Василий дмитриевич федоров краткая биография. Василий Дмитриевич Фёдоров: биография. Русский поэт, член союза писателей ссср

Василий Дмитриевич Федоров родился в городе Кемерове в рабочей семье. Его трудовая деятельность началась рано: работал в колхозе, на заводе мастером, технологом.

В 1944 году в заводской многотиражке были напечатаны его первые стихи. В 1950 году Федоров закончил Литературный институт имени М. Горького.

Поэт считал, что решающее влияние на формирование его как гражданина и художника оказала советская действительность, семья, в которой он вырос: "Старшим братьям и сестрам я обязан не только любовью к поэзии, но и постоянным интересом к общественно-политической жизни.

Наша семья дала восемь коммунистов. Меня приняли в партию в 1943 году. Не поступлюсь истиной, если скажу, что как поэт я родился из чувства социальной новизны, которым в огромной мере обладало старшее поколение. Тут нет моей личной заслуги. Просто это чувство не должно было пропасть. Все стоящее в моих стихах надо относить за счет этого чувства. И вообще, на долю поэтов - моих сверстников выпала нелегкая доля связующего звена двух поколений: того, что шло от революции, и того, что пришло за нами..."

Первые сборники стихов Федорова - "Лесные родники" (1955), "Белая роща" (1958) - содержали немало ярких произведений на гражданскую тему. Пейзажи в них были неотделимы от человека и его труда.

Лирический герой Федорова - это и крестьянин, любящий землю, и рабочий, закаленный заводской жизнью.

Талант поэта проявил себя в равной степени и в эпосе, и в лирике. Кроме многочисленных поэтических сборников, им созданы также лирико-философские поэмы "Проданная Венера" (1958), "Седьмое небо" (1968) и другие.

Федоров был удостоен Государственной премии РСФСР за 1969 год.

ВАСИЛИЙ ФЁДОРОВ:

ЧТО ТАКОЕ ПОЭЗИЯ?
ВО ВСЕ ВРЕМЕНА - ЭТО ПОИСК СВЯЗЕЙ МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЁЙ,
МЕЖДУ ЛЮДЬМИ И ВЕЩАМИ, МЕЖДУ МИНУВШИМ И БУДУЩИМ....

СУЩНОСТЬ ЦЕННОГО ПОЗНАНИЯ - ЭТО В КОНЕЧНОМ СЧЁТЕ, ПОЗНАНИЕ ЗАКОНОВ ЭНЕРГИИ.
ПОЭЗИЯ, КАК ОДНА ИЗ ЕЁ ФОРМ, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ИСКЛЮЧЕНИЕМ.
РАЗНИЦА ЛИШЬ В ТОМ, ЧТО ЭНЕРГИЮ СТИХА НЕЛЬЗЯ ИЗМЕРИТЬ ПРИБОРОМ,
А ЧУВСТВА И РАЗУМ ЛЮДЕЙ СЛИШКОМ РАЗЛИЧНЫ.

ПО СУЩЕСТВУ, ЧТО ТАКОЕ СТИХИ?
ЭТО ОДИН ИЗ СПОСОБОВ ПЕРЕДАЧИ ДУХОВНОЙ ЭНЕРГИИ ОТ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА К ДРУГОМУ.
СНАЧАЛА ОНА ПОЗНАЁТСЯ ПОЭТОМ, А ЧЕРЕЗ НЕГО И ДРУГИМИ.
ИСХОДНЫЙ МАТЕРИАЛ - СЛОВО...

ДЛЯ МЕНЯ ПОЭТ НЕ ТОТ, КОТОРЫЙ ПИШЕТ СТИХИ, А ТОТ,
КТО ИМЕЕТ КАКОЙ-ТО СВОЙ ОСОБЫЙ ВЗГЛЯД НА МИР;
НЕ ТОЛЬКО ВЗГЛЯД, НО И МИР, ДОРОГИ К ЭТОМУ МИРУ -
ЕЩЁ ЛУЧШЕ В НЁМ, ПОЭТЕ, - ЕСЛИ ОН ДАСТ МНЕ ВОЗМОЖНОСТЬ
ХОТЯ БЫ ПРИКОСНУТЬСЯ К ТАЙНЕ ЖИЗНИ ПОЭТА,
К ТАЙНЕ МИРОСОЗДАНИЯ...

НЕ ПОСТУПЛЮСЬ ИСТИНОЙ, ЕСЛИ СКАЖУ, ЧТО КАК ПОЭТ Я РОДИЛСЯ
ИЗ ЧУВСТВА СОЦИАЛЬНОЙ НОВИЗНЫ, КОТОРЫМ В ОГРОМНОЙ МЕРЕ
ОБЛАДАЛО СТАРШЕЕ ПОКОЛЕНИЕ. ТУТ НЕТ МОЕЙ ЛИЧНОЙ ЗАСЛУГИ.
ПРОСТО ЭТО ЧУВСТВО НЕ ДОЛЖНО БЫЛО ПРОПАСТЬ. ВСЁ СТОЯЩЕЕ
В МОИХ СТИХАХ НАДО ОТНОСИТЬ НА СЧЁТ ЭТОГО ЧУВСТВА...

ЕСЛИ ПЕРЕДО МНОЙ ТОЛЬКО ОДНО СТИХОТВОРЕНИЕ,
НАПИСАННОЕ С ЧУВСТВОМ СВОЕГО МИРА,
Я УЖЕ МОГУ СУДИТЬ О ПОЭТЕ, ОЦЕНИВАТЬ ЕГО,
КАК ПО ОБЛОМКАМ КАКОЙ-НИБУДЬ СТАТУИ
МЫ ОЦЕНИВАЕМ КУЛЬТУРУ МИНУВШИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ...

К МЫСЛЯМ ПРИВОДЯТ ЧУВСТВА...

ЛЮБИТЕ ПОЭЗИЮ! ОНА ЕЩЁ НИКОГО НЕ ИСПОРТИЛА...

МНЕ КРИТИК МИЛО УЛЫБАЕТСЯ,
БРАКУЯ МОЙ ЛЮБИМЫЙ СТИХ.

Я НЕ СТОРОННИК РАБОТАТЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ.
НАДО СТРЕМИТЬСЯ ТАК ЖИТЬ, ЧТОБЫ НИ ДНЯ БЕЗ ВДОХНОВЕНИЯ!
РЕМЕСЛЕННИЧЕСТВО НЕ ПРИНЕСЁТ РАДОСТИ И БОЛЬШОГО УСПЕХА.

ДОБРОСОВЕСТНОЕ УЧЕНИЧЕСТВО НА ОПРЕДЕЛЁННОМ УРОВНЕ СТАНОВИТСЯ ОПАСНЫМ.
К ПОСЛЕДНИМ МАЗКАМ, ЧТО СОСТАВЛЯЮТ ЕГО ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ, ХУДОЖНИК ДОЛЖЕН ПРИЙТИ САМ.
У КЛАССИКОВ МОЖНО УЧИТЬСЯ КРИСТАЛЬНОЙ ВНИМАТЕЛЬНОСТИ К ЛЮДЯМ.

ПОЭТУ ВРЕДНО ЗАМЫКАТЬСЯ В САМОЙ ПОЭЗИИ. ВСЯКИЙ ВЫХОД ЗА ЕЁ ПРЕДЕЛЫ ДЛЯ НЕГО БЛАГО.
ЧЕМ БОЛЬШЕ ТАКИХ ВЫХОДОВ, ТЕМ ОН БОГАЧЕ...

ВСЁ ИСКУССТВЕННОЕ ПРИВОДИТ К ПЕЧАЛЬНОМУ КОНЦУ,
ИБО ОНО «ТРЕБУЕТ ПРОСТРАНСТВА ЗАКРЫТОГО»,
А НА ПУТИ МОЖЕТ ВСТРЕТИТЬСЯ СВОЯ ГАЛАТЕЯ...

КНИГА ПОЭТА - НЕ КОРОБОЧКА НЕКРАСОВСКОГО КОРОБЕЙНИКА, ИЗ КОТОРОЙ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ СЛУЧАЯ МОЖНО ВЫТЯНУТЬ ИЛИ ЯРКУЮ ЛЕНТУ, ИЛИ ТЁМНУЮ ШАЛЬ. ОНА БОЛЕЕ ПОХОЖА НА МАГАЗИН БЕЗ ПРОДАВЦА, С ТОЙ ЛИШЬ РАЗНИЦЕЙ, ЧТО ЗДЕСЬ ПЛАТЯТ ЗА ВХОД. ПОСЛЕДНЕЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО ОБЯЗЫВАЕТ К СТРОГОМУ ОТБОРУ ВЕЩЕЙ, НО КТО ЗНАЕТ, - МОЖЕТ БЫТЬ, ВЕЩЬ САМА ПО СЕБЕ И НЕКАЗИСТАЯ, А ЧЕЛОВЕКУ В ДАННУЮ МИНУТУ ВСЕГО НУЖНЕЙ.

ПОСЛЕ СМЕРТИ ПОЭТА ЕГО СТИХИ НАЧИНАЮТ ЗВУЧАТЬ ПО-НОВОМУ. ОНИ ПЕРЕСТАЮТ
БЫТЬ ТОЛЬКО СОЧИНЕНИЯМИ, В КОТОРЫЕ МОЖНО ВНОСИТЬ ПРАВКУ,
А ПРИОБРЕТАЮТ ЗНАЧЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДОКУМЕНТА: ТАК БЫЛО!

Я НИКОГДА НЕ ПРИБЕГАЛ К ЧЬЕЙ-ТО НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ ПОМОЩИ.
И не сторонник слишком большой опёки молодых. Время от времени я встречаюсь со студентами Литературного института, веду семинары, меня приглашают на Высшие литературные курсы, на Всесоюзные писательские конференции,
мне пишут письма.
И я всегда предупреждаю молодых поэтов, чтобы они не огорчались, если их ругают.
Поэты часто походят друг на друга, потому что учителем бывает не жизнь, а литературные ассоциации.
Надо больше доверять себе, даже в своих ошибках, и не сбивать себя с пути, который у тебя есть.
И ещё надо воспитать в себе способность удивляться, воспринимать мир всё время, как первозданный,
чтобы душа не обрастала роговиной.
1977 год.

У КАЖДОГО ПОЭТА ЕСТЬ СВОЙ ЧИТАТЕЛЬ.
Некоторые поэты уже заранее адресуют свои стихи определённому кругу людей,
имея в виду или их возраст, или профессию, или образование.
Для меня подобный подход никогда не имел значения.
Своими стихами я всегда обращался только к сердцу и уму того, кто встретится с ними,
независимо от возраста, образования и общественного положения.

ДЛЯ ПОЭТА НЕ СТОЛЬ ВАЖНО, ГДЕ, КОГДА И СКОЛЬКО ЖИЛ, А ЧТО ДУМАЛ И ЧУВСТВОВАЛ,
ЧТО ЛЕГЛО В ЕГО СТИХИ. В НИХ - ЕГО ЖИЗНЬ...

Я НЕ СМОТРЕЛ НА ТВОРЧЕСТВО КАК НА ЛИЧНОЕ ДЕЛО...
НЕ СТРЕМИЛСЯ СТАТЬ ИЗВЕСТНЫМ...
ПРОЦЕСС ТВОРЧЕСТВА БЫЛ ДЛЯ МЕНЯ НЕИЗБЕЖНЫМ.

Я НИКОГДА НЕ ПИСАЛ С ОГЛЯДКОЙ НА РЕДАКЦИИ.

Всем желающим -
ЭЛЕКТРОННЫЙ ВАРИАНТ ФЁДОРОВСКОГО ТРОЕКНИЖИЯ ХХI ВЕКА.
Второе дополненное издание. 2017.:
*КНИГА ЛЮБВИ*, *КНИГА ВЕРЫ*, *НЕОКОНЧЕННАЯ КНИГА ДУШИ*.

А также новая работа -
ЛАРИСА ФЁДОРОВА *ЧАС ТВОИХ ВОЗВРАЩЕНИЙ*. 2016.
(стихи, воспоминания, фотодокументы о В.Д.Фёдорове...)

*
Картина Кемеровского художника Германа Порфирьевича Захарова
*НЕБЕСНЫЙ* написана в 1985 году...

*
Страничка Поэта открыта 16.06.2011 в Сибири...

Василий Дмитриевич Федоров

Федоров Василий Дмитриевич (1918-1984), русский поэт. Поэма «Проданная Венера» (1958); сборники гражданской и интимной лирики («Третьи петухи», 1966; «Седьмое небо», 1968; «Стихи», 1978). Государственная премия СССР (1979).

Федоров Василий Дмитриевич (23.02.1918-19.04.1984), поэт. Родился в пос. Марьевка Кемеровской обл. в крестьянской семье. Окончил Литературный институт.

Первые стихи опубликованы в 1944 в заводской многотиражке. Первая книга стихов - «Лирическая трилогия» (1947). В сборниках «Лесные родники» (1955), «Дикий мед» (1958), «Белая роща» (1958) много остро гражданственных стихов. Поэт влюблен в русский, сибирский пейзаж; природа в его стихах неотделима от человека и его труда. В сборниках «Лирика» (1961), «Книга любви» (1964), «Второй огонь» (1965), «Третьи петухи» (1966), «Седьмое небо» (1968; две последние книги удостоены Гос. премии РСФСР, 1969) Федоров славит трудовую и ратную доблесть русского человека. Он развивается и как лирический, и как эпический поэт. Наряду с поэмами-новеллами «Белая роща» (1956), «Дуся Ковальчук» (1957), «Первые слезы» (1958) он публикует поэтический дневник «Марьевская летопись» (1947), психологическую поэму в стихах «Золотая жила» (1958).

В историю русской литературы ХХ в. вошел как звезда первой величины. Федоров - необыкновенный лирик, певец любви, вознесший культ женщины до вселенских высот: «О, женщина, Краса земная, родня по линии прямой той, изгнанной из рая, ты носишь рай в себе самой». Федоров и эпик. Его перу принадлежат многие поэмы, в числе которых «Бетховен», «Проданная Венера», «Седьмое небо», «Аввакум». Как в лирике, так и в эпосе он мыслитель. Философская струя возникает неожиданно, как открытие, озарение: «И я когда-то думал, что седые не любят, не тоскуют, не грустят. Я думал, что седые, как святые, на женщин и на девушек глядят…» Некоторые строки его стихотворений по глубине, афористичности, точности напоминают миниатюры Ф. Тютчева: «По главной сути жизнь проста: ее уста… его уста». Федоров расширяет и углубляет традиционные для поэзии темы любви и женской судьбы. Он неповторим, как и всякий большой поэт, отмеченный печатью самобытного таланта.

Трогательной сыновней болью за судьбы Отечества пронизано все его творчество. «Почему сыны твои, Россия, больше всех на свете водку пьют?» - восклицает поэт. Некоторые его размышления звучали предупреждающим набатом: «Все испытав, мы знаем с вами, что в дни психических атак, сердца, не занятые нами, не мешкая, займет наш враг. Займет, сводя все те же счеты, займет, засядет, нас разя… Сердца, ведь это же - высоты, которых отдавать нельзя». Сердца-высоты были отданы фактически без боя, при слабом сопротивлении перед превосходящими силами мирового сионизма и масонского окружения Брежнева. Поэзия Федорова умная, мудрая, лишенная всякой навязчивой дидактики, проникновенная и тонкая. Профессионал высшего класса, Федоров через все творчество пронес чувство Родины. Великий поэт и патриот, певец возвышенного, нетленной красоты как в природе, так и в душе человека.

Некоторые его произведения были запрещены цензурой. Напр., стихотворение «Рабская кровь» (50-е), в котором осуждается добровольное холуйство перед сильными мира сего, чинопочитание и низкопоклонство.

Поэзия Федорова отличается идеологической твердостью, непримиримостью к врагам русской культуры. Просионистские ЦКовские деятели призывали консолидироваться патриотов с космополитами (Шолохова «дружить» с Эренбургом). Федоров ответил на это шуточным стихотворением «Нечто о собаке»: «…с последней сучкою тебя консолидации научат».

Шевцов И.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru

Родился в многодетной рабочей семье. Семья переехала в деревню Марьевка Кемеровской обл., которую Фёдоров стал считать своей родиной. Когда ему было 5 лет, от тифа умер отец, на детские плечи лег груз недетских забот - мальчик работал пастухом. Затем - пахарь, водовоз, младший счетовод, кассир колхоза, помощник бригадира, в 15 лет член правления колхоза, секретарь первой комсомольской ячейки в деревне. Учился в школе крестьянской молодежи, затем на рабфаке, посещал аэроклуб, написал очерк о своем первом самостоятельном полете. Учился в Новосибирском авиационном техникуме, работал на Иркутском авиационном заводе. Во время Великой Отечественной войны был на заводе технологом литейного цеха, мастером, старшим мастером сборки истребителей.

Первые стихи опубликовал в иркутской газете «Советская молодежь» (1940), в заводской многотиражке (1944), в сборнике «Родина» (Новосибирск, 1944). В 1947 в Новосибирске издал книгу поэм «Лирическая трилогия», отличающуюся эмоциональной напряженностью действия, склонностью к афористическим обобщениям, вниманием к современной проблематике; герой поэмы «Марьевская летопись», вернувшись в послевоенную Марьевку, с грустью находит деревню малолюдной, опустевшей; автор говорит об исторической роли русских женщин в военные и послевоенные годы: «О женщины! / Русская слава / Под сердцем у вас зачалась». Фёдоров ездил в командировки от журналов «Огонек» и «Новый мир», писал очерки о тружениках Севера и мариупольских сталеварах.

В 1950 окончил Литературный институт им. М.Горького. Продолжил работу над прозой и в 1953 издал документальную повесть «Зрелость» - о знатном сталеваре «Азовстали», в 1955 повесть «Добровольцы» - о жизни молодых новоселов на целинных землях.

В «Марьевской летописи» и других произведениях Фёдоров опирается на опыт личной биографии, начинает разрабатывать тему родной Сибири, края великих рек и великих замыслов. В свои произведения Фёдоров вводит сибирскую народную лексику, широко использует бытующие в народе пословицы и поговорки. Тема Сибири перерастает в тему России: «Мое имя с Россией / Хорошо рифмовать». В 1955 изданы вторая книга поэзии Фёдорова «Лесные родники» и книга «Марьевские звезды», в них вошли стихи и поэмы «Ленинский подарок», «Обида», «Далекая». В 1958 издан «Дикий мед», в 1959 - «Золотая жила».

В 1950-е Фёдоров издает ряд поэм с остроконфликтными сюжетами, в различных жанровых вариантах: «Белая роща» (1956) - поэма-новелла, «Золотая жила» (1957) - психологическая драма в стихах, «Седьмое небо» (1960) - лирико-философская поэма.

В 1961 Фёдоров издает книгу поэм «Белая роща». Общим для поэм Фёдорова является склонность автора к проблемам нравственности; десять поэм книги «Белая роща» - десять конфликтов и вместе с тем десять путей к их разрешению. В поэме «Далекая» - проблема мещанства, измельчания, обмещанивания чистой души, поэт призывает к борьбе с иждивенческой моралью, к подлинно красивой, духовно содержательной жизни. «Настя, юный зоотехник» в поэме «Обида» раскрывается перед читателем в своих заботах о голодных козах и ягнятах во время долгой, не-стихающей пурги. Действие поэмы «Первые слезы» развертывается на целинных землях, героиня собирает не только первый свой урожай, но и первые зерна драматического жизненного опыта.

Монументальные образы поэм приобретают символические черты. В поэме «Дуся Ковальчук» героиня Гражданской войны, умирая под пытками, не теряет веру в грядущее торжество счастливой жизни. В поэме «Золотая жила» автор, вспоминая родную Марьевку, открывает «золотую жилу» русского национального характера, рисует яркие образы людей из народа (сибирский богатырь Харитон и др.). Поэмы остроконфликтны, в них «Один с отчаяньем лихим / За право чистым быть дерется, / Другой - за право быть плохим».

В поэме «Проданная Венера» автор вспоминает трудное время после Гражданской войны, когда «мы пропадали без железа. / И рабство нам грозило всем»; приобретали зарубежную технику, продавая сокровища живописи («Венера» Тициана и др.). Автор ведет речь о тех жертвах, которых требует от людей исторически трудное время; «Одной цепи я вижу звенья, / Сработанные не вчера: / И мировые потрясенья. / И горе одного двора». Образ героини поэмы Наташи Граевой олицетворяет красоту и величие народа, строящего новую жизнь: «В те дни она такой была, / Что ничего природа наша / Прекраснее не создала». В поэме как бы параллельно развиваются два образа - деревенской красавицы Наташи Граевой и богини Венеры с картины Тициана. Прошли трудные годы Великой Отечественной войны, и Наташа «от работы непосильной свяла, не успев расцвесть». Драматичная судьба не только реальной деревенской красоты: Тицианова Венера в трудные годы социалистического строительства в СССР была продана за океан-и эту красоту тоже нужно было отдать ради счастья новых людей. Обе судьбы драматичны, но и жертва, и самопожертвование свершились во имя большой цели.

Жанровое своеобразие поэм определяет синтез эпического и лирического начал, причем в одних произведениях на первый план выходит лирическое начало, в других преобладает эпическая структура повествования: чаще всего строго очерченный событийный сюжет пронизан эмоциональным присутствием автора. Такова и «романическая поэма» «Седьмое небо», публиковавшаяся в разных редакциях, автор работал над ней в 1959-67. Здесь воссоздается эпоха строительства Магнитогорска и Днепрогэса, Кузбасса и Турксиба, когда «Захотела стать крылатою / Страна саней. / Страна телег». Герой поэмы Василий Горин, как и ее автор, учится в аэроклубе, «приобщается к небу», но затем ему приходится испытать не только тяготы, выпавшие на долю всей страны, но и тяжелые испытания личной судьбы - арест и безвинное осуждение старшего брата, утрата любимой женщины, ушедшей к другу-сопернику. В поэму включена фантастическая глава «Земля и Вега», в которой говорится о путешествии к далекой звезде. Эта космическая командировка героя нужна автору не для экзотики, а для того, чтобы не свысока, но с высоты посмотреть на родную Землю по-хозяйски озабоченно. Когда глава «Земля и Вега» была только что написана, по радио передали сообщение об успешном полете Юрия Гагарина, в результате была создана глава о реальном полете нашего космонавта. «Гагарин!.. Юрий!.. / В счастье плачу, / Как будто двадцать лет спустя, / Отбросив тяжесть неудачи, / Взлетела молодость моя...»

Расширяется временной диапазон - Фёдоров пишет поэмы «Бетховен» и «Протопоп Аввакум». В образе великого композитора конкретное художественное воплощение находит вечная тема добра и зла. Близок душе автора и страстный, непримиримый протопоп Аввакум, человек не только трагической судьбы, но и несгибаемой воли: «Если я убежден, нерушимы мои убежденья, / Потому что я жизнь свою ставил на них». Помимо поэм находят признание и лирические стихи Фёдорова, собранные в книгах «Лирика» (1961), «Не левее сердца» (1963), «Книга любви» (1964), «Третьи петухи» (1966) и др. Носителем высшей правды и в поэмах, и в лирике Фёдорова видит человека-труженика («Мастер», «Руки Шопена», «Трудовая книжка» и др.). Критикой была отмечена органичность соединения в лирике Фёдорова конкретного наблюдения, философской идеи и острой публицистичности. Получили широкую популярность афористические строки поэта: «История устала от войны, / Но от борьбы с войною / Не устанет!»; «- Я за искусство левое. А ты? / - За левое... / Но не левее сердца»; «Сердца, не занятые нами, / Не мешкая, займет наш враг... / Сердца! Да это же высоты, / Которых отдавать нельзя».

Фёдоров постоянно высказывается в стихах на общеполитические темы: «Не ворошите старые могилы, / Они чреваты / Новою бедой». Из заграничных поездок привозит критику меркантильного буржуазного уклада жизни: «Рубенс торговку / Делал богиней, / А вы в торговки / Взяли богинь». Фёдоров включается в социально-экономические дискуссии, особенно в связи с появившимся планом поворота сибирских рек в Среднюю Азию. Фёдоров выступает и как поэт природы, он видит, как «по золотым рогам оленя / Восходит / Заполярный день», с тем большей энергией он выступает в защиту природы, популярным стал его афоризм: «Природа и сама / Стремится к совершенству, / Не мучайте ее, / А помогайте ей!» К родной природе поэт обращается и в «жанре» заклинания: «Я гляжу на родные места: / Лейся, лейся в меня, красота!»

Особенно активен Фёдоров в дискуссиях о проблемах литературного развития, в статьях и стихах он разрабатывает концепцию гражданского призвания современного поэта: «Поэзия - душа отважная, / Для всех семи ветров / Открытая»; «Я поэт, / А не премьер, / Но обязанности / Те же»; «Мне нужны тревоги и страданья. / Я без них / Не научился жить». По мнению Фёдорова, «поэт - это нервный центр мира, чуткий и отзывчивый словом» (Вопросы литературы. 1963. №1. С.31). Фёдоров провозглашает непреложность патриотизма, обращается к Родине: «Я слова на крепость проверяю, / Выверяю именем твоим»; «Мне с жизнью моею / Была вручена / Святая трагедия века». Настоящий поэт всегда помнит, «что все несовершенство мира / Лежит на совести его».

В 1960-80-е Фёдоров участвовал в руководстве журнала «Молодая гвардия», был членом редсовета издательств «Художественная литература», «Современник», «Советская Россия». Поэт Н.Глазков назвал Фёдорова - «Федоров-первопечатник»: Фёдоров помог многим молодым поэтам выпустить в свет первые книги. Его книга статей «Наше время такое...» (1973) впечатляет уже перечнем поэтов, о которых пишет автор: А.Пушкин, В.Гете, Н.Некрасов, С.Есенин, А.Твардовский, Л.Мартынов, Н.Рыленков, Д.Кугультинов, А.Яшин, Ю.Друнина, В.Боков, О.Фокина и др. Гете в этом перечне неслучаен, как неслучайны и обращения Фёдорова к мировой классике.

В 1973 была издана поэма Фёдорова «Женитьба Дон Жуана». Автор писал: «...многие узлы нашей морально-нравственной жизни, которые мы распутываем, были завязаны в далеком-далеком прошлом. Сохраняя преемственность прежних донжуанов с их романтическим ореолом, мой Жуан в жажде семейного счастья, как одного из главных смыслов жизни, проходит путь от героя и полубога к человеку» (Женитьба Дон Жуана. М., 1978. С.62). Образ легендарного Дон Жуана совмещается с образом конструктора зауральского авиазавода. Небезынтересно, что поэма написана октавами.

О широте и глубине интересов Фёдорова свидетельствует и его работа как переводчика. Значительным вкладом в русскую литературу явились его переводы классиков Востока И.Насими и А.Навои. Фёдоров перевел также стихи поэтов Украины (Ю.Герасименко, С.Мушник, В.Бондарь), Кавказа и Закавказья (А.Исаакян, А.Граши, М.Геттуев), Прибалтики (Я.Райнис, А.Таммсааре), Болгарии (Л.Стефанова, Д.Методиев, П.Матеев), Венгрии (А.Мезеи), Испании (Р.Альберти) и др.

«Кто встречался с Василием Дмитриевичем, хорошо знает, какой он был живой и мудрый собеседник. Каждое общение с ним, его стихами обогащало нравственно, духовно. Он - Личность. Яркая. Самобытная. Дерзкая. С русским, по-сибирски широким, задушевным, прямым характером, когда надо, весьма крутым по отношению к злу и неправде» (Воспоминания о поэте Василии Фёдорове. С.6-7). В Марьевке и в Кемерово на домах, где жил поэт, в его память установлены мемориальные доски. Начиная с 1985 в Марьевке и в Кемерово проводятся традиционные Фёдоровские чтения.

В.А.Шошин

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 3. П - Я. с. 566-569.

Далее читайте:

Валентин СОРОКИН. Суд на Веге [О поэзии Василия Фёдорова. Глава из книги "Благодарение" ]

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

СС: в 5 т. М., 1987-89;

СС: в 3 т. М., 1975-76;

СС: в 1 т. М., 1998;

Избранное: стихи. М., 1978;

Марьевские звезды: Стихи и поэмы. Новосибирск, 1955;

Стихотворения. М., 1967;

Стихотворения. М., 1987;

Третьи петухи. Седьмое небо. [Стихи и поэма]. М., 1970;

Стихотворения и поэмы. Т. 1-2. М., 1970.

Наше время такое...: О поэзии и поэтах. М., 1973;

Книга любви и веры: Стихи и поэмы. М., 1974;

Поэмы. М., 1983;

На родине моей повыпали снега...: Стихотворения и поэмы. Новосибирск, 1988;

Сны поэта. Кемерово, 1989;

Человек: Стихотворения и поэмы. М., 1989.

Литература:

Еремин В. Василий Федоров. М., 1969;

Денисова И. За красоту времен грядущих. Поэзия В. Федорова. М., 1971.

Денисова И. Беззаветно служить красоте. М., 1978,

Пудалова Л. Чувство своего мира. Кемерово, 1979;

Махалов В. Поэт Василий Фёдоров. Кемерово, 1985;

Воспоминания о поэте Василии Фёдорове. Кемерово, 1987;

Числов М. Жажда все одолевать... // Фёдоров В. Человек. Стихотворения и поэмы. М., 1989. С.5-10;

Лапшин М. Не левее сердца... Заметки о Василии Фёдорове // Москва. 1990. №4;

Шевелева И. «Не левее сердца»: Литературный портрет поэта В.Федорова. М., 1990;

Три имени: Ф.Достоевский, В.Федоров, В.Чивилихин. Кемерово, 1990;

Сорокин В. До последнего дня // Литературная Россия. 1993. №8;

Полякова Л. Поэма Василия Федорова «Женитьба Дон Жуана» и контекст «вечного» сюжета. Тамбов, 1996;

Прокушев Ю. За красоту людей живущих // Слово. 1998. №2;

Махалов В. Сибирского рода-племени: К 80-летию поэта В.Фёдорова // Наш современник. 1998. №8;

Годенко М. Свет-Василий // Поэзия. 1999. №3-4;

Горланов Г.М. Ю.Лермонтов в творчестве Василия Фёдорова // Тарханский вестник 2000. №11;

Волков В. Отдам народу сердце // Москва. 2003. №12.

Васи́лий Дми́триевич Фёдоров (1918-1984) - русский советский поэт.

Биография

«Поздней мне было странно слышать разговоры о городе. Я даже не представлял, что можно было жить где-то, кроме Марьевки. Она и поныне стоит на высоком берегу древнего русла реки Яя . Под нею - озеро, за озером - заливные луга, за лугами - быстрая пескарёвая река Яя, за рекой - лес и далёкий туман…» .

В 1929 году закончил в Марьевке четырёхлетнюю школу. Потеряв год дальнейшей учёбы, работал в колхозе, пока не поступил в 1930 году в 5-й класс семилетней Жарковской ШКМ, что находилась в 12-ти верстах от деревни. Там был принят в 1931 году в комсомол. В 1932 году окончил шесть классов, но из-за административно-бытовых трудностей учебного процесса дальнейшая учёба в седьмом классе была приостановлена, вынужден вернуться в колхоз, где вновь продолжил свою трудовую деятельность. Станет комсомольским вожаком колхоза, затем членом правления колхозной артели. Научится пахать поля, сеять и убирать хлеб.

В 1934 году Фёдорову, с шестью классами образования, чудом удалось поступить учиться в Новосибирский техникум машиностроения. В январе 1937 года техникум был переименован в авиационный. В 1935 году на литературном конкурсе техникума Василий Фёдоров за свои стихи получил первую премию и по совету друзей отправил их в газету «Большевистская смена», под семейным прозвищем: Василий Лёхин.

Однако в обзорной статье газеты « Задачи литературной консультации» от 11 января 1936 года ему посоветовали «… для его же пользы, убедить упорно учиться и на время оставить писание стихов…»

После окончания Новосибирского авиационного техникума, в июле 1938 года, Фёдоров был направлен по распределению на авиационный завод в городе Иркутске . В 1939-1940 годах в заводской многотиражке Фёдоров напечатал несколько стихотворений и очерков, одно стихотворение, «К матери», в областной комсомольской газете.

25 июля 1940 года многотиражная заводская газета «Сталинец» напечатала знаковое стихотворение «Надо видеть».

В 1957 году Фёдоров написал стихотворение «Рабская кровь», - одно из любимых, - которое стало запрещённым для публикации. Впервые оно появилось в газете «Литература и жизнь» 20 сентября 1959 года, а в книге поэта «Седьмое небо» - в 1962 году.

Василию Фёдорову в литературных сетях ошибочно приписывают авторство баллады о звенящем солнце «Зови, гитара…», в 1973 году посвящена памяти чилийского поэта-революционера Виктора Хары. Автор - однофамилец - писатель Владимир Фёдоров.

В 1960-80-е Василий Фёдоров участвовал в руководстве журнала «Молодая гвардия», был членом редсовета издательств «Художественная литература», «Современник», «Советская Россия».

В. Д. Фёдоров умер от сердечного приступа 19 апреля 1984 года в санатории города Ессентуки, на третий день после приезда на лечение. 24 апреля 1984 года Москва прощалась с Василием Дмитриевичем Фёдоровым.

Лучшие поэты и писатели России, его сподвижники и товарищи были единодушны в этот горький час:

Творческий путь поэта и прозаика Василия Фёдорова, на протяжении своей земной жизни, составил - 50 лет, начиная с 1935 года...

Награды и премии

Государственная премия СССР (1979) - за лирические стихи и поэмы последних лет. Такая унизительная формулировка, данная цекистами, больно отдалась в сердце поэта. Точнее: за книгу стихов "Как цветы на заре" (1974) и ироническую поэму в семи песнях "Женитьба Дон-Жуана" (1977). Лауреатская книга вышла в издательстве "Советский писатель" в 1982 году именно с этими названиями...
Государственная премия РСФСР имени М. Горького (1968) - за книгу стихов «Третьи петухи» (1966) и романтическую поэму «Седьмое небо» (1967)
два ордена Трудового Красного Знамени (1967, 1971)

Творчество

Оценки поэзии Фёдорова сильно разнятся. Так немецкий литературовед Вольфганг Казак утверждал:

В стихах, обладающих равномерно-поступательной ритмикой, непостоянством размера и незамысловатостью рифмы, Фёдоров подробно высказывает широко распространённые мысли, почти не оставляя недоговорённости.

Совсем в другой тональности писал о творчестве Василия Фёдорова поэт-фронтовик Дмитрий Ковалёв .

Он нетерпим к тем, кто приспосабливается к миру капиталистической продажности, миру гангстерской демократии. Этот мир резким диссонансом врывается в его привычный деревенский быт. Цинизм чистогана особенно неприемлем в наиболее сокровенном, в понятии красоты.

По мнению прозаика И. Шевцова , в историю русской литературы ХХ века Фёдоров вошел как звезда первой величины. Федоров - необыкновенный лирик, певец любви, вознесший культ женщины до вселенских высот:

«О, женщина,
Краса земная,
родня по линии прямой той,
изгнанной из рая,
ты носишь рай в себе самой».

Перу поэта принадлежит ряд поэм, в числе которых «Бетховен», «Проданная Венера», «Седьмое небо», «Аввакум». Многие стихи Фёдорова отличаются афористичностью.

«И я когда-то думал, что седые
не любят, не тоскуют, не грустят.
Я думал, что седые, как святые,
на женщин и на девушек глядят…»

Широкую известность приобрело его стихотворение:

«По главной сути
Жизнь проста:
Её уста…
Его уста…»

Не теряют актуальности строки о назначении поэзии:

«Все испытав, мы знаем с вами,
что в дни психических атак,
сердца, не занятые нами,
не мешкая, займет наш враг.
Займет, сводя все те же счеты,
займет, засядет, нас разя…
Сердца, ведь это же - высоты,
которых отдавать нельзя.»

Память о поэте

На родине поэта, в селе Марьевка Яйского района открыт литературно мемориальный музей Василия Дмитриевича Фёдорова. Основной фонд музея состоит из личных вещей и книг. С 1985 года ежегодно проводятся литературные праздники, посвященные поэту - «Фёдоровские чтения». Решением губернатора Кемеровской области утверждены литературные премии имени В. Д. Фёдорова. Их лауреатами стали известные сибирские поэты - В. М. Баянов, В. В. Махалов, Б. В. Бурмистров, Л. М. Гержидович, Сергей Донбай.

«Кемеровская областная научная библиотека имени В. Д. Фёдорова»

Сочинения

Поэзия

Лирическая трилогия, Новосибирск, 1947
Лесные родники, М., Молодая гвардия, 1955
Марьевские звёзды: Стихи и поэмы. Новосибирск, 1955; 112 с., 3 000 экз.
Белая роща, М., Молодая гвардия,1958; 2-е изд. 1961
Дикий мёд. - М., Советский писатель, 1958
Не левее сердца. Стихи и поэмы. М., Советская Россия, 1960. 193 с., 8 000 экз.
Лирика. М., Гослитиздат, 1961
Седьмое небо. Стихи и поэмы. М., Советский писатель, 1962. 281 с., 15 000 экз.
Книга Любви. М., Московский рабочий, 1964. 216 с., 30 000 экз
Стихотворения. Поэмы. - Новосибирск, 1964
Второй огонь. М., Художественная литература, 1965. 574 с., 25 000 экз.
Третьи петухи. М., Молодая гвардия, 1966. 144 с., 100 000 экз.
Стихотворения. М., Художественная литература, 1967;
Седьмое небо, М., Советский писатель, 1968
Книга Любви. Второе, дополненное издание. М., Московский рабочий. 1968. 239 с., 35 000 экз.
Третьи петухи. Седьмое небо. [Стихи и поэма]. М., Советская Россия, 1970
Крылья на полдень, М., Воениздат, 1971
Седьмое небо. Романтическая поэма. Новосибирск, 1971. 190 с., 50 000 экз.
Избранные стихотворения. Кемерово, 1972
Седьмое небо. М., Современник, 1972
Книга Любви. Третье, дополненное издание. М., Молодая гвардия, 1973. 255 с., 100 000 экз.
Книга Любви и Веры. М., Современник, 1974. 431 с., 50 000 экз.
Как цветы на заре. - М, Советский писатель, 1974
Женитьба Дон-Жуана. Ироническая поэма в семи песнях. М., Современник, 1977. 223 с. (журнальная публикация: «Москва», 1978, №1-3)
По главной сути. М., Современник, 1978. 575 с., 100 000 экз.
Избранное. М., Советская Россия, 1978. 495 с., 100 000 экз.
Стихи. М., Художественная литература, 1978
Стихотворения. Поэмы. Мурманск, 1978
Золотая жила. Поэма. М., Современник, 1979. 86 с., 10 000 экз.
Седьмое небо. - Омск, 1981
Женитьба Дон-Жуана. Ироническая поэма в семи песнях. М., Советская Россия, 1982. 239 с., 75 000 экз.
Как цветы на заре. Стихотворения и поэма "Женитьба Дон-Жуана". М., Советский писатель, 1982. 415 с., 50 000 экз.
Поэмы. М., Художественная литература, 1983. 446 с., 75 000 экз.
Душа еще полна заботы. Кемерово, 1986
Стихотворения. М., Детская литература, 1987
На Родине моей повыпали снега. Стихотворения и поэмы. Новосибирск. 1988. 263 с., 25 000 экз.
И верою, и правдою. Кемерово, 1988
Человек. Стихотворения и поэмы. М., Молодая гвардия, 1989. 191 с., 100 000 экз.
Сны поэта. Кемерово, 1989
Судьба мне подарила Русь. Кемерово. Сибирский писатель, 1998. 591 с.

Проза

Зрелость: Повесть. - М.: Молодая гвардия, 1953. - 136 с.: ил., 15 000 экз.
Добровольцы: Повесть. - М.: Молодая гвардия, 1955. - 263 с.: ил., 90 000 экз.
Наше время такое… О поэзии и поэтах, М., Современник, 1973
Сны поэта // «Москва», 1979, № 8-10, 1982, № 7 (отд. изд.: М.: Советский писатель, 1988)
Светлый залив: Повесть // «Молодая гвардия». - 1986. - № 6

Издания

Стихотворения и поэмы. Т. 1-2. М., Художественная литература, 1970., 75 000 экз.
Собрание сочинений в трёх томах. М., Молодая гвардия, 1975-1976. - 100 000 экз.
Собрание сочинений в пяти томах. М.,Современник, 1987-1989. - 50 000 экз.
Собрание сочинений в одном томе: стихотворения, поэмы, проза. М., Современный писатель, 1998. - с.495, 4 200 экз.
Судьба мне подарила Русь: Стихотворения.Поэмы.Терцины. Новеллы. Статьи. Кемерово: Сибирский писатель, 1998. - с.591
По главной сути жизнь проста... - Сборник стихотворений, прозы, статей, очерков, писем и воспоминаний Василия Федорова. М., 2009.
Фёдоровское троекнижие 21 века: "Книга Любви", "Книга Веры", Неоконченная "Книга Души". Кем.ГУКИ. - 2012.

Напишите отзыв о статье "Фёдоров, Василий Дмитриевич"

Примечания

Литература

Еремин В. Василий Федоров. М., 1969;
Денисова И. За красоту времен грядущих. Поэзия В. Федорова. М., 1971.
Денисова И.В. Беззаветно служить красоте: Поэзия В.Фёдорова. - Москва.: Современник. 1978. - 190 с.
Пудалова Л.А. Чувство своего мира. О лирике Василия Фёдорова. - Кемерово.: 1979. - 120с.
Прокушев Ю.Л. Память века // Прокушев Ю.Л. Даль памяти народной. - М., 1983.- с.185-198
В. В. Сорокин. Из книги Благодарение. Поэт о поэтах: Портреты писателей, очерки, литературная критика. – 304 стр. / Вст. ст. Евг. Осетрова. М., 1986.
В. В. Сорокин. Из кн. Обида и боль: Очерки, М., 2002.

Ссылки

Д. М. Ковалёв . . Статья о творчестве Василия Фёдорова, написанная поэтом.
Сайт Музея Федорова В.Д. в Марьеке. fedorovliter.ucoz.ru/

Отрывок, характеризующий Фёдоров, Василий Дмитриевич

– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим, с приехавшим из за границы. Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза.)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.

В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N"est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай, – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался.
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся, – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится, – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится, – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c"est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s"en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.

Василий Дмитриевич Федоров - русский, советский поэт и писатель, чей столетний юбилей мы отмечаем в этом году. Он внес огромный вклад в развитие советской и русской литературы. На счету у автора несколько десятков стихотворений, 5 произведений в прозе и 7 собраний сочинений о природе, жизни и любви.

Детские годы

Биография Василия Дмитриевича Федорова началась 23 февраля 1918 года. Маленький Василий был девятым ребенком в семье простых рабочих. Жила семья Федоровых в деревне Усть-Искитимское (ныне в черте г. Кемерово).

Все детство и юность будущий поэт провел в деревне Марьевка, которую он позднее описал в одной из своих повестей. Многодетная семья жила небогато, но очень дружно. Ребята помогали друг другу и родителям, заботились о семейном хозяйстве, вместе познавали мир. Маленький Василий очень любил проводить время на природе, любуясь ее красотой и необъятными просторами. Именно в детские годы зародилась в душе поэта любовь к природе. Эту любовь и свое восхищение передал впоследствии Василий Дмитриевич Федоров в стихах о природе, получивших всенародную любовь.

Образование

Будущий поэт Васильевич обучался в четырехлетней школе родной деревни. После окончания четырех классов он год проработал в колхозе. В 1930-м поступил в семилетнюю Жарковскую школу, которая находилась в 12 верстах от дома.

В 1931 году Василий был принят в комсомол. Окончив в 1932 году 6 классов, парень был вынужден оставить обучение по причине административно-бытовых трудностей и вернуться в колхоз. Благодаря своей сообразительности и ответственному отношению к труду, Василий Федоров был назначен комсомольским вожаком в колхозе, а затем вошел в состав правления колхозной артели.

Несмотря на то что Василий окончил только 6 классов, в 1934 году он сумел поступить в Новосибирский техникум машиностроения, переименованный позже в авиационный.

Первая проба пера

Именно во время обучения в техникуме Василием Дмитриевичем Федоровым были написаны первые стихи.

В 1935 году будущий поэт решил попробовать свои силы в , который проводился в техникуме. Парня ждал успех и первая премия за свои стихи. Товарищи посоветовали не останавливаться на достигнутом, и Василий отправил свои работы в газету "Большевистская смена", подписавшись как Василий Лехин. После этого, в 1936 году, В. Д. Федоров столкнулся и с первой критикой в свой адрес. В газете "Задачи литературной консультации" была опубликована статья, в которой поэту посоветовали на время оставить литературу и продолжить обучение.

В 1938 году В. Д. Федоров окончил Новосибирский авиационный техникум и по распределению попал в город Иркутск. Там он работал на авиационном заводе и активно печатался в заводской многотиражке "Сталинец". Его стихотворение "К матери" было опубликовано даже в областном периодическом издании:

Что люди очень скоро
Подобреют в мудрости глубокой,
Но любовь, как яблоко раздора,
Навсегда останется
Жестокой...

25 июля 1940 года в заводском многотиражном издании было напечатано стихотворение "Надо видеть", которое стало знаковым в творчестве Василия Дмитриевича Федорова:

Удивляться — мало. Надо видеть.
Надо сердцем чувствовать и знать.
Если ты умеешь ненавидеть,
Научись любить и побеждать...

Годы военные

В годы Великой Отечественной войны Василий Федоров трудился на где занимал должность технолога, мастера.

В это же время продолжал писать стихотворения, очерки и повести. Здесь же вступил в Новосибирское общество писателей. В это же время литературные произведения Федорова начал печатать журнал «Сибирские огни».

В 1944 году 9 стихотворений Федорова вошли в коллективный сборник стихов молодых писателей Новосибирска "Родина".

В этом же году он поступил в литературный институт на заочное отделение. Спустя 3 года Василий Федоров, благодаря знакомству с А. Т. Твардовским, который очень положительно отозвался о повести Федорова "Марьевская летопись", переехал в Москву и перевелся на очное отделение этого же университета. Окончил его в 1950-м.

Творческое наследие Василия Федорова

В 1947 году вышла в печать дебютная книга Василия Федорова под названием "Лирическая трилогия".

В своих произведениях автор опирался на личный жизненный опыт. Стихи о природе Василия Дмитриевича Федорова наполнены детским восторгом и очарованием, поражают своей искренностью, художественностью и высокой образностью слова. В произведениях Василия Федорова часто встречается народная сибирская лексика, он широко использует фольклор - пословицы и поговорки.

В 1955 увидела свет вторая книга Федорова «Лесные родники», а затем и сборник «Марьевские звезды».

Спустя 2 года Федоров сочинил стихотворение «Рабская кровь», однако произведение было запрещено советскими властями. Это одно из самых любимых и остросоциальных произведений в творчестве Василия Дмитриевича Федорова. Оно впервые увидело свет только спустя 2 года в периодическом издании «Литература и жизнь», а в 1962 году вошло в сборник поэта "Седьмое небо":

Вместе с той,
Что в борьбе проливалась,
Пробивалась из мрака веков,
Нам, свободным,
В наследство досталась
Заржавелая рабская кровь.
Вместе с кровью
Мятежных,
Совершавших большие дела,
Мутноватая жижица стряпчих,
Стремянных
В нашу кровь затекла.
Не ходил на проверку к врачу я,
Здесь проверка врача не нужна.
Подчиненного робость почуяв,
Я сказал себе: Это она!
Рос я крепким,
Под ветром не гнулся,
Не хмелел от чужого вина,
Но пришлось -
Подлецу улыбнулся
И почувствовал: Это она!
Кровь раба,
Презиравшая верность,
Рядом с той,
Что горит на бегу, -
Как предатель,
Пробравшийся в крепость,
Открывает ворота врагу,
Как лазутчик,
Что силе бойцовой
Прививает трусливую дрожь.
Не убьешь ее пулей свинцовой
И за горло ее не возьмешь.
Но борюсь я,
Не днями - годами
Напряженная длится борьба.
Год за годом,
Воюя с врагами,
Добиваю раба.

В 1958 году был издан знаменитый сборник «Дикий мед», в 1959 вниманию читателя представлена книга «Золотая жила».
В 1959-м Василий Дмитриевич Федоров был назначен членом редакционной коллегии журнала «Молодая гвардия». Он состоял в редакционном совете издательств «Художественная литература», «Современник» и «Советская Россия».

В 1961 году была издана книга «Белая роща». В нее вошли десять поэм, объединенных темой нравственности и нравственных конфликтов в обществе. Федоров не только приводит примеры этих конфликтов, но и предлагает реальные пути их решения.
Всего творческое наследие поэта составляет более 40 поэтических изданий, 5 поэм и 7 собраний сочинений.
Кроме взрослых и серьезных поэтических произведений, из-под пера автора выходили прекрасные стихи для детей, которые взрастили уже не одно поколение школьников. В их числе "Жизнь поэта", "Все чаще, чаще падаю", "Еще недавно нам вдвоем...", "И мороз".

И мороз...
И снег бескрайний.
На стекле, прикрыв закат,
Зарождается из тайны
Белый сад.
Все бело,
Как в дни цветенья:
Ветви, листья и трава.
Нежные до изумленья
Зачинаются слова.
Птичье щебетанье,
Вижу белых гроздьев дрожь.
Только знаю,
На свиданье
В этот сад
Ты не придешь.

Личная жизнь поэта

Будучи студентом очного отделения литературного университета, Василий познакомился с Ларисой Федоровной Быковой, которая впоследствии стала его женой и верным товарищем. Однокурсники Василий и Лариса сидели за одной партой и поженились в 1949 году. У Ларисы на тот момент уже был ребенок - сын Игорь. Василий Дмитриевич усыновил мальчика и дал ему свою фамилию. Совместных детей у супругов не было, но Игоря Василий Дмитриевич растил и любил как родного сына, отдавая ему всю свою любовь и заботу.

Награды и достижения поэта

За свою литературную деятельность Василий Федоров был неоднократно награжден государственными премиями и орденами: ордена Трудового Красного Знамени и Октябрьской революции; по три Государственные премии РСФСР имени М. Горького и Государственные премии СССР.

Памяти В. Д. Федорова

Похоронен В. Д. Федоров на Кунцевском кладбище в Москве.
В 1991 году на могиле поэта был установлен надгробный памятник-скульптура Василия Федорова из белого мрамора работы мастера А. А. Бичукова.
В родном селе поэта после его смерти открыт мемориальный музей, в котором хранятся личные вещи, книги и рукописи В. Д. Федорова.

С 1985 года в Кемеровской области проводятся ежегодные праздники литературы, посвященные Федорову - «Федоровские чтения».
Кроме того, в Кемеровской области ежегодно присуждается литературная премия имени В. Д. Федорова.
Имя писателя и поэта также присвоено областной научной библиотеке г. Кемерово.
В 2018 году вся Россия празднует столетие со дня рождения великого гения художественного слова.