Согласно поверьям Русского Севера, в каждом доме есть хозяин - домовой. Редко кому довелось его видеть, однако именно он способен превратить жизнь в доме как в радость, так и в череду несчастий. "Полит.ру" публикует фрагмент главы "Хозяева пространств и духи природы", посвященный домовому и вошедший в книгу Елены Левкиевской "В краю домовых и леших. Персонажи русской мифологии" (М.: ОГИ , 2009) . Книга о русских мифологических существах написана в яркой и увлекательной манере специально для детей младшего и среднего школьного возраста. Она знакомит с преданиями, обычаями и традициями, распространенными в русской народной культуре.
Поздний вечер в крестьянской избе. Время идет к полуночи. Уснули после тяжелого дня хозяин с хозяйкой. На печи спят дети. На половике около печи свернулся клубочком кот. В хлеву мерно жует сено корова, дремлют кони, угомонились овцы. Тишина и покой царят над крестьянской усадьбой. Но кто-то не спит. Какой-то странный маленький старичок (всего-то примерно метр ростом), заросший седой бородой, появляется в дверях хлева. Одет он в белую рубаху с красным поясом, домотканые штаны и лапти. Неспешно, по-хозяйски, обходит скотину, заботливо подбрасывает корове свежего сена, подгребает корм ей прямо под морду. Затем направляется к лошадям, чистит и гладит их, расчесывает гривы, заплетает им в гривах косички, такие мелкие и тугие, что расплести их почти невозможно. Из шалости и озорства обвивает овцам копыта жгутами сена - недолюбливает старичок овец, больно бестолковая скотина.
Управившись со скотом, старичок обходит весь двор. В углу рассыпалась поленница - старичок подбирает разбросанные дрова и аккуратно складывает их. Вот валяется на боку кадушка - это дети днем играли и перевернули ее. Старичок ставит кадушку на место. Потом, неслышно ступая, он заходит в дом, оглядывает избу, спящих в ней людей и удовлетворенно кивает головой - все в порядке. В доме чисто. Печь, как и полагается, на ночь закрыта заслонкой - чтобы из семьи не убывали тепло и богатство. На припечке выстроились в ряд вымытые горшки для борща и каши, кринки для молока. На столе - как положено, - хлеб и соль, закрытые чистым полотенцем. Вот только кот оказался не на месте - улегся прямо на пути у старичка. За это и получил суровое наказание. Безжалостно пнул старичок кота лаптем в бок. И тот, ошалело мяукнув спросонья, мигом вскочил на лавку и забился в дальний угол. Так-то лучше. Не будет следующий раз ложиться на дороге. Окинув взглядом комнату, старичок направляется за печку. Там в крестьянской избе находится голбец - лестница, ведущая в подполье. Поскрипывая ступеньками, вздыхая и что-то бормоча себе под нос, старичок спускается вниз и исчезает в темноте, захлопнув за собой крышку подпола.
Этот старичок - домовой, мифологический покровитель семьи и всей усадьбы. Во всех местах России верили, что в каждом доме должен быть свой домовой. Именно он, незримо присутствуя в хозяйстве, обеспечивает благополучие семьи, здоровье людей и плодородие животных.
Домовой связан с определенным родом. Он - дух умершего предка, глава рода и его хозяин. Домовой - единственный представитель "иного мира", который осознавался не как "нечистик", а как старший член семьи. В отличие от остальной нечистой силы, он даже не боится ни креста, ни молитвы. А ведь они невыносимы для всех демонов.
Как и все мифологические существа, домовой наиболее активен вечером, после захода солнца, и ночью. В это время он ходит по дому и двору, появляется возле скотины, дает о себе знать разными звуками и шумами. Домовой любит жить в подполье, за печью, на печи или под печью (за это его в некоторых местах зовут подпечником или подпечным ), на чердаке или в заднем углу дома, то есть в тех местах, которые традиционно воспринимаются как обиталище душ умерших предков.
Хозяин или хозяюшка живет в углу, за занавесками, везде. Он все слышит, что мы говорим. Дом охраняет. Домовой из тех, кто жил тут - это душа чья-то, может, отец, мать или братья. Если не уважить его - он и колотить будет, спать не будешь. Он хозяин надо всем. Ту же скотину - завела теленка, а не спросилась у хозяина - теленок будет такой истрепанный, измученный, как будто катали его. Если переезжают, просят домового с собой пойти. А пойдет или нет - это уже его дело. (Архангельская обл., Архив РГГУ)
У домового две главные задачи - следить за домом и за скотом. Поэтому его можно увидеть в хлеву сидящим на яслях - кормушке для скота. Любит он расхаживать и по двору. Двор в крестьянской усадьбе - совсем не то же самое, что городской двор. В городе двором называют часть улицы перед домом, где играют дети, а пенсионеры сидят на лавочках. Крестьянский двор - это крытая хозяйственная пристройка к избе. Она составляет с жилой частью дома единое целое. Отделяется она от жилой части избы стенкой или коридором. В избе живут люди, а во дворе стоит скотина, хранится сено, на полках разложена домашняя утварь, висит лошадиная сбруя. Вот там-то и любит находиться дедушка-домовой. Ведь одна из его главных обязанностей - ухаживать за скотом.
Одновременно следить за порядком в семье и присматривать за коровами и лошадьми тяжело даже для мифологического существа. Поэтому в некоторых местах России среди домашних духов произошло разделение труда. Там на одно хозяйство приходится два духа - домовой и дворовой. Домовой живет в доме и отвечает за семью и домашнее хозяйство. Дворовой живет в хлеву или во дворе и отвечает за скот. Однако в большинстве случаев за все хозяйство отвечает только один дух - домовой, которого иногда могут называть и дворовым.
Поведение домового напрямую зависит от отношения к нему людей и от лада в семье. Если в семье царит согласие, хозяин работящий, хозяйка содержит избу в чистоте, а семью в сытости, то и домового не забывают - уважают, кормят, а при переезде в новый дом перевозят с собой. Домовой платит хозяевам тою же монетой. При его добром отношении хозяйство находится в достатке, скот хорошо ведется и плодится, дети здоровы.
- Да только он всегда понимает, какое к нему отношение. Ежели человек о нем хорошо думает, то будет ему от дедушки одно добро: и в хозяйстве помощь, и в семье лады. (Нижегородская обл., Корепова 2007, 14).
Лучший способ задобрить домового и снискать его расположение - хорошо его накормить. Его любимая еда - крутая, рассыпчатая каша. Еду раньше готовили в глиняных горшках. А горшки были без крышек. Чтобы борщ и другие жидкие блюда не выкипали, горлышко горшка обмазывали тестом. В горячей печи тесто запекалось корочкой и выполняло роль крышки. Когда горшок ставили на стол, эту корочку просто пробивали ложкой и съедали. Горшки с кашами тестом не замазывали, поэтому аппетитная, румяная верхушка каши вылезала из горшка. Эта верхушка и была долей домового. Ее клали за печку, на припечек (его еще называли шестком ) - выступающую часть печи, где обычно стояла посуда. Щедрые хозяева на праздники ставили домовому целый горшок каши - ешь, хозяин. За такую щедрость домовой платил сторицей - холил скот, следил за хозяйством, охранял его от злых людей, предупреждал хозяев об опасности.
Построил в Травяной пади один наш мужичок зимовье. Скот там пасти... Скотину перегнал. А перед тем попросился у домового:
- Хозяин-хозяин, пусти меня к себе и скотину мою жалуй.
На ночь каши наварил полный горшок, сам не тронул, а на шесток домовому поставил. Ну вот. Загнал во дворы скотину, стал жить, пасти. И как-то раз дождь был. Он промок весь, к вечеру загнал во дворы, пошел, согрелся и уснул. Спит, вдруг кто-то его за плечо встряхнул:
- Хозяин-хозяин! А быки-то твои загон разбили, ушли вверх по паде!
Соскочил он. Выбежал: правда, дворы пусты Он - на коня и вверх по паде. И уже в вершине догнал, заворотил. Потом снова как-то... Спит, слышит:
- Хозяин, у тебя зимовье-то горит!
Проснулся: вот беда! - все огнем занялось!
- Дедушка-домовой, помогал бы мне тушить-то.
И сразу дело лучше пошло, затушил скоро, ничего как-то не погорело. (Восточная Сибирь, Зиновьев 1987, 79-80).
Домового почитают и слушаются. Помнят, что незримо присутствующий домовой все видит, все знает и может сурово наказать домочадцев за лень, ругань, грязь в доме. Особенно не любит домовой ссоры в семье. В отместку за непорядок он проявляет агрессию и причиняет хозяйству убытки - бьет посуду, рвет одежду, ломает и разбрасывает вещи, мучит скот, бьет кошку, давит спящих людей и стаскивает с них одеяло. Если кто-то из домашних ссорится, ему говорят: “Я расскажу домовому, он тебе правило даст, как с людьми жить”. Не нравится ему, когда хозяева плохо ухаживают за скотом - тогда он может сделать выговор.
Хлев вот был. Одна старуха рассказывала: “Я шла сей год ночью, не во время поила скотину. Люди уж спать стали ложиться, а я пойду скотину поить. Раз прихожу, а он на яслях сидит и говорит: “Неужели тебе, Марфа, некогда днем прийти?” “Я, - говорит, - гляжу: как будто мой дедко. Такой лохматый сидит. Я и подумала: “Дедко у меня остался на лежанке лежать. А с чего он сюда пришел?” Двери раскрыла - сидит на яслях. Я после этого больше не ходила ночью скотину поить. Надо во время все делать.” (Вологодская обл., Белозерье, 107)
Старшинство домового подчеркивают его названия. Чаще всего его называли просто хозяином . Еще его уважительно величали: дедушка, дедушко-дед, дедушка-домовеюшко, отец домовой, батюшка домовой, домовушко-батюшко, домовой-родовой, дедушко-браток, братанушко, хозяюшко-господин, избенной большак, кормилец . Но эти названия указывают и на его мифологический статус - предка рода. В народе "дедами", "родителями" назвались не только ныне живущие родственники. Так обозначались все умершие члены семьи. Поэтому у русских годовые поминальные дни называются "родительскими субботами", у украинцев и белорусов - "дедами", у поляков - "dziadami", то есть "дедами".
Хотя домовой и хозяин в доме, все же он - "не свой дух", "нежить". Он принадлежит к миру мертвых. Но мертвые всегда опасны для живых сородичей. Поэтому домового не только почитали, но и боялись. Его иногда называли другая половина, сосед, соседушка, соседушко батюшко , подчеркивая принадлежность домового к "другому", "соседнему" миру.
О семейном положении домового говорят по-разному. По мнению одних, домовой одинок - у него нет ни жены, ни детей. По мнению других, у домового есть жена домовиха или домовилиха , которая похожа на хозяйку дома. Обращаются к ней уважительно, называя матушкой-хозяюшкой или хозяюшкой домовой и веря, что она вместе с мужем-домовым вершит все дела в доме. Любимое занятие домовихи - прясть по ночам пряжу, оставленную хозяйкой без благословения. Только от такого прядения толку не много - домовиха или спутает пряжу, или слижет ее, так, что на прялке почти ничего не останется.
Как спать ложишься, надо не оставлять безо всякого приберегу прялку-то. К ночи я говорила: “ Хозяюшка домовая, не трогай моей прялочки. Пускай она тут лежит”. Надо еще веретена убрать - чтобы не попряла. А то оставишь веретешко да пряжи немножко - все слижет, говорят. (Архангельская обл., Левкиевская 2001, 474).
Во многих местах Русского Севера не только не сомневаются в семейном статусе домового, но и знают состав его семьи. Он полностью повторяет состав человеческой семьи, которая живет в этом доме. Если в семье хозяина дома два сына и три дочери, то и у домового столько же сыновей и дочерей того же возраста, что и у человека. Обычно домовой - мужчина, мужик, надежа и опора дома. Но если в семье одни женщины и нет мужчин, то и домовой в таком доме - женщина, домовиха . Она похожа на хозяйку дома, старшую женщину в семье.
В обычной, повседневной жизни домовой невидим. Он незримо присутствует в доме, давая о себе знать то странным шумом за печкой, то шагами на чердаке, то кашлем и вздохами в подполье. Внезапно, без видимой причины, открывается со скрипом входная дверь - но за ней никого нет. Ни с того, ни с сего с полки падает горшок. Думают, виновата кошка, но она в это время гуляет во дворе. Хозяйка точно помнит, что оставила свою кофту на лавке - хвать, а ее там нет. Ищет, ищет, а она почему-то оказывается на печи. Так проявляет себя домовой.
Дедушка домовой жил у нас в доме. Бывало, кричали его: "Дедушка домовой! А дедушка домовой!" Слышать его - слышали: шуршал, а видеть - не видели.
Вот, бывало, мигает свет или дверь откроется, закроется ночью. Так вот это все якобы домовой ходит. Шаги в сенях часто я слышу-то. А то пропадет что из дому, и все говорят: "Домовой, чай, утащил". (Нижегородская обл., Корепова 2007, 21).
Увидеть домового все-таки можно. Чаще всего это происходит случайно, и человек не сразу понимает, что перед ним - дедушка домовой. Появляется и исчезает он всегда неожиданно. Облик домового переменчив и непостоянен. Может он показаться и человеком, и животным, и неким непонятным существом. В человеческом облике его чаще всего представляют невысокого роста стариком, обросшим длинной седой бородой. Говорят, что у него лохматая голова и мохнатые руки. Одет он в обычную крестьянскую одежду - в белую или красную рубаху, подпоясанную красным поясом, в синие штаны, лапти или валенки. На голове - шапка. Только цвет и ветхость одежды домового говорят о его принадлежности к "иному" миру. Красный, белый и синий цвета характерны не только для одежды домового, но и для других потусторонних существ. Его "ветхая шубенка", "драна-драна шапка", подшитые валенки - тоже признаки "того света", к которому принадлежит домовой.
- А в избе есть домовой?
- Есть и домовой. В каждом дому, чай, есть. Вот, ей-Богу, как сейчас помню. Была маленька, в старой избе видала его. Мамка ходила в магазин, меня садила на печь <...> Играть на печи, не слазить. И сижу я раз, а светло было<....> Смотрю, а чего посмотрела, не знаю: во второй комнате дверка открыта, а на полу капуста лежала под мешками. Верхом на кочане сидит мужичок маленькой. В лапотках сидит, в белых онучах, а шапка драна-драна. Вот, помню, шапка уж больно плохая была <...> Мужичок не сильно старый, только маленький совсем. Занавеску-то дерг! Не дышу. Страшно, а интересно. Выглядаю, а его уж там нет. Мама пришла, я ей рассказываю. А она говорит: "И ничего не бойся, ведь ты домового видала, ну и чего ты испугалась?"
Я вот с тех вот пор всегда. И поесть ему давать стала <...> Чего с ужина, молочка в кружку <...> Ел ведь. Поставлю все за печь - утром уж нет или накусано бывает.
- Он у вас за печкой жил?
- Может, и за ней, а может, в чулане. А может, на сушиле. Хозяин дома - где уж хотел. Я с ним все говорила. Поесть принесу: "Это тебе, дедушка домовой". А то не съест <...> Слышала, как он ночью по бочкам да по чанам лазил. Может, проверял чего, а может, пробовал. (Нижегородская обл., Корепова, 2007, 18-19).
Показывается он и мужчиной средних лет, волосы и борода у которого того же цвета, что и у хозяина-человека. И это понятно. Ведь домовой - мифологический двойник хозяина дома. Поэтому он часто предстает перед домочадцами в облике самого хозяина или старшего члена семьи. Такое сходство хозяина-человека и хозяина-духа служит причиной всевозможных недоразумений. Уедет хозяин на ярмарку в соседнее село или уйдет косить на дальние луга. Все точно знают, что его нет дома. Вдруг хозяйка случайно выглядывает в окно - что такое! - ее муж несет по двору охапку сена для скота. И одежда на нем та самая, в которой он уехал. Когда же он успел вернуться? И почему ей ничего не сказал? Она зовет его в окно - но он лишь молча, с сердитым видом скрывается в хлеву. Она бежит за ним, открывает дверь хлева - а там никого! Что за наваждение? - хозяйка не может прийти в себя от изумления. Вечером возвращается хозяин - жена к нему: "Это ты сегодня днем скоту сено по двору носил?" - "Да что ты!? Я же косил весь день почти у самого леса. Как бы я мог вернуться?" - "Как же так, ведь я собственными глазами тебя видела - и одежда была твоя, и цвет волос!" Поразмыслив немного, супруги приходят к выводу, что это домовой в отсутствие хозяина носил сено. А сердитым он был потому, что не любит, когда его замечают люди.
Случай был. Раз идет женщина, а из сарая идет, несет охапку сена вроде как ее свекр. Она его окликнула, а он наклонился, цоп кирпичиной в дверь, она и разлетелась. Баба едва успела в избу забежать. Глядит, а свекр в избе сидит. Она бросилась к нему с испугу, а он ей говорит: “Крестись, детонька, это дворовой”. (Новгородская обл., Черепанова, 1996, 42).
Часто о домовом рассказывают как о чем-то лохматом, мохнатом, заросшем шерстью или волосами. И это не случайно. Шерсть и волосы в народной традиции символизировали богатство и плодородие. При строительстве нового дома в его основание клали шерсть, зерно и деньги, чтобы в доме богато жилось. Жениха и невесту за свадебным столом сажали на тулуп, вывернутый шерстью наружу, - тоже для богатой жизни. Поэтому, если домовой мохнатый, обросший шерстью, значит и семья живет в достатке. У бедняков домовой голый.
Домовой показывается в виде неопределенного существа. Пробежит по полу что-то мягкое, серое, покрытое шерстью и исчезнет в темном углу - то ли кошка, то ли медвежонок, то ли пушистый клубок прокатится. Оборачивается он и кошкой, и собакой.
Видели его люди как маленькую серую собачку. Да, бегает она, эта собачка-то, по дому, двору, чердаку, вот. А еще увидеть его можно старичком, но это только со сна. Глаза откроешь - а он тут, а потом исчезнет. (Нижегородская обл., Корепова 2007, 20).
Домовой, если захочет, может принять любой облик. Но есть у него два любимых и постоянных воплощения - это ласка и уж. При этом образ домового раздваивается - он видится и как человек, и как животное. По отношению к людям он проявляет себя в человеческом облике. По отношению к скоту - в животном. Небольшой зверек ласка, которого часто можно видеть в хлеву возле лошадей, - одно из воплощений дедушки домового. Какой масти в хлеву ласка, такой масти держи скот. Тогда он будет хорошо вестись, будет всегда здоровым и плодовитым. Если хозяин даст промашку, и заведет лошадь или корову не той масти, пользы все равно не будет. Ласка замучит бедное животное, будет ездить на нем по ночам, путать гриву, пока совсем не изведет.
Сам-то ведь дед-домовой - это ласка, зверек такой. Ушки черненьки. Она скотину новую не любит, завьет гриву-то. А у меня серых овец не любила, так все гоняла овец-то до ночи... Заберется на спину и гоняет. Это-то домовейко и был, ласка-то. (Архангельская обл., Черепанова 1996, 45).
Змея, которая живет в хлеву, во дворе или под домом, также считается домовым духом и воплощением души умершего предка. Строго-настрого ее запрещено убивать. Иначе погибнет весь скот, а семью будут преследовать неудачи. Домовая змея особенно любит коров. Ходят слухи о том, что она, якобы выбирает одну корову, обвивается вокруг задней ноги и сосет у нее молоко. Но это идет корове только на пользу. Любимая корова домовой змеи становится гладкой, здоровой, а молока начинает давать столько, - хоть залейся. Рассказывают, что в одной семье убили такого домовую змею, по ошибке приняли ее за ядовитую змею. В этот же день погибла и корова, которую она любила.
Ну, пришла я, значит, доить корову. Утром рано. Черная корова такая у меня. Ну, смотрю: серая клубочком свернувшись как раз вдоль хребта - и лежит эта серая гадюка. Ничего я доить не стала. И не то, что побоялась. Но как-то я слышала такое, что во дворе змею бить нельзя. Нельзя, нельзя, это дворовая. Да, ну, значит ушла домой. Минут двадцать погодила - и все. Она уже, знать ушла. И я корову спокойно подоила. (Новгородская обл., Традиционный фольклор, 278).
От благосклонности домового полностью зависит, будет ли в хозяйстве вестись скот. Если домовому корова или лошадь пришлась "по нутру", " по нраву", она всегда будет сытая, гладкая, ухоженная, чистая с блестящей, здоровой шерстью. Домовой сам подсыпает корм любимым коровам и лошадям, носит для них сено с сеновала. Вот за этой работой его чаще всего и застают удивленные хозяева, которым сразу и невдомек - кто это для их скота корм носит.
Да, вот еще мама рассказывала: ейный отец пошел класть корм коровам. Коровам или лошадям. У них были и лошади раньше в старину, наших шестнадцать коров было. Вот. Пошел класть во двор. Приходит, говорит:
- Кладет [корм] там какой-то мужик!
Он обратно домой - испугался. Говорит:
- Господи, кто это, говорит, - нашим лошадям кладет!
А маменька ему говорит:
- Крестись ты, это домовой кладет!
Виделось ему, а было ли на самом деле - не знаю. Это хорошо, хорошо. У каждого за животиной [смотрит] домовой. Правда, нет ли, но говорили: всегда этот, домовой есть
И даже вот приду - коса заплетена прямо на лошадях. Коса заплетена как руками! И уж его, домового, косу не расплетай! Если расплетешь - ему не понравится. Не тронь. (Новгородская обл., Традиционный фольклор, 231).
Домовой чистит шерсть любимой лошади, гриву и хвост расчесывает, а в знак особого расположения по ночам заплетает в косички.
У деда вот конь был белый. А домовой, уж коли скотину полюбит, так все ей сделает, а если не полюбит, так изведет. Так вот, конь-то был белый. Бывало, придет дед в конюшню, а у коня сено положено. “Батя, ты клал?” - “Нет, не я.” А в другой раз и коса у коня заплетена. Спрятался дед, смотрит: человек-то будто высокий такой подошел к коню да и сена ему наложил и косу заплел. Вот дед пошел домой и сказал, что домовой сено кладет. (Черепанова 1996, 42).
Домовой любит лошадей и в знак любви заплетает им гривы в косички. Придя на следующее утро в хлев, хозяин только руками всплеснет - у лошадей все гривы в мелких косичках. Косички, которые домовой заплетает в лошадиных гривах, расплести трудно, да и делать этого не рекомендуется - домовой может рассердиться на хозяев и невзлюбить такую лошадь. Тогда по ночам он будет мучить ее, ездить на ней, пока лошадь не покроется потом. А если домовой невзлюбит скотину - жди беды. Такое животное лучше сразу продать, все равно проку от него не будет - домовой изведет.
Отношение домового к скоту зависит от того, нравится ли ему масть животных. Если скотина чахнет, худеет, а утром оказывается мокрой от пота, значит она пришлась домовому “не ко двору”, “не по масти”, “не в руку”. Он спутывает лошади гриву в колтуны, отбирает у нее корм, а в кормушку кладет навоз.
У нас четыре коня было. Одного-то невзлюбил домовой и все. Утром приходят мужики: у всех коней овес насыпан, гривы заплетены (он им косички мелкие-мелкие плетет). А этот вспаренный весь, храпит. Ну, решили мужики подкараулить его. Взяли, подвесили дырявое ведро под овес, а сами за скирдой спрятались. А домовой пришел, стал овес насыпать, а ведро дырявое. Он как кинет его в скирду, в мужиков. Ох, перепугались они и убежали. (Владимирская губ., Максимов I, 38)
Поскольку благополучие скота целиком зависело от милости домового, перед покупкой новой лошади или коровы старались узнать, скотину какой масти он предпочитает. Для этого известно много разных способов. Можно в Страстной четверг подняться со свечкой на чердак - в это время домовой обычно сидит около печной трубы в виде кота или собаки. Какого цвета у него будет шерсть, такой масти и нужно покупать скотину.
В других случаях на ночь оставались в хлеву, прикрывшись бороной, и смотрели, какой у домового цвет волос - такого же цвета должна быть новая корова или лошадь. Домовой и сам может высказать пожелания относительно масти скота.
Один хозяин, чтобы узнать мнение домового о новой лошади, спрятался на ночь в хлеву за яслями и увидел, как домовой соскочил с сеновала, подошел к лошади и стал плевать ей в морду, а левой лапой у нее корм выгребал. Хозяин испугался, а домовой ворчит про себя, но так, что слышно: “Купил бы кобылу пегонькую, задок беленький!” Послушали его и купили. Опять хозяин спрятался в хлеву и увидел, как домовой в лохматой шапке и желтой свитке подошел к лошади, осмотрел ее и сказал: “Вот это лошадь! Эту стоит кормить, а то купил какую-то клячу.” И домовой стал ее гладить, расчесал и заплел гриву и начал ей под самую морду подгребать овес. (Владимирская губ., Максимов I, 38-39)
Купив новую лошадь или корову, ее непременно представляют домовому. А как же иначе! Хороший хозяин должен знать, что у него в доме творится. Новую скотину вводят во двор, кланяются во все стороны и просят домового хозяина взять ее под свое покровительство.
Купили корову, когда привели, надо обязательно у батюшки, у матушки-хозяюшки просить разрешения ввести ее во двор. Когда корова подошла к двору-то, из-под заднего копыта я взяла ком земли, бросила через весь двор, есть слова там, говоришь: “В гостях гостила, в гости пришла”. Потом... с северной стороны начинаешь на четыре стороны кланяться, говорить, что “Матушка хозяюшка, батюшко-хозяюшко, вот тебе скотинушка. Мы ее будем рядить да кормить, а ты ее люби да храни”. Три раза повторяешь. А если не полюбит, она может заболеть и пропасть. (Левкиевская 2001, 434).
Домовому представляют не только новую скотину, но и нового члена семьи. Ему сообщают о прибавлении в семействе.
Бабушка этим делом заведовала. Старша хозяйка раньше считалась в семье. Вот она и хозяину все говорила про это. Что в семье вот родился [новый человек]. Чтобы полюбил и помог. Семейка прибыла. (Архангельская обл., Левкиевская 2001, 409).
Домовой способен предвещать будущее. Он дает знать членам семьи о предстоящих событиях в их жизни - вступлении в брак, болезни, смерти близких, отъезде из дому, пожаре. Но сообщает об этом не прямо, а знаками. Обычно домовой невидим, но если внезапно, без причины покажется человеку - жди перемен в жизни. И не всегда эти перемены будут хорошими.
Лежу я на печи и вдруг чую, что половицы-то скрипят и кто-то дышит. Я-то молчу, притаилась, поняла, что это домовик. Он залез на печь, посидел возле меня и молча ушел. Я все думала, к чему это, а утром у меня мама заболела тяжело. (Нижегородская обл., Корепова 2007, 44).
Перед смертью одного из членов семьи, перед войной или пожаром домовой воет, стонет, вздыхает в подполье, стучит и шумит по ночам, не дает заснуть. Так он дает понять хозяевам, что их ждет беда. Услышав домового, нужно спросить: “К добру или к худу?” Домовой ответит.
Домовой плачет и стонет по-человечески. Это и к добру, и к худу. У сына жена хворала, а у меня две коровы потом околело. Так плакал перед тем, прямо как человек. Я его спросила: “К добру или к худу?” А он тихонько ответил: “К худу”. (Корепова 2007, 41).
Домовой предсказывает грядущие события не только звуками. Он наваливается ночью на спящего человека и начинает его душить. В этот момент нужно не растеряться и спросить: “К добру или к худу?” Домовой тотчас отпустит человека и шепнет ему на ухо, что его ждет впереди - худое или доброе.
А мне два раза так. Первый раз я девчонкой была. А ночью спать легла. Вот такой сон: пришло, сначала на ногу навалилось, потом на грудь, потом за горло меня взял... Думаю - больше я не буду спать, не буду спать. Нет, опять сомкнуло глаза мне. Сомкнуло - и потом уж опять меня крепко душить начало. Я проснулась - под утро уже, все, приезжает рано брат ко мне, говорит: “Аня, едем домой, отец при смерти”. Я пришла к родственнице, говорю: “Я еду домой, мне вот такое ночью, душило сильно”. Говорит: “ А ты чего не спросила - худо ли, к добру?” Я говорю: “Я откуда знала?” Ведь я же ничего не знала, девчонкой была. А потом я запомнила, уже само по себе, как только дойдет, уже у тебя сразу выработается. Спрашиваешь: “К худу ли, к добру?” И вот это весть такая. Кому скажет к хорошему, кому - к плохому. (Архангельская обл., Левкиевская 2001, 432).
Самому вызывать домового, чтобы узнать будущее - большая дерзость, за которую он может сурово наказать. На такое решались только в крайних случаях. Например, во время войны, когда долго не было писем от мужа с фронта. Тогда женщины вызывали домового, чтобы узнать, жив ли муж. Не всякая женщина на такое решится. Для этого надо быть не просто храброй, но и очень умелой. Ведь вызывать домового хозяина - целая наука. Нужно ночью, в темноте, пойти в хлев, где он обычно ночует. Потом произнести правильные слова и не испугаться, когда в углу хлева зашевелится солома - это домовой вылезает наружу. Затем нужно вежливо задать вопрос - домовой даст на него ответ. Некоторые, испугавшись шуршащей и поднимающейся вверх соломы, в ужасе убегали прочь из хлева. Зря потревоженный домовой за такое может и побить, и даже задушить.
Одна пошла к хозяину спрашивать о муже. Ну, а хозяина потревожила. Не дождалась его, стала солому отодвигать, хлев начал шевелиться. Он живет в хлеву на зиму, в тепле. Она и побежала. У ней было два ребенка небольшие, на печи спали зимой. Она прибежала да в серединке между ребят-то легла. [На следующий день она рассказала все брату]: “Ой, говорит, - Иван, - я вчера сходила в хлев, да так напугалась, брат”. - “Чего ты хозяина-то не дождалась? Ты бы его дождалась. Он бы тебе сказал: “Ну, чего надо?” У него страшный такой голос. Ты бы сказала: “Жив ли у меня муж?” Он бы тебе ответил. Моли Бога, что вот у тебя дети-ангелки кругом тебя, а не то бы он тебя запетушил, захватил за горло, да и все. А то бы сказала: “Батюшко-хозяюшко, скажи, хозяин жив или нет, придет иль нет из плена, двое детей у меня”. А он стал шевелиться, солому вздувать, солома вздувается кверху, а ты убежала” (Архангельская обл., Левкиевская 2001, 436).
Живет семья в своем доме, и все в нем хорошо и благополучно. Только со временем старый дом обветшал и стал тесным. Нужно строить новое жилье и устраивать там новоселье. А что самое главное при переезде в новый дом? Забрать с собой стол, стулья, шкафы, кухонную утварь? Нет, это все наживное. Можно купить новый стол и новые кастрюли, новые занавески и новую одежду. Но нового домового купить нельзя, потому что домовые не продаются в магазине. Самое главное при новоселье - забрать с собой из старого жилья дедушку домового. Без него в новом доме все равно не будет хорошей жизни, все пойдет кувырком, неудача будет следовать за неудачей.
Домовой-то есть в каждом доме. Многие только думают, что его нет. Расскажу одну историю. Переезжали мы из одного дома в другой. Захотели поближе к сыну быть. Все вещи перевезли. Стали в новом дому жить. Только все беды какие-то случались. Дед ногу сломал, ночью воры залезли к нам через крышу, связали нас с дедом, деньги собрали, а потом избили. И еще много чего случалось. И вспомнила я, что домового своего забыла позвать. Мне моя бабка всегда говорила, что нельзя домового оставлять. Что делать? Надо идти. Пошла туда, разговариваю с новой хозяйкой. Пока она ходила чайник ставить, я быстренько позвала домового: “Домовой, домовой, пойдем со мной домой”. После этого все хорошо стало. По ночам еще, бывает, слышу, как он отряхивается, как собака. Это значит, что на столе ему ничего не оставила поесть.
Да и домовому без своей семьи очень плохо. Домовой, оставленный в суматохе переезда, одинокий и несчастный, плачет по ночам в старом доме. Самостоятельно, без особого приглашения, он не может перейти в новый дом вслед за людьми. Вот и мается, бедный, в опустевшей избе, воет, стонет, не дает спать соседям.
Сгорели мы. Пошли на новую квартиру, а домового не пригласили. Пошла я стадо пасти, а женщина, соседка, сказала, что дед домовой вопит у меня на старом дому: “Эх, да оставила она меня одного, и жить-то мне негде”. Я пошла и позвала: “Домовой-домовой, пойдем со мной но ново жительство, а то ты остаешься один”. Он и перешел ко мне. (Нижегородская обл., Корепова 2007, 51).
Чтобы таких казусов не случилось, хозяйка должна вовремя позаботиться о переводе домового на новое место жительства. Для этого открывают лаз в подполье или подходят к печи и зовут: “Мой домовой, пойдем со мной!” После этого берут какую-нибудь вещь из старого хозяйства - метлу, веник, кочергу, рукавицу, старый лапоть, переносят ее из бывшего жилья в новое и там кладут под печь. Сидя на этой вещи, домовой переезжает в новый дом. Раньше, в XIX веке крестьяне даже привязывали веревочку к старому лаптю и тащили его за собой в новую избу. В этом лапте, как в карете, домовой переезжал в свои новые владения. Были и более сложные способы перевода домового. В старом доме накануне переезда хозяйка ставила тесто в квашне. На следующий день семья переезжала в новую избу и везла с собой квашню с тестом. Первым делом в новом жилище хозяйка пекла хлеб из этого теста. Хлеб замешивался в старом доме, а выпекался в новом. Хлеб всегда был символом богатства и благополучия. Ведь это - главная еда человека. Как хлеб перешел из старого дома в новый, так и дедушка домовой - податель этого благополучия - вместе с ним перешел в новый дом.
Кроме своего родного домового-благодетеля, в доме может завестись чужой, или как раньше говорили, "наброжий" домовой. “Наброжий” - от слова “бродить”, “набредать”. Чужой домовой опасен для семьи и для хозяйства. Он ведет себя в доме как злой и враждебный дух. Для дома посторонний домовой - настоящая беда. Он изводит и губит скотину, разрушает хозяйство, вредит домашним. Откуда же берутся “наброжие” домовые? В большинстве своем они получаются из тех домовых, которых хозяева забыли при переезде в новый дом. Если старое жилье с оставленным там домовым пустует, он тоскует и воет. Но если в этот дом въедет другая семья, то озлобленный домовой начинает делать ей пакости. Ведь для него эта семья - чужая, она не связана с ним родством.
Домовой есть. Когда в новый дом переходишь, его нужно приглашать с собой и увозить своего домового. И он всегда будет помогать. А когда придешь в чужой дом и там чужой домовой, то там начинаются всякие неприятности. Даже могут смертельные исходы быть. Мы ж своего-то домового не взяли. И этот, чужой - недобрый уже для нас. А свой-то, он добрый, он помогает. Он помогает в том, чтобы и скотина велась, ну, вообще вся живность во дворе чтоб была. А чужой домовой не будет помогать, а наоборот все будет. Скотина будет сдыхать. Ничего не будет вестись. (Нижегородская обл., Корепова 2007, 54)
Настоящая неразбериха бывает тогда, когда в доме в результате переезда образовываются сразу два домовых - прежний домовой, оставленный старыми хозяевами, и вновь прибывший, которого новые жильцы привезли с собой. Два домовых в одном доме ужиться не могут. Дерутся они целыми днями, один другого старается выгнать. А хозяевам от этого - одни убытки и беспокойство. Ведь пока домовые выясняют отношения, за хозяйством-то никто не смотрит. По ночам спать невозможно - шум, гам, беготня за стеной. Единственный способ прекратить этот беспорядок - защитить своего домового и выгнать из дому чужого. Иначе жизнь в доме превращается в настоящий кошмар.
А когда переходят в новый дом-то, его ведь с собой забирают: “Пойдем, хозяин, пойдем”. Вот случай-то в деревне был: построил мужик в деревне новый дом, а домового позвать забыл. Так и остался он в этом доме. Приехали новые хозяева со своим домовым, тут и сошлись два домовых. Старый нового выгоняет. Вот и пошла у них вражда. Наступит, бывает, ночь, пойдут плетками хлестать по стенам, и идет шум по всему дому. Думали, думали хозяева, как избавиться от старого домового, и надумали: открыли дверь и сказали: “Уходи, уходи, у нас свой хозяин”. Так и прогнали. (Нижегородская обл., Корепова 2007, 52).
Бывает и так, что домовой из другого дома по каким-то причинам невзлюбит соседей. Он приходит по ночам в чужой двор, гоняет и мучит скотину, ворует у нее корм и уносит в свой двор, бьет посуду, переворачивает утварь вверх дном, в общем, - вредит, как может. Если не выгнать его со двора, он измучит всех коров и лошадей и перетаскает весь корм своему скоту.
Пошел мой старик лошади [корм] месить. Вдруг видит: стоит рядом с ним в белом пальто и красным опоясанный. В руках с лукошком. Все месиво-то себе в лукошко вывалил и начал лошадь по хлеву гонять. Старик взял лукошко, липовые палки и закричал: “Чужой дворовой, уходи на свой дом домой, а свой дворовой, ходи за скотиной своей, погляди. Не мучь свою скотинушку и не губи. И всю свою скотинушку люби”. Три раза постучит палкой, и дворовой уходит. (Нижегородская обл., Корепова 2007, 52-53).
Образ домового известен нам по народным верованиям, записанным в XVIII-XX веках. Один из первых собирателей русской мифологии XVIII в. М.Д. Чулков писал: “...верят, что во всяком доме живет черт под именем домового, он ходит по ночам в образе человека, и когда полюбит которую скотину, то оную всячески откармливает, а буде не полюбит, то скотина совсем похудеет и переведется, что называется не ко двору".
Название "домовой" появилось у восточных славян достаточно поздно (предполагается, что не раньше XVII века). Но сам образ домового, связанный с культом предков, начал формироваться очень давно - еще во времена язычества.
Во времена язычества восточные славяне молились Роду и Рожаницам. По мнению ученых, этими именами назывались духи рода и семьи, “отвечавшие” за его благополучие, плодовитость, рождение детей. Предположительно, эти древнерусские персонажи символизировали собой души первых предков, основателей рода, опекавших живых родственников. Во всяком случае, Роду и Рожаницам готовили такие же трапезы, как и душам умерших. В древнерусском поучении XII века епископ осуждал тех, кто Роду и Рожаницам в качестве жертвы приносил хлеб, сыр и мед, а также осуществлял возлияния в их честь: “горе пьющим рожанице...” В поучении 1271 года упоминаются те, кто “готовит рожаницам трапезу”.
Умершие предки рода должны оказывать помощь и покровительство своим живым родственникам - эта мысль не подвергалась сомнению ни во времена язычества, ни гораздо позже. Поэтому свадебный заговор XVII в., обращается к покойным “дедам и бабам” с просьбой охранить жениха от колдовства: “... станьте вы, деды и бабы, и весь род мой, и князя новобрачного постерегите и поберегите на воде и на земле...”.
Черты домового прослеживаются и в некоторых описаниях бесов, встречающихся в древнерусских книгах. Так в “Житии Феодосия Печерского” (XII в.) рассказывается о бесах, которые живут в хлеву и мучают скотину, не давая ей есть: “В один из дней из одной деревни пришел монастырский монах к блаженному отцу нашему Феодосию и рассказал, что в хлеву, где скот затворяют, жилище бесов есть. Они многую пакость творят там, не давая скоту есть. Много раз пресвитер молитву творил и водою святой окроплял, но, несмотря на это, остались злые те бесы, творя муку и досель скоту”. Бесы, которые живут в хлеву и мучают скотину, не давая ей есть, очень напоминают домового, который мучает скотину, пришедшуюся “не ко двору”, и выгребает у нее из яслей корм. В книге “Златая цепь” за 1400 год упоминается некий “бес-хороможитель”, - о нем говорится в молитве, сохраняющей “от всякой козни сатанинской и... от проклятого беса хороможителя”. По предположению исследователей, такими именем христианский книжник назвал домашнего духа, который позже получит в народе имя домового.
«Хочу обратить внимание городской власти на то, что на улицах вовсю разгуливают бурёнки. Мало того что они мешают транспортному средству, так ещё и тротуары занимают. А убирать за ними кто будет? И вообще, мы всё же не в деревне живём, к рогатому скоту не приучены…
Хотелось бы знать, сколько ещё коровы будут пастись на газонах Лесного? Когда местных животноводов обяжут пасти своих питомцев на определённых пастбищах, вне городских улиц и под присмотром?»
Подобных писем и звонков в последнюю неделю было немало. А уж фотографии бродячих коров присылали и вовсе из каждого района города. Всем звонившим мы задавали один вопрос: что, по-вашему, нужно сделать, чтобы рогатые животные перестали бродить по улицам города?
Читатели предлагали организовать загон, например, на территории ветеринарной клиники. Выловленных коров помещать туда, а возвращать их хозяину только после оплаты штрафа, желательно — очень солидного. Другие верили, что ситуацию сможет поправить наличие пастуха. Но хорошего пастуха днём с огнём не найдёшь, а те, что нанимались на эту работу, как правило, оказывались любителями крепко выпить…
Также горожане предложили провести клеймение или «биркование» всего крупного рогатого скота с целью более эффективного контроля за ним. Во многих городах страны и нашей области в том числе это успешно практикуется. Бирка помогает идентифицировать владельца бродячего животного. А уж стражи правопорядка потом на месте разбираются с нерадивыми хозяевами, которым лень вывести скотину на пастбище…
О том, как сегодня в Лесном решается «рогатая проблема», рассказывает первый заместитель главы администрации Михаил Кашу.
Как оказалось, коровы, вольготно гуляющие по городу, «прописаны» на 1 и 2 посёлках, а места для их выпаса определены в посёлке Таёжном и на территории города — в районе объездной дороги. Точно так же определены и места прогона домашних животных. Однако хозяева коров продолжают вести себя крайне бесхозяйственно и безответственно, выпуская животных одних, без присмотра, в самостоятельный выпас на улицы города…
— Инспектором по охране окружающей среды совместно с участковым уполномоченным полиции выявлены три владельца домашнего скота, допустившие бесконтрольный выгул сельскохозяйственных животных, — говорит Михаил Васильевич. — В отношении данных владельцев составлены протоколы об административном правонарушении по статье 39 закона Свердловской области «Об административных правонарушениях». Хозяевам коров следует помнить: указанные меры будут применяться ко всем нерадивым владельцам домашнего скота.
Кроме того, граждане, выпускающие животное без опознавательного клейма (бирки, ошейника), нарушают Правила благоустройства, действующие на территории городского округа «Город Лесной». В том числе и по этому основанию к ним будут применяться меры административного взыскания, подчеркнул в заключение Михаил Кашу.
06.07.2017 18:11
Все мы являемся потомками древних славян - тех самых, что наделили окружающий мир поверьями о волшебных существах, обитающих повсюду. Все мы в той или иной степени имеем представление о фольклорном наследии предков, а потому слышали о том, что в каждом доме обитает дух-домовой, в лесу хозяйничает , а в бане деревенского дома притаился банник. Но знали ли вы о том, что и во дворе дома есть свой хозяин?
Согласно представлениям славян, на каждой территории есть свой дух, который выполняет роль хозяина и охранника. А потому считается, что и во дворе при каждом доме есть свой владелец - дух-дворовой.
Кто такой дворовой?
Любой двор находится при доме, и, соответственно, эти места имеют связь друг с другом. В доме хозяйничает домашний дух - домовой, а вот дворовой следит за порядком на улице. При этом домовой и дворовой не просто знакомы между собой, но и являются родственниками - согласно поверьям, домовой является старшим братом дворового.
А потому эти домашние духи во многом схожи. Как и домовой, дворовой появляется людям в виде маленького человечка, который, как и другие представители нечистой силы, является мохнатым. Некоторые легенды рассказывают о том, что дворовой имеет звериные ноги - например, козлиные, кошачьи или куриные.
Впрочем, описания внешнего облика дворового духа часто отличаются - встречаются рассказы о том, что дворовой похож на кота или на существо с куриной головой, и многие другие. Часто рассказывают, что дух имеет горящие глаза и кривые когти. Таким образом, предположения отличаются, но в любом случае этого духа описывают как мохнатое существо небольшого размера.
Кроме этого, говорят, что по ночам дворовой может принимать облик хозяина дома. Так что по ночам по двору лучше не ходить - мало ли, кто может встретиться и кем прикинется…
Характер и образ жизни дворового
Как известно, все представители нечистой силы являются существами недобрыми. Даже если они охраняют место своего проживания, берегут дом и семью от бед и следят за порядком, их «нечистая» сущность все равно просится наружу. А потому для дворового характерны нелегкий нрав и даже агрессия.
Собственно, старший брат дворового духа домовой является существом более добродушным. Если домовой зачастую просто пакостит, обычно не причиняя хозяевам дома особого вреда, то характер дворового можно сравнить скорее с - как и упомянутый дух, дворовой является недобрым и даже злобным созданием.
Проживает дворовой обычно в хлеву, бок-о-бок с хозяйскими животными.
Однако при этом животных он любит не всех. Считается, что дворовой дух водит дружбу только с козлом и собакой, но может любить и кошек - недаром эти животные всегда считались мистическими. А вот к остальным животным относится не вполне дружелюбно. Больше всего он не выносит животных белого цвета, а птицы его вообще не слушаются.
Не любит дворовой и новорожденных животных - а потому всех маленьких и слабых от него следует беречь, дабы не случилось чего.
Как домовой следит за порядком в доме, так и дворовой - за положением дел при дворе. О расположении дворового можно судить по тому, как идут дела в хозяйстве и как выглядит скотина. Если животные здоровы и выглядят ухоженными - значит, дворовой любит семью и проживающих здесь животных. Тогда он будет помогать им во всем - подкармливать и чистить животных, поддерживать чистоту при дворе и расчесывать гривы лошадям, вплетая в них ленты. А вот если дворовой к вам не расположен - тогда жди беды, ведь в таком случае дух устроит во дворе переполох. Говорят, что бывает так, что иногда дворовому может не понравиться не весь скот, а только конкретное животное. Если кто-то ему придется не по нраву, тогда он начинает издеваться над бедным животным, пачкая его, насылая болезни, сбивая шерсть в колтун и подкладывая в кормушки навоз. В таком случае в былые времена от такого животного оставалось только избавиться - считалось, что держать его при дворе не имеет смысла, поскольку дворовой дух все равно его изведет, заморит.
Считается, что днем дворовой отдыхает на еловой или сосновой ветке, греясь на солнышке, а в ночное время, как и подобает нечистой силе, бродит по двору.
Чтобы дворовой не пакостил
Как мы уже отметили, нрав у дворового духа - нелегкий, а потому от него всегда можно ожидать разных проказ и даже серьезного ущерба. А потому среди славян всегда существовали убеждения, как задобрить или даже приструнить дворового.
Считается, что, как и домового, дворового полагается задабривать, принося ему ужин и лакомства. При этом держаться с дворовым следует уважительно, просить его помогать людям, а не вредить им.
На настроение дворового сильным образом влияет и обстановка в семье и хозяйстве. Чтобы дворовой был добр и благосклонен к людям и скотине, нужно соблюдать ряд правил поведения. А именно - не ссориться и не ругаться, не разводить грязь, а ночью - спать, а не ходить в баню и не работать. А женщинам нельзя ходить во двор с распущенными волосами, ведь такая прическа в былые времена считалась неприличной. Собственно, правила поведения нехитрые - они всего лишь призывают людей к порядку и правильному образу жизни. Если у людей будет все в порядке - то и дворовой будет к ним милостив.
Однако бывает так, что дворовой дух серчает даже не по делу. В таких случаях его нужно задабривать лакомствами и ласковыми словами, призывая к культурному поведен
ию. А если же по-доброму не получается - то тогда уж сам напросился. Может, дворовой - и хозяин двора, но совесть все же надо иметь. Так что если дворовой распоясался - то тогда можно попросить домового, чтобы тот приструнил своего младшего брата, а также поругаться на дворового, а то и похлестать воздух во дворе плетью. А еще следует приобрести талисман - , который оберегает от происков нечистой силы.
Кстати говоря, дворовой дух склонен вступать в конфликты не только с людьми. Встречается много историй, в которых рассказывается о том, что дворовые духи в принципе отличаются склочным нравом, а потому регулярно ссорятся между собой. А потому хозяева дома могут натерпеться пакостей даже не от своего дворового, а от соседнего, который может устроить безобразия - например, от зависти. Вмешиваться в таких случаях имеет мало смысла - говорят, что дворовые обычно разбираются между собой сами. При этом считается, что чужих животных в свой двор лучше не пускать - в обличии кота к вам может зайти в гости чужой дворовой, который может устроить пакости.
Фрагмент картины талантливого художника
Владимира Валентиновича Черникова
Итак, как можно убедиться, дворовой - создание не из простых, однако и с ним можно подружиться. Своего дворового нужно беречь и стараться с ним поладить, а порой и повоспитывать. А если вы собираетесь куда-то переезжать, то следует позвать с собой не только , но и дворового - ведь, каким бы он не был непоседой, а он все-таки бережет вас и ваши владения, по-своему вас любит и старается поддерживать ваше благополучие.
Интересно, что русскими людьми был выделен специальный день, когда почитается дворовой дух - 21 ноября.
Так что, уважаемые читатели женского журнала «100 миров», если вы живете в частном доме или любите отдыхать летом на даче, то вам стоит принять к сведению, что ваш двор не так пуст, как вам кажется. Вполне может быть, что там кое-кто живет. Так что уважайте своего дворового, как и домового, живите дружно и поддерживайте порядок в хозяйстве. И не ходите по двору ночами лишний раз, не гневите духов…
Анастасия Черкасова, женский сайт "100 миров"
Памяти Атамана Гельмута фон Панвица!
Статьи
23.04.2009
Казак фон Панвиц и трагедия Лиенца. Немецкий мотив в истории Казачьей Голгофы. Если человек не готов рисковать жизнью за свои убеждения, То либо он, либо его убеждения ничего не стоят. Эзра Паунд. Имя немецкого генерала Гельмута фон Панвица (у нас принято писать эту фамилию с двумя “н”; поступал так в прошлом и автор этих строк; однако в данном случае, проявляя последовательность, нужно было бы писать его фамилию с окончанием “тц”, как по-немецки: “фон ПаННвиТЦ”, а это увело бы нас слишком в сторону от норм современного литературного русского языка!), последнего Походного Атамана всех казачьих войск, боровшихся против большевизма во Вторую мировую войну, ставшую для них продолжением войны гражданской, в последние годы нередко упоминалось в связи с трагической историей его выдачи вместе с белыми атаманами и казаками англичанами на расправу сталинским карательным органам в 1945 г., его посмертной реабилитацией военной прокуратурой Российской Федерации в 1996 г. и беспрецедентной в истории мировой юриспруденции недавней отменой этой реабилитации той же самой прокуратурой, как бы публично признавшейся тем самым в своей полной правовой некомпетентности.Бренные останки последнего Походного Атамана покоятся среди так называемых “невостребованных прахов” жертв политических репрессий советских карательных органов в некрополе московского Донского монастыря, где рядом с мощами Святого Страстотерпца Патриарха Тихона хранится величайшая казачья святыня – чудотворная икона Божьей Матери Донской, по преданию поднесенной Великому князю Московскому Димитрию Ивановичу донскими казаками перед Куликовской битвой. Каждый год 1 июня им приходят поклониться немногие уцелевшие ветераны, потомки павших жертвой красного террора казаков и – что особенно отрадно! – представители сегодняшнего движения по возрождению казачества – слабого, рыхлого, разобщенного, раздираемого групповщиной, а зачастую и мелкими амбициями “атаманов” (которых, как иногда кажется со стороны, больше, чем рядовых казаков!), но все-таки существующего, вопреки всему, и служащего живым доказательством того, что, невзирая на все “расказачивания”, казачьему роду нет и не будет переводу. И перед мысленным взором приходящих поклониться праху мучеников порой встает видение посмертного парада Казачьего Кавалерийского Корпуса у гроба последнего в истории Походного Атамана всех казачьих войск и его верных соратников. Лучи яркого июньского солнца озаряют своим живительным светом пробудившуюся от подобного смерти зимнего сна природу и как бы погружают в море золота место, где покоится Походный Атаман. В конном строю застыли лейб-конвойцы в темно-синих черкесках с алыми башлыками, донские, кубанские, терские и сибирские казаки с красными, синими и желтыми лампасами, со знаками Ледяного похода, с Георгиевскими и Железными крестами, золотыми, серебряными и бронзовыми знаками за храбрость на груди, заслуженными отнюдь не за “участие в карательных акциях”,а за отвагу в боях с большевизмом, в лихо сдвинутых набекрень папахах и кубанках, с развевающимися на теплом летнем ветру чубами, обнаженными шашками салютуя праху своих атаманов. Трепещут эскадронные значки и казачьи знамена – сине-красно-желтые донские, сине-красные кубанские, черно-голубые терские, желто-синие сибирские а впереди – значок командующего, черное “баклановское” знамя с “Адамовой головой” – белым черепом, скрещенными костями и заключительными словами Православного Символа Веры: “ЧАЮ ВОСКРЕСЕНИЯ МЕРТВЫХ И ЖИЗНИ БУДУЩЕГО ВЕКА. АМИНЬ”. Глухо рокочут литавры, поют фанфары. Пританцовывают кони, прядают ушами, втягивают раздутыми ноздрями теплый летний воздух. Вот они казаки, наши последние рыцари! Вечно скачут они встречь солнцу, и мрак их не поглотит, по слову Священного Писания: “И свет во тьме светит, и тьма не объяла его”! Последний Походный Атаман всех казачьих войск Гельмут фон Паннвиц родился 14 октября 1898 г. в прусском королевском имении (”домене”) Боцановиц (округ Розенберг). Гельмут был вторым сыном управляющего имением – королевского судебного советника и лейтенанта в отставке XIV прусского гусарского полка Вильгельма фон Панвица и его супруги Герты, урожденной фон Риттер. Силезия, Атаман входящая в настоящее время в состав Польши, древняя западнославянская земля, принадлежавшая попеременно польскому государству, Чехии, Священной Римской Империи германской нации (позднее – Австрии) и закрепленная в середине XVIII в., в результате так называемых Силезских войн и Семилетней войны, за прусской короной. Фамилия фон Панвиц, как и многие схожие фамилии других представителей прусского служилого дворянства из Силезии (фон Зейдлиц, фон Тирпиц, фон Клаузевиц, фон Бассевиц, фон Бласковиц, фон Стауниц, фон Хольтиц, фон Стрелиц, фон Штайниц, фон Штудниц, Бюлов фон Денневиц, фон Ястжембский-Фалькенхорст, фон Левинский-Манштейн и др.) совершенно недвусмысленно указывает на изначально славянское происхождение основателей рода. Озарившая весь его жизненный путь – светлый, как клинок казачьей шашки – беззаветная любовь Гельмута к казачеству, несомненно, объяснялась глубоким душевным родством, опиравшимся, и на эти родовые, исконные корни. Род фон Панвицев весьма древний – первое письменное упоминание о нем (в дарственной грамоте на владение участком земли, полученной от одного из фон Панвицев небольшим монастырем в Баутцене, в нынешней Саксонии), датируется 1276 годом. Фон Паннвицы имели владения в нижне- и верхнелужицких землях (Бранденбург/Пруссия) и в Силезии; одна из ветвей рода переселилась в начале XIV в. в Восточную Пруссию. На протяжении нескольких столетий род фон Панвицев дал Пруссии более дюжины одних только генералов и великое множество офицеров. Только в годы правления “короля-философа” Фридриха Великого пятеро фон Панвицев командовали полками в прусской королевской армии и доблестно сражались как в Силезских войнах, так и в Семилетней войне. Между прочим, после выхода в отставку знаменитого прусского кавалерийского генерала Фридриха фон Зейдлица его сменил в должности генерал-лейтенант Максимилиан)Макс) фон Панвиц. Женщины из рода фон Панвицев тоже служили – придворными дамами у прусских королев. Наибольшую известность среди них снискала София фон Панвиц (в замужестве – графиня фон Фосс), прослужившая 69 (!) лет фрейлиной при прусских королевах, в том числе обер-гофмейстериной при королеве Луизе, супруге короля Фридриха-Вильгельма III, и присутствовавшая в ее свите на переговорах в Тильзите в 1807 г. и при ее встречах с Наполеоном и Александром I. В 1808 г. она, в свите прусской королевской четы, по приглашению Императора Александра отправилась в Санкт-Петербург, где и оставалась до 1809 г. Позднее ей выпала честь нести на руках крестить в Берлинский кафедральный собор пребывавшего еще в младенческом возрасте будущего “картечного принца” (прозванного так за решительный, с применением артиллерии, стрелявшей картечью в городских условиях) разгром берлинских революционеров в 1848 году) и первого германского Императора из рода Гогенцоллернов – Вильгельма I. Кроме того, ей было доверено воспитание принцессы Шарлотты Прусской, будущей Императрицы Всероссийской Александры Федоровны, супруги Императора Николая I. Еще одна представительница этого древнего силезского рода, Ульрика фон Панвиц (прабабка генерала Гельмута фон Панвица), была матерью известного немецкого драматурга, поэта, прозаика и страстного борца с наполеоновской деспотией – Генриха фон Клейста. Прямо под окнами родительской усадьбы фон Панвица протекала пограничная речушка Лисварта, за которой начиналась территория великой, необозримой Российской Империи. С детских лет будущему казачьему Походному атаману запомнились незабываемые встречи с казаками расположенной на русском берегу пограничной заставы. Он был навеки покорен высоким казачьим искусством джигитовки, владения шашкой и пикой и меткой казачьей стрельбы. В 1910 г. Гельмут фон Панвиц в возрасте 12 лет был зачислен в Вальштатский кадетский корпус в Нижней Силезии, а весной 1914 г. переведен в Главный кадетский корпус в Лихтерфельде под Берлином. С началом Первой мировой войны подросток добился от отца разрешения идти в армию добровольцем. В день своего 16-летия Гельмут был зачислен фанен-юнкером (кандидатом на первый офицерский чин) в запасной эскадрон I (Западнопрусского) Его Величества Императора Всероссийского Александра III уланского полка в Любене – в отличие от стран Антанты, в Германской Империи полки из «патриотических» соображений не переименовывали. В России это, к сожалению, имело место – по инициативе “прогрессивной демократической общественности”, не знавшей как ей лучше подольститься к “западным союзникам”, втихомолку обвинявшей Царицу, а порой и самого Царя в “германофильстве” и кончившей государственной изменой в феврале 1917 г. Впрочем, не лучше вели себя и другие страны Антанты. Так, в Англии перестали публично исполнять произведения Бетховена и Вагнера, а британский Королевский Дом вдруг счел свое родовое имя фон Саксен-Кобург-Гота “звучащим слишком по-немецки” и стал именоваться, по одному из английских королевских замков “Виндзорской династией”. Узнав об этом, германский Император Вильгельм II, обладавший чувством юмора, велел играть в немецких театрах комедию Шекспира “Виндзорские проказницы” под названием “Саксен-Кобург-Готские проказницы”. Полк Гельмута фон Панвица был расквартирован под Лигницей, где в 1241 г. объединенное польско-германское войско силезского герцога Генриха Благочестивого, рыцарей Ордена иоаннитов, Ордена Храма и Тевтонского Ордена в кровопролитном сражении остановило движение на Запад орд хана Батыя. У нас об этом сражении мало кто знает, между тем как в германских учебниках истории ему уделяется не меньше места, чем в наших – битвах на Калке и Сити. Считается, что эта неудачная для христианских рыцарей, но подорвавшая силы татарского войска битва отрицательно сказалась и на судьбах крестоносных государств в Святой Земле. Когда в середине XIII в. другое татаро-монгольское войско во главе с военачальником-христианином Китбугой, в союзе с крестоносцами выступило против египетских и сирийских мусульман, ему в тыл ударили сирийские храмовники и иоанниты, снедаемые жаждой мести за своих собратьев, убитых монголами при Лигнице, что сорвало успешно начавшийся “Желтый крестовый поход” и в конечном итоге привело к победе мусульман. За проявленную в бою выдающуюся храбрость фенрих (корнет) фон Паннвиц уже в марте 1915 г., в возрасте всего 16 лет, был произведен в лейтенанты. 16 сентября 1915 г. он был представлен к Железному кресту II степени. За доблесть в боях летом 1916 и 1917 гг. в Карпатах Гельмут фон Панвиц был награжден Железным крестом I степени. По окончании Первой мировой войны он защищал восточные границы Германии от большевиков и польских интервентов в рядах “добровольческих корпусов” (”фрайкоров”). Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Гельмут Меллер позднее
рассказывал автору этого очерка: “Как казаки дрались вместе с нами плечом к плечу против красных, так и наши отцы в 1918-1923 гг. в рядах “добровольческих корпусов” дрались против спартаковцев и спасли нас от установления коммунистической диктатуры. Они дрались не за гитлеровский режим, а против большевицкой системы. Они хотели быть свободными гражданами свободной страны. Наши отцы были солдатами Первой мировой. Гельмут фон Панвиц воевал в рядах бригады Эргардта в Берлине и Верхней Силезии, а мой отец – в рядах “Стального Шлема” Франца Зельдте. Своей героической борьбой они не допустили, чтобы Германия, подобно России, пала жертвой Красной Армии и мировой революции. Плечом к плечу с рейхсвером они восстановили порядок к 1923 г. и тем самым спасли будущее демократии…” Последнее утверждение абсолютно верно, хотя чисто субъективно многие бойцы белых “добровольческих корпусов” косо смотрели на воцарившуюся в Германии с их помощью демократию и придерживались монархических взглядов, предпочитая новому черно-красно-золотому флагу Веймарской республики старый черно-бело-красный кайзеровский флаг. Любопытно, что и герб фон Панвицев представляет собой черно-бело-красный щит! Из-за тяжелого ранения в марте 1920 г. (полученного в ходе так называемого “Капповского путча” белых добровольческих корпусов, направленного против правительства Веймарской республики) фон Панвицу пришлось уйти в отставку. Казалось, офицерская карьера завершилась раз и навсегда. Несколько лет фон Паннвиц служил в Польше управляющим имением у княгини Радзивилл. Но любовь к военному ремеслу все-таки заставила его вернуться в Германию летом 1933 г. Поначалу он обучал резервистов в 7-м кавалерийском полку в Бреслау (Бреславле, ныне – Вроцлав), а в 1935 г. был зачислен во 2-й Кавалерийский полк в Ангербурге (Восточная Пруссия) командиром эскадрона в чине ротмистра. 9 апреля 1938 г. он женился в Кенигсберге на Ингеборг Нойланд (от этого брака родились дочь и два сына). Уже в чине майора Гельмут фон Панвиц был в 1938 г. после так называемого «аншлюса» (присоединения Австрии к Германии) переведен в только что сформированный 11-й кавалерийский полк в Штоккерау, близ Вены. С самого начала “Европейской Гражданской войны” 1939-1945 гг. фон Панвиц, в должности командира разведывательного отряда 45-й дивизии вермахта, участвовал в Польской, а затем во Французской кампании, был награжден пристежками-репликами к Железным крестам за Первую мировую (23 сентября 1939 г. – пристежкой к Железному кресту II, а 5 октября 1939 г. – к кресту I cтепени). С самого начала войны Третьего рейха против СССР лихой кавалерист не раз подтверждал свою репутацию храброго и осмотрительного командира. В 4.00 утра 22 июня 1941 года конный разведывательный батальон 45-й пехотной дивизии германского вермахта под командованием Гельмута фон Панвица начал, на своем участке, осуществление оперативного плана “Барбаросса”. Разведчики фон Панвица переправились вплавь на конях через реку Буг на остров Пограничный Тереспольского укрепления Брестской крепости. История Брестской крепости, известной у нас в России (да, пожалуй, и во всем мире) прежде всего упорной обороной, оказанной ее советским гарнизоном германским силам вторжения в июне 1941 года (полякам она известна также не менее упорной обороной, оказанной осенью 1939 года польским гарнизоном той же самой крепости тем же германским силам вторжения; после взятия Брестской крепости осенью 1939 года и совместного германо-советского военного Парада Победы, принимавшегося с немецкой стороны Гудерианом, а с советской – Кривошеиным, немцы уступили крепость и весь город Брест своим советским “заклятым друзьям” и “собратьям по оружию”, чтобы вторично овладеть крепостью и городом летом 1941 года), была, между прочим, тесно связана с историей польского еврейства и, в частности, с именем крупнейшего откупщика соли Жечи Посполитой, реб Саула Валя (1541-1617), отпрыска старинной семьи талмудистов, переселившегося в Польшу из города итальянского Падуи. После кончины польского короля Стефана Батория, чрезвычайно благоволившего Саулу Валю и другим еврейским богачам, финансировавшим его войны с русским царем Иоанном Грозным, польские магнаты и шляхта избрали иудейского откупщика …королем всей Жечи Посполитой – правда, ненадолго. Вскоре члены сейма (якобы, поддавшись уговорам самого Саула Валя), избрали королем шведского принца из рода Ваза (взошедшего на престол под именем Сигизмунда III). Однако это знаковое событие, как пишет современный российский историк Сергей Фомин в своем капитальном труде “Золотой клинок империи”, “имело, по-видимому, большие, неведомые пока что нам, последствия. Из рода Валей, по ставшим известными в последнее время сведениям, происходил, между прочим, Карл Маркс (см. Елатонцева И. Соль земли Белорусской и предки Карла Маркса // Республика. 1995, 25 ноября). Именно на месте роскошной синагоги, построенной Саулом Валем, как “парнесом” (главой) Брест-Литовской еврейской общины, в царствование русского императора Николая I в 1838 году была построена столь знаменитая впоследствии Брестская крепость, гарнизон которой оказал германским силам вторжения сопротивление, не менее ожесточенное, чем защитниками другой красной твердыни – Сталинграда (расположенного, по некоторым сведениям, на месте средневековой столицы иудейского Хазарского каганата – “мистического центра”, которым Гитлер стремился овладеть во что бы то ни стало). В ходе внезапной атаки кавалеристами Панвица, воспитанными своим доблестиым командиром в традициях прусской королевской и германской кайзеровской военной школы, был частично вырублен, частично пленен личный состав 132 отдельного конвойного особого батальона войск НКВД, занимавшего советское Тереспольское укрепление Брестской крепости. Такие батальоны НКВД предназначались для конвоирования осужденных в сталинские лагеря и тюрьмы и для участия в карательных операциях против “подсоветских” людей, вздумавших вдруг проявить непокорство кремлевским властям. Проще говоря, это были, собственно, не солдаты, а тюремные “вертухаи”! Именно этим “бойцам на дальнем Пограничье” (”степным сизым орлам”) было поручено “партией и правительством” хранить “спокойствие наших границ” и “беречь родную землю” (”а любовь Катюша сбережет”, как поется в известной советской песне сталинских времен). Уничтоженный кавалеристами фон Панвица 132-й батальон НКВД “прославился”, в частности, зверствами в ходе насильственной коллективизации и искусственно вызванного большевиками “голодомора” на Дону и Кубани в начале 30-х годов, жестоким подавлением восстания казаков, замордованных до потери последних остатков инстинкта самосохранения, конвоировании и массовых расстрелах интернированных Советами польских офицеров в Катыни и Старобельске. Как говорится, “поделом вору и мука”… Но зададимся вопросом – а что, собственно, делал 132-й отдельный конвойный особый батальон войск НКВД всего в нескольких десятках метров от советско-германской границы (а, если быть точнее, то не границы, а демаркационной линии)? Дело в том, что, в случае начала военных действий (Сталин планировал нанести удар по вермахту первым, будучи упрежден Гитлером всего на каких-то две недели!), 132-му особому батальону НКВД надлежало выполнять роль “заградотряда”, подбадривая наступающих красноармейцев пулеметными очередями в спину (практика, “блестяще оправдавшая себя” в глазах большевицких стратегов еще в годы Первой гражданской войны 1918-1922 гг.)! Пока же, до поры-до времени, бравым энкаведистам было поручено неусыпно следить за неукоснительным исполнением красноармейцами приказа товарища Сталина “на провокации не поддаваться и огня не открывать”. То есть, они расстреливали бойцов “Рабоче-Крестьянской” Красной Армии, имевших неосторожность лезть “поперед батьки в пекло” и без приказа пытавшихся привести свое оружие в боевую готовность и занять оборону в фортах Брестской крепости! В результате на момент превентивного германского удара так и не были приведены в боевую готовность танки 2-й советской танковой дивизии, тяжелые артиллерийские батареи Брестской крепости оказались без снарядов, а красноармейцы и командиры – без автоматов и винтовок (продолжавших храниться на складах заодно с боеприпасами). Вследствие повышенной бдительности “сизых орлов” из 132-го батальона НКВД в первые же 30 минут с начала германского нападения были, не сделав ни единого выстрела, уничтожены “на корню” вся артиллерия и все танки гарнизона Брестской крепости. Впрочем, немало оружия и техники были захвачены солдатами Панвица и другими частями вермахта неповрежденными, в виде трофеев. Что и говорить, тяжкое преступление в глазах товарищей Сталина и Берии совершил Гельмут фон Панвиц, порубав со своими “кентаврами” весь “цвет” войск НКВД из числа тюремных конвоиров, вертухаев и заградотрядников! Кстати, по окончании этого первого боя фон Паннвиц запретил своим подчиненным расстреливать военнопленных, нарушив тем самым приказ Гитлера “О комиссарах” (и сотрудниках НКВД). В результате многие из них, при содействии фон Панвица, были в качестве “добровольных помощников” (”хильфсвиллиге”, или, сокращенно, «хиви»), зачислены в ряды 45-й пехотной дивизии вермахта. К сентябрю 1941 года эта дивизия на 40% состояла из бывших советских военнопленных. Уже 4 сентября 1941 г. подполковник фон Панвиц, командир 45-го разведотряда 45-й пехотной дивизии вермахта, входившей во 2-ю армию группы армий “Центр” (”Миттэ”), был награжден Рыцарским крестом Железного креста. 8 июля фон Панвиц в районе Давидгродек-Туров под Ольшанами столкнулся с превосходящими силами красных. Молниеносно осознав тяжелое положение, в которое попали германские части, оперировавшие восточнее Ольшанского канала, не только спас эти части, прорвавшись во главе ослабленного самокатного взвода в горящее село и взяв его штурмом, но и восстановил существовавшее до боя положение, создав предпосылку для последующего успешного наступления дивизии. Он всегда стремился к максимально возможному успеху при минимальных потерях – воевал не по-жуковски (”Война все спишет!”), а по-суворовски (”Бей врага не числом, а умением!”). В январе 1941 г., после тяжелейшей простуды, осложненной пневмонией и ишиасом, фон Паннвиц был вынужден покинуть фронт. В начале 1942 г. его перевели в Верховное Командование Сухопутных Войск (ОКХ), для разработки инструкций мобильным (подвижным) войскам. Отведенное ему время Гельмут фон Панвиц, произведенный в апреле 1942 г. в полковники, использовал для осуществления своей заветной мечты – создания самостоятельных казачьих воинских частей. Он знал, что казаки со времени гражданской войны в России всегда оставались ядром всех антибольшевицких формирований, за что после победы коммунистов были лишены не только своих заслуженных потом и кровью на протяжении многих поколений беззаветной службы Царю и Отечеству привилегий, но и элементарных гражданских прав, неоднократно подвергаясь репрессиям. Знал он и то, что вступление германских войск на казачьи земли по Дону, Кубани и Тереку приветствовалось немалой частью населения как приход освободителей, и что немало казаков (да и не только казаков) были готовы к продолжению вооруженной борьбы с большевиками. С детства научившийся понимать и любить казаков, фон Панвиц ясно видел перспективы казачьего возрождения, его важность в борьбе с большевизмом. Вопреки яростному сопротивлению секретаря Гитлера Мартина Бормана (ведшего свою, так до конца и не разгаданную игру) и рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера (фанатичного расиста, не допускавшего и мысли о казачестве как полноправном военном союзнике стран “Оси”), Гельмуту фон Панвицу, при поддержке генералов Кёстринга, Цейтцлера, фон Клейста и полковника Клауса Шенка графа фон Штауфенберга (того самого, что чуть было не ликвидировал Гитлера 20 июля 1944 г. – а ведь в случае успеха покушения исход войны, судьбы казачества и всей России могли бы сложиться иначе!) удалось получить в сентябре 1942 г. все необходимые полномочия на формирование крупных добровольческих частей в казачьих областях. Вопреки инсинуациям современных борзописцев, Гельмут фон Паннвиц никогда не числился в “любимчиках” у Гиммлера. На предложение Гиммлера перейти из вермахта в Ваффен СС фон Паннвиц ответил решительным отказом, подчеркнув, что он служит в армии с 15 лет и счел бы уход из нее дезертирством. Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Эрнст Вальтер фон Мосснер вспоминал, как генерал фон Паннвиц спас его от ареста гестапо после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. Отец фон Мосснера, заслуженный германский генерал, но противник нацистского режима (и, между прочим, иоаннит!) погиб в декабре 1944 г. в Бухенвальде. Его сын – командир казачьего кавалерийского эскадрона – попал в “сферу пристального внимания” гестапо, искавшего “повод избавиться от подозрительного офицера” (о, святая простота германских спецслужб! – представьте себе, для сравнения, советский НКВД, вынужденный “искать повод” избавиться от “подозрительного” советского командира после ликвидации его отца, опального советского генерала в сталинском ГУЛАГ-е!). Вскоре гестаповцы нашли необходимый “повод”. Фон Мосснер-младший, как и подобает джентльмену, пригласил взятого в плен казаками командира титовской “Народно-Освободительной Армии Югославии” отобедать со своими офицерами на командном пункте, прежде чем отправить его в штаб для допроса. В аграмском (загребском) гестапо поступок фон Мосснера был истолкован в чисто нацистском духе. Но, когда за фон Мосснером явились гестаповцы, казаки Лейб-конвоя генерал-лейтенанта фон Панвица по его приказу отказались выдать офицера. Под угрозой применения оружия “бойцам невидимого фронта” пришлось убраться несолоно хлебавши… Во время инспекционной поездки Гельмута фон Панвица на Кавказ советские войска прорвались в Калмыцкую степь. Свободных германских войск, способных противостоять прорыву, под рукой не оказалось. Фон Паннвиц получил приказ закрыть брешь тыловыми частями и всем, что имелось в наличии. Боевая группа фон Панвица (Кампфгруппе Панвиц), в которую входили конные и пешие казачьи подразделения, танковый отряд, румынская кавалерийская бригада, румынская же батарея моторизованной тяжелой артиллерии, отдельные тыловые и обозные части и несколько зенитных орудий, начиная с 15 ноября 1942 г. уничтожила северо-восточнее Котельникова прорвавшую фронт 61-ю советскую дивизию, затем 81-ю советскую кавалерийскую дивизию под Котельниками, и, наконец, советскую стрелковую дивизию (под Пименом Черным/Небыковым). За эту операцию Гельмут фон Панвиц 23 декабря 1942 г. был награжден Дубовыми Листьями к Рыцарскому кресту (№ 167) и высшим румынским военным орденом Михая Храброго. С началом германского отступления зимой 1943 г. на Запад потянулись с семьями и тысячи казаков, спасавшихся от неизбежных репрессий НКВД. И только тут (хотя благоприятный момент был давно упущен!) германское руководство решилось, наконец, дать “добро” на формирование конной казачьей дивизии. В марте 1943 г. в Милау (Млаве) из многочисленных, но сравнительно небольших по составу казачьих подразделений, приданных германским военным частям (казачьих полков фон Рентельна, фон Юнгшульца, фон Бёзелагера, Ярослава Коттулинского, Ивана Кононова, 1-го Синегорского Атаманского и проч.), была сформирована 1-я Казачья Кавалерийская дивизия – первое крупное “белоказачье” соединение периода “Европейской Гражданской войны”. Возглавить эту дивизию (послужившую ядром будущего XV Казачьего Кавалерийского Корпуса) было поручено “казаку в душе” Гельмуту фон Панвицу, произведенному в июне 1943 г. в генерал-майоры германского вермахта. Казаки рвались на Восточный фронт – у каждого были свои счеты с большевиками. Однако осенью 1943 г. казачья дивизия была переброшена в Хорватию для борьбы с титовскими партизанами. Казаки фон Панвица в течение всего лишь 4 месяцев успешно справились с поставленной задачей – и это в центре Балкан, неизменной “пороховой бочки Европы” (где даже в наши дни всевозможные “международные миротворцы” из “Ифоров” и “Кейфоров” не могли остановить кровопролитие в течение целого десятилетия!). В январе 1945 г. повышенный в звании до генерал-лейтенанта Гельмут фон Панвиц был единогласно избран Всеказачьим Кругом в Вировитице “Походным Атаманом всех Казачьих войск”. Он воспринял свое избрание как огромную ответственность и высочайшую честь). Сам факт избрания германского генерала Походным Всеказачьим Атаманом говорил о высочайшем доверии казаков к своему командиру, неустанно заботившемуся о своих казаках и о сохранении казачьих традиций, начиная с восстановления исторических атрибутов казачества – папах, кубанок и лампасов, и кончая казачьим фольклором. Будучи избран Советом стариков почетным казаком Донского, Кубанского, Терского и Сибирского казачьих войск, он сам предпочитал носить казачью форму и на богослужениях первым преклонял колена перед корпусной иконой Божией Матери Казанской. “Батька Панвиц” уделял огромное внимание духовному окормлению своих казаков, многие из которых, особенно молодые, выросли, как-никак, в советской атмосфере “безбожных пятилеток”, и, тем не менее, вернулись в лоно святоотеческого Православия. Здесь следует упомянуть, что и в суровую пору военной страды он заботился не только о казаках корпуса, но и о будущем казачества. Так, по его инициативе при корпусе была создана “Школа юных казаков” (на правах юнкерского училища), в первую очередь для осиротевших казачат. Сам генерал усыновил “сына полка”, юного казака Бориса Набокова, определив его в эту школу. С 1 февраля 1945 г. “батька Панвиц” имел под командованием находившийся в стадии формирования XV Казачий Кавалерийский Корпус (в составе двух казачьих кавалерийских дивизий и одной пластунской бригады). К концу войны Корпус численностью более 20 00 штыков и сабель занимал позиции на южном берегу реки Дравы. Гельмут фон Панвиц понимал, какая незавидная (мягко говоря) судьба уготована его казакам в случае захвата их советскими войсками, и решил пробиваться в Каринтию – часть Австрии, входившую в британскую оккупационную зону. 9 мая 1945 г. казачьи части вошли в Каринтии в соприкосновение с британской 11-й танковой дивизией. Два дня спустя “батька Панвиц” в последний раз, уже в присутствии британских офицеров, принял парад Донского казачьего полка, после чего белые казаки сложили оружие, поверив честному слову британских “джентльменов” ни при каких условиях не выдавать их большевицким палачам. В последующие дни фон Панвиц посещал один казачий лагерь за другим в целях моральной поддержки своих казаков и защиты их интересов перед британскими военными властями. 24 мая от англичан было получено повторное торжественное заверение, что никто из казаков выдан красным не будет. Между тем, еще 23 мая между британцами и большевиками была достигнута договоренность о “репатриации” казаков… После насильственной изоляции и выдачи казачьих генералов и офицеров в Шпиттале и Юденбурге английские солдаты 27 мая начали окружать лагерь за лагерем, вывозя казаков в Грац, где казаки с применением жесточайшего насилия передавались в лапы большевиков. Одновременно под Лиенцем в Южном Тироле были выданы большевикам около 20 000 казаков резервных частей (так называемого “Казачьего Стана”) и почти столько же гражданских лиц, бежавших в Тироль из мест своего поселения в Северной Италии. Разыгрывавшиеся при этом душераздирающие сцены, включая массовые самоубийства целых казачьих семей, не желавших возвращаться в большевицкий “рабоче-крестьянский рай” уже многократно описаны. Британской армии никогда не смыть со своего мундира этого позорного пятна! Генерал фон Панвиц, как германский подданный, выдаче не подлежал. Британцы предложили ему укрыться в своем лагере для германских военнопленных – хотя и не подумали предоставить такого выбора другим казачьим генералам, офицерам и казакам, также никогда не являвшимся советскими гражданами (а генерал Шкуро, как кавалер высшего британского военного Ордена Бани, даже являлся рыцарем Британской Империи!). Как бы то ни было, “батька Панвиц”, как вспоминал ветеран корпуса Филипп фон Шеллер, собрал своих германских офицеров и заявил, что делил с казаками хорошее и намерен разделить с ними и плохое, быть с ними до конца. В знак готовности разделить судьбу своих казаков Гельмут фон Панвиц спорол с фуражки и мундира германских орлов с коловратом – таким он и запечатлен на последних фотографиях перед выдачей. Германским офицерам он предложил “самим промышлять о своей голове”. К чести последних, они последовали примеру своего командира и отправились вместе с казаками по этапу в Сибирь, откуда живыми вернулись немногие. “Батька Панвиц” был доставлен в Москву, где Военная Коллегия Верховного Суда СССР признала его и пять генералов – атаманов Казачьего Стана (Петра Краснова, Андрея Шкуро, Султан Клыч-Гирея, Семена Краснова и Тимофея Доманова) виновными в шпионаже, контрреволюционно-белогвардейской и диверсионно-террористической деятельности против Советского Союза (спасибо, что хоть не в попытках покушения на жизнь товарища Сталина и срыва коллективизации!) приговорив к смертной казни через повешение. Вешать можно по-разному. Каким именно образом было осуществлено повешение белых казачьих атаманов, уважаемый читатель скоро узнает. В ходе допросов “с пристрастием” генерала фон Панвица заставили ознакомиться с якобы данными им (а в действительности заранее написанными за него следователем НКВД) признательными показаниями. “Генерал Шкуро приезжал ко мне в дивизию и по приглашению, и без приглашения, посещал полки и бригады, где вел беседы с казаками и выступал с речами перед их строем. Выступления Шкуро носили злобный, антисоветский характер, он восхвалял фашистскую Германию и призывал казаков служить Гитлеру…” – Господин следователь – оторвался от текста “батька Панвиц” – Вам никто не поверит. Я не могу выражаться языком большевицкого комиссара… Переводчик Вейхман перевел его слова. – Да-а, мало его все-таки били, – удивленно протянул следователь Сорокин – Все время возражает. Скажи ему: еще одно слово скажет, и я приму соответствующие меры. Читай дальше, сволочь фашистская. 15 января 1947 г. состоялось заседание Военной Коллегии Верховного Суд СССР (без участия обвинения и защиты, без вызова свидетелей, вполне в духе сталинских показательных судилищ). Приговор неправедного суда был приведен в исполнение 16 января 1947 г. Все обвиняемые были повешены заживо на мясницких крюках за ребро и оставлены умирать в течение нескольких суток. Лишь истерзанному пытками (но не сломленному) престарелому генералу П.Н. Краснову было оказано снисхождение – его не повесили, а расстреляли. Перед самой смертью генерал Андрей Шкуро плюнул в лицо распоряжавшемуся казнью офицеру НКВД (этот эпизод даже вошел в известный роман братьев Вайнеров “Евангелие от Палача”). Генерал фон Панвиц, как человек воспитанный, по-европейски сдержанный и менее эмоциональный, себе ничего подобного, естественно, не позволил… “Черт побери! Да есть ли что на свете, чего бы побоялся козак?” Н.В. Гоголь. Тарас Бульба). Так оборвалась жизнь последнего Походного Атамана всех казачьих войск, почетного кубанского, терского, донского и сибирского казака, храброго офицера и стойкого антикоммуниста. Всю свою жизнь он был верен древнему девизу рыцарей-иоаннитов, засвидетельствованному средневековым хронистом: “Когда же настанет наш час, умрем, как подобает рыцарям, ради братии нашей, дабы не было порухи нашей чести”. Что, кстати, в полной мере соответствует повторенному генералиссимусом А.В. Суворовым казачьему правилу: “Сам погибай, а товарища выручай!” и завету князя-воителя Святослава Игоревича: “Мертвые сраму не имут!”. Благодаря редкостным свойствам характера Гельмут фон Панвиц завоевал сердца своих станичников, сохранив им верность до гроба. “Ибо нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя”. Подружившись с казаками-пограничниками в самом начале своей жизни, он принес себя в жертву германо-казацкому братству по оружию, запечатлев его навечно ценой собственной жизни. И никакие “реабилитации” не нужны тому, чье доброе имя осталось навеки незапятнанным, кто прожил свою жизнь, как рыцарь без страха и упрека. А суд… Что ж, два тысячелетия тому назад к позорной смерти (”проклят всяк повешенный на древе”) приговорили и Христа! Здесь конец и Богу нашему слава! Вольфганг Акунов, 2009
Введение
Ге́льмут фон Па́ннвиц (нем. Helmuth von Pannwitz ; иногда также встречаются другие фамилии, например Панвиц и даже отчество Вильгельмович - (14 октября 1898-16 января 1947) - германский военный деятель, кавалерист, участник Первой и Второй мировых войн, Верховный Походный Атаман Казачьего Стана, группенфюрер СС, генерал-лейтенант войск СС. Рыцарь иоаннит .
1. Биография
Родился в деревне Боцановиц в Силезии (ныне Польша, воеводство Олесно) в семье прусских дворян. В 1914 году с началом Первой мировой войны, из кадетского корпуса отправился добровольцем на Западный фронт. Служил в 1-м уланском Императора Александра III полку (нем. Ulanen-Regiment Kaiser Alexander III. von Russland ).
В 1915 году получил звание лейтенанта (в возрасте 16 с половиной лет). Награждён Железными крестами 2-й (в 1915) и 1-й (в 1917) степеней.
После окончания войны в 1920 году из-за сокращения германских вооружённых сил по Версальскому договору вышел в отставку в звании обер-лейтенант. В 1934 году вернулся в армию. Участвовал (в звании майора, командира разведбатальона дивизии) во вторжении в Польшу (1939) - награждён планками к Железным крестам обеих степеней (повторное награждение), в боевых действиях во Франции (1940), с 1941 года - на Восточном фронте (подполковник). 4 сентября 1941 года полковник фон Паннвиц награждён Рыцарским крестом Железного креста.
Успешно командовал войсками в ходе отражения советского наступления на Северном Кавказе зимой 1942-1943 г. «Боевая группа фон Паннвица», в которую входили конные и пешие казачьи подразделения, танковый отряд, румынская кавалерийская бригада, румынская же батарея моторизованной тяжелой артиллерии, отдельные тыловые и обозные части и несколько зенитных орудий, начиная с 15 ноября 1942 года уничтожила северо-восточнее Котельникова прорвавшую фронт 61-ю советскую дивизию, затем 81-ю советскую кавалерийскую дивизию под Котельниками, и, наконец, советскую стрелковую дивизию (под Пименом Чёрным/Небыковым). За эту операцию Гельмут фон Паннвиц 23 декабря 1942 года получил «Дубовые листья» к Рыцарскому кресту (№ 167) и высший румынский военный орден Михая Храброго .
Будучи последовательным сторонником возрождения казачества, в марте 1943 года в местечке Милау (Млаве) возглавляет 1-ю Казачью Кавалерийскую дивизию, сформированную из казачьих подразделений, преданных германским военным частям (казачьих полков фон Рентельна, фон Юнгшульца, фон Безелагера, Ярослава Котулинского, Ивана Кононова, 1-го Синегорского Атаманского и проч.). В июне 1943 года получил звание генерал-майор, в апреле 1944 года - генерал-лейтенант.
Сформированная Паннвицем казачья дивизия с октября 1943 года участвовала в боях в Хорватии против коммунистических партизан Тито (награждён хорватским орденом «Короны короля Звонимира» 1-й степени со Звездой и Мечами).
В связи с переподчинением корпуса командованию войск СС, 11 февраля 1945 года получил чин группенфюрера СС и генерал-лейтенанта войск СС . Казачья дивизия под его командованием была развёрнута в XV-й Казачий Кавалерийский Корпус СС.
В 1945 года был единогласно избран Всеказачьим Кругом в Вировитице Верховным Походным Атаманом «Казачьего стана». Своё избрание воспринял как огромную ответственность и высочайшую честь - с 1835 года звание Верховного Атамана Казачьих Войск носил Наследник Российского Императорского Престола (и Святой Мученик Царевич Алексий был, таким образом, непосредственным Предшественником на этом посту Гельмута фон Паннвица). К концу войны Корпус численностью более 20 00 штыков и сабель занимал позиции на южном берегу р. Дравы. Чтобы не допустить пленения казаков советскими войсками, Фон Паннвиц организует прорыв корпуса в Каринтию, входившую в британскую оккупационную зону. 9 мая 1945 года казачьи части вошли в Каринтии в соприкосновение с британской 11-й танковой дивизией. 11 мая в присутствии британских офицеров, принял парад Донского казачьего полка, после чего казаки сложили оружие.
Выдачи Паннвица как военного преступника требовали СССР и Югославия. После того, как союзники начали передачу СССР тысячи казаков и членов их семей в Лиенце, фон Паннвиц вместе с другими германскими офицерами корпуса был выдан СССР.
В 1947 году вместе с другими генералами Казачьего Стана казнён (повешен) по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР 15-16 января 1947 на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников» .
В 1998 году фон Паннвицу, А. Г. Шкуро, П. Н. Краснову, Султан-Гирею Клычу, Т. Н. Доманову и др. в Москве был установлен памятник под названием «Воинам русского общевоинского союза, русского корпуса, казачьего стана, казакам 15 кавалерийского корпуса, павшим за веру и отечество» у храма Всех Святых. 8 мая 2007 года, в преддверии Дня Победы, мраморная плита была разбита .
2. Попытка реабилитации в Российской Федерации
22 апреля 1996 года реабилитирован решением Главной военной прокуратуры (ГВП) Российской Федерации в соответствии со ст. 3 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» . Позже представитель ГВП сообщил, что заключение от 22 апреля 1996 года о реабилитации фон Панвица как необоснованное отменено. 28 июня 2001 ГВП вынесла заключение, в котором был сделан вывод, «что фон Панвиц за совершенные преступные деяния осужден обоснованно, оснований для принесения протеста не усматривается и реабилитации он не подлежит. Одновременно признано, что справка о реабилитации фон Панвица Гельмута юридической силы не имеет» .
Националистические и монархические организации, как в Российской Федерации так и за рубежом, неоднократно обращались в государственные органы Российской Федерации с просьбами о реабилитации отдельных русских коллаборационистов .
Определением Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации от 25 декабря 1997 года Краснов П. Н., Шкуро А. Г., Султан-Гирей Клыч, Краснов С. Н. и Доманов Т. И. признаны обоснованно осуждёнными и не подлежащими реабилитации, о чём уведомлены все инициаторы обращений по вопросу реабилитации указанных лиц.
Список литературы:
Казак Гельмут фон Паннвиц - трагедия верности: Потрет прусского иоаннита в контексте эпохи. - Нова Січ. - Середа, 10 Жовтня 2007.
Вольфганг Акунов. Божии Дворяне (Очерки орденской традиции в Христианстве). – СПб.: Опричное Братство св. преп. Иосифа Волоцкого, 2006. – 252 с.
Гельмут фон Паннвиц (Вольфганг Акунов) / Проза.ру - национальный сервер современной прозы
Биография на сайте hrono.info
Generalleutnant / SS-Gruppenführer und Generalleutnant der Waffen-SS Helmuth von Pannwitz (нем.)
14.12.2001 Александр Улитвинов. Ради друга Гельмута. В России и поныне справедливость приносится в жертву «политической целесообразности» http://nvo.ng.ru/history/2001-12-14/5_gelmut.html
Письмо заместителя начальника 1-го отдела управления реабилитации жертв политических репрессии Главной военной прокуратуры Российской Федерации И. П. Цирендоржиева от 3 декабря 2005 года Страница 1 Страница 2
Памятник нацистам в Москве
Провокация не удалась
В Москве разрушен памятник фашистским коллаборационистам
Письмо заместителя начальника 1-го отдела управления реабилитации жертв политических репрессии Главной Военной Прокуратуры Генеральной Прокуратуры Российской Федерации И. П. Цирендоржиева от 3 декабря 2005 года Страница 1 Страница 2
