Рик Берри

Вы когда-нибудь интересовались тем, как передаются от матери к ребенку? Как могут эти необходимые для жизни «знания» переходить через молекулы всего одной клетки? За долгие годы ученые провели немало исследований, но сегодня они продолжают задавать те же самые вопросы!

Откуда новорожденный младенец знает то, чему его никто и никогда не учил?

Сначала этот вопрос может показаться бессмысленным. Первая мысль, которая приходит в голову, «И правда! Младенцы не знают того, чему их не учили. Во время рождения мозг человека похож на чистый лист, который через внешние воздействующие факторы впоследствии заполняется новой информацией и опытом» .

Однако представление о том, что люди (или животные и насекомые) рождаются с «чистым» мозгом, который только и ждет подходящего момента, чтобы заполниться информацией, в корне неверно! Для того чтобы провести аналогию, представьте себе компьютер: все его детали можно правильно собрать до последнего винтика, но он не может выполнять свою непосредственную функцию, пока в его материнскую плату не будет введена информация.

Как правило, компьютеры, которые мы покупаем, уже имеют встроенную операционную программу, благодаря которой компьютер функционирует на элементарном уровне, несмотря на то, что большинство его памяти свободно от дополнительных программ и данных.

По сути, наш Творец точно также запрограммировал и младенцев (и других существ). Еще до рождения ребенка Бог закладывает в его мозг и нервную систему жизненно необходимую «операционную систему», помогающую новорожденному выживать.

Важные человеческие инстинкты

Эта «операционная система» выражена в форме инстинктов и инстинктивного поведения.

К примеру, когда вы родились, кто учил вас, как сосать и пить из бутылочки - мама или папа? Конечно же, ни один и ни другой! Даже новорожденный ребенок весом меньше чем некоторые ноутбуки, имеет «предварительно установленную программу» или , которые и помогают ему брать грудь или сосать из бутылки. Если бы новорожденный не имел этой программы, он умер бы с голоду.

Представление о том, что люди (или животные и насекомые) рождаются с «чистым» мозгом, который только и ждет подходящего момента, чтобы заполниться информацией, в корне неверно!

Ребенок поступает по-умному: он просто берет бутылочку и кушает. В его маленькой головке не возникает никаких соображений, типа: (a) дискомфорт в моем животе вызван чувством голода, (б) для того чтобы избавиться от голода, мне необходимо положить какую-нибудь пищу в рот (в) эта бутылочка может меня накормить.

Бог заложил в крошечный мозг и нервную систему младенца все эти способности еще до того, как ребенок начинает понимать, зачем они ему нужны.

То же самое можно сказать и об инстинкте искать грудь. Если дотронуться до щечки, носика или губок малыша соской бутылочки, его головка начинает поворачиваться в поисках источника еды. Медицинское сообщество называет способность ребенка искать грудь «примитивным рефлексом».

При любых попытках объяснить происхождение этих способностей, светские авторы, как правило, называют их просто «инстинктивными» или «унаследованными» (что на самом деле ничего не объясняет), или обращаются к смутным объяснениям типа «природа знает все ответы».

Люди могут называть эти способности как угодно: «инстинктами» или «инстинктивными рефлексами», но только тот, кто знает Библию, увидит в этом предварительном программировании мудрость и работу Творца.

Удивительные инстинкты Ученые уже много лет изучают удивительные примеры инстинктов в мире животных. Они исследуют то, как птицы строят свои гнезда, как кенгурята залазят в сумку своей мамы-кенгуру и кушают в ней, как животные спариваются, а медоносные танцуют, сообщая своим собратьям о том, где находится источник пищи.
© Burcin Tuncer | iStockphoto.com	Морская черепаха выходит на берег, чтобы отложить яйца, прячет их в песок, а затем снова возвращается в море. Через два месяца из яиц вылупливаются черепашата. Мамы рядом нет, и для них было бы естественно спрятаться где-нибудь в высокой траве, но они этого не делают. Наоборот, малыши что есть мочи стремятся к неспокойному океану - идеальному месту их обитания, и они понятия не имеют, почему они это делают. Добравшись до океана, они не останавливаются (как большинство животных), а бросаются в воду и парят на волнах подальше в океанские просторы, а ведь никто и никогда не учил их этому!
© Jason Lin | Dreamstime.com	Следующий крупный эксперимент был проведен датским зоологом Николасом Тинбергеном. Он исследовал, способны ли только что вылупившиеся индюшата узнавать силуэт хищной птицы, притом, что мама никогда не учила их этому. Сначала он загнал крошек-индюшат в круговой загон. Затем он повесил на стенки загона картонные силуэты. Если силуэт имел длинную шею и распростертые крылья как у гуся, птенец не обращал на него внимания. Но когда Тинберген переворачивал картонную форму, и на ней был изображен силуэт с короткой шеей и удлиненным телом, как у совы, индюшата начинали пищать и бежать по загону. Почему? Ученый пришел к заключению, что даже если мама-индюшиха не учит своих детенышей, как избежать опасности, в их маленький мозг уже вложена информация о том, что тень гуся с длинной шеей не представляет никакой опасности, а тень, напоминающая сову, сообщает о приближающейся гибели. Среди ученых начались споры: инстинкт или поведение, приобретенное в результате обучения? Последующие годы исследований вызвали еще больше вопросов. Объективность эксперимента Тинбергена, к примеру, была подвергнута сомнению. Ученые считали, что исследователю было легко истолковать реакцию индюшат: либо птенцы суетливо бегали по загону или просто переходили с места на место? Оказалось, что эти эксперименты трудно воспроизвести. Однако новые опыты, проведенные под более тщательным контролем, показали, что сердце птенцов и в самом деле начинает биться чаще, когда они видят силуэт хищной птицы, но что же это означает? Если молодые птенцы хотят выжить, они должны быстро распознавать тень приближающейся опасности. Проведенные в 1937 году классические эксперименты Тинбергена показали, что только что вылупившиеся индюшата обладают данной Богом способностью узнавать силуэт хищной птицы с короткой шеей и безопасной птицы с длинной шеей. Заключение Большей части поведения люди и животные, конечно же, учатся после рождения. Суть в том, что какое-то инстинктивное поведение есть у живых существ с самого начала, но каждый мозг устроен так, что в определенных обстоятельствах он способен приобретать новые навыки в ответ на свои особые нужды (было показано, что даже импринтинг – процесс обратимый). То, как именно это происходит, для ученых до сих пор остается загадкой. Возможно ли, что инстинкты появились в результате миллионов лет эволюционных проб и ошибок? Трудно поверить в этот вероятный сценарий, особенно в свете того, к каким последствиям может привести отказ от следования инстинктам всего в одном поколении. К примеру, если бы морские черепашки направились в траву, а не к воде (как велит им их инстинкт), это положило бы конец истории морских черепах, которые являются легкой мишенью для морских птиц и других хищников. Более того, нам до сих пор точно не известны механизмы хранения и передачи информации к потомству (которое начинается с одной клетки, а не с взрослой копии с работающим мозгом!). Даже такое явление как инстинкт еще раз показывает нам разумный, благой и преднамеренный отпечаток Творца. Рик Берри - уже более 20 лет участвует в христианском служении в России и Восточной Европе. В настоящее время он является директором служения основания новых церквей совместно с «Baptist International Evangelistic Ministries». Рик написал более 200 статей и рассказов для различных христианских и светских изданий.

Инстинкты и их классификация

Безусловные рефлексы

Основным физиологическим фондом, на базе которого формируются условно-рефлекторные, или временные, связи, являются врожденные, или, как Павлов их назвал, безусловные рефлексы.

Определение_1

Безусловный рефлекс – это врожденная видоспецифическая реакция организма, возникающая в ответ на специфическое воздействие раздражителя, т.е. биологически значащего стимула, адекватного для данного вида деятельности

Безусловные рефлексы связаны с жизненно важными биологическими потребностями и осуществляются в пределах постоянного рефлекторного пути. Они составляют основу механизма уравновешивания влияний внешней среды на организм. Безусловные рефлексы возникают в ответ на действие адекватного раздражителя и, могут быть вызваны ограниченным числом раздражителей внешней среды.

Возникновение безусловных рефлексов в филогенезе направлено как на индивидуальное, так и на видовое самосохранение. Сформировался целый ряд врожденных рефлексов, каждый из которых выполняет свои конкретные функции и принимает участие в поддержании нормальной жизнедеятельности организма. Врожденные рефлексы генетически детерминированы (предопределены) и имеют готовую морфологическую основу, возникают при действии соответствующих стимулов.

Весь генетический фонд врожденных реакций отдельного индивида представляет своего рода «видовую (генетическую) память», способствующую сохранению себя, своего потомства, популяции и вида. Фонд врожденных рефлексов каждого вида животных сформирован эволюцией таким образом, чтобы живому существу, появившемуся на свет и не имевшему предшествующего опыта, был присущ первичный набор адаптивных поведенческих реакций.

Различные формы врожденных реакций организма оказываются «готовыми» к проявлению по мере онтогенетического созревания ЦНС. Классическим примером такого врожденного поведения является стереотипная деятельность птенца, обеспечивающая его вылупление из яйца, сопровождающаяся резким повышением уровня бодрствования и усилением мышечного тонуса.

Для многих врожденных рефлексов характерен феномен угасания. Так, подъем головы у копытных при появлении тени над ней – врожденный рефлекс пищевого поведения, но без пищевого подкрепления он постепенно угасает. Исчезновение отдельных рефлексов, имеющихся у новорожденных, и появление новых реакций связано с тем, что онтогенетическое развитие нервной системы обычно происходит в направлении от низшего отдела мозга к высшему отделу. Центры простых врожденных рефлексов расположены в каудальных отделах мозга, а подчиняющие их центры находятся в ростральных отделах. Врожденный рефлекс может проявляться до тех пор, пока высшие центры еще не созрели, но «исчезает», как только высшие центры начнут оказывать тормозное действие.

Так, у новорожденного ребенка проявляется ряд врожденных рефлексов, например, хватательный рефлекс (плотное сжатие кисти на прикосновение или давление на ладонь), рефлекс Бабинского (выпрямление большого пальца ноги и разведение остальных при раздражении подошвы), а также при стимуляции щеки появляются рефлекторные движения головы и рта в форме поиска пищевого раздражителя. Эти двигательные рефлексы в процессе онтогенетического развития исчезают (переходят в латентное состояние), однако могут появиться вновь (и даже в старческом возрасте) при глубоких органических поражениях мозга.

Таким образом, с момента появления организма на свет он обладает всеми свойствами целостной системы, вступающей в непрерывные взаимоотношения с внешней средой. Продуктом такого взаимодействия является поведение. В процессе индивидуального развития организмы усваивают, какие поведенческие реакции дают наилучшие результаты, и в соответствии с этим изменяют свое поведение. По каждому конкретному поводу в процессе научения формируются новые формы поведения, как более совершенные функциональные структуры адаптации к внешней среде.

Соотношение врожденных (стабильных) и приобретенных (лабильных) механизмов функциональной деятельности организма определяет пластичность поведения. В реальном поведении врожденная деятельность и индивидуально приобретенные реакции не существуют изолированно, их совместная деятельность реализуется в едином поведенческом акте. Иными словами, целостное поведение включает два вида адаптационных реакций – генотипический, обусловленный генной программой, и фенотипический, обусловленный взаимодействием генотипа и условий среды, или индивидуально приобретенный, основанный на обучении.

Врожденные рефлексы возникают при первой их необходимости, при появлении «специфического» раздражителя, обеспечивая выполнения наиболее жизненно важных функций организма независимо от случайных, преходящих условий среды. И. П. Павлов рассматривал различные группы безусловных рефлексов, которые, прежде всего, направлены на самосохранение организма, основными являются пищевые, оборонительные, ориентировочные и детские безусловные рефлексы. В последствие был сделано много попыток описания и классификации безусловных рефлексов. При этом использовались разные критерии, например:

1) характер вызывающих раздражителей;

2) биологическая роль;

3) порядок следования в данном конкретном поведенческом акте.

И. П. Павлов разделил безусловные рефлексы на три группы:

Простые безусловные рефлексы;

Сложные безусловные рефлексы;

Сложнейшие безусловные рефлексы.

Простые безусловные рефлексы представляют собой элементарные двигательные реакции, осуществляемые на уровне отдельных сегментов спинного мозга (коленный рефлекс, глотательный рефлекс, вегетативные рефлексы и т.д.) Они имеют местное значение, и вызываются локальным раздражением рецепторов того или иного сегмента спинного тела, проявляясь в сокращении поперечно-полосатой мускулатуры.

Сложные безусловные рефлексы включат координационные и интегративные рефлексы, которые обеспечивают формирование на базе простых рефлексов целенаправленного локомоторного поведенческого акта (например, ходьба, бег, ориентировочная реакция и т.д.). Реализация сложных безусловных рефлексов связана с системой проприоцептивных обратных связей (система обратной афферентации двигательных программ).

Сложнейшие безусловные рефлексы (или инстинкты) – это видовые и индивидуальные стереотипы поведения, которые организуются на основе сложных рефлексов по генетически заданной программе. Сложнейшие реакции образованы последовательностью сложных рефлексов, завершение каждого из которых является началом последующего.

Сложнейшие безусловные рефлексы можно разделить на индивидуальные и видовые рефлексы. К индивидуальным рефлексам относятся пищевой, активно- и пассивно-оборонительный, агрессивный, рефлекс свободы, исследовательский, рефлекс игры; видовые – половой и родительский. По мнению Павлова, первые из этих рефлексов обеспечивают индивидуальное самосохранение особи, вторые – сохранение вида.

И. П. Павлов придавал огромное значение изучению механизмов врожденных рефлексов животных. Он считал, что изучение врожденных рефлексов животных составляет филогенетическую основу человеческого поведения. Эта идея Павлова получила особое развитие в работах Павла Васильевича Симонова (1926-2002 гг.), по мнению которого биологическое значение безусловных рефлексов не сводится исключительно к индивидуальному и видовому самосохранению.

Рассматривая прогресс эволюции живой природы, П. В. Симонов развивает идею о том, что прогрессивное развитие безусловных рефлексов составляет филогенетическую основу совершенствования потребностей (потребностно-мотивационной сферы) животных и человека. Потребности служат источником активности живых существ, побуждением и целью их поведения в окружающей среде.

По мнению П. В. Симонова, освоению каждой сферы среды соответствуют три разных класса сложнейших безусловных рефлексов:

1) витальные безусловные,

2) ролевые (зоосоциальные),

3) безусловные рефлексы саморазвития.

1. Витальные безусловные рефлексы обеспечивают индивидуальное и видовое сохранение организма. Это пищевой, питьевой, регуляции сна, оборонительный и ориентировочный рефлексы (рефлексы «биологической осторожности»), рефлекс экономии сил и многие другие. Критериями рефлексов витальной группы являются:

Физическая гибель особи в результате неудовлетворения соответствующей потребности;

Реализация безусловного рефлекса без участия другой особи того же вида.

2. Ролевые (зоосоциальные) безусловные рефлексы могут быть реализованы только путем взаимодействия с другими особями своего вида. Эти рефлексы лежат в основе полового, родительского, территориального поведения, в основе феномена эмоционального резонанса («сопереживания») и формирования групповой иерархии, где отдельная особь неизменно выступает в роли брачного партнера, родителя или детеныша, хозяина территории или пришельца, лидера или ведомого.

3. Безусловные рефлексы саморазвития ориентированы на освоение новых пространственно-временных сред, обращены к будущему. К их числу относятся:

Исследовательское поведение,

Безусловный рефлекс сопротивления (свободы),

Имитационный (подражательный),

Игровой (привентивной вооруженности).

Рефлекс свободы – это самостоятельная активная форма поведения, для которой препятствие служит не менее адекватным стимулом, чем корм – для пищедобывательного поиска, боль – для оборонительной реакции, новый и неожиданный раздражитель – для ориентировочного рефлекса.

Вопрос_2

Инстинкты и их классификация

Определение_2

Инстинкт(лат. instinctus – побуждение)– это эволюционно выработанная врожденная приспособительная форма поведения, свойственная данному виду животных, представляющая совокупность сложных реакций, возникающих в ответ на раздражение

Исторически в естествознании сложились два подхода к определению инстинкта.

Первый подход используют, когда говорят об инстинктах млекопитающих и человека. Под инстинктами понимают поведенческие стратегии в ответ на возникновение в организме какой-либо биологической потребности: голода, жажды, потребности во сне, в обладании территорией, половой потребности, познавательной потребности, которая имеется у высших млекопитающих. При этом подходе имеется в виду, что конкретные проявления инстинктов у разных людей могут быть разные, но стратегии проявления инстинктов одинаковые или укладываются в какие-либо ограниченные рамки.

Польский физиолог Ю. Конорский предложил теорию «драйв-рефлексов», где драйв – это побуждения, которыми могут быть голод, жажда, ярость, страх и т.д. По теории Конорского деятельность мозга делится на подготовительную и исполнительную и все рефлексы входят в две категории:

Подготовительные (драйвовые, побуждающие);

Исполнительные (консуматорные, завершающие).

Противоположность драйва является удовлетворение потребности – антидрайв, которое наступает после выполнения драйв-рефлекса. Главной особенностью драйвов является общая мобилизация двигательной активности, а антидрайвов – моторная демобилизация организма и успокоение. Различные типы драйвов находятся во взаимно тормозных отношениях, а именно: сильный драйв-рефлекс (доминирующая мотивация) «угнетает» все остальные, но после выполнения (удовлетворения) данного драйва начинает действовать антидрайв, при этом возможно облегчение активации и проявление других драйвов (мотиваций). Таким образом, причиной снижения данного мотивационного возбуждения является биологически полезный результат завершающей фазы поведения.

Каждый драйв характеризуется определенным поведением. Драйв, побуждение инициируют подготовительные, поисковые фазы поведения. Так, драйв голода инициирует пищедобывательную реакцию, проявляющуюся в двигательном беспокойстве и активации сенсорных систем. Конечной фазой пищедобывательного поведения является исполнительный, консуматорный пищевой рефлекс – это жевание и глотание пищи. Это означает, что исполнительные рефлексы связаны с определенным безусловным раздражителем, на который был направлен поиск. Запуск исполнительного пищевого рефлекса осуществляется при участии сенсорной (обонятельной и вкусовой) рецепции.

Второй подход более узкий, его предложил Конрад Лоренц. Лоренц считает, что под инстинктами следует понимать конкретные, строго фиксированные действия (движения), одинаковые в одинаковых ситуациях у всех представителей данного вида. Инстинкты Лоренц назвал «комплексом фиксированных действий» или стереотипным поведением. Согласно его представлениям, под действием ряда внешних и внутренних факторов (гормоны, температура, освещенность и т.п.) в соответствующих нервных центрах происходит накопление «энергии действия», специфической в отношении определенного побуждения (голод, жажда, половая потребность и т.п.). Возрастание этой активности выше некоторого уровня приводит к проявлению поисковой фазы поведенческого акта, которая, характеризуется широкой изменчивостью исполнения, как у данной особи, так и у разных представителей одного вида. Она состоит в активном поиске раздражителей, при действии которых может быть удовлетворено возникшее у животного побуждение. Когда раздражители найдены, осуществляется завершающий акт – фиксированный комплекс видоспецифических движений, стереотипных как у одной особи в каждом случае, так и у всех особей данного вида. Этот комплекс движений характеризуется высокой степенью генотипической обусловленности. При усиленном накоплении «энергии действия» завершающий акт может осуществиться спонтанно, т.е. в отсутствие соответствующих раздражителей.

Какая точка зрения верна? Что такое инстинкты: поведенческие стратегии или комплексы фиксированных действий? Американский ученый Уоллес Крэйг предложил объединить оба подхода в форме единого инстинктивного поведенческого акта, который включает следующие элементы:

поисковое поведение – ключевой стимул – стереотипное поведение

В инстинктивном поведении У. Крэйг выделил аппетентную и консумматорную части. Аппетентное поведение составляют последовательные реакции особи, проявление которых зависит от опыта животных. В аппетентной («поисковой») фазе инстинктивные движения у животных различны, вариабельны, их проявление во многом определяется состоянием внешней среды. Аппетентое поведение подготавливает консумматорную (заключительную) часть, которая включает набор стереотипных движений.

В физиологии принято представлять заключительную фазу инстинктивного поведения в виде совокупности безусловных рефлексов. Этологи находят ряд отличий в проявлении инстинкта и рефлекса. По мнению этологов, консумматорная фаза инстинктивного поведения отличается от безусловно-рефлекторной деятельности определенной спонтанностью (независимостью от средовых влияний), сложностью, многоступенчатостью.

Роль аппетентной и консумматорной фаз инстинктивного поведения различна у животных разных систематических групп. У млекопитающих, животных с высокоразвитой нервной системой, большую роль в поведении играет научение, поэтому у них начальная фаза инстинктивного поведения достаточно вариабельна. Инстинкты животных, которым учиться “некогда” (к ним относятся, например, насекомые), состоят из одной завершающей фазы и стереотипны в своем проявлении. Птицы отличаются высокой интенсивностью обменных процессов (высокой энергетикой). Инстинктивные действия птиц достаточно стереотипны, как полагают, с целью экономии энергии, и хорошо описываются моделью К. Лоренца.

Так или иначе, инстинктивные реакции носят врожденный характер. В реализации таких комплекса фиксированных действий инстинктивных пусковую функцию выполняют внешние стимулы (раздражители), которые создают в своей совокупности пусковую ситуацию, получили название «ключевые раздражители», или релизеры. Каждый ключевой стимул запускает соответствующий ему комплекс запрограммированных действий. Ключевые раздражители являются такими признаками внешней среды, на которые животные могут реагировать независимо от индивидуального опыта врожденным поведенческим актом.

Для каждого ключевого стимула в центральной программе поведения существуют механизмы запуска соответствующей поведенческой реакции, реализация которой не зависит от последствий для организма. Таким образом, пусковые стимулы воздействуют на поведение животных и заставляют их выполнять определенные инстинктивные комплексы действий, невзирая на воспринимаемую животным общую ситуацию. Инстинктивные реакции наделяют животных набором адаптивных реакций, которые находятся в состоянии «готовности» и возникают при первой же их необходимости. Богатый набор инстинктов создает явные преимущества для ряда низших животных, но особенно для животных с коротким сроком жизни (например, насекомые) или лишенных родительских забот.

Рисунок 2 – Схема организации инстинктивного поведения:

С – стимул, Р – рецепция, П – поведенческий акт; пунктирная линия – модулирующее влияние, сплошная – деятельность модулирующей системы как оценочной инстанции

В последние годы сложилась общая схема организации инстинктивного поведения. По этой схеме ключевой раздражитель может запускать соответствующую ему программу поведенческого акта на основе «жестких», генетически детерминированных синаптических связей между сенсорными и двигательными системами.

Первоначальная картина принципов нейронной организации поведенческого акта сложилась в результате исследований на низших животных. Существенным достижением для понимания механизма запуска стереотипных действий, реализации «моторных программ» было открытие командных нейронов – клеток, активация которых запускает соответствующий поведенческий акт, однако сами они не являются мотонейронами.

В 1964 г. американский физиологи (Калифорния) К. Вирсма с сотрудниками описали на золотой рыбке гигантские интернейроны, разряд которых определял активность целой популяции мотонейронов, реализующих движение плавников, хвоста и тела животного при избигательном поведении. Позже было показано, что организация полета насекомых, пение цикад, пищевое и оборонительное поведение моллюсков также реализуются командными клетками, большинство из которых на беспозвоночных животных удалось идентифицировать. В настоящее время накопились данные о том, что некоторые формы поведения млекопитающих также организуются по командному принципу.

Многообразные формы инстинктов можно разделить на три группы:

Первая группа - это инстинкты, происхождение которых связано с изменениями внутренней и внешней среды организма. К ним относят:

- гомеостатинеский инстинкт направлен на сохранение внутренней среды организма. Это питьевое и пищевое поведение, испражнения, мочевыведение.

- инстинкт отдыха и сна

- половой инстинкт

- строительный инстинкт (строительство норы, берлоги, гнезда, плотины – у бобров) не всегда связан с изменениями внутренней среды организма, например строительство норы, плотины бобрами.

- инстинкт миграции рыб во время их нереста и сезонные перелеты птиц являются окологодичным биоритмом и связаны с работой биологических часов.

Программа инстинкта перелета птиц запускается внешними стимулами (длительность светового дня, температура окружающей среды). Определенную роль в запуске этого инстинкта может играть повышение интенсивности метаболизма, т.е. сдвиги во внутренней среде организма, связанные с понижением температуры окружающей среды.

Вторая группа инстинктов связана с изменениями внешней среды организма. Основными являются следующие инстинкты:

- инстинкт самосохранения – избавление и избегание от нападения, неблагоприятных воздействий окружающей среды.

- территориальный инстинкт (территориальное поведение) – мечение территории и изгнание со своей территории других особей. У разных животных мечение территории осуществляется по-разному. например, у собак – это мочеиспускание на деревья, предметы. Медведи делают передними лапами зарубки на деревьях, причем как можно выше, что свидетельствует о размерах зверя и его мощи.

- инстинкт лидерства и подражания (имитации).

- инстинкт зимней спячки некоторых видов животных.

- инстинкт перелета птиц.

Инстинктами третьей группы (они запрограммированы в ЦНС) являются следующие:

- санитарный инстинкт (гнездо, берлога содержатся в чистоте); птенцы, например, для испражнений вылезают на край гнезда.

- родительский инстинкт (воспроизведение и охрана потомства).

- инстинкты движения и игровой инстинкт

- инстинкты свободы и исследования.

Инстинкт – это врожденные тенденции человека к сложным формам автоматического поведения, удовлетворяющие определенные потребности организма. В узком смысле, определяется инстинкт что это совокупность наследственно обусловленных действий. Он проявляется в поведенческих актах, направленных на поиск пищи, самосохранения, достижения, желании продолжать свой род. Инстинкт это безусловный рефлекс, составляющий принципы поведения животных. Высшие животные в своем индивидуальном развитии приходят к модификации базовых инстинктов, которые могут достигать более сложных выражений поведения. Человеческие инстинкты кроме биологической направленности, то есть удовлетворения потребностей, нужных для элементарного существования, идут дальше, и предполагают инстинкты, которые удовлетворяют личностные потребности, намерения (власть, доминирование, общение).

Инстинкты человека

Человеческое бессознательное представляет собой иррациональные, физиологические животные инстинкты и рефлексы, которые дают импульсы психической энергии. Они вынуждены переламывать себя под воздействием сознания, культурных стереотипов, социальных норм, чтобы обеспечивать людям адекватное общественное существование.

Врожденные человеческие инстинкты очень сильные, даже их сознательное подавление не всегда сдерживает их энергию, поэтому часто можно встретить людей, которые ведут себя неадекватным образом, поскольку у них не происходит должного блокирования некоторых форм поведения, истекающих из биологических потребностей. Но, благодаря ним, человек не теряет к жизни, они являются движущей силой его поведения. Под влиянием приобретенного жизненного опыта и индивидуального развития, инстинкты дифференцируются и усложняются, поэтому человек является существом с самой сложной системой инстинктов. Но по-прежнему, возможными есть трактовки о том, что потребности и их удовлетворение у животных и у людей практически одинаковые. Но, такие сведения очень ошибочные, поэтому важно говорить о том, что человек имеет особенные, свойственные только его виду инстинкты, далее будут рассмотрены три базовых: инстинкт размножения, самосохранения и власти. Пользуясь ними, один человек способен подчинить себе волю другого человека и манипулировать им в своих целях.

В процессе воспитания человека, его стремления к власти и интиму поддавливаются, понятно по каким причинам. Собственно они и побуждают человека к достижениям, являются мощным импульсом, и могут определять основную линию поведения. Но из-за за свою жизнь, часто человек не может полностью воспользоваться своими способностями, не может стать успешным. Потому, что страх управляет жизнью, и самосохранение на нем держится, из этого получается, что человек во власти своего страха. Исходя из этого, побуждение властвовать и продолжать свой род, предоставляют человеку в большей мере безопасность, чем самосохранение, основанное на страхе.

Из вышеизложенного следует, что каждый человек подвержен манипуляции и ощущению страха, но его степень зависит от сознательности каждого человека. Если он понимает, в чем заключается его страх, его причину, он имеет больше возможностей его устранить. Еще часто случается так, что люди, которые боятся чего-то, именно это с ними рано или поздно приключается. Но, если жажда к власти очень сильная, самосохранение становится слабым и это может привести к трагичному заключению. Также сколько совершается необдуманных, легкомысленных поступков, из-за увлеченности, от нее так же слабеет самосохранение, что иногда приводит к летальному исходу.

Важно знать, о том, инстинкт это, своего рода автопилот. Когда человек не контролирует себя, свои увлечения, потребности, он снимает из себя ответственность за происходящие, и часто его поведение становится примитивным и грубым. Личность, которая хорошо осознает себя и свои желания способна противостоять и манипуляции, и манипулировать самому и более эффективно достигать своих целей.

Инстинкт – это жизненный опыт предков, которым приходилось бороться, проходить через страх и боль, чтобы выжить. Сознание не выдерживало напряжения и перемещало тяжелый эмоциональный опыт в , запечатывало в генетической памяти. Поэтому человек, когда выполняет инстинктивные движения, они бывают наполнены долей тревоги, унаследованной от предков.

Новорожденный малыш плачет, потому что боится, с ним нет кормящей и любящей мамы. Человек боится, что запасы еды исчерпаются, потому что когда-то его предки умерли во время голодомора. Парень дерется за девочку с конкурентом, возможно, кто-то из его предков не мог завести жену и он должен бороться, чтобы ослабить унаследованный страх остаться одним.

Инстинкт это что такое? Человек в природе, является звеном в переходе от животного к сверхчеловеческому существу, и его сознание также троично. Одна его часть относится к животному миру, другая – человеческому и третья – божественному. Собственно, животная часть есть унаследованной, она бессознательная и определяет инстинктивное поведение. Инстинкты являются багажом животного опыта, то есть такого, которое помогало им жить и выживать, накопленного миллионами лет и переданное человеку. Природа бережет в человеческом генофонде безусловные инстинкты и рефлексы, необходимые для выживания потомства. Новорожденного никто не учит, что нужно кричать, если он хочет есть или сменить белье. Инстинктивный ум человека ответственен за биологическое выживание, сознательный ум – за поддерживание отношений, надсознательный помогает эволюционировать в еще боле разумное существо.

Подавляя и искажая естественные биологические инстинкты человек, приобрел массу энергии на развитие сознательного ума, следственно и для научно-технического прогресса. Выходит, что современная цивилизация создавалась и прогрессировала за счет подавленных инстинктов. Таким образом, ослабли и другие ощущения: зрение, слух, вкус. На сегодняшний день появилось много людей с проблемами слуха, зрения и множество людей с избыточным весом. Современный человек очень отдалился от своей естественной среды обитания, так что практически оказывается, лишенным помощи от ним же самим угнетенных природных инстинктов и ощущений, оставаясь с природой один на один оказывается беспомощным и уязвимым.

Природные, врожденные инстинкты человека не можно назвать ни плохими, ни хорошими, поскольку они являются подсобляющими средствами для выживания людей. Но когда человек ведет неразумный, легкомысленный образ жизни, удовлетворяя себя всевозможными удобствами, он не многим отличается от животного, несмотря на то, что он умеет пользоваться телефоном и водить машину. Человек не без причин полагает, что он выше животного – так он непременно вторгается интеллектом, сознательным умом в свои инстинкты, в бессознательное.

Виды инстинктов

Все виды инстинктов можно разделить на несколько групп: репродуктивная группа (половые и родительские), социальная (конформная консолидация, родственная консолидация, неродственная изоляция, вертикальная консолидация, горизонтальная консолидация), адаптация к эволюционной среде обитания (конструктивистские, территориальные, ландшафтные предпочтения, собирательство и поиск, миграции, самоограничение численности вида, рыболовство и охота, агро- и веткультурные), коммуникативная (лингвистические, мимика и жесты, звуковая невербальная коммуникация).

Индивидуальные витальные инстинкты ориентированы на выживание личности и могут быть самостоятельными или проявляться во взаимодействии с другими лицами. Как уже говорилось, инстинкт это безусловный рефлекс, а базовым инстинктом является самосохранение, обеспечение себе безопасности, в актуальное время. То есть – это кратковременное удовлетворение, существуют и более долгосрочные инстинкты, например, продолжение рода.

Первую группу составляют репродуктивные инстинкты. Только благодаря репродукции гены имеют возможность существовать в эволюционных масштабах во времени, а выживание является только вспомогательным этапом к репродукции. На основе репродуктивных инстинктов и сформировались социальные. Половой и родительский инстинкты два вида из репродуктивных.

Половой инстинкт обусловливает первый этап репродукции – зачатие. «Качество» потенциального партнера определяется через должную генетическую кондиционность и долгосрочную перспективу заботы о потомстве. Направленность на такую долгосрочную заботу отображает потребность в отцовской поддержке и помощи. В эволюционном прошлом, отсутствие поддержки ставило под угрозу жизнь ребенка. Период беспомощности ребенка очень ограничивал возможности женщины в самостоятельной добыче еды, защите, и только преданный и смелый мужчина мог во всем этом помочь женщине. Кое-что изменилось с тех пор и сейчас не редкость встретить одинокую женщину с ребенком, или мужчину, неспособного быть добытчиком для своей семьи.

Родительский инстинкт, в частности материнский – это больше всего изученная врожденная программа людей. Многочисленные исследования и наблюдения доказывают, что значение инстинкта (любовь к ребенку, стремление опекать и заботится, защищать) прописанное на биологическом уровне.

Вторая группа – социальные инстинкты. Значение инстинкта выражается в решении долгосрочных заданий процветания данного вида, он способствует поддержке долгосрочных тактик поведения через реализацию особого поведения, которое объединяет несколько особей в единую социальную структуру. Особенность такого поведения в готовности каждого пожертвовать собой во имя всеобщих целей. Часто людьми в таких объединениях манипулируют, используют в личных целях. Социальные инстинкты имеют несколько подвидов.

Родственная консолидация – самое древнее объединение, основанное на генетическом единстве членов данной группы. Значение инстинкта в том, что член такой консолидации стремится к защите и процветанию всего гена, а не только своей личности.

Неродственная изоляция выражает конкуренцию между носителями чужих генов, что, в свой черед, способствует благосостоянию своего гена через еще большее сплочение и любовь его единицам друг к другу. Неприязнь родственной консолидации к неродственной изоляции обосновывается тем, что популяции, которые отграничивают себя от других и очень резко конфликтующие с ними, имеют в своей группе более сильные родственные связи внутри себя самих.

Конформная консолидация обозначает такое объединение особей, в которых не определен лидер, и никто никому, по сути, не подчинен, но все готовы к каким-то коллективным действиям. Она создается хаотически, через узнавание одной особью из определенного вида другой особью из того же вида, и начинают следовать вместе. Такая консолидация происходит, потому что организм имеет инстинктивное тяготение к коллективному существованию, и знает, что сообща действовать, искать еду, защищать друг друга намного легче, безопасней и эффективней, чем бродить поодиночке. Такие объединения наблюдаются в самых простых живых организмах. Между людьми также встречаются такие консолидации, например, люди без определенного места жительства так объединяются и начинают жить вместе, искать еду, делиться с другими.

Вертикальная консолидация выражается в подчинении одной особе большей части группы. Подчинение здесь понимается, как ограничение свободы действий подвластной группы, детерминирующее приказами особей возглавляющих ее, чья свобода действий безграничная. Такая группа очень прочная и напоминает консолидированность единого организма, но ее члены между собой не всегда являются родственниками.

Горизонтальная консолидация базируется на реципрокном (взаимовыгодном) альтруизме. Он предполагает, что за альтруистический поступок будет какая-то плата или ответная услуга. Поэтому такой альтруизм не является полностью бескорыстным, как привыкли все его понимать.

Клептомания распространена не только между людьми, но в животном мире также существует. Человек может пользоваться рассудком, который способен помочь человеку осознать не перспективность обмана, в принципе. Когда обман применяется к потенциальной добыче или нападающему хищнику, или война, тогда это обманом не считается, а средством выживания. Обман ним считается, когда применяется к члену из своего клана, который питает доверие и предполагает консолидированность. Клептоманический инстинкт часто проявляется у детей, которые более примитивны и состоят в более строгих вертикальных консолидациях, которые предполагают обострение всех инстинктивных проявлений.

Инстинкты приспособления в эволюционной сфере обитания, то есть той среде, в какой совершалась эволюция древних человеческих предков, их адаптация. Такой средой считается восточная Африка, 2,6 миллионов лет тому назад там жили первые люди. Обстоятельства в то время заставляло людей искать пищу, бороться за нее, выживать и эти инстинкты сохранились в людей до сих пор, хотя мы ими давно не пользуемся. Но если бы случилось так, что человечество вновь оказалось в таких условиях, люди смогли бы выжить, благодаря наследию поколений.

Подгруппы инстинктов, входящих в эту группу сейчас не актуальны и атавистичны, но знать о них нужно.

Территориальность – проявляется в закреплении за группой или особью зафиксированной территории, на которой она ищет еду, воду, спит. Но не все виды осознают, что у них есть территория. Они не ограничивают доступ чужаков, и как только те появляются, они как бы от них понимают, что это их территория и начинают ее защищать. Человек разумный пошел дальше этого, и он осознает, где есть его дом, а где он в гостях, или где офис. Следуя этому, существует мнение, что собственно благодаря инстинкту территориальности, человек научился абстрагироваться и не теряться в пространстве.

В инстинкте ландшафтных предпочтений главным является принцип брахиации. Брахиация – способ перемещения в полосе леса, где приходится передвигаться руками по ветках. Именно так человекоподобные обезьяны и передвигаются, раскачиваясь, как на качелях, на одной ветке и перепрыгивая на другую. Такой инстинкт имеет отголоски в некоторых формах человеческого поведения: раскачивании младенцев для их успокоения, тяга к лазанью по деревьям, привлекательность видов из высоты и тому подобное.

Инстинктивное поведение в собирательстве и поиску было первой экологической специализацией человека. То, что человек находил, то он и ел – плоды, коренья, птицы, мелкие животные. Охота появилась намного позже, и практиковалась эпизодически.

Конструктивистские инстинкты выражаются в маркировании своей территории, какой-нибудь рукотворной конструкцией. У птиц – это гнезда, у пчел – соты, у человека начала хижина, потом дом. Развитие конструктивной деятельности начиналось из изготовления орудий труда, которыми предполагалось строить дом. Так, человек пришел к построению современных сооружений технологической цивилизации.

Миграционные инстинкты определяют пространственное перемещение с целью найти лучшее место или вынуждены это делать, через изменения окружающей среды, у которой изменились условия пребывания. Птицы или киты, исходя из их особенностей жизненного цикла, мигрируют зависимо от сезона. Стойкий миграционный способ жизни ведут кочевники, цыгане, в прошлом – викинги. Сейчас много людей покидают родную страну, перебираясь в неизведанную страну, или на другой материк, в поисках лучшей жизни.

Самоограничение численности вида является одним из спорных инстинктов личности. Сложно вообразить себе создание такого долгосрочно-ориентированного и инстинктивного поведения через естественный отбор на уровне индивидов. Самым правдоподобным объяснением такого поведения был бы «групповой отбор», происходящий на уровне популяций и групп, а не уровне индивидов. Но теория группового отбора была опровергнутой через необходимость признать то, что недостаточно разумные существа вряд ли достигли высокого уровня долгосрочных поведенческих целей. Но все-таки поведение, которое, направленное на самоограничение вида, кажется, слишком инстинктивно выраженным, наблюдается у людей и животных.

Смысл этого инстинкта выражается через недопущение того, чтобы численность популяции росла, без наличия необходимых ресурсов. Он включается, когда чувствуется превышение популяции выше определенной нормы и его своевременное включение способствует снижению численности популяции к необходимому уровню. Может проявляться через снижение ощущения родительских инстинктов, в нежелании заводить детей, уменьшении заботы о детях, отсутствием интереса к детям, усиленное депрессивное мировоззрение, снижение инстинктов самосохранения.

В эволюционном прошлом человеческого вида охота и рыбалка не были очень свойственны, тогда преобладало собирательство. Только со временем они к этому пришли и нашли, что такой способ дает им больше добычи, которая намного питательнее. Сегодня охотой занимаются только ради развлечения, мужчины пробуют себя в роли предков-охотников, подогреваемые азартом. Специфическое удовлетворение от занятия рыбалкой демонстрирует инстинктивность такого поведения.

Агро- и веткультурная деятельность предков, предполагается учеными, поскольку точных данных об этом нет. Но судя из симбиотического сосуществования многих видов, кажется вероятным, что на этой связи, могло быть, что животных все-таки приручали, и из этого развилось животноводство. Не каждый знает, что не только люди, но и отдельные животные занимаются агроветеринарной деятельностью. Муравьи, термиты, жуки – разводят грибы, которых потом употребляют, иные муравьи могут разводить тлей, и едят их выделения. Смотря на это, развитие таких же инстинктов у человека кажется вполне естественным. Особенно если учесть тот факт, как много есть людей с тяготением к труду на земле, у некоторых это профессия. Важно отметить тот факт, что тяга к действиям на земле больше активизируется в старости, когда другие инстинкты угасают (репродуктивные, социальные).

Коммуникативные инстинкты реализуются в процессе обмена информацией между, как минимум двумя особями. Они близкие к социальным инстинктам, но их частью не становятся, поскольку не приводят к консолидации индивидов. Практически во всех союзах живых существ, присутствует коммуникация, как обмен сообщениями. Немного шире она применяется во время отыскивания партнера для спаривания. Сюда входят такие инстинкты: мимика и жесты, невербальная звуковая коммуникация и лингвистические.

Мимика и жестикуляция – очень выразительные инстинкты человека. Такие поведенческие паттерны по своей автоматичности недалеки от безусловного рефлекса. Человеку доставляет немало труда подавление или скрывание истинных эмоций, которые автоматически сразу выражаются в определенной мимике или жестах. Изменение невольной жестикуляции и напряжения мышц лица, старание изобразить, как можно естественнее эмоции, которых нет, процесс очень сложный, и такое возможно разве что в исполнении талантливых актеров.

Способ невербальной звуковой коммуникации чем-то напоминает звуковую коммуникацию животных, и унаследована нами от человекоподобных обезьян. Такой способ коммуникации выражается в неожиданном вскрикивании, агрессивного рычания в момент ярости, стон от боли, оханье от удивления и такие различные звуки есть понятными во всех культурах. Были проведены исследования доказывающие, что обезьяны выдают звуки очень похожи фонетически, по звучанию на человеческую речь.

Одним из немногих инстинктов, подтвержденных на нейрофизиологическом уровне, был – лингвистический. «Универсальная грамматика» (грамматические принципы), которая находится в основе всех языков является прирожденным и непременным явлением, отличия языков мира объясняются, как многообразные «настроечные» установки головного мозга. Поэтому ребенку, чтобы освоить язык понадобится только изучить лексические и морфологические элементы (слова и части), и задать программу «установку», на основе некоторых ключевых примеров.

Примеры инстинктов

В современном мире, как и много веков назад инстинкт самосохранения у человека имеет такие же поведенческие формы выражения. Он становится очевидным, например, в ситуациях, несущих риск смерти или ухудшения здоровья также, когда человек рассудочно принимает ситуацию, как опасную для жизни. Осознаваемая опасность действует на подсознательные психические механизмы, в частности, ответственных за самосохранение. Рассудочное понимание, например, проникающей радиации способно вызвать инстинктивный страх за собственную жизнь и здоровье, хотя в тот самый момент сама радиация не действует на органы чувств. Инстинктивное подсознательное хранит готовые стимулы, извещающие о потенциально опасной ситуации. Это фобии по отношению к паукам, змеям, высоте, темноте, неизвестности и так далее. Часто можно увидеть, как фобии, встроенные в подсознание, отражаются в культурной сфере – архитектуре, искусстве, музыке.

Инстинкт самосохранения у человека устроен так, что при любых обстоятельствах, как и любой ценой, человек пытается выживать. Организм человека так устроен, что он готов ответить на любые раздражители из внешней среды, которые несут потенциальную опасность. Если человек обжигается, то он отдергивает руку, если он мерзнет – одевается, если в помещении мало воздуха – выходит на свежий воздух, чтобы возобновить кислородное снабжение, если он не умеет плавать, то, конечно, далеко в воду он не полезет.

Человеческая судьба зависит также от определенного уровня адаптивности. Она может быть врожденной или приобретенной, выражается в умении человека, приспособится к жизненным ситуациям в разных условиях. Такая адаптивность имеет высокий, средний или низкий уровень развития. Именно врожденные умения, это инстинкты и рефлексы, обеспечивающие адаптивность человека: биологические инстинкты, особенности внешности, интеллектуальные задатки, конструкция тела, физическое состояние организма, стремление к самосохранению.

Историческая необходимость в продолжении и сохранении своего рода вызывает желание родить ребенка и воспитать его. У людей, в отличие от млекопитающих, инстинктивное желание к рождению и материнству, иногда обретает неадекватные формы проявления. Может проявляться в чрезмерной опеке детьми, даже взрослыми и самостоятельными, или, наоборот, в небрежности и безответственности к собственным детям.

Материнские врожденные инстинкты проявляются с самого детства у девочек, которые любят играть в матери-дочки, возить и кормить куклу и тому подобное. Еще ярче он наблюдается у женщин, ждущих ребенка или уже родивших.

Половое поведение определяется, как инстинктивное, в нем также выражается желание продолжать свой род. Существует также дискуссионная мысль, о том, что особенность мужского интимного поведения, иногда, но не всегда, определяется тем, что как самец, он желает получить женщину (самку), завоевать ее расположение и добиться полового акта (что характерно для некоторых животных). Также, случается, что слишком легко завоеванная добыча им очень скоро надоедает, и они ее бросают. В жизни такие мужчины считаются заядлыми холостяками с сильно развитым либидо, или находящимися в поиске той единственной недоступной. Некоторые мужчины обижаются на такое сравнение с животными, но как бы ни было, в этом есть определенный смысл.

Инстинктивное побуждение к альтруизму выражается у людей через проявление доброты и заботы о других, он является доминирующим в их системе инстинктов. Такие люди очень самоотверженны, посвящают свою жизнь обществу, помогают людям, занимаются волонтерством и часто выбирают соответствующую своим влечениям профессию: врач, психолог, адвокат.

Люди, активно борющиеся за отстаивание своей личностной свободы, выявляют пример инстинкта свободы. С раннего детства они выявляют протесты, когда им говорят что-то сделать, пытаются воспитывать. И это стоит отличать от обычной детской не послушности. Личности, ценящие свободу, пронашивают это чувство на протяжении всей жизни. Во взрослом возрасте их чувство упрямства, предрасположенности к риску, самостоятельности, независимости способно трансформироваться в деятельность, связанную с борьбой против власти, социальных беспорядков, бюрократии. Они становятся политиками, журналистами, общественными деятелями.

Термин «инстинкт», как и многие другие научные термины — например, «стресс» или «экология» — давно вошёл в широкое употребление, но его первоначальное значение претерпело существенные изменения. При этом в повседневности они настолько отличаются от принятых в научной среде, что порой для обозначения того или иного понятия учёным рекомендуют ввести новые термины. Аргументируют подобные предложения, например, тем, что искажённое значение термина «экология» укоренилось в массовом сознании, и проще предложить новый термин, чем изменить существующее положение дел. Однако следует отметить, что научные термины и определения оттачивались годами и даже веками, и правильное их понимание вкупе с уместным употреблением — залог формирования у людей адекватной картины мира и образа мышления.

Немного истории

История этого слова древняя. Похоже, что термин «инстинкт» (лат. instinctus, др.-греч. ὁρμή) появился у философов-стоиков, и для обозначения стремления или побуждения как характеристики поведения птиц и других животных его впервые употребил стоик Хрисипп (III в. до н.э.). Термин понимался стоиками как врождённое стремление, направляющее животное к благоприятным для него факторам и отвращающее от неблагоприятных . В дальнейшем тема инстинктов не получала никакого развития вплоть до XIX века, когда Ламарк дал термину первое «научное» определение: «Инстинкт животных — это наклонность, влекущая, вызываемая ощущениями на основе возникших в силу их потребностей и понуждающая к выполнению действий без всякого участия мысли, без всякого участия воли». Впоследствии исследованиями инстинктов занимались такие видные учёные, как В.А. Вагнер , А.Д. Слоним , И.П. Павлов , Г.Э. Циглер , К. Лоренц , Н. Тинберген .

В основном все определения этого термина сводились к тому, что это «нечто» наследственно закреплённое; не требующее дополнительного обучения; одинаковое у всех особей данного вида, то есть видотипичное; оптимально соответствует организации животного, его физиологии.

Одно из определений научного понятия «инстинкт» — «совокупность врождённых потребностей и врождённых же программ их удовлетворения, состоящих из пускового сигнала и программы действия». Разберём последовательно по элементам все эти составляющие и составим для простоты «формулу» инстинкта. Программу действия Конрад Лоренц, один из самых знаменитых этологов, назвал «фиксированным комплексом действия» — ФКД. Таким образом, с позиции этологии получается, что:

Инстинкт = Врождённые потребности + Врождённая программа действия.

С классических позиций этологии врождённая программа действий включает в себя ключевой стимул, общий у всех представителей данного вида, который всегда будет вызывать один и тот же фиксированный комплекс действий (ФКД). Поэтому формула приобретает такой вид:

Инстинкт = Врождённые потребности + ключевой стимул + фиксированный комплекс действий.

О врождённых потребностях мы поговорим чуть позже, а сначала остановимся на ключевом стимуле и ФКД.

Ключевой стимул

Ключевой стимул (КС) является действительно врождённым пусковым механизмом и обеспечивает привязку конкретного инстинктивного акта к строго конкретной стимульной ситуации. Целесообразность данного механизма обусловлена тем, что конкретное поведение должно быть осуществлено в адекватной с биологической точки зрения ситуации.

Стимул является ключевым только в том случае, если он проявляется непременно у всех представителей вида, даже если они росли изолированно от своих соплеменников и конспецификов (совидников), то есть видотипичен.

В качестве ключевого стимула могут выступать самые разнообразные сигналы:

– химические ( — половые аттрактанты , воздействующие через обонятельные пути);
– акустические (строго фиксированные крики или «песни»);
– тактильные (специфические прикосновения к определённым частям тела);
– визуальные (специфические видовые элементы окраса и разметки, видовые морфологические признаки - хохолки, гребни, наросты, общие контуры тела и размеры, внутренняя окраска клюва);
– видоспецифические телодвижения и позы — позы устрашения, подчинения, ритуалы приветствия и ухаживания.

Предъявление животному любого ключевого стимула влечёт за собой его специфическую врождённую реакцию. В качестве примеров такого ключевого стимула можно привести ярко окрашенный открытый клюв птенца, который вызывает поведение кормления у родителей, или красное брюшко самца колюшки в период брачного поведения.

Исследования трёхиглой колюшки — классического объекта лабораторных исследований — показали, что в брачный период брюшко самца колюшки окрашивается в ярко-красный цвет. Демонстрируя его, он, с одной стороны, отпугивает от гнезда соперников-самцов, а с другой — напротив, привлекает самку. Даже созданные в лаборатории модели, крайне отдалённо напоминающие другого самца, провоцировали нападение самца, охранявшего свою территорию, когда он видел «красное брюшко». При этом в случае максимально близкого соседства с образом другого самца, но без красного брюшка, он оставался безразличным.

У птенцов серебристой чайки ключевой стимул — красное пятно на желтом клюве родителей, вид его «включает» реакцию выпрашивания: птенец клюёт в это пятно, а родитель отрыгивает пищу ему в рот.

Ключевой стимул запускает фиксированный комплекс действий, который, в свою очередь, не является монолитным актом, а может быть разделён на две фазы: аппетентное поведение и консуматорное поведение.

Фиксированный комплекс действий = аппетентное поведение (АП) + консуматорное поведение (КП).

Аппетентное поведение (англ. «appetitive behavior» от лат. «appetitus» — «стремление», «желание») — поиск и приближение к объекту удовлетворения потребности. Консуматорное поведение (от англ. «consummate» - «доводить до конца», «завершать») — непосредственно удовлетворение потребности (убийство добычи, совокупление). Впервые деление инстинктивного поведения ввёл Уоллес Крейг .

Итак, теперь мы можем преобразовать начальную формулу инстинкта И = Птрб + КС + ФКД в следующий вид:

И = Птрб + КС + АП + КП.

Если мы оперируем биологическим термином «инстинкт», то важно запомнить, что все стадии инстинкта являются врождёнными, не обусловленными научением. И поскольку мы начали наш разговор с определения разницы в восприятии понятия «инстинкт» у этологов и не искушённых в биологии людей, то здесь будет уместно уточнить, что чем сложнее организация животного, тем меньше доля врождённых компонентов в его поведении и тем менее жёстко эти компоненты запрограммированы.

Исследуя механизмы и структуру протекания инстинктивных актов, исследователи уже давно обнаружили, что аппетентное поведение, с одной стороны, является типичным для каждого конкретного вида, с другой — у многих высокоорганизованных видов оно оказалось изменчивым и приспособленным к меняющимся условиям внешней среды. То же можно сказать и про консуматорную стадию: и у птиц, и у млекопитающих ряд консуматорных, завершающих актов, в строгом смысле, не является во всей полноте данным от рождения, а содержит и некоторый элемент индивидуальной практики.

В большинстве случаев это относится к моторной составляющей самого инстинктивного акта, когда новорожденный детёныш свои первые консуматорные акты выполняет очень нестабильно, нечётко. По всей видимости, это связано с незаконченным процессом формирования нейронных ансамблей мозга, которые в норме отвечают за данный врождённый акт. Поэтому самые первые движения животного при осуществлении инстинктивного акта являются «незрелыми», «неуверенными» и только после нескольких проб и ошибок они обретают все свои сугубо видотипичные черты.

Рассмотрим стадии инстинкта у ряда животных на примере поведения совокупления и охоты.

1. Поведение совокупления

Богомолы

Птрб — репродуктивная;
КС♀ — изменение секреции гормонов, КС♂ — феромоны самки;
АП — поиск полового партнёра, совокупление;
КП — отрывание головы самца.

Кошки

Птрб — репродуктивная;
КС♀ — эндогенное изменение секреции гормонов, КС♂ — феромоны самки;
АП — поиск полового партнёра;
КП — совокупление у кошек сравнительно с богомолами вариативно в отношении поведения ухаживания самцов. Вариативны также и позиции половых партнёров.

Собаки

Если щенка собаки выращивать изолированно от его сверстников, то в дальнейшем, при достижении половозрелого возраста, этот пёс не сможет нормально осуществить акт спаривания с сукой: он, как полагается, вскочит на неё сзади, пристроится, и даже предпримет попытки совершения фрикций. Но это будут именно попытки, поскольку даже введения полового члена (имиссия, интромиссия, интроитус) во влагалище суки может не произойти. Координации инстинктивных движений такого кобеля будут настолько не отработанными, что в ходе движений тазом он попросту не будет попадать «в цель». А роль присутствия сверстников для нормального полового развития щенка, оказывается, важна в том плане, что именно в многочисленных играх с ними оттачиваются его двигательные механизмы, их координация, часть которых впоследствии и должна быть задействована в реализации полового инстинкта. Другими словами, если в ранний период формирования нервной системы организм не подвергается необходимой стимуляции, то его развитие может быть сильно заторможено. Таким образом, у собак можно обнаружить и врождённую потребность, и ключевой стимул, но проявление ФКД очень сильно зависит от индивидуального опыта.

Приматы

У них совокупление организовано ещё сложнее, и этот процесс уже полностью не является врождённым поведением. Выращенные в изоляции обезьяны (без материнской опеки) не способны проделать это самостоятельно, более того, самки будут категорически противодействовать попыткам самцов осуществить спаривание.

2. Охотничье поведение

Охотничий «инстинкт» у кошачьих и псовых также не имеет чётко детерминированной программы, поскольку консуматорный акт убийства добычи является результатом научения.

Мама-гепард обучает щенков.

Аппетентная стадия.

Консуматорная стадия.

Таким образом, врождёнными являются не столько конкретно сами двигательные акты инстинкта, сколько их некий общий шаблон, в рамках которого и развиваются уже сами движения. Ещё Вагнер упоминал о некоторой едва уловимой индивидуальности в проявлении инстинкта у разных особей, и поэтому в итоге предпочитал говорить не о строго фиксированных врождённых стереотипах действия, а именно о видовых шаблонах инстинктивного поведения. Таким образом, проявление конкретного инстинкта у разных особей одного вида может иметь слабые различия, но одновременно с этим оно явно определено у всего вида в целом и может служить чёткой отличительной чертой по отношению к другим видам.

Теперь мы с вами готовы поговорить о врождённых потребностях и ответить на вопрос о существовании инстинктов у человека.

Наконец-то!

Врождённые потребности

Потребности — основа всякого поведения, именно они. являются стимулом поведенческой активности человека и животных. Потребности разделяют на витальные («жизненные»), социальные и идеальные.

К витальным относятся не только потребность в самосохранении, которую можно разделить на потребность в пище, в избегании боли и т.п. Жизненно важны для нас потребности в сенсорном притоке (раздражении органов чувств), в эмоциях, в получении информации и получении удовольствия.

К социальным относят все те потребности, в процессе удовлетворения которых мы налаживаем коммуникацию с другими людьми. Здесь общение нужно рассматривать в широком смысле: это не только прямые акты взаимодействия (беседа с глазу на глаз или переписка в социальных сетях), но и косвенные мотивы различных действий. Например, человек может в одиночестве мыть посуду, но делать это не потому, что нет чистой посуды, а для того, чтобы порадовать жену.

Социальных потребностей очень много, но главная из них — потребность в социальной самоидентификации, то есть потребность ощущать себя членом какого-либо сообщества. Всё наше поведение и душевные переживания строятся на основе идентификации с определённой группой: семьёй, народом, трудовым коллективом, группой внутри этого коллектива.

Самоидентификация лежит в основе «высших» форм поведения. Например, потребность в религии определяется потребностью принадлежать к ограниченному сообществу, которое отличается от других рядом внешних признаков — эти отличия обеспечиваются обрядностью.

В чём помимо самоидентификации мы испытываем потребность? В доминировании и в подчинении, в дружеских отношениях и в агрессии, в самооценке, альтруизме и эгоизме и так далее. Следует подчеркнуть, что поведение всегда направлено на удовлетворение одновременно нескольких потребностей. Например, зачем студенты могут посещать занятия? Часто — чтобы получить образование и иметь высокооплачиваемую работу. Но получение знаний и практических навыков — далеко не главная потребность, которую они удовлетворяют, приходя в свой вуз. Единственная ситуация, в которой поведение человека определяется одной-единственной потребностью — когда он торопится в туалет. Но по большому счету, даже при этом он удовлетворяет социальную потребность уединяться при эвакуации содержимого мочевого пузыря и кишечника!

Знание врождённых особенностей поведения помогает обычному человеку, прежде всего, соблюдать меры безопасности, общаясь с животными. Например, на улице нельзя разглядывать собаку: прямой взгляд — выражение агрессивных намерений. Но и поведение человека подчиняется тем же закономерностям. Вообще, язык наших телодвижений весьма выразителен, и внимательному взгляду может сказать многое о намерениях собеседника, его отношении к нам и даже внутреннем мире.

Каждый человек, как и каждое животное, появляется на свет со своим индивидуальным спектром врождённых потребностей, по-разному и в разной степени выраженных — именно поэтому одним из отличий этологии от других наук о поведении является тезис о врождённом разнообразии людей. К слову — да, этология изучает и поведение человека, а именно — врождённую составляющую его поведения.

Так есть ли инстинкты у человека?

Итак, исходя из определения и структуры инстинкта, которые мы только что рассмотрели, можем теперь предположить, что у человека — существа, по развитию стоящего гораздо выше кошачьих, инстинктов в классическом представлении нет.

[Хотя, по правде сказать, у человека всё же есть один-единственный инстинкт, который был обнаружен Ирениусом Эйбл-Эйбесфельдтом , учеником К. Лоренца. Встречая симпатичного нам человека, мы не только улыбаемся, раздвигая губы, ещё у нас непроизвольно приподнимаются брови. Это движение, которое длится 1/6 секунды, Эйбл-Эйбесфельдт зафиксировал на киноплёнку у людей разных рас. Самую большую часть своих исследований он провёл в диких уголках планеты, среди племён, которые не знают не только телевизора, но и радио, и с соседями имеют контакты редкие и поверхностные. Таким образом, поднимание бровей не могло сформироваться в результате имитационного обучения. Главным же аргументом явилось поведение детей, слепых от рождения. У них тоже голос симпатичного им человека вызывает подъём бровей, и на те же 150 миллисекунд.]

Если выражения типа «инстинкт самосохранения» некорректны, чем тогда является «автоматическое» отдёргивание руки от горячей плиты или огня? У человека есть врождённая потребность самосохранения, но не инстинкт, поскольку нет соответствующего ФКД — врождённой программы двигательной активности, которая удовлетворяла бы эту потребность. Уколовшись или обжёгшись, мы отдёргиваем руку — но это не инстинкт, а всего лишь рефлекс (безусловный) на болевое раздражение. Вообще, у нас масса защитных безусловных рефлексов, например, мигательный рефлекс, кашель, чихание, рвота. Но это простейшие стандартные рефлексы. Все прочие угрозы целостности организма вызывают только те реакции, которые мы приобретаем в процессе обучения.

«Материнский инстинкт», «половой инстинкт» и прочие подобные выражения — все они некорректны применительно к человеку. И не только по отношению к человеку, но и ко всем высокоорганизованным животным. У нас есть соответствующие потребности, но нет ни врождённой программы их удовлетворения, ни ключевого стимула, ни ФКД.

Ещё не забыли формулу Инстинкта, уважаемый читатель?

И = Птрб + КС + ФКД.

Таким образом, у человека инстинктов в строгом понимании нет, и именно это делает наше поведение пластичным. Однако отсутствие жёстких врождённых программ не отменяет тот факт, что мы существа биосоциальные; и существуют чисто биологические факторы, которые определяют многие аспекты нашего поведения.

Благодарю Елену Донцову за помощь с подготовкой текста и Николая Митрухина за иллюстрации к работе.

Литература

1. Фабри К.Э. Основы зоопсихологии. — М., 1976.
2. Вагнер В.А. Что такое инстинкт // Вестник и библиотека самообразования. 1905. — № 14. — С.15-18.
3. Слоним А.Д. Инстинкт // Журнал общей биологии. — 1969. — т. ХХХ, № 6. — С. 759-761.
4. Павлов И.П. Рефлекс цели // Павлов И.П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. — М., 1951. — С. 199-201.
5. Циглер Г.Э. Душевный мир животных. — М. — Л., 1925.
6. Lorenz K. The Foundations of Ethology. — Wien — N.Y., 1978.
7. Тинберген Н. Поведение животных. — М., 1978.
8. Craig W. Appetites and Aversions as Constituents of Instinc // Biological Bulletin. — 1918. — №34. — С. 91-107.
9. Вагнер В.А. Сравнительная психология. — М., 2003.
10. Eibl-Eibesfeldt I. Human ethology. — N.Y., 1989.

Разум 24 февраля

Этологи определяют инстинкт как специализированную морфоструктуру (временный орган животного, Lorenz, 1950a, b), которая закономерно появляется в потоке действий животного в специфической социальной ситуации. Инстинктивная реакция = автоматически осуществляющаяся при всяком предъявлении специфических раздражителей независимо от контекста, не корректируемая ни обстоятельствами контекста, ни прошлым опытом животного. Даже если использование того и другого могло бы сильно повысить успешность реакции, реализация инстинктов следует видовым «врождённым схемам реагирования ».

То есть главное в осуществлении инстинкта, в отличие от рефлекса и других простых форм реагирования - реализовать специализированные формы поведения в специфических ситуациях взаимодействия стереотипно и точно, а не просто вызвать ответы на стимуляцию.

Этология родилась из гениального прозрения Оскара Хейнрота, «увидевшего» вдруг, что наследственная координация, стоящий над нею центр торможения и механизм запуска «образуют с самого начала некоторое функциональное целое» (Лоренц, 1998: 341 ). Выделив эту систему, Хейнрот ввёл понятие «свойственного виду импульсивного поведения » (arteigene Triebhandlung ), чем открыл дорогу для «морфологического подхода к поведению ». Arteigene Triebhandlung - та самая «манера держаться», по которой орнитолог безошибочно распознает вид ещё до того, как рассмотрит детали окраски. Пример: реакции встряхивания хвостом, характерные движения при взлёте, чистке и пр. настолько устойчивые и типизированные, что имеют систематическое значение (Р. Хайнд. «Поведение животных», 1975 : табл.3 на стр.709).

Другой пример «свойственного виду импульсивного поведения» - многие цыплята даже за вознаграждение не могли всего 10 секунд спокойно постоять на платформе, не двигая ногами. Они не выдерживали и начинали скрести пол. Свиньи в цирке легко выучиваются раскатывать пятачком ковёр, но никак не могут научиться брать и опускать монету в фарфоровую копилку (также в форме свиньи; из этого бы вышел эффектный цирковой номер). Вместо того, чтобы опустить монетку, свинья много раз её роняет на пол, толкает пятачком, поднимает, снова роняет, подгоняет, подкидывает и т.п.

На основании таких наблюдений супруги Бреленды установили принцип инстинктивного смещения : выученные индивидуальные реакции всегда смещаются в сторону видовых инстинктов в тех случаях, когда выученная реакция хоть в какой-то степени сходна с сильным И. (Breland, Breland, 1961, цит. по Резникова, 2005).

Именно структура инстинктивных реакций животного определяет 1) чему можно выучиться, и чему выучиться нельзя, 2) как должно быть организовано обучение, чтобы оказалось успешным, причём форма опыта «на обучение» в общем случае зависит не от логики задачи, но от инстинктивно заданного «пространства возможностей» для обучения тому или иному навыку. 3) как должен быть поставлен опыт «на рассудочную деятельность», чтобы выявить «верхние этажи» интеллекта животного.

У человека и антропоидов инстинктивное смещение отсутствует: возможно обучение любой реакции (решению задачи и пр.) которое индивиды способны воспроизвести по образцу. Обучение может быть плохое, а результаты низкими, но не наблюдается смещения к иным реакциям, которые могли б рассматриваться как потенциальные «инстинкты» (Зорина З.А., Смирнова А.А. О чём рассказали «говорящие обезьяны»? способны ли высшие животные оперировать символами. М. 2006).

От обычных рефлекторных актов инстинкты отличаются тем, что воспроизводятся не только непосредственно в ответ на стимуляцию, но непрерывно. Точней, животное находится в постоянной готовности к совершению инстинктивного действия, но последняя в норме подавлена. Под воздействием ключевых стимулов центральный контроль снимается с высвобождением специфической структуры инстинктивного акта.

Эрих фон Хольст получил прямые доказательства того, что der Erbkoordination представляет собой систему с автономным управлением, не сводимую к цепям безусловных рефлексов. Он обнаружил, что стереотипные движения животного вызываются процессами стимуляции и координации, совершающимися в самой нервной системе. Движения не только выполняются скоординировано в строгой последовательности без участия рефлексов, но и начинаются вовсе без внешнего стимула.

Так, зафиксированы нормальные плавательные движения рыб с перерезанными задними корешками спинномозговых нервов. Видоспецифическая форма движений определяется автономным механизмом изнутри, «срабатывающим» в ответ на ключевой раздражитель извне. При длительном отсутствии специфических раздражителей тот же механизм «срабатывает вхолостую», в ответ на эндогенный рост нереализованного возбуждения «внутри» индивида.

Чтобы минимизировать возможные «ошибки запуска» (ведь инстинктивное действие невозможно остановить или изменить, пока оно не реализовано полностью), запускающая система должна так или иначе «сличать» внешний стимул с некой нервной моделью «типичных раздражителей» и/или «типовых ситуаций», запускающих инстинктивный ответ. Следовательно, врождённая система реагирования всегда содержит элемент распознавания образов (Lorenz, 1989).

Инстинкты - это единственные «оформленные структуры» (устойчивые элементы организации процесса), которые «заинтересованный наблюдатель» - этолог или другое животное (сосед, активный вселенец) может выделить на фоне изменчивого континуума прямых действий или экспрессивных реакций особи. Последние могут быть столь же врождёнными, как инстинкты, но управляются целью через акцепторы результатов действия по П.К.Анохину или носят рефлекторный характер, а не реализуют (видо)специфические структуры многоступенчатой последовательностей действий, подчинённой некоторому плану, программе поведения (Гаазе-Раппопорт, Поспелов, 1987). Поэтому рефлексы и экспрессивные реакции, также как целенаправленны действия животного не входят в состав инстинктов, хотя часто сопровождают их.

В силу шаблонности и «автоматичности» действия акт реализации инстинкта маркирует наступление специфических проблемных ситуаций процесса и поэтому может служить и служит знаком последней. Стереотипное воспроизведение дифференцированных форм брачных, угрожающих и т.п. демонстраций в ответ на демонстрации того же ряда есть реализация инстинкта в коммуникативном процессе. Поэтому для анализа инстинктов, реализующихся в социальной коммуникации, этологи используют «морфологический подход к поведению».

Ритуализированные демонстрации животных суть специфические элементы видового инстинкта (охраны территории, но не «агрессивного», поиска партнёра или ухаживания, но не «сексуального» и т.п. в зависимости от конкретной биологии вида). Точней, видовые демонстрации - это последовательные этапы реализации инстинкта в коммуникативном процессе, наиболее специфические (видоспецифические), выделенные и оформленные элементы «свойственного виду импульсивного поведения», поскольку специализированны в отношении сигнальной функции. В соответствии с этим Оскар Хейнрот определил этологию как изучение «языка и ритуалов» животных, объединённых им в понятии «система коммуникации» .

Замечательно, что психологи культурно-исторической школы, исходя из совершенно иных оснований, точно также определяют инстинкты как структуры поведения, внешние по отношению к действующему индивиду, то есть «общевидовые формы» сигнализации и социального действия, в которую должна укладываться активность последнего, чтобы быть эффективной и значимой для партнёров.

«Инстинкт, эта генетически первичная форма поведения, рассматривается как сложная структура, отдельные части которой слагаются наподобие элементов, образующих ритм, фигуру или мелодию », то есть тоже характеризуется определённой формой, имеющей некое сигнальное значение и которую должен распознать партнёр.

Это сложная структура, определённый знак некоторой системы коммуникации, который партнёры распознают по «фигурам, ритмам или мелодиям», образованным элементами инстинкта, то есть по специфической организации инстинктивной последовательности. Такого рода «знаки» у животных этологам только предстоит расшифровать, для чего следует научиться устанавливать соответствующие «фигуры» и тем более «мелодии», отличать их от «фона» несигнальной активности. методического хараткера.

И далее «многое говорит за предположение, что инстинкт в генетическом отношении является предшественником рефлекса. Рефлексы представляют собою только остаточные, выделившиеся части из более или менее дифференцированных инстинктов » (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 44 ). Это писано независимо от Хейнрота и Лоренца, частью и до них.

В филогенетическом ряду позвоночных «врождённая болванка» инстинкта становится всё меньше, и всё неопределённей, при столь же неуклонном росте формообразующей роли социальной среды в становлении нормального поведения. При переходе некоторой границы первая исчезает совсем, и поведение формируется только индивидуальным пониманием ситуации (способностью создавать концепты, и дальше действовать по выделенному идеальному «образцу») или социальной средой , воспитывающей, развивающей способности индивидов, в том числе понимание и действие, без участия инстинктов. Врождённый паттерн поведения, запускающийся в ответ на специфические стимулы в специфической ситуации взаимодействия - инстинкт здесь исчезает, распадаясь на изолированные врождённые реакции - рефлексы, в точности как в определении Л.С. Выготского.

Думаю, этот «Рубикон» исчезновения инстинктов лежит даже не между человеком и животными, а внутри самих обезьян , где-то между высшими и низшими приматами. обезьянами, антропоидами и павианами, или макаками и мартышками.

Признаком наличия такой границы мне видится разрушение у высших обезьян той системы дифференцированных видовых сигналов "типа верветок", которая так модна сейчас, и полная деспециализация сигналов, как вокализации, так и жеста. У высших приматов проявление инстинктов «уходит в тень», всё больше ограничивается неопределёнными и неспецифическими ситуациями.

Это ведёт к обратному превращению визуальных и акустических демонстраций животного из сигналов о ситуации в «просто экспрессии», выражающие динамику состояния индивида, и далеко не только в связи с ситуацией. Демонстрации утрачивают свою обычную информативность и специфичность связи определённых сигналов с определёнными ситуациями. Анализ взаимодействий гамадрилов (Erytrocebus patas ) показал, что основу для описания консервативной стороны социальной структуры группы даёт регулирование дистанций, груминг, обнюхивание рта партнёра и другие индивидуальные решения и действия. Демонстрации же при всей видоспецифичности значат на удивление мало : они не только встречаются менее чем в 13% от общего числа сближений, но и не позволяют предсказать исход сближения двух особей (Rowell, Olson, 1983).

Главным средством регуляции социальной структуры групп приматов (в меньшей степени других высших млекопитающих) вместо общевидовых сигналов служит социальное действиекаждого отдельного индивида, заинтересованного в стабильности сложившейся структуры группы или, наоборот, в выгодных для себя изменениях этой структуры . Общевидовые экспрессии или вокализации, обычно претендующие на роль демонстраций - потенциальных сигналов, у высших приматов практически всегда неспецифичны.

А вот социальное действие и оценка ситуаций, вроде бы сугубо индивидуальное, оказывается общепонятным и легко «прочитывается» по двум причинам. Во-первых, оно часто оказывается типическим действием в типических обстоятельствах, а развитие индивидуальности у высших приматов доходит до способности создавать концепты ситуаций, наблюдая поведение других особей, и воспроизводить эти действия по идеальному «образцу», когда та же самая ситуация случается с особью-наблюдателем . Для этого не требуется видовых инстинктов, только индивидуальные способности наблюдения, воображения, памяти, и интеллекта, всё то, чем высшие обезьяны качественно отличаются от низших - колобусов и мартышек.

Во-вторых, у высших приматов идеальная структура группы существует как некая общая реальность, известная всем членам социума, и учитывающаяся при любом социальном действии, наравне со статусом и индивидуальными особенностями животных. Исходя из этого «знания» «идеальной модели» отношений, интегрирующих животных в сообщество, индивид может сам прогнозировать развитие социальных ситуаций и по своему выбору предпринимать действии, направленные на сохранение существующих социальных связей, разрушаемых агрессией доминанта, или, наоборот, на изменять их в свою пользу (Seyfarth, 1980, 1981; Cheeney, Seyfarth, 2007).

Понятно, что для эффективного управления (или поддержания сложившейся структуры отношений) в такой системе нет необходимости в видовых инстинктах, и достаточно индивидуального действия. Ведь способность к созданию концептов ситуации, перемещаемость концептов и способность к реализации многоступенчатые планы действий по некому идеальному «образцу», наблюдённому у других особей, делает инстинкт совершенно лишним .

У человекообразных обезьян инстинктивная «матрица» исчезает полностью, и паттерны видоспецифического поведения неразличимы среди индивидуальных экспрессий. Это равно относится к демонстрациям (позам, жестам и звукам), и к сколько-нибудь стереотипным формам повседневного поведения.

Здесь (а тем более у человека) полностью отсутствуют инстинкты в этологическом понимании этого термина, как бы это не противоречило обыденному значению слова «инстинкт», «инстинктивный», где инстинкт путается со стереотипом и ритуалом на основании общего сходства в «бессознательном» осуществлении действия.

У низших обезьян (мартышек, колобусов, обезьян Нового света, всех имеющих дифференцированные системы сигналов-символов) они безусловно присутствуют. Следовательно, в «зоне перехода» между первыми и вторыми - у макак, лангуров, павианов, гелад происходит постепенное разрушение инстинктивной «матрицы» поведения до состояния полного отсутствия у антропоидов (что будет конкретизировано приматологическими исследованиями; будучи орнитологом, я могу лишь отметить тенденцию, а конкретное прохождение границы могу только предполагать).

Существуют три ряда доказательств в пользу этого тезиса.

Во-первых, у низших позвоночных психика и индивидуальность животного развиваются в «матрице» инстинктов, подчиняющей и берущей под управление остальные формы активности. Практически у всех позвоночных, кроме некоторых птиц и высших млекопитающих (попугаи, врановые, обезьяны, дельфины, кто ещё?) неинстинктивные реакции либо обслуживают реализацию инстинкта, либо осуществляются по созданной им «матрице» разделения времени между разными видами деятельности животного, либо подвергаются инстинктивному смещению. То есть именно видовые инстинкты задают «пределы осуществления» неинстинктивных форм поведения во времени и пространстве, «цели», и «верхние этажи» развития интеллекта (Никольская и др., 1995; Никольская, 2005).

В процессе прогрессивной эволюции индивидуальности животного в ряду позвоночных эта матрица «истончается» и «разрушается», замещаясь актами индивидуального интеллекта (например, концептами ситуаций ), результатами обучения и другими элементами опыта. Проявление инстинктов «уходит в тень», всё больше ограничивается неопределёнными и неспецифическими ситуациями.

Далее, «инстинктивная матрица» паттернов видоспецифического поведения описана в исследованиях нервального субстрата вокализаций низших обезьян, но не найдена у антропоидов. Проводя стимуляцию разных отделов мозга беличьих обезьян-саймири при помощи вживленных электродов, U.Jurgens и D.Plooge показали, что каждый из восьми выделенных по структурным признакам спектра типов звуков саймири имеет в вокальных зонах головного мозга собственный морфологический субстрат. Если субстраты совпадали и из одной точки можно было вызвать два разных типа звуков, они вызывались разными режимами электрической стимуляции (по интенсивности, частоте и длительности стимула, цит. по Jurgens, 1979, 1988).

На других видах низших обезьян получены сходные результаты. Дифферецированности сигналов тревоги на уровне поведения соответствует дифференцированность нервного субстрата, опосредующего выдачу сигнала в ответ на сигналы партнёра и/или опасные ситуации (это участки лимбической системы, включающей вокальные зоны промежуточного и переднего мозга). При общности морфологического субстрата разные сигналы "запускаются" разными режимами стимуляции, то есть каждому видоспецифическому сигналу соответствует «свой собственный» участок и/или запускающий режим воздействия (Fitch, Hauser, 1995; Ghazanfar, Hauser, 1999).

С одной стороны, всё это точно соответствует "высвобождению" инстинктов после специфических "уколов" ключевых стимулов, как его понимали классические этологи. С другой - доказывает дискретность и дифференцированность видовых сигналов у низших обезьян и других позвоночных, имеющих системы сигнализации того же типа (Evans, 2002; Egnor et al., 2004). С третьей - подтверждает наличие биологической основы у традиционной типологической классификации сигналов животных, основанной на сведении всего многообразия изменений структурно-временного спектра звуков, продуцируемых в данной ситуации, к некому конечному набору «идеальных образцов» (Current topics in primate vocal communication, 1995).

То есть у низших обезьян видим жёсткое «тройное соответствие » между сигналом, ситуацией и паттерном поведения, запускаемым в ответ на сигнал, при видоспецифичности паттернов, «автоматичности» запуска, врождённости «означивания» ситуаций сигналами и врождённости реагирования других особей на сигнал. Физиологические исследования показывают, что сигналы имеют изолированные «модели выдачи» в мозгу, этологические исследования тех же видов - что существуют изолированные «модели восприятия и отреагирования» разных сигналов, связанных с разными ситуациями и дифференцируемых на основании разной формы сигнала .

Также организованы системы сигнализации всех других позвоночных (грызунов, ящериц, птиц и рыб). А вот в филогенетическом ряду приматов это «тройное соответствие» ослабевает и полностью ликвидируется у антропоидов. Уже у павианов и макак нарушена точность соответствия между дифференцированными сигналами, морфологическими субстратами, из которых вызывается сигнал, и дифференцированными режимами стимуляции или классами внешних объектов, ответственными за появление сигнала (Current topics in primate vocal communication, 1995; Ghazanfar, Hauser, 1999).

Соответственно, многие визуальные и акустические демонстрации неспецифичны, и деспециализированы до уровня индивидуальной пантомимы. Эти целиком неспецифические сигналы тем не менее вполне действенны в коммуникативном отношении, например, так называемый «пищевой крик» цейлонских макаков (Macaca sinica ).

Обнаружив новый вид пищи или богатый источник корма обезьяны издают характерный крик продолжительностью около 0,5 с (частота колеблется от 2,5 до 4,5 кГц). Эмоциональной основой крика служит общее возбуждение, своего рода эйфория, стимулированная находками новых источников или видов пищи, где уровень возбуждения (отражённый в соответствующих параметрах крика) растёт пропорционально степени новизны и «лакомости» пищи.

Доказательством неспецифичности сигнала служит тот факт, что индивидуальные различия в реактивности макак существенно влияют на интенсивность звуковой активности и на частотные характеристики самих звуков. Кроме того, характеристики сигнала не зависят от конкретных особенностей пищевых объектов, то есть пищевой сигнал макак лишён иконического смысла.

Тем не менее пищевой крик - эффективное и надёжное средство коммуникации. В адекватной ситуации крик зарегистрирован в 154 случаях из 169. Положительная реакция других особей на крик обнаружена в 135 случаях из 154; члены стада, услышавшие крик, сбегаются к нему с расстояния до 100 м (Dittus, 1984).

При переходе к высшим приматам всё больше сигналов становятся неспецифическими, их форма определяется индивидуальной экспрессией, на которую влияют состояние и ситуация, при полной невыраженности «идеальных образцов» и, следовательно, инвариантов формы сигнала. Реакция определяется индивидуальной оценкой ситуации, а не «автоматизмами» видового уровня, дифференцированные видовые системы сигнализации «типа верветок» преобразуются в пантомиму индивидов (сигналы ad hoc ), которые каждое животное издаёт в меру собственной возбуждённости и своей специфической оценки ситуации, а другие интерпретируют в меру собственного наблюдения и понимания.

То есть в филогенетическом ряду приматов идёт деспециализация видовых сигналов: из специализированного «языка», использующего сигналы-символы, они превращаются в индивидуальную пантомиму, способную передать настроение, но не информировать о классе ситуаций. Данный процесс зафиксирован и для вокализаций, и для визуальных сигналов (лицевые экспрессии, жесты, позные демонстрации). Логического завершения он достигает у антропоидов. В их поведенческом репертуаре полностью отсутствуют элементы поведения, соответствующие «демонстрациям» классических этологов.

Их место занимают вокализации, жестикуляции, телодвижения и лицевые экспрессии, сугубо индивидуальные по характеру, синхронизация и унификация которых достигается через взаимное «копирование» способа исполнения «нужных» криков или жестов в «нужной ситуации». Так, пищевые крики (long-distance food calls ) шимпанзе сугубо индивидуальны, при некоторой зависимости также от ситуации и новизны пищи (чем напоминают пищевой крик M.sinica ). Однако при совместном издавании крика самцы шимпанзе начинают подражать акустическим характеристикам крика партнёра. Этим достигается некоторая унификация криков, тем более полная и устойчивая, чем чаще данные животные кричат вместе по поводу сходных видов пищи (то есть, чем тесней социальная связь между ними, чем чаще они сотрудничают в поиске пищи сходными способами и пр.).

Поскольку характер крика и степень унифицированности его с другими особями - маркёр тесноты социального взаимодействия между животными, разные самцы, кричат по-разному в зависимости от того, с кем именно. Это приводит, с одной стороны, к существенному разнообразию криков, с другой стороны - к унификации, маркирующей существующие социальные альянсы, но способной гибко перестраиваться при всяком преобразовании структуры группы. Тем самым индивиды информируются о всех значимых перестройках структуры социальных связей (Mittani, Brandt, 1994).

Как показывают наблюдения, другие особи прекрасно ориентируются на структуру криков и характер жестикуляции индивидов, используя их как маркёр изменений социальных связей животного с индивидами из ближайшего окружения (силы, тесноты, устойчивости связей, доминантного или субординантного положения, Гудолл, 1992). Сходным образом поступают орангутаны Pongo pygmaeus . Для возобновления прерванной коммуникации: они точно воспроизводят сигналы партнёра, если "понимают" его значение и ситуацию, в связи с которой он был издан, но модифицируют его при непонятном (неизвестном) значении соответствующих жестов и криков, или незнании обстоятельств, в которых он был воспроизведён (Leavens, 2007).

То есть наблюдатель-этолог среди звуков или экспрессий антропоидов всегда может выделить элементы, которые в определённый период времени были бы и «оформленными», и «наделёнными значением» для всех членов группировки.

Но эти элементы непостоянны, их «наделение» сугубо ситуативно и динамично меняется на всём протяжении жизни группы, то есть «сами по себе» они «бесформенны» и «семантически пустые» (сигналы ad hoc ). Хотя пластика поведения животного (включая вокализацию) всегда распадается на некоторое число относительно выделенных элементов, напоминающих демонстрации, при сколько-нибудь продолжительном наблюдении она оказывается своеобразной tabula rasa , на которой динамика социальной структуры группы оттискивает то или иные «структуры поведения» с сигнальным значением ad hoc и быстро модифицирует их.

Поэтому второй ряд доказательств отсутствия инстинктов у высших приматов связан с неудачей поиска систем сигнализации «типа верветок». Последние основаны на видовых наборах дифференцированных демонстраций, «обозначающих» логически альтернативные категории объектов внешнего мира и этим как бы «именующих» их. Кроме них тот же самый сигнал «обозначает дифференцированные» программы поведения, которые запускаются при взаимодействии с данным внешним объектом и/или после поступления сигнала о нём (Seyfarth et al., 1980; Cheeney, Seyfarth, 1990; Blumstein, 2002; Egnor et al., 2004).

Показательно, что в ситуации опасности и тревоги (а также агрессии, полового возбуждения, и во всех остальных ситуациях) антропоиды неспособны информировать партнёров, какая точно опасность грозит, откуда именно, и что следует делать в данной ситуации . Их жестикуляция и крики отражают лишь степень беспокойства в связи с ситуацией, способны возбудить аналогичное эмоционально состояние в других, заставить их обратить внимание на ситуацию и при наличии отношений, предполагающих социальную поддержку, побудить её оказать.

Так, в группах шимпанзе периодически появляются каннибалы (-лки), ворующие и поедающие детёнышей других обезьян. Иногда эти попытки успешны, иногда матери им оказывают отпор, мобилизируя поддержку в виде дружественно расположенных самцов. Одна из таких самок несколько раз подвергалась атакам каннибалки и успешно отражала их за счёт социальной поддержки. Однако характер сигнализации объекта нападения показывает, что её интенсивная сигнализация и жесты никак не информирует «группу поддержки» о том, какого рода опасность грозит и как её лучше всего отражать, только передаёт состояние тревоги и стресса в связи с ситуацией. Прибывшие самцы вынуждены оценивать ситуацию и выбирать действия сами (Дж. Гудалл. Шимпанзе в природе. Поведение. М.: Мир, 1992 ).

Напротив, простенькая система сигнализации низших обезьян (3-4 дифференцированых крика вместо 18-30 вокализаций у шимпанзе, связанных континуальными переходами) легко справляется с задачей информирования об альтернативных категориях опасностей, существенных для их внешнего мира (Zuberbűhler et al., 1997; Zuberbűhler, 2000; Blumstein, 2002; Egnor et al., 2004). Видимо, именно в силу невозможности точного указания опасности, исходящей от каннибалов, эти шимпанзе спокойно существуют в группах и вне актов нападения на других детенышей вполне терпимы другими особями. Последние вполне распознают данных субъектов индивидуально, но за отсутствием и видоспецифических инстинктов, и «протоязыка» их действия остаются «неназваными», а, значит, «неоценёнными» по достоинству коллективом.

То есть у низших обезьян мы видим одно состояние стереотипных форм поведения, один способ использования ритуализированных демонстраций, точно соответствующий «классическому» определению инстинкта, у антропоидов и человека - другой, прямо противоположный первому. Фактически у шимпанзе и бонобо (в отличие от верветок) не существует видового «языка», решающего задачу «именования» значимых ситуаций и объектов внешнего мира, и обозначения действий, эффективных в данной ситуации. В то же время по уровню интеллекта, способности к обучению, к точному воспроизведению чужих действий в сложной ситуации (тех же жестов «языка глухонемых») вполне способны к обучению языку и использованию символов. Это многократно доказано знаменитыми опытами с «говорящими обезьянами» .

Следовательно, человеческий язык - не видовой инстинкт Homo sapiens , как считают хомскианцы (Пинкер, 2004), а такой же продукт культурной эволюции в сообществах приматов и пралюдей, как орудийная деятельность. С последней он имеет много общего, включая общий неврологический субстрат говорения, изготовления орудий по образцу, и метания предмета точно в цель . Но тогда даже у антропоидов (а тем более у человека) нет паттернов поведения, соответствующих этологическому определению инстинкта.

Третий ряд доказательств отсутствия инстинктов связан с радикально иным характером лицевых экспрессий (возможно, и других элементов «языка тела») человека по сравнению с видоспецифическими демонстрациями низших обезьян и других позвоночных, скажем, демонстрациями ухаживания и угрозы. Последние представляют собой классический пример инстинкта в том числе и потому, что точность соответствия стимула и реакции, изданной демонстрации особи и ответной демонстрации партнера обеспечивается автоматически, за счёт механизма стимуляции подобного подобным.

Модель «стимуляции подобного подобным» М.Е.Гольцмана (1983а) возникает из необходимости объяснить устойчивость/направленность течения коммуникации, её специфический результат в виде социальной асимметрии, устойчивой в течение определённого (прогнозируемого) периода времени, а также дифференциацию ролей, которая стабилизирует систему-социум без каких-либо «слишком сильных» утверждениях о наличии специализированных знаковых систем. Известная диалоговая модель коммуникации классических этологов - вариант «стимуляции подобного подобным» для того предельного случая, когда воздействия, которыми особи обмениваются друг с другом, представляют собой специализированные сигналы, жёстко связанные с определёнными ситуациями закономерно развивающегося процесса взаимодействия.

Природу стимуляции подобного подобным можно пояснить на примере взаимодействий матери и ребёнка в период «младенческого лепета», когда знакового общения точно нет (Винарская, 1987). В первые месяцы жизни ребёнка часть коммуникативных механизмов импринтингуется. Среди них именно те, «которые являются необходимой предпосылкой всякого взаимодействия»: быстрые и пристальные взгляды, движения приближения, улыбка, смех, характерные звуки голоса. Все эти реакции подкрепляются поведенческими механизмами матери, которые включаются настолько неожиданно и действуют так неосознанно для самой матери, что автор даже совершает «ошибку потенциальности», предположив их врождённость.

Это замедление тона материнской речи в ответ на эмоциональные проявления ребёнка, повышение средней частоты основного тона голоса за счёт высоких частот и пр. Если б речь шла о диалоге взрослых, можно было бы сказать, что мать переводит речь в регистр «для иностранца». Собственно «стимуляция подобного подобным» состоит в следующем: «Чем больше физические характеристики эмоциональных высказываний матери уподобляются голосовым возможностям младенца, тем легче ему подражать ей и, следовательно, устанавливать с нею характерный для раннего возраста эмоциональный социальный контакт. Чем полнее … контакт, тем скорее врождённые звуковые реакции ребёнка начинают приобретать национальные специфические черт ы» (Винарская, 1987: 21 ).

Согласно М.Е.Гольцману (1983а), основной регулятор поведения животных в сообществах основан на двух совместно протекающих процессах: стимуляции поведения подобным ему поведением партнёра, или, наоборот, блокировке данной активности. Первый процесс : любой поведенческий акт стимулирует, т.е. инициирует или усиливает у всех воспринимающих его точно такие же акты или комплементарные им. Поведение животного оказывает самостимулирующее влияние на него самоё, так и стимулирующее воздействие на партнёров. Это влияние осуществляется одновременно на всём множестве возможных уровней организации поведения животных в сообществах. Хотя основное влияние каждого параметра поведения (степень ритуализации формы актов, интенсивность и экспрессия действий, напряжённость ритма взаимодействий) приходится на тот же параметр поведения самого животного и его партнёров, оно распространяется и на другие формы поведения, физиологически и моторно связанные с данной. Второй процесс основан на противоположном свойстве: поведенческий акт блокирует появление аналогичных актов у социального партнёра.

Поэтому взаимоотношения особей разного ранга в структурированном сообществе носят по преимуществу «соревновательный» характер. Высокая частота предъявлений доминантными особями специфических комплексов поз, движений и действий, составляющих так называемый «синдром доминанта», обеспечивает тем лидирующее положение в группе и одновременно создаёт ситуацию, когда проявление идентичных форм поведения у других членов группы в значительной степени подавлено, так что те становятся в подчинённое положение (Гольцман и др., 1977).

Далее, постулируется существование положительной обратной связи, позволяющей обоим особям сравнить параметры собственной деятельности с параметрами действия партнёра и оценить «соотношение сил» противонаправленных потоков стимуляции, созданных реализацией поведения той и другой особи (Гольцман, 1983а; Гольцман и др., 1994; Крученкова, 2002).

Если социальная активность партнёра «слабей» активности самой особи, это стимулирует прогрессивное развитие поведения животного в сторону появления всё более экспрессивных и специфических элементов, оказывающих более интенсивное и долговременное воздействие на партнёра. Если же активность партнёра «сильней» собственной активности особи, то она подавляет проявление однотипных элементов поведения в деятельности партнёра и «обращает» развитие поведения последнего в сторону, противоположную развитию поведения более сильного партнёра (Гольцман и др., 1994; Крученкова, 2002). Например, в агонистических взаимодействиях побеждённые особи животное переходят к позам подчинения, тогда как будущий победитель по-прежнему демонстрирует позы угрозы.

Далее, всякий поведенческий акт стимулирует у воспринимающей особи точно такие же акты (инициируя их появление или усиливая выражение уже имеющихся) либо комплементарные им. Всякая реализация определённого поведения, а особенно ритуализированных демонстраций, специфически стимулирует партнёра и одновременно увеличивает чувствительность самого животного к однотипной стимуляции извне, то есть имеет место самостимулирующий эффект. Процессы стимуляции и самостимуляции оказываются сопряжёнными: здесь это две стороны одной медали.

В этом случае для всех инстинктивных реакций животного наблюдается жесткая положительная корреляция между способностью животного воспринимать сигналы, связанные с соответствующими демонстрациями, и продуцировать их самому.

В любой популяции существует полиморфизм по способности кодировать исходящие сигналы (связанный с точностью воспроизводства сигнальных инвариантов в конкретных актах демонстрирования животного, со стереотипностью исполнения видовых демонстраций), и по способности «расшифровывать» поведение партнёра, выделяя специфические формы сигналов на фоне континуума неспецифических несигнальных действий. У всех видов, исследованных в этом отношении, способность продуцировать стереотипные, легко узнаваемые демонстрации «на выходе» коррелирует с большей способности дифференцировать демонстрации в потоке действий партнёра «на входе» системы-организм (Andersson, 1980; Pietz, 1985; Aubin, Joventine, 1997, 1998, 2002).

Лицевые экспрессии человека, выражающие разные эмоциональные состояния, очень сходны с демонстрациями ухаживания и угрозы низших обезьян: те и другие экспрессивные реакции, обладающие некоторой видоспецифичностью и исполняемые достаточно стереотипно. Однако здесь корреляции между способностью отправлять и получать лицевые сигналы нет никакой, а если есть, то отрицательная. Например, J.T.Lanzetta и R.E.Kleck выяснили, что умелые отправители лицевых сигналов очень неточно расшифровывали чужие экспрессии, и наоборот. На видеоплёнку были засняты реакции студентов колледжа на красный и зелёный свет, первый предупреждал об ударе током.

Затем этой же группе студентов показывали записи реакций других участников и просили определить, когда им показывают красный сигнал, а когда зелёный. Те испытуемые, чьи лица наиболее точно отражали переживаемое состояние, хуже прочих определяли данное состояние на лицах других участников (Lanzetta, Kleck, 1970).

У животных исполнение собственных демонстраций прямо пропорционально чувствительности к аналогичной стимуляции партнёра и способности классифицировать экспрессивные реакции оппонента по наличию/отсутствию нужных демонстраций (на которые готово реагировать животное). Позитивная корреляция сохраняется, даже если демонстрация воспроизводится с искажением, исполнитель заслоняется ветками, листвой и пр., именно в силу инстинктивного характера продуцирования и отреагирования сигналов (Nuechterlein, Storer, 1982; Searby et al., 2004; Evans, Marler, 1995; Hauser, 1996; Peters, Evans, 2003a, b, 2007; Evans, Evans, 2007).

Следовательно, отрицательная корреляция у человека связана с неинстинктивным механизмом социализации, основанным на коммуникативной среде в семье и связанном с ним обучении . В высокоэкспрессивной среде в семье навыки лицевые демонстрации отлично развиваются, но поскольку высокоэмоциональные сигналы всех членов семьи крайне выразительны и очень точны, навыки расшифровки развиваются слабо в силу отсутствия необходимости. И наоборот, в низкоэкспрессивных семьях навыки экспрессивного выражения эмоциональных состояний развиты очень слабо, но поскольку необходимость понимания объективно существует, идёт обучение более точной расшифровке слабых сигналов (Izard, 1971, цит. по Изард, 1980).

Это предположение получило полное подтверждение при использовании «Опросника экспрессивности в семье» (Family Expressiveness Questionnaire ) для оценки коммуникативной среды. Навык кодировки эмоционального состояния в лицевых экспрессиях позитивно коррелирует с уровнем эмоциональности отношений и эмоциональной свободой в семье, навык расшифровки - отрицательно (Halberstadt, 1983, 1986)

И в заключение - зачем же у человека сейчас ищут инстинкты с тем же усердием, с каким раньше искали бессмертную душу? Цель одна - не мытьём, так катаньем примирить с несправедливостью устройства мира, который во зле лежит и, несмотря на 1789 и 1917 год, не собирается оттуда вылезать, напротив, погружается во зло всё глубже.