В декабре 1991 избранный президентом Чечено-Ингушской Республики бывший генерал Советской армии Д. Дудаев объявил о создании Республики Ичкерия и о выходе ее из состава России. С лета 1994 в Чечне раз вернулись боевые действия между «продудаевскими» боевиками и силами оппозиции. 9 декабря Президент РФ Б.Н. Ельцин подписал Указ «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики».

Фотограф В. Подлегаев. Командующий Объединенной группировкой федеральных войск РФ в Чечне генерал--лейтенант А.А. Романов (в центре) и начальник Главного штаба Вооруженных сил Чеченской Республики А. Масхадов (слева) во время переговоров. Чеченская Республика. 16 июня 1995. РИА Новости

Спустя два дня части Министерства обороны и МВД России вошли на территорию Чечни, а 31 декабря начались кровопролитные бои за Грозный. Используя авиацию и тяжелое вооружение, Объединенная группировка войск (ОГВ) постепенно расширяла контролируемые территории, выдавливая боевиков в горы. В июне 1995 отряд боевиков захватил в заложники сотни людей в больнице г. Буденновска (Ставропольский край). Ради спасения жизней граждан правительство России согласилось начать мирные переговоры с представителями Ичкерии.

Однако переговоры были сорваны в октябре 1995, и военные действия продолжились. Конфликт стал тяжелым испытанием для России и ее силовых структур. В глазах мировой общественности авторитет России понес серьезный урон. Внутри страны усилились антивоенные настроения. В августе 1996, воспользовавшись отсутствием четких политических указаний командованию ОГВ со стороны российского руководства, боевики захватили Грозный. В этих условиях Президент РФ Б.Н. Ельцин принял решение о проведении мирных переговоров. 30 августа в г. Хасавюрт было подписано соглашение о выводе войск и «замораживании» статуса Чечни на пять лет.

Фотограф В. Вяткин. Десантники отдельного артиллерийского дивизиона 247-го Ставропольского полка ВДВ РФ на передовой позиции. Чеченская Республика. 1 ноября 1999. РИА Новости

Непрекращающиеся террористические акты, нападения, похищения людей превратили юг России во фронтовую зону. В августе 1999 чеченские боевики вторглись в Дагестан и захватили несколько сел в приграничных районах. В результате войсковой операции Северо-Кавказского военного округа в августе-сентябре 1999 основная часть боевиков была ликвидирована.

Фотограф И. Михалев. Российский военнослужащий перед началом боевых действий. Чеченская Республика. 12 мая 1996. РИА Новости

В отместку за потери в сентябре боевики осуществили серию терактов с сотнями человеческих жертв, взорвав жилые дома в Буйнакске, Москве и Волгодонске. В октябре 1999 началась контртеррористическая операция в Чечне. В течение зимне-весеннего периода 1999/2000 войска созданной по указу Президента РФ Объединенной группировки войск (сил) (ОГВ(с)) вытесняли чеченских экстремистов к югу, отрезая горные районы Чечни от равнинной части республики.

Фотограф Х. Брэднер. Передвижение боевиков в сторону президентского дворца под огнем артиллерии. Грозный. Чеченская Республика. Январь 1995. Фотография предоставлена Дж. Батлер (Великобритания)

7 февраля 2000 был освобожден Грозный. Перед российскими войсками встала задача ликвидации многочисленных групп боевиков в горных районах. Противник ввел тактику партизанской войны, действуя на территориях как Чечни, так и соседних республик. В итоге операции не законные вооруженные формирования Ичкерии были разгромлены. Однако бои с бандформированиями продолжались в течение еще долгих восьми лет.

Фотограф Ю. Пирогов. Погибшие в боях российские военнослужащие. Район аэропорта «Северный», Чеченская Республика. 10 января 1995. РИА Новости

Режим контртеррористической операции в Чечне был отменен только 16 апреля 2009. По данным Генерального штаба ВС РФ, всего за период военных действий в 1992-2009 без возвратные потери Вооруженных сил РФ и других силовых ведомств в Чечне составили убитыми и умершими свыше 8 500 человек, пленными и пропавшими без вести - 510 человек, ранеными - свыше 70 000 человек.

Джохар Дудаев поздравляет с днем независимости свою гвардию. Чеченская республика, Грозный. 1994 год.

Колонна бронетехники въезжает в Грозный. Чеченская Республика Ичкерия. (Иначе Чеченская республика). РФ. 12 декабря 1994 года.

Чеченские женщины во время антироссийской акции перед зданием парламента. Грозный. Чеченская Республика Ичкерия. (Иначе Чеченская республика). РФ. 15 декабря 1994 года.

Фотограф Эрик Буве. Российские солдаты прощаются с погибшим товарищем. Чеченская Республика. Российская Федерация. 1995 год.

Сепаратист отдыхает во время боев. Грозный, Чеченская республика. Российская Федерация. Январь 1995 года.

Фотограф Ю. Тутов. Российские военнослужащие в перерыве между боями. Чеченская Республика. 12 января 1995. РИА Новости

Фотограф Н. Игнатьев. Инженерная разведка железнодорожного полотна на мосту через р. Терек. Чеченская Республика. Январь 1995. Фотография предоставлена Дж. Батлер (Великобритания)

Фотограф Christopher Morris. Чеченские боевики в подвале жилого дома. Грозный. Чеченская республика. РФ. Январь 1995 года.

Солдат федеральных сил в перерывах между боями. Грозный. Чеченская республика. Российская Федерация. Январь 1995 года.

Российские солдаты во время штурма Грозного. Чеченская республика. РФ. Январь-февраль 1995 года.

Переправа частей российской армии через реку Сунжа. Грозный. Чеченская республика. Российская Федерация. 7 февраля 1995 года.

Фотограф Ю. Тутов. Президентский дворец. Грозный. Чеченская Республика. 17 февраля 1995. РИА Новости

Сводный отряд бойцов Тюменского ОМОНа, СОБРа, Уральского РУБОП проводит контртеррористическую операцию в зоне боевых действий. Грозный. Чеченская республика. РФ. Апрель 1995 года.

Сержант Мисунов. 7-ая Гвардейская ВДД. Окрестности Шатоя. Чеченская республика. Российская Федерация. 1995 год.

Танкист Алексей Степанов. 7-ая Гвардейская ВДД. Под Шатоем. Чеченская республика. Российская Федерация. 1995 год.

Фотограф Олег Климов. Блокпост Федеральных сил. Грозный. Чеченская республика. Май 1995 года.

Фотограф Eric Bouvet. Российские солдаты. Чеченская Республика. Российская Федерация. Май 1995 года.

Фотограф Eric Bouvet. Российские солдаты. Чеченская Республика. Российская Федерация. Май 1995 года.

Фотограф Eric Bouvet. Российские солдаты. Чеченская Республика. Российская Федерация. Май 1995 года.

Фотограф Eric Bouvet. Российские солдаты. Чеченская Республика. Российская Федерация. Май 1995 года.

Фотограф Eric Bouvet. Российские солдаты. Чеченская Республика. Российская Федерация. Май 1995 года.

Фотограф Eric Bouvet. Российские солдаты. Чеченская Республика. Российская Федерация. Май 1995 года.

Фотограф Eric Bouvet. Российские солдаты. Чеченская Республика. Российская Федерация. Май 1995 года.

Жизнь на улицах города. Грозный, Чеченская республика, Российская федерация. Май 1995 года.

Фотограф И. Михалев. Солдаты Объединенной группировки федеральных сил РФ на привале. Чеченская Республика. 25 мая 1996. РИА Новости

Фотограф В. Подлегаев. Сдача оружия незаконными вооруженными формированиями. С. Зандаг. Чеченская Республика. 16 августа 1995. РИА Новости

Фотограф И. Михалев. Российские солдаты перед началом боевых действий. Чеченская Республика. 12 мая 1996. РИА Новости

Фотограф С. Гуциев. Вид площади Минутка в Грозном. Чеченская Республика. 15 мая 1996. РИА Новости

Командир отряда чеченских боевиков, террорист Шамиль Басаев во время захвата больницы в Буденновске. Буденновский район. Ставропольский край, РФ. 19 июня 1995 года.

Фотограф Александр Неменов. Российский солдат. Чеченская республика. РФ. 1996 год.

Фотограф Д. Донской. Встреча Президента РФ Б.Н. Ельцина с солдатами и офицерами 205-й мотострелковой бригады федеральных сил РФ на Северном Кавказе. Чеченская Республика. 28 мая 1996. РИА Новости

Ребенок на улице Мира. Грозный. Чеченская республика. РФ. Август 1996 года.

Фотограф - Thomas Dworzak. Наказание за пьянство по законам Шариата. Грозный. Чеченская Республика Ичкерия. (иначе Чеченская республика). РФ. Август 1996 года.

Фотограф И. Михалев. Участник незаконных вооруженных формирований во время боя. Старопромысловский район Грозного, Чеченская Республика, 14 августа 1996, РИА Новости

Председатель правительства ЧРИ Шамиль Басаев вручает именной пистолет Иосифу Кобзону "За поддержку ЧРИ". Грозный. Чеченская Республика Ичкерия (иначе Чеченская Республика). РФ. Лето 1997 года.

Воспитанники Военного колледжа ВС ЧРИ. Непризнанная республика Чеченская Республика Ичкерия (иначе Чеченская Республика). РФ. 1999 год.

Фотограф: Владимир Вяткин. Во время вхождения в город федеральных сил. Гудермес. Чеченская республика. Российская Федерация. Январь 1999 года.

Фотограф: Олег Ласточкин. Жители села Знаменское Надтеречного района, находящегося в зоне боевых действий, покидают свои дома. Чеченская Республика. РФ. Октябрь 1999 года.

Фотограф О. Ласточкин. Боевой вертолет Ми-24 барражирует над расположением российских войск. Чеченская Республика, 16 октября 1999. РИА Новости

Экипаж БМП-2 у дороги на Грозный. Село Самашки. Чеченская Республика. Российская Федерация. Декабрь 1999 года.

Фотограф Ю. Козырев. Российские десантники отражают нападение чеченских боевиков, попав в засаду вблизи Центороя. Чеченская Республика. 16 декабря 1999. Фотография предоставлена Ю. Козыревым

Фотограф Ю. Козырев. Вынос раненого из боя. Район Центороя. Чеченская Республика. 16 декабря 1999. Фотография предоставлена Ю. Козыревым

Фотограф Ю. Козырев. Вынос раненого из боя. Район Центороя, Чеченская Республика. 16 декабря 1999. Фотография предоставлена Ю. Козыревым

Фотограф Ю. Козырев. Десантники после боя. Район Центороя, Чеченская Республика. 16 декабря 1999. Фотография предоставлена Ю. Козыревым

Фотограф А. Кондратьев. И. о. Президента РФ В.В. Путин среди бойцов федеральных сил РФ на Северном Кавказе. Чеченская Республика. 31 декабря 1999, РИА Новости

Фотограф Юрий Козырев. Российские солдаты в перерыве между боями. Грозный. Чеченская Республика. Российская Федерация. Январь 2000 года.

Фотограф Наталья Медведева. Сводный отряд 2-й отдельной бригады спец.назначения ГРУ. Шатойский район. Чеченская республика. РФ. Февраль 2000 года.

Бойцы 101-ой Особой бригады оперативного назначения ВВ МВД России. Надпись на БМП - "Пусть она не права - она Родина моя!" Грозный. Чеченская республика. 9 февраля 2000 года.

Разведчики взвода Гвардии лейтенанта Кожемякина Д.С. незадолго до боя у Высоты 776. Шатойский район. Чеченская Республика. Российская Федерация. 29 февраля 2000 года.

Фотограф Сергей Максимишин. Ребенок играется с котом на одном из блокпостов. Грозный. Чеченская республика. РФ. 2000 год.

45-й отдельный гвардейский полк специального назначения патрулирует в горном ущелье реки Басс. Чеченская республика. Российская Федерация. Март-апрель 2000 года.

Фотограф В. Вяткин. Гибель Сергея Тимошина, военнослужащего 6-й роты 10-го полка ВДВ РФ. Чеченская Республика. 1 апреля 2000. РИА Новости

Фотограф В. Вяткин. Отдых после боевой операции. Чеченская Республика. 1 апреля 2000. РИА Новости

После штурма села "Комсомольское". Чеченская Республика. Российская Федерация. 2000 год.

Фотограф В. Вяткин. Спецоперация подразделения ВДВ РФ по выявлению и уничтожению базовых лагерей чеченских бандформирований в горном ущелье р. Басс, Чеченская Республика. 1 апреля 2000. РИА Новости

Фотограф В. Вяткин. Операция специального разведывательного отряда 45-го полка ВДВ РФ по выявлению и уничтожению бандформирований в горном ущелье р. Басс, Чеченская Республика. 1 апреля 2000, РИА Новости

Ополченцы из числа местных жителей на параде в память о погибших дагестанских солдатах и местных жителях во время вторжения чеченских боевиков. Село Агвали. Цумадинский район. Республика Дагестан. РФ. Октябрь 2000 года.

Рейд группы спецназа разведки воздушно-десантных войск в окрестности реки Баас. Окрестности сел Хатуни, Киров-Юрт и Махкеты. Веденский район. Чеченская Республика. Российская Федерация. 5 октября 2000 года.

Часть фотографий взята из книги: Военная летопись России в фотографиях. 1850-е - 2000-е: Альбом. - М.: Голден-Би, 2009.

Битва за Харьков. (12-25 мая 1942 года)

12 мая 1942 года началась Вторая харьковская битва. Попытка стратегического наступления провалилась и завершилась окружением и почти полным уничтожением наступающих советских войск. Это была одна из военных катастроф 1942 года. Победа под Харьковом позволила немецкому командованию осуществить стремительное продвижение на южном участке советско-германского фронта на Воронеж и Ростов-на-Дону с последующим выходом к важнейшему водному пути - Волге и продвижением на Северный Кавказ.

Предыстория Харьковской операции мая 1942 года

После поражения немецких войск в битве за Москву советское верховное командование решило не упускать из рук инициативу и начать активные боевые действия на других участках советско-германского фронта. Военная промышленность, которую большей частью вывезли на восток во время уникальной эвакуационной операции, была развёрнута и стала снабжать войска военной продукцией. Красная Армия, понесшая в 1941 году серьёзные потери, была пополнена людьми и вооружениями. Это позволило не только пополнить уже воюющие части Красной Армии, но и сформировать 9 резервных армий Ставки.

В январе 1942 года войска Юго-Западного фронта нанесли успешный удар в районе Изюма. В результате наступления был создан плацдарм на западном берегу реки Северский Донец в районе Барвенково (Барвенковский выступ). Была открыта возможность дальнейшего наступления советских войск на Харьков и Днепропетровск. Красная Армия перерезала железнодорожную линию Днепропетровск-Сталино, по которой шло снабжение 1-й танковой армии вермахта. С началом весенней распутицы наступление советских войск было остановлено.

Планы и силы советского командования

Иосиф Виссарионович Сталин

В начале марте 1942 года Ставка ВГК потребовала от Военного совета Юго-Западного направления (главнокомандующий войсками маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, начальник штаба — генерал-лейтенант И. X. Баграмян, член Военного совета — Н. С. Хрущёв) представить доклад об оперативно-стратегической обстановке и соображениях на предстоящую весенне-летнюю кампанию.

Вечером 27 марта в Кремле состоялось обсуждение разработанного оперативным отделом штаба Тимошенко плана военных действий. На совещании присутствовали Сталин, Молотов, Маленков, Хрущёв, Тимошенко, Шапошников, Василевский и заместитель командующего ВВС РККА Фалалеев. Командование Юго-Западного направления считало, что весной немцы опять попытаются ударить по Москве. Но не отрицало и того факта, что возможны наступательные действия вермахта и на южном направлении. В частности возможен удар из района Брянска и Орла в обход Москвы. На юге, по мнению командования Юго-Западного направления (ЮЗН), крупное наступление немецких войск ожидалось между рекой Северский Донец и Таганрогским заливом, с целью захвата низовьев Дона и последующего выхода на Кавказ. Кроме того, вспомогательного удара ожидали в направлении на Сталинград. Была возможность проведения немцами десантных операций из Крыма на кавказском побережье.

В результате харьковское направление должно было остаться своего рода «островком спокойствия». Возможность отдельной немецкой операции против Барвенковского выступа не предусмотрели. Хотя это было странно на фоне того, что ожидались активные действия донбасской группировки вермахта. Этой группировке немецких войск явно угрожал барвенковский выступ, и наступать, находясь под угрозой удара в тыл, было явно неосмотрительно. Кроме того, командование ЮЗН явно переоценивало истощение сил вермахта. Считалось, что вермахт из-за активных действий Красной Армии, без притока значительных людских резервов и вооружений, не способен к серьёзной операции.

Командование ЮЗН предлагало по-прежнему направить основные усилия на освобождение Донбасса и Харькова, используя для наступления советских войск барвенковский выступ. Советское командование хотело удержать в своих руках стратегическую инициативу и в период весенне-летней кампании 1942 года достичь основной стратегической цели - разгромить противостоящие Красной Армии немецкие войска и выйти на Средний Днепр (рубеж Гомель, Киев, Черкассы) и развивать наступление дальше. Для решения столь масштабной задачи Военный совет ЮЗН попросил у Ставки: 32-34 стрелковых дивизии, 27-28 танковых бригад, 19-24 атрполков РГК, более 700 самолётов. Ставка отказала в выделении столь крупных резервов.

Поэтому командование ЮЗН решило ограничиться более скромной наступательной операцией. Юго-Западный фронт (ЮЗФ) должен был с помощью сходящихся ударов к югу и северу от Харькова освободить город. После этого появлялась перспектива выхода к Днепру. 30 марта уточнённый план был доложен Верховному Главнокомандующему и главе Генштаба. Его приняли, хотя Шапошников отметил рискованность наступления из барвенковского выступа. 8 апреля директивой Ставки Верховного Главнокомандования № 170225 маршал Семён Константинович Тимошенко был назначен командующим ЮЗФ, оставшись руководителем ЮЗН. Ранее командовавший ЮЗФ генерал-лейтенант Фёдор Яковлевич Костенко был назначен его заместителем. Фронт был усилен 10 стрелковыми дивизиями, 26 танковыми бригадами, 10 артиллерийскими полкоми. Считалось, что этих сил будет достаточно для урезанного варианта наступательной операции. Войска ЮЗН должны были отбить Харьков, уничтожить окружённые немецкие войска в районе этого города, произвести перегруппировку сил и наступлением с северо-востока захватить Днепропетровск и Синельниково. Это было должно лишить немцев переправы через Днепр и важного железнодорожного узла - Синельникова. В результате коммуникации донбасской группировки нарушались и появлялись предпосылки для освобождения Донбасса.

Пополнение прибыло в форме созданной заново 28-й армии (первый состав армии большей часть погиб под Смоленском), она получила задачу обойти Харьков с севера. Армия состояла из старых и новых воинских соединений. Ядром армии была 13-я гвардейская дивизия А. И. Родимцева.

Александр Ильич Родимцев

Боевой опыт имела и 169-я дивизия. Остальные дивизии были вновь сформированными: 38-я, 162-я, 175-я и 244-я стрелковые дивизии. Кроме того, в армию входило 4 танковые бригады. Армию поручили генерал-лейтенанту Д. И. Рябышеву.

Дмитрий Иванович Рябышев

Южный фронт (ЮФ) под командованием генерал-лейтенанта Родиона Яковлевича Малиновского не получил задач по активному наступлению. 6 апреля ЮФ получил оборонительную задачу: хорошо укрепиться на занимаемых рубежах, обеспечив своим правым крылом наступление войск ЮЗФ на харьковском направлении и левым крылом прикрыть ворошиловградское и ростовское направления.

Родион Яковлевич Малиновский

Таким образом, план штаба Тимошенко был вполне здравым в плане необходимости сохранения стратегической инициативы в руках командования Красной Армии, нарушения планов противника своими активными действиями. Рискованным было решение наносить удар с барвенковского выступа. С другой стороны плацдарм надо было эвакуировать (а объективных предпосылок для этого советское командование не видело), или расширять. Успех наступательной операции должен был решить проблему этого плацдарма.

По сравнению с зимой 1942 года в руках командования ЮЗН были более совершенные инструменты для ведения наступательных действий - танковые корпуса (тк). Первые четыре танковых корпуса были созданы в апреле 1942 года по директиве Народного комиссариата обороны (НКО) от 31 марта. Танковый корпус должен был состоять из двух танковых бригад и одной мотострелковой бригады. Уже в апреле штат пересмотрели в сторону усиления корпуса - численность танковых бригад довели до трёх. 1-й танковый корпус возглавил прославленный и опытный командир, один из героев Битвы за Москву - Михаил Ефимович Катуков.

Михаил Ефимович Катуков (второй слева)

По этому штату на ЮЗН были сформированы 21-й, 22-й, 23-й и 24-й танковые корпуса (часть из них не успели полностью сформировать к началу майского наступления). Всего в 1942 году в советских ВС создали 28 танковых корпусов. Правда, от немецких танковых групп и армий, советские тк отличались более слабой артиллерийской составляющей.

28 апреля 1942 года была издана директива Тимошенко, которая окончательно распределила задачи между армиями ЮЗФ. Считалось, что армии будут готовы к наступлению к концу 4 мая. Замысел операции предусматривал сходящиеся удары из барвенковского плацдарма и района северо-восточнее Харькова. В барвенковском выступе главную роль должны были выполнить 6-я армия генерал-лейтенанта Авксентия Михайловича Городнянского и армейская группа помощника командующего ЮЗФ по кавалерии, генерал-майора Леонида Васильевича Бобкина.

Авксентий Михайлович Городнянский Леонид Васильевич Бобкин

6-я армия имела в своём составе 8 стрелковых дивизий (337-я, 47-я, 253-я, 41-я, 411-я, 266-я, 103-я и 248-я), 21-й и 23-й тк (имели 269 танков), 5-ю гвардейскую танковую бригаду, три танковых бригады, 14 артиллерийских полков РГК. Армия была должна наступать своим левым флангом, прорвать оборону немцев на 26 км участке фронта и обеспечить ввод в прорыв двух танковых корпусов. В дальнейшем она получила задачу развивать наступление в направлении Мерефа - Харьков. После выхода на рубеж Мерефы, три усиленных полка должны были ударить в тыл немецким силам, которые действовали в полосе 38-й советской армии. Танковые корпуса на 5-й день наступления должны были перерезать все пути из Харькова на запад и соединиться с частями 28-й армии, завершив глубокое окружение харьковской группировки немцев. Армейская группа Бобкина в составе двух стрелковых дивизий (393-я и 270-я), 6-го кавкорпуса (49-я, 26-я, 28-я кавдивизии), одной танковой бригады (40 танков) должна была прорвать линию фронта на 10 км участке и обеспечить ввод в прорыв кавкорпуса. На 5-й день кавалеристы должны были взять Красноград и прикрыть 6-ю армию с правого фланга. 6-я армия и армейская группа Бобкина имели в своём составе 1151 орудие и миномётов.

С севера удар наносили три армии ЮЗФ - 38-я, 28-я и 21-я. Главная роль возлагалась на 28-ю армию под командованием Дмитрия Ивановича Рябышева. В её состав входила 13-я гвардейская стрелковая дивизия, пять стрелковых дивизий, 3-й гвардейский кавкорпус (три кавдивизии и одна мотострелковая бригада), четыре танковых бригады (имели 181 танк), девять артполков РГК. Артиллерия армии насчитывала 893 орудия и миномёта. 6-я армия должна была прорвать участок фронта в 15 км и ввести в прорыв 3-й кавалерийский кавкорпус В. Д. Крючёнкина. 21-я армия В. Н. Гордова обеспечивала правый фланг 28-й армии и должна была прорвать фронт на участке в 14 км. В её составе была одна мотострелковая, пять стрелковых дивизий, одна мотострелковая и одна танковая бригады, отдельный танковый батальон (в бригаде и батальоне было 48 танков), четыре артиллерийских полка РГК. У армии было 331 орудие и миномет. 38-я армия под командованием К. С. Москаленко обеспечивала левый фланг 28-й армии и должна была прорвать фронт на участке в 25 км. Кроме того, она во взаимодействии с 6-й армией должна была разгромить силы 51-го немецкого армейского корпуса в районе Чугуева. В состав 38-й армии входило 6 стрелковых дивизий, 3 танковые бригады (имели в своём составе 105 танков), 6 артполков РКГ. Артиллерия армии насчитывала 485 орудий и миномётов.

Кирилл Семёнович Москаленко

В резерве командующего ЮЗФ было две стрелковые дивизии, 2-й кавалерийский корпус, три отдельных танковых батальона (96 танков). К операции привлекались 32 авиационных полка ЮЗФ и ЮФ, которые имели в своём составе 654 самолёта (из них 243 истребителя)

План операции был прост и хорошо продуман. Кольцо окружения должно было стать многослойным: на юго-востоке «котёл» замыкали части 38-й и 6-й армий, а западнее Харькова соединения 21-го и 23-го танковых корпусов и 3-го гвардейского кавкорпуса. Группа Бобкина наносила удар в глубину, обеспечивала внешний фронт окружения и создавала плацдарм для наступления в направлении реки Днепр.

Семён Константинович Тимошенко.

Планы и силы немецкого командования

Очередное обсуждение обстановки на Восточном фронте.
Слева направо: генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, генерал-оберст Рихард Руофф, Адольф Гитлер, генерал пехоты Курт Цайтцлер, генерал-фельдмаршал Эвальд фон Клейст

Командование немецкой группы армий «Юг» своей главной задачей в начале весенне-летней кампании 1942 года видело уничтожение барвенковского плацдарма. В «Распоряжении о ведении боевых действий на Восточном фронте по окончании зимнего периода» оперативного отдела ОКВ от 12 февраля 1942 года было приказано ликвидировать барвенковский (немцы его называли изюмским) выступ. Командующий группы армий «Юг» генерал-фельдмаршал Федoр фон Бок представил верховному командованию документ с оценкой обстановки, где также предлагал уничтожить изюмский выступ сразу после завершения периода весенней распутицы.

Фёдор фон Бок

Кроме того, командование группы армий «Юг» отметило высокую активность в советских тылах в области Воронежа и Ростова. Был сделан вывод о предстоящем наступлении Красной Армии.

25 марта 1942 года командующий группы армий «Юг» издал директиву об операции по ликвидации изюмского выступа двумя ударами по сходящимся направлениям. 6-я немецкая армия под командованием Фридриха Паулюса должна была наступать с севера на юг, прикрывая свой фланг р. Северский Донец.

Фридрих фон Паульс Эвальд фон Клейст

С юга на север из района Славянск - Краматорск должны были наступать части 1-й танковой армии под командованием Эвальда фон Клейста и 17-й армии во главе с Германом Готом.

Герман Гот (в центре)

Войска начали сосредотачивать ещё зимой 1942 года. Для проведения операции была направлена сформированная во Франции в конце 1941 года 23-я танковая дивизия. Её в марте 1942 года перебросили в район Харькова. В марте же из состава группы армий «Центр» передали в состав 6-й армии 3-ю танковую дивизию. Операция по ликвидации изюмского выступа получила название «Фредерикус». Всего в распоряжении немецкого командования было до 640 тыс. солдат и офицеров.

6-я армия Паулюса занимала участок фронта, на который приходился запланированный советским командованием удар. 17-й армейский корпус (АК) в составе двух пехотных дивизий занимал оборону в полосе наступления 21-й, 28-й и 38-й армий. 8-й АК в составе пехотной (была усилена батальоном штурмовых орудий - 30 единиц), охранной и венгерской дивизий, занимал полосу в направлении главного удара 6-й армии ЮГФ. 51-й АК в составе трёх пехотных дивизий защищал позиции юго-восточнее Харькова. Этот корпус по планам советского командования должен был попасть в окружение. Наиболее мощным резервом командования группы армий «Юг» в районе Харькова были 3-я и 23-я танковые дивизии. В дивизиях было более 220 танков, они не занимали рубежи обороны и их могли перебросить в любую точку линии фронта для парирования советского наступления. Южный фас барвенковского выступа занимал 3-й моторизованный корпус фон Макензена в составе легкопехотной, горно-егерской, танковой, части моторизованной дивизий, хорватского полка и др. соединений.

Эберхард фон Макензен

Стык между 8-м АК и 3-м моторизованным корпусом обеспечивала группа Корцфлейша в составе трёх румынских дивизий, 298-й и части 68-й пехотных дивизий.

румыны под Харьковом

В результате в марте-апреле 1942 года шла настоящая гонка по подготовке направленных друг против друга наступательных операций. Вопрос был в том, кто начнёт первым и сможет переиграть противника.

Наступление Красной Армии (12-14 мая)

Первоначально наступление ЮЗФ было назначено на 5 мая. Но, в связи незавершённостью подготовительных действий, срок начала операции перенесли на 12 мая. Надо отметить, что и к этому дню не был завершён процесс накопления нужного количества боеприпасов, но медлить было уже нельзя и наступление началось. К концу 11 мая войска в основном заняли исходные позиции. В операции были готовы принять участие 29 стрелковых, 9 кавалерийских, одна мотострелковая дивизии, 4 мотострелковые, 19 танковых бригад, 4 отдельных танковых батальона (всего более 900 танков). Правда, из выделенных для операции 32 артполков, на позициях 11 мая было 17-ть, ещё 11 сосредотачивались и 4 ещё не прибыли.

12 мая 1942 года в 6.30 началась артподготовка продолжительностью в 1 час в районе северной советской группировки. В конце артиллерийской подготовки последовал авианалёт на позиции немцев. Вопреки ожиданиям советского командования, в первый день наступления успехи 28-й армии были небольшими. Она продвинулась на 2-4 км. 21-я и 38-я армии действовали более успешно, пройдя 6-10 км.

Одновременно ударила южная ударная группировка. Наступление началось в 7.30 утра после часовой артиллерийской подготовки. Южная группировка действовала более успешно. В первый же день части 6-й армии и группы Бобкина прорвали оборонительные рубежи 8-го АК на фронте в 42 км и продвинулись вглубь на 12-15 км.

Атака советских солдат Юго-Западного фронта при поддержке танков БТ-7.

Командование группы армий «Юг» выделило для парирования удара северной группировки 23-ю танковую дивизию и две пехотных дивизии, а затем и 3-ю танковую дивизию. Немецкое командование не успело начать своё наступление, ожидая авиационный корпус Рихтгофена, который участвовал в боях на территории Крыма. Паулюс получил приказ не начинать наступление до прибытия авиации. Немецкое командование организует контратаки силами двух ударных групп: 3-я танковая дивизия и части 71- пехотной дивизии, 23-й танковой дивизии и соединений 44-й пехотной дивизии. Они вынудили отойти части 38-й армии, открыв фланг 28-й армии. В результате, немецкое командование было вынуждено бросить в бой главные резервы - две танковые дивизии. Их первоначально планировали использовать для наступления, а не контратак.

13 мая 6-я армия и армейская группа Бобкина расширила фронт прорыва на 50 км и продвинулась вглубь на 16 км. 6-й кавкорпус продвинулся на 20 км. 23-й танковый корпус стали выдвигать к линии фронта.

На севере 28-я армия, из-за отхода частей 38-й армии, была вынуждена усилить прикрытие своего левого фланга, перебросив на него 13-ю гвардейскую

стрелковую дивизию и две танковые бригады. Темп наступления упал. За 14 мая войска 28-й армии прошли 5-6 км и достигли рубежа реки Муром. На этом рубеже планировали ввести в бой подвижную группу армии - 3-й гвардейский кавкорпус и 38-ю стрелковую дивизию, но они не успели завершить сосредоточение. В результате в ходе боёв 12-14 мая северная группировка пробила оборону врага на фронте в 56 км, 28-я армия продвинулась на 20-25 км. Фактически наступление шло по плану, если не считать контрудара немецких войск. Командование ЮЗН ожидало ввода в бой немецких резервов на 5-6 день наступления. Немецкий контрудар удалось парировать, но большой ценой - на левом фланге пришлось держать 6 танковых бригад из 8-ми, которые имелись в северной группировке. Они не смогли принять участие в боях на направлении прорыва и понесли большие потери.

Южная группировка наступала в более благоприятных условиях. К концу 14 мая фронт был прорван на 55 км при глубине в 25-40 км. Но здесь было принято одно из роковых решений: командующий 6-й армией Авксентий Городнянский отсрочил ввод в прорыв 21-го и 23-го танковых корпусов. Кроме того, оба корпуса были отдалены от места ввода на 20-42 км.

Надо сказать, что немецкое командование в это время и не думало о наступлении. Руководство группы армий «Юг» было растеряно. Фон Бок звонил начальнику штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта Францу Гальдеру и высказывал сомнение в возможности остановить наступление Красной Армии ударом войск 1-й танковой армии под руководством Эвальда фон Клейста и 17-й армии во главе с Германом Готом. Фон Бок предлагал взять у Клейста 3-4 дивизии и попробовать ликвидировать прорыв южнее Харькова. План операции «Фридерикус» был на грани провала. Гальдер принял рискованное решение всё же ударить силами Клейста по южной части изюмского выступа и убедил в правильности этого решения Гитлера.

Адольф Гитлер и Франц Гальдер

По планам советского командования 14 мая 28-я армия должна была продолжить наступление, введя в прорыв новые части. Войска были должны наступать в обход Харькова с севера и северо-запада, чтобы соединиться с танковыми корпусами 6-й армии. 38-я армия должна была ударить в тыл немецкой группировке, которая располагалась в районе Чугуева. Этот удар должны были поддержать стрелковые части 6-й армии.

Но 15 мая немецкое командование стало вводить в бой против северной советской группировки оперативные резервы. Немцы снимали с неатакованных участков фронта воинские части и перебрасывали их для восстановления фронта и контрударов. Ударные возможности северной группировки сильно упали, пришлось бросать войска на левый фланг, чтобы парировать удары 3-й и 23-й танковых дивизий вермахта, поддержанных тремя пехотными полками. Кроме того, в полосе 28-й армии продолжал оказывать яростное сопротивление немецкий гарнизон в деревне Терновая, которая была превращена в укреплённый пункт. Немцы поддерживали окружённый гарнизон. Был налажен «воздушный мост», в Терновую сбрасывали в контейнерах на парашютах продукты и боеприпасы.

Именно Терновая была целью атакующих 3-й и 23-й немецких танковых дивизий. Немецкие танки не смогли прорвать фронт, но их удары сдерживали с большими усилиями. Немцев остановили всего в нескольких километрах от населённого пункта. В бой приходилось бросать те части, которые предназначались для развития наступления.

На участок наступления 21-й армии немецкое командование стало перебрасывать с севера 168-ю пехотную дивизию, а затем соединения 88-й пехотной дивизии (т. н. группа Гольвитцера). Советское командование не теряло надежды на успех. 3-й гвардейский кавкорпус получил приказ начать сосредоточение за смежными флангами 21-й и 28-й армий.

16 мая 1942 года обе стороны продолжили наступательные действия. Северная группировка продолжала наступление, ведя оборонительные действия своим левым флангом. Немцы продолжали контратаки в направлении Терновой. 16-го все немецкие попытки деблокировать Терновую были отбиты. Но эти контратаки существенно мешали развитию наступления. К вечеру 16 мая командование ЮЗФ решает разгромить рвущиеся в направлении Терновой части вермахта. Немецкий танковый клин планировали срезать ударами по сходящимся направлениям. Для этого привлекли три стрелковые дивизии 28-й армии. Одновременно усилия 38-й армии переносили на несколько километров южнее, чтобы попробовать наказать немцев за снятие резервов с чугуевского направления.

В этот период всё больше неприятностей советским войскам стала приносить немецкая авиация, которую перебрасывали с Крыма и запада. Так, в течение всего 15 мая немецкие ВВС наносили большой ущерб наступающим советским войскам в полосе 6-й армии. Это снижало темп их наступления. Одновременно в распоряжении командования 8-го армейского корпуса (АК) стали прибывать резервы. Эшелоны с частями 305-й пехотной дивизии стали выгружать в районе Краснограда. Они уже 15-го вместе с подразделениями 113-й пехотной дивизии вступили в бой. Группа Бобкина продолжала успешное наступление и перерезала в районе Краснограда железнодорожный путь, соединяющий 17-ю и 6-ю немецкие армии. 15 мая командование ЮГН решило вести в бой 21-й и 23-й танковые корпуса. Их хотели ввести в прорыв утром 16 мая, но из-за удалённости их дислокации от линии фронта они не успели занять исходное положение для наступления.

В течение 16 мая 6-я армия Городнянского форсировала реку Берестовая и ждала введения в бой танковых корпусов. В условиях весны река имела ширину в 10-20 метров, заболоченную пойму. Это требовало инженерной подготовки переправ. Поэтому ввод в бой танковых корпусов отложили до 17 мая. Группа Бобкина в это время силами 6-го кавкорпуса полуокружила Красноград.

Таким образом, 15-16 мая советское командование действовало весьма осторожно. Поражения 1941 года были ещё свежи в памяти и сковывали инициативу советского генералитета. Не было уверенности в себе, чтобы действовать на опережение, решительно и быстро. Хотя именно фактор времени и инициатива в ударах давали хорошие шансы на успех.

Танк КВ-1 6-й гвардейской танковой бригады в бою на Барвенковском плацдарме в мае 1942 года.

Состояние обороны барвенковского выступа и завершение подготовки немецкого наступления.

Пока советское командование медлило с вводом в бой своего главного козыря - двух танковых корпусов, немецкое командование решилось нанести удар и завершило подготовку операции «Фридерикус». Хотя наступательную операцию и пришлось провести в усечённом виде - основные силы 6-й армии Паулюса были связаны боями и не могли нанести сильный удар на севере.

Южный фас барвенковского выступа обороняли войска Южного фронта (ЮФ) генерал-полковника Родиона Малиновского - 9-я и 57-я армии. Наступательных задач ЮФ не получил и был де-факто предоставлен сам себе. Это тоже стало ошибкой советского командования, если бы ЮФ фронт организовал вспомогательную операцию, она могла приковать к себе внимание и силы немцев на этом направлении, ослабить мощь немецкого удара, или даже сорвать план операции «Фридерикус».

Дальний угол барвенковского плацдарма прикрывала 57-я армия генерал-лейтенанта К. П. Подласа. Кузьма Петрович Подлас бы опытным командиром, имевшим школу Первой мировой и Гражданской войн. В Гражданскую войну Подлас командовал ротой, батальоном, полком, сражался на Южном, Восточном и Западном фронтах. Он принимал участие в сражении у озера Хасан в должности командующего 1-й (Приморской) армией. 57-я армия имела в первом эшелоне четыре стрелковые дивизии - 150-ю, 317-ю, 99-ю и 351-ю, три артиллерийских полка резерва главного командования (РГК). В резерве была 14-я гвардейская стрелковая дивизия. 57-я армия обороняла участок фронта примерно в 80 км, т. е. в среднем на одну дивизию приходилось 20 км фронта.

Кузьма Петрович Подлас

Наиболее опасное барвенковское направление закрывала 9-я армия генерал-майора Фёдора Михайловича Харитонова. В её составе было шесть стрелковых дивизий (341-я, 106-я, 349-я, 335-я, 51-я и 333-я), одна стрелковая и две танковых бригады, пять артполков. Армия обороняла участок фронта в 96 км. В первом эшелоне было пять стрелковых дивизий, одна стрелковая бригада, пять артиллерийских полков. В среднем на каждую дивизию приходилось 19 км фронта.

Таким образом, дивизии 57-й и 9-й армий были построены не в плотных порядках. На каждую дивизию приходилось до 20 км фронта, что было на грани допустимого для устойчивой обороны. Наступления немцев на барвенковском выступе не ожидали. Оборона строилась на основе системы опорных пунктов и узлов сопротивления, вторых эшелонов не было. Глубина тактической обороны не превышала 3-4 км. Несмотря на значительное время, имевшаеся до начала операции система оборонительных сооружений и инженерных заграждений была в неудовлетворительном состоянии.

Кроме того, в полосе 9-й армии Харитонова располагался резерв ЮФ: 5-й кавалерийский корпус в составе трех кавдивизий (60-й, 34-й и 30-й) и танковой бригады. Корпус был испытанных в боях, обстрелянных соединений..

Фёдор Михайлович Харитонов

7-15 мая части ЮФ проводили частную операцию левым флангом 9-й армии, стараясь улучшить ситуацию, овладев районом Маяков (северо-восточнее Славянска). В атаках принимали участие две танковые бригады 9-й армии (они имели в своём составе 42 танка). Атаки на Маяки успеха не имели, как предыдущие атаки на Славянск. После неудачи этой частной операции командование 9-й армии собиралось провести перегруппировку сил, создать танковые резервы в глубине обороны. Но эти мероприятия к 17-му мая не были завершены.

В это время командование немецкой группы армий «Юг» концентрировало силы на юге изюмского выступа. Удар планировали нанести по сходящимся направлениям: один из них шёл строго на север - на Барвенково, а второй из района Славянска на северо-запад - на Долгенькую (20 км южнее Изюма). Затем, развивая наступление, планировали форсировать Северский Донец в районе Изюма. Для наступления с запада перебросили резервы - 20-ю румынскую дивизию и 384-ю и 389-ю пехотные дивизии. Эти части должны были усилить уже стоящие здесь соединения. 57-й советской армии противостоял 3-й моторизованный корпус фон Макензена: 14-я танковая, 1-я горно-егерская, 100-я лёгкопехотная дивизии, итальянская боевая группа Барбо и прибывшая 20-я румынская дивизия.

итальянцы в районе Харькова

На Долгенькую должен был наступать из района Краматорск-Славянск 44-й армейский корпус в составе четырёх пехотных дивизий (68-ю, 97-ю легкопехотную, две новоприбывшие - 384-ю и 389-ю), 16-я танковая дивизия. Корпус подчинялся штабу 17-й армии. 16-я танковая дивизия под командованием Ханса-Валентина Хубе была не в лучшем состоянии.

Ханс-Валентин Хубе

В танковом полку было всего два батальона из 71 танка. Из штатных 17 рот мотопехоты было всего семь. Артиллерийский полк имел четыре дивизиона вместо девяти штатных.

68-я пехотная дивизия держала фронт между 3-м моторизованным и 44-м АК. 16-я танковая, 384-я пехотная, 97-я легкопехотная и полк 389-й пд составляли ударную группировку. Два полка 389-й пехотной дивизии были в резерве. Вспомогательный удар был должен нанести 52-й армейский корпус в составе 101 пд и двух полков 257-й пд. 3-й моторизованный, 44-й и 52-й АК входили в состав армейской группы Клейста. В резерве армейской группы была 60-я моторизованная дивизия. Всего армейская группа Клейста имела 166 танков и 17 штурмовых орудий.

В результате перегруппировки сил и их концентрации армейская группа Клейста создала на главных направлениях удара двукратное превосходство в силах. Так, на 20 км участке стыка 341-й и 106-й стрелковых дивизий 9-й армии Харитонова должны были наступать пять пехотных и одна танковая дивизии. На 21 км участке фронта на стыке 335-й и 51-й стрелковых дивизий 9-й армии наносили удар двенадцать пехотных полков и танковая дивизия.

Немецкое наступление. Переход советских войск к обороне

В ночь на 17 мая немецкая ударная группировка завершила подготовку к наступлению. В 4.00 началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась полтора часа. Уже к 8.00 немецкие войска прорвали оборону 9-й армии на обоих направлениях. 3-й моторизованный корпус продвинулся на 6-10 км, 44-й и 52-й корпуса, наступавшие в направлении на Долгенькую, - на 4-6 км. К полудню немцы продвинулись на 20 км, завязались бои на окраинах Барвенкова. Вскоре большая часть населённого пункта была захвачена немцами. К 14.00 части 44-го АК вышли в район Долгенькой, как и было запланировано. В Долгенькой был уничтожен узел связи 9-й армии, в результате армия потеряла связь со штабом ЮФ до 24.00.

Штаб ЮФ фронта узнал о немецком наступлении только во второй половине дня, а штаб Юго-Западного направления только к концу дня. К этому времени немцы прорвали оборону 9-й армии на всю глубину и вели бои с оперативными резервами ЮФ. Из-за отсутствия информации о немецком ударе и прорыве, резерв ЮЗН направления - 2-й кавкорпус и резерв 57-й армии - 14-я гвардейская стрелковая дивизия, который располагались поблизости от прорыва, весь день простояли на месте, не зная о немецком прорыве и не имея приказа на противодействие прорвавшимся силам врага. По итогам первого дня сражения командарм Харитонов был отстранён, его заменил генерал-майор П. М. Козлов.

Только в конце дня Тимошенко приказал задействовать эти резервы и дал указание Малиновскому восстановить положение на фронте с помощью соединений 2-го и 5-го кавкорпусов, 14-й гвардейской стрелковой дивизии. Кроме того, по приказу Малиновского по железной дороге и автотранспортом к месту прорыва стали перебрасывать 296-ю стрелковую дивизию и танковую бригаду.

В то время как на юге барвенковского плацдарма назревала катастрофа, в полосе наступления южной группировки в бой бросили 21-й и 23-й танковые корпуса. 21-й корпус начал наступление в 5.00, а 23-й корпус в 8.00. Продвижение танковых корпусов шло довольно хорошими темпами - противодействия со стороны немецкой авиации было незначительным.

Самолёты авиакорпуса Рихтгофена были задействованы в полосе наступления армейской группы Клейста. Танковые корпуса продвинулись на 15 км, а стрелковые части 6-й армии на 6-10 км.

Наступление северной ударной группировки 17 мая практически было остановлено. Командующий 38-й армией Дмитрий Рябышев не успел завершить перегруппировку сил и попросил отложить наступление на сутки. Удар 28-й армии был упреждён немцами, и советские войска вместо наступления вели тяжёлые оборонительные бои. Немецкая 3-я танковая дивизия смогла деблокировать гарнизон Терновой. Одновременно немецкое командование организовало наступление против 21-й армии с помощью сил 168-й пехотной дивизии. К концу 17-го 21-я армия перешла к обороне. В результате командование немецкой 6-й армии с помощью сил, предназначенных для участия в операции «Фридерикус», и резервов, переброшенных с других участков фронта, смогло остановить наступление трёх советских армий.

К концу 17-го штаб ЮЗФ получил информацию из захваченных немецких документов, которые были захвачены разведкой 38-й армии. Документы говорили о том, что 11-го немецкое командование собиралось перейти в наступление - видимо, это был первоначальный вариант операции «Фридерикус». Тимошенко, сопоставив эти данные с известием о наступлении немецких войск на армии Южного фронта, сделал вывод, что немецкое командование хочет уничтожить барвенковский выступ. Советское командование принимает решение прекратить наступление и принять меры для парирования немецкого удара. 0.35 18 мая командующему 6-й армией Городнянскому по радио передали приказ вывести из боя 23-й танковый корпус и выдвинуть его на рубеж реки Берека. Река протекала с запада на восток к северу от уже захваченного немцами Барвенкова и представляла удобный рубеж для обороны. В район Изюма направляется 343-я стрелковая дивизия, танковые батальоны и подразделения с ПТР из резерва ЮЗФ. Тимошенко понимает, что если полностью остановить наступление северной группировки, то это освободит 3-ю и 23-ю танковые дивизии, и ряд пехотных частей противника. Естественно, после этого немецкое командование могло организовать наступление на Бакалею, согласно ранее подготовленному плану. 28-я и 38-я армии получают приказ на наступление с целью разгрома противостоящих им сил противника.

В то время как маршал Тимошенко выстраивал новую оборону, немецкое командование решило развернуть ударную группировку Клейста на запад. Это позволяло очистить изюмский выступ от советских войск и прекратить давление советских войск на 8-й армейский корпус. Советский заслон на р. Берек становился бесполезным. Приказ о выводе из боя 23-го танкового корпуса опоздал, к моменту его получения корпус Ефима Пушкина продолжал наступление вместе с соединениями 266-й стрелковой дивизии. Только 12.00 18 мая командование корпуса стало выводить из сражения свои подразделения. 21-й танковый корпус 18 мая также продолжал наступление. Приказ о его отводе на рубеж р. Берека был получен только во второй половине дня.

19 мая обе стороны производили перегруппировку сил. К концу дня 23-й корпус вышел к реке Берек. В это же время остатки 9-й советской армии отошли на левый берег Северского Донца. 21-й танковый корпус вывели из боя только к 10.00. В 17.20 командующий ЮЗН приказал 6-й армии прекратить наступление и перейти к обороне на достигнутых рубежах. Оборону поручили сформированной армейской группе Ф. Я. Костенко (заместитель командующего ЮЗФ). В неё вошли 253-я, 41-я, 266-я, 393-я и 270-я стрелковые дивизии, две танковые бригады. Штабу командарма Городнянского поручили 21-й, 23-й танковые корпуса, 337-ю, 47-ю, 103-ю, 248-ю и 411-ю стрелковые дивизии и приказали разгромить группу Клейста.

Немецкое командование в это время готовило силы для удара на западном направлении. В 3-й моторизованный корпус Макензена собрали все подвижные соединения армейской группы, включая 14-ю, 16-ю танковые и 60-ю моторизованную дивизии. Одновременно к рубежу р. Берек перебросили 68-ю, 384-ю и 389-ю пехотные дивизии. Советское командование ожидало, что немцы продолжат наступление на север, на Бакалею. В результате запланированные Тимошенко мероприятия были обесценены.

20 мая 3-й моторизованный корпус нанёс удар: 16-я танковая и 60-я моторизованная дивизии наступали на Лозовую, заходя в тыл 57-й армии. Наступавшая на правом фланге корпуса Макензена 14-я танковая дивизия столкнулась с 23-м танковым корпусом Пушкина. Состоялась «танковая битва у Протопоповки». Нанеся серьёзный урон и дезорганизовав левый фланг 57-й армии, немцы повернули ударные части снова на север (манёвры немецкой ударной группировки Клейста в процессе второй битвы под Харьковом считаются одними из самых замысловатых за всю эту войну) и 22 мая соединились с частями 44-й пехотной дивизии. Был образован «котёл». Фронт на востоке защищали 14-я танковая и 384-я пехотная дивизии, а фронтом на запад встали 16-я танковая, 60-я моторизованная и 1-я горно-егерская дивизии.

Сражение в окружении

В окружение попали: 5 стрелковых дивизий 57-й армии Подласа, 8 стрелковых дивизий 6-й армии Городнянского, 2 стрелковых дивизии армейской группы Бобкина, 6 кавдивизий 2-го и 6-го кавалерийских корпусов, 2 танковых корпуса, 5 танковых бригад и другие артиллерийские, инженерные, вспомогательные части, службы тыла. Эти войска уже во многом утратили ударную мощь, были обескровлены, измотаны. Подвергались постоянным ударам с воздуха.

Для деблокирования советских частей Южный фронт создаёт сводный танковый корпус под командованием заместителя комфронта по автобронетанковым войскам Штевнева. В корпус включили две танковые бригады (3-я и 15-я). К вечеру 23-го бригады были на месте сосредоточения (правда, не смогли перебросить тяжёлые КВ). На месте сосредоточения корпус преобразуют: исключают слабую 3-ю бригаду (15 танков), оставляя 15-ю (24 танка), вводят в состав корпуса оставшуюся вне кольца окружения 64-ю танковую бригаду (32 танка) и отдельный танковый батальон (20 танков). Ясно, что такое соединение нельзя считать полноценным ударным подразделением - оно не имело артиллерии, мотопехоты, противотанковых, инженерных частей и т. д.

У командования ЮЗН направления была идея, помимо удара по армейской группе Клейста, организовать силами 38-й армии удар в ослабленный фронт немцев у Чугуева. Но из-за невозможности в срок сосредоточить ударную группу от этого плана отказались. 25 мая сводный танковый корпус начал попытки прорвать внешнее кольцо окружения. Советские войска внутри кольца окружения приготовили две ударные группировки для прорыва внутреннего кольца. Первую группу возглавил командир 21-го танкового корпуса Григорий Иванович Кузьмин, в неё вошли все оставшиеся танки 6-й армии. Остриём группы была 5-я гвардейская танковая бригада под командованием генерал-майора Николая Филипповича Михайлова - в ней осталось 14 танков. Наступала группа из района Лозовеньки навстречу сводному танковому корпусу ЮФ у Чепеля. Из 22 тыс. бойцов и командиров, которые пошли на прорыв, смогли пробиться 5 тыс. человек и 5 танков 5-й гвардейской бригады (27 мая). Командир гвардейской танковой бригады Михайлов был ранен и попал в плен (он выживет в немецком плену, будет освобождён в конце войны, восстановлен в армии). Командир 21-го танкового корпуса Григорий Кузьмин погиб. Во вторую группу вошли бойцы 6-й и 57-й армий во главе с командиром 23-го танкового корпуса Ефимом Пушкином, они также частью смогли прорвать кольцо окружения.

Пушкин Ефим Григорьевич

Всего к 30-му мая на позиции 38-й армии и сводного танкового корпуса смогли выйти около 27 тыс. человек. Выйти смогли немногие. Немцы создали плотное кольцо окружения. Своевременно реагировали на попытки прорыва. Широко применяли авиацию.

Итоги

Потери советских войск составили 270 тыс. человек, из них 171 тыс. — безвозвратные. В окружении пропало без вести и погибло практически всё командование южной ударной группировки: заместитель комфронта генерал-лейтенант Фёдор Яковлевич Костенко, командующий 6-й армией генерал-лейтенант Авксентий Михайлович Городнянский, командующий 57-й армией генерал-лейтенант Кузьма Петрович Подлас, командующий армейской группой генерал-майор Леонид Васильевич Бобкин, член Военного совета бригадный комиссар И. А. Власов, бригадный комиссар А. И. Попенко и др. Это был большой удар - многие командиры имели огромный боевой опыт, спаслись в страшном киевском «котле» сентября 1941 года. Было потеряно значительное количество тяжёлого вооружения, различной амуниции.

Вторая харьковская битва является хорошим примером сражения, в котором успеха достигает более решительная, быстрая и опытная сторона. Командование советского ЮЗН было в двух шагах от победы и значительного успеха, но немецкое командование смогло обернуть ситуацию вспять, и войска Красной Армии потерпели сокрушительную катастрофу. Своевременный ввод в бой 21-го и 23-го танковых корпусов мог заставить и так бывшее в сомнении командование группы армий «Юг» бросить все силы для защиты Харькова и спасения войск 6-й армии, которые могли попасть в окружение. Видимо, является ошибкой и тот факт, что Южный фронт был предоставлен сам себе - организация вспомогательного удара на этом направлении могла отвлечь часть сил армейской группы Клейста. Удар танковых корпусов мог помочь и северной группировке советских войск - немецкому командованию пришлось бы снять с этого направления одну или две танковые дивизии.

Основную причину провала операции Военный совет ЮЗН указал в докладе Сталину 30 мая 1942 года: «Хорошо задуманное и организованное наступление на Харьков оказалось не вполне обеспеченным от ударов противника на барвенковском направлении». Просчётом командования стало возложение задачи обороны этого направления на незадействованный в этой операции ЮФ.

Поражение войск ЮЗН, уничтожение барвенковского плацдарма позволило немецкому командование развить успех и перейти к реализации плана «Фалль Блау» («синий вариант»). Немцы смогли перейти к стратегическому наступлению по двум направлениям: на Кавказ и на Волгу, к Сталинграду.

Танк Т-34-76 130-й танковой бригады, захвачен немцами в конце мая 1942 года, в ходе окружения советских войск под Харьковом. Танк произведен на СТЗ (Сталинградском тракторном заводе).

В Е Л И К А Я О Т Е Ч Е С Т В Е Н Н А Я

В.А.Семидетко

ХАРЬКОВСКАЯ КАТАСТРОФА МАЯ 1942 ГОДА

Наступление Юго-Западного фронта в районе Харькова занимает особое место в системе операций весны и лета 1942 г. Начавшееся с успешного прорыва вражеской обороны, оно завершилось, в конечном счёте, крупным поражением наступавших войск. В силу этого наступление на харьковском направлении относится к числу тех сражений, где были упущены реальные возможности достижения победы.

1. Обстановка и планы сторон

Апрель 1942 года, конец первой декады... Земля медленно оттаивала после необычайно холодной зимы 1941/42 г. Вскрылся лёд на Северском Донце. Активные боевые действия советских войск на южном крыле советско-германского фронта по существу прекратились. Несколько наступательных операций, предпринятых армиями Юго-Западного и Южного фронтов в феврале - марте 1942 г., в частности, с целью освобождения Харькова, существенных результатов не принесли. В ходе изнурительных боёв удалось лишь захватить плацдарм на западном берегу р. Северский Донец в районе Стар. Салтов и улучшить положение 6-й, 57-й и 9-й армий на плацдарме в районе Барвенково. Армии Юго-Западного (21, 38 и 6 А) и Южного (57, 9 А) фронтов закрепились на рубеже Марьино, Стар. Салтов, Балаклея, Нижн.- Рус. Бишкин, Царедаровка, Красный Лиман. Севернее Марьино, прикрывая орловско-тульское и воронежское направления, оборонялся Брянский фронт. Южнее Красного Лимана занимали оборону 37-я, 12-я, 18-я и 56-я армии Южного фронта.

Противник в ходе весенних боёв укрепил оборону на подступах к Харькову, Краматорску, Славянску. На склонах освободившихся от снега высот, по окраинам населённых пунктов, берегам рек тёмными брустверами окопов и траншей обозначился передний край его главной полосы обороны. Она включала две - три позиции, общая глубина которых достигала 8 - 12 км. Все населённые пункты, расположенные в пределах этой полосы, были подготовлены к круговой обороне. От Мурома на юг до Балаклеи на удалении 10 - 15 км от переднего края главной полосы проходила вторая полоса обороны. В 20 - 25 км от переднего края преимущественно силами местного населения создавалась третья оборонительная полоса. Наиболее прочной была оборона чугуевского плацдарма и участка к северу от него. К апрелю 1942 г. перед Юго-Западным фронтом оборонялись войска 6-й немецкой армии (29, 17, 51 и 8 армейские корпуса) и части 6-го армейского румынского корпуса 17-й немецкой армии. Группировка противника перед Южным фронтом состояла из двадцати шести дивизий и пяти боевых групп. Все эти соединения организационно входили в армейскую группу «Клейста» (1 танковая армия, 17 А).

Неудачное завершение мартовских и апрельских боев не обескуражило командование Юго-Западного направления (главком - Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко, член военного совета генерал-лейтенант Н.С.Хрущёв, начальник штаба генерал-лейтенант И.Х.Баграмян). Представлялось, что при должном усилении направления резервами Ставки Верховного Главнокомандования можно будет не только овладеть Харьковом, но и решить более крупные задачи. Это мнение было изложено в докладе об обстановке, сложившейся к середине марта на фронтах Юго-Западного направления 1 и перспективах боевых действий в весенне-летний период 1942 г., представленном в Ставку 22 марта. «Войска Юго-Западного направления, - говорилось в докладе, - в период весенне-летней кампании должны стремиться к достижению основной стратегической цели - разгромить противостоящие силы противника и выйти на средний Днепр (Гомель, Киев, Черкассы) и далее на фронт Черкассы, Первомайск, Николаев» 2 .

Для развёртывания наступательных действий военный совет направления просил Ставку ВГК выделить из ресурсов центра три армии, 34 стрелковые дивизии, 28 танковых бригад, 16 - 20 артиллерийских полков РГК и 767 самолётов 3 .

Генеральный штаб, рассмотрев это предложение, сделал вывод о невозможности проведения такой операции весной 1942 г. Об этом было доложено Верховному Главнокомандующему. Ставка, не имея возможности усилить Юго-Западное направление своими резервами, согласилась с мнением Генерального штаба. Маршалу С.К.Тимошенко было предложено разработать план операции лишь с целью разгрома группировки врага в районе Харькова и освобождения города имеющимися силами. План был переработан, и 28 апреля войскам была направлена оперативная директива Юго-Западного фронта 4 . В ней говорилось: «С целью овладения районом Харькова ЮЗФ переходит в наступление с задачей прорвать оборону противника и концентрическими ударами 6 и 28 А окружить и уничтожить его харьковскую группировку в районе: Харьков, Змиев, Балаклея, Печенеги. На 15 - 18 день операции перейти к обороне на рубеже Захачев, Будановка, Сковородовка, ст. Водолага. Готовность наступления к исходу 04.05.1942 г.» 5 Таким образом, операция ограничивалась лишь районом Харькова, и к наступлению привлекались только силы Юго-Западного направления.

Планом операции предусматривалось нанесение двух ударов: одного из района Волчанска и другого с Барвенковского плацдарма. Целью этих ударов являлся разгром харьковской группировки, овладение Харьковом и создание условий для развития наступления на днепропетровском направлении совместно с Южным фронтом.

Главный удар намечалось нанести с Барвенковского плацдарма силами 6-й армии и армейской оперативной группы генерала Л.В.Бобкина. 6-я армия под командованием генерал-лейтенанта А.М.Городнянского (восемь стрелковых дивизий, четыре танковых бригады и два танковых корпуса) получила задачу наступать на Харьков с юга навстречу группировке войск, наступавшей из района Волчанска. Оперативная группа Бобкина (две стрелковые дивизии, кавалерийский корпус и танковая бригада) ударом на Красноград должна была обеспечить левый фланг 6-й армии.

Из района Волчанска планировался второй удар силами 28-й армии и примыкавших к её полосе дивизий 21-й и 38-й армий, 28-я армия во главе с генерал-лейтенантом Д.И.Рябышевым (шесть стрелковых дивизий, кавалерийский корпус и четыре танковые бригады) должна была нанести удар в обход Харькова с севера и северо-запада навстречу 6-й армии. Ударные группировки 21 и 38-й армий (командующие армиями генерал-майоры В.Н.Гордов и К.С.Москаленко) получили задачу наступать, соответственно, на северо-запад и юго-запад, прикрывая фланги 28-й армии.

Обеспечение Харьковской операции с юга было возложено на войска Южного фронта (командующий генерал-лейтенант Р.Я.Малиновский, член военного совета дивизионный комиссар И.И.Ларин, начальник штаба генерал-лейтенант А.И.Антонов). Этому фронту было приказано создать прочную оборону на южном фасе Барвенковского выступа силами 57 и 9-й армий, которыми командовали генералы К.П.Подлас и Ф.М.Харитонов.

В резерв фронта были выделены две стрелковые дивизии и кавалерийский корпус. Стрелковые дивизии должны были подготовить оборонительные рубежи в 20 - 25 км от переднего края своих войск и контрудары в четырёх направлениях, а кавалерийский корпус готовил контрудары в трёх направлениях. Такие задачи резервов характерны лишь для оборонительных операций. Необычная задача свидетельствует о предусмотрительности командования фронтом в связи с ожидавшимся наступлением противника.

В то время как советское командование готовило Харьковскую наступательную операцию, немецкое руководство разрабатывало операцию под кодовым наименованием «Фридерикус-I». Её цель заключалась в ликвидации нашего Барвенковского выступа и захвате плацдарма на левом берегу Северского Донца, с которого затем планировалось начать «главную операцию» согласно директиве № 41. Кроме того, в результате этой операции противник намеревался устранить непосредственную угрозу коммуникациям своего южного фланга в районе Днепропетровска и обеспечить удержание Харькова с разместившимися там большими складами и лазаретами.

Ликвидацию Барвенковского выступа противник планировал осуществить путём нанесения двух ударов по сходящимся направлениям: из района Балаклеи на юг силами 6-й армии и из района Славянска, Краматорска в северо-западном направлении силами армейской группы «Клейста». Начало операции было назначено на 18 мая.

К 12 мая, т.е. к началу Харьковской операции, вражеская группировка на этом направлении была значительно усилена. Юго-Западному фронту противостояло 17 дивизий, а Южному - 34 (из них непосредственно 57 и 9-й армиям - 13 дивизий) 6 . Противник превосходил эти армии по пехоте в 1,3, по ганкам - в 4,4, по артиллерии - в 1,7 раза 7 .

Значительное место в подготовке Харьковской операций занимали вопросы огневого поражения противника. Артиллерийское наступление планировалось в соответствии с требованиями директивного письма Ставки ВГК 1 03 от 10 января 1942 г. Во всех армиях намечалось провести 60-минутную артиллерийскую подготовку на глубину до 5 - 6 км. Пять первых и 10 - 20 последних минут были отведены на огневые налёты. С наивысшей плотностью должна была подавляться первая позиция главной полосы обороны противника. Артиллерийская поддержка атаки пехоты и танков намечалась методом последовательного сосредоточения огня на глубину 1,5 - 2 км, а сопровождение - сосредоточенным огнём и огнём по отдельным целям по вызову общевойсковых командиров 8 . К сожалению, не определялся порядок артиллерийского обеспечения ввода в прорыв эшелонов развития успеха 28-й и 6-й армий. Средние плотности орудий и миномётов из-за незавершённости сосредоточения артиллерийских частей были крайне недостаточными: 23,6 - в 21-й армии, 59,5 - в 28-й, 18,7 - в 38-й, 32 - в 6-й и группе генерала Л.В.Бобкина.

Много внимания было уделено и авиации. Однако задачи ей были поставлены без достаточного учёта возможностей. Во фронте имелось 659 самолётов, причём не объединённых в воздушную армию, а находившихся как во фронтовом, так и в армейском подчинении.

Авиация должна была в ночь перед наступлением нанести удары по опорным пунктам и узлам связи, тыловым объектам и инженерным сооружениям обороняющегося противника и в течение всей ночи изнурять его живую силу. Затем ей предстояло провести 20-минутную авиационную подготовку, разрушал опорные пункты, подавляя артиллерию и уничтожая пункты управления на участках прорыва. С началом атаки ВВС переключались на подавление резервов противника и основных пунктов его сопротивления, обеспечение действий танковых и кавалерийских корпусов. На авиацию возлагалась также задача воспретить подход резервов врага со стороны Белгорода, Ахтырки, Полтавы и Кременчуга. Непрерывными ударами по отходящим войскам противника бомбардировщики и штурмовики должны были обеспечить наступление подвижных соединений. Кроме того, авиации предстояло уничтожить переправы в районах Кременчуга и Днепропетровска, вести борьбу с авиацией противника в воздухе и на аэродромах, прикрыть выдвижение и сосредоточение ударных группировок 9 .

Много было сделано в армиях для насыщения атакующей пехоты танками. В качестве танков непосредственной поддержки пехоты должны были действовать 560 машин. Придавались они всем дивизиям, которым предстояло наступать на направлениях главных ударов армий. По существу, распределение танков велось по пословице - «всем сёстрам по серьгам»: тринадцать дивизий, в том числе две резервные, получили на усиление по танковой бригаде. В результате, на участках прорыва трёх армии и армейской группы средние плотности танков НЛП оказались низкими (от 3,5 до 6,4 на 1 км участка прорыва). Лишь в 28-й армии их было 12 на 1 км участка прорыва. Таким образом на направлении главного удара фронта танков непосредственной поддержки пехоты оказалось меньше, чем на второстепенном. Боевые порядки танковых батальонов планировалось строить в две линий. В первой линии - тяжёлые танки в боевых порядках стрелковых рот, во второй - лёгкие и средние танки вместе с ротами вторых эшелонов стрелковых батальонов. Равномерное распределение танков и глубокое построение боевых порядков танковых подразделений не обеспечивали их массированного и одновременного применения на направлениях главных ударов армий. При этом следовало ожидать, что манёвр танков будет скован, а эффективность применения танкового оружия значительно снижена.

Опасаясь упреждающих ударов противника, советское командование, наряду с подготовкой исходного положения для наступления, предпринимало меры для организации обороны в глубине расположения своих войск. Кроме тылового оборонительного рубежа, который возводился по линии Донская Нечаевка - Землянск - Алексеевка - Новопавловка, по указанию Генерального штаба, а затем и по приказу начальника инженерных войск Юго-Западного направления от 20 апреля 1942 г., силами 7-й сапёрной армии и местного населения создавалась полоса заграждений глубиной 30 - 45 км. Три её линии должны были прикрыть важнейшие направления в полосах обороны Брянского, а также Юго-Западного фронтов (Курск, Касторное, Воронеж; Курск, Горшечное, Воронеж; Белгород, Новый Оскол, Свобода; Купянск, Ровеньки, Россошь) 10 .

Крайне недостаточно внимания было уделено организации взаимодействия войск. Маршал С.К.Тимошенко касался этого вопроса при личных встречах с командующими войсками фронтов и командующими армий, а также на совещаниях, которые были проведены им 18 и 20 апреля, 4 и 5 мая. Каких-либо других специальных мероприятий по детальному согласованию усилий войск не проводилось. На проводимых совещаниях присутствовал руководящий состав штабов армий, родов войск и авиации. Ни на одно из них не были приглашены представители 57-й и 9-й армий. Все основные вопросы взаимодействия решались в армиях и дивизиях. Однако разработанные штабами армий таблицы взаимодействия были доставлены в штабы соединений за сутки - двое до начала наступления. Данные этих таблиц были в какой-то мере учтены в планах боя соединений я доведены до частей, но практически на местности вопросы взаимодействия в большинстве дивизий не отрабатывались 11 .

В период подготовки наступления была проведена значительная перегруппировка войск. Она началась в конце марта I942 г. и проходила с большими трудностями. Во-первых, в штабе фронта и в штабах армий отсутствовал единый план перегруппировки войск. Соединения и части перемещались на основании отдельных распоряжений, которыми определялись только районы сосредоточения и время движения. Лишь 10 апреля директивой штаба Юго-Западного направления был определён порядок перегруппировки войск на период до 22 апреля 1942 г. 12 Во-вторых, многие соединения совершали марши пешим порядком в условиях весенней распутицы, разливов рек и отсутствия достаточного количества дорог с твёрдым покрытием или хорошо оборудованных маршрутов движения. Низкой оказалась пропускная способность переправ через реки Оскол и Северский Донец. В-третьих, одновременно с руководством перегруппировкой войск штабам приходилось заниматься размещением вновь прибывающих соединений из резерва Ставки ВГК или с Южного фронта, а также продолжать формирование новой, 28-й армии. Управление этой армии прибыло из резерва Ставки 13 апреля в Белый Колодезь, две дивизии были переданы из 38-й армии, ещё четыре вошли в состав армии в период с 17 по 24 апреля из резерва Ставки ВГК 13 .

Затруднения, возникшие при перегруппировке войск, отрицательно сказались на полноте и качестве проведения других подготовительных мероприятий. Особенно пострадала подготовка войск и штабов. В частности, сорвалось выполнение плана проведения занятий одновременно во всех соединениях и объединениях в период с 1 по 15 апреля. К тому же командиры частей и подразделений основное внимание вынуждены были переключить на обучение вновь прибывающего пополнения, так как многие солдаты никогда не держали в руках ни винтовки, ни гранаты, ни какого-либо другого оружия. Например, в 300-ю стрелковую дивизию 38-й армии во второй половине апреля прибыло 5717 человек, из которых около половины не владели русским языком и не могли обращаться с оружием. В 169-ю стрелковую дивизию 28-й армии в период с 20 апреля по 5 мая прибыло 13 маршевых рот - 2023 человека 14 . Никто из прибывших в боях не участвовал. Считалось, что они прошли обучение и владеют оружием, однако проверка показала, что большая часть солдат совершенно необучена 15 . Примерно такое же положение было и в других дивизиях. Увлекшись одиночной подготовкой солдат, командиры и штабы упустили вопросы «сколачивания» штабов. Не проводились и совместные занятия родов войск на местности.

Большие трудности испытывал фронт с подвозом материальных средств. Согласно принятому 8 апреля плану организации тыла и материального обеспечения армий Юго-Западного фронта, в объединениях намечалось иметь 4 боекомплекта боеприпасов, 7 заправок горючего и 15 сутодач продовольствия 16 . Накопить таких запасов не удалось. Особенно тяжёлое положение складывалось с обеспечением продовольствием и фуражом. Запасы продовольствия и фуража исчислялись одной - двенадцатью сутодачами. Некоторые соединения какое-то время вообще не имели продовольствия 17 . Так, 103-я стрелковая дивизия с 28 апреля по 2 мая не имела ни продовольствия, ни фуража. Солдаты по существу голодали. Начался падёж лошадей. Махорки не выдавалось в течении 15 дней 18 .

Трудности подготовительного периода требовали неординарных действий со стороны командиров, штабов, политорганов, партийных и комсомольских организаций. В основу своей работы они положили приказ наркома обороны № 130 от 1 мая 1942 г., в котором ставилась задача «... добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев». При разъяснении требований приказа Сталина и стоящих перед войсками задач акцент был сделан на разъяснении той части приказа, где говорилось о необходимости «... изучить в совершенстве своё оружие, бить врага наверняка» 19 . Командиры и политработники понимали, что собраниями, митингами и беседами высокой выучки и боеспособности не добиться, поэтому концентрировали внимание на практических мероприятиях.

В частности, производились перестановки личного состава с целью усиления разведывательных, противотанковых, пулемётных, миномётных расчётов; умелые и опытные бойцы помогали слабо обученным. В войсках воспитывали наступательный порыв, ненависть к немецко-фашистским захватчикам, большое внимание уделяли укреплению воинской дисциплины и морального духа личного состава, повышению бдительности. При этом применялись нестандартные формы воздействия на сознание людей: встречи со свидетелями фашистских зверств, распространение информации о рабской жизни советских людей на оккупированной территории. Например, на основании опроса перешедших линию фронта была разработана листовка, в которой говорилось о том, что 9 мая в Змиеве гитлеровские солдаты окружили рынок, схватили нахоившихся там людей и направили на оборонительные работы к Люботину. Там же приводились цены змиевского рынка; 300 рублей - кошёлка картошки, 120 рублей - литр молока, 25 рублей - пара стаканов ржи 20 . Говорилось и о том, что на сельскохозяйственных работах немцы впрягают в плуг по 10 - 12 человек и др. 21

Для работы в партизанских отрядах и среди населения временно оккупированной территории с 15 марта по май 1942 г.за линию фронта было направлено 16 политработников в качестве представителей политуправления фронта. С каждыми них был оперативный работник и два радиста с радиостанцией 22 .

К исходу 12 мая подготовка операции в целом завершилась. В результате перегруппировок советскому командованию удалось добиться некоторого превосходства над противником в силах и средствах в полосе Юго-Западного фронта при примерно равном соотношении в полосе всего Юго-Западного направления. Фронт превосходил противника: по людям и артиллерии - в 1,5 раза, по танкам - в 2,5 раза. В авиации силы были примерно равны.

На участках прорыва армий превосходство над противником было более существенным (см. Таблицу 1).

Соотношение сил и средств на участках прорыва
армий Юго-Западного фронта к 12 мая 1942 г. 23

Армия	Соотношение по пехоте	Соотношение по орудиям и миномётам	Соотношение по танкам
21 А	2,3: 1	1,5: 1	1: 1,4
28 А	2,8: 1	2,2: 1	2,1: 1
38 А	2,6: 1	1,4: 1	1: 1,3
6 А и арм. группа	1,6: 1	2,0: 1	11,8: 1

Анализируя подготовку операции, следует отметить, что план наступления характеризовался решительностью цели, так как группировку противника намечалось разгромить путём двойного охвата с одновременным рассечением её на две части. Ставка ВГК и командование Юго-Западного направления смогли восполнить потери и создать мощные ударные группировки. На направлении главного удара фронта было достигнуто существенное превосходство над противником в танках, в войсках удалось создать высокий наступательный дух.

Вместе с тем, в подготовке операции было много существенных недостатков и досадных просчётов. Прежде всего это относится к плану наступления. Так, решительная по своей сути цель операции должна была выполняться осторожными действиями войск, о чём свидетельствуют и намеченные средние темпы наступления (6 - 8 км в сутки), и недостаточно решительное наращивание сил и средств на направлении главного удара фронта, и поздние сроки ввода в сражение танковых корпусов (использование их предусматривалось лишь на третий день наступления). Просчётом явилось и то, что наступление главной ударной группировки планировалось осуществить из оперативного мешка, слабо защищённого от ударов противника с юга.

Одиннадцати дивизий, имевшихся в составе 57 и 9-й армий Южного фронта было крайне недостаточно для создания непреодолимой обороны в занимаемой ими 176-километровой полосе на южном фасе Барвенковского выступа. Более того, из этих армий были изъяты и переданы в состав Юго-Западного фронта одна стрелковая дивизия, две стрелковых и три танковых бригады, восемь артиллерийских полков и по 500 человек из остальных дивизий. И это делалось несмотря на то, что имелись сведения о сосредоточении танковых соединений армейской группы «Клейст» перед войсками этих армий. Для отражения возможных ударов крупных танковых группировок врага предлагалось создать мощные противотанковые резервы, однако этого не было сделано. Задачи 57 и 9-й армий были пассивными. Лишь одна дивизия 57-й армии должна была наступать и обеспечивать левый фланг оперативной группы генерала Л.В.Бобкина. Всё это позволяло войскам группы «Клейст» свободно маневрировать.

К недостаткам плана следует отнести и то, что не было отдано безоговорочного приоритета наступлению. Часть сил фронта была явно нацелена на ведение обороны. Резервные соединения вместо активных наступательных задач получили указание готовить оборону и контратаки. В то время, когда фронту крайне не хватало дорог, когда срывались сроки сосредоточения войск, возводились оборонительные рубежи и полосы заграждении далеко в тылу наступательных группировок. К другим недостаткам в подготовке операций следует отнести: низкие темпы перегруппировки войск и её незавершённость, пренебрежение штабов и войск оперативной маскировкой, низкий уровень организации управления и взаимодействия, недостаточную сколоченность соединений, объединений и их штабов. Весьма отрицательно повлияла на подготовку операция недооценка как оборонительных, так и наступательных возможностей противника.

2. Наступление Юго-Западного фронта на харьковском направлении

Наступило 12 мая. Едва забрезжил рассвет, как в рощах, балках, лощинах, просто на позициях начались митинги личного состава. На них был доведён приказ Маршала Советского Союза С.К.Тимошенко № 3 о переходе Юго-Западного фронта в решающее наступление. В 6 часов 30 минут, после часовой пристрелки целей, началась артиллерийская подготовка атаки. Через сорок минут после её начала оборона противника подверглась бомбовым и штурмовым ударам авиации. В 7 часов 30 минут ударные группировки Юго-Западного Фронта перешли в наступление одновременно с Барвенковского и Старо-Салтовского плацдармов.

Соединения 6-й армии и армейской группы генерала Л.В.Бобкина 12 мая, преодолев сопротивление подразделений 62-й пехотной и 454-й охранной дивизий, продвинулись на глубину 12 - 15 км и на 36-километровом фронте вышли ко второй полосе обороны, проходившей по западному берегу р. Орель. Форсировав её передовыми частями, они захватили на правом берегу три плацдарма 24 . Наибольшего успеха в 6-й армии достигла 266-я стрелковая дивизия полковника А.И.Таванцева, которая продвинулась на глубину до 15 км. Отличилась в первый день наступления и армейская группа генерал-майора Л.В.Бобкина. К середине дня, когда стрелковые дивизии прорвали главную полосу и продвинулись на глубину 4 - 6 км, командующий группой, будучи отличным знатоком кавалерийской тактики, решительно внёс коррективы в ранее разработанный план и ввёл в сражение 6-й кавалерийский корпус для своевременного развития тактического успеха в оперативный (по плану корпус должен был вводиться I8 мая). Стремительные действия кавалеристов, которыми командовал генерал-майор А.А.Носков, лишили противника возможности закрепиться на промежуточных рубежах.

Вечером 12 мая и в ночь на 13 мая противник, стремясь ликвидировать захваченный армейской группой плацдарм на р. Орель, ввёл в бой дополнительные силы. Темп наступления кавалерийского корпуса несколько снизился. 13 мая войска южной ударной группировки продвинулись ещё на 4 - 8 км и завершили прорыв второй полосы обороны противника. Таким образом, за двое суток наступления тактическая зона обороны противника была прорвана. Фронт прорыва был расширен до 50 км. Согласно плану операции, 14 мая следовало вводить в сражение 21-й и 23-й танковые корпуса 6-й армии. Обстановка в целом способствовала этому: командующий группой армий «Юг» фельдмаршал фон Бок, не надеясь на сопротивление своих войск, устойчивость которых из-за понесённых потерь снизилась, обратился к Гитлеру с просьбой перебросить из группы «Клейст» 3 - 4 дивизии для ликвидации бреши южнее Харькова; на командном пункте 6-й немецкой армии царило тяжёлое настроение и была начата подготовка к обороне города. Словом, противник находился в критическом состоянии. Нарастив силу удара путём ввода в сражение танковых корпусов и резервов, фронт имел возможность стремительно развить достигнутый успех. К сожалению, это сделано не было.

Причин отказа от разработанного ранее плана операции несколько. Во-первых, к намеченному сроку рубеж ввода танковых корпусов (В. Берека, Ефремовна) полностью захвачен не был. Во-вторых, командующий войсками фронта вынужден был перенацелить авиацию 6-й армии (около 100 самолётов) на поддержку северной ударной группировки, во фланг которой противник нанёс контрудар силами двух танковых и одной пехотной дивизий. Следовательно, при вводе танковых корпусов они могли оказаться без авиационной поддержки. В-третьих, после ввода в прорыв эшелону развития успеха пришлось бы самостоятельно форсировать р. Берестовая, не имея к тому же переправочных средств 25 . Вязкое дно и широкая пойма не представляли возможности танковым частям переправляться без мостов и переправ. Ощущалась также нехватка горючего 26 . Однако главной причиной следует считать то, что командование фронта под влиянием сравнительно легко достигнутых в первые дни успехов переоценило возможности своих войск и недооценило способность противника к сопротивлению. Об этом говорит, в частности, содержание боевого донесения штаба фронта от 15 мая. «Для нас теперь совершенно ясно, - сообщалось в донесении, - что противник, сосредоточив в Харькове две полнокровные танковые дивизии, вероятно, готовился к наступлению в направлении Купянск и что нам удалось сорвать это наступление в процессе его подготовки. Очевидно также» что сейчас противник в районе Харькова не располагает такими силами, чтобы развернуть против нас встречное наступление» 27 . В этом же донесении предлагалось также более активно использовать войска Брянского фронта. «У нас создается впечатление, - докладывал маршал С.К.Тимошенко, - что в настоящее время противник не только не готов к активным действиям в направлении Куpcк-Воронеж или Обоянь-Оскол, но даже не имеет солидных сил для прочного удержания за собой фронта Курск, Обоянь» 28 .

В этой критической для врага обстановке немецкое командование проявило завидную решительность и сделало всё возможное для укрепления обороны, в частности, резко активизировало действия авиации. Командующий 6-й армией генерал Паулюс, не дожидаясь окончательного сосредоточения в Харькове 305-и пехотной дивизии, изменил станции назначения эшелонам с войсками этой дивизии. Одни были направлены в Красноград, другие - в Тарановку. И уже на исходе 15 мая части 305-й дивизии контратаковали части 6-го кавалерийского корпуса в районе Краснограда. Гитлер потребовал отразить наступление войск Юго-Западного фронта наличными силами и не трогать дивизии из армий группы «Клейста», а начало наступления последней перенести с 16 на 17 мая 29 .

Нет сомнения, что ввод в сражение танковых корпусов мог бы сорвать все мероприятия противника и коренным образом изменить оперативную обстановку на харьковском направлении. Однако корпуса не были введены ни 14, ни 15, ни 16 мая, хотя к исходу 15 мая, благодаря успешным действиям 411-й и 266-й стрелковых дивизий, которые продвинулись на 7 - 11 км, удалось выйти к р. Берестовая и форсировать её в районе Охочае. Танковые корпуса находились в это время в 25 - 35 км от линии соприкосновения войск и не смогли к 3 часам 16 мая войти в сражение, как того требовал маршал С.К.Тимошенко. Приказ не был выполнен, потому что танковые корпуса не были подготовлены к ночным действиям. Кроме того, саперные подразделения не успевали навести переправы на р. Берестовая.

В эти дни соединения 6-го кавалерийского корпуса полуокружили Красноград и завязали бои на его окраинах. Фронт наступления армейской группы превышал уже 50 км. Обеспечивая левый фланг группы, 16 мая в наступление перешла 150-я стрелковая дивизия 57-й армии.

Ввод эшелона развития успеха был отложен до утра 17 мая. В ночь на 17 мая на р. Берестовая сапёры восстановили три моста. Закончили приготовления к вводу в сражение и танковые корпуса. В 5 часов 17 мая в направлении Тарановки начал выдвижение 21-й танковый корпус. 23-й танковый корпус, переправившись через р. Берестовая, в 8 часов перешёл в наступление в направлении Нов. Водолага. За день боевых действий оба корпуса продвинулись в северо-западном направлении на 14 - 15 км, а стрелковые дивизии - на 6 - 10 км.

Части 6-го кавалерийского корпуса, не овладев Красноградом с ходу, были вынуждены перейти к осаде города в тяжёлых условиях. Из-за большого удаления от тыловых баз срывалась доставка боеприпасов, поэтому корпусу пришлось прекратить атаки до накопления снарядов и мин. Для немцев такой проблемы не существовало, так как Красноград являлся их опорной тыловой базой.

17 мая наступление велось в обстановке, когда на южном фасе Барвенковского выступа соединения 57-й и 9-й армий Южного фронта вели тяжёлые оборонительные бои с перешедшей в наступление армейской группой Клейста. Чтобы усилить войска Южного фронта, маршал С.К.Тимошенко приказал вывести из боя 23-й танковый корпус и направить его против наступающего противника. Из-за плохой работы штаба 6-й армии приказ корпусу был доведён с опозданием на 12 часов, поэтому до полудня 18 мая наступление продолжалось в прежней группировке и с прежними задачами. 23-й танковый корпус овладел Караван, 21-й танковый корпус к исходу дня завязал бои за Борки. Армейская группа, окружив Красноград, вела бои в городе. Продолжавшееся наступление армейской группы Клейста вынудило командующего Юго-Западным фронтом направить против неё и 21-й танковый корпус. Но распоряжение о его выводе из боя запоздало на 10 часов. В силу этого, до 10 часов 19 мая части корпуса наступали вместе со стрелковыми дивизиями 6-й армии, что позволило им достичь южной окраины г. Змиев. Это был последний успех южной ударной группировки. В связи с резким ухудшением обстановки в полосах 57-й и 9-й армий маршал С.К.Тимошенко приказал 6-й армии в 17 часов 20 минут 19 мая перейти к обороне.

Как же проходили боевые действия северной ударной группировки? Наибольшего успеха в первый день наступления добились войска 21 и 38-й армий. Им удалось прорвать главную полосу обороны и продвинуться на глубину 6 - 10 км. Менее успешно наступала 28-я армия, на которую однако возлагалась основная задача по разгрому врага на этом направлении. Она вклинилась в оборону противника лишь на 2 км. Это объяснялось не только прочностью обороны противника в её полосе, но и просчётами в управлении войсками.

Успешные действия войск северной ударной группировки Юго-Западного фронта заставили Паулюса принимать срочные меры для укрепления обороны на ближних подступах к Харькову. Для этого использовались тыловые части, различные сводные подразделения, перебрасывались силы с других направлений. Главной же реакцией на прорыв советских войск стала подготовка мощного контрудара по левому флангу ударной группировки (38-й армии). С этой целью из Харькова начали выдвижение 3 и 23-я танковые дивизии и один пехотный полк 30 .

Разведка фронта обнаружила выдвижение этих дивизий. Командование сделало правильный вывод о намерениях противника. Однако обстановка в целом оценивалась недостаточно глубоко. Последовавшие меры были направлены лишь на отражение возможного контрудара и ничего не было сделано для наращивания силы удара наступающих войск. Более того, изъятие танков из боевых порядков соединений 38-й армии и сосредоточение их за левым флангом армии ослабило стрелковые дивизии. Командование фронтом не попыталось развить успех 21 и 38-й армий, не уточнило задачи войскам не привлекло к активным действиям дополнительные силы из резерва. Не использовало оно и благоприятную воздушную обстановку. В это время авиация фронта полностью господствовала в воздухе. За весь день противник совершил всего лишь 21 самолёто-пролёт над войсками 21, 28 и 38-й армий 31 . В целом командование фронтом действовало пассивно и по существу уступило инициативу противнику.

На следующий день 21-я армия продвинулась ещё на 8 - 14 км. Тактическая зона обороны в её полосе была прорвана, соединения вышли на рубеж М. Пристань, Муром, Высокий 32 . В полосе наступления 28-й армии удалось окружить противника в Терновой. 38-я армия продвинулась в юго-западном направлении на 5 км. Однако во второй половине дня обстановка в её полосе резко изменилась. Противник силами 3 и 23-й танковых дивизий и трёх полков при поддержке авиации нанёс контрудар из района Приволье и Зарожное в общем направлении на Стар. Салтов 33 . 38-я армия вынуждена была отойти за реку Бол. Бабка, открыв левый фланг 28-й армии. Генералу К.С.Москаленко было приказано перейти к обороне по восточному берегу р. Бол. Бабка. Одновременно командующий фронтом усилил 38-ю армию 162-й стрелковой дивизией (командир - полковник М.И.Матвеев) и 6-й гвардейской танковой бригадой, изъяв их из 28-й армии. Вместо них в распоряжение командующего 28-й армией передавалась 277-я стрелковая дивизия, прибытие которой можно было ожидать не ранее 17 мая.

14 мая боевые действия приняли исключительно острый характер. Соединения 21-й и 28-й армий продвинулись в своих полосах наступления ещё на 6 - 8 км. Фронт прорыва расширился до 56 км. В центре прорыва войска продвинулись на глубину 20 - 25 км 34 . Были созданы условия для ввода в сражение эшелона развития успеха 28-й армии, но сделано это не было. Таким образом, не был использован шанс для наращивания усилий и противодействия, таким образом контрудару противника. Развитие успеха на направлении обозначившегося успеха могло оказать существенную помощь 38-й армии, соединения которой с большим напряжением отражали атаки противника на р. Бол. Бабка. В развернувшихся оборонительных боях воины армии проявили исключительное мужество, стойкость. Особенно отличился наводчик орудия сержант И.П.Кавун. Под селом Петровское он уничтожил 3 танка, пушку, три пулемёта, большое количество гитлеровцев. В этот день отважный артиллерист погиб 35 .

Вражеское командование продолжало укреплять оборону: уплотнялись боевые порядки подразделений, активизировались действия авиации, в район северо-западнее Мурома выходили части перебрасываемой из-под Белгорода 168-й пехотной дивизии. Возросшая активность вражеской авиации была в некоторой мере ослаблена действиями авиации 6-й армии, перенацеленной на это направление, однако почти ничего не было сделано для того, чтобы воспрепятствовать перегруппировке 168-й дивизии.

На следующий день, следуя указаниям командующего войсками фронта 36 , основные силы северной ударной группировки перешли к обороне. Попытка наступать частью сил 21-й и 28-й армий была сорвана контратаками противника. В 15 часов до 300 вражеских парашютистов, приземлившись северо-западнее Терновая, с боем пробились к своему окружённому гарнизону, усилив его. Ещё более изменилась воздушная обстановка. Немецкое командование перебросило из Крыма, из состава 4-го воздушного флота три бомбардировочные эскадры 37 . Авиация Юго-Западного фронта делала всё возможное, чтобы вернуть господство в воздухе, прикрыть свои войска и нанести поражение контратакующим соединениям противника. В небе шли яростные схватки. Лётчик-истребитель, секретарь комсомольского президиума 2-й авиаэскадрильи 6-го авиационного полка лейтенант Ф.Бобылкин в этих и последующих боях (до 5 июня) сбил лично 8 вражеских самолётов, а 4 уничтожил в составе группы 38 .

Упорное сопротивление советских войск не позволило противнику достичь существенных результатов. Более того, 175-я и 169-я стрелковые дивизии 28-й армии снова перешли в наступление и продвинулись на 3 - 5 км. Командующий фронтом, уловив изменения в обстановке, приказал войскам возобновить наступление. 21-я и 28-я армия должны были выполнить ранее поставленную задачу. 3-й гвардейский кавалерийский корпус получил задачу подготовиться к вводу в сражение на стыке 21-й и 28-й армий. 38-й армии следовало прочно оборонять занимаемые рубежи.

В то время как противник, вводя новые силы и смело маневрируя с менее опасных направлений на угрожаемые участки, принимал решительные меры для противодействия наступлению советских войск, командование Юго-Западного фронта пыталось достичь цели операций по существу прежними силами. Не вводились в сражение даже имевшиеся в его распоряжении резервы. Попытка возобновить наступление без ввода кавалерийского корпуса оказалась неудачной. Противник сам перешёл к наступательным действиям и вынудил войска северной ударной группировки вести тяжёлые оборонительные бои и даже отойти к Мурому. Был деблокирован гарнизон в Терновой.

В 22 часа 17 мая штабу Юго-Западного фронта стало известно о готовящемся ударе противника из района Балаклеи в юго-западном направлении силами 3-й и 23-й танковых дивизий. Документы, в которых раскрывался этот план, были захвачены разведчиками 38-й армии ещё 13 мая, однако в штаб армии они поступили лишь 17 числа. Командующий войсками фронта принял решение с утра 18 мая возобновить наступление в западном направлении силами восьми дивизий и четырёх танковых бригад 28-й и 38-й армий с тем, чтобы сковать танковые дивизии противника. В район Изюма планировалось выдвинуть 343-ю стрелковую дивизию из фронтового резерва. Однако это наступление, вследствие недостаточной его организации 39 и массированных ударов вражеской авиации, успеха не имело. Удалось лишь вновь окружить противника в Терновой.

Последующие попытки наступать также закончились безрезультатно. 19 мая командующий фронтом потребовал ускорить разгром немецкой танковой группировки. Отдавая такое распоряжение, он исходил из того, что командующие армиями докладывали об огромных потерях и истощении противника, его неспособности продолжать наступление. В действительности же немецкое командование решило, перегруппировав силы, огнём артиллерии, танков и ударами авиации отразить очередное наступление советских войск, а затем разгромить их контрударом двух танковых дивизий (до 140 танков) и шести пехотных полков. Таким образом, на сей раз командование противника изменило тактику, предоставив советским войскам начать наступление первыми.

Как показал ход боевых действий, это была ловко подстроенная ловушка. 20 мая на рассвете 28-я армия возобновила наступление. 21-я армия, не получив указаний о наступлении, приводила себя в порядок, в ротах шла замена зимнего обмундирования на летнее. Наступление соединений 28-й армии вначале шло успешно. С выходом же в район Нескучное они были остановлены мощным огнём артиллерии и танков 23-й танковой дивизии. С воздуха на них обрушились удары авиации. В 12 часов противник нанёс контрудар по правофланговым соединениям армии, которые стали отходить в восточном направлении, оголяя, тем самым, тылы 21-й армии. К исходу 20 мая все соединения смежных флангов 21-й и 28-й армий с большими потерями отошли на 10 - 15 км. Вражеское командование, приостановив наступление, с 21 мая начало выводить из боя 3-ю и 23-ю танковые дивизии для последующей их переброски в район северо-западнее Балаклеи. Так 20 мая закончилось наступление и северной группировки Юго-западного фронта.

Таким образом, наступление на Харьков потерпело полный провал. Важнейшей причиной этого явилось то, что наступление Юго-Западного фронта оказалось изолированным, не обеспеченным активными действиями соседних фронтов. Это позволило противнику перебрасывать на харьковское направление силы с других участков. Крупные просчёты были допущены в оценке сил и намерений врага. Его группировка к началу операции оказалась значительно мощнее, чем предполагало командование Юго-Западного направления. Не могло оно вскрыть и план немецкого командования по ликвидации Барвенковского плацдарма. Да и в ходе наступления разведка часто несвоевременно вскрывала выдвижение резервов, перегруппировки войск, в результате чего контрудары противника, оказывались, как правило, неожиданными.

Военный совет и штаб фронта во многих случаях действовали непрофессионально. В частности, ударные группировки не только своевременно не усиливались, но даже ослаблялись, и вместо стремительного и глубокого проникновения в оборону противника войска медленно прогрызали один оборонительный рубеж за другим, позволяя вражескому командованию маневрировать резервами и усиливать оборону своих войск. В самом начале операции противнику удалось навязать свою волю командованию фронта. Посчитав удар северной группировки наиболее опасным 40 , вражеское командование бросило против неё по существу все имевшиеся в его распоряжении танки и авиацию. Вместо того, чтобы воспользоваться этим и прорваться к Харькову с юга, командующий войсками фронта стал усиливать северную ударную группировку за счёт южной.

Не позволили успешно завершить наступление крупные недостатки в управлении войсками. Они проявлялись главным образом в низкой исполнительской дисциплине подчинённых войск и штабов. Недостаточно чётко работал также тыл, в результате ряд соединений остался без боеприпасов. На действиях соединений сказались плохая их сколоченность и недостаток боевого опыта, В силу этого, наступление в глубине обороны противника нередко разбивалось на отдельные слабо согласованные друг с другом бои частей и подразделений. Взаимодействие пехоты с танками, артиллерией и особенно с авиацией часто нарушалось.

3. Оборонительные действия и отход советских войск за р. Оскол

В то время как советские войска вели наступление, противник завершал подготовку операции «Фридерикус-I». Замысел вражеского командования состоял в том, чтобы, обороняясь ограниченными силами на ворошиловградском и ростовском направлениях, нанести два удара по сходящимся направлениям: Андреевка, Барвенково и Славянок, Долгенькая. В последующем развить его в общем направлении на Изюм, В ходе наступления предусматривало рассечь 9-ю армию, окружить и уничтожить её войска восточнее Барвенково, в дальнейшем выйти к р. Северский Донец, форсировать её на участке Изюм, Петровская и, развивая наступление в общем направлении на Балаклею, соединиться с оборонявшимися на Чугуевском плацдарме частями 6-й армий и завершить окружение всей Барвенковской группировки Юго-западного направления 41 . К проведению операции немецкое командование привлекло главные силы 3-го моторизованного корпуса, 44-й армейский корпус, часть сил 52-го армейского корпуса. На направлении главного удара (Андреевка, Барвенково) вражеские войска имели 1,7-кратное превосходство в пехотных батальонах, 3,8-кратное - в орудиях и миномётах и 6,5-кратное - в танках 42 .

В 5 часов 3O минут 17 мая после полуторачасовой артиллерийской подготовки ударные группировки противника при поддержке 400 самолётов перешли в наступление. К 8 часам они продвинулись в направлении Барвенково на 6 - 10 км и в направлений Долгенькая на 4 - 6 км. Вражеская авиация разрушила вспомогательный пункт управления и узел связи 9-й армии в Долгенькой. К 13 часам командующий армией вместе со штабом переместился на основной командный пункт, а оттуда - на левый берег Северского Донца. Последнее перемещение было сделано без ведома командующего войсками Южного фронта 43 . Командование 9-й армии полностью потеряло связь с войсками. Штаб Южного фронта не имел проводной связи ни с 57-й, ни с 9-й армиями. Командованию Юго-Западного направления о событиях в полосе Южного фронта стало известно только к исходу дня 44 .

Вражеские соединения, преодолевая сопротивление разрозненных частей, вышли на подступы к Барвенково. Здесь противник был задержан упорной обороной 106-й, 333-й стрелковых и 34-й кавалерийской дивизий. В боях под городом героически действовала 8-я рота 442-го стрелкового полка 106-й стрелковой дивизии под командованием лейтенанта Минаевского. Огнём противотанковых ружей и двух 45-мм орудий она вывела из строя 8 вражеских танков 45 . К 17 часам противнику всё же удалось овладеть Барвенково, исключая его северо-западную часть.

Чтобы ликвидировать прорывы противника и восстановить положение, командующий войсками Южного фронта решил усилить 9-ю армию 5-м кавалерийским корпусом, 296-й стрелковой дивизией и 3-й танковой бригадой. Маршал С.К.Тимошенко, в свою очередь, передал Южному фронту 2-й кавалерийский корпус, 343-ю стрелковую дивизию, отдельный танковый батальон и батальон противотанковых ружей, а также 80 танков. Главком направления, полагая, что сил выделено достаточно, приказал разгромить противостоящего противника и восстановит положение. Однако приказ этот остался невыполненным, так как связь со штабом 9-й армии была восстановлена лишь к 24 часам 18 мая, а к этому времени 5-й кавалерийский корпус оказался уже связан боем 46 .

Продолжая активные действия против Барвенковской группировки советских войск, противник к 10 часам 18 мая овладел южной частью г. Изюм 47 . 343-я стрелковая дивизия в район Изюма выйти не успела. Не сумев форсировать с ходу р. Сев. Донец, гитлеровцы резко изменили направление наступления и стали продвигаться вдоль правого берега реки, отбрасывая основные силы 9-й армии на левый берег. Обстановка продолжала обостряться. Приказ Главкома нанести контрудар по прорвавшемуся в район Барвенково противнику силами 2 и 5-го кавалерийских корпусов и 14-й гвардейской стрелковой дивизий не был выполнен, так как не представлялось возможным создать этими силами контрударную группировку.

Опасность со стороны армейской группы «Клейст» час от часу нарастала. Однако до второй половины 19 мая С.К.Тимошенко считал возможным решать одновременно две задачи: продолжать наступление на Харьков и вести ликвидацию прорвавшегося в район Барвенково противника. Военный совет и в первую очередь Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко не проявляли большого беспокойства по поводу наступления противника на южном фасе Барвенковского выступа. Более того, когда временно исполнявший обязанности начальника Генерального штаба генерал-полковник А.М.Василевский 17 и 18 мая предлагал Верховному Главнокомандующему прекратить наступление Юго-Западного фронта и направить все силы на разгром группы Клейста», С.К.Тимошенко смог убедить И.В.Сталина в том, что опасность со стороны краматорской группировки врага сильно преувеличена и нет основания прекращать наступление 48 .

И только во второй половине 19 мая Тимошенко принял запаздалое, как оказалось, решение остановить наступление 6-й армии, частью её сил закрепиться на достигнутых рубежах, а основную группировку вывести из боя и концентрическими ударами 6, 57 и 9-й армий разгромить прорвавшуюся группировку врага. В 19 часов 19 мая в ходе переговоров с генералом А.М.Василевским маршал С.К.Тимошенко сообщил: «Мы решили, не оттягивал времени, взять для удара с целью разгрома группировки противника, распространившейся на Изюм, всё, что только можно, исходя из наших соображений» 49 . Конкретные задачи войскам были определены в боевом приказе, отданном войскам в 19 часов 30 минут 19 мая. Вновь созданная армейская группа генерал-лейтенанта Ф.Я.Костенко 50 должна была перейти к обороне, а передовыми отрядами овладеть районом Змиев и захватить переправы через Северский Донец у Черемошное. Она должна была обеспечить с запада наступление 6-й и 57-й армий.

6-й армии 51 предстояло, удерживая переправы на р. Берека и южный берег Северского Донца, скрытно развернуть к утру 21 мая на рубеже Бол. Андреевка, Петровская главные силы армии, нанести ими контрудар севернее Барвенково и, наступая в восточном направлении», во взаимодействии с 57-й армиейразгромить группировку противника. 57-я армия должна была частью сил прикрыться с запада, а тремя стрелковыми дивизиями и 2-м кавалерийским корпусом нанести удар по флангу прорвавшейся группировки в обход Барвенково с юга. Армия переподчинялась Юго-Западному фронту. 9-я армия получила задачу наступать из района Студёнок в западном направлении.

Два дня прошли в напряжённых боях с прорвавшимися в тыл южной ударной группировки войсками противника. 22 мая наступила кульминация. Группа «Клейст», продвигавшаяся в северном направлении, перерезала пути сообщения армейской группы генерала Ф.Я.Костенко и 6-й армии. 23 мая она соединилась с 3-й и 23-й танковыми дивизиями Паулюса, наносившими удар в южном направлении с Чугуевского плацдарма. Войска группы генерала Ф.Я.Костенко, 6-й и 57-й армий оказались в окружении.

В этих условиях маршал С.К.Тимошенко объединил окружённые советские войска в группу армий «Юг» под командованием генерал-лейтенанта Ф.Я.Костенко и приказал ей нанести удар в направлении Савинцы, прорвать кольцо окружения и выйти на левый берег Северского Донца. Одновременно с этим левофланговые соединения 38-й армии и сводный танковый корпус во главе с заместителем командующего армией генерал-майором Г.И.Шерстюком должны были наступать навстречу группе Ф.Я.Костенко. Осуществить этот план не удалось, так как противник, упредив советские войска, с утра 24 мая возобновил наступление на широком фронте, стремясь расчленить окружённую группировку. Генерал Ф.Я.Костенко 25 мая решил нанести удар в направлении Чепеля силами трёх стрелковых, двух кавалерийских дивизий, трёх танковых бригад, остатков танковых корпусов и прорваться к главным силам фронта. Осуществлению этого замысла способствовали метеоусловия: моросил дождь, над полями низко плыли облака, и в небе не было ни одного вражеского самолёта 52 .

Воспользоваться благоприятной возможностью не позволила недисциплинированность войск. Произошло непредвиденное: в район развёртывания ударной группировки, оставив без приказа свои позиции, вышли неуправляемые части 337-й, 47-й и 253-й стрелковых дивизий, которые должны были обеспечивать прорыв. Здесь же оказались части 2-го кавалерийского корпуса, 341-й стрелковой дивизии и тыловые учреждения 57-й армия 53 . Образовалось беспорядочное скопление большой массы людей, боевой техники, транспорта. На фронте обеспечения ударной группы остались разрозненные подразделения и части нескольких дивизии. Со второй половины дня образовавшееся скопление окружённых войск стало обстреливаться артиллерией противника и подвергаться ударам его авиации. Прорыв не удался.

С большими трудностями был организовал новый удар, и в 22 - 23 часа 25 мая окружённые соединения возобновили наступление. Атаки велись в плотных боевых порядках. Так, основные силы 57-й армии были построены в некое подобие каре по фронту 200 м и в глубину 1000 м из различных машин, размещённых в 8 рядов. Впереди и на флангах шли машины с автоматчиками. Внутри каре находился командующий армией со штабом. Прорвав в таком построении внутренний фронт окружения, колонна в 2 часа 26 мая остановилась перед балкой Копани, а затем стала обходить её с запада. Легковые автомобили, однако, легко преодолели балку и в темноте оторвались от войск, На рассвете стало ясно, что общего управления армией нет. По инициативе отдельных командиров были созданы отряды для выхода из окружения 54 . Наспех сформированные группы не смогли осуществить прорыв из-за сильного противодействия противника. Такая же картина наблюдалась и в других соединениях группы «Юг».

В сложной обстановке генерал Ф.Я.Костенко и его штаб делали почти невозможное, чтобы наладить управление и организовать новое наступление. Но при почти полной дезорганизации связи добиться этого было очень трудно. Неустойчивой была связь окружённых войск и со штабом Юго-Западного фронта. Это не позволило организовать взаимодействие главных сил с группой «Юг» 55 .

Наступление возобновилось в 20 часов 30 минут 26 мая. Развернулись ожесточённые бои с превосходящими силами противника. Далеко не всем удалось пробиться. Немцы мощными ударами авиации рассеяли прорывавшиеся войска.

Выход из окружения осуществлялся небольшими группами и отрядами. Исключение составила 266-я стрелковая дивизия. Её части, проявив высокую организованность, вместе с присоединившимися к ним подразделениями других соединений к утру 28 мая прорвались в район Волковенково, а затем ударом в направлении на Чепель пробились в расположение советских войск. Из окружения вышло около 7 тыс. человек. Всего же по данным на 1 июня I942 г. из Барвенковского выступа вырвалось 21 910 человек с 6 танками, 4 орудиями, 16 миномётами, 20 пулемётами и 1939 лошадьми 56 .

Оставшиеся в кольце советские воины продолжали сражаться до 30 мая. Многие из них в последующем переправились на левый берег Северского Донца.

Одновременно с ликвидацией Барвенковского плацдарма, немецкое командование усилило удары по северной группировке Юго-Западного фронта и окончательно остановило их наступление.

Так завершился оборонительный этап боевых действий под Харьковом. Страшную картину уничтожения увидели иностранные корреспонденты через 36 часов после окончания боев в Барвенковском выступе: «У реки Берека и на далеко протянувшихся холмах восточнее реки вместе с тысячами убитых лежала техника... Каждый отрезок реки, каждая воронка, каждая яма были до краев наполнены грузовиками и обозными повозками, танками, мёртвыми людьми и лошадьми. Насколько хватало глаз, в степи была видна та же картина: орудия, танки, грузовики, повозки, лежащие в мёртвой неподвижности, в которой их остановил ураган. Тысячи измождённых худых лошадей тихо бродили по долинам и бесконечным колхозным полям» 57 . В Барвенковском выступе осталось более 207 тыс. человек, 1 298 орудий, 2 997 миномётов, 1294 автомашины и трактора 58 . В «котле» погибли генералы Ф.Я.Костенко, Д.М.Городнянский, К.П.Подлас, А.Ф.Анисов, Л.В.Бобкин, бригадные комиссары А.И.Власов, А.И.Попенко, многие командиры соединений и частей.

Одной из важнейших причин катастрофы явилась внезапность наступления противника. В боевом донесении штаба Южного фронта от 16 мая, т.е. за день до наступления, о противнике было сказано лишь то, что он «активности не проявлял, ограничиваясь ведением редкого артиллерийского огня» 59 . Внезапность удара противника была усугублена потерей управления войсками со стороны командующего и штаба 9-й армии. Созданная на южном фасе барвенковского выступа оборона не обеспечивала необходимой устойчивости. Оперативное построение и боевые порядки большинства соединений были одноэшелонным. Оборонительная полоса представляла собой систему опорных пунктов и узлов сопротивления, что не отвечало требованиям того времени. Минные поля и другие заграждения по существу отсутствовали. Основу противотанковой обороны хотя и составляли противотанковые опорные пункты, однако артиллерии в них было явно недостаточно. Средние плотности противотанковой артиллерии были менее 3 орудий на 1 км фронта.

Одной из существенных причин слабости обороны являлось проведение в полосе 9-й армии в период с 7 по 15 мая частной наступательной операции с целью овладения сильно укреплённым узлом сопротивления противника в районе Маяки. Для проведения этой операции были привлечены крупные силы, в том числе почти все резервы 9-й армия и 5-й кавалерийский корпус - резерв Южного фронта 60 . Операция оказалось безуспешной. Резервы понесли большие потери и не успели к началу наступления противника перегруппироваться в предназначенные им районы и подготовить оборону.

Неудачные действия советских войск в окружении объясняются существенными промахами командующих и штабов в организации управления соединениями, отсутствием эффективной помощи окружённым войскам со стороны главных сил Юго-Западного направления, а также безраздельным господством в воздухе авиации врага.

Боевые действия в районе Харькова за 18 дней завершились полным поражением советских войск. Войска Юго-Западного фронта, 9-я и 57-я армии Южного фронта лишились важного в оперативном отношении Барвенковского плацдарма. Их потери за 18 дней составили 277190 человек,в т.ч. 170958 - безвозвратные (22,3%),106232 - санитарные, 46314 - ранеными,13556 - убитыми и 207047 - пропавшими без вести 61 .

Кроме того было потеряно: 143226 винтовок, 9053 автомата,3659 пулемётов 62 . Вышли из строя и были захвачены противником 1100 танков 63 , 1646 орудия и 3278 миномётов 64 . Войска Юго-Западного направления потеряли 57626 лошадей 65 . Вражеские войска, достигнув цели операции «Фридерикус-I» и, отбросив на исходные позиции соединения северной ударной группировки Юго-Западного фронта, заняли выгодное положение для развёртывания нового наступления.

Кроме недостатков, обусловивших неудачи советских войск в наступлении и обороне, были и общие причины провала Харьковской операции. Главная заключалась в том, что Юго-Западному направлению уделялось неоправданно меньше внимания, чем московскому. Поэтому для проведения Харьковской операции было выделено недостаточно сил и средств. Отрицательно сказалось на ходе и исходе наступления то, что советскому командованию не удалось достичь внезапности удара. Существенной причиной поражения советских войск на харьковском направления явилось то, что в критический момент наступления, когда для достижения перелома в боевых действиях требовалась помощь со стороны соседних фронтов, такая помощь оказана не была. Войска Юго-Западного фронта дрались, по существу, в изоляции. Это позволяло вражескому командованию осуществлять широкий манёвр авиацией, перебрасывать в район Харькова силы с пассивных участков. Поражение войск Юго-Западного направления было обусловлено недостаточной выучкой войск и штабов, их слабой сколоченностью. Многие командиры соединений и частей, а также некоторые командующие армиями и штабы всех степеней не обладали ещё необходимым боевым опытом, который позволял бы им правильно и быстро оценивать складывающуюся обстановку и адекватно реагировать на неё.

Опыт Харьковской операции показал, что очаговая неглубокая оборона не способна отразить массированные удары танковых группировок противника. На повестку дня встал вопрос создания глубоко эшелонированной обороны с высокими плотностями, прежде всего, средств борьбы с танками врага. Опыт этой операции ещё раз продемонстрировал, что успех боевых действий не мыслим без твёрдого и непрерывного управления войсками в течение всей операции, а также без чёткого согласования усилий всех сил и средств накануне и в ходе операции.

События под Харьковом послужили суровым и горьким уроком для командования и штабов действующей армии. Опыт боевых действий на харьковском направлении был тщательно проанализирован, обобщён и учитывался в последующих операциях. Важным мероприятием в изучении и обобщении этого опыта явилась военно-научная конференция, проведённая летом 1942 г. в военной академии им. М.В.Фрунзе.

В конце мая Ставка ВГК поставила Юго-Западному фронту задачу перейти к обороне и не допустить развития наступления противника из района Харькова на восток. Линия Фронта проходила в основном по Северскому Донцу.

Руководство вермахта, стремясь развить достигнутый в борьбе за Барвенковский плацдарм успех, в конце мая приступило к подготовке двух запланированных частных наступательных операций с целью создания выгодного исходного положения для проведения генерального наступления. Первая из них под кодовым наименованием «Вильгельм» должна была проводиться на волчанском направлении с целью захвата плацдармов на р. Оскол. Планировалось нанести два удара: один - на стыке 21-й и 28-й армий в общем направлении Волчанск, Валуйки, другой (главный) - вдоль железной дороги Харьков - Купянск. Наступлением части сил в направлениях Муром, Сурково и Печенеги, Вел. Бурлук предусматривалось обеспечить действия главных сил и осуществить обход 28-й армия с юга. На волчанском направлении противник создал полуторное превосходство в силах и средствах над оборонявшимися здесь войсками Юго-Западного фронта. Ещё более неблагоприятное соотношение сил сложилось на купянском направления.

В ходе второй операции под кодовым наименованием «Фридерикус-II» гитлеровское командование рассчитывало уничтожить войска 38-й и 9-й армий на правом берегу р. Оскол и захватить на левом берегу реки плацдарм в районе Купянска.

Ставка ВГК усилила Юго-Западный фронт семью стрелковыми дивизиями, двумя танковыми корпусами и четырьмя танковыми бригадами», что лишь частично восполнило потери, понесённые в боях под Харьковом. К началу наступления противника фронт имел в своем составе 30 стрелковых дивизий, 2 кавалерийских корпуса, 4 танковых корпуса и 8 танковых бригад. Наименьшие оперативные плотности войск оказались на волчанском направлении, чем и воспользовался противник.

10 июня немецкие войска начали операцию «Вильгельм». Прорвав оборону на стыке 21-й и 28-й армий, они устремились на Волчанск. Одновременно главная ударная группировка в составе семи пехотных, двух танковых и двух моторизованных дивизий нанесла удар в стык 28-й и 38-й армий. Прорвав и здесь оборону, вражеские танки развернули наступление в сторону Купянска и Вел. Бурлука. Действия наземных войск поддерживались крупными силами авиации. Только в течение 10 июня она совершила до 1800 самолето-пролётов 66 .

Противник был остановлен лишь 14 июня, благодаря активным действиям левофланговых соединений 21-й армии, упорству войск 28-й армии и сильным контратакам соединений 38-й армии.

С 15 по 21 июня вражеские войска произвели перегруппировку, готовясь к операции «Фридерикус-II». Замыслом предусматривалось нанесение трёх ударов силами тринадцати дивизий 6-й армии Паулюса и 1-й танковой армия с целью захвата плацдармов на р. Оскол.

Главный удар семью дивизиями, в том числе тремя танковыми и одной моторизованной, планировалось нанести в полосе 38-й армии на купянском направлении. Два других удара - в полосах 28-й и 9-й армий. В 3 часа 22 июня часовой артиллерийской подготовкой началась операция «Фридерикус-I». В 4 часа вражеские войска перешли в атаку против соединений 38-й армии, форсируя одновременно р. Северский Донец в полосе 9-и армии 67 . На следующий день перешли в наступление дивизии 6-й армии против 28-й армии на волчанском направлении. В течение 22 - 26 июня противник оттеснил соединения армий Юго-Западного фронта на восточный берег р. Оскол. Отход советских войск был произведён организованно, без паники, поэтому гитлеровцам не удалось захватить плацдарм на восточном берегу.

Таким образом, за 17 июньских дней войска Юго-западного фронта вынуждены были отойти на 45 - 100 км за р. Оскол, оставив Волчанск и Купянск.

Очередная неудача Юго-Западного фронта дала повод И.В. Сталину вновь вернуться к харьковской катастрофе и поискать, наконец, виновных. В письме военному совету Фронта, составленному ночью 26 июня, кроме обвинений, высказанных в адрес руководства фронтом о его неспособности извлечь урок из харьковской катастрофы, объявлялось о снятии с должности начальника штаба фронта генерала И.Х.Баграмяна. Перед войсками Юго-Западного фронта была поставлена задача во что бы то ни стало удержать восточный берег рек Северский Донец и Оскол 68 .

Разгром советских войск в районе Харькова и последующий отход их за р. Оскол явился крупным успехом противника. Однако следует учесть, что для преодоления сопротивления войск Юго-Западного фронта с целью выхода на р. Оскол врагу потребовался почти месяц.

Приложение 1

Схема ведения боевых действий советскими войсками, окружёнными под Харьковом.
Май 1942 г.

Примечания

1. В состав направления в это время входили войска Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов, оборонявшихся в 1073-километровой полосе от Волхова до Таганрогского залива. С I апреля Брянский фронт был выведен яз подчинения главкома направления.
2. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (далее - ЦАМО). Ф. 251. Оп. 646. Д. 145. Л. 41.
3. ЦАМО. Ф. 251. Оп. 646. Д. 145. Л. 91, 94.
4. С 8 апреля но приказу Ставки Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко, оставаясь Главнокомандующим направления, стал командовать и войсками Юго-Западного фронта. Двойную нагрузку нёс и начальник штаба направления.
5. ЦАМО. Ф. 251. Оп. 646. Д. 145. Л. 190.
6. История второй мировой войны 1939 - 1945. Т. 5. С. 128.
7. Там же. С. 129.
8. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 170. Д. 43. Л. 321.
9. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 161. Д. 800. Л. 287 - 288; Ф. 251. Оп. 646. Д. 145. Л. 194 - 196.
10. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 161. Д. 794. Л.62; Ф. 382. Оп. 8452. Д. 17. Л. 45; Д. 23. Л. 84.
11. ЦАМО. Ф. 229. Оп.161. Д. 794. Л. 62; Ф. 382. Оп. 8452. Д. 17. Л. 45; Д. 23. Л. 84.
12. ЦАМО. Ф. 229. Oп. I6I. Д. 800. Л. 384 - 388.
13. Там же. Оп. 213. Д. 47. Л. 116.
14. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 62. Л. 428.
15. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 52. Л. 96.
16. ЦАМО. Ф. 220. Оп. 220. Д. 1. Л. 74 - 78.
17. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 178. Д. 11З. Л. 17 - 18.
18. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 47. Л. 334 - 335.
19. И.Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1951. С. 57 - 58.
20. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 47. Л. I69. До войны 1 кг серого пшеничного хлеба стоил 1,5 рубля.
21. Там же.
22. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 62. Л. 256.
23. Военно-исторический журнал, 1987. № 10. С. 48.
24. ЦАМО. Ф. 251. Оп. 646. Д. 145. Л. 248.
25. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 164. Д. 88. Л. 26, 28.
26. Там же.
27. ЦАМО. Ф. 220. Оп. 226. Д. 17. Л. З11 - 317.
28. Там же.
29. Гальдер Ф. Военный дневник. T. 3. Кн. 2. М., 1971.
30. ЦАМО. Ф. 382. Оп. 8452. Д. 45. Д. 18.
31. Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Выпуск 5. M., 1951. С.36.
32. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 164. Д. 120. Л. 184 - 186.
33. ЦАМО. Ф. 251. Оп. 646. Д. 145. Л. 247.
34. Баграмян И.Х. Так мы шли к победе. М., 1977. С. 96
35. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 48. Л. 507 - 508.
36. Командующий войсками фронта приказал 21-й армии активизировать действия на правом фланге армии. Однако это распоряжение не было выполнено из-за недостатка сил. Наступление выделенного для этой цели отряда 301-й стрелковой дивизии в районе Мясоедово (15 км восточнее Белгорода) никакого изменения в обстановке не внесли (См. Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Выпуск 5. М., 1951. С. 39).
37. Немецкая авиационная эскадра примерно равнялась нашей авиационной дивизии.
38. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 48. Л. 497.
39. Это выразилось в неодновременном начале наступления соединений 28-и и 38-й армий, в несвоевременном прибытии к району боевых действий 36-й и 58-й танковых бригад и 277-й стрелковой дивизии.
40. Расстояние с этого плацдарма до Харькова равнялось 35 км, а с Барвенковского - 65 км.
41. Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Вып. 5. М., 1951. С. 54 - 55.
42. ЦАМО. Ф. 251. Оп. 646. Д. 189. Л. 9 - 11.
43. ЦАМО. Ф.251. Оп. 646. Д. 189. Л. I2.
44. ЦАМО. Ф. 228. Оп. 754. Д. 88. Л. 251; Ф. 251. Оп. 646. Д. 263. Л. 3I - 32; Ф. 425. Oп. I0350. Д. 33. Л. 386.
45. ЦАМО. Ф. 228. Оп. 710. Д. 92. Л. 37 - 39.
46. ЦАМО. Ф. 251. Оп. 646. Д. 145. Л. 251.
47. ЦАМО. Ф. 251. Оп. 646. Д. 189. Л. 14 - 15.
48. См.: Василевский A.M. Дело всей жизни. Кн.1. 6-е изд. М., 1989. С. 212 - 213; Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 2. 2-е изд. М., 1974. С. 69.
49. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 161. Д. 809"а". Л. 529.
50. Генерал-лейтенант Ф.Я.Костенко являлся заместителем командующего войсками Юго-Западного фронта. В армейскую группу вошли 253-я, 41-я, 266-я, 393-я и 270-я стрелковые дивизии, 6-й кавалерийский корпус, 5-я, 7-я л 48-я танковые бригады.
51. В ней остались 337-я, 47-я, 103-я и 248-я стрелковые дивизии, 21-й и 23-й танковые корпуса, 37-я танковая бригада.
52. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 63. Л. 489.
53. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 63. Л. 492.
54. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 63. Л. 494.
55. ЦАМО. Ф. 103. Оп. 164. Д. 122. Л. 367, 392.
56. ЦАМО. Ф. 103. Оп. 161. Д. 843. Л. 238.
57. «Фолькишер беобахтер». 1 июня 1942 г.
58. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 63. Л. 465 - 466.
59. ЦАМО. Ф. 228. Оп. 701. Д. 981. Л. 317.
60. ЦАМО. Ф. 228. Оп. 754. Д. 123. Л. 384.
61. Россия и ССР в войнах ХХ века. Потери Вооружённых Сил: Статистическое исследование. М., 2001. С. 311.
62. ЦАМО. Ф. 251. Оп. 646. Д. 355. Л. 19.
63. ЦАМО. Ф. 229. Оп. 213. Д. 63, Л. 465 - 466.
64. Военно-исторический журнал. 1990. № 2. С. 40.
65. Артиллерия в оборонительных операциях Великой Отечественной войны. Кн. I. М., 1958. С. 248.
66. ЦАМО. Ф. 96-А. Оп. 20II Д. 26. Л. 94 - 95.
67. См.: Военно-исторический журнал, 1990. № 2. С. 45.

В. ДЫМАРСКИЙ: Добрый вечер, уважаемые слушатели. В прямом эфире «Эха Москвы» очередная программа из цикла «Цена Победы» и сегодня ее веду один только я, Виталий Дымарский. Дима Захаров, к сожалению, не смог приехать на программу по семейным обстоятельствам, так что я сегодня беседую в одиночестве, без моего постоянного коллеги и соведущего Захарова, с нашим гостем Алексеем Исаевым, историком. Добрый вечер, Алексей.

А. ИСАЕВ: Добрый вечер.

В. ДЫМАРСКИЙ: Вы тоже не первый раз у нас в гостях. И сегодняшняя тема: «1942 год. Харьковское сражение», что мы и выносим на наше обсуждением с Алексеем Исаевым и на ваше, уважаемые слушатели, обсуждение, для чего у нас существует СМС +7 985 980-45-45 и пейджер, затем еще телефонные звонки, уже ближе к концу программы. Завершится программа, как всегда, эпизодом от Елены Съяновой. Можем уже, наверное, приступить к самому обсуждению. Итак, Харьковское сражение, 1942 год – в общем, одна из самых трагических, наверное, страниц. Согласитесь, Алексей?

А. ИСАЕВ: Ну, скажем так, она стала широко известна…

В. ДЫМАРСКИЙ: Да, ее очень долго хранили как вообще самую такую государственную тайну.

А. ИСАЕВ: Ну, по сравнению с Ржевом Харьков как раз был освещен очень хорошо, в первую очередь потому, что участвовавшие в нем лица оказались на высоких постах в период 60-70-х годов. Это, например, маршал Москаленко, излишне напоминать о Никите Сергеевиче Хрущеве…

В. ДЫМАРСКИЙ: Который был членом Военного совета.

А. ИСАЕВ: Да, членом Военного совета. Поэтому вот эта вся история с Харьковом была довольно подробно рассказана в мемуарах Москаленко. Ее, опять же, достаточно подробно рассказал Баграмян. Поэтому в целом можно сказать, что Харьков был известен публике и его значение даже несколько преувеличивалось – считалось, что обвал фронта из-за Харькова привел к тому, что немцы дошли до Сталинграда. Это на самом деле преувеличение, но тем не менее такое мнение достаточно широко распространено.

В. ДЫМАРСКИЙ: А почему вы считаете это преувеличением?

А. ИСАЕВ: А это проистекает из самой сути сражения за Харьков. Дело в том, что немцам удалось зимой 1941-42 года удержать угловые столбы так называемые в основании прорыва Юго-Западного и Южного фронтов и вследствие этого горловина вот этой кишки Барвенковского выступа, вытянувшегося в обход Харькова, она была очень узкой, и поэтому когда он был срезан, фронт закрыть было не так уж сложно. Поэтому основные события операции «Блау», начального этапа наступления на Сталинград, они развивались на Брянском фронте, гораздо севернее и, в общем-то, туда были брошены значительные резервы, включая одну из первых советских танковых армий, это армия Лизюкова. А Харьков, он, в общем-то, стал катастрофой, в принципе, локальных масштабов и привел, скорее, к достаточно быстрому отступлению Юго-Западного и Южного фронтов вместе с отходом общим к Сталинграду и на Кавказ.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, давайте, во-первых, мы как бы исходные данные напомним про Харьковское сражение. Это май 1942 года, с 12 по 29 мая.

А. ИСАЕВ: Да. Нужно сказать, что планировалась эта операция с обеих сторон, подчеркну, именно с обеих сторон с марта 1942 года. Как немецкое командование, - Фон Бок об этом пишет в своем дневнике, - говорило о том, что перед большим наступлением обязательно надо срезать Барвенковский выступ. Это говорилось еще до того, как появились первые зачатки советского наступления. Соответственно командование Юго-Западного направления…

В. ДЫМАРСКИЙ: Считалось, что Барвенковский выступ это как раз добыча возможная.

А. ИСАЕВ: Это было продолжение зимнего наступления, которое должно было освободить Донбасс, прорваться к Днепру и, в общем-то, план продолжения зимнего наступления…

В. ДЫМАРСКИЙ: Если я правильно понимаю, Харьков был как бы не главной, а промежуточной, что ли, целью, насколько это возможно.

А. ИСАЕВ: Да, совершенно справедливо.

В. ДЫМАРСКИЙ: Хотя понятно, что это важно, крупнейший город.

А. ИСАЕВ: Да, крупный, это политический центр прежде всего.

В. ДЫМАРСКИЙ: Политический центр, но тем не менее основная цель была дальше, это Днепропетровск.

А. ИСАЕВ: Да, по первоначальному замыслу действительно главной целью был выход к Днепру, перерезание коммуникаций, прежде всего железнодорожных, немцев, которые могли начать наступать на Кавказ. Потому что в документах, которые представил Тимошенко Сталину прямым текстом написано: «Немцы пойдут на Кавказ за нефтью и, возможно, вспомогательный удар нанесут на Сталинград». То есть он был буквально провидцем. Он, может быть, недооценил масштабы общего наступления, но в целом Тимошенко довольно точно определил, куда будут бить. И, соответственно, он предложил Сталину – дайте мне резервы и я своим наступлением…

В. ДЫМАРСКИЙ: Своим наступлением на Харьков, скорее, в направлении Днепра…

А. ИСАЕВ: Да, я смогу не только попытаться освободить Донбасс, но и предотвратить немецкое наступление.

В. ДЫМАРСКИЙ: Но, смотрите, Алексей, в военной литературе, вернее, в литературе о войне очень много существует версий Харьковского сражения, вернее, очень много разборов ошибок, совершенных советским командованием во время Харьковского сражения. И одной из ошибок как раз называется то, что неправильно определили направление удара немцев и неправильно определили направление собственного удара, что не надо было вообще этим заниматься. И одна из версий, которые я видел, ну, к сожалению, по радио это трудно объяснить, это, скорее, нужно смотреть на карте, что вообще как бы не то направление ударов было выбрано с юга и с севера, что нужно было идти по другой линии, чтобы ликвидировать этот выступ немецкий, что не нужно было заходить на Харьков, а брать, так сказать, меньший кусочек этого выступа. Я пытаюсь объяснить, насколько это возможно.

А. ИСАЕВ: Да, есть такая версия. Вот один из угловых столбов, которые удержали немцы, был Балаклей. И Паулюс, командующий 6-й армией, предлагал командованию группы армий – давайте-ка мы эвакуируем аппендикс у Балаклеи, а то там сидит 44-я пехотная дивизия, и если что, то мы геройски погибнем за Фатерлянд. Но Фон Бок жестко сказал – никаких вопросов быть не может, мы его будем держать, потому что там проходят коммуникации и русские могут с их помощью наступать. На самом деле Харьковское сражение было своего рода игрой нервов. У кого первого сдадут нервы, тот и проиграл.

В. ДЫМАРСКИЙ: В смысле кто первый пойдет в наступление?

А. ИСАЕВ: Не только кто первый пойдет в наступление, но и тот, кто сможет удержать ситуацию в достаточной степени напряжения, чтобы вынуждать противника реагировать на свои действия, а не предпринимать какие-то собственные удары. Ведь группа армий «Юг» получила, во-первых, 3-ю танковую дивизию из группы армий «Центр», которая наступала на Тулу, Москву. Она проходила мимо Бреста 22-го…

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, Тимошенко вроде как бы в своих расчетах и говорил, и вообще советское командование считало, что основное направление будет московское.

А. ИСАЕВ: Да, считалось, что московское, но на самом деле немцы очень так целенаправленно собирали силы на юге и бросили против Юго-Западного фронта как свежую 23-ю танковую дивизию, только что сформированную, ее кинули против Юго-Западного фронта и она как раз должна была срезать, собственно, вот этот Барвенковский выступ, и не она это делала впоследствии благодаря советскому наступлению, и целую пачку пехотных дивизий, тоже свежесформированных, только прибывших на фронт, они потом все сгинули в Сталинграде вместе с армией Паулюса. И вот эти силы, они не входили в расчеты советского командования и поэтому вот этот удар, вот эти канны вокруг Харькова, они начали буксовать, потому что один из ударов уперся в пехотные дивизии…

В. ДЫМАРСКИЙ: То есть наступление началось 12 мая, а захлебываться оно начало где-то к 17-му числу?

А. ИСАЕВ: Даже к 15-му, и при этом советское командование, оно боялось, может быть, действовать решительно и поэтому два танковых корпуса, то есть фактически эквивалент немецкой танковой дивизии, они не были введены в бой до самого последнего момента. Если бы они были введены в бой, то наверняка нервы бы не выдержали у немцев. Это нам сейчас кажется, что, вот, советское командование тыкалось, как слепые щенки, а немцы холодным разумом их рубили на куски. На самом деле нервы были напряжены у немцев. Если почитать те же дневники Фон Бока, кстати, недавно изданные на русском языке, там прослеживается вот это напряжение о том, что Клейст, да, ударит во фланг русским, но не факт, что это принесет удачу и давайте-ка снимем эти несчастные дивизии Клейста с юга Барвенковского выступа и бросим под Харьков, чтобы, не дай Бог, там чего-нибудь страшное не случилось. Но тем не менее они взяли себя в руки, немцы, прожали вот это решение со срезающим ударом по югу Барвенковского выступа и выиграли вот эту войну нервов. Потому что только-только советское командование ввело в бой эти несчастные два танковых корпуса, только-только они пошли вперед, но уже завертелась машина против них, когда глубоко у них в тылу позиции кавалерийского корпуса, то есть достаточно слабые, находившиеся в подчинении Южного фронта, таранили группу Макензена.

В. ДЫМАРСКИЙ: Алексей, такой вопрос. Давайте вернемся еще к началу этого сражения. Значит, Тимошенко запросил, ну, это известно тоже, у Сталина резервы для этого наступления. Сталин дал резервы, но не в полном объеме. В очень ограниченном объеме, не то, что просил Тимошенко. Тем не менее наступление началось. Здесь, опять же, это что, это был просчет, ошибка?

А. ИСАЕВ: Это уменьшение масштабов операции.

В. ДЫМАРСКИЙ: Нет, я имею в виду то, что наступление началось – это ошибка, просчет советского командования? Как вы считаете? Или это, как нас спрашивает Татьяна Васина из Татарстана, которая прислала еще по Интернету свой вопрос: «Неужели советская разведка проморгала подготовку этого наступления?». То есть это что – недостаток информации или недостаток военного умения, скажем так?

А. ИСАЕВ: Тут как бы два ответа будет. Первый – это все же глобально. Немцы ожидали советского наступления. Они считали, что да, русские не дадут нам спокойно подготовиться к большому наступлению, и советское командование действовало предсказуемо и, в общем-то, правильно, то есть это был розыгрыш на шахматной доске. Вот играем староиндийскую защиту, вот мы ее последовательно играем. И вопрос был именно в этой войне нервов. А решение в целом было правильное. Вопрос в том был, что, может быть, недооценили противника и сами не сделали те ходы, которые могли принести успех. А что касается разведки – тут очень интересный момент. Дело в том, что буквально за день до начала немецкого контраудара разведчики 38-й армии захватили немецкие документы, говорившие о первоначальном замысле немцев – об операции «Фредерикус», которая планировалась еще в марте по срезанию Барвенковского выступа. И эти документы принесли Тимошенко и он начал лихорадочно предпринимать контрмеры. Но на принятие контрмер оставалась уже буквально ночь. Естественно, за ночь выполнить вот эти все передвижения войск не успели и поэтому они запоздали, понадобилось вводить вот этот танковый корпус, который мог стать как бы щитом на пути немецкой…

В. ДЫМАРСКИЙ: То есть вы считаете, что само решение было правильным?

А. ИСАЕВ: Да, в целом оно было как бы вполне…

В. ДЫМАРСКИЙ: Потому что у многих историков взгляд немножко иной, я знаю, считают, что вот это наступление было в какой-то степени авантюрным, не сильно подготовленным и порожденным таким, выражаясь сталинским языком, головокружением от успеха контрнаступления под Москвой зимнего.

А. ИСАЕВ: Ну, головокружение, на самом деле, закончилось Барвенковско-Лозовской операцией зимы 1941-42 года, когда набили немало шишек и, в общем-то, авантюрой была бы попытка воспроизвести большой план при недостатке резервов. А воспроизводился маленький план, в общем-то, операция локальная, даже четкое было указание Сталина – считать операцию внутренним направлением. Небольшой, можно сказать, местный ударчик, который должен был хоть и привести к окружению Харькова, но, по сути, он не должен был добежать, там, до Днепропетровска, сокрушить всю оборону в Донбассе…

В. ДЫМАРСКИЙ: Мы сами только что сейчас говорили, что все-таки основная цель была дальше.

А. ИСАЕВ: Это был первоначальный план, тот план, который предоставили на утверждение. Его не утвердили и сказали – ребята, делайте маленький ваш ударчик, попытайтесь отбить Харьков, это большой как бы политический нам будет бонус…

В. ДЫМАРСКИЙ: Как любил говорить Иосиф Виссарионович, это будет иметь большое общественно-политическое значение.

А. ИСАЕВ: Да, да. Харьков был таким местом, которое считалось обеими сторонами имеющим важное политическое значение. Точно так же в феврале 1943 года Гитлер, когда эсэсовцы должны были сдавать Харьков, он как бы стучал кулаком по столу и говорил – ни за что не сдавайте. Только благодаря командующему группы «Ланц», который сел и просто не пропустил приказ, этот Харьков сдали.

В. ДЫМАРСКИЙ: Алексей, тогда еще такой вопрос. Опять же, возвращаемся к началу сражения. Давайте перейдем немножко на статистику, на цифры. С обеих сторон какие были сосредоточены силы к 12 мая, к началу операции?

А. ИСАЕВ: Ну, тут, к сожалению, с немецкой статистикой не очень хорошо, потому что таких исчерпывающих данных, как правило, в немецких источниках не приводится, там больше такие эмоциональные оценки, но в целом было советской стороной задействовано около полумиллиона человек. В целом в операции – это имеется в виду Южный и Юго-Западный фронты.

В. ДЫМАРСКИЙ: А цифры по немцам не известны?

А. ИСАЕВ: Ну, цифры по немцам я, к сожалению, не встречал.

В. ДЫМАРСКИЙ: А техника?

А. ИСАЕВ: А техника – тут имелось некоторое превосходство советских войск в танках за счет того, что было множество бригад непосредственной поддержки пехоты. У немцев таких вещей не было в принципе, поэтому формально по количеству танков они уступали, но если посчитать по числу подвижных соединений, то у немцев, в общем-то, был даже не паритет, а небольшое превосходство. У советского командования было три танковых корпуса, реально два, закончивших формирование – 21-я и 23-я, и 22-й, заканчивавший формирование. А у немцев было четыре танковых дивизии, это 14-я, 16-я, 3-я и 23-я. Соответственно, по числу вот этих модулей для ведения сражений немцы немножко превосходили своих противников и это преимущество они использовали.

В. ДЫМАРСКИЙ: Вот член клуба привилегированных слушателей Алексей Владимирович Апитенок, который свою специализацию обозначает следующим образом – всеобщая история, военная история, политология, он задал два вопроса еще по Интернету. Ну, он, видимо, человек, действительно разбирающийся в предмете, и вот он просит ваше мнение вот по какому вопросу: «Как известно, наступление под Харьковом, было направлено против 6-й полевой армии Вермахта. Но почему именно против нее, ведь рядом находилась 1-я танковая армия Клейста, пришедшая в дальнейшем на выручку. В итоге было уничтожено две советские армии и пленено 240 тысяч солдат, а захваченную технику и боеприпасы немцы использовали против защитников Севастополя. Может быть, следовало осуществить удар против 18-й армии на севере, которая уже не имела четвертой танковой группы?». То есть, короче говоря, правильно ли было выбрано направление удара?

А. ИСАЕВ: Нет, вообще говоря, 18-ю армию как раз в этот момент окучивала 2-я ударная армия Власова, так что тут не очень справедливо говорить, что она осталась без внимания. А что касается армии Клейста, то хотя она формально называлась танковой, к тому моменту она была гораздо слабее, чем даже 6-я полевая армия Паулюса, поэтому как раз противник был выбран вполне соразмерно. А по первоначальному замыслу, да, планировалось в том числе заняться и 1-й танковой армией Клейста.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну и еще раз все-таки обратимся к цифрам, на сей раз печальным. Олег, инженер из Харькова, спрашивает, но спрашиваю и я и, думаю, многие наши слушатели – итог этой операции, я имею в виду трагический итог этой операции. «Что известно о количестве жертв в войсках и мирного населения во время Харьковской операции? Слышал, - пишет Олег, - что только в Барвенковском котле погибло 300 тысяч солдат и пленных где-то около этого количества». Я дополню свой вопрос, что эта цифра, она как-то тоже в нашей историографии менялась со времен войны несколько раз, потому что первоначально вообще было объявлено чуть ли не в сводках Совинформбюро, что у нас погибло намного меньше, чем немцев и так далее, потом уже появились, уже в хрущевские времена, такие более ужасающие цифры потерь.

А. ИСАЕВ: Ну, такой, можно сказать общепринятой цифрой является потеря Юго-Западного направления с 10 по 31 мая 266 тысяч 927 человек. При этом немцами было заявлено о том, что ими было захвачено 239 тысяч пленных. И тут как раз кроется ответ на вопрос о судьбе мирного населения, потому что немцы как бы рассматривали часто как пленных часть мужского населения той области, которую они занимали. Если человек был примерно призывного возраста, то он запросто мог быть расценен, как военнопленный, потому что, естественно, и солдаты скрывались среди мирного населения, переодевались в гражданскую одежду, но это порождало двойной подсчет. И тут что касается верхних цифр потерь, нужно помнить, что в окружение попало ограниченное число советских дивизий, потому что вот эти цифры, они были нагнаны теми тылами, которые оказались вместе с этими дивизиями в котле.

В. ДЫМАРСКИЙ: Соглашаетесь ли вы с такой цифрой, что среди плененных было 20 генералов советских?

А. ИСАЕВ: Нет, это сильно…

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, это где-то гуляет…

А. ИСАЕВ: Да, гуляет такая цифра, но в целом можно сказать да, что Харьков стал буквально Голгофой для командования Юго-Западного фронта, было потеряно много генералов, в частности, Костенко, который сумел вырваться из Киевского котла, но попал в Харьковский; командующий 6-й армией Городнянский; командующий и член военного совета 57-й армии Подлас. В общем, там погибло много генералов, но говорить о том, что их там на уровне десятков, это несправедливо.

В. ДЫМАРСКИЙ: Я видел цифру 20.

А. ИСАЕВ: Нет, 20 – нет. Столько не набиралось просто потому, что дивизиями командовали полковники. Например, 41-й стрелковой дивизией командовал полковник, который позднее стал власовцем, это Баевский такой. А, например, командующий одного из танковых корпусов…

В. ДЫМАРСКИЙ: Воевал вместе с Власовым?

А. ИСАЕВ: Он вообще был командующим 2-й дивизии РОА. То есть он попал в плен в Харьковском котле. Еще у него была очень интересная дивизия – там на 11 тысяч человек было 1,5 тысячи, участвовавших в боях, и 3 тысячи бывших зэков, то есть их освободили из лагерей, вооружили, одели в военную форму и бросили в бой в составе дивизии, и у дивизии были большие проблемы с дисциплиной, что пришлось наводить порядок путем расстрелов перед строем.

В. ДЫМАРСКИЙ: Здесь уже вторая просьба, поэтому я не могу ее игнорировать, просят рассказать о Изюме, Изюмской операции.

А. ИСАЕВ: Изюмская операция. Тут хотелось бы уточнить, о какой операции идет речь, потому что существовала Изюмская операция июля 1943 года. Потому что к Харькову у нас было несколько подходов и у нас такое это было проклятое место, там постоянно случалось что-то плохое. И если говорить о Изюмской операции, нужно понять, это операция зимы 1941-42 года либо это лето 1943 года.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, поскольку мы еще пока до 1943 года не дошли, я думаю, речь идет о 1942-м.

А. ИСАЕВ: Это Изюм-Барвенковская операция, которая началась в январе 1942 года и как раз таки тогда пытались, используя успех под Москвой, прорваться в глубину, окружить немцев в Донбассе, но тогда не было средств для таких операций, поскольку подвижными соединениями были кавалерийские корпуса, усиленные танковыми бригадами. Естественно, когда эти корпуса наталкивались на сколь-нибудь серьезное сопротивление, они останавливались. И немцам удалось стабилизировать ситуацию, в частности, корпус Макензена, он сумел защитить Донбасс от глубокого охвата с севера, то есть он сумел предотвратить прорыв кавалерийского корпуса, которым командовал будущий очень известный наш, правда, больше такой административно-хозяйственный деятель как Гречко, уже в советское время, и вот он тогда командовал кавкорпусом…

В. ДЫМАРСКИЙ: Гречко был министром обороны.

А. ИСАЕВ: Да, да. Вот министр обороны Гречко, он начинал свою карьеру, в принципе, в войну был такой хороший уважаемый человек с академическим образованием…

В. ДЫМАРСКИЙ: Вы так говорите – в войну был хорошим…

А. ИСАЕВ: Ну, потом он стал более одиозной фигурой, в общем-то, и в него полетели, возможно, справедливые упреки, но в войну это был человек действительно очень честно служивший и командующим армией впоследствии, правда, на второстепенных направлениях. И вот он тогда пытался прорваться в тыл Донбассу, но не смог. Вот это была Изюм-Барвенковская операция.

В. ДЫМАРСКИЙ: Вернемся тогда к Харькову и такой, ключевой, наверное, момент вот этих дней – это переход от наступления к трагедии, в общем, к окружению и к гибели. Чем объяснить решение товарища Сталина, кстати говоря, сегодня 5 марта – день смерти Сталина, и у нас сегодня была программа на «Эхе Москвы», где была дискуссия по поводу сталинизма, хорошо это или плохо для нашей страны, очень много защитников Сталина, в том числе говорят, что Сталин выиграл войну, но я не думаю, что мы сейчас будем затевать дискуссию, это отдельный разговор, но подавляющее большинство во всяком случае историков одной из ошибок Сталина, если не преступлением, называют его решение после того уже, как наступление захлебнулось, продолжать наступление, о чем он отдал приказ как раз в эти решающие дни уже после 15 мая.

А. ИСАЕВ: Вообще-то, легенда, введенная в оборот Хрущевым, а если же смотреть оперативные документы, то как только выявились вот эти проблемы…

В. ДЫМАРСКИЙ: Но все же написали. Или вы считаете, что это уже версия Хрущева, как члена военного совета, что он писал Сталину, что надо заканчивать наступление, и что Тимошенко об этом говорил?

А. ИСАЕВ: Да, как только получили разведданные о том, что беда грозит, сразу начались лихорадочные меры по предотвращению трагедии. Но немцы, они, во-первых, хорошие игроки были, они сумели эти меры обойти. Перед ними выстроили заслон, сумели что-то снять и выстроить заслон. Они этот заслон не стали таранить, смотали вбок часть фронта соседней армии, потом обратно вернулись и ударили, вышли и замкнули кольцо, то есть они умели маневрировать, наносить удары там, где их не ждали, поэтому вот эти контрмеры запоздали, но они предпринимались. То есть когда стало понятно, что плохо, никто не стал звонить Сталину и спрашивать: «Иосиф Виссарионович, можно 23-й танковый корпус снимать?». Никто такой ерундой, естественно, не занимался, потому что это не решение уровня Сталина.

В. ДЫМАРСКИЙ: Алексей, но есть же документ, вроде как бы приводятся и документы, его приказы о том, чтобы продолжать наступление.

А. ИСАЕВ: Во-первых, о какой дате идет речь? Потому что когда действительно поступили объективные…

А. ИСАЕВ: Да, это уже были объективные данные и начали на них реагировать, а до этого, естественно, была игра нервов…

В. ДЫМАРСКИЙ: Нет, ну как реагировать, что, продолжать наступление?

А. ИСАЕВ: Зачем? Реагировали путем выведения из наступления корпуса Пушкина 23-го, разворачивания его на 180 градусов и попыткой его бросить против той группировки, которая должна была срезать Изюм-Барвенковский выступ. То есть реакция последовала почти… 17-го числа поступили эти данные, уже в 12 часов дня 18 мая корпус Пушкина снялся с места и побежал тушить пожар. Другой вопрос, что уже опоздал, но это как бы второй вопрос.

В. ДЫМАРСКИЙ: И еще один факт, достаточно парадоксальный, тех же дней. 26 мая 1942 года, то есть когда уже понятно было, что катастрофа или уже случилась, или случится…

А. ИСАЕВ: Она уже случилась.

В. ДЫМАРСКИЙ: Уже случилась фактически, хотя сражение считается до 29 мая, весь командный состав советского генштаба был награжден орденами и медалями товарищем Сталиным. Это, так сказать, в разгар…

А. ИСАЕВ: Нет, весь командный состав – вопрос этот на самом деле задавался. Есть такой Фрик в Интернете, который задавал этот вопрос на прошлой передаче, я на него уже отвечал. Есть, понимаете, такие клоуны-эксцентрики, их в Интернете довольно много, вот это один…

В. ДЫМАРСКИЙ: Подождите, но в газете «Правда» была опубликована фотография…

А. ИСАЕВ: В газете «Правда» – там не было всего генштаба. Там наградили ограниченное число народа и наградили известно за что – за Московскую битву. Поэтому когда говорят «весь генштаб в разгар Харьковского сражения», это неправда. Наградили тех людей, которые отличились… Ну, они не виноваты в том, что в этот момент на юге что-то случилось. Просто документы пока на них готовили, то, что они действовали в январе, в феврале хорошо…

В. ДЫМАРСКИЙ: Но здесь интересный другой поворот этой истории. И нам здесь, кстати, один из слушателей задает этот вопрос, но не только он спрашивает, я тоже хотел бы об этом спросить, потому что существует вообще безумная версия, она тоже где-то гуляет, в том числе и по Интернету. Нам пишет Юрий, физик, из Московской области: «Попробуйте опровергнуть, что поражение в Харьковском наступлении – гениальнейшая уловка Сталина по завлечению Гитлера, еще гунны использовали маневр ложного отступления…» и так далее. Но есть и такая версия, что была совершенно гениальная задумка товарища Сталина, чтобы, так сказать, породить самоуверенность у немцев, заманить их, а потом уже ударить в Сталинграде как следует. И поэтому, я почему вспомнил в связи с награждением, поэтому он и наградил генштаб за то, что было гениально разработано поражение в Харьковской операции.

А. ИСАЕВ: Сразу хочется задать задающему этот вопрос встречный – а на Брянском фронте, там тоже завлекали?

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, видимо, завлекали с июня 1941 года.

А. ИСАЕВ: Да. И корпус Катукова стучался лбом в немецкую оборону тоже ради завлечения? Нет, война – это ближайший аналог, если уж на то пошло, шахматной партии, тут говорить о каком-то завлечении неправильно.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, наверное, существует и такой тактический ход.

А. ИСАЕВ: Существует-то. Проблема – неопределенность планов противника. И действительно немецкое командование разработало, у них был рабочий план «Кремль» по тому, чтобы срезать Сухиничский выступ и идти в обход Москвы. Естественно, то, что просачивалось в советский генштаб через разведку, вносило некое смятение в умы, но говорить о том, что готовили специально поражение, это бессмысленно по той простой причине, что или мы будем бежать изо всех сил, чтобы оставаться на месте и пытаться какие-то клочки из немцев вырвать, или мы ляжем на спинку, подставим пузико и нас просто убьют, потому что без посторонней помощи немцы устраивали нам ужасы и дезастеры, включая и Крым, и Харьков, и то же самое 39-я армия под Ржевом, 2-я ударная, то есть случился целый ряд катастроф, которые были, естественно, не запланированы. И, опять же, можно задать еще один вопрос – а что, если бы у гражданина Федора Фон Бока дрогнуло сердчишко, он бы снял Клейста и бросил бы его под Харьков? Что, неужели бы советский этот гениальный план по сдаче Барвенковского выступа рухнул? У нас же не было пульта для управления Фон Боком. У нас как бы возможности были ограничены по влиянию на противника, определению его плана. Мы примерно себе представляли, что будут делать, но то, что немцы бросят могучие силы на южный сектор фронта, которые дадут нам по лбу в Крыму, которые всплывут, как айсберг перед «Титаником», перед ударной группировкой Юго-Западного фронта, об этом никто не думал, потому что это вызвало, естественно, массу отрицательных эмоций, когда дивизии, которые считались раньше в секторе соседа и были проблемы соседа, они оказались перед носом наступления на Харьков.

В. ДЫМАРСКИЙ: Алексей, еще один вопрос. Вы уже в начале самом сказали, что вы не придерживаетесь той точки зрения, что поражение под Харьковом открыло путь немцам к Сталинграду. Ну, хорошо, значит, 29 мая, котел, уже даже не сомкнулся, образовался он раньше, значит, операция как бы закончилась вот такой катастрофой, как вы сами сказали, советских войск. Что дальше? Между Харьковом и Сталинградом? Почему вы не считаете, что это открыло путь к Сталинграду?

А. ИСАЕВ: А потому что после этого в июне и в июле разыгралось сражение гораздо севернее, когда немцы ударили по Брянскому фронту. Они ударили гораздо севернее и там состоялось могучее сражение на Воронежском направлении, когда туда бросили кучу танковых корпусов резервных, в том числе корпус Катукова, туда бросили армию танковую Лизюкова, и не справились с немецким прорывом к Воронежу, который дальше побежал на юг.

В. ДЫМАРСКИЙ: То есть решающим в продвижении к Сталинграду было вот это, на ваш взгляд, сражение, а не Харьковское?

А. ИСАЕВ: Да. Харьковское – как раз те армии, которые были под Харьковом, они довольно бодро бежали на восток и их удалось поймать. Опять же, группировка, которая шла с севера от Брянска, в районе Миллерова. И то, котел был довольно хилый. А когда немцы попытались окружить вторую ударную группировку, ведь они окружили только южную, это та, которая шла в обход Харькова с юга, а северную – три армии там, Рябышева, Москаленко – они не смогли с ней справиться в ходе операции «Фредерикус-2». Несмотря на то, что они ударили, опять попытались образовать котел, они поймали только одну дивизию. И дальше вот эти армии откатывались назад, частично их удалось поймать под Миллерово, а 28-я армия даже благополучно дожила до Сталинграда и там находилась, можно сказать, на внешнем фронте.

В. ДЫМАРСКИЙ: Давайте немножко почитаем вопросы, которые пришли нам до эфира и во время эфира. Вот тот же Алексей Владимирович Апитенок. Очень большой вопрос про бывшего начальника штаба 48-го танкового корпуса, генерал Мелентин после войны успех немцев под Харьковом объяснял следующими причинами, он здесь перечисляет пять причин, все это достаточно сложно: командование смело принимало рискованные решения, «Люфтваффе» поддерживали только наступающие танки, звенья эскадрильи воздушной разведки были непосредственно подчинены наступающим танковым дивизиям, пехота наступала при ураганной поддержке артиллерии и так далее. Именно благодаря этому удавалось избежать больших потерь, пишет нам Алексей Владимирович. А я расширю вопрос: в чем именно в Харьковском сражении проявилось тогда преимущество немцев над советской армией? Почему случилась катастрофа с нашей стороны и победа с их стороны?

А. ИСАЕВ: Немцы, несомненно, в мае 1942 года играли лучше и, в частности, Мелентин… Мне кажется, вот эти все причины о том, что наступали, это все мелочи и тактика, потому что, например, у них был такой прием «удержание в окружении даже важного в тактическом отношении пункта». Например, перед главной ударной группировкой Юго-Западного фронта, которая наступала на Харьков, была небольшая деревенька Терновая. Вот ее окружили, а немцы сдаваться не стали. Они сказали – нас будут снабжать по воздуху. И снабжали – в маленькой деревеньке сбрасывали контейнеры парашютные, по воздуху. Они уцепились за нее зубами и держались. И в результате дивизия советская, которая должна была развивать наступление и пробиваться к Харькову, была вынуждена таранить эту несчастную деревню, а потом, как говорится, пользуясь моральной поддержкой того, что надо выручать товарищей, по этой Терновой нанесли контрудар две танковые дивизии, то есть чтобы деблокировать, то есть все солдаты этих дивизий были воодушевлены простой и очевидной целью: вон там сидят наши товарищи, вокруг них бублик советских войск, вот давайте к ним прорвемся и в результате получился удачный контрудар. А так, у Мелентина, по-моему, такие общие слова, он не говорит о том, что у немцев были вот эти приемчики, которые очень хорошо работали. У них были танковые дивизии, которые обладали превосходством над советскими танковыми корпусами в артиллерии, они были просто подвижней, у них было больше мотопехоты на тот момент, поэтому они могли действовать более уверенно.

В. ДЫМАРСКИЙ: Мобильнее.

А. ИСАЕВ: Да, потому что бичом советских вооруженных сил, даже, занимаясь сейчас 1945 годом, могу сказать, что до конца войны были проблемы с автотранспортом, когда мотопехота очень часто шагала пешком. У немцев такой проблемы не было даже…

В. ДЫМАРСКИЙ: Извините, что я перекину мостик в сегодняшний день, но с автотранспортом у нас до сих пор, по-моему, проблема, с качеством я имею в виду.

А. ИСАЕВ: Да, бытовой. Ну, вот эта проблема была бичом Красной Армии.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, бытовой, но тем не менее, это просто качество автопрома, независимо от того, когда это было, для военных целей или для гражданских.

А. ИСАЕВ: Не хватало просто их в штуках, поэтому эти маневры мы не могли зачастую повторять. Немецкие маневры - и на них адекватно отвечать, быстро сняться и чтобы танк не сломался в походе к нужной точке.

В. ДЫМАРСКИЙ: Николай Иванович из Москвы: «Назовите даты взятия и освобождения Харькова первый и второй раз».

В. ДЫМАРСКИЙ: Как вы сказали в начале, у Харькова вообще такая судьба – переходить… И в гражданскую войну, по-моему, там такая же история было.

А. ИСАЕВ: Да, проклятое место.

В. ДЫМАРСКИЙ: Он несколько раз переходил от красных к белым, от белых к красным и так далее. Есть замечательная по этому поводу история о гастролях МХАТа московского в Харькове в это время, во время гражданской войны. Когда была публика из белых офицеров, они надевали белый бант на себя, а когда из красных офицеров – красный. Но это не имеет отношения к сегодняшней нашей программы. «По воспоминаниям начальника ГРУ Сталин получил известие от Доры о планах наступления немцев». А, это про план «Барбаросса». Андрей, коротко, но ясно: «Качество немецких танков и советских?». Я так понимаю – технические характеристики.

А. ИСАЕВ: Вот если брать Харьков, то с советской стороны это были детища эвакуированной промышленности, когда катки с внутренней амортизацией грохотавшие, когда двигатель очень быстро умирал в этих танках, а у немцев, в общем-то, промышленность, которая работала далеко от фронта, которая никуда не эвакуировалась и которая, в общем-то, позволяла делать танки, способные проехать сто километров или даже триста и не сломаться, это было очень важно именно в маневренных сражениях. Кроме того, именно в мае там впервые появились танки с длинноствольными орудиями, которые выбили частично превосходство у советских Т-34 и «КВ» в вооружении. Особенно ярко это проявилось позднее, вот то, что я говорил, на Брянском фронте.

В. ДЫМАРСКИЙ: Сергей из Подмосковья просит разъяснить ему: «Пользуюсь случаем, уважаемый господин Исаев, чтобы задать такой вопрос – что такое телетанк и чем он отличается от всех прочих танков?».

А. ИСАЕВ: Телетанки – это танки, управляемые по радио. У нас было увлечение в 30-е годы – у нас были управляемые по радио катера, у нас были управляемые по радио самолеты…

В. ДЫМАРСКИЙ: То есть без экипажей?

А. ИСАЕВ: Да, без экипажа, управляемые по радио.

В. ДЫМАРСКИЙ: Как детские вот эти?

А. ИСАЕВ: Да, но тогда, учитывая, что на лампах, это было гораздо сложнее, чем сегодняшние китайские игрушки, которые каждый может купить. А танки должны были ехать и, не подставляя экипаж, выполнять опасные задания. В основном, это были химические танки, то есть танки, которые могли действовать огнеметом либо ипритом поливать местность. А позднее, уже в период Финской войны, были телетанки, которые подвозили к доту заряд взрывчатки, сгружали его и подрывали. У немцев были такие же телетанки, это танкетки «Боргорт».

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, хорошо, у нас осталось минут пять, давайте послушаем нашу аудиторию. 783-90-25 Москва, 783-90-26 другие города. Алло, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Владимир, город Тверь.

В. ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте. По-моему, вы уже постоянный участник нашей программы.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, я интересуюсь историей.

В. ДЫМАРСКИЙ: Я без упрека. Спасибо вам.

СЛУШАТЕЛЬ: Хотел бы сказать спасибо историку Исаеву. Я ряд его книг прочитал, очень интересно. Вот вы немножко затронули моральную плоскость, вопрос о моральном духе войск и так далее. Я не знаю, знакомы ли вы с работами Юрия Мухина, две книги – «Отцы командиры» и «Если бы не генералы»?

В. ДЫМАРСКИЙ: Спасибо.

А. ИСАЕВ: Я отвечу так, что я знаком, но я не разделяю точку зрения Юрия Мухина. Я считаю, что с такой же методологией можно было бы написать книгу «Если бы не сержанты», «Если бы не лейтенанты», «Если бы не полковники». Были проблемы в целом, да, с вооруженными силами…

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, потом, вы знаете, я вообще не сторонник того, чтобы вести какую-то заочную дискуссию, если бы Мухин был бы здесь, то можно было бы вести публично…

А. ИСАЕВ: Но, скажем так, Юрий Игнатьевич мое мнение знает, я донес до него по мере сил.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, если я правильно понимаю концепцию, что ли, Мухина, то речь идет о том, что был хороший верховный главнокомандующий и были плохие генералы и старшие офицеры, если упростить до примитива, правильно?

А. ИСАЕВ: Да, в целом, если упрощать, то да.

В. ДЫМАРСКИЙ: Андрей из Питера нас спрашивает, почему немцы не применяли отравляющие вещества?

А. ИСАЕВ: Ну, это, скорее, в целом за войну. Тут ответ очевиден – бомбить Германию начали довольно быстро и поэтому на применение отравляющих веществ массовое, потому что не массовое оно все же имело место, в частности, в Аджимушкайских каменоломнях, на города Германии полился бы иприт, полились бы другие вещества, немцам это было не нужно. Поэтому, несмотря на то, что обе стороны или даже все стороны конфликта очень трепетно относились к этому делу и таскали с собой противогазы, химическое оружие не применялось…

В. ДЫМАРСКИЙ: Ни одной из сторон?

А. ИСАЕВ: Да, да. Только эпизодически. Есть такие мелкие случаи, которые нельзя рассматривать, как…

В. ДЫМАРСКИЙ: Это что, такое педантичное соблюдение конвенции?

А. ИСАЕВ: Нет, не конвенции, а просто они понимали, что на Берлин выльют иприт. Зачем им это надо? На них и так бросали бомбы, а если бомбы еще с химическими отравляющими веществами будут сбрасывать, будет еще хуже. И так их города выжигали до основания. Они понимали, что первое применение иприта на фронте – и его сразу применят англичане в тылу, а то и советские войска.

В. ДЫМАРСКИЙ: Успеем короткий вопрос по московскому номеру. Слушаем.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Передо мной письма моего деда, последнее письмо написано 24 апреля 1942 года. Он пишет: «Я нахожусь 120 километров от Харькова». Возможно, в этом котле мой дед и погиб. Это апрель 1942 года.

В. ДЫМАРСКИЙ: Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Галина Викторовна.

А. ИСАЕВ: А не подскажете, какой номер дивизии, например? Потому что зная номер дивизии, можно примерно предсказать судьбу, если можно так высказаться.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Ой, вы знаете, тут так плохо видно, что я не могу даже…

В. ДЫМАРСКИЙ: Галина Викторовна, ну, если вас интересует как бы судьба деда, если вы разберетесь, может быть, через военные архивы это можно попробовать.

А. ИСАЕВ: Да, если он офицер, на него есть личное дело в Подольске и там, может быть, что-то написано, но так я отвечу, если в общем и целом, то можно сказать, что на любом участке фронта, не только в Харьковском котле, даже где-то под Славянском, вроде бы в спокойной армии, он мог погибнуть в результате боев местного значения, поэтому я бы не стал уверенно приписывать это именно к Харьковскому котлу.

В. ДЫМАРСКИЙ: Спасибо, Галина Викторовна, за вопрос. Время нашей программы истекло. Я благодарю Алексея Исаева за участие в нашей программе.

А. ИСАЕВ: Спасибо.

В. ДЫМАРСКИЙ: Сейчас эпизод Елены Съяновой, а «Цена Победы» на этом прощается с вами на неделю.

Е. СЪЯНОВА: Вечером, восьмого ноября, мюнхенская пивная Бюргербройкеллер, в которой собралось баварское правительство, была набита людьми так, что втиснуться в зал ещё кому-либо не представлялось ни малейшей возможности. Фон Кар уже начал свою речь, а Гитлер, Геринг, Гесс, Штрайхер и остальные всё ещё топтались в вестибюле, а шесть сотен штурмовиков – вокруг пивной, и никто не знал, как втащить «революцию» туда, где просто физически нет для неё места. Гесс, самый высокий из всех, встав у дверей на цыпочки, пытался слушать что говорит оратор; Геринг всё время выходил, чтобы подбадривать своих парней, ждущих на улице; Гитлер в отвратительно сшитом фраке, стоял, держа руку под мышкой, где у него был спрятан револьвер.., а время, между тем, не шло, а летело, причем, всё мимо.

«Революцию» подтолкнул дождь. Геринг вернулся с улицы и сказал Гитлеру, что парни мокнут и мерзнут, и что если им сейчас скомандовать, то они расчистят любое помещение, лишь бы согреться. Это была шутка, от которой Гитлер только досадливо закрыл глаза: он отнюдь не собирался на штыках врываться в зал; он и фрак-то этот мерзкий надел, чтобы олицетворять гражданское единение, а ребята в стальных касках, до зубов вооруженные, должны были служить всего лишь фоном. Но Геринг рассудил иначе: приняв движение век Адольфа за согласие, он распахнул двери и рявкнул приказ занять пивную и расчистить проход для председателя партии.

Штурмовики ворвались, и распухший от трех тысяч человек зал, оказался способным проглотить и ещё пару сотен. От дверей до подиума в конце зала штурмовики оставили проход, и Гитлер пронесся по нему, как спринтер; за ним прогрохотала его команда. От этого вторжения пивная загудела, фон Кар поперхнулся словом и, как потом описывал Гесс – стоял и хлопал глазами, «как ребенок, ни за что ни про что получивший трёпку». Спихивать его с подиума Гитлер, конечно, не стал, а вскочил на стул, выпалил из револьвера в потолок и что-то каркнул, чего никто не разобрал. Голос у него сел, пришлось откашляться и повторить для тех, кто не понял. Слова были такие:

Всем соблюдать спокойствие! В Мюнхене только что произошла национальная революция! Город оккупирован моими войсками. Зал окружен! Господа, повернулся он к остолбеневшим министрам, во избежание эксцессов прошу вас пройти, куда вам укажут. Остальным – соблюдать спокойствие! Ждать! Во имя Германии!

И дальше, в том же духе. Пока он ораторствовал, Гесс настойчиво сопровождал трех баварских лидеров по проходу и через вестибюль в служебное помещение, для «беседы». В это время автомобиль Геринга уже мчался на квартиру Людендорфа, которого нужно было ввести в действие после того, как Гитлер договорится с министрами. Поразительно, но именно это и не составило особого труда. Гитлер говорил с ними не более получаса, после чего все четверо вернулись в зал и фон Кар, фон Лоссов и фон Зайссер – каждый в двух-трех фразах – выразили ему свою поддержку. Сам Гитлер позже рассказывал, что, как только вошел в помещение, сразу вытащил свой пистолет и объявил, что их здесь трое, а у него четыре пули, что ему терять нечего и что в случае их отказа к нему присоединиться, пуль хватит на всех четверых. Потом произошел небольшой торг по поводу регентства, долгов императорской семье и прочих мелочей, после чего все поладили. Сколько тут правды, сколько гитлеровских фантазий, сказать трудно; но аргумент с четырьмя пулями очевидно сыграл свою роль.

Затем четверка вернулась в зал, где царила довольно мирная атмосфера, и штурмовиков даже начали угощать пивом, и Гитлер произнес ещё одну речь, в которой себя назвал «политическим лидером национального правительства», фон Кара – регентом Баварии, фон Зайссера – министром полиции, а генерала Людендорфа – командующим армией. Главную задачу этого этапа революции он обозначил, как «наступление на Берлин».

И тут прибыл Людендорф. Вид у него был обиженный; он пытался что-то говорить об «авантюризме», о том, что его «не предупредили»… Но в отношении этого человека расчёт был правильным: если бы старого вояку предупредили, он бы отказался, окончательно и бесповоротно, а так – словно опять попав в атмосферу боя, риска, опасности, чувствуя поддержку зала, который встретил его появление ревом и рукоплесканиями, генерал Людендорф не смог отступить, покинуть уже казалось бы завоеванные позиции и развернулся грудью к обрушившейся на него стихии. Он заявил, что принимает предложение Гитлера. Снова – буря оваций. Гитлер сияет; министры прослезились; пивная в экстазе.

А знаете, чем занимался в это время интеллигентный юноша Рудольф Гесс? Пока все ликовали, он сидел в сторонке и аккуратно переписывал прочих имевшихся тут в наличии министров и чиновников, которых к нему вежливо подводили обвешанные оружием штурмовики. И никто не заметил, куда эта братия потом вся подевалась: видели только, что Гесс вывел их из пивной, рассадил по машинам и увёз.

Так закончился первый день. Была уже ночь. Мюнхен мирно спал, пока ничего не ведая. Пивная устала. Хитрый фон Кар предложил всем разойтись и отдохнуть до утра. Гитлер взял с него слово чести офицера и отпустил.

В начале пути даже гитлеры бывают наивны!

Наступая в условиях лесисто-болотистой местности при глубоком снежном покрове советские войска 25 февраля завершили окружение 6 дивизий 16-й немецкой армии. Ликвидация их затянулась из-за недостатка сил.

Противнику удалось 23 апреля прорвать фронт окружения и образовать т.н. рамушевский коридор. Дальнейшие попытки советских войск ликвидировать демьянскую группировку успеха не принесли. В ходе демянского котла противник понес значительные потери (по немецким меркам).

Советские войска сковали крупную группировку войск, сорвали планы наступления противника на Осташков навстречу другой группировке, имевшей задачу наступать из района Ржева. Длительная борьба в районе Демьянска отличалась исключительным упорством и напряжением.

Прорыв у юго-восточного берега озера Ильмень был перехвачен немцами в западном направлении еще в районе Старой Руссы, но имел полный успех в южном направлении. Крупные силы русских, которым 16-я армия почти ничего не могла противопоставить, проложили себе путь на юг западнее долины реки Ловать и вместе с силами, продвигавшимися из района города Холм на север, 8 февраля окружили шесть дивизий 2-го и 10-го армейских корпусов, образовав демянский котел.

Около 100 тыс. человек, минимальная суточная потребность которых в продовольствии, боеприпасах и горючем составляла примерно 200 тонн, теперь оказались в окружении, и их в течение нескольких месяцев пришлось снабжать только по воздуху.

Русские действовали здесь так же, как раньше против 9-й армии: они упорно стремились к тому, чтобы непрерывными атаками с введением крупных сил сжать кольцо окружения и уничтожить находившиеся в нем войска.

Несмотря на сокращение нормы продовольствия наполовину, предельную физическую нагрузку, вызванную низкой температурой, доходившей до - 50°, и непрерывные атаки противника, которому в нескольких местах удалось прорвать растянутые до предела боевые порядки немецких войск и вести бои уже внутри котла, окруженные дивизии выдерживали натиск противника. Они отступили совсем немного.

Дивизия "Мертвая голова" была переброшенна на западный край периметра, где ею заткнули прорыв 34-й советской армии. "Мертвая голова" отбила все атаки русских и уничтожила элитную 7-ю гвардейскую дивизию.

С целью освободить окруженные дивизии, немецкие войска начали наступление из района юго-западнее Старой Руссы. Кюхлер сформировал у Старой Руссы пять специальных ударных дивизий (5-я,122-я,329-я пехотные дивизии) под командованием генерал-лейтенанта Вальтера фон Зейдлиц-Курцбаха и 21 марта отправил их в бой.

Пробившись через пять линий оборонительных сооружений и в ходе боев, длившихся несколько недель, они пробились до западной оконечности котла через упорно обороняемый противником 40-километровый коридор. 20 апреля связь с окруженными дивизиями была восстановлена.

Город Холм, также окруженный и снабжаемый по воздуху, держался в течение нескольких месяцев, пожалуй, в еще более трудном положении, являясь единственным немецким опорным пунктом между демянским котлом и Великими Луками. В Холме пятитысячный гарнизон был окружен войсками 3-й ударной русской армии. Только 5 мая 122-я пехотная дивизия прорвалась к городу.

Перед Северо-Западным фронтом, во главе которого находился генерал П. А. Курочкин, стояла задача разгромить вражеские войска в демянском выступе. Следовало двумя ударами (с севера - 11-й армией и с юга- 1-й ударной армией) завершить окружение демянской группировки противника, а затем, с переходом в наступление остальных войск фронта, полностью ее уничтожить.

Наступление началось 3 мая. Фронт получил для усиления из резерва Ставки 5 стрелковых дивизий, 8 стрелковых и 2 танковые бригады.

Однако, несмотря на наличие достаточных сил и средств, наступление Северо-Западного фронта, продолжавшееся в течение мая, закончилось безрезультатно. Немецкое командование разгадало замысел операции и перебросило подкрепления с других участков в район рамушевского коридора, через который демянская группировка имела связь с основными силами 16-й немецкой армии.

Летом войска Северо-Западного фронта пытались уничтожить демянскую группировку, организуя наступательные действия в районе так называемого рамушевского коридора, который связывал эту группировку с основными силами 16-й немецкой армии.

Вследствие недостаточной подготовки операции и упорного сопротивления врага ликвидировать его группировку на демянском плацдарме (протяженность линии фронта внутри его составляла 150 км) не удалось. Немецкое командование перебросило в район коридора значительные подкрепления с других участков демянского выступа, а внутри его оставило всего около пяти дивизий.

Тем не менее наступательные действия Северо-Западного фронта в районе Демянска оказали существенное влияние на общий ход борьбы на северо-западном направлении и ослабили врага. Вражеское командование не смогло предпринять запланированное наступление на Осташков навстречу другой своей группировке, имевшей задачу наступать из района Ржева.

В результате активных действий советских войск на демянском плацдарме были не только скованы крупные силы 16-й немецкой армии, но и нанесены серьезные потери многим ее соединениям.

Для отражения ударов советских войск противник перебросил в район Демянска часть соединений 18-й армии, а также использовал большое количество самолетов транспортной авиации для снабжения 16-й армии в ущерб интересам своей главной группировки, наступавшей на юге Восточного фронта. Истребительная авиация 6-й воздушной армии, которой командовал генерал Д. Ф. Кондратюк, принимала активное участие в борьбе с немецкой транспортной авиацией и сбила несколько десятков самолетов.

Действия советских войск под Ленинградом и в районе Демянска весной 1942 года лишили немецкое командование возможности перебрасывать силы группы армий "Север" из этих районов на юг.

Более того, противник был вынужден пополнять свою группировку на ленинградском участке фронта для возобновления штурма Ленинграда, планировавшегося на осень того же года.

Существенную помощь наземным войскам врага оказывала его авиация, совершившая за это время около 2 тыс. самолето-вылетов, в то время как авиация Северо-Западного фронта сделала немногим более 700 самолето-вылетов. Все это вместе с недостатками в организации и проведении наступления привело к неудаче.