В начале XVII в. Россия пережила трехлетний голод. Бедствие оказало значительное влияние на развитие кризиса в русском обществе. Проблема «великого голода» получила отражение в историографии 1 . В. И. Корецкий подверг эту проблему специальному исследованию 2 . Однако некоторые вопросы нуждаются в дополнительном рассмотрении.
Исследование вековых колебаний климата показывает, что самое значительное похолодание в Европе (за последнюю тысячу лет) падает на начало XVII в. 3 В странах с более благоприятными почвенно-климатическими условиями и высоким для своего времени уровнем агрикультуры отмеченные колебания не привели к серьезным экономическим последствиям. Однако в ряде стран Северной и Восточной Европы похолодание вызвало подлинную аграрную катастрофу. Лето 1601 г. было холодным и сырым. На огромном пространстве от Пскова до Нижнего Новгорода дожди не прекращались в течение 10-12 недель 4 . Хлеба на полях не созрели. Из-за нужды и голода крестьяне начали уборку незрелого хлеба - «жита на хлеб», но они не успели пожать рожь. «На Семен день» - 1 сентября 1601 г. - начались морозы. В некоторых местах заморозки отмечались еще раньше - в конце июля и середине августа 5 . С наступлением холодов дожди сменились обильными снегопадами. Крестьянские поля и огороды покрыли глубокие снежные сугробы. С октября морозы и снежные метели усилились. Замерз Днепр в среднем течении и верховьях, «и ездили по нем яко середь зимы». В стужу земледельцы раскладывали костры на полях, разгребали сугробы снега и пытались спасти остатки урожая 6 .
После суровой зимы наступила теплая весна 1602 г. Озимые хлеба там, где поля были засеяны старыми семенами, дали обильные всходы. Но в середине весны, как записал летописец из Южной Белоруссии, грянул «великий, страшный мороз» и побил хлеб и прочие посадки «на цвету». Тот же летописец записал слух, «якобы серед лета на Москве снег великий и мороз был, колко недель на санех в лете ездили» 7 .
Слухи были преувеличенными. Но в Великороссии весенние и летние заморозки принесли крестьянам еще худшие бедствия, чем в Южной Белоруссии. Потеряв озимые, жители деревни пытались заново засеять поля, используя «зяблую рожь», спасенную из-под снега. Однако новые посевы не взошли - вместо ржи «родилося былие: хто сеял сто мер жита, и он собрал едину меру...» 8 .
Весной 1603 г. зелень на полях не погибла. Лето выдалось «велми» сухое и жаркое. Год был благоприятным для сельскохозяйственных работ. Но крестьяне давно израсходовали запасы хлеба. У них не было семян, им нечего было есть.
После первого неурожая цены на хлеб поднялись до 1-2 руб. за четверть, к концу голода - до 3-4 руб. По данным Хронографа редакции 1617 г., до «Смуты» рожь продавали по 3-4 коп. за четверть. Приняв эти данные как исходные, В. И. Корецкий заключил, что во время голода цены «возросли в 80-120 раз!». Однако надо иметь в виду, что данные Хронографа носят случайный характер. Как показал А. Г. Маньков, устойчивое повышение хлебных цен произошло уже во второй половине XVI в. На протяжении 1594- 1597 гг. власти Новгорода продавали конфискованную рожь по цене, равной 15 коп., или 30 денег, за четверть. По сравнению с названной средней ценой рожь вздорожала в годы голода в 20 раз, по сравнению с дешевыми ценами - еще больше. Любопытные сведения о ценах сообщают служилые иноземцы Яков Маржарет и Конрад Буссов, владевшие поместьями в центральных уездах и осведомленные насчет хлебной торговли. По словам Маржарета, мера ржи, стоившая прежде 15 солей (6 коп., или 12 денег), в годы голода продавалась почти за 20 ливров, или за 3 руб. Хлебные цены, писал Буссов, держались на высоком уровне до 1604 г., когда кадь ржи продавали в 25 раз дороже, чем в обычное время 9 . Таким образом, и Маржарет, и Буссов одинаково считали, что хлеб подорожал примерно в 25 раз.
Начиная с весны 1602 г. население стало гибнуть от голода. Люди поедали кошек и собак, мякину и сено, коренья и траву. Отмечены были случаи людоедства. В городах не успевали подбирать мертвые тела. На сельских дорогах трупы становились добычей хищных зверей и птиц 10 .
Некоторые современники пытались определить общее число жертв «великого голода» в России. Не позднее второй половины 1602 г. житель Важской земли записал на полях богослужебной книги Четьи Минеи за октябрь: «А людей от голоду мерло по городом, и посадом, и по волостем две доли, а треть оставалась» 11 . Жителю разоренных северных мест казалось, что по всей стране вымерло две трети жителей.
На юге жить было легче, и здесь летописцы определяли число умерших в одну треть. Неизвестный житель Почепа записал: «Лета 7110 году 7111 (1601 - 1603гг. - Р. С.) глад бысть по всей земли и по всему царству Московскому при благоверном царе Борисе Федоровиче всея Руси и при святейшем потриярхи Иеве, и вымерла треть царства Московского голодною смертью» 12 . Приведенные записи не содержат точной информации. В них запечатлелось лишь чувство ужаса очевидцев, пораженных масштабами бедствия.
Даже правительство не имело точных данных о количестве умерших по всей стране. «Счисление» умерших систематически проводилось лишь в пределах столицы. Специально выделенные команды ежедневно подбирали трупы на улицах и хоронили в огромных братских могилах. Царь Борис велел обряжать мертвецов в казенные саваны, и, по-видимому, приказные вели счет холсту, отпущенному из казны 13 . «И за два лета и четыре месяца, - записал Авраамий Палицын, - счисляющие по повелению цареву погребоша в трех скудельницах 127 000, толико во единой Москве». Близкую цифру - 120 тыс. - сообщает Яков Маржарет 14 .
В начале XVII в. население Москвы не превышало 50 тыс. человек. Отсюда следует, что основную массу умерших составляли беженцы. Очевидцы засвидетельствовали тот факт, что в столице искали спасения голодающие из многих подмосковных городов и деревень 15 .
Накануне голода Годунов организовал систему общественного призрения, учредив богадельни в Москве. Чтобы обеспечить заработок нуждавшимся, царь приказал расширить строительные работы в столице 20 .
В годы «великого голода» доктрина общего благоденствия подверглась подлинному испытанию. Власти не жалели средств, чтобы помочь голодающим. Столкнувшись с неслыханной дороговизной, московское население жило надеждами на продажу дешевого хлеба из царских житниц. Москвич Д. Яковлев в письме от 18 марта 1602 г. сообщал родным: «...рож на Москве дорога нонеча, а сказывают, что будет рож государева на прасухи по полуполтине...» Казна поставляла на рынок дешевый хлеб, голодающим раздавались бесплатно хлебцы. Раздачами в 1601 -1602 гг. ведал Приказ Большого прихода. По поручению властей сын боярский С. И. Языков «на Тверской и на Никитской и по ленивым торжкам весил хлебы и калачи». Раздаточные ведомости он сдавал в приказ. Помимо припасов голодающие могли получить небольшие денежные пособия. Ежедневно на четырех больших площадях столицы чиновники раздавали беднякам в будний день по полушке, в воскресенье по деньге, т. е. вдвое. Как отмечали очевидцы, казна расходовала на нищих по 300-400 руб. и больше в день 21 . Иначе говоря, помощь ежедневно получали до 60-80 тыс. голодающих.
Аналогичные меры проводились в Смоленске, Новгороде, Пскове и в других городах. «Мне известно, - писал Маржарет, - что он (Борис. - Р. С.) послал в Смоленск с одним моим знакомым 20 000 руб.». Таковы были масштабы казенных затрат на нужды «всенародного множества». Однако надо иметь в виду, что власти оказывали помощь преимущественно городскому населению. Льготы, предоставленные деревне, не шли ни в какое сравнение с благотворительностью в городах 22 . Крестьянские подати имели столь важное значение для государственного бюджета, что власти не сочли возможным отказаться от них, как то было сделано при коронации Бориса. Не располагая достаточными средствами, казна не пыталась прокормить миллионы голодающих крестьян.
Современники по-разному оценивали значение мер помощи голодающим. Иссак Масса, откровенно чернивший дела Бориса Годунова, считал, что раздача милостыни лишь усилила голод в Москве, ибо в столицу потянулся нуждающийся люд со всей округи. Сверх того, милостинные деньги попадали не в те руки: их разворовывали приказные и пр. Совершенно иную оценку мерам Годунова дали русские летописцы, избежавшие предвзятого отношения. Один современник в таких выражениях описал положение дел в Москве: «А на Москве и в пределах ея ели конину, и псы, и кошки, и людей ели, но царскою милостынею еще держахуся убогий...» 23 Помощь голодающей бедноте в самом деле имела неоценимое значение.
Стремясь не допустить роста дороговизны в городах, правительство Годунова предприняло первую в русской истории попытку государственного регулирования цен. Осенью 1601 г. посадские люди Соль-Вычегодска обратились в Москву с жалобой на то, что местные торговцы подняли цены на хлеб до рубля за четверть и выше. 3 ноября 1601 г. царь Борис указал ввести в Соль-Вычегодске единую цену на хлеб, обязательную для всех. Государственная цена была вдвое меньше рыночной. Чтобы покончить со спекуляциями, указ вводил нормированную продажу хлеба. Запрещалось продавать в одни руки более 2-4 четвертей хлеба. Посадский «мир» получил право отбирать хлебные излишки у торговцев и без промедления пускать их в розничную продажу. Торговые люди, отказывавшиеся продавать хлеб по государевой цене, подлежали тюремному заключению и подвергались 5-рублевому штрафу.
Правительство не желало прибегать к крайним мерам по отношению к богатым купцам, располагавшим крупными хлебными запасами. Наказание не лишало нарушителей торговой прибыли.
Даже те люди, которые подлежали тюремному заключению, должны были получить все деньги, вырученные от продажи изъятого у них хлеба.
Блюдя интересы купеческих верхов, власти проявляли гораздо меньше снисхождения к мелким спекулянтам. Им грозила «торговая казнь», т. е. наказание кнутом 24 .
Некоторые современники высказывали мысль, что в такой обильной хлебом стране, как Россия, люди могли бы избежать неслыханных бедствий голода. По утверждению Исаака Массы, наличных запасов хлеба было больше, чем требовалось для прокормления всего народа в течение четырех лет голода. Запасы гнили от долголетнего лежания и не использовались владельцами даже для продажи голодающим 25 .
Возникает вопрос. Можно ли доверять показаниям подобного рода? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к монастырской документации. Монастыри были крупнейшими держателями хлебных запасов. На основании монастырских книг конца XVI - начала XVII в. Н. А. Горская установила, что наибольшими хлебными излишками располагал Иосифо-Волоколамский монастырь. Подавляющую часть зерна монастырь получал с собственной запашки, часть его монахи пускали в продажу. В неурожайные годы Иосифо-Волоколамский монастырь либо имел минимальные излишки, либо закупал недостающий хлеб. После недорода 1590 г. келарь монастыря подсчитал, что на «обиход» монахам, ссуды крестьянам и пр. потребуется на ближайший год 12 тыс. четвертей ржи, тогда как в закромах имеется всего лишь 1982 четверти. При среднем урожае в 1599 г. монахи выделили на покрытие годовых нужд 7362 четверти ржи, после чего у них осталось 7792 четверти ржи из старых запасов и нового урожая, молоченой и немолоченой в кладях на полях. Подобным же образом расходовались овес и прочие яровые. Из 23 718 четвертей на семена и монастырский обиход выделялись 13594 четверти. В остатке оставалась меньшая часть «нового и старого жита». На полях в скирдах хранился овес из урожая 1596/97 г., но в общем запасе его доля была невелика 26 .
Кирилло-Белозерский монастырь принадлежал к числу крупнейших феодальных землевладельцев, России. Его земли не отличались плодородием, и необходимый хлеб монастырь получал в основном со своих крестьян. В 1601 г. наличные запасы ржи и овса в обители не превышали 30 тыс. четвертей. Ввиду неурожая на долю вновь собранного хлеба приходилось менее 12 тыс. четвертей. Ежегодный расход монастыря, учитывая поправку Н. А. Горской, составлял более 10 тыс. четвертей ржи и овса. Таким образом, монахи имели в излишках столько хлеба, сколько им надо было для удовлетворения собственных нужд в течение всего лишь двух-трех лет 27 .
Накануне голода хлебные запасы Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря составляли 2834 четверти ржи и овса. Год спустя они сократились до минимума - 942 четвертей. Монахи вынуждены были начать закупки зерна 28 .
Современники имели все основания упрекать монахов, богатых мирян и купцов в том, что они спекулировали хлебом и обогащалисьза счет голодающего народа. Спекуляции отягощали бедствия населения. Но не они были главной причиной губительного голода в России в начале XVII в. Суровый климат, скудость почв, феодальная система земледелия делали невозможным создание таких запасов зерна, которые могли бы обеспечить страну продовольствием в условиях трехлетнего неурожая.
Недоброжелатель Годунова Исаак Масса утверждал, будто царь мог, но не повелел строжайшим образом знатным господам, монахам и прочим богатым людям, имевшим полные амбары хлеба, продать свой хлеб. Сам патриарх, располагая большим запасом продовольствия, якобы объявил, что не хочет продавать зерно, закоторое со временем можно выручить еще больше денег 29 . В литературе можно найти многократные ссылки на приведенные слова Массы. Однако их достоверность вызывает сомнения. Сочиненная Массой «патриаршая речь» проникнута торгашеским духом, характерным для голландского негоцианта, но не для Иова. Ближайший помощник Бориса не мог выступить как открытый сторонник хлебных спекуляций, когда власти принимали все меры для их обуздания.
По словам Петра Петрея, Борис издал строгий приказ, адресованный землевладельцам, о продаже хлеба за полцены. Как писал Конрад Буссов, царь Борис воззвал к «князьям, боярам и монастырям, чтобы они приняли близко к сердцу народное бедствие, выставили свои запасы зерна и продали их несколько дешевле, чем тогда запрашивали...». Царские посыльные отправились во все концы страны, чтобы отписать в казну старый хлеб, хранившийся на полях в скирдах. Конфискованный хлеб отправляли в казенные житницы. Чтобы предотвратить массовую гибель бедноты, Годунов приказал «во всех городах открыть царские житницы и ежедневно продавать тысячи кадей за полцены» 30 . (Очевидно, твердые государственные цены были вдвое меньше рыночных.)
Правительство понимало, что одними указами невозможно покончить с дороговизной, и пыталось использовать экономические средства. Торговля дешевым казенным хлебом могла бы стабилизировать хлебный рынок, если бы подъем цен оказался кратковременным. Но голод оказался куда более продолжительным, чем того ждали. Под конец бедствия достигли таких чудовищных масштабов, что власти были вынуждены признать свое бессилие и прекратили продажу дешевого хлеба и раздачу денег бедноте, чтобы не привлекать в город новые толпы беженцев.
Итак, в начале XVII в. правительство впервые в русской истории пыталось осуществить широкую программу помощи голодающему народу. Новые меры Борис старался обосновать с помощью новых идей. Как значилось в указе о введении твердых цен в Соль-Вычегодске, царь Борис «оберегает крестьянский (православный. - Р. С.) народ во всем», жалеет о всем «православном крестьянстве», ищет «вам всем - всего народа людям - полезная, чтоб... было в наших во всех землях хлебное изобилование, житие немятежное и невредимый покой у всех ровно» 31 .
Признание того, что не только верхи, но и низы общества - «всенародное множество» - имеют равное право («у всех ровно») на хлебное изобилие, благоденствие и покой, явилось одним из важных принципов «земской политики» Бориса Годунова.
Новые идеи в определенной мере отражали ту кризисную ситуацию, которая сложилась в государстве в начале XVII в. Страна стояла на пороге крупных социальных потрясений. Наиболее дальновидные политики чувствовали приближение катастрофы и пытались предотвратить ее.
1 См.: Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. XI. СПб., 1843. С. 65-68; Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. IV. С. 399- 400; Платонов С. Ф. Московский голод 1601 -1603 гг. // Артельное дело. 1921. № 9-16; Смирнов И. И. Восстание Болотникова. С. 63-11.
2 См.: Корецкий В. И. Формирование крепостного права и первая Крестьянская война в России. С. 117-148.
3 См.: Ле Руа Ладюри Э. История климата с 1000 г. Л., 1971. С. 172, 212.
4 Сказание Авраамия Палицына. С. 105; ПСРЛ. Т. 32. М., 1975. С. 187.
5 См.: Корецкий В. И. Формирование крепостного права... С. 118-121.
6 ПСРЛ. Т. 32. С. 188.
7 Там же. Летописец, записывая данные о погоде из года в год, лишь раз отметил гибель урожая «на цвету» - поздней весной под 1602 г.
8 Цит. по: Корецкий В. И. Формирование крепостного права... С. 126.
9 Там же. С. 128; Маньков А. Г. Цены и их движение в Московском государстве XVI в. М.; Л., 1951. С. 30; Аграрная история Северо-Запада России: Новгородские пятины. С. 23; Маржарет Я. Записки. С. 188; Буссов К. Московская хроника. С. 97.
10 Сказание Авраамия Палицына. С. 106; Буссов К. Московская хроника. С. 97; Маржарет Я. Записки. С. 188-189; Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. С. 62.
11 Цит. по: Корецкий В. И. Формирование крепостного права... С. 127.
12 Там же. С. 131 - 132.
13 Как значится в «Истории» А. Палицына по Соловецкому списку, Борис, «о мертвых печашеся, повеле приставником всех омывать и давати саваны и срочицы и порты класти из царския казны, и возити погребати их своею царскою казною» (ГПБ, ОР, собр. Соловецкого мон., № 43/1502, л. 154 об. Подробнее о Соловецком списке см.: Солодкин Я. Г. Соловецкая редакция истории Авраамия Палицына // Литература Древней Руси. Вып. 4. М., 1913. С. 88).
14 Сказание Авраамия Палицына. С. 106; ПСРЛ. Т. 14. С. 55; Маржарет Я. Записки. С. 188.
15 Записки С. Немоевского // Титов А. А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие И. А. Вахромееву. Вып. 6. М., 1907. С. 37; Масса И. Краткое известие... С. 61; Сказание Авраамия Палицына. С. 105.
16 ААЭ. Т. II. СПб., 1836. С. 14; Древняя Российская вивлиофика. 2 изд. Ч. VII. М., 1788. С. 50.
17 Сказание Авраамия Палицына. С. 104.
18 Буссов К. Московская хроника. С. 90; ср.: Донесение М. Шиля 1598 г. // ЧОИДР. 1875. Кн. 2. С. 17; Материалы по Смутному времени, собранные В. Н. Александренко // Старина и новизна. 1911. Кн. 15. С. 188.
19 ЦГАДА, ф. 198, оп. 2, портфели Миллера, № 478, ч. 1, л. 12; № 479, л. 3; ф. 98, оп. 1, 1598 г., № 1, л. 201.
20 ПСРЛ. Т. 14. С. 55; Т. 34. С. 202.
21 Морозов Б. Н. Частное письмо начала XVII в. // История русского языка. Памятники XI-XVIII вв. М., 1982. С. 290; Местнический справочник XVII р. / Изд. Ю. В. Татищевым. Вильна, 1910. С. 6; ПСРЛ. Т. 34. С. 203; Масса И. Краткое известие... С. 61; Буссов К. Московская хроника. С. 97.
22 Маржарет Я. Записки. С. 189; Анпилогов Г. Н. Новые документы о России конца XVI - начала XVII в. С. 432.
23 Масса И. Краткое известие... С. 61; БАН, ОР, собр. Срезневского, № 119. л. 21 об.
24 Указ Бориса Годунова от 3 ноября 1601 г. // Семевский М. И. Историко-юридические акты XVI и XVII вв. // Летопись занятий Археографической комиссии. Вып. IX. СПб., 1893. С. 55-57.
25 Масса И. Краткое известие... С. 61; ср.: Сказание Авраамия Палицына. С. 106; Буссов К. Московская хроника. С. 98.
26 Горская Н. А. Товарность зернового земледелия в хозяйствах монастырских вотчин центра Русского государства к исходу XVI - началу XVII в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1962. Минск, 1964. С. 134-136; Вотчинные хозяйственные книги XVI в. Вып. III. М.; Л., 1976. С. 455, 473, 481, 487, 511-514.
27 См.: Никольский Н. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII в. Т. I. Вып. 2. СПб., 1910. Прил. С. I-XIV; см. также: Прокофьева Л. С. Вотчинное хозяйство в XVII в. М.; Л., 1959. С. 9-10; Горская Н. А. Указ. соч. С. 124-125.
28 Архив ЛОИИ АН СССР, ф. 271, оп. 2, № 21, л. 1-2 об., 8 об., 12, 20, 32. В документах Старицкого Успенского монастыря 1607 г. отмечено, что накопленный монастырем после урожайных лет (1598-1599 гг.) запас хлеба «стоячего» и молоченого «издержался в голодне годы» (Тверская старина. 1911. № 12. С. 20). Этот факт впервые отмечен Я. Г. Солодкиным.
29 Масса И. Краткое известие... С. 60-61.
30 Петрей П. История о великом княжестве Московском. М., 1867. С. 193; Буссов К. Московская хроника. С. 98.
31 Семевский М. И. Историко-юридические акты XVI и XVII вв. С. 57.
Правление Федора Иоанновича, Смута. Социальные движения в России в начале XVII в. Борьба с Речью Посполитой и со Швецией
Образование: Красноярский государственный педагогический университет с отличием по специальности учитель истории и обществознания,
повышение квалификации: Московский государственный психолого-педагогический университет, 2017г.
Вопросы по репетиторству можете задать, использую следующие контакты -
ВК: https://vk.com/oshchepkovandr
Номер телефона: 8-963-268-93-27
Группа ВК: https://vk.com/repetitorachinsk
YouTube: https://www.youtube.com/channel/UCGof7k7FePogUUtJX5WslQg/videos .
Период правления Федора Иоанновича
1) в 1589 г., с благословения находившегося в Москве константинопольского патриарха Иеремия II, в России было учреждено патриаршество и первым патриархом Русской Православной Церкви был избран прямой ставленник и сподручник Бориса Годунова, действующий московский митрополит Иов (1589-1605);
2) В1591 г. в Угличе при довольно загадочных обстоятельствах погиб последний представитель династии Рюриковичей младший сын Ивана Грозного девятилетний царевич Дмитрий. Историческая традиция, идущая от Н.М. Карамзина, связывала его гибель с именем Бориса Годунова, однако эта версия до сих пор считается не доказанной и отвергается многими историками (Р. Скрынников, В. Кобрин, В. Козляков). Хотя, конечно, смерть царевича Дмитрия была на руку именно Борису Годунову и открывала ему прямую дорогу к трону .
3) Русско-шведская война 1590-1595гг. Произошёл возврат городов, потерянных в ходе Ливонской войны: Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, (Корела)по Тявзинскому мирному договору 1595 года. Строительство Белого города – мощной оборонительной каменной линии и каменного Смоленска.
Правление Бориса Федоровича Годунова (1598-1605)
После смерти Федора Ивановича , последнего царя из великокняжеской ветви династии Рюриковичей , между самыми влиятельными членами Боярской Думы - Б.Ф. Годуновым и Ф.Н. Романовым (будущим патриархом Филаретом) началась острейшая борьба за власть, победу в которой одержал шурин умершего царя.
В феврале 1598 г. на Земском Соборе в Москве по инициативе патриархаИова и после троекратных увещеваний Борис Годунов был избран новым русским царем и Государем Всея Руси .
Большинство историков считают, что Годунов был очень одаренным и опытным человеком и крупный государственный деятель, который в иных исторических условиях мог бы принести немало пользы для страны.
Борис Годунов серьезно перетряхнул весь состав Боярской Думы и первым делом расправился со своим давним оппонентом Федором Никитичем Романовым. В 1600 г. вместе со своей женой Ксенией Ивановной Шестовой он был насильно пострижен в монахи и под иноческим именем Филарет увезен в Холмогоры и заточен в далекий Антониево-Сийский монастырь.Глава Посольского Приказа думный дьяк Василий Яковлевич Щелкалов тоже был сослан.
В1601-1603 гг., в стране три года подряд из-за ужасных погодных условий: сначала засухи, а потом проливных дождей и ранних заморозков, был сильный неурожай , что вызвало массовый, невиданный по своим масштабам голод . Правительство Бориса Годунова предпринимало максимум усилийдля того, чтобы как-то смягчить социальную напряженность в стране: оно организовало общественные работы в разных городах и массовую бесплатную раздачу хлеба голодающим из государственных хранилищ . Кроме того, специальным царским указомбыло восстановлено право перехода крестьян в Юрьев день (1601/1602 ). Однако все предпринятые меры имели очень небольшой эффект и ситуация в стране продолжала стремительно ухудшаться . Кульминацией социально-экономического кризиса и «голодных бунтов» по всей стране стало движение холопов-разбойников под водительством атамана Хлопка Косолапа (1603) , которое с огромным трудом и большой кровью было подавлено правительственными войсками.
Восемнадцать лет судьба русского государства и народа была связана с личностью Бориса Годунова. Род этого человека происходил от татарского мурзы Чета, принявшего в XIV в. в Орде крещение от митрополита Петра и поселившегося на Руси под именем Захарии. Памятником благочестия этого новокрещеного татарина был построенный им близ Костромы Ипатский монастырь, сделавшийся фамильною святынею его потомков; они снабжали этот монастырь приношениями и погребались в нем. Внук Захарии Иван Годун был прародителем той линии рода мурзы Чети, которая от клички Годун получила название Годуновых. Потомство Годуна значительно разветвилось. Годуновы владели вотчинами, но не играли важной роли в русской истории до тех пор, пока один из правнуков первого Годунова не удостоился чести сделаться тестем царевича Федора Ивановича. Тогда при дворе царя Ивана явился близким человеком брат Федоровой жены Борис, женатый на дочери царского любимца Малюты Скуратова. Царь Иван полюбил его. Возвышение лиц и родов через посредство родства с царицами было явлением обычным в московской истории, но такое возвышение было часто непрочно. Родственники Ивановых супруг погибали наравне с другими жертвами его кровожадности. Сам Борис по своей близости к царю подвергался опасности; рассказывают, что царь сильно избил его своим жезлом, когда Борис заступился за убитого отцом царевича Ивана. Но царь Иван сам оплакивал своего сына и тогда стал еще более, чем прежде, оказывать Борису благосклонность за смелость, стоившую, впрочем, последнему нескольких месяцев болезни. Под конец своей жизни, однако, царь Иван, под влиянием других любимцев, начал на Годунова коситься, и, быть может, Борису пришлось бы плохо, если бы Иван не умер внезапно.
Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. - М., 1993; 2006. Первый отдел: Господство дома Св. Владимира. Глава 23. Борис Годунов http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/kost/23.php
БОРИС ГОДУНОВ В ДЕЛЕ ЦАРЕВИЧА ДИМИТРИЯ
[…] В 1592 году Годунов отправил в Углич надзирать за земскими делами и над домашним обиходом царицы Марфы своих доверенных людей: дьяка Михаила Битяговского с сыном Даниилом и племянником Качаловым. Нагие и сама царица не терпели этих людей. Нагие беспрестанно с ними ссорились. 15 мая 1591 года в полдень пономарь соборной углицкой церкви ударил в набат. Народ сбежался со всех сторон во двор царицы и увидел царевича мертвого с перерезанным горлом. Исступленная мать обвиняла в убийстве людей, присланных Борисом. Народ убил Михаила и Данила Битяговских и Никиту Качалова, а сына царевичевой мамки Волоховой притащил в церковь к царице и убил по ее приказанию пред ее глазами. Умертвили еще несколько человек по подозрению в согласии с убийцами.
Дали знать в Москву. Борис отправил на следствие боярина князя Василия Ивановича Шуйского и окольничьего Андрея Клешнина. Последний был человек, вполне преданный и покорный Борису. Первый принадлежал к роду, не расположенному к Борису, но, при стечении тогдашних обстоятельств, волею-неволею должен был действовать в его видах. Свидетелей убийства не было. Преступников тоже. Шуйский, человек хитрый и уклончивый, рассчитал, что если он поведет следствие так, что Борис будет им недоволен, то все-таки Борису ничего не сделает, потому что верховным судьею будет тот же Борис, а себя подвергнет впоследствии его мщению. Шуйский решил вести следствие так, чтобы Борис был им вполне доволен. Следствие произведено было бессовестным образом. Все натягивалось к тому, чтоб выходило, будто царевич зарезался сам. Осмотра тела не сделали: людей, убивших Битяговского с товарищами, не допросили. Царицу также не спрашивали. Показания, снятые с разных лиц, кроме показания одного Михаила Нагого, гласили одно, что царевич зарезался в припадке падучей болезни. Одни явно лгали, показывая, что сами видали, как происходило дело, другие показывали то же, не выдавая себя очевидцами. Тело царевича было предано земле в углицкой церкви Св. Спаса. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. - М., 1993; 2006. Первый отдел: Господство дома Св. Владимира. Глава 23. Борис Годунов http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/kost/23.php
ИЗБРАНИЕ БОРИСА: ЗА И ПРОТИВ
За Годунова был патриарх, всем ему обязанный, патриарх, стоявший во главе управления; за Годунова было долголетнее пользование царскою властию при Феодоре, доставлявшее ему обширные средства: везде - в Думе, в приказах, в областном управлении - были люди, всем ему обязанные, которые могли все потерять, если правитель не сделается царем; пользование царскою властию при Феодоре доставило Годунову и его родственникам огромные богатства, также могущественное средство приобретать доброжелателей; за Годунова было то, что сестра его, хотя заключившаяся в монастыре, признавалась царицею правительствующею и все делалось по ее указу: кто же мимо родного брата мог взять скипетр из рук ее? Наконец, для большинства, и большинства огромного, царствование Феодора было временем счастливым, временем отдохновения после бед царствования предшествовавшего, а всем было известно, что правил государством при Феодоре Годунов.
ОТНОШЕНИЕ К ОБРАЗОВАНИЮ
В усердной любви к гражданскому образованию Борис превзошел всех древнейших Венценосцев России, имев намерение завести школы и даже Университеты, чтобы учить молодых Россиян языкам Европейским и Наукам. в 1600 году он посылал в Германию Немца, Иоанна Крамера, уполномочив его искать там и привезти в Москву профессоров и докторов. Сия мысль обрадовала в Европе многих ревностных друзей просвещения: один из них, учитель прав, именем Товиа Лонциус, писал к Борису (в Генваре 1601): "Ваше Царское Величество, хотите быть истинным отцом отечества и заслужить всемирную, бессмертную славу. Вы избраны Небом совершить дело великое, новое для России: просветить ум вашего народа несметного и тем возвысить его душу вместе с государственным могуществом, следуя примеру Египта, Греции, Рима и знаменитых Держав Европейских, цветущих искусствами "и науками благородными". Сие важное намерение не исполнилось, как пишут, от сильных возражений Духовенства, которое представило Царю, что Россия благоденствует в мире единством Закона и языка; что разность языков может произвести и разность в мыслях, опасную для церкви; что во всяком случае неблагоразумно вверить учение юношества Католикам и Лютеранам. Но оставив мысль заводить Университеты в России, Царь послал 18 молодых Боярских людей в Лондон, в Любек и во Францию, учиться языкам иноземным так же, как молодые Англичане и Французы ездили тогда в Москву учиться Русскому. Умом естественным поняв великую истину, что народное образование есть сила государственная и, видя несомнительное в оном превосходство других Европейцев, он звал к себе из Англии, Голландии, Германии не только лекарей, художников, ремесленников, но и людей чиновных в службу. […] Вообще благосклонный к людям ума образованного, он чрезвычайно любил своих иноземных медиков, ежедневно виделся с ними, разговаривал о делах государственных, о Вере; часто просил их за него молиться, и только в удовольствие им согласился на возобновление Лютеранской церкви в слободе Яузской. Пастор сей церкви, Мартин Бер, коему мы обязаны любопытною историею времен Годунова и следующих, пишет: "Мирно слушая учение Христианское и торжественно славословя Всевышнего по обрядам Веры своей, Немцы Московские плакали от радости, что дожили до такого счастия!"
Карамзин Н.М. История государства Российского. T. 11. Глава I http://magister.msk.ru/library/history/karamzin/kar11_01.htm
ОЦЕНКИ БОРИСА ГОДУНОВА
Если Борис — убийца, то он злодей, каким рисует его Карамзин; если нет, то он один из симпатичнейших московских царей. Посмотрим же, насколько мы имеем основание обвинять Бориса в смерти царевича и подозревать достоверность официального следствия. Официальное следствие далеко, конечно, от обвинения Бориса. В этом деле иностранцы, обвиняющие Бориса, должны быть на втором плане, как источник второстепенный, потому что о деле Дмитрия они только повторяют русские слухи. Остается один род источников — рассмотренные нами сказания и повести XVII в. На них-то и опираются враждебные Борису историки. Остановимся на этом материале. Большинство летописателей, настроенных против Бориса, говоря о нем, или сознаются, что пишут по слуху, или как человека хвалят Бориса. Осуждая Бориса как убийцу, они, во-первых, не умеют согласно передать обстоятельства убийства Дмитрия, как мы это видели, и, кроме того, допускают внутренние противоречия. Составлялись их сказания много спустя после события, когда Дмитрий был уже канонизирован и когда царь Василий, отрекшись от своего же следствия по делу Дмитрия, всенародно взвел на память Бориса вину в убийстве царевича и оно стало официально признанным фактом. Противоречить этому факту было тогда делом невозможным. Во-вторых, все вообще сказания о смуте сводятся к очень небольшому числу самостоятельных редакций, которые позднейшими компиляторами очень много перерабатывались. Одна из этих самостоятельных редакций (так называемое "Иное сказание"), очень влиявшая на разные компиляции, вышла целиком из лагеря врагов Годунова — Шуйских. Если мы не примем во внимание и не будем брать в расчет компиляций, то окажется, что далеко не все самостоятельные авторы сказаний против Бориса; большинство их очень сочувственно отзывается о нем, а о смерти Дмитрия часто просто молчат. Далее, враждебные Борису сказания настолько к нему пристрастны в своих отзывах, что явно на него клевещут, и их клеветы на Бориса далеко не всегда принимаются даже его противниками учеными; например, Борису приписываются: поджог Москвы в 1591 г., отравление царя Федора и дочери его Феодосии.
Эти сказания отражают в себе настроение общества, их создавшего; их клеветы — клеветы житейские, которые могли явиться прямо из житейских отношений: Борису приходилось действовать при Федоре в среде враждебных ему бояр (Шуйских и др.), которые его ненавидели и вместе с тем боялись, как неродовитую силу. Сперва они старались уничтожить Бориса открытой борьбой, но не могли; весьма естественно, что они стали для той же цели подрывать его нравственный кредит, и это им лучше удалось.
Начало царствования Бориса казалось на редкость благополучным. Но то была только видимость. Попытки навязать народу крепостнический режим наталкивались на глухое сопротивление масс, усиливавшееся от года к году. Признаки недовольства можно было заметить повсюду - в сельской местности и в городах.
Податной гнет и неволя гнали крестьян из старых феодальных центров на окраины. В глубинах «дикого поля», далеко за пределами оборонительной черты, образовались казацкие общины, постоянно пополнявшиеся крестьянами. Отражая частые нападения со стороны степных кочевников, донские казаки продвинулись к устью Северского Донца и основали там свою столицу Раздоры. Успехи казацкой вольницы вызывали глубокую тревогу в московских верхах: пока тихий Дон служил прибежищем для беглых крестьян, крепостной режим в Центре не мог восторжествовать окончательно. Борис прекрасно понимал это, и его политика в отношении окраины отличалась решительностью и беспощадностью.
Шаг за шагом правительственные войска, продвигаясь вслед за казаками, строили средь «дикого поля» новые городки и укрепления. Степные воеводы верстали колонистов на службу и обязывали их пахать государеву пашню. На следующий год после коронации Борис, как мы помним, послал в глубь казачьих земель крупные военные силы для основания города Царева-Борисова. Новая крепость отстояла уже на сотни верст от старых русских рубежей. Зато из нее открывались кратчайшие пути к Раздорам. Противостояние крепости с царским именем и казачье]! столицы имело некий символический смысл. Название крепости показывало, что взаимоотношения с казачеством стали для Бориса не только предметом постоянного беспокойства, но и вопросом престижа.
Казачье войско не могло существовать без подвоза боеприпасов и продовольствия из России. Стремясь подчинить казачью вольницу, Годунов запретил продажу пороха и продовольствия на Дон и стал преследовать тех, кто нарушал строгий указ. Царь Борис сознавал, какую опасность таит в себе бурлящая окраина. Но предпринятые им попытки стеснить казачью вольность обернулись против него самого. Открытое восстание казаков ускорило гражданскую войну.
Городские движения, пережив подъем в 80-х годах, пошли затем на убыль. Борис не жалел средств, чтобы привлечь на свою сторону верхи посадской общины. По случаю коронации он предоставил столичному посаду всевозможные льготы. Купцы, державшие в своих руках торговлю с Востоком через Астрахань, освобождены были на два года от торговых пошлин. Со столичных жителей сложили подати. Нуждающимся вдовам и сиротам роздали деньги, платье и припасы. Аналогичных милостей удостоился второй по величине посад - Великий Новгород. Царь Борис на время «отарханил» свою «отчину - великое государство Великий Новгород», отменил денежные поборы с посадских дворов, мелких промыслов и торгов. Новгородские торговые люди получили право «повольно ездить» для торга в Москву и ливонские города. Власти освободили посад от казенной виноторговли п закрыли царские кабаки в городе. Годунов обещал народу позаботиться о том, чтобы «все посадцкие люди жили в покое, и в тишине, и в благоденственном житье, и тесноты б им, и убытков, и продаж ни от кого ни в чем не было».
Политика в отношении городов определялась тем, что в годы разрухи посады пришли в упадок и обезлюдели. Чтобы возродить городскую жизнь, власти должны были прибегнуть к экстренным мерам, получившим наименование <.<посадского строения».
В -законодательном материале «посадское строение» не отразилось, как и многие другие годуновские нововведения. Это затрудняет его оценку. Отрывочные данные о разных городах помогают обнаружить лишь общее направление политики Годунова. В Волхове, Кореле и Ростове власти предпринимали попытки вернуть на посад старых тяглецов, ушедших на помещичьи земли и переселившихся в городские дворы феодалов, или, как тогда говорили, «заложившихся» за дворян. В Казани и Зарайске администрация конфисковала и приписала к тяглу несколько монастырских слобод, во Владимире гюполнила посад крестьянами патриаршей слободы, в Калуге «збирала» на посад оброчных крестьян из монастырских и дворцовых владений.
Возрождение платежеспособной тяглой общины в городах отвечало интересам казны и одновременно требованиям влиятельной купеческой верхушки. Власти не забыли о московских волнениях первых лет правления Федора и с помощью уступок старались предотвратить их повторение. «Черный посад» нес немалые убытки из-за конкуренции со стороны «белослободчиков», живших на городских землях феодалов и имевших податные льготы. Поэтому тяглый посад добивался признания за ним исключительного права на занятие торгами и промыслами. Правительство по временам прислушивалось к голосу посадских людей. В Ростове оно «осадило» в посадское тягло торговых людей «из-за митрополитов и из-за монастырей и всяких чинов» и таким образом решительно покончило с конкуренцией «белослободчиков».
Политика Годунова послужила в известной мере образцом для «посадского строения» середины XVII века. Она как бы предвосхитила будущее. Города были очагами прогресса. Их возрождение отвечало глубочайшим экономическим интересам государства. Политика Бориса благоприятствовала развитию сословия посадских людей, но ей недоставало последовательности. Она не была санкционирована законом и, по-видимому, проводилась лишь в отдельных местностях. Крупнейшим посадом страны оставалась Москва, где проживала значительная часть городского населения России и располагались многочисленные слободы феодалов. Потребность в «посадском строении» ощущалась здесь всего острее. Но в Москве царь не желал ради интересов посада ссориться с влиятельной столичной знатью и духовенством. Потому реформа не получила в столице сколько-нибудь заметного воплощения.
Городская реформа Годунова отличалась сложным характером. Государство пыталось возродить города ценой прикрепления членов посадской общины к тяглу. Покровительствуя городам, монархия направляла их развитие в феодальное русло. Проводя «посадское строение», власти строго разграничивали дворян (их называли служилыми людьми «по отечеству», или происхождению) и прочих воинских людей {их называли людьми «по прибору» и набирали из числа горожан). Тех, кто не принадлежал к феодальному сословию, облагали податями наряду с посадскими людьми. Известно, что «стройщики» Бориса «положили» в тягло городовых пушкарей и других служилых людей «по прибору» в Переяславле и Зарайске. Сословные различия все глубже раскалывали городское общество. Включенная в состав податного сословия служилая мелкота в полной мере испытала на себе гнет крепостнического государства. «Посадское строение», там, где оно было проведено, обострило социальные противоречия.
Горожане составляли небольшую часть населения страны, не более 2%. Прочий народ обитал в крохотных деревнях, разбросанных на обширном пространстве Восточно-Европейской равнины. Политика Годунова в отношении крестьянства носила отчетливо крепостнический характер. Отмена Юрьева дня и проведение в жизнь указа о сыске беглых крестьян безмерно расширили власть феодальных землевладельцев над сельским населением. Дворяне все чаще вводили в своих поместьях барщину, повышали оброки. Крестьяне с трудом приспосабливались к новому порядку вещей. Они мирились с временной отменой Юрьева дня, пока им сулили близкие «государевы выходные лета». Но шли годы, и население все больше убеждалось в том, что его жестоко обманули. Крестьяне протестовали против усиления крепостного гнета как могли. Чаще всего бежали от своих землевладельцев. Появились и более грозные симптомы. Молва об участившихся убийствах помещиков будоражила страну. Власти волей-неволей должны были подумать о средствах к успокоению деревни.
При вступлении на трон Борис обещал благоденствие как дворянам, так и крестьянам. Новый царь, утверждали руководители Посольского приказа, дал «всероссийской земле облехченье» и «всю Русскую землю в покос, и в тишине, и в благоденственном житии устроил». Официальные разъяснения произвели глубокое впечатление на иностранцев. Один из них, австрийский гонец Михаил Шиль, будучи в Москве, писал, что русские крестьяне находятся в полном рабстве у дворян, но Борис намерен строго определить объем повинностей и платежей, шедших с каждого крестьянского двора. Такая мера могла бы задержать повышение оброков и расширение повинностей. Но о практическом ее осуществлении ничего не известно.
В связи с коронацией Бориса власти объявили о налоговых послаблениях. Служивый иноземец Конрад Буссов писал, будто царь освободил от податей всю свою землю сроком на год. Однако Буссов писал с чужих слов - его рассказу едва ли можно доверять. В действительности правительство проводило дифференцированную политику в отношении различных групп податного населения. Многочисленное деревенское население смогло воспользоваться податными льготами в значительно меньшей степени, чем немногочисленное городское. Преимущество получили местности, остро нуждавшиеся в них. Так, разоренный дотла Корельский уезд, незадолго до того возвращенный Швецией России, был освобожден от налогов на 10 лет. В ответ на многолетние просьбы сибирских вогулов1 Борис велел сложить с них ясак на год, а в будущем уравнять обложение, «как кому можно впредь платить без мужи, чтоб впредь состоятельно и прочно и без нужды было». Среди сибирских татар и остяков2 облегчение получили только старые и «худые»""" ясачные люди.
Льготы, предоставленные отдельным местностям, быстро исчерпали себя. Крестьяне стонали под тяжестью государевых податей. Налоговый гнет разорял деревню.
В начале XVII века сельское хозяйство пришло в упадок под влиянием стихийных бедствий. В аграрной России сельскохозяйственное производство отличалось край-1 ней неустойчивостью и в огромной мере зависело от погодных условий. Изучение климатических изменений привело ученых к выводу, что на протяжении последнего тысячелетия самое крупное похолодание произошло во второй половине XVI - начале XVII века.
Ухудшение климатических условий совпало в ряде стран с нарушением погодных циклов. На каждое десятилетне приходились обычно о дин-два плохих и один край-\ не неблагоприятный в климатическом отношении год. Как правило, плохие годы чередовались с хорошими, и крестьяне компенсировали потери из следующего урожая. Но когда бедствия губили урожай на протяжении двух лет подряд, мелкое крестьянское производство терпело крушение.
В начале XVII века Россия испытала последствия общего похолодания и нарушения погодного цикла. Длительные дожди помешали созреванию хлебов во время холодного лета 1601 года. Ранние морозы довершили беду. Крестьяне использовали незрелые, «.зяблые», семена,
чтобы засеять озимь. В итоге на озимых полях хлеб либо
вовсе не пророс, либо дал плохие всходы. Посевы, на ко
торые земледельцы возлагали все свои надежды, были
погублены морозами в 1602 году. В 1603 году деревне не
чем было засевать поля. Наступил страшный голод. .
По обыкновению цены поднимались к весне. Нечего удивляться, что уже весною 1601 года «хлеб был дорог». | Через год рожь стали продавать в 6 раз дороже. Затем эта цена поднялась еще втрое. Не только малоимущие, но и средние слои населения не могли покупать такой хлеб.
Исчерпав запасы продовольствия, голодающие принялись за кошек и собак, а затем стали есть траву, липовую кору, трупы людей. Голодная смерть косила население по всей стране. Трупы валялись по дорогам. В городах их едва успевали вывозить в поле, где закапывали в большие ямы. Только в Москве власти за время голода погребли в трех больших «скудельницах» (на братских кладбищах) 120 000 мертвых. Эту цифру приводят в своих записках и иноземцы (Я- Маржарет) и русские писатели (А. Палицын). Современники считали, что в голодные годы вымерла «треть царства Московского».
К чести годуновской администрации надо заметить, что она с первых дней оценила" опасность и всеми средствами пыталась предотвратить массовый голод. Предметом ее забот стали прежде всего посады. В Сольвычегод-ске власти специальным указом попытались ввести единые твердые цены на хлеб, вдвое ниже по сравнению с рыночными. Посадская община получила разрешение реквизировать запасы хлеба, расплачиваясь с владельцами по твердым ценам. Скупщиков хлеба приказано было бить кнутом, а за возобновление спекуляций сажать в тюрьму. Мерь: против хлебной спекуляции на городских рынках, по-видимому, носили общегосударственный характер. Их начали вводить в ноябре 1601 года. В то время население еще располагало некоторыми запасами хлеба.
Почему так спешили власти? Объяснить -/го нетрудно. Поколение Годунова пережило двухлетний голод в годы опричнины. Страна не преодолела последствий великого разорения вплоть до конца XVI века.
В своих манифестах новый царь прибегнул к языку, которым никто из прежних правителей не говорил с народом. Горожан убеждали, что Борис правит землею справедливо, «всем людем к тишине, и к покою, и льготе», что он по своему милосердию оберегает их во всем, «сыскивая» «всем всего народа людям, полезная», чтобы было
Не обладая реальными резервами, чтобы прокормить деревню, правительство попыталось использовать социальные рычаги. Многие годы закрепощенные крестьяне жили надеждами на «государевы выходные лета». Своим указом о сыске беглых Борис нанес смертельный удар этим надеждам. Но три года спустя он выказал большую гибкость, временно отступив от принятого курса. 28 ноября 1601 года страна узнала о восстановлении сроком на год крестьянского выхода в Юрьев день.
Не следует думать, что голод сам по себе мог привести к столь крутому социальному повороту. К осени 1601 года последствия первого неурожая не обнаружили себя в полной мере. Население еще не исчерпало старых запасов. Трехлетний голод был впереди, и никто не мог предвидеть его масштабов. Годунов боялся не голода, а социальных потрясений, давно предсказанных трезвыми наблюдателями. Крестьянство оставалось немым свидетелем смены династии. Никто не думал спрашивать его мнение в деле царского избрания. Каким бы ничтожным ни выглядел царь Федор, народ верил ему. Администрация всех рангов сверху донизу правила его именем. Все ее распоряжения исходили от законного государя. Борис же не был прирожденным царем. Как мог он при этом претендовать на место «земного бога»? Неторопливый крестьянский ум не сразу сумел найти ответ на столь трудный вопрос. Борис постарался одним ударом завоевать привязанность сельского населения. Его указ как нельзя лучше отвечал такой цели. Именем Федора у крестьян отняли волю. Теперь Борис восстановил Юрьев день и взял на себя роль освободителя. Его указ понятными словами объяснял крестьянам, сколь милостив к ним «великий государь», который «пожаловал во всем (!) своем государстве от налога и от продажи, велел кресть-яном давати выход».
Восстановление Юрьева дня вошло в противоречие с интересами мелкого дворянства. В самом деле, законы 1601 - 1602 годов временно восстановили крестьянские переходы только на землях провинциального дворянства, низших офицеров и мелких приказных чинов. Указы категорически подтверждали крепостное состояние крестьян,
«во всех землех хлебное изобилование, житие немятежное и неповредимый покой у всех ровно».
Правительство не жалело средств на борьбу с голодом. В Смоленск Годунов послал сразу 20 000 рублей для раздачи народу. В столице он велел раздавать нуждающимся еще большие суммы денег, а кроме того, организовал общественные работы, чтобы прокормить население. Но денежные раздачи не достигали цели. Деньги теряли цену день ото дня, Казенная копейка не могла более пропитать семью и даже одного человека. Между тем слухи о царской милостыне распространились по стране, и народ толпами хлынул в столицу, отчего голод там усилился. Борис провел розыск хлебных запасов по всему государству и приказал продавать народу зерно из царских житниц. Но запасы истощились довольно быстро. Немало хлеба, проданного по твердым ценам, все-таки попало в руки хлебных скупщиков. Новый царь, пытавшийся бороться с хлебной спекуляцией, даже велел казнить нескольких столичных пекарей, мошенничавших на выпечке хлеба. Но все это не очень помогло.
Меры правительства, может быть, и имели бы успех при кратковременном голоде. Повторный неурожай свел на нет все его усилия. Монастыри и бояре, скопившие некоторые запасы зерна, остались глухи к призывам властей. В ожидании худших времен богатые крестьяне зарывали хлеб в землю. Правительство пыталось кое-где проводить реквизиции хлеба, но ему недостало твердости и последовательности. Борис не осмелился идти на серьезный конфликт с богатейшими из своих подданных. Попытки обуздать бешеные спекуляции торговцев также не удались.
Годунов покровительствовал посадам, чтобы сохранить основной источник денежных поступлений в казну. Многомиллионное же крестьянство оказалось предоставленным собственной судьбе. Даже в дворцовых волостях, фактической вотчине Годуновых, дело ограничилось продажей крестьянам «старого» хлеба в долг по кабальным распискам. Дворцовые приказчики села Кушалина доносили в Москву, что многие нуждавшиеся крестьяне пришли туда и «стали по улицам з женами и з дет ми, голодом и с озноба помирали». На их донесении приказ наложил такую резолюцию: «Велети бедных огревать и хлебца взаймы дать, кому мочно верить».
Годунов избегал таких шагов, которые могли вызвать раздражение знати, и в то же время не побоялся раздражения мелкого дворянства - самой многочисленной прослойки господствующего класса. Вопреки мнению С. Ф. Платонова, Бориса нельзя считать дворянским царем, всецело связавшим свою судьбу с интересами переднего» служилого сословия.
Сделав временные уступки крестьянству, власти постарались по возможности сгладить неблагоприятное впечатление, произведенное на мелких землевладельцев. Можно было ожидать, что с восстановлением Юрьева дня крестьяне хлынут на земли привилегированных землевладельцев, имевших возможность предоставлять но-воприходцам ссуды и льготы. Правительство отвело эту угрозу, запретив богатым землевладельцам звать к себе крестьян. Что касается провинциальных дворян, то они получали право вывозить разом не более одного-двух крестьян из одного поместья. Такое распоряжение заключало в себе определенный экономический смысл.
При Борисе Годунове Россия впервые пережила общий голод в условиях закрепощения крестьян, что создало особые трудности для мелкокрестьянского производства. На протяжении века Юрьев день играл роль своего рода экономического регулятора. При неурожае крестьяне немедленно покидали помещиков, отказывавшихся помочь им, и уходили к землевладельцам, готовым ссудить их семенами и продовольствием. В условиях закрепощения небогатые поместья превращались в своего рода западню: крестьянин ни подмоги не получал, ни уйти прочь не имел права. Законы Годунова открыли перед крестьянами двери ловушки. В то же время они мешали предприимчивым дворянам свезти к себе из соседнего поместья многих крестьян, на подмогу которым у них не было средств.
Правительство разрешало переходы в пределах средних и мелких поместий, руководствуясь прежде всего финансовыми соображениями. Только выход и подмога спасли бы крестьян бедствующих поместий и предотвратили запустение тягла, обеспечивавшего казенный доход. Поскольку мелкие помещики составляли большинство феодального сословия, следует признать, что значительная часть крестьянского населения получила шансы воспользоваться указом царя Бориса. При определенных условиях восстановление Юрьева дня помогло бы мелкокрестьянскому производству пережить неурожайные годы, разрядило бы недовольство закрепощенного крестьянства. Но произошло ли это в действительности? Между изданием закона и его претворением в жизнь пролегла пропасть.
Крестьяне по-своему истолковали благосклонное обращение к ним нового царя, Они отказывались платить «налоги и продажи», подати и оброки, переселялись на удобные для них земли, не обращая внимания на то, что добрая половина земель в государстве оставалась заповедной. Реакция крестьян была столь бурной, что при повторном издании указа 1602 года из него исключили слова о даровании выхода «от налога и от продаж».
Что касается помещиков, то они всеми силами противились уступкам в пользу крепостных, даже ограниченным и временным. Сопротивление дворян достигло таких масштабов, что власти включили в текст указа 1602 года пункты, призванные оградить крестьян от помещичьих насилий и грабежа. «Сильно бы дети боярские крестьян. за собой не держали,- гласил закон,- и продаж им никоторых не делали, а кто уннет крестьян грабит и из-за себя не выпу скати, и тем от нас быти в великой опале». Словесные угрозы опалы не могли испугать дворян, коль скоро дело касалось доходов. Без крестьян мелкого помещика ждала нищенская сума. Со своей стороны крепостническое государство не помышляло ни о каких серьезных санкциях против дворянской массы, составлявшей его социальную опору. Попытки облегчить положение голодающей деревни, как видно, не удались.
В 1603 году закон о Юрьевом дне не был подтвержден. Борис Годунов признал неудачу своей крестьянской политики. Знать оценила меры царя, всецело отвечавшие ее интересам. Зато в среде мелкого дворянства популярность династии Годуновых стала быстро падать. Это обстоятельство немало способствовало успеху самозванца, вторжение которого развязало в стране гражданскую войну.
А. С. Пушкин вложил в уста Бориса Годунова горькие жалобы на неблагодарность народа:
Я думал свой народ
В довольствии, во славе успокоить.
Щедротами любовь его снискать
Но отложил пустое попеченье:
Живая власть для черни ненавистна,
Она любить умеет только мертвых...
В жизни Борису действительно не удалось завоевать народные симпатии, невзирая на всю его благотворительность.
Голод ожесточил население до крайних пределов. В разных концах страны появились вооруженные шайки. На больших дорогах от них не было ни проходу, ни проезду.
Самый крупный вооруженный отряд, возглавленный неким Хлопком, действовал почти у самых стен Москвы. А. А. Зимин предположил, что выступления низов в 1602-1603 годах знаменовали начало крестьянской войны, которая сразу охватила многие уезды государства.
Документы Разрядного приказа - главного военного ведомства России - на первый взгляд подтверждали его предположение. На протяжении года - с сентября 1602 года до сентября 1603 года - власти направили по крайней мере два десятка дворян в такие города, как Владимир, Рязань, Вязьма, Можайск, Волоколамск, Коломна, Ржев, поручив им борьбу с действовавшими там разбойниками. Возникла мысль о том, что выступления «разбоев» в разных уездах были частью общего движения, апогеем которого стали действия Хлопка в окрестностях столицы. По имени предводителя движение получило название «восстания Хлопка».
Критический анализ источников начисто разрушает эту картину. Истину удалось обнаружить благодаря несложному приему - проверке служебных назначений дворян, боровшихся с разбойниками. Оказалось, что дворяне выезжали в разные города на короткое время и тотчас возвращались в Москву. Их поездки начались в сентябре 1602 года и не имели никакого отношения к восстанию Хлопка осенью 1603 года.
Как раз в этот период страна переживала голод. К 1602-1603 годам бедствие достигло неслыханных масштабов. Надеясь на помощь казны, множество голодающих крестьян из Подмосковья и десятка других уездов хлынули в Москву, но там их ждала голодная смерть. Правительство предпринимало отчаянные усилия, чтобы наладить снабжение столицы. Направленные в провинцию чиновники старались собрать хлеб по крохам где можно. Но их усилия не привели к нужным результатам. Запасы хлеба по стране были почти полностью исчерпаны, а то, что удавалось заготовить в уездах, не удавалось доставить в Москву. На дорогах появились многочисленные шайки «разбоев», которые отбивали и грабили обозы с продовольствием, направлявшиеся в столицу. Действия «разбоев» усугубляли народные бедствия, обрекали на гибель тысячи крестьян-беженцев.
Критическая ситуация определила характер правительственных мер. Чтобы обеспечить беспрепятственную доставку грузов в Москву, власти направили дворян на главнейшие дороги - владимирскую, смоленскую, рязанскую, связывавшие город с различными уездами. «Разбои» действовали не только в провинции, но и в столице. 14 мая 1603 года Борис Годунов поручил охранять порядок в Москве виднейшим членам Боярской думы. Москва была разделена на 11 округов. Кремль стал центральным округом, два округа были образованы в Китай-городе, восемь округов в Белом и Деревянном «городах». Округа возглавили-бояре князь Н. Р. Трубецкой, князь В. В. Голицын, М. Г. Салтыков, окольничие П. Н. Шереметов, В. П. Морозов, М. М. Салтыков, И. Ф. Басманов и трое Годуновых. Бояре вместе со своими помощниками - дворянскими головами - регулярно совершали объезды в отведенных им кварталах.
Описанные меры носили чрезвычайный характер. Они явились прямым следствием топ критической ситуации, которая сложилась в Москве к 1603 году. Возможности помощи голодающим были исчерпаны, и раздача денег бедноте полностью прекращена. В наихудшем положении оказались беженцы, которых было едва ли не больше коренных жителей Москвы. Беженцы забили площади и пустыри - «полые места», пожарища, овраги и лужки. Они вынуждены были жить под открытым небом либо в наспех сколоченных будках и шалашах. Лишенные помощи, они были обречены на мучительную смерть. Каждое утро по московским улицам проезжали повозки, в которых увозили трупы умерших за ночь людей.
Угроза голодной смерти толкала отчаявшихся людей на разбой и грабеж. Летописцы очень точно охарактеризовали положение, йложившееся в разгар голода, когда
«высть великое насилие, многие богатые дома пограбили, и разбивали, и зажигали, и повсюду был страх великий и умножшиася неправды». Беднота нападала на хоромы богачей, устраивала поджоги, чтобы легче было грабить, набрасывалась на обозы, едва те появлялись на столичных улицах. Перестали функционировать рынки. Стоило торговцу показаться на улице, как его мгновенно окружала толпа, и ему приходилось думать лишь об одном: как спастись от давки. Голодающие отбирали хлеб и тут же поедали его.
Грабежи и разбои в Москве по своим масштабам, по-видимому, превосходили всё, что творилось в уездных городах и на дорогах. Именно это и побудило Бориса возложить ответственность за поддержание порядка в столице на высший государственный орган - Боярскую думу. Бояре получили наказ использовать любые военные и полицейские меры, чтобы «на Москве по всем улицам и по переулкам и по полым местам и подле городов боев и грабежов, и убийства, и татьбы и пожаров, и всяково воровства не было некоторыми делы». Пока в окрестностях столицы действовали малочисленные шайки «разбоев», правительство гораздо больше опасалось восстания в городе, нежели нападения шаек извне. Но положение переменилось, когда «разбои» объединились в крупный отряд. Его предводителем был Хлопко. По словам современников, среди «разбоев» преобладали беглые боярские холопы. Прозвище атамана указывает на то, что он также был холопом. В сентябре 1603 года Хлопко действовал на смоленской и тверской дорогах. В то время в Москве порядок в западных кварталах «по тверскую улицу» охранял воевода Иван Басманов. Понадеявшись на свои силы, он вышел из городских ворот и попытался захватить Хлопка. Пятьсот повстанцев приняли бой. Басманов был убит. Лишь получив подкрепления из Москвы, правительственные войска разгромили восставших. Хлопка и других пленных привезли в столицу и там повесили.
В выступлениях 1602-1603 годов трудно провести разграничительную черту между разбойными грабежами и голодными бунтами неимущих. Социальный характер движения проявлялся прежде всего в том, что порожденное голодом насилие было обращено против богатых. В разгар восстания Хлопка, 16 августа 1603 года, царь Борис издал указ о немедленном освобождении всех холопов, незаконно лишенных пропитания их господами. Царский указ подтверждает слова современников о том, что на разбой шли прежде всего боярские холопы.
Среди зависимого населения боевые холопы были единственной группой, располагавшей оружием и боевым опытом. События 1603 года показали, что при определенных условиях боевые холопы могут стать ядром повстанческого движения. Это обстоятельство и вынудило власти пойти на уступки холопам в ущерб интересам дворян.
После разгрома Хлопка многие повстанцы бежали на окраины - в Чернигово-Северскую землю и в Нижнее Поволжье. Прямым продолжением выступления «разбоев» в Центре стали разбойные действия казаков на нижней Волге в 1604 году. Все эти события явились предвестниками надвигающейся гражданской войны.
И ненадолго улучшенное попытками проведения реформ в экономике и изменением курса внешней политики, вновь резко обострилось.
Российское государство вступает в период Смуты - так современники определили трагические события, поставившие страну на грань разрушения государственных начал и фактического распада и тесно связанные во времени с моментом избрания на российский престол Бориса Годунова (1598-1605). Торжественное венчание Годунова на царство в сентябре 1598 г., ознаменовавшее, казалось бы, триумф его политической карьеры, стало началом крушения политики государственной централизации, которую Борис Годунов проводил вслед за Иваном Грозным . Воцарение Годунова , не принадлежавшего по своему происхождению ни к Рюриковичам, ни к Гедими-новичам, в отличие от его конкурентов - Мстиславских и Шуйских, еще более усилило распри в среде высшей знати. Росли слухи о том, что царевич Дмитрий был убит в Угличе по приказу Годунова .
Царь Борис как во внутренней, так и во внешней политике развивал те тенденции, которые наметились в последние годы правления Ивана Грозного и которые он начал воплощать в жизнь еще в период своего регентства. Прежде всего, правительство Годунова заботилось об удовлетворении насущных нужд служилого дворянства, в котором оно видело свою главную опору. Этой цели служило и положение об отмене тарханов (земель, освобожденных от уплаты налогов) 1584 г., и закон о выделении господской запашки феодалов начала 90-х годов.
Решительный предел ставился росту владений церкви. Намечалось оздоровление хозяйства военно-служилых землевладельцев. Целая серия мероприятий призвана покончить с обезлюдьем центра страны. Например, было осуществлено так называемое посадское строение - учет населения посадских слобод и сотен, целью которого было вернуть в них людей, ушедших на частновладельческие дворы и слободы в города. Была проведена перепись земель - составлены писцовые книги, установлена система заповедных лет и пятилетний срок сыска беглых крестьян (1597). Указы о холопах имели целью закрепить за служилыми людьми их челядь.
Некоторому ослаблению внутренней социальной
напряженности в стране способствовала внешнеполитическая деятельность Годунова
, благоприятствовавшая освоению юга и юго-востока страны и продвижению в Сибирь. В Поволжье, в южные и сибирские земли хлынул поток крестьян, холопов и ремесленников, спасавшихся от голода и гнета.
Во внешней политике стремление к поиску мирных решений в 1584-1598 гг. превратилось в принцип поддержания дружественных отношений с соседними странами. Россия
в годы царствования Бориса
Годунова
практически не вела кровопролитных войн.
В осуществлении своей политической программы Годунов не смог бы обойтись без слаженного государственного аппарата. Он привлек к государственной деятельности многих выдающихся администраторов (дьяков Щелкаловых, Дружину Петелина, Елизария Вылузгина и др.) и упорядочил деятельность приказов. Борис стремился разрушить родовой принцип формирования Боярской думы, заменив его семейно-корпоративным, когда при назначении в Думу решающую роль играла близость к правителю.
Достижения политики Бориса Годунова были непрочными, ибо основывались на перенапряжении социально-экономического потенциала страны, что неизбежно вело к социальному взрыву. Недовольство охватывало все слои общества: знать и боярство были возмущены урезанием своих родовых прав, служилое дворянство не удовлетворяла политика правительства, не способного пресечь бегство крестьян, существенно снижавшее доходность их поместий, посадское население выступало против посадского строения и усиления налогового гнета, православное духовенство было недовольно урезанием своих привилегий и жестким подчинением самодержавной власти .
Голод 1601-1603 гг.
В начале века страну поразил страшный неурожай. Это бедствие довело основное тягловое население страны до полного разорения. Крестьяне, спасясь от голода и эпидемий, покидали свои дома и направлялись в города. Помещики, не желая кормить своих холопов, зачастую сами выгоняли их, не давая положенных отпускных. По стране бродили толпы голодных и обездоленных людей.
Пытаясь ослабить социальное напряжение, правительство Годунова в 1601 г. временно разрешило переход крестьян от одного помещика к другому. В Москве были организованы государственные работы , в том числе и по завершению строительства колокольни Ивана Великого в Кремле. Бесплатно раздавался хлеб из царских житниц. Но это не могло спасти огромную массу людей от вымирания. Только в столице за два года погибло 127 тыс. человек.
Вместе с тем хлеб в стране был. Процветало ростовщичество и безудержная спекуляция. Крупные землевладельцы - бояре, монастыри и даже сам патриарх Иов - придерживали огромные хлебные запасы в своих кладовых, ожидая его нового подорожания. Так, в Кирилло-Белозерском монастыре было сосредоточено до 250 тыс. пудов зерна, которого хватило бы, чтобы прокормить 10 тыс. человек в течение года.
Массовые побеги крестьян и холопов, отказы от уплаты повинностей продолжались. Особенно много людей уходило на Дон и Волгу, где проживало вольное казачество. Тяжелая экономическая ситуация внутри страны привела к падению авторитета правительства Годунова
.
В 1603 г. нарастает волна многочисленных волнений и восстаний голодающего простонародья, особенно на юге страны. Крупный отряд повстанцев под командованием Хлопка Косолапа действовал под самой Москвой. Правительственным войскам с огромным трудом удавалось подавлять такие "бунты".
