЫВОД: По моему граница между естественными науками и гуманитарными пролегает по степени их математизации. Так экономика, раньше вполне себе гуманитарная, математизироваллась настолько, что на Западе и напечататься невозможно без применения математического аппарата.
Спасибо большое за выставленный видеоролик!!!
Я посмотрел беседу учёных до конца. Содержание дискуссии очень познавательное и интересное. Мне очень понравилась дискуссия. Я узнал много нового в ходе просмотра видеоролика.
У меня в момент просмотра видеоролика круглого стола возникло своё мнение. Моё мнение такое, естественные и гуманитарные науки , по сути, это разные направления науки, но все те и другие направления науки связывает человек . Человек это связующий , то есть вся связь наук идёт через человека.
Человек, можно сказать, как компьютер, обрабатывающий поступающую информацию того или иного направления науки. После обработки данных человек решает , какую информацию взять от той науки и передать другой науке для дальнейшего развития в той или иной области науки. Я взял связующим звеном человека потому, что он придумал все направления наук для понимания и изучения окружающей среды. И все ветви науки отходят от мышления человека.
Я набросал простую схему для наглядности.
Видеоролик в этом репортаже пролжается более полутора часов. Конечно, понимаем, что далеко не у всех появится желание выслушать разговор до конца. Но все-таки выставляем на главной странице сайта в знак благодарности организатору и автору идеи создания Круглого стола «Образ науки глазами естественников и гуманитариев» Наталье Григорьевне Баранец.
Именно Наталья Григорьевна "подарила" Лаборатории космических исследований незаслуженно забытый перевод с древнегреческого Космос - красота . Сотрудник Лаборатории Натали слушала лекции (всегда очень интересные) Натальи Григорьевны и передала услышанное в Лабораторию. С тех пор руководитель Лаборатории космических исследований повторяет при проведении научно-популярных лекций истину, замеченную ещё древними греками:
КОСМОС - это КРАСОТА!
