«Детство» Иван Бунин
Чем жарче день, тем сладостней в бору
Дышать сухим смолистым ароматом,
И весело мне было поутру
Бродить по этим солнечным палатам!Повсюду блеск, повсюду яркий свет,
Песок — как шелк… Прильну к сосне корявой
И чувствую: мне только десять лет,
А ствол — гигант, тяжелый, величавый.Кора груба, морщиниста, красна,
Но как тепла, как солнцем вся прогрета!
И кажется, что пахнет не сосна,
А зной и сухость солнечного лета.
Анализ стихотворения Бунина «Детство»
До 11 лет Иван Бунин воспитывался дома, в родовом поместье Озерки Орловской губернии. Поэтому его самые яркие воспоминания первых лет жизни связаны с удивительной по красоте русской природой и тем восхитительным ощущением спокойствия, которое она дарила мальчишке-сорванцу, любившему убегать из дома в лес или же в поле.
Не удивительно, что, став взрослым, Бунин очень часто в мыслях возвращался в прошлое, черпая вдохновение в своих воспоминаниях, которые хранили запах смолы на соснах и теплоту летнего солнца. В 1895 году поэт написал стихотворение «Детство», в котором попытался передать все то, что чувствовал много лет назад, когда был беззаботным подростком, умевшим радоваться жизни и получать удовольствие от общения с живой природой. Впрочем, стоит отметить, что любовь к родному краю Бунин пронес через всю свою жизнь. Судьба распорядилась так, что он вынужден был покинуть Россию и эмигрировал в Париж. Однако до самой смерти Бунин с нежностью и волнением вспоминал величественные русские леса с деревьями-исполинами, которые ассоциировались с родиной, домом и самым счастливым периодом жизни.
«Чем жарче день, тем сладостней в бору», — вот самое яркое чувство, которое испытывал поэт в детстве, спеша укрыться под тенью сосен-великанов от летнего зноя. Наблюдать, как просыпается лес, было для Бунина привычным и излюбленным занятием. «И весело мне было поутру бродить по этим солнечным палатам!», — вспоминает поэт.
Лес дарил ему ощущение счастья и удивительного спокойствия, которое можно испытать лишь в детстве, когда жизнь кажется легкой, беззаботной и радостной. Она наполнена любовью близких и лишена «взрослых» проблем, с которыми автору еще предстоит столкнуться. А пока же, прислонившись к теплой и шершавой коре сосны, он очень явственно ощущает, что ему всего лишь 10 лет, а его молчаливому лестному другу – несколько столетий. Однако эта разница в возрасте нисколько не смущает поэта, который, предавшись детским воспоминаниям, отмечает: «Кора груба, морщиниста, красна, но как тепла, как солнцем вся прогрета!». Он искренне восхищается теми ощущениями, которые ему дарит общение с живой природой, а смолистый сосновый аромат ассоциируется у него с теплым и сухим запахом лета, таящего в себе множество открытий для чуткой детской души, распахнутой для окружающего мира и жадно впитывающей всю его красоту, словно губка.
Одно из самых известных стихотворений раннего творчества Бунина - "Детство" - написано в молодой поре, когда детство, кажется, ушло еще недалеко, однако уже, очевидно, безвозвратно. В этой статье представлен анализ стихотворения, а также история его создания и использованные выразительные средства.
"Чем жарче день, тем сладостней в бору..."
Прежде чем анализировать это стихотворение, необходимо освежить в памяти его строки. Стихотворение знакомо многим с юных лет:
Чем жарче день, тем сладостней в бору
Дышать сухим смолистым ароматом,
И весело мне было поутру
Бродить по этим солнечным палатам!
Повсюду блеск, повсюду яркий свет,
Песок — как шелк… Прильну к сосне корявой
И чувствую: мне только десять лет,
А ствол — гигант, тяжелый, величавый.
Кора груба, морщиниста, красна,
Но так тепла, так солнцем вся прогрета!
И кажется, что пахнет не сосна,
А зной и сухость солнечного света.
История создания
Стихотворение "Детство" Бунин написал в 1895 году в возрасте 25 лет. Это время в биографии поэта характеризуется началом серьезного творчества, первыми публикациями и участием Бунина в литературном кружке "Среда", завсегдатаями которого были также Максим Горький и Леонид Андреев. Первые поэтические признания, серьезные коллеги - и вдруг Бунин пишет это стихотворение, наполненное торжеством свежести детских впечатлений и тоской по времени, когда "деревья были большими".
Детство Ивана Бунина было счастливым. Когда мальчику исполнилось четыре года, семейство Буниных переехало в свое родовое поместье, расположенное в Елецком уезде. С малых лет Иван был окружен любовью, хорошим воспитанием и богатой природой. Словно с картин Шишкина, выступали перед мальчиком густые хвойные леса, сияющие в проблесках солнечного света. С детства одаренный тонким восприятием и богатым воображением, Иван нередко проводил время в лесу - один, с неизменной книгой под мышкой или в сопровождении гувернера - Николая Ромашкова, оказавшего значительное влияние на раннее образование будущего поэта. Маленький Бунин - на фото ниже.
Скорее всего, стоя на пороге между двадцатилетней юностью и тридцатилетним началом зрелости, между безвестностью начинающего поэта и славой знаменитого, Иван Бунин с особой ностальгией предался воспоминаниям о своем детстве. Тогда все было еще впереди, а сосновый бор мог стать надежным укрытием от любых неурядиц, которые могли случиться в его детской жизни.
Первая публикация этого стихотворения состоялась лишь в 1906 году, спустя одиннадцать лет после написания.
Анализ произведения
Темой стихотворения Бунина "Детство" является ностальгия по прошлому, по времени, когда целые дни можно было беззаботно проводить в лесу, а о взрослой жизни, кажущейся очень далекой, и вовсе не задумываться. Стихотворение написано в жанре лирического произведения с использованием перекрестной рифмы и в размере четырехстопного ямба - благодаря ему стихотворение звучит весело и легко, позволяя представить беззаботного мальчишку, радостно шагающего по утреннему лесу. Лирическим героем произведения является сам автор, его сверхзадача - рассказать о своей любви к природе, к летнему солнцу, но именно так, как он чувствовал это в детстве.
Выразительные средства
Основным средством художественной выразительности в стихотворении Бунина "Детство" является аллитерация: в каждой строке используется несколько шипящих и глухих звуков, позволяющих услышать шелест песка, скрип тяжелых стволов, хруст коры. Также обильно использованы твердые и мягкие звуки "л" - благодаря этому чувствуется, как сквозь деревья льется яркий свет, как горячая смола стекает по стволам сосен.
Помимо этого к выразительным средствам следует отнести метафору ("солнечные палаты"), сравнение ("песок - как шелк"), олицетворение ("величавый ствол"), лексический повторы ("повсюду блеск, повсюду яркий свет", "как тепла, как солнцем вся прогрета") и огромное количество восторженных эпитетов ("смолистый аромат", "солнечные палаты", "блеск и яркий свет", "ствол - тяжелый, величавый", "солнечное лето"). Именно преувеличенная восторженность позволяет почувствовать неподдельный, искренний восторг, на который человеческая душа способна только в детстве.
В разделе Школы на вопрос нужен отрывок из поэмы Пушкина «полтава»,момент начала полтавской битвы заданный автором Ёерега Киреев лучший ответ это и; Нависли хладные штыки. Сыны любимые победы, Сквозь огнь окопов рвутся шведы; Волнуясь, конница летит; Пехота движется за нею И тяжкой твердостью своею Ее стремление крепит. И битвы поле роковое Гремит, пылает здесь и там; Но явно счастье боевое Служить уж начинает нам. Пальбой отбитые дружины, Мешаясь, падают во прах. Уходит Розен сквозь теснины; Сдается пылкий Шлипенбах. Тесним мы шведов рать за ратью; Темнеет слава их знамен, И бога браней благодатью Наш каждый шаг запечатлен. Тогда-то свыше вдохновенный Раздался звучный глас Петра: «За дело, с Богом! » Из шатра, Толпой любимцев окруженный, Выходит Петр. Его глаза Сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен, Он весь, как божия гроза. Идет. Ему коня подводят. Ретив и смирен верный конь. Почуя роковой огонь, Дрожит. Глазами косо водит И мчится в прахе боевом, Гордясь могущим седоком. Уж близок полдень. Жар пылает. Как пахарь, битва отдыхает. Кой-где гарцуют казаки. Равняясь, строятся полки. Молчит музыка боевая. На холмах пушки, присмирев, Прервали свой голодный рев. И вот, равнину оглашая, Далече грянуло ура: Полки увидели Петра. И он промчался пред полками, Могущ и радостен, как бой. Он поле пожирал очами. За ним вослед неслись толпой Сии птенцы гнезда Петрова - В пременах жребия земного, В трудах державства и войны Его товарищи, сыны: И Шереметев благородный, И Брюс, и Боур, и Репнин, И, счастья баловень безродный, Полудержавный властелин. И перед синими рядами Своих воинственных дружин, Несомый верными слугами, В качалке, бледен, недвижим, Страдая раной, Карл явился. Вожди героя шли за ним. Он в думу тихо погрузился. Смущенный взор изобразил Необычайное волненье. Казалось, Карла приводил Желанный бой в недоуменье.. . Вдруг слабым манием руки На русских двинул он полки. И с ними царские дружины Сошлись в дыму среди равнины: И грянул бой, Полтавский бой! В огне, под градом раскаленным, Стеной живою отраженным, Над падшим строем свежий строй Штыки смыкает. Тяжкой тучей Отряды конницы летучей, Браздами, саблями звуча, Сшибаясь, рубятся сплеча. Бросая груды тел на груду, Шары чугунные повсюду Меж ними прыгают, разят, Прах роют и в крови шипят. Швед, русский - колет, рубит, режет. Бой барабанный, клики, скрежет, Гром пушек, топот, ржанье, стон, И смерть и ад со всех сторон. Но близок, близок миг победы. Ура! мы ломим; гнутся шведы. О славный час! о славный вид! Еще напор - и враг бежит: И следом конница пустилась, Убийством тупятся мечи, И падшими вся степь покрылась, Как роем черной саранчи. Пирует Петр. И горд, и ясен, И славы полон взор его. И царский пир его прекрасен. При кликах войска своего, В шатре своем он угощает Своих вождуй, вождей чужих, И славных пленников ласкает, И за учителей своих Заздравный кубок подымает.
Горит восток зарею новой. Уж на равнине, по холмам Грохочут пушки. Дым багровый Кругами всходит к небесам Навстречу утренним лучам. Полки ряды свои сомкнули. В кустах рассыпались стрелки. Катятся ядра, свищут пул
Горит восток зарею новой. Уж на равнине, по холмам Грохочут пушки. Дым багровый Кругами всходит к небесам Навстречу утренним лучам. Полки ряды свои сомкнули. В кустах рассыпались стрелки. Катятся ядра, свищут пул
Горит восток зарею новой. Уж на равнине, по холмам Грохочут пушки. Дым багровый Кругами всходит к небесам Навстречу утренним лучам. Полки ряды свои сомкнули. В кустах рассыпались стрелки. Катя
Знакомое с детства: Горит восток зарёю новой открывает описание самой Полтавской битвы в поэме А.С. Пушкина ПОЛТАВА
Давайте же присмотримся к этому классическому описанию сражения!
Здесь я привожу вначале полное пофрагментное разбиение этого описания в поэме.
Поэма цитируется по Интернет - изданию (текст сверен мною с изданием 1986 года (А.С. Пушкин, Сочинения в трех томах, том второй, Москва, изд-во Худ.литература с.88-127)
Интернет библиотека Алексея Комарова
1 фрагмент: 15 строк (57, 331, 402)
Горит восток зарею новой.
Уж на равнине, по холмам
Грохочут пушки. Дым багровый
Кругами всходит к небесам
Навстречу утренним лучам.
Полки ряды свои сомкнули.
В кустах рассыпались стрелки.
Катятся ядра, свищут пули;
Нависли хладные штыки.
Сыны любимые победы,
Сквозь огнь окопов рвутся шведы;
Волнуясь, конница летит;
Пехота движется за нею
И тяжкой твердостью своею
Ее стремление крепит.
2 фрагмент: 12 строк (49, 262, 322)
И битвы поле роковое
Гремит, пылает здесь и там,
Но явно счастье боевое
Служить уж начинает нам.
Пальбой отбитые дружины,
Мешаясь, падают во прах.
Уходит Розен сквозь теснины;
Сдается пылкой Шлипенбах.
Тесним мы шведов рать за ратью;
Темнеет слава их знамен,
И бога браней благодатью
Наш каждый шаг запечатлен.
3 фрагмент: 14 строк (57, 313, 382)
Тогда-то свыше вдохновенный
Раздался звучный глас Петра:
«За дело, с богом!» Из шатра,
Толпой любимцев окруженный,
Выходит Петр. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.
Идет. Ему коня подводят.
Ретив и смирен верный конь.
Почуя роковой огонь,
Дрожит. Глазами косо водит
И мчится в прахе боевом,
Гордясь могущим седоком.
4 фрагмент: 8 строк (30, 177, 215)
Уж близок полдень. Жар пылает.
Как пахарь, битва отдыхает.
Кой-где гарцуют казаки.
Ровняясь строятся полки.
Молчит музыка боевая.
На холмах пушки, присмирев
Прервали свой голодный рев.
И се — равнину оглашая
5 фрагмент: 14 строк (56, 302, 370)
Далече грянуло ура:
Полки увидели Петра.
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен, как бой.
Он поле пожирал очами.
За ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда Петрова —
В пременах жребия земного,
В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны:
И Шереметев благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин,
И, счастья баловень безродный,
Полудержавный властелин.
6 фрагмент: 15 строк (59, 332, 404)
И перед синими рядами
Своих воинственных дружин,
Несомый верными слугами,
В качалке, бледен, недвижим,
Страдая раной, Карл явился.
Вожди героя шли за ним.
Он в думу тихо погрузился.
Смущенный взор изобразил
Необычайное волненье.
Казалось, Карла приводил
Желанный бой в недоуменье...
Вдруг слабым манием руки
На русских двинул он полки.
И с ними царские дружины
Сошлись в дыму среди равнины:
7 фрагмент: 16 строк (71, 383, 470)
И грянул бой, Полтавский бой!
В огне, под градом раскаленным,
Стеной живою отраженным,
Над падшим строем свежий строй
Штыки смыкает. Тяжкой тучей
Отряды конницы летучей,
Браздами, саблями звуча,
Сшибаясь, рубятся с плеча.
Бросая груды тел на груду,
Шары чугунные повсюду
Меж ними прыгают, разят,
Прах роют и в крови шипят.
Швед, русский — колет, рубит, режет.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть и ад со всех сторон.
8 фрагмент: 16 строк (66, 340, 421)
Среди тревоги и волненья
На битву взором вдохновенья
Вожди спокойные глядят,
Движенья ратные следят,
Предвидят гибель и победу
И в тишине ведут беседу.
Но близ московского царя
Кто воин сей под сединами?
Двумя поддержан казаками,
Сердечной ревностью горя,
Он оком опытным героя
Взирает на волненье боя.
Уж на коня не вскочит он,
Одрях, в изгнанье сиротея,
И казаки на клич Палея
Не налетят со всех сторон!
9 фрагмент: 12 строк (50, 269, 329)
Но что ж его сверкнули очи,
И гневом, будто мглою ночи,
Покрылось старое чело?
Что возмутить его могло?
Иль он, сквозь бранный дым, увидел
Врага Мазепу, и в сей миг
Свои лета возненавидел
Обезоруженный старик?
Мазепа, в думу погруженный,
Взирал на битву, окруженный
Толпой мятежных казаков,
Родных, старшин и сердюков.
10 фрагмент: 18 строк (80, 407, 503)
Вдруг выстрел. Старец обратился.
У Войнаровского в руках
Мушкетный ствол еще дымился.
Сраженный в нескольких шагах,
Младой казак в крови валялся,
А конь, весь в пене и пыли,
Почуя волю, дико мчался,
Скрываясь в огненной дали.
Казак на гетмана стремился
Сквозь битву с саблею в руках,
С безумной яростью в очах.
Старик, подъехав, обратился
К нему с вопросом. Но казак
Уж умирал. Потухший зрак
Еще грозил врагу России;
Был мрачен помертвелый лик,
И имя нежное Марии
Чуть лепетал еще язык.
11 фрагмент: 17 строк (78, 383, 477)
Но близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся шведы.
О славный час! о славный вид!
Еще напор — и враг бежит. 32
И следом конница пустилась,
Убийством тупятся мечи,
И падшими вся степь покрылась,
Как роем черной саранчи.
Пирует Петр. И горд, и ясен
И славы полон взор его.
И царской пир его прекрасен.
При кликах войска своего,
В шатре своем он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих
Заздравный кубок подымает.
Легко заметить, что фрагменты 8-10 и вторая половина 11-го (Пирует Петр) к описанию самого сражения прямого отношения не имеют.
Таким образом эти фрагменты, как и фрагменты 3 и 5 описывающие выход Петра Первого и его демарш перед войсками мы можем из описания самого сражения исключить. Поскольку в этих фрагментах собственно описываются некие внешние к самой битве моменты.
Конечно можно возразить: Петр Первый продемонстрировал своим войскам личное присутствие и тем самым воодушевил их на победное наступление. Над полем боя, как учил нас Лев Николаевич Толстой в ВОЙНЕ И МИРЕ, витает ДУХ. Таким образом выход Петра Первого - этио появление того самого ДУХА... Спорить с таким подходом я не стану. Укажу лишь, что по-прежнему это к собственно вооружененому столкновению никак не относится. Если бы одного только духа было достаточно, то зачем вообще все эти вооруженные силы?
Эпизод с казаком целившемся в Мазепу также не относится собственно к сражению. Некий влюбленный казак мстит успешному сопернику в то время, как его товарищи ведут кровопролитный бой. Ни на саму картину боя, ни на ход сражения этот поэтический эпизод никак не влияет. Собственно содержание Полтавской битвы в этом эпизоде никак не раскрывается.
Оставшийся в нашем распоряжении материал я выкладываю ниже, дабы читатель мог лично рассмотреть картину Полтавской битвы по поэме Полтава.
Горит восток зарею новой.
Уж на равнине, по холмам
Грохочут пушки. Дым багровый
Кругами всходит к небесам
Навстречу утренним лучам.
Полки ряды свои сомкнули.
В кустах рассыпались стрелки.
Катятся ядра, свищут пули;
Нависли хладные штыки.
Сыны любимые победы,
Волнуясь, конница летит;
Пехота движется за нею
И тяжкой твердостью своею
Ее стремление крепит.
И битвы поле роковое
Гремит, пылает здесь и там,
Но явно счастье боевое
Служить уж начинает нам.
Пальбой отбитые дружины,
Мешаясь, падают во прах.
Уходит Розен сквозь теснины;
Сдается пылкой Шлипенбах.
Темнеет слава их знамен,
И бога браней благодатью
Наш каждый шаг запечатлен.
«За дело, с богом!» Из шатра,
Толпой любимцев окруженный,
Выходит Петр. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.
Идет. Ему коня подводят.
Ретив и смирен верный конь.
Почуя роковой огонь,
Дрожит. Глазами косо водит
И мчится в прахе боевом,
Гордясь могущим седоком.
Уж близок полдень. Жар пылает.
Как пахарь, битва отдыхает.
Кой-где гарцуют казаки.
Ровняясь строятся полки.
Молчит музыка боевая.
На холмах пушки, присмирев
Прервали свой голодный рев.
И се — равнину оглашая
Далече грянуло ура:
Полки увидели Петра.
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен, как бой.
Он поле пожирал очами.
За ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда Петрова —
В пременах жребия земного,
В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны:
И Шереметев благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин,
И, счастья баловень безродный,
Полудержавный властелин.
И перед синими рядами
Своих воинственных дружин,
Несомый верными слугами,
В качалке, бледен, недвижим,
Страдая раной, Карл явился.
Вожди героя шли за ним.
Он в думу тихо погрузился.
Смущенный взор изобразил
Необычайное волненье.
Казалось, Карла приводил
Желанный бой в недоуменье...
Вдруг слабым манием руки
На русских двинул он полки.
И с ними царские дружины
Сошлись в дыму среди равнины:
Стеной живою отраженным,
Штыки смыкает. Тяжкой тучей
Отряды конницы летучей,
Браздами, саблями звуча,
Сшибаясь, рубятся с плеча.
Бросая груды тел на груду,
Шары чугунные повсюду
Меж ними прыгают, разят,
Прах роют и в крови шипят.
Но близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся шведы.
О славный час! о славный вид!
Еще напор — и враг бежит.
И следом конница пустилась,
Убийством тупятся мечи,
И падшими вся степь покрылась,
Как роем черной саранчи.
Легко убедиться, что Александр Сергеевич скуп на описание сражения.
Дав некоторое общее представление о картине боя как бы из облаков, он подробно останавливается на том, как ядра летят в живой строй людей. Но позвольте! Все это имело место быть на Сенатской площади и во время восстания Черниговского полка!
Собственно о том, что мы читаем описание именно полтавского боя говорят лишь специальные вставки. Их немного:
Полностью фрагмент шестой - пятнадцать строк
И еще вот эти замечательные строки:
Сыны любимые победы,
Сквозь огнь окопов рвутся шведы;
Уходит Розен сквозь теснины;
Сдается пылкой Шлипенбах.
Тесним мы шведов рать за ратью;
И грянул бой, Полтавский бой!
Швед, русский — колет, рубит, режет.
Ура! мы ломим; гнутся шведы.
Теперь нам остается выделить те строки, которые непосредственно описывают бой.
И грянул бой, Полтавский бой!
В огне, под градом раскаленным,
Стеной живою отраженным,
Над падшим строем свежий строй
Штыки смыкает. Тяжкой тучей
Отряды конницы летучей,
Браздами, саблями звуча,
Сшибаясь, рубятся с плеча.
Бросая груды тел на груду,
Шары чугунные повсюду
Меж ними прыгают, разят,
Прах роют и в крови шипят.
Швед, русский — колет, рубит, режет.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть и ад со всех сторон.
Александр Сергеевич Пушкин позаботился о нас.
Вам достаточно прочесть вот эти ядерные (у всякой программы должно быть ЯДРО!) шестнадцать строк. Это, вне всяких сомнений выдающееся произведение Александра Сергеевича известно каждому советскому школьнику с младых ногтей.
Если бы Вас попросили рассказать о Полтавской битве, как экскурсовода или историка, смогли бы Вы использовать это описание?
Скорее это передача ощущений одного из очевидцев и непосредственных участников битвы. Остается только узнать, чем принципиально отличается эта битва от десятков других сражений при участии артиллерии, конницы и пехоты.
У меня нет претензий к автору Полтавы. Он гениально отобразил ощущения человека от ужасной картины сражения. Но самого сражения, увы, и это совершенно очевидно, Александр Сергеевич не отобразил. Вернее будет сказать даже так: он отобразил НЕКОЕ сражение, и был вынужден вставить в описание НАЗВАНИЕ, чтобы читатель не сомневался в том, о каком именно бое идет речь. Отсюда и строка: И грянул бой.Полтавский бой!
Продолжение следует.
Максим КАЛАШНИКОВ
ГОРИТ ВОСТОК ЗАРЕЮ НОВОЙ
Новые перспективы глобокризиса. Выгодна ли Западу революция в РФ и война с Ираном?
Что-то мы на фоне политического кризиса в РФ забыли о том, что в мире развивается кризис капитализма. Глобальный смутокризис. И рассматривать политический кризис у нас невозможно, не принимая в расчет перспективы глобального смутокризиса, неразумно. Пора вспомнить славную сталинскую традицию, когда долад на партийном съезде начинался с анализа международной обстановки. Ибо глупо считать, будто мы живем на изолированном острове.
Краткий вывод: Западу придется идти на уничтожение западного государства всеобщего собеса – через механизм ускоренной инфляции доллара и евро. Но делать это удобнее всего на фоне глобального хаоса и под его предлогом. Помимо крови и усобиц на арабском Востоке, это может быть затяжная война с Ираном и развал Российской Федерации. Лучше всего это сделать, учинив в РФ новую «демократическую революцию».
ИНОГО ВЫХОДА НЕТ
И американцам, и европейцам сейчас не остается иного выхода, кроме уничтожения государства всеобщего социального обеспечения. Нужно сбросить огромную социальную нагрузку на свои экономики – снизить издержки на рабочую силу. То есть – уменьшить доходы рядовых западников, в идеале покончив с дорогими системами пенсионного и социального страхования. Так, чтобы промышленность стала бы возвращаться из Китая на Запад, чтобы «Америка стала новой Индией». Образно говоря, западные народные массы нужно вернуть в девятнадцатый век. Это позволит снизить налоги на бизнес и остановить нарастание государственного долга.
Как этого достичь? Прямо отобрать социальные завоевания ХХ века у западных народов нельзя: они прокатят на выборах любого политика или партию, которые это пообещают. А то и вовсе взбунтуются, выйдут на улицы. То есть, впрямую на демонтаж социального государства не пойдешь. Попытки сделать подобное в Италии, Греции и Испании (помяните наши слова!) наткнутся на угрозу гражданской войны.
Значит, остается другой путь: девальвации. Сильной инфляции, которая обесценит госдолги, уменьшит реальные зарплаты наемных работников, превратит в ничто их социальные гарантии и пенсионные выплаты. Девальвировать отдельно евро (или доллар) невозможно: торговля ЕС и США на 80% ориентирована друг на друга. Стало быть, обесценивать придется обе мировых валюты, заодно вызывая ревальвацию юаня и повышение издержек производства в КНР. (Об этом говорит мой друг, экономист Александр Величенков). Ради этого можно вызвать резкий рост мировых цен на углеводороды, а под сурдинку – пустить печатный станок, заливая свои экономики эмитированными деньгами. При этом можно дать печатаемые евро (доллары) европейским и американским банкам, дабы те скупили государственные заемные бумаги стран Запада. И положили бы их под сукно, не требуя затем процентов и возврата долгов вообще.
Но как сорвать с места девальвацию? Как вздуть цены на нефть – и запустить при этом печатный станок (в Америке и ЕС сразу) на полную мощь?
Опять нужно прикрытие, оправдание и дымовая завеса в одном лице. На такую роль выдвигаются Иран и Российская Федерация. Причем одновременно.
ВОЙНА И РЕВОЛЮЦИЯ
Чтобы достичь эффекта, недостаточно пустить вразнос Египет, разрушить Сирию и вызвать распадно-гражданскую войну в Ливии. Не хватает хаоса на месте бывшего Ирака и арабо-израильского конфликта. Нет – нужно большее.
Еще раз говорю: в этой ситуации правящим кругам США и ЕС крайне выгодно, представив Иран агрессором, начать как можно более долгую войну против ИРИ. В виде воздушной кампании на разрушение инфраструктуры Ирана и долгих операций по захвату нефтеносной провинции Хузестан (или по разгром в ней нефтегазового иранского комплекса). Так, чтобы под прикрытием долгой кампании цена на нефть ушла бы за облака, а военная истерия позволила бы Западу провернуть операцию «Девальвация» у себя дома. Поэтому совершенно не зря обстановка вокруг Ирана накаляется как раз в момент, когда ясно, что ЕС зашел в полный экономическо-долговой тупик, а Соединенные Штаты – угодили в опасный экономический упадок. Когда ясна полная неспособность западных элит решить проблему выхода из Великой депрессии-2. Война с Ираном становится здесь огромным отвлекающим маневром.
Но, думаю, есть и резервный (или же – дополняющий) вариант. Это – новая «демократическая революция» в РФ с ее последующим развалом. Это тоже надолго займет западную общественность, заодно вздув цены на нефть и потребовав масштабных военных операций НАТО. Конечно, возможен и мягкий вариант: конфедерализация РФ – превращение ее в скопище практически независимых регионов (идеал некоторых «русских» нацдемов и прозападных либералов). Далее каждый регион получает право распоряжаться своими недрами, они напрямую (без Москвы) приглашают к себе западные добывающие компании на условиях СРП. Запад обеспечивает себе энергетическую базу на фоне номинально растущих мировых цен на углеводороды.
На месте западных стратегов я бы разрабатывал и вариант неолиберальной революции в РФ (новые 1917/1991 годы), причем с планированием быстрой высадки войск НАТО в Сибири. Так, чтобы отдать Китаю только Приморье и часть Забайкалья, но не пустить китайцев к нефти и газу Восточной Сибири (сценарий из «Медведя и дракона» Тома Клэнси). Такую операцию разработать – никакой фантастики.
Судя по всему, именно поэтому американцы нынче осторожно подогревают революцию в РФ, поддерживая именно либералов и помогая им седлать массовый протест. И резон тут прост: лучше революция и хаос у русских, чем гражданские войны с США и Европе. А если в сочетании с иранской войной – так и вообще великолепно. Под прикрытием такого мирового суперкризиса можно провести на Западе такие шоковые перемены, что сегодня и не снились. Только один распад РФ потянет на кризис глобального характера. При этом Росфедерация крайне уязвима: засравшаяся по уши власть Путина вызывает массовые выступления недовольных. Почему бы не превратить нынешнюю РФ в подобие царской России начала 1917 года, а Путина – в нео-Николая Второго? Тем паче, что речь идет не о честных выборах (это – лишь повод), а о развертывающемся гсударственном перевороте «бескровного» типа, когда власть должна достаться либералам, ненавидимым 95% населения РФ. Каковые либералы создадут полный аналог Временного правительства и в считанные месяцы доведут страну до полного аута.
Нет нового Гитлера, чтобы помочь Западу прикрыть банкротство его «элит» и помочь ему выйти из кризиса через очередную «битву демократии с Сатаной»? Не беда. Новую мировую войну вполне можно спрятать в двух планетарных чрезвыйчайных ситуациях – иранской и русской.
Сдается мне, что логика происходящего сегодня – именно такова.
