Образ родины в военной поэзии. Сценарий урока по литературе "поэзия военных лет". Поэзия периода Великой Отечественной войны

Оказывается, источником этого крылатого выражения является Библия. Давайте рассмотрим внимательно следующее место из Священного Писания:

7 Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет :
8 сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную.
(К Галатам 6:7,8)

О чем же говорят приведенные выше стихи, написанные по вдохновению Святого Духа Апостолом Павлом?

1 "Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет..."

Здесь Бог говорит людям "не обманывайтесь", то есть, не обольщайтесь мыслью, будто в жизни нет воздаяния человеку за его поступки и дела. Бог не человек: если Он поставил на земле определенные законы, то они неизменны и непреходящи. Только человеческое общество постоянно меняет свои правила и законы в зависимости от исторической эпохи. Бога же невозможно обвинить в этом. К примеру, закон земного тяготения. Все живое и неживое находится в зависимости от этого закона. Планеты, звезды, галактики, люди, животные, растения, минералы - все подчинено этому закону от начала творения и до сего момента.

Как проявляется этот закон "что посеет человек, то и пожнет" в нашей повседневной жизни?

Наблюдая за собой, мы замечаем, что сея доброе в чью-то жизнь, получаем в ответ воздаяние тем же самым. Сея любовь к людям, получаем в ответ любовь от людей. Сея деньги на добрые дела, пожинаем в свое время финансовый урожай. И наоборот: сея ненависть, пожинаем в ответ ненависть; обкрадывая других, обкрадываемы сами; обманывая людей, будем обмануты сами. Проблема еще в том, что посеявши определенное семя, доброе или худое, пожинаем соответственно по роду его (семени) в возросшем количестве (в 30, 60, 100 крат). Вот откуда изречение: "посеешь ветер - пожнешь бурю".

Закон сеяния и жатвы

В Библии есть интересное место по этому поводу:

22 впредь во все дни земли сеяние и жатва , холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся.
(Бытие 8:22)

Кто из людей способен изменить этот Божественный порядок? Кто способен поменять местами зиму и лето, весну и осень? Может ли кто-то остановить заложенный Богом закон сеяния и жатвы ? Так было, и так будет, пока существует земля.

Кто может обвинить Бога в том, что вложенный в людей нравственный закон , не работает, а значит нет и воздаяния?

Еще до закона Моисея, воплотившего в жизнь основные заповеди, написанные рукой Бога на каменных скрижалях, все человечество подчинялось внутреннему нравственному закону , записанному на скрижалях их сердец.

12 Те, которые, не [имея] закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся
13 (потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут,
14 ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон:
15 они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую...
(К Римлянам 2:12-15)

Из выше описанных стихов ясно, что ответственность человека пред Богом за свои поступки, добрые ли, злые ли, неизбежна, как неизбежна смерть. Что посеешь, то и пожнешь ... Закон "сеяния и жатвы " равно действует в жизни как верующего человека, так и самого фанатичного атеиста - у Бога нет лицеприятия. Он судит человека беспристрастно, согласно Своему нравственному закону , по делам его, и каждому суждено, в свое время, дать отчет пред Богом за свою прожитую жизнь.

2 "сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление"

Что значит "сеять в плоть свою?

Плоть олицетворяет нашего ветхого человека со страстями и похотями. Каковы дела плоти? Посмотрим, что говорит на это Библия:

19 Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство,
20 идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, (соблазны), ереси,
21 ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют.
(К Галатам 5:19-21)

Из этих стихов ясно отражена природа нашего падшего человека плоти и его дела, которые исключают всякую возможность войти в Царство Божие. Ничто нечистое не может туда войти. Земное принадлежит земному, небесное - небесному.

Сеять в плоть свою - означает постоянно, день за днем, год за годом, в разрез с законом нравственности , данным Богом, совершать поступки и дела, направленные на удовлетворение своей не возрожденной, низшей природы, унаследованной от первого падшего человека, Адама.

Наша не возрожденная природа, сеющая в плоть, неумолимо производит тление. Тление - это смерть, распад, гниение, т.е., полное уничтожение. Все в этом физическом мире подлежит тлению и смерти: люди, животные, растения, минералы, звезды, галактики.

3 "а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную"

Вот мы и подошли к последней фазе исследования Писания: кто сможет войти в Царство Божие и обрести жизнь вечную?

Что же означает выражение "сеющий в дух?"

Сеять в дух - это значит жить в соответствии с нравственным законом , вложенным в сердце каждого человека: "возлюбить ближнего своего, как самого себя ". Исполнение этой заповеди Христа обязывает сеять доброе, вечное, непреходящее в свою жизнь и жизнь других людей. Такие дела преобразуют человека в образ Христов и освобождают его от закона и смерти. Напротив, живущий по плоти, т.е., совершающий дела плоти, описанные выше, умрет. Здесь подразумевается смерть духовная, означающая полное отлучение человека от любви Божьей и вечные страдания. Еще она называется "смерть вторая", после физической смерти.

Рим.8:13 "ибо если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете."

"от духа пожнет жизнь вечную"

Живя по духу, т.е., в соответствии с нравственным законом от Бога, сея свои таланты, дарования и самого себя во все доброе, человек в итоге пожинает прекрасный урожай - плод духа, который с любовью преподнесет Своему Создателю в определенное время. Это будет плод, достойный приношения Своему Господу и Спасителю. Что же это за плод?

22 "Плод же духа: любовь, радость, мир, благость, милосердие, вера,
23 кротость, воздержание. На таковых нет закона."
(К Галатам 5:22,23)

Из вышеописанного мы видим, что плод духа - это плод, источающий аромат высших Божественных добродетелей, на первом месте из которых любовь . Для человека, взрастившего такой плод жизни, открывается свободный вход в Царство Божие.

Дорогой человек, взгляни пристально на свою жизнь. Что ты сеешь в нее? Что пожинаешь ? Имеешь ли ты мир в своем сердце? Примирился ли ты с Богом Отцом? Задумывался ли о том, где будешь проводить вечность? Если ли у тебя уверенность, что двери Царства Божьего распахнутся пред тобой? Если нет, то тебе надо поспешить - ведь время лукаво - примириться с Отцом и получить Его прощение за свою неправильную жизнь. Знай, Он очень дорожит тобою, любит тебя и хочет, чтобы ты пришел к Нему и стал Его дитем.

Что для этого надо? Совсем немного: обратиться к Нему в молитве покаяния и попросить Бога войти в твою жизнь, чтобы Он стал твоим Господом и Спасителем. Войди в , там есть нужная молитва покаяния и все необходимое для тебя. И не забывай: что ты сейчас посеешь в свою жизнь, то и пожнешь в будущем.

Обязательно посмотри видеоролик!

Если Вам понравилась эта статья, поделитесь, пожалуйста, ею со своими друзьями в социальных сетях – нажмите кнопочки, расположенные ниже. И не забудьте подписаться на обновления сайта, чтобы получать новые статьи на Email

С уважением,

Поэзия военного времени

1. Литература в военные годы

В.И. Васильев, доктор филологических наук, профессор Великая Отечественная война оставила неизгладимый след в истории нашей страны и всего мирового сообщества. Вполне оправдано, что годы войны выделяются в самостоятельный исторический период.

Это в полной мере относится и к истории книгоиздательства, которое пережило большие перемены в военное лихолетье. Примечательно, что в экстремальных условиях духовная жизнь страны продолжалась, культура развивалась, книги издавались, но война повелительно востребовала книги нового содержания и направления. Ученые и деятели культуры их создавали, а издатели публиковали с пометкой «Молния». Они отвечали интересам защиты Родины, могучему призыву «Все для фронта». Книга воспитывала чувства патриотизма и любовь к стране, являлась сильным оружием в борьбе против нашествия иноземцев.

В целом в годы войны число изданных книг заметно упало. По сравнению с предвоенным годом в 1943 г. их стало меньше почти в три раза. Если сопоставлять среднегодовые показатели, то урон, нанесенный книгоизданию, особенно значителен, в частности, по естественным наукам и математике уменьшилось издание книг в 3,2 раза, по политической и социально-экономической литературе - в 2,8 раза, по языкознанию и литературоведению - в 2,5 раза.

К сожалению, в нашей литературе пока не много работ, посвященных истории книги и культуре ее издания в годы Великой Отечественной войны. В этой связи хотелось бы отметить полезную и большую работу историков о книгах, опубликованных в Ленинграде во время блокады. В обзоре Г. Озеровой, охватывающем период с июля 1941 по июль 1944 г., рассматривается 1500 названий, включая политическую, военную, художественную и медицинскую литературу. Тематически она сгруппирована по следующим разделам: героическое прошлое русского народа, разоблачение германского фашизма, патриотические призывы к защите Родины, обороне города. 1943 г. - «год великого перелома» - отмечен специальной серией «Герой Ленинградского фронта», многочисленными документами и очерками, специальным сборником статей «Героический Ленинград». Обзор завершается материалами о возрождении культурной жизни города.

В интересном каталоге «Ленинград в Великой Отечественной войне» отражена деятельность политуправлений Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского фронта, которые в неимоверно трудных условиях издали 93 книги и брошюры. К тому же другими издательствами было опубликовано 214 книг. В них рассказывалось о героической борьбе армии и флота, самоотверженной защите города, всенародной ему помощи, связи с «Большой землей».

Невзирая на все тяготы военного положения, библиотека Академии наук СССР продолжала обслуживать читателей, поставлять литературу в соединения и части действующей армии, книги о А.В. Суворове, М.И. Кутузове, о боевом прошлом русского народа. Были организованы библиотеки-передвижки.

Государственная Публичная библиотека им. М.Е. Салтыкова-Щедрина во время блокады всегда была открыта, несмотря на отсутствие света и тепла. За время войны в библиотеке умерло 138 сотрудников, большинство - зимой 1941/42.

Нельзя не сказать и о печатных СМИ в годы блокады, которые были оружием в борьбе с врагом.

В годы блокады в Ленинград поступали «Правда», «Известия», «Комсомольская правда». В Ленинграде в течение всей блокады выходили «Ленинградская правда» и «Смена». С 28 июля по 14 сентября 1941 г. вышло 46 номеров специальной газеты - « «Ленинградская правда» на оборонной стройке». Это был самый напряженный период битвы за Ленинград. С 6 июля по 6 октября 1941 г. было выпущено 79 номеров газеты «На защиту Ленинграда» - органа Ленинградской армии народного ополчения. Выпускалась газета «Боец МПВО», а также фронтовые газеты - «На страже Родины» и «Красный Балтийский флот». Вносили свою лепту в борьбу с врагом и заводские многотиражки: «За трудовую доблесть» (Кировский завод), «Балтиец» (Балтийский завод), «Ижорец» (Ижорский завод), «Молот» (завод им. В.И. Ленина) и др.

В военные годы Москва продолжала оставаться ведущим издательским центром. В течение 1941-1945 гг. вышло 1300 номеров «Правды». На ее страницах выступали М. Калинин, Г. Кржижановский, Д. Мануильский, В. Карпинский. Е. Стасова, Е. Ярославский, А. Толстой, М. Шолохов, А. Фадеев, военачальники, герои битв, солдаты, офицеры, генералы. Служили фронту «Известия», «Красная звезда» (в ней только И. Эренбург напечатал около 400 публикаций), «Комсомольская правда», «Московский большевик» (ныне «Московская правда»), «Московский комсомолец», «Вечерняя Москва». Одновременно газеты являлись и трибуной освещения передового ответа ударников военного производства. В годы войны в Москве выходило более 100 заводских многотиражек. Роль печатных СМИ в разгроме врага трудно переоценить.

В целом число газет, выходивших в годы войны, точно определить не представляется возможным. Для примера: только в 1943 г. были вновь созданы 74 дивизионных многотиражки и около 100 новых армейских газет. Приводятся данные, свидетельствующие о том, что, например, в 1944 г. на фронтах издавалось почти 800 газет суммарным разовым тиражом, превышающим 3 млн. экземпляров.

Исследованию проблем издания художественной литературы в годы Великой Отечественной войны посвящена кандидатская диссертация Л.В. Ивановой, в которой указаны публикации по исследуемой теме, недостаточное освещение ее в книговедческой литературе. Эти выводы относятся и ко всему отечественному книгоизданию о войне.

Военная обстановка потребовала пересмотра издательской политики и издательских портфелей. Так, крупнейшее в стране издательство художественной литератур Гослитиздат законсервировало 1132 рукописи и 67 исключило из редакционного портфеля. Как результат - падение в 1942 г. числа изданий художественной литературы, по сравнению с 1940 г., на 47%.

Для 1944 г. характерен рост числа изданий иностранной художественной литературы, а также увеличение доли книг большого объема. Естественным было и увеличение в годы войны роли областных, краевых и республиканских издательств: центральные издательства выпустили лишь 38,6% названий художественной литературы. Причем ее издание осуществляли только 14 центральных издательств из 64 зарегистрированных. В разные периоды войны на первые роли «выходили» произведения различных жанров: от поэтических и прозаических произведений малых форм (стихи, песни, рассказы) в первый год войны до печатания, - отвечая на нужды военного времени, - стихов на пакетиках с пищевыми концентратами и выпуска художественно-публицистических и крупнообъемных произведений (поэмы, повести, романы).

Продолжая тему о художественной литературе военного времени, нельзя не отметить изменения в политике издания так называемых толстых литературных журналов, которые, конечно, многократно уступали по оперативности и массовости газетным публикациям. Прекратили выпуск немало таких журналов, а оставшиеся - «похудели» и изменили периодичность выхода в сторону сокращения числа номеров и год.

Литература как бы перемещается из журналов на страницы газет, заняв существенное место в «Правде», «Известиях», «Комсомольской правде». Здесь печатаются не только очерки, публицистические статьи, рассказы, стихи, но и пьесы, повести. главы романов.

Так, только в «Красной Звезде» были помещены главы повести В. Гроссмана «Народ бессмертен» (1942), «Рассказы Ивана Сударева» (1942), «Русский характер» (1943) и многие публицистические статьи А. Толстого, «Зеленый луч» Л. Соболева (1943), статьи и очерки И. Эренбурга, В. Гроссмана, К. Симонова, П. Павленко, стихи Н. Тихонова, В. Лебедева-Кумача, М. Исаковского и др.

Большая группа писателей стала постоянными корреспондентами центральных газет, где печатались их повести, романы, поэмы и пьесы. В качестве примера можно привести публикации в газете «Правда»: в июле опубликована пьеса К. Симонова «Русские люди», в августе - «Фронт» А. Корнейчука, в сентябре - главы поэмы «Василий Теркин» А. Твардовского, в октябре - «Алексей Куликов, боец» Б. Горбатова, в ноябре - рассказы из книги «Морская душа» Л. Соболева. В последующие годы «Правда» печатает главы нового романа М. Шолохова «Они сражались за Родину» (май 1943 - июль 1944), «Непокоренные» Б. Горбатова (май, сентябрь, октябрь 1943), «Дорогами побед» Л. Соболева (май-июнь 1944), главы повести Л. Леонова «Взятие Великошумска» (июль-август 1944) и др.

Журналы «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», «Звезда», «Ленинград» и другие во многом переориентировались на военную и историческую тематику. В них были опубликованы: «Батый» В. Яна (1942), «Петр Первый» А. Толстого (1944), «Брусиловский прорыв» с. Сергеева-Ценского (1942), сценарий с. Эйзенштейна «Иван Грозный» (1944), (сказка М. Маршака, «Двенадцать месяцев» 1944), «Два капитана» В. Каверина (1994), «Это было в Ленинграде» А. Чаковского (1944), «Сын полка» В. Катаева (1945), «Небо Ленинграда» В. Саянова (1944), «За тех, кто в море» Б. Лавренева (1945) и многие другие произведения художественной литературы.

Огромную роль в борьбе с врагом сыграла и поэзия военных лет. «Казалось бы, грохот войны должен заглушить голос поэта», укладывать литературу «в узкую щель окопа», но «литература в дни войны становится истинно народным искусством, голосом героической души народа», - так оценивал роль лирики военных лет в докладе на юбилейной сессии Академии наук 18 ноября 1942 г. А. Толстой.

В военные годы поэзия, без сомнения, была приравнена к штыку. «Мобилизованными и призванными» себя считали: А. Твардовский, А. Сурков, К. Симонов, С. Кирсанов, И. Сельвинский, С. Щипачев, А. Прокофьев, О. Бергольц, В. Инбер, А. Жаров, И. Уткин, С. Михалков и др. Газеты публиковали поэтические письма из тыла. Создавались десятки вариантов песен известных авторов, «продолжения», «ответы». К таким поэтическим произведениям относилась, например, песня М. Исаковского «Огонек».

Если говорить об отечественном книгоиздании в целом, то оно, несмотря на все трудности военного времени, обеспечивало первоочередные потребности страны не только в литературе на военные темы, но и по проблемам политическим, производственным, техническим, общекультурным и научным. Так, за 1941-1945 гг. было издано почти 170 млн. экземпляров художественной литературы, 111 млн. экземпляров учебников всех видов, 60 млн. экземпляров детской и более 50 млн. экземпляров научной литературы.

Немалую лепту в создание и выпуск изданий многих видов литературы внесло академическое издательство, предпринимавшее все усилия для того, чтобы обеспечить первоочередные потребности в актуальной книге не только науки, но и образования, и культуры. Проблемы истории книги и ее культуры в военные годы нам уже приходилось исследовать в ряде работ. Поэтому в этой статье мы ограничимся освещением лишь основных моментов с целью воссоздания целостной картины военного книгоиздательства.

Президиум АН СССР своим постановлением от 23 июня 1941 г. обязал все отделения и научные учреждения перестроить свою работу в первую очередь на обеспечение нужд обороны, укрепление военной мощи нашей Родины.

Важным этапом государственной политики сохранения, в частности, научного потенциала страны было решение о перебазировании научных учреждений на восток. Эвакуация московских институтов и лабораторий АН СССР началась уже в последней декаде июля. В числе эвакуированных на первом этапе было и академическое издательство, перебазированное в Казань, где начал работать Президиум Академии наук. Уже 30 сентября 1941 г. там проходило его расширенное заседание.

В Казани в 1941, 1942 и частично в 1943 гг. Издательство АН СССР выпустило в основном на базе Татполиграфа 46 изданий. Как вклад в борьбу против идеологии фашизма под редакцией Л. Плоткина был подготовлен и выпущен специальный сборник, составленный из антифашистских высказываний М. Горького.

В целом динамика выпуска книг и журналов Академией наук в военные годы приведена в таблице. Для сравнения даются также данные по предвоенному и первому послевоенному годам. В предвоенном 1940 г. академическое издательство достигло сравнительно высокого уровня выпуска изданий: по количеству книг и журналов он приближался к 1000 названий, а по объему в авторских листах - к 13 тыс. Уже в 1946 г. был превышен уровень первого года войны.

2. Война через страницы писателей

Каждому русскому человеку особенно дорог Праздник Победы. Дорог памятью о тех, кто ценою своей жизни отстаивал свободу. Мы должны всегда помнить о людях, отдавших свои жизни за свободу и светлое будущее нашей страны. Бессмертен подвиг тех, кто боролся и победил фашизм. Память об их подвиге будет вечно жить в наших сердцах и нашей литературе. Мы должны знать, какой ценой было завоевано наше счастье. Знать и помнить о тех почти совсем девчонках из повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие», которые смело смотрели смерти в глаза, защищая свою Родину. Разве им, таким хрупким, нежным, носить мужские сапоги или держать в руках автоматы? Конечно, нет. Но они смело пошли навстречу фашистам, чтобы не дать врагам возможности пройти к Беломорско-Балтийскому каналу, юные девушки не испугались и не растерялись. Они выполнили свой долг перед Родиной.

Особенно меня восхищает подвиг Жени Комельковой. Чтобы дать возможность Васкову оказать помощь Рите, она уводит немцев от того места, где лежит ее подруга. Она сражается с фашистами до последнего. Женя была прекрасна и в жизни и в смерти. Фашисты, разглядывая убитую, конечно же, не смогли понять, почему эта красивая девушка пошла сражаться с ними. Смерть не властна над такими людьми, потому что ценой свой жизни они отстаивали свободу, правду.

Бессмертен и подвиг тех солдат, которые защищали Сталинград. Об этих героях рассказывает нам Ю. Бондарев в романе «Горячий снег». Понимая, какое значение имеет Сталинград для нашей страны, генерал Бессонов дает приказ: «Стоять и о смерти забыть. Выбивать танки. Сражаться до последней крови!» И солдаты выполнили приказ. В живых осталось только четыре артиллериста и два пулеметчика. Бессонов, обходя позиции после боя, плакал, не стыдясь; плакал оттого, что советские воины выстояли, не пустили фашистские танки в Сталинград. Сражение было ужасное, но они все-таки победили. Горело все: и танки, и люди, казалось даже что горит снег. Эти люди погибли, прекрасно понимая, что они отдают свои жизни во имя свободы, во имя будущих счастливых поколений.

Тема войны до сих пор не устарела в нашей литературе. Проза и поэзия о Великой Отечественной войне представлены именами А. Твардовского («Василий Теркин»), В. Некрасова («В окопах Сталинграда»), Ю. Бондарева («Горячий снег»), В. Быкова («Сотников») и другими. Основная тема этих произведений - народ и личность на войне, восходящая к эпопее «Война и мир». Влияние Л.Н. Толстого пережили почти все без исключения писатели, коснувшиеся темы Великой Отечественной войны, и это не случайно: война пробудила в народе и в каждом человеке чувства, схожие с переживаниями толстовских героев. На войне шла настоящая проверка личности на подлинность. Именно этим объясняется расцвет русской литературы в военное и послевоенное время. Одна из главных тем военной литературы - тема подвига.

В повести Василья Быкова «Сотников» есть два персонажа - Сотников и Рыбак. Рыбак - один из лучших бойцов в партизанском отряде. Его практическая хватка, умение приспособиться к любым обстоятельствам в условиях нормальной жизни партизанского отряда оказываются бесценными. Его противоположность - Сотников. Он не умеет воевать. Интеллигент по происхождению, он с трудом вписывается в партизанское житье-бытье, совершает массу ошибок, часто ведет себя рискованно и глупо. Но вот оба героя попали в экстремальные обстоятельства, в плен. Рыбак струсил и стал предателем. Сотников принял честную смерть. Плохой боец Сотников оказался мужественнее умелого бойца Рыбака. Источник подвига лежит не на поверхности, а внутри человека. Он зависит не столько от его каждодневного бытового поведения, сколько от его глубокого нравственного скрытого стержня. Но Рыбак после того, как увидел казнь Сотникова не может уже жить спокойно, и он пытается покончить с собой.

Иначе смотрит на подвиг писатель Виктор Курочкин. В повести «На войне как на войне» показан молодой лейтенант Саня Малешкин - командир самоходной установки. Главное в образе Малешкина - его естественность. Он искренен в каждый момент, воюет не умом, а порывом. Он совершает подвиг как бы случайно, сам того не желая: неожиданно оказавшись на своей самоходке в деревне, занятой немцами, помогает одержать победу в крупной военной операции. И погибает Саня так же неожиданно и просто, как бы случайно. Его смерть напоминает гибель Пети Ростова. Курочкин отказывается от логического обоснования подвига, считает его естественным на войне.

Новую страницу в историю литературы о войне вписал Василий Гроссман романом «Жизнь и судьба». Он попытался обосновать философский и исторический смысл Отечественной войны. Рисуя картины Сталинградской битвы, Гроссман в то же время рассуждает о смысле происходящих событий. По мнению Гроссмана, война и победа явились точкой наивысшего морального подъема народного духа, не сломленного тоталитарным государством.

В своем романе «Война и мир» Л.Н. Толстой изображает войну, которая объединила все общество, всех русских людей в общем порыве. Для любимых героев писателя Отечественная война явилась испытанием, проверкой их нравственных качеств. Ярче всего народная война раскрывается в изображении партизанской войны. Толстой показывает сочетание грозной силы, героического терпения, мужества и доброты, великодушия в русском характере; это неповторимое соединение и представляет, по Толстому, сущность истинно русской души. «И благо тому народу, который в минуту испытания… с простотой и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и грозит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменится презрением и жалостью».

Современные писатели иногда смотрят на события той войны с другой точки зрения. Так в повести Александра Бондаря «Железный крест» героями оказываются те русские люди, кто волею обстоятельств оказался на немецкой стороне. Переживая поведение своих героев как трагедию, автор тем не менее далек от того, чтобы судить их. Крестьянская девушка Маша и немецкий офицер Коля поражают читателей своей внутренней красотой и благородством. Их любовь и готовность к самопожертвованию поднимаются высоко над ужасами и жестокостью войны.

В памятное тревожное утро 22 июня 1941 года, когда предутреннюю тишину советского пограничья нарушили первые залпы немецких орудий, рев танков со свастикой на броне, вой падающих бомб, наш народ встал во весь рост на защиту Отечества.

В общем строе сражающегося народа нашла свое место и многонациональная советская литература: ее прозаики, поэты, драматурги, критики. В самые трудные для народа дни войны громко звучали голоса советских поэтов.

Листая страницы книг, написанных в дни военных потрясений, мы словно листаем страницы памяти своего сердца. Из глубины времени перед нами воскресают события, наполненные чудовищным грохотом невиданно жестокой, разрушительной и истребительной войны, насквозь пропитанные человеческой кровью и слезами. И пусть многие поэты пали смертью храбрых на пути к солнечному Дню Победы, они и сегодня остаются с нами, потому что слово, рожденное в огне, написанное кровью сердца, бессмертно.

Глубоко неправ был тот кто сказал: «Когда грохочут пушки музы молчат». И в суровые годы военных испытании всегда находилось место задушевной песне, стихам-воззваниям и лирическим строкам.

Поэзия военных лет… Она рождалась в окопах и на привале, в победных сражениях и за колючей проволокой концлагерей. В памяти наших героев-освободителей осталось множество стихов, написанных ими в годы войны. Сотни городов и сёл прошли фронтовики с боями, освобождая советских людей от ига фашистского порабощения. Все запечатлелось во фронтовой поэзии. Ведь рождению поэтических строк никогда и ничто не может помешать.

Мужество и любовь нераздельны в сердце солдата, и наверно, поэтому стихи военных лет производят впечатление особенной цельности и гармоничности. Перед нами развертывается единый характер, и это характер именно того человека, который выстоял в первых боях с фашизмом, а потом разгромил врага.

Великая Отечественная война - это тяжёлое испытание, выпавшее на долю русского народа. Литература того времени не могла оставаться в стороне от этого события.

Так в первый день войны на митинге советских писателей прозвучали такие слова: «Каждый советский писатель готов все, свои силы, весь свой опыт и талант, всю свою кровь, если это понадобится, отдать делу священной народной войны против врагов нашей Родины». Эти слова были оправданны. С самого начала войны писатели почувствовали себя «мобилизованными и призванными». Около двух тысяч писателей ушли на фронт, более четырехсот из них не вернулись. Это А. Гайдар, Е. Петров, Ю. Крымов, М. Джалиль; совсем молодыми погибли М. Кульчицкий, В. Багрицкий, П. Коган.

Писатели жили одной жизнью со сражающимся народом: мерзли в окопах, ходили в атаку, совершали подвиги и…писали.

Русская литература периода ВОВ стала литературой одной темы - темы войны, темы Родины. Писатели чувствовали себя «окопными поэтами» (А. Сурков), а вся литература в целом, по меткому выражению А. Толстова, была «голосом героической души народа». Лозунг «Все силы - на разгром врага!» непосредственно относился и к писателям. Писатели военных лет владели всеми родами литературного оружия: лирикой и сатирой, эпосом и драмой. Тем не менее первое слово сказали лирики и публицисты.

Стихи публиковались центральной и фронтовой печатью, транслировались по радио наряду с информацией о важнейших военных и политических событиях, звучали с многочисленных импровизированных сцен на фронте и в тылу. Многие стихи переписывались в фронтовые блокноты, заучивались наизусть. Стихи «Жди меня» Константина Симонова, «Землянка» Александра Суркова, «Огонек».

В поэзии военных лет можно выделить три основные жанровые группы стихов: лирическую (ода, элегия, песня), сатирическую и лирико-эпическую (баллады, поэмы).

Военная песня

Создана впечатляющая летопись Великой Отечественной в прозе, поэзии, фильмах, живописных полотнах, памятниках. А сколько было создано песен о войне! Порой только песня, с ее жизненным текстом и музыкой спасала, поддерживала, придавала боевой дух и просто сплачивала…

Вспомним, как все начиналось:

Всем известна песня В. Лебедева-Кумача «Священная война», которая впервые была исполнена на Белорусском вокзале перед бойцами, уходившими на фронт, на 7 день войны. История создания песни очень интересна. Однажды утром, в здании Дома Красной Армии, во время завтрака к композитору А.В. Александрову подошел политработник с газетой «Известие» в руках:

Александр Васильевич, тут для вас есть замечательное стихотворение Лебедева - Кумача. Может, напишете песню?

Александров взял газету, прочитал стихи и, забыв обо всем, уехал домой сочинять песню. К вечеру она была готова. Ночью вызвали артистов Ансамбля красноармейской песни (первым руководителем был А.В. Александров) и тут же, в репетиционной комнате, написав ноты на доске, выучили ее.

Музыка с ее призывными настроением, с интонациями клича, зова, была настолько созвучна стихам, правде каждой строфы, и несла в себе такую могучую силу и искренность переживания, что певцы и музыканты, порой, от спазм, сжимавших горло, не могли петь и играть….

Утром следующего дня, едва успев родиться, «Священная война» начала выполнять свой солдатский долг.

На Белорусском вокзале, в людской тесноте и продымленной духоте, среди суеты и нескладности последних прощаний, ее голос звучал подобно набату, клятве, присяге. Все, кто в ту минуту находился там, заслышав первые звуки, поднялись как один и, словно в строю, торжественно и сурово прослушали песню до конца, а когда она кончилась, на какое-то мгновение замерли, завороженные звуками, а затем раздались оглушительные аплодисменты, горячая просьба повторить…

С того памятного дня и началась ее большая жизнь.

Наверное, ни одна военная песня не осталась неуслышанной. Наиболее популярные из них сохранились до сих пор, и все также напоминают о том нелегком для русского народа времени. Вспомнить хотя бы песни: «22 июня в четыре часа», «Солдаты идут» (слова М Львовского, музыка К. Молчанова); «Летят перелетные птицы» (слова М. Исаковского, музыка М. Блантера); «Эх, дороги» (сл. А. Ошанина, муз. А. Новикова); «Ой, туманы мои» (сл. М. Исаковского, муз. В. Захарова); «В путь» (муз. В. Соловьева - Седого), «Мы люди большого полета» (сл. А. Фатьянова и В. Сидорова, муз. Б. Мокроусова); «Вернулся я на Родину» (сл. М. Матусовского, муз. М. Фрадкина); «Почему?» (сл. Л. Ошанина, муз. А. Новикова); «Где же вы теперь, друзья - однополчане?» (сл. А. Фатьянова, муз. В. Соловьева - Седого); «Родной Севастополь» (сл. С. Алымова, муз. В. Макарова); «Прощайте, скалистые горы» (сл. Н. Букина, муз. Е. Жарковского); «Давай закурим, товарищ, по одной» (исполняет К.

Шульженко); «Над волною голубою» (сл. А. Жарова, муз. К. Листова), нельзя не вспомнить такие замечательные песни, как: «Казаки», «Письмо в Москву», «Соловьи», «В лесу прифронтовом» (сл. М. Исаковского, муз. М. Блантера), «Песня боевых друзей», «Журавли».

А вот, что рассказывает Н. Лященко, генерал армии, Герой Советского Союза о песне «Два друга»: «Вспоминаю такой эпизод в начале войны. Полк находился в тяжелом окружении северо-западнее Днепропетровска. Мы жадно ловили по радио информацию, поймали какую-то немецкую станцию. Фашисты на русском языке трубили, что находятся уже под самой Москвой, видят ее в бинокли, готовят тяжелые пушки, чтобы вести обстрел столицы, а потом начнут генеральную атаку. Люди, услышав это как-то приуныли. Но потом мы поймали передачу из Москвы. Сообщали о том, что идут тяжелые бои, что город отражает атаки врага. Затем услышали песню Леонида Утесова «Два друга» из какого-то концертного зала. Это сразу оживило людей, все заулыбались. Раз поет Утесов, говорили мы, значит столица стоит, будем скорее отбиваться из окружения к своим. И так решительно действовали мои боевые друзья, что мы вырвались из кольца окружения».

Вот так песня «Два друга» в исполнении Леонида Утесова помогла полку выбраться из окружения.

Многие молодые ребята уходили на фронт, так и не познав радость любви, многие расставались с любимыми в спешке. И там, где гремели оружия, виднелось зарево пожаров, где не было места для нежности и ласки, бойцы помнили о тех, кто ждет их домой. Порой, только вера в победу, надежда на скорое возвращение и встречу с любимыми поддерживали и спасали в трудные минуты.

Естественно, тема любви не могла не быть затронутой в песенном творчестве. Тут же вспоминаются: «В землянке» (сл. А. Суркова, муз. К. Листова); «Огонек» (сл. М. Исаковского, муз. народная); «Моя любимая» (сл. Е. Долматовского, муз. М. Блантера); «Когда песню поешь» (сл. В. Гусева, муз. В. Соловьева - Седого); «Ничего не говорила» (сл. А. Фатьянова, муз. В. Соловьева - Седого); «Темная ночь» и, конечно, «Жди меня» (сл. К. Симонова, муз. М. Блантера).

Одна из самых популярных песен военных лет, «Темная ночь», была написана Никитой Богословским и Владимиром Агатовым для фильма «Два бойца» весной 1942 года. Фильм рассказывал о фронтовой дружбе двух солдат, роли которых исполняли Борис Андреев и Марк Бернес. Идея «оживить» эпизод в землянке лирической песней возникла спонтанно. Мелодия была написана композитором буквально за один вечер. Но не было текста. В это время в Ташкент, где снимался фильм, приехал с фронта поэт Владимир Агатов. Обратились к нему. Прослушав мелодию, он тут же набросал слова. В таком виде, без всяких изменений песня и вошла в фильм. По свидетельству Константина Симонова весной 1943 года «Темная ночь» «была на устах буквально у каждого фронтовика», потому что «вместила в себя мысли и чувства миллионов людей».

Советский поэт, участник войны, находясь на Западном фронте, выходил из окружения и попал на минное поле. Вот где «до смерти четыре шага». После этого он написал жене письмо в стихотворной форме. Текст стал известен бойцам. Многие солдаты переписывали его, и солдатские жены, невесты получали это стихотворное послание. В начале 1942 года композитор К. Листов написал мелодию к тексту. Так была создана песня «Землянка».

Война шла пять лет, и каждый год рождал все новые и новые песни. Они воспитывали ненависть к врагу, воспевали Родину, мужество, отвагу, боевую дружбу - все то, что помогало преодолеть военные трудности, которым не было числа…

Заключение

Прочитав достаточное количество литературы, я пришла к выводу, что читать литературу военных лет нужно. Она - связь наших предков с новым поколением; дает возможность развивается в нас такому качеству, как патриотизм, испытывать гордость за историю нашей страны, и за наших родных, которые отдали свою жизнь за жизнь миллионов людей.

Сейчас тех, кто видел войну не по телевизору, кто вынес и пережил ее сам, с каждым днем становится все меньше и меньше. Дают о себе знать годы, старые раны и переживания, которые сейчас выпадают на долю стариков. Друзья-однополчане теперь чаще перезваниваются, чем видятся. Но ведь девятого мая они обязательно придут - или в Сокольники, или к обновленному скверику у Большого театра. Соберутся все вместе, с медалями и орденами на стареньких, но тщательно отутюженных пиджаках или парадных кителях. Будут, обнявшись, стоять и петь любимые, не позабытые песни военных лет. Годы Отечественной войны не забудутся никогда. Чем далее, тем все живей и величественней развернутся они в нашей памяти, и не раз сердце наше захочет вновь пережить священный, тяжкий и героический эпос дней, когда страна воевала от мала до велика. И ничто иное, как книги, не сможет нам передать это великое и трагическое событие - Великую Отечественную войну.

Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

«Пожалуй, никогда за время существования советской поэзии не было написано столько лирических стихов, как за последние годы», - заметил А. Сурков в одном из своих публичных выступлений во время войны, и был совершенно прав. Стихи публиковались центральной и фронтовой печатью, транслировались по радио наряду с информацией о важнейших военных и политических событиях, звучали с многочисленных импровизированных эстрад на фронте и в тылу.
Читатели и слушатели тепло встречали поэзию. Об одной из таких встреч рассказывает А. Фадеев в дневнике «Ленинград в дни блокады», вспоминая литературный вечер у рабочих Кировского завода, в котором он принимал участие вместе с Н. Тихоновым и А. Прокофьевым. Многие стихи переписывались в фронтовые блокноты, заучивались наизусть. Стихи «Жди меня» К. Симонова, «Землянка» А. Суркова, «Огонек» М. Исаковского породили многочисленные стихотворные «ответы». Поэтический диалог пишущих и читающих, горячая заинтересованность в поэзии широких масс свидетельствовали о том, что в годы войны между поэтами и народом установился невиданный в истории нашей поэзии сердечный контакт.
Душевная близость с народом является самой примечательной и в известном смысле исключительной особенностью лирики 1941-1945 гг. Чтобы пояснить это положение, напомним простейшую и в принципе верную схему лирического отражения жизни: «я» и мир. В 20-е годы в нашей поэзии она конкретизировалась в формуле: «я» и революция. Генеральное направление лирики того времени определил В. Маяковский двумя словами: «Моя революция». В годы первых пятилеток эстетический диапазон нашей поэзии расширяется. Пафос преображения действительности определяет характер всей литературы, в том числе и лирики. Лирический герой стремится «переделать» свое «я» и слиться с народом-воином.
Лирика 30-х годов имела «невоенный» характер. Война трактовалась преимущественно как опоэтизированное воспоминание о гражданской войне. Правда, время от времени появлялись стихи, выражающие чувство тревоги («Предчувствие», «Я так боюсь» О. Берггольц; «Тревога» М. Алигер) и даже страха (В. Луговской). В стихах К. Симонова, А. Суркова, А. Твардовского, Н. Ушакова, навеянных предвоенными инцидентами в Монголии и Финляндии, обнаружилась тенденция к трезвому изображению войны и ее тягот. Но в целом поэты редко заглядывали в глаза беде и трактовали эту тему в слишком оптимистическом духе: «И в воде мы не утонем, и в огне мы не сгорим».
Гром, грянувший 22 июня, сместил ось лирической поэзии, изменил поэтический угол зрения на войну. «Да, война не такая, какой мы писали ее, - это горькая штука», - признается К. Симонов («Из дневника»), А. Твардовский открывает первую страницу «Василия Теркина» утверждением, ставшим для поэзии военных лет программным:
А всего иного пуще
Не прожить наверняка -
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька.
Родина, война, смерть и бессмертие, ненависть к врагу, боевое братство и товарищество, любовь и верность, мечта о победе, раздумья о судьбе народа - вот основные мотивы, вокруг которых бьется теперь поэтическая мысль.
Поэзия 1941-1945 гг. необыкновенно быстро «отмобилизовалась», нашла свое место в строю и широко и полно отразила сложное и многогранное отношение народа к войне. В стихах Н. Тихонова, А. Суркова, М. Исаковского, А. Твардовского, Н. Асеева, А. Прокофьева, Д. Кедрина, С. Щипачева, И. Сельвинского и других поэтов слышится и тревога за отечество, и беспощадная ненависть к агрессорам, и горечь невозвратимых утрат, и отчетливое сознание жестокой необходимости войны войне...
Своеобразную и углубленную разработку получает и тема родной земли, нации, народа. В довоенной лирике родина трактовалась главным образом в революционном и даже планетарном духе и нередко противопоставлялась всему остальному миру: «У нас у всех - одна, одна, одна - единственная на земле страна!» (В. Луговской); «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек» (В. Лебедев-Кумач). В том же плане полярного противопоставления нередко повертывалась она и по отношению к прошлому («проклятому прошлому»).
В дни войны обострилось чувство отчизны. Оторванные от любимых занятий и родных мест миллионы людей как бы по-новому взглянули на привычные родные края, на дом, где родились, на самих себя, на свой народ. Это нашло отражение и в поэзии.
Количество абстрактных и риторических стихов на патриотические темы пошло на убыль. Появились проникновенные стихи о Москве (А. Сурков, В. Гусев), о Ленинграде (Н. Тихонов, О. Берггольц, А. Прокофьев, В. Инбер), о Смоленщине (М. Исаковский) и т. д. Поэты пристально вглядываются в лицо родной земли, пишут о деревенских проселках, о зябком осиннике, о незатейливых крестах русских могил, о трех березках, что стоят на родном, до боли с детства знакомом клочке земли, где ты родился и рос (стихи А. Суркова, А. Прокофьева, А. Твардовского, К. Симонова и др.). Самое же главное, художники в дни войны как бы «заново познали свой народ» (Леонов) и тему родины толковали как тему народа.
Наряду с конкретизацией поэтического представления о родине расширяется и историзм. Образ родины с ее вековыми патриотическими традициями стремятся создать почти все без исключения поэты. Напомним хотя бы «Слово о России» М. Исаковского, «Русь» Д. Бедного, «Думу о России» Дм. Кедрина. Правда, в иных стихах между Россией настоящего и Россией прошлого стиралось всякое различие («Россия» М. Алигер). Но в общем обращение к прошлому весьма обогатило нашу поэзию и укрепило ее связи с русской классической патриотической лирикой и устным народным творчеством.
Видоизменился в лирике военных лет и характер так называемого лирического героя. Прежде всего он стал более земным, более интимно близким, чем в лирике предшествующего периода. В стихах А. Твардовского («За Вязьмой», «Две строчки»), А. Прокофьева («Товарищ, ты видел над нею», «Мама»), К. Симонова («Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины», «Дом в Вязьме»), С. Щипачева («Опять весна над русскими полями», «Партизанка») и других поэтов конкретные, личные чувства и переживания несли в себе общезначимое, общенародное и потому не становились отвлеченно-дек- ларативными. И хотя у поэтов иногда обнаруживалась тенденция к «принижению» героя, к очерковости, в целом сама по себе такая тенденция была плодотворна и в конечном счете привела к усилению конкретно-реалистического начала в поэзии военных лет. Поэзия как бы вошла в войну, а война со всеми ее батальными и бытовыми подробностями - в поэзию. «Приземление» лирики не мешало передаче поэтами грандиозности событий и красоты подвига нашего народа. Герои часто терпят тяжелые, подчас нечеловеческие лишения и страдания, и вместе с тем мы постоянно ощущаем глубоко оптимистическое решение трагического:
Впору поднять десяти поколеньям
Тяжесть, которую подняли мы.
(А. Сурков)
Новый поворот в изображении лирического героя означал также и усиление внимания к народным, национальным чертам характера людей. Любовь к отечеству и ненависть к врагу - это тот неиссякаемый и по существу единственный родник, из которого черпала в горькую годину свое вдохновение наша лирика.
Редкое поэтическое единодушие не обезличило поэтов. Больше того, кажется, еще никогда поэтическая индивидуальность таких поэтов, как Н. Тихонов, А. Твардовский, А. Прокофьев, А. Сурков, О. Берггольц, К. Симонов, М. Исаковский, не раскрывалась с такой силой, как в годы войны. Графически четкая тихоновская строка в «Огненном годе» обрела высокую интеллектуальную зрелость. В поэзию А. Прокофьева с неудержимой силой ворвалась вольная и широкая стихия русской народной напевной речи. Внутреннее родство с народным языком легко угадывается, у каждого на свой лад, в стихах А. Суркова, М. Исаковского и других поэтов. А. Твардовский культуру стиха поднимает до такой высоты, когда стих перестает ощущаться как стих. Твардовский предельно сближает стих с русской разговорной речью. Он думает и говорит стихами.
Лирику военных лет трудно разграничить на политическую, философскую, любовную и другие традиционные тематические разновидности, так как каждое значительное произведение тех лет, как правило, представляет собою органическое единство гражданских, интимных и иных мотивов. Но зато в ней более или менее отчетливо вырисовываются внутриродовые, жанровые различия. В поэзии военных лет можно выделить три основные жанровые группы стихов: собственно лирическую (ода, элегия, песня), сатирическую с присущей ей жанровой «смесью» от надписи под карикатурой до басни и лирико-эпическую (баллады, поэмы).
Война вызвала настоятельную потребность в поэтах-ораторах. Даже такие лирики, как М. Исаковский, С. Щипачев, Н. Рыленков, М. Алигер, заговорили с народом в ряде стихов громким ораторским голосом. Набат и призыв становится одним из основных мотивов одической поэзии. И чем труднее складывалась обстановка на фронте, тем сильнее звучал голос поэта-трубача. А. Сурков: «Вперед! В наступленье! Назад ни шагу!», «Мститель! Над пламенем встань! Порази в черное сердце пьяного зверя»; Н. Тихонов: «Согнем врага, чтоб зверь и трус хлебнул до смерти горя»; А. Твардовский: «Ты - враг. И да здравствует кара и месть!»; О. Берггольц: «Опрокинь врага, задержи»; Вера Инбер (сыну):
Бей врага, чтобы он обессилел,
Чтобы он захлебнулся в крови,
Чтоб удар твой был равен по силе
Всей моей материнской любви!
К одическим стихам можно отнести многочисленные послания Москве, Ленинграду, Белоруссии, Украине, обращения и призывы («Вперед, богатыри, вперед!» А. Суркова, «Ленинградке» О. Берггольц), наказы («Наказ сыну» М. Исаковского), новогодние послания («Новогоднее слово» А. Твардовского, «1942» Д. Бедного, «1 января 1942 года» С. Васильева), восторженные оды о России, о Советской Армии и оды проклятья («Слово ненависти» А. Твардовского, «Проклятие» И. Эренбурга, «Мщение» П. Антокольского), стихи-клятвы («Родина, отомстим!» В. Инбер, «Заповедь мстителей» А. Суркова) и т. д.
Поэтика одических стихов военных лет во многом тради- ционна. Это сказалось и в наличии большого количества риторических фигур, вопрошений, восклицаний, ответствова- ний и т. д., и в обилии метафор, аллегорий, гипербол, звуковых повторов, и в особом характере сцепления словесных образов, называемом «сопряжением», и, наконец, в интонационно-ритмической организации стиха.
Установка на «произносимость», на декламационно-ора- торскую речь в одических стихах военного времени, как и в классической оде, становится основным жанроопределяющим фактором. Сопряжение, т. е. повторение и соседство либо сходных, либо тождественных в смысловом и звуковом отношении слов, придает одическому стиху особо возвышенный характер: «То был залог, порука из порук, что мы его угомоним навеки» (А. Твардовский); «И враг бежит, смятенный и голодный, кляня судьбу проклятую свою» (Н. Тихонов) и т. п.
Одические стихи 1941-1945 гг. наследуют лучшие черты од Пушкина, Некрасова, Брюсова, Маяковского. В классически ясных одических формах нашло выход возмущенное и потрясенное до самих глубин гражданское чувство советских людей. Именно в таких стихах находила наиболее полное и открытое выражение страстная, публицистически заостренная - гневная или патетическая - мысль, которой жил народ в те годы. Действенность их усиливалась тем более, что они были обращены не «вообще» к народу, армии, а как бы к каждому воину в отдельности, к каждому человеку («Убей его» К. Симонова, «Партизанам Смоленщины» А. Твардовского, «Товарищ, ты видел» А. Прокофьева и др.). Это придавало даже наиболее открыто-публицистическим стихам характер лично-интимный. Чаще всего и самый публицистический пафос стихотворения сменялся, переплетался с собственно лирическим или, наоборот, лирическое начало стиха переходило в патетику, публицистику.
Товарищ, ты видел над нею
Закаты в дыму и крови.
Чтоб ненависть била сильнее.
Давай говорить о любви.
(А. Прокофьев)
В этих стихах - разгадка и того своеобразия лирической поэзии военных лет, которым отмечена она почти у всех поэтов.
В одических, патетических стихах обнаружилась и другая особенность военной лирики - стремление к созданию обобщенных, идущих от народно-поэтических традиций, почти символических образов Родины, России, поднявшей «свой богатырский, карающий меч» над «умытыми кровью просторами». Нередко и образ солдата вырисовывался как образ сказочного или былинного богатыря, насмерть вставшего на защиту отечества, а образы народа и войны персонифицировались в образах Мести, Возмездия, Гор Беды, не теряя, однако, реального современного содержания. При этом самый характер одических стихов менялся на разных этапах войны - с призывных и гневных декламационных интонаций к воспеванию героического подвига воинов, народа, Родины. Достаточно сравнить, например, «Тебе Украина» и «Возмездие» А. Твардовского, «За нашей спиной Москва» и «И день и ночь...» А. Суркова, «Землякам-сибирякам» и «Ода русской пушке» С. Васильева, «Бей врага!» (1942) и «Домой! домой!» (1945) В. Инбер и многие другие, чтобы почувствовать, как по-разному отражались в публицистической лирике настроение и мироощущение советских людей в ходе войны.
Одический дух проник во всю поэзию военных лет, в том числе и интимную. Стихи задушевного лирического склада представляли собою, как правило, исповедь патриотического сердца перед Родиной, любимой, друзьями, перед собственной совестью. И это естественно: дорога к личному счастью хотя и была у каждого своя, но она непременно проходила через войну. Иногда одический подтекст выступает настолько явственно, что как бы захлестывает волною гражданских чувств элегическую основу произведения. Таково, на наш взгляд, стихотворение К. Симонова «Жди меня». «Жди меня» - это своеобразный «наказ» любимой. Однако в стихах о любви господствовала иная интонация, иной строй, который можно было бы назвать элегическим.
Говорят, что элегия - стих грусти. Это верно лишь отчасти для стихов XIX в. Оттенки настроений в элегических стихах военных лет весьма разнообразны: тут и грусть, и раздумья о войне, и скорбь о невосполнимых утратах, и жалость и сострадание к павшим на поле боя, горечь разлуки, боль потерь и радость ожидаемых встреч, чувство боли душевной и физической на войне, тоска по мирной счастливой жизни и мечта о победе. В таких стихах, как «Мой сын синеглазый», «Незрячие глаза остекленели», «Исповедь воина» А. Суркова, «Две строчки» («Из записной потертой книжки...»), «В поле, ручьями из- мытом», «У Днепра» А. Твардовского, в ряде стихов К. Симонова, М. Исаковского, Н. Тихонова, М. Алигер, О. Берггольц и других выражены интимные чувства лирического героя, его личные муки и страдания, близкие и понятные воюющим соотечественникам. Великая правда чувства в них связана с глубокой тревогой за судьбу отечества. Она слышится в «мыслимом голосе» советского воина в изумительных стихотворениях
A. Твардовского «Я убит подо Ржевом», А. Ахматовой «Мужество», С. Наровчатова «В те годы» и других стихах.
Элегия не нуждается в большой аудитории и не стремится «перекричать войну». Но в грохоте и гуле военных лет ее голос был хорошо слышен, так как пишущие стояли близко у сердца воюющего человека. В одическом стихе то или иное чувство как бы дано заранее. Оно не требует своего развития, а лишь стремится раскрыться в возможно полной и яркой форме. В элегии художник воссоздает сам процесс зарождения чувства, его развитие. Поэтому военные элегии, как правило, тяготеют к некоему подобию фабулы. Правда, она порою бывает проста, незамысловата, например, мотив возвращения героя к любимой («Без меня никого не люби»
B. Лебедева-Кумача). Иногда это получает трагическое разрешение: воин не находит любимой («Возвращение» С. Гудзен- ко). Но чаще элегическое чувство грусти пересиливает надежда на встречу, на счастье, на любовь («Мы встретимся снова»
C. Васильева, «Положи мне на плечи руки» А. Суркова).
Иногда утверждают, что «исповедническая» лирика определяет характер поэзии военных лет. Это верно только отчасти, так как наряду с элегиями создавались и одические стихи. Больше того, чувство гражданского долга побуждало поэтов обращаться к читателю прежде всего с публицистическими стихами. Они создавались не только в годы невзгод, но и в период побед. На взятие Берлина откликнулись многие поэты, хотя и не все удачно. Недаром А. Твардовский заметил тогда: «Не в самый полдень торжества приходят лучшие слова».
Такое же жанровое многообразие отличает и песню военной поры - от гимнической и маршевой до интимно-любовной. Песни эпохи Великой Отечественной войны начинают свою боевую поступь с гимна. 24 июня 1941 г. в центральных газетах было опубликовано стихотворение В. Лебедева-Кумача «Священная война», а 25 июня - «Песня смелых» А. Суркова. «Священная война» через несколько дней становится самой популярной песней (музыка А. Александрова). В ней содержится и призыв («Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой...»), и горячее пожелание («Пусть ярость благородная вскипает, как волна»), и полярная характеристика столкнувшихся сил («Как два полярных полюса, во всем враждебны мы»), и многократно повторенная энергичная клятва («Дадим отпор душителям», «Пойдем ломать всей силою», «Загоним пулю в лоб»). Песня заканчивается оптимистически, с большим подъемом:
Встает страна огромная,
Встает на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой.
Простые доходчивые слова запоминались, а широкий напевный мотив делал ее легкой для исполнения. Она стала как бы «музыкальной эмблемой» тех лет, заглавным песенным произведением и своеобразным жанровым «центром», к которому тяготели песни-марши, песни-призывы.
Гимнические песни военных лет весьма многочисленны. Особенно много гимнов появилось в 1943 г. в связи с двадцатипятилетием Красной Армии, а также в период конкурса на создание гимна Советского Союза (песни М. Исаковского «Слава советской державе», музыка В. Захарова; В. Гусева «Живи, наша Родина», музыка Т. Хренникова; С. Васильева «Слава нашей Москве», музыка А. Новикова, и др.).
Гимны военных лет своим происхождением обязаны революционным гимническим песням, но их содержание шире: они славят родину, партию, народ. В них нет частностей, деталей, исторических или бытовых подробностей. Они выражают общенародные чувства и не чуждаются ни символики, ни устойчивых традиционных словосочетаний («земля родная», «Россия-мать», «ярость благородная», «святое знамя»), ни риторических фигур. Многочисленные обращения, призывы придают им действенный и целенаправленный характер. Тон этих песен возвышенно-приподнятый, торжественный, темп неторопливый, ритм четкий, как правило, легко приспособленный к строевому шагу.
Маршевые песни представляют собою разновидность гимнических песен и несут на себе как бы двойную нагрузку. Выполняя свойственные гимнам функции, они одновременно призваны всей своей формой, своим четким чеканным ритмом мобилизовать людей в поход, организовать массовое целенаправленное движение.
«Песня смелых» А. Суркова (музыка В. Белого), быть может, яснее, чем любая другая маршевая песня, выразила то, что принес с собою военный марш 1941-1945 гг.: волю, собранность, энергию, организованность, публицистическую страстность, боевой запал, невероятный динамизм и силу молодости. Русские маршевые песни обычно построены на широкой проголосной основе и рассчитаны на размеренный строевой шаг. «Песне смелых», напротив, свойственна решительная и энергичная мелодическая форма:
Смелый к победе стремится.
Смелым - дорога вперед.
Смелого пуля боится,
Смелого штык не берет.
Наряду с гимнами и маршами поэты-песенники военных лет создают большое количество песен о родине. В одних песнях образ Родины воспроизводился как бы в целом, «от края до края» («Наша родина - Россия» А. Прокофьева и В. Соловьева-Седого), в других поэтизировали отчизну через воспевание любимого города, края и т. д. Это позволяло конкретизировать тему и вводить в песню интимный, лирический элемент. Через образ любимого края (Смоленщины, к примеру) как бы просматривались безбрежные просторы отчизны. Публицистический элемент в песнях о родине не навязчив, не оголен. Он как бы растворяется в традиционных мотивах русской народной протяжной песни, но не поглощается и не заглушается ими, а придает песне новую, неслыханную силу убеждения и душевную теплоту. Плавный подъем, плавный спад, величавое, несколько приподнятое звучание создают в патриотических песнях о родине ощущение прочной душевной устойчивости и уверенности.
В песнях о родине большое место занимает описание величественной красоты родной природы, жарких боев или целой цепи событий. В них, в отличие от гимнических песен, намечается сюжет. Так, например, в «Песне о Днепре» Е. Долматовского (музыка М. Фрадкина) рисуется картина отступления и наступления наших войск. Скупые, но выразительные строчки текста оформляются соответствующим музыкальным сопровождением: гулом приближающегося или удаляющегося боя.
Кроме названных произведений о родине, огромной популярностью пользовались «Вечер на рейде» А. Чуркина -
B. Соловьева-Седого, «Под звездами балканскими» М. Исаковского - М. Блантера и др. Особую тематическую группу составляют партизанские песни: «Ой туманы мои, растума- ны» М. Исаковского - В. Захарова, «Шумел сурово Брянский лес» Д. Софронова - С. Каца и др.
В песнях Отечественной войны широко представлен фронтовой быт: боевые походы, короткий солдатский отдых с шутками, товарищескими беседами, грустными лирическими раздумьями о любимой,- о далеком доме. К военно-бытовым песням относятся «застольные» солдатские песни, песни о шинели, тельняшке, табачке, фронтовой бороде и т. д. Разнообразны они и по форме: лирико-плясовые, вальсовые, частушечные. Все это делает военно-бытовую песню весьма гибкой, готовой откликнуться на самые различные запросы фронтового быта. Такие популярные песни, как «Дороги» Л. Ошанина - А. Новикова, «Солдаты идут» М. Львовского - М. Молчанова, «На солнечной поляночке» А. Фатьянова - В. Соловьева-Седого, «Вася-Василек», «У криницы»
C. Алымова - А. Новикова, украшали фронтовую будничную жизнь солдата. «Соловьи» А. Фатьянова - В. Соловьева-Седого, «В лесу прифронтовом» М. Исаковского - М. Блантера пользовались особой популярностью. Тонкий лиризм этих песен, сочетающийся с мужественными мотивами, хорошо передавал настроения солдата, нежность и чуткость его души. Правда, не все военно-бытовые песни удачны, среди них немало натуралистичных, лишенных подлинной поэтичности.
Наконец, в военное время было создано несколько превосходных интимных лирических песен: «В землянке»
A. Суркова - К. Листова, «Огонек» М. Исаковского и неизвестного автора музыки, «Где ж ты, мой сад?» А. Фатьянова -
B. Соловьева-Седого и некоторые другие. Это песни о разлуке, любви и верности, о надежде на встречу, на радость и счастье. Они были исключительно популярными на фронте, породили массу подражаний и «ответов», потому что авторам удалось с большой художественной силой воплотить общие для всех чувства и переживания. Имея некоторые черты романса, они в то же время были по своему главному содержанию и настроению близки мужественным песням о защитниках родины, их нелегкой фронтовой жизни. В целом же массовая советская песня военных лет охватывала широкий круг дум и чувств воюющего человека и стала поистине выразительницей души народной.
Особую жанровую группу в поэзии военных лет составляет сатира. Прежде всего ей свойственно «свободное отношение к форме» (Салтыков-Щедрин), своеобразная жанровая «смесь». Басни, песни, частушки, пословицы, поговорки, анекдоты, сказки, шутки, прибаутки, эпиграммы, пародии, шаржи - вот далеко не полный перечень форм, которыми пользовались сатирики в годы войны.
Может быть, нигде так тесно не смыкалась поэзия тех лет с устным народным творчеством, как в сатире. Лубок, частушка и раешник были едва ли не самыми излюбленными формами для фронтовых юмористов. По примеру поэти- ческо-агитационной работы В. Маяковского и Д. Бедного поэты активно сотрудничали в сатирических «Окнах». Наиболее систематично и серьезно в этом жанре работал
C. Я. Маршак.
Сатира военных лет «обосновалась» главным образом во фронтовой печати. Каждая фронтовая газета имела свой «уголок юмора» под тем или иным броским заголовком: «Штык в бок», «Прямой наводкой», «На мушку», «С одного захода», «Веселый залп» и т. д. Газеты издавали сатирические приложения. Так, «Красноармейская правда» (Западный фронт) выпустила сборники «Ежи», «Гриша Танкин», а газета «Красная Армия» (Юго-Западный фронт) - «Иван Гвоздев на фронте» Б. Палийчука и А. Твардовского. Выходили и другие сатирические сборники.
В фронтовых «уголках юмора» сотрудничали профессиональные поэты. В газете Ленинградского фронта «На страже Родины» работали А. Прокофьев, В. Саянов, М. Дудин. В «Красноармейской правде» сотрудничали А. Сурков, А. Твардовский, Н. Рыленков. Наряду с профессиональными поэтами в «уголках юмора» выступали самодеятельные авторы, бойцы Красной Армии.
Многим писателям-фронтовикам казалось не только уместным, но и полезным возвратиться к народному лубку и лубочному герою. Создаются многочисленные стихотворные рассказы о боевых приключениях веселого и неутомимого Васи Теркина (А. Флитом, М. Дудиным, А. Прокофьевым), «донского казака Ивана Гвоздева» (А. Твардовским и Б. Па- лийчуком), Гриши Танкина, Федота Сноровкина и т. д. С. Кирсанов создает «Заветное слово Фомы Смыслова». Эти герои остроумны, хитры, Изворотливы, неуязвимы.
В историко-литературном отношении фронтовой юмор не следует переоценивать: он оказался недостаточно самостоятельным. Однако для своего времени сатирическая поэзия сыграла большую положительную роль и была довольно изобретательной с точки зрения формы, нередко остроумной, злой и веселой.
Наряду с собственно лирическими и сатирическими жанрами в поэзии военного времени получили развитие различные жанры стихотворного эпоса: эпические миниатюры, стихотворные новеллы, баллады.
Жанр баллады, особенно интенсивно развивавшийся в 1942-1943 гг., сыграл существенную роль на пути поисков поэтами более углубленного анализа событий и человека на войне. Некоторые ее особенности (острая сюжетность, напряженность конфликта, энергия повествования) хорошо отвечали стремлению запечатлеть не только «состояние души», не только выразить гнев или надежду, но и художественно воспроизвести войну в ее конкретно-событийных проявлениях, передать ее драматизм в реальных жизненных коллизиях. Над балладой работали многие поэты - А. Твардовский, А. Сурков, Н. Тихонов, К. Симонов, И. Сельвинский и другие, - расширяя и обогащая ее жанровые возможности. Если, например, такой мастер баллады, как Николай Тихонов, и в 20-е годы и в Отечественную войну оставался в основном верным принципу работы над балладой, который он сам хорошо определил - «баллада - скорость голая», то Твардовский создал совершенно иной тип баллады - балладу психологическую («Баллада об отречении», «Баллада о товарище»). А. Сурков упорно и успешно работал над балладой публицистической («Баллада о пехотной гордости», «Баллада о гвардейской чести»). К. Симонов склонен к балладе описательно-дидакти- ческого характера («Презрение к смерти», «Секрет победы»).
Особое значение в развитии поэзии военной поры имела поэма - самый емкий, универсальный и чуткий к требованиям времени лироэпический жанр. История советской поэзии не знает другого такого периода, когда бы за четыре неполных года было создано столько значительных поэм. «Киров с нами» Н. Тихонова, «Пулковский меридиан» В. Инбер, «Россия» А. Прокофьева, «Сын» П. Антокольского, «Двадцать восемь» М. Светлова, «Зоя» М. Алигер, «Февральский дневник» О. Берггольц, «Блокада» 3. Шишовой, эпические произведения Анны Ахматовой, Аркадия Кулешова, Леонида Мартынова, Бориса Ручьева, Владимира Луговского, наконец, поэма
A. Твардовского «Василий Теркин» - вот далеко не полный перечень имен и произведений, заслуживающих внимания.
В годы воины было написано немало поэм, близких к стихотворным очеркам и повестям, в которых воспевались данный подвиг, данный человек, но не было больших художественных обобщений, и потому жизнь этих произведений была кратковременной. Поэма, по словам Белинского, должна «схватывать жизнь в ее высших моментах», т. е. раскрывать наиболее существенное в исторической действительности. Авторы наиболее значительных эпических произведений стремились к поэтическому осмыслению героического духа военных лет, к созданию таких героев, в которых бы нашли воплощение черты поколения и даже народа в целом.
В основе каждой значительной поэмы тех лет лежит поэтическая идея, имеющая всеобщее значение. Поэты воспевали трудовой подвиг народа (Н. Асеев, С. Васильев, С. Михалков), военно-историческое прошлое (И. Сельвинский,
B. Саянов), революцию и революционеров (С. ЦЦипачев). Однако главной и определяющей темой была Великая Отечест-
венная война, трактуемая как столкновение двух миров. Идея борьбы социализма и фашизма, как определяющая в ходе войны, передавалась поэтами и в произведениях об отдельном, высшем моменте в жизни героев, о героическом подвиге на поле брани или в тылу врага («Зоя»), и в поэмах о трудной и героической жизни солдата на войне, о подвиге всего народа («Василий Теркин», «Россия»),
Поэмы военных лет, как правило, сюжетны. Но сюжетом в них становится как бы сама война. Авторы стремятся либо соотнести повествование с самой войной, с мыслью о ней, если в поэме речь идет о труде или о героическом прошлом, либо возвысить частный подвиг на войне или в тылу врага (подвиг Зои Космодемьянской у М. Алигер, к примеру) как факт общенационального значения, представить изображаемое как частицу единого великого целого. Сквозным образом, который так или иначе присутствует в каждой поэме, является образ Родины, образ Победы. Пусть война еще не закончена, а герои погибли, но ореол Победы горит бессмертным огнем славы в подвигах гвардейцев-панфиловцев («Слово о 28 гвардейцах» Н. Тихонова, «Двадцать восемь» М. Светлова), в мужественной смерти Зои («Зоя» М. Алигер), в подвигах партии, олицетворенной в образе Кирова («Киров с нами»). Лучезарный образ Победы, точнее, ничем неистребимое желание Победы как бы освещает изнутри каждое из произведений и придает поэмам тех лет внутреннюю цельность. Многие поэты, каждый по-своему, завершали повествование образом России в походе. Этот образ движущейся к победе Родины придает поэмам в той или иной мере, в зависимости от таланта их авторов, историческую достоверность, художественную новизну и эпическую законченность.
Поэмы военных лет имеют еще одну общую примечательную особенность: страстный, проникновенный и напряженный лиризм, часто смыкающийся с патетикой. Лиризмом дышит в них каждая строчка, каждый образ. Даже одно из наиболее эпических полотен - поэма «Василий Теркин» - из 30 глав имеет семь лирических, связанных с выражением непосредственных чувств лирического «я»: «От автора», «О войне», «От автора», «О себе», «О любви», еще «От автора» и еще раз «От автора». Поэт шел по горячим следам событий в огне и дыму, он охватывал сердцем еще не обжитый поэтической мыслью материал эпохи. Авторские главы в «Василии Теркине» - это не лирические отступления в привычном смысле слова, а своего рода связующие опорные звенья в сюжетно- композиционной цепи произведения. Через них автор вводит читателя в сокровенный мир своего героя, доверительно раскрывает то, что по ряду причин не смог бы выразить литературный персонаж ни словами, ни поступками. Он как бы приближает к читателю Василия Теркина, дает его крупным планом или, наоборот, как бы удаляет на расстояние, рисует героя на общем гигантском фоне войны, иногда сливается с ним, говорит за него или заставляет его говорить за самого себя. Недаром автор «Василия Теркина» доверительно признается своему читателю:
И скажу тебе, не скрою. -
В этой книге там ли, сям
То, что молвить бы Герою,
Говорю я лично сам.
Я за все кругом в ответе,
И заметь, коль не заметил.
Что и Теркин, мой герой,
За меня гласит порой.
Лиризм - не исключительная особенность поэм военного времени. На лирический характер произведений этого жанра у Байрона и Пушкина указывал еще Белинский. «Двенадцать» А. Блока, «Анна Снегина» С. Есенина, «Хорошо!» В. Маяковского насквозь лиричны. Особое в поэмах военных лет заключается в небывалом стремлении поэта слиться в своих переживаниях с судьбой всей страны, всего народа, превратиться в певца «ото всех и за всех», стать поэтическим органом своего народа. Это отчетливо осознавали поэты. Ольга Берггольц писала:
Я счастлива.
И все яснее мне,
Что я всегда жила для этих дней,
Для этого жестокого расцвета.
И гордости своей не утаю,
Что рядовым
пошла в судьбу твою, Мой город,
В званье твоего поэта.
Лирическое «я» в поэмах военных лет становится неотделимым от эпической темы отечества и судеб его народа. Преобладавший ранее мотив «я и Родина» сменяется другим: «я - Родина». П. Антокольский в поэме «Сын», которая звучит как исповедь сердца, придает широкий эпический характер событиям и через облик своего мальчика, погибшего на войне, хочет разгадать черты целого поколения. Такую же задачу ставит и М. Алигер в поэме о Зое. Стремится «преодолеть свои пределы» и Вера Инбер. «Пулковский меридиан» - это поэтическая летопись блокады Ленинграда. Одиссеей военных лет можно назвать поэму А. Твардовского «Василий Теркин».
Образ Родины проходит через все лучшие поэмы военных лет. О чем бы ни повествовал поэт, он говорит это во имя и от имени Родины, всем сердцем сливается с ней.
Враг вздумал нас осилить, -
В гранату ставь запал!
НЕТ, не на ту Россию
Ты, лютый враг, напал!
(.А. Прокофьев. «Россия»)
Родина определяет и цель и смысл борьбы, она же выступает высшим судьею героев, в ее одобрении - честь и гордость солдата.
Смотри, родная сторона,
Как бьется братьев двадцать восемь!
(Н. Тихонов)
Праздник близок, мать-Россия.
Оберни на запад взгляд:
Далеко ушел Василий,
Вася Теркин, твой солдат.
(А. Твардовский)
Подвиг народа на войне поэты стремились передать через конкретных, реальных, живых героев. Многие поэмы тех лет (около одной трети) названы по имени главных героев: «Василий Теркин», «Зоя» и т. д., чем основное внимание сосредоточивается не на выявлении сугубо личных, неповторимых черт, а на отображении наиболее общего, что роднит его с народом, с родиной. Василий Теркин - не исключительная личность:
В каждой роте есть всегда
Да и в каждом взводе.
Каждая черта, каждый поступок Теркина как бы сливаются с общей стихией. Теркин - один из многих и в тяжелом бою на болоте, при переправе через Днепр и в походе на Берлин.
Герои эпических поэм военных лет лишены каких-либо недостатков, какого-либо эгоистического расчета, самолюбия, самомнения и т. д. При всей реалистичности они живут не «прозаической» жизнью, которая в той или иной мере в «обычное» время окружает людей. Все поступки, все помыслы - в сфере высших, общенародных интересов. Даже мельчайшим подробностям фронтового быта, обыкновенной солдатской шутке, присказке в «Василии Теркине» придается общее, можно сказать, поэтическое течение.
Василий Теркин ярче, чем любой иной эпический герой тех лет, воплотил в себе многогранные черты русского национального характера. Его не назовешь балагуром, хотя он и не расстается с шуткой, прибауткой присказкой, ладно врет и смешит товарищей. За шутливой, свободной непринужденной формой его поведения скрываются и гибкий ум, и природная смекалка, и богатейший жизненный опыт, и умение глядеть в корень, и та живая лукавинка, без которой русский народный характер и представить невозможно. Бесхитростная речь героя всегда таит в себе глубинный философский подтекст. Василий Теркин мудр той высшей мудростью, которой наделен народ. Лишенный каких-либо предрассудков, не связанный ни с какими догмами, он не поучает, а осмысливает жизнь. Его размышления и раздумья о смысле жизни, о любви, о смерти и бессмертии, о подвиге и славе, родной отчизне и т. д. характеризуют собою миропонимание целого поколения, вошедшего в жизнь после Октября и унаследовавшего от своих дедов, отцов и братьев все лучшее, что дала им многовековая история.
Подлинный наследник национальных и революционных традиций, он не декларирует свою любовь к Родине. Патриотизм составляет сущность его натуры. Василий Теркин проявляет глубочайшее понимание характера Великой Отечественной войны и твердо знает свое собственное место в строю. Мысль «мы с тобой за все в ответе» пронизывает всю поэму, становится одной из излюбленных заповедей героя:
Грянул год, пришел черед,
Нынче мы в ответе
За Россию, за народ
И за все на свете.
Будучи живой, яркой личностью, Василий Теркин вместе с тем начисто лишен индивидуализма, в нем сфокусированы лучшие черты народа-победителя.
«Василий Теркин» Твардовского представляет собой народную эпопею, многообразно вобравшую различные стороны войны. По-разному предстают в поэмах и образы воюющего народа, Родины, России.
Таким образом, русская поэзия военных лет, начавшись с призывно-эмоциональных литературных форм (стихотворный лозунг, агитстихи, гимнические песни, марши), перешла к созданию самых разнообразных по жанру произведений вплоть до поэмы. В вершинном своем творении - в поэме «Василий Теркин» - она поднялась до величайшего художественного обобщения и в образе Теркина создала тип национального героя, воплотившего в себе лучшие черты народа-победителя. Создавая героико-патриотические поэмы, художники шли неодинаковыми путями. Одни воспроизводили события в реалистическом плане, стремясь воссоздать живые подробности блокированного города, поля боя, военной ситуации, обстановки, угадывая характеры героев в их национальном своеобразии. Так поступали О. Берггольц, М. Алигер, Н. Тихонов. Другие решали эту задачу в традиционно-поэтическом духе, прибегая к так называемым романтическим приемам изображения. Они меньше всего озабочены воспроизведением реальных картин боя, но стремятся нарисовать идеально возвышенный образ героя и времени, образ войны, картину горя и разрушений, широко используя для этого романтическую символику («Сын» П. Антокольского, «Двадцать восемь» М. Светлова).
Однако это не означает, что поэмы анализируемого периода легко распадаются на реалистические и романтические. Два стилистических потока - реалистический и романтический - не столько исключали, сколько дополняли и обогащали друг друга, порождая многогранные формы героических поэм. Лучшие поэмы тех лет и романтичны, и реалистичны. В них запечатлена поэзия всенародного героического подвига в дни Великой Отечественной войны.
С точки зрения жанровых поисков эпическая поэзия Отечественной войны довольно многообразна. Но, пожалуй, самым интересным, значительным и новым был жанр поэмы, который как бы непосредственно подсказан самой неповторимой действительностью. Речь идет о поэмах, которые одновременно были и своеобразной летописью событий, и философской концепцией войны, и исповедью сердца: «Василий Теркин» Твардовского, «Пулковский меридиан» Инбер, «Россия» Прокофьева. Каждая из этих поэм писалась в течение ряда лет, запечатлевая движущееся время. Каждый поэт ставил задачу осмыслить войну в целом. И это оказало прямое влияние на структуру и иные жанровые признаки столь непохожих произведений столь разных авторов.
Сюжеты, конфликты, характеры этих поэм не были заранее намеченными и обдуманными, они постигались поэтами в самом процессе работы и корректировались развивающимися событиями. Творческая история «Василия Теркина», «Пулковского меридиана» и «России», очень сложная и необыкновенно интересная, подтверждает, что жанровые поиски авторов определялись стремлением совместить принцип достоверного, обстоятельного изображении войны и переживаний человека на войне с предельно обобщенными поэтическими образами, а детальный анализ - с широкомасштабной картиной эпохи. Конфликты каждой из этих поэм эпохальны и отражают борьбу двух миров, двух концепций жизни - социализма и фашизма.
Вместе с тем в этих поэмах в зависимости от своеобразия таланта авторов и индивидуальных замыслов мы видим и различный подход к воспроизведению событий, и разные принципы организации поэтического материала.

Годы Великой Отечественной войны вызвали небывалый всплеск поэзии гражданского, патриотического характера. Чувство Родины обострилось. Появляются проникновенные стихи, в которых образ Родины, России наполняется исторической глубиной ("Дума о России" Д. Кедрина, "Поле русской славы" С. Васильева, "Слово о России" М. Исаковского). Особое значение приобретает чувство национального самосознания (К. Симонов "Ты помнишь, Алеша…").

Для многих поэтов годы войны явились новой страницей творчества, переломным рубежом, перестроившим их стиль (Пастернак, Ахматова).

В начале войны поэзия развивалась в рамках публицистических и одических жанров, носивших призывный, агитационный характер. Особое значение в поэзии военного периода имела песня. В первый же день войны появилась песня В. Лебедева-Кумача "Священная война", которая стала поэтической эмблемой Великой Отечественной войны. В "Священной войне" гнев против захватчиков, ненависть к ним были выражены с такой силой, которая позже стала стержнем военной поэзии.

Призывный характер имела "Песня смелых" А. Суркова. Очень важно было дойти до души, до сердца защитника Родины. В песнях соединились интимное лирическое чувство и гражданский пафос. Самые сокровенные движения души приобретали характер типических, общих, любовь к далекой девушке, тоска по ней сливались с любовью к родной земле. Написанные в годы войны "В прифронтовом лесу", "Огонек", "Лучше нету того цвету…" М. Исаковского, "В землянке", "Лирическая песня" А. Суркова, "Темная ночь" В. Агатова, "Соловьи" А. Фатьянова, "Заветный камень" А. Жарова раскрывали душу народа. В песнях находили место любовь и ненависть, свободолюбие, "благородная ярость".

В начале войны в поэзии существовали две контрастные краски - черная и белая, два чувства - ненависть и любовь. Постепенно "плакатная" поэзия обогащалась оттенками чувств, приобретала более сложный характер. Усиливалась ее реалистичность и одновременно индивидуальная, личная интонация. Война выступала не только в своей общей, нерасчлененной сути, но и в конкретных подробностях военного быта.

Одной из самых глубоко лирических книг военного времени была "Фронтовая тетрадь" А. Суркова. Стихи, написанные во время отступлений, передают прерывистое, тяжелое дыхание боев, отхода советских войск вместе с жителями оставляемых районов:

Толпы людей без конца и числаШли им навстречу в утренней рани.Помню: старуха козленка вела,Девочка в тонких ручонках неслаМаленький кустик чахлой герани.Гнал их из города ужас ночной,Пламя ревело за их спиной.

Главная идея сборника - ненависть к захватчикам и чувство мести. Располагая стихи по циклам, Сурков неизменно открывает их рубрикой: "Я пою ненависть". Своеобразие лирики Суркова заключается в сочетании камерности голоса с высокой патетикой содержания, в изображении великих событий через трагические подробности войны.

Сурков считал себя солдатским, "окопным" поэтом, смысл творчества которого - дойти до сердца солдата, поддержать его простым задушевным словом. Поэтому он отрицал "красивую" поэзию, отвлеченную от страшных будней войны:

Привычной меркой без толку не мерьтеВсе, что грозой войны потрясено.Тому, кто ходит близко возле смерти,На свете видеть многое дано. …Когда снега багрились кровью ало,С души солдатской, что таить греха,Как мертвый лист по осени, опалаКрасивых слов сухая шелуха.

Близким по восприятию войны к Суркову был К. Симонов. Одно из первых военных стихотворений его посвящено А. Суркову - "Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…" Это лирическая поэма, в центре которой - образ Родины. Поэт понимает, что Родина - это прежде всего народ, та "седая старушка в солопчике плисовом, весь в белом, как на смерть одетый старик". Родина постигается душевно, эмоционально. Симонов гордится тем, что он - русский,

Что русская мать нас на свет родила,Что в бой провожая нас, русская женщинаПо-русски три раза меня обняла.

Стихотворение построено на двух потоках - уходящая на восток, отступающая армия и уплывающая из виду, остающаяся врагу родная земля.

В стихотворении "Родина" Симонов вновь обращается к теме земли, нации, народа. "Большая" Родина, вся страна отражается в конкретной "малой" родине, в том кусочке земли,

…где нам посчастливилось родиться,Где на всю жизнь, до смерти, мы нашлиТу горсть земли, которая годится,Чтоб видеть в ней приметы всей земли.

Нежное лирическое чувство любви перерастает в патетическое ораторское заключение:

Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,Да, можно холодать и голодать,Идти на смерть… Но эти три березыПри жизни никому нельзя отдать.

Любимым лирическим стихотворением Симонова среди солдат стало "Жди меня", написанное как заклинание бойца своей любимой.

Во время войны очень распространенным жанром была баллада, которая давала возможность изображения героического поступка в развернутом виде. В основе баллады Симонова "Сын артиллериста" лежит один эпизод - героический поступок Леньки, вызвавшего на себя огонь батареи. Драматизм события углублялся тем, что огонь корректирует отец Леньки.

Баллады, как правило, посвящались конкретным эпизодам или конкретным людям: "Баллада о трех коммунистах" Н. Тихонова, "Баллада о боевом знамени" И. Сельвинского, "Баллада о красноармейце Демине" А. Прокофьева.

Любовью к человеку-соотечественнику, болью за трагические судьбы, изломанные жизни пронизаны стихи М. Исаковского. Поэт писал не только песенные стихи, но и глубокие психологические размышления о судьбе солдата, у которого "враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью". Одой русской женщине звучат строки одноименного стихотворения. Поэт восхищается силой, выносливостью, мужеством женщины, которая "со своею судьбою осталась один на один". В стихотворении создан образ верной, чистой подруги, жены, сестры, чьими трудами и молитвами поддерживался воинский дух:

Да разве об этом расскажешь,В какие ты годы жила,Такая безмерная тяжестьНа женские плечи легла

Большое развитие в годы войны получила поэма, которая могла вместить и эпическое, эпохальное, и личное, лирическое. Наиболее известными были "Сын" П. Антокольского, "Зоя" М. Алигер, "Февральский дневник" О. Берггольц, "Василий Теркин" А. Твардовского.

В период Великой Отечественной войны вся поэзия была объединена единым чувством - любви к Родине. Характерной особенностью поэзии были сочетание драматизма и лиризма, простота и народность языка.

Как скачать бесплатное сочинение? . И ссылка на это сочинение; Поэзия военных лет уже в твоих закладках.

Дополнительные сочинения по данной теме

Поэт обращается к сестре и обещает ей "пук стихов". Как вы объясните, почему эти слова автор выделил в стихотворении? "Пук стихов" - это очень много стихов, которые лицеист обещает сестре. Он хочет удивить ее своей поэтической щедростью, поразить мощью своего таланта. Какие синонимы использует поэт, говоря о себе, о своей сестре? Он более говорит о себе: "поэт младой", "мечты невольник милый", "твой друг", "чернец небогатый", а сестра, к которой он обращается, -
Двенадцатый год перемещает силы и ценности. Настоящая сила, от которой зависит национальная жизнь, - народ - поднимается из безвестности и становится хозяином положения. "Распадение прежних условий жизни" оказывается творческим состоянием: в самом горниле войны созидается мир - в том особом значении, которое это слово получило в системе "сцеплений" романа Толстого. Созидаются новые отношения между людьми, на совершенно иной основе, чем прежде, невозможной до этой войны, да и после неё, но
Вам знакома инверсия - перестановка слов, которая может придать стиху большую выразительность. Проверьте это на примерах инверсии из стихов Н. Заболоцкого. Что создает в каждой строчке инверсия? Приближался апрель к середине…Лоб его бороздила забота…Непочатого хлеба ковригу…Бил ручей, упадая с откоса… "Апрель приближался к середине…" - инверсия придает фразе медитативность, лиричность размышлений. "Забота бороздила его лоб…" - инверсия помогает достичь впечатления о напряженности мысли героя. Перестановка слов подчеркивает важность забот героя. "Ковригу непочатого хлеба…"
"Ты хочешь знать, что видел я на воле?" М. Ю. Лермонтов. "Мцыри" Поэма М. Ю. Лермонтова "Мцыри" была написана в 1839 году. Она стала результатом странствий поэта по Военно-Грузинской дороге. Поэма рассказывает о жизни пленного мальчика с гор, которого однажды привез русский генерал и оставил в монастыре. Мальчика назвали Мцыри, что по-грузински означает "чужеземец". Мальчик жил в монастыре и готовился стать монахом. Но однажды он исчез, и нашли его, обессиленного и больного, только через
На время жизни Анны Ахматовой пришлись величайшие войны в истории человечества. Когда началась Первая мировая война, ее муж, Н. Гумилев, добровольцем ушел на фронт. Ахматова понимала весь ужас войны, поэтому ее поэзия в те годы имеет антивоенный характер. Стихотворения "Утешение" и "Молитва" свидетельствуют об этом. Женщинам оставалось только молиться: Дай мне горькие годы недуга,Задыханья, бессонницу, жар,Отыми и ребенка, и друга,И таинственный песенный дар -Так молюсь за твоей литургиейПосле стольких томительных
Ход размышлений популярного пушкиниста С. Бонди более чем странен, потому что весь роман насыщен как раз конкретными идеями, которые А. С. Пушкин проговаривает открытым текстом. Выводы популярного пушкиниста справедливые, остаётся посожалеть, что ему пришлось внимательно всматриваться в текст романа, чтобы узреть очевидное. Например: Но если б не страдали нравы,Я балы б до сих пор любил.(1 глава, XXX стих) Условий света свергнув бремя...(1 глава, XLV стих) Кто жил и мыслил, тот
Есть некий час, в ночи, всемирного молчанья, И в оный час явлений и чудес Живая колесница мирозданья Открыто катится в святилище небес... Ф. И. Тютчев В отличие от Пушкина или Фета, Тютчев не просто отзывался стихами на то, что происходило вокруг, не только передавал собственные чувства и настроения с помощью увиденного в лесу, в поле или в небе. Нет, важнейшая тема его поэзии - хаос мироздания, Вселенной, страшная, непостижимая тайна, которую природа скрывает от человека: