А я, - сказал Оливье, - хоть и не могу похвастать, что владею другим оружием, кроме бритвы, готов скорее выдержать натиск целого отряда швейцарцев с пиками наперевес, чем сопровождать ваше величество в этом дружеском посещении Карла Бургундского: слишком уж много у него оснований считать вас своим врагом, государь.
Ты глуп, Оливье, - сказал король. - Глуп вопреки всем твоим притязаниям на проницательность. Ты не понимаешь, что тонкая политика часто надевает личину величайшего простодушия, так же как под самой скромной наружностью скрывается иной раз настоящая храбрость. Уверяю тебя, если б понадобилось, я бы, не задумавшись, сделал то, о чем сейчас говорил, лишь бы святые благословили мое предприятие да сочетание звезд благоприятствовало ему.
В этих словах Людовик XI впервые высказал смелую мысль, которую впоследствии привел в исполнение: он хотел обмануть своего могучего противника, но при этом чуть сам не погиб.
Расставшись с Оливье, король отправился прямо в апартаменты дам де Круа. Ему нетрудно было убедить их в необходимости немедленно оставить французский двор: для этого довольно было одного намека на возможность выдачи их герцогу Бургундскому; но не так легко было уговорить их избрать местом своего нового убежища Льеж. Они просили и умоляли отправить их в Бретань или Кале, под покровительство герцога Бретонского или английского короля, где они могли бы прожить в безопасности до тех пор, пока не смягчится гнев герцога Бургундского. Но ни одно из этих мест не входило в расчеты Людовика, и в конце концов ему удалось уговорить их выбрать то, которое было всего удобнее для исполнения его планов.
Надежность покровительства епископа Льежского была вне всяких сомнений: с одной стороны, его духовный сан вполне защищал беглянок от насилия всякого христианского государя; с другой - его военных сил, хоть и не особенно многочисленных, было вполне достаточно, чтоб оградить от внезапного нападения как его самого, так и тех, кому он давал приют. Все затруднение заключалось в том, чтобы благополучно добраться до маленького двора епископа. Но об этом Людовик обещал позаботиться: он сказал, что распространит слух, будто графини де Круа бежали ночью из Тура, боясь быть выданными бургундскому послу, и направили свой путь в Бретань. Кроме того, он обещал дать им небольшую, но надежную охрану и письма к начальникам всех городов и крепостей, через которые им придется проезжать, с приказанием оказывать путешественницам всяческую помощь и покровительство.
Дамы де Круа были очень обижены неблагородным и нелюбезным поступком Людовика, лишившего их обещанного приюта при его дворе, но ни та, ни другая не высказали ему своего недовольства. Они не только ничего не возразили против поспешного отъезда, который он предлагал, но даже попросили разрешения выехать в ту же ночь. Графиня Амелина тяготилась уединенной жизнью, без празднеств и веселого общества, а графиня Изабелла, присмотревшись поближе к французскому королю, пришла к заключению, что, будь соблазн немного посильней, Людовик не только выслал бы их из Франции, но не задумываясь выдал бы их разгневанному государю - герцогу Бургундскому. Желание дам поскорее уехать пришлось как нельзя более по сердцу и самому Людовику, который прежде всего стремился сохранить мир с герцогом Карлом; к тому же он боялся, как бы присутствие прелестной Изабеллы не помешало осуществлению его излюбленного плана - брака его дочери Жанны с герцогом Орлеанским.
Глава 13. ПУТЕШЕСТВИЕ
Что короли мне! Жалкое сравненье!
Я маг, и мне подвластны все стихии!
Так люди думают по крайней мере,
И власть моя над ними безгранична.
«Альбумазар»
События и приключения чередовались в жизни юного шотландца с быстротой волн весеннего разлива. Не успел он прийти в казармы, как был спешно вызван к своему начальнику лорду Кроуфорду, где, к своему великому изумлению, опять увидел короля. После первых слов о чести и доверии, которыми король собирался его удостоить, Квентин сильно встревожился, думая, что дело опять идет о какой-нибудь тайной ловушке, вроде недавней засады против графа Кревкера, или, пожалуй, о чем-нибудь еще того хуже. Но он не только успокоился, а пришел в полный восторг, когда узнал, что его назначают начальником небольшого отряда - из трех солдат и проводника, посылаемого сопровождать дам де Круа к маленькому двору их родственника, епископа Льежского. Поручение это, как ему объяснили, надо было выполнить с возможной безопасностью и удобствами для дам, и притом как можно секретнее. Затем молодому человеку вручили маршрут, где был подробно обозначен их путь и все предполагаемые остановки - по большей части глухие деревни, уединенные монастыри и другие места, удаленные от городов. Тут же он получил устные наставления насчет мер предосторожности, которые следовало принимать, особенно вблизи бургундской границы, и насчет того, как ему себя вести, что делать и говорить, чтобы сойти за дворецкого двух знатных англичанок, путешествующих по святым местам, побывавших у святого Мартина Турского и теперь направляющихся в благословенный город Кельн, к мощам трех мудрых царей Востока, приходивших в Вифлеем поклониться родившемуся спасителю . Под этим благовидным предлогом должно было совершаться путешествие беглянок.
Не отдавая себе ясного отчета в причине своей радости, Квентин Дорвард чувствовал, как сильно билось его сердце при одной мысли, что он будет так близко к таинственной красавице из башенки и в таком положении, которое даст ему некоторое право на ее доверие, так как исход путешествия будет во многом зависеть от его находчивости и храбрости. Он нисколько не сомневался, что вполне благополучно доставит графиню к месту ее назначения, несмотря на все опасности предстоящего пути. Молодость редко думает об опасности, а тем более бесстрашный, выросший на свободе, уверенный в своих силах Квентин, привыкший не только пренебрегать ими, но даже искать их. Теперь у него было одно желание - поскорей избавиться от стеснительного присутствия короля и остаться одному, чтобы вполне отдаться своему восторгу, проявления которого были бы совсем неуместны в этом обществе.
Но Людовик и не думал его отпускать. Этот осторожный монарх хотел посоветоваться еще с одним человеком, который был полной противоположностью Оливье, ибо его высокие познания приписывали внушению свыше, тогда как, судя по результатам советов Оливье, их обычно приписывали внушениям самого дьявола.
Итак, Людовик в сопровождении изнывавшего от нетерпения Квентина направился к уединенной башне замка Плесси, где не без роскоши и комфорта проживал знаменитый астролог, поэт и философ того времени Галеотти Марти, или Мартиус, или Мартивалле, уроженец Нарни в Италии, автор известного трактата «De Vulgo Incognitis» , вызывавший восхищение всех своих современников и панегирики Паулуса Иовиуса . Знаменитый ученый долго жил при дворе доблестного венгерского короля Матвея Корвина , от которого Людовику удалось его переманить, так как он не мог перенести мысли, что венгерский король пользуется обществом и советами мудреца, умевшего, как говорили, проникать в тайны самого неба.
Мартивалле не был одним из тех иссохших, бледных аскетов, служителей мистической науки того времени, слепивших свои глаза в ночных бдениях над пылающим горном и изнурявших плоть в наблюдениях над небесными светилами. Он любил радости жизни; а прежде, когда еще не был так тучен, прекрасно владел оружием и отличался во всевозможных военных и гимнастических упражнениях. Янус Паннониус составил даже латинскую эпиграмму в стихах с описанием поединка между Галеотти и одним из известных борцов того времени, поединка, происходившего будто бы в присутствии венгерского короля и его двора и в котором астролог одержал полную победу.
Действие происходит в средневековой Франции, на фоне войн и сложных придворных интриг, французский король Людовик XI, умный и тонкий политик, ведёт борьбу с могущественными европейскими правителями за процветание Франции. Беспринципный и осторожный Людовик - антипод Карла Смелого, герцога Бургундского, первого врага французского монарха. Принимая осмотрительность Людовика за трусость (непростительный порок в ту рыцарскую эпоху), безрассудный и воинственный Карл делает все, чтобы завоевать Францию. К началу действия романа взаимная вражда двух великих государей достигает крайних пределов.
Неподалёку от королевского замка судьба неожиданно сводит Квентина Дорварда, молодого дворянина из Шотландии, с неким скромным горожанином. В тот же день Квентин пытается спасти жизнь цыгану, из-за чего сам едва избегает виселицы. Трагическое стечение обстоятельств заставляет юношу искать защиты короля, и он поступает на службу в личную гвардию стрелков его величества. Наблюдая торжественный выход короля, Квентин узнает в государе давешнего знакомого горожанина. В гостинице, где они накануне вместе обедали, король инкогнито навещал двух загадочных дам, младшая из которых поразила Квентина своей красотой. Королевский выход прерывает прибытие посла герцога Бургундии графа де Кревкера. Посол обвиняет Людовика в укрывательстве двух знатных дам, подданных герцога. Младшая дама, графиня Изабелла де Круа, состояла под опекой Карла Смелого и тайно бежала, спасаясь от нежелательного замужества. Оскорблённый герцог готов объявить войну Франции, если король не выдаст беглянок. Людовику едва удаётся уговорить графа подождать один день. Квентин догадывается, что вчерашние незнакомки и есть сбежавшая графиня со своей тёткой. В тот день на охоте Квентин Дорвард спасает жизнь королю, но благоразумно не хвастает своим подвигом. За это государь даёт ему ряд особых поручений, что радует и удивляет Квентина. Откуда это неожиданное доверие? Всем известна чудовищная подозрительность короля и то, что он никогда не доверяется новым людям. Квентин не мог ничего знать о личной беседе короля со своим тайным советником - брадобреем Оливье. Король поведал ему видение: накануне своей встречи с Квентином покровитель странников святой Юлиан подвёл к нему юношу, сказав, что он принесёт удачу в любом предприятии. Именно поэтому суеверный Людовик решает поручить герою сопровождать графинь де Круа в далёкий Льежский монастырь. Дело в том, что бедные женщины, сами того не зная, сделались ставкой в крупной политической игре Людовика Французского. Их родовые владения находились на границе с Бургундией, и король желал выдать прекрасную Изабеллу замуж за преданного ему человека, с тем чтобы иметь под боком у Карла Бургундского союзника в борьбе с ним. Обсудив это с Оливье, король, невзирая на чувства Изабеллы, решает обещать Изабеллу Гильому де ла Марку, мерзавцу и разбойнику. Но сперва графинь необходимо отослать за пределы замка, где находится посол Бургундии, представив это как их побег.
Гильом де ла Марк, по прозвищу Арденнский Вепрь, должен был похитить Изабеллу из монастыря и жениться на ней. Квентин ничего не знал об этом плане, и ему наверняка предстояло погибнуть в схватке с диким Вепрем. Итак, Квентин и прекрасные дамы отправляются в путь, а король тем временем принимает смелое решение нанести открытый визит дружбы Карлу Бургундскому, если только это поможет избежать войны.
В самом начале пути чары прекрасной Изабеллы заставляют молодого шотландца потерять голову. К своей радости Квентин замечает, что девушка также не совсем равнодушна к нему. Обходительный юноша по-рыцарски оберегает дам, те не могут не очароваться его обществом. Отряд Квентина состоял всего из трёх солдат и проводника на первую часть пути. Но приглядевшись к проводнику, Квентин обнаруживает, что это - королевский палач-висельник, пытавшийся когда-то повесить самого Квентина. Неожиданно отряд нагоняют всадники и приказывают Квентину сдать им женщин. В схватке, последовавшей за его отказом, Квентин оглушает одного из противников и срывает с него маску. Им оказывается младший брат короля, первый принц крови Луи Орлеанский. Принц хотел помочь своему другу, безрассудному вельможе, захватить столь богатую невесту. За этот проступок обоих ждёт заточение в страшной темнице по приказу короля. После этого происшествия Изабелла проникается нежной благодарностью к своему спасителю.
В полном неведении относительно своего будущего отряд продолжает путь. Новый проводник вызывает у Квентина смесь любопытства и недоверия. Гайраддин был цыганом, шпионом короля и вдобавок приходился братом повешенному цыгану, которого Квентин пытался спасти. С самого начала поведение Гайраддина Квентину казалось подозрительным. Его опасения подтвердились, когда путешественники достигли маленького монастыря, где хотели переночевать. Цыган улизнул ночью за ограду, и Квентин, незамеченный, последовал за ним. Спрятавшись в ветвях большого дерева, он подслушал тайный разговор цыгана с солдатом Арденнского Вепря, из которого узнал, что проводник должен их предать Вепрю. Юноша потрясён низостью короля и решает любой ценой достичь Льежского монастыря. Ничего не говоря цыгану, Квентин изменяет маршрут и избегает Засады, Путешественники благополучно прибывают в монастырь, где отдают себя под покровительство епископа, глубоко порядочного человека.
Квентин обличает цыгана в предательстве, но тот обещает помочь юноше завоевать сердце знатной дамы. Монастырь был расположен рядом с фламандским городом Льежем, горожане которого отстаивали свои привилегии вольного города и восставали против законного сюзерена - герцога Бургундского. Квентин и Изабелла не знали, что гордые фламандцы были наготове поднять новое восстание и вдохновитель их - Вепрь де ла Марк, которому, как богатая невеста, была обещана Изабелла. Ничего не подозревая, Квентин идёт в город, там знакомится с влиятельными горожанами и от них узнает о готовящемся восстании. Он спешит в монастырь, чтобы предупредить об опасности доброго епископа, но сделать уже ничего нельзя. В ту же ночь мятежники во главе с де ла Марком нападают на монастырь, захватывая врасплох его обитателей. Квентина будит яростный рёв осаждающих и крик ворвавшегося в комнату цыгана, который призывает его спасти дам. Квентин спешит вниз, где находит двух женщин под вуалью. Думая, что это - обе графини, храбрый юноша выводит их из замка и обнаруживает новый обман цыгана: вместо Изабеллы он спасает служанку старой графини, сообщницу Гайраддина. Цыган, оказывается, хотел таким образом отблагодарить Квентина, добыв ему богатую невесту в лице влюблённой в него тётушки Изабеллы. В отчаяньи Квентин спешит обратно в монастырь, надеясь, что Изабелла ещё жива. Он находит девушку и чудом спасает её от де ла Марка, выдав её за дочь почтенного горожанина, своего знакомого. К ужасу Квентина мятежники казнят епископа.
Квентин с Изабеллой укрываются в городе, где Изабелла принимает решение вернуться под защиту Карла Бургундского, поскольку Людовик их только обманул и предал. Она просит Квентина Дорварда сопровождать её в Бургундию. Им удаётся выскользнуть из города, достичь границы с Бургундией, но тут их настигает погоня де ла Марка. Но в эту минуту показывается отряд бургундских рыцарей. Они обращают в бегство воинов де ла Марка. К радости Изабеллы отрядом командует граф де Кревкер, её родственник и благородный человек. Он радостно приветствует свою давно исчезнувшую родственницу, но с подозрением относится к Квентину - ведь он слуга французского короля. Граф всегда считал побег Изабеллы верхом глупости и, зная бешеный нрав своего господина, предвещал большие неприятности девушке и её спасителю. Волну гнева вызвало в нем известие о гибели льежского епископа, который был любим всеми за свою мудрость и порядочность. Граф клянётся отомстить убийце Гильому де ла Марку, а пока спешит с этим горестным известием к Карлу Бургундскому. Квентина граф подозревает в подстрекательстве горожан к мятежу, хотя Изабелла пытается уверить его в благородстве юноши. Измученную дорогой Изабеллу оставляют на попечении почтенной канониссы ближнего монастыря, а Квентин и граф де Кревкер продолжают путь ко двору бургундского герцога.
Тем временем в герцогском замке происходили события необычайной важности. Король Людовик с маленькой свитой решил нанести визит дружбы своему заклятому врагу герцогу Бургундскому, напомнив всем мышку, которая приехала в гости к кошке. На самом же деле король, более всего в мире желая предотвратить войну с Бургундией, хотел обезоружить своего простодушного и вспыльчивого соперника таким актом доверия и дружбы. Карл был сперва настроен доброжелательно и намеревался соблюсти этикет, приняв короля Франции, как подобает верному вассалу. В душе ненавидя короля, он изо всех сил сдерживает гнев, что, как известно, не соответствует его темпераменту. Но вот прямо во время охоты прибывает граф де Кревкер и сообщает трагическую новость о восстании льежцев и о гибели епископа. Он добавляет, что в эти события был замешан гонец французского короля, подразумевая Квентина Дорварда. Одного этого намёка оказывается достаточно, чтобы вызвать с таким трудом сдерживаемый гнев герцога.
Карл приказывает заточить Людовика в башне-темнице, где когда-то был вероломно убит предок короля. Короля охватывает отчаяние, и он мечтает отомстить своему астрологу, предсказавшему удачу в поездке. Хитрому звездочёту только чудом удаётся избежать мести жестокого монарха. Он предсказывает, что час его смерти лишь сутки отделяют от смерти самого короля, чем страшно пугает суеверного Людовика. Оказавшись в почти безвыходной ситуации, король пытается приобрести как можно больше сторонников среди приближённых вельмож Карла. Он использует для этого и лесть, и подкуп. К счастью, сами дворяне были заинтересованы в сохранении мира между странами, поскольку многие владели землями во Франции и вовсе не желали их потерять. Золото Франции тоже сделало своё дело. В итоге герцога удалось убедить рассмотреть дело официально и справедливо, для чего должно созвать Государственный совет и пригласить на него короля. Кревкер обещал представить на совете свидетеля, способного подтвердить невиновность короля, имея в виду Квентина Дорварда. Квентин, как рыцарь и человек чести, не собирался свидетельствовать против беспомощного и покинутого всеми короля. Он благодарен Людовику за то, что тот принял его на службу в трудную минуту и готов простить королю его предательство. Но юноша объясняет Кревкеру, что, так как Карл намерен вызвать также графиню Изабеллу, ему необходимо предупредить девушку, о чем ей надо будет умолчать. Кревкер возражает против их свидания и напоминает Квентину, какая непреодолимая дистанция отделяет его, нищего иностранца, от самой знатной и красивой невесты Бургундии.
На совете Карл намеревался поставить Людовику унизительные условия его освобождения. От короля требовалось бы уступить Бургундии территории и привилегии, а самое главное, согласиться на брак Изабеллы с братом короля принцем Орлеанским. Благодаря Квентину королю удаётся доказать свою непричастность к восстанию в Льеже. Но когда герцог объявил о своём решении обручить принца и Изабеллу, девушка падает к ногам герцога и умоляет его забрать все её богатство, но позволить ей самой распоряжаться своей душой и отпустить её в монастырь. Герцог колеблется, и вдруг объявляют о прибытии герольда Дикого Вепря де ла Марка. Им оказывается переодетый цыган Гайраддин, который оповещает о воле самозваного епископа единолично повелевать городом Льежем, а также выплатить ему приданое его жены, графини Амелины де Круа, сумасбродной тётки Изабеллы. На эти наглые требования Карл и Людовик отвечают приказом повесить цыгана и принимают решение сообща выступить против де ла Марка. Перед этим герцог объявляет, что Изабелла выйдет замуж за того, кто принесёт голову де ла Марка и отомстит таким образом за гибель епископа, в которой была косвенно виновна Изабелла.
Во время жестокой битвы с силами Льежа Квентин пытается пробиться к Вепрю и лично сразиться с ним. Но поединок прервал крик о помощи. Это кричала дочь того горожанина, который помог спасти Изабеллу из осаждённого монастыря. Ради неё Квентин оставляет своего противника и победа достаётся его дяде, тоже шотландскому стрелку. Он приносит голову де ла Марка государям, но, к несказанной радости молодых влюблённых, уступает драгоценный приз Квентину.
Глава 1. КОНТРАСТ
Взгляните, вот портрет, и вот
Другой,
Искусные подобия двух братьев.
«Гамлет»
Вторая половина пятнадцатого столетия подготовила ряд событий, в итоге которых Франция достигла грозного могущества, с той поры не раз служившего предметом зависти для остальных европейских держав. До этой эпохи она была вынуждена отстаивать свое существование в борьбе с Англией, владевшей в то время лучшими ее провинциями, и только благодаря постоянным усилиям ее короля и беззаветной отваге народа ей удалось избежать окончательного подчинения иноземному игу. Но ей угрожала не только эта опасность. Ее могущественные вассалы «Вассал — феодал, признающий свою зависимость от более крупного феодала — сеньора и обязанный нести военную службу по требованию сеньора, защищать его интересы, оказывать ему денежную помощь.», в особенности герцоги Бургундский и Бретонский, стали так пренебрежительно относиться к своим обязанностям феодалов, что при малейшем поводе готовы были восстать против своего государя и сюзерена «Сюзерен — верховный сеньор; во Франции им был король.» французского короля. В мирное время они самовластно управляли своими провинциями, при этом Бургундский дом, владевший цветущей Бургундской провинцией и лучшей, богатейшей частью Фландрии, был сам по себе настолько богат и силен, что ни в могуществе, ни в великолепии не уступал французскому двору.
Следуя примеру главнейших вассалов, каждый мелкий ленник «Ленник — вассал, который получал от своего сеньора земельное владение — лен (или феод) при условии несения военной службы.» старался отстоять свою независимость, насколько это ему позволяли расстояние от королевского двора, размеры его владений и неприступность его замков и укреплений. Все эти мелкие деспоты, не считаясь с законом и пользуясь своей безнаказанностью, зверски угнетали своих подданных и расправлялись с ними с чудовищной жестокостью. В одной Оверни насчитывалось в то время более трехсот таких независимых дворян, для которых кровосмешение, грабеж и насилие были самым обычным делом.
Кроме всех этих бед, другой, не менее страшный бич — последствия многолетних войн между Францией и Англией — терзал эту несчастную страну. Многочисленные выходцы из соседних государств, собираясь в вооруженные шайки под предводительством избранных ими смелых и ловких искателей приключений, наводняли Францию. Это продажное воинство предлагало на любой срок свои услуги тому, кто больше за них заплатит; а в тех случаях, когда на них не было спроса, воевало на собственный страх и риск, захватывая замки и крепости, которые использовались как убежища, забирая в плен людей, чтобы получать за них огромные выкупы, облагая данью беззащитные селения и прилегавшие к ним земли; словом, своим поведением они вполне оправдывали данные им прозвища tondeurs и ecorcheurs, то есть обирал и живодеров.
Наряду со всеми ужасами и несчастьями, вызванными бедственным положением государства, среди мелкопоместных дворян царили безумное мотовство и роскошь, которыми они щеголяли в подражание крупным феодалам, выжимая последние соки из обнищавшего, разоренного народа.
Отношение к женщине носило романтический, рыцарский характер, часто переходивший, однако, в полную разнузданность. Язык странствующего рыцарства еще не совсем вышел из употребления, внешние его приемы и формы еще сохранились, но чувство благородной, возвышенной любви и порожденная ею рыцарская доблесть почти исчезли и не скрашивали больше вычурности его оборотов.
Поединки и турниры, празднества и пиры, которые устраивались каждым, даже самым маленьким, феодальным двором, привлекали толпы искателей приключений во Францию, представлявшую такое широкое поле для безрассудной отваги и предприимчивости, не находивших применения в более счастливом отечестве всех этих авантюристов.
Франция. XV век. Борьба между Людовиком XI и герцогом Карлом Смелым Бургундским разгорелась не на шутку. Отважный шотландец Квентин Дорвард поступает на службу в личную гвардию его величества – и оказывается в водовороте событий. Король поручает ему сопровождать графиню Изабеллу де Круа в далекий Льежский монастырь. Плененный ее красотой, Квентин влюбляется в девушку. Их судьбы – в самом центре жестокой борьбы за власть…
Из серии: Золотые страницы приключений
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Квентин Дорвард (Вальтер Скотт, 1823) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .
© Парфенова А., составление, предисловие, комментарии, 2014
© DepositPhotos.com / Andrey Kuzmin, обложка, 2014
© Shutterstock.com / Triff, обложка, 2014
© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2014
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2014
Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства
Предисловие
Сэр Вальтер Скотт родился 15 августа 1771 года в Эдинбурге, в семье состоятельного шотландского юриста Вальтера Джона (1729–1799) и Анны Резерфорд (1739–1819), дочери профессора медицины Эдинбургского университета. Он был девятым ребенком в семье, но к моменту его рождения в живых оставалось только двое его братьев. Всего в семье из 13 детей в итоге выжило шестеро. В январе 1772 года малыш Уолтер (Вальтер – устаревший германизированный вариант произношения этого имени) заболел полиомиелитом и навсегда остался хромым. Родители старались всеми способами подлечить его, отправляли на лечение на горячие источники – купание в ваннах с бьющей из-под земли водой считалось тогда первейшим средством при болезнях конечностей. Он был любимым ребенком в материально благополучной семье, но что более интересно – был вундеркиндом. С самого раннего детства он отличался острым умом, потрясающей памятью, любопытством, повышенной склонностью к гуманитарным наукам. Много времени он проводил в поместье своего деда на ферме Сэндиноу, находившемся на юге Шотландии, в местах, называемых Шотландским приграничьем, а также в доме своего дяди близ Келсо. Родительская любовь и забота сделали свое дело. Мальчик окреп, поступил в эдинбургскую школу, а потом и в колледж, с успехом их закончил. Он сделался даже спортсменом, увлекся альпинизмом. Но, увы, оставался хромым. В 1792 году он с отличием сдал экзамен на адвоката, получил лицензию юриста и открыл собственную практику. Он был практичным, деловым человеком, много ездил по Шотландии, разбирая различные сложные имущественные разногласия людей, изучая уклад родной страны. По характеру он был человеком добрым и чувствительным, вникал в проблемы своих клиентов искренне и поэтому многое понял о своем народе, о его характере, привычках, достоинствах и недостатках.
В 1791 году он встретил Вильямину Белшес, дочь эдинбургского адвоката, которую преданно и страстно полюбил. Однако, несмотря на очевидные достоинства Скотта, его обаяние, удивительный талант рассказчика, которым он радовал своих друзей и знакомых, доброту и искренность, его избранница предпочла другого. Похоже, здесь все-таки сыграла свою роль инвалидность. Отказ возлюбленной чуть не убил его. Он едва смирился с этим несчастьем и несколько лет приходил в себя. В 1797 году он женится на Шарлотте Карпентер и становится преданным мужем, образцовым семьянином, хлебосольным хозяином.
В литературе он нашел себя далеко не сразу. Довольно нескоро определилось его настоящее призвание. Путешествуя по родному краю, он стал этнографом-любителем, собирал фольклор – песни, сказания, волшебные и ужасные истории, которые рассказывали в деревнях и на фермах.
В 1802–1803 годах он издал собрание шотландских народных баллад в двух томах. Это издание сыграло колоссальную роль не только для английской литературы, но и для литературы мировой. Обращение к народу, к его эстетическим и поэтическим корням – подлинное новаторство Скотта. До этого никто и никогда не рассматривал фольклор так подробно и внимательно, с такой любовью. Романтизм – литературное течение, частью которого впоследствии стал Скотт, – во многом базировался именно на использовании народных мотивов. Интерес к личности, интерес к простому человеку, интерес к народу – вот главные точки интереса для писателей-романтиков.
Сборник шотландских баллад, изданный Скоттом, изучили все мало-мальски видные литераторы той эпохи. Мы не станем здесь перечислять шотландцев, ирландцев и англичан. Перейдем сразу к Жуковскому и Пушкину. Жуковский перевел сборник практически полностью. Впрочем, в те времена не существовало профессии и статуса литературного переводчика. Люди читали иностранные произведения в оригинале. А если перекладывали на родной язык, то ставили просто отсылку. Перевод считался вполне самостоятельным произведением. Самое известное заимствование Пушкина из этого сборника – «Ворон к ворону летит…». Лермонтов также не обошел вниманием эту книгу, для него, как для человека с шотландскими корнями, это было вполне естественно.
В литературе Скотт начал как поэт. Написал две большие поэмы на фольклорно-легендарные темы: «Мармион» и «Дева озера», имевшие очень большой успех. А потом, с некоторой внезапностью для своих читателей, прекратил писать стихи. Когда его спрашивали, почему он это сделал, он отвечал: потому что появился Байрон. Он искал такую область, где мог первенствовать.
В 1814 году Вальтер Скотт снова появился в литературе как совсем иной писатель – как романист. В 1814-м был издан его первый исторический роман – «Уэверли». После этого друг за другом появились на свет его исторические романы. Романы, которые создали ему славу, сделали его классическим писателем. Здесь ему очень пригодились знания фольклора, истории и этнографии Шотландии. Они дали ему строительный материал для его будущих романов.
Виднейший знаток творчества Скотта, российский литературовед Наум Берковский, пишет: «Вальтер Скотт – это создатель исторического романа, каким мы его знаем: исторического романа Нового времени. У Вальтера Скотта определились конститутивные черты романа исторического, черты, строящие этот роман».
Его романы обладали удивительным свойством – они не только описывали ушедшую эпоху, они отвечали на насущные вопросы современности. В них Скотт пытался показать процесс исторической преемственности, как одно явление порождало другое, как из особенностей рождались проблемы, как проблемы превращались в непримиримые противоречия, как после социальных взрывов менялся уклад и как, какими путями из прошлого проросло настоящее.
Один из вопросов, который интересовал Скотта, – проблема национального государства. Почему Шотландия, страна, давшая миру массу исторически и культурно значимых личностей, никогда не получила собственного независимого государства?
Например, в «Айвенго» он изображает Британию XII века. Мы видим господство англосаксов и завоевание Британии норманнами. Вот как написал об этом Наум Берковский: «…И там хорошо видно, откуда взялась современная Скотту Британия. Это англосаксонский коренной строй, переработанный норманнами, переработанный во всех отношениях: в бытовых, социальных, психологических, культурных. В „Айвенго“ замечательно подчеркнуто, что англосаксонский язык, коренной язык, язык туземцев, – он остался только в низах общества, это язык быта, язык низов. А язык войны, охоты и любви – это язык норманнов. Очень точный анализ. Даже в современном английском языке языковой слой более высоких, изысканных понятий – он почти весь французского происхождения, норманнский. А бытовой слой имеет германское, саксонское происхождение».
Вальтер Скотт понимал, что следующий этап современной Европы – это сложение национальных централизованных государств. Лучше всего она трактуется в романе «Квентин Дорвард». Скотт выбирает для этого именно Францию и эпоху Людовика XI, потому что именно эта страна и это время рисуют образцово-показательную картину этого исторического процесса.
Вальтер Скотт, несомненно, сыграл очень большую роль не только как романист. Он сыграл важную роль в развитии исторической науки, создал методологию изучения исторических событий, обозначил важнейшие узлы, моменты, в которые история творилась, а судьбы народов решались. Повсюду в Европе лучшие историки первой трети XIX века – ученики Вальтера Скотта.
Что в этих романах выглядит особенно достоверным и притягательным? Описание материального мира эпохи. Например, описание пиров. Вальтер Скотт очень любил описывать пиршества прошедших веков – и как гости были рассажены, и что они ели, и как они пили.
Он придумал прием описания исторических событий, прием, который остался в литературе навсегда. И не только в литературе – кино также заимствовало этот прием. Он придумывает персонажа и помещает его среди исторических личностей. Жизнь и судьба этого выдуманного персонажа, его взаимоотношения с историческими личностями в исполнении Скотта показывают нам характер, мнения и движущие мотивы исторических личностей – личностей, которые творили историю.
Лучший пример – это пример из романа «Квентин Дорвард». По мнению Берковского, это лучший роман Вальтера Скотта. «Кто такой Квентин Дорвард? – пишет исследователь. – Это шотландец, который поехал во Францию, нанялся на службу к французскому королю Людовику XI».
Скотт в потрясающих тонкостях знал историю материальной культуры Европы, и для читателя, который знал столько же, говорил с писателем на одном языке, он открывал ход сюжета в мелочах. Вот что пишет об этом советский литературовед Борис Бродский: «На берегу ручья молодой шотландец встретил пожилого человека и принял его за зажиточного горожанина. „Вы, сударь, должно быть, меняла или хлебный торговец“, – сказал Квентин Дорвард, не догадываясь, что перед ним король Людовик XI. Тот представился дядей Пьером.
Знать и придворные носили одежду из бархата и шелка. Естественно было предположить, что король делает так же. Однако, подобно простым людям, таково уж было его чудачество, Людовик XI носил платье только из сукна. Известно также, что он никогда не расставался со своей старой войлочной шляпой, увешанной оловянными иконками. Именно так и выглядит дядя Пьер.
Поэтому Квентин никак не мог предположить, что встретил короля. Король поговорил с Квентином, а потом повел его в гостиницу „Лилия“ и угостил обедом. После обеда король удалился. Тогда Квентин поинтересовался у хозяина, кто такой дядя Пьер.
– Если сказал купец, значит, купец и есть, – отвечал хозяин.
– Какую же он ведет торговлю?
– Как вам сказать… Всякую, сударь. Есть у него здесь шелковые мануфактуры, изделия которых поспорят даже с теми тканями, что венецианцы привозят из Индии… Может быть, по дороге сюда вы заметили тутовую рощу? Ее посадили по приказу дяди Пьера для его шелковичных червей…
Шелк во Франции в XV веке ткали только на одной мануфактуре. Принадлежала эта мануфактура королю. Работали на ней итальянцы. Этого, правда, Квентин мог и не знать – шелкоткацкая мануфактура была устроена во Франции лишь за год до его приезда. Изготовлять шелковые ткани умели только в итальянских городах Болонье и Лукке. Каждому жителю этих городов за разглашение секрета изготовления шелка грозила смертная казнь. Поэтому открыть шелкоткацкую мануфактуру во Франции мог лишь могущественный человек, способный переманить в чужую страну итальянских мастеров и обеспечить им безопасность, то есть король».
Читатель, который знал обо всем этом столько же, сколько Скотт, – сразу понял, что речь идет о короле. Читатель-профан вместе с героем узнает это тогда, когда автор дает ему такую возможность.
Вальтер Скотт создал жанр исторического романа, до него их никто не писал. Он написал 28 романов и вошел в число авторов, создавших современную культуру человечества.
В 1830 году он переносит первый апоплексический удар, который парализовал его правую руку. В 1830–1831 годы Скотт испытывает еще два апоплексических удара.
В настоящее время в поместье Скотта Эбботсфорд открыт музей знаменитого писателя.
Вальтер Скотт
Квентин Дорвард
Глава 1. КОНТРАСТ
Взгляните, вот портрет, и вот
Искусные подобия двух братьев.
«Гамлет»
Вторая половина пятнадцатого столетия подготовила ряд событий, в итоге которых Франция достигла грозного могущества, с той поры не раз служившего предметом зависти для остальных европейских держав. До этой эпохи она была вынуждена отстаивать свое существование в борьбе с Англией, владевшей в то время лучшими ее провинциями, и только благодаря постоянным усилиям ее короля и беззаветной отваге народа ей удалось избежать окончательного подчинения иноземному игу. Но ей угрожала не только эта опасность. Ее могущественные вассалы note 1, в особенности герцоги Бургундский и Бретонский, стали так пренебрежительно относиться к своим обязанностям феодалов, что при малейшем поводе готовы были восстать против своего государя и сюзерена note 2 французского короля. В мирное время они самовластно управляли своими провинциями, при этом Бургундский дом, владевший цветущей Бургундской провинцией и лучшей, богатейшей частью Фландрии, был сам по себе настолько богат и силен, что ни в могуществе, ни в великолепии не уступал французскому двору.
Следуя примеру главнейших вассалов, каждый мелкий ленник note 3 старался отстоять свою независимость, насколько это ему позволяли расстояние от королевского двора, размеры его владений и неприступность его замков и укреплений. Все эти мелкие деспоты, не считаясь с законом и пользуясь своей безнаказанностью, зверски угнетали своих подданных и расправлялись с ними с чудовищной жестокостью. В одной Оверни насчитывалось в то время более трехсот таких независимых дворян, для которых кровосмешение, грабеж и насилие были самым обычным делом.
Кроме всех этих бед, другой, не менее страшный бич - последствия многолетних войн между Францией и Англией - терзал эту несчастную страну. Многочисленные выходцы из соседних государств, собираясь в вооруженные шайки под предводительством избранных ими смелых и ловких искателей приключений, наводняли Францию. Это продажное воинство предлагало на любой срок свои услуги тому, кто больше за них заплатит; а в тех случаях, когда на них не было спроса, воевало на собственный страх и риск, захватывая замки и крепости, которые использовались как убежища, забирая в плен людей, чтобы получать за них огромные выкупы, облагая данью беззащитные селения и прилегавшие к ним земли; словом, своим поведением они вполне оправдывали данные им прозвища tondeurs и ecorcheurs, то есть обирал и живодеров.
Наряду со всеми ужасами и несчастьями, вызванными бедственным положением государства, среди мелкопоместных дворян царили безумное мотовство и роскошь, которыми они щеголяли в подражание крупным феодалам, выжимая последние соки из обнищавшего, разоренного народа.
Отношение к женщине носило романтический, рыцарский характер, часто переходивший, однако, в полную разнузданность. Язык странствующего рыцарства еще не совсем вышел из употребления, внешние его приемы и формы еще сохранились, но чувство благородной, возвышенной любви и порожденная ею рыцарская доблесть почти исчезли и не скрашивали больше вычурности его оборотов.
Поединки и турниры, празднества и пиры, которые устраивались каждым, даже самым маленьким, феодальным двором, привлекали толпы искателей приключений во Францию, представлявшую такое широкое поле для безрассудной отваги и предприимчивости, не находивших применения в более счастливом отечестве всех этих авантюристов.
В ту эпоху, как будто для того, чтобы спасти прекрасную Францию от грозивших ей со всех сторон бед, на шаткий престол ее взошел Людовик XI, который, несмотря на свои отталкивающие личные качества, сумел понять и до некоторой степени пресечь и парализовать зло своего времени. Так иные яды, как говорится в старинных медицинских книгах, могут обезвреживать друг Друга.
Достаточно смелый, когда этого требовала выгода или политическая цель, Людовик не был романтичен по природе: в нем не было и искры той благородной рыцарской отваги, которая не столько гонится за пользой и успехом, сколько за славой и честью. Расчетливый и хитрый, он прежде всего ставил свои личные интересы и умел ради них жертвовать не только своей гордостью, но и своими страстями. Он тщательно скрывал истинные мысли, намерения и чувства даже от своих приближенных и нередко говаривал: «Кто не умеет притворяться - тот не умеет и царствовать; что касается меня, то, узнай я, что моя шапка проведала мои тайны, я в ту же минуту бросил бы ее в огонь». Никто - ни до него, ни после - не умел лучше подмечать слабости ближних и пользоваться ими для своих выгод, в то же время ловко скрывая от всех собственные недостатки и слабости.
Людовик был по природе мстителен и жесток до такой степени, что бесчисленные казни, совершавшиеся по его приказанию, доставляли ему истинное удовольствие. Он не знал ни милосердия, ни пощады в тех случаях, когда мог действовать безнаказанно; но вместе с тем никакая жажда мести не могла толкнуть его на безрассудный, необдуманный поступок. Он бросался на свою жертву только тогда, когда она была в полной его власти и не могла от него ускользнуть; и действовал всегда так осторожно, ловко и скрытно, что смысл его тайных происков становился понятен окружающим лишь после того, как он добивался своей цели.
Прирожденная скупость Людовика не мешала ему, однако, быть щедрым до расточительности, когда дело шло о том, чтобы подкупить какого-нибудь фаворита или министра враждебного ему государя и этим предотвратить грозившее ему нападение или разрушить подготовляемый против него союз. Он любил чувственные наслаждения и всякие развлечения, но даже самые сильные его страсти - женщины и охота - не могли отвлечь его от строгого исполнения взятых им на себя обязанностей - от управления государством. Он был тонким знатоком человеческой природы, потому что никогда не чуждался частной жизни людей, к какому бы слою общества они ни принадлежали. И хотя он был высокомерен и заносчив, однако не признавал произвольного деления общества на высших и низших, чем вызывал глубокое возмущение знати, и не колеблясь доверял самые высокие посты людям, которых выбирал из самых низших слоев общества; правда, людей он умел выбирать и редко ошибался.
Но цельные характеры - большая редкость, и в этом хитром и одаренном государе уживались странные противоречия. Несмотря на все свое лицемерие и лукавство, Людовик иногда слишком слепо и опрометчиво полагался на прямодушие и честность других. Подобные промахи имели, по-видимому, своим источником слишком тонкую игру, побуждавшую его иногда прикидываться и надевать личину неограниченного доверия к тем, кого он хотел обмануть; обычно же он бывал так недоверчив и подозрителен, как ни один из властителей того времени.
