Молодой рыцарь Альбер собирается явиться на турнир и просит своего слугу Ивана показать шлем. Шлем пробит насквозь на прошлом поединке с рыцарем Делоржем. Надеть его невозможно. Слуга утешает Альбера тем, что тот отплатил Делоржу сполна, вышибив его из седла могучим ударом, от которого обидчик Альбера сутки лежал замертво и едва ли оправился до сих пор. Альбер говорит, что причиной его отваги и силы было бешенство по поводу повреждённого шлема. Вина геройства - скупость. Альбер сетует на бедность, на смущение, которое помешало ему снять шлем с поверженного противника, говорит о том, что ему нужно новое платье, что он один вынужден сидеть за герцогским столом в латах, тогда как другие рыцари щеголяют в атласе и бархате. Но денег на одежду и вооружение нет, а отец Альбера - старый барон - скряга. Нет денег и на покупку нового коня, а постоянный кредитор Альбера, еврей Соломон, по словам Ивана, отказывается впредь верить в долг без заклада. Но заложить рыцарю нечего. Ни на какие уговоры ростовщик не поддаётся, и даже довод о том, что отец Альбера стар, скоро умрёт и оставит сыну все своё огромное состояние, не убеждает заимодавца.
В это время появляется и сам Соломон. Альбер пытается выпросить у него денег взаймы, но Соломон хотя и мягко, но тем не менее решительно отказывается дать денег даже под честное рыцарское слово. Альбер, расстроенный, не верит, что отец может его пережить, Соломон же говорит, что в жизни случается все, что «дни наши сочтены не нами», а барон крепок и может прожить ещё лет тридцать. В отчаянии Альбер говорит, что через тридцать лет ему будет уже пятьдесят, и тогда деньги ему едва ли понадобятся. Соломон возражает, что деньги нужны в любом возрасте, только «юноша в них ищет слуг проворных», «старик же видит в них друзей надёжных». Альбер утверждает, что его отец сам служит деньгам, как алжирский раб, «как пёс цепной». Он отказывает себе во всем и живёт хуже нищего, а «золото спокойно в сундуках лежит себе». Альбер надеется все же, что когда-нибудь оно послужит ему, Альберу. Видя отчаяние Альбера и его готовность на все, Соломон намёками даёт ему понять, что кончину отца можно приблизить с помощью яда. Сначала Альбер не понимает этих намёков. Но, уяснив дело, хочет немедленно повесить Соломона на воротах замка. Соломон, понимая, что рыцарь не шутит, хочет откупиться, но Альбер прогоняет его вон. Опомнившись, он намерен послать слугу за ростовщиком, чтобы принять предложенные деньги, но передумывает, потому что ему кажется, что они будут пахнуть ядом. Он требует подать вина, но оказывается, что вина в доме нет ни капли. Проклиная такую жизнь, Альбер решается искать управы на отца у герцога, который должен заставить старика содержать сына, как подобает рыцарю.
Барон спускается в свой подвал, где он хранит сундуки с золотом, чтобы в шестой сундук, ещё не полный, всыпать горсть монет. Глядя на свои сокровища, он вспоминает легенду о царе, велевшем своим воинам положить по горсти земли, и как в результате вырос гигантский холм, с которого царь мог озирать огромные пространства. Свои сокровища, собранные по крохам, барон уподобляет этому холму, который делает его владыкой целого мира. Он вспоминает историю каждой монетки, за которой слезы и горе людей, нищета и гибель. Ему кажется, что если бы все слезы, кровь и пот, пролитые за эти деньги, выступили сейчас из земных недр, то произошёл бы потоп. Он всыпает горсть денег в сундук, а потом отпирает все сундуки, ставит перед ними зажжённые свечи и любуется блеском золота, ощущая себя владыкой могучей державы. Но мысль о том, что после его смерти сюда придёт наследник и расточит его богатства, приводит барона в бешенство и негодование. Он считает, что у того нет прав на это, что если бы он сам тяжелейшими трудами по крохам скопил эти сокровища, то уж, верно, не стал бы швырять золото налево и направо.
Во дворце Альбер жалуется герцогу на отца, и герцог обещает рыцарю помочь, уговорить барона содержать сына, как подобает. Он надеется пробудить в бароне отцовские чувства, ведь барон был другом его деда и играл с герцогом, когда тот был ещё ребёнком.
Ко дворцу приближается барон, и герцог просит Альбера схорониться в соседней комнате, пока он будет беседовать с его отцом. Появляется барон, герцог приветствует его и пытается вызвать в нем воспоминания молодости. Он хочет, чтобы барон появлялся при дворе, но барон отговаривается старостью и немощью, но обещает, что в случае войны ему достанет сил обнажить меч за своего герцога. Герцог спрашивает, почему он не видит при дворе сына барона, на что барон отвечает, что тому помеха - сумрачный нрав сына. Герцог просит барона прислать сына во дворец и обещает приучить его к веселью. Он требует, чтобы барон назначил сыну приличествующее рыцарю содержание. Помрачнев, барон говорит, что его сын недостоин заботы и внимания герцога, что «он порочен», и отказывается выполнить просьбу герцога. Он говорит, что сердит на сына за то, что тот замышлял отцеубийство. Герцог грозится предать Альбера суду за это. Барон сообщает, что сын намеревается обокрасть его. Услышав эти наветы, в комнату врывается Альбер и обвиняет отца во лжи. Разгневанный барон бросает сыну перчатку. Со словами «Благодарю. Вот первый дар отца» Альбер принимает вызов барона. Это происшествие повергает герцога в изумление и гнев, он отымает у Альбера перчатку барона и гонит от себя отца и сына. В это мгновение со словами о ключах на устах барон умирает, а герцог сетует на «ужасный век, ужасные сердца».
А.С. Пушкин
Полное собрание сочинений с критикой
CКУПОЙ РЫЦАРЬ
(СЦЕНЫ ИЗ ЧЕНСТОНОВОЙ ТРАГИ-КОМЕДИИ: THE COVETOUS KNIGHT.)
(В башне.)
АЛЬБЕР И ИВАН.
Альбер. Во что бы то ни стало, на турнире Явлюсь я. Покажи мне шлем, Иван.
(Иван подает ему шлем.)
Пробит насквозь, испорчен. Невозможно Его надеть. Достать мне надо новый. Какой удар! проклятый граф Делорж!
Иван. И вы ему порядком отплатили, Как из стремян вы вышибли его, Он сутки замертво лежал - и вряд ли Оправился.
А все ж он не в убытке; Его нагрудник цел венецианской, А грудь своя: гроша ему не стоит; Другой себе не станет покупать. Зачем с него не снял я шлема тут же! А снял бы я, когда б не было стыдно Мне дам и герцога. Проклятый граф! Он лучше бы мне голову пробил. И платье нужно мне. В последний раз Все рыцари сидели тут в атласе Да бархате; я в латах был один За герцогским столом. Отговорился Я тем, что на турнир попал случайно. А нынче что скажу? О, бедность, бедность! Как унижает сердце нам она! Когда Делорж копьем своим тяжелым Пробил мне шлем и мимо проскакал, А я с открытой головой пришпорил Эмира моего, помчался вихрем И бросил графа на двадцать шагов, Как маленького пажа; как все дамы Привстали с мест, когда сама Клотильда, Закрыв лицо, невольно закричала, И славили герольды мой удар: Тогда никто не думал о причине И храбрости моей и силы дивной! Взбесился я за поврежденный шлем; Геройству что виною было? - скупость Да! заразиться здесь не трудно ею Под кровлею одной с моим отцом. Что бедный мой Эмир?
Он все хромает. Вам выехать на нем еще нельзя.
Альбер. Ну делать нечего: куплю Гнедого. Не дорого и просят за него.
Иван. Не дорого, да денег нет у нас.
Альбер. Что ж говорит бездельник Соломон?
Иван. Он говорит, что более не может Взаймы давать вам денег без заклада.
Альбер. Заклад! а где мне взять заклада, дьявол!
Иван. Я сказывал.
Кряхтит да жмется.
Альбер. Да ты б ему сказал, что мой отец Богат и сам как жид, что рано ль, поздно ль Всему наследую.
Я говорил.
Альбер. Что ж?
Жмется да кряхтит.
Какое горе!
Иван. Он сам хотел придти.
Ну, слава богу. Без выкупа не выпущу его. (Стучат в дверь.) Кто там? (Входит жид.)
Слуга ваш низкий.
А, приятель! Проклятый жид, почтенный Соломон, Пожалуй-ка сюда: так ты, я слышу, Не веришь в долг.
Ах, милостивый рыцарь, Клянусь вам: рад бы... право не могу. Где денег взять? весь разорился я, Все рыцарям усердно помогая. Никто не платит. Вас хотел просить, Не можете ль хоть часть отдать...
Разбойник! Да если б у меня водились деньги, С тобою стал ли б я возиться? Полно, Не будь упрям, мой милый Соломон; Давай червонцы. Высыпи мне сотню, Пока тебя не обыскали.
Сотню! Когда б имел я сто червонцев!
Слушай: Не стыдно ли тебе своих друзей Не выручать?
Клянусь вам....
Полно, полно. Ты требуешь заклада? что за вздор! Что дам тебе в заклад? свиную кожу? Когда б я мог что заложить, давно Уж продал бы. Иль рыцарского слова Тебе, собака, мало?
Ваше слово, Пока вы живы, много, много значит. Все сундуки фламандских богачей Как талисман оно вам отопрет. Но если вы его передадите Мне, бедному еврею, а меж тем Умрете (боже сохрани), тогда В моих руках оно подобно будет Ключу от брошенной шкатулки в море.
Альбер. Ужель отец меня переживет?
Жид. Как знать? дни наши сочтены не нами; Цвел юноша вечор, а нынче умер, И вот его четыре старика Несут на сгорбленных плечах в могилу. Барон здоров. Бог даст - лет десять, двадцать И двадцать пять и тридцать проживет он.
Альбер. Ты врешь, еврей: да через тридцать лет Мне стукнет пятьдесят, тогда и деньги На что мне пригодятся?
Деньги? - деньги Всегда, во всякой возраст нам пригодны; Но юноша в них ищет слуг проворных И не жалея шлет туда, сюда. Старик же видит в них друзей надежных И бережет их как зеницу ока.
Альбер. О! мой отец не слуг и не друзей В них видит, а господ; и сам им служит И как же служит? как алжирской раб, Как пес цепной. В нетопленой конуре Живет, пьет воду, ест сухие корки, Всю ночь не спит, все бегает да лает А золото спокойно в сундуках Лежит себе. Молчи! когда-нибудь Оно послужит мне, лежать забудет.
Жид. Да, на бароновых похоронах Прольется больше денег, нежель слез. Пошли вам бог скорей наследство.
Жид. А можно б....
Так - думал я, что средство Такое есть...
Какое средство?
Taк Есть у меня знакомый старичок, Еврей, аптекарь бедный...
Ростовщик Такой же как и ты, иль почестнее?
Жид. Нет, рыцарь, Товий торг ведет иной Он составляет капли... право, чудно, Как действуют они.
А что мне в них?
Жид. В стакан воды подлить.... трех капель будет, Ни вкуса в них, ни цвета не заметно; А человек без рези в животе, Без тошноты, без боли умирает.
Альбер. Твой старичок торгует ядом.
Да И ядом.
Что ж? взаймы на место денег Ты мне предложишь склянок двести яду За склянку по червонцу. Так ли, что ли?
Жид. Смеяться вам угодно надо мною Нет; я хотел.... быть может вы... я думал, Что уж барону время умереть.
Альбер. Как! отравить отца! и смел ты сыну.... Иван! держи его. И смел ты мне!... Да знаешь ли, жидовская душа, Собака, змей! что я тебя сейчас же На воротах повешу.
Виноват! Простите: я шутил.
Иван, веревку.
Жид. Я... я шутил. Я деньги вам принес.
Альбер. Вон, пес! (Жид уходит.)
Вот до чего меня доводит Отца родного скупость! Жид мне смел Что предложить! Дай мне стакан вина, Я весь дрожу... Иван, однако ж деньги Мне нужны. Сбегай за жидом проклятым, Возьми его червонцы. Да сюда Мне принеси чернильницу. Я плуту Расписку дам. Да не вводи сюда Иуду этого... Иль нет, постой, Его червонцы будут пахнуть ядом, Как сребренники пращура его.... Я спрашивал вина.
У нас вина Ни капли нет.
А то, что мне прислал В подарок из Испании Ремон?
Иван. Вечор я снес последнюю бутылку Больному кузнецу.
Да, помню, знаю... Так дай воды. Проклятое житье! Нет, решено - пойду искать управы У герцога: пускай отца заставят Меня держать как сына, не как мышь, Рожденную в подполье.
«В полном разгаре страда деревенская» Некрасов
«В полном разгаре страда деревенская» анализ произведения — тема, идея, жанр, сюжет, композиция, герои, проблематика и другие вопросы раскрыты в этой статье.
История создания
Стихотворение «В полном разгаре страда деревенская » написано в 1862 г. и опубликовано в «Современнике» № 4 за 1863 г. Было неоднократно положено на музыку.
Литературное направление и жанр
Стихотворение относится к жанру философской лирики. Это раздумья о тяжёлой доле русской женщины-крестьянки. Её труд не стал легче после отмены крепостного права.
Некрасов не понаслышке знал о трудной судьбе женщины. Его мать была несчастлива в браке. Дочь богатого украинского помещика, получившая хорошее образование, она играла на фортепиано и обладала прекрасным голосом, была мягкой и доброй. Мать Некрасова много натерпелась от мужа, человека грубого. Своих многочисленных детей она воспитывала нежно, привила всем любовь к литературе и к человеку независимо от его социального статуса.
Реалистическое описание крестьянки традиционно и типично. Её труд бесконечный, тяжёлый и бессмысленный, он сопряжён с болью и неудобствами. Жизнь её лишена смысла.
Тема, основная мысль и композиция
Тема стихотворения - судьба русской женщины, которую Некрасов называет матерью всего русского племени, тем самым возводя её образ к почти божественному.
Основная мысль: стихотворение проникнуто сочувствием к несчастной матери, к её бедному ребёнку и ко всему русскому народу, который, как и его мать, вынесет всё. Но стоит ли смиряться и терпеть?
Стихотворение состоит из 9 строф. Первые 2 строфы - это обращение к женской доле и к самой русской женщине.
Следующие 2 строфы описывают условия тяжёлого женского труда. Они похожи на библейские кары: нестерпимый зной, жалящие насекомые и непосильная работа.
Строфы 5 и 6 усиливают напряжение. Даже порезанная нога - не причина прервать работу. Только плач ребёнка заставляет женщину остановиться.
Строфа 7 - обращение лирического героя к матери. Она как будто забыла о своих материнских обязанностях, так что лирический герой с горечью призывает её качать ребёнка и петь ему о терпении.
Предпоследняя строфа о том, как крестьянка пьёт горький квас с потом и слезами, а последняя - это нежный вопрос к «милой», непрямой призыв к изменению безнадёжной ситуации. Лирический герой сочувствует своему народу.
Тропы и образы
Первая строчка стихотворения - это и время, и место действия, и само действие. Выражено это метафорой: страда деревенская в полном разгаре . Слово страда (тяжёлая сезонная работа) сразу отсылает к этимологически родственному слову страдание. Стихотворение начинается с того, что страдания - синоним доли русской женщины.
С помощью метафор описывается тяжесть этой доли: вянешь до времени, бедная баба из сил выбивается, слёзы и пот канут в жбан и будут выпиты . Последняя метафора близка к символу. Женщина наполняется горечью и солью слёз и пота, да ещё и делает это добровольно, невольно смешивая с традиционным освежающим напитком - кислым квасом. В резких и неприятных вкусах - тоже часть её мучения.
Женщина описана с помощью эпитетов: многострадальная мать, бедная баба, ноженька голая , жадно подносит губы опалённые , слёзы солёные .
Эпитеты характеризуют враждебную человеку природу: зной нестерпимый , равнина безлесная , ширь поднебесная , солнце нещадно палит, косуля тяжёлая , жбан, заткнутый грязной тряпицею.
Уменьшительно-ласкательные суффиксы приближают речь к песенной: косуля, ноженька, долюшка, косыньки, тряпица, квасок, полосынька .
В седьмой строфе - кульминация эпического сюжета стихотворения. Баба стоит над ребёнком в отупении. Это её истинное состояние, сопутствующее вечному терпению (недаром Некрасов срифмовал эти слова). Двойная тавтология в этой же строфе (терпеливо пой песню о вечном терпении ) привлекает внимание к главному: благодаря этому терпению русское племя всевыносящее , а мать его многострадальна (эпитеты).
Размер и рифмовка
Стихотворение написано дактилем. В семи трёхстишьях две строчки четырёхстопного дактиля чередуются со строчкой трёхстопного.
В двух последних четверостишьях тоже чередуется четырёхстопный и трёхстопный дактиль. Такой разностопный размер приближает стихотворение к народному причитанию. Это ощущение усиливается необычной рифмовкой. Рифмовка в трёхстишьях следующая: А’А’б В’В’б Г’Г’д Е’Е’д Ж’Ж’з И’И’з К’К’з. Два последних четверостишья связаны перекрёстной рифмовкой. Это вывод, которому требуется ритмическая чёткость. Дактилическая рифма чередуется с мужской, что характерно для народных песен.
Вы никогда не задавались вопросом о том, кому тяжелее приходится: мужчинам или женщинам?
Некрасов ясно выражается по этому поводу: «Русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать». Действительно, не найти ничего труднее доли русской женщины 19 века. Адский крестьянский труд, терпенье вседозволенности их хозяев, тяжелый сельский быт… кто смодет вынести все это и не роптать? Русская женщина – олицетворение «все выносящего русского племени».
Читаем стихотворение Некрасова и видим, как в жару – «нестерпимый зной» на «равнине безлесной» работает русская баба. А над ней столб насекомых. Аллитерация в этой строфе как никогда точно передает стрекот, жужжание, щекотание несносных насекомых.
Баба порезала себе ногу, но кровь некогда унимать, потому что на соседней полосе плачет ребенок, а мать поет ему песню о вечном терпенье. И неизвестно, что же у ней над ресницею, то ли пот, то ли слезы. Да и это не важно. Не изменится от этого ни её положение, так же как и не облегчится её доля. Гиперболичность этого стихотворения подчеркивает всю невозможность бытия простой русской женщины.
Стихотворение написано дактилем, с чередующимися женскими и мужскими клаузулами. Мужские клаузулы в последних строках каждой строфы усиливает общее впечатление от стихотворения и придает ему законченность. Как приговор звучат последние строки каждой строфы.
Красной ниточкой через все стихотворение проходит идея о трудной доле русских женщин. И невозможно не изумиться с какой любовью автор говорит об этой бабе. «Милая,»- твердит Некрасов.
И действительно, милая. Милая сердцу, трудолюбивая, выносливая, любящая, как никто другой, мать все выносящего русского племени. Без таких вот женщин не было бы простых, работящих женщин. Да и нас бы не было.
8710 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.
/ Сочинения / Некрасов Н.А. / Русские женщины / Анализ стихотворения "В полном разгаре страда деревенская".
Смотрите также по произведению "Русские женщины":
Мы напишем отличное сочинение по Вашему заказу всего за 24 часа. Уникальное сочинение в единственном экземпляре.
100% гарантии от повторения!
«В полном разгаре страда деревенская…» Н.Некрасов
«В полном разгаре страда деревенская…» Николай Некрасов
В полном разгаре страда деревенская…
Доля ты!- русская долюшка женская!
Вряд ли труднее сыскать.
Не мудрено, что ты вянешь до времени,
Многострадальная мать!
Нивы, покосы да ширь поднебесная —
Солнце нещадно палит.
Жалит, щекочет, жужжит!
Приподнимая косулю тяжелую,
Баба порезала ноженьку голую —
Некогда кровь унимать!
Слышится крик у соседней полосыньки,
Баба туда — растрепалися косыньки,-
Надо ребенка качать!
Пой ему песню о вечном терпении,
Пой, терпеливая мать.
Право, сказать мудрено.
В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею,
Канут они — всё равно!
Вот она губы свои опаленные
Жадно подносит к краям…
Вкусны ли, милая, слезы соленые
С кислым кваском пополам.
Анализ стихотворения Некрасова «В полном разгаре страда деревенская…»
Мать Некрасова – Елена Андреевна Закревская – вступила в брак, не получив согласия родителей. Они не желали отдавать умную и хорошо воспитанную дочь замуж за поручика и зажиточного помещика Алексея Сергеевича Некрасова. Как это часто бывает в жизни, в итоге родители девушки оказались правы. В браке Елена Андреевна видела мало счастья. Супруг ее нередко жестоко расправлялся с крестьянами, устраивал оргии с крепостными девушками. Доставалось и жене, и многочисленным детям – у Николая Алексеевича было тринадцать сестер и братьев. Увиденные и пережитые в юном возрасте ужасы оказали сильнейшее влияние на все творчество Некрасова. В частности, любовь и сострадание по отношению к матери нашли отражение в многочисленных стихотворениях, посвященных тяжелой доле простой русской женщины. Одно из самых популярных – «В полном разгаре страда деревенская…» (1862).
Действие произведения происходит в летнюю пору – наиболее напряженную для крестьян. Работы было очень много, а рук зачастую не хватало. Главная героиня текста – крестьянка, вынужденная в зной нестерпимый, под лучами палящего солнца трудиться в поле. В самом начале стихотворения дается тезис, который в дальнейшем Некрасов будет доказывать при помощи ярких примеров:
Доля ты! – русская долюшка женская!
Вряд ли труднее сыскать.
В поле женщине досаждает не только невыносимая жара, но и мешают полчища насекомых – жужжащих, жалящих, щекочущих. Поднимая тяжелую косу, крестьянка порезала ногу, но даже унять кровь у нее не хватает времени. Неподалеку заплакал ее маленький ребенок, которого нужно срочно успокоить, укачать. Около люльки остановилась она буквально в минутном замешательстве, вызванном нечеловеческой усталостью. Лирический герой, от лица которого ведется рассказ о несчастной крестьянке, с болью и горькой иронией советует ей спеть ребенку «песню о вечном терпении». Непонятно, что у женщины под ресницами – пот или слезы. Так или иначе – им суждено кануть в жбан с кислым квасом, заткнутый грязной тряпицей.
Стихотворение «В полном разгаре страда деревенская…» создавалось уже после отмены в Российской империи крепостного права. К реформе этой Некрасов относился резко отрицательно. По его мнению, жизнь простого русского человека-труженика не сильно изменился. Николай Алексеевич считал, что крестьяне выбрались из одной кабалы, чтобы сразу же попасть в другую. В рассматриваемом тексте подобные мысли напрямую не высказываются, но подразумеваются. Героиня произведения – по-видимому, женщина формально свободная, но стал ли от этого легче ее каторжный труд? Для Некрасова отрицательный ответ на вопрос вполне очевиден.
В образе крестьянки сосредоточились черты типичной простой русской бабы, которая и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет, и есть приготовит, и ребенка воспитает, да порой и не одного, а нескольких. Единственный ее недостаток, согласно мысли Некрасова, — излишне терпеливая, ведь бывают случаи, когда возразить, взбунтоваться просто необходимо. Крайне важно, что крестьянка – не просто хорошая трудолюбивая работница, но и заботливая мать. Образ мамы, бесконечно любящей своего ребенка и дарящей ему всю свою нежность, проходит через все творчество Некрасова. Собственной матери поэт посвятил ряд произведений – «Рыцарь на час », «Последние песни», «Мать», ведь именно она, изображенная страдалицей, жертвой среды грубой и развратной, скрашивала тяжелые часы детства Николая Алексеевича. Неудивительно, что ее черты отразились в значительной части женских образов, выведенных в его лирике.
«В полном разгаре страда деревенская», анализ стихотворения Некрасова
История создания
Стихотворение «В полном разгаре страда деревенская» написано в 1862 г. и опубликовано в «Современнике» № 4 за 1863 г. Было неоднократно положено на музыку.
Литературное направление и жанр
Стихотворение относится к жанру философской лирики. Это раздумья о тяжёлой доле русской женщины-крестьянки. Её труд не стал легче после отмены крепостного права.
Некрасов не понаслышке знал о трудной судьбе женщины. Его мать была несчастлива в браке. Дочь богатого украинского помещика, получившая хорошее образование, она играла на фортепиано и обладала прекрасным голосом, была мягкой и доброй. Мать Некрасова много натерпелась от мужа, человека грубого. Своих многочисленных детей она воспитывала нежно, привила всем любовь к литературе и к человеку независимо от его социального статуса.
Реалистическое описание крестьянки традиционно и типично. Её труд бесконечный, тяжёлый и бессмысленный, он сопряжён с болью и неудобствами. Жизнь её лишена смысла.
Тема, основная мысль и композиция
Тема стихотворения – судьба русской женщины, которую Некрасов называет матерью всего русского племени, тем самым возводя её образ к почти божественному.
Основная мысль: стихотворение проникнуто сочувствием к несчастной матери, к её бедному ребёнку и ко всему русскому народу, который, как и его мать, вынесет всё. Но стоит ли смиряться и терпеть?
Стихотворение состоит из 9 строф. Первые 2 строфы – это обращение к женской доле и к самой русской женщине.
Следующие 2 строфы описывают условия тяжёлого женского труда. Они похожи на библейские кары: нестерпимый зной, жалящие насекомые и непосильная работа.
Строфы 5 и 6 усиливают напряжение. Даже порезанная нога - не причина прервать работу. Только плач ребёнка заставляет женщину остановиться.
Строфа 7 – обращение лирического героя к матери. Она как будто забыла о своих материнских обязанностях, так что лирический герой с горечью призывает её качать ребёнка и петь ему о терпении.
Предпоследняя строфа о том, как крестьянка пьёт горький квас с потом и слезами, а последняя - это нежный вопрос к «милой», непрямой призыв к изменению безнадёжной ситуации. Лирический герой сочувствует своему народу.
Тропы и образы
Первая строчка стихотворения – это и время, и место действия, и само действие. Выражено это метафорой: страда деревенская в полном разгаре . Слово страда (тяжёлая сезонная работа) сразу отсылает к этимологически родственному слову страдание. Стихотворение начинается с того, что страдания – синоним доли русской женщины.
С помощью метафор описывается тяжесть этой доли: вянешь до времени, бедная баба из сил выбивается, слёзы и пот канут в жбан и будут выпиты . Последняя метафора близка к символу. Женщина наполняется горечью и солью слёз и пота, да ещё и делает это добровольно, невольно смешивая с традиционным освежающим напитком – кислым квасом. В резких и неприятных вкусах – тоже часть её мучения.
Женщина описана с помощью эпитетов: многострадальная мать, бедная баба, ноженька голая . жадно подносит губы опалённые . слёзы солёные .
Эпитеты характеризуют враждебную человеку природу: зной нестерпимый . равнина безлесная . ширь поднебесная . солнце нещадно палит, косуля тяжёлая . жбан, заткнутый грязной тряпицею.
Уменьшительно-ласкательные суффиксы приближают речь к песенной: косуля, ноженька, долюшка, косыньки, тряпица, квасок, полосынька .
В седьмой строфе – кульминация эпического сюжета стихотворения. Баба стоит над ребёнком в отупении. Это её истинное состояние, сопутствующее вечному терпению (недаром Некрасов срифмовал эти слова). Двойная тавтология в этой же строфе (терпеливо пой песню о вечном терпении ) привлекает внимание к главному: благодаря этому терпению русское племя всевыносящее . а мать его многострадальна (эпитеты).
Размер и рифмовка
Стихотворение написано дактилем. В семи трёхстишьях две строчки четырёхстопного дактиля чередуются со строчкой трёхстопного.
В двух последних четверостишьях тоже чередуется четырёхстопный и трёхстопный дактиль. Такой разностопный размер приближает стихотворение к народному причитанию. Это ощущение усиливается необычной рифмовкой. Рифмовка в трёхстишьях следующая: А’А’б В’В’б Г’Г’д Е’Е’д Ж’Ж’з И’И’з К’К’з. Два последних четверостишья связаны перекрёстной рифмовкой. Это вывод, которому требуется ритмическая чёткость. Дактилическая рифма чередуется с мужской, что характерно для народных песен.
Николай Некрасов - В полном разгаре страда деревенская
В полном разгаре страда деревенская.
Доля ты! - русская долюшка женская!
Вряд ли труднее сыскать.
№ 4 Не мудрено, что ты вянешь до времени,
Всевыносящего русского племени
Многострадальная мать!
Зной нестерпимый: равнина безлесная,
№ 8 Нивы, покосы да ширь поднебесная -
Солнце нещадно палит.
Бедная баба из сил выбивается,
Столб насекомых над ней колыхается,
№ 12 Жалит, щекочет, жужжит!
Приподнимая косулю тяжелую,
Баба порезала ноженьку голую -
Некогда кровь унимать!
№ 16 Слышится крик у соседней полосыньки,
Баба туда - растрепалися косыньки, -
Надо ребенка качать!
Что же ты стала над ним в отупении?
№ 20 Пой ему песню о вечном терпении,
Пой, терпеливая мать.
Слезы ли, пот ли у ней над ресницею,
Право, сказать мудрено.
№ 24 В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею,
Канут они - все равно!
Вот она губы свои опаленные
Жадно подносит к краям.
№ 28 Вкусны ли, милая, слезы соленые
С кислым кваском пополам.
V polnom razgare strada derevenskaya.
Dolya ty! - russkaya dolyushka zhenskaya!
Vryad li trudneye syskat.
Ne mudreno, chto ty vyanesh do vremeni,
Vsevynosyashchego russkogo plemeni
Mnogostradalnaya mat!
Znoy nesterpimy: ravnina bezlesnaya,
Nivy, pokosy da shir podnebesnaya -
Solntse neshchadno palit.
Bednaya baba iz sil vybivayetsya,
Stolb nasekomykh nad ney kolykhayetsya,
Zhalit, shchekochet, zhuzhzhit!
Pripodnimaya kosulyu tyazheluyu,
Baba porezala nozhenku goluyu -
Nekogda krov unimat!
Slyshitsya krik u sosedney polosynki,
Baba tuda - rastrepalisya kosynki, -
Nado rebenka kachat!
Chto zhe ty stala nad nim v otupenii?
Poy yemu pesnyu o vechnom terpenii,
Poy, terpelivaya mat.
Slezy li, pot li u ney nad resnitseyu,
Pravo, skazat mudreno.
V zhban etot, zatknuty gryaznoy tryapitseyu,
Kanut oni - vse ravno!
Vot ona guby svoi opalennye
Zhadno podnosit k krayam.
Vkusny li, milaya, slezy solenye
S kislym kvaskom popolam.
D gjkyjv hfpufht cnhflf lthtdtycrfz///
Ljkz ns! - heccrfz ljk/irf ;tycrfz!
Dhzl kb nhelytt cscrfnm/
Yt velhtyj, xnj ns dzytim lj dhtvtyb,
Dctdsyjczotuj heccrjuj gktvtyb
Vyjujcnhflfkmyfz vfnm!
Pyjq ytcnthgbvsq: hfdybyf ,tpktcyfz,
Ybds, gjrjcs lf ibhm gjlyt,tcyfz -
Cjkywt ytoflyj gfkbn/
tlyfz ,f,f bp cbk ds,bdftncz,
Cnjk, yfctrjvs[ yfl ytq rjks}
