Загнали солдата на дальние границы; прослужил он положенный срок, получил чистую отставку и пошел на родину. Шел он чрез многие земли, чрез разные государства; приходит в одну столицу и останавливается на квартире у бедной старушки. Начал ее расспрашивать;
- Как у вас, бабушка, в государстве - все ли здорово?
- И-и, служивый! У нашего царя есть дочь-красавица Марфа-царевна; сватался за нее чужестранный принц; царевна не захотела за него идти, а он напустил на нее нечистую силу. Вот уж третий год не может! Не дает ей нечистая сила по ночам спокою; бьется сердечная и кричит без памяти... Уж чего царь не делает: и колдунов и знахарей приводил - никто не избавил!
Выслушал это солдат и думает сам с собой: «Дай пойду, счастья попытаю; может, и избавлю царевну! Царь хоть что-нибудь на дорогу пожалует». Взял
шинель, вычистил пуговицы мелом, надел и марш во дворец. Увидала его придворная прислуга, узнала, зачем идет, подхватила под руки и привела к самому царю.
- Здравствуй, служба! Что хорошего скажешь?-говорит царь.
- Здравия желаю, ваше царское величество! Слышал я, что у вас Марфа-царевна хворает; я могу ее вылечить.
- Хорошо, братец! Коли вылечишь, я тебя с ног до головы золотом осыплю.
- Только прикажите, ваше величество, выдавать мне все, что требовать стану.
- Говори, что тебе надобно?
- Да вот дайте мне меру чугунных пуль, меру грецких орехов, фунт свечей и две колоды карт да изладьте мне чугунный прут, чугунную царапку о пяти зубьях да чугунное подобие человека с пружинами.
- Ну, хорошо; к завтрему все будет готово. Вот изготовили, что надо; солдат запер во дворце все окна и двери накрепко и закрестил их православным крестом, только одну дверь оставил незапертой и стал возле нее на часах; комнату осветил свечами, на стол положил карты, а в карманы насыпал чугунных пуль да грецких орехов. Управился и ждет.
Вдруг в самую полночь прилетел нечистый дух: куда ни сунется - не может войти! Летал, летал кругом дворца и увидал, наконец, отворёну дверь; скинулся человеком и хочет войти.
- Кто идет? - окликнул солдат.
- Пусти, служивый! Я придворный лакей.
- Где же ты, халдейская харя, до сих пор таскался?
- А где был, там теперь нету! Дай-ка мне орешков погрызть!
- Много вас тут, халдеев! Всех по ореху оделить, самому ничего не останется.
- Дай, пожалуйста!
- Ну, возьми!-дает ему пулю.
Черт взял в рот пулю, давил, давил зубами, в лепешку ее смял, а разгрызть - не разгрыз. Пока он с чугунного пулей возился, солдат орехов с двадцать разгрыз да съел.
- Эх, служивый,- говорит черт,- крепки у тебя зубы!
- Плох ты, я вижу!-отвечал солдат.- Ведь я двадцать пять лет царю прослужил, над сухарями зубы притупил, а ты б посмотрел, каков с молодых годов я был!
- Давай, служивый, в карты играть.
- А на что играть-то станем?
- Известно-на деньги.
- Ах ты, халдейская харя! Ну, какие у солдата деньги? Он всего жалованья - три денежки в сутки получает, а надо ему и мыла, и ваксы, и мелу, и клею купить и в баню сходить. Хочешь - на щелчки играть?
- Пожалуй!
Начали на щелчки играть. Черт наиграл на солдата три щелчка.
- Давай,- говорит,- бить стану!
- Догоняй по десятку, тогда и бей; из трех щелчков нечего и рук марать!
- Ладно!
Стали опять играть; пришел солдату крестовый хлюст, и нагнал он на нечистого десять щелчков.
- Ну-ка,- говорит черту,- подставляй свой лоб; я покажу тебе, каково с нашим братом на щелчки играть! По-солдатски урежу! И другу и недругу закажешь!..
Черт взмолился, просит, чтоб солдат полегче его бил.
- То-то! С вами, халдеями, только свяжись, сам не рад будешь; как дело к расчету-так сейчас и отлынивать! А мне никоим способом нельзя тебя пощадить; я - солдат и давал присягу завсегда поступать верою-правдою.
- Возьми, служивый, деньгами!
- А на что мне твои деньги? Я играл на щелчки-щелчками и плати. Разве вот что: есть у меня меньшой брат, пойдем-ка к нему-он пробьет тебе щелчки потише моего; а если не хочешь, давай я сам стану бить!
- Нет, служивый, веди лучше к меньшому брату. Солдат привел нечистого к чугунному человеку,
тронул за пружину да как щелкнет черта по лбу-тот аж в другую стену отлетел; а солдат ухватил его за руку:
- Стой! Еще девять щелчков за тобою. Тронул в другой раз пружину да так урезал, что черт кубарем покатился да чуть-чуть стены не пробил! А в третий раз отбросило нечистого прямо в окно; вышиб он раму, выскочил вон и навострил лыжи.
- Помни, проклятый, --кричит солдат,- за тобой еще семь щелчков осталось!
А черт-то улепетывает, аж пятками в зад достает. Наутро спрашивает царь Марфу-царевну:
- Ну что - каково ночь проводила?
- Спокойно, государь-батюшка!
На другую ночь отрядил сатана во дворец иного черта; вишь, они ходили стращать да мучить царевну по очереди. Досталось и этому на орехи! В тринадцать ночей перебывало у солдата тринадцать нечистых в переделке, и всем равно туго пришлось! Ни один в другой раз идти не хочет.
- Ну, внучки,- говорит им дедушка-сатана,- я сам теперь пойду.
Пришел сатана во дворец и ну с солдатом разговаривать; то-другое, пятое-десятое, стали в карты играть; солдат обыграл его и повел к меньшому брату щелчками угощать. Привел, подавил пружины, меньшой брат обхватил сатану чугунными руками да так-таки плотно, что ему ни взад, ни вперед нельзя пошевелиться. Солдат схватил чугунный прут и давай хлестать; бьет сатану да приговаривает:
- Вот тебе в карты играть! Вот тебе Марфу-царевну мучить!
Исхлестал чугунный прут и взялся царапкой строгать: сатана благим матом ревет, а солдат знай себе дерет, и так его донял, что тот как вырвался - без оглядки убежал! Вернулся в свое болото, охает:
- Ах, внучки, чуть было солдат до смерти не убил!
- То-то, дедушка! Вишь он какой мудреный! Вот уж две недели, как я во дворце был, а все голова трещит! Да еще спасибо, что не сам бил, а меньшого брата заставлял!
Вот стали черти придумывать, как бы выжить им из дворца этого солдата. Думали, думали и решились золотом откупиться. Прибежали к солдату разом все; тот увидал, испугался и закричал громким голосом:
- Эй, брат, ступай сюда скорее, должники пришли, надо щелчки давать.
- Полно, полно, служивый! Мы пришли к тебе о деле потолковать; сколько хочешь возьми с нас золота - только выйди из дворца!
- Нет! Что мне золото! Уж коли хотите услужить мне, так полезайте все в ранец; я слыхал, что нечистая сила больно хитра - хоть в щель, и то влезет! Вот коли это сделаете,- право слово, уйду из дворца!
Черти обрадовались:
- Ну, служивый, открывай свой ранец. Солдат открыл; они и полезли туда все до единого,
сатана сверху лег.
- Укладывайтесь плотнее,- говорит солдат,- чтоб молено было на все пряжки застегнуть.
- Застегивай, не твоя печаль!
- Счастье вам, коли застегну! А не то не прогневайтесь, ни за что из дворца не выйду. _
Вот солдат взял застегнул ранец на все пряжки, перекрестил его, надел на себя и пошел к царю:
- Ваше царское величество! Прикажите изготовить тридцать железных молотов, каждый молот в три пуда.
Царь отдал приказ; сейчас изготовили тридцать молотов. Солдат принес ранец в кузницу, положил на наковальню и велел бить как можно сильнее. Плохо пришлось чертям, а вылезть никак нельзя! Угостил их солдат на славу!
- Теперь довольно!
Вскинул ранец на плечи и явился к царю с докладом: «Служба-де моя кончена; больше нечистая сила не станет царевны тревожить».
Царь поблагодарил его:
- Молодец служивый! Ступай гуляй по всем кабакам и трактирам, требуй, что только душе угодно; ни в чем тебе нет запрету!
И приставил к нему царь двух писарей, чтобы всюду за ним ходили да записывали на казенный счет, где сколько солдат нагуляет. Вот он гулял, гулял, целый месяц прогулял и пошел к царю.
- Что, служба, нагулялся?
- Нагулялся, ваше величество! Хочу домой идти.
- Что ты! Оставайся-ка у нас; я тебя первым человеком сделаю.
- Нет, государь, хочется повидать своих сродников".
- Ну, ступай с богом!-сказал царь, дал ему повозку, лошадей и денег столько, что в целый век не прожить.
Поехал солдат на родину; пристал дорогою в какой-то деревне и увидал знакомого солдата - в одном полку служили.
- Здравствуй, брат!
- Здравствуй!
- Как поживаешь?
- Все по-старому!
- А мне господь счастье дал: вдруг разбогател! На радостях надо бы выпить: сбегай-ка, брат, купи ведерку вина.
- Рад бы сбегась, да вишь, у меня скотинка еще не убрана; потрудись, сходи сам-кабак вот, недалече!
- Ладно; а ты возьми мой ранец, положи в избе да накажи бабам, чтоб не трогали!
Отправился наш солдат за вином, а земляк его принес ранец в избу и говорит бабам:
- Не трожьте!
Пока убирал он скотину, бабам не терпится:
- Дай, посмотрим, что такое в ранце накладено? Принялись расстегивать - как выскочат оттуда черти с глумом да с треском; двери с крючьев посбивали и ну бежать! А навстречу им солдат с ведеркою:
- Ах, проклятые! Кто вас выпустил?
Черти испугались и бросились в буковище под мельницу, да там навсегда и остались. Солдат пришел в избу, разбранил баб и давай гулять со старым товарищем; а после приехал на родину и зажил богато и счастливо.
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик; у него было два сына. Пришла солдатчина, и взяли старшего сына в рекруты. Служил он государю верою и правдою, да таково счастливо, что в несколько лет дослужился до генеральского чина. В это самое время объявили новый набор, и пал жеребей на его меньшего брата; забрили ему лоб, и случилось так, что он попал в тот самый полк, в котором брат его был генералом. Солдат признал было генерала, да куды! тот от него начисто отказывается: "Я тебя не знаю, и ты меня не ведай!"
Раз как-то стоял солдат на часах у полкового ящика, возле генеральской квартиры; а у того генерала был большой званый обед, и наехало к нему много офицеров и бар. Видит солдат, что кому веселье, а ему - нет ничего, и залился горькими слезами. Стали его спрашивать госта: "Послушай, служивый, что ты плачешь?" - "Как мне не плакать? Мой родной брат гуляет да веселится, про меня не вспомянет". Гости рассказали про то генералу, а генерал рассердился: "Что вы ему верите? Сдуру врет!" Приказал сменить его с часов и дать ему триста палок, чтоб не смел в родню причитаться. Обидно показалось это солдату; нарядился в свою походную амуницию и бежал из полку.
Долго ли, коротко ли - забрался он в такой дикий, дремучий лес, что мало кто туда и захаживал, и стал там время коротать, ягодами да кореньями питаться. Вскоре после того собрался царь и выехал на охоту с большою свитою; поскакали они в чистое поле, распустили гончих собак, затрубили в трубы и начали тешиться. Вдруг откуда ни взялся - выскочил красивый олень, стрелой мимо царя и бух в реку; переплыл на другую сторону и прямо в лес. Царь за ним плыл-плыл, скакал-скакал... смотрит - олень из глаз скрылся, охотники далеко назади остались, а кругом густой, темный лес; куда ехать неведомо, ни одной тропинки не видно. До самого вечера блуждал он и крепко умаялся. Попадается ему навстречу беглый солдат. "Здравствуй, добрый человек! Как сюда попал?" - "Так и так, поехал поохотиться, да в лесу заблудился; выведи, брат, на дорогу". - "Да ты кто таков?" - "Царский слуга". - "Ну, теперь темно; пойдем, лучше где-нибудь в овраге ночуем, а завтра я тебя на дорогу выведу".
Пошли искать - где бы им ночь переспать; шли, шли и увидали избушку. "Эва! Бог ночлег послал; зайдем сюда", - говорит солдат. Входят они в избушку; там сидит старуха. "Здорово, бабушка!" - "Здорово, служивый!" - "Давай нам пить да есть!" - "Сама бы съела, да нечего". - "Врешь ты, старая чертовка!" - сказал солдат и стал в печи да по полкам шарить; глядь - у старухи всего вдоволь: и вино припасено, и кушанье всякое изготовлено. Сели за стол, поужинали всласть и полезли на чердак спать. Говорит солдат царю: "Береженого и бог бережет! Пусть один из нас отдыхает, а другой на часах стоит". Кинули жеребей, доставалось первому царю сторожить. Солдат дал ему свой острый тесак, поставил у дверей, заказал не дремать, а коли что случится - тотчас его разбудить; сам лег спать и думает: "Как-то будет мой товарищ на часах стоять? Пожалуй, с непривычки не сможет. Дай на него посмотрю".
Вот царь стоял, стоял, и начало его в сон клонить. "Что качаешься? - окликает его солдат. - Аль дремлешь?" - "Нет", - отвечает царь. "То-то, смотри!" Царь постоял с четверть часа и опять задремал. "Эй, приятель, никак ты спишь?" - "Нет, и не думаю". - "Коли заснешь, не пеняй на меня!" Царь постоял еще с четверть часа; ноги у него подкосилися, свалился он на пол и заснул. Солдат вскочил, взял тесак и давай его угощать да приговаривать: "Разве так караул держат? Я десять лет прослужил, мне начальство ни одной ошибки не простило; а тебя, знать, не учили! Раз-другой простил, а уж третья вина завсегда виновата... Ну, теперь ложись спать; я сам на часы стану".
Царь лег спать, а солдат на часах стоит, глаз не смыкает. Вдруг засвистали-захлопали, приехали в ту избушку разбойники; старуха встречает их и говорит: "К нам-де гости ночевать пришли". - "Ладно, бабушка! Вот мы целую ночь понапрасну проездили, а наше счастье само в избу привалилося. Давай-ка наперед ужинать!" - "Да ведь гости наши всё приели, всё выпили!" - "Ишь, смельчаки какие! Да где они?" - "На чердак спать забрались". - "Ну, я пойду с ними сделаюсь!" - сказал один разбойник, взял большой нож и полез на чердак; только просунул было в дверь голову, солдат как шаркнет тесаком - так голова и покатилася; солдат тотчас втащил на чердак туловище, стоит-дожидается: что дальше будет? Разбойники ждали, ждали, и говорят: "Что он долго возится?" Послали другого; солдат и того убил. Вот так-то в короткое время перебил он всех разбойников.
На рассвете проснулся царь, увидал трупы и спрашивает: "Ах, служивый, куда мы попались?" Солдат рассказал ему все, как было. Потом сошли они с чердака. Увидал солдат старуху и закричал на нее: "Постой, старая чертовка! Я с тобою разделаюсь. Ишь, что выдумала - разбой держать! Подавай сейчас все деньги!" Старуха открыла сундук, полон золота; солдат насыпал золотом ранец, набил все карманы и говорит своему товарищу: "Бери и ты!" Отвечает царь: "Нет, брат, не надобно; у нашего царя и без того денег много, а коли у него есть - и у нас будут". - "Ну, как знаешь!" - сказал солдат и повел его из лесу; вывел на большую дорогу. "Ступай, - говорит, - по этой дороге; через час в городе будешь". - "Прощай, - говорит царь, - спасибо тебе за услугу. Побывай ко мне, я тебя счастливым человеком сделаю". - "Полно врать! Ведь я в бегах, если в город покажусь - сейчас схватят". - "Не сомневайся, служивый! Меня государь очень любит; коли я за тебя попрошу да про твою храбрость расскажу, он не то что простит, еще тебя пожалует". - "Да где тебя найтить?" - "Прямо во дворец приходи". - "Ну, ладно; завтра побываю".
Распрощался царь с солдатом и пошел по большой дороге: приходит в свой столичный город и, не мешкая, отдает приказ по всем заставам, абвахтам и караулам, чтоб не зевали: как скоро покажется такой-то солдат, сейчас отдавали бы ему генеральскую честь. На другой день только показался солдат у заставы, сейчас весь караул выбежал и отдал ему генеральскую честь. Дивуется солдат: что б это значило? и спрашивает: "Кому вы честь отдаете?" - "Тебе, служивый!" Он вынул из ранца горсть золота и дал караульным на водку. Идет по городу: куда ни покажется, везде часовые ему честь отдают - только успевай на водку отсчитывать. "Экой, - думает, - болтун этот царский слуга! Всем успел разблаговестить, что у меня денег много". Подходит ко дворцу, а там уже войско собрано, и встречает его государь в том самом платье, в котором на охоте был. Тут только узнал солдат, с кем он в лесу ночь ночевал, и крепко испугался: "Это-де царь, а я с ним, словно с своим братом, тесаком управился!" Царь взял его за руку, перед всем войском благодарил за свое спасение и наградил генеральским чином, а старшего брата его в солдаты разжаловал: не отказывайся вперед от роду от племени!
Кричит ему царь:
Опомнись, служба!
Глядь, а и самому дышать уже нечем: в грудь воды набралось, и в желудке ее полно, и в кишках переливается.
Спасай меня, солдат!
Иван-солдат схватил царя:
Агей, плыви бодрей!
Поплыл царь Агей. Видит он - спереди его рыба плывет. Рыба обернулась к нему.
Не бойсь, - рыба говорит, - Агей, это я, служба твоя.
Глянул царь на себя: и он рыбой стал.
Обрадовался царь:
Теперь не утонем.
Нету, никак нет, - отвечает ему рыба Иван. - Живы будем!
Эй, Агей, плыви левей, а то спереди сеть, будут в ухе тебя есть!
Услышал царь солдата, а подумать не успел - и попал он в рыбацкую сеть. Глянул царь - и рыба Иван тут же.
Чего же теперь, служба, делать будем? - спрашивает царь.
Помирать, государь, будем.
А царю жить охота. Забился он в сети, выскочить захотел, да сеть крепка.
Вытащили рыбаки сеть наружу. Увидел царь Агей, как один рыбак схватил Ивана-рыбу, ободрал с нее ножом чешую и в котел бросил. "Ну, - подумал царь, - с меня чешую драть не будут".
Схватил рыбак рыбу, отсек ей голову и ту голову прочь забросил, а туловище в котел положил. И слышит тогда царь голос отставного солдата:
Государь ты наш батюшка, а где ж твоя голова?
Захотел царь Агей ответить солдату: "А кожа твоя где? С тебя чешую всю содрали! Чего же ты не спас меня, окаянный?" Да ни сказать, ни крикнуть царь не мог: вспомнил он - головы у него нету.
Ухватил царь руками свою голову. Тут опомнился он и озираться начал. Видит царь - сидит он во дворце, как всегда бывало, сидит на мягком стуле, а против него на табуретке отставной солдат Иван сидит и чай из блюдца пьет.
Это ты, Иван, рыбой был?
Я, государь. Кто же еще!
А кто думал, когда у меня головы не было?
Иван говорит:
Опять же я, государь. Некому было.
Вскричал тут царь на Ивана:
Вон из моего царства иди! И чтоб духу твоего слышно не было, и чтоб люди мои не помнили тебя, а забыли!
Ушел от царя отставной солдат и чаю только полблюдца выпил. А царь Агей тотчас по всему своему царству приказал, чтоб никто не смел принимать в свой дом Ивана, отставного солдата.
Пошел Иван ходить. Куда ни придет, куда ни попросится - "Царь пускать тебя не велел", - говорят и ворот ему не отпирают.
Оплошал сперва Иван. Дошел он до своей родни - и родня его не признает: царь, дескать, не велел тебя привечать.
Просится Иван в избу ночевать:
Пусти, добрый человек.
Пустил бы, да не велено, - хозяин говорит. - А коли пущу, так разве за сказку. Умеешь ты, нет ли, сказки рассказывать?
Подумал Иван:
Умею, пожалуй!
Пустил его крестьянин ночевать.
Рассказал ему Иван сказку. Сначала хозяин слушал без охоты: "Чего, думает, - скажет солдат! Солжет да каши попросит". Глядь - в середине сказки хозяин улыбнулся, потом задумался, а под конец сказки и вовсе себя забыл, кто он такой, - думает, что и сам он уж не мужик, а разбойник, мало того: и царь он морской, а не то просто бедный, да премудрый человек либо дурак. А ведь и нет будто ничего: сидит один отставной солдат, губами шевелит и слова бормочет. Опамятовался хозяин и просит еще сказку у солдата. Тот еще рассказал, другую сказку. На дворе уже светать начало, а солдат с хозяином спать не ложились. Иван солдат уж которую сказку говорит, а хозяин сидит напротив него и плачет отрадными слезами.
Будет, - сказал тут Иван. - Ведь я тебе всего дела - сказку сложил. Чего зря слезы тратишь!
Да от сказки твоей, - отвечает хозяин, - душе счастье и уму раздумье.
А вон царь Агей рассерчал на меня, - вспомнил Иван, - прочь велел мне уйти, куда глаза глядят.
Так тому и быть полагается, - сказал хозяин: - что царю в обиду, то народу в поученье.
Поднялся Иван с места, стал прощаться с хозяином, а тот ему говорит:
Бери в избе что хочешь. Мне ничего теперь не жалко, а тебе в дороге, гляди, понадобится что.
А у меня все есть, хозяин, мне ничего не надобно. Спасибо тебе.
А не видать того, что есть у тебя!
Отставной солдат ухмыльнулся:
А вот же и нет ничего у меня, а ты любое добро свое отдаешь. Значит, есть на что со мной меняться.
И правда твоя, - согласился хозяин. - Ну, прощай да впредь заходи, гостем будешь.
И пошел с той поры Иван по дворам, по чужим деревням. Повсюду его за обещанье, что он сказку скажет, ночевать пускали и ужином кормили: сказка-то оказалась сильнее царя. Только бывало, если до ужина он сказку начнет, то ужинать уж некогда было, и люди, кто слушал его, есть не хотели, поэтому отставной солдат прежде сказки всегда щи хлебал.
Так оно было вернее. С одной-то сказки, не евши, тоже не проживешь.
