Вот ведь какой парадокс: кампания 1799 года завершалась не лучшим образом для союзников и для Российской империи. Франции удалось сыграть на противоречиях между Британией, Австрией и Россией, удалось свести на нет победы Суворова в Италии, удалось избежать разгрома, не допустить перенесения боевых действий на территорию Французской республики. Из критического положения лета 1799 года революционная Франция вышла с наименьшими потерями.
В этом контексте Швейцарский поход Суворова можно было бы воспринимать как «хорошую мину при плохой игре». Можно было бы, но удивительные обстоятельства похода, подвиги всех его участников от солдата до генералиссимуса, тактический гений Суворова, проявленный на краю гибели – всё это мешает нам относиться к Швейцарскому походу даже с долей пренебрежения.
На излёте лета, в расцвет жаркого итальянского бархатного сезона, 28 августа армия Суворова двумя колоннами (ими командовали генералы Розенберг и Дерфельден) выступила из Ривальты и Асти в направлении Таверно. Узнав о наступлении частей Моро на Тортону и Серравалле, Суворов предпринял новый маневр: колонны повернули назад и через сутки были в Тортоне и Александрии. Моро произвёл разведку – и на него произвели впечатление сведения о нахождении русских частей в Пьемонте. Французы отступили на юг, избегая сражений.
В Таверно, по приказу Суворова, союзники заготавливали мулов и вьюки. Только Мелас исполнил этот приказ Суворова неудовлетворительно. Под Тортоной Суворов получил лишь малую часть мулов для нужд горной артиллерии, а остальные 1430 обещанных мулов должны были ждать русскую армию в Таверно. Но, прибыв в Таверно, мулов Суворов не увидел…
Никто иной как великий князь Константин Павлович предложил использовать под вьюки казачьих лошадей – тем более, что в горной войне спешенные казаки представлялись полезнее кавалеристов. Для горной войны казачьи лошади были «рыбой на безрыбье». Надо заметить, что казаки ревностно дорожили своими лошадьми и вряд ли рискнули бы своей главной собственностью, если бы не авторитет Суворова.
В гневном письме императору Францу Суворов сетовал, что по австрийской вине он потерял преимущества «быстроты и стремительности нападения», потерял инициативу, потерял время. Ростопчину Суворов писал по-свойски, очень язвительно и откровенно:
«Пришли в Белинцону, но нет лошаков, нет лошадей, а есть Тугут, и горы, и пропасти… Тугут везде, а Готце нигде».
Шли дни. Мелас изливал извинения – и, наконец, доставлял русской армии мулов. Но в проволочках прошло пять суток! Расставались Суворов и Мелас, как и знакомились, со взаимной неприязнью: «была без радости любовь – разлука будет без печали». Одно скрашивало пребывание Суворова в Таверно: знакомство с Антонио Гамбой, хозяином дома, где остановился Суворов. Они сошлись, подружились – и 65-летний Гамба вызвался быть проводником Суворова в Альпах. Он выступил в поход с русской армией, и вплоть до Кура постоянно находился при Суворове. Гамбу называли «живой русской прокламацией», настолько бросалось в глаза дружественное отношение к русским этого уважаемого пожилого швейцарца.
В Белинцоне Суворов определяет состав колонн, готовых к началу горной войны. Авангард генерал-майора князя Багратиона (ему, как мы снова видим, Суворов доверял особо, по существу приравняв к старшим по званию генералам), как и оставшиеся три колонны, состоял из 8 батальонов с пятью орудиями: два батальона Егерского полка самого Багратиона, два батальона Миллера, батальоны гренадер Ломоносова и Дендрыгина, батальоны Санаева и Калёмина.
В дивизии Швейковского сотояли по два батальона из гренадерского полка Розенберга и мушкетёрских полков самого Повало-Швейковского, Каменского и Барановского. При дивизии состояло шесть орудий. В дивизии генерал-лейтенанта Ферстера состояло по два батальона мушкетёров Милорадовича, самого Ферстера, Тыртова и Велецкого. Орудий при дивизии Ферстера насчитывалось также шесть.
В дивизии полного генерала Розенберга шли два батальона егерей Кашкина, по два батальона Ребиндера, Мансурова и Фертча. Дивизия Розенберга двигалась в арьергарде и, кроме шести положенных орудий, при ней было два резервных орудия. Кроме указанного количества орудий и снарядов к ним, каждая дивизия получала по десять мулов для запаса ружейных патронов.
Колонны должны были идти сосредоточенно, в тесноте, да не в обиде. А между колоннами предполагался интервал в двести шагов. В основу тактики горной войны Суворов ставит сочетание колонн с рассыпным строем – румянцевское нововведение, которое он использовал и развивал начиная с Туртукая:
«Для овладения горою, неприятелем занимаемою, должно соразмерно ширине оныя, взводом и ротою или и более рассыпаясь лезть на вершину, прочие же батальоны во сто шагах следуют… Единою только твёрдою и непоколебимою подпорою колонны можно придать мужество и храбрость порознь рассеянным стрелкам, которые ежели бы по сильному неприятельскому отпору и не в состоянии были идти дальше, то должна колонна не сделав ни одного выстрела с великим стремлением достигнуть вершины горы и штыками на неприятеля ударить».
Эти правила, разработанные накануне похода, очень точно описывают реальную тактику Суворова, это была действительно наука побеждать. Особое значение в «Правилах» Суворов придаёт маневрам охватов и обходов:
«Не нужно на гору фрунтом всходить, когда боковыми сторонами оную обойти можно».
«Переход войск Суворова через Альпы в 1799 году», А. Попов, 1904 г.
В Альпах Суворов будет сочетать фронтальное давление с глубокими обходными маневрами, подчас внезапными для изощрённых противников.
«Если неприятель умедлит овладеть возвышениями гор, то должно на оные поспешно влезать и на неприятеля сверху штыками и выстрелами действовать»,
– этими словами Суворов завершал свои правила ведения военных действий в горах – первые подобные правила в истории русской армии и, по мнению некоторых исследователей, первые столь точные наставления по тактике горной войны в истории военного искусства нового времени.
Новаторство Суворова проявилось в решении вести в горах наступательную войну крупными дивизиями. Жомини объяснял это нарушение принятых законов войны невероятной силой суворовской воли. Он не собирался в горах отказываться от принципа «натиска» – наивысшего напряжения сил в решающий момент боя – как правило, это проявлялось в штыковых атаках.
Рядом с Суворовым в этом сложнейшем походе были старики – Дерфельден, Ребиндер, и молодые генералы – Багратион, Милорадович, Каменский.
Швейцарский поход начался 10 сентября, когда русские части выдвинулись из Таверно на Север. Сам Суворов следовал к Белинцоне в составе корпуса Дерфельдена. У Бьяски к ним присоединилась австрийская бригада Штрауха. Первый бой войскам Суворова французская бригада Лекурба готова была дать у Сен-Готардского перевала.
Начиналась горная война, невиданная по напряжению и чудесам воинской стойкости. И «старый скиф» Суворов в новых для себя условиях действовал отнюдь не прямолинейно, умело манипулируя небольшими, подвижными корпусами своей армии. Корпус Розенберга шёл отдельно от Суворова, по реке Тичино. А войска Дерфельдена после быстрых переходов остановились в Дацио, за десять вёрст до Айроло, где находились французские войска. Подходы к Сен-Готарду прикрывали французские бригады Гюдена и Луазона общей численностью 9 000 человек. Атаковать их в горах было немыслимой задачей, на которую Суворов решился.
Сен-Готард
На штурм Сен-Готарда русские пошли тремя колоннами: центральная колонна шла на французские позиции в Айроло, левая должна была прорубаться к верховьям реки Тичино, а правой, которой командовал Багратион, было суждено сыграть в сражении решающую роль. Войска Багратиона должны были обойти левый фланг французов, пройдя по крутым вершинам. В диспозиции Суворов писал:
«Первая или правая колонна, состоящая из авангарда князя Багратиона и дивизии генерал-лейтенанта Швейковского, выступив в 3 часа пополуночи, пойдёт по большой дороге до Валь-ди-Ведро и оттуда уже возьмёт вправо к Маддерана и чрез Балле атакует во фланг неприятельскую позицию при Боско. А как в этой позиции может быть не более 3 баталионов неприятельских, то упомянутая колонна с половины дороги к Боско должна отрядить 4 баталиона ещё правее, прямо к Госпису, на вершине С.-Готарда, чтобы отрезать совсем отступление неприятелю из позиции при Боско».
Появление Багратиона на высотах в кульминационный момент битвы и заставило французов спешно отступить. Суворов занял Сен-Готард. На одной из высот Сен-Готарда располагался странноприимный дом, хоспис, который содержала небольшая община. Приор радушно встретил Суворова, и после благодарственного молебна по случаю победы общинники угощали русских картошкой и горохом.
Войска Дерфельдена неотступно преследовали французов, спускаясь с вершин Сен-Готарда. На новых позициях французы были подкреплены прибывшими войсками Лекурба и собирались перейти в наступление. Но тут пришло известие о приближении войск Розенберга; французы испугались удара в тыл и заняли оборону у селения Госпиталь. Из Госпиталя французские батальоны удалось выбить только с наступлением темноты. Надо сказать, что во время сражения за Сен-Готард судьба войск Розенберга была неизвестна Суворову. У этой русской колонны в те дни был свой славный путь.
Авангард корпуса Розенберга, которым командовал неунывающий Милорадович, трое суток теснил французские аванпосты. Героически проявил себя в те дни старый соратник Суворова, Фёдор Васильевич Харламов, седовласый испытанный богатырь, недавно произведённый в генерал-майоры.
Французы встретили русские авангард на вершине горы Криспальт. Милорадович атаковал неприятеля с левого фланга, полковник Мансуров – с правого, а по центру – Харламов с избранными им 170-ю храбрецами. Смелым броском они выбили французских стрелков с удобных позиций; неприятель спустился с горы и отступил в селение Урзерн, в долину. В Урзерне Лекурб оставил и резервы: французы готовились к нешуточному сопротивлению. Но и там русский авангард атаковал неприятеля; тихо скатившись с горы, они неожиданно с могучим «Ура!» бросился на не успевшего осмотреться врага. Дважды был ранен в этом бою генерал Харламов, но продолжал теснить французов.
В Швейцарии ярость русских штыковых атак возросла: в критической ситуации богатыри умели сметать любую преграду. И для старика Харламова это был звёздный час перед закатом. Третье ранение – картечью – остановило его, оказалось роковым. Русский генерал умирал в доме сельского священника, простившись с боевыми товарищами. В реляции о Швейцарском походе Суворов напишет кратко, сперва – в описании боя: «Генерал-майор Харламов был в сие время впереди, оказал свою храбрость двукратным нападением в штыки и получил тяжёлую рану в плечо», а уж потом – перечисляя раненых: «Харламов в плечо навылет пулею». Это была тяжкая потеря для Суворова.
В Урзерне французы потеряли 220 человек убитыми и пленными, оставили победителями три орудия, немало боеприпасов и запас провианта, которого корпусу Розенберга хватило на сутки. Розенберг подумывал о преследовании врага. Но на горы пал туман, темнело – и погоня по неизученной местности представлялась слишком рискованным предприятием. Если бы он знал о положении войск Суворова и Дерфельдена – новая атака на французов принесла бы русской армии решительную победу. Лекурбу было бы не просто избежать полного уничтожения.
Войска Суворова расположились для ночного отдыха в районе деревни Госпиталь, откуда недавно отступили французы. Небольшой отряд под командованием генерал-майора Каменского Суворов спозаранку послал идти тихим маршем на левый берег Рейса, к Цумдорфу и Гешенену. В Гешенене отряд Каменского оказывался в тылу у французов, преграждавших дорогу армии Суворова у Чёртова моста. От воинов Каменского требовалась в тот день колоссальная выдержка, требовались упорство и выносливость, чтобы после трудного, скрытого перехода обрушиться на позиции противника, рассеять их и пуститься в преследование.
Да, это был Архангелогородский мушкетёрский полк. Ему предстояло отличиться в бою за Чёртов мост. Молодой генерал Николай Михайлович Каменский был сыном старинного суворовского знакомца, графа Михаила Федотовича, с которым полководец так и не поделил победу при Козлуджах. К сыну недруга Суворов относился вполне уважительно, считал его храбрецом и героем, достойным великих дел.
В 6 часов утра с основными силами выступил из Госпиталя и Суворов. С Розенбергом он соединился в районе Урзерна. Войска двинулись вниз по реке Рейсе. Вскоре идти пришлось по туннелю Урнер-Лох (урзернская дыра), пробитому в скалах, после чего узкая дорога по краю скалы проходила по Чёртову мосту, переброшенному через глубокую пропасть. Это впечатляющее сооружение состояло из двух арок общей длиной порядка тридцати метров.
Первыми шли в наступление войска Розенберга и, раньше других – авангард Милорадовича. За ним – остальные войска Розенберга, а во вторую очередь – дивизия Дерфельдена. Бой начался при вступлении в туннель Урнер-Лох – три сотни французов с одной пушкой контролировали выход из туннеля. Сопротивление французов было преодолено с помощью фланговых движений: трёхсот героев, охотников славного полковника Трубникова, командовавшего батальоном в Орловском мушкетёрском полку Мансурова, послали в горы над Урнер-Лохом, других двухсот во главе с майором Тревогиным – через Рейсу, для угрозы тылу французов. Они пройдут по пояс в холодной воде, преодолевая сильное течение – и, карабкаясь и спускаясь по неприступным скалам, окажутся на левом берегу обрыва, во французском тылу. Вслед за отрядом Тревогина Суворов послал батальон полковника Свищова.
В этом сражении Суворов применил три обхода различной глубины – с помощью отрядов Трубникова, Тревогина – Свищова, Ауффенберга и, наконец, Каменского, который со своими архангелогородцами раньше других выступил в поход.
Завидев на склонах колонну Трубникова, французы, находившиеся по ту сторону обрыва, в панике принялись разрушать мост – теперь было очевидно, что с этим они припозднились. Охотники Трубникова пробрались по отвесному склону, закрепляясь на редких расселинах. Сработала суворовская система обучения!
Французы занимали оборону на левом берегу реки. Там находилось два батальона из числа отступивших от Урзерна. Передовой отряд французов оказался отрезанным от основных сил – и это использовал Милорадович. Его солдаты, прорвавшись через туннель, бросились на них в штыковую, всех перекололи, либо столкнули в пропасть. Подойдя к мосту, Милорадович увидел, что малая арка, возвышавшаяся над левым берегом, была разрушена. Началась перестрелка с противоположных берегов обрыва.
Тем временем, войска австрийского генерала Ауфенберга спустились с Дисентиса и показались во французском тылу. А архангелогородцы графа Каменского, посланные Суворовым в наиболее далёкий обход, обрушился на французов, а после отступления организовал их преследование.
Суворов, готовясь к сражению, предполагал, что мост придётся латать. Русские спешно принялись восстанавливать мост. Разобрали избу, натащили брёвен, перекинули их через обрыв. Славный майор князь С.В. Мещерский, безукоризненно служивший под началом Суворова в польскую кампанию 1794, первым связал брёвна собственным офицерским шарфом. Его примеру последовали многие.
В 16 часов мост был построен. Первым ступив на бревенчатый мост, брат майора Мещерского, Мещерский 3-й был смертельно ранен шальной пулей. По преданию, последними его словами было обращение к соратникам: «Друзья, не забудьте меня в реляции!» Подвиг майора Мещерского Суворов не забудет. Уже смертельно больной, в феврале 1800 Александр Васильевич будет ходатайствовать перед Ф.В. Ростопчиным о производстве героя в следующий чин, припомнив и о шарфе.
Австрийский 2,5-тысячный отряд Ауфенберга, сперва рассеявший французские посты у Амштега, не сумел остановить отступавшие войска Лекурба и Луазона. Французы, уступавшие австрийцам в численности, сумели опрокинуть войска Ауфенберга в Маддеранскую долину и отступить, занимая новые выгодные позиции на пути армии Суворова.
Войска прошли по Чертову мосту и остановились на ночлег в деревне Вазен. Суворов снова послал вперёд Милорадовича – его отряд к ночи оказался у деревни Вайлер, в трёх километрах от французского лагеря в амшеге. И авангард превосходно проявил себя 14–15 сентября, с боями пробившись к Амшегу, где незадолго до этого войска Лекурба потеснили австрийскую бригаду Ауфенберга, наступавшую из Дисентиса.
В долине Рейса потрёпанные в бою австрийцы соединились с войсками Милорадовича, и они сообща двинулись к Альтдорфу, атакуя арьергард Лекурба. У Альтдорфа французы готовились к бою, шеститысячный корпус Лекурба занял позиции за рекой Шахеном. Под ударом подоспевших основных сил корпуса Розенберга французы отступили к берегам Люцернского озера.
Русским войскам удалось одновременно ударить с фронта и флангов. Альтдорф был занят, там Суворов расположился на кратковременный отдых. «Среди долины ровныя» было куда комфортнее, чем в скалах – здесь зеленели луга и пашни, легче было найти фураж для лошадей и хлеб-соль для солдат. Армия нуждалась в существенной передышке. Роптание солдат вынудило бы любого командующего остановиться в Альтдорфе на несколько дней. Враг не мешал Суворову остановиться в Альтдорфе на продолжительный срок. Лекурб, уже не раз изведавший силу русского удара, не отважился бы здесь атаковать армию Суворова.
Это был не первый кульминационный и критический момент кампании. Не первый, но, как оказалось, решающий. Дорог по берегам Люцернского озера, о которых сообщали Суворову австрийцы, не существовало. Теперь-то полководец об этом знал наверняка. В Альтдорфе Суворов принял решение идти через горный хребет Росток, спуститься в Муттенскую долину, откуда шла прямая дорога к Швицу. Об этом решении Суворова восторженно писал Милютин:
«Нужна была воля железная, чтобы решиться из Альтдорфа идти к Швицу; нужна была притом неограниченная уверенность в свои войска, чтобы избрать подобный путь. Суворова не испугало и самое расстройство, в котором находилась его армия: после семи дней тяжкого похода войска были утомлены до крайности; обувь изношена, провиант истощён».
Это было решение истого максималиста – идти самым трудным и опасным путём, не теряя времени, уже на следующее утро после прибытия в Альтдорф. Самый хладнокровный из комментаторов суворовского похода – Карл фон Клаузевиц – и тот писал весьма эмоционально:
«То, что Суворов потребовал этого от своей армии в том истощённом состоянии, в котором она прибыла в Альтдорф, свидетельствовало о невероятной силе воли полководца, и то, что он добился этого от неё, было свидетельством замечательной власти Суворова над духом своих войск. Осторожный полководец, если вообще можно себе представить такого полководца в подобном положении, остановился бы, а потом повернул бы вспять. Но Суворов чувствовал себя слишком сильным, чтобы отступать перед подобными трудностями, и слишком гордым, чтобы допустить даже мысль, что по собственной вине он не прибудет на тот сборный пункт борьбы, который сам назначил своим генералам. Ему не терпелось прибыть на этот сборный пункт, не теряя ни мгновения, и он его не потерял. Уже на следующее утро он выступил к Муттену».
В авангарде должен был идти отряд Багратиона – испытанного железного генерала. За ним – корпус Дерфельдена и бригада Ауфенберга. В арьергарде шёл корпус Розенберга, готовый отражать удары с тыла. Два таких удара Лекурб предпринял ещё в районе Альтдорфа. Атаки были отбиты с большими потерями для французов – и больше не повторялись.
В ходе второй атаки Лекурб имел перед Розенбергом значительное численное превосходство, но русскому арьергарду удалось сберечь даже вьючных животных, умело отбивая все атаки, уничтожая противника. Этот умело организованный переход и арьергардные бои – одно из несомненных суворовских чудес. Лекурб умело маневрировал, помогая природе уничтожить суворовскую армию на переходах, но от смелой наступательной тактики ему пришлось отказаться. Розенберг показал себя несгибаемым генералом, мастером ожесточённых арьергардных боёв.
В пять часов утра 16 сентября войска Багратиона по узкой тропинке побрёл по скалам хребта Росток. Камни осыпались под шагами солдат; подчас подошвы скользили по глине. На вершинах хребта утомлённые войска шли сквозь облака, как во сне. Переход продолжался двенадцать часов. В 17 часов авангард уже спускался в Муттенскую долину. Получив сведения о небольшом французском отряде, который дислоцировался в деревне Муттен, Багратион решил разбить его, расчищая путь для основных сил армии. Ему удалось окружить французов. Сам Багратион с егерями наступал с фронта, с левого фланга шли казаки, с правого – гренадеры.
После короткой атаки русских французы сложили оружие: 150 пленных доставил Багратион своему командующему. В арьергарде суворовской армии шёл корпус Розенберга, успешно отбивший у Альтдорфа атаки Лекурба. Войска Розенберга спустились в долину вслед за вьючным обозом – и французы опасались атаковать русский арьергард.
Но чаемое соединение со свежими русскими и австрийскими частями в Муттенской долине сорвалось – и уж, конечно, не по вине Суворова и его генералов. 14-15 сентября войска Массены на берегах реки Лимата, близ Цюриха, нанесли корпусу Римского-Корсакова чувствительное поражение. Давненько русские войска не терпели таких поражений! Остатки корпуса отступили к Шафгаузену.
В то же время австрийский корпус Готце был разбит дивизией Сульта у реки Линт. В бою погиб сам Готце. Теперь французы намеревались окружить в Муттенской долине и уничтожить армию Суворова. Массена публично обещал в течение нескольких дней пленить легендарного Суворова. Кто знает – насколько силён был в этом утверждении политический подтекст.
Кандидатов на вакансию диктатора, которую вскоре прочно возьмёт в свои руки генерал Бонапарт, в те дни было ещё немало. И молодой, энергичный, авторитетный Массена не был чужд политических амбиций. До Суворова дошли сведения о громких высказываниях французского генерала, а не замечать брошенных перчаток русский фельдмаршал не привык.
Что же случилось под Цюрихом с войсками Римского-Корсакова? В многочисленных биографиях Суворова этому событию (как и личности генерала Римского-Корсакова) обычно уделяют немного внимания: бесславное поражение, которое Массена нанёс не великому русскому полководцу, а заурядному генералу Римскому-Корсакову.
Но Цюрих стал поворотным пунктом Швейцарского похода, после него вся война приняла угрожающий для России и суворовской армии оборот, и рассказывать о цюрихском крахе мы будем подробнее. Тем более, что генерал Массена проявил себя в те дни как талантливейший и энергичный тактик – так и хочется сказать, перегибая палку, как генерал суворовской школы. У французов, разумеется, была и своя достойная школа.
Против утомлённой боями и переходами суворовской армии французы бросили несколько формирований: в Альтдорфе стояла усиленная свежими силами дивизия Лекурба, в Клентале, на пути к Гларису – бригада Молитора. У Швица выход из долины преграждала дивизия Мортьё, которую удалось быстро привести в порядок после действий под Цюрихом.
Донесение генерала Линкена о поражениях союзных войск Суворов получил 18 сентября. Самые пессимистические сведения, поступавшие от местных обывателей, подтвердились, а слухи о победе генерала Линкена развеялись как дым перегорелого костра. Линкена бодро теснили войска Молитора. На военном совете Суворов был как никогда резок, открыто назвав австрийскую политику предательской. Роковой и злонамеренной оплошностью Вены Суворов считал пятидневную задержку войск в Таверне. Именно эта задержка помешала Суворову вовремя прибыть к Швицу и выручить Римского-Корсакова.
Суворов изначально опасался, что его блестящий план наступательной операции в Швейцарии не будет реализован из-за австрийских перестраховщиков. Но к такому удару он вряд ли был готов. Армия Суворова оставалась непобедимой, но обстоятельства не давали ей завершить кампанию решительной и полной победой. Теперь Суворов был убеждён, что у Швица Массена встретит его армию превосходящими силами, и это предположение оказалось верным.
Речь Суворова на том военном совете была записана «старым воином» Я.М.Старковым со слов генерала Багратиона. Это уникальный, хотя и не вполне достоверный источник. Вполне вероятно, что Суворов говорил в тот вечер что-то подобное:
«Корсаков разбит и прогнан за Цюрих! Готц пропал без вести, и корпус его рассеян. Прочие австрийские войска… шедшие для соединения с нами, опрокинуты от Глариса и прогнаны. Итак, весь операционный план для изгнания французов из Швейцарии исчез!.. Теперь идти нам вперёд на Швиц невозможно. У Массены свыше 60 тысяч, а у нас нет полных и 20-ти. Идти назад стыд! Это значило бы отступать, а русские и я никогда не отступали!.. Мы окружены горами; мы в горах! У нас осталось мало сухарей на пищу; а менее того боевых артиллерийских зарядов и ружейных патронов. Мы будем окружены врагом сильным, возгордившимся победою… победою, устроенной коварною изменою!.. Помощи теперь нам ожидать не от кого; одна надежда на Бога, другая – на величайшую храбрость и величайшее самоотвержение войск, вами предводимых. Это одно остаётся нам. Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти!.. Но мы русские!»
Эти слова трудно позабыть. Они сохранились в легендах.
В отчаянном положении Суворов предложил пробиваться к Гларису, следуя на северо-восток от Муттенской долины, через гору Брегель. По плану Суворова, первой вступить в бой с французами следовало бригаде Ауфенберга, которая немедленно должна была занять гору Брегель, сбив неприятельские посты. Следующим утром в дело должны были вступить авангард Багратиона и дивизия Повало-Швейковского. Важная роль отводилась и арьергарду Розенберга и Ферстера, прикрывавшему смелый марш-маневр основных сил армии.
Бригада Ауфенберга успешно выполнила боевое задание, разбив батальон, оставленный Молитором у Брагельберга, и расположилась на ночлег не доходя до Клёнтальского озера. На рассвете 19 сентября выступили войска Багратиона и Повало-Швейковского, а за ними и основные силы Суворова. К 15 часам они спустились в долину. Молитор всё ещё преследовал отряд Линкена, но, узнав о продвижении Ауфенберга, вернулся к Брагельбергу.
Утром французская дивизия Молитора атаковала войска Ауфенберга. Австрийская бригада отступила – и готовый капитулировать Ауфенберг уже вступил в переговоры с французами. Лишь завидев приближение войск Багратиона, он отбросил колебания и отказался от капитуляции. Багратион с марша бросил войска в бой: атаковал Молитора двумя батальонами с фронта, четырьмя – с правого фланга, а егерским полком – с левого. Атака утомлённым, ожесточённым солдатам Багратиона удалась на славу. Французы были отброшены, несли немалые потери.
Отступив, Молитор расположил войска на восточном берегу Клёнтальского озера. Он занял неприступную позицию по горному откосу, за каменной церковной оградой. Багратион несколько раз атаковал это укрепление, но опрокинуть войска Молитора до наступления темноты не удалось. Тогда Багратион предпринял обходной маневр, застрельщиком которого стал командовавший егерским полком граф Цукато. Ночью он с правого фланга обошёл позиции Молитора. За егерями шли шесть батальонов. С фронта атаковать Молитора были готовы оставшиеся силы авангарда. На рассвете французы заметили приближение противника и открыли огонь. Но энергичная атака с тыла и с фронта заставила Молитора отступить.
Новую позицию Молитор занял между рекой Линт и горной грядой, у деревни Нефельс. Быстрой атакой Багратион и здесь опрокинул войска Молитора, заняв Нефельс. Войска Молитора, усиленные подкреплением (к нему подоспели войска генерала Газана), вернулись к Нефельсу – и завязался упорный бой. К вечеру 20 сентября авангард Багратиона выполнил боевое задание: дивизия Молитора оттеснена на север, и Клёнтальская долина была открыта для армии. В Нефельсе продолжалось сражение, когда Суворов приказал Багратиону двигаться к Нетшталлю.
19 и 20 сентября, когда авангард Багратиона сражался в Клёнтальской долине, корпус Розенберга вёл арьергардные бои в Муттенской долине. Семитысячный корпус Розенберга принял бой с пятнадцатитысячным отрядом во главе с самим Массена. В этом бою Розенберг, уже прошедший суворовскую школу, переиграет французов диспозицией и прикажет действовать штыком, не теряя времени на пальбу.
Первый удар французов принял на себя полк Белецкого, который, отбиваясь, отступил к левому флангу, заманивая неприятеля в долину, где его встретили построенные в боевом порядке войска Розенберга. Широкой линией русские бросились в штыковую атаку. Суворов писал об этой в общей реляции императору о Швейцарском походе:
«Полки: Ферстера, Белецкого, Мансурова и егерский Кашкина на бегу не преставали поражать его, а баталион Ферча, усмотря оное, також бросился вслед и продолжал делать то же».
19 сентября русские войска отбили несколько атак Массена, отбросили французов к самому Швицу. Русские дрались храбро, а французский генерал опрометчиво не побеспокоился о контроле над высотами долины. В рядах полка Мансурова сражался герой недавнего боёв за Сен-Готард и Чёртов мост полковник Трубников. Он был смертельно ранен. Героями двухдневного боя были генералы Ребиндер и Милорадович. 19 сентября, отбивая атаки французов, азовцы Ребиндера браво кололи врага и забирали пленных. На них наступала дивизия Мортье – будущего наполеоновского маршала и военного губернатора Москвы. На следующий день Массена предпринял решительную контратаку, лично возглавив наступление, но корпус Розенберга снова выстоял и мощной ответной контратакой разбил противника.
Отменно командовал шгтыковыми атаками Милорадович. 5 орудий и 1000 пленных захватил Розенберг в этих боях – включая одного генерала и пятнадцать офицеров. Солдаты захватили богатую добычу: съестное, деньги, ценности. Главной добычей был генерал… Лакур. Розенберг в реляции Суворову назвал его Лакургом. А в реляциях Суворова Лакург превратился в Лекурба – так было привычнее, имя знаменитого генерала вертелось на языке, а в пылу сражений ошибку не заметили. Вот и заговорили историки и комментаторы о пленении знаменитого французского генерала, не раз бившего австрийцев – и до Альп, и после.
Родилась даже легенда о пребывании Лекурба в русском плену: несколько недель спустя, отпуская Лекурба из плена, Суворов, по преданию, подарит ему цветок для молодой жены. Этот цветок Лекурб будет хранить как реликвию. Может быть, в истоках этой легенды – история, произошедшая с генералом Лакуром? Реальный же Лекурб, продолжая сражаться под командованием Массены, и впрямь в те дни и недели проникся уважением к Суворову, о котором благоговейно вспоминал и через годы. Но в Муттенской долине Лекурб в плен не попадал!
Клаузевиц, кратко описывая успешную контратаку Розенберга, отбросившего превосходящие силы противников за Швиц, о пленении Лакура предпочитает умалчивать… Клаузевицу, подробно описавшему кампанию 1799 года, можно послать ещё один упрёк: описывая победы русских, он почему-то забывает о своей манере детально описывать сражения и практически даже не упоминает таких заметных русских генералов как Милорадович, Ребиндер, Денисов…
О сражении в Муттентальской долине Суворов с гордостью вспоминал в последние месяцы жизни: прославленные французы были посрамлены, хотя их положение в Муттенской долине никак нельзя назвать невыгодным. Массена отказался от намерения разбить русских в Муттенской долине и направился на соединение с бригадой Молитора и дивизией Газана. Уходя из долины, Розенберг послал в Швиц приказ о заготовке продовольствия на целый корпус солдат. Узнав об этом, французы готовились к новому нападению русских из Муттенской долины.
А Розенберг тем временем и не думал оставаться в долине. Его войска, прославленные победами в арьергардных боях, уже следовали за главными силами Суворова к Гларусу.
Суворов не составит об этих боях привычной подробной реляции: для этого не было времени. Сражения сменялись новыми боями и переходами. Только в письме эрцгерцогу Карлу, написанном в Паниксе, в смертельном утомлении Суворов кратко расскажет о славных делах:
«Между тем генерал Розенберг выгнал 19-20 сентября из долины Мутен самого Массену. 20–1 напал на войска, пришедшие к его подкреплению и принудил их бежать обратно в Швиц с потерей генерала Лекурба, более тысячи пленными и такового же числа убитыми и ранеными. Розенберг восстановило спокойствие».
Вообще, переписка с Карлом становилась всё резче, немало взаимных оскорблений нанесли друг другу разгорячённые корреспонденты. Позже эрцгерцог издаст книгу «История кампании 1799 г. в Германии и Швейцарии», в которой охарактеризует военное искусство Суворова как «стоящее на стадии детства». О русской армии он напишет: «Их достоинство основывалось, главным образом, на чувстве их физической силы, играющей решающую роль в единичных битвах и в рукопашных боях».
В ночь на 21-е арьергард покидал Муттенскую долину. Тяжело раненых оставили в Муттене с фельдшерами и запиской французскому командованию. Война не была тотальной: противники имели основание полагаться на великодушие друг друга. Записку французам передал штабс-капитан Сенявин, который в 1800 году вернётся в Россию с ответным документом, в котором французы свидетельствовали об исполнении рыцарского долга.
В горах выпал снег, и переход через Брегель затянулся. Пришлось ночевать в горах, а в Гларис Розенберг прибыл только 23 сентября. Итак, все войска Суворова расположились в Гларисе, и выход из окружения в Муттенской долине завершился успешно. В Гларисе, благодаря трофеям и помощи местного населения, солдатам выдали пшеничных сухарей и по фунту сыра.
Великий князь Константин Павлович, который в Италии многому научился у Суворова и у других героев, блеснул благородством, расплатился с местными крестьянами за продовольствие, чтобы все знали, что русский солдат – не грабитель. Сыр русским солдатам не пришёлся по вкусу: гниль какая-то, да и только. Зато уж офицеры вдоволь, до оскомины полакомились швейцарским сыром. Великий князь в Альпах держался молодцом, смело пробивался в авангардном отряде Багратиона, не считаясь с лишениями небывалого похода.
И ещё одно вынес великий князь из суворовских походов: презрение к австрийцам, доходившее до нескрываемой ненависти. По указанию отца, Константин Павлович возвращался в Россию, минуя Вену. По собственной инициативе он избегал контактов с австрийцами, не бывал с ними под одной крышей и не раз требовал, чтобы цесарцы покинули помещение, куда входил великий князь.
Только для одного родовитого австрийца он сделает исключение – для принца Кобургского. Константин Павлович даже заедет в Кобург с приветом от Суворова. Старый боевой товарищ передаст ответное письмо через великого князя. Член императорской фамилии, по рыцарски вступивший в войну, имел право чувствовать себя оскорблённым лицемерной политикой Вены. Но на Кобурга – старого боевого друга России – раздражение не распространялось.
Ощущалась острейшая нехватка боеприпасов. В том же письме эрцгерцогу Карлу Суворов признавался: «В этих упорных сражениях мы истратили все свои заряды и потому принуждены были избегать новых сражений».
Учитывая это обстоятельство, Суворову предстояло выбрать маршрут для выступления из Глариса. Северный путь лежал через Нефельс и Моллис. Там предстояли встречи с превосходящими силами французов. И Суворов избрал более гористый, суровый, но свободный от французов путь через хребет Паникс (Рингенкопф).
Можно ещё раз изумиться быстроте суворовской мысли и вере в неутомимость войска: армия в полном составе пребывала в Гларисе менее суток – и ринулась в новый опасный поход. Последний горный переход суворовской армии начался в ночь на 24 сентября. В авангарде шёл отряд Милорадовича, в арьергарде остался Багратион, сменив утомлённые войска Розенберга.
Снова выпал снег – и весь день 25 сентября армия медленно двигалась через хребет. К вечеру авангард Милорадовича вышел к деревне Паникс. Основные войска провели ночь на вершинах хребта, обледеневая на морозе. С утра Суворов приказал спускаться – остались воспоминания о тех часах похода: «Глаза мои встречали нашего неутомимого вождя, бессмертного Суворова. Он сидел на казачьей лошади, и я слышал сам, как он усиливался вырваться из рук двух шедших по сторонам дюжих казаков, которые держали его самого и вели его лошадь».
Массена попытался организовать преследование русской армии. Но переход через Паникс надёжно прикрывали ощетинившиеся войска Багратиона. У Глариса семитысячный французский отряд атаковал багратионов арьергард. Ожесточённая штыковая атака отбросила французов. Багратион приказал преследовать их до Глариса – это была победа, вырванная зубами, на отчаянии. Ни артиллерии, ни патронов у Багратиона не было. Стремительная атака охладила пыл французов: дальнейших попыток преследования не было.
Суворов и в сложнейшем положении, когда главной задачей стало сбережение войска и уход от смертельной опасности, оставался приверженцем войны наступательной, он смело бросает свои войска на неприятеля и по-прежнему использует «фурию» штыковой атаки. И в Альпах подтвердилась мысль Дениса Давыдова: «Он предал анафеме всякое оборонительное, ещё более отступательное действие в российской армии и сорок лет сряду, то есть от первого боевого выстрела до последнего дня своей службы, действовал не иначе как наступательно».
В авангарде пробивался по узкой дороге через хребет Рингенкопф (Паникс) отряд Милорадовича, за ним медленно – отнюдь не привычными солдатскими шагами – шли остальные части, шёл Суворов, изображавший для солдат неунывающий вид. Разобравшись с противником, брёл вслед армии арьергард Багратиона. Шли весь день 24 сентября. В ночь на 25-е Суворов основные силы Суворов расположил в деревушке Эльм – на краткий беспокойный отдых. В 2 часа ночи армия продолжила поход, чтобы 25-го встретить последние нечеловеческие испытания.
Спуск с вершин хребта был кульминацией последнего перехода и очередным страшным испытанием. Погибали последние лошади и мулы. Люди оказались крепче лошадей, крепче металла.
Милорадович с авангардом был в Паниксе в ночь на 26 сентября. Все войска сосредоточились у деревни Паникс к концу дня. Перед этим главные силы Суворова заночевали на холодных вершинах. После короткого отдыха армия двинулась к Иланцу, где расположилась на ночлег. В Иланце войскам удалось обогреться, обсушиться после горных переходов и кое-как подлатать платье и давно обветшавшую обувь. 27-го Суворов был уже в городе Кур, где, наконец, дал израненным войскам двухдневную передышку. Получив кое-какой провиант, армия двинулась по рейнской долине и 1 октября прибыла к городу Фельдкирху. Под Фельдкирхом Суворов приказал разбить лагерь. Этот день считается окончанием Швейцарского похода. Русский штык прорвался сквозь Альпы.
Горстка храбрецов сражалась вдали от родного края для того, чтобы враг не пришёл в Россию. И даже в Альпийском походе изможденная армия Суворова в каждом бою побеждала.
Президент России отправился с визитом в Швейцарию. Его приезд приурочен к 210-й годовщине легендарного героического Альпийского похода русской армии под предводительством Александра Суворова. Память о наших героях в Швейцарии хранят. У памятников регулярно появляются свежие цветы. Это особенно приятно сегодня, когда многие другие страны забыли и оплевали могилы своих русских освободителей. Но почему Суворов завел свою армию в Альпы? В такие дебри, откуда выходить пришлось, совершая самые неимоверные подвиги?
…В 1799 году после блестящих побед над войсками революционной Франции, одержанных Суворовым на итальянской земле, он намеревался после короткого отдыха двинуть русские войска прямо на Париж. Главный герой всех войн того периода, Наполеон Бонапарт в это время находился в Египте. Гений Суворова, который за свою жизнь не проиграл ни одного сражения, остановить было некому. По словам В.О. Ключевского, Итальянский поход Суворова - «самый блестящий выход России на европейской сцене». Но русские оказались на этой «сцене» явно лишними. «Союзники» России, Англия и Австрия начинают опасаться, что в случае успеха русских войск, Италия останется за нами. Да и влияние Петербурга в Европе многократно возрастет.
Русская армия стояла у южных границ Французской республики - это была уникальная возможность разбить врага на пятнадцать лет раньше, чем это произошло в реальности. Но в тот момент главным врагом наших «союзников» уже стала не Франция, а русская армия фельдмаршала Суворова. Австрия и Англия вместо похода на Париж, требуют сначала освободить от французов Швейцарию. В этом не было никакого смысла. Ключ к ее освобождению лежал рядом с ключами от Парижа, и разгром революционных армий Франции означал автоматическое падение всех её сателлитов. Но весь дальнейший Альпийский поход наглядно покажет нам, что резоны «союзников» были совершенно другими. Их главной задачей становилось уничтожение вовсе не французской, а русской армии.
«Меня прогнали в Швейцарию, чтобы там уничтожить», - писал Суворов, прекрасно понимавший, что стоит за таким неожиданным поворотом. Удивительно, но Павел I согласился на этот план, видимо он ещё плохо представлял, с кем имеет дело. Однако, согласившись на него, русский император все же потребовал до прихода Суворова очистить Швейцарию от французских войск силами австрийцев. Естественно, ему это пообещали и естественно этого не сделали.
Принятый план Суворов «доработал» в соответствии со своими принципами. Добиться в кратчайший срок победоносного завершения Швейцарской кампании решительными действиями всех сил с различных направлений - вот суть стратегического плана Суворова. В Швейцарии должны соединиться армия самого Александра Васильевича, русский корпус генерала Римского-Корсакова и австрийские войска. Соединившись, они сокрушали врага объединенной мощью.
Для всех войск, действующих в трех направлениях, были установлены маршруты и, что самое главное, сроки наступления. Не вина Александра Васильевича, что события развернулись по-другому. Весь Швейцарский поход - это одна блистательная суворовская импровизация. Это семнадцать дней, состоящих из непрерывной череды больших и малых сражений, больших и малых подвигов русских солдат.
Для себя самого русский полководец избрал кратчайший и труднейший путь через горы. Это был трудный, но выполнимый вариант - идти планировалось по горным, но ДОРОГАМ. Запомним эту деталь - она нам очень пригодится. Командовавший всеми силами антифранцузской коалиции Суворов, дал поручение австрийскому интендантству подготовить и сосредоточить до прихода армии вьючных животных, провиант и фураж. Когда русская армия подошла к горам, её ждал «союзный» сюрприз - на месте не оказалось ничего. Пять последующих драгоценных дней были потрачены на сбор недостающей амуниции. В результате стратегический план Суворова был сорван. Пять дней кажутся небольшим сроком, но надо помнить, что весь Швейцарский поход занял всего семнадцать дней.
10 сентября 1799 года никогда не воевавшие в горах (!), русские войска вошли в горы. Далее были знаменитый штурм перевала Сен-Готард, взятие Чертова моста, перекинутого через пропасть, где и стоит сегодня памятник суворовским чудо-богатырям. 15 сентября, замерзшие и голодные войска Суворова, согласно плану прибыли в местечко Альтдорф. Там их ждал новый сюрприз. Выяснилось, что отсюда дальше дороги нет! Ее не разрушили французы, не уничтожило обвалом - её никогда и не было, просто австрийское командование «забыло» русских об этом проинформировать.
«Переход Суворова через Альпы» (В.И. Суриков)
Русская армия с боями пробивается туда, откуда дальше нет дороги. Есть рядом Люцернское озеро, но через него также не переправиться, так как все суда уже захвачены противником. Австрийцы же не очистили местность от неприятеля, хотя обещали это сделать. Выход один: сделать невозможное. Сдаваться Суворов не умел в принципе. Он решил двигаться через хребет Росток и Муотенскую долину. Пройти через Альпы там, где сегодня это делают лишь альпинисты со специальным снаряжением. Суворовский путь и сегодня вызывает трудности, а что говорить о замерзших солдатах, которым кроме всей своей амуниции надо тащить лошадей, пушки и раненых товарищей!
Понимающие «толк» в своих горах швейцарцы, именно поэтому и ставят русским памятники. Тяжёлый 18-км путь до Муотенской долины чудо-богатыри преодолели за два дня. Суворов шел среди них. Но, спустившись в долину русские войска, опять очутились на краю гибели. Дело в том, что корпус под командованием генерала Римского-Корсакова, шедший на соединение с Суворовым, был подло предан австрийцами. Командующий эрцгерцог Карл по тайному решению венского кабинета вывел свою армию из Швейцарии, не поставив в известность Петербург. Корпус генерала Римского-Корсакова подойдя к Цюриху, к месту назначенной встречи, вместо австрийцев был встречен превосходящими силами французов. В итоге, несмотря на отчаянное сопротивление, в двухдневной битве он был наголову разбит.
Известие о гибели солдат Римского-Корсакова и получил Суворов, спустившись в Муотенскую долину. Но этим неприятности не исчерпывались. Здесь же Суворов получил последний подарок «союзников». Полный отход австрийских отрядов из Швейцарии, не только привел к разгрому русского корпуса. Благодаря отходу австрияков в местечко Швиц, цель суворовского перехода теперь был занято французами.
В результате целой цепи предательств войска Суворова оказались окруженными в горах. Без продовольствия и с ограниченным количеством боеприпасов. Все планы оказались отброшенными, речь уже шла просто о спасении армии. На военном совете было решено пробиваться к местечку Гларис. В тяжелейших боях с наседавшими со всех сторон войсками французского маршала Массены, русским войскам удалось туда пробиться. В Гларисе тоже австрийских войск не оказалось - они уже отошли и оттуда. Тогда в целях спасения войск Суворов решил отходить к городку Иланц. После труднейшего перехода через хребет Рингенкопф русские войска достигли Иланца, а оттуда 27 сентября 1799 года - района Кур, после чего отошли в Германию на зимние квартиры.
Предательские действия австрийского командования, привели к тому, что потери русских войск составляли около одной трети наличного состава. Перед выступлением Суворов имел 21 тыс. человек, к Иланцу же он привел до 15 тыс. человек. Но даже в такой безнадежной ситуации сумел привести 1400 пленных французов. Павел I высоко оценил действия Суворова: «Побеждая всюду и во всю Вашу жизнь врагов Отечества, Вам не доставало одного - преодолеть и самую природу, но Вы и над нею одержали ныне верх». Ему был пожалован самый высокий военный чин - генералиссимуса. Появился и другой указ, по которому даже в присутствии царя войска должны были «отдавать ему все воинские почести, подобно отдаваемым особе Его Императорского Величества».
Российская власть подлости «союзников» не снесла. Получив известия о предательском поведении австрияков, Павел I пришел в ярость. «Эти немцы, – говорил он – могут все снесть, перенесть и унесть». Он расторгает союз с Австрией, отозвав своего посла из Вены. В том же году был отозван и наш посол из Лондона по совершенно аналогичным причинам – предательским отношением англичан к русским солдатам. (Вспомогательный русский корпус, действовавший против французов в Голландии и находившийся под британским командованием, буквально растаял от голода и болезней).
Увы, тяжести похода и годы сделали свое дело - генералиссимус Суворов умер по прибытии в Петербург 6 мая 1800 года, так и не успев насладиться заслуженными наградами. Вечная память величайшему русскому полководцу и его чудо-богатырям. Не будем же забывать и «причины», заставившие их совершить невероятные подвиги. Это всегда так - чье-то предательство приходится смывать кровью…
Николай Стариков
Я отдал бы все свои победы за один Швейцарский поход Суворова.
Маршал Массена
Швейцарский поход русских войск под командованием Александра Васильевича Суворова (10 (21) сентября - 27 сентября (8 октября) 1799 года) стал выдающимся переходом армии через Альпы. Это классический пример ведения боевых действий в горных условиях и венец славы великого русского полководца.
Предыстория похода
Поход через Альпы стал продолжением Итальянской кампании: к концу августа 1799 года, в результате действий армии А. Суворова в Италии, с моря наши войска поддерживала эскадра вице-адмирала Ф. Ф. Ушакова (Средиземноморский поход), почти весь полуостров был освобожден от французских сил. Остатки 35-тысячной французской армии генерала Жана Моро (около 18 тыс. человек), её разбили при Нови, отступили к Генуе. Генуэзский район остался последней областью Италии под контролем французов. Поэтому операция по разгрому генуэзской группировки французов русско-австрийской армией под командованием Александра Суворова (около 43 тыс. человек), которая бы привела к полному контролю над Италией, представлялась естественным следующим шагом.
После этого Суворов планировал осуществить поход на Париж. А Наполеон, другой военный гений того времени, был в то время в Египте, русского полководца, который ещё не проиграл ни одного сражения, остановить было некому.
Но блестящие победы русского вызывали тревогу в Вене и Лондоне - у наших «союзников» в той войне. После полного освобождения Италии и взятия Парижа русские позиции в Европе становились слишком сильными, к тому же Россия могла оставить на Апеннинском полуострове свои военный силы на постоянной основе. Для Лондона усиление позиций Российской империи в средиземноморском регионе было как удар ножа в грудь.
Именно поэтому «союзники» стали требовать от России идти в Швейцарию, чтобы освободить её от французских сил. Хотя понятно, что удар по Парижу автоматически решал эту проблему. Теперь ясно, что Австрия и Англия хотели уничтожить не французов в Швейцарии, а русскую армию «чудо-богатырей» Суворова и нашего военного гения. Это понимал и сам Суворов, сказавший следующее: «Меня прогнали в Швейцарию, чтобы там уничтожить». К сожалению, российский император рыцарь-романтик Павел I этого тогда не понимал, понял только позднее, разорвав отношения с «союзниками», заключив союз с Наполеоном и начав подготовку к удару по Англии – походу в Индию.
Андре Массена́, титулы: герцог де Риволи, князь Эслингенский (6 мая 1758, Ницца - 4 апреля 1817) - военачальник французских республиканских войн, а затем империи Наполеона I.
Австрийцы планировали вывести из Швейцарии все свои силы (58 тыс. человек) и бросить их на помощь планировавшемуся в Голландии англо-русскому десанту (30 тыс.). Заменить австрийские войска хотели армией Суворова (около 21 тыс.) и находившимся в Швейцарии русским корпусом Александра Римского-Корсакова (24 тыс.). Павел дал согласие, но потребовал у Вены, до вывода австрийских сил, очистить Швейцарию от французских войск. Австрийцы дали обещание сделать это, но не выполнили его и начали вывод войск. Русский корпус остался один против французской армии под командованием Массены (84 тыс.). Правда, надо отметить, что эрцгерцог Карл, 18 (29) августа 1799 года начав отвод австрийских сил, понимая, что после ухода австрийской армии русские войска попадают в отчаянное положение, под свою личную ответственность временно, до прибытия армии Суворова, оставил на швейцарском фронте 22 тыс. войска под начальством генерала Фридриха фон Хотце.
Русская армия под командованием Суворова выступила по направлению к Швейцарии в 7 утра 31 августа (10 сентября) 1799 года, после капитуляции французского гарнизона в Тортоне. 10 сентября начался собственно Швейцарский поход, который вылился в череду больших и малых сражений, стычек, постоянного подвига русских солдат.
Основные события
С самого начала начались проблемы – австрийцы были должны подготовить вьючных животных, провиант и фураж. Но когда русская армия подошла к горам – ничего не было, пришлось потратить несколько дней на сбор недостающего продовольствия, амуниции. Учитывая, что весь поход шёл 17 дней, потеря этого времени была очень важной.
12 сентября русские силы атаковали французские войска правого крыла, которые обороняли Сен-Готард и долину реки Рёйс, ими командовал К. Ж. Лекурб. Непосредственно бой против русских войск вели бригада Гюдена (4,3 тыс. человек) и поддерживающая её бригада Луазона (такой же численности). Наши силы заняли Сен-Готард. В это время Андрей Григорьевич Розенберг (он командовал передовой колонной), начав движение на рассвете 13 сентября из Тавеча, шёл по Рейской долине, тесня французские войска, и к вечеру отогнал их к деревне Урзерн.
14(25) сентября, после соединения с колонной Розенберга в Урзерне, Александр Суворов направил на левый берег реки Рёйс (Ройс) полк под командованием генерала Каменского, его задачей было выйти в тыл противнику у Чёртова моста. Полководец повел свои силы правым берегом на север, но встретил природные преграды - так называемую Урзернскую дыру и Чёртов мост. Урзернская дыра представляла собой узкую и низкую галерею, которую пробили в обрамляющих Рёйс скалах, длиной 64 метра и шириной, которая давала возможность пройти только одному человеку с вьюком. Затем дорога круто спускалась к мосту - узкой каменной арке без перил 20-метровой длины, перекинутой через реку Рёйс на высоте 22-23 метров. Но «чудо-богатыри» Суворова под командованием полковника Трубникова смогли обойти охраняемый французами тоннель по горам и ущёлью реки и внезапным ударом разбили французский отряд. Тогда французы, находившиеся на противоположном берегу, стали разрушать мост, но полностью сломать не успели, т. к. в тылу появились солдаты Каменского. Русские солдаты разобрали находившийся поблизости сарай и брёвнами закрыли провал. Первым, кто вступил на эту переправу, был офицер Мещёрский-третий, его сразил огонь французов, но остановить русских солдат французы не смогли, они под огнём противника форсировали преграду и отбросили врага. Затем Чёртов мост за несколько часов отремонтировали более капитально, и по нему стали переправляться основные силы Суворова.
Переход Суворова через Чёртов мост. Художник А. Е. Коцебу.
Проблема дальнейшего движения
15 сентября уставшие, замерзшие и голодные русские части, согласно плану, прибыли в местечко Альтдорф. Там их ждал новый неприятный «сюрприз». Оказалось, что отсюда дальше дороги просто нет! Ее не уничтожили французы и не разрушила природная стихия - дороги никогда и не было, просто австрийские союзники «забыли» Суворова об этом проинформировать. Швица, куда шла армия, можно было достичь лишь по Люцернскому озеру, но на нём французы захватили все переправочные средства. Из Альтдорфа существовали только 2 дороги - из Шахенской долины к верховьям реки Линт и из Мадеранской долины к верховьям Рейна. Но ни та, ни другая дороги не вели к Швицу и на соединение с корпусом Римского-Корсакова.
Положение было критическим. Суворов узнаёт о наличии двух горных троп, по которым в настоящее время можно ходить с альпинистским снаряжением. Они вели через перевалы Роуз-Альп-Кульм (2172 метра) и Кинциг-Кульм (2073 метра), через снеговой хребет Рошток к деревне Мутен, а оттуда шла дорога к западу на Швиц. Это был тяжёлый выбор: запасы провианта уже были истощены, обувь изношена, войска утомлены недельным маршем и боями в горах. Нужна была стальная воля и уверенность в своих силах и людях, всё это у Александра Суворова было. Полководец принимает решение идти по кратчайшей тропе – 18 км, через перевал Кинциг-Кульм.
С рассветом 16 (27) сентября русская армия выступила. С авангардом шёл Багратион, за ним следовали части генералов Дерфельдена и Ауфенберга, потом вьюки. Тыл остался прикрывать Розенберг. И не зря, части Розенберга в процессе перехода основных сил Суворова отразили два нападения французского корпуса Лекурба. Части Розенберга двумя колоннами вышли 17 и 18-го сентября, и Лекурб только утром 18-го понял, куда ушла армия Суворова, и послал сообщения Массене и другим французским военачальникам. Это был беспримерный переход, настоящий подвиг Русского Духа. Именно поэтому затем местные швейцарцы ставили русской армии памятники. Через 12 часов авангард вышел к деревне Мутен и без боя захватил французский пост (150 человек). К вечеру 17-го подошёл и хвост армии.
Последние части арьергарда Розенберга пришли в Мутенскую долину 18 сентября. В этот же день Александр Суворов получил письменное донесение генерала Линкена о поражении корпуса Римского-Корсакова (14-15 сентября) и австрийского отряда Хотце (14 сентября).
Переход Суворова через Альпы. С картины А.Попова 1903-1904 г.
Выход из окружения
Получилось, что, совершив один беспримерный подвиг, армия оказалась на грани гибели или позорной сдачи в плен. Корпус Римского-Корсакова был в отчаянной двухдневной битве с превосходящими силами противника разбит. Суворов потом написал эрцгерцогу Карлу: «За кровь, пролитую под Цюрихом, вы ответите перед Богом».
Идти к Швицу, занятому главными французскими силами, было бессмысленно. Русская армия была окружена в Мутенской долине, один на один с превосходящими силами врага, с ограниченным количеством боеприпасов и продовольствия, измученная трудным переходом через горы. Суворов в трапезной женского францисканского монастыря Святого Иосифа провёл военный совет. Там были произнесены слова, во многом созвучные речи князя Святослава перед решающей битвой (см. Приложение), и принято решение пробиваться из окружения к местечку Гларус.
18-го армия двинулась: австрийская бригада Ауфенберга взошла на Брагельберг, сбила французские охранные подразделения и спустилась в Клентальскую долину, за ней двинулись части Багратиона, дивизия Швейковского и основные силы. Розенберг с 4 тысячами стоял у Мутена и прикрывал тылы.
Французы были воодушевлены своими успехами, и во французской армии царили победные настроения, но вскоре им придётся умыться кровью и забыть о победе над великим Суворовым и его «чудо-богатырями». Массена планировал прочно запереть русскую армию в долине. А затем вынудить её к сдаче. Часть французских сил была направлена к выходу из Клентальской долины. Сам полководец с 18-тыс. корпусом направился на Швиц, чтобы нанести удар на Мутен, по тылу армии Суворова.
19 (30) сентября австрийская бригада Ауфенберга вступила в бой с французской бригадой генерала Габриэля Молитора и оказалась на грани поражения. Но её выручил Багратион: французов разгромили, те бежали, более 200 человек утонули в озере Рутен. 20 сентября произошёл встречный бой примерно равных сил (5-6 тыс. человек), французы были разбиты, понесли большие потери, путь на Гларус был открыт. Но вскоре ситуация изменилась: к разгромленному Молитору подошла дивизия Газана. Теперь французы имели превосходство в силах, бой разгорелся с новой силой, деревня Нефельс 5-6 раз переходила из рук в руки, но в итоге осталась за Багратионом.
Суворов, чтобы избежать больших потерь, приказал Багратиону отойти к Нецсталю, вечером 20-го основные силы русской армии были сосредоточены у Гларуса.
Сражение в Мутенской долине
В это же время в тылу шло сражение между силами А.Розенберга и войсками Андрэ Массены. 19 сентября 10-тыс. силы Массены атаковали 4 тыс. Розенберга. Первая русская линия под командованием Максима Ребиндера (Суворов его, в знак большого уважения, звал по имени) остановила противника; когда подошла вторая линия – под командованием Михаила Милорадовича, русские войска пошли в контратаку. Французов опрокинули и гнали 5 километров до Швица, там по приказу Милорадовича остановились.
Ночью в Мутен с перевала спустили последние припасы и подошли три полка. Силы Розенберга выросли до 7 тыс. штыков. 20-го Массена решил нанести новый решающий удар и бросил в бой около 15 тыс. человек, они шли тремя колоннами, имея впереди густую цепь стрелков. Русский передовой отряд под командованием Милорадовича вёл с противником перестрелку и отступал. Неожиданно русский отряд разошелся в стороны, и перед французами оказались главные силы, они были построены в две трёхшеренговые линии на расстоянии 300 метров друг от друга. В резерве было два полка. И тут же ошеломлённых французов русские атаковали. Они стремительно ликвидировали разрыв, и начался рукопашный бой. Атаковали так яростно и отчаянно, что некоторые батальоны второй линии опередили первую линию. Французы не выдержали натиска, их охватила паника, вскоре бой перерос в истребление французских войск. Самого Массену чуть не пленили: унтер-офицер Иван Махотин сдёрнул его с лошади и схватил за воротник. Того спасло то, что на Махотина напал французский офицер, и пока Махотин его закалывал, Массена сбежал, оставив в руках суворовского богатыря только свой золотой эполет.
Это был полный разгром, французские солдаты, преследуемые казаками, сдавались в плен толпами: только убитых было 3-6 тыс., пленных более тысячи, наши общие потери - около 700 человек. Потрясенный Массена не решился организовать новую атаку.
Розенберг ещё и ввел Массену в заблуждение: полководец дал указ населению Швица о заготовке провианта на двое суток для вступления 12-тысячных русских сил. Массена знал об овладении Гларусом, но решил, что это вспомогательный удар, а главный удар будет через Швиц на Цюрих. Поэтому он передал командование под Швицем Сульту и отправился под Цюрих, чтобы организовать оборону от удара восстановленного корпуса Римского-Корсакова. В итоге Массена, обладавший значительным численным превосходством, отказался от активных действий. Розенберг смог 3-е суток, без противодействия противника, идти на соединение с Суворовым.
Андрей Григорьевич Розенберг (21.1.1739, Рига - 25.8.181, Черное Подольской губернии) - российский генерал от инфантерии.
Дальнейшее движение русской армии
Прибыв в Гларус, Александр Суворов увидел, что исчезла последняя надежда на помощь и содействие австрийских сил. Австрийский генерал Линкен со своим отрядом без всякой на то причины ушёл из долины Линта и отступил в Граубюнден. 21 сентября (2 октября) от сил Суворова отделилась и отступила за Линкеном бригада Ауфенберга. Тогда с целью спасения своих войск Суворов решил повернуть на юг и уходить к городку Иланц (через Шванден, Эльм, Рингенкопф, в долину реки Рейн). Окончательно это решение было принято на военном совете 23 сентября.
Армия вышла в ночь с 23 на 24 сентября, построение было изменено: передовые силы вёл Михаила Милорадович, за ним шли части Андрея Розенберга и Вильгельма Дерфельдена, а тыл прикрывал Пётр Багратион, который отличился как прекрасный командир арьергарда, многократно отбрасывавший атаковавшего с тыла противника.
После полуночи 25 сентября (6 октября) русские силы, более не преследуемые врагом, двинулись в путь через перевал Рингенкопф (высотой в 2,4 тыс. м). Это был очень тяжёлый переход: по тропинке можно было идти только в одиночку, стоял густой туман, шли при снегопаде и сильном ветре, снежный покров достигал полуметра. При переходе погибло до 200 русских солдат, ещё более высокие потери были у пленных французов – до 1400 человек. Пришлось бросить все орудия. Ночевать пришлось на перевале, 26-го шёл спуск, вечером этого дня русские войска достигли Иланца, а 27 сентября - города Кур. Там люди смогли отдохнуть и нормально поесть, в Куре армия стояла 2 дня. На этом Швейцарский поход завершился.
Итоги
Александр Суворов в очередной раз доказал свой военный гений, который так и остался неомрачённым, а русские солдаты свои великолепные боевые качества.
Россия получила очередной урок о доверии «союзникам».
Цели операции - полный разгром французской армии и очищение от французов Швейцарии - из-за предательства или глупости австрийцев не были достигнуты. Хотя войска Александра Суворова в одиночку нанесли поражение сначала правому крылу французов под командованием Ж. Лекурба, который оборонялся на практически неприступных позициях, а затем и центру врага под командованием Андрэ Массены.
Крупнейший исследователь Швейцарского похода Д. Милютин общие потери армии А. Суворова в Швейцарском походе оценивал в 5,1 тыс. человек, из них 1,6 тыс. погибших, в том числе погибших не в бою, а замерзших, разбившихся при переходах перевалов, и около 1 тыс. раненых. Это из 21-тыс. армии, выступившей в поход. Таким образом, из окружения Суворов вывел более 3/4 войск. Общие потери, которые понесли французские силы, точно неизвестны, но понятно, что они были значительно выше русских потерь. Так, только их урон в битве в Мутенской долине был сопоставим с общими потерями всей армии Суворова. Сам русский полководец считал, что французы понесли потери в 4 раза больше, чем его армия. В плен попало 2,8 тыс. французов – из них половина погибла при переходе через перевал Рингенкопф. И это при том факте, что, спустившись в Мутенскую долину, Суворов стремился не уничтожить французскую армию, а выводил армию из окружения.
Швейцарский поход армии Суворова являлся одним из крупнейших для своего времени примером ведения военных действий на горном театре.
Этот поход стал настоящим венцом военной славы русского полководца, высшей точкой побед русского оружия в 18 столетии. Павел высоко оценил деятельность Суворова - «Побеждая всюду и во всю Вашу жизнь врагов Отечества, Вам не доставало одного - преодолеть и самую природу, но Вы и над нею одержали ныне верх». Полководец получил самый высокий военный чин Российской империи - генералиссимуса. Войска были должны отдавать Суворову почести, равные императорским, даже в присутствии царя.
Павел I пришёл в ярость от подлости «союзников», отозвал посла из Вены, расторгнул союз с Австрией. В этом же году отозвал посла из Англии, русский корпус в Голландии, который был под командованием британцев, буквально «исчез» из-за голода и болезней. Павел резко сменил ориентиры своей внешней политики, начал сближение с Францией и бросил вызов Британской империи.
К сожалению, Александр Васильевич Суворов не смог насладиться заслуженными наградами и почестями, принести России новые победы, 6 (18) мая он ушёл в небесную дружину… Вечная память величайшему русскому военачальнику и его чудо-богатырям! Мы же должны помнить, что нашим предкам приходилось проливать реки крови и пота, исправляя чужие ошибки и предательство «союзников».
Приложение. Речь Суворова, записанная со слов Багратиона на военном совете в монастыре Св. Иосифа.
«Мы окружены горами… окружены врагом сильным, возгордившимся победою… Со времени дела при Пруте, при Государе Императоре Петре Великом, русские войска никогда не были в таком гибелью грозящем положении… Нет, это уже не измена, а явное предательство… разумное, рассчитанное предательство нас, столько крови своей проливших за спасение Австрии. Помощи теперь ждать не от кого, одна надежда на Бога, другая - на величайшую храбрость и высочайшее самоотвержение войск, вами предводимых… Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти! Но мы - русские! С нами Бог! Спасите, спасите честь и достояние России и её Самодержца!..Спасите сына его…» Старший после Суворова генерал Дерфельден от имени всей армии заверил Суворова в том, что каждый выполнит свой долг: «Всё перенесём и не посрамим русского оружия, а если падём, то умрём со славою! Веди нас, куда думаешь, делай, что знаешь, мы твои, отец, мы русские!» - «Благодарю, - ответил Суворов, - Надеюсь! Рад! Помилуй Бог, мы русские! Благодарю, спасибо, разобьём врага! И победа над ним, и победа над коварством будет победа!»
Путь его Лежал в район Цюрихского озера. Там находилась главная французская армия в Швейцарии под командованием генерала Массенб (38 тыс. чел.). Она располагалась напротив корпуса Римского-Корсакова. Суворов спланировал свой маршрут так, чтобы нанести удар во фланг и тыл Массенб. Русский полководец предполагал использовать традиционный для него прием быстроты и натиска. Он стремился поскорее преодолеть свой путь, чтобы неожиданно "напасть на противника с самой чувствительной стороны". Поэтому Суворов выбрал кратчайший, хотя и наиболее тяжелый путь через перевал Сен-Готард. 4 сентября суворовская армия прибыла в Таверне, откуда начинался ее путь в Альпы. Но здесь не оказалось ни вьючных мулов, ни продовольствия, которое заранее обещало подготовить австрийское интендантство. В результате русским войскам пришлось задержаться здесь на целых пять дней и выступить в поход лишь 10 сентября. "Поспешность нашего похода оказалась бесплодною, - писал Суворов, - решительные выгоды быстроты и внезапности потеряны для предстоящих важных действий". Эта задержка стала роковой для корпуса Римского-Корсакова.
Цюрихское сражение (1799) . 14 сентября 1799 г. в районе швейцарского города Цюриха прибывший туда русский корпус под командованием генерала Римского-Корсакова (24 тыс. чел.) был атакован сильной французской армией под командованием прославленного генерала Массенб (38 тыс. чел.). Перед этим основные австрийские части во главе с эрцгерцогом Карлом покинули Северную Швейцарию и отправились в Бельгию. В результате корпус Корсакова был фактически отдан на растерзание превосходящим силам французов. В жестоком двухдневном сражении 14-15 сентября он был разбит по частям. Потеряв 15 тыс. чел. (более половины состава), Корсаков отступил на север, к Винтертуру. Урон французской стороны составил 7 тыс. чел. После этой победы французы получили свободу действий в Швейцарии, что поставило армию Суворова в крайне затруднительное положение. Цюрихское сражение стало одним из самых тяжелых поражений русской армии в XVIII столетии.
Сражение за перевал Сен-готард (1799) . Первой крупной победой Суворова в Альпах стало взятие его войсками 13 сентября перевала Сен-Готард. Практически неприступные позиции на перевале защищал французский отряд генерала Лекурба (8,5 тыс. чел.). Перед боем Суворов послал в обход Сен-Готарда отряд генерала Розенберга (6 тыс. чел.) для захода французам в тыл. Основные же силы русских тремя колоннами атаковали сен-готардские позиции с фронта и с обоих флангов. Французы отбили две атаки, но во время третьей отряд генерала Багратиона сумел вскарабкаться на горные вершины и обойти позиции обороняющихся. Лекурбу пришлось покинуть перевал. В то же время отряд Розенберга замешкался в горах и не успел вовремя перерезать французам путь к отступлению. Им удалось беспрепятственно отойти в район Чертова моста и занять там новую оборонительную позицию.
Бой за Урзенский туннель и Чертов мост (1799) . 14 сентября войска Суворова соединились с отрядом Розенберга. Перед ними располагался Урзернский горный тоннель (60 м длины и 3 м ширины). В темном скальном проходе находилось орудие, стрелявшее картечью. Попытка ворваться в туннель с ходу была пресечена огнем. Тогда отряд под командованием полковника Трубникова поднялся в гору для обхода французов справа, а егеря с майором Тревогиным стали спускаться вниз к реке Рейсе. Первыми вышли в тыл французам солдаты Трубникова. Они стремительно атаковали орудийный расчет, уничтожили его, а пушку сбросили в реку. Путь в туннель был свободен. He сумев задержать русских в туннеле, французы отступили за реку Рейсе, взорвав за собой Чертов моет. Он находился над рекой на высоте 22-23 м и имел длину 20 м. Заняв оборону на противоположном берегу Рейсе, французы надеялись сдержать на этой отвесной горной позиции натиск русской армии. Но суворовские солдаты разобрали стоящий рядом сарай и под огнем французов стали мостить досками разрушенный пролет. По инициативе князя Мещерского они перевязали дощатый настил офицерскими шарфами и ремнями, а затем ринулись в атаку через мост. Тем временем егеря майора Тревогина уже спустились к Рейсе, перешли по пояс в ледяной воде бурный горный поток, а затем начали карабкаться по кручам на вершину противоположного берега. В тыл французам вышел и отряд полковника Трубникова. Появление русских отрядов на флангах и в тылу, а также атака с фронта вынудили французов начать общий отход с неприступных позиций. 15 сентября суворовские войска с боем взяли деревню Альтдорф, где к ними присоединился австрийский отряд Ауфенберга. За три дня Суворов прошел с боями по незнакомой, высокогорной местности более 60 км. Достигнув Альдорфа, Суворов столкнулся с очередной, по его словам, "изменой и двуличием" своих союзников. Оказалось, что дороги на Швиц вдоль Люцернского озера, к которому подошла русская армия, не существует, а для передвижения по воде нет никаких перевозочных средств. Суворову пришлось идти к Швицу вновь через горы. По пути через Росштокский хребет (около 2,5 тыс. м над уровнем моря) солдаты были вынуждены карабкаться по козьей тропе, на которой порой не умещалась и подошва сапога. Этот путь в 16 км до Муттенской долины суворовская армия, выстроившись "гуськом", преодолела за два дня.
Битва в Муттенской долине 1799) . Достигнув Муттенской долины, Суворов получил трагическое известие о разгроме Римского-Корсакова. Теперь войско Суворова оказалось окруженным превосходящими силами французов. Выиграв сражение у Цюриха, Массенб двинулся навстречу Суворову. В сложившейся ситуации русский полководец принял решение изменить свой маршрут. Вместо Швица, занятого Массенб, было решено пробиваться на восток к Гларису. 19 сентября суворовский авангард под командованием князя Багратиона отбросил от Глариса французскую бригаду генерала Молитора и открыл путь всей армии. В тот же день суворовский арьергард во главе с генералом Розенбергом (7 тыс. чел.), прикрывавший отход основных частей, вступил в неравный бой в Муттенской долине с авангардом французской армии под командованием генерала Массенб (15 тыс. чел.). Русские не только отбили все атаки, но и отбросили французов назад к Швицу. Наутро Массена возобновил натиск. Ожесточенное сражение продолжалось несколько часов и закончилось разгромом французов, которые вновь отступили к Швицу. В этих боях в плен чуть не попал и сам Массена, которого гренадер Махотин пытался стащить с лошади. У русского воина остался в руках оторванный генеральский эполет. "Неприятель, - доносил Розенберг, - более 8 верст до самого Швица гнан был". В этих боях французы потеряли 5 тыс. чел. (в т.ч. 1,2 тыс. пленными).
Переход от Глариса до Иланца (1799) . Выполнив поставленную задачу, Розенберг в ночь на 21 сентября выступил к Гларису и через два дня, преодолев снежные заносы, соединился с Суворовым. Австрийский отряд Ауфенберга еще 21 сентября самовольно покинул суворовскую армию и ушел к Иланцу. Русский полководец не мог двигаться дальше на восток, где его ждали новые бои с крупными силами французов. Он решил избрать обходной, но очень тяжелый путь на юг, к Иланцу через перевал Паникс. Это был последний маневр великого полководца, который спас армию. Для отражения натиска французов в арьергарде был оставлен двухтысячный отряд под командованием генерала Багратиона. Наиболее трудным был переход в снежную бурю через горный хребет Рингенкопф. Проводники покинули армию, и русские воины двигались почти ощупью по узким, заметенным поземкой тропам. Дорога через Паникс проходила большей частью по краю отвесной обледенелой кручи. Артиллерию пришлось оставить у подножья перевала. Пушки заклепали и завалили камнями. Наконец, суворовская армия преодолела перевал, а затем переправилась через Рейн. 26 сентября она достигла Иланца, выйдя из зоны действия французских войск.
Великий русский полководец прошел через Альпы непобежденным, сохранив в строю после беспримерного в истории перехода около 80% личного состава и выведя при этом 1400 пленных. "Альпийские горы за нами - Бог пред нами: Ура! Орлы русские облетели орлов римских!", - заявил он войскам после окончания похода. За Итальянский и Швейцарский походы Суворов получил титул князя Италийского и чин генералиссимуса. Переход через Альпы, который сопровождался почти непрерывными боями и стычками, длился 17 дней. Люди, никогда не бывавшие в горах, без всякого специального снаряжения сумели в сжатый срок преодолеть около 200 км высокогорного пути и выиграть тяжелые бои, в том числе и с превосходящими силами противника. Швейцарский поход продемонстрировал не только гений Суворова, но и поразительную жизнестойкость русских солдат, которые не дали себя уничтожить, достойно вышли из практически безвыходной ситуации.
"От Руси Древней до Империи Российской". Шишкин Сергей Петрович, г. Уфа.
Все мы со школьных лет знаем про героический поход русской армии через Альпы, все видели картину Сурикова. Но, думаю, большинство из нас плохо представляет, что же там произошло на самом деле, как русские туда попали, и в чем величие подвига русских солдат и Суворова. На торжественном митинге в Андерматте в честь 200-летия знаменитого перехода русский чиновник высокого ранга тихо поинтересовался у историка: «А как, собственно, Суворов здесь оказался?» А мой знакомый признался, что, только пройдя весь маршрут собственными ногами, он осознал, почему этот переход остался в военной истории как беспримерный.
Поэтому, когда я прочла на сайте «Альпиндустрии», что планируется поход по пути Суворова через Альпы, я записалась в числе первых. Это была моя вторая поездка с «Командой Альпиндустрии». Двумя годами раньше я ездила с ней в итальянские и французские Альпы, где мы совершили восхождение на Монблан. Та поездка стала одним из самых увлекательных моих путешествий, и я была рада возможности снова поехать в Альпы, теперь уже швейцарские. На первую неделю поездки был запланирован поход по следам армии Суворова, на вторую – переезд в и восхождения на альпийские вершины Монте Розу и .
Ровно за неделю до нашего вылета Западную Европу затопило. Небывалое наводнение затронуло много стран, в том числе Швейцарию. Перекрывались дороги, из некоторых районов эвакуировали население, были человеческие жертвы. Знакомые и друзья убеждали меня отказаться от поездки. Позвонив своим товарищам, я поняла, что никто отказываться от путешествия не собирается. Успокоилась и я.
Действительно, прилетев в Цюрих, никаких следов разрушений мы не обнаружили. В Люцерне, действительно, часть улиц была подтоплена, на набережной лежали мешки с песком, на улицах – деревянные помосты. Вокруг торчащей из воды беседки плавали лебеди. Вода в реке неслась стремительным, мощным потоком. Стихия только-только вошла в берега.
Последствия затопления в Люцерне:
Из пасмурного, полузатопленного Люцерна мы отправились на юг и к вечеру оказались в итальянском кантоне Швейцарии – Тичино, в городе Лугано, среди пальм, под палящим солнцем. Отсюда и начался наш переход.
Наш кемпинг в Лугано
Команда наша состояла из 20 человек. Для перемещения по стране был нанят микроавтобус с прицепом. Останавливались мы в кемпингах, ночевали в палатках. Помимо гида и организатора поездки Саши Елькова, нас еще сопровождал член патриотического общества, занимающийся военной историей, который по мере продвижения по маршруту рассказывал нам о суворовском походе.
Вкратце события разворачивались так.
Наполеон завоевывал все новые пространства в Европе. Для оказания помощи австрийцам на территории Италии была послана часть наших войск под командованием Суворова. За четыре месяца Суворов вернул Австрии все, что у нее отнял Наполеон за два года войны.
В Ломбардии Суворов больше был не нужен, к тому же он сильно раздражал австрийцев своей популярностью и почестями, оказываемыми полководцу итальянцами и англичанами. Они попросили Павла I-го отправить Суворова в Швейцарию, где австрийская армия уже довольно долго и безуспешно воевала с французами. И обязались снабжать русскую армию провиантом и оружием. Суворов должен был соединиться с главными частями русской армии под управлением Римского-Корсакова в районе Цюриха и действовать по обстановке.
Решено было идти на соединение кратчайшим путем, через Сен-Готардский перевал. Австрийцы должны были подготовить в Таворне для марш-броска русских полторы тысячи вьючных мулов и продовольствие, но не сделали этого.
Придя в Таворну и не найдя обещанный обоз, русские были вынуждены создавать обоз из собственных резервов (даже офицерам пришлось отдать своих лошадей и идти в поход пешком) и потратили на это пять дней. Это промедление оказалось роковым и решило исход военной кампании. Было потеряно преимущество быстроты и внезапности.
Обоз и полевую артиллерию отправили в Швейцарию кружным путем, а сами выступили с легкими пушками. Нашли проводника – охотника Антонио Гампа.
У озера Лугано русские войска перешли границу со Швейцарией.
Выступили и мы. Ранним утром, собрав свой лагерь на берегу озера, мы поехали в сторону Сен-Готарда, по пути завернув в столицу кантона Тичино — Беллинцону . Через нее проходят пути к трем альпийским перевалам: Сен-Готарду, Сен-Бернару и Лукаманиру.
На улицах Беллинцоны
Город очень гармонично вписан в гористую местность, на холмах расположены три мощные крепости-замка, напоминающие о временах, когда через перевалы проходили вооруженные войска, и на самом подступе к Альпам необходимо было иметь укрепленное поселение.
Три крепости Беллинцоны
Мы поднялись к старейшей крепости – Кастельгранде. Оттуда открывался широкий обзор на окрестные горы и долину реки Тичино.
Сен-Готардский перевал
Через несколько километров за Беллинцоной, сразу за военной базой, начинался подъем на перевал (накануне мы проехали его в обратном направлении по подземному туннелю). Лес быстро закончился, мы поднимались по травянистому склону по хорошей тропе.
Весь перевал пробит тунеллями, через расщелины перекинуты мосты, изредка встречались сторожки.
Мимо нас неспешно прокатился черный дилижанс с кучером в старинной одежде.
И вот, наконец – первое напоминание о походе – медный барельеф у большого камня с надписью «Александру Суворову — благодарная Европа» на четырех языках.
Сначала мы остановились, привлеченные памятным знаком, потом не могли выбраться из брусничника, разросшегося среди скал.
К четырем часам мы вышли на широкий Сен-Готардский перевал.
К слову сказать, русская армия оказалась там же примерно в это же время. Сначала все наши атаки успешно отбивались французами, пока отряд под управлением Багратиона не полез в обход по скалам и уже сверху напал на противника. Около 2 тысяч наших солдат погибли при взятии Сен-Готардского перевала. Братская могила была устроена в горной расщелине, доверху заполненной телами.
Сейчас на Сен-Готардском перевале – национальный музей. Перед музеем – горное озеро с плотом посередине, на нем – искусственные лошадки, запряженные в карету.
Чуть в стороне — памятник Суворову (скульптор Тугаринов, 1999), где фельдмаршал представлен в непривычном образе, отнюдь не героем-победителем, с гордо поднятой головой и грудью колесом, а измученным стариком верхом на понурой лошади, которую под уздцы ведет горный проводник Антонио Гампа.
Спускались с перевала через городок Хоспенталь, где сохранился дом, в котором ночевал Суворов после взятия перевала.
Мы же дошли до Андерматта, где и остановились в кемпинге на окраине, на широкой травянистой площадке у подножия горы. В ту ночь мы там были единственными постояльцами.
Ужинали на поляне за длинным столом. Вскоре к кемпингу подъехала машина, из которой вышли двое мужчин, один из которых оказался мэром Андерматта Фердинандом Мухаймом.
Наутро к завтраку нам привезли в качестве подарка от мэра два подноса с нарезками колбасы и сыра (мэр по совместительству являлся владельцем мясной лавки в Андерматте).
Чертов мост
Утром мы въехали в узкое, глубокое ущелье с отвесными стенами и вышли у знаменитого Чертова моста. Сейчас через ущелье проходит современный мост. Остатки прежнего, разрушенного моста – значительно ниже. Тут же в скале прорублен туннель для поездов.
Сражение на Чертовом мосту произошло на следующий день после взятия Сен-Готарда. Мост узкий, и каждый, проходящий по нему, неизбежно попадал под обстрел французской пушки, установленной в туннеле и направленной на мост. Поэтому часть солдат отправили верхом через скалы, другие спустились вниз, переправились через бурную реку и по крутому склону вылезли наверх. Сбросив пушку в реку, французы отступили.
В скале, напротив Чертова моста, вырублен огромный каменный крест в память о русских воинах, погибших при переходе через Альпы в 1799 году.
Этот кусок земли (495 кв.м) благодарная Швейцария подарила России, и теперь он считается русской территорией.
Слева от мемориального креста начинается «виа феррата» – скальный маршрут с провешенными тросами. Несложное лазание, красивые виды.
Очень быстро тенистое ущелье с бурной рекой осталось внизу. Время от времени из темной дыры в скале выскальзывал красный стремительный поезд, или наоборот, исчезал внутри горы.
Потом по дороге проползла колонна бронетранспортеров.
На вершине горы, среди душистого разнотравья установлен флаг кантона Ури: черная бычья голова на оранжевом фоне (граница итальяноязычного кантона Тичино и немецкоязычного Ури проходит по перевалу Сен-Готард).
Потом мы спускались по тенистому лесу. На каждом витке серпантина установлены плакаты с описанием растений и животных, встречающихся в данном уголке. На открытых участках врыты противолавинные ограждения.
Обедали в историческом ресторане «Суворов» на Чертовом мосту.
Ресторан стоит на уступе, на небольшой скальной площадке, обрывающейся вниз крутыми стенами, и, подойдя к краю обрыва, можно наблюдать за безудержным потоком реки, кувырком летящим вниз по крутым каменным ступеням.
В самом ресторане – небольшой музей, на стенах – скрещенные сабли, штыки (найденные на склонах и дне реки), портрет Суворова и картины, посвященные битве на Чертовом мосту. Подается специальное вино “Suworof”.
Вечером гуляли по Андерматту. Спокойный, тихий городок, практически безлюдный в вечернюю пору. Черные лебеди в маленьком пруду, прелестный фонтан с фавном, бык, водруженный на мотоцикл. В центре города – внушительный Suworofhaus, дом, в котором располагалась ставка Суворова с памятной табличкой.
Вечернюю тишину нарушил отряд пожарников, вышедших в полном обмундировании, с длинными лестницами и шлангами. Приставив лестницу к одному из домов, они стали лазить туда-сюда, тянуть шланги. Оказывается, пожарная дружина города состоит из добровольцев, которые вечером, после основной работы выходят на тренировки.
Через некоторое время по улице прошли молодые парни в военной форме. Это военнослужащие спустились из своей военной части на дискотеку в город (военная часть расположена довольно высоко, мы ее видели днем, когда поднимались по виа-феррата. Я думаю, ребята хорошо тренированы, если по ночам после дискотеки бегают к себе в часть на такую верхотуру).
Альтдорф. Перевал Кунциг-Кульм
На следующее утро мы покидали Андерматт. На прощанье сфотографировались с местными жителями ожидающими дилижанс.
Утром с жителями Андерматта
К полудню мы были в Альтдорфе.
В Альтдорфе русская армия оказалась в ловушке. Согласно австрийским картам, от Альтдорфа до Швица существовал проход вдоль берега Люцернского озера. В реальности же там оказались отвесные скалы. Все суда, вплоть до рыбачьих лодок, французы увели в Люцерн. Провиант кончился.
Путь назад был отрезан французами.
Было принято решение пробиваться через горный хребет Рошток. До сих пор на швейцарских картах этот путь через перевал Кунциг-Кульм называется «путем Суворова в 1799».
Альтдорф – симпатичный, провинциальный городок, столица кантона Ури (формально он не имеет статус города, т.к. его население меньше 10 тыс.). Красивые, разрисованные здания, театр, музей Суворова (был закрыт), фонтаны, клумбы.
Местный театр в Альдорфе
Швейцарское граффити
Некогда здесь жил Вильгельм Телль, возглавивший борьбу местных жителей против австрийцев. Памятник ему установлен в центре Альтдорфа.
Мы оказались в Альтдорфе 1-го сентября, и улицы были наводнены детишками. У каждого на шее – оранжевый ромб с отражателями на груди и спине.
Через несколько километров от Альтдорфа начинается подъем на перевал Кинциг-Кульм. Сначала на кресельном подъемнике поднялись до горной деревушки Бель. Там некоторое время ждали вагончик наверх в окружении местной детворы: школьники, живущие в горах, отучившись в школе в Альтдорфе, на канатке возвращались к себе домой, в горы. Вскоре пришел вагончик.
И поплыли вниз островерхие ели, потом — заросшие густой травой склоны, с пасущимися коровами, с редкими домиками.
От верхней станции канатки пошли на перевал. Подъем относительно пологий, по хорошей тропе. На самом перевале – деревянный крест, часовенка и шест с указателями на горные деревушки и хутора, разбросанные в окрестностях.
На спуске – те же мягкие, плавные, ниспадающие склоны.
Слева — красивая скальная стена с выступающими пиками, очень напоминающая итальянские Доломиты.
Справа — скальный остров.
Одинокие коровы, самостоятельно похаживающие среди густой травы и провожающие нас безмятежными взглядами.
Пахнет нагретой травой и цветами. Появились елки.
Неожиданно среди горного леса возник странный резкий запах, а на очередном повороте был обнаружен и его источник — сыроварня в большом деревянном доме. Через открытую дверь сыроварни были видны ряды полок с головками зреющего сыра, которые двое молодых парней переворачивали деревянными лопатами.
Еще ниже наша скорость передвижения сильно упала из-за зарослей малины, растущей вдоль тропы.
Муотаталь и перевал Прагель
Наконец мы вышли из леса, где на стоянке нас поджидал наш микроавтобус, на котором мы уже доехали до городка Муотаталь.
Русская армия затратила на переход из Альдорфа в долину реки Муота через хребет Рошток два дня. Моросил мелкий осенний дождь, раскисшая глина сменилась наверху снегом. Не было ни провианта, ни дров, чтобы обогреться и немного обсушиться на привалах, шли всю ночь и только к концу второго дня спустились в долину реки Муоты.
Там Суворова ждало тяжелое известие. Австрийцы, узнав, что Суворов идет им на подмогу, тут же вывели свои войска из Швейцарии, предоставив русским дальше сражаться в одиночку. Воспользовавшись этим, французский генерал Массена разгромил под Цюрихом корпус Римского-Корсакова, на соединение с которым так спешил Суворов. Цюрихское сражение стало одним из самых тяжелых поражений русской армии в XVIII-м столетии — было потеряно больше половины нашего войска (это случилось в тот день, когда суворовцы сражались за Чертов мост). Теперь французы наседали на Суворова со стороны Швица и отрезали путь по долине Муоты в сторону Австрии. Кампания была практически проиграна.
Нужно было спасать остатки измученной армии, выводить людей из гор и пробиваться в Россию.
Основательный, старинный дом в Муототале с табличкой, что здесь останавливался Суворов два века лет назад. «А сколько лет самому дому?» — спросили мы высунувшему из окна хозяина. «Четыреста», — ответил пожилой, добродушный дяденька, с интересом поглядывая на нас.
Мы подошли к монастырю св. Иосифа, где Суворов собирал военный совет. На этом совете было решено с боями пробиваться в долину Рейна через перевалы Прагель и Паникс.
К нам спустилась настоятельница монастыря и провела нас в большую комнату со старинной мебелью и со столом в центре, ту самую комнату, где происходил исторический военный совет. Настоятельница достала огромный фолиант «Protocolum», в котором показала нам запись 1799 года о событиях тех дней, о мародерстве французов. Там же с немецкой дотошностью упоминалось, что русские оплатили предоставленный провиант.
Когда мы покидали монастырь, из города, из «увольнительной» возвращались монашки, симпатичные, модно одетые девушки. Они торопливо расходились по своим кельям, чтобы успеть переодеться и явиться на вечернюю службу в подобающем одеянии и настроении.
Сначала мы хотели переночевать в местном хостеле, но нашли, что там душновато, и отправились в кемпинг на берегу реки. Кемпинги в Швейцарии хорошо обустроены, с горячим душем, кухней, стиральными машинами. В этом еще имелся питомник для хасок, и утро мы провели у вольеров, фотографируя симпатичных собачек. Зимой их используют для катания туристов на собачьих упряжках.
Путь на перевал Прагель был отвоеван отрядом Багратиона. В то время, как авангард пробивал дорогу на Гларус из долины Муоты, арьергард отбивался от наседающих французов в Муотатале, а потом разошелся и сам перешел в наступление, отогнал их до Швица и захватил в плен 1200 французов.
Подъем на перевал Прагель идет по широкому ущелью, склоны которого покрыты зарослями малины. Сам перевал очень низкий (1551 м) и неявно выраженный, так что, если бы не памятная табличка, что через этот перевал в 1799 году прошла армия Суворова, я бы его не заметила.
Лес и заросли малины кончились, мы шли по альпийским лугам, по которым расхаживали независимые, ухоженные и сытые коровы. Луга, впрочем, были огорожены проволокой со слабым током, и тропинки были перекрыты «удочками», чтобы скотина сильно не разбредалась по горам.
Около строгой часовни с колокольней, сложенной из грубоотесанных камней, нас ждал наш микроавтобус, в который мы загрузились и отправились вниз.
Эта долина заметно пострадала от недавнего стихийного бедствия. Несколько деревенских домов было разрушено селевыми потоками. Полностью разнесен сарай с заготовленным на зиму сеном, и пространство между домами было завалено сеном. Сейчас там трудился трактор, и люди разбирали завалы.
Среди заросших лесом склонов перед нами вдруг открылось Клентальское озеро, глубокого сине-зеленого цвета. Оно было переполнено водой, прибрежные кусты полу-затоплены. Мы высадились на берегу. Вода была прохладная, тем не менее все с наслаждением искупались.
Потом мы спустились в небольшой городок Гларус, где русская армия отдыхала несколько дней и поджидала свой арьергард. А оттуда переехали в город Эльм, где стоит совсем маленькая скульптура: Суворов на коне. И тоже сохранился « Suworowhaus» — дом, в котором 5 октября 1799 года останавливался фельдмаршал перед тяжелейшим переходом через перевал Паникс.
Перевал Паникс
Единственный путь спасти остатки армии и вывести ее в долину Рейна лежал через горный хребет Рингенхопф. В октябре 1799 года горы были покрыты снегом. 6 октября армия выступила на перевал Паникс. Пушки были брошены внизу. Полураздетые, босые, голодные солдаты, используя штыки как ледорубы, под порывами ветра, лезли на занесенные снегом склоны. Еще тяжелее оказался спуск. Много солдат погибло, сорвавшись на обледенелых скалах. Именно драматический момент спуска с перевала Паникс изображен на картине Сурикова.
Во второй половине дня мы начали подъем на перевал Паникс. Прямо у начала тропы стоял одинокий, брошенный танк.
Сначала тропа была широкая и пологая, но вскоре сузилась и зазмеилась по крутым каменистым склонам.
Внизу остались трава и деревья. Перед самым выходом на перевал – аккуратно выложенный камнем широкий участок тропы.
И вот – маленькое озерцо и хижина на перевале.
Хижина была занята охотниками.
Планировалось, что мы будем ночевать в палатках, но на перевале было страшно холодно и ветрено, я вмиг окоченела, а ведь еще несколько часов назад мучилась от жары в Эльме. Натянула на себя все теплые вещи, и все равно стучала зубами.
Потихоньку мы все же просочились в хижину, под предлогом того, что нам надо готовить ужин на группу. «Начальником хижины» был долговязый швейцарец в очках, с большим подозрением смотревший на всю нашу компанию, невесть откуда вылезшую. Тем не менее наш гид с ним договорился, что девушки переночуют в хижине, а мужики пошли устанавливать палатки чуть ниже за перевалом, чтобы не так дуло.
Всю ночь охотники храпели, а в 4 утра стали собираться на охоту. Наши в палатках тоже поднялись рано, прибежали в хижину: чайку бы, согреться.
Горы были еще покрыты серым рассветным сумраком, когда мы начали спускаться с перевала. Сначала тропа была просто узкая и крутая, потом начались скальные стенки, с которых приходилось спускаться лицом к скале, держась двумя руками за зацепки и нащупывая ногой ступеньку внизу.
Были стенки по 3-4 метра, и было куда падать. Я не представляю, как здесь можно было спускать лошадей и обозы. Гид сказал, что к этому времени от обозов мало что осталось.
Впоследствии выяснилось, что на этом участке никто не сделал ни одной фотографии. Не до этого было. Только когда тропа стала положе и появилась трава, мы остановились и достали фотоаппараты.
На краю обрыва возле тропы стоял высокий безымянный крест.
Лихтенштейн. В гостях у барона фон Фальц-Фейна
Спустившись с перевала, мы сели в наш микроавтобус, а в полдень уже переехали Рейн и оказались в независимом государстве Лихтенштейн, в его столице Вадуц. Наши гиды договорились, что на своей вилле Аскания-Нова нас примет барон фон Фальц-Фейн.
Эдуард фон Фальц-Фейн – одна из примечательных личностей прошлого века. Его дядя основал в Крыму заповедник Аскания-Нова. Другой его родственник, генерал Епанчин, организовал пажеский корпус в Петербурге. Многие из его предков оставили заметный след в истории России и приумножили ее славу.
После революции семья покинула Россию. Эдуарду тогда было 4 года. Жизнь он прожил бурную, во многих областях достиг успехов: в журналистике, бизнесе, спорте, меценатстве. Много сделал для возвращения культурных ценностей в Россию. Сохранение памяти о подвиге армии Суворова – во многом его рук дело. Он выделял деньги на установку памятников, содержание музеев.
Перед нашей встречей с бароном мы плохо представляли, к кому на прием мы идем, уже позже я прочитала о нем в интернете и посмотрела посвященную ему передачу на телеканале «Культура». Пока мы ожидали приема во дворике перед виллой, кто-то спросил гида: «Саш, а к какому разряду относится предстоящее мероприятие?» — «К разряду исторических,» — просто ответил тот.
Барону на тот момент было 93 года. Он принял нас, полулежа на диване, около широкого окна, из которого открывался вид на лежащий внизу Вадуц. Красивое, породистое лицо, изысканная русская речь, без признака акцента.
В залах – множество картин и фотографий, рояль и столики заставлены всякими интересными вещицами.
Барон рассказал о недавней поездке в Петербург на открытие пажеского корпуса, о своих связях с Россией, об энтузиастах, которые здесь, в Швейцарии поддерживают и создают музеи, посвященные Суворову, устанавливают памятные таблички. Каждому из нас подписал открытки.
Этим же вечером на Боденском озере должна была состояться встреча оставшихся членов семьи Романовых, куда барон был также приглашен, как имеющий родство с царской династией. На прощание мы сфотографировались с хозяином. Ему пора было собираться на прием. Вскоре за ним должны были заехать. Выглянув в окно, я увидела, что наш микроавтобус перегородил проезд к вилле, так что Романовым было сюда никак не подобраться.
Из виллы мы вышли совсем в другом настроении. Словно прикоснулись к истории.
Визитом к барону фон Фальц-Фейну закончился наш поход по пути Суворова. Через несколько часов, прорезав наискосок всю Швейцарию, мы уже были в Церматте.
Что сказать в заключение. В этом походе Суворовым не было одержано громких побед. И подвиг русской армии заключался в другом. Отправленные в ловушку, фактически на верную смерть, сталкиваясь на каждом шагу с предательством и изменой австрийцев, люди совершили невозможное.
Выигрывая местные бои, ускользая из-под носа противника через нехоженые горные тропы, продираясь через горные хребты, считавшиеся непроходимыми, суворовцы явили миру пример, что и из самой проигрышной ситуации можно выйти с доблестью. Совершив 400-километровый переход, они вышли к Рейну, прихватив 1400 пленных французов. Потери русских составили 5 тысяч из 20-тысячной армии (по другим источникам – 8 из 22).
