Все правительства так или иначе следят за своими гражданами, применяя различные технологии. Для этого они создают спецслужбы, наделяют необходимыми полномочиями полицию и пытаются наладить взаимодействие с коммерческими компаниями. Это и операторы связи, и поставщики оборудования, и разработчики софта. Вопрос лишь в том, во имя чего они это делают и каким образом при этом обеспечены права людей на уважение частной жизни. Иными словами, кто будет контролировать контролеров, следить за стражами.
В демократических странах спецслужбы ограничены сильной свободной прессой и развитым гражданским обществом, а также реально независимыми судами, которые в необходимых случаях дают санкцию на вторжение в частную жизнь. В эти суды также можно обратиться с жалобой на спецслужбы, и, скорее всего, человек, чьи права были ограничены незаконно, сможет рассчитывать на восстановление прав и компенсацию от государства.
В России все не так.
Прежде всего деятельность спецслужб, в том числе в сфере слежки, никак не ограничена. Например, суды, которые по закону должны давать разрешение на прослушку, удовлетворяют более 98% таких ходатайств и при этом не имеют абсолютно никакой возможности проконтролировать, насколько добросовестно исполняется такое разрешение. У вас также практически нет шансов доказать в российском суде, что слежка за вами велась незаконно. Возможно, такой иск даже не примут к производству.
Независимых СМИ практически не осталось, а те, что есть, испытывают постоянное давление. Гражданские активисты и НКО сами являются одним из основных объектов слежки. Когда мы писали прошлогодний доклад, концентрировались на политически мотивированной слежке за активистами и оппозицией. По мере работы стало ясно, что этой группой дело не ограничивается.
Похоже, российские власти собирают максимально возможный объем информации обо всех, кто находится в зоне досягаемости. Отпечатки пальцев должны сдавать не менее 25 миллионов человек, и речь не только о преступниках. Моряки, призывники, спасатели, иностранцы, претендующие на получение вида на жительство, российские граждане, получающие загранпаспорт, и т.д.
Только в одной Москве по всему городу установлено почти 130 000 камер видеонаблюдения. Когда вы идете на стадион, ваше лицо наверняка сканирует камера с функцией распознавания лиц. Если вы покупаете билет на межобластной автобус, поезд или самолет, вы должны предъявить удостоверение личности, а властям будут известны не только ваш маршрут и номер рейса, но даже госномер и марка автобуса, а также ваше место в салоне.
Администраторы кемпингов и мотелей должны немедленно уведомить «куратора» из спецслужб об «обнаружении в поле зрения сотрудников неправительственных организаций или иностранных журналистов».
С принятием «пакета Яровой» операторы связи и интернет-сервисы должны хранить гигантские объемы информации о пользователях, включая IP-адреса, сведения о родственниках, языках, которыми владеет пользователь, связанных аккаунтах, а также голосовые, текстовые и иные изображения, и даже неотправленные черновики.
Например, решили вы запостить «ВКонтакте» какой-то экстремистский призыв, набрали текст, но потом одумались и публиковать не стали. Но черновик уже отправился куда следует.
А оплачивать расходы по строительству дата-центров, закупке оборудования и программного обеспечения предложено самим сервисам, а следовательно — пользователям. При этом власти, стремясь собирать огромные объемы различной информации о гражданах, абсолютно неспособны обеспечить их безопасность. Отсюда постоянные утечки персональных данных — то автовладельцев, то клиентов пенсионного фонда, то баз данных МВД.
И ведь нет никаких данных, что существующие системы контроля и слежки хоть как-то помогают раскрывать, а тем более предотвращать преступления, бороться с терроризмом.
Например, после убийства Бориса Немцова выяснилось, что видеокамеры на кремлевской стене не работали. Таким образом, власти, предлагая гражданам из своего кармана оплачивать слежку за самими собой, при этом не могут обеспечить ни безопасности личных данных, ни эффективного использования ресурсов для достижения декларируемых целей.
Представьте, что стены вашего дома стали прозрачными. И всем вокруг виден каждый ваш шаг и слышно каждое ваше слово. Представили? А теперь поймите, что так все на самом деле и есть. И решайте, как с этим жить дальше.
Нынешним летом в одном из пригородов Нью-Йорка произошла поучительная история. Мишель Катала-но, домохозяйка и журналист-фрилансер, решила купить скороварку. А ее супругу как раз в этот же момент потребовался новый рюкзак. Они поступили так, как поступил бы на их месте, наверное, каждый: начали искать варианты в интернете. Мишель искала из дома, ее муж – с работы. Спустя недолгое время к их дому подъехали три черных минивэна. Несколько групп вооруженных людей обошли здание с разных сторон, взяв под прицел окна и двери. После чего нежданные гости предложили хозяевам медленно выйти на порог с поднятыми руками.
Гости оказались сотрудниками контртеррористического подразделения. Спецслужбам не составило труда выяснить, что одновременные поиски в Google скороварки и рюкзака велись хотя и с разных компьютеров, но членами одной семьи. Этого был достаточно для отправки группы захвата: за несколько месяцев до того прогремели взрывы в Бостоне. Организаторы теракта братья Царнаевы соорудили бомбы из скороварок и пронесли их на марафон в рюкзаках…
Глаз Большого брата
Эта история – не про бдительность спецслужб, она про частную жизнь любого из нас. Жизнь, которой больше нет. Любой поисковый запрос, статус в социальной сети или загруженный файл не являются тайной и рано или поздно могут быть использованы против нас. Спросил знакомого в чате, где купить «Нурофен» без рецепта, – наркоман. Скачал песенку – компьютерный пират. Сгоряча написал в Facebook что-то про нерадивого дворника-таджика – расист. Решил сделать сюрприз любимой и отправился изучать сайт секс-шопа – маньяк.
«Достоинство не существует по умолчанию, мы развиваем его всю жизнь»
Разоблачения Эдварда Сноудена не оставляют сомнений: спецслужбы знают (или могут узнать) о том, что мы говорим и делаем в интернете. Те же данные наверняка могут получить и крупные корпорации и способные хакеры. А при желании все они в силах обнаружить и то, что мы от интернета бережем. Арсенал шпионских программ настолько велик, что похитить с любого подключенного к Сети компьютера фото или документы, которые там хранятся, – дело техники, и никакие антивирусы не станут преградой.
А есть еще камеры наблюдения, которыми оснащены офисы, подъезды, станции метро. Информация с них стекается на компьютеры, тоже подключенные к интернету. И как в таком случае мы можем быть уверены, что в эту самую секунду за нами никто не следит? Кстати, и видеомониторы для наблюдения за малышами, которые так любят устанавливать дома состоятельные родители, и встроенные камеры ноутбуков тоже могут быть использованы неизвестными «доброжелателями». Пророчество Джорджа Оруэлла сбылось: Большой брат смотрит на нас. Слушает нас, читает, изучает переписку, пристрастия, контакты. Как с этим жить?
Всевидящая «Призма»
6 июня 2013 года газеты Guardian и Washington Post опубликовали сообщения о государственной разведывательной программе Prism. Информацию журналистам предоставил бывший сотрудник Агентства национальной безопасности США Эдвард Сноуден. По уже подтвержденным данным, со спецслужбами активно сотрудничали крупнейшие мировые компании, включая Google, Microsoft, Apple, Facebook и YouTube. Все они сообщали информацию о своих пользователях не только в США, но и в других странах мира. Таким образом спецслужбам оказались доступны наши сообщения электронной почты, публикации в социальных сетях, списки контактов, хранящиеся в компьютере документы и аудио- и видеофайлы. Также программа Prism санкционировала прослушивание и запись телефонных разговоров.
«А нам все равно»
«Частная жизнь – это прежде всего потребность в собственном пространстве, – объясняет клинический психолог Яков Кочетков. – Она присуща не только людям, но и многим социальным животным. Даже в стае обезьян существуют социальные маски, которые обязан носить каждый. Тем важнее наличие своего пространства, где можно снять маску и хотя бы какое-то время побыть самим собой. Вторжение в частную жизнь лишает нас этой возможности и неизбежно вызывает стресс».
Стресс и правда случился серьезный. Западное общество негодует, в американские суды посыпались иски, президент Обама вынужден публично объяснять, что правительство США следит не за всеми подряд, а только за подозреваемыми в терроризме, но объяснения помогают плохо. Тем удивительнее, что в России, где укрылся Эдвард Сноуден, его разоблачения никакой особенной реакции не вызвали. Интернет-общественность не бьет в набат, правозащитники не готовят иски, а социологи не измеряют степень недовольства граждан, поскольку и измерять-то нечего. Значит ли это, что нам неприкосновенность частной жизни безразлична?
Совсем нет, уверена психоаналитик Татьяна Ребеко. Дело в особенностях национального характера: мы живем в постоянном стрессе, ощущая, что наша приватность нарушается на каждом шагу. И происходит это потому, что «зона приватности» у русского человека значительно шире, чем, скажем, у американцев. «Те могут свободно общаться почти на любые темы, за исключением своей интимной жизни. Мы же, согласитесь, даже названиями любимых фильмов и книг с чужими людьми делимся неохотно», – отмечает Татьяна Ребеко. Но по этой же самой причине информация о тотальном контроле над интернетом ничего нового к нашей картине мира не добавляет.
Другое объяснение – история нашей страны. «У нас проблемы интимной жизни разбирали на партсобраниях, – напоминает Яков Кочетков. – Несколько поколений жили в тоталитарном государстве, которое не допускало никакой частной жизни. Не так давно мой друг купил квартиру, стал делать ремонт – и обнаружил «жучки», оставшиеся с советских времен. Никакого удивления это не вызвало. Мы слишком привыкли к тому, что за нами следят, чтобы переживать из-за подтверждений этого факта».
Как стать «непрозрачными»?
Способы противостояния компьютерному шпионажу общеизвестны. Не открывать сообщения электронной почты с незнакомых адресов, не переходить по сомнительным ссылкам, не загружать на компьютер файлы, если вы на 100% не уверены в их происхождении и содержании, создать себе два почтовых ящика и использовать один для личной переписки, а второй – для регистрации в интернете. Но главное – не сообщать о себе лишнего.
«К информации, которую вы сообщаете о себе в Сети, стоит относиться как к татуировке, – советует психолог Яков Кочетков. – Она может очень красиво смотреться на молодом теле. Но неплохо бы подумать, как тату будет выглядеть через много лет, когда кожа и мышцы станут менее упругими. Иными словами, нужно быть достаточно взрослыми и устанавливать границы частной жизни, ясно представляя себе возможные последствия собственной открытости».
Вернуть достоинство
«Мы знали, что все под колпаком», «подумаешь, новость»... Есть в такой реакции некоторый показной цинизм. Прибегая к нему, мы бессознательно отрицаем ту ценность, которая грубо попирается самим фактом слежки. И ценность эта – личное достоинство, считает психолог Евгений Осин: «Достоинство не существует по умолчанию. Новорожденный не имеет частной жизни: он полностью зависим от матери, которая вытирает ему слюни и меняет памперсы. Достоинство формируется с возрастом, но только при том условии, что родители помогают ребенку постепенно расширять свое личное пространство. А если они продолжают вытирать ему слюни и в 10, и в 15 лет, они лишают его такой возможности. То же самое происходит и когда функции строгого, но заботливого родителя берет на себя государство или социальная группа. Человек остается социальным индивидом и дальше не развивается. Он успешно играет социальную роль, но почти не имеет сферы собственного, не становится личностью».
Казалось бы, молодежь, не заставшая тоталитарное государство, должна больше ценить приватность. Но молодые пользователи интернета в России не только не выходят на митинги против слежки, но и с удивительной беспечностью продолжают сообщать в Сети информацию, делиться которой категорически не следует. Недавно мне попалась на глаза публикация в Facebook юной племянницы моих знакомых. Получив новый загранпаспорт, она выложила его первую страницу – с фото, номером, подписью и всеми прочими данными. Многие девушки (да и юноши) размещают свои фото в обнаженном виде – чтобы повысить самооценку, найти партнера, похвастаться своей раскованностью. «Достоинство человека на прямо зависит от влияния среды. И перемена внешних обстоятельств не означает автоматических перемен в нас, – констатирует Евгений Осин. – Гораздо существеннее влияние взрослых, которые передают ребенку способы обращения с миром».
Уважать свои недостатки
Но как быть с тем, что очень многое о нас уже известно посторонним людям, с которым мы вовсе не намеревались «сближаться»? Отказаться от интернета вовсе? По данным британской The Daily Mail (чья информация, впрочем, всегда требует тщательной проверки), 11 миллионов пользователей удалили в последнее время свои учетные записи в Facebook – именно из-за того, что их частная жизнь оказалась доступна посторонним. Что ж, следующий шаг – отказаться от телефона (прослушают) и компьютера (взломают). Затем в ход пойдут капюшоны, очки и маски – чтобы нас не узнали камеры слежения...
«Не следует переоценивать важность собственной персоны, – полагает Яков Кочетков. – Количество электронных писем и публикаций исчисляется миллиардами, и никакая разведка не читает их все подряд. Алгоритмы просмотра сообщений реагируют на ключевые слова. И если вы не планируете теракт и не обсуждаете поставку героина, ваши разговоры вряд ли заинтересуют государство. Поэтому беспокойство за частную жизнь не должно перерастать в паранойю: как бы ни были широки возможности слежки, следить всегда и за всеми нельзя, да в этом и нет смысла».
У Татьяны Ребеко свой ответ на вопрос, как не бояться вторжения в частную жизнь. «Жить так, чтобы бояться было нечего», – считает она. Нет, никто из нас не ангел, но дело совсем в другом. «Мне не раз приходилось встречать людей, у которых есть внутренний стержень, – рассказывает Татьяна Ребеко. – Их главный секрет в том, что они открыты по отношению к миру и очень уважительно относятся к себе, ценя в том числе и собственные недостатки. Мы – авторы своей жизни, и у каждого случаются в ней неудачные страницы. Главное – признавать, что наша жизнь ими не исчерпывается. В этом случае любые разоблачения прошлых тайн заставляют глупо выглядеть любителей подглядывать в замочную скважину, а не тех, за кем они подсматривают».
