физик-теоретик, один из разработчиков первой советской водородной бомбы, академик АН СССР (1953). Герой Социалистического Труда (1953). Дважды лауреат Государственной премии СССР (1946, 1953); лауреат Нобелевской премии по физике (1958).
Игорь Евгеньевич Тамм родился 8 июля 1895 года на самом краю России - во Владивостоке. Вскоре семья переехала на Украину, в Елисаветград (позже Кировоград), где отец Игоря Евгеньевича был назначен «заведующим водопроводом и электрическим освещением города» (в конце XIX века эта должность была уважаемой и высокооплачиваемой). Здесь инженер Тамм пустил в городе трамвай и спроектировал электростанцию.
В 1913 году Игорь окончил гимназию и уехал учиться на факультет точных наук Эдинбургского университета. Такова была воля отца, желавшего, чтобы сын оказался как можно дальше от бредившего революционными идеями российского студенчества. Проучившись в Шотландии год, Игорь переходит на физико-математический факультет Московского университета. В годы Первой мировой войны его учеба неоднократно прерывалась - он уходит добровольцем на фронт в качестве вольнонаемного медицинской службы. С войны Игорь Евгеньевич возвращается революционером (сбылось недоброе предчувствие отца), членом партии меньшевиков. Он даже участвует в работе Первого съезда Советов как делегат от Елисаветграда.
В 1918 году И.Е. Тамм окончил университет и был оставлен при физфаке для подготовки к профессорскому званию. Но через год он снова оказался на Украине: выпускников направляли преподавать физику в только что освобожденных от белогвардейцев городах. Тамм преподает сначала в Таврическом университете в Симферополе, потом в знаменитом Одесском политехническом институте. Здесь он встречается с выдающимся физиком Л.И. Мандельштамом. Дружба, завязавшаяся между двумя учеными, сохранится потом на всю жизнь.
Исследовательская работа И.Е. Тамма началась именно в Одессе. В 1922 году он вернулся в Москву, уже имея свои области интересов в теоретической физике в области макроскопической электродинамики. Первую работу Игорь Евгеньевич опубликовал в 29 лет. В этот период работы Тамма были посвящены квантовой теории рассеяния света в кристаллах, общей теории относительности и теории поля.
К середине 30-х годов физик-теоретик И.Е. Тамм сделал едва ли не крупнейшие свои открытия: создал теорию рассеяния света в кристаллах, в частности, комбинационного рассеяния, в которой впервые были последовательно проквантованы колебания решетки и появилось понятие квазичастицы (фотона); выдвинул последовательную теорию рассеяния света на электронах; теоретически предсказал поверхностные уровни электрона в кристалле - «уровни Тамма»; подготовил основополагающую работу по фотоэффекту в металлах; разработал теорию бета-сил между нуклонами.
С 1924 года И.Е. Тамм преподает в Московском университете, с 1930 по 1941 гг. Игорь Евгеньевич Тамм - профессор МГУ, заведующий кафедрой теоретической физики. В 1933 году он становится доктором наук и членом-корреспондентом АН СССР. Академиком же Тамм будет избран лишь через двадцать лет, после смерти «вождя народов» (сказывалось меньшевистское прошлое).
К 1937 году относится сотрудничество И.Е. Тамма с группой физиков, открывших удивительный эффект свечения электрона, движущегося в жидкости с огромной скоростью. Это явление было названо эффектом Вавилова-Черенкова, тем самым были увековечены имена экспериментаторов, его открывших. Понадобилось еще двое теоретиков, чтобы объяснить природу этого излучения. Ими стали Илья Франк и Игорь Тамм. В 1958 году за эту работу П. Черенков, И. Франк и И. Тамм были удостоены Нобелевской премии по физике. Вручение высшей мировой научной награды сразу трем советским ученым (первый м единственный случай в истории Нобелевской премии) стало ярким признанием достижений советской физической науки.
В 1945 году И.Е. Тамм организовал кафедру теоретической физики в только что созданном Московском инженерно-физическом институте и руководил ею несколько лет.
Когда в 1943 году ученые приступили к созданию атомной бомбы, И.Е. Тамма не сразу допустили к секретным атомным делам. Причина - анкетные данные и личная неприязнь всемогущего А.А. Жданова. В 1946 году Тамма привлекли к рассмотрению некоторых вопросов, более-менее «безопасных» с точки зрения секретности. Так появилась его работа «О ширине фронта ударной волны большой интенсивности».
В 1948 году распоряжением правительства СССР в ФИАН была создана группа исследователей для разработки водородной бомбы - РДС-6с. Благодаря содействию И.Е. Тамм возглавил эту группу. Уже через два месяца были сформулированы две из трех основополагающих идей, легших в основу термоядерного заряда.
В 1950 году И.Е. Тамм вместе с и приехал в Арзамас-16, где возглавил теоретический отдел и продолжил работу над РДС-6с. В мае 1952 года его назначают начальником сектора. Роль И.Е. Тамма в формировании и реализации основных идей создания первой водородной бомбы была весьма значительна. Большое значение имел не только бесспорный авторитет И.Е. Тамма как физика, но прежде всего его исключительная интуиция в поддержке перспективных направлений, строгость в оценке полученных результатов, умение видеть и оберегать талантливых ученых и его искусство образно и популярно излагать сложнейшие идеи.
15 июня 1953 года И.Е. Тамм, и подписали заключительный отчет по разработке РДС-6с. Теория воплотилась в практику 12 августа 1953 года на Семипалатинском полигоне. Атомный заряд РДС-6с стал первым в мире компактным термоядерным зарядом. Тамм участвовал в испытаниях, но в начале 1954 года возвратился в Москву, передав «дело» А. Сахарову.
Главным было то, что работами над первым термоядерным зарядом был создан научно-технический задел, который обеспечил дальнейший прогресс в области конструирования термоядерного оружия.
Вклад И.Е. Тамма создание РДС-6с был высоко отмечен правительством: он был удостоен звания Героя Социалистического Труда и стал лауреатом Сталинской премии.
В Москве И.Е. Тамм перешел на работу в Физический институт АН СССР, где и трудился до конца своей жизни. После завершения исследований по оборонной тематике, И.Е. Тамм занялся изучением фундаментальных проблем физики элементарных частиц. Последние работы Игоря Евгеньевича были «для души»: он пытался систематизировать элементарные частицы, разрабатывал идею о квантовании пространства-времени микромира. Находясь всегда на переднем крае науки, И.Е. Тамм был чрезвычайно чуток к самым «сумасшедшим» идеям. Недаром он участвовал в работе академической комиссии по... проблеме «снежного человека».
Общее количество научных трудов И.Е. Тамма исчисляется сотнями. Кроме того, к его достижениям следует отнести создание советской школы физиков-теоретиков, к которой принадлежат многие выдающиеся ученые.
Главным увлечением И.Е. Тамма после физики был альпинизм. Мастер спорта СССР, Игорь Евгеньевич ходил в горы до семидесятилетнего возраста.
В 1960-х годах И.Е. Тамм был активным участником Пагуошского движения ученых. В 1966 году подписал письмо 25-ти деятелей культуры и науки генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу против реабилитации Сталина.
Игорь Евгеньевич Тамм
Физик-теоретик.
Из Владивостока семья Таммов переехала на Украину в Елизаветград.
В 1913 году, чувствуя приближение революционных событий, отец отправил Тамма в Эдинбургский университет (Шотландия). Наверное, ему казалось, что это достаточно далеко, но в 1914 году Тамм перевелся в Московский университет, сразу оказавшись в центре активной политической жизни. Очень скоро он стал одним из заметных меньшевиков. Летом 1917 года он представлял фракцию меньшевиков на Первом Всероссийском Съезде Советов и единственный из меньшевистской делегации выступил против участия России в мировой войне.
В 1918 году окончил Московский университет.
Оказавшись на юге, отрезанном от столиц фронтами Гражданской войны, Тамм до 1920 года преподавал физику в Таврическом университете, затем – в Одесском политехническом институте.
В 1922 году вернулся в Москву.
С этого года до самого начала Великой Отечественной войны Тамм работал в Московском университете. С 1934 года он – руководитель теоретического отдела Физического института Академии наук СССР. Этим отделом руководил до самой смерти.
Научные труды Тамма посвящены квантовой механике и ее применениям, теории твердого тела, физической оптике, ядерной физике, теории элементарных частиц, проблеме термоядерного синтеза, прикладной физике. В 1930 году он разработал полную квантовую теорию рассеяния света в кристаллах, для чего осуществил квантование не только световых, но и упругих волн в твердом теле, введя не существовавшее до того понятие звуковых квантов – фононов. В том же году дал последовательный вывод формулы Клейна-Нишины для рассеяния света на электроне, что имело важное значение для утверждения релятивистского волнового уравнения Дирака для электрона. В 1931 году, совместно с физиком С. П. Шубиным, разрабатывая квантовую теорию металлов, построил теорию фотоэффекта на металлах и теоретически указал возможность особых состояний электронов на поверхностях металлов – так называемые «уровни Тамма». В 1934 году предложил и математически развил количественную теорию ядерных сил, в которой впервые показал возможность переноса взаимодействий – электронами и нейтрино. В 1934 году (совместно с С. А. Альтшулером) высказал идею, что нейтрон имеет магнитный момент, а в соавторстве с Л. И. Мандельштамом дал общую трактовку соотношению неопределенностей Гейзенберга в терминах «энергия – время».
Поразительный факт: кто бы ни писал о Тамме – писатели, или физики, или историки науки, все писали о нем с восхищением. Его мужество и глубокая принципиальность отмечались всеми, кто его знал. В 1936 году, например, на сессии Академии наук СССР, отвечая на вопрос профессора В. Ф. Миткевича, резко отрицавшего теорию относительности, Тамм заметил, что вообще-то действительно существуют вопросы, на которые невозможно дать разумный ответ. Например, такой вопрос – какого цвета меридиан, проходящий через Пулково: красный или зеленый? Разъяренный Миткевич с неприкрытой угрозой прокричал на весь зал: «Вот я и спрашиваю моих идеологических противников: какого цвета их меридиан? Цвет моего меридиана достаточно хорошо известен всем здесь присутствующим! Но я думаю, что столь же хорошо известно присутствующим, какого цвета меридиан профессора Тамма. Однако что еще не ясно – так это цвет меридиана Иоффе или Вавилова: красный он или зеленый?»
О Тамме сохранилось множество воспоминаний.
«…То, что мы увидели, – писал один из бывших его студентов, – совсем не походило на все виденное мною раньше и на то, что строило мое воображение. В аудиторию вбежал или, точнее, даже влетел человек небольшого рост. За ним из двери влетели искры от брошенной за дверью папиросы. Он пробежал до противоположной стены, быстро вернулся, снова дошел до середины аудитории и только тогда повернулся лицом к студентам. Мы увидели доброе, подвижное, улыбающееся лицо.
…Во время выступлений он быстро передвигался по аудитории и говорил о физике с таким зажигательным энтузиазмом и подъемом, что никто не мог оставаться безразличным. Когда доска оказывалась исписанной и оставался только ее верх, до которого он не доставал, Тамм подпрыгивал, чтобы на лету написать букву или снабдить ее штрихом».
«…В научной среде вопросы приоритета играют немалую роль, – вспоминал академик В. Л. Гинзбург. – Но не помню, чтобы у И. Е. Тамма и в созданном им отделе, где я работаю с 1940 года, когда-либо возникали какие-нибудь существенные споры, а тем более дрязги, связанные с приоритетом. Не помню, чтобы И. Е. когда-либо даже упоминал о своем приоритете, думаю, что он считал это ниже своего достоинства».
При этом Тамм выступал против любой несправедливости, которая становилась ему известной. Он, например, горячо протестовал против несправедливого решения Нобелевского комитета, присудившего премию за открытие комбинационного рассеяния света индийскому физику Чандрасекару Раману, а не советским физикам Л. И. Мандельштаму и Г. С. Ландсбергу, в чьих работах это явление описано было несравненно более полно, и более правильно физически истолковано. Кстати, это повлияло на уход из Нобелевского комитета знаменитого физика Макса Борна, как и Тамм, возмутившегося несправедливым решением.
В Казани во время эвакуации лаборатория Тамма была размещена в помещениях этнографического музея. Огромный выставочный зал разделили фанерными перегородками, в некоторых местах даже не доходивших до потолка. К большому своему удовольствию физики быстро обнаружили, что многие исторические экспонаты нисколько не потеряли былой реальной ценности. Например, горстки ржи, иногда выдаваемые в скудных военных пайках, физики размалывали на примитивных жерновах, снятых прямо с экспозиции. Об этом с улыбкой не раз позже вспоминал Тамм.
«…Человек увлекающийся, – писал о нем физик В. Карцев, – он спорил с друзьями о том, что „уже к осени“ найдут снежного человека, развил бешеную энергию, чтобы получить разрешение раскопать несколько курганов, расположенных в пяти километрах от его дачи в Жуковке, организовал (практически за свой счет) экспедицию для исследования труднодоступной пещеры, где, как он полагал, могли оказаться неисчислимые сокровища (там действительно обнаружили большие археологические ценности). Человек, считавший, „как же без альпинизма“, был большим любителем розыгрышей, ребусов, шахмат, головоломок, шарад, произведений Хайяма, Пастернака.
…Тамма отличала бескорыстная доброта – получив Государственную премию, он вызвал одного из ближайших сотрудников и сказал: «Эти деньги мне совершенно не нужны. Не знаете ли вы каких-нибудь молодых людей, которым необходимо помочь, чтобы они могли заниматься наукой?» Среди тех, кому досталась анонимная «стипендия» Тамма, оказалась дочка дворничихи, ухаживавшая за слепой сестрой. Благодаря помощи Тамма ей удалось окончить институт, но она так никогда и не узнала, кто ей помог».
Еще до войны, в 1937 году, Тамм разработал (совместно с И. М. Франком) теорию излучения быстро движущегося в среде электрона, так называемый «эффект Черенкова – Вавилова». За эту работу, вместе с Франком и Черенковым, он был удостоен Государственной премии – в 1946 году, а в 1958 году – Нобелевской.
«Насколько мне известно, – вспоминал профессор Фейнберг, – для Игоря Евгеньевича эта награда оказалась совершенно неожиданной. Услышав о решении Нобелевского комитета, я бросился к Игорю Евгеньевичу в кабинет и стал возбужденно поздравлять его. Спокойно и даже несколько медленнее, чем обычно, расхаживая по комнате с заложенными за спину руками, он серьезно ответил: „Да, конечно, это очень приятно… Я рад… Очень рад… Но, знаете, к этому примешивается и некоторое огорчение…“ Догадаться было нетрудно: „Потому что премия присуждена не за ту работу, которую вы сами считаете лучшей своей работой – не за бета-силы?.“.
Тамм кивнул».
«Он был легок, быстр, всегда торопился, будто боялся опоздать. Увлекался многими видами спорта, был великолепным альпинистом, играл в теннис, – вспоминал научный журналист В. Губарев. – Ну, а шахматы – это постоянная страсть. Причем Тамм зачастую был непредсказуем. К примеру, прогуливался по берегу Женевского озера (там проходила международная конференция) и вдруг увидел, как катаются на водных лыжах. Оказывается, за плату это мог сделать каждый. Игорь Евгеньевич тут же покупает себе „тур“. Первая попытка, и маститый, известный на весь мир ученый плюхается в воду – не смог удержаться на лыжах. Но вторая попытка была уже успешной. Тамм гордился тем, что ему так быстро удалось встать на водные лыжи».
В 1945 году Тамм организовал кафедру в Московском инженерно-физическом институте, где начал исследования по проблеме термоядерного синтеза. Тогда же он дал приближенный метод трактовки взаимодействия ядерных элементарных частиц – «метод Тамма». А 1950 году, совместно с Сахаровым, предложил применить электрический разряд в плазме, помещенной в магнитном поле, для получения управляемой термоядерной реакции.
С 1954 по 1957 год Тамм – профессор Московского университета.
Учебник Тамма «Основы теории электричества» выдержал много изданий. Среди учеников Тамма – В. Л. Гинзбург, М. А. Марков, С. А. Альтшуллер, Д. И. Блохинцев, А. С. Давыдов, С. И. Пекар, Л. В. Келдыш, Е. С. Фрадкин, С. З. Беленький, А. Д. Галанин, Д. А. Киржниц, В. Я. Файнберг, В. П. Силин, Е. Л. Фейнберг.
Любопытно, что, подобно академику Ландау, Тамм чувствовал себя крайне неуютно при виде ручки и чистого листа бумаги. Он мог выразить устно любую самую сложную мысль, но изложить ту же мысль на бумаге было ему всегда чрезвычайно трудно. За ночь он мог исписать формулами кипу бумажных листов, но вот выразить ее словами на бумаге – это для него являлось работой почти непосильной.
Академик с 1953 года.
Всю жизнь Тамм был на редкость здоровым человеком, никогда не болел серьезно. И вот этот подвижный человек, из-за перерождения нерва, управляющего диафрагмой, был подвергнут тяжелой операции и переведен на искусственное дыхание. В трахею, перпендикулярно шее, снаружи была вставлена металлическая трубка, которая равномерно, в ритме естественного дыхания, вдувала воздух в легкие.
«…Я часто навещал Игоря Евгеньевича, – вспоминал известный историк науки Б. Г. Кузнецов. – Он лежал на специальной кровати, иногда перебирался в кресло (авиационное кресло с регулируемым наклоном, подаренное, если не ошибаюсь, А. Н. Туполевым) и все реже – к рабочему столу. В комнате круглосуточно дежурили сиделки. Время от времени беседа с Игорем Евгеньевичем прерывалась, сиделки поворачивали кровать так, что тело больного принимало почти вертикальное положение: работа искусственных легких требовала таких крайне болезненных операций.
Тамм знал о неотвратимом финале болезни. Ожидание смерти – «жестокий эксперимент». Но иногда такой «жестокий эксперимент» выявляет не противоречия бытия и сознания, а их гармонию. Ожидание смерти может опустошить душу, но может, освободив от всего преходящего, направить ее целиком на вне личное и тем самым наиболее глубоким образом выявить личность в ее индивидуальной неповторимости.
Написанные только что слова «освободив от всего преходящего» применительно к Игорю Евгеньевичу отнюдь не означали ослабление интереса к деталям жизни отдельных людей, к повседневным событиям, к судьбам окружающих. Все это не было для него «преходящим». Он интересовался не только Всем с большой буквы, но и всем с маленькой буквы – всеми людьми, всеми сторонами их жизни. Его реплики в беседах, иногда произносимые с трудом, стоившие усилий и боли, относились по-прежнему не столько к тому, что Спиноза назвал «творящей природой», сколько к «сотворенной природе». Вернее, Игорь Евгеньевич опять-таки не столько понимал, сколько ощущал единство Космоса и Микрокосма – столь характерную презумпцию науки.
Я вспоминаю одну из бесед, происходившую под аккомпанемент искусственного, машинного дыхания – не умолкающего напоминания о быстротекущем и недолгом времени. Игорь Евгеньевич рассказывал о разных разностях, о великих ученых, но отнюдь не об их идеях, а о деталях жизни и о совсем простых людях.
О Нильсе Боре: Игорь Евгеньевич ездил с ним по Дании и с Бором вежливо и почтительно здоровались незнакомые люди. «Это потому, – объяснял Бор, – что меня знают как родственника известного футболиста». (Брат Бора действительно был профессиональным футболистом, даже играл за сборную страны).
О Дираке: просидев вечер вместе с Игорем Евгеньевичем в гостях, по обыкновению молча, Дирак, рассматривая, как вяжет хозяйка, на прощанье негромко сказал: «Кажется, я нашел конечное число различных методов вязания и могу доказать это».
О внучке шведского короля: после вручения Нобелевской премии на банкете Игорь Евгеньевич сидел рядом с принцессой. Она жаловалась, что бегать на лыжах можно на севере Швеции, где у них небольшой замок, но ведь его нужно заранее отапливать. Игорь Евгеньевич рассказывал ей о соответствующих преимуществах своей дачи в Жуковке».
«…Скажу прямо, Игорь Евгеньевич принадлежал не к столь обширному кругу физиков, у которых никогда по отношению к кому бы то ни было не проскальзывала хотя бы малейшая покровительственная нотка, не чувствовался некоторый внутренний пьедестал, некоторое гелертерское самомнение, сознание преимуществ своей профессии, своей области исследования, своей непричастности к менее признанным областям, своего ранга.
Однажды, когда речь шла о некоторых признанных достижениях в физике, Игорь Евгеньевич сказал: «Вероятно, я мог бы сделать нечто подобное и даже кое-что, кажется, сделал. Беда в другом: то, что я могу сделать, меня меньше интересует, чем то, чего я пока не могу сделать».
Научная работа Тамма была отмечена множеством премий и наград.
Он – Герой Социалистического труда (1953), Лауреат двух Государственных премий (1946, 1953). Он награжден орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени. В 1958 году удостоен высшего научного мирового отличия – Нобелевской премии.
| |
, Лауреат Нобелевской премии
Игорь Евгеньевич Тамм - российский физик-теоретик, основатель научной школы, академик АН СССР (1953), Герой Социалистического Труда (1953). Труды по квантовой теории, ядерной физике (теория обменных взаимодействий), теории излучения, физике твердого тела, физике элементарных частиц. Один из авторов теории излучения Черенкова - Вавилова. В 1950 году предложил (совместно с физиком Андреем Дмитриевичем Сахаровым) применять нагретую плазму, помещенную в магнитном поле, для получения управляемой термоядерной реакции. Автор учебника «Основы теории электричества». Государственная премия СССР (1946, 1953). Нобелевская премия (1958, совместно с Ильей Михайловичем Франком и Павлом Алексеевичем Черенковым). Золотая медаль имени Ломоносова АН СССР (1968).
Семья. Годы учения
Игорь Тамм родился 8 июля (26 июня по старому стилю) 1895 года, во Владивостоке. Его отец, Евгений Федорович, инженер, работал в разных городах России - во Владивостоке, где участвовал в строительстве Транссибирской магистрали (до сих пор под Владивостоком есть названная в его честь станция «Евгеньевка»), Одессе, Елизаветграде (ныне Кировоград, Украина), Киеве.
Мать, Ольга Михайловна, урожденная Давыдова, происходила из семьи военного. В 1913 году Тамм, после окончания в Елизаветграде гимназии, поступил в Эдинбургский университет. Родители, опасаясь чрезмерного увлечения сына политикой и «революционными идеями», хотели, чтобы он учился за границей. Однако в 1914 году Игорь Тамм перевелся на физико-математический факультет МГУ, который закончил в 1918 году. Учеба прерывалась добровольной поездкой на фронт в качестве «брата милосердия» (март-сентябрь 1915 года) и участием в работе Первого Всероссийского съезда Советов в июне 1917 года (делегат от партии меньшевиков).
В 1917 году Игорь Тамм женился на Наталье Васильевне Шуйской.
Этапы научной карьеры
По окончании МГУ И. Тамм преподавал физику в Таврическом университете (Симферополь), а затем в Одесском политехническом институте (1919-22). Здесь, под руководством российского физика, одного из основателей отечественной научной школы по радиофизике, академика АН СССР Леонида Исааковича Мандельштама, которого Тамм всю жизнь считал своим учителем, он выполнил первые научные исследования. В 1922 году Тамм переехал в Москву и в 1924 гду был приглашен заведующим кафедрой теоретической физики в МГУ (преподавал до 1941 и в 1954-57). В 1929 году он издал учебник «Основы теории электричества» (10 издание в 1989 году), получивший широкую известность и переведенный на многие языки.
С 1934 года, после переезда Академии наук в Москву, Игорь Евгеньевич Тамм работает в Физическом институте АН СССР. В 1935 году он организовал в Институте Теоретический отдел, которым руководил до конца жизни (с 1971 года отдел носит имя Тамма).
В 1933 году Тамм избирается членом-корреспондентом АН СССР, в 1953 - академиком. В 1946 и 1953 годах награждается Государственной премией, в 1953 году получает звание Героя Социалистического Труда, в 1958 - Нобелевскую премию.
Вклад Игоря Тамма в физику
Основные направления научного творчества Игоря Евгеньевича относятся к квантовой механике, физике твердого тела, теории излучения, ядерной физике, физике элементарных частиц, а также к решению ряда прикладных задач.
В 1930 году Игорь Тамм создал квантовую теорию рассеяния света на кристаллах и теорию рассеяния света электронами. В 1931 году он (совместно с физиком-теоретиком Семеном Петровичем Шубиным) разработал квантовую теорию фотоэффекта в металлах. К этому направлению относятся и работы, в которых была показана возможность особых состояний электронов на поверхности кристаллического тела (так называемые уровни Тамма, 1932). Эти работы впоследствии приобрели важное значение в связи с развитием физики поверхностных явлений и микроэлектроники.
В 1937 году совместно с российским физиком Ильей Михайловичем Франком Игорь Тамм создал теорию Черенкова-Вавилова излучения (Нобелевская премия).
В 1934 и 1936 годах И.Тамм публикует работы о природе ядерных сил, оказавшие влияние на решение проблемы сильных взаимодействий. В области ядерной физики широкую известность получил также метод трактовки взаимодействия ядерных элементарных частиц (метод Тамма-Данкова, 1945 год). В прикладной физике наибольшую известность получили выполненные в 1950-53 совместно с А. Д. Сахаровым работы по удержанию и термоизоляции плазмы с помощью магнитных полей (Управляемый термоядерный синтез).
В 1948 году Тамм, несмотря на сомнительные по меркам того времени анкетные данные (его брат, Л. Е. Тамм, инженер-химик, в 1937 был расстрелян как «враг народа»), а также ряд его сотрудников были привлечены к созданию ядерного оружия (в 1950-53 Тамм жил и работал в закрытом городе Арзамас-16). Это было следствием как непосредственно его высокой научной репутации, так и репутации школы Тамма.
Среди его учеников - физик-теоретик, доктор физико-математических наук Семен Петрович Шубин; физик-теоретик, академик РАН Виталий Лазаревич Гинзбург; физик-теоретик, академик РАН Леонид Вениаминович Келдыш; физик-теоретик, академик РАН Моисей Александрович Марков; российский физик и общественный деятель Андрей Дмитриевич Сахаров.
Облик ученого и человека
Характерная черта Тамма-ученого - это стремление заниматься наиболее актуальными проблемами физики. Это стремление было связано с присущей ему смелостью - как в научной работе (выбор тематики, подход к решению проблемы и т. д.), так и в жизни. Работа захватывала Игоря Тамма целиком. В любых условиях - на заседаниях, дома, в транспорте, в туристических походах - Игорь Евгеньевич обдумывал волнующие его проблемы, занимался расчетами. При такой поглощенности наукой он не слишком остро переживал неудачи и быстро переключался на поиск новых подходов к решению проблемы.
Общественный темперамент и принципиальность Тамма ярко проявились в 1950-60-е годы, когда он принял живое участие в борьбе с «лысенковщиной» в биологии. В 1956 году по его настоянию на физическом факультете МГУ была создана кафедра биофизики; проблемы преследуемой генетики часто обсуждались на руководимом Таммом общемосковском семинаре в Физическом институте. В эти годы Тамм неоднократно и открыто выступал с докладами и заявлениями о пагубной роли агронома, академика АН Украины Трофима Денисовича Лысенко в биологии, о псевдонаучности его теорий.
В связи с этой деятельностью российский биолог, генетик, один из основоположников популяционной и радиационной генетики Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский писал: «... И. Е. был не только обаятельным человеком, но и полновесной личностью, внушавшей каждому абсолютное доверие.... И. Е. в моей памяти сохранился в числе личностей необычайно одаренных разнообразными способностями и темпераментом, но в равной степени больших ученых, таких, как Альберт Эйнштейн, Нильс Бор, Эрнест Резерфорд, Поль Адриен Морис Дирак, Эрвин Шредингер».
Значение личности Игоря Тамма для российских физиков определил Андрей Сахаров: «Люди моего поколения впервые узнали имя Игоря Евгеньевича Тамма как автора замечательного курса теории электричества - для многих он был откровением... Одновременно до нас доходили раскаты баталий за теорию относительности, за квантовую теорию, доходили пленительные слухи об альпинистских и туристских увлечениях Игоря Евгеньевича. К этому времени Тамм уже был автором многих выдающихся оригинальных работ... Уже к концу 30-х годов имя Игоря Евгеньевича Тамма (даже для тех, кто не знал его лично) было окружено ореолом - не в сверхъестественном, а в просто высоком человеческом смысле. В нем, наряду с Львом Давидовичем Ландау, советские физики-теоретики видели своего заслуженного и признанного главу...»
Последние годы жизни Игоря Тамма
В конце 1968 Тамм серьезно заболел (атрофия участков спинного мозга, ответственных за мышечную деятельность диафрагмы). Была сделана операция для подключения организма к аппарату искусственного дыхания. Первые полтора-два года Игорь Тамм еще активно работал: оставаясь «подключенным» к аппарату, садился за письменный стол и занимался по 5-6 часов в день. В это время он был увлечен проблемами теории поля, постоянно общался с сотрудниками своего отдела, интересовался новостями физики, биологии, политики.
В 1968 Тамму была присуждена высшая награда АН СССР - золотая медаль имени М. В. Ломоносова. Полагающийся для лауреата доклад на общем собрании Академии, написанный Таммом, по его просьбе прочитал Андрей Сахаров. В последний год жизни Тамм уже не мог работать за письменным столом, но, оставаясь в постели, до конца занимался наукой, проводил вычисления.