В настоящее время важное место в сознании значительной части населения нашей страны занимают суеверия. Тема суеверий остается недостаточно изученной в психологии. Представляется возможным выделить ряд подходов к анализу суеверий как психического явления.

Суеверие есть вера в действие сил, не объяснимых законами природы, которые оказывают благотворное или вредное влияние на жизнь людей и домашних животных, а также определяют известные явления природы (погоду, рост, рождение, смерть). Представляется возможным выделить ряд подходов к анализу суеверий как психического явления.

Когнитивный подход . В этом случае суеверия анализируются как представления, как попытка понять необъяснимое и неизвестное .

Так, Л. Леви-Брюль рассматривает суеверия как разновидность коллективных представлений, возникающих посредством передачи от поколения к поколению в результате действия механизмов внушения, заражения и подражания. В суевериях смешаны когнитивные элементы с эмоциональными переживаниями, вызванными явлениями окружающего мира.

А. Леман подчеркивает, что с помощью магических операций человечество всегда стремилось к познанию фактов, лежащих вне пределов обыкновенного опыта и необъяснимых общепринятыми способами; пыталось получить власть над внешним миром, недостижимую обыкновенными средствами.

По словам П.П. Блонского, суеверия играют огромную роль в «первобытной науке», являясь увековечением какого-нибудь прецедента навсегда и позволяя прогнозировать будущее. Т.е. суеверия можно считать элементарными средствами памяти и воображения .

П.Я. Гальперин указывает на такую функцию суеверий как классификация и обобщение впечатлений от окружающего мира , но оговаривает, что происходит это на основе наглядных, непосредственно воспринимаемых и ситуационно связанных признаков, в результате чего существенные свойства предметов остаются понятыми неправильно. В суевериях субъект плохо отделяет свои представления от объекта, который их вызвал. По К. Леви-Стросу , первобытные классификации, хотя и основаны на чувственно воспринимаемых сходствах и различиях, служат упорядочиванию и организации внешнего мира, преодолению хаоса.

И.Р. Габдуллин придерживается мнения о том, что предрассудки выполняют роль предварительных априорных суждений: живущий повседневными заботами человек придерживается практического мышления, разделяя предметы на классы по грубым (а не существенным) признакам, и не рассуждая, поскольку неведение в каком-то вопросе мешает ему быть эффективным. Предрассудок является сверхобобщенной и сверхкатегоричной характеристикой , обнаруживаясь не только в познавательном акте, но и выражая эмоциональное переживание, подавляющее рациональную аргументацию.

По словам В. Мезенцева , суеверия основываются на вере в чудесное, сверхъестественное, возникающей от недостатка знаний . Как сверхъестественное воспринимается все, что выходит за пределы повседневного опыта и не укладывается в привычные представления.

Г.Г. Почепцов определяет суеверия как предрассудок , состоящий в том, что индивид принимает за реальность неведомые силы, способные предвещать события, и считает возможным влиять на них. Суеверие включает в себя допущение, что от этих сил можно найти защиту или вступить с ними в компромисс. Устойчивость суеверий связана с тем, что случаи их подтверждения прочно фиксируются, а факты ошибочности вытесняются. Сохранению и распространению суеверий способствует желание заглянуть в ближайшее будущее, избежать неблагоприятных ситуаций. Суеверия более широко распространяются в экстремальных обстоятельствах .

И. Дзялошинский считает, что суеверия – это система восприятия и описания мира, имеющая характер нравственного реализма – мир понимается как однозначное противопоставление добрых и злых сил .

Итак, можно сказать, что суеверия – это негибкие знания , с трудом или вообще не изменяющиеся, ограниченные применением в повседневной, бытовой деятельности, не связанной с умственным трудом. Суеверия можно рассматривать как форму психического отражения окружающего и внутреннего мира, не требующего логических доказательств и довольствующегося любым предлагаемым решением в ответ на возникающую познавательную потребность. Суеверия позволяют осуществлять познание в упрощенной, наглядной форме без опоры на абстрактные научные понятия.

Другим подходом к пониманию суеверий можно считать аффективно-мотивационный подход , с позиции которого суеверия рассматриваются как аффективно насыщенное психическое явление, выполняющее функцию защиты эмоциональной сферы. Этот подход был заложен Л. Леви-Брюлем.

Б. Рассел иррационализм рассматривал как неверие в объективные факты, полученные объективными методами, и как потакание человека своим непосредственным неосознанным желаниям и эмоциям. Вера в реальность, отличную от той, о которой говорят органы чувств, возникает в состоянии эмоциональной напряженности .

По мнению некоторых авторов, суеверия выполняют психотерапевтическую функцию : давать надежду на бессмертие, избавлять от страха смерти, придавать уверенность в своем существовании, успокаивать, особенно в сложных, рискованных ситуациях.

Чувство бессилия перед таинственным и непознаваемым заставляет человека игнорировать противоречия непосредственного опыта и связывать между собой явления, в действительности не связанные никакими отношениями, т.е. мыслить дологично.

В. И. Лебедев в качестве психологических факторов суеверий называет страх смерти, одиночества, чувство бессилия, горя, усиливающихся в экстремальных условиях экономического спада, инфляции, безработицы, упадка культуры. В состоянии дезорганизации психической деятельности, тревоги, аффекта растет внушаемость, лежащая в основе мистицизма .

И.Д. Ялом считает, что функция магических верований заключается в защите индивида от страха старения и смерти, от страха перед реальностью. Иллюзорные верования ослабляют чувствительность к боли существования: утратам, горю, одиночеству, неразделенной любви, депрессии, отсутствию смысла жизни, неизбежности смерти. Ободряя человека, они не позволяют ему познать свои чувства, мысли и желания.

В действительности ясное осознание смерти в противоположность мифическим способам ее отрицания делает индивида мудрым и обогащает его жизнь. С иррациональным взглядом на мир, по мнению этого автора, также тесно связан страх перед свободой и ответственностью. Свобода неразрывно соединена с тревогой, т.к. требует, чтобы человек сам отвечал за свои решения, поступки, трудности, а также, чтобы он прикладывал волевые усилия для изменения своей жизни. Ответственность означает авторство своего жизненного замысла. Люди же обычно сопротивляются принятию ответственности и осознанию себя как создателя своих проблем и жизненных затруднений.

Д.В. Ольшанский показывает, что суеверия являются механизмом психологической защиты, самопомощи для людей, испытывающих постоянное беспокойство, с трудом переносящих состояние неопределенности, нуждающихся в психологическом контроле, стремящихся видеть вещи лишь в черно-белых тонах .

Следуя теории А. Маслоу , можно сказать, что суеверия как стереотипные, привычные способы решения проблем позволяют человеку справляться со своим страхом перед неизвестностью и неопределенностью и таким образом способствуют его адаптации к статичным и повторяющимся явлениям. При этом суеверия препятствуют преобразованию и развитию окружающего мира, креативности и изобретательности. В результате суеверия как аффективное явление мешают реализации познавательных и творческих возможностей индивида, одновременно обеспечивая ему безопасность, защиту, привычность; творческое мышление освобождает человека от тревоги перед неизвестным, от влияния прошлого, обычаев и условностей.

Обобщая все выше сказанное, можно утверждать, что суеверия избавляют человека от страха перед неизведанным , рождают «уверенность в завтрашнем дне». Отсутствие соответствующей уверенности в кризисных ситуациях усиливает потребность индивида руководствоваться в своей повседневной жизни установленными вековыми традициями и ритуалами, к числу которых могут быть отнесены и суеверия. В основе суеверных представлений лежат разнообразные страхи, часто иррациональные, необъяснимые; суеверным же поведением человека движет желание избавиться от довлеющих над ним аффективных переживаний.

Следуя приметам, человек стремится защитить свое самосознание и эмоциональную сферу от вызывающих дискомфорт чувств. Большинство авторов сходится во мнении о том, что суеверия дают человеку, испытывающему страх или тревогу, ощущение безопасности и защищенности.

Тесно примыкает к вышеназванному психоаналитический подход. З. Фрейд считал суеверие результатом проекции, т.е. перенесения человеком вовне неосознаваемых мотивов своего поведения. Смутно ощущая внутреннюю обусловленность своих поступков, но не находя им удовлетворительного объяснения, суеверный человек, подобно параноику, начинает помещать источник суеверий во внешний мир. На компенсаторную роль суеверий указывали также Л. Демоз и Э. Блейлер.

По мнению Э. Берна , многие суеверия основаны на представлении о всесилии мыслей и чувств, на их переоценивании, искажающих восприятие реального мира. Кроме того, образы окружающего мира искажаются чрезмерной насыщенностью суеверий эмоциями (напряжением, беспокойством и др.), что нарушает разумное отношение к действительности.

Магию, также как и объективные знания, используют для максимально быстрого и наименее опасного удовлетворения потребностей, но в отличие от научных знаний – без учета объективных причинно-следственных связей, без точного представления о действительности, с недостаточным контролем самого себя, других и природы, т.е. принцип реальности приносится в жертву принципу удовольствия.

Основываясь на теории Э. Фромма , суеверия можно рассматривать как зависимость субъекта (часто неосознаваемую) от некоторой внешней силы, призванной защищать, заботиться и нести ответственность за результаты его собственных поступков. Э. Фромм называет эту внешнюю силу волшебным помощником . Волшебный помощник, персонифицированный в суевериях в виде божеств, ведьм, знахарей и других лиц, обладающих волшебными, сверхъестественными способностями, призван помочь человеку удовлетворить свои актуальные потребности без приложения собственных усилий. В большей или меньшей степени деятельность суеверного человека направлена на манипулирование волшебным помощником и принуждение его к выполнению своих желаний.

Итак, согласно психоаналитическому подходу в целом, суеверия замещают недостающие знания и восполняют нереализованные потребности с опорой на обстоятельственную и объектную атрибуцию.

Согласно бихевиористскому подходу суеверия представляют собой развернутое или редуцированное поведение . Бихевиористы рассматривают суеверия как естественное следствие неспособности понять существование (отсутствие) причинно-следственных связей между собственным поведением и последующими событиями в мире. Суеверное поведение – поведение, которое возникает и поддерживается в результате случайного подкрепления, которое фактически с ним не согласуется.

В соответствии с социально-нравственным подходом, суеверия могут считаться регулятором общественных отношений , поведения в группе, носителем морали. В частности, Б. Рассел рассматривает суеверия (предрассудки) как опору морали.

С точки зрения Е.А. Грушко и Ю.М. Медведева , суеверия – это концентрированный опыт общения с природой предыдущих поколений, определяющий условия выживания, табуирующий окружающий мир. Данные авторы рассматривают возрождение суеверий как возврат к народной мудрости и культуре , поскольку они помогают уберечься от житейских и нравственных бед.

Суеверия регулируют поведение людей посредством персонификации социальных и моральных норм . В них поощряется социально полезное поведение и качества характера – трудолюбие, доброжелательность, бесконфликтность, послушание. Суеверия также табуируют различные виды деятельности в той или иной степени.

Благодаря суевериям сохраняются и распространяются социальные ценности и нормы поведения . Суеверное поведение является эффективным способом контроля над группой посредством императивного приобщения к системе моральных норм и запретов. Заимствованный из прошлого способ поведения служит эталоном, исключающим всякое нововведение, а отклонения от эталона вызывают негативные санкции. Норму поведения, закрепленную в суеверии, характеризует всеобщее признание в обществе или группе. Разрешения и запреты подобного рода не нуждаются в переосмыслении или оправдании: вопрос о том, какова цель запрета и от кого он исходит, вообще не встает перед индивидом.

В рамках эволюционистского подхода суеверия осмысливаются как пережиток религиозных традиций , существовавших в первобытной и древней культурах; как поведение, ранее имевшее смысл, но затем его утратившее.

Так, К.К. Платонов называет суеверия рудиментарными осколками прошлых религий.

С точки зрения Б.Ф. Поршнева , суеверия как проявления доисторического сознания, являются продуктом несвободы, свойственной родо-племенным традициям и обычаям.

Как утверждает М. Мюллер , первоначально в момент их возникновения в суевериях был заключен какой-то смысл, возможно имеющий ситуативный характер, но безосновательно обобщенный. Впоследствии, передаваясь от поколения к поколению, это поверье все больше утрачивало свой смысл, т.е. связь с породившей.

В.Я. Пропп рассматривает суеверие наряду с колдовством и магией как вытесненный и преследуемый обычай или обряд, совершаемый тайно и не согласующийся с хозяйственной и социальной структурой народности на данном этапе ее развития.

Наиболее продуктивным нам представляется аффективно-мотивационный подход к суевериям, поскольку не вызывает сомнения, что суеверия, в первую очередь, выполняют аффективно-защитную функцию.

Каждая религия включает в себя набор особых действий, необходимых верующим как для выражения своей принадлежности к религиозной общности, так и для укрепления своей веры, своей идентификации с данной общностью. Совокупность таких действий обычно и представляет собой религиозный культ.

Религиозный культ для верующих - это практически почти любые символические действия, основанные на вере в возможность влияния с их помощью на сверхъестественные объекты и их свойства. Участие в таких действиях частично удовлетворяет основные потребности социального бытия: потребности в общении, в принадлежности к общности.

Выполняют они и специфически психологические функции , в частности, снятие эмоционального напряжения верующих .

Социально-психологический анализ группового богослужения в храме позволяет выделить в нем три последовательных этапа, в ходе которых происходит нарастание эмоционального напряжения, затем кульминация и наконец разрядка в виде усиления спокойных положительных эмоций. В этом проявляется своеобразное психотерапевтическое действие культа.

Феномен взаимного эмоционального заражения , обычно наблюдаемый во время религиозных праздников с участием большого числа верующих, всегда создает общее эмоциональное состояние, способствующее эффективному действию механизмов внушения и самовнушения.

В истоках психологии молитвы лежат магический заговор и заклинания. Это слова, имеют чудесную силу и свойство действовать не только на других людей, животных и силы природы, но и на духов, и на богов (суггестивная сила слова и вербального межчеловеческого общения на самого себя, что аналогичным образом можно защитить себя от нападающих людей, животных и злых духов) Со временем заклинание стало и благодарственным, и просительным.

Психология исповеди связана с психологией молитвы и жертвоприношения. Каясь в грехах, верующий не просто «просит прощения» - он верит, что если попросить, то прощение будет реально получено.

Другая сторона исповеди, отражающая житейскую мудрость: разделенная радость - двойная радость, разделенное горе - половинное горе. В процессе исповеди верующий человек как бы перекладывает тяжесть содеянного поступка на плечи исповедника, делится с ним и поступком, и ответственностью за него. Это усиливает действие катарсиса, свойственного не только молитве, но и любой задушевной беседе с другом о своих проблемах и неприятностях. В этом скрыт залог успеха не только духовников, но и психоаналитиков, и психотерапевтов различных школ.

Психология суеверий

По мнению К. К. Платонова, суеверия - это рудиментарные осколки прошлых религий и связанных с ними культов в массовой психологии. Это и благоприобретенные, новые верования, близкие по психологическому происхождению к неврозу навязчивых состояний. В силу этого бороться с ними практически невозможно - они составляют «бытовую подкладку» нашего сознания.

Психологическое объяснение большинства существующих суеверий - поиск логической связи между событиями, наступающими одно после другого. Здесь действует формула: после того - значит, вследствие того. В психологии масс представления о вполне возможной сверхъестественной связи между близкими или совпадающими по времени явлениями до сих пор продолжает сохраняться и служить источником веры в приметы, предчувствия и гадания. Помогает здесь и особая избирательность нашей памяти: одна сбывшаяся примета или некое предсказание запоминаются лучше, чем десяток несбывшихся.

Мотивы обращения к религии

Многочисленные социологические опросы и специализированные социально-психологические исследования позволяют дифференцировать религиозную психологию масс, вычленить группы верующих, чья религиозная общность строится на различных мотивах обращения к религии.

Именно мотив обращения стоит в центре той массы, которая психологически формируется вокруг церкви. Существует шесть достаточно очевидно различающихся между собой мотивов - соответственно, можно говорить о шести вариантах религиозной психологии масс:

· Первая группа верующих - люди, для которых религия выступает как своя форма познания мира. Обычно это крайне малообразованные люди, просто не имеющие никакой иной «картины мира». Зато они очень хорошо знают библейскую онтологию, всю мифологическую основу религии. Сотворение Богом мира и человека, наличие рая и ада, загробной жизни являются для них достаточно реальными вещами.

· Ко второй группе относятся верующие, основным мотивом для которых выступает ожидание райского блаженства после смерти. Такой мотив порождается тяжелыми условиями жизни, множеством неудовлетворенных потребностей, а также страхом смерти. Как известно, в большинстве религий описание рая как раз и наполнено самыми приятными вещами. Коран, рожденный в засухе Аравийской пустыни, учит о рае: «В нем реки из воды, не портящейся, и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих; реки из меду очищенного» (Коран, 1963). Из всей религиозной теории эти верующие лучше всего знают и помнят положения о бессмертии души и существовании загробной жизни. Страх смерти, хотя и не всегда в осознанной форме, занимает значительное место в сознании современных верующих. Избежать ее для тела невозможно - значит, следует утешаться бессмертием души.

· Третью группу верующих в религии интересует не вера в сверхъестественное, а сам по себе религиозный культ. Мотивом их участия в культовых действиях является не столько вера в то, что с их помощью они могут воздействовать на сверхъестественные силы, сколько удовлетворение потребностей в общении, в идентификации себя с определенной большой группой, которое дает такое участие. Как правило, это одинокие люди, не нашедшие своего места в тех группах, к которым они объективно принадлежат в светской жизни, глубоко переживающие феномен отчуждения. Обычно они плохо знают религиозные догматы - кроме тех, которые касаются культовых действий. Число таких людей нарастает по мере маргинализации общества.

· Для четвертой группы верующих характерна убежденность в необходимости религии для сохранения человеческой нравственности. Особенно много таких людей среди мусульман, жизнь которых почти полностью регламентирована шариатом - основанном на Коране сводом как религиозных, так и моральных, юридических и многих других норм. Основа их религиозности - убеждение, что без религии, без страха божьего наказания, любые общечеловеческие моральные нормы будут постоянно нарушаться. Главное для них - не участие в религиозном культе, а распространение морально-этических религиозных принципов.

· Пятая реально существующая группа - это верующие «на всякий случай». В современном мире распространена низкая интенсивность веры. Соответственно этому растет число людей, «на всякий случай», время от времени выполняющих основные, наиболее простые предписания религии как бы по традиции, перешедшей от старших членов семьи или референтной социальной группы. Как правило, эти люди редко задумываются о глубинной сущности религиозных предписаний, действуя по принципу: «А вдруг Бог действительно есть?».

· В качестве шестой группы часто выделяются люди, маскирующиеся под верующих. Речь идет не о манипуляторах, хотя есть и такие, и не о тех, для кого религия является профессией и источником доходов (среди проповедников новомодных сект - не забыт пример главы секты мунистов С. М. Муна, бывший диктатор Гватемалы Р. Монтт вскоре после вступления в должность президента в 1982 г. объявил себя «пророком», поставленным самим Богом, чтобы спасти страну).

Серьезная проблема заключается в том, что в странах, где принадлежность к той или иной религии служит критерием политической и социальной «благонадежности», основным, а иногда и единственным мотивом обращения к религии является стремление приобрести более высокий социальный статус. Естественно, именно за этим статусом они и идут в церковь.

Перечисленные группы и различия между их представителями носят во многом условный характер. Они далеко не исчерпывают всех возможных мотивов обращения к религии, не исключают и существования смешанных типов - верующих, религиозность которых определяется одновременно несколькими мотивами. Однако даже такой, самый первичный анализ религиозной мотивации представляется вполне продуктивным для более глубокого осмысления той реальности, которую принято обозначать как «религиозную психологию масс».

Основные выводы

1. Религия - одна из форм общественного сознания.

Основной объект психологи религии как раздела социальной психологии - обыденное религиозное сознание широких масс верующих или, иными словами, религиозная психология как один из элементов обыденного сознания в целом. Со светской точки зрения, существует три основных группы корней религиозной психологии. Социальные корни обычно связаны с поисками какого-то выхода из повседневных тягот жизни, связанных с социальным неравенством людей. Гносеологические корни - с ограниченностью человеческого познания, подчас искажающего картину реального мира.

Социально-психологические корни связаны с четырьмя основными моментами:

1.Во-первых, со способностью сознания к формированию абстрактных понятий типа понятия «Бог».

2. Во-вторых, с неосознаваемыми компонентами мышления и деятельности, не всегда понятными самому человеку и связываемыми с потусторонними силами.

3. В-третьих, с человеческими эмоциями, требующими выхода - в частности, в религии.

4. В-четвертых, с психологическим разделением «мы - они», лежащим в основе формирования религиозных общностей.

Выделяются пять социально-психологических функций религии: интегрирующая, коммуникативная, компенсаторная, мировоззренческая и регулятивная.

Особой функцией является пробуждение в человеке чувства веры и поддержание в нем этого чувства.

Вера - чувство, создающее иллюзию познания и реальности того, что создано фантазией с участием этого же чувства. Вера является обязательным компонентом религиозного сознания. Как правило, вера выражается в принятии некоторых утверждений без доказательств. Утверждения такого рода не возникают сами собой в сознании отдельного человека и не являются результатом анализа собственного опыта людей. Обычно они внедряются в массовое сознание, причем в готовом виде. По механизму распространения вера связана с психологическими феноменами внушения, заражения и подражания и как результат действия этих феноменов, и как готовность людей поддаваться их действию. Чувство веры, как всякое эмоциональное состояние, поддается влиянию «циркулярной реакции» и «эмоционального кружения». Поэтому вера, с одной стороны, легко образует массу верующих, а с другой стороны, ее распространение и укрепление происходит именно в массе. Только в массе вера может достигать уровня неудержимого аффекта и принимать форму религиозного экстаза.

Всякая религия включает набор особых действий, необходимых верующим для выражения своей принадлежности к религиозной общности и укрепления как своей веры, так и личной идентификации с данной общностью. Совокупность таких действий представляет собой религиозный культ. Религиозный культ для верующих - это практически любые символические действия, основанные на вере в возможность влияния с их помощью на сверхъестественные объекты и их свойства. Важнейшие элементы религиозного культа - молитва, разные формы жертвоприношения и исповедь.

Выделяются шесть основных мотивов обращения людей к религии:

1. Во-первых, религия привлекает как форма познания и осмысления мира.

2. Во-вторых, она увлекает ожиданием райского блаженства после смерти.

3. В-третьих, привлекает сам религиозный культ, его ритуалы. В-четвертых, религия считается важным условием сохранения нравственности. В-пятых, некоторые обращаются к религии «на всякий случай». В-шестых, особым мотивом оказывается маскировка под верующих ради достижения нерелигиозных целей.

Психология верующих

Особенности религиозной психологии

Религия представляет собой весьма сложное образование. Она выступает как совокупность нескольких элементов: религиозного сознания, религиозных обрядов (культа), религиозных учреждений.

Структура религиозного сознания

Как и в других формах общественного сознания, в религии следует различать два уровня (две сферы): 1) религиозную идеологию, т. е. более или менее систематизированное изложение религиозных догм и мифов профессиональными церковниками и богословами; 2) религиозную психологию, т. е. религиозные представления и чувства, свойственные массе рядовых верующих.

Религиозная психология отличается от идеологии как по своему соотношению с экономическим базисом, с объективными условиями жизни людей, так и по своей структуре, по своим компонентам.

В религиозной психологии следует различать несколько составных частей. Она представляет собой совокупность верований, чувств, представлений, взглядов, понятий, которые в значительной мере рождаются стихийно, как непосредственное отражение бессилия людей перед лицом социальных условий их жизни.

Широко известно высказывание Энгельса из "Анти-Дюринга" о том, что религия существует как непосредственная, г. е. эмоциональная, форма отношения людей к господствующим над ними силам.

Религиозные идеи и представления

Значительным своеобразием в сфере массового сознания обладают религиозные идеи и представления. Во-первых, они носят несистематизированный, хаотический характер. В сознании громадного большинства верующих религия существует не в виде какой-либо оформленной системы догматов и мифических представлений, а чаще всего в виде отдельных образов, идей, картин, мифических рассказов и т. п.

Во-вторых, в массовом религиозном сознании преобладают не отвлеченные идеи и догматы, а наглядные представления и образы. Религиозная вера невозможна без эмоционального отношения к сверхъестественным объектам, созданным человеческим воображением. А для того чтобы возникло эмоциональное отношение к объекту религиозной веры, необходимо, чтобы последний был представлен религиозным человеком в чувственно-конкретной, наглядной, форме.

Образный, наглядный характер религиозных представлений обнаруживается весьма ярко при изучении первобытной религии. Первобытные религиозные верования выступают почти исключительно в виде мифов, т.е. рассказов о каких-то вымышленных сверхъестественных существах, о тех или иных событиях, связанных с ними Миф всегда носит образный, наглядный характер.

Образный характер религиозных представлений проявляется и в содержании "священных" книг. Общие воззрения на мир выражены, например, в Библии не в виде абстрактных идей и положений, а в виде наглядных мифических картин и рассказов. То же относится и к нравственным заповедям Ветхого и Нового заветов. Весьма часто они предстают перед нами не как абстрактные нормы, формирующие требования к поведению человека (хотя они есть и в такой форме - например, "десять заповедей" в Ветхом завете), а как вполне конкретные художественные рассказы о вымышленных событиях, из которых вытекают соответствующие нравственные выводы и предписания - притчи.

Образно-мифологический характер религиозных представлений масс умело используется церковниками и сектантами в целях наиболее эффективного воздействия на верующих. Так, большинство проповедей, произносимых православными священниками, строится на основе конкретного библейского мифа, сказания или притчи. Проповедник стремится изложить данный миф со всеми подробностями, в яркой художественной форме, с тем чтобы в сознании слушающего библейские образы запечатлелись как можно более прочно. А затем проповедник переходит к "истолкованию" этого мифа, подводя к общим нравственным выводам в духе христианской морали.

Как показывает изучение баптистской рукописной литературы, имеющей хождение среди верующих в СССР, значительная часть ее излагает баптистское вероучение также в форме рассказов, пьес, стихов и т. п. с претензией на художественность. Здесь баптистские идеи выражены языком художественных образов, воплощены в символах и картинах.

Атеистам в их теоретической и практической работе очень важно учитывать указанную выше особенность массового религиозного сознания. Их идейная борьба с религией не должна сводиться лишь к теоретической критике абстрактных богословских формул и догматов. Следует уделять внимание критическому анализу религиозной мифологии. Необходимо стремиться к тому, чтобы с мифических образов Библии был сорван покров святости и таинственности, чтобы был убедительно показан вымышленный характер этих образов, вскрыты подлинные исторические условия их возникновения. В то же время наша пропаганда должна быть далека от легковесного зубоскальства, от высмеивания персонажей религиозных мифов. Оскорбляя религиозные чувства верующих, неумелая и грубая антирелигиозная пропаганда не помогает, а, наоборот, мешает их отходу от религии. Квалифицированная и глубокая критика религиозных мифов должна также дополняться использованием наглядности в ходе изложения наших собственных взглядов и убеждений. Например, изложение основных принципов коммунистической морали прозвучит для широких масс гораздо более убедительным, если оно не сведется к абстрактному теоретизированию, а будет опираться на конкретные факты, образы, события. Яркий рассказ об определенном человеке, событии, жизненной ситуации прочно западает в сознание слушателей, воздействует не только на их ум, но и на чувства.

Религиозное сознание верующих в социалистическом обществе

Наиболее важной и актуальной задачей является изучение религиозного сознания верующих в социалистическом обществе. Утверждение социалистических общественных отношений подорвало социальные корни религии и создало благоприятные условия для успеха атеистической пропаганды. Под влиянием социалистического образа жизни происходит постепенное высвобождение масс из-под духовного влияния религии. Этот процесс носит сложный и во многом противоречивый характер. Общая тенденция секуляризации, освобождения людей от религиозных предрассудков не исключает отдельных случаев временного роста религиозности. Разные в социальном, профессиональном и возрастном отношении группы верующих освобождаются от религии с разной степенью полноты, глубины и интенсивности. Процесс секуляризации проявляется не только в том, что бывшие верующие становятся неверующими, но и в том, что меняется религиозное сознание людей, которые еще остаются в какой-то мере под влиянием религии. Под воздействием новых условий жизни, в результате развития культуры и науки, традиционные религиозные верования и представления обновляются и модернизируются.

Исследования, проведенные сотрудниками Института научного атеизма Академии общественных наук при ЦК КПСС, показывают, что различные компоненты традиционных религиозных верований и представлений обладают различной степенью прочности и устойчивости. Некоторые традиционные религиозные представления (например, библейские представления о мироздании, о возникновении Земли и планет, растений, животных и человека и т. п.) утрачены громадным большинством верующих, другие (идеи бога, бессмертия души) держатся более стойко. Заслуживают внимания результаты ряда социологических исследований, которые показывают, что в настоящее время вера в бессмертие души свойственна значительно меньшему числу лиц, чем вера в бога. По-видимому, здесь играет определенную роль то обстоятельство, что вера в бессмертие души приходит в особенно резкое противоречие с современной наукой. Что же касается веры в бога, то она, согласно этим же данным, все чаще получает в сознании верующего деистическую или пантеистическую окраску. Современный верующий под натиском науки и практики вынужден все дальше отодвигать границы области, за которой он допускает существование сверхъестественного. Бог признается им нередко лишь как первопричина мира, а иногда отождествляется с самим миром, как это делал голландский философ XVII в. Б. Спиноза. Но это, по сути дела, означает отказ от идеи бога в ее традиционной религиозной трактовке.

Богословы и философы-идеалисты о религиозных чувствах

Многие богословы, философы и социологи давно уже заметили тот факт, что в сфере религии чувства играют важную роль. Христианские богословы, начиная с "отца церкви" Августина (IV-V вв.), подчеркивали значение религиозных чувств и настроений.

Традиционная позиция богословов и большинства буржуазных философов состоит в том, что всякому человеку присуще некое врожденное религиозное чувство, особое стремление, тяготение к богу и что это религиозное чувство отличается от всех других эмоциональных процессов, которые испытывает человек, своей уникальностью.

Многие богословы и философы-идеалисты подчеркивают при этом, что религиозное чувство по существу своему непостижимо для разума. Они пытаются уверить, что "приобщение к богу", приобщение к религии - это акт мистического озарения, в основе которого лежит религиозное чувство.

Источник религиозного чувства они видят в боге.

Специфика религиозных чувств

В действительности же нет никакого врожденного "религиозного чувства", принципиально отличного от других человеческих эмоций Эмоциональные процессы верующих людей с точки зрения их физиологической основы и основного психологического содержания ничего специфического в себе не содержат. С религиозными верованиями связываются самые обычные человеческие чувства и страх, и любовь, и ненависть, и гнев, и восхищение и т. п. Поэтому несостоятельна попытка психологически обособить религиозное чувство, противопоставив его всем остальным.

Но, возражая против понимания религиозного чувства теологами и идеалистами, мы не должны забывать, что, связываясь с религиозными представлениями, эмоции верующих приобретают известную специфику.

Своеобразие психологии верующих людей следует искать не в области их нервно-физиологических механизмов. Нет никаких особых физиологических процессов или механизмов, которые лежали бы только в основе религиозного сознания, которые были бы присущи исключительно религиозным людям. Физиологические законы высшей нервной деятельности, лежащие в основе психических процессов и явлений, одни и те же как у верующих людей, так и у неверующих. Поэтому с помощью физиологии высшей нервной деятельности нельзя обнаружить специфики религиозного сознания. Попытки, предпринимавшиеся в этом направлении, неизбежно вели к биологизации религии.

Сказанное не означает, будто данные физиологии высшей нервной деятельности бесполезны и не нужны для атеистов. Поскольку физиологические законы лежат в основе всякой психической деятельности, в том числе и психической деятельности верующих, то знание их необходимо для нахождения правильных путей и методов воздействия на сознание людей. Но физиология высшей нервной деятельности бессильна вскрыть особенности религиозного сознания.

Указанная задача не может быть решена и общей психологией. Общая психология изучает те общие закономерности психической деятельности человека, которые свойственны ему в любых специальных условиях, в любом обществе.

Лишь с помощью социальной психологии можно выявить главную особенность религиозных чувств, состоящую в том, что они направлены на вымышленный, иллюзорный, сверхъестественный объект. Это определяет специфическую социальную направленность религиозных эмоций, их роль в жизни общества и отдельного человека. Объектом религиозных чувств верующих являются бог, дух, "нечистая сила" и тому подобные вымышленные, созданные человеческой фантазией образы. Поскольку объект религиозных чувств реально не существует, постольку все чувства, испытываемые верующим, направлены в пустоту, представляют собой бесплодную растрату его энергии, его духовных и физических сил.

В случаях, когда религиозные чувства, казалось бы, направлены на реально существующий объект, например на какого-либо человека ("святой", "праведник" и т. п) или на материальный предмет ("чудотворная" икона, "святой" источник и т. п.), они в действительности всегда связаны не с самим объектом, как таковым, а лишь с приписываемыми ему сверхъестественными свойствами - способностью творить чудеса, исцелять больного и т. п.

При всех обстоятельствах религия направляет эмоции человека в сторону вымысла, которому приписывается реальность. Именно это и ведет к деформации обычных человеческих чувств

Сами верующие вреда религиозных эмоций не осознают. Они нередко говорят о том, что религиозные эмоции приносят им определенное облегчение, "забвение тягот жизни", помогают преодолевать жизненные трудности и невзгоды. Действительно, чисто субъективно, психологически религиозные чувства выступают как средство преодоления конфликтов в сознании человека, они создают известную психологическую устойчивость к внешним травмам, дают в ряде случаев особую эмоциональную "разрядку" накопившимся отрицательным впечатлениям. Но подобное преодоление жизненных конфликтов и трудностей носит иллюзорный характер, ибо религиозные эмоции не способствуют изменению реальных условий жизни людей, а лишь временно "выключают" человека из окружающего мира. "Разрешение" жизненных противоречий, которое предлагает религия, - это бегство от них в мир иллюзий и вымыслов. Хотя верующему и кажется, что религия принесла ему облегчение, но на самом деле условия его жизни остались прежними. Религиозные чувства уводят человека от действительности и тем самым мешают ее преобразованию, затушевывают социальные антагонизмы и противоречия.

Эмоциональные процессы относятся к наиболее подвижным элементам религиозного сознания. Религиозные настроения и религиозные чувства масс весьма чутко реагируют на изменения социальных условий жизни. Вспомним, к примеру, приливы фанатической религиозности масс в эпоху крестовых походов или же внезапное широкое распространение так называемых ересей.

Быстрое распространение религиозных чувств и настроений во многом связано с действием социально-психологических механизмов подражания и внушения. Механизмы психологического внушения и подражания умело использовались и используются церковниками в целях усиления религиозных эмоций. Особую роль играют указанные механизмы в коллективных молениях некоторых сект, где религиозные чувства искусственно возбуждаются с помощью некоторых специальных средств психологического воздействия (в ходе молитвы практикуется, например, длительное коллективное повторение отдельных слов, ритмичные телодвижения и т. д.). В результате подобных исступленных молений человек иногда доходит до экстаза, он перестает воспринимать окружающее, выкрикивает бессмысленные слова. Пятидесятники именно такое состояние человека и считают его "высшим духовным озарением", нисхождением на него "святого духа".

Какие же именно чувства используются религией, какие чувства являются наиболее характерными для верующих? Чувства верующих разных вероисповеданий, разных исторических эпох существенно отличаются друг от друга. Тем не менее, если иметь в виду современные монотеистические религии, и в частности современное христианство, то можно выделить несколько эмоций, которые играют главенствующую роль в переживаниях "среднего", наиболее типичного представителя верующих.

Религиозный страх

Начнем с чувства религиозного страха. Страх можно испытывать по самым различным поводам. Если человек испытывает страх в связи с реальной опасностью, которая ему угрожает, то этот страх в какой-то мере оправдан, он играет роль сигнализатора, мобилизует человека. При этом обычно вступают в действие другие чувства, которые должны как-то нейтрализовать чувство страха, вытесняя его.

Религиозный страх - страх перед богом, перед загробной жизнью, страх перед муками в аду и т. д., т. е. страх перед тем, чего не существует.

Социальный вред религиозного страха состоит в том, что человек направляет свои усилия на решение проблем, которые связаны только с его отношением к иллюзорному существу - богу. В сознании верующего постоянно довлеет мысль: "не прогневить бы господа". А это означает практически необходимость соблюдать целый ряд предписаний, канонов, заповедей, которые дает религия. Такого рода страх принижает человека, делает его рабом собственных вымыслов.

Чувство страха играет важную роль в приобщении к религии ребенка. Еще малым детям начинают внушать: будешь так поступать - бог покарает.

Религиозная любовь

Возьмем другое чувство, о котором много говорят христианские церковники. Это так называемая религиозная любовь.

В молитвенных домах баптистов можно видеть надпись, которая гласит: "Бог есть любовь". Идея о том, что только христианство дает любовь, что только в сфере христианской религии можно обрести подлинную любовь человека к человеку, - это одна из центральных идей, которая постоянно проповедуется церковниками и сектантами.

Посмотрим, в чем смысл христианской любви.

Здесь, как и в других религиозных чувствах, мы видим искажение естественного здорового чувства любви к реальному человеку. Главный объект любви верующего - это бог. В Евангелии от Матфея подчеркнуто: "Возлюби господа бога твоего всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь".

Эту идею упорно проводят церковники и сектанты. Например, в "Братском вестнике" (1962 г., № 4) мы читаем следующее: "Любовь разделяется на два вида: любовь к богу (это первый, основной вид любви) и любовь к человеку, к ближнему, к брату своему - это второй, низший вид любви".

Таким образом, "брата", "ближнего" церковники учат любить в той мере, в какой эта любовь не противоречит любви к богу. Поэтому христианская любовь нередко сочетается с враждой к людям другой веры или неверующим.

Фейербах в свое время сказал по этому поводу: "Даже любовь, как самое искреннее внутреннее настроение, становится благодаря религиозности лишь мнимой, иллюзорной любовью, ибо религиозная любовь любит человека только ради бога, т. е. она лишь призрачно любит человека, а на самом деле любит только бога".

И это находит свое отражение в поведении верующих. Нередко с правоверным христианством уживаются случаи изуверства и фанатизма. Вспомним, к примеру, самосожжения русских раскольников или массовые истребления еретиков. Ведь психологическую почву подобных явлений составляет доведенная до крайности точка зрения, при которой главное - любовь к богу, а все остальное подчинено этой любви. Если религиозный фанатик убежден, что бог от него чего-либо требует, то он может пойти на все, вплоть до преступления.

Конкретные исследования религиозных чувств

В социалистическом обществе религия утрачивает свои основные позиции. Вместе с затуханием религиозной веры происходит и постепенное ослабление и исчезновение традиционных религиозных чувств. Однако, как показали недавно проведенные исследования, чувства религиозного страха и религиозной любви играют все еще важную роль в сознании многих верующих в нашей стране.

По данным исследования, проведенного В. В. Павлюком в Ровенской области (УССР), из 143 опрошенных верующих 88 (61,5%) заявили, что они испытывают "страх божий". Большинство из них представляет себе бога как грозного судью, воздающего каждому за его грехи и невыполнение религиозных заповедей. Типичные ответы верующих на вопрос, ощущают ли они страх перед богом, были: "бога боюсь, так как он может наказать за какие-либо проступки", "ощущаю страх перед богом как грозным судьей, наказывающим за грехи" и т. п.

Интересны также данные исследования, выявляющие, насколько распространено среди верующих чувство религиозной любви (т. е. любви к богу). Результаты опроса показывают, что проповедуемое церковниками чувство любви к богу в настоящее время находит отклик далеко не у всех религиозных людей. Из 143 человек, считающих себя верующими, лишь 75 (52,5%) заявили о том, что они испытывают любовь к богу. 25 человек (17,5%) дали неопределенный ответ. Они не уверены в том, что испытывают любовь к богу. Одна из верующих, принадлежащих к этой группе, сказала: "Не знаю, люблю я бога или нет. Когда у меня не было сына, мне казалось, что я люблю бога, а потом всю свою любовь перенесла на сына". 30% опрошенных заявили, что они вообще не ощущают чувства любви к богу.

Хотя указанные данные и не могут претендовать на полноту и нуждаются в дополнительной проверке, они, очевидно, правильно улавливают общую тенденцию, свойственную верующим в нашей стране. Под влиянием советской действительности, под воздействием социалистического образа жизни у многих верующих традиционные религиозные чувства постепенно слабеют. Это один из показателей общего процесса угасания религии.

Однако было бы опрометчивым считать, что с религиозными чувствами в нашей стране уже почти покончено. Многие верующие по-прежнему испытывают глубокие религиозные чувства. Последние накладывают неизгладимый отпечаток на их сознание и поведение, отвлекают их от решения реальных задач практической жизни.

У глубоко верующих людей их религиозные идеи, образы и устремления становятся как бы центром психической жизни и накладывают отпечаток на все содержание их сознания. Все познавательные, эмоциональные и волевые процессы в их сознании связываются в той или иной степени с верой в сверхъестественное и тем самым приобретают специфическую направленность. Иначе говоря, у верующего человека образуется своеобразная система ценностных ориентации и социальных установок, благодаря которой вся информация, все впечатления из окружающего мира подвергаются фильтру и переработке с религиозных позиций.

Извращение религией нравственных чувств

Рассмотрим этот процесс на примере нравственных чувств.

Каждый человек обладает нравственными представлениями, взглядами, идеями, руководствуется нравственными нормами. Как нравственное существо, он в то же время всегда испытывает определенные чувства: чувство эгоизма и себялюбия или же, наоборот, альтруизма и любви к другим людям, чувство индивидуализма или коллективизма, чувства совести и раскаяния и т. п. Все перечисленные переживания выражают отношение человека к обществу, коллективу и другим людям и поэтому могут быть названы нравственными чувствами.

Нравственные чувства глубоко верующего человека приобретают особый характер. Реальный объект, на который направлены нравственные чувства (общество, коллектив людей или отдельный человек) религия подменяет иллюзорным, вымышленным, сверхъестественным. Тем самым нравственные чувства человека используются в целях укрепления его религиозной веры.

С точки зрения религии, главная нравственная проблема - это отношение человека к богу. Отношение человека к людям, согласно религиозному вероучению, подчинено этому главному отношению. Главные моральные заповеди верующих регулируют их отношение к богу.

На этой основе происходит деформация, смещение обычных нравственных чувств. Возьмем, к примеру, чувство совести. У религиозного фанатика чувство совести целиком направлено в сторону иллюзорного объекта - бога. Любые его поступки по отношению к людям не вызывают в нем угрызений совести, если они "угодны богу". Поэтому религиозный фанатик может со спокойной совестью убивать людей или пытать их (вспомним инквизицию!), и с его точки зрения такое поведение будет нравственным, ибо оно соответствует "воле бога".

Извращение претерпевает также чувство раскаяния. Это чувство религия превращает в чувство греха, в чувство вины перед богом. Религиозный аскет расценивает свое поведение не с точки зрения того, морально оно или аморально по отношению к людям. Он заранее считает, что все естественные проявления человеческих чувств аморальны, греховны, ибо они уводят его от бога, "ввергают в соблазн". Поэтому главная задача, которую ставит перед собой подобный аскет, - уйти от реальной жизни, подавить свою "грешную плоть" и тем самым подняться до нравственного совершенства.

Психологические корни религии

До сих пор речь шла о религиозных чувствах, т. е. о чувствах, направленных на сверхъестественный, иллюзорный объект, созданный религиозным воображением. Подобные чувства свойственны верующим людям. Однако с религией связаны не только они. С ней связаны, хотя и гораздо более сложной, опосредованной связью, и те чувства людей, которые создают для религии благоприятную почву и могут при определенных условиях стать мостиком к ней. Их можно назвать психологическими источниками (корнями) религии.

Определенные эмоциональные состояния человека создают благоприятную почву для воздействия на него религиозной идеологии. Психологические корни религии создают, следовательно, известные возможности для возникновения религиозной веры. Реализуются эти возможности или нет -это зависит от многих других условий, в числе которых решающая роль принадлежит социальным условиям жизни людей.

К числу чувств, создающих психологическую почву для возникновения религии, следует отнести прежде всего страх. О связи между чувством страха и религией писали еще античные атеисты. Крылатое выражение "Страх создал богов" восходит к этой древней эпохе. Домарксовский атеизм в общем правильно констатировал эту связь, однако он не мог раскрыть социальных истоков того страха, который созцал и создает богов. Социальные факторы, вызывающие в антагонистическом обществе страх человека за свою судьбу, за судьбу своих близких, страх перед тем, что сулит ему будущее, и т. п., оставались для домарксистских атеистов в тени. Только марксизм сумел выявить социальные причины того страха, который рождает в массах религию.

Не всякий страх обязательно ведет к религии. Страх как кратковременное переживание индивида, вызванное случайными обстоятельствами (опасностью и т. п.), может и не быть связан с религией. Религию неизбежно рождает страх перед неведомыми для людей и господствующими над ними внешними силами. Именно страх перед этими силами, природа которых непонятна людям и от которых вместе с тем зависит их судьба, условия их жизни, ведет к тому, что в их сознании они выступают как силы неземные, сверхъестественные. В качестве исгочника религии сграх выступает как более или менее устойчивое эмоциональное состояние масс, отражающее их социальное бытие, а не как разовое переживание отдельного индивида. Уничтожив гнет социальных сил, довлевших над людьми, социализм уничтожил тем самым и важнейшую социальную причину, рождавшую такого рода массовую эмоцию.

Страх как эмоциональное состояние отдельного индивида не обязательно ведет к религии Это относится, в частности, и к такому виду страха, как страх смерти.

Страх смерти и религия

Христианские церковники и богословы настойчиво стремятся внушить мысль, что только вера в бога, в загробную жизнь и в бессмертие души может преодолеть страх смерти.

Такая постановка вопроса несостоятельна. Страх смерти нельзя трактовать как биологический, природный инстинкт самосохранения. Человек в состоянии преодолеть страх смерти, парализовать его именно потому, что последний имеет социальную основу. Он усиливается в определенной социальной обстановке и преодолевается легче также в определенных социальных условиях. Человек боится смерти больше всего тогда, когда его собственное "я" является для него центром вселенной, когда в основе его поведения лежит эгоизм, когда другие индивиды выступают для него лишь как средство к достижению личных целей. Социальные условия, разъединяющие людей, противопоставляющие их друг другу, могут необычайно усиливать страх смерти. И не случайно в современном буржуазном искусстве, равно как и в философии (экзистенциализм), страх смерти выступает как лейтмотив всех переживаний индивида. Это отражает типичные умонастроения гибнущего класса.

Страх смерти успешнее всего преодолевают люди, объединенные общностью цели, рассматривающие свою жизнь как частицу общих усилий, общей деятельности. Сознание того, что индивидуальное бессмертие есть иллюзия, что бессмертие может быть только социальным, - это сознание не только не подавляет и не угнетает человека, но, напротив, усиливает его активность, стимулирует его творчество. Только подлинный коллективизм, развивающийся в условиях социализма, может создать благоприятные условия для преодоления страха смерти многими людьми.

Но у людей слабых, нестойких, не имеющих твердых убеждений, страх смерти может создать благоприятную почву для восприятия мифа о бессмертии души и других религиозных идей и представлении. Сильные эмоции, не контролируемые разумом, могут стимулировать деятельность воображения и толкнуть его в ложное русло. Это относится и к страху смерти. Испанский католический писатель Мигель де Уна-муно откровенно заявил: "Верить в бессмертие души - значит желать, чтобы душа была бессмертной, но желать этого с такой силой, чтобы это желание могло растоптать разум и пойти дальше него". Для того чтобы "растоптать разум", церковники пытаются опереться на некоторые эмоции, нередко искусственно возбуждая и усиливая их.

Другие эмоциональные источники религии

Есть еще один комплекс чувств и настроений, который может создать благоприятную почву для религии. Это чувства горя, скорби, одиночества, т. е. все те эмоции, которые связаны со страданиями людей.

Преподнося иллюзорное утешение, христианская религия опирается на отрицательные переживания, связанные с лишениями и страданиями. Она ставит их себе на службу, противопоставляя якобы неизбежным страданиям здесь, на земле, блаженство там, в потустороннем мире.

Таким образом, в ходе атеистического воспитания мы должны думать не только об эмоциях, испытываемых верующими людьми. Не менее важно учитывать и то, что некоторые эмоциональные состояния людей создают определенную благоприятную почву для воздействия религии, могут служить мостиком к ней. Атеисты заинтересованы в том, чтобы указанные выше отрицательные переживания быстрее преодолевались. Преодоление подобных чувств во многом зависит от обстановки в коллективах, от внимания к людям. Моральная, а иногда и материальная поддержка, сочувствие и забота коллектива могут сыграть решающую роль в известные моменты жизни человека. Равнодушие, формализм, казенный бюрократизм не только калечат жизнь людей, но нередко являются той зацепкой, которая используется носителями религиозного дурмана в их целях.

Религиозные привычки, обычаи, традиции

В сфере религиозной психологии мы можем выделить более устойчивые, стабильные элементы и более подвижные, изменчивые.

К первым следует отнести психическую сторону некоторых устойчивых стереотипов человеческого поведения: привычек, обычаев, традиций. Повторяющиеся акты религиозного поклонения вырабатывают соответствующие привычки, перерастающие в традиции, передаваемые от поколения к поколению. Все это откладывается в сознании верующих в виде соответствующей потребности к повторению культовых действий.

Среди верующих в СССР есть немало таких, религиозность которых проявляется почти исключительно в совершении ими религиозных обрядов У подобных людей нередко отсутствуют твердые религиозные убеждения Они слабо знакомы с религиозным вероучением. Однако многие из них регулярно ходят в церковь, отмечают религиозные праздники. Этот обрядовый традиционализм чаще всего встречается у православных и старообрядцев, гораздо реже - у баптистов и других сектантских групп.

Религиозность подобных людей неглубока, но тем не менее сложившиеся у них стереотипы религиозного поведения обладают значительной прочностью. Для их преодоления бывает недостаточно разъяснить историческое происхождение праздников и обрядов, показать их подлинный смысл и характер. Наибольших успехов в деле преодоления религиозных традиций атеисты достигают в том случае, если они умеют противопоставить религиозным праздникам, традициям и обрядам новые, социалистические праздники, традиции, обычаи и обряды.

Отметив основные особенности религиозной психологии, мы должны более подробно рассмотреть центральный, определяющий компонент сознания верующего человека - религиозную веру.

Начиная с Уильяма Джеймса психологи много интересовались религией: от концепции некоего мистического опыта их суждения эволюционировали в поиски места религии в головном мозге с помощью новейших технологий. Что объединяет религию с неврозом, как возникают суеверия и как связаны эпилепсия, секс и бог? T&P публикуют расшифровку патопсихолога Людмилы Пятницкой о психологии религии.

Лекция была прочитана в рамках проекта психологического просвещения Praxis.

Психология религии занимается сознанием религиозных людей: изучает, как оно формируется и какие факторы на него влияют; самими людьми: их мышлением и поведением; а также религиозными сектами. Очень важный момент - исключение принципа трансцендентного. Этот постулат в психологии религии говорит о том, что мы не даем оценку: есть высший разум или его нет. Мы ставим себя перед фактом: есть люди, которые верят, и мы их изучаем. Чтобы начать изучать верующего человека, нужно понять, как он становится верующим. Теолог Джеймс Фаулер описал семь соответствующих стадий.

Первая - это ребенок до 3 лет, у которого воспитывается либо доверие, либо недоверие к окружающему. То есть его вера ограничена доверием или недоверием.

Следующая стадия - интуитивно-проекционная вера, основанная на интуиции (4–7 лет). Это наше любимое «Я перескочу через эти две ступенечки, и что-нибудь хорошее случится». На этой стадии ребенок интуитивен в своей вере: у него есть какие-то представления о том, что хорошо, что плохо, и это не оформленная доктрина, а его сказочные мышления о вере.

Следующая стадия - буквально-мифическая (7–11 лет), на ней человек начинает изучать сказки или мифы и воспринимать их чертовски буквально. На этих буквальных мифах основывается его вера в этот момент.

Потом случается синтетически-конвенциональная вера (11–13 лет). Это вера конформистская: в этом возрасте мы встраиваемся в группу, принимаем веру, которая в ней есть, и боимся из этой веры и группы уйти. Самое важное, что на этой стадии некоторые люди остаются. Дальше уже не будет возрастных ограничений, и ничего страшного не будет: мы будем принимать веру, которая есть в нашей группе.

Следующая стадия - индивидуально-рефлективная вера. На этой стадии человек задумывается: «А все ли так хорошо в вере, которую я принял? Может, в ней есть какие-то ошибки?» Он пытается вернуть веру в себе: вера группы была чужой, теперь он ее возвращает.

Дальше случается объединяющая вера, на которой попытки разрешить парадоксы веры и нестыковки сходят на нет, и мы принимаем ее такой, какая она есть. Если это случается, то это случается лет в 30. Человек заново открывает для себя мифы и легенды, но уже с двойным смыслом: если ребенок открывал все это буквально, то теперь мы видим двойные смыслы.

Ну и наконец, всеохватывающая вера. Это то, чего не достигает никто (ну или гуру и наставники). Получается, тут уже не вера есть у человека, а человек есть у веры.

Уильям Джеймс

Как знаменитые психологи рассуждали о вере? Расскажу об этом в хронологическом порядке. Первым появляется Уильям Джеймс. Мы ему обязаны тем, что он вообще первый начал говорить о связи религии и человека, но делал он это скорее философски, нежели научно. Для Джеймса религиозность была отношением человека к миру с очень важным компонентом - мистическим опытом и уверенностью в существовании высших сил. Что такое мистический опыт по Джеймсу? Если вы не можете объяснить, что именно испытали, если вы ощутили внутреннее просветление, если это ощущение было кратковременным, а потом исчезло, и в этот момент у вас отключилась воля - у вас был мистический опыт по Джеймсу. При этом бездеятельность воли присутствует только в момент опыта, но чтобы в него попасть, нужно быть очень волевым и делать усилия. Джеймс написал про все это огромную книгу - «Многообразие религиозного опыта». Она про то, что видимая часть - только часть существующего мира, еще есть духовная. Истинная цель человека - гармония с этим миром, которая достигается с помощью молитвы. Религия придает жизни новую ценность, побуждает к геройству, дает уверенность в спасении и влияет на чувство любви. Это очень романтичная точка зрения и скорее философская, чем научная.

Зигмунд Фрейд

Самый рьяный ругатель религии - Фрейд. Он считал, что религия опасна, потому что религия не позволяет мыслить критически, а если человек не мыслит критически, он интеллектуально стопорится. Опасность еще в том, что если религия берет на себя ответственность за нравственность и мораль, то как только пошатнется она сама, за ней пошатнется и мораль, а этого допустить нельзя. Фрейд называл религию массовым неврозом. Но невроз не получается на пустом месте. Чтобы он возник, нужен конфликт и комплекс, по Фрейду. Это будет Эдипов комплекс, объясню почему. Представьте себя древним человеком. Вы живете в Африке, все хорошо, и тут неожиданно на вашего друга падает дерево. Вы понимаете, что, черт возьми, вы тоже беззащитны, можете в любую секунду умереть. Жить с таким страхом чудовищно, он деструктивен для психики. Нужно договариваться с безжалостной природой. И так как договариваться мы можем только с теми, с кем можем разговаривать, мы очеловечим силы природы. На очеловеченные грозные и страшные силы природы тут же проецируется образ отца, а вместе с ним и Эдипов комплекс. Теперь мы можем устраивать обряды, чтобы задобрить этого бога, потому что можем с ним договориться: ведь он по сути человек. На базе этого комплекса формируется невроз, причем не обычный, а колоссальный - массовый. Фрейд говорил, что такой массовый невроз полезен, потому что он защищает от неврозов помельче. Массовый невроз - это иллюзия спокойствия, иллюзия спасения. От него нужно избавляться. Почему? Потому что религия, как я уже рассказала раньше, опасна.

Густав Юнг

Прямиком от Фрейда - к его ученику Юнгу. Самая известная теория Юнга, теория коллективного бессознательного, прекрасно подходит под объяснение религиозности. Если личное бессознательное - это оазис наших желаний, страхов, инстинктов, то коллективное бессознательное - это островок архетипов, которые в нас встроены с рождения. Если Джон Локк считал, что мы рождаемся как доска, как tabula rasa, то Юнг говорил, что мы рождаемся уже с набором архетипов в головах и именно на них будет строиться наша физическая жизнь, мифология, сказки, легенды и все прочее. Юнг просто проследил, что в разных сказках, верованиях и легендах неожиданно появляются одинаковые персонажи, которые и действуют одинаково, и сюжеты более-менее похожи. И тогда появилась эта концепция архетипа, с которой мы рождаемся, которая обладает одинаковым содержанием, где бы вы ни находились. Поэтому Юнг называл религию бессознательным, но не обычным бессознательным, а коллективным. Чтобы религия получилась, должно соединиться несколько архетипов. Архетип бога - это проекция всего возвышенного, хорошего, что есть в человеке, обратное - архетип дьявола. Как только бог и дьявол начинают бороться, получается религия.

Фредерик Скиннер

Едем дальше и приезжаем к бихевиористам. Скиннер считал, что религиозное поведение выросло из суеверий, а суеверия выросли из классической бихевиористской концепции «стимул - реакция»: за любым стимулом следует реакция. Чтобы это продемонстрировать, он провел простой эксперимент с голубями. Голубь сидит в загоне, и каждые 15 секунд ему выпадает еда. Голубь рад, но почему-то неожиданно он начинает страдать какой-то ерундой: он начинает танцевать, крутиться, мотать головой. Зачем? Все просто. Когда однажды выпала еда, голубь повернулся. И он решил: «А может, это как-то связано? Повернусь-ка я еще раз». А оно опять выпало. А он такой: «Замечательно. Может, я еще раз повернусь?» Оно выпало опять, потому что оно выпадает каждые 15 секунд. Но голубь этого не знает. Суеверие образовалось! Голуби были, действительно, с разными суевериями: кто-то крутился вокруг своей оси, кто-то бил клювом обо что-то. Изначально было суеверие, которое переросло в религиозное поведение, а религиозное поведение переросло в религиозное мышление и все остальное. Красиво.

Эрих Фромм

Двигаясь дальше по хронологической спирали и курсу общей психологии, мы переходим к Эриху Фромму. Он первый наплевал на то, как религия получилась: ему было интересно, что из этого вышло. Он также первый после Джеймса сказал, что, вообще-то, это кому-то нужно, потому что, дорогие психологи, вашу функцию много лет выполняли священники. Фромм назвал религию психотерапией, но не все конфессии, а некоторые. Но также у Фромма есть и некая провокационная идея: невроз = религия. Где-то мы это уже видели. У Фрейда религия = невроз, а у Фромма невроз = религия. Дело в том, что Фромм расширил понятие религии до любой вещи, которой мы живем, которая движет нашей жизнью. Айфоны - вполне себе религия, по Фромму. Или культ личности - Ким Чен Ын: бога нет, но религия есть. Фромм считал психотерапией не все религии, а только некоторые из них, потому что он поделил их на авторитарные и гуманистические. Авторитарным религиям свойственны послушание, подчинение доктрине, утрата независимости и, как говорил Фромм, величайшее бессилие. Человек бессилен перед религией, он полностью ей подвластен и действует только для того, чтобы эту религию накормить. Также есть гуманистические религии. Им свойственны самостоятельность, культ самоактуализации и реализации потенциала, право на счастье и свободу, которое ничем не регламентируется, и, в противовес величайшему бессилию, величайшая сила. Как вы, наверное, догадались, Фромм был поклонником дзен-буддизма. У него есть книжка «Дзен-буддизм и психоанализ».

Вилейанур Рамачандран

На этом этапе психологи закончили рассуждать. Они поняли, что могут смотреть, потому что появились методы регистрации мозговой активности, и начали искать, где место религии в мозге. Конечно, там нет «пятна бога». Религия - очень сложная конструкция. Но существует височная эпилепсия, которая более-менее сконцентрировала в себе гиперрелигиозность. Вилейанур Рамачандран - очень известный ученый, сейчас он занимается зеркальными нейронами и вообще считает, что они породили нашу цивилизацию. Но он изучал височную эпилепсию тоже. Изучал простыми способами, а именно КГР - это кожно-гальваническая реакция потовых желез на раздражение стимулом (на палец ставится прищепка). У него была группа больных височной эпилепсией и здоровых, которым он показывал слова: нейтрально заряженные (например, кочерга), сексуально заряженные (например, оргазм) и религиозно заряженные (например, бог). У нормы все достаточно примитивно: мы не реагируем на нормальные слова, более или менее реагируем на религиозные слова и хорошо реагируем на секс. У больных эпилепсией неожиданно самая сильная реакция возникает на религиозные слова. Этот эксперимент первым доказал, что височным эпилептикам свойственна гиперрелигиозность.

Майкл Персингер

Дальше появился Майкл Персингер, который придумал «шлем бога», на областях висков там встроены магниты. Включая это потрясающее устройство, Персингер воздействовал на височные доли людей. Сейчас мы посмотрим, что происходит с человеком, когда он надевает эту штуковину, - это редактор журнала Skeptic Magazine и один из главных атеистов мира. Шермер почувствовал некое присутствие, он вышел из тела. Таким образом, мы можем с большой уверенностью сказать, что височные доли в некоторой степени несут ответственность за гиперрелигиозное чувство.

Когнитивная психология религии

Мы добрались до когнитивной психологии религии - самого современного направления в ее исследованиях. Когнитивные психологи решили, что на каком-то эволюционном этапе религиозное мышление почему-то оказалось самым выгодным для познания. Тут вечный спор о науке и религии приходит к странной точке, потому что на каком-то этапе религия была нужна для познания, этот постулат они и сделали главным: «Религиозное мышление, возможно, путь наименьшего сопротивления для наших познавательных систем» (Стюарт Гарти). Очень многие из современных исследований направлены на то, чтобы понять, как в сознании закрепляется образ божества, как это работает. Был выведен принцип, который называется принципом закрепления минимума контринтуитивных идей. Смысл очень прост: мы запоминаем то, что, с одной стороны, интуитивно и понятно нам на бытовом уровне, но, с другой стороны, вырывается за рамки нашей повседневной жизни. То есть запоминающийся персонаж должен быть, с одной стороны, обычным, а с другой стороны - очень необычным. Тут встает вопрос, который называется проблемой Микки Мауса: почему Микки Маус не бог? Потому что это вполне себе бытовая вещь - мышь в штанах, но которая разговаривает. Над этим все ломали голову, пока экспериментально не вывели свойства сверхъестественного агента. Сверхъестественный агент - это не Джеймс Бонд, а как раз наше божество. Оно должно быть непонятным на бытовом уровне, оно должно обладать стратегической информацией, то есть знать все обо всех, оно должно уметь действовать и мотивировать к действию самих людей (это обряды, ритуалы и прочее). Дальше встает еще один вопрос: а куда делись старые боги? Они подходили на эту должность агента, но куда-то испарились. Куда делся Зевс? Дело в том, что есть один очень важный момент - момент контекста. Некоторые боги из него выпадают. Зевс уже не в нашем контексте, и теперь мы смотрим на него как на историю. Может быть, когда-нибудь наши конфессии тоже выпадут из контекста, но что-то придет им на смену.

Продолжая изучать то, как воспринимается высшее божество, когнитивные психологи решили посмотреть, в каком возрасте это случается и как это происходит: когда ребенок начинает быть зависимым от чего-то бестелесного. Был построен эксперимент, в котором исследователь просил детей кидать мячик с липучками, но через спину. Естественно, у детей не получалось. Они оставались в комнате одни, должны были кидать этот мячик, но у них плохо получалось, и они начинали жульничать. Но однажды ситуация изменилась: в эту комнату поставили стул и посадили на него невидимую принцессу Алису. Пустой стул оказался очень важным. Самое забавное, что детей спрашивали: «А вы верите в то, что тут сидит принцесса Алиса?» Они такие: «Нет!» - а потом прекращали жульничать. Это исследование показывает, в каком возрасте формируется некоторая зависимость от бестелесного наблюдающего существа.

Список литературы

Психология суеверий

По мнению К. К. Платонова, суеверия - это рудиментарные осколки прошлых рели­гий. Это как бы кладбища былых богов и связанных с ними культов в^ассовой пси­хологии. Иногда, однако, это и благоприобретенные, новые верования, близкие по психологическому происхождению к неврозу навязчивых состояний. В силу этого бо­роться с ними практически невозможно - они составляют ʼʼбытовую подкладкуʼʼ на­шего сознания.

Типичный пример суеверия - это представление о связи, якобы существующей между каким-либо предметом, выступающим в роли амулета͵ и удачей в делах. А так­же, напротив - между плохой приметой и последующими неудачами и даже несчастья­ми человека. Приметой может служить любое обыденное и распространенное в жиз­ни явление. Так, в странах Европы принято считать предвестником несчастья встре­чу с черной кошкой. В США и Латинской Америке считается: тот, кто пройдет под лестницей-стремянкой, наживет большие неприятности. Для проверки в 1939 ᴦ., во время Всемирной выставки в Нью-Йорке, был проведен своеобразный психологиче­ский эксперимент. В вестибюле поставили большую стремянку. Она никак не меша­ла проходу, но 70 % из нескольких миллионов посœетителœей выставки предпочли сде­лать специальный крюк, чтобы обойти ее.

Психологическое объяснение большинства существующих суеверий - поиск ло­гической связи между событиями, наступающими одно после другого. Здесь действу­ет известная формула: после того - значит, вследствие того. Разумеется, это логичес­кая ошибка. При этом в психологии масс представления о вполне возможной сверхъес­тественной связи между близкими или совпадающими по времени явлениями до сих пор продолжает сохраняться и служить источником веры в приметы, предчувствия и гадания. Помогает здесь и особая избирательность нашей памяти: одна сбывшаяся примета или некое предсказание запоминаются лучше, чем десяток несбывшихся. Ф. Бэкон писал об этом: ʼʼТаково основание почти всœех суеверий - в астрологии, в сновидениях, в предзнаменованиях, в божественных определœениях и тому подобное. Люди, услаждающие себя подобного рода суетой, отмечают то событие, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ ис­полнилось, и без внимания проходят мимо того, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ обмануло, хотя последнее бывает гораздо чащеʼʼ (Бэкон, 1935).

252 Часть 3. Массовые социально-психологические явления

предсказания, гадания, гороскопы и т. д. В конце 80-х гᴦ. XX века только в США существовало 12 000 астрологов, еще 175000 американцев совмещали астрологию с другими занятиями, а 1250 американских га­зет регулярно публиковали гороскопы 1 . Сегодня и наша страна ненамного отстает от таких показателœей. Как еще сто лет назад сказал о подобных явлениях поэт А. Блок: ʼʼНачало века, декаданс, маразм интеллигенцииʼʼ.

Одно из типичных суеверий - вера в предчувствия. Ее основа - это подмена пред­чувствием предположения. Предположение - это допущение события, вероятность которого еще не известна. Умение предполагать - ценное свойство интеллекта. Од­нако сочетание предположения с чувством тревожного ожидания часто переживает­ся людьми как предчувствие. Обычно это происходит в условиях реальной или потен­циальной опасности и значительного нервного напряжения, стресса. В случае если развитие событий не подтвердит предчувствие, то оно легко забывается. При этом подтвержде­ние предчувствия, напротив, непроизвольно запоминается. Так создается суеверное убеждение, легко перерастающее в предрассудок: ʼʼпредчувствие меня никогда не об­манываетʼʼ.

Близка к вере в предчувствия и вера в загадывание, развивающаяся по сходному механизму. Гадание на ромашке (ʼʼлюбит - не любит...ʼʼ), игра в ʼʼчет - нечетʼʼ и тому подобные привычки - это тоже разновидность предрассудков и суеверий. ‣‣‣

Суеверия осуждаются догматической религией, хотя психологическая природа и структура суеверия иной раз мало отличается от канонизированной веры. Отличия часто сводятся в основном к идейным компонентам, которые определяют содержание суеверия.

С одной стороны, суеверия бывают очень близки к вере. При этом, с другой сторо­ны, часто они сливаются с предрассудками. Эти два явления религиозной психоло­гии часто путают между собой. В психологической структуре суеверия обычно доми­нирует чувство веры, тормозящей мышление. Суеверие больше переживается, чем по­нимается. В его базе лежат лишь эмоции. Еще Б. Спиноза когда-то справедливо утверждал: ʼʼ...Страх есть причина, благодаря которой суеверие возникает, сохраня­ется и поддерживаетсяʼʼ (Спиноза, 1957). Предрассудок же - это явление ошибочной ʼʼкартины мираʼʼ, в его психологической структуре преобладает элемент мышления, неправильного понимания, причем обычно внушенного извне. Предрассудок не бы­вает без суеверия - последнее входит как элемент в его структуру. При этом и суеве­рия, и предрассудки всœегда представляют из себяявления обыденной психологии масс, объединяемые под общей рубрикой.

Б. Спиноза считал суеверия хотя и ложными, но всœе-таки естественными для ши­роких масс. Он искренне полагал, что избавить толпу от суеверий невозможно, да, по­жалуй, и не нужно. Вольтер провозгласил известный тезис: ʼʼВ случае если бы бога не было, его следовало бы выдуматьʼʼ. П. А. Гольбах писал: ʼʼ...Атеизм, подобно философии и всœем серьезным абстрактным наукам, не по плечу толпе и даже большинству людейʼʼ (Гольбах, 1963). Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, психология суеверий - еще более древняя и широ­кая основа психологии масс, чем даже психология самой религии.

1 См.: Евгеньева Т. В. Психология религии и проблемы работы с верующими. М.: изд-во Института об­щественных наук при ЦК КПСС, 1988.

Глава 3.1. Психология религии 253

Психология суеверий - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Психология суеверий" 2017, 2018.