Робинзон Крузо из приключенческой книги Даниеля Дефо – не выдумка. В основе этой книги лежит действительный факт. Остров Мас-а-Тьерра, что принадлежит республике Чили, – это и есть знаменитый остров Робинзона Крузо.
Климат этого острова достаточно мягок, температура от +12 до +19 градусов на протяжении всего года. В горной части острова растет густой лес, внизу земля покрыта пальмовыми рощами и зарослями папоротника. Именно на этом острове в полном одиночестве прожил 5 лет шотландский моряк Александр Селкирк.
Он родился в 1678 году в небольшом шотландском поселке Ларго, в семье бедного сапожника Джона Селкрега. Когда парню исполнилось 19 лет, он изменил свою фамилию и ушел из дома, так как постоянные ссоры с отцом и братом не давали ему покоя. Юноша отправился работать матросом на английский военный флот. Он много плавал по морям и океанам, принимал участие в морских битвах. Когда известный пират, капитан Дампер, набирал моряков в свою команду, Александр Селкирк присоединился к ним. Позже он попал в команду к капитану другого фрегата – Пиккерингу. Через некоторое время Пиккеринг умер и его место занял Стредлинг, а Александр Селкирк, который оказался способным моряком, стал помощником нового капитана.
В мае 1704 года пиратский корабль из-за повреждений, нанесенных штормом, вынужден был стать на якорь возле острова Мас-а-Тьерра. Между капитаном и Селкирком возникает ссора, в результате которой капитан приказывает высадить своего помощника на остров, оставив ему ружье, порох, пули, топор, подзорную трубу, одеяло и табак. Сначала Селкирка охватило отчаяние, бессонные ночи и голод подталкивали его к самоубийству. Но, пересилив себя, Александр построил себе жилище и отправился вглубь острова на поиски еды. Растительный и животный мир острова был разнообразным и богатым.
Александр Селкирк начал заниматься рыболовством, охотился на морских черепах, приручил диких коз и диких котов, которые находились на острове. Как в каменном веке, он добывал огонь трением, одежду делал из кожи коз, используя вместо иглы гвоздь. Кроме этого Селкирк сделал себе календарь. Так он прожил пять лет на безлюдном острове.
2 февраля 1709 года шотландского моряка Александра Селкирка нашел английский военный корабль. Матросы увидели заросшего человека с длинными волосами и бородой, одежда у него была пошита из кожи коз. Сначала Александр мог вымолвить лишь нечленораздельные звуки и только через несколько недель, опомнившись, сумел рассказать свою историю. Позже выяснилось, что корабль, капитан которого оставил его на безлюдном острове, попал в шторм и почти вся команда погибла.
В 1712 году вышла книга Вудса Роджерса «Промышленное плавание вокруг света», в которой рассказывалось о жизни Александра Селкирка на необитаемом острове. Немного позже Александр Селкирк сам написал книгу, которая называется «Вмешательство провидения, или необычное описание приключений Александра Селкирка, написанное его собственной рукой», но эта книга не стала популярной. А книга Даниеля Дефо, которая вышла в 1719 году под названием «Жизнь и необычные приключения Робинзона Крузо, Робинзона с Йорка, который прожил 28 лет на безлюдном острове», приобрела всемирную славу, читатели сразу узнали в вымышленном персонаже «Робинзона» с острова Мас-а-Тьерра.
Даниель Дефо не раз подтверждал тот факт, что встречался с Селкирком и использовал его историю в своей книге. В предисловии к первому изданию книги о Робинзоне Д. Дефо писал: «Еще до сих пор среди нас есть человек, жизнь которого послужила основой этой книги». Правительство республики Чили переименовало остров Мас-а-Тьерра, на котором Селкирк провел пять лет своей жизни, в остров Селкирка. В шотландском поселке Ларго, где родился Александр Селкирк, ему поставили памятник.
Александр Селкирк был не первым «Робинзоном» на безлюдном острове Мас-а-Тьерра. Его предшественник – Хуан-Фернандес, прожил здесь несколько лет, именно он оставил здесь коз, которые так пригодились Александру Селкирку, они давали ему мясо, молоко и кожу для одежды. Пять лет (1680-1685) прожил на этом острове темнокожий моряк, который спасся из затонувшего корабля. В 1687 году капитан Девис оставил на острове 9 матросов, так он решил их проучить за азартную игру в кости. Капитан обеспечил их едой и всем необходимым для жизни, матросы совсем не опечалились, а скорее наоборот, они теперь имели много свободного времени для игры в кости, чем и занимались все свое свободное время. Так как денег у них не было, изобретательные матросы разделили территорию острова между собой и играли на землю. Моряки покинули остров через три года, хотя имели много возможностей сделать это раньше. Через 14 лет после них на этом острове «поселился» Александр Селкирк.
После него на острове долгое время скрывались пираты, дезертиры с английского фрегата. Испанцы устроили здесь колонию, которая погибла от землетрясения. В 1750 году здесь располагалась тюрьма для чилийских патриотов, которые боролись за независимость своей страны. Позже правительство Чили отсылало сюда в ссылку политических противников. В 1855 году на острове даже работала консервная фабрика. Во время Второй мировой войны вблизи острова скрывались немецкие и японские подводные лодки. А американская фирма построила на острове «Робинзона» гостиницу для туристов.
Был профессор Тимирязевской академии Иван Каблуков. Личность анекдотичная.
Современники Каблукова, который пришел работать в Петровскую сельхозакадемию (Тимирязевку) в 1899 году, вспоминали: он был замечательным человеком, но рассеянным просто феноменально. Столько анекдотов, сколько про Ивана Каблукова, не ходило ни про одного ученого. Например, говорили, что Иван Алексеевич иногда в документах менял местами свои имя и фамилию и вместо «Иван Каблуков» выводил «Каблук Иванов». Однажды профессор шел одной ногой по мостовой, а другой по тротуару и сокрушался: «Что-то захромал, знаете ли». А академик Ираклий Синягин описывал, что сам слышал, как Каблуков «вместо того, чтобы сказать „великие русские химики Менделеев и Меншуткин“, вдруг выпалил „великий русский химик Мендельшуткин“. Потешный ученый был рекордсменом по оговоркам и очень стеснялся этого, отчего путался еще больше.
По количеству оговорок Иван Каблуков был лидером, - рассказывает доктор исторических наук Александр Оришев, в монографии которого „Тайны российской аграрной науки: тимирязевский прорыв“ описано много забавных случаев из жизни рассеянного химика. - Однажды, описывая крымское побережье, он произнес: „Там такая красота: кругом, куда ни посмотришь - только горе до моры“. В другой раз он объявил, что слышал симфонию Мендельховена. Говорил также, что „в Америке очень почитаемы великие писатели, как, например, Толстоевский“.
Вместо слов „химия и физика“ профессор Каблуков мог выдать „химика и физия“. А однажды вместо фразы: „колба лопнула, и кусочек стекла попал в глаз“, - он выпалил: „лопа колбнула, и кусочек глаза попал в стекло“. Ну вылитый Рассеянный с улицы Бассейной.
Помните, у Маршака?
»Глубокоуважаемый Вагоноуважатый!
Вагоноуважаемый Глубокоуважатый!
Во что бы то ни стало
Мне надо выходить.
Нельзя ли у трамвала
Вокзай остановить?»
Есть и еще примеры:
«Вместо шапки на ходу
Он надел сковороду.
Вместо валенок перчатки
Натянул себе на пятки».
Прототип Рассеянного перчатки на ноги не натягивал, но похожие случаи с ним тоже случались. Так раз Иван Алексеевич вышел читать лекцию в одном халате. Без брюк.
В воспоминаниях современников Каблукова есть история про галоши. Будто ученый снял их в трамвае, а через несколько минут спросил: «Чьи это?» Пассажиры промолчали. И тогда профессор вышвырнул галоши на улицу. Придя на лекцию, он недоумевал, куда могла деться его обувь.
А однажды Иван Алексеевич явился в аудиторию в ботинках разного цвета: на правой ноге - черный, на левой - красный. Когда кто-то из студентов указал профессору на оплошность, тот быстро переобулся: на правую ногу надел красный ботинок, на левую - черный.
Был еще и такой анекдотичный случай. Профессор, узнав, что один из его студентов лежит в больнице с менингитом, сказал аудитории: «Менингит - опасная болезнь. Человек умирает или после излечения навсегда остается дураком. Я, например, в молодые годы тоже болел этой болезнью».
Иван Алексеевич догадывался, что Маршак срисовал своего Рассеянного с него, - уверяет Оришев. - В разговоре с братом Самуила Яковлевича, Ильей, он конечно, метил в меня!»
Сам Маршак настаивал, что образ Рассеянного - собирательный. Но в черновых набросках стихотворения поэт давал своему герою «обувную» фамилию: сначала Башмаков, потом Каблуков. Историки говорят, что Маршак не был знаком с профессором, но анекдоты о нем, безусловно, слышал. Сейчас неизвестно, какие из них действительно были связаны с именем Ивана Алексеевича, а какие взяты из пародий Льва Коблинского, который любил «пройтись» по персоне незадачливого ученого, но в воспоминаниях Самуила Яковлевича можно прочитать: «Когда я писал свою шутливую поэму, я отчасти имел в виду обаятельного и - неподражаемого в своей рассеянности - замечательного ученого и превосходного человека И. А. Каблукова».
