Дьяконова Елизавета Александровна
Дневник русской женщины
Елизавета Дьяконова
Фотография женщины: Мария Башкирцева. Дневник.
Елизавета Дьяконова. Дневник.
СПб: Кирцидели, 2005.
OCR Ловецкая Т.Ю.
Дневник одной из многих
На Высших Женских Курсах
Дневник русской женщины
Приложения к дневнику Е. Дьяконовой
I Последние полгода
О женском вопросе
Толстой умирает
II О смерти Елизаветы Дьяконовой
Фрагменты вступительной статьи А. Дьяконова к изданию 1912 года
Хронология
Дневник одной из многих
Мой маленький дневник
Нерехта, 31
О, Боже мой! Что за день был сегодня! Этот день для меня важный, потому что я получила хороший аттестат -- плод моих трудов за два года. Мне всего только одиннадцать лет, я поступила во второй класс Нерехтской Мариинской женской прогимназии. Итак, сегодня, в субботу, должна была решиться судьба 16 человек! Немногие из этого числа остались, всего пять-шесть, остальные вышли. После раздачи наград и аттестатов наступило время расстаться. Я живо помню, как мы собрались в умывальной, и все заплакали. Только учителя и начальница смотрели на это расставанье равнодушно, а некоторые из публики насмехались над нами. Я была подругой Мани, и, прощаясь, мы так разрыдались, что, кажется, только каменный человек равнодушно смотрел бы на эту картину. Не такие мы девочки, чтобы не плакать о подругах, как думают учителя! <...> Милые подруги, все мы друг друга любим, но может быть никогда не увидимся!
Мама {Александра Егоровна Дьяконова.} говорит, что меня отдадут учиться в Сиротский дом в Ярославль. Там живёт моя бабушка, мне будет хорошо.
Долго, очень долго я не говорила с тобой, мой миленький дневник. Целых 2 ╫ месяца. Такое время для меня очень долгое, а между тем я не могла писать, потому что боялась, чтобы не увидала мама или гувернантка. Если они увидят, то будет плохо. Ведь я пишу скверно, будут смеяться. Но надо писать. Сегодня моё рождение, с этих пор я буду писать аккуратно каждый день или каждую неделю. Мамочка завтра повезёт меня в гимназию, я уже всё уложила и готова в дорогу. Может быть, я вернусь домой, не знаю. Если не вернусь, -- прощай, милая Нерехта, сестры и мама, дом, сад и река Солоница!
N. В. Как бы не забыть сделать себе для дневника новую тетрадь и очинить карандаш...
Милый дневник, меня приняли в 4-й класс! Мама рада, а я не знаю -- радоваться ли мне или нет. Сегодня утром меня привезли сюда, в гимназию. Как скучно без мамы и без бабушки! Сестры, братья далеко. Я не испугалась множества девочек; напротив, мне стало легче, но всё-таки без мамы жить трудно и скучно.
сентября.
Познакомилась с одной воспитанницей 6-го класса, Маней Л. У неё есть большой секрет, который знала только Маня Б., а сегодня и я узнала, что она любит Маню Д. Милая Маруся, измучили мы её совсем. На меня сейчас рассердилась, и я убежала сюда писать.
Опять, опять я долго не писала, милый дневник! Самое название
происходит от слова ежедневно, а я разве каждый день пишу? Много бы, очень, очень много надо написать сюда, но некогда. Все эти дни были полны сомнений, тревоги за себя и за других и радости, которой, впрочем, было немного... Зачем подруги скрывают от меня всё, всё? С тобой, мой милый дневник, с одним тобой могу я говорить! И знаю, что хоть от этого мне легче. Ты -- тайна для всех, даже и для мамы...
Новый год. Мы его не встречали, мама за последнее время то довольна, то нет... Скоро мы уезжаем жить из Нерехты в Ярославль... Папа очень болен... Боже, что я там буду делать? Ещё зиму прожить в городе ничего, кроме того, в учебном заведении, но потом, что там делать летом? Я так привыкла к чистому свежему воздуху, а в Ярославле?! В эти святки вместо того, чтобы веселиться, наблюдаешь вокруг себя недовольных сестёр, братьев, укладку вещей и прислугу, вечно занятую. Теперь всё чаще и чаще приходится видеть, как пустеют комнаты...
Сейчас ударили три раза в колокол, о. Петр, наш духовник, умер. Вчера ещё кого-то хоронили. Господи, что же это? Зачем, зачем все эти покойники, пожар, выезд из родины? Больше всего боюсь: вдруг умрёт папа, доктора говорят, что он дольше недели не проживёт. Мне его очень жаль, мне страшно, сама не знаю, чего... Не знаю, что теперь делать? Эта укладка вещей, внезапный переезд -- всё мне кажется смутным сном. Сознаю я одно: не увижу я больше Нерехты, последний раз теперь дома...
Сейчас отсоборовали папу. Не могу передать того чувства, которое овладело мною, когда я вошла в его комнату. Мне хотелось плакать, но я не могла, что-то сдавило мне горло. Забывшись, я держала свечу почти над головой, и бабушка меня много раз поправляла. Как не совестно Наде, она стояла в другой комнате, пока соборовали папу, и всё время плакала. Что это за нервы некстати. Уж лучше бы молилась.
Боже мой, зачем ты меня не взял к себе, ведь я такой человек, которого "убыль его никому не больна, память о нём никому не нужна", -- невольно пришли на мысль стихи Никитина или Некрасова, не знаю {"Из стихотворения И. Никитина "Вырыта заступом яма глубокая..."}.
Теперь, когда я уезжаю, может быть, надолго, из Нерехты, я должна дать себе отчёт в том, как я провела Рождество. Нельзя сказать, что весело, а нельзя сказать, что и скучно. Весело быть не могло потому, что мы собирались уезжать и болен папа. Скучно же не могло быть потому, что я была рада увидаться с сестрами и братьями. Кажется, все были рады моему приезду, и день-два всё шло хорошо; но, Боже, что стало потом! Драки, ссоры, слёзы, всё это пришло в действие. Я часто ссорюсь с Валей. Ох, уж эта Валя! Мне кажется, что она похожа на крючок: уколоть кого-нибудь язвительным словом, заметить что-нибудь, потом насмехаться -- вот милые привычки моей младшей сестрицы. Что касается до моей другой сестры, Нади, то сплетни, пересказы разных городских кумушек, составляют её любимую сферу. Теперь, когда я заметила все дурные стороны моих сестёр, надобно сказать и о своих. Я страшно вспыльчива, нетерпелива, упряма, и с этими тремя прекрасными качествами мне приходится жить среди таких сестёр, которых характеры решительно не походят на мой: они обе не вспыльчивы, обе терпеливы, но... обе упрямы, даже, может быть, больше меня. Ну, теперь можно ли сказать, что я прожила здесь весёлой? Ни в каком случае. Все дни, исключая счастливых часов, которые я была с мамой и в дружбе с сестрами и братьями, -- были какой-то передрягой, мучительной, бестолковой.
Прощай, дорогая, милая Нерехта, прощайте все подруги, все те места, в которых я проводила счастливейшие минуты моей жизни!..
Сегодня год, как умер о. Петр. Как много изменилось за это время! И я сама стала не та, что прежде, а гораздо хуже. И как не испортиться характеру, ведь приходится постоянно сердиться то на братьев, то на сестёр. Правда, я прежде была лучше, теперь я всё возражаю маме. Но... не возражать ей невозможно, потому что мама противоречит сама себе на каждом шагу.
Мои милые братцы с каждым днём становятся хуже, в особенности Володя, он портит Сашу, я это вижу, страшно за Сашу и... ничего не могу сделать. Да, ничего не могу, потому что мама запретила мне мешаться в дела детей. Но поневоле вмешаешься, когда видишь, что характеры их с каждым днем хуже. Пусть Володя делает, что хочет, мне не так его жаль, как Сашу, это любимый брат, и если он будет таков, как Володя, то ему придётся плохо. Не знаю почему, у меня в голове сидит мысль, что Саша рано или поздно с ума сойдёт.
С тех пор, когда я ласкаю и учу Сашу, эта мысль постоянно приходит мне в голову, и мне так хочется плакать.
Боюсь я, чтобы дневник мой не попался в руки мамы, что тогда будет!.. {Здесь кончается "маленький дневник" (
примечание в издании 1912 года).
Я начала вести дневник с 11 лет, значит, этому занятию уже около двух лет, но проклятая лень мне мешает писать: я вела дневник с такими перерывами, что и сама им удивляюсь. Сегодня мне захотелось вырваться скорей, скорей из нашей квартиры в Нерехту; я не могла сидеть на месте и бегала до усталости, словно кто толкал меня, из комнаты в комнату. Вечер выдался хороший, я читаю. Только что кончила "Записки лишнего человека" Тургенева {Имеется в виду повесть И. Тургенева "Дневник лишнего человека", к герою которой, Чулкатурину, смерть, как бы в насмешку, приходит 1 апреля.}. Последний его день, 1-е апреля, навёл меня на мысли о папе. Вот уже год и 3,5 месяца прошло после его смерти, а мне всё ещё не верится, что он умер. Я и все мы не говорим никогда "покойный папа", а просто "папа", как будто он всегда с нами. Действительно, когда я думаю о нём, или гляжу на его портрет в гостиной, я чувствую, что папа жив, что он говорит и чувствует, как мы. Папа никогда не умрёт; он всегда со мною, точно так же как и Бог.
Сегодня за французским классом случилось происшествие: Наталья Францевна наказала апельсин. У Насти У-вой был апельсин; от скуки она вынула его из кармана, апельсин, разумеется, пошёл по рукам, все начали нюхат...
Быстрая навигация назад: Ctrl+←, вперед Ctrl+→Елизавета Александровна Дьяконова (15 (27) августа , Нерехта , Костромская губерния - 29 июля (11 августа) , Тироль , Австро-Венгрия) - автор «Дневника русской женщины», публицистических статей, рассказов и стихов.
Биография
Родилась первой из пяти детей 15 (27) августа 1874 года в небогатой купеческой семье Александра Дьяконова и его жены Александры, урождённой Горшковой, в городе Нерехте Костромской губернии . Училась в Нерехтской Мариинской прогимназии. Отец, потомственный почётный гражданин, умер в 1887 году, и семья переехала в Ярославль . Лизу устроили в женскую гимназию при Сиротском доме. Мать была женщиной строгой, капризной. Лиза, как и её сестра Валя и братья, много читала, рано познакомилась с запрещённой литературой, которую приносил репетитор её брата, студент Демидовского юридического лицея . После смерти отца дети получили свою долю наследства, по достижении совершеннолетия они имели право распоряжаться деньгами по своему усмотрению.
Окончив в 1891 году гимназию с серебряной медалью, Елизавета Дьяконова решила поступить на Высшие женские курсы . Мать была категорически против. Лишь достигнув совершеннолетия и проявив «неженскую» настойчивость, Елизавета стала слушательницей Бестужевских женских курсов в Петербурге. Учась на курсах, девушка активно участвует в общественной жизни.
После окончания курсов в 1899 году перед Дьяконовой встаёт вопрос о дальнейшей деятельности. Она решает посвятить себя юриспруденции , добивается приёма у министра юстиции, но получает отказ: женщинам не разрешается заниматься адвокатурой. В 1899-1900 годах работает в библиотечной комиссии Общества распространения начального образования и др. учреждениях в Ярославле. Для получения полноценного юридического образования в декабре 1900 года Елизавета едет во Францию и поступает на юридический факультет Сорбонны .
Но жизнь за границей оказалась слишком непростой: недоедание, плохие квартирные условия, обострившаяся болезнь, вдобавок к этому неразделённая любовь. Врачи рекомендовали ей вернуться на родину. По дороге в Россию в горах австрийского Тироля 29 июля (11 августа) 1902 года её жизнь оборвалась. Содержание последних записей «Дневника» наводило некоторых читателей на мысль о самоубийстве, однако брат Дьяконовой категорически отрицал это. Похоронена в Нерехте.
Дневник и творчество
В 1890-х годах Дьяконова начинает печатать публицистические статьи в газетах: «О воспитании любви к родной стране», «Нужны ли казенные деньги для того, чтобы замечать окружающие предметы», «Не странно ли?», «Школы и братство Н. Н. Неплюева », «Женское образование», «О женском вопросе»); пытается писать рассказы: «Отчего?» («Журнал для всех », июль 1900; одобрен В. Г. Короленко), «Выстрел», «Благотворительность», «Сватовство», «Под душистою ветвью сирени» (получил серебряную медаль на конкурсе парижских студентов).
С 11 лет и до конца жизни Елизавета Дьяконова вела дневник. Вскоре после гибели её брат собрал все записи, письма, стихи, статьи и опубликовал под одной обложкой в 1905 году . Книга получила немало благожелательных откликов и до революции 3 раза переиздавалась (последний раз в 1912 году). Василий Розанов назвал дневник «явлением глубоко национальным, русским», «одной из самых свежих русских книг конца XIX в.». Дневник отражает внутреннюю жизнь автора, а также даёт представление о жизни молодёжи, студенчества 1890-х годов. Кроме того, это знаменательный документ женского движения в России и яркое литературное произведение. Критика и читатели нередко противопоставляли её дневнику художницы Марии Башкирцевой , где в центре внимания героини - не общественная жизнь, а искусство и психологические переживания.
Издания дневника
- Дьяконова Е. А.
Дневник (1888-1895), т. 1. - СПб.: Типография М. П. С. (Т-ва И. Н. Кушнерев и Ко), 1905. - 332 с.
Дьяконова Е. А. Дневник. На высших женских курсах (1896-1899), т. 2. - СПб.: Типография М. П. С. (Т-ва И. Н. Кушнерев и Ко), 1905. - 300 с.
Дьяконова Е. А. Дневник русской женщины. Париж (1900-1902), т. 3. - СПб.: Типография М. П. С. (Т-ва И. Н. Кушнерев и Ко), 1905. - 242 с. - Дьяконова Е. А. Дневник Елизаветы Дьяконовой. 1886-1902. - Издание В. М. Саблина, 1912. - 838 с. (4-е издание, дополненное, под редакцией и со вступительными статьями А. А. Дьяконова, брата Елизаветы; книга содержит также литературные этюды, стихотворения, статьи и письма.)
- Дьяконова Е. А. Дневник русской женщины. - Захаров, 2004. - 480 с. - (Биографии и мемуары). - 3000 экз. . (книга содержит также литературные этюды, стихотворения, статьи)
Литература
- Астафьев А. В., Астафьева Н. А. Е. А. Дьяконова // Писатели Ярославского края. - Ярославль: Верхне-Волжское книжное издательство, 1974. - С. 200-204. - 248 с. - 5000 экз.
- Громова Н. А. Е. А. Дьяконова и её дневники // Детская литература. - 1990. - № 1-2.
- Громова Н., Дубшан Л. Бедная Лиза // Фотография женщины. - М.: Кирцидели, 2005. - 672 с. - 1000 экз. - ISBN 5-87399-121-9
- Гладун Т. А. Одна из многих… (размышления о библиотечной профессии) // На земле Преподобного Сергия Радонежского: шестые краевед. чтения «Культура и образование рус. провинции» 2006 г.: сб. ст. - Ростов Великий, 2007. - С. 114-122.
