Муниципальное Образовательное Учреждение
Средняя Общеобразовательная Школа №14
Период имажинизма в творчестве и жизни Сергея Есенина (1919 – 1923 гг.)
Выполнила:
ученица 11 «Б» Воинкова Анастасия
Преподаватель:
Смердова Галина Ивановна
Введение
I Создание имажинизма
1. Определение имажинизма
2.О создании имажинизма
II Период «имажинизма» в творчестве жизни и творчества Сергея Есенина
1.Поэтика Есенина в 1919-1920 гг.
2. «Орден имажинистов» в 1919-1920 гг.
3. Поэмы «Сорокоуст», «Кобыльи корабли», «Пугачев»
4. Айседора Дункан
5. «Черный человек», «Москва кабацкая»
III Распад имажинизма
1. Роспуск имажинизма
Список литературы
Введение
В каждую эпоху рождаются люди, которые меняют эту эпоху и оставляют свой след в истории. Таким человеком являлся и Сергей Есенин. Есенин был и остается одним из самых известных русских поэтов. Самых известных и самых таинственных. Вокруг его имени всегда возникали легенды, а его смерть остается загадкой и по сей день. Казалось бы, биография Есенина изучена вдоль и поперек, но все равно то и дело всплывают новые факты, до этого неизвестные. Лично мне каждый человек, будь то писатель, художник, ученый или поэт прежде всего интересен именно как «человек», поэтому и Есенина я буду рассматривать не только как поэта. И это, на мой взгляд, будет очень кстати, потому что многим из нас писатели представляются людьми, строгими и правильными, не имеющими ничего общего с «простыми смертными».
В школьной программе Есенин изучается довольно подробно, но вот один из периодов его жизни (с 1919 по 1923гг.) рассматривается как-то вскользь. И это, по меньшей мере, странно, ведь именно этот период являлся как бы переломным в творчестве С.А. Именно в этот период он получил широкую известность среди читающей публики, а также ее любовь. Официально этот период не имеет названия, но я бы назвала его «Периодом имажинизма».
Так что же такое этот имажинизм? Да, действительно, многие наши современники никогда о таком не слышали. А словари дают довольно размытое представление о нем. На самом же деле имажинизм - это формальная теоретическая школа, возникшая на ряду со многими другими популярными в начале ХХ века литературными течениями.
Вот более точные сведенья об этом литературном направлении проповедующем самоценность образа.
I Создание имажинизма
1. Определение имажинизма
ИМАЖИНИЗМ (от фр. и англ. image – образ) – литературно-художественное течение, возникшее в России в первые послереволюционные годы на основе литературной практики футуризма.
29 января 1919 в Московском отделении Всероссийского союза поэтов прошел первый поэтический вечер имажинистов. На следующий день вышла Декларация в воронежском журнале «Сирена» (№ 4) и позже в газете «Советская страна» (М., 1919, 10 февр.), в которой были провозглашены принципы творчества «передовой линии имажинистов». Под ней подписались поэты:
С.А. Есенин,
А.Б. Мариенгоф,
В.Г. Шершеневич.
Художники:
Б. Эрдман,
Г. Якулов.
Термин имажинизм заимствован у авангардистской школы англоязычной поэзии – имажизма. О нем в России узнали из статьи З.А. Венгеровой Английские футуристы (сб. «Стрелец». Пг., 1915): «Мы не футуристы, – писал Э. Паунд, – в поэзии мы «имажисты». Наша задача сосредоточиться на образах, составляющих первозданную стихию поэзии…». Однако русских имажинистов нельзя назвать полными преемниками имажистов.
Имажинисты вели борьбу против тематически содержательного определения искусства: «Искусство, построенное на содержании, искусство, опирающееся на интуицию…, искусство, обрамленное привычкой, должно было погибнуть от истерики». Как и футуристы, имажинисты претендовали на звание подлинных мастеров формы, освобождающих ее «от пыли содержания». «Аритмичность, аграмматичность и бессодержательность – вот три кита поэзии грядущего завтра». Имажинисты выдвигали требование: «Быт надо идеализировать и романтизировать…»
2. О создании имажинизма
С определением имажинизма теперь все ясно, но как же он зародился в России?
В августе 1918г. С. А. знакомится с А. Мариенгофом. А поскольку в это время он занимался работой над теоретической статьей «Ключи Марии» (Мария на языке хлыстов шелапутского толка означает душу (прим. С. Есенина.)), то соображеньями об органической фигуральности или имажности поэзии русского языка, очевидно, поделился и с новым приятелем. Вот как описывает это сам Анатолий Борисович в своем «Романе без вранья»:
«Стали бывать у нас на Петровке Вадим Шершеневич и Рюрик Ивнев. Завелись толки о новой поэтической школе образа. Несколько раз я перекинулся в нашем издательстве о том мыслями и с Сергеем Есениным. Наконец было условлено о встрече для сговора и, если не разбредемся в чувствовании и понимании словесного искусства, для выработки манифеста.
Говорили об "изобретательном" образе, о месте его в поэзии, о возрождении большого словесного искусства "Песни песней", "Калевалы" и "Слова о полку Игореве".У Есенина уже была своя классификация образов. Статические он называл заставками, динамические, движущиеся - корабельными, ставя вторые несравненно выше первых; говорил об орнаменте нашего алфавита, о символике образной в быту, о коньке на крыше крестьянского дома, увозящем, как телегу, избу в небо, об узоре на тканях, о зерне образа в загадках, пословицах и сегодняшней частушке <…>
Разговоры вертятся вокруг стихотворного образа, вокруг имажинизма. И вскоре, в газете "Советская страна" появляется манифест, подписанный Есениным, Шершеневичем, Рюриком Ивневым, художником Георгием Якуловым и мной».
Вот его часть:
«Издательство имажинистов
Группа имажинистов организовала на артельных началах и уже приступила к печатанию следующих книг: «ИМАЖИНИСТЫ». Сборник – манифесты, статьи, проза, рисунки; «ПЛАВИЛЬНЯ СЛОВ» - стихи, проза; «ДВУРЯДНИЦА». 1. Есенин. «Пантократ» (поэма), А. Мариенгоф. «Мария Магдалина» (поэма); Анатолий Мариенгоф. «ВЫКИДЫШ ОТЧАЯНИЯ», стихи, и «КОНДИТЕРСКАЯ СОЛНЦ», стихи; С. Есенин. «СТИХИ», «КЛЮЧИ МАРИИ» (теория имажинизма)…»
Так появилась теоретическая школа имажинизма, впоследствии получившая огромную известность среди читающей публики, и принесшая славу своим создателям.
II Период имажинизма в творчестве и жизни Сергея Есенина
1. Поэтика Есенина в 1919 – 1920 гг.
В «берлинской» автобиографии 1919г. Есенин называет лучшим годом в своей жизни. Наряду с образованием имажинизма этот год ознаменовался для С.А. новой стезей в поэзии. Как известно, в начале ХХ века слушатели отзывались не столько на содержание стиха, сколько на силу личности исполнителя. И такие поэмы, как «Инония», «Преображение» для устного исполнения не очень-то годились. Публика схватывала лишь фрагменты – целое не доходило. Есенин, у которого было абсолютное чувство аудитории, очень скоро понял: сложные тексты пишутся для глаза, для восприятия на слух нужна иная, более простая и четкая походка стиха. И он почти в порядке эксперимента написал стихи, которые впоследствии будут печататься с названьем «Хулиган». Такое названье Есенин выбрал не случайно, и в литературных кругах и в прессе этой кличкой его окрестили уже давно, а он просто махнул на это рукой и согласился: хулиган так хулиган, как хотите. Это стихотворение было первым, в котором поэту удалось реализовать долго не дававшуюся ему задачу: как бы научиться писать так, чтобы и себя не терять, и быть понятным широкой публике:
Дождик мокрыми метлами чистит
Ивняковый помет по лугам.
Плюйся ветер охапками листьев,
Я такой же, как ты, хулиган.
Бродит черная жуть по холмам,
Злобу вора струит в наш сад.
Только сам я разбойник и хам
И по крови степной конокрад.
Кто видал, как в ночи кипит
Кипяченых черемух рать?
Мне бы в ночь в голубой степи
Где-нибудь с кистенем стоять.
Есенин, конечно, предполагал, что такие сильные, но в сущности простые стихи должны понравиться публике – успех «Хулигана» превзошел все ожидания. Вот как описывает его публичное чтение подруга поэта Галина Бениславская:
«1920 год. Осень. Суд над имажинистами. Большой зал Консерватории. Холодно и нетоплено. Зал молодой, оживленный… ‹…› Суд начинается. Выступают от разных групп. Неоклассики, акмеисты, символисты… Подсудимые переговариваются, что-то жуют, смеются… Слово предоставляется подсудимым. Кто и что говорил, не помню. Даже скучно стало…Вдруг выходит… мальчишка… короткая, нараспашку оленья куртка, руки в карманах брюк и совершенно золотые волосы…
Плюйся, ветер, охапками листьев!
Я такой же, как ты, хулиган.
Он весь стихия… озорная, непокорная, безудержная стихия, не только в стихах, а в каждом движении, отражающем движение стиха… Что случилось после его чтения – трудно передать. Все вдруг повскакивали с мести бросились к эстраде, к нему. Ему не только кричали, его молили: «Прочитайте еще что-нибудь…» Опомнившись, я увидела, что я тоже у самой эстрады».
Казалось бы, что еще надо? Успех, славу приносят именно такие стихи, но душа человека, как сказал сам Есенин в «Ключах Марии», «слишком сложна для того, чтобы заковать ее в звуки какой-нибудь одной мелодии или сонаты»… Есенин много думает над смыслом поэзии и предназначении поэта… и не только поэта, но и просто человека. К этому периоду относится письмо к Р.В. Иванову-Разумнику.
Есенин – Иванову-Разумнику.
Чехов - русский талантливый писатель - никогда не стремился дать ответы читающей публике, а считал, что роль автора заключается в том, чтобы задавать вопросы, а не отвечать на них.
Об авторе
Антон Павлович Чехов родился в 1860 году в городе Таганрог Ростовской области. Чехов написал множество невероятных произведений: рассказов, повестей, пьес и т.д. Сегодня Антона Павловича Чехова считают одним из самых величайших писателей мира "большой литературы".
Следует отметить, что знаменитый русский писатель успешно совмещал писательскую деятельность с врачебной. Практически всю свою жизнь Чехов лечил людей. Сам автор любил говорить, что медицину он считает своей законной супругой, а литература для него - любовница, от связи с которой он не может отказаться.
Антона Павловича можно назвать "новатором" в литературе: в своих произведениях он создавал уникальные ходы, которые в значительной мере повлияли на произведения будущих писателей.
Наверное, нет такого человека, который не читал бы ни одного произведения этого талантливого писателя. Одним из таких произведений является повесть А. П. Чехова "Степь". Анализ повести позволяет выявить некоторые новаторские "ходы" писателя.
Автор любил отпускать свои мысли и записывать этот "нескончаемый поток сознания". "Степь" Чехова, краткое содержание которой приводится в данной статье, отражает один из известных приемов Чехова - его умение уйти от ответа в произведении: автор считал, что писатель не должен отвечать на вопросы, а должен задавать их, тем самым заставляя читателей задуматься о важных жизненных вещах.
Повесть "Степь" Чехова: краткое содержание
"Степь" (Чехов Антон Павлович) - это произведение, которое стало дебютом писателя в литературе. Именно оно принесло тогда еще молодому Антону Павловичу Чехову первое признание критиков его как состоявшегося автора. Современники автора писали, что прорыв, который он совершил, станет началом новой жизни автора, в которой все то и дело будут говорить: "Смотрите! Это - тот самый А. П. Чехов!" "Степь", краткое содержание которой приводится в данной статье, трогает читателя не действом. Повесть трогает читателя другим. Здесь приводится трогательное описание и руссского человека (коим был и А. П. Чехов). Степь (краткое содержание повести представлено ниже) автор описывает с особым благоговением, с особенной любовью. Эту любовь читатель видит на лице героя повести Егорушки, который букально чувствует каждый шолох веточки, каждый взмах крыла пролетающей птицы... Все то, что чувствовал Чехов А. П. "Степь", краткое содержание по главам которой сегодня легко можно найти при желании, необходимо читать в оригинале. Только так можно понять и прочувствовать произведение.
"Степь" Чехова: краткое содержание истории путешествия настоятеля церкви, купца и его племянника
На старой бричке из уездного города N отправились Иван Иванович Кузьмичёв вместе с о. Христофором, настоятелем церкви в данной губернии, который был невысокого роста с длинными волосами 80-ти лет от роду. В путь они собрались для того, чтобы продать шерсть. С ними в дорогу отправился племянник Кузьмичёва, его звали Егорушка. Это был мальчик 9 лет, совсем еще ребенок. Его мать, сестра Ивана Ивановича, Ольга Ивановна, вдова коллежского секретаря, настояла на том, чтобы её сын поступил в гимназию в другом, более масштабном городе и стал образованным человеком. Перед путниками открывается вид на город и церковь, в которую Егор ходил вместе с матерью на службу. Мальчик очень расстроен, он не хочет уезжать. Отец Христофор решил поддержать ребёнка, вспоминая свою юность и ученье, он был достаточно образованным человеком с хорошими задатками, у него была отменная память, прочитав несколько раз текст, он уже знал его наизусть, хорошо знал языки, историю, арифметику. Но родители не поддержали его стремление учиться дальше, поэтому о. Христофор ученье дальше продолжать отказался. А у Егорушки ещё вся жизнь впереди, и ученье пойдет ему на пользу. Кузьмичёв же, наоборот, считает прихоть сестры необоснованной, ведь племянника он мог научить своему делу и без образования.
В гостях у помещика Варламова
Кузьмичёв и о. Христофор стремятся догнать самого богатого и наиболее влиятельного в уезде помещика Варламова. Для временного ночлега путники остановились в скромном жилище Моисея Моисеича, еврея по национальности. Он старается угодить гостям в максимальной степени, даже Егорушке достался пряник. В доме Моисея Моисеича кроме его семьи (жены и детей) проживает его брат Соломон. Гордый человек, на которого деньги и положение в обществе не оказывают ни малейшего влияния. Отец Христофор, с вою очередь, жалеет молодого человека, Кузьмичев же относится к нему презрительно, а родной брат не понимает его.
Появление графини Драницкой
Гости (Иван Иванович и о. Христофор) решили пересчитать деньги во время чаепития. В это время постоялый двор посетила знатная особа, графиня Драницкая. Иван Иванович считает ее довольно глупой особой, у которой только ветер в голове. Не считает странным то, что поляк Казимир Михайлыч всячески намеревается обвести ее вокруг пальца.
Знакомство Егорушки с новыми людьми
После Кузьмичев и отец Христофор отправляются в путь, решив оставить Егорушку с другими обозчиками в надежде догнать их позже.
В пути Егорушка знакомится с разными людьми, у него складывается о них свое особое впечатление. Со стариком Пантелеем, у которого часто болят ноги, он имеет привычку пить воду из лампадки; Емельяном, относительно спокойным человеком; по фамилии Дымов, отец часто посылает его с обозом, чтобы тот не был уж слишком избалован; Васей, некогда имевшим прекрасный голос, к сожалению, из-за болезни связок так, как раньше, петь он больше не мог; Кирюхой - молодым человеком, не имеющим практически никаких особенностей. Всех этих людей объединяет одно - они когда-то жили намного лучше, боязнь бедности принудила их идти работать в обоз.
Описание русской степи
Особое внимание автор повести уделяет живописной природе русской степи, достаточно красочно описывая ее. Егорушка по мере путешествия как будто с новой, совершенно незнакомой ему стороны узнает русский народ. Даже он, в силу своего ещё маленького возраста понимает, что рассказы Пантелея о его, якобы, жизни на севере России и старой работе кучера более похожи на выдумку, чем на правду. Вася, парень, обладающий соколиным зрением, видит степь намного шире, чем остальные люди. Мимо него ничего не ускользает, он наблюдает поведение животных, в естественной среде их обитания. Он обладает некоторыми «звериными качествами», и многие сочтут его не похожим на большинство людей. Кроме Пантелея, Егорушка побаивается практически всех мужиков, а особенно Дымова, который невыносимо страдает от избытка сил и убивает ни в чем не повинного ужа.
Болезнь Егорушки
В дороге путников настиг сильный дождь с грозой, вследствие этого Егорушка заболел. Приехав в город, о. Христофор проявляет истинную заботу к мальчику, стараясь улучшить его общее состояние. В то время как родной дядя мальчика Кузьмичев считает это ещё одной проблемой. Его голова забита другим, он жалеет о том, что продал дома шерсть не так выгодно, как это удалось сделать недавно. О. Христофор вместе с Иваном Ивановичем продали свой товар по достаточно высокой цене. В свою очередь об о. Христофоре можно сказать, что он выступает самым гармоничным героем повести, в котором стоят ниже любви к Богу и стремления к знаниям.
В гостях у Тоскуновой
Дом близкой приятельницы матери мальчика, Тоскуновой Настасьи Петровны, выступает его следующим пристанищем на время учебы в гимназии. Женщина живет там со своей внучкой. Интерьер квартиры достаточно прост, радует глаз множество свежих цветов, и повсюду видны образа. Кузьмичев Иван Иванович справился со всеми возложенными на него делами. Документы в гимназию поданы, скоро начнутся экзамены на поступление, и для совсем еще юного Егорушки также начнется новая, не знакомая для него дорога в неизведанный мир. Каждый из взрослых, Кузьмичев и о. Христофор, выделили своему подопечному гривенник и оставили его впредь на попечительство Тоскуновой. Мальчик как будто предчувствует то, что встреча с этими людьми в его жизни не повторится. Он не может понять причину своей грусти: все, что пришлось пережить в дни его детства, теперь останется в далеком прошлом.
Для него теперь открывается дверь в совершенно другой, не знакомый ему мир. Каким он будет, никому не известно. Мальчик сильно расплакался, сидя на лавочке, таким образом словно «встречая» все то новое, что ждет его впереди.
Резюмируя статью ""Степь" Чехова: краткое содержание повести", хочется отметить, что каждый, кто уважает творчество автора, должен прочесть данную повесть в оригинале. Не зря все-таки современники автора высоко оценили сие произведение. Действительно, "Степь" Чехова в кратком изложении никоим образом не передает все те ощущения, которые получает читатель при погружении в оригинальный вариант повести.
В 1888 году была написана повесть Чехова «Степь». Краткое содержание ее будет дано в этой статье. В произведении обозначен новый подход к повествованию: часть картин читатель видит через восприятие действительности главным героем - Егорушкой. Их дополняют авторские комментарии, помогающие раскрыть особенность окружающего мира и понять душу обычных людей.
Глава 1. Начало пути
Раннее Из уездного города выехала ветхая бричка, которой управлял молодой кучер Дениска. В ней сидели три пассажира: настоятель церкви отец Христофор, купец Кузьмичев Иван Иваныч и его девятилетний племянник Егорушка. Взрослые ехали продавать шерсть, а мальчика везли поступать в гимназию.
Так начинает Чехов «Степь». Краткое содержание повести продолжается описанием ощущений Егорушки. Он впервые остался один и теперь, осматриваясь по сторонам, вспоминал, как на Пасху ходил в церковь. А еще - как умерла бабушка. И вдруг заплакал от жалости к самому себе. Дядя и отец Христофор заговорили о пользе учения. А перед глазами мальчика уже показалась бесконечная (подробно описать ее не позволяет отмечает, что после испарения животворной росы все вокруг поникло от зноя. Егорушка утомился и равнодушно смотрел на однообразную картину. Остались позади косари и бабы на поле, свора собак и варламовские овцы. Впереди показался ветряк, который все не исчезал из виду.
Глава 2. Привал
К полудню остановились у ручья. Расположились под обозом, поели печеных яиц с пирогами. Так продолжается рассказ Чехова «Степь». Краткое содержание знакомит читателя с жизнью отца Христофора. Он с детства говорил на нескольких языках, имел познания во многих науках, мечтал учиться в Киеве. Но родители не благословили такое решение, и юноша остался при церкви, где прошла вся его жизнь. Сейчас отец Христофор ни о чем не жалел, так как не нарушил воли отца, хотя и был уверен, что учиться нужно. Эту мысль он внушал Егорушке. Потом говорили о шерсти и каком-то Варламове.
Перекусив, взрослые легли спать. Мальчик же сходил в деревню, поиграл с проснувшимся Дениской, который в душе все еще оставался ребенком. Наконец отправились в путь, и до вечера перед глазами Егорушки мелькали те же картины, что и с утра.
Глава 3. На постоялом дворе
Уже в сумерках остановились у немолодого еврея. Радушию Мойсея Мойсеича не было предела, но гости не решились на ночлег: нужно было найти таинственного Варламова. Купец и святой отец пересчитали деньги - Егорушка никогда не видел такой кучи. Напились чаю. Поговорили с евреем о житье. Сонного Егорушку хозяева угостили пряником - они все сокрушались, что теперь некому позаботиться о мальчике.
Так можно обозначить тему 3 главы и ее краткое содержание. «Степь» Чехов продолжает описанием появления у еврея известной в округе графини Драницкой, которая тоже надеялась увидеть Варламова.
Глава 4. Встреча с обозом
Полусонный Егорушка сел рядом с Дениской. Он все думал о Варламове, который был очень богат и неуловим, и о красивой графине. Его убаюкивали запахи и звуки степи, погруженной во мрак. Уснувшего мальчика разбудили голоса. Это Иван Иваныч спрашивал у мужиков, сопровождавших обоз, который они нагнали, о Варламове. Затем Егорушку пересадили на большой тюк с шерстью, и он, довольный, что можно удобно лечь, заснул. Дядя попросил мужиков не обижать племянника и пообещал забрать его, как только побывает у молокана. Таково начало новой главы и ее краткое содержание.
Степь Чехов описывает в своей повести часто. Но утром Егорушку больше интересовали обоз и люди, с которыми он ехал дальше. Всего двенадцать подвод и пять сопровождавших их мужчин. Рядом с возом, на котором лежал мальчик, шел старик Пантелей, который говорил и подпрыгивал так, словно замерз.
Когда остановились у колодца, Егорушка разглядел остальных путников. Сильного, уверенного в себе Дымова, убившего по дороге ужа и вызвавшего недовольство остальных возчиков. Емельяна, бывшего певчего, теперь потерявшего голос. Чернобородого Кирюху недалекого ума. Удивительно зоркого Васю, который мог видеть и слышать то, что остальным было недоступно.
Глава 5. На реке
Стало нестерпимо жарко. Остановились у реки. Возчики резвились в воде. Когда поймали рака, сбегали в деревню за бреднем и наловили рыбы, из которой сварили кашу. Егорушке, тоже решившему поплавать, испортил настроение Дымов. Мужчина схватил его за ногу и едва не утопил. После этого мальчик сидел на берегу и наблюдал за остальными.
О чем еще пишет в своей повести Чехов? «Степь», краткое содержание которой вы читаете, включает также описание обедни в деревенской церкви, куда от скуки сходил Егорушка, и встречу с лавочником, налившим ему чаю.
Вернувшись к реке, герой вместе со всеми ел кашу и слушал рассказы мужиков об их прежней жизни, которая была лучше нынешней.
Глава 6. У костра
К вечеру отправились в дорогу. Егорушка смотрел, как на небе появляются звезды, и думал о бабушке. Ему казалось, что сам он никогда не умрет. А Пантелей все продолжал свой бесконечный рассказ.
К полуночи разожгли костер. Пока варили кашу, завели разговор об убитом недалеко от этого места купце. Тему продолжил Пантелей, который, если верить его словам, однажды сам едва не стал жертвой разбойников. И хотя в рассказе чувствовалось много вымысла, Егорушка слушал его, затаив дыхание.
Позже к костру подошел незнакомец. Его молодая жена уехала к матери, а он в ее ожидании не знал, куда себя деть. Счастливый вид мужчины вызвал у всех грусть. Егорушку снова охватила скука, и он взобрался на свой воз.
Проснувшись, мальчик увидел наконец Варламова, которого все искали в степи. Это был низкорослый человек на некрасивой лошади. Поговорив с возчиками и обругав своего верхового, он умчался по дороге. Такими были два дня из новой жизни Егорушки. Однако этим не заканчивается краткое содержание. "Степь" Чехова продолжается седьмой главой.
Глава 7. Гроза
Ночью снова сидели у костра. Беседа не получалась. К тому же Дымов спровоцировал ссору с Емельяном, и Егорушка, с самого начала испытывавший неприязнь к первому из них, встал на защиту певчего. Расстроенный мальчик взобрался на тюк и расплакался, мечтая оказаться дома.
Даль почернела, стало душно. Вскоре разразилась сильная гроза. Обоз двигался вперед, а Егорушка сидел на тюках, испытывая невероятный страх. Ему чудилось, что сзади надвигается великан. Герой весь вымок и замерз. А от грохочущего грома и сияющих молний невозможно было укрыться. Сначала Егорушка крестился и звал Пантелея. Потом им овладела уверенность, что гроза никогда не закончится, и его убьет. Это был самый страшный момент в жизни мальчика, как показывает сюжет повести и ее краткое содержание.
«Степь» Чехов А. П. продолжает описанием болезни героя. Уже в деревенской избе он все никак не мог согреться и бредил. А рано утром снова отправились в дорогу. Егорушка с путающимся сознанием трясся от холода на своем возе.
Глава 8. Конец пути
Наконец въехали на большое подворье, и мальчик услышал голос Дениса. Отец Христофор растер больного Егорушку, затем укрыл одеялом и тулупом. Из разговора взрослых мальчик понял, что сделка с шерстью удалась.
Наутро герой чувствовал себя здоровым. А после завтрака разыскали Н. П. Тоскунову, подругу матери. Иван Иваныч договорился с ней насчет проживания, устроил племянника в гимназию и уже на следующий день вместе с отцом Христофором и Дениской отправился домой. Егорушка же с тоской и слезами приветствовал жизнь в чужом доме.
Так заканчивает А. П. Чехов «Степь». Краткое содержание по главам позволило передать только ключевые моменты повести.
Ответ оставил Гость
Повесть «Степь была написана Чеховым в конце 1880-ых годов, когда писатель переживал некий духовный кризис, у него происходило переосмысление, переоценка жизненных ценностей. В письме к Д. Григоровичу он пишет: «В Западной Европе люди погибают оттого, что жить тесно и душно, у нас же оттого, что жить просторно... Простора так много, что маленькому человечку нет сил ориентироваться...»
И действительно, на протяжении всей повести, которая представляет собой «историю одной поездки», мы наблюдаем за героями, которые не могут найти общий язык с миром, раскрыться, в полной мере взаимодействовать с ним.
Сюжет повести очень прост: девятилетнего мальчика Егорушку везут из родного дома в город, чтобы отдать в гимназию. Его спутниками являются купец Кузьмичов, дядя Егорушки, и отец Христофор, священник. Те, впечатление, которые получает мальчик во время поездки, перемежающиеся комментариями и мыслями автора, и являются сюжетом повести.
Почти сразу в произведение входит трагическая нота: Егорушка, уезжая из дома, «чувствовал себя в высшей степени несчастным человеком и хотел плакать». Этот трагизм будет развиваться на протяжении всей повести, показывая неразрешимость конфликта между миром и человеком, их противопоставлением.
Путешествие героев происходит в степи, огромное место в повести отводится описанию этой «стихии». Почему? Мне кажется, что именно степь у Чехова и олицетворяет окружающий мир, действительность, с которой люди не могут найти общего языка и страдают от этого. Но важно, что степь описана в лирических, очень теплых тонах. То есть сам автор, по большому счету, считает реальную жизнь красивой, благожелательной к человеку, теплой, но живущей по своим законам, познать которые и принять нужно героям повести. Но, к сожалению, у них это, как мы понимаем, не получается.
В русской литературе существует несколько прекрасных описаний русской степи. Это, конечно, степь Гоголя («Тарас Бульба»), степь Тургенева («Лес и степь» в «Записках охотника») и степь Чехова. У Чехова эта «стихия» одушевляется, уподобляется живому человеку, целому миру, существующему по своим законам.
Важно, что мы видим степь с двух позиций: глазами мальчика Егорушки и глазами самого автора. Это позволяет более полно ее описать, дать ей более точную и яркую характеристику.
У Егорушки детское восприятие мира, похожее, может быть, на сказку, а может, на игру. У него ветряная мельница – маленький человечек, размахивающий руками; чернота на небе раскрыла рот и дыхнула белым огнем (а не молнией); перекати-поле бегут, спотыкаясь и прыгая; в дождь по дороге прыгают пузыри. И этот взгляд показывает величественность, эпохальность, грандиозность степи, ее древнее происхождение и вечное существование, которое закончится только с концом существования самой земли. И на этом фоне так заметна кратковременность и быстротечность жизни человека.
Сам же Чехов подчеркивает разноликость степи. Июльская степь на глазах героев меняется несколько раз: вот она широкая и величественная, улыбающаяся; то вдруг обманутая степь замирает; то поднимает ропот, все кружит и затуманивает солнце. А также автор говорит о красоте степи.
Вообще, это чеховское описание очень лирично и «художественно». Здесь используются олицетворения и метафоры: роса испарилась, воздух застыл, трава и бурьян подняли ропот, чернота дыхнула белым огнем. Есть лирические и изобразительные эпитеты: широкая, бесконечная равнина (изобразительные), обманутая степь, загорелые холмы (лирические).
Мне кажется, что у Чехова степь по-особому одухотворена: сбросила полутень, улыбнулась и засверкала росой. Солнце над ней, как хозяйка по утрам, тихо, без хлопот принялось за свою работу. За ее описанием видится капризная девушка, часто меняющая свой нрав.
Эту повесть со всей смелостью можно назвать философской. Писатель показывает, что в материальном отношении «маленький человечек» бесспорно уступает необъятному «простору» степи. Но именно человек наделён духовной жизнью, которой не имеет природный мир. Это расхождение материального и духовного начал бытия и составляет философский стержень сюжета. Наиболее четко это проявляется в пассаже о древней дороге, требующей сказочных гигантов, которых нет в действительности. Ни один из персонажей не соразмерен бескрайней степи, и это противопоставление пронизывает всю повесть.
Но и сам человек страдает от своей «беспомощности», от неумения жить в полной гармонии с миром. Это мы видим в лирическом пассаже о томлении самой степи, испускающей «безнадёжный» призыв: «певца! певца!»
Важно, что само это томление приписывается степи томящимся в её просторе человеком, «вживляется» в её немую плоть из «всего того, что сам сумел увидеть и постичь душою.
Родилось, несомненно, как развитие «Счастья », оттуда толчок: [Чехов ] ощутил, что ещё многое знает и мог бы написать о степи. И опёрся, очевидно, на свою же детскую поездку.
«История одной поездки» – она как будто и не претендует на композицию, – а совершенство! Особенно первые три главы, шедевр.
Чехов. Степь. Аудиокнига
Какой сразу тон взят отначала! – лёгкого юмора, сердечности, привольности. Да выше того – общее ладное восприятие всей вселенной – через восприятие мальчика (бережно выдержанное в первых трёх главах; а в 4-й главе, не удержавшись в рамке, автор видит степь уже прямо от себя, от взрослого человека). «Уютное зеленое кладбище», «до своей смерти она была жива» (впрочем, от главы к главе мальчик понимает и рассуждает уже заметно взрослей).
Черезо всю повесть Чехов раскрывает степь – как единое, живое, главное, и с каким знанием её фауны и всего растущего, и с каким полным художественным впитыванием её пейзажных изменений. Первое явление её: нарастание и густая недвижность зноя (главы 1-я и 2-я). Замечательно верно! – как узнаётся тем, кто это видел сам. (Может быть, Тургенев и Пришвин могли бы такое написать, но они этой полосы не знали.) И потом – «пение травы» – вместе с Егорушкой веришь, пока оказывается, что это – женщина вдали. Скульптурное стояние карапуза Тита, очаровательная сценка. – Второе явление степи – несостоявшаяся гроза, только порыв к ней («Вдруг в стоячем воздухе что-то порвалось»... и дальше абзац, и самый конец главы 2-й), – ведь это требует и тонкого наблюдения, и тонкого изображения, это же надо и наблюсти, и помнить. – Третье: состоявшаяся ночная гроза в главе 7-й – от багровой больной луны с вечера, потом фосфорические миги дальних молний, «где-то очень далеко кто-то прошёлся по железной крыше босиком», «чернота на небе раскрыла рот и дыхнула белым огнём», лапа тучи тянется к луне, разломалось небо – и явление трёх «великанов» с вилами. – В первой главе ещё раз после «Счастья» разработан степной восход.
Егорушку Чехов без труда мог бы провести терпеливо и дальше, не нарушая его восприятия, тогда был бы сплошной шедевр. А вот (в главе 3-й) просыпается Егорушка на постоялом дворе при входе, невиданном им, графини Драницкой: «Пахнуло лёгким ветерком, и показалось ему, что какая-то большая чёрная птица пронеслась мимо и у самого лица его взмахнула крыльями». (Да почти только ради этого появления и введена в повесть графиня.) – Странно гнутые стулья – будто какой-то силач их согнул, забавляясь. Или: этот же силач каблуком пробил щели в полу. Очень верна и картина разбаливания мальчика – уж это у Чехова всегда безупречно. А дальше – повесть выходит за пределы того, как видит и понимает мальчик.
К тому, правда, и подводчики – фигуры либо свежие (Вася со сверхострыми глазами; безголосый певчий Емельян), или просто типичные (озорник Дымов, степенный многоопытный Пантелей). И все характеры их, поведение, разговоры очень верны, кроме одного: почему они все как будто великороссы, а не украинцы? «В церкви все были хохлы», и счастливец, набредший на костёр, – хохол, – а почему ж ни одной украинской фразы? Не могу допустить, чтобы Чехов не владел украинской речью. Счёл применение её сплошь – приёмом слишком натуралистическим? Но тогда можно было дать – колоритом, дыханием, отдельно вкрапленными словами, чтобы хоть напоминать нам, что это – таврическая степь. – А разговор, взятый как русский народный, – весьма хорош: и по неточной направленности, и по ускользающему смыслу. В диалогах – Чехову никогда не отказывает ухо.
А вот отклонения в авторском языке, нарушающие фон персонажа, – это портит, и Чехов за этим почему-то не очень следит. В повести от мальчика: «усечённый конус», «губные согласные», «развивать мысль», «в заключение попробовал», «чувство вымысла», «фанатизм», «в высокой степени поэтическая», «по всей вероятности» (и о чём? что, наверное, перекати-поле взмело к самой туче)... Несколько раз «горизонт» – а поблизости как хорошо: «там, где небо сходится с землёй».
И здесь опять: сквозь мглу – а всё видно.
Много о ночных птицах, почему ни разу о летучих мышах?
«Вкусный запах кожи и дёгтя». А от кучи денег – «запах гнилых яблок и керосина».
Сравнения часто находчивые, свежие. Но природа через человеческий быт и понятия («дождь и рогожа поняли друг друга») – не нравится мне почти нигде.
«Русский человек любит вспоминать, не любит жить» – этот афоризм нахожу весьма неточным.
А какой замечательный о. Христофор – даже трудно найти в русской литературе, даже у Лескова , – такого светящегося и такого жизненного христианина: и как кафизмы свои читает неуклонно, и как едет шерсть продать для неумелого зятя. – Каково смирение его: покинул успешные науки по воле родителей, «послушание паче поста и молитвы». «Всю свою жизнь не знал такого дела, которое, как удав, могло бы сковать его душу». «Счастливей меня во всём городе человека нет, ничего не желаю». – Совмещает внутреннюю молитвенность, и полный житейский смысл, и ласковую заботу о чужом ребёнке. И запах от него: кипариса и сухих васильков. И какие прекрасные жизненные нравоучения из уст отца Христофора.
Но как же и Чехов сердечно отзывчив к церковной теме, как часто возвращается к ней в разных рассказах. Сколько ж заложено в нём этого тихого влечения – в образованский век. – «Старики, только что вернувшиеся из церкви, всегда испускают сияние».
Очень нравственная повесть.
Беглей, но так же метко и безошибочно дан сухой Кузьмичёв. «И за молитвой в церкви, когда пели «Иже херувимы», думал о своих делах» – ведь высшую духовную точку литургии Чехов привлёк. – Властные отношения с Дениской, так что тот смеет брать себе еду только похуже, огурцы-желтяки. Да вот, племянник Егорушка мешает ему в пути, взял купец его нехотя, но исполняет обещанное честно.
Неожиданно и очень ярко вклинивается в «Степь» еврейская тема. Это – постоялый двор (в неприютном помещении – «Правила с двуглавым орлом», гравюра «Равнодушие человеков») и два брата: Мойсей Мойсеевич и Соломон. Автор описывает их как просто очередных в галерее встреченных в путешествии.
Оба брата – зримо узнаваемы. Мойсей Мойсеич вылеплен без каких-либо прямых характеристик от автора (ибо увидено всё – глазами ребёнка) – только жестами и речью, но с какой же полнотой. Шумные проявления показной радости приёма постояльцев (и угадываешь в ней не только деловую услужливость для барыша, но и – униженность годами да при боязни грубых выходок брата Соломона). Всплескивания руками то в радости, то в ужасе, а фалды как крылья. Многословный поток приветственной речи, и вдруг «диким, придушенным голосом, будто кто тонул или звал на помощь: – Соломон!» И снова: «выставил вперёд ладони, точно обороняясь от ударов, и с мучительно-сладкой улыбкой» умоляет. «Из приличия» вслед за гостем и смеётся и кашляет. Взялся за живот – и, от судорожного будто бы смеха, – еле устаивает на ногах. (И пугливо-подозрительно всё смотрит на Соломона.) Проезжие начинают считать большие деньги (характерно, что, как и в «Иванове», тут – их русские считают, а не евреи) – и Мойсей Мойсеич «сконфузился, встал, как не желающий знать чужих секретов, на цыпочках и, балансируя руками, вышел из комнаты», – какая живопись, скульптурность! И возвращается потом, «стараясь не глядеть на кучу денег». В своё время он получил в наследство 6 тысяч рублей, купил вот этот постоялый двор, имеет «шесть деточек» и крутится в заботах. И разумно обижен на Соломона: зачем же тот свои 6 тысяч сжёг, а не отдал брату? – «грубитель» и «много об себе понимает».
Обстановка дана тягостной. Постоялый двор ничем не огорожен; на бархатной жилетке хозяина – «рыжие цветы, похожие на гигантских клопов». В комнатах пахнет «чем-то затхлым и кислым», тряпьё навалом в спальне (через мальчика автор вводит нас и туда), большая постель под сальным стёганым одеялом, кудрявые детские головки из-под того одеяла – и долгий диалог мужа и жены, подарить ли проезжему мальчику пряник.
Но Соломон! Наружность – не сказать, чтобы прямо помогала понять внутреннее: «рыжий, с большим птичьим носом, с плешью среди жёстких кудрявых волос», жирные губы. Зато – жесты, мимика! Вошёл «не здороваясь, а как-то странно улыбаясь». Ставит на стол поднос – а сам «насмешливо глядит в сторону и странно улыбается». В его улыбке «много чувств, но преобладает явное презрение», «хитрые выпученные глаза напряжены», «вызывающая, надменная, презрительная поза» – и вместе с тем «в высшей степени жалкая и комическая». Однако он «презирал и ненавидел серьёзно, но это не шло к ощипанной фигурке». Не отвечает на вопросы постояльцев, но остаётся присутствовать при счёте их денег. Потом мы слышим и его рассуждения: «Я лакей у брата, брат лакей у проезжающих, проезжающие – у Варламова, а если бы я имел 10 миллионов...»; «нет такого барина, который из-за лишней копейки не стал бы лизать рук у жида пархатого»; «я свои деньги спалил в печке» (каков характер!). «Мне не нужны ни деньги, ни земля, ни овцы и не нужно, чтоб меня боялись». Но говорил он «голосом глухим и сиплым от душившей его ненависти, картавя и спеша» и при этом впадая в утрированный еврейский акцент, – говорил о евреях, очевидно что-то разоблачительное, об их привычке гнуться и унижаться. И вот только тут, при вечерней лампе, автор нам являет лицо Соломона «в три четверти», «когда тень от его длинного носа пересекала всю левую щеку; презрительная улыбка, смешанная с этой тенью, блестящие насмешливые глаза, надменное выражение... делали его теперь похожим не на шута, а, вероятно, на нечистого духа».
Здесь Чеховым совершён следующий важный шаг от Исаака-«Александра Ивановича» , это – продолжение и возвышение образа, с угадкой будущего – не в этом уже поколении, в следующем: Соломон пока – не революционер. Но сила ненависти в нём – это крупно и дальне движущая пружина. Из таких-то следующих Соломонов – успешно восстанут
