В реальной Великой Степи подобная головокружительная карьера была бы попросту невозможна. Там был свой уклад жизни, достаточно сложный, освященный многовековыми традициями. У юного бесприютного бродяги не было никаких шансов стать великим ханом…
Кстати, нам растолковывают, что само имя «Чингисхан» в переводе означает «Океан-хан». Откуда бы такие словечки у монголов? А вот тюрки, повидавшие и Каспий, и Черное море, и Атлантику, такое имя своему правителю вполне могли дать…
В общем, по моему глубокому убеждению, следы реальной биографии Чингисхана следует искать не на востоке, в Китае и Монголии, а как раз на западе.
В первую очередь я обратился к «Скифской истории» Андрея Лызлова. Мотивировка проста: если кто-то считает вполне достоверным историческим источником сочинение Данзана, отчего таковым не может быть написанная примерно в то же время книга Лызлова, опиравшегося, к слову, на массу исторических трудов – русских, польских, итальянских? Нет уж, элементарная логика требует оба сочинения уравнять в статусе…
Сведения о Чингисхане у Лызлова, прямо скажем, скуднейшие – но гораздо более реалистические, нежели китайское баснословие, написанное неизвестно когда неведомо на каком языке…
Никаких «монголов» у Лызлова, разумеется, нет – только татары. «Татары же, называемые еще Заволжская орда, обитают по той же реке Волге ниже болгарских границ даже до моря Каспийского».
Болгары имеются в виду, разумеется, не балканские, а волжские. Обратите внимание на слово «даже»: Каспийское море – крайний восточный рубеж Заволжской орды. Какая там, к дьяволу, Монголия… Татары, по Лызлову, «пришли из пустыней, отстоящих к китайским странам». Под «Китаем» имеется в виду вовсе не современный Китай, а какие-то среднеазиатские области. Нынешний Китай Лызлов, как было принято в его время, наверняка назвал бы «Чина».
«И начали жить около великих рек Камы и Яика». Далее уточняется, что татары – «единонравны» с волжскими болгарами. Ну разумеется! И те и другие – тюрки, что в особых доказательствах не нуждается.
«Иностранные же историки называют страну ту Заволжская орда, яко Гваньини пишет, глаголя: Орда татар заволжских названа есть от реки Волги, за нею же обитали; граничится та страна от востока морем Хвалисским». Гваньини – итальянский историк (1538–1614), автор «Хроники Сарматии Европейской», откуда Лызлов многое почерпнул. Хвалисское море – Каспийское.
А вот и Чингисхан – здесь же, в Заволжской орде!
«А о начале своем те ордынцы повествуют так. Якобы в тех странах, откуда они пришли, жила некая вдова знатного рода. Она некогда от прелюбодеяния породила сына по имени Цынгис, коего старшие сыновья, как незаконно рожденного, хотели убить. Вдова же, обращая вину свою к себе в оправдание, сказала: "От лучей солнечных зачала я сына"».
Здесь до Лызлова явно дошли сказания об Алангоа, оплодотворенной солнечным лучом. «Цынгис» – это, конечно же, Чингисхан. О котором Лызлов далее пишет: «И сын той вдовы, войдя в зрелый возраст, Заволжскую орду распространил и умножил, и множеством жителей, и дел мужественных деянием, и самого края изобилием едва ли не все тамошние орды превзойдя. Народ тот, мужеством превосходя все дикие поля, воинскими делами славу свою размножил».
Как видим, никаких монголов нет и в помине. Татары-тюрки в свое время переселились к Волге и Каспию. Первоначально они были одним из родов в царстве некоего Ункама, но когда этот род усилился и укрепился, Ункам стал всерьез его опасаться, а потому, чтобы малость «проредить» расплодившийся народишко, стал посылать его на все войны, какие только случались, ставя в первые ряды. Татары быстро догадались, что это не головотяпство, а продуманный геноцид и, чтобы избежать дальнейших трений, переселились всем народом подальше от Ункама, основав собственное государство. А потом избрали верховным правителем Цынгиса, Хингиса, Чингисхана. Первой крупной акцией был поход как раз против Ункама. Сначала Чингисхан мирно попросил в жены его дочь, но Ункам отказал, тогда Чингисхан пошел на него войной и захватил все его царство (дело, конечно же, наверняка не в девушке, а в тех самых старых счетах).
Как видим, сведения о Чингисхане поистине скуднейшие. Но другим просто неоткуда взяться, если не обращать внимания на монгольские баснословия. Молодой человек из знатного рода, чье появление на свет омрачено какой-то грязной историей с обвинением в незаконном происхождении. Юноша, надо полагать, незаурядный, поскольку со временем стал великим ханом Заволжской орды. По сути, это все, что нам известно о реальном Чингисхане, увы…
Кое-какие столь же скудные дополнения можно почерпнуть из обширной книги хорезмийского книжника ан-Насиви. Источник поистине бесценный, без малейшей иронии – поскольку был современником Чингисхана и единственным независимым свидетелем. Авторы других сочинений находились на службе у Чингисхана, а потому полной объективности от них ждать, согласитесь, трудно…
Ан-Насиви, конечно же, не заметил никаких «монголов». Народ Чингисхана – тюрки.
Согласно ан-Насиви, в свое время существовало государство Ас-Син, где правили совместно шесть тюркских ханов, подчинявшихся великому хану по имени Алтун. Ан-Насиви называет эту страну еще и Китаем, но из его же собственного описания следует, что к нынешнему Китаю она не имеет никакого отношения.
Чингисхан был правителем одного из шести ханств, а его соседями были Кушлу-хан и Души-хан, муж тетки Чингисхана. Души-хан неожиданно умер. Вдова, не имевшая сыновей-наследников, вызвала племянника Чингиса и передала ему удел покойного мужа.
Надо полагать, молодой хан управлял своими владениями неплохо – к нему стали стекаться окрестные роды, ханство усиливалось, крепло… Что вскоре вызвало явную неприязнь верховного повелителя Алтун-хана. Когда он вернулся из долгой поездки в свою столицу, город Тамгадж, ему по обычаю стали присылать подарки шестеро подвластных ханов (точнее, уже пятеро, потому что Чингис управлял сразу двумя «провинциями»). Подаренных остальными ханами коней верховный принял, а у Чингисхановых распорядился отрезать хвосты и прогнать их со двора, что было, мягко выражаясь, поступком не вполне дружественным.
Очень быстро из дворца великого хана стали распространяться слухи, что Чингису и его друзьям жить осталось всего ничего, и им очень быстро открутят головы. Естественно, Чингисхан не стал ждать, пока его прирежут, как барана, – с верными ему предводителями, он, выражаясь современным языком, провозгласил окончательный суверенитет своих владений.
Алтун-хан послал против мятежников войско. Чингисхан это войско моментально расколошматил в хвост и в гриву, так что Алтун-хан бежал в Индию с остатками войск приближенных, бросив страну на произвол судьбы. Естественно, Чингисхан со сподвижниками перенял бразды правления. Какое-то время его соправителем был помянутый Кушлу-хан, но после его смерти Чингисхан поссорился с его наследником и взял курс на единоличное правление, подчинил окрестные земли, а также занял тот самый город Хара-Баласагун в долине киргизской реки Чу, который позже станет одним из кандидатов на роль мифического Каракорума. Алтун-хан из своей эмиграции вел переговоры, в конце концов выговорил для себя какие-то земли, но потом умер, что окончательно развязало Чингисхану руки, и он стал активнейшим образом укреплять свое государство.
Это – опять-так и реальность, поскольку ан-Насиви жил в то время и не сказки сочинял, а добросовестно записывал все, что происходило вокруг.
Собственно говоря, у нас нет других сведений о Чингисхане, кроме тех, что можно почерпнуть из книг Лызлова и ан-Насиви (все остальное доверия не внушает). Но все же, повторяю, и этого достаточно, чтобы иметь о нем кое-какое представление – есть та пресловутая печка, от которой следует плясать. Тюркский хан, своими руками выкроивший себе государство, что для той бурной эпохи было, в общем, делом житейским. Надо полагать, умен и смел. Хороший полководец и толковый управленец. В некоторых случаях – коварен и жесток, но это уж, господа мои, с его стороны не какое-то извращение, а всего-навсего следование традициям эпохи. Цари, султаны и ханы, к сожалению, в государственных делах особой добродетелью не отличались. Должность такая…
Восточные походы Чингисхана, по моему глубокому убеждению, попросту выдуманы теми же китайскими книжниками. Никакого сомнения, на территории Китая происходили какие-то войны с участием степняков (то ли монголов, то ли тюрок), но сведения о них большей частью откровенно баснословны: жуткие китайские боевые ракеты, выжигающие все живое чуть ли не на сто метров вокруг, девятьсот тысяч гробов, которые китайцы за пару дней изготовили для погибших во время осады и вынесли из города, и прочие ужастики. Мы почему-то считаем, что военная фантастика – изобретение столетия этак девятнадцатого, а ведь она существовала гораздо раньше. Когда господа историки сей факт уяснят, им станет куда легче жить и работать, а в том, что они пишут, появится больше логики и здравого смысла.
Безусловно, какие-то стычки у татар с китайцами случались – но не более того. Совсем недавно появилась любопытная статья о «Сокровенном сказании», где автор, аспирант Европейского института в Санкт-Петербурге (безусловно, не замеченный в симпатиях к «новой хронологии»), сообщает интереснейшие вещи: «Китайские ученые, занимавшиеся разбором дворцовых архивов после падения в 1368 г. «монгольской» династии Юань, обнаружили это сочинение в закрытом для постороннего доступа отделении архива и потому назвали его "Юань биши" ("Тайная история династии Юань"). Через 15–20 лет решили использовать в качестве своего рода хрестоматии для подготовки переводчиков с монгольского языка и перетранскрибировали монгольский текст китайскими иероглифами. Тогда-то недавно присвоенное китайское название и было переведено на монгольский язык как "Тайная история МОНГОЛОВ". То, что учеными первых лет Мин воспринималось как история легитимной китайской династии Юань, китайскими переводчиками и транскрипторами было переинтерпретировано как история «монголов» – опасных "северных варваров", присутствие которых на границах угрожало нарождавшейся "собственно китайской" идентичности».
Иными словами, как и в случае с «Алтан тобчи», понадобилось на потребу конкретной политической ситуации изрядно присочинить, изобразив прежних насквозь китайских императоров в виде страшных северных дикарей, то и дело тревоживших Китай набегами. Похоже, что и в стане «классических» историков начинает помаленьку формироваться «критическое» направление. Дай-то бог…
Итак, Чингисхан разделался с соседями, стал единоличным правителем, получив императорский титул. Чем же он занимается, неужели ведет жизнь «классического» кочевника?
Самое интересное, что – ничего подобного. На примитивное кочевое житье-бытье никак не похоже…

Глава седьмая. Мир и война

Чингисхан прямо-таки ударными темпами начинает строить государство, проводя разнообразнейшие реформы во всех областях жизни. Делает все, чтобы превратить скопище кочевых родов в самый настоящий эль. Возникает держава – несомненно, по примеру прежних каганатов.

Начинается все с армии. До того войско было чертовски архаичным, построенным по принципу родового ополчения. Десятки, сотни и тысячи формировались из родичей, своеобразных «станичников».
Чингисхан в первую очередь организует гвардию («кешиг») и использует ее, вот парадокс, в точности так, как пятьсот лет спустя Петр I: гвардия превращается не только в воинское подразделение, но и в некий административный аппарат. Гвардейцы Чингисхана выполняют функции полиции и охраны караванных путей, заведуют дворцовым имуществом, хранением воинских штандартов и барабанов, берут на себя судебные функции и даже наблюдают за тем, как ведется хозяйство в улусах. Все это им приходится делать, потому что администрации как таковой пока что попросту нет.
В армии вводится другой принцип, который можно охарактеризовать нынешними терминами как «всеобщую мобилизацию».
Воинские подразделения теперь формируют уже не из родственников, а распределяя «призывной контингент» по усмотрению командования.
Параллельно меняется законодательство. До Чингисхана действовала архаичная система, когда «мудрые люди», опираясь на прецеденты (совершенно как в Англии), разбирали те или иные частные случаи и выносили решение, как жизненный опыт подсказывает.
Чингисхан заменил этот пережиток системой писаных законов под названием «Яса» – уголовный, гражданский и административный кодексы, вместе взятые. Судьи отныне обязаны были судить по писаным законам, а не по прецедентам и «родовому праву». Для руководства ими Чингисхан назначил Верховного судью государства.
Точно такие же реформы начались и в экономике. Вместо прежних «обычаев» хозяйственной деятельностью теперь стали руководить специальные чиновники, занимавшиеся к тому же и налогообложением. Размеры и сроки взимания налогов, распределение пастбищ и прочие хозяйственные дела теперь все тщательно фиксировалось в особых прошнурованных книгах, которыми ведали специальные чиновники. Именно тогда и появилась знаменитая «татарская десятина» – как минимальная налоговая ставка, десятая часть скота, зерна, а потом и денег, которые следовало отдавать в казну. К слову, когда явившиеся на Русь татары потребовали с населения эту десятину, они вовсе не занимались каким-либо беспределом, а намеревались брать ровно столько налога, сколько брали и со своих.
Стало формироваться и чиновничество, где поначалу большую роль играли разнообразные «инородцы»: китайцы, мусульмане, уйгуры – лишь бы были грамотными и дело знали…
В общем, подобные реформы вряд ли оказался бы способным последовательно и целеустремленно проводить «дикий кочевник», пусть даже и побуждаемый к тому «китайскими мудрецами», играющими роль этаких добрых гениев при «монголах». За преобразованиями Чингисхана явственно проступает весь предшествующий многостолетний опыт тюркских каганатов, опыт человека, опиравшегося на богатое наследие предков-государственников.
Некоторые статьи «Ясы» достаточно интересны. Так, смертной казнью наказывались сочинители ложных доносов, а также подданные обоего пола, уличенные в прелюбодеянии (вот со вторым, на мой взгляд, перехлест совершенно излишний). И вовсе уж грустной философичностью проникнут раздел о пьянстве, сочиненный самим Чингисханом: «Если уж нет средства против питья, то человеку нужно напиться три раза в месяц. Как только он перейдет за три раза – совершит наказуемый поступок. Если же в течение месяца он напьется только дважды – это лучше; если один раз – еще похвальнее, если же он совсем не будет пить, что может быть лучше этого?! Но где же найти такого человека, который совсем бы не пил, а если уж такой найдется, то он должен быть ценим!»
Естественно, строительство нормального государства было не всем по вкусу – консерваторы везде одинаковы. А потому вскоре случился классический конфликт светской и духовной власти, какие бывали на всех континентах…
Судя по всему, «центром оппозиции» стал не кто иной, как верховный шаман Чингисхана Кокочу, он же Тэб-Тенгри, «Самый Небесный». Именно он от лица Тенгри освятил избрание Чингисхана великим ханом. Насколько можно судить по дошедшим до нас скудным сведениям, человек был сильный, волевой, себе на уме, внушавший многим суеверный страх. Вспоминают, что в разгар зимы он любил, раздевшись догола, усаживаться на лед, который «таял от тепла его тела», так что клубы пара окутывали Кокочу, и суеверное простонародье считало, что шаман ненадолго возносится на небо на белом коне (нельзя исключать, что тут был еще какой-то фокус с пиротехникой соответственно техническому уровню того времени).
Трудно сейчас понять, в чем там было дело, но еще до образования государства многие соседи татар отчего-то упорно считали Кокочу затаившимся врагом Чингисхана. Вроде бы даже недруги Чингиса из числа соседних ханов пробовали привлечь шамана на свою сторону, но он отказался.
Как бы там ни было, с определенного момента Тэн-Тенгри начал вести себя предельно нагло, вмешиваясь во все, что его касалось и не касалось. Вокруг него стали кучковаться знатные татары, простые воины, всевозможные искатели приключений, обиженные, недовольные и прочие любители половить рыбку в мутной воде. Именно Кокочу своими интригами спровоцировал вражду между Чингисом и его братом Хасаром, из-за чего последний угодил в жуткую немилость. Понемногу в ставке шамана людей оказалось «столь же много, как у самого Чингиса». К нему даже стали перебегать люди младшего брата Чингиса Отчигина, и в конце концов «от Чингисхановой коновязи многие подумывали уйти к Тэб-Тенгри».
Начался натуральный беспредел. Отчигин отправил к Кокочу своего гонца, требуя вернуть беглецов, но посланника как следует отколотили, отобрали коня, навалили на спину седло и прогнали прочь, жизнерадостно вопя что-то вроде: «Какой посол, такой и господин!»
Отчигин, разъярившись, прискакал к Тэн-Тенгри, но тот уже, надо полагать, чувствовал себя настолько уверенно, что семеро его братьев силой поставили Отчигина на колени и заставили просить прощения за то, что побеспокоил.
В переводе на европейские мерки это выглядело бы так, как если бы братья архиепископа Парижского надавали оплеух явившемуся их отчитать брату французского короля. Ситуация, ясно, накалилась до предела…
На следующий день Кокочу как ни в чем не бывало явился в шатер Чингисхана со своим отцом и помянутыми братьями-безобразниками и преспокойно уселся на почетное место. Тут к нему подскочил Отчигин, схватил за ворот и заявил, что по старинному обычаю вызывает на единоборство. Чингисхан с невозмутимым видом процедил что-то вроде: «На улице, на улице разбирайтесь!»
Единоборства не получилось. Едва верховный шаман вышел за порог, к нему подскочили трое силачей, вмиг переломили спинной хребет и бросили под телегу. Возвратившийся Отчигин пояснил (надо полагать, не без злорадства):
– Тэб-Тенгри не хочет со мной силами мериться, лежачим притворяется…
Чингисхан и бровью не повел – скорее всего, прекрасно знал, в чем тут фокус. Братья Кокочу попытались было «качать права», угрожая Чингису, но ворвались гвардейцы, и им пришлось притихнуть.
Тело шамана, как вспоминали современники, загадочным образом исчезло. Чингисхан, не особенно удивляясь, невозмутимо объяснял это возмездием Неба: «Тэб-Тенгри бил моих братьев и несправедливо клеветал на них, за что Небо и невзлюбило его, и отняло вместе и жизнь, и тело его».
Не исключено, что многие ему верили – при таком количестве личной гвардии как не поверить… И все же, полное впечатление, разбитая таким образом оппозиция, хотя и не пыталась больше что-то предпринимать против Чингисхана, какое-то время оставалась реальной силой: после некоторых колебаний Чингис так и не решился казнить ни отца Кокочу, ни его буйных братьев, хотя обвинение в мятеже и покушении на великого хана само собой подворачивалось…
Со смертью Тэб-Тенгри с тогдашней политической арены исчезла последняя крупная фигура, которая решилась бы встать вровень с Чингисханом и оказывать неповиновение. Чингисхан становится настоящим самодержцем…
К западу к границам его государства примыкал Хорезм – достаточно сильная и обширная держава. На престоле там восседал хорезмшах Ала-ад-Дин Мухаммед, личность своеобразная и, насколько можно судить, моральными принципами не обремененная вовсе. В свое время он смирехонько платил дань властителю кара-китаев, но едва соотношение сил изменилось в его пользу, без колебаний убил прибывшего за очередной выплатой посла с его свитой и, не мешкая, выступил в поход на столицу кара-китаев Хара-Баласагун, каковую взял штурмом и разорил. За это придворные официальным образом присвоили шаху титул «Второго Александра Македонского». Чуть позже Мухаммед уже по собственной инициативе распорядился добавить к своим именам еще и «Санджар» (так звали знаменитого сельджукского султана XI века), а на своей большой печати приказал изобразить надпись «Тень Аллаха на земле». Большой скромности был человек…
Сплошь и рядом можно встретить утверждение, будто зловредные Чингисхановы орды самым коварным и агрессивным образом ни с того ни с сего «вторглись» на территорию мирного, белого и пушистого Хорезма. На самом деле все обстояло чуточку иначе…
Сын Чингисхана Джучи с двадцатью тысячами всадников отправился в поход на территорию нынешнего Казахстана, преследуя отцовского неприятеля Кушлу-хана-младшего, сына былого сподвижника Чингиса. Догнал, разбил и повернул домой. Тут показалось войско с Мухаммедом во главе, с ходу изготовившееся к бою.
Джучи послал к Мухаммеду парламентеров, которые вежливо объяснили, что татары пришли воевать не с султаном, а со своими старыми неприятелями и сейчас возвращаются домой… Джучи выразил готовность отдать султану всю доставшуюся ему добычу. Как пишет ан-Насири, «он упомянул, что его отец приказал ему вести себя благопристойно, если он встретит в этой стороне какую-нибудь часть султанских войск, и предостерег его от проявления чего-либо такого, что сорвало бы покрывало приличия и противоречило бы принципу уважения».
Мухаммед, прикинув, что войска у него больше, ответил: «Если Чингисхан приказал тебе не вступать в битву со мной, то Аллах всевышний велит мне сражаться с тобой и за эту битву обещает мне благо. И для меня нет разницы между тобой, и Гюр-ханом (царь кара-китаев. -А. Б.), и Кушлу-ханом, ибо все вы – сотоварищи в идолопоклонстве».
И началось сражение. Арабский историк Ибн-аль-Асир уверяет, что оно длилось «три дня и три ночи» – но это, скорее всего, обычное цветистое восточное преувеличение. Более походит на правду сообщение ан-Насири, что битва продолжалась «до сумерек». Ночью татары разожгли множество костров, словно разбили лагерь, а сами тихонько отступили.
С тех пор султан Мухаммед, как отмечают его же придворные, форменным образом подвинулся на завоевании державы Чингисхана и Китая, рассчитывая на хорошую добычу: «Мы, его слуги и придворные, пытались отговорить хорезмшаха от этой навязчивой идеи, мотивируя свои соображения дальностью расстояний, трудностями пути и другими препятствиями, но хорезмшах стоял на своем».
Воевать он, правда, не решился – отправил к Чингисхану посольство. Чингисхан, судя по его поведению, на конфронтацию вовсе не нарывался. Послу он сказал так:
– Передай хорезмшаху: «Я – владыка Востока, а ты – владыка Запада. Пусть между нами будет твердый договор о дружбе и мире, и пусть купцы и караваны обеих сторон отправляются и возвращаются, и пусть дорогие изделия и обычные товары, которые есть в моей земле, перевозятся ими к тебе, а твои в таком же порядке пусть перевозятся ко мне».
Чингисхан отправил Мухаммеду подарки – не только нефрит и ткани, но и слиток золота «величиной с верблюжью голову». Воевать он явно не собирался. Вскоре в Хорезм прибыл татарский караван и остановился в пограничном городе Отрар. Караван был солидный: 500 верблюдов, нагруженных золотом, серебром, китайскими шелками, соболиными шкурками и другими мехами. С ним пришли 450 мусульманских купцов и татар, а также посол Чингисхана Ухун, везший хорезмшаху послание Чингиса, где говорилось: «Купцы являются опорой страны. Это они привозят владыкам диковинки и драгоценности, и нет нужды препятствовать им в этом. Я, со своей стороны, не намерен мешать нашим купцам торговать с вами. Надо, чтобы мы оба действовали совместно ради процветания наших краев. Поэтому мы приказали, чтобы отныне между всеми странами на земле установился мир, чтобы купцы безбоязненно направлялись во все края. Богатые и бедные будут жить в мире, и благословлять Аллаха».
В отличие от Мухаммеда, пылавшего страстью «борца за веру», Чингисхан руководствовался тенгрианской веротерпимостью. В «Ясе» так и было предписано: «Уважать все исповедания, не отдавая предпочтения ни одному, дома Божии и его служителей, кто бы ни был – щадить, оставлять свободными от налогов и почитать их».
Из всех, кто пришел с караваном, живым спасся и добрался до татарской границы один-единственный человек… Все остальные, включая посла, были убиты, а караван разграблен.
Ан-Насири считает, что в этом преступлении виноват исключительно наместник Отрара Инал-хан, сын дяди по матери Мухаммеда: «Его низкая душа стала жадной к имуществу этих купцов». Инал якобы написал хорезмшаху письмо, где утверждал, что все эти купцы и послы – переодетые шпионы, все до одного. Хорезмшах якобы распорядился взять «лазутчиков» под арест, но Инала уже понесло, он велел всех убить, а их богатствами завладел единолично.
Араб Ибн-аль-Аср излагает события по-другому: «Хорезмшах прислал ему (наместнику. -А. Б.) приказание убить их, отобрать имущество, находящееся при них, и прислать его к нему. Он убил их и отослал, что при них было, а вещей было много. Когда посланное прибыло к хорезмшаху, то он разделил его между купцами Бухары и Самарканда и взял с них стоимость его».
Вторая версия больше похожа на правду – учитывая то, что произошло потом…
Легко представить, что Чингисхан пришел в дикую ярость. Согласно древним тюркским обычаям, купец – лицо неприкосновенное, и уж тем более тягчайшим преступлением является убийство посла («доверившегося», как именовался любой дипломат). Существовала даже формула: «Посла не душат, посредника (т. е. парламентера) не убивают».

В XIII веке на Русь напали войска хана Батыя, после чего началось монголо-татарское иго. Однако вот вопрос: а почему этих захватчиков называют монголо-татарами? Кем они были на самом деле и как себя именовали? Кроме того, определение, состоящее из двух этнонимов «монголы» и «татары», появилось сравнительно недавно – в XIX веке. Как же их звали современники из Европы и Азии?

Дикие, белые и черные

Известный историк Лев Гумилев признавал тот факт, что этнос и его имя не всегда соответствуют друг другу. Так произошло и с татарами. В VIII веке это было небольшое племя, кочевавшее в районе Байкала. Но со временем оно разрослось, и три столетия спустя в состав общности, именуемой татарами, входили уже около 30 родов. Все они жили в бассейне реки Керулен, протекающей по территории современной Монголии.

Поскольку татары обитали на приграничных с Китаем землях, жители Поднебесной стали называть так все племена кочевников, расселившиеся от Великой стены до Сибири. То есть, по мнению китайцев, татарами являлись монгольские, тюркоязычные племена, а также обитатели таежных просторов.

Поэтому неудивительно, что местные хроники подразделяют татар на три категории: черные, дикие и белые. В первую группу летописцы Поднебесной включали тунгусов, якутов, бурятов и другие народности Сибири. Людей, основным видом деятельности которых была охота, китайские авторы причисляли к диким, так и писали в своих исторических трудах. К белым татарам относили собственно татар, живущих недалеко от Великой стены. Они подверглись сильному культурному влиянию соседей: носили шелковую одежду, следовали учению Конфуция, были знакомы с иероглифическим письмом. Этих людей китайцы часто нанимали для охраны своих границ от набегов воинственных кочевников, считая белых татар более цивилизованными.

Как вы уже поняли, к первой категории летописцы Поднебесной относили монгольские племена. Так называемые «черные татары» занимались скотоводством. Они противились «окультуриванию» со стороны китайцев, высоко ценили свою самобытность и свободу. А тех, кто готов был за деньги уподобляться богатым и влиятельным соседям, стремясь достичь у них звания цивилизованных людей, монголы открыто презирали.

Они часто враждовали с татарами (белыми татарами, по классификации китайцев). Оба племени совершали грабительские набеги друг на друга, в степи всегда было неспокойно.

Поскольку именно китайцы в те времена скрупулезно вели записи, позднее жители всех других стран также ошибочно стали называть монголов татарами. Хотя это были разные народы, чему свидетельство их менталитет и образ жизни.

В Европе тоже ошибались

Вслед за китайскими коллегами и русские летописцы совершили ту же ошибку. В течение всего времени существования Золотой Орды авторы средневековых хроник, которые велись в различных княжествах, упорно и однозначно именовали захватчиков татарами.

В армии хана Батыя, напавшей на русские земли в 1236 году, служили представители многих завоеванных монголами народов. Были среди них и татары, но мало. Однако европейские купцы, которые часто имели дело с китайцами, скупая товары, доставляемые по Великому шелковому пути, переняли у них употребляемый в широком смысле этноним «татары». И еще до знаменитого нашествия войск Батыя такое название закрепилось за всеми кочевниками, живущими Азии.

В XIX веке, желая исправить совершенную ошибку, русские и европейские историки начали именовать захватчиков монголо-татарами, что вызвало еще большую путаницу. Исходя из логики данного обозначения, получалось, что Русь захватили два народа, состоящие в дружном союзе, что совсем уж не соответствовало действительности.

Мы – монголы

Понятно, что сами монголы ни за что и никогда не назвали бы себя татарами: это противоречит самосознанию кочевников.

Как известно, основатель огромной империи Тэмуджин (Темучин) был сыном Есугея-багатура и происходил из рода Борджигин племени кият монгольского народа. Он подчинил своей власти все соседние племена кочевников-скотоводов и в 1206 году созвал курултай (съезд представителей различных монгольских родов), на котором его провозгласили Чингисханом. Тогда разрозненные и враждовавшие между собой племена впервые объединились. И было принято историческое решение о начале захватнических походов на земли других народов.

Выступая на курултае после официального принятия верховной власти, Чингисхан назвал свой народ кеке-монголы, что приблизительно можно перевести как «счастье небес» или «небесное счастье». Так правитель хотел дать понять своим подданным, что под его властью монголы будут следовать воле высших сил.

Мынгу или татаньцы?

Названия соседних народов китайцы часто коверкали, переиначивали. Поэтому татар они именовали «та-та», или даже «да-да». А этноним «мынгу» (монголы) впервые упоминается в летописи «Старая история династии Тан», датированной 945 годом. Примечательно, что там написано «мынгу да-да», то есть монголо-татары. Может, с тех пор и началась путаница?

И хотя Чингисхан свою империю официально назвал "Еке Монгол улус"(Великая страна монголов), авторы китайских исторических хроник с завидным постоянством продолжали свою традицию и именовали государство, основанное легендарным полководцем, «Дом Татань» (Страна татар). Так продолжалось вплоть до XVI века.

Упорное использование ошибочного этнонима тем более удивительно, что Тэмуджин в 1202 году практически полностью истребили всех татар. Поскольку это племя часто враждовало с предками и родственниками легендарного полководца, Чингисхан, одержав над ним победу, принял вместе с его ближайшим окружением жесткое решение о его полном истреблении. Женевской конвенции, регулирующей правила обращения с военнопленными, тогда еще не было, а память о пережитых при набегах татар несчастьях была крепка. Исключение монголы сделали лишь для маленьких детей, а также некоторых молодых и красивых женщин, которых взяли в наложницы.

Впоследствии горстка выживших татар была вынуждена вступить в армию монголов и служить своим захватчикам. Если они и были в войсках хана Батыя, завоевавших Русь в XIII веке, то явно не в таком количестве, чтобы говорить о союзе двух народов.

Интересен тот факт, что современные татары – казанские, астраханские, сибирские, крымские – это представители разных народов, сформировавшихся на осколках Золотой Орды. Все они прошли сложный путь этногенеза, но к племени, перебитому войсками Чингисхана в 1202 году, практически никакого отношения не имеют.

Одним из самобытных очагов мировой цивилизации в XIV–XV вв. была империя Чингисхана. Первоначально это было средневековое раннефеодальное государство, которое возникло в результате завоевательских войн и включало в себя великое множество народностей и регионов. Основным принципом, лежавшим в основе его существования, было административно-силовое принуждение. Практически все время, пока существовала империя, среди многих ханов велась борьба за власть. В единый клубок сплелись и личные амбиции, и самолюбие, и эгоизм, и необузданность нрава, и своеволие. Это в значительной степени ослабляло общественное согласие, вызывая протесты и недовольство среди народов, которые населяли огромную территорию. Вместе с тем данная цивилизация являла собой образец одного из больших и могущественных центров, достигших значительных успехов в градостроительстве, скотоводстве и земледелии. Особенно высоки достижения империи Чингисхана в области государственности и культуры.

К началу XIII в. Темучин, глава одного из монгольских племен, покорил другие монгольские и тюркские племена, а также татар. В 1206 г. он образовал государство и, став его правителем, взял себе имя Чингисхан. Государство раскинулось на огромной территории. Это были степи Центральной Азии (к северу от Китая и южнее озера Байкал). Менее чем за 18 лет (с 1206 по 1220 г. с небольшими перерывами) Чингисхан завоевал Северный Китай и Среднюю Азию, Иран и Багдад. Затем Чингисхан присоединил к своим владениям Закавказье и в 1223 г. вплотную подошел к территории Северного Кавказа, на которой проживали половцы из кипчакских племен. Перед опасностью монгольского порабощения половецкие ханы заключили военный союз с русскими князьями. Но решающая битва на реке Калке 5 мая 1223 г. вновь показала несокрушимую мощь монголов. После этого сражения территория монгольской империи стала простираться от Тихого океана до Черного моря.

Правитель империи Чингисхан был выдающимся государственным деятелем и искусным военачальником. Его кодекс законов – «Великая яса» – был известен не только в Монголии, но и за ее пределами.

В создании великой империи вместе с монголами принимала участие и еще одна народность – татары. Отношение монголов к татарам было неоднозначным. С одной стороны, они были союзниками монголов в завоевательских походах, с другой – сам Чингисхан обвинял их в том, что они приняли участие в отравлении Есугей-багатура, его отца. Чингисхан даже велел истребить их, но это было нереально по причине их многочисленности. Вместе с тем у самого Чингисхана были две жены татарского происхождения и приемный сын-татарин. Наконец высокий пост и важную должность в стране (верховный судья и военачальник) занимал также татарин Шики-Хутуку.

Монголы использовали татар в авангарде наступающих сил и другим народам в своей армии навязывали наименование одиозных для них татар.

Чингисхан умер в 1227 г., когда ему было 72 года. Перед смертью он разделил империю между своими сыновьями. Саму Монголию и Северный Китай получил Удэге, Среднюю Азию (Мавераннахр) и Южный Казахстан (Семиречье) – Чагатай. Иранские владения достались Тулую, а старшему сыну Джучи отходили Хорезм, Кипчакская степь и земли, которые еще нужно было завоевать, – Русь, угро-финские земли и Волжская Булгария.

Завоеванные монголами территории назывались улусами, а монгольские правители из рода Чингисхана – Чингисидами. Волею судеб Джучи умер раньше Чингисхана, и его улус перешел к его сыну Бату, но за улусом закрепилось название Джучиев.

Две попытки Бату завоевать территорию волжских булгар были безрезультатны (в 1229 и 1232 гг.). В 1235 г. по его просьбе всемонгольский курултай помог ему собрать огромную армию в 140 000 воинов. И осенью 1236 г. войско Бату покорило Волжскую Булгарию. Такие города, как Джукетау, Булгар, Суляр и др., не устояли перед мощью монгольской армии.

В Лаврентьевской летописи говорится, что «в лето 6744 (1236 г.) тое же осени придоша от восточные страны в Болгарьскую землю безбожнии татары и взяша славный великий город болгарьский, и избиша оружьем от старца и до унаго и до сущаго младенца, взяша товара множьство, а город их пожгоша огнем и всю землю их плениша».

Окрыленный победой, Бату без передышки в том же году пошел в наступление на кипчакские земли, завоевание Дешт-и-Кипчака продолжалось до 1238 г. В 1237 г. монгольская армия вторглась на русскую территорию. Первым на ее пути было Рязанское княжество. В 1240 г. вся Русь оказалась под игом монголо-татар, а князь Александр Ярославович (Александр Невский) заключил союз с Бату, признав его власть над собой.

После Руси монголы завоевали Венгрию и, возможно, продвинулись бы дальше в Европу, но в это время в Каракоруме скончался хан Угэде. Все правители дома Чингисхана собрались на курултай, чтобы выбрать нового главу империи. Великим ханом стал Гуюк. Бату же, поставив золотой шатер на реке Ахтубе (Нижняя Волга), стал правителем нового государства – Золотой Орды. Его владения простирались на западе от Карпатских гор до Дуная и на востоке – от Иртыша до Алтайских гор. В Золотую Орду приезжали правители покоренных стран и получали от Бату ярлыки, удостоверявшие их право управлять землями от имени хана.

Джувейни в своей книге «История завоевателя мира» писал: «Бату в ставке своей, которую он имел в пределах Итиля, наметил место и построил город, и назвал его Сараем… Купцы со всех сторон привозили ему товары; все, что бы ни было, он брал и за каждую вещь давал цену в несколько раз больше того, что она стоила». Другой современник, Гильом Рубрук, так описывал свое впечатление от аудиенции у Бату: «Сам же он сидел на длинном троне, широком, как ложе, и целиком позолоченном, рядом с Бату сидела одна госпожа… Скамья же с кумысом и большими золотыми и серебряными чашами, украшенными драгоценными камнями, стояла при входе».

Бату правил Золотой Ордой до 1255 г. Он умер в 47 лет, и трон занял сначала его сын Сартак, а затем (в 1256–1266 гг.) его брат Берке.

Понятие «Золотая Орда» (по-тюркски – Алтын-Урда) означало позолоченную резиденцию правителя государства. Вначале это был расшитый золотом шатер, позднее – роскошный дворец, покрытый позолотой.

В период правления Берке продолжалось развитие государства, основы которого заложил Бату (была создана эффективная система управления, состоявшая, в частности, во взимании налогов, пошлин и дани; с этой целью все население подворно переписали). В это же время Берке вышел из состава Монгольской империи, перестав платить дань великому хану Хублаю, и принял ислам. Египетский историк ан-Нувайри (начало XIV в.) свидетельствовал, что «Берке – первый из потомков Чингисхана принял религию ислама; (по крайней мере) нам не передавали, чтобы кто-нибудь из них сделался мусульманином до него. Когда он стал мусульманином, большая часть его народа приняла ислам».

Так Золотая Орда стала самостоятельной державой, а ее столицей – город Сарай. После Берке государством начал править внук Бату – Менгу-Тимур. Он активно сотрудничал (в экономическом плане) с голландскими, немецкими, итальянскими городами и городами Средней Азии; в это время в Золотой Орде стали чеканить золотые монеты.

После смерти Менгу-Тимура наступил период междоусобной борьбы за престол. Главным интриганом дворцовых переворотов был Ногай, крупный феодал тюрко-татарского происхождения. В силу своей принадлежности к татарской национальности сам Ногай не мог претендовать на должность правителя государства. Поэтому он последовательно продвигал на этот пост своих ставленников – безвольного Туда-Менгу (младшего брата Менгу-Тимура), Туля-Буга, Токтая (сына Менгу-Тимура). Между Токтаем и Ногаем вскоре возник острый военный конфликт. Армия Ногая потерпела сокрушительное поражение от войск Токтая. В 1300 г. Ногай был убит в причерноморских степях, а его отрубленную голову торжественно преподнесли Токтаю. Так были подавлены амбиции местной феодальной знати и укреплена верховная власть хана.

После смерти Токтая политическая обстановка в Золотой Орде вновь накалилась. Несмотря на то что по завещанию править страной должен был старший сын Токтая – Ильбасар (его поддерживали кочевники-феодалы), в результате политических интриг трон занял внук Менгу-Тимура – хан Узбек, который управлял страной с 1312 по 1342 гг. И этот период был самым продуктивным. Золотая Орда вступила в пору своего политического, экономического и культурного расцвета. В большой степени это было связано с личностью самого Узбекхана, его бесспорным талантом политического деятеля и выдающегося организатора.

Об Узбеке писали многие его современники и давали ему самую высокую оценку. Например: «Он один из тех семи царей, которые величайшие и могущественные цари мира» (арабский писатель Ибн-Баттута); «Он (Узбек) был человек храбрый и отважный, религиозный и набожный, почитал правоведов, любил ученых, слушался (советов) их, доверял им, был милостив к ним, посещал шейхов и оказывал им добро» (арабский географ и историк аль-Айни); «Это молодой человек красивой наружности, отличного характера, прекрасный мусульманин, храбрый и энергичный» (арабский историк-хронист аль-Муфаддал).

Секретарь Египетского султаната, известный арабский ученый-энциклопедист XIV в. А аль-Омари писал, что «из дел своего государства он (Узбек) обращает внимание только на сущность дела, не входя в подробности обстоятельств, и довольствуется тем, что ему доносят, но не доискивается частностей относительно взимания (налогов) и расходования».

При Узбек-хане Золотая Орда стала мощным централизованным государством, с которым считались страны Евразии. Политику Узбек-хана продолжил его сын Джанибек, в правление которого были завоеваны земли на Восточном Кавказе (в настоящее время это территория Азербайджана), усилилась роль ислама, дальнейшее развитие получили наука и художественное творчество.

В 1357 г. правителем стал сын Джанибека – Бердибек, человек злой и мстительный. Через год против него устроили заговор и убили. Бердибек был последним потомком Бату-хана.

Династия Чингисхана правила всей Монгольской империей, династия старшего сына Чингисхана – Джучи – возглавляла Золотую Орду. Точно так же, как не принадлежавший к Чингисидам не мог претендовать на пост правителя империи, так и любой хан, не будучи Джучидом, не вправе был управлять Золотой Ордой. Когда в 1260-х гг. Монгольская империя распалась на независимые государства, они все равно считались улусами великой империи Чингисхана. Характерно, что та система политического управления, основы которой заложил Чингисхан, практически не изменилась за все время существования покоренных им государств. В большей степени это относится к Золотой Орде. Более того, после ее распада система власти осталась неизменной во вновь образовавшихся татарских княжествах.

Высшим правителем империи был хан. Он опирался на Государственный Совет – диван, состоявший из родственников (мужей, сыновей, братьев), а также крупных феодалов, военачальников и высшего духовенства.

Власть в империи разделялась на военную и гражданскую. Первую осуществлял великий князь – беклери-бек. Он командовал ханской армией. Вторая была в руках у везиря, в ведение которого входил и контроль над государственной казной. При Государственном Совете существовала должность писца – битикчи. По существу он исполнял обязанности государственного секретаря и обладал немалым политическим весом. Между ханом с окружавшей его элитой и народом существовал широкий слой средних и мелких феодалов. Многие из них в то же время были государственными служащими, благодаря чему освобождались от податей и налогов.

В Золотой Орде, например, государственные чиновники получали тарханные ярлыки. Сохранился ярлык хана Тимура-Кутлука следующего содержания: «Мое Тимур-Кутлуково слово: правого крыла и левого крыла уланам, тысяцким, сотским, десятским, бекам во главе с темником Едигеем; внутренних селений даругам, казиям, муфтиям, шейхам, суфиям, писцам палат, таможенникам, сборщикам подати; мимохожим, мимоезжим послам и посланцам, дозорам и заставам, ямщикам и кормовщикам, сокольникам и барсникам, лодочникам и мостовщикам, базарному люду…»

Существовала также должность для выполнения особо важных государственных поручений. Чиновник на этом посту (обязательно знатного рода) обладал дощечкой – пайцзой, которую выдавал хан. Пайцза изготавливалась из серебра, золота, бронзы, чугуна, могла быть и деревянной. Чиновник, предъявлявший пайцзу, обеспечивался в своих поездках всем необходимым – пропитанием, ночлегом, проводниками, средствами передвижения.

В военном ведомстве существовала должность букаула. Она была настолько важна, что букаулу подчинялись даже правители улусов. В его обязанности входили распределение, расквартирование и отправка войска, обеспечение провиантом и многое другое.

Суд в империи вершили как мусульманские судьи (кадии), так и гражданские (аргучи). Первые руководствовались шариатом, вторые – законами «Великой ясы». Контроль над сбором дани осуществляли баскаки (военные представители власти) и дарухачи (гражданские лица, управлявшие определенным районом). Таким образом, империя обладала хорошо развитой системой центрального и местного управления, таможенной службой, сильной армией, судебной и налоговой властью.

В разных государствах, входивших в состав Монгольской империи, развивались определенные отрасли хозяйства. В Золотой Орде, например, господствовавшими были земледелие и скотоводство. Земледельческими районами являлись Волжская Булгария и Крым, а также Приднестровье.

Скотоводство преобладало на южных степных и полупустынных территориях. Практически все путешественники отмечали большое количество скота и в Золотой Орде, и во всей Монгольской империи. Так, итальянец Плано Карпини писал: «Они очень богаты скотом: верблюдами, быками, овцами, козами и лошадьми. Всякого скота у них такое большое количество, какого по нашему времени нет в целом мире».

Что же касается земледелия, то оно более было развито в Крыму, Волжской Булгарии и Хорезме. Еще до того как образовалась Монгольская империя, эти земли давали большой урожай пшеницы, проса, бобовых и ячменя. Впоследствии здесь стали выращивать и фрукты, такие как персики, абрикосы, яблоки, груши, айва, гранат, виноград.

Из овощей наибольшую популярность приобрели капуста, брюква и репа. Современник отмечал, что «земли там плодородны и приносят урожай пшеницы сам-десят… А урожай проса – сам-сто. Иногда получают урожай настолько обильный, что оставляют его в степи».

Ибн-Батута свидетельствовал, что, в частности, лошадей в империи «чрезвычайно много и стоят они безделицу, ими они, тюрки, питаются… Бывает их у одного тюрка (по нескольку) тысяч». Его соотечественник Иосифат Барборо подтверждал: «Мне случалось встречать в пути купцов, гнавших лошадей в таком количестве, что они покрывали пространство целых степей».

В Золотой Орде был широко распространен рыбный промысел. Особенно много осетровых водилось в водах Каспия и в реке Яик. Что же касается охоты, то преимущественно она была соколиной и барсовой и считалась привилегией ханов и их окружения.

Между государствами Монгольской империи шла оживленная торговля. Самые важные торговые караванные пути проходили через Золотую Орду. В частности, это был Великий шелковый путь, по которому товары из Китая доставлялись в Среднюю и Переднюю Азию. А такие города, как столица Золотой Орды (Сарай), Хаджитархан (ныне Астрахань), Ургенч (центральный город Хорезма), Булгар, Солхат (Крым) и Сарайчик (в низовье Яика), были важнейшими транзитными пунктами международной торговли. Караваны состояли из верблюдов и лошадей.

Часто сами лошади становились объектом торговли. Так, Иосифат Барборо писал, что татары поставляют в Персию лошадей по 4000 в партии, а в Италию, Румынию, Польшу и Германию – крупных быков. Что же касается других товаров, которыми торговали государства империи, то это были хлеб, вино, мед, рыбы ценных пород, соль, меха, кожа, шелк, краски, жемчуг, фарфор, изделия из серебра и многое другое.

Помимо сухопутной, существовала морская и речная торговля. Через расположенные на южном берегу Крыма порты Солдайя (ныне Судак), Кафа (Феодосия), Чембало (Балаклава) товары отправлялись в Европу, Северную Африку и Переднюю Азию. Наконец в самих городах империи процветала местная торговля на многочисленных базарах.

Почти все купцы и путешественники отмечали, что путь в Китай через Золотую Орду удобен и безопасен в любое время суток. Историк Ибн-Арабшах так описывал часть пути: «Выезжают, бывало, караваны из Хорезма и едут себе на телегах, без страха и опаски, вплоть до (самого) Крыма, а переход этот (занимает) около трех месяцев».

Города империи, помимо функций торговых узлов, были средоточием ремесел и культуры.

Из перечисленных выше городов современники особенно выделяли Сарай. Как уже было сказано, Бату-хан построил Сарай – столицу своих владений, а его брат Берке воздвиг город в нескольких десятках километров выше Сарая-Бату. Этот город получил название Сарай аль-джадид (в переводе с арабского – «Новый Сарай»).

Аль-Омари писал о городе, возведенном Берке: «Город Сарай построен Берке-ханом на берегу туранской реки (Итиля). Он (стоит) на солончаковой земле, без всяких стен. Место пребывания хана там большой дворец, на вершине которого – золотое новолуние (весом) в два кинтаря египетских. Дворец окружают стены, башни да дома, в которых живут эмиры его. В этом дворце их зимние помещения. Это река размером в Нил, по ней плавают большие суда и ездят к русским и славянам. Начало этой реки также в земле славян. Он, т. е. Сарай, город великий, заключающий в себе рынки, бани и заведения благочестия, место, куда направляются товары. Город Сарай – один из красивейших городов, достигший чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненный людьми, с красивыми базарами и широкими улицами… В нем тринадцать мечетей для пятничной службы… Кроме того, еще чрезвычайно много других мечетей».

Государства империи славились своими высокоразвитыми ремеслами, причем нередко наблюдался обмен мастерами. Так, в Золотую Орду приезжали мастера из Волжской Булгарии, Ирана, с Кавказа. Часто в одном городе возникали национальные ремесленнические поселения.

Очевидцев поражали красота дворцов правителей, мечети, мавзолеи, караван-сараи и другие здания. Особенно прекрасными были сооружения в городах Золотой Орды. Главное их украшение – белые и голубые изразцы с растительным и геометрическим орнаментом и витиеватыми арабскими письменами, цитировавшими Коран и восточную поэзию. Нередко изразцы покрывали сусальным золотом и стеклянной глазурью. Внутреннее убранство составляли мозаичные и майоликовые панно с позолотой и разноцветные изразцовые кирпичи. Самобытный стиль золотоордынской керамики демонстрирует найденная при раскопках красноглиняная посуда с геометрическими, растительными и животными изображениями, оформленными глазурью на фоне блестящей толстой поливы.

Высокоразвитым было и ювелирное искусство. Мастера использовали такие приемы, как филигрань, скань, зернь, гравировка. Замысловатая орнаментика покрывала кувшины, чаши, кубки, оружие, светильники, а также ожерелья, браслеты, перстни и медальоны.

Немалых масштабов достигла чеканка монет из серебра, меди и золота. Наиболее распространенными были золотые индийские динары, медные пулы и серебряные диргемы (в улусе Джучи).

В государствах империи высокого развития достигли наука, просвещение и культура. Нередко ученые и деятели культуры из одного государства, посещая другие страны империи, оставались там жить и работать. Известно, что в Сарае проживали иноземные медики, в городе также были развиты такие науки, как астрономия и геодезия (этот факт подтвержден археологическим раскопками, во время которых были найдены части астролябий и квадрантов). Ибн-Арабшах писал: «Сарай сделался сосредоточием науки и рудником благодатей, и в короткое время в нем набралась (такая) добрая и здоровая доля ученых и знаменитостей, словесников и искусников да всяких людей заслуженных, какой подобной не набиралось ни в многолюдных городах Египта, ни в деревнях его». Сарай к тому же был и самым многолюдным городом: в нем проживали более 100 000 человек (в то время как, например, в Риме число жителей составляло 35 000, в Париже – 58 000).

Показательна судьба поэта Саифа ас-Сараи, который родился, жил, учился и творил сначала в Сарае, а затем перебрался в Египет, где и умер в 1396 г. В Египте он создал свои знаменитые поэмы «Гулистан бит-тюрки» и «Сухайль и Гульдурсун».

В странах империи широкое распространение получили арабская письменность и литература. Бессмертные творения Фирдуоси, Рудаки, аль-Маари, Омара Хайяма представляют собой яркие образцы красноречия и поэтического вдохновения. В произведениях воспеваются такие качества, как доброта, щедрость, справедливость, скромность. Особенно много поэм посвящено любви и верности. Эти чувства отображаются как самые благородные и возвышенные. Нравственная чистота и одухотворенность – таковы основные черты героев их художественных произведений.

Как уже было отмечено, во второй половине XIII в. в результате народно-освободительного движения великая империя Чингисхана распалась на независимые государства. Ослаблению центральной власти способствовали и стихийные бедствия (например, сильная засуха), и эпидемия чумы, возникшая в Китае и распространившаяся затем на другие земли, и междоусобная борьба за власть в окружении правителей. Но, пожалуй, одной из главных причин распада империи явилась консолидация сил на покоренных землях для борьбы за независимость. Этот процесс особенно ярко проявился в виде конфликта между русским князем Дмитрием Ивановичем и Золотой Ордой.

В конце XIV в. князь Дмитрий открыто бросил вызов золотоордынскому хану, перестав платить дань. На Куликовом поле 8 сентября 1380 г. князь Дмитрий победил войско эмира Мамая. Однако новый хан Золотой Орды Тохтамыш в 1382 г. пошел на Москву, и Дмитрию Донскому вновь пришлось признать власть Золотой Орды.

Египетский историк аль-Макризи писал: «В 833 г. (1429–1430) и предшествующих ему годах в землях сарайских и дештских и в степях кипчакских были сильная засуха и чрезвычайно большая моровая язва, от которой погибло множество народа, так что уцелели из них (татар) со стадами только немногие роды».

Между тем на огромной территории продолжались мятежи и выступления. Многие из них жестоко подавлялись, но расправы не могли устранить тенденцию, заключавшуюся в росте политических сил государств-вассалов. В первой половине XV в. в той же Золотой Орде вновь резко ухудшилась экономическая ситуация в связи с эпидемией и засухой.

В 1430-1440-е гг. междоусобная борьба в Золотой Орде достигла наибольшей силы. Кроме того, усилилась политическая власть Москвы: князь Василий II внес свою лепту в раздор между золотоордынскими ханами, поддержав внука Тохтамыша (Сеид-Ахмеда) в борьбе против прежнего правителя – Улу-Муххамеда. И наконец в это время произошел сильный отток населения из Золотой Орды. Устав от бесконечных войн, болезней и голода, сотни тысяч скотоводов и земледельцев уходили в соседние государства – на Русь, в Литву, Румынию, Польшу.

Даже знатные золотоордынские князья переходили на службу к великому московскому князю, поменяв ислам на православие.

Известно, что один из последних правителей Золотой Орды Улу-Муххамед в 1438 г., спасаясь от своих недругов, был вынужден бежать в русский город Белев, расположенный на Оке. Василий II послал против него войско, но хан устоял.

Князь Витовт в письме в Ливонский орден писал: «К нам прибыло бесчисленное количество татар из пределов Киева, которые устали от войны… И просят дружественного приема с вашей стороны».

Постепенно от Золотой Орды стали отпадать отдельные территории. Восточные области улуса Джучи перестали подчиняться Золотой Орде, на путь отделения встал Крым, в самостоятельное государство оформилась левобережная степная территория Волги во главе с потомками Удэгея. Говоря о распаде империи Чингисхана, следует подчеркнуть, что это был объективный естественно-исторический процесс. Практически все феодальные государства подверглись экономической раздробленности и распаду. Не стала исключением и Великая Монгольская империя Чингисхана. Общество, построенное на насилии, вызывало протест и недовольство, власть потеряла поддержку основной части населения.

Великая империя Чингисхана распалась на отдельные государства, такие как Китай, Иран, Арабские Эмираты. Золотая Орда трансформировалась Астраханское, Казанское, Касимовское, Крымское и Сибирское ханства и Ногайскую Орду (последняя просуществовала до 1502 г.). Наибольший след в истории оставили Казанское и Крымское ханства. Это были сильные и влиятельные государства, особенно Казанское ханство. Оно в 1552 г. было завоевано Иваном Грозным.

Многовековое существование великой империи оказало влияние на последующий ход истории. Многие составляющие ее системы власти и управления были использованы другими государствами, в частности Иваном IV, когда он в конце XV в. заложил основы Русского государства. Не менее важными оказались и духовные, а также материальные ценности империи Чингисхана.

Немецкий дипломат Сигизмунд Герберштейн в своей книге «Записки о московитских делах» писал: «Царство Казанское, город и крепость того же имени расположены на Волге, на дальнем берегу реки, почти в семидесяти милях ниже Нижнего Новгорода; с востока и юга по Волге это царство граничит с пустынными степями, с летняго же востока смежны с ним татары, называемые шейбанскими (сибирские)… За татарами казанскими прежде всего встречаем татар с прозвищем ногаи, живущих за Волгою, около Каспийского моря, по реке Яику… Астрахань, богатый город и великое татарское торжище, от которого получила имя вся окрест лежащая страна, находится на десять дней пути ниже Казани…»

Сказание о Чингисхане достаточно подробно сообщает историю его жизни, однако далеко не все географические названия в тексте можно точно соотнести с современными названиями на карте. Точную дату рождения Чингисхана назвать трудно, большинство ученых придерживаются даты – 1162 г. По истории Рашид ад-Дина – дата рождения 1155 г. С одной стороны свидетельства его истории многочисленны и разнообразны, с другой – удивляет, что большинство этих рассказов обнаружены далеко от Монголии. По образному замечанию историка Л.Н. Гумилева: «В истории возвышения Чингисхана сомнительно все, начиная с даты его рождения».

Согласно дошедшим до нас историческим летописям Чингисхан осуществил немыслимые по масштабу завоевания почти всего мира, никому до него и после не удалось сравниться с ним в величии завоеваний. За короткое время была создана огромная Монгольская империя, раскинувшейся от берегов Тихого океана до Черного моря. Кочевники из Центральной Азии, вооруженные луками и стрелами, смогли завоевать три более цивилизованные империи, обладающие к тому же значительно большей военной мощью. Их завоевания сопровождались бесчеловечными зверствами и массовым истреблением мирного населения. Города на пути монгольских орд часто сравнивали с землей, по воле Чингисхана реки меняли русло, цветущие районы становились опустошенными, сельскохозяйственные орошаемые угодья уничтожались, чтобы пашни снова стали дикими пастбищами для коней его войска. Для современных историков феноменальный успех войн Чингисхана остается необъяснимым фактом, который можно объяснить либо мистификацией, либо сверхъестественными способностями и военным гением Чингисхана. Современники того времени, считали Чингисхана «ниспосланного Небом – бичом Божьим». Точно также в свое время готы прозвали Атиллу – «Божьим бичом».

«Сокровенное сказание монголов» (предположительно XIII в., по версии текста XIX в.) «Родословная и детство Темучжина. Предком Чингисхана был Борте-Чино, родившийся по изволению Высшего Неба. Супругой его была Гоа-Марал. Явились они, переплыв Тенгис (внутреннее море). Кочевали у истоков Онон-реки, на Бурхан-халдуне, а потомком их был Бата-Чиган».

«Белая история» (XVI в.). «Появившийся по велению высшего неба, родившийся для того, чтобы владеть всем миром, божественный Суута-богдо Чингисхан, начиная с народа синих монголов /народов говорящих/ на трехстах шестидесяти одном языке семисот двадцати одного рода дзамбу-двипы, пять цветных и четыре чужих, шестнадцать великих народов объединил всех в единое государство» .

«Шастра орунга» (монгольское сочинение XV в.). «В счастливом кочевье Бурхан Халдун родился один чудесный мальчик. В это время отец его Есугей Багатур захватил татарского Темучжин Угэ и прочий народ татар. Из-за совпадения с этим событием нарекли Темучжином. Когда этому мальчику было три года, он ежедневно играл на горе Бурхан Халдун. Там на возвышающемся красном камне, один жаворонок с телом высотой и шириной в одну пядь, с белой головой, с синей спиной, с желтым телом, с красным хвостом, с черными ножками, воплотивший в своем теле все пять цветов, с голосом мелодичным как звук флейты, ежедневно пел: «Чингис, Чингис».

Родоначальницей всех монголов по «Сокровенному сказанию» является Алан-Гоа, в восьмом колене от Чингисхана, зачавшая, согласно легенде, детей от солнечного луча в юрте. Дед Чингисхана, Хабул-хан был богатым вождем всех монгольских племен, успешно вел войны с соседними племенами. Отцом Темучжина был Есугей-баатур, внук Хабул-хана, вождь большинства монгольских племен, в котором насчитывалось 40 тыс. юрт . Это племя было полным хозяином плодородных долин между реками Керулен и Онон. Есугэй-баатур также успешно сражался и воевал, подчинив себе татар и многие соседние племена. Из содержания «Сокровенного сказания» явствует, что отец Чингисхана был знаменитым ханом монголов.

Темучжин родился в 1162 г. на берегах реки Онон в урочище Дэлюн-булдан, которое исследователи локализуют в 230 верстах от Нерчинска (Читинская область) и в 8 верстах от китайской границы. В 13 лет Темучжин лишился отца, которого отравили татары. Старейшины монгольских племен отказались подчиняться слишком молодому и неопытному Темучжину и ушли вместе со своими племенами к другому покровителю. Так молодой Темучжин остался в окружении только своей семьи – матери, младших братьев и сестер. Вся их собственность состояла из восьми лошадей и родового «бунчука» – белого знамени с девятью хвостами яка, символизирующее четыре больших и пять малых юртов его рода, с изображением хищной птицы – кречетом в центре. Вскоре он был вынужден скрываться от преследования Таргутая, ставшего приемником его отца, в подчинение к которому ушли монгольские племена. В «Сокровенном сказании» подробно рассказывается, как Темучжин в одиночестве скрывался в густом лесу, затем был схвачен, как бежал из плена, нашел свою семью и вместе с ней несколько лет (4 года) скрывался от преследований.

Возмужав Темучжин, в 17 лет отправился с другом Бельгутаем в стойбище отца красавицы Борте, по обычаю монголов брачный контракт был заключен их отцами еще в девятилетнем возрасте девочки, и взял ее в жены. Впоследствии в истории она стала известна как Борте Фуджин, императрица, мать четырех сыновей и пяти дочерей Чингисхана. И хотя летописи сообщают, что у Чингисхана за его жизнь было около пятисот жен и наложниц из разных племен, среди пяти главных жен, первая жена – Борте Фуджин всю жизнь для Чингисхана оставалась самой почтенной и старшей.

Сведения о начальном периоде жизни Темучжина, до времени его признания Чингисханом, скупы и противоречивы, многие подробности того времени не известны. История, дошедшая до нас в «Сокровенном сказании монголов», в ряде мест не совпадает с описанием тех же событий у Рашид ад-Дина.

В обеих летописях рассказывается о захвате Борте, жены Темучжина, меркитами, которые через 18 лет решили отомстить за кражу из их рода красавицы Оэлун, матери Темучжина, его отцом Есугей-баатуром. Согласно «Сокровенному сказанию» меркиты передали Борте родственнику человека, потерявшего Оэлун. Не имея никого в своем юрте, кроме своих братьев, и не располагая возможностями для нападения на меркитов, Темучжин направляется к названному брату своего отца кераитскому хану Тогрулу (Ван-хану) и просит у него помощи. Тот охотно оказывает, одинокому Темучжину, военную помощь и выступает несколькими тьмами войск против меркитов и отбивает его жену назад. У Рашид ад-Дина этот эпизод описан иначе: меркиты отослали Борте Тогрул-хану, который добровольно в знак памяти о побратимских отношениях – «андэ», с отцом Темучжина вернул ее будущему Чингисхану через одного доверенного лица.

Защита и покровительство Тогрул-хана обезопасила его на несколько лет. В летописях мало сообщается о молодости Темучжина, но после того, как однажды на рассвете к кочевью Темучжина примкнуло одновременно много племен , монголы быстро окрепли и уже составляли 13 тыс. человек . С этого времени в хрониках сообщается, что у Темучжина в подчинении находились боевые отряды численностью до 10 тыс. человек . Первым сражением, которое Темучжин решительно выиграл по Рашид ад-Дину, стало сражение с 30 тысячным войском тайучитов во главе с Чжамухой. Всех пленников Темучжин приказал заживо сварить в 70 котлах. Испугавшись этого, тотчас покорилось и подчинилось молодому хану племя джуръят. В «Сокровенном сказании» этот эпизод трактуется иначе, одерживает победу Чжамуха, и соответственно он варит пленных воинов Темучжина в котлах, это зверство отталкивает от Чжамухи много народа, и многие соседние племена переходят под знамена побежденного Темучжина. По мнению историков, версия Рашид ад-Дина выглядит убедительней, и победу в том историческом сражении одержал Темучжин, к которому, под защиту более сильного, переходит много народа. Через некоторое время под родовым знаменем Темучжина было уже 100 тыс. юрт . Заключив союз с кераитами, «отношения непоколебимой дружбы с вождем кераитов Тогрул-ханом», объединенные орды Темучжина и Тогрул-хана нанесли поражение старым врагам монголов татарам. Летописи сообщают о всеобщем избиении татар.

Когда стареющий Тогрул потерял власть, его сыновья во главе кераитов выступили против Темучжина и одержали победу в сражении. Для укрепления своего положения, отступивший Темучжин за зиму объединил вокруг себя большинство племен северной Гоби и весной напал на кераитов и меркитов и разбил их. Хроники сообщают, что Темучжин постановил, чтобы никого из меркитов не оставлять в живых. Оставшиеся в живых кераиты встали под знамена Темучжина. В течении трех лет после битвы, сделавшей его хозяином Гоби, Темучжин посылал свои войска на земли западных тюркских племен, найманов и уйгуров и везде одерживал победы. Более подробно история Чингисхана описывается в летописях, когда он достигает 41 летнего возраста и «пока наконец после упомянутых двадцати восьми лет расстроенного состояния всевышняя истина не даровала ему силу и помощь и дело его обернулось к возвышению и приумножению».

В 1206 г. курултай – съезд ханов всех монгольских племен – провозгласил Темучжина великим каганом и присвоил ему титул Чингисхана – Чингис Ха-Хан, Величайший из правителей, Повелитель всех людей. Впоследствии историки назвали его «Завоеватель мира» и «Покоритель Вселенной». Персидские летописи так излагают это событие: «Чингиз-ханово прозвание ему дал он (шаман Тэб-Тэнгри), сказав при этом: Повелением Вечно синего неба имя твое должно быть Чингиз-хан! По-монгольски же «чин» – значит «крепкий», а Чингиз – множественное от него. На монгольском языке прозвание Чингиз-хан имеет тот же смысл, что гур-хан, но с более преувеличенным значением, так как оно есть множественное число, и обобщить это слово можно, например, с персидским «шаханшах» («Царь Царей»)» .

Правление Чингисхана укрепило центральную власть и вывело Монголию в ряд самых сильных военных стран Центральной Азии того времени. Он вошел в историю как безжалостный завоеватель: «Чингисхан провозгласил особой доблестью: ограбить, обворовать или убить человека другого, не татарского племени, что подчиненные ему племена составляют единственный во вселенной избранный небом народ, что они будут носить отныне имя «монголы», что означает «побеждающие». Все же остальные народы на земле должны стать рабами монголов. Непокорные племена надо вычистить с равнины земли, как сорные, вредные травы, и останутся жить одни монголы» .

Война была провозглашена самым действенным средством приобретения материального благополучия. Так началась эпоха кровавых захватнических походов монголов. Чингисхан, его сыновья и внуки, завоевав территории других государств, создали самую крупную по своим размерам империю в истории человечества. В нее вошли Средняя Азия, Северный и Южный Китай, Афганистан, Иран. Монголами были совершены опустошительные набеги на Русь, Венгрию, Моравию, Польшу, Сирию, Грузию, Армению, Азербайджан. Летописи очевидцев изобилуют описаниями варварских разграблений и поголовного избиения мирного населения захваченных городов. Чрезмерная жестокость монголов нашла отражение в различных летописях.

Исторические летописи сохранили высказывания великого хана монголов: «Чингис изрек: Жестокость – единственное, что поддерживает порядок – основу процветания державы. Значит, чем больше жестокости – тем больше порядка, а значит – блага». И еще он говорил: «Сам Тэнгри повелел подняться нашей державе, а его волю нельзя понять разумом. Жестокость должна выходить за пределы разума, ибо только это поможет осуществлению высшей воли»... За убийство знатного монгольского воина они убивали всех подчиненных, а за убийство вождя – весь народ. Однажды мэнхолским племенем татар, по имени которого чинцы называли всех мэнхолов в память об их былом первенстве над ними, был убит отец Чингиза; за это все татары были перебиты, включая женщин и детей. И с тех пор они называли татарами всех тех немэнхолов, которые им служили и которых они посылали в бой на смерть впереди себя. И эти служилые татары кричали в бою «Татар! Татар!», что означало: «Те, кто не подчинится Мэнхолу, будут истреблены, как татары» .

Лаврентьевская летопись: «В 1237 год пришли из восточных стран на Рязанскую землю безбожные татары, и начали завоевывать Рязанскую землю, и пленили ее до Пронска, и взяли все Рязанское княжество, и сожгли город, и князя их убили. А пленников одних распинали, других расстреливали стрелами, а иным связывали сзади руки. Много святых церквей предали они огню, и монастыри сожгли, и села, и взяли отовсюду немалую добычу. Взяли Суздаль, разграбили церковь святой Богородицы, и двор княжеский огнем сожгли, и монастырь святого Дмитрия сожгли, а другие разграбили. Старых монахов, и монахинь, и попов, и слепых, и хромых, и горбатых, и больных, и всех людей убили, а юных монахов, и монахинь, и попов, и попадей, и дьяков, и жен их, и дочерей, и сыновей – всех увели в станы свои».

Ибн аль-Асир в своей «Совершенной истории» описывает вторжение монгольских армий на мусульманские земли такими словами: «События, о которых я собираюсь рассказать, столь ужасны, что долгие годы я избегал всякого упоминания о них. Нелегко писать о том, что смерть обрушилась на Ислам и мусульман. Я хотел бы, чтобы мать не родила меня на свет, или чтобы я умер прежде, чем стал свидетелем всех этих несчастий. Если вам скажут, что Земля никогда не знала подобного бедствия с тех пор, как Бог создал Адама, верьте этому, так как это истинная правда...»

Персидский историк Джувейни, принимавший участие в войне против монголов, в своем сочинении, как очевидец, свидетельствует: «Тринадцать дней и тринадцать ночей считали людей убитых монголами в городе Мерв. Учитывая только тех, чьи тела были в самом деле найдены, и не считая тех, кто был убит в гротах и пещерах, в деревнях и в пустынных местах, насчитали более 1,3 миллиона убитых». После Мерва монгольская армия получила приказ Чингисхана взять Нишапур: «разрушив город таким образом, чтобы по нему можно было пройтись плугом, и в целях мести не оставлять в живых даже кошек и собак». «Истребили всех горожан Нишапура числом 6 тысяч душ, их избиение продолжалось четверо суток. Были истреблены даже собаки и кошки».

«Монголы были врагами оседлой жизни, земледелия и городов. При завоевании северного Китая монгольская знать добивалась от Чингисхана приказа перебить все оседлое население до единого человека, а земли обратить в пастбища для кочевников» . Монголы придерживались тактики полного опустошения захваченных земель, чтобы пашни вновь стали богатой травой степью и пастбищами для скота. Города разрушались до основания, оросительные каналы засыпались песком, все местное население истреблялось, пленных, чтобы не кормить, безжалостно уничтожали. И только в конце своей жизни, в последнем походе на Тангутское государство Чингисхан стал понимать, что выгоднее сохранять города, чтобы брать с них налоги.

Кроме Руси, Восточной и Южной Европы, монголы завоевали Тибет, вторглись в Японию, Корею, Бирму и на остров Ява. Их войска были не только сухопутными: в 1279 году в Кантонском заливе монгольские корабли разбили флот китайской империи Сун. Во время правления Хубилай-хана китайский флот добился блистательных побед на море. Первая попытка вторжения в Японию была предпринята Хубилай-ханом в 1274 г., для этого была собрана флотилия из 900 кораблей с 40 тыс. монгольских, китайских и корейских солдат. Флот с военным десантом вышел из корейского порта Масан. Монголы захватывают острова Цусима и Ики, однако тайфун уничтожает эскадру. Корейские хроники сообщают, что потери в этой морской экспедиции составили 13 000 человек и что многие из них утонули. Так закончилось первое вторжение.

В 1281 г. предпринимается вторая попытка высадиться в Японии. Считается, что это было самое крупное в истории человечества морское вторжение на 3400 кораблях с 142 тыс. монголо-китайских воинов. Тайфун, как и при первой попытке вторжения на японские острова, снова уничтожает морскую эскадру. Схожий сценарий неудачного вторжения был и в русской истории в 866 г. 200 русских ладей ходили на Царьград, но были разбросаны тайфуном, в 906 г. 2000 русских ладей по 40 воинов в каждом (80 тыс. воинов) под предводительством князя Олега высадились в Царьграде (Константинополь).

Монгольское вторжение японцы назвали Гэнко (нашествие Юань). В Японии сохранились живописные древние свитки «Сказание о вторжении с моря» (1293 г.). На рисунках свитка изображены сюжеты морского сражения, лучники на палубах небольших судов. Японские суда обозначены японским национальным флагом, кому принадлежат суда противника по рисункам не определяется. Монголо-корейское вторжение с моря – единственный случай в истории самураев, когда Япония подверглась вторжению извне.

После первой попытки высадки с моря, прошло шесть лет, за это время японцы приготовились к обороне. Вдоль берега в бухте Хаката для защиты от нападающих с моря была возведена каменная стена длиной около 25 миль и высотой около 5 метров, которая сохранилась до наших дней. С внутренней стороны стена была наклонной, так что на нее можно было въехать верхом, а другая сторона обрывалась к морю отвесной стеной. Ходжо Токимуке японский сегун (1268–1284) возглавлял защиту от монгольского вторжения, но устоять против армады захватчиков японцам было не под силу. В молитвах весь японский народ просил божественной помощи. 15 августа 1281 г., вечером сразу после вознесения молитвы, небеса ответили ударом тайфуна, впоследствии названного японцами «камикадзе» – священный ветер, который разметал эскадру нападавших и спас Японию от завоевания. Китайский флот был уничтожен, на море погибло свыше 100 000 нападавших.

В начале 80-х годов ХХ века японский археолог Торао Масаи на дне у острова Такасима с помощью современной техники обнаружил много предметов (оружие, железные прутья и слитки, каменные якоря и ядра, печать тысячника), которые подтвердили факт гибели флота Хубилая.

В 1470 году в монастыре Хонко-йи нарисовали огромную, в три метра длиной, карту мира, где монгольскими владениями считались вся Евразия и даже Северная Африка, включая прилегающие моря. Впервые в истории эту уникальную монастырскую карту и свиток «Вторжение с моря» представили для экспонирования за границей на выставке «Наследие Чингисхана: всемирная империя монголов» в Бонне в 2005 г.

Оценка численности войск Чингисхана колеблется в широких пределах, но точную ее цифру назвать трудно. Из летописей Рашид ад-Дина: «Всего Чингис образовал 95 отрядов по тысяче человек. Тулуй, младший сын Чингисхана, после его смерти наследовал почти все его войска – 101 тыс. из 129 тысяч». По мнению историков орды Чингисхана не были, подобно гуннам, мигрирующей массой, а являлись дисциплинированной армией вторжения. Каждый воин имел по две-три лошади и был закутан в меховые одежды, что позволяло ему спать прямо на снегу. По оценке английского историка Г. Ховорса армия Чингисхана во время его похода против хорезмшаха составляла 230 тыс. воинов и двигалась раздельно по двум маршрутам. Это было самое большое войско из всех, что собирал Чингисхан. Из исторических хроник известно, что армия Чингисхана ко времени его смерти состояла из четырех корпусов вместе с императорской гвардией и насчитывала 129 тыс. воинов. По мнению авторитетных историков, численность населения монгольского народа при Чингисхане составляла не более 1 млн человек. Поражает скорость передвижения монгольских войск, выступив из степей Монголии, уже через год они победно добираются до земель Армении. Для сравнения, поход скифов в 630 г. до н.э. от берегов Дона через кавказские горы в Персию и Малую Азию длился 28 лет, поход Александра Македонского для завоевания Персии (330 г.) продолжался – 8 лет, поход Тимура (1398 г.) из Средней Азии в Малую Азию – 7 лет.

Чингисхану принадлежит заслуга в объединении кочевников и создании сильного монгольского государства. Он объединил Монголию и расширил ее пределы, создав крупнейшую империю в истории человечества. Его сборник законов «Ясы» долгое время оставался правовой основой кочевых народов Азии.

Старомонгольский свод законов «Джасак», введенный Чингисханом, гласит: «Чингисханова Яса запрещает ложь, воровство, прелюбодеяние, предписывает любить ближнего, как самого себя, не причинять обид, и забывать их совершенно, щадить страны и города, покорившиеся добровольно, освобождать от всякого налога и уважать храмы, посвященные Богу, а равно и служителей его». Значение «Джасака» для становления государственности в империи Чингисхана отмечается всеми историками. Введение свода военных и гражданских законов позволило установить на огромной территории монгольской империи твердый правопорядок, несоблюдение его законов каралось смертью. Яса предписывала терпимость в вопросах религии, почтение к храмам и к духовным лицам, запрещала ссоры среди монголов, неповиновение детей родителям, кражу коней, регламентировала воинскую обязанность, правила поведения в бою, распределение военной добычи и т.д.

«Немедленно убивать, кто ступил на порог ставки воеводы».

«Тот, кто мочится в воду или на пепел, предается смерти».

«Запрещение мыть платье в продолжение ношения, пока совсем не износится».

«Никто да не уходит из своей тысячи, сотни или десятка. Иначе да будет казнен он сам и начальник той части, который его принял».

«Уважать все исповедания, не отдавая предпочтения ни одному».

Чингисхан объявил официальными религиями своей империи шаманизм, христианство и мусульманство.

«Великий Джасак» – законодательство Чингисхана наиболее полно сохранилось в летописях Рашид ад-Дина. Там же в «Билике» – сборнике притч и высказываний Чингисхана говорится: «Величайшее наслаждение и удовольствие для мужа состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его с корнем и захватить все, что тот имеет; заставить его замужних женщин рыдать и обливаться слезами, сесть на его хорошего хода с гладкими крупами меринов, превратить животы его прекрасноликих супруг в ночное платье для сна и подстилку, смотреть на их розоцветные ланиты и целовать их, а их сладкие губы цвета грудной ягоды сосать!» .

В «Истории завоевателя мира» Джувейни отмечает: «Всевышний выделил Чингисхана умом и рассудком среди равных, а по мудрости и могуществу вознес его над всеми царями мира, поэтому все, что уже известно о порядках могущественных Хосроев и записано об обычаях фараонов и кесарей, Чингисхан, без утомительного изучения летописей и сообразования с древностями, изобретал лишь из страниц своего собственного ума; а все, что было связано со способами завоевания стран и относилось к сокрушению мощи врагов и возвышению друзей, было порождением его собственной мудрости и следствием его размышлений» .

На русском языке опубликовано несколько романов о Чингисхане, среди них наиболее известные – романы В. Ян «Чингиз-хан», И. Калашников «Жестокий век», Ч. Айтматов «Белое облако Чингисхана». На видеокассетах доступны два фильма: корейско-монгольский фильм «Хан великой степи. Чингисхан» и фильм «Чингисхан», в главной роли О. Шариф. На русском языке только в 1996–2006 гг. опубликовано восемь книг о жизни Чингисхана: Рене Груссе (2000), С. Уолкер (1998), Мишель Хоанг (1997), Э. Хара-Даван (2002), Э.Д. Филлипс (2003), Джувейни (2004), Жан-Поль Ру (2005), Джон Мэн (2006), из которых можно почерпнуть множество исторических фактов его деяний.

В исторических источниках о Сибири нет упоминания названия Тенгис в связи с Байкалом. На тюркском и монгольском языках «тэнгис» означает море, но местное байкальское население именовало озеро всегда иначе – Ламу или Байгаал. Переводчик «Сокровенного сказания» С.А. Козин высказал две версии возможного отождествления наименования Тенгис, по первой версии с Каспием, по второй – с Байкалом. В пользу того, что под именем Тенгис подразумевается Каспий, а не Байкал свидетельствуют именование Каспийского моря во всех средневековых источниках внутренним морем. В нартском эпосе и в персидских географических текстах Каспийское море называлось Хазар-тенгиз, Черное море – Кара-тенгиз. Имя собственное Тенгиз, также имеет широкое распространение среди народов Кавказа. В далеком прошлом народы, населяющие берега Байкала, каждый по-своему именовали озеро. Китайцы в древних хрониках 110 г. до н.э. именовали его «Бэйхай» – Северное море, бурят-монголы – «Байгаал-далай» – «большой водоем», древние народы Сибири, эвенки – «Ламу» – море. Под названием «Ламу», озеро часто упоминается в эвенкийских преданиях, и под этим именем впервые стало известно русским казакам. Эвенкийское название озера – Ламу на первых порах было более употребительым среди русских землепроходцев Сибири. После выхода отряда Курбата Иванова на берег озера русские перешли на бурят-монгольское название «Байгаал» или «Байгаал-далай. При этом они лингвистически приспособили его к своему языку, заменив характерное для бурят «г» на более привычное для русского языка «к» – Байкал. Происхождение названия «Байкал» точно не установлено. Название Байгал впервые встречается в монгольской летописи первой половины XVII в. «Шара туджи» («Желтая летопись»).