1. Сергий Радонежский - это…
А) русский князь
Б) русский святой
В) священнослужитель
Г) русский богатырь
2.Как звали родителей Сергия?
А) Иван и Ольга
б) Пётр и Марфа
в) Кирилл и Мария
3. Что стало предзнаменованием Богоизбранности будущего ребёнка Марии и Кирилла?
4. Назовите дату рождения прп. С.Радонежского.
5.Какое имя получил мальчик при крещении?
А) Сергий
б) Константин
в) Варфоломей
6. Где родился Сергий?
А) Киев
Б) Новгород
В) Ростов
Г) Муром
7. Откуда переехал отец мальчика?
А) из Киева
Б) из Москвы
В) из Ростова
Г) Из Рязани
8. Куда переехал отец мальчика?
А) В Радонеж
б) В Москву
в) В Коломну
г) Во Владимир
9. Как учился Варфоломей?
А) быстро и легко
б) медленно и не прилежно
в) прилежно, но с трудом
10. Кого встретил Варфоломей?
А) святого старца
б) ангела
в) монахиню
11. Что он спросил у мальчика?
А) «Кем ты хочешь стать, чадо?»
б) «Куда ты идёшь, чадо?»
в) «Что ищешь и чего хочешь, чадо?»
12. Что ответил мальчик на вопрос старца?
А) что он хочет стать святым
б) что он хочет стать монахом
в) что его послали искать лошадь
г) что он хочет знать грамоту
13. Первая благодать от Бога:
А) исцеление от болезни
Б) дарование благополучия
В) дар разумения
Г) чистота помышления
14. О чём просил Варфоломей своих родителей?
А) позволить ему стать священником
б) позволить ему идти учиться
в) позволить ему стать монахом
15. О чём попросили родители юношу?
А) подождать, пока они состарятся
б) подождать, пока они умрут
в) подождать, пока женятся старшие братья
16. Как Варфоломей стал Сергием? Что об этом сказано в «Житии…»?
17. В каком году прп. Сергий принял постриг?
18. Почему прп. Сергия называют Радонежским?
19. Дела Сергия Радонежского:
А) отказ от наследства
Г) писал духовные книги
20. С какими животными дружил прп. Сергий?
21. Кто из русских князей приезжал к пр. Сергию за советом и благословением?
А) князь Александр
б) князь Дмитрий
в) князь Владимир
22. Как звали монахов - участников Куликовской битвы?
23. Как называется храм, где покоятся мощи пр. Сергия?
А) Успенский собор
б) Духовская церковь
в) Троицкий собор
24. Дела Сергия Радонежского:
А) отказ от наследства
Б) строительство церкви и монастыря
В) чудесным образом исцелял людей
Г) писал духовные книги
25. Какие чудеса прп. Сергия вам известны? Опишите их.
26. Назовите автора приведённого ниже отрывка
Туда притекали люди,
Туда приходили звери,
Туда прилетали птицы
За помощью и теплом -
И всем несло исцеленье,
И всем несло вспоможенье
Великое Сердце-Солнце,
Сокровищница Любви!
27.Какого числа празднуется обретение мощей прп. С.Радонежского?
28. Назовите дату преставления прп. С.Радонежского.
29.«Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную…» Когда прп. Сергий произнёс эти удивительные слова?
30.Когда и кем было написано Житие Сергия?
31.Какие монастыри основал прп. Сергий?
32.В каком году прп. Сергия причислили к лику святых?
33.Расскажите о чуде с источником.
Деятельности Сергея Александровича Рачинского - педагога-подвижника, жившего в XIX веке (1833-1902), до недавнего времени в истории отечественной педагогики уделялось крайне мало внимания. Хотя современники Рачинского считали, что «Для нашей педагогики значение его... неизмеримо велико... Несомненно, придёт время, когда имя его будет для нашего учительства такою же путеводною звездою, таким же лозунгом, каким служит для западно-европейских учителей имя Песталоцци и для всего мира педагогов имя славянина Яна Амоса Коменского»1.
Сергей Александрович Рачинский был выдающейся личностью. Он получил прекрасное образование на естественнонаучных факультетах в Московском, Бернском и Йенском университетах. Где бы ни жил Рачинский, в России или заграницей, он везде становился желанным членом лучшего интеллигентного общества. В Веймаре он был принят при королевском Дворе, хранившем лучшие традиции эпохи Шиллера и Гёте; был хорошим другом великого композитора и пианиста Ференца Листа, писавшим музыку на его духовные стихи. Один из его венских учителей, известный учёный-ботаник М.Я. Шлейден (1804-1881), так высоко ценил своего ученика, что поместил его частное письмо об отношении искусства к природе в качестве предисловия к своему классическому труду «Die Pflanze». Другой друг Рачинского - известный историк философии Куно Фишер, профессор Йенского университета - уговаривал его посвятить себя философии, к которой видел в нём особые способности.
Но карьера не привлекала Рачинского. Защитив в Москве сначала магистерскую, затем докторскую диссертацию и став во главе кафедры физиологии растений в Московском университете, Сергей Александрович не ограничился научными занятиями и преподаванием. Будучи глубоко верующим православным человеком, он не мог оставаться равнодушным к делу духовного совершенствования, потому что Христос сказал: Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф.5:48) он не мог оставаться равнодушным к делу духовного.
Реализуя и совершенствуя такие свои качества как горячий интерес к людям, редкую общительность, умение находить в людях хорошие стороны, Рачинский постоянно заботился о своём студенчестве, о его материальном и, главное - нравственном благосостоянии. Это помогло Сергею Александровичу раскрыть в себе педагогический талант. Но в более полной мере Рачинский проявил его в своём родном селе Татево Смоленской губернии, где на свои средства он построил новую школу с просторными классными комнатами и общежитием для христианских детей. Сам Рачинский переехал в это здание, став сельским учителем.
Такой важный жизненный шаг он совершил, поскольку считал, что «дело народной школы шире и глубже, чем всякая иная общественная деятельность. Для того чтобы осилить его, нам нужно совершить внутренний подвиг. Нужно нам выйти из того лабиринта противоречий, в которые завела нас вся наша внутренняя история нового времени, - совместное расширение нашего умственного горизонта и сужение кругозора духовного...»
Для современного человека может быть непонятно, почему такому высокообразованному педагогу, как Сергей Александрович Рачинский потребовалось расширять свой духовный кругозор и совершать внутренний подвиг, всего лишь для того, чтобы с успехом осуществить программу четырёхлетнего образования в сельской школе.
И здесь необходим небольшой экскурс в историю отечественной педагогики. Время, в которое Рачинский создал свою знаменитую народную школу, и не одну, а 20, 4 из которых содержались полностью на его средства, характеризовалось резким подъёмом в развитии русской педагогики. Педагоги-энтузиасты, посещавшие западные страны для непосредственного ознакомления с европейским начальным обучением, встречали там ярко выраженные национальные черты в образовании. У немцев были свои национальные школы, у французов свои, у англичан свои.
Естественно возникал вопрос: какие же школы должны быть в России? Казалось, ответ должен быть одним: русские школы. Но, увы, таковых в России имелось ничтожно малое количество. И причиной тому было, прежде всего, слабое развитие в русском народе национального самосознания. Национальное самоотречение и «чужебесие» восемнадцатого века передалось не только веку девятнадцатому, но через XX век перешло в сознание современных россиян. Заграница со времён Петра I казалась русскому обществу идеалом земного благополучия.
Последствия такого антинационального мышления были отмечены ещё А.С. Пушкиным, который в записке «О народном воспитании», составленной для правительства Николая Первого, писал: «Не одно влияние чужеземного идеологизма пагубно для нашего отечества; воспитание, или, лучше сказать, отсутствие воспитания есть корень всякого зла». А.С. Пушкин указывает здесь на «недостаток просвещения и нравственности» в современном юношестве. По наблюдению поэта, молодой человек, получивший общее воспитание под руководством гувернера-иностранца или в закрытом учебном заведении, «входит в свет без всяких основательных познаний, без всяких положительных правил: всякая мысль для него нова, всякая новость имеет на него влияние». Эти слова можно отнести сегодня не только к современному Пушкину юношеству, но и ко всему нашему российскому обществу, в основе которого нет фундаментальных жизненных принципов и которое подвержено практически любому иностранному влиянию.
Народ с таким воспитанием и жизненной позицией нет необходимости завоёвывать оружием, его можно просто убедить в том, что все мы, говоря словами профессора В. Царевского - «люди с общеевропейской казенной физиономией и душой, без национальности, без отечества».
Если глубже вникнуть в историю образования в России, то её можно разделить на два довольно обширных периода: первый, начавшись после Крещения Руси, продолжался до XVI века; второй - с XVI столетия и вплоть до настоящего времени.
Чем характеризуется древнерусское образование? В первую очередь тем, что центрами образования и центрами культуры по воле правящей власти в этот период являлись монастыри и храмы. Святой князь Владимир, явив собой образец русского христианского государя, в своем Уставе определил княжескую десятину (по современному сказать - 10% государственного бюджета - сообразим, сколько это?) жертвовать Церкви на дела благотворительности и из этих средств учреждал училища для людей всех сословий, обучая их Слову Божию и подавая собой пример благочестивого поведения. По словам профессора Погодина, всякая новая епархия становилась тогда новым учебным округом, новый монастырь - гимназией, новая церковь - народным училищем.
Сущность и цель древнерусского образования можно определить, исходя из этимологии слова «образование», корнем которого является слово «образ». Для сознания наших предков не было вопроса: какой именно «образ» имеется в виду. Приняв христианство, т. е. увидев и пережив всю его духовную красоту и усвоив его нравственные ценности, самосознание нашего народа стало руководствоваться им во всех областях жизни. Альфой и омегой всей древнерусской культуры стала заповедь Спасителя: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его» (Мф. 6. 33). Поэтому и цель образования носила исключительно религиозный характер, и виделась она, в первую очередь, в восстановлении в человеке утраченного при грехопадении образа Божия.
Известно, что искренне обратившийся ко Христу человек первое время охвачен, как правило, особым самоотверженным горением - он готов к самым решительным подвигам, способен на полную самоотдачу. Именно такой ревностный порыв охватил новообращённый древнерусский народ. Воссоздание в себе образа Божия стало заветной целью великого множества наших предков. Идеалы христианства не были для них отвлечённой теорией, но живо воплощались в конкретных людях, которые составили собор русских святых.
Но со временем положение стало меняться. На рубеже XV-XVI веков в России начинался отход не только от прежнего типа образования, но и изменение принципов церковной и общественной жизни в целом. Благоговение русского человека ко всему, что давала ему Церковь, постепенно стало концентрироваться по преимуществу на одних лишь формах (обрядах, традициях, внешнем благолепии) церковной жизни в ущерб её содержанию.
Начиная с XVI столетия в русских святцах очевидно резкое сокращение числа «преподобных», т. е. святых из монахов, которые достигли предельно возможного уподобления Господу Иисусу Христу по своим внутренним свойствам. И в образовании авторитет духовного совершенства постепенно был заменен авторитетом начетничества, книжного энциклопедизма. Образование вследствие духовного регресса стало приобретать всё более рационалистический западный характер, поскольку цель образования западного типа состоит не в том, чтобы сделать человека духовно совершеннее, а в том, чтобы дать ему как можно больше знаний для суетной земной жизни и знаний ради самих знаний.
Так просвещение в России, столетиями развивавшееся в рамках религиозного мировоззрения к началу Х1Х века вышло на путь секуляризации. Схоластический тип образования в несколько изменившемся виде существует у нас до настоящего времени. Первые попытки отказа от него и стали предпринимать в середине XIX столетия такие педагоги, как С.А. Рачинский, К.П. Победоносцев, М.Н. Катков, К.Д. Ушинский.
Рачинский был совершенно искренне убеждён, что русский народ «христианский по преимуществу». Он говорил: «Задача школы типа 60-х годов сделать из ребенка «человека» абсолютно непонятна родителям наших ребят; они основательно полагают, что дитя сделается «человеком» и не видевши азбуки; стремление же школы сделать из детей добрых христиан, это всякому понятно и всякому любезно». После 6-7 лет учительства Сергей Александрович убедился в том, что родители-крестьяне отдавали ребёнка в школу не только и не столько для обучения грамоте и счёту, а потому, что были уверены, что школа заложит в ребёнке качества, соответствующие идеалу совершенного человека, качества истинного христианина. В поведении православного человека ценились такие проявления морали, как уважительное отношение к старшим, забота о старых, детях, беспомощных людях, милосердие, миролюбие, взаимопомощь, трудолюбие, совестливость, патриотизм и многое другое. К сожалению, у современной школы такой основы нет.
«И потому, - писал Рачинский, - наша школа должна быть не только школой арифметики и элементарной грамматики, но, первее всего, - школой христианского учения и добрых нравов, школой христианской жизни под руководством пастырей Церкви».
Такой и была народная школа Рачинского. Немало места в её учебном процессе отводилось Закону Божию и церковно-славянскому языку. Закон Божий вёл священник в форме задушевной беседы. Церковно-славянский язык преподавал сам Сергей Александрович, он был глубоко убеждён в том, что чтение на церковно-славянском языке - это прямой путь к осознанному чтению на русском языке, т. е. путь к прочной грамотности.
Этой точки зрения придерживался и великий русский учёный Михаил Васильевич Ломоносов, написавший в своём знаменитом предисловии «О пользе книг церковных в российском языке» замечательные слова: «Российский язык в полной силе, красоте и богатстве переменам и упадку не подвержен утвердится, коль долго церковь российская славословием Божиим на славенском (т.е. церковнославянском) языке украшаться будет»2.
Школу Рачинского среди других действительно выделяла высокая грамотность, прочность знаний, умений и навыков учащихся. Чтение на церковно-славянском языке открывало ученикам народной школы доступ к познанию богослужебного круга и, вместе со Священным Писанием и Житиями святых, давало постоянную пищу уму, воображению, нравственным размышлениям, поощряя способность к серьезному чтению, которое единственно полезно и желательно.
Основное дидактическое требование С. А. Рачинского - учить не для экзамена, а для жизни. Поэтому в его школе дополнительно велось обучение культуре земледелия, пчеловодству, плотничьему и столярному делу. При школе Рачинского, в устроенном им общежитии, постоянно жило около тридцати мальчиков из отдаленных деревень. Хозяйничали сами ученики: рубили дрова, топили печь, носили воду, мыли полы, чистили и убирали школу и общежитие, помогали кухарке стряпать. Не было сторожа, его обязанности тоже исполняли ребята. Сами же они работали в огороде, пчельнике, школьном саду и цветнике.
Особого внимания заслуживает кропотливый труд Рачинского с одарёнными детьми. Благодаря его помощи получили дальнейшее образование такие талантливые художники, как Т. Никонов, И. Петерсон, Н. П. Богданов-Бельский. Т. Никонов окончил школу художеств и стал портретистом. И. Петерсона С. А. Рачинский направил учиться в иконописную мастерскую в Троице-Сергиеву лавру. К Богданову Сергей Александрович относился как к родному сыну. Именно Рачинский распознал в пастушке, сыне одинокой батрачки, яркий талант художника. Для Н.П. Богданова-Бельского в доме Рачинских была устроена мастерская. Кто не знает таких полотен живописца, как «У дверей школы», «Устный счет», «Сочинение», «Ученицы», «Новички» и др. Прототипами героев этих картин были ученики и учителя Татевской школы. В школьной художественной мастерской Рачинский сам проводил занятия по живописи, черчению и рисованию. Здесь же давал уроки его родственник, художник Э. А. Дмитриев-Мамонтов.
Вечерами и в дни праздников школу наполняла музыка. Рачинский много делал для развития и распространения хорового многоголосного церковного пения: «Тому, кто окунулся в этот мир строгого величия, глубокого озарения всех движений человеческого духа, тому доступны все выси музыкального искусства, тому понятны и Бах, и Пелестрини, и самые светлые вдохновения Моцарта, и самые мистические дерзновения Бетховена и Глинки…»
Школа церковно-славянского чтения и пения, труда и молитвы была, в сущности, школой умственного и нравственного воспитания, школой духовной культуры. Раскрывая секрет успеха своей школы, С.А. Рачинский писал: «Наша школа - школа христианская не только потому, что в таком направлении построен весь её педагогический план, но также и потому, что учащиеся ищут в ней Христа, что учащиеся только Христа ради могут поднять те труды, при коих возможен какой-нибудь успех».
Если, таким образом, занятия в школе являются для всех её членов некоторого рода религиозным подвигом, то, очевидно, к ним не могут прилагаться ни мерило, ни требования обычной педагогики. В школе Рачинского на это указывала продолжительность учебного времени. Сергей Александрович неоднократно указывал в своих статьях, что ученики являются с готовностью и способностью учиться целый день. И что надо этому уступать вопреки всем требованиям педагогической науки. Чтобы понять, как выносили учителя и ученики эти непрерывные с утра до вечера занятия, надо иметь в виду постоянную «... жизнь в духе и для духа, известный возвышенный строй всех интересов, всех отношений, известное вдохновение. Уроки теряли в Татеве значение отдельных уроков, а являлись составными частями общего целого, шагами на одном, ясном и для всех понятном пути к совершенствованию духовному».
Успеху школы Рачинского весьма способствовало происхождение многих её учеников из многодетных крестьянских семей. Крестьянский ребёнок, по утверждению Рачинского, - рождённый педагог. Едва малыш в деревне начинает твердо держаться на ногах, как ему уже поручают младшего брата или сестру, то есть на пороге сознательной жизни на него возлагается огромная ответственность за жизнь беспомощного и дорогого существа. Этот «педагогический опыт» крестьянского ребёнка помогал учителю поручать более толковым ученикам простые упражнения с младшими.
Но самую большую роль в воспитании детей, учителей, родителей-крестьян сыграл пример высоконравственной личности самого С. А. Рачинского, сумевшего совершить свой внутренний подвиг. Для него были все равны и любимы. То, как важен пример учителя, отмечали многие выдающиеся педагоги прошлого. Так, заслуживает внимания мысль Я. А. Коменского о том, что учитель - живой пример для учеников, он должен быть добродетельным, ведь невозможно воспринять добродетель с помощью различных картинок и моделей, только пример педагогов и воздействует на детей. Мало только объяснить, как надо поступать в жизни, нужно самим являть образцовый пример. Как писал Сергей Александрович, «нужно завоевать себе право читать Евангелие детям, не краснея». И он это право завоевал. Около четверти века он занимался воспитанием и обучением крестьянских детей, посвятив этому все свои знания и силы до 1896 года, пока, сломленный болезнью, не был вынужден прекратить уроки.
Своё выступление я хотел бы закончить словами Сергея Александровича Рачинского, которые, на мой взгляд, должны стать лейтмотивом современной педагогики, ратующей за возрождение традиций русской школы: «Негоже людям умеющим и знающим, - писал Рачинский, - сидеть сложа руки, когда и ум, и сердце их могут быть задействованы на прекрасную работу: воспитывать и образовывать детей. Беда наша в том, что, много умея и много желая, мы крайне редко берёмся за какую-то новую работу и ещё реже доводим начатое до конца. Надо нам быть смелее, тогда, возможно, с помощью наших усилий дело возрождения духовности пойдёт в гору...»
Из Материалов международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы науки в контексте православных традиций». - Армавир: Армавирский Православно-социальный институт, 2008.
Учителей нередко сравнивают с ювелирами, создающими из негранёных камней произведения искусства. Так и талантливые педагоги шаг за шагом превращают неопытных учеников в настоящих профессионалов. АиФ.ru вспоминает истории русских гениев и их любимых учителей.
Михаил Ломоносов и Христиан Вольф
Один из первых российских учёных мировой величины Михаил Ломоносов с ранних лет проявлял свои исключительные способности. Поэтому в 1736 году в числе самых выдающихся учеников Петербургской Академии был отправлен в Германию для дальнейшего обучения, где и встретился со своим главным «благодетелем и учителем» Христианом Вольфом.
Христиан Вольф. Фото: Public Domain
К этому времени немецкий профессор уже оказал огромное влияние на европейское образование, изложив систематическое видение практически всех известных на тот момент наук. Ломоносов же стал самым талантливым наследником его знаний и в области научного мировоззрения даже пошёл дальше своего учителя.
С первых дней Вольф разглядел в Ломоносове настоящий талант и стал уделять ему больше внимания, чем другим русским ученикам. В своих отчётах он называл Ломоносова «самой светлой головой» и «молодым человеком с прекрасными способностями», который сделал особенные успехи в науках. На протяжении трёх лет Вольф с присущей немцам педантичностью развивал природный талант юноши: учил его сосредотачиваться на самом важном и систематизировать собственные знания. И в результате воспитал не только настоящего учёного, но и тактичного человека (спустя годы Ломоносов понял, что его взгляды вошли в противоречие с тезисами Вольфа, и на протяжении нескольких лет не решался публиковать результаты некоторых своих наблюдений).
По окончании курса в Марбургском университете Вольф дал русскому ученику блестящую характеристику: «Молодой человек с прекрасными способностями, Михаил Ломоносов со времени своего прибытия в Марбург прилежно посещал мои лекции математики и философии, а преимущественно физики и с особенностью старался приобретать основательные познания. Нисколько не сомневаюсь, что если он с таким же прилежанием будет продолжать свои занятия, то он со временем, по возвращению в отечество, может принести пользу государству, чего от души и желаю». А позже внимательно следил за его успехами: «С великим удовольствием я увидел, что вы в академических „Комментариях“ себя ученому свету показали, чем вы великую честь принесли вашему народу».Ломоносова же восхищала не только энциклопедическая образованность своего учителя, но и его доброе отношение к другим. Вольф помогал русским ученикам, оказавшимся в чужой стране расплачиваться с кредиторами, в числе которых были портные, учителя танцев и фехтования, башмачники и книгопродавцы. Есть легенда, что в день отъезда русских студентов Вольф пригласил к себе всех их кредиторов и на глазах у изумлённых учеников расплатился с их долгами, что до слёз растрогало Ломоносова.
Святослав Рихтер и Генрих Нейгауз
Отец Святослава Рихтера, одного из крупнейших пианистов XX века, сам был известным музыкантом и преподавал в консерватории. Он же и дал первые уроки музыки своему талантливому сыну, но как это часто бывает в семье музыкантов-профессионалов, у Теофила Рихтера не было времени на занятия с собственным сыном — всё своё время он тратил на обучение других детей.
Генрих Нейгауз. Фото: РИА Новости / Пашин
Несмотря на то, что Рихтер очень рано начал выступать с концертами на публике, а с 1930 по 1932 год и вовсе работал пианистом-концертмейстером в одесском Доме моряка, лишь в возрасте 22 лет он решил получить профессиональное музыкальное образование и поступил в Московскую консерваторию. Там он и познакомился со своим первым учителем, знаменитым пианистом Генрихом Нейгаузом, который об этой встрече вспоминал так: «Студенты попросили прослушать молодого человека из Одессы, который хотел бы поступить в консерваторию в мой класс. — Он уже окончил музыкальную школу? — спросил я. — Нет, он нигде не учился. Признаюсь, ответ этот несколько озадачивал. Человек, не получивший музыкального образования, собирался в консерваторию!.. Интересно было посмотреть на смельчака». Но как только Рихтер сел за рояль, он покорил Нейгауза своим талантом: «Играл он очень сдержанно, я бы сказал, даже подчеркнуто просто и строго. Его исполнение сразу захватило меня каким-то удивительным проникновением в музыку. Я шепнул своей ученице: „По-моему, он гениальный музыкант“. После Двадцать восьмой сонаты Бетховена юноша сыграл несколько своих сочинений, читал с листа. И всем присутствующим хотелось, чтобы он играл ещё и ещё...».
Нейгауз, конечно же, принял Рихтера в свой класс. Он сам был сыном директора частной музыкальной школы и отвергал многие педагогические методы, поэтому никогда не учил Рихтера в общепринятом смысле этого слова, по его признанию, учить его было нечему — нужно было только развивать его талант.
Рихтер всю жизнь оставался благодарен своему учителю не только за бережное отношение к таланту, но и за то, что Нейгауз однажды вернул его к учёбе. В первый же год юноша отказался изучать общеобразовательные предметы и уехал в Одессу, но по настоянию Нейгауза вернулся в Москву и восстановился в консерватории.Интересно, что, переиграв чуть ли не всю фортепианную классику, Рихтер никогда не включал в свою программу Пятый концерт Бетховена , так как считал, что не сможет сыграть его лучше своего наставника. Но не только для Рихтера Нейгауз стал любимым учителем. Среди его учеников было много известных музыкантов: Тихон Хренников, Теодор Гутман, Эммануил Гросман, Берта Маранц, Семён Бендицкий, Эмиль Гилельс . А знаменитый поэт Осип Мандельштам в 1931 году посвятил фортепианной игре Нейгауза стихотворение под названием «Рояль»:
Разве руки мои — кувалды?
Десять пальцев — мой табунок!
И вскочил, отряхая фалды,
Мастер Генрих — конек-горбунок.
Николай Лобачевский и Григорий Карташевский
Однажды знаменитый русский математик Николай Лобачевский заметил: «Гением быть нельзя, кто им не родился. В этом-то искусство воспитателей: открыть Гений, обогатить его познаниями и дать свободу следовать его внушениям». Ему повезло быть учеником Гения, который обладал энциклопедическими знаниями и с удовольствием ими делился с другими.
Григорий Карташевский. Фото: Public Domain
Лобачевский был сыном разночинца, поэтому попасть в императорское учебное заведение, куда его в девятилетнем возрасте привела мать, было непросто. Однако мальчику повезло: экзамены принимал педагог Казанского императорского университета Григорий Карташевский, который сразу разглядел талант мальчика. Он задал Лобачевскому задачу — бассейн получает воду из четырех труб; первая наполняет его в день, вторая — в два дня, третья — в три, а четвёртая — в четыре; требуется узнать, во сколько времени наполнится бассейн, если все четыре трубы открыть одновременно? — и Лобачевский быстро решил её в уме. Карташевский стал придумывать задачи ещё сложнее, но мальчик, не притрагиваясь к грифелю, и их решал в уме.
Так Лобачевский попал в Казанскую гимназию, где в течение трёх лет ему предстояло усвоить обширную программу: иностранные языки, русскую грамматику, арифметику, алгебру, геометрию, тригонометрию, механику, гидравлику, землемерие, историю, логику, практическую философию, гражданскую архитектуру, военное дело и многое другое. А так как официальных учебников почти не существовало, каждый преподаватель был обязан написать учебник по своей дисциплине. И Карташевский создал учебник чистой математики, который настолько увлёк Лобачевского, что он буквально ни на шаг не отходил от своего учителя. С первого дня талантливый педагог не только расширял кругозор юноши, но и развивал в нём критическое чутье, чтобы тот не боялся проявлять творческую смелость.
Их творческий союз ученик-учитель мог продолжаться и дальше: после гимназии Лобачевский поступил в Казанский императорский университет, где продолжал читать лекции Карташевский. Однако в декабре 1806 года последний был отстранён от должности, как «проявивший дух неповиновения и несогласия».
Как известно, у гениев бывают не только последователи, но и завистники — Карташевского незаслуженно обвинили в нарушении устава. Такая несправедливость произвела сильное впечатление на Лобачевского, который с тех пор возненавидел директора, его «сообщников» и нового учителя математики.
"Учитель вечен на Земле!". "Где хороший учитель, там и хорошо воспитанные ученики". (Д.С.Лихачёв).
"В двадцатом веке и в двухсотом -
Учитель вечен на Земле!" (учитель - историк И.И. Бейнарович).
Профессия учителя действительно вечна, и возникла она очень давно .
(Звучит аудиозапись отрывка из стихотворения Б. Гайковича. Включение - по щелчку).
Их много - Курносых, несхожих,
Влетающих в школу гурьбой.
И с ними непросто. И всё же
Душе его дорог - любой.
Он вёл их По лестнице знаний,
Страной научил дорожить,
И видеть сквозь даль расстояний,
И с умницей-книгой дружить: (Б. Гайкович).
"Разными были учителя". Когда же появились первые школы и кто были первые учителя.
Предполагают, что первую школу открыл после Великого Потопа Сим , сын библейского Ноя. Затем школы появились в странах Древнего Востока - Вавилонии, Ассирии, Египте, Индии.
Учителями в Древней Греции - наиболее умные, талантливые вольнонаемные граждане: дидаскалы, педагоги.
Знаменитые античные учителя были выдающимися учёными и философами: Сократ, Аристотель, Платон .
В Древней Греции появились многие педагогические термины: "риторика", "педагогика", а слово "педагог "означало "детоведение, детовождение".
В Средние века педагогами были грамотные монахи, обучающие небольшое количество детей письму и счету.
Истоки русской школы - в Древней Руси. Князь Владимир велел "собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное".
Первые учителя - греческие священники, затем русские священники и монахи. Потом отдельно от людей духовного звания появилось учительское сословие -"учительные люди".
Появилась "учительская" литература: летописи, сказания, жития, поучения
В 1714 г. Петром I был издан указ о всеобщей учебной повинности для детей всех сословий (кроме крестьян).
В 1786 году в губернских городах были учреждены Главные народные училища , в которых готовились учителя для уездных училищ. В Петербурге открылось первое специальное педагогическое учебное заведение - учительская семинария.
В 1804 году создаётся Петербургский педагогический институт, на его базе в 1816 году - Главный педагогический институт, получивший права университета
К концу XIX века профессия учителя становится уважаемой, получает признание в обществе.
В начале XX века в России было уже 280 тысяч учителей, 289 учительских семинарий, 48 педагогических институтов.
Откройте "Толковый словарь" В.Даля и прочитайте лексическое значение слова "учитель".(Работа со словарем).
"Ты - его ученик". "Самое трудное в учении - научиться чтить учителя. Но лишь чтя наставника, сможешь перенять его правду. И лишь перенимая правду, народ способен почитать науки". (Конфуций (551-479 до н.э.). Духовный и профессиональный рост учителя продолжается на протяжении всей его педагогической деятельности - это "уроки для учителей". Кто же они "Учителя учителей".
Ян Амос Коменский (1592-1670) - чешский педагог и учёный, основоположник дидактики. В 1632 году создал книгу "Великая дидактика", которую можно назвать первой педагогической энциклопедией. В 1652 году им была написана книга "Законы для учителей" - кодекс профессиональной чести педагога.
Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765) - русский учёный-энциклопедист мирового значения. Педагогические сочинения: "Регламенты" для университета и гимназий, учебники по грамматике, истории, естествознанию. Его "Российская грамматика" долгое время была единственным авторитетным учебником русского языка.
Константин Дмитриевич Ушинский (1824-1870/71)- профессор, инспектор Смольного института, автор учебников для начальной школы, изложения научной педагогики - "Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии". Именно с него в России начинается педагогика как наука.
Лев Николаевич Толстой (1828-1910) - великий русский писатель. Оставил уникальное педагогическое наследие: статьи, письма, дневники, учебники. Им были написаны "Азбука", "Новая азбука", "Книги для чтения". Считал, что педагогика станет настоящей наукой только тогда, когда станет опираться на реальный опыт учителей.
"Учитель! Перед именем твоим". Многие писатели пришли в литературу из школы. Окончив педагогические вузы, работая учителями, они черпали из школьных будней материал для своих произведений. Некоторые писатели активно помогали делу российского образования, строили и открывали новые школы, нередко на свои средства.
Давайте познакомимся сними. Вспомните произведения, которые они написали.
Г.Р.Державин (1743-1816) - русский поэт, "благословивший" Пушкина.
Открыл шесть народных училищ в Тамбове, завёл школу в своём доме, сам выписывал из Москвы карандаши и грифели, сам экзаменовал учеников.
В.А.Жуковский (1783-1852) - русский поэт. Был учителем русского языка великой княгини Александры Фёдоровны, наставником наследника престола великого князя Александра Николаевича .
(1769-1844) - русский писатель, баснописец. Учил детей князя Голицына.
Слайд 25. П.П.Ершов (1815-1869) - русский писатель, автор "Конька-Горбунка". Был вначале учителем, затем инспектором, а с 1857 года - директором Тобольской гимназии.
Н.В. Гоголь (1809-1852) - русский писатель. Преподавал историю и географию, давал частные уроки.
Слайд 26. Н.А.Некрасов (1821-1877/78) - русский поэт. Открыл на свои средства бесплатное "училище для обучения крестьянских детей грамоте". И.А.Тургенев (1818-1883) - русский писатель. Учредил школу в селе Спасском, следил за ней и за успехами её учеников.
П.П.Бажов (1879-1950) - русский писатель, автор "Малахитовой шкатулки" и других сказов. Окончил Пермскую духовную семинарию, работал учителем .
А.П.Чехов
(1860-1904) - русский писатель. Построил несколько школ для крестьянских детей.
А.С.Макаренко (1888-1939) - педагог, писатель, автор статей на педагогические темы и романов "Педагогическая поэма", "Флаги на башнях" и др.
М.М.Пришвин (1873-1954) - русский писатель. В 1918-1920 годах работал в Елецкой гимназии, преподавал географию.
В.М.Шукшин (1929-1974) - писатель, актёр. Работал учителем литературы и русского языка, директором вечерней школы в родном селе Сростки.
А.И.Солженицын (1918-2008) - писатель. Работал учителем в сельской школе Владимирской области, затем в Рязани.
Есть много и зарубежных писателей, которые преподавали в учебных заведениях своей страны.
Льюис Кэрролл - английский писатель. Преподавал математику в колледже в Оксфорде . Сельма Лагерлёф - шведская писательница. Окончила учительскую семинарию, работала учителем в школе.
Джанни Родари - итальянский писатель. Работал учителем в школе. Был хорошо знаком с психологией детей, отлично знал, что и как нужно рассказывать ребёнку-читателю. Джон Рональд Толкин - английский писатель и филолог. Профессор англо-саксонского языка в Оксфордском университете.
" Если б не было учителя" "Библиотека поэзии об учителе, учениках, школе" довольно большая. О своих наставниках учителях писали многие поэты. А.С. Пушкин посвятил строки в стихотворении "19 октября", А.Блок - "Учитель", А.Дементьев - "Не смейте забывать учителей:", Р.Рождественский - "Школьным учителям", В.Тушнова - "Если б не было учителя:", В.Берестов написал цикл стихов, посвященных школе, её ученикам и учителям.
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим: (А.Пушкин. "19 октября"192).
Не смейте забывать учителей.
Они о нас тревожатся и помнят.
И в тишине задумавшихся комнат
Ждут наших возвращений и вестей. (А.Дементьев. "Не смейте забывать учителей").
В нём будет мудрость талантливо дерзкая.
Он будет солнце нести на крыле:
Учитель - профессия дальнего действия,
Главная на Земле
. (Р.Рождественский. "Школьным учителям").
"Учитель входит в класс". Учитель, ученик, школа. Эти слова неразрывно связаны между собой. В романах, повестях, рассказах школьной тематики предстаёт перед нами образ Учителя, Школы, ученика, рисуется школьная жизнь. Вот некоторые из книг на эту тему, прочти их!
На уроке в школе прошлого.
: оказаться в Древнем Египте, узнать, как жили и учились египетские школьники во времена фараона Рамзеса II, побывать на уроке арифметики в древнегреческой школе. Матье М. "День египетского мальчика "; побывать в греческой школе. Лурье С.Я. "Письмо греческого мальчика".
Прочти эти книги, и ты сможешь : узнать, как учили детей грамоте на Руси во времена Ивана Грозного. Ян В. "Никита и Микитка"; вообразить себя лицеистом одного из самых известных заведений России - Царскосельского лицея. Пущин И.И. "Записки о Пушкине". Рубинштейн Л. " В садах Лицея".
Прочти эти книги, и ты сможешь : выдержать вступительные испытания в гимназию. Кассиль Л."Кондуит и Швамбрания", "Катаев В.Белеет парус одинокий" ; побывать на гимназическом балу с героями романов Л.Чарской. Чарская Л. "Вторая Нина"; "Записки маленькой гимназистки".
Прочти эти книги, и ты сможешь : написать диктовку по русскому языку, используя хитрый способ, придуманный Колей Корнейчуковым - будущим писателем Корнеем Ивановичем Чуковским. Чуковский К.И."Серебряный герб"; узнать, как двум четвероклассникам из отстающих учеников удалось стать отличниками. Носов Н.
"Витя Малеев в школе и дома".
Махотин С. "Вирус ворчания".
Драгунский В. "Где это видано, где это слыхано...".
Голявкин В. "Тетрадки под дождём".
Платонов. А.П. "Ещё мама". Какие произведения этого автора вы читали? Астафьев, В.П. "Фотография, на которой меня нет". ?
Белых Г.. Пантелеев М. "Республика Шкид". ?
Распутин. В. "Уроки французского". По этому произведению поставлен кинофильм. Кто из вас его смотрел? ?. Айтматов. Ч. "Первый учитель". По этому произведению поставлен кинофильм. Кто из вас его смотрел? ?
Быков. В. "Обелиск". По этому произведению поставлен кинофильм. Кто из вас его смотрел? Давайте посмотрим небольшой ролик из этого фильма и послушаем куплет замечательной песни "Последняя поэма" на слова Рабиндраната Тагора.
Детские годы. Учеба и работа в Московском университете
Сергей Александрович Рачинский был родом из богатой помещичьей семьи Смоленской губернии. Родился он в 1833 году в родовом поместье, селе Татеве Бельского уезда. По матери был родным племянником поэта Баратынского. Детство его прошло в старой дворянской усадьбе. Когда Рачинскому исполнилось одиннадцать лет, семья переехала в Дерпт, а четыре года спустя - в Москву, где Сергей Александрович поступил в университет.
От матери он унаследовал набожность, и церковные впечатления оставили след в его чуткой душе. В первую свою прогулку по Москве в Троицын день он зашел в церковь Успения на Покровке. Высокий, прекрасный, ярко освещенный солнцем и украшенный березками и цветами храм остался в его памяти как первое светлое и счастливое воспоминание о Москве.
В течение года Рачинский готовился к экзамену и в шестнадцать лет поступил на медицинский факультет. На следующий год, испытывая влечение к естественным наукам, перешел вольнослушателем на естественный факультет. После сдачи магистерского экзамена он поступил в архив Министерства иностранных дел в качестве личного секретаря к А.Н. Муравьеву, автору «Писем о богослужении». Можно предположить, что близость к человеку, живущему церковной жизнью, оставила след в жизни Сергея Александровича.
В 1856 году, избрав своим предметом ботанику, он уезжает за границу готовиться к кафедре. Вернувшись, защитил магистерскую диссертацию, и его пригласили занять кафедру ботаники в Московском университете.
По своему уму и свойствам характера Рачинский занял видное место в московском образованном обществе. Особенно он сблизился со славянофилами, с которыми имел значительную общность интересов.
В 1866 году защитил докторскую диссертацию. В 1868 подал в отставку и до 1872 года вел светскую жизнь в Москве. Переехав в родовое имение в Татево, он почувствовал неудовлетворенность своей жизнью. Это был непростой период его жизни. Однажды он зашел в сельскую школу и попал на урок арифметики, который показался ему необычайно скучным. Сергей Александрович попробовал сам дать урок, стараясь сделать его интересным и живым. Неожиданно его жизнь обрела смысл и начала доставлять ему большую радость. Он стал сельским учителем. В 1875 году С.А. Рачинский построил прекрасное школьное здание, где с этого времени поселился и он сам.
Школа С.А. Рачинского в Татеве
Внешнее описание школы С.А. Рачинского и уклад жизни в ней описал Е. Поселянин в своей книге «Идеалы христианской жизни». Воспользуемся этим описанием 1 .
Школа, устроенная Рачинским, представляла собой большое деревянное одноэтажное здание с широкой террасой спереди. Небольшая двухэтажная пристройка заключала внизу две комнаты самого Рачинского, а верх отдали ученикам, занимавшимся иконописанием и живописью. Перед зданием трудами учителя и учеников был разбит большой красивый цветник. Стены террасы и столбы, поддерживающие навес, были украшены вьющимися растениями. Цветы наполняли террасу. В здании размещались столовая, кухня, общежитие, классная комната.
Просторная, светлая, с большими окнами классная комната была украшена множеством картин и рисунков из Божественной и русской истории, рисунками его учеников (среди них был известный в будущем художник Богданов-Бельский). Тут же висел большой снимок с изображения Богоматери работы Васнецова, находящегося в Киевском Владимирском соборе («Богоматерь, несущая миру спасение»). Эту репродукцию подарил школе сам художник.
На стенах висели таблицы с красивыми заставками и орнаментами, написанные крупным славянским уставом рукою самого Рачинского и заключавшие тропари двунадесятых праздников, догматики и другие молитвы и церковные песнопения. В переднем углу перед иконами теплилась лампада, и все иконы были увешаны чистыми расшитыми полотенцами. Одна из стен, почти совершенно стеклянная, размещала в себе комнатные растения и цветы. Прямо из класса была дверь в комнату Сергея Александровича. С балкона открывался красивый вид на окрестности Татева. Через дорогу были устроены сад и огород, в которых ученики сами сажали и выращивали себе разные овощи и ягоды.
Школа блистала чрезвычайной опрятностью и порядком, и все это поддерживалось учениками под наблюдением Рачинского. Дети сами мыли полы, выметали сор и пыль, рубили дрова, топили печи, таскали воду, ходили за провизией; только для приготовления обеда была старушка, являвшаяся единственной прислугой в школе и в школьном общежитии, в котором иногда набиралось до пятидесяти человек.
Родовитый барин Рачинский не только поддерживал в школе порядок наравне с учениками, но и принял на себя самую черную обязанность: он очищал с площади перед школьным зданием навоз, которого особенно много бывало после праздников и базарных дней, когда в церковь и село приезжало множество крестьянских подвод. Весь этот сор и навоз шел обыкновенно в школьные цветники и огороды.
С.А. Рачинский настолько отдал себя детям, что один из посетителей школы даже заметил: «Он был не только учителем своих учеников, мне кажется, мало будет назвать его отцом. Школа была его дом, школьники - его семья, для которой он работал, не покладая рук».
Татевские школьники никогда не оставались без надзора, с ними были или сам Сергей Александрович, или его помощник. Дверь в комнату директора никогда не запиралась, ни днем, ни ночью. Он был для учеников и учителем, и слугой, и воспитателем, и надзирателем. При такой отеческой нежности к ученикам он в то же время был с ними тверд, не потворствовал их слабостям и проступкам. Сердечное отношение к школьникам делало в большинстве случаев невозможными сами проступки. В случаях проявления дурного характера Рачинский стремился затронуть в детях чувство справедливости. Мелкие же проступки он старался не замечать.
С раннего утра до поздней ночи проводил Рачинский в своем ежедневном подвиге. В шесть часов дети, жившие в общежитии, вставали и шли на молитву. Здесь их уже ожидал Сергей Александрович. Он произносил начальный и заключительный молитвенный возглас, как это положено мирянам. Дежурный ученик читал положенные молитвы, они заканчивались общим пением. Затем следовал завтрак - хлеб с молоком, а в постные дни - с квасом. От завтрака до девяти часов производились хозяйственные работы: кто носил дрова в комнаты, кто воду, кто поливал цветы, кто убирал школу, кто отправлялся на помещичий двор за съестными припасами. Сергей Александрович в это время ходил здороваться со своей престарелой мамой.
С девяти начинались занятия до полудня, и сам Рачинский преподавал в старшей группе. В полдень был обед. Столовая служила для ребят и спальней - по стенам были устроены полати с отделениями для каждого мальчика. В этой комнате стояли два длинных стола с лавками по бокам. Во главе одного стола садился Сергей Александрович, а за другим - его помощник. Обед состоял из двух блюд - большей частью из щей или супа с мясом и каши. Посты строго соблюдались. По праздникам давали еще пироги и чай. Перед обедом и после него пели молитвы. Овощи к столу шли из школьного огорода.
Затем до двух часов было свободное время, зимой отгребали снег около школы, летом работали в огороде. Если Сергей Александрович по своей слабости не мог принять участие в работах, то он в это время переписывал ноты для школьного хора и рисовал для Татева или соседней школы молитвы, тропари и кондаки двунадесятых праздников с разноцветными заставками и орнаментами.
С двух часов до четырех шли уроки, в четыре ребята полдничали, затем отдыхали, играли на дворе или прогуливались, а с шести до девяти продолжались занятия. Решали арифметические задачи на устный счет, читали и заучивали лучшие и доступные крестьянскому пониманию произведения русской словесности. Бывали в это время и спевки.
Арифметические задачи, решаемые в уме, ученики особенно любили. Было заведено так, что сам Рачинский сидел или стоял в сторонке, а тот, кто решит написанную на большой черной доске задачу, подбегает к нему и шепчет на ухо ответ. Если решение верно, мальчик становится по правую руку учителя, если неверно - по левую. Желая поощрить наиболее смышленых детей, Рачинский оделял пряниками тех, кто быстрее всех шептал ему на ухо правильный ответ. Эти задачи были напечатаны в особой книжке «1001 задача для устного счета».
В девять часов вечера при непременном присутствии Сергея Александровича читали вечерние молитвы. В субботу и предпраздничные дни уроки оканчивались в двенадцать часов дня. После обеда производилась общая уборка здания школы, а потом ученики шли в баню и, вернувшись, все вместе пили чай. После чая сам Рачинский читал и объяснял очередное воскресное или праздничное Евангелие.
Церковные службы в Татевской церкви совершались торжественно и благолепно, пение было поставлено превосходно. Сергей Александрович выбирал лучшие образцы церковной музыки, которые и исполнялись с воодушевлением и искусством. После богослужения дети пили чай с пирогами, резвились, отдыхали, уходили к родным, а вечером обыкновенно занимались с Сергеем Александровичем решением устных задач.
Рачинский понял, что дети никогда не полюбят школу настоящим образом, если с ней будут связаны лишь воспоминания об упорном напряженном труде. Он знал, что в детских душах ярче запечатлеваются не будничные, обычные воспоминания, а воспоминания редкие, праздничные, необычные. Поэтому все радости праздничных дней, всю их особенность он тесно связал со школой и этим еще больше привязал к ней сердца крестьянских детей.
«Сельская школа» С.А. Рачинского
Свои наблюдения за крестьянскими мальчиками и русской душой вообще, свой богатый педагогический опыт С.А. Рачинский изложил в статьях, собранных впоследствии в одну книгу «Сельская школа», которая явилась итогом его жизни и творчества. С 1891 по 1899 годы книга выдержала четыре издания. За эту работу Сергей Александрович в 1891 году был избран в члены-корреспонденты по отделению русского языка и словесности Петербургской академии наук. В 1991 году «Сельская школа» переиздавалась в России с сокращениями.
С.А. Рачинский, говоря об особенностях сельской школы, одновременно размышлял об особенностях общественной жизни, основной чертой которой являлся разрыв между образованной частью общества и народом. Этот разрыв сказался и в области педагогической в несовпадении теоретических представлений о школе с ее реальным положением. «Читая наши педагогические руководства, - писал Рачинский, - прислушиваясь к толкам печати, беседуя о школах с представителями нашей интеллигенции, постоянно чувствуешь, что речь идет не о той сельской школе, в которой приходится нам трудиться, но о сельской школе вообще, о какой-то схеме, заимствованной из наблюдений над школами иностранными, преимущественно немецкими. Но та школа, которая возникает на наших глазах среди народа, глубоко отличающегося от всех прочих своим прошлым, своим религиозным и племенным характером, своим общественным составом, среди обстоятельств, беспримерных в истории, с этой схемой имеет очень мало общего» 2 .
Рачинский видит силу и слабость сельской школы в том, что она «возникает при весьма слабом участии духовенства, при глубоком равнодушии образованных классов и правительственных органов из потребности безграмотного населения дать своим детям известное образование». Из такого порядка следует, что преподавание в сельских школах не может иметь никакого направления, кроме данного теми же безграмотными родителями, что за ними не может быть иного контроля, кроме контроля тех же родителей. Но при всеобщем равнодушии к просвещению народа, при том, что религиозный элемент был введен в обучение только как уступка «невежественным требованиям простонародья», уровень сельских школ постепенно поднимался, и они приобретали все более религиозный, церковный характер благодаря тому, что на них воздействовало официально бесправное, безграмотное, но одно искренне заинтересованное в делах школы население. Это воздействие осуществлялось «медленным, почти бессознательным, но упорным давлением снизу - пассивным сопротивлением всему не подходящему к народному понятию о школе, выживанием негодных учителей, поощрением удовлетворяющих народным нуждам, неотразимым влиянием учащихся на учащих» 3 . Этот религиозный, церковный характер сельской школы обусловливает и другую особенность - резкое отличие ее учебных программ от программ всех иноземных школ.
В народном представлении грамотность всегда рассматривалась как ключ к Божественному Писанию, и Рачинский особенное внимание обращает на изучение церковнославянского языка. Когда новый ученик приходит в школу, «он приносит с собой приобретенное в семье чувство ответственности за свои поступки, за свое время, сознание необходимости труда, напряжения своих сил. От учителя зависит не дать заглохнуть этим драгоценным задаткам, но укрепить и направить их. Приносит он с собой и темное, но высокое и благоговейное понятие об учении как о ключе к тайнам молитвы, жизни вечной, Божественной мудрости. Он, крестясь, целует первую книгу, которую дают ему в руки» 4 .
Обращалось внимание и на церковное пение. Видя своих детей поющими в церкви, родители осознавали, что их чада не теряют на уроках времени даром.
Рачинский выделял еще одну особенность русской школы. Старшие ученики принимали новичков с радушием и лаской. По доброй домашней привычке с ними носились, нянчились. Мерзкий обычай немецкой школы, перешедший и в наши средние учебные заведения, - обычай дразнить и мучить новичков совершенно был чужд школе русской, каковой являлась лишь сельская школа. Заботливость старших о новичках составляла такую же характерную особенность нашей школы, как противоположная в школе немецкой. Эта заботливость проявлялась во всем: в играх, в работах, в постоянной помощи старших младшим в школьных занятиях. Она сопровождалась изумительным в детях терпением и умением обращаться с младшими, умением, которое было бы непостижимо, если бы мы не знали, что оно приобреталось вне школы ранней продолжительной практикой. И практика эта связана с тем, что едва ребенок стал твердо держаться на ногах, ему поручали нянчить младшего брата или сестру, возлагали ответственность за жизнь беспомощного дорогого существа. И эта забота, как полагал Рачинский, отражается в детях своей нравственной стороной, оставляет в их душе глубокое чувство жалости к беспомощным и малым, потому что она - не произвольное насилие, а горькая необходимость.
Скромное и ровное поведение учеников в сельской школе, их бодрое и веселое настроение Рачинский объясняет особенностями русского характера. «В нормальной крестьянской жизни нет места тем преждевременным возбуждениям воображения, тем нездоровым искушениям мысли, - пишет он, - которыми исполнен быт наших городских классов. Русский народ, вошедший в пословицу своим сквернословием, в сущности самый стыдливый народ в мире. Грязь в глазах русского человека есть грязь. Когда в нем проснется зверь, живущий в каждом человеке, он кидается ей. Но пока он трезв, пока он остается сам собой, он чист в мыслях и словах. Гаденькая, любезничающая грязноватость, проникшая из Франции в нравы нашего полуобразованного общества, в нашу литературу низшего разряда, глубоко ему чужда. Каждый крестьянский мальчик - такой еще не испорченный русский человек» 5 .
Рассматривая отношение детей к религиозным и нравственным предметам, Сергей Александрович отмечал, что оно обязательно такое же, как у их родителей, только более бессознательное и смутное. Соприкоснувшись с народной душой, он был изумлен ее красотой, идеализмом и высотой устремлений. «Та высота, та безусловность нравственного идеала, которая делает русский народ народом христианским по преимуществу, - писал С.А. Рачинский, - которая в натурах спокойных и сильных выражается безграничной простотой и скромностью в совершении всякого подвига, доступного силам человеческим; которая в натурах страстных и узких ведет к ненасытному исканию, часто к чудовищным заблуждениям; которая в натурах широких и слабых влечет за собой преувеличенное сознание своего бессилия и в связи с ним отступление перед самыми исполнимыми нравственными задачами и необъяснимые глубокие падения; которая во всяком русском человеке обусловливает возможность внезапных победоносных поворотов от грязи и зла к добру и правде, - вся эта нравственная суть русского человека уже заложена в русском ребенке. Велика и страшна задача русской школы ввиду этих могучих и опасных задатков, ввиду этих сил, этих слабостей, которые она призвана поддержать и направить. Школе, отрешенной от Церкви, эта задача не по силам. Лишь в качестве органа этой Церкви, в самом широком смысле этого слова, может она приступить к ее разрешению. Ей нужно содействие всех наличных сил этой Церкви, и духовных, и светских» 6 .
Не один раз учитель задавал своим ученикам вопрос: «Как бы желали провести свою жизнь?» Ученики охотно писали ответы. Ответы самые разнообразные - в зависимости от возраста, степени развития и сиюминутного настроения. Но в этих сочинениях замечательно частое повторение одного мотива, который, по мнению С.А. Рачинского, в любой школе, кроме русской, может явиться лишь как редкое исключение:
«Большинство мальчиков, внимательно относящихся к заданной теме, нарисовав себе жизнь, соответствующую их вкусам и наклонностям (по большей части хозяйственным; из земных благ самым желательным оказывается собственный кусок земли), заключают ее отречением от всего мирского, раздачей имущества бедным - поступлением в монастырь!
Да, монастырь, жизнь в Боге и для Бога, отвержение себя - вот что совершенно искренно представляется конечной целью существования, недосягаемым блаженством этим веселым, практическим детям. Эта мысль не могла им быть навязана учителем, нимало не сочувствующим нашим современным монастырям. Монастыря они и не видали. Они разумеют тот таинственный, идеальный, неземной монастырь, который рисуется перед ними в рассказах странников, в житиях святых, в собственных смутных алканиях их души» 7 .
Религиозный характер присущ русской школе, он постоянно вносится в нее самими учениками, ибо она - школа христианская. Христианская потому, что дети ищут в ней Христа, и основная задача народно-школьной педагогики - сделать из детей добрых христиан.
Вопрос о школе, в понимании Рачинского, есть вопрос об основах и устоях духовной жизни и культуры, вопрос выбора и единства.
«Дело народной школы, - пишет он, - шире и глубже, чем всякая общественная деятельность. Для того, чтобы осилить его, нам нужно совершить внутренний подвиг. Нужно нам выйти из того лабиринта противоречий, в который завела нас вся наша внутренняя история нового времени - совместное расширение нашего умственного горизонта и сужение кругозора духовного, совместное развитие у нас европейской культуры и крепостного права. Внешний узел разрублен. Пора разрубить внутренний.
Достаточно мы жаловались на то взаимное непонимание, на то полное отчуждение, ту бездну, которая отделяет у нас массу народа от образованных его слоев и тормозит все отправления нашей будничной жизни, поражая бессилием все наши благие начинания, направленные к ее устройству. Достаточно мы оплакивали тот роковой разрыв, который составляет суть нашей внутренней истории нового времени и, однако, не мешал в великие минуты этой истории нашему полному единению. Пора нам вспомнить, что у нас под ногами есть общая почва, и твердо и сознательно встать на нее. Пора сознать, что настало время взаимодействия, благотворного для обеих сторон, не того мгновенного, случайного взаимодействия и единения, которое вызывается событиями чрезвычайными, а взаимодействия постоянного, ежедневного. Почва этого взаимодействия, этого единения - Церковь; орудие его - школа и, по преимуществу, школа сельская... Над всеми неравенствами, созданными историей, царит великое равенство перед Богом. Сознать это равенство, терпеливо, упорно бороться против всего, что затемняет его, против невежества масс, в котором мы сами виновны, против собственного высокомерия, отнимающего у нас и то, что сумели сохранить эти темные массы, - это долг всякого мыслящего христианина, долг, грозно напоминаемый нам обстоятельствами настоящего времени» 8 .
По замечанию протоиерея Георгия Флоровского, Рачинский звал возвращаться в Церковь, чтобы там как меньшего, но лучшего брата встретить народ, который отсюда еще не ушел и хочет здесь возрасти и жить. Делая скромное, повседневное, практическое школьное дело, Рачинский понимал его сокровенный смысл. С практической сдержанностью он остерегался торопливых обобщений, преждевременного максимализма. Он зорко глядел и четко обозначал главную цель - воцерковление русской души через воцерковление школы.
Рачинский всегда подчеркивал, и для него это было самоочевидным, что каждая школа есть живое и творческое дело, соборное сотрудничество и взаимодействие учащих и учащихся. И потому вопросы формы обучения и учебных программ с его точки зрения имели второстепенное значение. Их нельзя решить наперед. Жизнь школы прежде всего зависит от ее участников, от личностей ее руководителей и наставников. И в этом вся трудность школьного вопроса. В общем виде и наперед можно и достаточно определить только основные задания и приемы. Все остальное отпускается на волю творческого почина. 9
Учительский состав народной школы
Вопрос об учительском составе народной школы для Рачинского один из основных, и он неоднократно со вниманием останавливается на нем. По его определению, «учительство в русской школе не есть ремесло, но призвание, низшая ступень того призвания, которое необходимо, чтобы сделаться хорошим священником» 10 . Но одним учителем, по мнению Рачинского, не исчерпываются учебные силы школы. Рядом с ним во всякой школе, заслуживающей название нормальной, действует законоучитель - священник, и школьное дело должно быть осуществлением учительского призвания Церкви. Из среды духовенства выделяется постепенно возрастающее меньшинство священников, преданных делу народного образования, видящих в нем необходимое дополнение своей пастырской деятельности. «Благо той школе, - восклицает Рачинский, - которая обладает таким законоучителем! Она не умрет, какие бы ее ни постигли внешние и внутренние невзгоды. Она пустит и глубокие корни, и широкие ветви» 11 . Священник в школе - не только учитель, но пастырь и духовник. Рачинский напоминает, что в таинстве священства «в числе других даров Духа Святого сообщается и благодать наставления в вере» 12 . Вокруг священника должен собираться остальной учительский состав: «Хороший священник - душа школы; школа - якорь спасения для священника» 13 .
Школа должна принять характер приходской школы, ибо «за приходом, после деревни, остается значение единственного действительно живого союза в нашем сельском быту», и притом союза духовного. Церковность школы Рачинский понимает более широко, это характеристика ее внутреннего строя, ее духа. Церковная школа - это, в первую очередь, школа благочестия и добрых нравов. Поручаться школа должна священнику, но вместе с тем, став приходской, она приобретает характер церковный в широком смысле этого слова и становится делом всего сельского населения, без различия состояния и сословия. Школа оживает только тогда, когда вокруг нее создается атмосфера, в которой можно насаждать благочестие, добрые нравы и христианскую жизнь. И этим определяется центральное место в процессе обучения Закону Божию. Рачинский подчеркивает, что классное изучение Закона Божия должно сопровождаться практическим участием школьников в богослужении в качестве чтецов и певцов. С этим связано преподавание в школе церковнославянского языка и церковного пения. Рачинский подчеркивает воспитательный смысл церковнославянского языка. Этот язык открывает доступ к сокровищам духовным - к Священному Писанию, к богослужебным книгам. Обучение грамоте имеет новый и живой смысл, если его начинать со славянской грамоты: «Ребенок, приобретший в несколько дней способность писать "Господи, помилуй" и "Боже, милостив буди мне грешному", заинтересовывается делом несравненно живее, чем если вы заставите его писать: оса, усы, Маша, каша» 14 . Наряду с чтением Нового Завета необходимо чтение Псалтири, священной книги, любимой народом.
Содержание образования в начальной сельской школе Рачинский ограничивает русской грамотой и арифметикой целых чисел. Понимая невозможность усвоения слишком большого объема знаний, он делает упор на образование и приобретение практических навыков и умений. На уроках русского языка школьники при четырехлетнем курсе должны достигнуть следующего: 1) уметь говорить без ошибочных местных оборотов и речений; 2) уметь читать с полным пониманием доступную им по содержанию прозу и стихотворения пушкинского периода; 3) уметь написать при должном внимании без ошибок против русского языка и правописания то, что бывает нужно писать в крестьянском быту: родственное письмо, прошение, условие. Перечень предлагаемой для чтения литературы позволяет судить о том, что этот объем не так уж и мал. К творениям Пушкина и Гоголя он присоединяет из русских «Семейную хронику», «Князя Серебряного», исторические романы Лажечникова, Загоскина. Из всемирной литературы - Гомера, исторические драмы Шекспира, «Потерянный рай» Мильтона. Он исключает практически весь послепушкинский период. Первая причина этого - обремененный иностранными словами язык и сложный стилистический строй. Вторая причина - «весь гоголевский период русской литературы остается и останется не доступным русскому народу. Он не более как яркое отражение переходного состояния русского, отчасти европейского общества, отражение таких внутренних процессов его сознания, которые совершались лишь в верхнем его слое, которые не имеют ни общечеловеческого, ни мирового значения» 15 . С особым благоговением и вдохновением Рачинский говорит о произведениях Пушкина, начиная с его сказок и кончая «Борисом Годуновым». «Его творчество, - пишет он, - это всемогущий талисман, сразу раздвигающий вокруг всякого грамотного тесные пределы времени и пространства, в которых до тех пор вращалась его мысль» 16 .
Дальнейшее расширение программы без соответствующего улучшения и усиления учащего персонала и без достаточного удлинения учебного времени, по мнению Рачинского, представляет опасность. Удлинение учебного времени зависит от учителя и законоучителя. Если обучение в школе поставлено исправно, родители охотно оставляют в ней детей не только на четыре года, но и на пять, шесть лет: «Как только родители уверуют в школу, убедятся, что она сообщает прочную практически приложимую грамотность, церковную и гражданскую, навык к быстрому и точному счету, что она учит детей молитве и страху Божию, школа смело может расширить свой учебный курс и по времени, и по содержанию» 17 .
Следует, по мнению Рачинского, выяснить, в каком порядке и в какой постепенности могут быть введены новые предметы. На первое место он ставит церковное пение. Затем желательно введение арифметики дробных чисел и элементарной геометрии. Геометрия - первый новый предмет, подготавливающий к введению географии, без которой невозможно преподавание истории. На геометрию стоит обратить особое внимание - она имеет множество применений (техническое рисование, геодезия, строительные и художественные ремесла), приводит в действие те умственные способности ребенка, которые не затрагивают другие предметы. Расширение программы школы ведется с учетом связи и взаимовлияния учебных предметов. Рачинский учитывал, выражаясь языком современной педагогики, «межпредметные связи». Говорит он и о развивающем обучении.
Преподавание отечественной истории в школе затруднено по двум причинам. Первая - сведения по этому предмету должны быть точны и обильны, а следовательно, преподавать его должен исключительно образованный учитель, которого не каждая школа в состоянии иметь. Вторая - взгляды наших историков на значение самых основных моментов русской истории расходятся почти диаметрально, и такое разногласие отражается в нашей популярной и детской литературе. В этом хаосе трудно разобраться не только ученикам сельской школы, но и учителю.
Расширение общеобразовательного курса возможно, если вводится то, что по силам учебному персоналу и что может уложиться в местные сроки. Рачинский предлагает расширение курса другого рода. Он говорит о «распространении у нас, путем сельской школы, сведений и умений технических, об основании школ ремесленных, земледельческих, доступных нашим крестьянским детям» 18 .
Подводя итоги своих рассуждений о сельской школе, С.А. Рачинский рисует портрет заурядного ученика школы и показывает, чем он отличается от своих безграмотных односельчан: во-первых, более правильной речью - с этим связано точное понимание речи образованных классов, письменной и литературной речи; во-вторых, умением писать письма и деловые бумаги; в-третьих, способностью читать для своей забавы, для своего поучения и назидания. Самое важное, по мнению Рачинского, - это то искреннее благочестие, тот интерес к вопросам веры и духа, который вынесли из дома и внесли в сельскую школу ее ученики. В школе эти качества становятся сознательнее и глубже, они оказываются могучими будильниками ума и впоследствии поддерживают те навыки и знания, которые приобретены детьми во время обучения. Духовная жажда становится для них главным побуждением не только к чтению, но и к писанию, находящему в их быту так мало постоянных практических приложений. В свободные минуты они с величайшей охотой переписывают молитвы, духовные стихотворения, отрывки церковно-назидательного содержания. Понимание церковнославянского языка, знакомство с богослужением, способность участвовать в нем пением или чтением привязывают их к Церкви. 19
Не отрицая возможности для способных мальчиков продолжить свое образование в средних и высших учебных заведениях, Рачинский спешит прибавить, что «в большинстве случаев крестьянский мальчик может только проиграть от помещения в наши средние учебные заведения. Окончательный, бесповоротный разрыв с крестьянской средой, неизбежный при таком шаге, редко вознаграждается приобретением истинного образования... Наши средние учебные заведения, отчасти и высшие, все более становятся рассадниками не просвещения, а чиновничества... Знания, приобретаемые в них, в глазах учащихся и их родителей - ничто. Все дело в дипломе, в служебных правах» 20 . В рассуждениях Рачинского о дальнейшем образовании сельских школьников прослеживается не высказанная им мысль о том, что сельская школа есть школа окончательная. И это мнение основано на стремлении сохранить внутренний духовный мир своих учеников в неповрежденности. Вся русская школа в его время, да и в наше тоже, имеет другой стиль, насыщена другим духом, не народным и не церковным. При этом продолжение образования всегда означает отрыв от быта, от семьи, переход в мир «господ». В этих условиях он предлагает разные варианты продолжения образования, среди которых называет подготовку фельдшеров при земских больницах, учебу у опытных землемеров, у иконописцев при монастырях. 21
С.А. Рачинский не формулирует ясно своих представлений о системе образования в России, но, считая сельскую школу единственной школой для сельских детей, он ее рассматривает и как первую ступень школ единого типа и духа, включающих средние и высшие учебные заведения под покровительством Православной Церкви.
Последние годы жизни С.А. Рачинского
Семнадцать лет продолжалась напряженная работа, для которой Рачинский не жалел своего здоровья и жертвовал всеми своими материальными ценностями, отказывая себе решительно во всем. В 1892 году умерла его мать, и он по слабости своего здоровья переселился в барский дом, приходя в школу только на уроки. Рачинский до конца своей жизни руководил весьма сложным школьным миром, разросшимся вокруг Татева. В 1896 году в школах, которые он содержал на свои средства и где под его руководством преподавали его ученики или выбранные им учителя, было около тысячи учащихся.
Заслуги С.А. Рачинского перед русским просвещением были признаны совершенно исключительным образом. Высочайшим рескриптом от 14 мая 1899 года он именуется «Почетным попечителем церковноприходских школ IV благочиннического округа Бельского уезда Смоленской губернии». Ему была назначена пожизненная пенсия, которую он употребил на постройку новых школ.
2 мая 1902 года С.А. Рачинскому исполнилось шестьдесят девять лет. Утром он встал, как обычно, а в девять часов утра, после кофе, прилег отдохнуть, как часто это делал в последнее время, заснул и более не просыпался. 22
Архимандрит Георгий (Шестун), доктор педагогических наук, профессор, академик РАЕН, заведующий межвузовской кафедрой православной педагогики и психологии Самарской Православной Духовной семинарии, настоятель Заволжского монастыря в честь Честного и Животворящего Креста Господня, настоятель Троице-Сергиева подворья г. Самары
