В июле 1943 года массовые этнические чистки, зверские убийства мирных жителей, в том числе женщин и детей, достигли на территории Западной Украины своей кульминации. Произошедшие 75 лет назад события навсегда вошли в историю как Волынская резня или Волынская трагедия. В ночь на 11 июля 1943 года боевики Украинской повстанческой армии (ОУН-УПА)* ворвались сразу в 150 польских населенных пунктов на территории Западной Украины. Только за одни сутки тогда было убиты более десяти тысяч мирных жителей, главным образом этнических поляков.
Украинские националисты почувствовали силу сразу же, как только на территорию Украины вступили гитлеровские войска. Уже в 1941 году они участвовали в убийствах не только комсомольских работников, партийных функционеров и красноармейцев, но и представителей национальных меньшинств – евреев и поляков. В историю вошел печально известный львовский погром, который был хорошо документально зафиксирован. Немецкие войска вошли во Львов утром 30 июня 1941 года, в тот же день в городе начались местные погромы, которые 1 июля переросли в масштабный еврейский погром. При этом издевательства, убийства и пытки главным образом еврейского населения Львова продолжались на протяжении нескольких дней. За это время члены только что образованной «украинской народной милиции», националисты и добровольные помощники из числе жителей города успели истребить во Львове около четырех тысяч евреев.
Из опубликованных уже в послевоенные годы внутренних документов ОУН-УПА* следует, что врагами украинской государственности считались не только евреи и русские, но и поляки. При этом проведение этнических чисток польского населения планировалось еще до начала Второй мировой войны. К примеру, в военной доктрине украинских националистов, которая была разработана весной 1938 года, содержатся тезисы о необходимости «вычищения с западноукраинских земель чужого польского элемента» вплоть до последнего человека. Так украинские националисты хотели положить конец польским притязаниям на данные территории, которые на протяжении столетий входили в состав разных государств. При этом приступить к реализации своих планов украинским националистам сначала помешала Красная армия, которая заняла территорию Западной Украины в 1939 году. Правда, отсрочка для поляков продлилась недолго.
В 1941 году ОУН-УПА* издает очередную инструкцию о своей деятельности и борьбе. «Народной милиции» данный документ приписывал проведение «нейтрализации» поляков, которые не отреклись от своей мечты о создании Великой Польши, включающей в свой состав земли, расположенные на северо-западе Украины. В том числе историческую область – Волынь.
Львовский погром, 1941 год
Необходимо отметить, что Волынь – это древний регион, который еще в X веке входил в состав Киевской Руси (Волынское, а затем Владимиро-Волынское княжество). Позднее данные земли отошли Литовскому княжеству, а затем Польше. После нескольких разделов Речи Посполитой данный регион вошел в состав Российской империи. В 1921 году западная часть Волыни отошла Польше, а восточная – Украинской ССР. В 1939 году Западная Волынь также была присоединена к Украинской ССР. В годы Великой Отечественной войны данная географическая область оказалась оккупирована гитлеровскими войсками.
Накопленный на протяжении многих веков исторический бэкграунд, этническая разобщенность региона и многочисленные старые обиды друг на друга, возможно, стали своеобразным запалом, который поджог пороховую бочку и привел весь регион, в первую очередь его мирное население, к настоящей катастрофе. К концу первой трети XX века сложилось стойкое польско-украинское территориальное и идеологическое противостояние. Обе стороны за многовековую историю успели многократно совершить в отношении друг друга многочисленные зверства, которые, впрочем, не выходили за рамки обычной практики того временного периода. В то же время события, произошедшие на Волыни в годы Второй мировой войны, по своей кровавости и жестокости затмевали собой средневековую историю.
Непосредственно УПА – Украинская повстанческая армия, как крыло Организации украинских националистов (бандеровского движения)*, была образована в 1942 году. Толчком к ее образованию стала победа Красной Армии под Сталинградом. После этой победы советские войска начали освобождение оккупированных немцами и их союзниками земель и все ближе приближались к рейсхкомиссариату «Украина», который был создан в 1941 году немецкими оккупационными войсками на территории Украинской ССР. При этом практически с первых же дней образования УПА* началось уничтожение этнического польского населения.
Украинские националисты в полной мере пользовались собственной безнаказанностью. После отступления Красной Армии противостоять бандам ОУН-УПА* было практически некому. Советское партизанское движение было наиболее массовым на территории Белоруссии, а у самих поляков не находилось достаточного количества хорошо вооруженных отрядов, которые могли бы оказать украинским националистам достойное сопротивление.
Бойцы УПА
Навсегда вошедшая в историю Волынская резня (массовое уничтожение польского населения) началась зимой 1943 года. Отправной точкой для данной трагедии называют 9 февраля 1943 года. В этот день боевики ОУН-УПА* вошли в польское поселение Паросля под видом советских партизан. В период между Первой и Второй мировыми войнами Паросля представляла собой небольшую деревню на 26 домов, расположенную недалеко от города Сарны, который в настоящее время находится на территории Ровенской области Украины. К моменту начала резни этническое польское население составляло, по различным оценкам, от 15 до 30 процентов всех жителей Волыни. Отдохнув и поев в домах местных жителей Паросли, бандеровцы приступили к расправе. Не щадили никого: убивали мужчин и женщин, стариков и младенцев. Только за то, что местные жители были поляками. По разным оценкам, в деревне было убито от 149 до 179 местных жителей, в том числе несколько десятков детей. При этом украинские националисты проявили звериную жестокость, большинство просто зарубили топорами. Также в ход шли ножи и штыки. Выжить удалось единицам.
Польское население истреблялось украинскими националистами по всей территории Западной Украины по одному сценарию: несколько вооруженных банд окружали польские поселения, всех жителей собирали в одном месте и планомерно уничтожали. Американский историк Тимоти Снайдер отмечал, что украинские националисты научились технологии массового уничтожения у немцев. Поэтому все этнические чистки, которые проводились силами УПА*, были настолько кошмарными. И именно поэтому в 1943 году волынские поляки оказались практически столь же беспомощными, как и волынские евреи в 1942 году, отмечает историк.
Нередко получалось так, что в акциях против польского населения принимали участие и их соседи – обыкновенные украинцы, часто односельчане. Дома убитых польских семей сжигали, а все ценное имущество просто расхищалось. При этом отличительной особенностью было то, что убивали в основном холодным и подручными средствами, сельскохозяйственным инвентарем, а не огнестрельным оружием. Расстрел в такой ситуации являлся легкой смертью. Орудуя топорами, пилами, ножами, штыками, кольями сторонники независимой Украины истребили десятки тысяч ни в чем не повинных мирных жителей.
Зверства украинских националистов на Волыни подтверждаются многочисленными документальными свидетельствами, фотографиями, показаниями чудом выживших людей и допросами самих исполнителей, большой пласт информации хранится в архивах спецслужб. К примеру, командир одного из взводов УПА* Степан Редеша на допросах свидетельствовал, что в некоторых случаях поляков живьем бросали в колодцы, а затем добивали из огнестрельного оружия. Многих забивали до смерти дубинами и топорами. В протоколе допроса преступника говорится о том, что он лично участвовал в одной операции против польского населения, она произошла в августе 1943 года. По словам Редеша, в операции участвовало более двух куреней в составе 500 человек с оружием и более тысячи человек из подполья ОУН*, которые были вооружены топорами и другими подручными средствами. «Мы окружили пять польских сел и за одну ночь и следующий день сожгли их, при этом все население от младенцев до стариков было вырезано, в общей сложности убито более двух тысяч человек. Мой взвод принимал участие в сожжении большого польского села и ликвидации близких к нему хуторов, мы вырезали порядка тысячи поляков», – рассказывал на допросе украинский националист.
В отрядах украинских националистов, которые участвовали в массовых убийствах польского населения, имелись так называемые «резуны» – боевики, которые специализировались на совершении жестоких казней и использовали для убийств в основном холодное оружие – топоры, ножи, двуручные пилы. Они в прямо смысле этого слова вырезали мирное население Волыни. При этом польские историки, работавшие над изучением «Волынской резни», насчитали порядка 125 способов умерщвления, которые в своих расправах использовали «резуны». От одного описания этих способов убийств кровь у нормального человека буквально стынет в жилах.
Особенно массовые и кровавые события произошли на Волыни в ночь на 11 июля 1943 года, когда многочисленные отряды УПА* напали одновременно на 150 польских сел, деревень и хуторов. Только за один день тогда погибло больше десяти тысяч человек. К примеру, 11 июля 1943 года в Киселине было убито сразу 90 человек, которые собрались на мессу в местном костёле, в том числе был убит и ксёндз Алексей Шавлевский. Всего же в Волынской резне, по разным оценкам, погибло до 60 тысяч поляков (непосредственно на территории Волыни), а общее количество убитых поляков на всей территории Западной Украины оценивается примерно в 100 тысяч человек. В ходе Волынской резни было уничтожено почти все польское население данного региона.
Зверства со стороны националистов ОУН-УПА* не могли не получить ответа со стороны поляков. К примеру, подразделения Армии Крайовой также совершали налеты на украинские села, в том числе проводили собственные акции возмездия. Считается, что они уничтожили несколько тысяч украинцев (до 2-3 тысяч гражданских). Общее же количество погибших украинцев может достигать 30 тысяч. При этом следует учитывать, что значительная их часть могла быть убита своими соотечественниками – украинскими националистами. Бойцы УПА* убивали украинцев, которые пытались оказать полякам помощь и спасти их, также они требовали от украинцев, имеющих смешанную семью, совершать убийства ближайших родственников-поляков. В случае отказа – убивали всех.
Массовые убийства поляков и украинцев были остановлены лишь после того, как вся территория Украины была освобождена бойцами Красной Армии. При этом даже тогда примирить два народа между собой уже не представлялось возможным. Именно поэтому в июле 1945 года СССР и Польша заключили совместное соглашение об обмене населением. Поляки, которые проживали на территориях, вошедших в состав Советского Союза, переезжали на территорию Польши, а украинцы, жившие на польских землях – отправлялись на территорию Украинской ССР. Операция по переселению получила кодовое название «Висла» и продлилась почти два года. За это время удалось переселить более 1,5 миллионов человек. Такое «переселение народов» позволило снизить градус напряженности между поляками и украинцами. При этом на протяжении всей советской истории данную больную тему старались лишний раз не вспоминать и не трогать. Волынская резня не имела широкой огласки в СССР, а в Польской Народной Республике в те годы вышло всего несколько работ, посвященных данной трагедии. Вновь к этим событиям историки и широкая общественность вернулись лишь в 1992 году, уже после распада СССР.
Памятник жертвам Волынской резни в Кракове
Политика нового киевского руководства в последние годы обострила многие исторические вопросы между Польшей и Украиной. Так, Варшава последовательно осуждает Киев за героизацию членов ОУН-УПА*, а также регулярные акты вандализма, которые проводятся в отношении польских мест памяти. В июле 2016 года сейм Польши признал 11 июля Национальным днем памяти жертв геноцида граждан Польской Республики, совершенного украинскими националистами. При этом премьер-министр Польши не так давно заявил о том, что окончательное примирение между польским и украинским народом станет возможным лишь тогда, когда будет признана правда о Волынской резне.
В то же время, по данным РИА « », власти Украины настаивают на пересмотре положения польского закона Об институте национальной памяти, которое касается украинцев. Данный закон, вступивший в силу весной 2018 года, предусматривает уголовную ответственность за пропаганду «бандеровской идеологии» и отрицание Волынской резни.
*Экстремистские организации, запрещенные в Российской Федерации.
Источники информации:
https://ria.ru/defense_safety/20180711/1524304863.html
https://www.gazeta.ru/science/2018/02/09_a_11642473.shtml?updated
http://www.aif.ru/society/history/volynskaya_reznya_geroi_ukrainy_ubivali_polyakov_ot_mala_do_velika
Материалы из открытых источников
11 июля 1943 года принято считать днем самого массового уничтожения этнического польского гражданского населения, а также гражданских лиц других национальностей на территории Волыни Украинской повстанческой армией (УПА) - вооруженным крылом Организации украинских националистов - ОУН(б).
Как возник конфликт
Многие историки (особенно польские) справедливо называют события, происходившие на Волыни с февраля 1943 по февраль 1944 года, этнополитическим конфликтом. В широком обиходе эти события давно называются Волынской резней. Украинские историки отчаянно защищаются и врут, сводя эту трагедию к ответным действиям Армии Крайовой против гражданского украинского населения (такие акции имели место, но они были именно ответными, а главное - куда меньшего масштаба). Есть в размышлениях киевских и львовских фальсификаторов истории и капля правды: они пишут, что бандеровцы прежде всего хотели помешать будущему польскому государству претендовать на эти земли. В межвоенные годы Волынь действительно управлялась из Варшавы, а теперь, чтобы этого не было, бандеровцы предпочли вырезать тысячи мирных поляков… Итак, в 1943 году УПА при поддержке местного украинского населения (это тоже важно, их хата была не с краю) начала массовое уничтожение поляков, а также мирных жителей других национальностей, обнаруженных рядом с поляками: евреев, русских, украинцев, армян, чехов...
Парад ОУН
Резня
Конфликт внешне имел глубинные корни, противоречия между украинцами и поляками на Волыни накапливались столетиями, а при польской власти, в 1920-1930-е годы, заметно обострились, но не до того уровня, чтобы резать друг друга. Все изменилось в годы Второй мировой войны и немецкой оккупации: гитлеровцы начали активно стравливать оба народа между собой. Уже в 1942 году были зафиксированы первые случаи уничтожения поляков и украинцев, но радикальное обострение началось весной 1943-го. Именно тогда Волынский краевой провод ОУН (б) принял решение изгнать с этих земель всех поляков. Сперва начали действия против поляков, служивших в немецкой администрации и охранявших леса и государственные земли, а позже и против всех поляков, имевших несчастье жить в сельской местности. Пик действий пришелся на 11 июля 1943 года. В этот день украинскими националистами были атакованы 150 польских населенных пунктов. Поляков уничтожали не только вооруженные бандеровцы, но и простые жители украинских сел, годами жившие со своими польскими соседями. Отпор могли дать только польские партизанские отряды самообороны, но большая часть их была уничтожена боевиками УПА. Польские партизаны из Армии Крайовой в отместку также начали нападать на украинские села и базы бандеровцев, при этом случались и убийства местных жителей.
Жертвы и последствия
Одним из самых неоднозначных вопросов в спорах между историками и политиками из Польши и с Украины до сих пор является количество жертв Волынской резни. Многие польские исследователи останавливаются на цифре 50-60 тысяч погибших поляков, а масштаб ответных действий польских военных формирований оценивают в 2-3 тысячи мирных украинцев. В конце 1990-х годов была создана совместная комиссия польских и украинских историков по освещению этих событий, но подходы, как и следовало ожидать, были различными. В 2003 году, к 60-летию трагедии, президенты Украины и Польши Леонид Кучма и Александр Квасьневский приняли совместное заявление «О примирении в 60-ю годовщину трагических событий на Волыни», в котором они сожалели по поводу противостояния двух народов. Но примириться Варшаве и Киеву так и не удалось. В июне 2016 года польский парламент увековечил память «жертв геноцида, совершенного украинскими националистами в отношении граждан II Речи Посполитой в 1939-1945 годах». В том же году польский режиссер Войцех Смажовский снял художественный фильм «Волынь», где трагедия изображена настолько откровенно и страшно, что картину немедленно запретили к прокату на Украине.
Глава из книги И.И.Гарина "Ангелы библиотек". Примечания и ссылки даны в тексте книги.
Я глубоко убежден в том, что многие достижения института, в котором я проработал всю жизнь, связаны с работами его теоретиков, создавших глубокий и основательный фундамент для понимания природы изучаемых физических явлений. Многие теоретики УФТИ (ныне ННЦ ХФТИ) - его слава и гордость. Я не ошибусь, если скажу, что именно благодаря их работам институт долгое время считался мировым центром физики, притягательным для самых выдающихся ее представителей. Увы, ныне это - преданья старины глубокой…
Мы до сих пор недооцениваем роль личности в истории. Александр Сергеевич Пушкин как-то сказал, что он оказал на российскую словесность большее влияние, чем всё министерство народного образования, несмотря на полное неравенство средств. Роль гения значительно шире его персонального вклада - он тот центр кристаллизации, из которого берет начало огромный драгоценный кристалл. Гений, помимо прочего, - это его школа, его влияния, его наследие, наследие его учеников и т. д. Приход гения - это всегда новый отсчет времени, точно так, как его уход часто оказывается началом заката. Я не исключаю, что столь часто случающиеся закаты культур, помимо прочего, обусловлены дефицитом гениальных людей, неизбежно ведущим к неправильным ответам стран и народов на вызовы истории.
Лев Ландау - не просто Ландау как человек, Ландау - это событие, явление, феномен, не будь которого не было бы довоенного УФТИ, как его не было бы без Шубникова, Ланге или Хоутерманса. Иваны, не помнящие родства, не осознают дальнодействия влияний личностей масштаба Ландау - влияний, которые сохранились даже в длительном процессе противоестественного отбора ученых-«совков». Далее я поведу речь о вкладе Ландау в теоретическую физику, но гораздо важнее, с моей точки зрения, другое: Ландау обучил своих учеников существу этой науки, внушил им пламенную любовь к ней, заразил своим вдохновением и энтузиазмом. Иррадиация, идущая от Ландау, не менее важна, чем его конкретные результаты. По словам А.И.Ахиезера, только после общения с Ландау он понял, что это за наука - теоретическая физика. Не будь в УФТИ всех его директоров, вместе взятых, мало бы что изменилось. Не будь Ландау, это был бы совсем иной, провинциальный и заштатный институт.
Предшественником Ландау в УФТИ был еще один ленинградский теоретик Дмитрий Дмитриевич Иваненко (1904–1994), выдающимися результатами которого стали: разработка протон-нейтронной модели строения ядер (совместно с И.Е.Таммом и независимо от В.Гейзенберга *) и предсказание синхротронного излучения ультрарелятивистских электронов (совместно с И.Я.Померанчуком, 1943) **. Обе эти работы оцениваются специалистами как отвечающие нобелевскому уровню.
В 1934 г. Д.Д.Иваненко и И.Е.Тамм предложили модель ядерных сил путем обмена частицами, исходившую из теории бета-распада Э.Ферми, основанной, в свою очередь, на идее Иваненко о порождении электронов в бета-распаде. Модель ядерных сил Тамма-Иваненко считается настолько важной, что в некоторых энциклопедиях ошибочно указано, что И.Е.Тамм получил Нобелевскую премию именно за ядерные силы, а не за эффект Черенкова.
Д.Д.Иваненко внес фундаментальный вклад в развитие многих разделов ядерной и квантовой физики, теории поля и теории гравитации. Его идеи во многом предопределили развитие новейших направлений физики, что признано такими выдающимися учеными как Абдус Салам, Гейзенберг, Паули, Ферми, Юкава. И.Р.Пригожин в статье, посвященной памяти Иваненко, отметил, что считает для себя честью быть его учеником.
В архиве Д.Д.Иваненко хранятся письма от Луи де Бройля, Дирака, Гейзенберга, Юкавы, а в рабочем кабинете - надписи, собственноручно сделанные мелом на досках знаменитыми физиками: «Физический закон должен обладать математической красотой» (Дирак, 1956); «Природа проста в своей сущности» (Юкава. 1959); «Противоположности не являются противоречиями, но взаимно дополняют друг друга» (Нильс Бор, 1961); «Теория одних частиц (без учета тяготения) не может быть полной теорией частиц» (Дж. А.Уилер); «Время предшествует всему существующему» (И.Р.Пригожин, 1987).
В журнале «Phys. Today» приведен интереснейший случай: одновременно со знаменитой работой Дирака об уравнении для волновой функции электрона Д. Иваненко и Л.Ландау опубликовали в сущности очень близкую по идее работу. Их статья появилась в журнале «Zeitschrift fur Physik», который тогда читали все, но - абсолютно никакой реакции… Абсолютно никакой!.. По словам Марка Азбеля, она ушла на дно, даже не создав волн. В.Паули в своих мемуарах перечислил всех, кто хоть как-то был причастен к проблеме. Но этих имен в его книге тоже нет…
Есть темные пятна и в биографии самого Иваненко. По мнению академика В.Фока, работа Д.Д.Иваненко и А.А.Соколова 1947 года с претенциозным названием «Квантовая теория гравитации» является не более чем упрощенным изложением квантовой теории гравитации, созданной ленинградским физиком М.Бронштейном * в 1936 году и расстрелянным в 1938-м. Фактически Фок упрекает авторов в плагиате, поскольку они «используют результаты работы Бронштейна». Впрочем, в нынешнем ННЦ ХФТИ уже почти никто не помнит первого руководителя теоротдела.
Лев Давидович Ландау (Дау) стал вторым руководителем теоротдела УФТИ. Школу Ландау кончил в возрасте 13 лет (1920), а к 19-ти опубликовал четыре научных работы, в одной из которых («Проблема торможения излучением») впервые использовал матрицу плотности - ныне широко используемое математическое выражение для описания квантовых энергетических состояний. Ландау с детства увлекался математикой, но быстро уразумел, что математика отвлеченна и что в ней он «не сможет, выражаясь вульгарно, стать хозяином»: «А теорфизику я могу охватить всю!»
Юный Ландау был буквально ошеломлен теорией относительности, а также волновой и квантовой механикой, которым обучался по оригинальным статьям авторов, потому что в годы его молодости в России, кроме М.Бронштейна, не было специалистов, которые бы знали эти только что зародившиеся науки. Ландау не признавал книг, считая, что они - «кладбище, в котором погребены отслужившие свой век идеи прошлого». Его интересовала не прошлая, а исключительно настоящая и грядущая физика, истоки которой можно было обнаружить исключительно в «горячих» журнальных статьях.
Его самообразование заключалось в «проглатывании» огромного количества научных журналов, которые он читал очень своеобразно: молодого Ландау интересовала постановка задачи и конечный результат. Содержание статей он опускал: «Что он делает, мне нужно узнать от автора, как делать - я сам знаю лучше него». В более поздние годы, по свидетельству учеников, читал он мало: каждое утро приходил в библиотеку исключительно для того, чтобы выписать названия новых работ, которые они должны были изучить и рассказать ему. Понимал он всё мгновенно и столь же скоро выносил приговор, редко подлежащий пересмотру (хотя далеко не всегда справедливый).
Малоизвестный факт: написанию известного многотомника по теоретической физике предшествовала идея создания еще одной книги, которую Ландау задумал вместе с М.Бронштейном. М.Бронштейн и Л.Ландау состояли в дружеских отношениях и в молодости задумали совместную монографию «Статистическая физика». Но ее неоконченная рукопись не успела превратиться в монографию все по той же причине - сталинского террора, под топор которой угодили оба, причем первый с летальным исходом...
На физфаке Ленинградского университета одновременно учились три будущих выдающихся теоретика страны - сам Л.Д.Ландау, а также В.А.Гамов и Д.Д.Иваненко. Три друга вместе начинали свой путь в науке, в тесном сотрудничестве написали несколько первых работ (1926–1928 гг.), но позже их пути резко разошлись, а отношения - по разным причинам - испортились. Давиденко вспоминал Ландау ленинградского периода как провинциала и задиру.
Последнее качество проявилось уже в ранней молодости. Считая Эйнштейна величайшим физиком мира, а его теорию гравитации - самой красивой из физических теорий, Ландау в возрасте 21 года позволил себе фронду во время выступления Эйнштейна на собрании Германского физического общества. По свидетельству очевидца Отто Фриша, когда Эйнштейн закончил доклад и председательствующий предложил задавать вопросы, «в задних рядах встал молодой человек и сказал примерно так: «То, что профессор Эйнштейн рассказал нам, не так уж глупо. Однако второе уравнение, строго говоря, не следует из первого. Необходимо предположение, которое не доказано…» Все обернулись, разглядывая смельчака. Все, кроме Эйнштейна, который смотрел на доску и думал. Через минуту он перевел взгляд на аудиторию и сказал: «Молодой человек совершенно прав; забудьте всё, что я сегодня вам рассказал».
Во время европейской командировки молодой Ландау спорил не только с Эйнштейном, но с Вольфгангом Паули, которого посетил в Цюрихе, с самим Бором в Копенгагене и с ассистентом Паули Рудольф Пайерлсом, из дискуссии с которым получилась замечательная совместная работа, связанная с проблемой световых квантов.
В УФТИ Ландау появился в августе 1932-го после полуторагодовой научной командировки во Францию, Германию, Швейцарию, Данию и Голландию (1929–1931). В крупнейших научных центрах Европы молодой теоретик общался с Бором, Гёйзенбергом, Паули, Борном, Шрёдингером, Пайерлсом, другими творцами физики ХХ века. До конца жизни Ландау сохранил дружеские чувства к Нильсу Бору, оказавшему на него особенно сильное влияние. Можно сказать, что сам Ландау принадлежал к школе Бора, являясь одним из самых ярких ее представителей.
Стажируясь в лучших научных центрах Европы, Ландау имел возможность убедиться в том, как далеко шагнула современная теоретическая физика и даже сокрушался, что великие физики не оставили после себя серьезных задач: «Подобно тому как все хорошие девушки уже разобраны и замужем, так и все хорошие задачи уже решены. И вряд ли я найду что-нибудь среди оставшихся». Тогда ему казалось, что он обречен подбирать «крохи» со стола великих, к которым он причислял Эйнштейна, Бора, Шрёдингера, Гёйзенберга, Дирака, Ферми и Оппенгеймера. Только набравшись опыта, он понял, что ему тоже по силам решение многочисленных и непрерывно возникающих крупных научных проблем.
К 1929 году относится публикация работы Ландау о диамагнетизме свободных электронов, поставившей его в один ряд с крупнейшими физиками мира. Одна из первых решенных им проблем связана с квантованием движения электрона в постоянном магнитном поле (совместно Р.Ф.Пайерлсом). В результате этого в физике наряду с парамагнетизмом Паули появился диамагнетизм Ландау. Работы, выполненные в уфтинский период, окончательно утвердили его в числе ведущих физиков-теоретиков мира. Это не удивительно: алмаз-самородок гранили лучшие мастера, так что и результат вполне закономерен. Ландау стал выдающейся фигурой в физике ХХ века, теоретиком-универсалом, интересы которого охватывали многие направления современной физики. И во всех этих областях им достигнуты выдающиеся результаты, ставящие Льва Давидовича в первую шеренгу корифеев мировой науки.
Возвратившись после заграничной стажировки в Ленинград, Ландау не нашел понимания в ЛФТИ, что вполне понятно: тогда он относился свысока даже к Иоффе, резко критиковал его за ошибки в работе по тонкослойной изоляции, а в 1936 году назвал взгляды Иоффе примитивными и неприемлемыми, а руководящий стиль - авторитарным и высокомерным. Видимо, здесь можно говорить о конфликте поколений: восходящие звезды теоретической физики - Ландау, Бронштейн, Гамов, Иваненко - были не в ладах со своими предшественниками по причине реального или мнимого консерватизма последних.
В 1932 году разгорелся еще один конфликт - по поводу предложения «молодых» о создании в Ленинграде на базе Физического отдела Физико-математического института Института теоретической физики во главе с Гамовым и Ландау. «Путч» молодых - так отнеслось к этому предложению тогдашнее руководство - их не поддержали Иоффе, Френкель, Рождественский, Фок и другие *.
Любопытный факт. П.Эренфест как-то сказал, что если создать институт из Гамова, Ландау и Фока, то любая страна гордилась бы таким институтом. Однако, Иоффе категорически такую идею не поддерживал под тем предлогом, что нельзя отрывать теорию от эксперимента. Неприязнь Иоффе и Ландау была обоюдной. Ландау никогда не скрывал своего мнения о Иоффе, как о человеке, который «физики не понимает». Да и сам Иоффе в письме к Эренфесту приводил мнение Ландау о себе самом: «Какой он физик? он талмудист а не физик». По мнению А.И.Ахиезера, Ландау переехал из Ленинграда в Харьков, «потому что Иоффе его сюда выпер».
От проблемы несовместимости поколений и характеров Ландау действительно спасло приглашение переехать в Харьков: тогда директор УФТИ И.В.Обреимов предложил ему должность заведующего теоретическим отделом, полную свободу в выборе тематики и в подготовке молодых физиков. Можно сказать, что Европа «огранила» русский алмаз, а УФТИ стала ему alma mater - именно здесь он начал тот большой путь в науке, который завершился Нобелевской премией **, избранием академиком ведущих Академий наук мира и гроздью открытий мирового уровня. Без преувеличения можно сказать, что Иваненко, Гамов и Ландау - самые выдающиеся физики-теоретики из когда-либо работавших в УФТИ. Видимо, так считал и сам Ландау, знавший себе цену и не скрывавший ее. Экстравагантность, сложность отношений с коллегами и студентами, ироничность, язвительность - всё отсюда.
Я хотел бы подчеркнуть, что математика и физика - дисциплины, как музыка или балет, требующие ранней тренировки, в данном случае - ума. Огромный объем информации и ее сложность невозможно усвоить в зрелом возрасте. Люди, поздно приходящие в науку, практически не имеют возможности творить ее на равных с вундеркиндами. Я обратил внимание на тот факт, что большинство положительных героев моей книги были выходцами из интеллигентных, профессорских семей, в которых дети имели возможность получить раннее образование и развитие. Только в редких случаях с ними могли на равных конкурировать «кухаркины дети». Это - констатация, а не упрек. Серьезную физику ХХ века творили «бюргеры» в том смысле, который вкладывал в это слово самый гениальный из них - Иоганн Вольфганг Гёте. В своем окружении я тоже четко различал две группы ученых - имевших возможность раннего интеллектуального развития и лишенных ее. Большинство отрицательных героев этой книги принадлежат ко второй, хотя, в сущности, они не виноваты ни в своем крестьянском происхождении, ни в собственной «совковости»…
Бесспорная заслуга Ивана Васильевича Обреимова состояла в том, что он уже в начале 30-х понял огромную роль теоретической физики и впервые в СССР организовал в нашем институте теоротдел, ставший гордостью института.
Теоротдел УФТИ Лев Давидович возглавлял в 1932–1936 годах и одновременно заведовал кафедрой теоретической физики Харьковского механико-машиностроительного института (ныне - Политехнического университета), а с 1935 года перешел преподавателем и затем заведующим кафедрой экспериментальной физики в Харьковский университет. Знаменитый курс физики начал складываться из лекций Ландау в этих учебных заведениях.
Ландау резко контрастировал на сером фоне науки начала тридцатых: гений, человек, прошедший лучшие университеты Европы, острослов, умница - на фоне провинциальных физиков, «выдвиженцев» и рабфаковцев… К тому же человек импульсивный и несдержанный, он не скрывал своего пренебрежительного отношения к недоучкам, в глаза говоря всё, что о них думает. Порой на экзаменах он ставил двойки каждому второму студенту, приговаривая при этом, что «теоретическая физика - занятие не для славян». Не удивительно, что лузеры Ландау не любили. Мстительные студенты приклеили ему даже несправедливую и оскорбительную кличку «Левко Дуркович», навесив на преподавателя эпитет, относящийся к ним самим.
А.И.Ахиезер, один из первых учеников Ландау в УФТИ, охарактеризовал его следующим образом: «Когда я увидел Ландау первый раз, я мгновенно понял, что он - необыкновенный человек». Для него Ландау был одновременно титаном и великим учителем. Он часто сравнивал Ландау с гениальным хирургом: решая проблему, Ландау, словно манипулируя невидимым скальпелем, безошибочно устранял все трудности.
Но молодого гения недолюбливали и чиновники от науки, позже получившие название ее «организаторов». В связи с этими научными чинушами вспоминается более поздний эпизод, связанный с именем Ландау и поведанный Ю.П.Степановским. Когда после ухода великого ученого возникла идея создать Институт теоретической физики им. Ландау, неожиданную помощь в решении возникших проблем оказала некая чиновная дама. Ее поддержка помогла решить заволокиченную проблему. Когда институт был создан и И.М.Халатников пришел поблагодарить патронессу, та спросила: «Скажите, пожалуйста, а кто он такой, этот Ландау? И из какой он страны?»
Появившись в университете, Ландау ужаснулся курсу, читаемому деканом физмата А.В.Желиховским, - видимо, неудовлетворенность подготовкой студентов породила у него замысел нового курса физики, но тогда прибавила к большому количеству недоброжелателей еще одного - декана. Кратковременное пребывание Ландау в университете оставило здесь неизгладимый след: после него уровень преподавания физики в университете резко улучшился - эстафету подхватили Ахиезер, Синельников, позже Пинес, Гегузин и другие. Все они, особенно Ахиезер и Гегузин, были лекторами от Бога.
Понимая необходимость основательной и глубокой подготовки физика-теоретика, Ландау продумал и осуществил так называемый «теоретический минимум» - всеобъемлющую программу, предусматривающую самостоятельную работу претендентов для его сдачи. Он не требовал универсальности от других, но знание всех разделов теоретической физики - по крайней мере в объеме теорминимума - считал обязательным. Всего 43 фамилии значатся в списке тех, кто в период между 1934 и 1961 годами сдали теорминимум Ландау, но это был совершенно уникальный отбор: около половины сдавших его со временем стали академиками и выдающимися учеными. Работая в УФТИ, Ландау добился заметной прибавки зарплаты всем, кто сдаст его теорминимум.
Здесь следует упомянуть и то, что в начале тридцатых в стране вообще не было учебников по современной физике, и с ее достижениями ученые знакомились исключительно по новым журнальным статьям. Величайшая заслуга Ландау заключается в том, что, при всем своем недоверии к старым учебникам, он одним из первых понял важность и необходимость курса теоретической физики для студентов.
Во время работы в УФТИ Ландау была присуждена ученая степень доктора физико-математических наук без защиты диссертации (1934), а годом позже - звание профессора. Он руководил теоретическим семинаром, собиравшим крупных харьковских физиков и приезжих.
В УФТИ Л.Д.Ландау работал в тесном сотрудничестве с экспериментаторами, особенно с Л.В.Шубниковым. А.И.Ахиезер вспоминал, что очень часто Шубников и Ландау допоздна вместе работали в институте, а ужин им приносила жена Шубникова Ольга.
Харьковские работы Ландау удивляют широтой охвата: происхождение энергии звезд, дисперсия звука, передача энергии при столкновениях частиц, рассеяние света, магнитные свойства материалов, сверхпроводимость, фазовые переходы веществ из одной формы в другую, движение потоков электрически заряженных частиц, электромагнитные ливни в веществе. Все эти работы объединяло виртуозное владение математическим аппаратом для решения сложных физических задач. Работы Ландау уфтинского периода касаются разных областей физики: теории сверхпроводимости, теории твердого тела, теории ферромагнетизма, квантовой электродинамики и теории плазмы. Физикой ядра, работая в УФТИ, Ландау заняться не успел, хотя позже изучал температуру ядер, проблемы излучения нейтронов, нейтронную ширину, участвовал в программе создания ядерного оружия.
Перечислю наиболее значительные результаты, полученные Ландау в УФТИ:
- Создание теории доменной структуры ферромагнетиков (вместе с Е.Лифшицем) и вывод уравнения движения магнитного момента - уравнение Ландау-Лифшица (1935); тогда в физику было введено понятие антиферромагнетизма как особой фазы магнетика (1936);
- Построение феноменологической теории фазовых переходов второго рода и теории промежуточного состояния сверхпроводников (1935–1937);
- Вывод кинетического уравнения для плазмы в случае кулоновского взаимодействия и установление вида интеграла столкновений для заряженных частиц (1936);
- Теоретическое описание явления электромагнитных ливней в веществе на значительно более высоком уровне, чем это сделали Оппенгеймер и др. Интерес к этой работе возник у Ландау еще в 1935 году после возвращения от Бора.
Современная теория антиферромагнетизма зиждется на теоретических работах Ландау и работах Шубникова, предсказавших и обнаруживших существование антиферромагнитных солей.
В пионерской работе «Интеграл столкновений при кулоновском взаимодействии» предложено кинетическое уравнение и установлен вид интеграла столкновения частиц (интеграл так и называется «интеграл Ландау»). Интеграл столкновений Ландау и уравнения Власова надолго определили главное направление развития работ по теоретической физике плазмы.
Вот как описывает уфтинские результаты Ландау А.И.Ахиезер: «Важнейшей работой Ландау в области магнетизма была работа о движении магнитного момента в ферромагнетике. Совместно с Е.М.Лифшицем он установил уравнение движения момента. Этим уравнением широко пользуются при исследовании самых различных процессов в магнитоупорядоченных средах. Особенно важно это при изучении колебательных процессов в таких средах… Необходимо отметить также и то, что Ландау принадлежит первая математическая теория доменной структуры ферромагнетиков».
Будучи физиком-универсалом, уверенно и компетентно работавшим в различных разделах теоретической физики - от гидродинамики до квантовой теории поля, Ландау внес огромный вклад в квантовую теорию, физику твердого тела, фазовые переходы, сверхпроводимость и сверхтекучесть, магнетизм, физику низких температур, космические лучи, физику атомного ядра и элементарных частиц, физику плазмы, исследования природы и взаимодействия элементарных частиц. Про него говорили, что в «огромном здании физики XX века для него не было запертых дверей». Необыкновенно одаренный математически, Ландау, шутя, говорил о себе: «Интегрировать научился лет в 13, а дифференцировать умел всегда».
Широкий диапазон исследований, педагогический дар и демократичность Ландау привлекли к нему многих одаренных студентов и молодых ученых, в том числе Евгения Михайловича Лифшица, ставшего не только ближайшим сотрудником Ландау, но и личным другом. Выросшая вокруг Ландау школа во многом способствовала превращению Харькова в ведущий центр советской теоретической физики.
Характеризуя творческий метода Ландау, профессор Массачусетского Технологического института, а в прошлом уфтинец Ласло Тисса, писал: «Я не думаю, что он когда-нибудь встречался с Эйнштейном. Однако по творческому стилю его способность отталкиваться от идеи и связывать ее при помощи математических рассуждений с обозримым результатом напоминает мне Эйнштейна» *.
Уникальное свойство сознания Ландау заключалось в молниеносном понимании сути проблемы, еще - в могучей, потрясающей логике, позволявшей ему мгновенно находить противоречия и ошибки в работах коллег и отбрасывать их как «патологические». Любимое выражение Ландау - «чушь собачья» - относилось, наверное, к 90% информации, которую он получал. Приблизительно таким было и соотношение его недоброжелателей и почитателей. Категоричность и задиристость Ландау часто проявлялись в безапеляционных и грубых приговорах, которые он нередко давал работам, излагаемым на его семинаре: «Бред сивой кобылы» или «Статья сплошная “патология”. Не стоит терять на нее время». Такой вердикт нередко выносился тотчас после постановки задачи.
При всем том самоуверенность и самомнение не раз подводили великого физика, который, при всей своей интуиции, мог быть несправедливым и даже недальновидным. Ландау отравил первые выступления Н.Н.Боголюбова, не принял абрикосовские вихри и пространственную дисперсию диэлектрической проницаемости среды А.И.Ахиезера, называл иваненковскую протон-нейтронную модель ядра «филологией», препятствовал публикации работы Д.В.Волкова о парастатистике, не желал слушать, что кто-то продолжает заниматься релятивистскими волновыми уравнениями после работ Гельфанда и Наймарка, похоронил идею А.И.Ахиезера и Л.Э.Паргаманика удержания плазмы в магнитном поле *. А.И.Ахиезер поведал о многочисленных случаях, когда Ландау категорически отказывался принять хорошую чужую работу. Однажды А.И.Ахиезеру и И.Я.Померанчуку с большим трудом удалось убедить Ландау в необходимости напечатать работу, прославившую впоследствии ее автора. Ландау, долго сопротивлялся и, наконец, сдался под напором свих учеников. Но последнее слово оставил за собой: «Ладно, печатайте, но чтобы я об этом говне больше никогда не слышал!» Еще Ландау совершенно не терпел, когда кто-то со стороны «влезал» в его тематику; правилом даже для его учеников было: «Учитель застолбил участок, не лезьте!»
Школа Ландау начала складываться в Харькове и состояла из таких же молодых людей, как и он сам. Он же занимался «естественным отбором» - брал самых талантливых и имевших хорошую подготовку студентов, считая высшим даром физика глубокое понимание назревших проблем: «Жизнь человека слишком коротка, чтобы браться за безнадежные проблемы; память - ограничена и чем больше научного сора будет засорять твою голову, тем меньше останется места для великих мыслей».
В тесном кругу учеников происходил отбор материала по механике, электродинамике, теории относительности, статистической физике и квантовой механике, который необходимо знать человеку, пытающемуся плодотворно работать в области теоретической физики.
Будучи выдающимся педагогом, Ландау понимал важность курса теоретической физики, максимально приближенного к переднему краю науки. Именно такой он задумал и создал. Это стало возможно благодаря соавторам, прежде всего Е.М.Лифшицу. Письму Ландау предпочитал диктовку, но и последняя требовала большого напряжения, а не выливалась автоматическим письмом как строки Корана или Апокалипсиса.
Ландау признавался, что ему всегда было трудно излагать свои мысли на бумаге: «…Я совершенно не способен к какой-либо писательской деятельности, и всё, написанное мной, всегда связано с соавторами». Его требовательность к тексту была столь высокой, что стремление к лаконичности и строгости выражений делали работу над текстами мучительной, так что черновую ее часть всегда осуществляли ученики.
Подобно большинству великих пророков, Ландау не любил и не умел писать - он выдвигал идеи, которые обрабатывали ученики. Без Е.М.Лифшица курс теоретической физики не смог бы появиться. Важнейшей и плодотворнейшей школой стали также знаменитые, я бы сказал - легендарные, семинары Ландау, собиравшие видных физиков Харькова, а затем Москвы. Поскольку Ландау крайне негативно относился ко всему, что тормозило развитие науки, от него всегда крепко доставалось как «верхам», так и «низам», не отвечавшим его высоким критериям физика-профессионала.
Формируя свое окружение, Лев Давидович отбирал лучших из лучших. Поэтому, пройдя школу Ландау, большинство его учеников в дальнейшем сами стали выдающимися физиками. Достаточно упомянуть имена его первых аспирантов-уфтинцев А.И.Ахиезера, Е.М.Лифшица, И.Я.Померанчука, А.С.Компанейца, В.Л.Германа, В.Л.Левича… Огромной заслугой Ландау является создание отечественной школы физиков-теоретиков, в состав которой входили также А.А.Абрикосов, А.Б.Мигдал, Л.П.Питаевский, И.М.Халатников и многие другие… По словам И.М.Халатникова, школа Ландау возникла не стихийно, она была задумана, запрограммирована, а теорминимум стал механизмом, позволявшим производить в течение многих лет селекционную работу - собирание талантов.
Важной особенностью Ландау-учителя была абсолютная самостоятельность, даваемая им ученикам. Он учил их самим находить задачи и делать предварительные расчеты, приходя на помощь исключительно при появлении серьезных затруднений.
Некоторые из учеников Ландау позже стали активными участниками атомного проекта, а Померанчук выдвинулся в число самых выдающихся советских физиков-теоретиков. Со своими учениками и близкими сотрудниками, которые с любовью называли его Дау, он поддерживал многолетние дружеские отношения. Именно в УФТИ с участием учеников писались первые тома всемирно известного, я бы сказал - эпохального, курса теоретической физики Ландау, опубликованного им и Е.М.Лифшицем в виде серии учебников, содержание которых авторы пересматривали и обновляли в течение последующих двадцати лет. Эти учебники, переведенные на многие языки, во всем мире заслуженно считаются классическими, представляя собой энциклопедию теоретической физики ХХ века. За создание этого курса в 1962 году авторы были удостоены Ленинской премии.
После переезда по приглашению П.Л.Капицы в Институт физических проблем АН СССР (1937) Ландау также возглавлял теоротдел. В 1937 году он впервые получил соотношение между плотностью уровней в ядре и энергией возбуждения, что позволяет считать его (наряду с Гансом Бёте и Виктором Вайскопфом) одним из создателей статистической теории ядра.
Отталкиваясь от опытов Капицы, обнаружившего необычные свойства гелия при температурах ниже 2,17 К, и гипотезы работавшего в Харькове Ласло Тиссы о сосуществовании двух форм гелия - нормальной (гелий-I) и сверхтекучей (He II), Ландау вслед за Эйнштейном построил теорию квантовой жидкости, объяснившей зависимость вязкости жидкого гелия от температуры и - после усовер- шенствования теории - аномалии распространения звука в низкотемпературных жидкостях (1940–1941).
Сверхтекучесть была объяснена тем, что сверхтекучий He II, охлажденный ниже 2,17 К, представляет собой бозе-эйнштейновский конденсат (точнее, около 8 % атомов гелия превращаются в бозе-конденсат, и они-то и придают гелию свойство сверхтекучести).
В дальнейшем эта теория помогла продвинуться в понимании явления сверхпроводимости: совместно с В.ЛГинзбургом Ландау построил феноменологическую теорию сверхпроводимости (1950) и развил теорию ферми-жидкости (1957). За пионерские исследования в области теории конденсированных сред, в частности теории жидкого гелия, в 1962 году Ландау была присуждена Нобелевская премия по физике.
Многие физические эффекты носят его имя: уровни энергии Ландау, диамагнетизм Ландау, теория фазовых переходов второго рода Ландау, затухание Ландау, интеграл столкновений Ландау. Например, последний позволил решить задачи о релаксации, нагреве и электропроводности плазмы. Ландау установил, что колебания плазмы, даже в отсутствии столкновений, будут затухающими - он обнаружил затухание волн в плазме, названное его именем.
Из других работ Ландау упомяну теорию колебаний электронной плазмы («затухание Ландау»). Одновременно с Абдусом Саламом, Тзундао Ли и Чженьнин Янгом, но независимо от них, Ландау предложил закон сохранения комбинированной четности и выдвинул теорию двухкомпонентного нейтрино, теорию происхождения космического излучения (с Ю.Б.Румером), статистическую теорию ядер, теорию когерентного рассеивания г-лучей ядрами (с А.И.Ахиезером), теорию эффекта ван Альфена - де Гааза. Ландау предсказал существование нейтронных звезд (пульсаров).
Математический талант Ландау - предмет отдельного разговора: нередко он переоткрывал математические вы-кладки в тех случаях, когда нуждался в новом аппарате описания. Например, он получил преобразование Меллина и формулы суммирования Пуассона, не зная, что они давно известны. В теории представлений групп, которая была ему необходима для создания физики фазовых переходов, ему помог гостивший в Харькове крупнейший алгебраист Н. Г. Чеботарев.
Как никто другой, Ландау умел плодотворно сотрудничать с экспериментаторами и большая часть его работ стала результатом такого сотрудничества.
В иерархии стимулов ученого приоритетное место должны занимать неистощимое любопытство и страсть к познанию природы. Ландау без устали повторял, что работать ради посторонних целей, ради славы, ради того, чтобы сделать великое открытие - тратить время насмарку. Во второй половине жизни его совершенно не интересовала бюрократическая карьера - он неоднократно отказывался от предложения П.Л.Капицы организовать для него самостоятельный институт теоретической физики.
Судя по всему, Ландау никогда не задумывался о природе гениальности, считая, что залогами успеха физика являются любознательность, увлеченность, огромное трудолюбие и обладание дисциплинирующей техникой, в частности - активное использование математики, без которой стать теоретиком невозможно.
Е.М.Лифшиц констатировал, что Ландау «всегда стремился упростить сложные вопросы и показать как можно более ясно фундаментальную простоту, присущую основным явлениям, описываемым законами природы. Особенно он гордился, когда ему удавалось, как он говорил, «тривиализовать» задачу.
Ландау настаивал на реформировании университетского курса математики с приспособлением его к решению конкретных задач теоретической физики. Страстную любовь к науке, энтузиазм, за которым не стоит никаких посторонних побуждений, он считал важнейшими залогами успеха. По свидетельству Е.М.Лифшица, Лев Давидович был врагом всякой поверхностности и дилетантизма: приступать к самостоятельной научной работе можно лишь после достаточно всестороннего изучения основ науки.
Ландау мечтал написать книги по физике на всех уровнях - от школьных учебников до курса теоретической физики для специалистов. Он успел выпустить первые тома «Курса общей физики» и «Физики для всех».
Лично меня потрясает в Ландау уникальное сочетание исключительно рационального ума с многочисленными озарениями. Я могу объяснить этот парадокс абсолютной поглощенностью физикой, физическим подходом к бытию. Для Дау не существовало мистики, магии, загадочных явлений человеческой психики - всё это он считал надуманной болтовней и верхоглядством, ибо абсолютно доверял лишь дискурсу, анализу, расчету, формуле. Для него физика была высокой математизированной наукой, призванной разъяснять непонятное. На все иные пути познания или иные виды мышления накладывалось абсолютное табу. Проблема «дара Божьего», каким был он сам, его не волновала - он принимал собственную гениальность как нечто естественное и не требующее разбирательств.
В.Л.Покровский вспоминает, с какой марксистской агрессивностью Ландау боролся со всем, выпадавшим из материализма - это было для Дау дремучестью и суеверием: «А суеверие интеллигента в тысячу раз отвратительнее, чем суеверие невежественной бабки!».
Конечно, это не означает, что Дау не интересовали «вечные темы», но и их он разрешал с математической однозначностью, сводя вечное и бесконечное к ясному и материальному. Как сказали бы философы, духовность он выносил за скобки. Вопросы, что такое духовность, вечность, божественность, счастье, страдание, не входили в сферу его интересов, ибо их нельзя описать формулой или определить однозначно.
Трудности жизни и эпохи не сделали его пессимистом, а сложность современного мира он объяснял исключительно непознанностью пока еще недоступной разуму простоты.
Ландау не терпел напыщенности, и его нелицеприятная, часто остроумная критика иногда создавала впечатление о нем как о человеке резком, экспансивном и даже неприятном. Но П.Л.Капица и А.И.Ахиезер, хорошо знавшие Дау, отзывались о нем как о «человеке очень добром и отзывчивом, всегда готовом прийти на помощь несправедливо обиженным людям». Действительно, Ландау вел обширную переписку со многими корреспондентами, уделяя значительную часть своего времени решению жизненных проблем неизвестных ему людей. Негативное отношение к Ландау во многом объясняется тем, что, будучи бескомпромиссным и принципиальным, он органически не терпел фальши и бездарности и, не стесняясь, открыто и нелицеприятно высказывал свою критику в адрес сильных мира сего. Так, в частности, случилось с ошибочной работой Иоффе о тонкослойной изоляции. Естественно, корифеям не нравилась критика молодого ученого. Тот же Иоффе, болезненно реагируя на критику, несправедливо переадресовывал Ландау «талмудизм», а его работы считал оторванными от реальной физики *. Ничто человеческое…
Как я уже писал в разделе «Дело УФТИ», переезд Ландау в Москву по приглашению П.Л.Капицы не спас его от репрессий 1937 года. В отличие от арестов людей совершенно невиновных, Ландау своим нонконформистским поведением и резкими высказываниями вызывал раздражение не только у непосредственного начальства. В частности, он нелицеприятно отзывался о проходимце в науке харьковском академике С.Ю.Семковском, называя «воинствующих материалистов» типичными средневековыми схоластами, какими многие представители тогдашней «красной профессуры» были на самом деле. Только один пример: в конце 1936 года в журнале «Новый мир» появилась статья марксиста-ленинца В.И.Львова «Материя и энергия», в которой автор, борясь с «идеализмом в физике», объявлял световые кванты «чистой фикцией», связь материи и энергии - мифом и дуальную природу света - «невероятной и запутаннейшей уткой». Ландау звал автора этой статьи не иначе как «писака Львов». Позже он комментировал свое изгнание из Харьковского университета следующим образом: «Меня уволили за проталкивание буржуазных идей на лекциях».
Здесь необходимо напомнить, что борьбу с «диалектическими неучами» Ландау начал гораздо раньше. Еще в начале тридцатых Ландау, Гамов и Бронштейн написали «красному директору» Гессену издевательское письмо, остро высмеивающее его энциклопедическую статью в защиту эфира. Результатом стало то, что, по словам Гамова, «они были признаны виновными в контрреволюционной деятельности решением рабочих из механических мастерских Физического института». То было время, когда декретом Коммунистической академии матричная механика Гейзенберга была объявлена антиматериалистической и власти предписывали ученым использовать исключительно волновую механику Луи де Бройля…
За увольнением Ландау из университета последовал открытый протест видных ученых, выразившийся в коллективной подаче заявлений на увольнение (Л.В.Шубников, И.Я.Померанчук, Е.М.Лифшиц, А.К.Кикоин, В.С.Горский, Н.А.Бриллиантов, А.И.Ахиезер). В частности, В.С.Горский в своей петиции написал так: «Поскольку проф. Ландау - лучший теоретик и заменить его кем-нибудь невозможно, считаю работу в университете нецелесообразной».
В условиях начала 1937 года акция протеста получила название «антисоветской забастовки» со всеми вытекающими из этого определения последствиями. Поняв всю серьезность грозящей «забастовщикам» опасности, они начали спасаться каждый в отдельности, но к этому моменту НКВД уже занялось «делом УФТИ» и для некоторых участников акции (Шубникова, Горского, Ландау) «забастовку» присовокупили к другим «прегрешениям». Л.Д.Ландау попытался «унести ноги», умчавшись в Москву, но его «достали» и там.
Кстати, руководство теорфизического отдела ИФП П.Л.Капица вначале предложил Максу Борну, но после отказа последнего пригласил Ландау из Харькова. Была надежда, что переезд выдающегося ученого спасет его от репрессий, но, увы…
Многое в резком поведении Ландау находит свое объяснение в его абсолютной нетерпимости к чиновникам, тормозившим развитие науки или навязывающим ей свои бездарные решения. Следует отметить, что, по крайней мере, до 1935 года Ландау был горячим поклонником марксизма-ленинизма, в категорической форме отвергавшим любые антисоветские высказывания. По свидетельству Гамова, Ландау «всегда был ревностным марксистом троцкистского толка» и в Копенгагене демонстративно носил красную спортивную куртку * как символ своих марксистских взглядов: «Обычно он любил повторять, что сколь бы плохо ни было сейчас в Советской России, в капиталистических странах всё определенно хуже, и что его тошнит от вида немецкого шуцмана или британского бобби». Сказанное подтверждает и статья Ландау «Буржуазия и современная физика», опубликованная в «Известиях» 23 ноября 1935 года. Вот комментарий к ней А.И.Ахиезера: «Само название показывало, что Ландау был предан идеалом социализма, высоко оценивал научные заслуги Маркса и испытывал, подобно Эйнштейну (?), большое уважение к Ленину».
Советская действительность быстро охладила его политический пыл. Конкретным поводом для ареста Ландау послужила антисталинская листовка, написанная им вместе с Корецом. Приведу отрывок из нее: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Товарищи!.. Страна затоплена потоками грязи и крови… Хозяйство разваливается… Сталинская клика совершила фашистский переворот. Сталин подобен Гитлеру и Муссолини… Палачи из НКВД способны только избивать беззащитных заключенных, ловить ничего не подозревающих беззащитных людей, разворовывать народное имущество и выдумывать нелепые судебные протесты». А вот показания, выбитые у Ландау в тюрьме: «К началу 1937 года мы пришли к выводу, что партия переродилась, что советская власть действует не в интересах трудящихся, а в интересах узкой правящей группы, что в интересах страны свержение существующего правительства и создание в СССР государства, сохраняющего колхозы и государственную собственность на предприятия, но построенного по типу буржуазно-демократических государств».
М.Хейфец, изучая материалы «дела Ландау», пришел к заключению, что в вопросах следователя к подследственному был серьезный и необъяснимый «прокол»: чекист ни разу не задал естественного вопроса, кому эту листовку авторы давали читать? Почему такой вопрос был тогда обязательным? Со времен средневекового суда, законам которого подчинялся суд советский, первостепенным был вопрос о сообщниках еретиков, ведьм, посланцев дьявола. Дабы понять причину этой странности, Хейфец разыскал в Израиле дочь Кореца, и та поведала ему, что незадолго до смерти отец рассказал ей, что у письма был третий «соавтор», именно ученик Ильи Сельвинского и крупный советский поэт Павел Коган. Именно он и отнес это письмо в НКВД, исполнив свой «гражданский долг». Я уже писал о степени помутнения мозгов советских образованцев под влиянием большевистской пропаганды: тогда такой поступок поэта уже не считался доносом или наветом - исключительно исполнением гражданского долга. Так что у следователя не было необходимости выявлять сообщников - он всё знал непосредственно от информатора.
Ландау арестовали 27 апреля 1938 года как «руководителя харьковской антисоветской вредительской организации, проводившей подрывную работу в науке». За сим последовали ходатайства нескольких выдающихся отечественных (П.Л.Капица) и зарубежных (Н.Бор) ученых, благодаря которым, главным образом - героически-бесстрашному поведению Петра Леонидовича Капицы - через год Ландау был освобожден и вернулся к научной работе.
Много лет спустя, когда однажды П.Л.Капица обругал институтских теоретиков, у Ландау спросили:
- Почему вы не вступитесь за товарищей?
Ответ:
- Я никогда не выступаю против Капицы: он спас мне жизнь.
Капица спас Ландау жизнь, рискуя своей - знал, против кого поднимает голос, знал и не устрашился. Его письмо к Сталину начинается словами: «Сегодня утром я узнал, что арестовали Ландау». «Сегодня утром» - означает, что он не терял ни минуты и не колебался, вступаясь за великого физика.
Все также знают, что отчаянное заступничество П.Л.Капицы спасло Ландау жизнь, гораздо менее известно то, что последний пребывал в «подсудном» состоянии на поруках у Капицы вплоть до 1990 года, то есть и тогда, когда оба нобелевских лауреата уже ушли из жизни…
П.Л.Капица вытащил из тюрьмы не только Ландау: на его счету спасение Н.Н.Лузина, В.А.Фока и И.В.Обреимова. Свободный человек, он написал несколько яростных и вдохновенных писем в защиту коллег, с предельной четкостью разъяснявших властям, что теряет страна от репрессий, направленных против выдающихся ученых.
Участие Ландау в атомном проекте сводилось к оценке результатов взрыва и особенностей ударных волн на больших расстояниях от источника, а не к разработке самого взрывного устройства Он это часто подчеркивал - видимо, такая констатация успокаивала его совесть. По свидетельству И.М.Халатникова, в задачу группы Ландау входил расчет «эффективности бомбы», то есть процессов, происходящих при атомном взрыве, включая (как ни звучит это кощунственно) коэффициент полезного действия: «Нам дали исходные данные, и следовало посчитать, что произойдет в течение миллионных долей секунды». В круг вопросов. которым занимался Ландау, входило: расчет энерговыделения атомных бомб, создание теории КПД бомбы, математическое моделирование физических процессов при взрыве.
О том, чем занимался Ландау в атомном проекте, можно узнать из письма И.В.Курчатова к М.Г.Первухину, датированного 20 марта 1943 г., в котором предложено поручить Ландау расчет развития взрывного процесса в атомной бомбе. Вот выдержка из него: «В начале развития взрыва бомбы из урана большая часть вещества, еще не успевшая принять участие в реакции, будет находиться в особом состоянии почти полной ионизации всех атомов. От этого состояния вещества будет зависеть дальнейшее развитие процесса и разрушительная способность бомбы… Представляется возможным в общих чертах теоретически рассмотреть протекание процесса взрыва в этой стадии. Эта трудная задача могла бы быть поручена проф. Л.Д.Ландау, известному физику-теоретику, специалисту и тонкому знатоку аналогичных вопросов». Любопытно, что Курчатову пришлось целые три года (!) добиваться у правительства разрешения на привлечение Ландау к теоретическим расчетам по бомбе - это я для сравнения с тем, с какой скоростью подобные задачи решались в США. Кроме Ландау, теорией взрыва занимались Зельдович, Померанчук и Гуревич.
Когда много позже у Ландау спросили:
- Дау, если бы вы додумались, как сделать водородную бомбу, как бы вы поступили? - он ответил:
- Я бы не удержался и всё просчитал. Если бы получил положительный ответ, все бумаги спустил бы в унитаз.
Почему же тогда он согласился принять участие в атомном проекте? Похоже, им двигал только страх, страх репрессированного снова отказаться в тюрьме за отказ от участия. Привожу ответ на этот вопрос Мусика Каганова: «Ландау был привлечен к атомному проекту, когда всему институту было предложено заниматься секретной тематикой. Капица в это время был отстранен от руководства институтом. Как вел себя Ландау: сразу согласился принять участие в работах по созданию ядерного оружия, или пытался отказываться, - не знаю. Думаю, что отказаться он не мог, просто боялся откровенно продемонстрировать свое нежелание принять участие в столь ценимом государством и его руководителями проекте. Страх репрессий, ареста не был изжит им до конца жизни».
Ландау был, возможно, самой трагической фигурой среди разработчиков ядерного оружия - он лучше других знал, в какие руки оно попадет, и прекрасно понимал, что участвует в создании страшного оружия для страшных людей.
Из недавно опубликованной «справки» КГБ следует, что участие в создании бомбы Ландау строго ограничивал полученными задачами и никогда не проявлял присущей ему инициативы. Он об этом никому не признавался, но нет сомнений во внутреннем конфликте, который он испытывал, участвуя в проекте. Свидетельство тому - его признание Халатникову, сделанное вскоре после смерти Сталина: «Всё! Его нет, я его больше не боюсь, и я больше этим заниматься не буду». И действительно, его вскоре отстранили от работ по бомбе, хотя главное уже было сделано. После 1953 года Ландау был настроен уже вполне антикоммунистически и даже не слишком это скрывал. Правда, диссидентские настроения Ландау оспаривает А.И.Ахиезер, аргументируя это тем, что Ландау не мог напакостить своему спасителю Капице взявшему его на поруки.
В «Воспоминаниях» Сахарова описан его разговор с Я.Б.Зельдовичем. Прогуливаясь как-то по территории Объекта, Зельдович спросил его: «Знаете, почему Игорь Евгеньевич Тамм оказался столь полезным для дела, а не Ландау? - у И.Е. выше моральный уровень». И Сахаров поясняет читателю: «Моральный уровень тут означает готовность отдавать все силы “делу”».
Я считаю абсолютно неуместным сравнивать участие в работах по атомному проекту двух замечательных физиков и нобелевских лауреатов, комментировал этот разговор М.Каганов: «То, что умел Ландау, не умел Тамм. Я могу категорически утверждать: сделанное Ландау было в Советском Союзе не под силу больше никому».
«Да, Тамм активно участвовал в дискуссиях, был на объекте постоянно, а Ландау там не бывал ни разу. Ландау не проявлял инициативы по усовершенствованию своих идей - верно. Но то, что сделал Ландау, он сделал на высшем уровне. Скажем, проблему устойчивости в американском проекте решал известнейший математик фон Нейман. Это - для иллюстрации уровня работы».
В 1946 г. Ландау был избран в Академию наук СССР. Своим членом его избрали академии наук Дании, Нидерландов и США, Американская академия наук и искусств, Французское физическое общество, Лондонское физическое общество и Лондонское королевское общество.
Как большинство выдающихся физиков, работавших в УФТИ, Ландау был полиглотом, мог свободно общаться на главных европейских языках, прекрасно знал историю и живопись, но, в отличие от многих из них, музыка его совершенно не волновала.
Можно привести множество примеров язвительной ироничности Льва Давидовича, называвшего, например, диалектический материализм «опасным для науки схоластическим учением». Характерным примером его искрометного и критического ума представляется реакция на искусственное расщепление ядра в УФТИ. Тогда дирекция направила Сталину телеграмму об этом событии как выдающемся достижении отечественной науки, опубликованную в центральных газетах. Ландау всегда считал важным открытие, а не его дублирование - тем более на более примитивном уровне. Его реакция на телеграмму в правительство была поистине раблезианской:
- Я бы изменил содержание торжественного рапорта на более соответствующее реалиям, - сказал Ландау. - Лучше было бы написать так: «Высоковольтная бригада торжественно докладывает родному товарищу Сталину, руководству партии и правительства, что ценой героических усилий большого коллектива ученых в институте продифференцировали sin x. Теперь институт берет повышенное обязательство в течение следующего года продифференцировать cos x *».
Юмор Ландау - предмет особого разговора, о нем можно написать отдельную книгу крылатых выражений, шуток, скетчей, парадоксов, иронических историй.
Написав с Ю.Б.Румером популярную книжку «Что такое теория относительности?», Ландау комментировал: «Два жулика уговаривают третьего, что за гривенник он может понять, что такое теория относительности».
Одна из первых громких шуток только что появившегося в УФТИ Ландау сразу вызвала к нему острую неприязнь руководства института. Первого апреля на доске объявлений появился заверенный печатью приказ, в котором классифицировались научные работники всех рангов, включая руководителей, и указывалась их зарплата, прямо пропорциональная не должности, но таланту. В тот же день разгорелся крупный скандал и обиженные недооценкой устремились к директору. Оказалось, что составленный Ландау приказ был липовый, хотя точно отразил реальный уровень способностей и талантов научных «низов и верхов», отнюдь не соответствующих реальной табели о рангах.
Личность Ландау всегда вызывала к себе огромный интерес не только физиков, но и лириков. Возможно, с последними связано множество правдивых и вымышленных историй, касающихся знаменитого физика. Приведу несколько примеров.
Нобелевский комитет иногда посылал Дау на отзыв работы, выдвигаемые на Нобелевскую премию. Когда его попросили оценить значение открытия Черенкова - ученого, мягко говоря, не хватавшего звезд с неба (так называемое «свечение Черенкова» было открыто случайно), Ландау ответил, что это открытие достойно премии при условии включения в число соавторов двух действительно крупных физиков - Франка и Тамма. Когда жена Ландау поинтересовалась, имеют ли они отношение к открытию, тот ответил: «А что ты хочешь, чтоб вся Нобелевка целиком досталась одной этой дубине Черенкову? И одной трети ему - за глаза. А Тамм и Франк люди приличные, да и физики порядочные! Но самим им премии никогда не получить… А так все трое будут счастливы!».
Как-то сотрудник Института физических проблем написал сырую статью, призванную застолбить «крупное открытие». Прочитав ее, Лев Давидович Ландау вынес свой обычный вердикт: «чушь собачья». Дело было накануне первого апреля, и Дау решил зло подшутить над автором. Он позвонил в Копенгаген Нильсу Бору и уговорил его прислать телеграмму, что Нобелевский комитет заинтересовался этой работой и просит автора срочно прислать все материалы на рассмотрение. Бор тоже любил шутки-розыгрыши и 1-го апреля международная телеграмма именно такого содержания пришла в институт. Автора немедленно вызывали в дирекцию, показали телеграмму, поднялся дикий ажиотаж - не шуточное же дело Нобелевская премия! Автор, пошатываясь от нежданно свалившегося на него счастья, бросился размножать запрошенные материалы, когда в комнату вошел сияющий Ландау и торжественно поздравил «счастливца» с… Первым апреля! Конечно, шутка была очень жестокой, и, как многое другое, Ландау ее так и не простили...
Еще одна такого рода история. При работе над 8-м томом знаменитого курса теорфизики, Ландау и Лифшиц долго корпели над сложным выводом максвелловского тензора напряжений в анизотропной, диспергирующей среде, который занял занял около сорок страниц. На следующий день Лифшиц чуть ли не в слезах сообщил Ландау, что во время утреннего кофепития уронил чашку и всю рукопись, кроме первой и последней страниц. Иными словами, работу следует начать с начала...
- Пустяки, - сказал шеф, зная что выкладки правильны. Сделаем, как обычно: есть первая страничка, далее пишем: «после элементарных преобразований становится очевидным, что» - и приводим последнюю.
Острый ум и язвительность Ландау сделали его героем различных юмористических историй и высказываний. Существует огромное количество афоризмов Ландау, известно также, что он всячески поощрял юмор в коллегах. Никак не претендуя на полноту, хочу привести избранные афоризмы великого физика:
Жрец науки?! Это тот, кто жрет за счет науки.
Науки делятся на естественные, неестественные и противоестественные
Науки бывают: сверхъестественные - естественные - неестественные.
Такой молодой и уже такой неизвестный!
У меня не телосложение, а теловычитание.
Хорошее дело браком не назовут.
Брак это кооператив, и к любви он не имеет никакого отношения.
Удачно жениться - все равно, что вытащить с завязанными глазами ужа из мешка с гадюками.
Женщины достойны преклонения. За многое, но в особенности за их долготерпение. Я убежден, что если бы мужчинам пришлось рожать, человечество быстро бы вымерло.
Если бы у меня было столько забот, сколько у женщины, я бы не мог стать физиком.
Новая теория начинает господствовать, когда вымрут сторонники старой.
Главное в физике - это умение пренебрегать!
Если бы теоретики не ставили на бумаге закорючки, то можно было бы подумать, что они ничем не занимаются.
Теоретическая физика достигла таких высот, что можем рассчитать даже то, что невозможно себе представить.
Некоторые считают, что учитель обкрадывает своих учеников. Другие - что ученики обкрадывают учителя. Я считаю, что правы и те и другие, и участие в этом взаимном обкрадывании - прекрасно.
Английский надо знать! Даже очень тупые англичане знают его неплохо.
Пока! Я пошел в институт почесать язык.
Один из любимых трюков Дау, устраиваемых с мало знакомыми людьми, вошел в ландауниану:
- Где вы отдыхали? - спросил Ландау.
- Мы отдыхали в Эстонии, - ответил я.
- Кто это мы? - реакция была мгновенной.
- Я с женой…
- Вы испортили отдых четырем человекам!
Увидев в глазах собеседника немой вопрос, разъяснил:
- Себе, своей жене, женщине, за которой ухаживали бы вы, и мужчине, который ухаживал бы за вашей женой.
Много написано о главной слабости Ландау, явно принадлежавшего к вакхическому типу, представленному Дон Жуаном, Байроном, Пушкиным, Эйнштейном… После книги его жены Коры не хочется повторяться, поэтому я ограничусь малоизвестным эпизодом из его жизни. Вторая жена Д.Д.Иваненко, которая была на 45 лет младше Д.Д., поведала пикантную историю из жизни Ландау. Однажды ее муж, первый руководитель теоретической лаборатории УФТИ Д.Д.Иваненко, пригласил Ландау погостить у себя на родине в Полтаве. Он не учел степени «жизнелюбия» своего коллеги, который первым делом по приезде «положил глаз» на красавицу-сестру коллеги Оксану Иваненко *. Ухаживания гостя развивались столь бурными темпами, что Иваненко, зная о распутстве коллеги, вынужден был пресечь его сексуальные поползновения. Однако, воспламененный Ландау даже не обратил внимания на чувства брата. Истории неведомо, что тогда произошло на самом деле, но финал этого скоропалительного романа известен: разгневанный брат, защищая честь и достоинство сестры, в грубой форме выгнал именитого гостя и с тех пор отношения между ними окончательно прервались…
К этому следует добавить, что Дау высоко ценил естественные радости любви, но неизбежно избегал всяких скабрезностей и пошлостей в разговорах о сексе.
Любопытно, что поссорившись с Иваненко, Ландау на целый год отлучил от своего семинара одного из своих любимых учеников Исаака Яковлевича Померанчука, вина которого заключалась лишь в том, что тот написал статью вместе с Иваненко. Более того, стоило кому-либо положительно упомянуть имя Иваненко, как Ландау порывал всяческие отношения с этим человеком.
На юбилее, говорил Дау в речи по поводу собственного пятидесятилетия, труднее всего юбиляру - ему нечего делать. Тогда ему подарили скрижали - 10 заповедей Ландау в виде формул и кривых, высеченных на мраморе. Еще - знаменитую колоду карт, которая изображала Школу Ландау. В ней он был не тузом - джокером. Харьковчане подарили конверт с маркой, будто бы выпущенный в Дании (на родине Нильса Бора) в честь 50-летия Ландау. И марка, и конверт были сделаны мастерски.
М.Каганов засвидетельствовал, что после капустника Ландау пригласил присутствующих в кабинеты Капицы и его заместителя, где были расставлены столы с закусками и бутылками. Многие из зала перешли туда, веселые поздравления, разговоры, воспоминания продолжались. А Дау характерным движением потирал руки и радостно повторял:
- Ни у кого не было такого юбилея!
Спустя три года, 7 января 1962 года он попал в автомобильную аварию по дороге в Дубну. О втором юбилее - в честь 60-летия - трудно писать, продолжает Каганов. - Шесть лет прошло после автомобильной катастрофы. Ландау перестал быть Ландау. Потухший взгляд, одутловатое лицо. Разговор не поддерживает. Жутковатое впечатление. Особенно для тех, кто знал и любил настоящего Ландау.
Имя: Лев Ландау (Lev Landau)
Возраст: 60 лет
Место рождения: Баку, Азербайджан
Место смерти: Москва
Деятельность: ученый-физик
Семейное положение: был женат
Лев Ландау - биография
На 50-летие коллеги преподнесли профессору Льву Ландау «скрижали» из мрамора, на которых выгравировали 10 его важнейших формул («заповедей»). Но таковые у физика имелись не только в науке, но и в жизни.
Детство, семья Ландау
Неординарный ум гения часто соседствует со сложным, чудаковатым характером. Лев Ландау не был исключением. Свой нрав он стал проявлять еще в раннем детстве. Однажды мать поставила ему холодный градусник. Мальчик стал хныкать, и под давлением гостей она забрала у него термометр. Тот продолжал рыдать. «Но ведь градусник уже не стоит!» - «А я хочу, чтобы он и раньше не стоял!»
Образование
В гимназии Лев блистал на математике, физике и химии, уже в 12 лет вычисляя интегралы и дифференциалы. Зато по словесности и литературе слыл посредственностью. Его сочинение по «Евгению Онегину» отличалась краткостью: «Татьяна Ларина была очень скучная особа...»
Учеба в Ленинградском университете в 1920-е годы напоминала вольницу: свободное посещение лекций, выбор семинаров, экзамены по согласованию с преподавателем. По признанию Ландау, он ходил туда два дня в неделю -увидеть друзей и узнать новости. Именно там впервые услышал и о квантовой физике. В те времена это было новое направление в физике, и Льву приходилось осваивать сложнейшие выводы зарубежных коллег из научных журналов. С тех пор он предпочитал свежую прессу: «Толстые фолианты не несут ничего нового, они -кладбище, на котором погребены мысли прошлого».
В ЛГУ к нему впервые приклеилось прозвище Дау, которым его наградил сокурсник Дмитрий Иваненко (Димус). Льву оно понравилось. Сам он в шутку объяснял, что L"ane - по-французски «осел», значит, фамилия Ландау - «осел Дау». Даже став преподавателем, заявлял студентам: «Меня зовут Дау, я ненавижу, когда меня зовут Львом Давидовичем».
Застенчивый юноша испытывал огромный дискомфорт от своей робости. И решил победить свой недостаток. Гуляя по Невскому проспекту или набережной, он подходил к людям и задавал странные вопросы: «Отчего вы носите бороду?» или «Зачем у вас летом шляпа?!» Пауза была мучительной, но студент стойко сносил недоуменные взгляды, а порой и гнев прохожих. Потом придумал другое «задание» - ходить по Невскому с воздушным шариком, привязанным к шляпе.
Лев Ландау - биография личной жизни
В Харькове, куда молодой физик приехал работать после зарубежной стажировки, он встретил Конкордию Дробанцеву. Сам он называл ее Кора или ласково - Коруша. Позднее она вспоминала его слова: «Вот видишь, Коруша, ты боялась, что я изнасилую тебя, а оказалось, я сам ни на что не способен. Теперь я вынужден тебе признаться: ты ведь первая девушка, которую я поцеловал по-настоящему в губы. Как я боялся, что ты увидишь во мне зеленого юнца и прогонишь. Позор! Первый раз поцеловать девушку в 26 лет...»
Она была красавицей, а он... Однажды их вместе увидел какой-то работяга -статную пышнотелую Кору и сутулого лохматого Дау. «Какая баба зря пропадает!» - не смог сдержаться пролетарий... Впрочем, гений и сам был критичен к себе: «У меня не телосложение, а теловычитание». При этом дамам он нравился.
«Фундаментом нашего брака будет личная свобода», - завил он избраннице. Ибо брак - это «лавочка мелкой торговли». По настоянию Льва вместо официального брака они заключили «пакт о ненападении в супружеской жизни», позволявший обоим романы на стороне. Среди его положений были и такие: «Брак - это кооператив, ничего общего не имеющий с любовью» и «Влюбленным запрещено ревновать и лгать друг другу». Если Кора все-таки проявляла ревность и недовольство, Лев ее штрафовал. Штраф изымал из тех 60% заработка, которые он ей отдавал. А остальные 40% отправлял в личный «Фонд помощи подкаблучным мужчинам, желающим поблудить». То бишь тратил на любовниц.
Кора протестовала, но безуспешно. «Корочка, - говорил ей Лев. - Ты пойми, люблю я тебя одну, но любовницы у меня обязательно будут! Ты уж, пожалуйста, мне не препятствуй...». Кора старалась терпеть его чудачества. Но до определенной границы. Однажды Лев заявил ей, что вечером к нему придет девушка и, чтобы ее не смущать, Коре надлежит спрятаться в шкафу. Скандалить Кора не стала, но когда в квартире появилась незнакомка, вышла из шкафа и расстроила свидание.
Со временем Конкордия стала рассуждать, как супруг. «Ты представляешь, какое безобразие! - жаловалась она сестре. - Девчонка назначила Дауньке свидание, а сама не пришла. Он два часа простоял на морозе, чуть воспаление легких не схватил!» И все же накануне рождения их сына, в 1946 году, Ландау официально женился на Коре.
Наука
Как бы сильно Ландау не любил женщин, еще сильнее он любил науку. Корпеть над задачей мог сутками напролет, забывая про сон и пищу. Порой даже звонок телефона не долетал до его сознания. Большинство расчетов производил в уме, записывая промежуточные результаты на клочках бумаги. Однажды его друг-физик Лифшиц похвастался новым кожаным портфелем и предложил достать такой же.
Нет, Женька, я в баню не хожу, - ответил Дау.
Почему в баню? Это портфель для бумаг... Лекции. Журналы.
У меня бумаг нету... Все здесь! - постучал Лев себя по лбу.
Уже будучи мировым светилом, Ландау почти перестал читать научные журналы. Все интересное ему приносили ученики, и если информация оказывалась достойной, непременно ее проверял собственными расчетами. В минуты отдыха мог посидеть за карточным пасьянсом: «Это вам не физикой заниматься. Здесь думать нужно».
Между тем в быту Ландау был беспомощен. Однажды Кора поручила ему отоварить мясные талоны. Профессор встал в очередь и тут услышал, что привезли баранину. Была ли баранина мясом, он не знал и спросил у соседей. Те отмахнулись: «Какое ж это мясо?! Так, название одно». Расстроенный Лев пошел домой. Талоны пришлось выбросить.
Чувство юмора у гения тоже было своеобразным. Женщин и коллег он классифицировал от первого, высшего класса до пятого, низшего и всерьез говорил об этом окружающим. В научной среде к его высказываниям не сразу, но привыкли и стали добавлять присказку: «Так говорил Дау».
Теория счастья Ландау
Помимо научных теорий, Ландау был автором еще одной - теории счастья. Физик был уверен, что каждый человек обязан быть счастливым. Своей племяннице он как-то признался, что подростком хотел покончить с собой, но его спас роман Стендаля «Красное и черное». Из него Лев вынес главное: «Человек может сам строить свою судьбу. Человек обязан стремиться к счастью и быть счастливым!» «Люди упрямо не желают понять, что счастье - внутри нас.
Все любят все усложнять, а я, наоборот, всегда стремлюсь к простоте, - объяснял академик. - Нельзя путать понятия "сложно" и "трудно". Надо научиться мыслить, более того, властвовать над своими мыслями. Тогда не будет пустых страхов и тревог». А самым страшным грехом считал скуку: «Вот придет Страшный суд. Господь Бог призовет и спросит: "Почему не пользовался всеми благами жизни? Почему скучал?"
Смерть Ландау
Триумф ученого оборвала трагическая случайность. Утром 7 января 1962 года Дау ехал с водителем из Москвы в Дубну. Дмитровское шоссе обледенело, и «Волгу» академика вынесло на встречку. Ландау получил тяжелую травму головы, которую врачи классифицировали как «несовместимую с жизнью». Его спасали долгие шесть лет всем научным миром. Коллеги, ехавшие за рубеж, старались привезти для Дау импортные лекарства. Он пошел на поправку, однако заниматься наукой уже не смог, хотя иногда даже бывал на ученых советах и семинарах. В марте 1968-го Лев Давидович перенес операцию на кишечнике, а спустя несколько дней скончался из-за оторвавшегося тромба.
Его называли лучшим физиком-теоретиком своего времени, а главным его качеством коллеги считали умение предельно ясно представлять простоту протекающих в природе процессов и явлений. Особенно он гордился, когда ему удавалось, по его собственному выражению, «тривиализовать задачу».
Родился будущий теоретик 22 января 1908 года (9 января по старому стилю) в Баку. Его отец был инженером-нефтяником, а мать - врачом, занимавшимся научными изысканиями в области физиологии. Семья жила в достатке, и у Льва было счастливое детство. Он исключительно рано проявляет способности к точным наукам, в 12 лет уже умеет интегрировать и дифференцировать, а в тринадцатилетнем возрасте блестяще оканчивает среднюю школу. По мнению родителей, мальчик еще слишком мал для поступления в университет, а потому они отправляют его в коммерческое училище, где он в течение одного года изучает экономические науки.
В 1922 году Ландау поступает в университет сразу на два факультета - химический и физико-математический. Через 2 года физико-математический факультет Азербайджанского государственного университета был реорганизован в педагогический, и Лев Давидович вынужден перевестись в Ленинградский университет. В 1927 году Лев Ландау заканчивает учебу на физическом отделении ЛГУ. Еще за год до окончания он получил должность сверхштатного аспиранта. Ему всего 12 лет, но на его счету уже 4 опубликованных научных работы, в том числе статья «К теории спектров двухатомных молекул». В другой статье, посвященной проблеме торможения в волновой механике, юный теоретик впервые ввел описание состояния систем с помощью матрицы плотности.
В то время теоретическая физика развивалась в России без крупного и общепризнанного руководителя, как бы сама по себе, в процессе взаимного общения ученых на семинарах. В такой ситуации большое значение имели поездки молодых ученых за границу. В первый раз Лев Ландау едет в зарубежную командировку в 1929 году. Он посещает Германию, Швейцарию, Англию, Нидерланды и Данию. Особенно много дает молодому исследователю общение с Нильсом Бором. Впоследствии Ландау считал его своим единственным учителем в теоретической физике. Искренняя дружба между учеником и учителем сохранилась на всю жизнь. За границей Лев Ландау исследует магнитные свойства электронов, а также занимается проблемами релятивистской квантовой механики совместно с Рональдом Ф. Пайерсом. Эти работы делают его известным в мире физиком-теоретиком.
В 1931 году Лев Ландау возвращается в Ленинград и некоторое время работает в знаменитом Ленинградском физико-техническом институте. В 1932 году от физтеха «отпочковался» Харьковский физико-технический институт, и Ландау переезжает. В 1934 году АН СССР присуждает Льву Ландау степень доктора физико-математических наук без защиты диссертации. В представлении отмечается важная черта Льва Давидовича как ученого - виртуозное применение математического аппарата для решения сложных задач. В те годы Харьков превратился в центр теоретической физики. Ученый создает великолепную научную школу, попасть в которую чрезвычайно трудно. Ландау разработал требования, предъявляемые к «соискателям», которые он назвал «теоретическим минимумом». Хотя желающих было огромное количество, преодолеть эту планку за 30 лет существования семинара смогли всего 43 человека. К этим способным молодым ученым Ландау относился с большим вниманием, предоставляя им свободу в выборе предмета исследования и не жалел своего времени для совместных экспериментов. Ученики и коллеги уважительно называли Льва Давидовича доктором Дау. Среди семинаристов был и Евгений Михайлович Лившиц, ставший ближайшим сподвижником Ландау, соавтором многих его работ и личным другом. В 1935 году Ландау и Лившиц создают серию учебников, выдержавших множество переизданий и дополнений и заслуженно признанных классическими. За этот труд теоретики была удостоены Ленинской премии (1962).
В 1935 году академику П. Л. Капице не позволяют вернуться в Кембридж, где у него была лаборатория, и вынуждают остаться в СССР. Специально для него в Москве создается Институт физических проблем. В 1937 году по приглашению Петра Леонидовича в Москву переезжает Ландау, а в 1938 году - и Лившиц. В «капицинском» институте Лев Давидович создает отдел, теоретической физики, которым и руководит до конца своих дней.
 Л.Д. Ландау, 1938 |
В 1938-1939 годах его работа прерывается: ученый был арестован по обвинению в шпионаже в пользу фашистской Германии и заключен в тюрьму. В день его ареста, 28 апреля 1938 г., Петр Леонидович Капица написал Сталину письмо с просьбой об его освобождении. Он указывал, что Ландау и Фок - два самых сильных советских теоретика и что их потеря будет очень ощутимой как для Института, так и для советской и мировой науки.
"Конечно, ученость и талантливость, как бы велики они ни были, не дают права человеку нарушать законы своей страны, и, если Ландау виноват, он должен ответить, - продолжал Капица. "Но я очень прошу вас, ввиду его исключительной талантливости, дать соответствующие указания, чтобы к его делу отнеслись очень внимательно".
Письмо Капицы было и смелым, и умным. Он объяснил, каким образом Ландау мог нажить себе врагов: ..."Следует учесть характер Ландау, который, попросту говоря, скверный, - писал Капица. "Он задира и забияка, любит искать у других ошибки и когда находит их, в особенности у важных старцев, вроде наших академиков, то начинает непочтительно дразнить".
Капица продолжал прилагать усилия, чтобы защитить Ландау, который был освобожден ровно через год после своего ареста. Капице пришлось написать короткое письмо на имя Л.П. Берии, нового главы НКВД, в котором он поручился за лояльное поведение Ландау.
Возможно, также сыграло свою роль письмо в защиту Ландау, направленное советскому правительству Нильсом Бором.
Еще в детстве, увлёкшись наукой, Ландау дал себе завет никогда «не курить, не пить и не жениться». Также, он считал, что брак – это кооператив, ничего общего не имеющий с любовью. Однако он встретил выпускницу химического факультета Конкордию (Кору) Дробанцеву, которая разошлась со своим первым мужем. Она поклялась, что не будет ревновать его к другим женщинам, и с 1934 года они жили вместе в гражданском браке. Ландау считал, что более всего разрушают брак ложь и измена, и поэтому они заключили «пакт о ненападении в супружеской жизни» (по задумке Дау), который давал относительную свободу обоим супругам в романах на стороне. Официальный брак был между ними заключён в 1946 после рождения сына Игоря. Игорь Львович Ландау окончил Физический факультет МГУ, физик-экспериментатор в области физики низких температур.
Единственной не физической теорией Ландау была теория счастья. Он считал, что каждый человек должен и даже обязан быть счастливым. Для этого он вывел простую формулу, которая содержала три параметра: Работа; Любовь; Общение с людьми.
Любовь . Слова Белинского «Любовь - поэзия и солнце жизни!» - приводили Дау в восторг. Его идеал мужчины восходил к отважному рыцарю, покорителю дамских сердец, который треть жизни отдаёт любовным похождениям. Дау и сам понимал, что это книжный образ, но к любви он все же относился серьёзно.
Общение с людьми . Вот это удалось Ландау. Он не мог жить без постоянного общения с коллегами, со студентами и друзьями. Знакомых у него было великое множество, кроме того, общение включало и семинар, и беседы с учениками, и письма.
7 января 1962 года случилось несчастье. Лев Давидович был за рулем машины, мчавшейся по обледенелой дороге, когда автомобиль занесло и он столкнулся с грузовиком. Из всех находившихся в автомобиле серьезно пострадал только Ландау. С переломом основания черепа, ребер и тазовых костей он был отправлен в больницу. Шесть недель великий физик не приходил в сознание, несколько раз врачи признавали его состояние безнадежным. Так, из Канады в Москву прилетел крупнейший нейрохирург, член Лондонского королевского общества Пенфилд. Хотя к Ландау вернулось сознание, его умственные способности восстанавливались очень медленно, и он так и не смог вернуться к творческой работе. В том же роковом 1962 году Лев Ландау был удостоен Нобелевской премии по физике «за основополагающие теории конденсированной материи, в особенности жидкого гелия». В Стокгольм на церемонию вручения ученый по понятным причинам не поехал. Премию ему вручил в Москве посол Швеции в СССР.
Нобелевский и «Ленинский» лауреат, Герой Социалистического Труда, Ландау скончался 1 апреля 1968 года в результате осложнений, возникших после полученных шесть лет назад травм. С уходом великого ученого кончилась целая эпоха в теоретической физике: эра Дау.
В истории науки он останется одной из легендарных фигур ХХ века, - века, заслужившего трагическую честь называться атомным. По прямому свидетельству Ландау, он не испытывал ни тени энтузиазма, участвуя в бесспорно героической эпопее создания советской ядерной энергетики. Им двигали только гражданский долг и неподкупная научная честность. В начале 50-х годов он сказал.
