Вот как Иван Кожедуб сбил американцев
Под занавес Второй Мировой войны лучшему асу СССР пришлось дважды дать урок летного мастерства зарвавшимся «союзникам».
Кожедуб пополнил свой боевой счёт двумя американскими истребителями Ф-51 «Мустанг», которые по ошибке попытались атаковать его над Берлином, но были немедленно сбиты при отражении атаки. Как рассказывал мне сам Иван Никитович, 17 апреля 1945 года, встретив в воздухе «Летающие крепости» союзников, он заградительной очередью отогнал от них пару «мессершмиттов», но через секунду сам был атакован американскими истребителями прикрытия.
«Кому огня? Мне?! — с возмущением вспоминал Кожедуб полвека спустя. — Очередь была длинной, с большой, в километр, дистанции, с яркими, в отличие от наших и немецких трассирующими снарядами. Из-за большого расстояния было видно, как конец очереди загибается вниз. Я перевернулся и, быстро сблизившись, атаковал крайнего американца (по количеству истребителей в эскорте я уже понял кто это) — в фюзеляже у него что-то взорвалось, он сильно запарил и пошёл со снижением в сторону наших войск. Полупетлёй выполнив боевой разворот, с перевёрнутого положения, я отаковал следующего. Мои снаряды легли очень удачно — самолёт взорвался в воздухе…
Когда напряжение боя спало, настроение у меня было совсем не победным — я ведь уже успел разглядеть белые звёзды на крыльях и фюзеляжах. «Устроят мне… по первое число» — думал я, сажая машину. Но всё обошлось В кабине «Мустанга», приземлившегося на нашей территории, сидел здоровенный негр. На вопрос подоспевших к нему ребят, кто его сбил (вернее, когда этот вопрос смогли перевести) он отвечал: «Фокке-Вульф» с красным носом… Не думаю, что он подыгрывал; не научились ещё тогда союзники смотреть в оба…
Когда проявили плёнки ФКП, главные моменты боя оказались зафиксированы на них очень чётко. Плёнки смотрело и командование полка, и дивизии, и корпуса. Командир дивизии Савицкий, в оперативное подчинение которому мы тогда входили, после просмотра сказал: «Эти победы — в счёт будущей войны». А Павел Фёдорович Чупиков, наш комполка, вскоре отдал мне эти плёнки со словами: «Забери их себе, Иван, и никому не показывай».
Хотя на фронт будущий маршал авиации Иван Никитич Кожедуб попал лишь в 1943-м, его боевой счет выглядит впечатляюще. За два года – 366 вылетов на задание, 120 воздушных боев и 62 сбитых немецких самолета, при том, что самого Кожедуба не сбивали на разу. Более того, из публикаций последних лет видно, что реальный список побед советского аса еще внушительнее. Порочные принципы «социалистического коллективизма» зачастую вынуждали лучших летчиков делиться своими победами с менее способными товарищами, и в результате на фюзеляже истребителя Ла-7 под номером 27 оказалось куда меньше красных звездочек, чем полагалось. Об этом писали и однополчанин Ивана Никитича, прославленный летчик-испытатель Александр Щербаков, и ряд других авторов, однако по настоящему серьезных исследований тема пока не дождалась. Тем не менее, согласно некоторым данным, Кожедуб сбил не 62, а целых 107 вражеских самолетов, пять из которых принадлежали военно-воздушным силам США.
Начавшиеся во второй половине 1944 года столкновения между советскими и американскими авиагруппами отнюдь не были следствием традиционной для любой войны неразберихи. Уже тогда Штаты считали весь европейский континент своей зоной влияния. Однажды командующий американскими ВВС Спаатс даже демонстративно отказался обсуждать с маршалом Жуковым порядок полетов над советской зоной, нахально заявив, что «американская авиация всюду летала, и летала без всяких ограничений». (Г.К.Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1971. С.670)
Демонстрируя свое право летать где угодно, штатовское командование заодно проверяло наших «на вшивость», а также отрабатывало методы тотального воздушного террора, ставшие визитной карточкой американской авиации в последующие десятилетия. Мало кому известно, что наряду с бессмысленным с военной точки зрения уничтожением жилых кварталов немецких и японских городов янки не менее свирепо бомбили Югославию. Начало воздушному геноциду положила «кровавая Пасха» 16 апреля 1944 года. В этот день целая авиадивизия тяжелых бомбардировщиков с характерным названием «Либерейтор» («Освободитель») обрушила на югославские города тысячи бомб, от которых только в Белграде погибло 1 тыс 160 человек. Всего таких налетов было девять, а через 45 лет история, как известно, повторилась. И чтобы подчеркнуть сознательный выбор даты ударов, падающие на Белград бомбы украсила надпись «Счастливой Пасхи!».
Ну, а для первой атаки на Красную Армию четыре десятка тяжелых американских истребителя «Лайтнинг» выбрали тоже символическую дату – 7 ноября 1944 года. В результате штурмовки штаба 6 гвардейского стрелкового корпуса и аэродрома 866-го истребительного авиаполка у города Ниш погибли командир корпуса Герой Советского Союза Григорий Котов и еще 30 человек. Кроме того, были уничтожены два наших самолета и сожжено полтора десятка автомобилей. Лишь когда взлетевшие советские истребители в свою очередь сбили нескольких стервятников, остальные обратились в бегство. Впоследствии свидетель этого боя, летчик Борис Смирнов писал в своих мемуарах, что на карте, найденной в обломках одного из сбитых «Лайтнингов», Ниш был обозначен как воздушная цель. После чего официальной американской версии о потере курса уже мало кто верил.
Летавший над Германией заместитель командира 176-го гвардейского истребительного авиаполка 25-летний майор Кожедуб сталкивался с обнаглевшими «союзниками» дважды. Сначала 22 апреля 1945 года его машину атаковала пара американских истребителей типа «Мустанг», но вскоре им пришлось горько пожалеть о своей наглости. Не прошло и двух минут, как один из «Мустангов» разлетелся на куски, а пилот второго еле успел выпрыгнуть с парашютом.
Еще более жаркий бой с американцами Кожедуб выдержал перед самым Днем Победы, когда эскадрилья нагруженных под завязку бомбовозов типа «Летающая крепость», игнорируя предупредительные выстрелы, вошла в пространство советской оккупационной зоны. Вогнав в землю три многомоторных гиганта, майор обратил в бегство остальных, но включить их в официальный список своих побед ему не позволили. Командир полка Павел Чупиков лишь пошутил, что с американцами подраться придется очень скоро, и в первый же день следующей войны их сбитые машины припишут на его счет задним числом.
Однако и когда уже командующий одной из дивизий 64-го авиакорпуса генерал-майор Кожедуб атаковал штатовские эскадрильи, расчищавшие дорогу «миротворцам» ООН в Корее, новые звезды на его самолете так и не появились. Москва категорически запретило комдиву участвовать в боях, и потому все 264 уничтоженные самолета врага следует отнести на счет учеников Ивана Никитича.
Это крайне малоизученный эпизод Второй мировой войны. Hа Западе про него предпочитают вовсе не вспоминать. Предлагаю вам прочитать вот такую версию событий. А начнем мы историей как Иван Никитович Кожедуб пополнил свой боевой счёт двумя американскими истребителями Ф-51 «Мустанг», которые по ошибке попытались атаковать его над Берлином, но были немедленно сбиты при отражении атаки.
Как рассказывал мне сам Иван Никитович (предисловие к книге Ивана Кожедуба «Верность Отчизне» Н.Г. Бодрихина), 17 апреля 1945 года, встретив в воздухе «Летающие крепости» союзников, он заградительной очередью отогнал от них пару «мессершмиттов», но через секунду сам был атакован американскими истребителями прикрытия.
«Кому огня? Мне?! - с возмущением вспоминал Кожедуб полвека спустя. - Очередь была длинной, с большой, в километр, дистанции, с яркими, в отличие от наших и немецких трассирующими снарядами. Из-за большого расстояния было видно, как конец очереди загибается вниз. Я перевернулся и, быстро сблизившись, атаковал крайнего американца (по количеству истребителей в эскорте я уже понял кто это) - в фюзеляже у него что-то взорвалось, он сильно запарил и пошёл со снижением в сторону наших войск. Полупетлёй выполнив боевой разворот, с перевёрнутого положения, я отаковал следующего. Мои снаряды легли очень удачно - самолёт взорвался в воздухе…
Когда напряжение боя спало, настроение у меня было совсем не победным - я ведь уже успел разглядеть белые звёзды на крыльях и фюзеляжах. «Устроят мне… по первое число» - думал я, сажая машину. Но всё обошлось В кабине «Мустанга», приземлившегося на нашей территории, сидел здоровенный негр. На вопрос подоспевших к нему ребят, кто его сбил (вернее, когда этот вопрос смогли перевести) он отвечал: «Фокке-Вульф» с красным носом… Не думаю, что он подыгрывал; не научились ещё тогда союзники смотреть в оба…
Когда проявили плёнки ФКП, главные моменты боя оказались зафиксированы на них очень чётко. Плёнки смотрело и командование полка, и дивизии, и корпуса. Командир дивизии Савицкий, в оперативное подчинение которому мы тогда входили, после просмотра сказал: «Эти победы - в счёт будущей войны». А Павел Фёдорович Чупиков, наш комполка, вскоре отдал мне эти плёнки со словами: «Забери их себе, Иван, и никому не показывай».
Хотя на фронт будущий маршал авиации Иван Никитич Кожедуб попал лишь в 1943-м, его боевой счет выглядит впечатляюще. За два года – 366 вылетов на задание, 120 воздушных боев и 62 сбитых немецких самолета, при том, что самого Кожедуба не сбивали на разу. Более того, из публикаций последних лет видно, что реальный список побед советского аса еще внушительнее.
Именной самолет, подаренный И. Кожедубу колхозником-пчеловодом Василием Коневым из колхоза «Большевик» Бударинского района Сталинградской области
Начавшиеся во второй половине 1944 года столкновения между советскими и американскими авиагруппами отнюдь не были следствием традиционной для любой войны неразберихи. Уже тогда Штаты считали весь европейский континент своей зоной влияния. Однажды командующий американскими ВВС Спаатс даже демонстративно отказался обсуждать с маршалом Жуковым порядок полетов над советской зоной, нахально заявив, что «американская авиация всюду летала, и летала без всяких ограничений». (Г.К.Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1971. С.670).
Демонстрируя свое право летать где угодно, штатовское командование заодно проверяло наших «на вшивость», а также отрабатывало методы тотального воздушного террора, ставшие визитной карточкой американской авиации в последующие десятилетия. Мало кому известно, что наряду с бессмысленным с военной точки зрения уничтожением жилых кварталов немецких и японских городов янки не менее свирепо бомбили Югославию. Начало воздушному геноциду положила «кровавая Пасха» 16 апреля 1944 года.
В этот день целая авиадивизия тяжелых бомбардировщиков с характерным названием «Либерейтор» («Освободитель») обрушила на югославские города тысячи бомб, от которых только в Белграде погибло 1 тыс 160 человек. Всего таких налетов было девять, а через 45 лет история, как известно, повторилась. И чтобы подчеркнуть сознательный выбор даты ударов, падающие на Белград бомбы украсила надпись «Счастливой Пасхи!».
Ну, а для первой атаки на Красную Армию четыре десятка тяжелых американских истребителя «Лайтнинг» выбрали тоже символическую дату – 7 ноября 1944 года. В результате штурмовки штаба 6 гвардейского стрелкового корпуса и аэродрома 866-го истребительного авиаполка у города Ниш погибли командир корпуса Герой Советского Союза Григорий Котов и еще 30 человек. Кроме того, были уничтожены два наших самолета и сожжено полтора десятка автомобилей. Лишь когда взлетевшие советские истребители в свою очередь сбили нескольких стервятников, остальные обратились в бегство. Впоследствии свидетель этого боя, летчик Борис Смирнов писал в своих мемуарах, что на карте, найденной в обломках одного из сбитых «Лайтнингов», Ниш был обозначен как воздушная цель. После чего официальной американской версии о потере курса уже мало кто верил.
Летавший над Германией заместитель командира 176-го гвардейского истребительного авиаполка 25-летний майор Кожедуб сталкивался с обнаглевшими «союзниками» дважды. Сначала 22 апреля 1945 года его машину атаковала пара американских истребителей типа «Мустанг», но вскоре им пришлось горько пожалеть о своей наглости. Не прошло и двух минут, как один из «Мустангов» разлетелся на куски, а пилот второго еле успел выпрыгнуть с парашютом.
Николай Александрович Шмелев
В СССР про эту историю можно было прочитать всего в одном источнике - мемуарах военного летчика H. А. Шмелева «С малых высот», изданных в 1966 г. Из книги следует, что утром 7 ноября 1944 г., на аэродроме города Hиш (Сербия) советские летчики из 707-го штурмового авиаполка собрались было отметить известный революционный праздник, как вдруг им на головы начали пикировать странные самолеты и сбрасывать бомбы. Сперва незваных гостей приняли за немецкие «рамы» - так с 1941-го в наших ВВС называли «Фокке-Вульфы» FW-189.
Это было странно: во-первых, «рама» была высотным разведчиком, не предназначенным для штурмовки аэродромов. Во-вторых, 40 (!) «Фокке-Вульфов» немцам просто неоткуда было взять. Впрочем, разбирательства решили отложить на потом. В воздух подняли дежурное звено из соседнего 866-го истребительного авиаполка. В первой же атаке удалось «завалить» двух чужаков. Постепенно взлетел весь полк, и в воздухе началась настоящая «собачья драка» - маневренный бой на малых высотах. Была сбита еще одна «рама», погиб и наш Як-3.
Только тут советские летчики с изумлением заметили, что на крыльях и фюзеляжах вражеских самолетов нарисованы не черные немецкие кресты, а белые звезды ВВС США! Кто-то даже вспомнил обозначение американской «рамы» - тяжелый истребитель Р-38 «Лайтнинг». Hа такой же машине, только в варианте фоторазведчика, летал и погиб Сент-Экзюпери.
В этом бою участвовал лучший ас полка, Герой Советского Союза капитан Александр Колдунов (46 воздушных побед к концу войны). Тот самый, которого в 1987 г. снимут с должности главнокомандующего войсками ПВО за скандальную посадку М. Руста на Красной площади. Кажется, именно он, рискуя жизнью, подлетел к ведущему американцу, чтобы продемонстрировать красные звезды на своем самолете.
Как бы то ни было, американцы убрались восвояси. Hо ненадолго. Буквально через полчаса другая группа американских самолетов атаковала колонну советских войск, следовавшую через Hиш по шоссе. Их тоже удалось отогнать, но дел они натворить успели. В результате налета погиб командир стрелкового корпуса генерал Степанов. Его последние слова были: «Проклятые империалисты!»
7: 3 в нашу пользу
Американское командование, пишет автор мемуаров, - конечно, извинилось перед нашим за этот «инцидент». Hо что толку от этих слов? Ими не вернешь наших дорогих товарищей, погибших во время предательского налета «союзников». Вообще, тональность книги H. Шмелева не оставляла сомнений, что она серьезно редактировалась в Главном политуправлении СА и ВМФ. Стали даже закрадываться мысли: а не сочинили ли этот эпизод в годы «холодной войны»?
Hо неожиданно подтверждение пришло совершенно с другой стороны - из бывшей Югославии. Как известно, советские войска помогли Hационально- освободительной армии Югославии изгнать из страны немцев. По соглашению, которое 16 октября 1944 г. подписали югославский маршал Тито и советский маршал Толбухин, части нашей 17-й воздушной армии получали право пользоваться любыми тамошними аэродромами. За это советские ВВС должны были обучить югославских летчиков и механиков эксплуатации истребителей Як-3 и штурмовиков Ил-2. Одна из таких групп базировалась на аэродроме города Hиш. Ветераны югославского подразделения делились воспоминаниями об инциденте в белградской газете «Политика» от 9 ноября 1988 г. - в 44-ю годовщину событий.
По их словам, 7 ноября 1944 г. над колонной 6-го гвардейского стрелкового корпуса Красной армии севернее города Hиш неожиданно появилась группа американских бомбардировщиков В-25 «Митчелл» в сопровождении истребителей «Лайтнинг». Всего самолетов было штук 30. Американцы очень точно отбомбились по голове колонны: погиб командир корпуса, 31 солдат и офицер, еще 37 человек было ранено. С аэродрома взлетела группа из 9 истребителей Як-3, один из которых был тут же сбит. В воздухе завязалось ожесточенное сражение.
Партизанский политкомиссар, приставленный к нишскому аэродрому, довел до сведения личного состава, что всего было сбито 7 американских и 3 советских самолета. При этом американцы потеряли 14 летчиков. Если верить данным безвестного югославского комиссара, получается, что американцы потеряли 5 одноместных «Лайтнингов» и 2 бомбардировщика «Митчелл» с экипажем из 5 человек. Скорее всего, это были самолеты из 15-й воздушной армии ВВС США, которые в 1944 году базировались в Италии.
По взаимному согласию сторон недолгая «советско-американская война» была предана забвению. Случись она ближе к весне 45-го года, когда трещина между союзниками по антигитлеровской коалиции была гораздо шире, все могло бы повернуться по-другому… Hо для одного из героев описанных событий, Александра Колдунова, эта встреча с американскими летчиками была не последней. В 1948 г. вторую звезду героя он получил как раз за сбитых американцев. Впрочем, это уже совсем другая история…
Еще более жаркий бой с американцами Кожедуб выдержал перед самым Днем Победы, когда эскадрилья нагруженных под завязку бомбовозов типа «Летающая крепость», игнорируя предупредительные выстрелы, вошла в пространство советской оккупационной зоны. Вогнав в землю три многомоторных гиганта, майор обратил в бегство остальных, но включить их в официальный список своих побед ему не позволили. Командир полка Павел Чупиков лишь пошутил, что с американцами подраться придется очень скоро, и в первый же день следующей войны их сбитые машины припишут на его счет задним числом.
Однако и когда уже командующий одной из дивизий 64-го авиакорпуса генерал-майор Кожедуб атаковал штатовские эскадрильи, расчищавшие дорогу «миротворцам» ООН в Корее, новые звезды на его самолете так и не появились. Москва категорически запретила комдиву участвовать в боях, и потому все 264 уничтоженные самолета врага следует отнести на счет учеников Ивана Никитича.
История любой войны полна малоизученных фактов, о которых по различным причинам стараются не распространяться заинтересованные стороны. Об одном из таких событий мы сегодня и расскажем.
Иван Кожедуб стал вторым (после Александра Покрышкина) гражданином СССР, трижды удостаивавшимся звания Героя Советского Союза. Он является самым эффективным советским асом Великой Отечественной войны . Всего за два полных года участия в боевых действиях ему удалось совершить 330 боевых вылетов и в 120 воздушных боях сбить немыслимые 64 самолета Люфтваффе (хотя некоторые исследователи его биографии говорят о 107 сбитых самолетах противника).
Беспроигрышная тактика ведения воздушного боя
Совсем молодой летчик (он родился всего за 21 год до войны) разработал собственную технику ведения воздушного боя. Она была проста, эффективна, но требовала отличных навыков управления боевой машиной и хорошего глазомера.
Большинство летчиков-истребителей из различных стран старались максимально сблизиться с самолетами противника, подлетая на расстояние в 50-60 метров, и лишь затем открывали огонь. Обладавший отличным зрением и координацией советский ас открывал огонь с расстояния в 200-300 метров, заставая врасплох даже наиболее опытных фашистских летчиков.
Эффективность тактики была доказана не столько даже большим количеством сбитых самолетов, сколько тем, что самого Кожедуба так ни разу и не сбили.
19 февраля 1945 года он стал первым из советских летчиков, сбившим сверхмощный немецкий реактивный истребитель Me-262, значительно превосходящий в скорости Ла-7 Кожедуба. Информация об удачливом советском асе получила широкое распространение и очень не понравилась союзникам-американцам, которым до этого тоже удавалось сбивать реактивные самолеты немцев.
В это время обе союзнические армии продвигались навстречу друг другу, и в начале апреля сфера ответственности их авиации пересеклась в районе Берлина. В последний месяц войны произошло несколько спонтанных боестолкновений между летчиками обеих стран, а Советский Союз понес первые потери от действия союзников.
Отражение американской атаки
17 (по некоторым источникам 22) апреля майор Красной Армии Иван Кожедуб вылетел на очередное боевое задание в район Берлина и увидел американский бомбардировщик, атакуемый немецкими истребителями. Своим огнем ему удалось отогнать немцев, но буквально через несколько минут он сам был атакован двумя истребителями Р-51 «Мустанг» ВВС США.
Возмущения аса не было предела. «Кому огня? Мне?!» – рассказывал ветеран через полвека. Сделав несколько переворотов в воздухе, летчик сбил один истребитель американцев, летчику которого удалось выпрыгнуть с парашютом. Второму пилоту повезло меньше. От очередей Кожедуба «Мустанг» взорвался в воздухе, а советский летчик вернулся на свой аэродром, готовясь предстать перед трибуналом.
Но справедливость на свете иногда существует. Приземлившийся на советской территории афроамериканский пилот почему-то рассказал, что его сбил немецкий «Фокке-Вульф» с красным носом. А советское командование, изучившее фотосъемку прошедшего боя, решило не предавать историю огласке, прикрыв таким образом своего лучшего летчика-истребителя. Естественно, сбитые самолеты на личный счет Кожедубу никто не записал, но он был не в обиде, избежав проблем и возможного трибунала.
Через много лет Кожедуб признался, что комполка Павел Чупиков лично передал ему эти фотоматериалы Кожедубу со словами: «Забери их себе, Иван, и никому не показывай».
Лишь много позднее стало известно, что американским истребителям дали задание «прощупать» известного советского аса, отследив его местоположение с помощью радиоперехвата, а на случай неудачи заранее была заготовлена достаточно правдоподобная версия с немецким «Фокке-Вульфом»
Долгая охота на американцев
В начале мая Ивану Никитовичу пришлось вступить еще в один воздушный бой с американцами. На этот раз он выполнял прямой приказ любой ценой воспрепятствовать бомбометанию группы «летающих крепостей» Boeing В-17 ВВС США, с неизвестной целью вошедших в зону советской оккупации Германии.
Несмотря отчаянное сопротивление, три американских бомбардировщика были сбиты, а остальные спешно развернулись и ушли на свою территорию. Возникший скандал командованию обеих группировок удалось спешно замять, а сбитые самолеты Кожедубу вновь записаны не были.
По одной из версий, именно эффективность действий Ивана Кожедуба против союзников стала причиной награждения 25-летнего летчика третьей Золотой Звездой Героя Советского Союза, которую ему вручили 18 августа 1945 года.
Под занавес Второй Мировой войны лучшему красному асу Ивану Никитовичу Кожедубу довелось дважды дать урок боевого мастерства союзникам, нападавшим на советские самолеты. Речь о пилотах США.
«КРОВАВАЯ ПАСХА»
Хотя на фронт будущий Маршал авиации СССР попал лишь в 1943 году, его боевой счет выглядит весьма впечатляюще. За два года — 366 вылетов на задание, 120 воздушных боев и 64 лично сбитых немецких самолета. А ведь самого Кожедуба не сбивали ни разу!
Реальный список побед советского аса еще внушительнее. Порочные принципы «социалистического коллективизма» зачастую вынуждали лучших летчиков делиться своими победами с менее способными товарищами, и в результате на фюзеляже истребителя «Ла-7» под номером 27 оказалось куда меньше красных звездочек, чем полагалось. Об этом писали и однополчанин Ивана Никитовича, прославленный летчик-испытатель Александр Щербаков, и ряд других авторов, однако по-настоящему серьезных исследований эта тема пока не дождалась.
Согласно данным некоторых исследователей, Иван Кожедуб сбил не 64, а целых 107 вражеских самолетов, пять из которых принадлежали военно-воздушным силам США.
Начавшиеся во второй половине 1944 года столкновения между советскими и американскими авиагруппами отнюдь не были следствием традиционной для любой войны неразберихи. Уже тогда Штаты считали весь европейский континент своей зоной влияния. Однажды, как вспоминал маршал Жуков, командующий ВВС Карл Спаатс демонстративно попытался отказаться обсуждать порядок полетов над советской зоной, заявив небрежно: «Американская авиация всюду летала, и летала без всяких ограничений». Впрочем, его тут же одернул командующий Эйзенхауэр.
«Демонстрируя свое право летать где угодно, — писал публицист Юрий Нерсесов на страницах «Спецназа России» в 2004 году, — штатовское командование заодно проверяло наших пилотов «на вшивость», а также отрабатывало методы тотального воздушного террора, ставшие визитной карточкой американской авиации в последующие десятилетия. Мало кому известно, что наряду с бессмысленным с военной точки зрения уничтожением жилых кварталов немецких и японских городов янки не менее свирепо бомбили Югославию».
Начало «воздушному геноциду» положила так называемая кровавая Пасха 16 апреля 1944 года. В этот день целая авиадивизия дальних тяжелых бомбардировщиков с характерным названием «либерейтор» («Освободитель») обрушила на югославские города тысячи бомб, от которых только в Белграде погибло 1160 человек.
Через сорок пять лет, в 1999 году, история повторилась. И, чтобы подчеркнуть сознательный выбор даты, ракеты и сбрасываемые на Белград бомбы подписали: «Счастливой Пасхи!».
ТРАГЕДИЯ В РАЙОНЕ НИША
Для первой атаки на Красную Армию около сорока тяжелых американских истребителей выбрали тоже символическую дату — 7 ноября 1944 года. В результате удара по штабу 6-го Гвардейского стрелкового корпуса и аэродрому 866-го истребительного авиаполка у города Ниш погибли комкор Герой Советского Союза генерал-лейтенант Григорий Котов и еще тридцать человек. Было сожжено два десятка автомобилей с имуществом.
«Колонна 6-го Гвардейского стрелкового корпуса 7 ноября 1944 года совершала марш к Дунаю по территории Югославии в районе города Ниш, когда над ней появились 27 американских самолетов, — рассказывал сын генерала Котова. — Это были союзники, их приветствовали, размахивая пилотками и фуражками. Но самолеты развернулись и нанесли бомбовой удар. Погиб мой отец и еще 31 офицер и солдат, ранено 37 человек, в том числе и мой старший брат, у которого на руках и скончался отец.
Брат Энгельс в тот период был адъютантом у отца. Маневры самолетов не оставляли сомнений, что они нанесут повторный удар. Тогда в воздух подняли девятку советских истребителей. Завязался воздушный бой. В результате было потеряно 3 американских и 3 наших самолета».
Впоследствии свидетель этого боя летчик Борис Смирнов писал в своих мемуарах, что на карте, найденной в обломках одного из сбитых «лайтнингов», Ниш был обозначен как воздушная цель. После чего официальной американской версии о потере курса уже мало кто верил…
Главе американской миссии в Москве генералу Джону Дину было сделано по этому случаю представление. Заместитель начальника Генерального штаба РККА генерал армии Антонов писал:
«Этот из ряда вон выходящий случай нападения американских самолетов на колонну войск и группу самолетов Красной Армии вызывает у нас крайнее недоумение, так как нападение совершено в тылу, в 50 км от линии фронта, между городами Ниш и Алексинац, о которых еще 14-16 октября было опубликовано в сводке Советского Информбюро, что они заняты советскими войсками.
Ясно видимые опознавательные знаки советских самолетов также исключали возможность ошибки в определении принадлежности самолетов. Действия американской авиации в районе Ниша не были согласованы с Генеральным штабом Красной Армии, что также не находит себе оправдания.
Прошу Вас довести изложенный выше весьма прискорбный факт до сведения начальников Объединенных штабов и просить их произвести срочное расследование происшедшего случая, строго наказать виновников этого необъяснимого нападения на советские части и впредь без предварительного согласования с Генеральным штабом Красной Армии полеты союзной авиации в зоне действий советских войск не допускать. О принятых мерах и результатах расследования прошу меня уведомить».
Генерал Рид выразил сожаление советскому командованию и сослался на отсутствие координации и досадную навигационную ошибку при выборе целей. Командир группы самолетов, который вел эскадрилью, был смещен со своей должности.
О трагическом инциденте было доложено Сталину.
«ЭТИ ПОБЕДЫ — В СЧЁТ БУДУЩЕЙ ВОЙНЫ»
Летавший над Германией заместитель командира 176-го Гвардейского истребительного авиаполка 25-летний гвардии майор Иван Кожедуб сталкивался с обнаглевшими союзниками дважды. Сначала 22 апреля 1945 года его машину атаковала пара американских истребителей типа «Р-51 «Мустанг»», но вскоре им пришлось горько пожалеть о своей наглости. Не прошло и двух минут, как один из «мустангов» разлетелся на куски, а пилот второго еле успел выпрыгнуть с парашютом.
Впрочем, судя по словам выжившего летчика, американцы приняли самолет Кожедуба за немецкий «фокке-вульф». Он был серый, с красным носом и белым килем. Как и все в полку.
«Кому огня? Мне?! — спустя полвека с возмущением вспоминал Кожедуб. — Очередь была длинной, с большой, в километр, дистанции, с яркими, в отличие от наших и немецких, трассирующими снарядами. Из-за большого расстояния было видно, как конец очереди загибается вниз. Я перевернулся и, быстро сблизившись, атаковал крайнего американца (по количеству истребителей в эскорте я уже понял, кто это), в фюзеляже у него что-то взорвалось, он сильно запарил и пошел со снижением в сторону наших войск. Полупетлей выполнив боевой разворот, с перевернутого положения, я атаковал следующего. Мои снаряды легли очень удачно, самолет взорвался в воздухе.
Когда напряжение боя спало, настроение у меня было совсем не победным, я ведь уже успел разглядеть белые звезды на крыльях и фюзеляжах. «Устроят мне… по первое число, — думал я, сажая машину. Но все обошлось. В кабине «мустанга», приземлившегося на нашей территории, сидел здоровенный негр. На вопрос подоспевших к нему ребят, кто его сбил (вернее, когда этот вопрос сумели перевести), он отвечал: «фокке-вульф» с красным носом… Не думаю, что он тогда подыгрывал; не научились еще тогда союзники смотреть в оба…
Когда проявили пленки ФКП (фотокинопулемета), главные моменты боя оказались зафиксированы на них очень четко. Пленки смотрело и командование полка, и дивизии, и корпуса. Командир дивизии Савицкий, в оперативное подчинение которому мы тогда входили, после просмотра сказал: «Эти победы — в счет будущей войны». А Павел Фёдорович Чупиков, наш комполка, вскоре отдал мне эти пленки со словами: «Забери их себе, Иван, и никому не показывай».
Еще более жаркий бой с американцами Кожедуб выдержал перед самым Днем Победы, когда эскадрилья нагруженных под завязку бомбовозов типа «летающая крепость», игнорируя предупредительные выстрелы, вошла в пространство советской оккупационной зоны.
Вогнав в землю три многомоторных гиганта, Кожедуб обратил в бегство остальных, но включить их в официальный список своих побед ему не позволили.
КОРЕЙСКИЙ ФРОНТ
Летом 1945 года, после Парада Победы, на котором Иван Никитович пронес по Красной площади знамя одного из полков в строю сводного полка 1-го Украинского фронта, Кожедуб был направлен в Военную академию имени М. В. Фрунзе.
Поздним вечером ноября 1950 года за Кожедубом, отдыхавшем в санатории города Кисловодска, пришли два офицера МГБ и дали несколько минут на сборы. В обкоме партии по правительственной связи он получил приказ командующего ВВС московского округа Василия Сталина прибыть в Москву. «Есть работа, а Ваня отдыхает…»
В обстановке секретности, под фамилией Крылов, Кожедуб десять месяцев командовал 324-ой истребительной авиадивизией в Северной Корее. Новые звезды на его самолете так и не появились. Лично Василий Сталин категорически запретил комдиву участвовать в боях, и потому все 216 (по другим данным — 258) уничтоженных самолетов следует отнести на счет учеников Ивана Никитовича.
12 апреля 1951 года кожедубовцы провели свой первый воздушный бой над рекой Ялуцзян. Истребители защищали стратегически важный мост через реку. На мост шли сорок американских бомбардировщиков под прикрытием около сотни истребителей.
Кожедуб поднял в воздух все полсотни «Миг-15». Однополчанин Ивана Никитовича Сергей Крамаренко вспоминает: «Всего упало на землю 12 бомбардировщиков и 5 истребителей. 120 летчиков были взяты в плен китайцами и корейцами. Сам Кожедуб в этом бою не участвовал».
В составе 326-ой ИАД шесть летчиков стали Героями Советского Союза — Шебанов, Пепеляев, Гесь, Крамаренко, Субботин и Образцов (посмертно).
Иван Никитович осуществлял оперативное руководство воздушными боями с командного пункта дивизии. Однако, по воспоминаниям авиатехника из состава 196-го ИАП Ивана Пятова, которому довелось служить в звене управления 324-ой ИАД на аэродроме Аньдун и обслуживать самолет самого Кожедуба, командир все же совершил один боевой вылет в небо Кореи, причем вылет ночной.
Кожедуба достал американский самолет-разведчик, который почти каждую ночь прилетал в район Аньдуна и кружил над аэродромом. Кожедуб решил проучить американца и в одну из ночей вылетел на «МиГ-15» ночью на его перехват.
Учитывая слабые возможности наших средств ПВО ночью, а также отсутствие на борту радиолокационного прицела, Кожедубу не удалось перехватить и сбить этого разведчика. Средства РТС противника на кораблях в Желтом море засекли вылет советского истребителя и предупредили об этом экипаж самолета-разведчика, и тот благоразумно покинул район Аньдуна.
После этого самолеты-разведчики уже не решались ночью приближаться к Аньдуну. Так что на счету Ивана Никитовича есть один ночной боевой вылет! Кроме этого, он регулярно летал на «МиГ-15» для поддержания летных навыков над Аньдуном, либо отправлялся иногда на «Як-11» в Мукден по делам.
…Умер Маршал авиации у себя на даче 8 августа 1991 года, от сердечного приступа. А еще через несколько дней перестала существовать его Отчизна, верность которой он хранил всю свою славную жизнь.
Газета «СПЕЦНАЗ РОССИИ» и журнал «РАЗВЕДЧИКЪ»
Свыше 40 500 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!
Под занавес Второй Мировой войны лучшему асу СССР пришлось дважды дать урок летного мастерства зарвавшимся "союзникам".
Кожедуб пополнил свой боевой счёт двумя американскими истребителями Ф-51 "Мустанг", которые по ошибке попытались атаковать его над Берлином, но были немедленно сбиты при отражении атаки. Как рассказывал мне сам Иван Никитович, 17 апреля 1945 года, встретив в воздухе "Летающие крепости" союзников, он заградительной очередью отогнал от них пару "мессершмиттов", но через секунду сам был атакован американскими истребителями прикрытия.
"Кому огня? Мне?! - с возмущением вспоминал Кожедуб полвека спустя. - Очередь была длинной, с большой, в километр, дистанции, с яркими, в отличие от наших и немецких трассирующими снарядами. Из-за большого расстояния было видно, как конец очереди загибается вниз. Я перевернулся и, быстро сблизившись, атаковал крайнего американца (по количеству истребителей в эскорте я уже понял кто это) - в фюзеляже у него что-то взорвалось, он сильно запарил и пошёл со снижением в сторону наших войск. Полупетлёй выполнив боевой разворот, с перевёрнутого положения, я отаковал следующего. Мои снаряды легли очень удачно - самолёт взорвался в воздухе...
Когда напряжение боя спало, настроение у меня было совсем не победным - я ведь уже успел разглядеть белые звёзды на крыльях и фюзеляжах. "Устроят мне... по первое число" - думал я, сажая машину. Но всё обошлось В кабине "Мустанга", приземлившегося на нашей территории, сидел здоровенный негр. На вопрос подоспевших к нему ребят, кто его сбил (вернее, когда этот вопрос смогли перевести) он отвечал: "Фокке-Вульф" с красным носом... Не думаю, что он подыгрывал; не научились ещё тогда союзники смотреть в оба...
Когда проявили плёнки ФКП, главные моменты боя оказались зафиксированы на них очень чётко. Плёнки смотрело и командование полка, и дивизии, и корпуса. Командир дивизии Савицкий, в оперативное подчинение которому мы тогда входили, после просмотра сказал: "Эти победы - в счёт будущей войны". А Павел Фёдорович Чупиков, наш комполка, вскоре отдал мне эти плёнки со словами: "Забери их себе, Иван, и никому не показывай".
Хотя на фронт будущий маршал авиации Иван Никитич Кожедуб попал лишь в 1943-м, его боевой счет выглядит впечатляюще. За два года – 366 вылетов на задание, 120 воздушных боев и 62 сбитых немецких самолета, при том, что самого Кожедуба не сбивали на разу. Более того, из публикаций последних лет видно, что реальный список побед советского аса еще внушительнее. Порочные принципы "социалистического коллективизма" зачастую вынуждали лучших летчиков делиться своими победами с менее способными товарищами, и в результате на фюзеляже истребителя Ла-7 под номером 27 оказалось куда меньше красных звездочек, чем полагалось. Об этом писали и однополчанин Ивана Никитича, прославленный летчик-испытатель Александр Щербаков, и ряд других авторов, однако по настоящему серьезных исследований тема пока не дождалась. Тем не менее, согласно некоторым данным, Кожедуб сбил не 62, а целых 107 вражеских самолетов, пять из которых принадлежали военно-воздушным силам США.
Начавшиеся во второй половине 1944 года столкновения между советскими и американскими авиагруппами отнюдь не были следствием традиционной для любой войны неразберихи. Уже тогда Штаты считали весь европейский континент своей зоной влияния. Однажды командующий американскими ВВС Спаатс даже демонстративно отказался обсуждать с маршалом Жуковым порядок полетов над советской зоной, нахально заявив, что "американская авиация всюду летала, и летала без всяких ограничений". (Г.К.Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1971. С.670).
Демонстрируя свое право летать где угодно, штатовское командование заодно проверяло наших "на вшивость", а также отрабатывало методы тотального воздушного террора, ставшие визитной карточкой американской авиации в последующие десятилетия. Мало кому известно, что наряду с бессмысленным с военной точки зрения уничтожением жилых кварталов немецких и японских городов янки не менее свирепо бомбили Югославию. Начало воздушному геноциду положила "кровавая Пасха" 16 апреля 1944 года. В этот день целая авиадивизия тяжелых бомбардировщиков с характерным названием "Либерейтор" ("Освободитель") обрушила на югославские города тысячи бомб, от которых только в Белграде погибло 1 тыс 160 человек. Всего таких налетов было девять, а через 45 лет история, как известно, повторилась. И чтобы подчеркнуть сознательный выбор даты ударов, падающие на Белград бомбы украсила надпись "Счастливой Пасхи!".
Ну, а для первой атаки на Красную Армию четыре десятка тяжелых американских истребителя "Лайтнинг" выбрали тоже символическую дату – 7 ноября 1944 года. В результате штурмовки штаба 6 гвардейского стрелкового корпуса и аэродрома 866-го истребительного авиаполка у города Ниш погибли командир корпуса Герой Советского Союза Григорий Котов и еще 30 человек. Кроме того, были уничтожены два наших самолета и сожжено полтора десятка автомобилей. Лишь когда взлетевшие советские истребители в свою очередь сбили нескольких стервятников, остальные обратились в бегство. Впоследствии свидетель этого боя, летчик Борис Смирнов писал в своих мемуарах, что на карте, найденной в обломках одного из сбитых "Лайтнингов", Ниш был обозначен как воздушная цель. После чего официальной американской версии о потере курса уже мало кто верил.
Летавший над Германией заместитель командира 176-го гвардейского истребительного авиаполка 25-летний майор Кожедуб сталкивался с обнаглевшими "союзниками" дважды. Сначала 22 апреля 1945 года его машину атаковала пара американских истребителей типа "Мустанг", но вскоре им пришлось горько пожалеть о своей наглости. Не прошло и двух минут, как один из "Мустангов" разлетелся на куски, а пилот второго еле успел выпрыгнуть с парашютом.
Еще более жаркий бой с американцами Кожедуб выдержал перед самым Днем Победы, когда эскадрилья нагруженных под завязку бомбовозов типа "Летающая крепость", игнорируя предупредительные выстрелы, вошла в пространство советской оккупационной зоны. Вогнав в землю три многомоторных гиганта, майор обратил в бегство остальных, но включить их в официальный список своих побед ему не позволили. Командир полка Павел Чупиков лишь пошутил, что с американцами подраться придется очень скоро, и в первый же день следующей войны их сбитые машины припишут на его счет задним числом.
Однако и когда уже командующий одной из дивизий 64-го авиакорпуса генерал-майор Кожедуб атаковал штатовские эскадрильи, расчищавшие дорогу "миротворцам" ООН в Корее, новые звезды на его самолете так и не появились. Москва категорически запретило комдиву участвовать в боях, и потому все 264 уничтоженные самолета врага следует отнести на счет учеников Ивана Никитича.
