Дети генриха ягоды. Генрих Ягода: «Вина моя перед Родиной велика. Казнь Генриха Григорьевича Ягоды

Далекий клочок земли на краю мира, обильно политый кровью русских воинов. Одиннадцать столетий назад к этому месту были прикованы взгляды всего мира. Именно здесь разворачивались основные события русско-японской войны. Здесь совершались великие подвиги и принимались роковые, а порой и противоречивые решения. Оборона Порт-Артура - это яркий пример ратной доблести русских солдат.

Порт-Артур, служивший главной базой российского флота в этом регионе, занимал стратегически выгодное положение. С этого плацдарма русская эскадра могла наносить удары в направлении Корейского и Печилийского заливов. Тем самым угрожая важнейшим операционным линиям японской армии. Но при всем своем стратегически выгодном положении, Порт-Артур был недостаточно хорошо оборудован, чтобы служить надежной и безопасной военно-морской базой. Внутренняя гавань, где располагались основные силы флота, была слишком тесной и мелководной. Имея только один очень узкий выход, она в военно-тактическом аспекте являлась настоящей мышеловкой.

Не намного предпочтительнее в этом плане был и внешний рейд. Полностью открытый, он представлял откровенную опасность, как место стоянки боевых судов. К тому же, крепость не имела должной защиты ни от морского нападения, ни от сухопутного. В общем, накануне войны эту крепость назвать неприступной твердыней было сложно. Порт-Артур не был способен выдержать массированный удар армии и флота Японии. И не мог обеспечить Тихоокеанской эскадре безопасного базирования. Таковы основные предпосылки трагедии этой войны.

К тому моменту, когда началась плотная осада Порт-Артура, из 552-х орудий крепости в боевой готовности находились только 116. Гарнизон составляли не полностью укомплектованные четвертая и седьмая Восточно-Сибирские стрелковые дивизии. Что же касается флота, то рейд Порт-Артура был местом дислокации первой Тихоокеанской эскадры и Сибирской флотилии.

Война, а, соответственно, и оборона Порт-Артура, начались ночью 27-го января 1904-го года. Начало боевых действий было положено нападением 10-ти японских миноносцев на эскадру, стоявшую на рейде Порт-Артура. Сразу же японские торпеды повредили два эскадренных броненосца и один крейсер. Это были первые потери этой драматичной и кровопролитной войны…

Утром подошли основные силы японской эскадры под предводительством адмирала Хэйхатиро Того. С этого момента непосредственно и стартовала оборона Порт-Артура от японской армады, имевшей четырехкратное превосходство. Дневной бой, не принесший успеха эскадре адмирала Х. Того, увенчался полной блокировкой крепости. Чтобы не позволить русским кораблям выйти из гавани и сорвать перевозку японских войск на

Доблестная оборона Порт-Артура продолжалась 329 суток, но падение Порт-Артура было неизбежно. На 329-й день героического и ожесточенного сопротивления крепость все-таки пала. Затяжная и изматывающая оборона Порт-Артура сорвала планы японского командования относительно молниеносного разгрома русских войск на территории Маньчжурии. Цена 27 тысяч русских жизней - таков итог защиты Порт-Артура. Урон нападавших был столь велик (112 тысяч погибших и раненных, пятнадцать потопленных и шестнадцать поврежденных кораблей), что главнокомандующий японской М. Ноги, испытывавший за столь чудовищные и неоправданные потери, собирался совершить обряд харакири. Но император Страны Восходящего Солнца запретил ему этот акт. И только после смерти монарха генерал осуществил свое намерение…

СДАЧА ПОРТ–АРТУРА

На правом фланге крепости, где я командовал батареей, 19–го декабря было полное затишье. Бои, и весьма грозные, шли в центре у Орлиного Гнезда. Воспользовавшись спокойствием, я отправился по делам в Штаб генерала Стесселя. Войдя в обширную комнату, переполненную писарями и телефонистами и массою телефонных аппаратов (на каждое укрепление была проведена своя особая линия), я увидел генерала Фока, переходящего от одного телефона к другому и передающего распоряжение генерала Стесселя о прекращении огня и о выезде парламентера прапорщика Малченко на позицию с предложением сдачи крепости. Я был, конечно, поражен этим известием, тем более, что до прихода в Штаб, я слышал среди офицеров, стоявших около Штаба, разговоры, что два дня тому назад был у Стесселя военный совет, на котором было решено, в случае вступления неприятеля в город, отойти к Ляотешаню и продолжать борьбу с этой горы, быстро укрепив ее.

Когда ген. Фок обошел все телефоны, я подошел к нему и выразил мое удивление по поводу столь неожиданного распоряжения, на что он мне сказал, что другого выхода нет, потому что ряд укреплений, перешедших к японцам за несколько последних часов, доказывает, что войска настолько переутомлены, что к сопротивлению более не способны. К этому он прибавил: «А вы знаете, что было сделано японцами с китайцами, когда они вторглись в тот же Артур во время японо–китайской войны?..»

Нам было всем хорошо известно, что японцы, вторгшись в Артур, перерезали всех китайцев до последнего, мы к этому были приготовлены и никто из нас за всю осаду не рассчитывал на возможность остаться в живых.

Когда я вышел из Штаба и, проходя через собравшихся перед Штабом офицеров, рассказал мой разговор с генералом, все, я полагаю, переживали то же самое - радость воскресения! Вспомнились в мгновение все близкие, родные, о которых, мы, распрощавшись с надеждой выжить, месяцами уже не вспоминали. Но это продолжалось минуты, а затем явилось горькое чувство досады и стыда. Казалось - лучше смерть, чем позор сдачи.

Установившаяся тишина как–то особенно отражалась на нервах. Мы настолько привыкли к постоянному гулу стрельбы, не отделявшему даже отдельных выстрелов, что от наступившей тишины становилось жутко. В 9 часов вечера начались непрерывные взрывы. Особенно сильны были они в порту. Это взрывали мы наши оставшиеся полузатопленные корабли и портовые сооружения. На фортах и укреплениях взрывали орудия. В 7 часов утра взрывы прекратились.

В эту же ночь миноносец «Статный», под командой барона Коссинского, нагруженный полковыми знаменами и другими святынями полков, как и секретными делами штабов вышел в Чифу и, удачно прорвавшись, сдал с рассветом 20 декабря весь свой ценный груз нашему консулу.

На утро были назначены переговоры об условиях сдачи крепости. Первое, что потребовали японцы: прекратить всякие взрывы и убой лошадей на мясо, а для питания гарнизона крепости были пригнаны волы. Условия сдачи были почетные: оставлялось офицерам оружие и предлагалось им, под честное слово, больше не воевать, возвратиться на Родину, а желающим разделить участь команды, разрешалось идти в плен.

Японские войска в крепость не входили, лишь на третий день стали появляться в Порт–Артуре японские офицеры. Помню, я завтракал в этот день в Морском собрании. Во время завтрака вошла в столовую группа японских офицеров из семи человек. Они начали обходить стол и здороваться с каждым из нас, а мы, молча подав руку, оставляли наш завтрак и выходили из собрания. С этой минуты мы считали для себя собрание закрытым.

Отправка пленных началась 21 декабря. Шла она весьма медленно. Нас собрали за город и отправляли эшелонами. Только первый день нас оставили без питания. Японцы объяснили это тем, что на сборный пункт явилось больше пленных, чем было показано во время переговоров. Со второго дня выдавались каждому консервы и даже по полбутылки виски, последнее на третий день они прекратили выдавать.

Я шел с последним эшелоном и пока видна была Золотая Гора в Артуре, на ней развевался Андреевский флаг. Японцы показали себя очень тактичными и заменили его своим флагом только тогда, когда последний эшелон скрылся из виду, как рассказывали потом оставшиеся в Артуре доктора и сестры милосердия, задержавшиеся с ранеными в крепости. Это был со стороны неприятеля рыцарский поступок, так же, как и вхождение их войск лишь после выхода последнего эшелона пленных.

До одной из станций железной дороги между Порт–Артуром и г. Дальним нас вели восемь дней. Проходили в день две, три версты. Затем ставились палатки, разводился в середине палатки костер, дым которого выходил из большого отверстия в крыше и мы, согреваясь около костра, проводили время в палатках до следующего утра, когда отправлялись в дальнейший поход.

Температура стояла всё это время, по ночам, -20 гр. по Реомюру. Придя на станцию, я был поражен выносливостью японцев. Очевидно за недостатком помещений, весь дебаркадер станции был занят ранеными японскими солдатами, которые лежали один около другого, прямо под открытым небом. И это в такой мороз! Погрузив в товарные вагоны без отопления, нас в тот же вечер привезли в Дальний, где поместили в недостроенной гимназии. Спали мы на полу, даже без соломы. Помещения были настолько набиты офицерами, что ложиться мы должны были все одновременно, иначе, из–за тесноты, нельзя было бы добраться до своего места. Через несколько дней нас на пароходах отправили в Японию и наши мытарства окончились.

Капитан 1 ранга

Б. И. Бок

Из книги Япония. Незавершенное соперничество автора

Глава 18 Гибель 1-й Тихоокеанской эскадры и сдача Порт-Артура После боя 28 июля в Желтом море активность русской эскадры была минимальной. Велись лишь незначительные боевые операции. Так, 5 августа все имевшиеся в наличие исправные миноносцы, а их было восемь, во главе с

Из книги Как оболгали великую историю нашей страны автора Зыкин Дмитрий

Кто и как оболгал героя Порт-Артура «Но, черт возьми, геройская оборона Порт-Артура завершилась предательством Стесселя», - с горечью скажет оппонент. Действительно, его фамилию в любом тексте сопровождают хлесткие характеристики: «трус, бездарность, предатель».

автора Уткин Анатолий Иванович

Дни и ночи Порт-Артура Адмирал Макаров уже не первую ночь спал в мундире. Работы по укреплению крепости продолжались и днем и ночью. Перерыв был сделан лишь только для молебна в честь седьмой годовщины прихода сюда русских - 30 марта 1904 г. отметили годовщину поднятия в