В сентябре 1960 г. на полигон прибыла первая летная ракета Р-16. В этом же месяце Советом Министров СССР был утвержден состав Государственной комиссии по проведению совместных летных испытаний этой ракеты. Председателем комиссии был назначен Главнокомандующий Ракетными войсками Главный Маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин, а техническим руководителем испытаний - Михаил Кузьмич Янгель.
Государственная комиссия 3 октября 1960 г. заслушала результаты работ по испытаниям ракеты на технической позиции, а также о готовности старта, боевых расчетов и служб полигона к проведению пуска. На заседании был утвержден график завершения испытаний ракеты на технической позиции и состав боевого расчета. Пуск ракеты был назначен на 23 октября 1960 г.
К исходу 20 октября с длительными задержками на выяснение причин сбоев и отклонений проверяемых параметров, а также на замену неисправных, отказавших приборов, автономные испытания были завершены, а 21 октября ракета была установлена на пусковое устройство, и началась ее предстартовая подготовка.
Пуск ракеты Р-16 был перенесен на одни сутки в связи с тем, что при предстартовых проверках были прорваны пиромембраны, отделяющие баки ракеты от турбонасосных агрегатов двигательных установок… Длительное и практически беспрерывное проведение в течение более четырех суток работ на старте в присутствии членов Государственной комиссии, главных конструкторов не только «утомило» основных исполнителей (операторов Управления, специалистов КБ), но и привело к потере «бдительности» в части поддержания мер по технике безопасности…
Руководитель работ в 19 часов 05 минут 24 октября 1960 г. объявил 30-минутную готовность. Боевой расчет по этой команде произвел заключительные операции: отстыковку заправочных пневмокоммуникаций, снятие заглушек и ветрового крепления ракеты-, отвод установщика от пускового устройства.
Примерно в 19 часов 15 минут в результате импульсов, выданных программным токораспределителем на исполнительные органы, произошел запуск основного (маршевого) двигателя второй ступени ракеты. Огневое воздействие вызвало разрушение баков первой ступени и всей конструкции ракеты. Произошло соединение и интенсивное взрывообразное возгорание в общей сложности более 120 тонн компонентов топлива. Расходившиеся от центра старта концентрические волны огненного смерча с большой скоростью поглощали на своем пути все живое. Лавинообразное горение продолжалось немногим более двадцати секунд и распространилось на 100-120 метров от центра старта.
В огне погибли 76 человек, из них 17 специалистов промышленности, 49 человек были эвакуированы в госпиталь космодрома и помещены в стационар, Впоследствии 16 человек скончались от ожогов и отравлений. Всего пострадали 125 человек.
В этой катастрофе погибли Председатель Государственной комиссии М.И. Неделин, заместители Главного конструктора КБ Л.А. Берлин и В.А. Концевой, заместитель Глушко Г.Ф. Фирсов, главный конструктор Б.М. Коноплев, первый заместитель председателя Госкомитета СССР по оборонной технике Л.А. Гришин, заместитель начальника полигона А.И. Носов, начальники 1-го и 2-го научно-испытательных управлений полигона Е.И. Осташев и Р.М. Григорянц. Начальнику полигона К.В. Герчику и некоторым другим участникам удалось выбраться из зоны огня со значительными ожогами.
М.К. Янгель в этот момент отошел покурить вместе с заместителем Председателя Госкомиссии А.Г. Мрыкиным примерно на сто метров от пускового устройства, и это спасло им жизнь. Я с группой операторов, как и положено по дислокации боевого расчета, находился в подземном бункере…
Уже в 9 часов следующего дня, 25 октября, на разрушенную стартовую позицию прибыла Правительственная комиссия во главе с Председателем Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежневым. К исходу дня технические причины аварии были определены экспертной группой… Л.И. Брежнев объявил, что Правительство СССР, ЦК КПСС и лично Н.С. Хрущев выражают соболезнование, что будут приняты меры по оказанию помощи пострадавшим и членам семей погибших, однако всем участникам испытаний необходимо сосредоточить усилия по устранению выявленных недостатков и продолжить работы по этому комплексу.
Через несколько дней в печати было объявлено, что при исполнении служебных обязанностей в авиационной катастрофе трагически погиб Главнокомандующий Ракетными войсками Главный Маршал артиллерии М.И.Неделин. О гибели других лиц в этом сообщении не указывалось.
Создалась такая ситуация, когда за допущенные ошибки и просчеты при проведении работ и спросить было не с кого, так как руководители, отвечавшие за их организацию, в том числе за безопасность, погибли все, за исключением М.К. Янгеля и А.М. Мрыкина. В связи с этим по результатам доклада экспертной группы Л.И. Брежнев по согласованию с Н.С. Хрущевым объявил о том, чтобы специальное расследование по этому факту не проводить, а всем участникам, оставшимся в живых, сделать необходимые выводы.
Таким образом, моральная ответственность за случившееся ложилась целиком на одного человека - М.К. Янгеля. И эту ответственность он чувствовал до конца своей жизни.
Из воспоминаний генерала А.С. Матренина.
Катастрофа, именно катастрофа, а не отказ, которая произошла на полигоне 24 октября 1960 года, не укладывается по своим причинам в терминологию теории надежности, разработанную для ракетной техники… Председателем Государственной комиссии по испытаниям Р-16 был сам главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения Главный маршал артиллерии Неделин. Вместе с Янгелем они решили сделать подарок к сорок третьей годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции - осуществить первый пуск до 7 Ноября!.. Среди многих причин катастрофы первая - неоправданная никакой военной или государственной потребностью спешка. Военные испытатели, прошедшие с нами на этом полигоне все возможные авралы начиная с 1957 года, рассказывали, что такого нарушения испытательных нормативов еще не бывало…
Ревущая струя огня обрушилась сверху на заправленную первую ступень. Первыми сгорели все, кто находился на многоэтажных предстартовых мачтах обслуживания. Через секунды заполыхала и первая ступень. Взрыв расплескал горящие компоненты на сотню метров. Для всех, кто был вблизи ракеты, смерть была страшной, но быстрой. Они успели испытать ужас случившегося только в течение нескольких секунд. Ядовитые пары и огненный шквал быстро лишили их сознания. Страшнее были муки тех, кто находился вдали от маршала. Они успели понять, что произошла катастрофа, и бросились бежать. Горящие компоненты, разливаясь по бетону, обгоняли бегущих. На них загоралась одежда. Люди факелами вспыхивали на бегу, падали и догорали в муках, задыхаясь от ядовитых и горячих паров окислов азота и диметилгидразина…
Стянутым со всех площадок пожарным командам, экипажам санитарных машин и всем, кто поспешил на помощь, открылась страшная картина. Среди тех, кто успел отбежать от ракеты, находились еще живые. Их сразу увозили в госпиталь. Большинство погибших были неузнаваемы. Трупы складывали в специально отведенном бараке для опознания. Прилетевший на следующий день после катастрофы Аркадий Осташев провел в бараке 14 часов, пытаясь опознать своего брата Евгения. Неделина опознали по сохранившейся медали Золотая Звезда. Тело Коноплева идентифицировали по размерам. Он был выше всех, находившихся на площадке…
Курение спасло жизнь Янгелю, Иосифьяну и всем, кто составил им компанию в курилке, отстоявшей от старта на безопасном расстоянии… Янгель оказался очевидцем трагедии от начала и до конца. Его ракета уничтожила своих создателей на его глазах. Нервное потрясение было столь сильным, что, не получив никаких физических травм, он месяц не мог работать…
Ровно через три года после описанной катастрофы, день в день - 24 октября 1963 года, на этом же полигоне в одной из боевых шахт позиционного района ракеты Р-9 произошел пожар, стоивший жизни семи военным испытателям... В парке города Ленинска появилась вторая братская могила. После этого события 24 октября на полигоне сочли «черным днем». Негласно он стал нерабочим днем не только на службе, но и даже в семейной обстановке - военные испытатели избегали серьезных домашних работ…
Из воспоминаний академика Б.Е. Чертока.
Широта: 55.75, Долгота: 37.62 Часовой пояс: Europe/Moscow (UTC+03:00) Расчет фазы Луны на 1.10.1963 (12:00) Чтобы рассчитать фазу Луны для Вашего города зарегистрируйтесь или войдите .
Характеристики Луны на 24 октября 1963 года
На дату 24.10.1963 в 12:00 Луна находится в фазе «Растущая Луна» . Это 7 лунный день в лунном календаре. Луна в знаке зодиака Козерог ♑ . Процент освещенности Луны составляет 37%. Восход Луны в 14:01, а закат в 21:15.
Хронология лунных дней
- 7 лунный день c 13:10 23.10.1963 по 14:01 24.10.1963
- 8 лунный день c 14:01 24.10.1963 и до следующего дня
Влияние луны 24 октября 1963
Луна в знаке зодиака Козерог (±)
Луна в знаке Козерог . Не самое удачное время для общения с государственными органами и представителями властных структур. В денежных вопросах также не все гладко. Велика вероятность задержки в получении прибыли, возможны и убытки.
С другой стороны, решение вопросов с недвижимостью, а также всевозможные организаторские дела должны пройти без особых серьезных осложнений. Неплохо в эти дни совершить небольшое путешествие по гористой местности или посетить лыжный курорт.
7 лунный день (+ )
24 октября 1963 года в 12:00 - 7 лунный день . При условии высокого уровня самоорганизованности, внимательности и ответственного отношения к сказанным словам этот период будет весьма плодотворным для деловой активности.
Возникшие накануне идеи могут получить весомую поддержку со стороны других людей - близких родственников или вновь приобретенных знакомых.
Растущая Луна (+ )
Луна находится в фазе Растущая Луна . Первая лунная фаза ведет свой отсчет от новолуния и до начала первой четверти Луны (начала второй фазы). В данный период Луна располагается в начале своего роста. Для первой фазы свойственно увеличение энергии для свершения запланированных дел.
В этот период рекомендовано строить планы и приступать к новым проектам, взвешивать и обрисовывать планы развития новоиспеченных идей, внимательно разбирать проблемы и вопросы, как будущего периода, так и те, что остались нереализованными с предыдущего лунного месяца.
На физиологическом уровне в первую лунную фазу организм накапливает силы. Энергичность еще довольно мала во всех сферах жизни, будь то самочувствие, личная жизнь или бизнес.
Как и в работе, в личной сфере настает этап переосмысления нынешних взаимоотношений и вполне вероятно, вывод их на наиболее высокий уровень. Быстро возникают новые связи и знакомства. Совместно с ростом Луны в этот период жизненная энергия также возрастает.
Влияние дня недели (+ )
День недели - четверг , этот день находится под эгидой Юпитера, царя всех богов. В четверг обостряется интуиция, она позволяет отличать союзников от недругов. Энергия этого дня дарует славу, почет, успех в обществе. В четверг удаются все дела, нужно только верить в себя, в то, что все получится. Но если такой уверенности нет, лучше отложить дело на потом.
В этот день удаются контакты с начальством, бывают успешными переговоры. А о том, что дела будут складываться удачно, подскажет ваше сердце. Оно же поможет решить ваши амурные дела.
24 октября 1960 года на полигоне Байконур в казахстанских степях произошла самая страшная катастрофа в истории мировой космонавтики и ракетной техники. В этот день на старте взорвалась межконтинентальная баллистическая ракета Р-16. По официальной информации, тогда погибло 78 человек (по данным академика Б.Е. Чертока, в тот день жертв было больше - 126 человек). Среди погибших было немало советских конструкторов ракетной техники, а также командующий ракетными войсками СССР - маршал М.И. Неделин. Данная катастрофа стала страшным ударом для российской космической отрасли и ракетостроения.
Позднее, на заседании правительственной комиссии, которая была создана для расследования обстоятельств и причин катастрофы, главный конструктор ракеты Р-16 Михаил Кузьмич Янгель отметил, что число жертв и пострадавших оказалось таким большим, так как с ракетой обращались на «ты», тогда как со столь сложной техникой нужно обращаться на «вы». Но даже самой суровой необходимостью государственной безопасности в наши дни трудно оправдать решение о проведении первого пуска МБР, когда уже на стартовой позиции в ней удалось обнаружить значительные неполадки. Катастрофа, которая повлекла за собой большое число человеческих жертв, была вызвана грубым нарушением правил техники безопасности во время подготовки к пуску и стремлением организаторов успеть осуществить запуск не до конца подготовленной ракеты к приближавшемуся празднику - очередной годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Как и многие катастрофы в СССР, эта долгое время была засекречена. Первые упоминания о катастрофе появились в советской печати лишь в 1989 году.
Окончание Второй мировой войны достаточно быстро ознаменовалось переходом к войне холодной, а также к гонке вооружений, в том числе ядерных. При этом с самого момента появления ядерного в СССР и США стали задумываться над средствами его доставки на территорию вероятного противника. США в этом отношении было гораздо проще, американцы располагали мощным флотом стратегических бомбардировщиков, а также сетью военных баз недалеко от границ Советского Союза. СССР вынужден был парировать эту угрозу. Среди прочих вариантов в стране активно разрабатывались межконтинентальные баллистические ракеты (МБР). 17 декабря 1959 года главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин был назначен первым главнокомандующим Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН), а уже 20 января 1960 года на вооружение Советской Армии была принята МБР Р-7, созданная ОКБ-1 под непосредственным руководством С. П. Королёва.
Главный конструктор ракеты Р-16 Михаил Кузьмич Янгель
Однако с данной ракетой было достаточно проблем. В первую очередь, она была очень большой, дорогой и сложной в обслуживании. Константин Николаевич Руднев, председатель Госкомитета СССР по оборонной технике, говорил: «Если сосчитать весь объем затрат на каждый пуск ракеты, то окажется, что мы стреляем городами». Помимо этого, громоздкие стартовые позиции МБР Р-7 были слишком уязвимыми и открытыми для первого ядерного удара, а сами ракеты требовали для подготовки к старту большое количество времени - более суток, также они могли оставаться в заправленном состоянии всего несколько часов, больше было просто нельзя.
К концу 1950-х годов США поставили на боевое дежурство 40 межконтинентальных баллистических ракет. В противовес американцам Советскому Союзу необходимо было в кратчайшие сроки создать и развернуть свои боевые МБР, которые могли бы с территории СССР поражать стратегические объекты противника. При этом роль надежного ракетно-ядерного щита страны решили отвести ракете Р-16.
Конструктор ОКБ-586 (в будущем КБ «Южное») Михаил Кузьмич Янгель был категорически против ракет на криогенном топливе (то есть королёвских), предлагая свои - на высококипящих компонентах, которые оставались жидкими при обычной температуре: керосине и азотной кислоте. Начиная с 1957 года, он работал над своей ракетой Р-16, в которой использовались самые ядовитые компоненты - несимметричный диметилгидразин (ДМГ, в просторечии - гептил) в качестве топлива и растворенный в азотной кислоте тетраоксид диазота (амил) в качестве окислителя. Но насущная необходимость создания МБР длительного хранения превышала все риски. Как показал дальнейший опыт испытаний и эксплуатации ракет среднего радиуса действия Р-12, их можно было держать готовыми к старту на протяжении месяцев и даже лет.
В сентябре 1960 года первая собранная ракета Р-16 была отправлена из Днепропетровска, где располагалось КБ, на Байконур. 26 сентября ее доставка на полигон была завершена. С этого момента начался трудный и долгий процесс испытаний. 23 октября 1960 года межконтинентальную баллистическую ракету заправили компонентами топлива и сжатыми газами на пусковой площадке полигона под №41.
Ракета Р-16
Стартовая позиция для ракеты Р-16 представляла собой покрытую бетоном площадку с пусковым столом, расположенным в центре. Вокруг стола находилась закрытая сверху металлическими решетками канава-приямок, предназначенная для сбора компонентов ракетного топлива, которые могли пролиться во время процедуры заправки МБР. Из этой канавы топливо по трубопроводу отводилось в специальный приемный бак, находящийся в подземном помещении. Недалеко от стартового стола в специальном автобусе находился передвижной КП для руководителя работ по подготовке ракеты к запуску. Испытатели ракеты Р-16 назвали этот командный пункт «банкобусом».
В 8-10 метрах от площадки располагался наклонный спуск, который вел в подземное помещение, находящееся под стартовым столом, здесь были смонтированы дизель-генераторы на случай отключения сети электропитания, разнообразные коммуникации и аппаратура, весы для взвешивания ракеты. Примерно в ста метрах от старта находился служебный одноэтажный корпус, в котором размещались стартовые подразделения воинской части, конференц-зал и кабинеты главных конструкторов. Между стартовой площадкой и служебным корпусом находился подземный бункер. Это был КП, откуда поступали все команды по управлению пуском МБР. Территорию старта окружал довольно широкий ров, а за ним было расположено ограждение из колючей проволоки.
Пусковой стол, который принимал огромный вес заправленной топливом ракеты, представлял собой достаточно массивное кольцо с четырьмя регулируемыми опорами, на эти опоры устанавливались кронштейны ракеты. Это кольцо опиралось на 4 колонны, которые уходили в мощную плиту, расположенную на бетонном фундаменте. В центре стартового стола находился конусообразный отражатель, предназначенный для отвода выхлопных газов из камер сгорания двигателя Р-16. При этом стартовый стол вместе с ракетой мог поворачиваться вокруг вертикальной оси, данную операцию выполняли при наведении ракеты Р-16 в плоскость стрельбы.
Процесс установки ракеты Р-16 на стартовом столе
Тележку с МБР Р-16 подкатывали к стартовому столу и крепили к специальным упорам, которые были вмонтированы в бетонированную площадку. С противоположной стороны к столу подводили установщик и при помощи механизма подъема и тросов Р-16 переводили в вертикальное положение. Подъем огромной ракеты представлял собой величественное зрелище: 30-метровая громадина вместе с пристыкованной к ней на стартовой площадке головной частью и транспортировочной тележкой медленно разворачивалась и поднималась в вертикальное положение, после чего на время зависала в воздухе над стартовым столом, а затем опускалась на его опоры. После этого выполнившую свое предназначение тележку убирали со старта. Для того, чтобы ракету не опрокинули сильные порывы ветра, она крепилась к стартовому столу специально предусмотренными для этого стяжками.
Сам маршал Неделин, который очень сильно был увлечен новой ракетной техникой, лично вылетал к местам посадок космических аппаратов, хотя его должность и не требовала подобной самоотдачи. Помимо этого, маршал наблюдал испытания первых в СССР атомных и водородных бомб. Когда во время строительства на Байконуре бетонного бункера управления специалисты отметили, что в нем можно будет выпить чаю даже при прямом попадании ракеты, Неделин отметил, что пить чай в такой ситуации лучше километрах в пятидесяти от этого места. По мрачной иронии судьбы, именно 24 октября 1960 года маршал находился вне защищенного бункера.
Испытания новой ракеты проходили ровно, без каких-то особенных проблем вплоть до 18 часов 23 октября. В этот момент из-за дефектов пульта подрыва вместо защитных пиромембран магистрали окислителя второй ступени были прорваны пиромембраны магистрали горючего первой ступени ракеты. Прошло несколько минут и самопроизвольно сработали пиропатроны отсечных клапанов газогенератора маршевого двигателя первой ступени. Как впоследствии было установлено, из строя вышел главный токораспределитель.
Неисправности были достаточно серьезными. Технически ракету можно было снять со стартового стола, однако тогда пришлось бы сливать с нее топливо, перебирать двигатели, а из-за агрессивности используемого топлива проводить нейтрализацию баков и магистралей, заменять все имеющиеся уплотнители - их создатели гарантировали, что при прорванных защитных мембранах в магистралях все уплотнители продержатся не больше 24 часов. На подготовку к запуску второй ракеты Р-16 понадобилось бы не меньше месяца. По этой причине было принято решение заменить главный распределитель, отсечные клапаны газогенератора и продолжить работы с ракетой. Утром 24 октября сработавшие пиропатроны поменяли при помощи обычного паяльника.
После катастрофы ракеты-носителя лунного спутника Е-3, которая произошла 19 апреля того же года и, по счастью, обошлась без человеческих жертв, Королёв договорился с Неделиным о специальном постановлении Госкомиссии, по которому все ненужные при старте ракеты люди должны были быть эвакуированы подальше, а остающиеся на ИП-1 (измерительный пункт), должны были находится в окопах. Однако в этот раз вокруг ракеты Р-16 находилось большое число специалистов, которые занимались подготовкой ее к старту, а также других людей - всего около 250 человек.
24 октября примерно в 18:45 произошел пожар - самопроизвольно запустился маршевый двигатель второй ступени. Среди других команд программный токораспределитель (ПТР) второй ступени ракеты Р-16 был приведен в нейтральное положение. По пути в нейтральное положение ПТР подал питание на схему запуска двигателя второй ступени ракеты. По планам конструкторов это был резервный вариант на тот случай, если после завершения работы двигателя первой ступени по штатным каналам не пройдет команда на запуск двигателя второй ступени. При этом все предохранители, которые могли бы помешать такому запуску, на тот момент были уже сняты, их сняли, когда искали неисправности ракеты. Огнем от включившегося двигателя прожгло днище бака окислителя, а затем и бака горючего первой ступени. В результате практически мгновенно вспыхнули более 120 тонн компонентов ракетного топлива. Последовавший далее взрыв разметал горящие компоненты топлива на сотни метров вокруг. После запуска второй ступени ракеты Р-16 и возникшего пожара автоматически включились кинокамеры, которые должны были запечатлеть ход проводимых испытаний. Благодаря работе этих камер, до нас дошли жуткие кадры катастрофы с людьми, которые пытались избежать смерти в океане охватившего их пламени.
Пожар и последовавшие за ним взрывы превратили стартовую позицию в настоящий ад. От центра стартового стола с огромной скоростью разбегались в стороны концентрические волны огненного смерча, которые уничтожали все на своем пути. Взрывное возгорание шло практически лавинообразно. И хотя оно продолжалось по времени не больше минуты, огонь распространился на десятки метров во все стороны. Компоненты топлива из баков ракеты Р-16 выплескивались на стоявших вблизи нее испытателей. Огонь практически мгновенно пожирал тех, кто был ближе всего к ракете, а ядовитые пары вызывали смертельные отравления. Спасаясь от огня, люди пытались убежать как можно дальше, но из-за очень высокого уровня температуры на них как факел вспыхивала одежда, многие сгорели, не успев сделать даже нескольких шагов. Некоторые, уже очутившись в безопасной зоне, пытались перебраться через колючую проволоку и запутывались в ней, некоторые упали в приямок, с которого перед пуском были сняты решетки. В него стекало разлившееся топливо, упавшие туда люди обожглись скопившейся кислотой.
Пожар на стартовом столе продолжался и после выгорания компонентов ракетного топлива. Пламя бушевало на объекте несколько часов. Горело все, что только могло гореть: оборудование, различные агрегаты и сооружения, проложенные кабельные коммуникации. Расплавились и горели баки ракеты Р-16, в пламени уцелели только рассчитанные на воздействие высоких температур двигатели первой и второй ступени ракеты, которые были произведены из специальной жаропрочной стали.
Во время катастрофы часть людей спасла мгновенная реакция: не теряя ни секунды, они постарались убежать как можно дальше. Часть таких счастливчиков отделалась лишь ожогами. Сам конструктор, который практически все время проводил на стартовой площадке, буквально за минуту до катастрофы решил закурить. Янгель не стал курить на месте запуска, как позволяли тогда себе некоторые начальники, он дисциплинированно отошел в специально обустроенную курилку. Таким образом, курение спасло жизнь ему и еще нескольким сопровождавшим его людям. В то же время десятки людей погибли в пламени практически мгновенно или скончались позднее от страшных ожогов. Сам Янгель вскоре был сражен обширным инфарктом, который в его жизни был уже вторым по счету, но в итоге остался жив.
При взрыве МБР Р-16 погибли главнокомандующий РВСН Главный маршал артиллерии М.И. Неделин, а также замминистра общего машиностроения СССР Л.А. Гришин, жертвами катастрофы стали многие конструкторы, техники, инженеры и военные. В некоторых источниках говорилось о том, что от маршала Неделина остались золотая звезда Героя Советского Союза, наручные часы и погон; по другим данным - металлический ободок маршальской фуражки и пуговица. Но очевидцы произошедшего говорили, что в непосредственной близости от ракеты из-за высокой температуры пламени от людей остались только черные пятна на сером асфальте - это были тени от полностью сгоревших тел испытателей. Все остальное просто испарилось в море огня.
Сподвижник Королёва Борис Евсеевич Черток достаточно жестко отреагировал на неудачу конкурентов, высказавшись о том, что всего одна ракета Р-16, даже не стартовая, без взрывчатки на борту (боевая часть ракеты была заполнена балластом), смогла убить больше людей, чем десяток немецких ракет Фау-2, упавших на Лондон в годы Второй мировой войны. Комиссия по расследованию обстоятельств произошедшей на Байконуре катастрофы сделала следующие выводы: «Руководители испытаний продемонстрировали излишнюю уверенность в безопасности работы всего комплекса». При этом наказывать по итогам катастрофы никого не стали - непосредственные виновники случившегося уже сами наказали себя.
Главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения Митрофан Иванович Неделин
Катастрофа межконтинентальной баллистической ракеты Р-16 стала не единственным отказом ракетной техники в те дни. 10 октября 1960 года при первой попытке запуска ракеты на Марс произошел отказ двигателя третьей ступени - в двигатель не поступал керосин. Вторая попытка, которая была предпринята 14 октября, также оказалась неудачной: ракеты даже не смогли выйти на околоземную орбиту, хотя предполагалось, что они смогут долететь до Марса.
Николай Петрович Каманин, организатор и руководитель процесса подготовки первых космонавтов, по горячим следам произошедших катастроф и аварий записал в своем дневнике, что настоящие причины постигших отрасль неудач не рискнет установить никто. По его словам, пуски ракет были приурочены к визиту Хрущева в Нью-Йорк, а также его выступлению в ООН, поэтому в процессе подготовки к запускам была допущена преступная неорганизованность и спешка. Черток считал, что ракету Р-16 спешили испытать до празднования Великой Октябрьской Социалистической революции 7 ноября 1960 года. На тот момент времени «космическая политика» нередко оказывала поддержку политике Хрущева, который, естественно, не оставался внакладе.
84 погибших солдата и офицера были похоронены на Байконуре в братской могиле. Гражданских специалистов без лишнего шума хоронили в тех городах, где они работали и жили. 26 октября 1960 года советская пресса официально сообщила о том, что Главный маршал артиллерии и главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения, Герой Советского Союза, кандидат в члены ЦК КПСС, депутат Верховного Совета Союза ССР, герой Великой Отечественной войны Митрофан Иванович Неделин погиб при исполнении своих служебных обязанностей. Сообщалось, что маршал погиб в результате авиационной катастрофы.
Мемориал на месте катастрофы
Разрушенная в результате взрыва и последующего затем пожара стартовая площадка была довольно быстро восстановлена, это удалось сделать за 3 месяца. 2 февраля 1961 года здесь состоялся первый после катастрофы пуск МБР Р-16, который в целом был признан удачным. В этот раз возле ракеты находилось не более 20 человек, а Янгель наблюдал за стартом, как это и полагалось делать, из бункера. По словам очевидцев запуска, наземный старт ракеты Р-16 был очень красивым. Летные испытания ракеты Р-16 были официально завершены только в феврале 1962 года, после чего данные ракеты стали основой группировки советских межконтинентальных баллистических ракет.
После катастрофы на космодроме Байконур была внедрена строгая система контроля действий каждого человека, который находился у любой ракеты в день ее запуска. Несмотря на это, ровно через 3 года после «катастрофы Неделина» (как данное событие назвали на Западе) произошла еще одна катастрофа. 23 октября 1963 года при подготовке к пуску учебной ракеты Р-9А из шахты во время заправки по неосторожности был пролит керосин. В результате загазованность шахты кислородом была превышена в 1,5 раза. На следующий день, 24 октября 1963 года, расчет ракеты обнаружил, что при входе в телеметрическую комнату не горит одна из лампочек. При замене перегоревшей лампочки от случайной искры накопившиеся пары керосина вспыхнули, в шахте начался пожар, который в итоге привел к гибели 8 участников испытаний. С тех самых пор 24 октября ракеты с космодрома Байконур не запускают - в этот день здесь вспоминают всех тех, кто погиб при покорении космоса и создании стратегического ракетного щита страны.
Источники информации:
http://warspot.ru/4221-katastrofa-nedelina
http://www.nkj.ru/archive/articles/8244
http://svpressa.ru/society/article/32604
Материалы из открытых источников
24 октября 1960 года произошла самая крупная в истории ракетостроения катастрофа — на космодроме Байконур во время старта взорвалась баллистическая ракета «Р-16», в результате чего в огне сгорело 74 человека, в том числе главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения главный маршал артиллерии М.И. Неделин. Долгое время эта трагедия оставалась засекреченой. 26 октября 1960 года советские центральные газеты опубликовали краткую информацию в траурной рамке о гибели М.И. Неделина … в авиационной катастрофе. Лишь после 1985 года в печати появились сообщения об истинной причине гибели военачальника (а вместе с ним еще 73 специалистов-ракетчиков): в результате аварии на старте во время испытания межконтинентальной баллистической ракеты «Р-16». Детали трагедии были скрыты в Особой папке ЦК КПСС, которая несколько лет назад рассекречена и хранится в Архиве президента Российской Федерации. Наш корреспондент ознакомился с этими документами.
Смерть на старте
«Дело о катастрофе на Байконуре 24 октября 1960 года» открывается текстом телефонограммы М.К. Янгеля в ЦК КПСС с места происшествия. Главный конструктор ОКБ сообщал: «24 октября в 18.45 по местному времени, за 30 минут до пуска изделия 8к-64, на заключительной операции к пуску произошел пожар, вызвавший разрушение баков с компонентом топлива.
В результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек, в том числе со смертельным исходом несколько десятков человек.
Глав. маршал артиллерии Неделин находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают.
Прошу срочной мед. помощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой".
Поразительно то, что первое же мероприятие (не считая, конечно, телефонных команд об организации ожоговой медпомощи), проведенное ЦК КПСС в связи с трагедией, было направлено на то, чтобы скрыть информацию о случившемся. 25 октября президиум ЦК КПСС собрался на совещание и принял секретное постановление «О сообщении в печати о гибели М.И. Неделина». Решили об истинной причине смерти не сообщать, а сослаться на авиакатастрофу. Гибель других участников испытаний вообще скрыли от общественности.
На том же заседании президиума ЦК КПСС была назначена правительственная комиссия для расследования причин катастрофы в составе Л. Брежнева (в то время — председатель президиума Верховного Совета СССР), А. Гречко (первый зам. министра обороны), Д. Устинова (зам. предсовмина), К. Руднева (председатель госкомитета Совмина по оборонной технике), В. Калмыкова (председатель госкомитета совмина по радиоэлектронике), И. Сербина (зав. отделом оборонной промышленности ЦК КПСС), А. Гуськова (начальник 3-го главного управления КГБ), Г. Табакова (гендиректор НПО-229), Г. Тюлина (директор секретного НИИ).
В акте комиссии констатировалось, что во время подготовки «Р-16″ к пуску на стартовой площадке возник мощный пожар, приведший к гибели 74 человек. Причина пожара заключается в нарушении порядка подготовки изделия к пуску, в результате чего произошел преждевременный запуск маршевого двигателя второй ступени, который своим факелом прожег днище бака окислителя первой ступени, а затем разрушился бак горючего второй ступени, что и привело к мощному возгоранию и полному разрушению ракеты на старте».
«Руководители испытаний, — подчеркивалось в акте, — проявляли излишнюю уверенность в безопасности работы всего комплекса изделия, вследствие чего отдельные решения были приняты ими поспешно, без должного анализа последствий».
Комиссия особо подчеркнула «достойное и мужественное поведение людей, оказавшихся в крайне тяжелых условиях» и направила в совмин ходатайство об установлении пенсий семьям погибших. Предложений о наказании виновных не было. Они погибли.
Как это было
Полковник в отставке Игорь Валентинович Бабенко 50 лет назад служил на Байконуре инженером одного из технических отделов. Вот каким запомнил он тот страшный день:
— 24 октября 1960 года настроение у нас было едва ли не предпраздничным. В тот день должен был закончиться многомесячный изнурительный марафон по доводке «рэшки» (так мы ласково называли ракету «Р-16»). Никто не сомневался в успешном старте. Многие уже мысленно проделывали дырочки на кителях и погонах для заслуженных наград и звездочек. Не зря начальство торопило с проведением старта именно за пару недель до 7 ноября, чтобы успеть попасть в наиболее «щедрый» праздничный приказ. Конечно, по большому счету торопились в первую очередь по другой причине. Имевшиеся в 50-е годы на вооружении у СССР ракеты «Р-5», «Р-7», «Р-7А» уже не отвечали «на вызовы» того времени в этой области. Рассредоточенные в Турции, Италии и Великобритании американские ракеты и стратегические бомбардировщики держали под прицелом всю европейскую часть СССР, где был сосредоточен основной научный и военно-промышленный потенциал страны. Для эффективного противодействия требовалась межконтинентальная баллистическая ракета, которая, базируясь на территории СССР, могла бы в случае необходимости нанести невосполнимый урон стратегическим объектам на территории США. Разработка такой ракеты («Р-16»), способной нести термоядерный боеприпас, началась в 1957 году в ОКБ М.К. Янгеля, а уже к осени 1960 года были собраны ее опытные образцы для проведения летно-конструкторских испытаний. Мы понимали, что пока эта ракета не поступит на вооружение РВСН, можно ждать любого шантажа со стороны США. Поэтому торопились. Но, как показали дальнейшие события, лучше было бы испытания провести после праздников и подготовить их более скрупулезно.
Первый тревожный сигнал поступил еще 23 октября. «Захандрила» электроника, выдав ложную команду на ракету во время предстартовой подготовки. Это вынудило государственную комиссию, возглавляемую Митрофаном Ивановичем Неделиным, приостановить дальнейшую подготовку к пуску до выяснения причин сбоев в управляющих сетях. Но в среде специалистов царили такое самоуверенное благодушие, такая нацеленность на скорейшее достижение результата любым путем, что уже утром следующего дня комиссия приняла решение продолжать подготовку ракеты к пуску, разрешив при этом допустить отступления от утвержденной ОКБ технологии проведения предстартовых операций. Как выяснилось позже, это решение оказалось роковым.
До пуска оставалось не более получаса, когда над стартовым комплексом неожиданно вспыхнул гигантский султан пламени, земля задрожала от страшного гула. Огнем и ударными волнами скручивало, словно фольгу, листы обшивки, гнуло, как проволоку, каркасы металлических конструкций. Те, кто оказался поблизости от эпицентра аварии, заживо сгорели.
Из воспоминания академика Б.Е. Чертока: «Ревущая струя огня обрушилась сверху на заправленную первую ступень. Первыми сгорели все, кто находился на многоэтажных предстартовых мачтах обслуживания. Через секунды заполыхала и первая ступень. Взрыв расплескал горящие компоненты на сотню метров. Для всех, кто был вблизи ракеты, смерть была страшной, но быстрой. Они успели испытать ужас случившегося только в течение нескольких секунд. Ядовитые пары и огненный шквал быстро лишили их сознания. Страшнее были муки тех, кто находился вдали от маршала. Они успели понять, что произошла катастрофа, и бросились бежать. Горящие компоненты, разливаясь по бетону, обгоняли бегущих. На них загоралась одежда. Люди факелами вспыхивали на бегу, падали и догорали в муках, задыхаясь от ядовитых и горячих паров окислов азота и диметилгидразина…
Стянутым со всех площадок пожарным командам, экипажам санитарных машин и всем, кто поспешил на помощь, открылась страшная картина. Среди тех, кто успел отбежать от ракеты, находились еще живые. Их сразу увозили в госпиталь. Большинство погибших были неузнаваемы. Трупы складывали в специально отведенном бараке для опознания. Прилетевший на следующий день после катастрофы Аркадий Осташев провел в бараке 14 часов, пытаясь опознать своего брата Евгения. Неделина опознали по сохранившейся медали «Золотая Звезда». Тело Коноплева идентифицировали по размерам. Он был выше всех, находившихся на площадке…
Курение спасло жизнь Янгелю, Иосифьяну и всем, кто составил им компанию в курилке, отстоявшей от старта на безопасном расстоянии… Янгель оказался очевидцем трагедии от начала и до конца. Его ракета уничтожила своих создателей на его глазах. Нервное потрясение было столь сильным, что, не получив никаких физических травм, он месяц не мог работать".
Вечная память!
Долгое время официально оглашенный список павших этой трагедии был минимален. Поначалу, как уже упоминалось, замалчивалась сама катастрофа. Позже, на заре гласности, к ней «привязали» маршала М. Неделина и группу безымянных испытателей.
— Митрофана Ивановича захоронили в Кремлевской стене, и доброе слово поминания в его адрес хоть иногда раздается. 56 погибших военнослужащих похоронены на территории Байконура в братской могиле, их фамилии высекли на надгробной стеле. А вот погибших конструкторов и представителей промышленности по решению президиума ЦК КПСС похоронили по месту жительства, конечно, без оглашения причины смерти, — сетует полковник Бабенко.
В Особой папке хранится отдельный список сгоревших в пламени «Р-16» «гражданских лиц». Привожу его без правки. Пусть земляки узнают о героях-ракетостроителях.
Вечная им память!
Секретно
Список представителей промышленности, погибших
1. Аля-Брудзинский Евгений Ильич — старший инженер отдела, п/я 203, г. Днепропетровск.
2. Орлинский Виктор Вадимович — заместитель начальника отдела, п/я 203, г. Днепропетровск.
3. Ерченко Леонид Павлович — инженер, п/я 203, г. Днепропетровск.
4. Карайченцев Владимир Георгиевич — инженер, п/я 203, г. Днепропетровск.
5. Берлин Лев Абрамович — заместитель главного конструктора, п/я 203, г. Днепропетровск.
6. Концевой Василий Антонович — заместитель главного конструктора, п/я 203, г. Днепропетровск.
7. Жигачев Михаил Иванович — инженер, п/я 67, г. Харьков.
8. Коноплев Борис Михайлович — главный конструктор, п/я 67, г. Харьков.
9. Рубанов Иосиф Абрамович — начальник отдела, п/я 67, г. Харьков.
10. Вейберман Петр Яковлевич — «Арсенал», г. Киев.
11. Павленко Евгений Иванович — «Арсенал», г. Киев.
12. Вахрушин Василий Степанович — инженер-конструктор, п/я 2460, г. Москва.
13. Сергеев Борис Николаевич — инженер, п/я 6, г. Москва.
14. Фирсов Георгий Фролович — заместитель главного конструктора, п/я 6, г. Москва.
15.Леоненко Гавриил Александрович — инженер, п/я 14, г. Москва.
16.Кошкин Василий Агеевич — ведущий инженер, п/я 6, г. Москва.
17.Бабушкин Анатолий Степанович — заместитель начальника цеха, п/я 10, г. Загорск Московской области.
Подписал ВРИО начальника войсковой
части генерал-майор артиллерии ЕФИМЕНКО.
Из досье «СП»
Ровно через три года на Байконуре, а через 17 лет — на Плесецком космодроме произошли типовые возгорания. Академик Б.Е.Черток так впоминал о них:
" 23 октября 1963 г. в шахте «В» произвели заправку учебной ракеты Р-9. В основном она прошла нормально. Однако был неосторожно пролит один из компонетов топлива — керосин. Загазованность шахты была примерно 32% кислорода, при норме не более 21%. На следующий день в 11 часов местного времени расчёты стали спускаться в шахту «В» для работы. Они спустились на лифте на восьмой этаж. На отметке 30 метров при входе в телеметрическую комнату заметили, что перегорела электролампочка. Лейтенант Щербаков стал ввёртывать новую. Искра в электропатроне вызвала вспышку и начался пожар. Щербаков, одежда которого была сильно пропитана кислородом, сгорел дотла: от него остались только каблуки сапог. Лейтенант Соннов и сержант Гудимов лежали на полу задохнувшиеся. В соседней комнате погиб представитель промышленности Иван Иванович Кулагин. Узнав о пожаре, начальник группы подполковник Николай Васильевич Жарков, взяв с собой сержанта Соловьёва и лифтёра рядового Муртазина, захватив огнетушители, сел в лифт и стал спускаться на восьмой этаж для спасения людей. Немного ранее о пожаре узнал инженер-испытатель майор Первого Научно-Испытательного Управления, который уехал с восьмого этажа не доложив о случившемся Жаркову, как начальнику объекта, и приказал дежурному электрику снять напряжение с лифта, в котором спускались Жарков, Соловьёв и Муртазин. Лифт остановился между третьим и четвертым этажами, где они и погибли, обгорев настолько сильно, что опознать их было чрезвычайно сложно."
«Во время подготовки к пуску модифицированной „семерки“ — 11К511У со спутником разведки на Плесецком полигоне 18 марта 1980 года после заправки ракеты кислородом на стартовой площадке начался пожар, быстро перекинувшийся на заправленную ракету. В огне погибли десятки людей. Государственную комиссию по расследованию возглавил председатель ВПК. В подобных случаях установить истинные причины катастрофы, произошедшей на земле, труднее, чем при аварии ракеты в далеком полёте. Одной из вероятных версий этого трагического чрезвычайного происшествия сочли попытку устранения течи из наземной кислородной магистрали. Говорили, что для ремонта использовали грязную тряпку, окунули ее в воду и попытались обмотать место течи. В обтирочной тряпке соотношение паров кислорода с неведомыми компонентами грязных машинных масел могло оказаться взрывоопасным. Об этой катастрофе, естественно, никаких публикаций не появилось — никто из высоких чинов тогда не погиб. Это была вторая после 24 октября 1960 года крупная наземная ракетно-пусковая катастрофа».
Правительственная комиссия приняла решение, что причиной катастрофы стал «взрыв (воспламенение) пропитанной кислородом ткани в результате несанкционированных действий одного из номеров боевого расчета». Те, кто мог это опровергнуть, погибли вместе с ракетой. Только через год, 23 июля 1981 года, удалось установить, что причиной катастрофы 18 марта было использование для изготовления фильтров перекиси водорода каталитически активных материалов. Разложение перекиси началось в наземных магистралях и завершилось взрывом на борту ракеты. Несмотря на то, что более двух сотен тонн керосина и жидкого кислорода превратили пусковую установку в огнедышащий вулкан, подполковник А.Г. Касюк, майоры Н.И. Ручков и И.А. Кенов, капитаны Ю.М. Хлямов и В.В. Лаврентьев через огонь, дым и раскаленные двери выводили своих подчиненных в безопасное место, в первую очередь думая об их спасении. Майор Н.И. Ручков погиб, спасая людей. Капитана В.В. Лаврентьева, получившего тяжелые ожоги, спасли его подчиненные — рядовые А.Ю. Баширов и А.М. Беглиев. Выносили из огня своих товарищей и оказывали им первую помощь старший сержант А.В. Александров, сержант А.И. Сергиенко, ефрейтор Т.Д. Лохмаков и рядовой М.А. Мамиджаев. Рядовые Д.С. Шахназаров и Д.А. Дурдыев в условиях сильного задымления и отсутствия видимости стояли в кабельном канале и у выхода из стартового сооружения, голосом подзывали людей и указывали им выход в безопасное место.
Подполковник А.Г. Касюк, прапорщик Н.П. Рябов, ефрейтор Э.Ф. Ганбаров, рядовой Б.Я. Павлов провели отстыковку заправочных шлангов, эвакуировали с «нулевой отметки» заправочные агрегаты и открыли газосброс на кислородно-азотном заводе. Майор Лобур, капитан Суховерков встали в строй аварийно-спасательной группы, которую возглавил полковник С.А. Кириллов. Все три дня, ликвидируя последствия катастрофы, в одной «связке» работали и офицеры, и солдаты. Их обливали водой и они уходили за погибшими товарищами внутрь стартового сооружения, откуда еще било пламя.
5 февраля 1996 года на основании Акта межведомственной комиссии по дополнительному расследованию причин катастрофы 18 марта 1980 года было подписано Решение №Н-4075 о реабилитации боевого расчета 1-го ГИК МО. В этом решении было признано, что катастрофа произошла не по вине личного состава боевого расчета космодрома.
В принципе, дальше можно было бы просто написать несколько строк о том, что в дальнейшем все сложилось нормально, я отслужил службу в качестве электрика, дважды умудрился сьездить в отпуск домой, и демобилизовался на несколько дней раньше положенного срока. Однако, раз уж начал писать про слкжбу. необходимо остановиться на нескольких моментах, без которых все написанное будет иметь несколько пресный вид. Это вопросы оплаты труда стройбатовцев, дедовщины, пьянства, и некоторые происшествия и личные впечатления.
Начнем с оплаты труда . Вопреки всем утверждениям о рабском бесплатном труде стройбатовцев, а также убыточности их для государства, ни то, ни другое не соответствовало действительности. Система была устроена следующим образом – все командиры, до сержанта – командира взвода, являлись военнослужащими и получали денежное содержание по нормам Минобороны.. Те же, кто являлся собственно стройбатовцами – то есть, практически от командира отделения и рядовой состав – зачислялись в штат полка в качестве военных строителей. Военные строители находились на хозрасчете, получая заработную плату согласно тем же тарифным сеткам и разрядам, что и гражданские лица, и так же на нее начислялся коэффициент за работу в отдаленных районах, в нашем случае он составлял 1,35, а на точках – 1,6.
Начисленная зарплата распределялась так – из нее вычитались деньги за общежитие, за питание, обмундирование, и другие отдельные расходы (в сумме обычно все это составляло где-то около 40-60 рублей), остальное делилось попалам, одна половина выдавалась на руки стройбатовцу, другая зачислялась на его лицевой счет. При необходимости, в принципе, можно было взять с лицевого счета сотню рублей аванса, например, пере дембилем, чтобы купить подарки домой, однако командование это делало очень неохотно. Сведения о состоянии лицевых счетов регулярно вывешивались в виде таблицы в казарме, и служили в какой то мере стимулом к лучшей работе – это были как бы негласные итоги соревнования между стройбатовцами. Если кому-то давали отпуск, то он получал аванс на проезд до дома и обратно, плюс какую-то сумму на расходы, обычно это составляло рублей 100. Таким образом, если кто то получал при дембиле, скажем, 500 рублей, это означало, что ему также было выдано в качестве зарплаты 500 рублей ежемесячными выплатами. Деньги эти в основном тратили на кафе, или пьянку (о которой позже). Однако некоторые отказывались получать всю положенную сумму, писали заявление о том, чтобы получать рублей 10, остальное также шло на лицевой счет. При дембеле на руки выдавался аккредитив на заработанную сумму, по которому дома в сберкассе получали деньги - иногда довольно значительные суммы, которых могло хватить и на машину.
Теперь о пьянке . Не стоит говорить, что никто в части не пил, все были белые и пушистые. Пили, и достаточно много. Однако, здесь были большие трудности. Дело в том, что город, в котором находились части, состоял из нескольких частей – это собственно город, примерно на 25 тыс. жителей, с пятиэтажными домами, большими магазинами, детскими садами, школой и всеми остальными признаками хорошего города, а также городка воеенных строителей, находившегося на некотором удалении(около километра) от города. Между ними было два КПП – на входе каждого. В городе жили наши офицеры и «заказчики» - собственно личный состав 57 дивизии РВСН, в том числе и рядовой состав – в типовых четырехэтажных казармах, а также гражданские специалисты, с семьями. В городе был практически сухой закон, спиртное продавалось, но только офицерам и гражданским, солдатам – ни за что. Ближайшее место, где можно было купить спиртное – это станция Жангиз-тобе, но до нее было далеко. Поэтому за спиртным или топали в Жангиз, рискуя нарваться на патруль, а зимой – еще и замерзнуть по дороге, либо покупали его у гражданского персонала, работавшего на обьектах, за полуторную или двойную цену.
В связи с рассказанным вспоминаю два анекдотических случая, просшедших на моих глазах. Первый случай произощел под Новый, 1969 год. Бригада молодежи, 1968 весеннего призыва, должна была работать в ночь на 29 декабря на обьекте. Ребята каким то образом заранее достали вина 11 бутылок, спрятали на обьекте и уже предвкушали праздник, но не тут-то было. Ротный – умудренный опытом капитан, вместе со старшиной нагрянули как раз в тот момент, когда они доставали свои запасы. Бригада была выстроена на улице, ротный приказал бригадиру уничтожить спиртное, и тот на глазах почти плачущей бригады разбил бутылки об огромный электромотор, стоявший тут же. Вино мгновенно впиталось в снег, образовав огромное красное пятно. Все это мы видели, стоя чуть в стороне. Ротный со старшиной посчитали свою миссию выполненной и уехали домой.
Часа в 2 ночи я увидел, что молодые ходят с довольными рожами, и время от времени ныряют в токарный цех. Оказалось, что они, поразмыслив, собрали впитавший вино снег (который был совершенно чистый от других примесей), растопили его, процедили через тряпку, и получили литров 10-15 жидкости крепостью пива, и с удовольствием распивали ее. Как говорится, голь на выдумки хитра!
Второй случай был еще более анекдотическим. Летом 1969 года в гарнизоне было введено чрезвычайное положение в связи с событиями на китайской границе, запрещены увольнения из части и была усилена охрана по периметру гарнизона. Спиртное солдатам достать было практически невозможно, однако - почти ежедневно в части обнаруживались пьяные бойцы, не слишком, но под градусом. Командиры всех уровней сбились с ног, отыскивая канал поступления. Наконец, выход нашел заместитель комполка по тылу – придя утром на службу, он сделал убитое лицо, и проворчал электрику на кухне, что у него с похмелья болит голова, а опохмелиться нечем. Электрик (солдат, военный строитель) сжалился за ним и предложил …. бражку. Тот согласился, и солдат пошел за напитком, но был выслежен подполковником. Оказалось, что 40 литровые термоса с бражкой стояли в силовом шкафу на полковой кухне, прекрасно бродили, и уже разрабатывался вариант переработки их в более крепкий напиток. Зам. По тылу с удовольствием выпил кружку прекрасно перебродившей браги, и приказал остальное вылить в канализацию на его глазах. Приказ был выполнен, однако подполковник навсегда потерял уважение в глазах подчиненного ему личного состава.
В целом же пили те, кто пил и на гражданке. В полку было достаточно возможностей проводить время и без пьянки. Про библиотеку я уже писал, в клубе действовал ансамбль художественной самодеятельности, проводились различные спортивные мероприятия, очень много ребят увлеклись культуризмом. По средам, субботам и воскресеньям в клубе крутили все выходившие тогда на экран новые художественные фильмы, не менее одного раза в месяц приезжали какие нибудь художественные коллективы, причем довольно известные – московские, ленинградские, киевские и т.д. Так что пьянка не была основным занятием личного состава нашей части.
Дедовщина. Честно говоря, особой дедовщины, с избиениями, подшиванием подворотничков и стиркой носков дедам я не видел. Да и какая могла быть дедовщина – нас призвали в 19 лет, а это уже не менее года после окончания школы, многие были женаты, вобщем, вполне сложившиеся мужики – такого не очень то и тронешь, сам можешь получить по сусалам. Конечно, такие вещи, как назначение «салаг» в наряд чаще, чем «дедов», подьем дедов уже после зарядки, их расхлябанность в форме, а также некоторые другие вещи место имели. Но, например, заставлять «салагу» работать вместо себя на производстве имело мало смысла – тот напортачит, и у «деда» будут плохо закрыты наряды. Но один вопиющий случай на моих глазах все таки произошел. Однажды на зарядке старшина роты (это было практически на первом месяце моей службы) Скупас, будучи, видимо, в плохом настроении роты, придрался к одному из молодых – русскому парню из нашего призыва, стал на него орать, тот огрызнулся. Старшина решил проявить свое «дедовство» и замахнулся на парня, однако тот не стал дожидаться, пока его ударят, а заехал старшине сам. Старшина поскользнулся и упал, его земляки –литовцы выскочили из строя и бросились за парнем, однако тот легко увернулся от них и побежал в сторону стадиона, те за ним, но не тут –то было! На стадионе по утрам бегало много солдат – спортсменов, и туда обычно приходил посмотреть дежурный по части – благо от штаба было недалеко. Так и сегодня. Наш солдат выбежал на беговую дорожку, смешался с другими спортсменами, а его преследователи, убедившись в невозможности его наказания, вернулись назад.
Пару дней все делали вид, что ничего не произошло, однако, в ночь с субботы на воскресенье этого парня, а заодно и двух узбеков из нашего призыва затащили в каптерку старшины и там жестоко избили. Утром рота гудела, как улей, однако пока никто никаких действий не предпринимал – «деды» решили, что они достаточно наказали «салаг», молодеж ь организовывалась и решала, что делать. Так как силы были приблизительно равны, можно было ожидать в ближайшее время крупной драки между дедами и салагами. Однако, уже в следующее воскресенье часов в 10 утра в роту неожиданно прибыли начальник штаба и замполит полка, в сопровождении командира роты. Рота была построена в казарме, замполит разразился речью о том, что мы не понимаем, как важно соблюдать уставные отношения и так далее. Затем начальник штаба зачитал приказ комполка о том, что старший сержант Скупас разжалован в рядовые за нарушение воинской дисциплины, снимается с должности старшины роты и направляется на одну их удаленных точек в качестве военного строителя – рядового, вместе с ним туда же направлялись несколько участников этого случая из дедов. Рота расформировывается, будет укомплектована личным составом нового призыва.Тут же, на глазах у всех, у старшины лично начальник штаба срезал лычки, и тот встал в строй замыкающим. Больше особо грубых случаев дедовщины за время моей службы я не помню, хотя, как я слыхал, после моего увольнения в этой же, вновь сформированной роте произошла крупная драка с убийством между азербайджанцами и узбеками.
Пожар. В феврале 1968 года я служил уже в другой роте, где были сосредоточены все работники нашего завода. Ночью нас подняли по тревоге, обьявив, что на заводе – пожар. Дело в том, что завод состоял из металлического двухэтажного каркаса, на котором на втором этаже находились бетономешалки, внизу происходила дозировка смеси из гравия, песка и цемента, которая затем скиповым подьемником поднималась вверх и засыпалась в мешалки. В этом же корпусе находились склад цемента, вакуум насосы, куча разных транспортеров для подачи инертных материалов и много еще чего. Все это ьбыло обшито досками, перегородки внутри завода тоже были деревянными. Видимо, кто то из второй смены забыл выключить электрический «козел», которыми обогревались, и от него загорелась перегородка, а затем и вся обшивка.
Мы бегом бросились на обьект, до которого было метров триста. Самое страшное было в том, что вплотную к складу цемента проходила железнодорожная ветка, которая дальше уходила на собствнно ракетную базу - 6-ю площадку, и по ней часто перегоняли какие –то наливные цистерны, наглухо закрытые и опломбированные. Иногда их почему-то оставляли на одном из путей ветки прямо около завода – дальше него шла одна колея. В ту ночь две такие цистерны также стояли около завода.
Прибежав на завод, мы увидели, что он полыхает вовсю, и подступиться к нему невозможно. Около него уже разворачивались машины пожарников, которые готовились не тушить завод, а поливать эти цистерны. В принципе, они стояли пока еще далеко от огня, но пламя распространялось в их сторону. Руководитель пожарников – какой то подполковник, скомандовал, чтобы мы все бросились к цистернам, и оттолкнули их от завода подальше. Однако – они были заторможены автотормозом. К счастью, нашелся какой- то офицер, который знал, как это сделать, спустил воздух – и мы потихоньку оттолкнули их метров на 100 от пожара. Только потом я узнал, что в цистернах была одна из составляющих ракетного горючего, по видимому, просто авиационный керосин. Осободившись, пожарники быстро погасили пожар.
На другой день утром, прибыв на завод, мы увидели, что там уже копошится большое количество солдат, которые растаскивают сгоревшие доски и другой мусор. Главный механик завода – гражданское лицо, мы его звали Дмитрич- вызвал меня (я к тому времени был уже бригадиром электриков) и обьявил, что Петр Петрович(энергетик завода) в отпуску, в Томске, в деревне, когда его найдут – неизвестно, и нам придется самим восстанавливать завод. Мы сним прошли в корпус, осмотрели все, наметили план работ, и наши электрики начали его выполнять. За пару дней мы прокинули временный кабель по земле, запитали скиповые подьемники, мешалки и некоторые транспортеры, опробовали их, решив с их помощью выгребать мусор и сбрасывать его в кузова машин для вывоза. Вечером эта работа была закончена.
Утром, часов 9-30, находясь на заводе, я увидел большую группу офицеров, приехавших на завод. Все они группировались около низенького, широкого подполковника, хотя двое или трое из них были полковниками. Видно было, что этот подполковник – главный.
Внезапно от этой группы отделился наш главный механик, и позвал меня. Когда я подошел, он показал на меня и сказал – вот он сейчас за энергетика у нас!. Честно говоря, я перепугался, однако подполковник (оказалось, это начальник стройки), оценивающе осмотрев меня, сказал – у нас есть план, как очистить корпус завода, сейчас тебе скажут, что надо делать, ответишь, за сколько ты это сделаешь, и что тебе надо. Тут один из сопровождавших его офицеров начал обьяснять мне¸что надо проложить новый кабель временно, запитать то то и то то, в общем, все, что мы уже сделали. Выслушив все это, я обратился к с просьбой – разрешите доложить! Последовало – докладывай! Товарищ подполковник, все это уже выполнено, кабель проложен, уже можно выгружать и вывозить мусор. Тот с интересом посмотрел на меня, затем приказал – давайте проверим! Убедившись, что все действительно работает, обьявил – 10 суток отпуска и благодарность. Отпуск после запуска завода. Через 15 дней завод работал, а 9 мая, меньше чем через полгода после призыва, мне был дан отпуск с выездом на родину.Правда, комполка пожадничал – дал отпуск всего на 7 дней, но я и этому был рад.
Ттревога. Все знают про события зимы 1968 года на острове Даманский, однако мало кто знает о событиях на озере Жаланашколь летом 1969 года. К августу на советско-китайской границе в районе этого озера сложилась серьезная обстановка. Участились провокации, китайцы неоднократно пытались нарушить границу. 13 августа произошел бой между нашими пограничниками и китайцами.
В этих условиях, наряду с работой на обьектах, в полку началась подготовка к «особому периоду». Дело в том, что военно-строительная часть в том виде, как она есть, не может выполнять боевые задачи, даже если ее вооружить. Наш полк был громоздкой структурой из 11 рот, по 200 с лишним человек в каждой. Никакими Уставами наличие такой части не предусмотрено, поэтому было принято решение о подготовке, в случае необходимости, формирования на базе нашей части стрелкового полка трехбатальонного состава, по 3 роты в каждом батальоне. При этом следует учесть, что полк должен был продолжить выполнять свою работу, даже после выделения из него стрелковой части.
В каждой роте полка было создано по три взвода, которые при переформировании должны были уйти в стрелковую роту, при этом у стрелковой роты назначался свой командир, а командиры взводов из рядового и сержантского состава роты, я также был назначен командиром взвода, хотя и был рядовым. Роты были сведены в батальоны, которые далее сведены в полк. Несколько раз были произведены построения полка в дневное время, пару раз обьявлялась учебная тревога. Вскоре мы научились быстро выделятся из остальной части своей роты, бежать на плац, строиться поротно и побатальонно. По части ходил слух, что на склады ВС привезли стрелковое оружие – автоматы, пулеметы, патроны и т.д. , и скоро нас будут вооружать.
Где-то в середине августа неожиданно несколько раз нас подняли по тревоге ночью, причем после построения долго не распускали, потом также неожиданно обьявляли отбой. Видимо, это как то было связано с событиями на границе – со стороны нее никаких частей, кроме пограничников, до нас тогда не было. Однако, к концу августа в наш район прибыли танковые части, и идея с формированием стрелковой части из нашего полка заглохла.
Послесловие. Конечно, много чего еще было за время службы, так что можно написать еще несколько частей. Однако, я и так, наверное, переборщил со своими воспоминаниями _ ведь вначале хотел написать небольшую статью в защиту стройбатовцев. Однако – нахлынули воспоминания…
