Юсуповы после революции. Юсуповы. Что ж наделал ты, гусь жареный

Семейное древо

В мемуарах, написанных в эмиграции, Феликс Юсупов так охарактеризовал историю своей семьи: «Начинается она у татар в Золотой орде, продолжается в императорском дворе в Санкт-Петербурге и оканчивается в изгнании». Его род происходил от ногайского правителя Юсуфа. Начиная с петровской эпохи, князья Юсуповы неизменно занимали важные государственные должности (один из них даже был московским губернатором). Со временем у семьи скопились гигантские богатства. Более того, у каждого Юсупова рождался лишь один сын, который и наследовал все состояние родителей.

Мужская ветвь рода Юсуповых пресеклась в 1882 году

Мужское потомство рода пресеклось в 1882 году на Николае Борисовиче Юсупове. У аристократа была дочь Зинаида, а от нее — два внука. Старшего Николая убили на дуэли, после чего у Зинаиды Николаевны и ее мужа Феликса Сумарокова-Эльстона остался единственный наследник — Феликс Феликсович. Он родился в 1887 году и благодаря императорскому указу в качестве исключения получил как фамилию, так и собственность матери.

Бурная молодость

Феликс принадлежал к столичной «золотой молодежи». Образование он получил в частной гимназии Гуревича. В 1909 — 1912 гг. молодой человек учился в Оксфорде, где стал основателем Русского общества Оксфордского университета. Вернувшись на родину, Юсупов возглавил Первый русский автомобильный клуб.

В роковом 1914 году Феликс сочетался узами брака с Ириной Александровной Романовой — племянницей Николая II. Император лично давал разрешение на свадьбу. Медовый месяц молодожены провели за границей. Там они узнали о начале Первой мировой войны.

По стечению обстоятельств Юсуповы в самый неподходящий момент оказались в Германии. Вильгельм II отдал приказ об аресте незадачливых путников. В ситуацию вмешались дипломаты. В последний момент Феликсу вместе с женой удалось покинуть владения кайзера — если бы они промедлили еще хоть немного, вернуться на родину у них не получилось бы.

Князь был единственным сыном в семье и поэтому избежал отправки на фронт. Он остался в столице, где занимался организацией работы госпиталей. В 1915 году у молодой четы родилась единственная дочь Ирина. От нее происходят современные потомки рода Юсуповых.

«Распутин должен исчезнуть»

Живя в Петрограде, Юсупов мог воочию наблюдать за гнетущими изменениями в столичных настроениях. Чем больше затягивалась война, тем сильнее общественность критиковала царскую семью. Припоминалось все: немецкие родственные связи Николая и его супруги, нерешительность венценосца и, наконец, его странные отношения с Григорием Распутиным, лечившим наследника Алексея. Женатый на царской племяннице Юсупов воспринимал загадочного старца в качестве личного оскорбления.

В воспоминаниях князь называл Распутина «сатанинской силой». Тобольского крестьянина, практиковавшего странные ритуалы и известного своим распутным образом жизни, он считал главной причиной несчастий России. Юсупов не только решился на его убийство, но и нашел себе верных сообщников. Ими стали думский депутат Владимир Пуришкевич и великий князь Дмитрий Павлович (шурин Феликса).

В ночь на 30 декабря 1916 года (по новому стилю) Распутин был приглашен в дворец Юсуповых на Мойке. По устоявшейся версии, заговорщики сначала накормили его отравленным цианистым калием пирогом, а затем нетерпеливый Феликс выстрелил ему в спину. Распутин сопротивлялся, но получил еще несколько пуль. Троица выбросила его тело в Неву.

Юсупов не смог отравить Распутина цианистым калием

Скрыть преступление не получилось. С началом следствия император предписал Феликсу удалиться из столицы в курское имение Ракитное. Спустя два месяца монархия пала, а Юсуповы отбыли в Крым. После Октябрьской революции княжеская семья (в том числе родители Феликса) на британском линкоре «Мальборо» навсегда покинула Россию.

«Все события и персонажи вымышлены»

«Any resemblance to persons living or dead is purely coincidental» — приблизительно такую фразу в начале многих фильмов видит каждый кинолюбитель. Феликс Юсупов несет прямую ответственность за возникновение этого штампа.

Оказавшись в эмиграции, князь должен был научиться зарабатывать. Первые годы выручали фамильные драгоценности. Доход от их продажи позволил Феликсу поселиться в Париже и вместе с супругой открыть дом моды «Irfé" (название было образовано от первых двух букв имен Irina и Felix). В 1931 году бизнес эмигранта оказался закрыт из-за нерентабельности. И тогда случай подарил Юсупову возможность заработать в суде.

Хотя аристократ так и не понес ответственности за расправы над Распутиным, ярлык убийцы сибирского чернокнижника приклеился к нему на всю жизнь. На Западе интерес к «России, которую мы потеряли» не утихал на протяжении многих лет. Активно эксплуатировалась и тема отношений внутри венценосной семьи Романовых. В 1932 году голливудская студия Metro-Goldwyn-Mayer сняла фильм «Распутин и императрица». В ленте утверждалось, что жена Юсупова являлась любовницей Григория. Оскорбленный князь подал на студию в суд за клевету. Процесс он выиграл, получив значительную сумму в 25 тысяч фунтов. Именно после того скандального иска в MGM (а позже и во всем Голливуде) появилась традиция включать в свои фильмы дисклеймер «Все события и персонажи вымышлены».

Феликсу Юсупову принадлежал дом моды «Irfé"

Юсупов прожил на родине 30 лет, в изгнании — 50. Во время Великой Отечественной войны он не стал поддерживать нацистов, как это сделали многие другие эмигранты. Не захотел князь и возвращаться в Советскую Россию уже после победы над Гитлером. Он скончался в 1967 году в возрасте 80 лет. Последнего Юсупова похоронили на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Князья Юсуповы
Владимир Полушко

По знатности они не уступали Романовым, а по богатству значительно превосходили их. Начало юсуповскому роду было положено в 1563 году, когда два сына владетельного князя Ногайской Орды, Иль-мурза и Ибрагим-мурза, прибыли в Москву.

Царь Иван IV принял их благосклонно и наделил «по знатности рода» богатыми поместьями. Линия потомков Ибрагим-мурзы оборвалась рано. Младший же брат Иль-мурза умер в 1611-м, завещав своим пятерым сыновьям преданно служить России. Его внук и наследник Абдуллах в 1631 году принял православие и был наречен именем Дмитрий Юсупов. Вместо татарского именования «мурза» он получил титул князя и царские грамоты на потомственное владение новыми вотчинами. Первый князь Юсупов был пожалован в стольники, назначался на воеводские и посольские должности. Он значительно приумножил родовое богатство, женившись на богатой вдове Катерине Яковлевне Сумароковой, дочери близкого к царскому двору окольничего Хомутова.

Наследником большей части этих богатств стал их сын Григорий Дмитриевич Юсупов (1676 – 1730). Он был товарищем юношеских игр Петра I, а во взрослой жизни стал одним из ближайших сподвижников царя-реформатора. Князь Григорий участвовал в реализации всех, как мы сейчас бы сказали, «проектов» Петра I и, конечно же, поспешил с ним вместе на невские берега прорубать «окно в Европу». Так что история петербургской ветви семьи Юсуповых началась одновременно с историей нашего города. Князь Григорий был организатором российского галерного флота, членом Государственной Военной коллегии. При погребении Петра Великого только трое самых близких ему государственных сановников следовали сразу за гробом. Это были А. Д. Меншиков, Ф. М. Апраксин и Г. Д. Юсупов.

«Птенцом гнезда Петрова» можно считать и наследника Григория Юсупова, его сына Бориса Григорьевича (1695 – 1759). В числе группы молодых дворянских отпрысков он был отправлен Петром на учебу во Францию, успешно окончил Тулонское училище гардемаринов. В правление «дщери Петровой» Елизаветы занимал ряд высоких государственных постов: был директором Ладожского канала, президентом Коммерц-коллегии.

Еще более заметных успехов на государственной службе добился Николай Борисович Юсупов (1750 – 1831). Он был членом Государственного совета, дипломатом высшего ранга, общался с королями и императорами, встречался с Вольтером, Дидро, Бомарше. В качестве верховного маршала коронации руководил церемонией венчания на царство трех российских императоров: Павла I, Александра I и Николая I. По поручению Екатерины II Николай Борисович собирал по всей Европе художественные работы лучших мастеров для императорской коллекции. Одновременно он начал собирать и собственную коллекцию, которая со временем стала одним из лучших частных собраний произведений искусства не только в России, но и во всей Европе. По признанию современников, Николай Борисович Юсупов был одним из самых истинно благородных и культурных людей своего времени, без малейшего намека на глупое чванство. Именно ему А. С. Пушкин посвятил стихотворение «К вельможе».

Внук «просвещенного вельможи», названный в честь легендарного деда Николаем Борисовичем-младшим (1827 – 1891), в 28 лет был главноначальствующим церемонии коронации Александра II. Но кроме почетных обязанностей и высоких титулов он унаследовал от деда творческую натуру, тонкий художественный вкус, страсть к коллекционированию и меценатству. Николай Борисович и сам был не чужд общению с музами. Он увлекался музицированием, занимался композицией. Его сонаты, ноктюрны и романсы исполнялись не только в петербургских залах, но и в музыкальных салонах других городов Европы. Отдал он дань и литературному творчеству: писал и романы, и религиозно-философские трактаты. Книги Н. Б. Юсупова хранятся в бывшей Императорской публичной библиотеке, вице-директором которой он был в течение четырех лет.

Н. Б. Юсупов-младший стал последним представителем древнего рода по прямой мужской линии – он умер, не оставив наследников мужского пола. За несколько лет до смерти он получил высочайшее разрешение на передачу фамилии, титула и герба мужу своей старшей дочери Зинаиды – графу Ф. Ф. Сумарокову-Эльстону, а затем нисходящему их потомству. К чести Юсуповых следует отметить, что еще в 1900 году (то есть задолго до грядущих катастрофических потрясений) было составлено завещание, по которому в случае пресечения рода все художественные ценности переходят в собственность государства и остаются в России.

Зинаида Николаевна Юсупова (1861 – 1939) завершает череду одухотворенно-прекрасных женщин, которые на протяжении веков украшали род Юсуповых. Мы можем судить об их красоте по старинным портретам, которые создавали лучшие художники. Портрет Зинаиды Николаевны писал великий Валентин Серов, который сумел передать нам свое восхищение духовной и физической красотой этой женщины. Рядом с этим портретом в Русском музее висит и портрет ее сына Феликса, созданный в том же 1903 году.

Князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон (1887 – 1967) стал самым известным из рода Юсуповых, хотя никаких ратных подвигов не совершал и на государственной службе не отличился. В начале ХХ века он был кумиром петербургской золотой молодежи, имел прозвище Русский Дориан Грей и на всю жизнь остался почитателем Оскара Уайльда. В 1914-м Феликс женился на великой княжне Ирине (Замечание хранителя сайта: Ирина Александровна носила тутул Княжны Императорской Крови), племяннице царя. Юсуповы породнились с Романовыми за три года до краха династии. В декабре 1916-го Феликс стал организатором монархического заговора, в результате которого в фамильном особняке на Мойке был убит Григорий Распутин. Заговорщики были уверены, что действуют ради спасения Российской империи. На деле же убийство Распутина только ускорило неизбежный крах трехсотлетней династии и последующие революционные потрясения.

В эмиграции Юсуповы впервые за всю многовековую историю рода узнали, что значит зарабатывать на жизнь. Феликс работал художником, писал и издавал мемуары. Жена его открыла белошвейную мастерскую и модный салон. Во время Великой Отечественной войны Феликс Юсупов проявил настоящее мужество и патриотизм, решительно отвергнув все предложения к сотрудничеству со стороны фашистов.

Юсуповы покинули Россию в 1919 году на борту английского дредноута «Мальборо», который прислал за вдовствующей императрицей Марией Федоровной ее августейший племянник король Георг V. Изгнание растянулось на долгие десятилетия. Возвращения дождалась только внучка Феликса Феликсовича Ксения, родившаяся во Франции в 1942 году. В 1991 году она впервые переступила порог фамильного особняка на Мойке, где располагался ленинградский Дом учителя.
7 января 1994 года на площадке парадной лестницы Юсуповского дворца Ксения Николаевна Юсупова-Сфири встречала гостей рождественского бала, которым открывались «Петербургские сезоны». Автор этих строк был в числе приглашенных. И прекрасно помню, что, несмотря на по-пролетарски скептическое отношение к дворянско-монархическим традициям (воспитанное многолетним опытом работы в советской журналистике), испытал что-то похожее на священный трепет. Это был один из тех редких моментов, когда зримо ощущаешь цикличность истории и то, что движется она если не по кругу, то по спирали точно.

Если верить астрологам, в знаменитом роду российских князей Юсуповых все рождались и умирали в строгом соответствии с неотвратимыми законами Космоса и Земли, действовавшими в тот момент, когда прозвучал Голос, наложивший проклятие на их род…

Фамильный герб Юсуповых

Глубокие корни

Долгое время, согласно некому преданию, считалось, что род Юсуповых берёт начало от знаменитого пророка Али, то есть от самого Мухаммеда. Однако основательно исследовавший корни фамилии Н.Б. Юсупов-младший в 1866–1867 годах внёс существенные коррективы. Оказалось, что её родоначальник Бакр ибн Раик жил не во времена Мухаммеда, а на три века позже и был верховным главнокомандующим арабского халифа Ар-Ради биллах Абу-л-Аббас Ахмад ибн Джафара (907–940). Двенадцать поколений потомков воинственного ибн Раика жили на Ближнем Востоке. Были они султанами, эмирами в Дамаске, Египте, Антиохии, Медине, Константинополе, Мекке. Но в XIII веке сын правившего в Мекке султана Термес с группой преданных ему людей решил переселиться на берега Азова и Каспия. Его знаменитый потомок Едигей (1352–1419) считается основателем Крымской (Ногайской) орды. При праправнуке Едигея – хане Юсуфе (1480-е – 1555 г.) – Ногайское ханство достигло наивысшего расцвета.

Хан Юсуф в феврале 1555 года был убит своим братом Измаилом. Чтобы не брать на душу грех убийства ещё и сыновей Юсуфа, Измаил отправил их ко двору Ивана Грозного. Русский царь милостиво встретил сирот – Иль-Мурзу и Ибрагим-Мурзу, щедро одарив их землями.

Линия потомков Ибрагим-Мурзы вскоре оборвалась. А вот Иль-Мурза оставил пятерых сыновей после своей смерти в 1611 году. Одним из них был Сеюш-Мурза Юсупов-Княжево. Он был храбрым воином, верно служил российскому престолу и при Михаиле Фёдоровиче Романове, и при Алексее Михайловиче. Имения и титул рода унаследовал его сын от первой жены Абдуллах (Абдул-Мурза). Так же как отец, он отважно сражался в военных походах против Речи Посполитой, Османской империи и Крымского ханства.

Что ж наделал ты, гусь жареный!

Крещение этого обрусевшего потомка хана Юсуфа произошло при обстоятельствах довольно курьёзных. Однажды Абдул-Мурза принимал у себя патриарха Иоакима и из самых лучших побуждений угостил православного первосвятителя жареным гусём. А званый обед был в пост. Патриарх, ничего не подозревая, отведал скоромного, да похвалил ещё: славная у тебя рыбка, князь! Абдул-Мурза в ответ промолчал. Но нашёлся доброхот, который шепнул патриарху, какой рыбкой накормил его нехристь-ногаец. Иоаким, насмерть обиженный, пожаловался царю. Набожный государь, прогневавшись, лишил Мурзу почти всех поместий.

Долго пребывал в тяжёлом раздумье потомок Юсуфа и в конце концов решил, приняв православие, заслужить прощение государя и вернуть отнятые земли. По семейному преданию, принял он это решение на третий день после истории с гусём, то есть на саму Пасху. И в ту же ночь было ему видение, а может, сон вещий. Короче, услышал он голос: «Отныне за измену вере у твоих предков из всех детей будет оставаться только один наследник. Остальные будут умирать, не дожив до 26 лет».

В 1681 году Абдул-Мурза крестился с именем Дмитрий Сеюшевич. И, как было предсказано, все его дети действительно умирали. Кроме младшего сына Григория Дмитриевича. Ему было пять лет от роду, когда отец сменил веру.

Портрет Зинаиды Юсуповой с фамильной жемчужиной «Пелегрина».
Художник Франсуа Фламенг. 1894 г.

Верна ли семейная легенда или нет, но история эта отразилась даже в интерьерах юсуповских дворцов: в пышных декорах наружного убранства часто присутствует изображение гуся. Правда, легенда живёт в двух вариантах. По второму, род был проклят ногайской колдуньей после того, как в Орде узнали, что сыновья Мурзы перешли в христианство. Интересно, что проклятие сбывалось практически в каждом поколении и сказывалось также на судьбах носительниц фамилии Юсуповых и даже внебрачных детей, рождавшихся от представителей княжеского рода.

Тайная любовь красавицы-прабабки

Зинаида Юсупова (в девичестве Нарышкина, 1809–1893) уже после замужества узнала о проклятии и напрямик заявила супругу, Борису Николаевичу Юсупову (1794–1849), что мертвецов рожать не собирается, а потому он волен «удовлетворять свою похоть с дворовыми девками». Но природу не обманешь, и молодая княгиня сама пустилась во все тяжкие. О её бурных романах судачил весь Петербург. Но особенно много говорили об адюльтере с юным революционером-народовольцем. Когда возлюбленный оказался в каземате Шлиссельбургской крепости, княгиня Зинаида совершила практически невозможное: использовав связи при дворе, добилась того, чтобы узника под честное слово отпускали к ней.

Как долго длился этот фантастический роман, трудно сказать. Только спустя годы, после трёх революций, разыскивая юсуповские сокровища, представители советских органов простучали все стены, обшарили все укромные места роскошного дворца Нарышкиной-Юсуповой на Литейном проспекте в Ленинграде. Кладов не нашли. Но в потайной комнатке, соединявшейся со спальней княгини, на чекистов вдруг свалился скелет мужчины, закутанный в саван.

Среди питерских старожилов ходили слухи, что Юсупова исхитрилась-таки вызволить своего возлюбленного из заточения (возможно, просто выкупила его). Но прекрасный юноша страдал чахоткой и долго не протянул…

Феликс Феликсович Юсупов-младший (1887–1967) в своих мемуарах вспоминал, что, разбирая после кончины прабабки старые бумаги в её спальне, он испытывал необъяснимый ужас и немедленно звал лакея, надеясь, что злая сила – привидение или дух – не явится им двоим. Что это было? Энергетика непогребённого и неотпетого праха, навсегда спрятанного в потайной комнатке?..

Кстати, согласно семейным преданиям Юсуповых, в их родовых гнёздах должны были незримо присутствовать тени их упокоившихся предков. Не случайно одна из носительниц древней фамилии, отправляясь на бал или на приём, оставляла незапертыми свои ларцы и шкатулки. Она объясняла это так: «Пусть наши фамильные духи полюбуются на наши фамильные драгоценности».

Александр Пронин

Продолжение читайте в февральском номере (№02, 2014) журнала «Чудеса и приключения»

Рок рода Юсуповых

Существует несколько вариантов преданий о родовом проклятии Юсуповых. Даже в семье эту историю рассказывали по-разному. Сама Зинаида Николаевна придерживалась варианта своей бабушки – Зинаиды Ивановны Нарышкиной-Юсуповой-де Шаво-де Серр.

Основателем рода считался хан Ногайской Орды Юсуф-Мурза. Желая вопреки воле соплеменников помириться с Москвой и опасаясь за жизнь своих сыновей, он отослал их ко двору Ивана Грозного. В русской летописи сказано: «Сыновья Юсуфа, прибыв в Москву, пожалованы были многими селами и деревнями в Романовской округе, и поселенные там служилые татары и казаки подчинены им. С того времени Россия сделалась отечеством для потомков Юсуфа». Старый хан все верно рассчитал: не успели его сыновья добраться до Москвы, как с ним сурово расправился родной брат. Когда же до Орды дошла новость, что сыновья Мурзы отказались от мусульманской веры и приняли православие, одна из колдуний наложила на них проклятие, согласно которому, из всего количества рожденных в одном поколении Юсуповых до двадцати шести лет доживать будет лишь один, и так будет продолжаться вплоть до полного изничтожения династии. Почему это проклятие звучало столь запутанно, сказать непросто, но сбывалось оно с удивительной точностью. Сколько бы детей у Юсуповых не рождалось, но до двадцати шести лет суждено было дожить только одному мужчине.

При этом на финансовом процветании семьи этот страшный рок никак не сказывался. К 1917 году Юсуповы были на втором месте по богатству после самих Романовых. Им принадлежало огромное количество земли, сахарные, кирпичные, лесопильные заводы, а также фабрики и рудники. Их ежегодный доход составлял не менее пятнадцати миллионов золотых рублей. А о роскошных Юсуповских дворцах ходили легенды. Потрясающему убранству домов и салонов завидовали даже самые великие князья. Так, например, комнаты Зинаиды Николаевны в Архангельском и во дворце в Санкт-Петербурге были меблированы образцами казненной французской королевы Марии-Антуанетты. Картинная галерея по количеству величайших и подлинных работ признанных художников могла соперничать с Эрмитажем. А несметные драгоценности Зинаиды Николаевны представляли собой сокровища, которые в прошлом принадлежали практически всем королевским дворам Европы. Особенно она дорожила великолепной жемчужиной «Пелегрина». С ней она редко расставалась и даже изображена в ней на всех портретах. Когда-то она принадлежала Филиппу Второму и считалась главным украшением испанской Короны. Впрочем, Зинаида Николаевна счастье богатством не измеряла, а несчастливыми Юсуповых делало проклятье татарской колдуньи.

Из всех Юсуповых, наверное, только бабушка Зинаиды Николаевны – графиня де Шаво – смогла избежать больших страданий из-за безвременной смерти детей. Урожденная Нарышкина, Зинаида Ивановна была выдана замуж за Бориса Николаевича Юсупова еще будучи совсем юной девушкой. Вскоре она родила ему сына, а затем умершую при родах дочь. Только после этих событий она узнала о фамильном проклятии. Являясь женщиной рассудительной, она сообщила своему супругу, что «рожать мертвецов» больше не будет. В ответ на его возражения, она заявила, что если он до сих пор не нагулялся, то позволено «брюхатить дворовых девок», и что она возражать не собирается. Так было до 1849 года, когда старый князь умер.

Зинаиде Ивановне не было и сорока лет, как она окунулась с головой в омут новых романов и отношений. О ее кавалерах ходили сплетни и легенды, но наибольшее внимание досталось юному народовольцу. Когда его заточили в Шлиссельбургскую крепость, княгиня отказалась от светской жизни, последовала за ним и неизвестно как добилась, что того отпускали к ней по ночам. Об этой истории знали очень многие, о ней судачили, но, как ни удивительно, Зинаиду Ивановну не стали осуждать. Наоборот, светское общество признало право величавой княгини на всяческие сумасбродства а-ля де Бальзак. Но потом все закончилось, некоторое время она была затворницей на Литейном. Затем она вышла замуж за обанкротившегося, но родовитого француза и покинула Россию, отказавшись от титула княгини Юсуповой. Во Франции ее именовали графиней де Шаво, маркизой де Серр. Историю, связанную с юным народовольцем, напомнили Юсуповым после революции. Одна из эмигрантских газет опубликовала сообщение, что, в поиске Юсуповских сокровищ, большевики разрушили все стены дворца на Литейном проспекте. К своей досаде драгоценностей они не обнаружили, но нашли примыкающую к спальне тайную комнату, в которой находился гроб с телом забальзамированного мужчины. Вероятно, это и был приговоренный к смерти народоволец, тело которого Зинаида Ивановна выкупила и привезла в Петербург.

Впрочем, при всей драматичности жизни Зинаиды Нарышкиной-Юсуповой-де Шаво-де Серр, в семье ее считали счастливой. Все ее мужья умирали, дожив до старости, а свою дочь она потеряла при родах, когда еще и привыкнуть к ней не успела. Она много раз влюблялась, ни в чем себе не отказывала, да и умерла она в окружении родных. У остальных же представителей династии, несмотря на их умопомрачительные богатства, жизнь была куда прозаичней. Семейный рок не щадил никого.

Старший сын Зинаиды Николаевны Николенька рос молчаливым и замкнутым мальчиком. Как ни старалась княжна Юсупова приблизить его к себе, у нее ничего не выходило. Ей всю жизнь мерещился тот ужас, охвативший ее, когда под Рождество 1887 года, на вопрос, заданный к сыну, какой бы подарок он хотел получить, Зинаида Николаевна выслушала вовсе недетский и ледяной ответ: «Я не хочу, чтобы у тебя были другие дети».

Тогда княжна растерялась, но вскоре было выяснено, что одна няня, приставленная к молодому князю, поведала мальчику о ногайском проклятии. Ее тут же уволили, но ожидавшегося младенца Зинаида Николаевна ждала с чувством поглощающего и острого страха. Даже поначалу опасения были ненапрасными. Николенька не скрывал своей неприязни к Феликсу, и только спустя десять лет, между повзрослевшими братьями возникло чувство, похожее скорее на дружбу, чем на любовь двух родных людей. Семейный рок напомнил о себе в 1908 году. Тогда и произошла злосчастная дуэль.

В мемуарах Феликса Юсупова несложно проследить, что на протяжении всей своей жизни он ревновал мать к Николаю, который, хоть и походил внешне больше на отца, нежели на Зинаиду Николаевну, своим внутренним миром был схож с ней невероятно сильно. Он также увлекался театром, обожал музыку, прекрасно рисовал, писал картины. Он печатался под псевдонимом Роков, публикуя свои рассказы. Даже скупой на лестные отзывы Лев Николаевич Толстой отмечал несомненный талант автора.

Окончив Петербургский университет, он получил диплом юриста. В семье планировали предстоящую женитьбу молодого князя. Но романтичный Николай неожиданно для себя и для всех влюбился в Марию Гейден, которая на тот момент была уже помолвлена с графом Арвидом Мантейфелем, и вскоре эта свадьба состоялась. Молодые отправились в путешествие по Европе, а Николай Юсупов не преминул последовать за ними – дуэль была неизбежна. И она состоялась.

22 июня 1908 года в имении князя Белосельского на Крестовском острове Санкт-Петербурга рука графа Мантейфеля не дрогнула и он не промахнулся. Николаю Юсупову через полгода должно было исполниться двадцать шесть лет.

«Раздирающие крики раздавались из комнаты отца, – спустя время, вспоминал Феликс Юсупов. – Я вошел и увидел его, очень бледного, перед носилками, где было распростерто тело Николая. Мать, стоявшая перед ним на коленях, казалась лишившейся рассудка. Мы с большим трудом оторвали ее от тела сына и уложили в постель. Немного успокоившись, она позвала меня, но, увидев, приняла за брата. Это была невыносимая сцена. Затем мать впала в прострацию, а когда пришла в себя, то не отпускала меня ни на секунду».