Стихотворение было написано в 1839 году. Принадлежит к циклу песен и баллад, навеянных мотивами гребенского казачьего фольклора, с которым поэт познакомился во время поездок по предгорьям Кавказа.
По сравнению с ранними опытами обработки фольклорных источников поэт особенно бережно относится здесь к образной системе и стилю народных песен.
В «Дарах Терека» это не только общефольклорный мотив одушевления реки и моря и троекратное, с нарастающей настоятельностью, обращение Терека к Каспию, но и специфические образы: удалой казак, девица «с светло-русою косой», вороной конь .
Вместе с тем Лермонтов не связывает себя с определенным источником, свободно переплавляет и сочетает фольклорные мотивы, подчиняя их собственному поэтическому видению.
Сюжетность, романтическая яркость фигур и ситуаций сближают стихотворение с жанром баллады. Однако свойственное балладе «единство действия» здесь отсутствует; в рамку «внешнего» сюжета вставлены еще два независимых друг от друга сюжета: один - связанный с кабардинцем, второй - с молодой казачкой.
Другая особенность - минимум фабульного движения, неразвернутость сюжетных ситуаций. Наиболее статичен «сюжет» кабардинца, данный лишь в виде горестного эпилога: воды Терека несут тело воина, павшего на поле битвы.
Интенсивнее развернут второй «внутренний» сюжет: между смертью «красотки молодицы» и тем, что по ней «не тоскует» «лишь один во всей станице казачина гребенской» , угадывается тайная трагическая связь.
Что касается третьего сюжета, то его развернутость и законченность сугубо условна, как и сам этот фантастический сюжет - «страсть» «старца-моря» к мертвой красавице.
Можно сказать, что все это не столько самостоятельные сюжеты, сколько набегающие одна на другую поэтические картины, составляющие вместе сложное художественное целое и выражающие общее поэтическое мироощущение; в этом смысле стихотворение обнаруживает близость не столько к балладе, сколько к народной песенной традиции.
(знаменитый литературный критик)
«Дары Терека - есть поэтическая апофеоза Кавказа. Только роскошная, живая фантазия греков умела так олицетворять природу, давать образ и личность ее немым и разбросанным явлениям» , - писал Белинский. А годом раньше, после первого знакомства со стихотворением, он воскликнул: «Каков его «Терек»? Черт знает - страшно сказать, а мне кажется, что в этом юноше готовится третий русский поэт и что Пушкин умер не без наследника».
Читать стих «Дары Терека» Лермонтова Михаила Юрьевича проще, зная об увлечениях автора. Проходя службу на Кавказе, поэт серьёзно заинтересовался традициями и народным творчеством горного края. Обладая деятельной бунтарской натурой, Лермонтов также не мог не обратить внимания на особенности местной природы. Поэтому выбор центрального образа стихотворения не случаен.
В названном произведении, датированном 1839 годом, автор, используя фольклорные элементы, описал суровый грозный Терек. Непокорная горная река несёт свои бурные воды в старый могучий Каспий, лишь на равнине становясь спокойной. Но Терек лукавит. Он никогда не будет безопасным, не покорится человеку. Река становиться ласковой лишь для того, чтобы убедить море принять её. Терек вволю нарезвился и теперь желает отдохнуть. В своих водах он принёс для Каспия бесценные, по мнению буйной реки, дары - валуны из разрушенного поселения, убитого в битве кабардинца, труп молодой красивой казачки, за смерть которой злому чеченцу собирается отомстить гребенской казак. Именно последнее подношение нравится Каспию, он принимает волны Терека.
С текстом стихотворения Лермонтова «Дары Терека» знакомятся на уроке литературы в 4-5 классе. Скачать его полностью или учить онлайн можно на нашем сайте.
Терек воет, дик и злобен,
Меж утесистых громад,
Буре плач его подобен,
Слезы брызгами летят.
Но, по степи разбегаясь,
Он лукавый принял вид
И, приветливо ласкаясь,
Морю Каспию журчит:
“Расступись, о старец море,
Дай приют моей волне!
Погулял я на просторе,
Отдохнуть пора бы мне.
Я родился у Казбека,
Вскормлен грудью облаков,
С чуждой властью человека
Вечно спорить я готов.
Я, сынам твоим в забаву,
Разорил родной Дарьял
И валунов им, на славу,
Стадо целое пригнал”.
Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий стихнул, будто спит,
И опять, ласкаясь, Терек
Старцу на ухо журчит:
“Я привез тебе гостинец!
То гостинец не простой:
С поля битвы кабардинец,
Кабардинец удалой.
Он в кольчуге драгоценной,
В налокотниках стальных:
Из Корана стих священный
Писан золотом на них.
Он упрямо сдвинул брови,
И усов его края
Обагрила знойной крови
Благородная струя;
Взор открытый, безответный,
Полон старою враждой;
По затылку чуб заветный
Вьется черною космой”.
Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий дремлет и молчит;
И, волнуясь, буйный Терек
Старцу снова говорит:
“Слушай, дядя: дар бесценный!
Что другие все дары?
Но его от всей вселенной
Я таил до сей поры.
Я примчу к тебе с волнами
Труп казачки молодой,
С темно-бледными плечами,
С светло-русою косой.
Грустен лик ее туманный,
Взор так тихо, сладко спит,
А на грудь из малой раны
Струйка алая бежит.
По красотке молодице
Не тоскует над рекой
Лишь один во всей станице
Казачина гребенской.
Оседлал он вороного,
И в горах, в ночном бою,
На кинжал чеченца злого
Сложит голову свою”.
Замолчал поток сердитый,
И над ним, как снег бела,
Голова с косой размытой,
Колыхаяся, всплыла.
И старик во блеске власти
Встал, могучий, как гроза,
И оделись влагой страсти
Темно-синие глаза.
Он взыграл, веселья полный,-
И в объятия свои
Набегающие волны
Принял с ропотом любви.
