***
В Большом театре шел "Евгений Онегин". Предпоследняя картина: бал в богатом петербургском особняке. Онегин уже встретился с князем Греминым, сейчас будет спрашивать: "Кто там в малиновом берете с послом испанским говорит?" Татьяна стоит в кулисе, вот уже музыка на выход, и тут она с ужасом понимает, что этого самого малинового берета нет. Должен был вот тут лежать – и нету! Паника: костюмерша бросается в цех, кричит оттуда: "Нету!", «прима» орет: "Неси любой!", костюмерша несется с зеленым беретом, Татьяна выскакивает на сцену, едва успев в музыку, на ходу напяливая берет.Онегин делает большие глаза, но оркестр играет, петь все равно надо, и он поет: "Кто там в ЗЕЛЕНОВОМ берете с послом испанским говорит?" Гремин басит: "Пойдем, тебя представлю я", – поворачивается к Татьяне, видит этот дурацкий «зеленовый» берет и от неожиданности на вопрос Онегина "Так кто ж она?" вместо "жена моя" отвечает: "Сестра-а моя-а!" И Онегин довершает этот кошмар, уверенно выпевая: "Так ты СЕСТРАТ – не знал я ране!.."
***
Солист Большого театра Артур Эйзен, обладатель роскошного баса и замечательный актер, в свое время был назначен официальным исполнителем песни "Широка страна моя родная!" Песня эта, как известно, после "Гимна Советского Союза" и «Интернационала» была третьей в коммунистической иерархии. Конечно, в другое время ее мог спеть всякий, кто захочет, но на правительственных концертах – только Эйзен. За каждое исполнение ему была назначена персональная ставка в 120 (сто двадцать!) рублей – по тем временам огромные деньги. Так вот, говорят, что приятель Эйзена, первая скрипка оркестра Большого театра, всякий раз «раскалывал» его одним и тем же образом. "Шир-ро-ка-а стр-ра-на моя р-родна-я-аа!" – выводил Эйзен, и сидящий за его спиной скрипач тут же громко сообщал оркестру: "Пять рублей!" "Много в не-ей лесов, полей и ре-ек!" – продолжал Эйзен, и скрипач тут же ему в спину подсчитывал: "Де-сять рублей!"Оркестр давился от смеха, но труднее всего было Эйзену: до возгласа "Сто двадцать рублей!" он еле допевал…
***
Молодой оперетточный тенор Олег Воскресенский поет с Татьяной Шмыгой оперетту Милютина "Цирк зажигает огни". Перед спектаклем его старшие коллеги надоумили: "Ты же циркача играешь, а стоишь как истукан!.. Вот ты в любовной сцене сделай кульбит, как бы "от чувств" – красиво будет!" "Точно, – подумал Олег, – сделаю!" Маханул кульбит, но, встав на ноги, вдруг напрочь забыл слова! Оркестр в темпе играет финал сцены, тенор протягивает к любимой руки и вместо канонического текста во весь голос поет: "Тра-та-та-та-та-та-ра… Тра-та-та-та-та… Тра-ля-ля-ля-ля-ля!.." И потом на верхней ноте: "Кр-р-ро-ва-а-а-ать!" Выбежав за кулисы, Олег кидается к Шмыге: "Татьяна Ивановна, простите ради Бога, текст как вырубило – ни слова вспомнить не мог!" Шмыга, задыхаясь от хохота, еле выговаривает: "Олег, почему кровать, откуда в этой сцене кровать-то взялась?" "Не знаю, – чуть не плача, разводит руками тенор, – я только помнил, что до-диез – на "А-А-А!"***
Замечательный певец и актер Владимир Канделаки был необыкновенно популярен. Роскошный баритон, великолепная внешность (в театре говорят: "фактура"), чисто грузинские темперамент и чувство юмора… Особенным успехом пользовалась его шуточная песенка про старого грузина, обманувшего Смерть. "Приезжайте, генацвале, нани-нани-на, угостим вас цинандали, вэ-ди-воде-ла!" – этот припев распевала вся страна.Однако, помимо эстрады и съемок в кино, Канделаки служил в оперной труппе Театра Станиславского и Немировича-Данченко и пел самый что ни есть серьезный репертуар. Грузинская опера много лет все звала его на гастроли в родной Тбилиси, но тому все было некогда. Наконец, согласился. Весь Тбилиси в афишах: целых пять дней подряд в оперном театре – «Тоска» Пуччини, партию Скарпиа поет народный артист СССР Канделаки.
Зал набит битком, выходит на сцену гастролер и начинает: "Такой сканда-а-ал – и в хра-а-ме!.." И вдруг с галерки раздается: "Нани-на, нани-на!.." – и хохот зала вместе с дружными аплодисментами.
Говорят, не стал продолжать гастроли – уехал…
***
Июль, жарища. На пляже сочинского санатория «Актер» сидит великий дирижер Натан Рахлин. Старый, рыхлый, грудь висит, жировые складки в три ряда. На длинные седые патлы нахлобучена мятая шляпа. К нему подходит дежурный по пляжу и сурово говорит: "Бабушка, оденьтесь, неудобно – люди кругом!"Грянувший в ответ монолог был исполнен такой виртуозной ругани, что служитель бежал без оглядки, а актерский пляж разразился благодарными аплодисментами.
***
Одна довольно известная певица много гастролировала: приедет в город, споет в местном Оперном театре и едет дальше. Все возила с собой: и костюмы, и оркестровые партии… Как-то раз после дневной репетиции подходит к ней симпатичный парень: "Здравствуйте, – говорит, – меня зовут Володя, я в оркестре вторым тромбоном сижу. Не хотите ли пива?" "С удовольствием, – соглашается певица, – очень люблю пиво! Только после спектакля, да?" Вечером они встретились, попили пиво, случилась между ними любовь, и певица поехала в следующий город. В этом городе после дневной репетиции подошел к ней мужчина: "Здравствуйте, я – Коля, второй тромбон в оркестре театра. Мне хотелось бы угостить вас пивом…" "Конечно, – согласилась певица, – только, если можно, после спектакля…" Все повторилось: и пиво вечером, и любовь, и певица с утра поехала дальше. В конце концов, она стала задумываться: почему в каждом городе происходит одно и то же? Долго мучилась, пока случайно не обнаружила в партии второго тромбона надпись поперек нот: "Певица любит пиво и очень хороша в постели!!!"***
В музыкальном мире одно из самых почитаемых – имя Петра Соломоновича Столярского. Этот полуграмотный одесский еврей был великим педагогом: из его рук выходили великие скрипачи. Одного имени Давида Ойстраха уже достаточно.Очень много баек о своеобразной манере Столярского выражать свои мысли на русском языке. Виолончелист Яша Слободкин рассказывал мне, как перед войной, приглашенные на прием в Кремль, шли они по ковровым дорожкам. Слободкин страшно волновался, и Столярский недовольно заметил ему: "Яша, шо ты мне блондаешься под ногами! Дай я уже пойду немножко прежде!"
На этом приеме Столярскому сообщили, что первой в СССР музыкальной школе-десятилетке, которую он организовал в Одессе, присваивается его имя. В ответ Столярский прочувствованно воскликнул: "За то, что сделали школу имени МЕНЕ… да здравствует Лазарь Моисеевич Каганович… и все эти остальные шишки!" Надо сказать, что среди "остальных шишек" был, на минуточку, Сталин, и все взоры обратились в его сторону. "Великий друг музыкантов" усмехнулся и в гробовой тишине несколько раз хлопнул в ладоши, после чего аудитория разразилась бурными аплодисментами.
***
Ойстрах готовился к одному из своих первых конкурсов. Столярский был с ним особенно строг, ему все казалось, что Давид может сыграть лучше. И вот однажды, когда Ойстрах в очередной раз сыграл учителю программу, Столярский упавшим голосом сказал: "Ой, Додик, ты мене сегодня возмутил!" – отвернулся и заплакал, закрыв глаза рукой. "Неужели так плохо?" – спросил ученик, и учитель ответил: "Ой, нет, Додик: ты мене возмутил на ДА!"***
Гуляя по одесским улицам и завидев женщину с маленьким ребенком, Столярский тут же бросался наперерез: "Мадам, позвольте посмотреть ручку вашего ребенка!" Брал ручку, осторожно мял ее, ощупывал, подносил к своим близоруким глазам и огорченно вздыхал: "Ах, нет, мадам – живите спокойно…"***
Я ставил спектакль в Театре музыкальной комедии. Дирижер мне попался замечательный – тонкий музыкант, очень хорошо ощущающий театральную фактуру, но очень пьющий, очень! Вот мне репетицию начинать, а он сидит – весь в поту, губы синие, глаз нет, молотит его крупной дрожью со страшного похмелья… Молодой баритон пожалел его, обнял за плечи: "Григорич, я рядом живу, пойдем ко мне, у меня бутылка водки припрятана!" Тот приподнял веки: "А жена? Жена, небось, дома?" "Дома, да она ничего…" "Как ничего? Очень даже чего! – разволновался дирижер. – Она же пьет у тебя, Коленька!" "Ну, как она пьет, – удивился баритон, – так, изредка по рюмочке…" "Все равно, – затрясся несчастный, – увидит, как мы разливаем, позавидует, и делиться придется! Нет, миленький, к тебе не пойдем: беги скорей, неси свою бутылку сюда, пока я вовсе не помер!"***
В драматических театрах суфлеров на спектаклях давно извели. А в оперных – извините, нет! Там у исполнителей столько технических проблем во время спектакля, что не до текста: подчас черт знает что поют! Поэтому фигура суфлера приобретает особую важность.В одном театре, где я ставил музыкальный спектакль, служил суфлер, хороший и опытный. Одна беда: пил. Первый акт держался, а в антракте принимал бутылку и дальше уже подсказывал всякую ахинею. Так что второй акт превращался для вокалистов в сущую муку.
Директор театра приказал запирать суфлера в будке перед антрактом и следить, чтобы с собой не пронес и извне не попало. Ничего не помогает – в антракте напивается, хоть ты что делай! Долго выслеживали и, наконец, поймали. Перед спектаклем хитрован привязывал заветную бутылку в уголок театрального занавеса, и она сама приезжала к нему в антракте. Руку чуть высунул, бутылочку втянул, открыл, выпил, даже не отвязывая, и с третьим звонком она вместе с занавесом пустая уезжала в кулису. Блеск!
***
Великий оперный режиссер Борис Покровский пришел впервые в Большой театр, когда там царствовал главный дирижер Николай Голованов. "Ну вот что, молодой, – сказал Голованов, – тебя никто все равно слушать не будет, так что ты сиди в зале, если какие замечания будут – мне скажи, а я уж сам!"Репетировали "Бориса Годунова", полная сцена народу, Покровский на ухо Голованову: "Николай Семенович, скажите хору, чтобы они вот это: "Правосла-а-а-вные, православные!" – не в оркестровую яму пели, а в зал, дальним рядам, и руки пусть туда тянут!" "Правильно!" – стукнул кулаком Голованов и заорал на хористов: "Какого черта вы в оркестр руки тянете? Где вы там православных увидели?!"
***
В свое время великий Ростропович был солистом Московской филармонии, а посему, как и все прочие, был включен в бригаду по обслуживанию целинных и залежных земель. Приезжают они на полевой стан – народ сидит на земле, фортепьяно нету. Ростропович разволновался: "Как же я буду без аккомпанемента играть?" А композитор Ян Френкель его успокоил: "Не волнуйся, Славочка, я хороший аккордеонист, я тебе саккомпанирую – никто и не заметит!" Вот Ростропович играет, Френкель на аккордеоне подыгрывает, как может… Вдруг где-то в конце «зала» встает здоровенный целинник в робе и, перешагивая через сидящих, движется к "сцене". Ростропович шепчет Френкелю: "Янек, что-то мне лицо его не нравится, черт его знает, что у него на уме… Давай, играй побыстрее!" Однако закончить не успели. Мужик дошел до концертантов, положил на струны виолончели свою огромную ручищу и внушительным басом сказал Ростроновичу: "Браток, не гунди – дай баян послушать!.."***
Говорят, что в пятидесятые годы некий автор принес в Москонцерт сценарий эстрадного представления под названием "Эх, е… твою мать!". Художественный совет категорически зарубил программу из-за названия: сказали, что "Эх!" – ОТДАЕТ ЦЫГАНЩИНОЙ!!!***
В пятидесятые годы в Московском цирке работал режиссер Арнольд Григорьевич Арнольд. Как писал о нем Юрий Никулин, "человек огромного темперамента, удивительной энергии – один из лучших режиссеров цирка!". Вот какую историю записал в своем дневнике знаменитый «Домовой» – директор ЦДРИ Борис Филиппов: "Арнольд очень дружил с Леонидом Утесовым, часто сиживал с ним за бутылкой чего-нибудь покрепче. Однажды засиделись. Арнольд стал уговаривать Утесова остаться: чего, мол, тащиться через всю Москву на ночь глядя, вот тебе кушетка, ложись и спи. Утесов ни в какую не соглашался. Мотивировал тем, что боится огромной собаки Арнольда, на которую и днем-то страшно смотреть, а ночевать с ней в одной квартире тем более. Да еще эта кушетка, которую хозяин предлагал для ночлега: Утесов знал, что обычно собака спит именно на ней, и не без оснований опасался, что зверюга будет недовольна. И только когда Арнольд пообещал, что запрет собаку в чулан, Утесов согласился и остался. Ночью раздался грохот, и на спящего Утесова обрушилось нечто громадное и тяжелое. Эта собака вырвалась-таки из заключения и прыгнула на законную кушетку. Она устроилась на ногах Утесова и всем видом показывала, что не уйдет ни за что. Перепуганный Утесов сдавленным голосом позвал Арнольда на помощь, причем, что интересно, по-еврейски. Хозяин пришел, прогнал собаку, долго и озадаченно смотрел на Утесова и, наконец, спросил: "Ледя, вот никак не могу в толк взять: почему ты меня по-еврейски позвал, никогда в жизни на идиш не общались?.." На что Утесов плачущим голосом ответил: "Чтобы твоя чертова собака не поняла, зачем я тебя зову!""***
Утесов любил рассказывать, что такое настоящее мастерство конферансье. По случаю какого-то праздника – концерт в одесском порту. Публика та еще – грузчики и биндюжники. Артисты вертятся на пупе, смешат изо всех сил. В зале гвалт и гогот, принимают, в общем, хорошо, но уж очень бурно: реплики и все такое… Конферансье, старый волк одесской эстрады, подбегает к пианисту: "Маэстро, ваш выход следующий, идите уже, что вы стоите, как памятник Дюку Ришелье!.." Пианист, весь бледный и в поту, со стоном мотает головой: "Не пойду, не пойду, смотрите, какой зал, они же меня слушать не будут, будут топать и свистеть, какой ужас, боже мой!" "Так, – сказал конферансье, – чтоб вы знали: слушают все. Главное – как подать номер! Стойте в кулисе и смотрите!" Твердым шагом выходит на сцену и, перекрывая шум зала, возглашает: "Загадка! На заборе написано слово из трех букв, начинается на букву «Хэ» – что?" Зал в восторге ревет в ответ хорошо знакомое слово. "Нет! – кричит конферансье. – Нет, чтоб вы пропали! Это слово "ХАМ"! Так вот, босяки: Бетховен, "Лунная соната", и чтоб тихо мне!!!"***
У Леонида Утесова была горничная, деревенская девица, которая в силу своего воспитания очень недолюбливала слово "яйца". Оно, как ей казалось, неизбежно вызывает неприличные ассоциации. Поэтому, отчитываясь за поход по магазинам, она перечисляла нараспев: "Купила хлеба две буханки, картошки пять кило, капусты вилок, две курочки…" Потом густо заливалась краской и, отвернувшись, добавляла: "И два десятка ИХ!"***
Борис Брунов рассказывал мне утесовскую байку о его женитьбе на артистке оперетты Елене Осиповне Ленской. Для этого рассказа Утесову была необходима коробка спичек. Он открывал коробок, вынимал одну спичку и говорил: "Смотри сюда! На нашей свадьбе были: моя сестра, – тут он клал спичку налево от себя, – и сестра Леночки". С этими словами он вынимал другую спичку и клал ее направо. "Мой брат, – еще спичка налево, – и брат Леночки". Спичка относилась направо. "Племянница моя, – спичка налево, – племянница Леночки". (Спичка направо.) "Мой дядя, – спичка налево, – дядя Леночки". (Спичка направо.) "Моя тетя, – спичка налево, – и до едреной матери Леночкиной родни!!!" При последних словах Утесов в сердцах вытряхивал в правую кучку все содержимое коробка.***
Году в 47-м джаз-оркестр Утесова приехал на гастроли в Биробиджан. В первый же день местный администратор отозвал Утесова в сторонку и под диким секретом сообщил, что завтра в кинозале обкома КПСС будут показывать американский фильм "Смерть Риббентропа". Попасть невозможно, но – "ради вас, Леонид Осич!" – он сможет провести пять человек! Надо понимать, какой удачей в те годы было попасть на такой фильм! Утесов не устоял: перенес концерт (!) и с диким скандалом отобрал четверых из коллектива. В назначенный час на цыпочках счастливцы прошли на балкон партийного кинозала. Уже через три минуты после начала фильма администратор кубарем катился по лестнице вниз и со скоростью пули удирал от разъяренных утесовцев. Бедняга перепутал название: во-первых, не "Смерть…", а "Жизнь…", во-вторых, не"…Риббентропа", а"…РЕМБРАНДТА"!***
На гастролях в Одессе к Утесову подошел пожилой еврей. "Леонид Осич, дорогой наш! Как мы вас любим, как вся Одесса с вас гордится! Хоть вы теперь в Москве, мы все про вас знаем, за всеми успехами следим! А какой у вас замечательный сынок – красивый, талантливый, просто чудо, весь в отца!" "Но у меня нет сына, – объясняет Утесов, – у меня только дочь, Эдит!.." "Ха, – воздел руки поклонник, – он мне будет рассказывать!"***
Неистощимый на выдумки, Утесов особенно гордился одной репризой. Посреди концерта в кулисе раздавался телефонный звонок, и на сцену протягивалась рука с трубкой: "Леонид Осич, это вас!"Утесов брал трубку: "Алло… Да… Этот – хороший! Этот – плохой! Хороший… хороший… Плохой… Хороший! Этот плохой! Этот хороший!" Вернув трубку за кулисы, он пояснял зрителям: "Это жена звонила… С рынка… У нее плохое зрение, и я помогаю ей выбирать помидоры!"
***
На расширенном заседании коллегии Минкультуры СССР министр Демичев распекал деятелей культуры за отсутствие идеологической цельности. В подтверждение он привел какую-то ленинскую цитату, и тут из зала раздался голос Утесова: "Неверно цитируете, Петр Нилыч! У Ленина вот как!.." И – подлинную цитату, как из пушки!Демичев тут же объявил перерыв. Референты понеслись проверять, и через полчаса Демичев торжественно возгласил: "Дорогой Леонид Осипыч, спасибо вам: вы меня поправили абсолютно верно! Обращаю внимание всех присутствующих: вот так настоящий советский артист должен знать произведения великого Ленина!" На что Утесов, скромно отмахнувшись, ответил: "Ай, что вы говорите! Просто на днях мне Мотя Грин принес номер к Седьмому ноября, так там эта хохма была!"
***
В истории советской эстрады было много хороших конферансье, но три фамилии торчат над прочими: Алексеев, Менделевич и Гаркави. Михаил Наумович Гаркави был необыкновенно толст. Он прожил на свете почти семьдесят лет, жена его была лет на двадцать моложе. Рассказывают, как-то на концерте она забежала к нему в гримуборную и радостно сообщила: "Мишенька, сейчас была в гостях, сказали, что мне больше тридцати пяти лет ни за что не дашь!" Гаркави тут же ответил: "Деточка, а пока тебя не было, тут зашел ко мне какой-то мужик и спрашивает: "Мальчик, взрослые есть кто?"***
Алексеев как-то представлял публике артиста Театра Сатиры Владимира Хенкина – замечательного, остроумнейшего мастера, любимца Москвы. Реприза, с которой он вышел, получилась такой: "А сейчас, дорогие зрители, перед вами выступит артист Владимир Хренкин… ой, простите, Херкин… ой, простите… ну, вы же меня поняли!" Хенкин выбежал на сцену, как всегда сияя улыбкой, и сообщил залу: "Дорогие друзья, моя фамилия не Херкин и не Хренкин, а Хенкин! Товарищ конфедераст ошибся!"***
Борис Врунов рассказывал, как однажды он конферировал вместе с Михаилом Гаркави. В программе вечера было и выступление литературного секретаря Николая Островского. Гаркави представил его публике и ушел в буфет. Тот говорил минут двадцать: "Павка Корчагин, Павка Корчагин…" Затем Гаркави вышел на сцену и произнес: "Дорогие друзья, как много мы с вами узнали сегодня об Олеге Кошевом!.." Брунов выбежал на помощь: "Михал Наумович, речь шла о Павке Корчагине…" "Что ж такого, – нисколько не смутился Гаркави, – у Корчагина и Олега Кошевого очень много общего: они оба умерли!"***
Мария Миронова говорила про Гаркави: "Миша такой врун, что если он говорит "здрасьте!", это надо еще десять раз проверить!"***
Московские артисты на гастролях в Тбилиси. Концерты ведет все тот же Михаил Гаркави. Как водится, гостей ведут в серные бани – это одно из главных тбилисских угощений. По дороге те, кто уже бывал, рассказывают новичкам о банщиках-чудодеях, которые своим искусством просто возвращают десять лет жизни! Гаркави особенно волновался в предчувствии новых впечатлений. Быстрее всех разделся и побежал в зал. Увидев его, громадного, высоченного, необъятно пузатого, маленький жилистый банщик категорически сказал: "Эта мить нелзя!"***
В 60-е годы Гаркави ведет концерт на стадионе. После блистательного выступления Лидии Руслановой на поле вышла русская женщина и подарила любимой певице пуховую шаль. Гаркави с присущим ему темпераментом кричит в микрофон речь о том, что вот это и есть истинная любовь русского народа. Следующей на помост выходит Эльмира Уразбаева. Только спела – на поле бежит узбек и дарит ей часы. Гаркави, конечно, сопровождает подарок спичем о любви узбеков к своей певице. Затем он объявляет выход Иосифа Кобзона и, чуть отвернувшись от микрофона, предупреждает его: "Ося, будь готов: сейчас евреи понесут мебель!"***
На одном из расширенных худсоветов Фурцева вдруг резко обрушилась на казачьи ансамбли. "Зачем нам столько хоров этих? – бушевала она. – Ансамбль кубанских казаков, донских казаков, терских, сибирских!.. Надо объединить их всех, сделать один большой казачий коллектив, и дело с концом!" Знаменитый конферансье Смирнов-Сокольский тут же заметил: "Не выйдет, Екатерина Алексеевна. До вас это уже пытался сделать Деникин!"***
Смирнов-Сокольский конферировал концерт в Колонном зале. Подходит он к Руслановой и спрашивает, что она будет петь. "Когда я на почте служил ямщиком", – басит та в ответ. Смирнов-Сокольский тут же ей дружески советует: "Лидия Андреевна, ну зачем вам мужские песни петь? Бросьте вы это!.." Великая Русланова таких разговоров не любила и высказалась в том смысле, что всякий объявляла будет тут ей еще советы давать – иди на сцену и делай свое дело, как велено! "Хорошо", – сказал Смирнов-Сокольский, вышел на сцену и громогласно провозгласил: "А сейчас! Лидия Андреевна Русланова! Споет нам о том! Как еще до Великой Октябрьской Социалистической революции! Она ЛИЧНО! Служила на почте ЯМЩИКОМ!!!"***
Когда-то на эстраде была очень популярна пара Наталья и Олег Кирюшкины. Люди постарше и сегодня помнят их пантомиму "Девочка с шариком". Они получили звания "Заслуженных артистов". На банкете по этому случаю конферансье Сережа Дитятев встал и сказал речь о том, что слова словами, но хорошо бы помочь молодой паре материально. "Вот я беру ведерко из-под шампанского, – провозгласил он, – и кладу туда пятьдесят рублей в пользу молодой актерской семьи! Положите и вы, кто сколько захочет!" Конечно, никому не захотелось казаться беднее Дитятева, так что меньше полтинника не клали. Обойдя весь стол, Сережа подошел к Кирюшкиным и вручил им полное ведерко денег со словами: "Ребятки, я у вас в прошлом году на гастролях одолжил пятьдесят рублей – вот отдаю с процентами!"***
Советские эстрадники никогда не были избалованы хорошей аппаратурой. Только в последние годы кое-кто, маленько разбогатев, приобрел себе "крутой звук", а раньше в такую дрянь приходилось петь! Часто самодельные динамики, или, как их называли, "колонки", предназначенные только для усиления звука, вдруг начинали жить собственной жизнью: ни с того, ни с сего принимали передачи радиосети. Однажды на концерте конферансье объявил: "Композитор Орлов. "Тишина". Поет Гелена Великанова!" Певица вышла к микрофонам, открыла рот, и динамик мужским басом вдруг сказал: "…Дождь, ветер слабый, до умеренного".***
Я давно дружу с семьей знаменитых иллюзионистов Циталашвили. Папа Рафаэль, мама Лена и дочь Тамара вместе собрали в своем жанре столько мировых золотых медалей, сколько у меня вилок в кухонном столе. Один из их фокусов выглядит так. Лена бежит в зал и тащит на сцену первого попавшегося мужика. На сцене на нее набрасывается Рафаэль и мгновенно связывает ей руки за спиной толстенной веревкой да еще обматывает раз десять вокруг локтей. Затем ставит Ленку с мужиком нос к носу и накрывает их огромным непрозрачным сачком. "Раз-два-три-четыре-пять!" – сачок слетает, весь зал единым духом: "А-ах!!!" – и бешеные аплодисменты. Мужик стоит в рубашке, пиджак его на Лене, веревка намотана поверх пиджака, и руки связаны, как были! Фа-ан-тастика!Однажды на чрезвычайно престижном концерте в зале «Россия» мужик никак не хотел вылезать на сцену – упирался изо всех сил. Лена ему орала в ухо: "Не сопротивляйтесь – смешно будет!" Музыка гремит, народ хохочет, мужик ни в какую, но с Ленкой тоже шутки плохи: вытолкала! Когда же Рафаэль сорвал с них сачок, зал… то ли взвыл, то ли застонал – не знаю, как определить этот звук! Огромный амбал стоял в рубашке, весь перекрещенный портупеями, и у каждой подмышки – ПО ОГРОМНОЙ КОБУРЕ! Он оказался телохранителем Наины Ельциной, сидевшей тут же в первом ряду!
Борис Пастернак был одним из ярких и противоречивых писателей первой половины 20 века. Его лирика имеет философскую направленность. Его ранние стихотворения отличаются прямолинейностью без скрытого смысла. Но в то же время в некоторых из них чувствуется влияние символизма. Пастернака, анализ которого представлен ниже, является попыткой автора понять предназначение поэзии.
Немного об особенностях творчества
Анализ Пастернака лучше начать со знакомства с особенностями творчества этого писателя. Становление его литературной деятельности пришлось на непростые годы для страны. В ту пору многие творческие личности предавались философским размышлениям.
Не мог оставаться в стороне от философских споров и Борис Пастернак. Поэт хотел понять предназначение поэзии, определить, какое место она занимает в жизнях людей. В анализе "Определения поэзии" Пастернака стоит отметить, что автор описывает свои размышления при помощи возвышенных фраз. было написано в 1917 году, оно имеет философское направление.
Стихотворный размер
В анализе "Определения поэзии" Пастернака следует определить стихотворный размер и способ рифмования. В этом произведении всего 16 строк, и в них поэт попытался определить предназначение поэзии. Оно написано анапестом.
Анапест - это трехстопный размер, в котором ударение ставится на последний слог. - перекрестный.
Главная тема произведения
В анализе "Определения поэзии" Пастернака основное внимание следует уделить основной теме стихотворения. Для того чтобы определить место поэзии, автор прибегает к символизму. Но некоторые созданные им образы показались читателям и критикам довольно сложными, поэтому Пастернаку даже пришлось объяснять их значение.
Но эти несколько вычурные образы только подчеркивают, что именно литературный язык помогает создавать удивительные и прекрасные вещи, которыми так ценна поэзия. При этом, чтобы в стихотворных строках выразить свою мысль, нужно придерживаться лаконичности и емкости слога. Поэт уверен, что только в поэзии можно найти именно те слова, которые помогут раскрыть всю красоту мира.
Также в анализе "Определения поэзии" Пастернака нужно рассказать и об образе Вселенной. Примечательным является то, что поэт пишет это слово с маленькой буквы. Человек является частью окружающего мира, и он неразрывно связан с миром. Все образы созданные Пастернаком отличаются яркостью красок и выразительностью, которые привлекают к строкам большее внимание читателя.
Литературные тропы и художественные средства выразительности
В анализе стихотворения Пастернака "Определение поэзии" нужно определить, какие литературные приемы использовал поэт для написания произведения. Борис Леонидович не скупился на художественные средства выразительности, чтобы его творение получилось звучным и поэтичным.
Он прибегнул к излюбленному приему символистов - аллитерации. В одних строках происходит нарастание раскатистого звука "Р", в других же происходит создание звукового эффекта за счет шипящих и свистящих согласных. Еще мелодичности словам придают олицетворения и сравнения. Борис Леонидович использовал и анафору: в произведении несколько раз повторяется слово "это". Данный прием придает дополнительную выразительность образам.
В этом стихотворении Пастернак отдает предпочтение коротким и безличным предложениям. Это подчеркивает его мнение о том, что в поэзии важно быть лаконичным и емким. Также таким синтаксисом он подчеркнул некую стихийность непредсказуемость поэзии: ведь поэт не знает, какое стихотворение у него в итоге получится. Отличается данное творение и вычурными метафорами, которые делают стихотворение намного выразительнее.
Стихотворение Бориса Пастернака оказалось достаточно сложным для восприятия. Но в его строках чувствуется особое очарование, простота. От них словно веет поэтическим волшебством. Образы, описанные в этих строках, отличаются точностью формулировок. Сложный поэтический язык был свойственен символизму, который был доминирующим литературным направлением в 20 веке. Символизм оказал большое влияние на творчество поэта.
Это был анализ стиха Пастернака "Определение поэзии".
/ / / Анализ стихотворения Пастернака «Определение поэзии»
Стихотворение «Определение поэзии» относится к раннему периоду творчества Б. Пастернака, который отличается оригинальными метафорами, символами, соединяет в себе черты символизма и футуризма, имеет легкий философский подтекст. Тем не менее, авторская мысль не прячется за тропами и читатель сразу понимает, что хотел сказать поэт.
Тема стихотворения «Определение поэзии» – попытка объяснить сложное явление искусства, найти его истоки. Автор доказывает, что поэзию нельзя определить сухими терминами из словаря, ведь она – порыв души, воодушевление природы и вселенной.
В центре произведении – лирический герой, который пытается дать определение поэтическому искусству. Но он не ищет ответ в библиотеке, не спрашивает у «разумных» мужей. Герой полагается на свои наблюдения, считает, что поэзия – это «свист», «щелканье льдинок», «слезы вселенной в лопатках». Для объяснений он собирает вечные звуки и образы, которые ассоциируются с поэзией. Лирический герой намекает, что она является сплетением старого, вечного и нового: «Это - с пультов и с флейт - Figaro // Низвергается градом на грядку».
Многие поэты акцентируют на том, что лучшая пора для создания шедевров, идущих от сердца – ночь. И Пастернак не исключение. Он в один голос с лирическим героем утверждает, что поэзия – «Всё, что ночи важно сыскать». Но отыскать это – полдела, нужно еще донести «звезду» (метафорическое название поэзии) другим.
В последних строках с помощью метафоры воспроизводится жизнь поэтов-современников Б. Пастернака. Лирический герой намекает на то, что произведения современных авторов должны хохотать наперекор всем невзгодам, но даже это им не под силу, ведь вселенная глухая. Под образом вселенной автор скрывает общество и власть.
Поэзию также можно считать самостоятельным образом стиха. Ее определению посвящаются два катрена. На протяжении всего стихотворения создается впечатление, что поэзия – это прекрасный сад с соловьями и флейтами, который является связующим звеном между человечеством и вселенной, космосом.
Каждая строка произведение «Определение поэзии» – оригинальное художественное средство. Поэт использует метафоры (первые два куплета; «небосвод завалился ольхою»), эпитеты (глубокие доньи; трепещущие, мокрые ладони), символы (звезда, вселенная). Стих написан так, что смысл тропов можно понять только из целостного текста.
Стихотворение состоит из четырех катренов с перекрестной рифмой, стихотворный размер – четырехстопный хорей. В некоторых катренах кажется, что поэт не сильно заботится о точности рифмы, гораздо важнее для него – передать смысл. Особенность стиха – тесная связь заголовка и основного текста: без названия очень сложно определить, о чем идет речь. Тем не менее, сухое название «Определение поэзии» контрастирует с сочными строками произведения.
Стихотворение Б. Пастернака «Определение поэзии» – новое, интересное видение поэтического искусства, которое соединяет в себе художественное и философское начало.
Борис Пастернак был одним из ярких и противоречивых писателей первой половины 20 века. Его лирика имеет философскую направленность. Его ранние стихотворения отличаются прямолинейностью без скрытого смысла. Но в то же время в некоторых из них чувствуется влияние символизма. "Определение поэзии" Пастернака, анализ которого представлен ниже, является попыткой автора понять предназначение поэзии.
Немного об особенностях творчества
Анализ "Определения поэзии" Пастернака лучше начать со знакомства с особенностями творчества этого писателя. Становление его литературной деятельности пришлось на непростые годы для страны. В ту пору многие творческие личности предавались философским размышлениям.
Не мог оставаться в стороне от философских споров и Борис Пастернак. Поэт хотел понять предназначение поэзии, определить, какое место она занимает в жизнях людей. В анализе "Определения поэзии" Пастернака стоит отметить, что автор описывает свои размышления при помощи возвышенных фраз. Это стихотворение было написано в 1917 году, оно имеет философское направление.
Стихотворный размер
В анализе "Определения поэзии" Пастернака следует определить стихотворный размер и способ рифмования. В этом произведении всего 16 строк, и в них поэт попытался определить предназначение поэзии. Оно написано анапестом.
Анапест - это трехстопный размер, в котором ударение ставится на последний слог. Способ рифмования - перекрестный.
Главная тема произведения
В анализе "Определения поэзии" Пастернака основное внимание следует уделить основной теме стихотворения. Для того чтобы определить место поэзии, автор прибегает к символизму. Но некоторые созданные им образы показались читателям и критикам довольно сложными, поэтому Пастернаку даже пришлось объяснять их значение.
Но эти несколько вычурные образы только подчеркивают, что именно литературный язык помогает создавать удивительные и прекрасные вещи, которыми так ценна поэзия. При этом, чтобы в стихотворных строках выразить свою мысль, нужно придерживаться лаконичности и емкости слога. Поэт уверен, что только в поэзии можно найти именно те слова, которые помогут раскрыть всю красоту мира.
Также в анализе "Определения поэзии" Пастернака нужно рассказать и об образе Вселенной. Примечательным является то, что поэт пишет это слово с маленькой буквы. Человек является частью окружающего мира, и он неразрывно связан с миром. Все образы созданные Пастернаком отличаются яркостью красок и выразительностью, которые привлекают к строкам большее внимание читателя.
Литературные тропы и художественные средства выразительности
В анализе стихотворения Пастернака "Определение поэзии" нужно определить, какие литературные приемы использовал поэт для написания произведения. Борис Леонидович не скупился на художественные средства выразительности, чтобы его творение получилось звучным и поэтичным.
Он прибегнул к излюбленному приему символистов - аллитерации. В одних строках происходит нарастание раскатистого звука "Р", в других же происходит создание звукового эффекта за счет шипящих и свистящих согласных. Еще мелодичности словам придают олицетворения и сравнения. Борис Леонидович использовал и анафору: в произведении несколько раз повторяется слово "это". Данный прием придает дополнительную выразительность образам.
В этом стихотворении Пастернак отдает предпочтение коротким и безличным предложениям. Это подчеркивает его мнение о том, что в поэзии важно быть лаконичным и емким. Также таким синтаксисом он подчеркнул некую стихийность непредсказуемость поэзии: ведь поэт не знает, какое стихотворение у него в итоге получится. Отличается данное творение и вычурными метафорами, которые делают стихотворение намного выразительнее.
Стихотворение Бориса Пастернака оказалось достаточно сложным для восприятия. Но в его строках чувствуется особое очарование, простота. От них словно веет поэтическим волшебством. Образы, описанные в этих строках, отличаются точностью формулировок. Сложный поэтический язык был свойственен символизму, который был доминирующим литературным направлением в 20 веке. Символизм оказал большое влияние на творчество поэта.
Это был анализ стиха Пастернака "Определение поэзии".
Материалы по теме:
- Анализ стихотворения Вхожу я в темные храмы по плану
- Анализ стихотворения Июль Пастернака: особенности композиции
- Стихотворные размеры: как определять? Названия стихотворных размеров
Б.Л.Пастернак. Определение поэзии.
языка и литературы 1-ой квалификационной ка-
тегории МКОУ «Кременская СОШ» Клетского
района Волгоградской области.
Б.Л. Пастернак «Определение поэзии»
Это – щелканье сдавленных льдинок,
Это – ночь, леденящая лист,
Это – двух соловьев поединок.
Это – сладкий заглохший горох,
Это – слезы вселенной в лопатках,
Это – с пультов и с флейт – Figaro
Низвергается градом на грядку.
Все, что ночи так важно сыскать
На глубоких купаленных доньях,
И звезду донести до садка
На трепещущих мокрых ладонях.
Площе досок в воде – духота
Небосвод завалился ольхою.
Этим звездам к лицу б хохотать,
Ан вселенная – место глухое.
Поэзия часто говорит о себе самой устами авторов. Те или иные аспекты поэтического предназначения привлекают к себе внимание разных поэтов, едва ли не всех. В русской литературе это представлено величайшими именами, такими как А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Ф.И. Тютчев, Н.А. Некрасов, А.А. Блок, В.В. Маяковский, А.А. Ахматова. Свое оригинальное мнение по этому вопросу высказал и Б.Л. Пастернак, который вступал в поэзию в составе футуристической группы «Центрифуга», но испытал к тому, же и сильнейшее воздействие А. Блока и А. Белого. Таким образом, мнение это явилось следствием его общих мировоззренческих и эстетических взглядов и представляет собой последовательную, выдержанную в едином ключе систему. Первое, что привлекает внимание в стихах Пастернака, посвященных теме искусства, это его уподобление губке, впитывающей все вокруг:
Поэзия! Греческой губкой в присосках
Будь ты, и меж зелени клейкой
Тебя б положил я на мокрую доску
Зеленой садовой скамейки.
Это мгновенно родившаяся формула одного из ранних стихотворений поэта стала устойчивым образом поэзии во всем его творчестве, своеобразным ее определением.
Позже, в стихотворении, которое так и называется «Определение поэзии» (оно входит в цикл «Занятье философией» книги «Сестра моя – жизнь», изданной в 1922 году), автор не находит ничего более емкого и точного для передачи сущности искусства (поэзии), чем перечисление явлений окружающего мира:
Это – круто налившийся свист,
Это – щелканье льдинок,
Это – ночь, леденящая лист
Это двух соловьев поединок.
Поэзия, по Пастернаку, имеет своим истоком саму жизнь во всех ее проявлениях. И так же, как сама жизнь, согласно Пастернаку, есть непреходящее чудо, поэзия является и творчеством, и чудотворчеством. Поэзия творит «образ мира в слове явленный».
Стихотворение «Определение поэзии» относится к философской лирике, так как посвящено осмыслению такого понятия, как творчество.
Тема стихотворения вынесена в заглавие – «Определение поэзии. В нем автор называет предмет, о котором пойдет речь. Однако разговор получается не прямым, а окольным – он ведется ассоциативно, около предмета. И поэтому заглавие здесь обязательное, так как несет разъяснительную функцию.
В этом стихотворении бросается в глаза мнимая произвольность определений поэзии: кажется, одно из определений без ущерба может быть заменено другим, а подбор слов обусловлен не смысловой, а, скорее, звуковой близостью. Действительно, на первый взгляд, странный ряд: «свист, щелканье льдинок, ночь леденящая лист, поединок соловьев, горох, слезы вселенной, Фигаро».
Однако вспомним, что «чем случайней, тем вернее слагаются стихи навзрыд». К тому же звуковой портрет поэзии в первой строфе не должен удивлять («свист», «щелканье»), а «ночь» и «пенье соловьев» вообще являются непременным атрибутом любовной лирики. Учитывая замечание Пастернака, что « …лопатками в дореволюционной Москве назывались стручки зеленого гороха … Под слезами вселенной в лопатках разумелся образ звезд, как бы держащихся на внутренней стенке лопнувшего стручка, - следует отметить оригинальность и точность ассоциативного мышления поэта. Фигаро – опера Моцарта «Женитьба Фигаро».
Во второй строфе с поэзией отождествляется и горох, и звезды, и музыка – все, чем богат мир… В результате такого восприятия действительности весь мир обнаруживает необыкновенную цельность: все предметы бытия связаны между собою, превращаются один в другой, так что музыка оборачивается градом («низвергается градом на грядку»), а звезда – рыбой («и звезду донести до садка»). В этом романтическом стихотворении неожиданным оказывается финал – вселенная глуха к поэзии. Но главное, на мой взгляд, не в этом, а в том, что поэзия – есть и она воплощение и единство всего, что только существует на свете.
Все образы в стихотворении не только наглядны, но и сочетаются по принципу смежности, метонимически. Пастернак стремится многократно и многопланово определить суть поэзии. Соединенные в одном ряду разнородные понятия: «туго налившийся свист», «щелканье сдавленных льдинок», «леденящая лист ночь», «сладкий заглохший горох», «слезы вселенной в лопатках» и т.д. создают многогранную картину действительности, активизируют разные типы восприятия. Семикратный повтор конструкций (анафора) с ключевым словом «это» не оставляет впечатления поэтического приема, а кажется вполне понятным желанием поэта наиболее полно определить поэзию.
В стихотворении поэт обнаруживает единство не только высоких, но собственно поэтических тем: природы, любви и искусства – в них постоянно входят, их пронизывают бытовые реалии («ночь», «льдинки», «пение соловья», «музыка» и «грядки», «горох», «садок»). Использование разговорно-бытовой лексики («лопатки», «завалился», «хохотать») в поэтическом контексте на общем фоне межстилевой и книжной лексики («низвергается», «сыскать», «доньях» и т.д. усиливает) выразительность, неожиданность восприятия. Говоря о поэтике стихотворения, нельзя не отметить и столь характерное для творчества Пастернака олицетворение, пронизывающее большинство метафор: « слезы вселенной», «небосвод завалился», «звездам б хохотать»… Оно еще раз подтверждает, что поэзия – это реальный мир предметов, явлений, чувств окружающей действительности. В стихотворении также используется звукопись (аллитерация): «… круто налившийся свист», «щелканье сдавленных льдинок», «ночь леденящая лист») (с, ш л , д , ) и др., которая усиливает выразительность и значимость данных слов.
Стихотворение написано дольником, который делает стихотворение более ритмичным и акцентирует внимание на особо значимых словах. Рифма – перекрестная, в первой и третьей строках – усеченная.
Таким образом, поэзия, по мнению Б.Л. Пастернака, не есть нечто искусственное, противостоящее жизни, но – часть жизни, составляющая человеческого бытия. Отожествление поэта и природы, передача авторских прав пейзажу – все это, в сущности, служит одной единственной цели. Стихи, сочиненные самой природой, не могут быть подделкой. Так автор утверждает подлинность написанного. Подлинность, достоверность, по Б. Пастернаку, - главная особенность истинного искусства. Каким же образом достигается эта подлинность? Самое важное здесь – «не искать голоса жизни, звучащего в нас». Поэтому обостренная впечатлительность, повышенная восприимчивость ко всем ощущениям, ко всем движениям окружающего мира – главная черта подлинной поэзии. Именно это и утверждает Б.Л. Пастернак в своем стихотворении «Определение поэзии».
Литература:
Гиржева Г.Н. Некоторые особенности лирики Бориса Пастернака. /Г.Н. Гиржева// Русский язык в школе. - №1 – 1990 – стр. 54-60.
Пастернак Б.Л. Стихотворения и поэмы. Переводы. М.: Правда, 1990
Русская литература. Большой учебный справочник для школьников и поступающих в вузы. /М.Г. Павловец, Т.В. Павловец, Б.Л. Пастернак. Стихотворения – М.: Дрофа, 1998.
С.Л. Страхов «Русская поэзия XX века в выпускном классе»: Книга для учителя. _ М.: Просвещение, 1999.
С.Страшнов «Явленная тайна». К урокам по творчеству Б.Пастернака. /Страшнов С.// Литерратура в школе - №1 – 2000 стр. 80-83
Н.М. Шанский «Среди поэтических строк» Б.Л. Пастернака /Н.М. Шанский // Русский язык в школе - №6 1989 стр. 60-65.
