Эпоха Средневековья была временем мужчин. Короли вели войны, изменяя границы государств, святые отцы молились за души и ловили ведьм, поэты воспевали доблесть рыцарей и красоту дам, ремесленники и крестьяне трудились и платили налоги. А женщинам приходилось делать «все остальное» — хранить очаг, вести хозяйство, рожать и воспитывать детей, вдохновлять на подвиги и хранить свою добродетель. Конечно, у дам высокого рода было больше свободы и больше возможностей влиять на ход истории, и многие из них блестяще играли не только в шахматы, но и в политику. Однако удивительно то, что самым ярким и таинственным женским персонажем средневековой истории стала простая французская девушка — Жанна д"Арк.
Ее внешность навсегда останется загадкой — не сохранилось ни одного «прижизненного» изображения Лотарингской девы, — но это словно и не имеет значения для потомков: уже несколько веков ее рисуют юной и прекрасной воительницей в сияющих доспехах, вооруженной лишь знаменем и верой в свое божественное предназначение. Откуда она черпала силы вдохновлять и побеждать? Почему ее речи были одинаково убедительны для короля и для простых солдат? Для чего церковь сначала признала ее, а потом осудила на смерть? Правдива ли «каноническая» версия истории Жанны? Ответы на эти вопросы затерялись в средневековых архивах, оставив людям красивую легенду и веру в чудо.
6 января 1412 года в шампанской деревушке Домреми в семье крестьянина Жака Дарка родилась дочь, и при крещении девочку нарекли простым именем Жанна. Это были трудные времена — шел 75-й год Столетней войны, в которой Франция день за днем теряла свои позиции и земли. Королева-мать, Изабелла Баварская, заигралась в дипломатические интриги, в результате чего ее сын Карл VII рисковал вовсе не взойти на французский престол. Некогда большая и гордая страна вот-вот должна была превратиться в английскую провинцию.
Да, Францию могло спасти только чудо. Но, чтобы оно свершилось, потребовалось время. До поры Жанна ничем не отличалась от прочих деревенских детей — играла, помогала родителям, училась прясть и управляться с хозяйством. Но, когда ей исполнилось двенадцать, она впервые услышала «голоса». Позже она охотно рассказывала представителям Святой Церкви, что с ней говорили святая Екатерина и святая Маргарита, а также архангел Михаил — предводитель Небесного Воинства. Конечно, они не сразу призвали ее идти спасать гибнущую Францию — для этого Жанна была еще слишком мала. Но вот ей исполнилось восемнадцать, и она вдруг настойчиво засобиралась в дорогу.
Ее первоначальной целью был ближайший к деревушке город Вокулер, откуда она намеревалась отправиться дальше — ко двору короля. Для Средневековья это было почти невозможным делом, но Жанну это не смущало. Зато беспокоило ее родителей, которые «от греха подальше» решили поскорее выдать дочь замуж, однако у них ничего не вышло. Ссылаясь на волю «высших сил», Жанна была непреклонна в своем решении покинуть дом. Наместник Вокулера, Робер де Бодрикур, поначалу не поверил одержимой крестьянской девушке. Но неожиданно речам Жанны поверили жители городка, поверили настолько, что, не дожидаясь решения своего господина, начали снаряжать, ее в поход — на народные деньги были куплены конь, дорожная одежда и доспехи. Может быть, сыграло свою роль давнее пророчество о том, что «Францию погубит злая женщина-чужестранка, а спасет невинная юная дева». Королева-мать с ее интригами вполне подходила для первой роли, а Жанна — для второй. И наместник города сдался: был собран отряд, который должен был отправить Лотарингскую деву к королю. Деревенская девушка добилась своего и начала свой крестовый поход на Столетнюю войну.
Королевские игры
В это время молодой и неудачливый король Карл VII пребывал в унынии и почти был готов подписать капитуляцию. Конечно, коронация в Реймсе могла бы спасти его, но путь туда был закрыт: прежде необходимо было снять осаду с другого города — Орлеана, который чудом держался под натиском захватчиков и был последним оплотом французского воинства.
Ситуация казалось едва ли не безвыходной. И тут королю доложили, что его желает видеть странная девушка, чтобы сообщить ему нечто важное. Карлу было нечего терять, и он согласился дать аудиенцию. Но, желая проверить, «посланницу высших сил», он посадил на трон вместо себя одного из своих дворян. Однако шутка не удалась — легенда утверждает, что Жанна чудесным образом узнала Карла в толпе придворных и, кроме того, в приватной беседе сообщила королю нечто такое, что заставило его немедленно поверить в ее божественную миссию. Впрочем, будучи осторожным, он все-таки назначил «испытание в Пуатье», где отцы церкви долго и дотошно расспрашивали Жанну о ее общении со святыми. Девушка честно призналась, что «не отличает «а» от «б», но при этом ей удалось убедить священнослужителей, что ее откровения идут от Бога.
Это было не просто и даже опасно, но тогда Церковь не нашла в ней ничего еретического. Жанна была признана честной и благочестивой и получила благословение идти на Орлеан. И наступило время чудес и побед — долгая и безнадежная осада города была снята едва ли не за неделю, боевой дух армии поднялся до небывалых высот, и Карл VII был коронован в Реймсе, как того требовала традиция. В войне наступил перелом. Жанна вела свое воинство, держа в руках лишь знамя, которое было сделано специально для нее, и французская армия одерживала одну победу за другой.
Оставалось завоевать Париж. Но внезапно король словно бы передумал воевать и занялся дипломатией. И Жанна вдруг осталась не у дел. Она присутствовала на королевских пирах, получила потомственный дворянский титул дю Лис, но совсем не это было ее целью — августейшие почести лишь огорчали ее. Она не уставала твердить Карлу, что необходимо идти на Париж как можно скорее. Возможно, она чувствовала, что король ее предаст.
Дорога на костер
Неудачная осада Парижа стала для Жанны д"Арк началом конца. Король Карл, к этому времени уже слишком увлеченный «бумажной войной», словно бы нехотя согласился штурмовать столицу и большого войска для этого не дал. Фактически он умышленно обрек своего чудесного полководца на поражение. А после неудачи он словно бы и вовсе разочаровался в Жанне.
Устав от придворного безделья, Орлеанская дева почти самовольно отравилась в осажденный англичанами город Компьен с небольшим отрядом верных ей людей. Здесь ее снова ждали военные успехи, но, увы, это продолжалось недолго — во время одной из вылазок Жанна попала в плен.
В те времена обмен военнопленными был довольно распространенным делом, и, если бы Карл хотел, он мог бы без труда вызволить Орлеанскую деву, которой он был обязан короной и воскресшей страной. Но король сделал вид, что это его не касается. Жанна провела в английском застенке последний год своей жизни, где ее поддерживали только голоса ее любимых святых. Они ободряли ее, обещали, что скоро все кончится, и спасали от отчаяния.
В январе 1431 года начался судебный процесс, который длился почти полгода. Почти все материалы этого следствия сохранились до наших дней, и благодаря тщательно записанным протоколам мы знаем о жизни Жанны почти все с ее собственных слов, а также из показаний свидетелей. Сейчас это может показаться смешным, но одним из главных пунктов обвинения было то, что девушка носила мужскую одежду. Казалось бы, объяснение этому очень простое: в дороге и в военном лагере так удобнее, доспехи, столь необходимые в бою, нельзя надеть на платье. Но отцы церкви словно бы не хотели слышать об этом и искали в практичном поступке дьявольский умысел. Восемнадцать раз следствие возвращалось к ее «голосам» и пророческим видениям, они, конечно же, были основным поводом для расследования. Жанне задавали множество вопросов, и, так же как на испытании в Пуатье, девушка отвечала на них просто и честно. Все попытки следователей заставить обвиняемую противоречить самой себе провалились.
Но этот судебный процесс не мог закончиться оправдательным вердиктом. 24 мая 1431 года Жанне д"Арк впервые зачитали обвинительный акт и трижды предложили отречься от своей ереси. Она трижды отказалась это сделать. Но во время чтения смертного приговора она вдруг изменила свое решение и произнесла формулу отречения. Казнь заменили пожизненным заключением.
Нам всем известно, что история Орлеанской девы закончилась иначе. Спустя два дня Жанна объявила, что отреклась из страха смерти, что она «очень сожалеет о сделанном и проклинает себя». Дело «некоей женщины Жанны, обычно именуемой Девой» было передано светским властям. На деле это означало смертный приговор и казнь. Согласно легенде, Жанну д"Арк сожгли в Руане, на площади Старого рынка, 30 мая 1431 года. Согласно историческим документам, через 25 лет было назначено новое разбирательство, в результате которого все обвинения с удивительной девушки из Домреми были сняты. Спустя почти пять веков, в 1920 году, Ватикан официально признал Жанну д’Арк святой.
И жила принцесса долго и счастливо
И все же эта удивительная история, больше похожая на сказку, кажется не такой уж однозначной. Уже не один век многие ученые пытаются опровергнуть каноническую версию жизнеописания Жанны. Слишком уж неправдоподобным кажется факт, что деревенская девушка так легко встала во главе французской армии и привела ее к стольким славным победам. Одна из самых популярных альтернативных версий биографии Жанны д"Арк утверждает, что она была незаконнорожденной королевского происхождения и ее «настоящей» матерью могла бы быть едва ли не сама Изабелла Баварская. Именно королевская кровь позволила Деве так легко справиться с ролью полководца и стать своей при дворе.
Также существует версия (она тоже опирается на особые «родственные связи), что Жанна не была сожжена на костре, а чудом спаслась. И вроде бы через несколько лет она «вернулась в мир», вышла замуж за дворянина по фамилии дез Армуаз и жила с ним долго и счастливо. А ее бывшие боевые соратники и даже сам король неоднократно навещали Жанну и общались с ней. А кто-то и вовсе уверен, что «Жанна дева» — это просто псевдоним, взятый «на время» Маргаритой де Шандивер, которая, к слову, тоже была внебрачной королевской дочерью. Так годы идут, и а споры не утихают, и одни исследователи не признают доводов других. Слишком далеко от нас эпоха Средневековья, слишком ненадежны даже самые подлинные пергаменты — они пока по-прежнему бессильны перед обаянием легенды. И белый конь по-прежнему уносит Жанну д"Арк навстречу бессмертию, и ее знамя ангельским крылом бьется на ветру.
ЖАННА Д"АРК (Jeanne d"Arc) (ок. 1412–1431), святая, национальная героиня Франции, прозванная Орлеанской девой, родилась, возможно, 6 января 1412 в деревне Домреми на реке Мёзе, в северо-восточной Франции. Жанна была дочерью зажиточного крестьянина Жака д"Арк и его жены Изабеллы. Она была наделена острым умом и способностью убеждения, она обладала здравым смыслом, но книжного образования не получила. Жанна гордилась теми домашними навыками, которые получила от своей матери, выучившей ее прясть, шить и молиться. С самого детства она привыкла к схваткам и боям, поскольку действовавшие заодно английские и бургундские войска то и дело разоряли местность вокруг Домреми, оставшуюся верной королевскому дому Валуа. Бургундцы ответили на предательское убийство 10 сентября 1419 арманьяками их предводителя, герцога Бургундского Иоанна Бесстрашного (в причастности к этому преступлению подозревали дофина Карла), устройством в 1420 мирного договора в Труа, который был заключен между душевнобольным французским королем Карлом VI и королем Англии Генрихом V. Два года спустя оба короля умерли, и, в соответствии с договором, младенец Генрих VI, сын Генриха V, стал королем обеих государств. Умелый воин и политик герцог Бедфорд, дядя короля и регент, руководил продвижением английских и бургундских войск на Луару. В 1428 они дошли до Орлеана и начали его осаду. Дофина Карла, находившегося под влиянием арманьяков, признали в качестве короля на юге и юго-западе страны, однако он ничего не делал ни для утверждения своих королевских полномочий, ни для поддержки зарождавшегося национального движения против англичан.
Деревня Домреми и весь этот район Шампани оставались верны Карлу благодаря тому, что поблизости в Вокулёре размещался отряд королевских войск. С 13 лет Жанна слышала «голоса» и имела видения, в которых ей являлись ее любимые святые и множество ангелов, побуждавшие ее спасать Францию. Она говорила, что с началом осады Орлеана голоса сделались громче и повелели ей отправиться к Орлеану и снять осаду, а затем отвести дофина в Реймс, чтобы короноваться там в соответствии с традицией французских королей. В феврале 1429 Жанна явилась к Роберу де Бодрикуру, капитану королевского отряда в Вокулёре. Поверив наконец в священную миссию Жанны (то было уже третье ее посещение, первые два были в мае 1428 и в январе 1429), Бодрикур дал ей несколько людей в сопровождающие, и Жанна в мужской одежде, заимствованной у одного из них, Жана Нуйонпона (Жана из Меца), направилась в ставку Карла, в замок Шинон, находящийся примерно в 150 км к юго-западу от Орлеана. 6 марта состоялась первая встреча Жанны с королем, которого она узнала несмотря на то, что он намеренно замешался в большой толпе придворных. Сначала к ней отнеслись с подозрением, но затем Карл и многие из близких ему людей поверили, что она послана ему на помощь Богом. Вначале в Шиноне, а затем в Пуатье Жанне были устроены испытания и допросы. После этого она почти весь апрель прождала в Туре, пока наконец не были собраны достаточные по численности войска. Во главе этого отряда Жанна, облаченная теперь в белые доспехи, изготовленные специально для нее, отправилась к Орлеану. Она ничего не знала о стратегии и тактике, но обнаружила здравый смысл, атаковав осаждавших с севера, где они не имели укреплений. Французы яростно сражались, и англичане уступили, сочтя, что Жанна находится в сговоре с дьяволом. Осада с Орлеана была снята 8 мая 1429, после чего французы одержали еще ряд побед, а в конце июня, встречая слабое сопротивление, двинулись на север. В сопровождении Жанны и войска Карл вступил в Реймс 16 июля 1429. На следующий день Жанна стояла близ во время его помазания на королевство.
После этого Карл приложил мало усилий для того, чтобы помочь Деве в деле изгнания врагов из северной Франции. 8 сентября 1429, возглавляя неудачную атаку на Париж, Жанна была ранена, и тогда король повел свою армию обратно на Луару. Престиж Жанны начал падать, но ее желание продолжать сражаться за Францию не ослабевало. После того как основные силы французов отказались от попытки прийти на помощь Компьеню, Жанна с небольшим верным ей отрядом вошла в город. 23 мая 1430 бургундцы взяли ее в плен во время смелой вылазки за пределы городских стен. Карл VII не предложил выкупа, и бургундцы продали Жанну англичанам за 10 тыс. ливров. Переговоры об этом вел епископ Бове Пьер Кошон, изгнанный из своей епархии войсками Карла. Именно он встал весной 1431 во главе специального суда французского духовенства в Руане, который судил Жанну как ведьму и еретичку. Результат разбирательства был предрешен, мужественная и умелая защита Жанны ей не помогла. В мае, главным образом по причине отказа Жанны покориться церкви, поскольку она заявляла, что ответственна только перед Богом, она была признана виновной в ереси и отлучена. Подписав под давлением признание своей вины, Жанна возвратилась в церковь, но была осуждена на пожизненное заключение. В дальнейшем Жанна отказалась от своего признания, снова надела мужское платье и настаивала на том, что направляющие ее голоса исходят от Бога. Тогда церковный суд осудил ее как вторично впавшую в ересь и передал светским властям для совершения казни. 30 мая 1431 Жанна д"Арк была заживо сожжена на костре на площади Старого рынка в Руане.
Карлу VII удалось уговорить бургундцев пойти на заключение с ним сепаратного мира в Аррасе в 1435, а смерть герцога Бедфорда в следующем году лишила Англию мудрого правителя. Карл заключил с англичанами ряд перемирий, провел реорганизацию армии и государственных финансов, после чего возобновил войну. С падением Бордо в 1453 англичане лишились всех своих владений во Франции, за исключением Кале. Теперь Карл попытался очистить свою запятнанную репутацию, реабилитировав Жанну. Дело было вновь рассмотрено в церковном суде, состоявшемся в Руане в 1455, и приговор отменили. В 1909 Дева была признана блаженной, а 16 мая 1920 состоялась ее канонизация папой Бенедиктом XV.
. Дофин Карл , наследник Карла VI , лишь чудом сумел бежать на юг страны.
Чтобы полностью подчинить Францию, англичанам достаточно было соединить оккупированную северную Францию с давно контролируемыми ими Гиенью и Аквитанией на юге. Ключевым пунктом, мешавшим им это сделать, был город Орлеан , операция по взятию которого началась в 1428 году. Защитники оборонялись храбро, но исход осады казался предрешённым.
Биография
Домреми - Шинон
Традиционная дата рождения Жанны - 1412 год, однако в декрете папы Пия X от 6 января 1904 года, принятом вслед за торжественным заседанием, на котором было рассмотрено дело о причислении Девы к лику святых, названа дата 6 января 1409/1408 года.
Жанна д’Арк родилась в деревне Домреми на границе Шампани и Лотарингии в семье обедневших дворян (по другой версии - зажиточных крестьян) Жака д’Арк и Изабеллы де Вутон по прозвищу Роме (римлянка) из-за её паломничества в Рим. Жанна никогда не называла себя Жанной д’Арк, а лишь «Жанной Девственницей», уточняя, что в детстве её называли Жанеттой.
В 13 лет Жанна впервые, по её уверениям, услышала голоса архангела Михаила , святой Екатерины Александрийской и, как считается, Маргариты Антиохийской , которые иногда являлись ей и в видимом облике. Спустя некоторое время они якобы открыли Жанне, что именно ей суждено снять осаду с Орлеана, возвести дофина на трон и изгнать захватчиков из королевства. Когда Жанне исполнилось 16 лет, она отправилась к капитану города Вокулёр Роберу де Бодрикуру и объявила о своей миссии. Будучи высмеянной, Жанна вынуждена была вернуться в деревню, однако через год повторила свою попытку. На этот раз, капитан, поражённый её настойчивостью, был более внимателен, а когда Жанна точно предсказала печальный для французов исход «Селёдочной битвы» под стенами Орлеана, согласился дать ей людей, чтобы она смогла направиться к королю, а также снабдил мужской одеждой - шапероном , хуком и шоссами , причем Жанна до конца предпочитала одеваться именно так, объясняя, что в мужской одежде ей легче будет воевать и при том не вызывать нездорового внимания к себе со стороны солдат. В это же время к отряду Жанны присоединились два её верных спутника - рыцари Жан де Мец и Бертран де Пуланжи.
За 11 дней преодолев расстояние по неприятельской бургундской территории между Домреми и Шиноном , в конце февраля или в начале марта 1429 года Жанна прибыла в этот замок - резиденцию дофина Карла. Дофин воспользовался тем, что Жанна писала ему из Сент-Катрин-де-Фьербуа, что обязательно узнает его, и устроил ей проверку, посадив на трон другого человека и встав в толпе придворных. Однако Жанна выдержала испытание, узнав его. Она объявила Карлу, что послана Небом для освобождения страны от английского господства и попросила войска для того, чтобы снять осаду Орлеана. Затем Карл и Жанна отошли в сторону и долго беседовали наедине, на какую тему - это осталось тайной. Придворные заметили, что Карл после разговора выглядел необыкновенно счастливым .
В Шиноне Жанна изумила Карла VII и молодого герцога Алансонского своим мастерством в верховой езде, своим безупречным знанием игр, распространенных среди знати: кентен (фр. quintaine ) , игра в кольца, - требовавших совершенного владения оружием. В ходе оправдательного процесса Ален Шартье, секретарь королей Карла VI и Карла VII, заявил по поводу допросов, проводившихся на протяжении предыдущего судилища, следующее: «Создавалось впечатление, что эта девушка воспитана была не в полях, а в школах, в тесном общении с науками».
Карл, однако, колебался. Сначала он приказал, чтобы матроны подтвердили девственность Жанны, затем отправил её в Пуатье , где она должна была подвергнуться допросу богословов, а также отправил гонцов на её родину. После того, как не было найдено ничего, что могло бы бросить тень на репутацию девушки, Карл решился передать в её руки командование войсками и назначил её главнокомандующим. Ведущие французские военачальники Этьен де Виньоль по прозвищу Ла Гир (с франц. гнев), Потон де Сентрайль и граф Дюнуа , из последних сил отбивавший английские атаки в Орлеане, должны были пойти под её командование. Начальником её штаба стал принц Алансонский. Важную роль в таком смелом решении сыграл тот факт, что Жанна именем Бога подтвердила Карлу его законнорождённость и права на престол, в которых сомневались многие, включая самого Карла.
Жанна - военачальник
После назначения для Жанны изготавливают доспехи (она получила специальное разрешение комиссии богословов из Пуатье на ношение мужской одежды), знамя и хоругвь. Меч для неё был найден в церкви Сент-Катрин-де-Фьербуа согласно повелению самой Жанны. По легенде, этот меч принадлежал Карлу Великому .
Известие о том, что армию возглавила посланница Бога , вызвало необычайный моральный подъём в войске. Потерявшие надежду начальники и солдаты, уставшие от бесконечных поражений, воодушевились и вновь обрели храбрость.
Процесс и осуждение
Процесс начался 21 февраля 1431 года. Несмотря на то, что формально Жанну судила церковь по обвинению в ереси, она содержалась в тюрьме под охраной англичан как военнопленная. Возглавлял процесс епископ Пьер Кошон , ярый приверженец английских интересов во Франции .
Английское правительство нисколько не скрывало ни своей причастности к суду над Жанной д’Арк, ни того значения, которое оно этому суду придавало. Оно взяло на себя все связанные с ним расходы. Сохранившиеся и опубликованные документы английского казначейства в Нормандии показывают, что эти расходы были немалыми.
После смерти
Осуждение и казнь Жанны д’Арк не помогли англичанам - от удара, нанесённого ею, они так и не смогли оправиться.
В сентябре этого же года произошло важнейшее событие - окончательное примирение Франции и Бургундии , которые заключили Аррасский договор против англичан. Уже на следующий год Ришмон вошёл с армией в Париж . Решающее наступление французов задержалось на несколько лет из-за интриг и мятежей при королевском дворе.
В 1449 году французы начали наступление в Нормандии , которое завершилось победой 15 апреля 1450 года в битве при Форминьи . Нормандия была захвачена французами.
Оправдательный процесс
После окончания войны в Нормандии в 1452 году Карл VII велел собрать все документы, относящиеся к процессу над Жанной, и предпринять расследование его законности. Следствие изучило документы процесса, опросило оставшихся в живых свидетелей и единодушно пришло к выводу о том, что в ходе процесса над Жанной допускались грубейшие нарушения закона. В 1455 году папа Каликст III повелел провести новый процесс и назначил трёх своих представителей для наблюдения над ним.
7 июля 1456 года судьи зачитали вердикт, который гласил, что каждый пункт обвинения против Жанны опровергается показаниями свидетелей. Первый процесс был объявлен недействительным, один экземпляр протоколов и обвинительного заключения был символически разорван перед толпой собравшихся. Доброе имя Жанны было восстановлено.
Образ Жанны д’Арк в культуре
Память о Жанне д’Арк
- Каждый год 8 мая во Франции отмечается «День Жанны д’Арк».
- В честь Жанны д’Арк назван астероид (127) Жанна , открытый в 1872 году.
- Именем национальной героини назван французский крейсер-вертолетоносец «Жанна д’Арк» . Спущен на воду в 1964 году.
- В 1974 году по инициативе Андре Мальро в Орлеане был основан Центр Жанны д"Арк, в котором собираются документы, касающиеся её жизни и деятельности.
Jehanne signature.jpg
Подпись Жанны
Напишите отзыв о статье "Жанна д’Арк"
Примечания
Отрывок, характеризующий Жанна д’Арк
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d"Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.
29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l"Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s"en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l"Empereur! Les voila donc les Steppes de l"Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L"as tu vu, l"Empereur? Vive l"Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c"est arrete. Vive l"Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l"Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l"ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l"ai vu donner la croix a l"un des vieux… Vive l"Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d"honneur), которой Наполеон был главою.
Э
тот пост о мученнице святой Жанне, как о ней не вспомнить, да еще в день ее казни...
Впрочем, казни возможно и не было вовсе... но 30 мая официальная история считает днем сожжения Жанны д’Арк (Jeanne d"Arc), простой крестьянки, которая до сих пор известна во всем и особо почитаема во Франции, как национальная героиня.
Жанна была одной из командующих французскими войсками в Столетней войне. Попав в плен к бургундцам, была передана англичанам, осуждена как еретичка и сожжена на костре по обвинению в ереси и колдовстве. Спустя почти пятьсот лет (в 1920 году) причислена Католической церковью к лику святых...
Господь дал народу 4 обещания через Жанну: что будет снята осада с Орлеана, что дофин будет посвящен и коронован в Реймсе, что захваченный англичанами Париж будет возвращен законному королю Франции и что герцог Орлеанский, бывший тогда в плену у англичан, вернется на родину. Всё это казалось невероятным, но исполнилось в точности.
Ее образ был воспет в различных художественных и литературных произведениях — в том числе Вольтером и Шиллером. О ней написано множество научных исследований, и несмотря на это — а может, именно благодаря этому, споры вокруг ее судьбы не только не утихают, но, напротив, разгораются со все большей силой.
Официальная история жизни Орлеанской Девственницы существует со времен Великой французской революции и подробно изложена в школьных учебниках.
Жанна д’Арк родилась в деревушке Домреми, в Лотарингии, в семье землепашца Жака д’Арка (Jacques или Jacquot d’Arc, около 1375-1431) и его супруги Изабеллы (Isabelle d’Arc, урожденная Isabelle Romee de Vouthon, 1377-1458) около 1412 года.
Это было тяжелое для Франции время. Уже более семидесяти лет шла Столетняя война (1337-1453), и французы за это время успели потерять большую часть территории королевства.
В 1415 году англичане высадились в Нормандии с войском под командованием талантливого полководца — молодого короля Генриха V.
Осенью 1415 состоялась знаменитая битва при Азенкуре, в результате которой весь цвет французской аристократии попал в плен. В стране началась гражданская война между бургундцами и арманьяками, а англичане тем временем захватывали одну территорию за другой.
В возрасте 13 лет у Жанны начинались «видения» — она слышала «голоса», разговаривала со святыми, которые призывали ее идти спасать Францию. Девушка всем сердцем уверовала в свое необычное предназначение. Святые, что ей являлись, намекали на известное пророчество, согласно которому одна женщина погубила Францию, и другая женщина, причем девственница, спасет страну.
Дом Жанны д’Арк в Домреми. Ныне — музей.
Бедная дочь пахаря в 17 лет уходит из отчего дома, добирается до Шинона, где в то время находился молодой король Карл VII (Charles VII, 1403-1461), рассказывает ему о своем предназначении. Тот, поверив ей, дает ей в подчинение отряд рыцарей. Вот так начинается карьера Жанны. В ней будут сражения, победы, освобождение Орлеана, после чего она получит прозвище Орлеанская Дева. Затем — плен, обвинения, допросы и смерть на костре в 1431 году... вроде бы все просто и ясно.
Однако на протяжении уже нескольких десятилетий официальную версию систематически оспаривают некоторые историки, преимущественно французские, указывая на определенные непонятные моменты в биографии Жанны.
Хронисты колеблются в названии даты казни девы. Президент Эно, суперинтендант в штате королевы Марии Лещинской называет датой казни 14 июня 1431 года. Английские летописцы Уильям Кэкстон (William Caxton, 1422-1491) и Полидор Вергилий (Polydore Vergil, 1470-1555) уверяют, что казнь состоялась в феврале 1432 года. Разница большая.
Много сомнений вызывает и сама странная и головокружительная карьера Жанны. Средневековое общество было строго сословным и иерархичным. Для каждого в нем было определено свое место среди Oratores — тех, кто молится; Bellatores — тех, кто воюет, или Aratores — тех, кто пашет.
Башня в Руане, где допрашивали Жанну и памятник у места ее сожжения.
Дворянские мальчики с семи лет готовились к тому, чтобы стать рыцарями, а к крестьянам относились, как к животным. Как же могло такое случиться, что простолюдинке дали под начало отряд рыцарей? Как могли согласиться рыцари, от рождения воспитанные воинами, чтобы ими командовала крестьянка? Что должны были ответить бедной крестьянской девушке, которая стоит у ворот королевской резиденции и требует свидания с королем, чтобы рассказать ему о своих «голосах»? Мало ли в то время было хитропопых блаженных с голосами? Да полно!
Жанну же в Шиноне принимали теща короля Иоланда Анжуйская (Yolande d’Aragon, duchess d’Anjou, 1379-1442), супруга Карла VII Мария Анжуйская (Marie d’Anjou, 1404-1463) и сам король. Ко двору ее доставили за счет казны, в сопровождении вооруженного эскорта, который составляли рыцари, оруженосцы, королевский гонец. Многим дворянам приходилось не по одному дню ждать аудиенции у короля, а «крестьянку» пустили к нему практически сразу.
Бюллетень общества археологии и Лотарингского музея истории» сообщает, что «в январе 1429 года на площади замка в Нанси Жанна верхом на лошади приняла участие в турнире с копьем в присутствии знати и народа Лотарингии». Если учесть, что сражение в турнирах было возможно только для дворянства, что вокруг ристалища выставлялись щиты с гербами сражающихся, то появление на нем крестьянки не укладывается ни в какие рамки того общества. К тому же длина копья достигала нескольких метров, и владеть им могли только специально обученные этому дворяне. На том же турнире она поразила всех своим умением ездить верхом, а также знанием игр, принятых среди знати — кентен, игра в кольцо. Поразила настолько, что герцог Лотарингский подарил ей великолепного скакуна.
Во время коронации Карла в Реймсе только штандарт Жанны (белый, усыпанный золотыми лилиями) был развернут на хорах собора. У Жанны был свой придворный штат, включающий фрейлину, дворецкого, пажа, капеллана, секретарей, и конюшня из двенадцати лошадей.
Как вам такая Жанна, ню... да еще с нацистким приветствием? Это от французского художника Gaston Bussiere (1862-1929).
Некоторые исследователи считают, что отцом Жанны был герцог Луи Орлеанский, о чем знали и представители династии (сторонники этой версии утверждают, что в таком случае Жанна д"Арк родилась в 1407 году). Богатый гардероб Жанны был оплачен герцогом Карлом Орлеанским (Charles d"Orleans, 1394-1465).
Но кто в таком случае мать Жанны? Вслед за Амбеленом, Этьен Вейль-Рейналь (Etienne Weil-Reynal) и Жерар Пем (Gerard Pesme) считают, что, скорее всего, это Изабелла Баварская (Isabeau de Baviere, 1371-1435), жена Карла VI, мать Карла VII. Она долгие годы была любовницей Луи Орлеанского.
Карл VI по прозвищу Безумный (Charles VI le Fou, 1368-1422) не выносил и вида своей супруги. Она жила отдельно, во дворце Барбет, где Луи был частым гостем. Его называли отцом, по крайней мере, двоих детей Изабеллы — Жана (род. в 1398) и Карла (род. в 1402). Рождение Жанны произошло в этом самом дворце, и сразу ее отправили к кормилице Изабелле де Вутон. Понятно и то обстоятельство, почему пришлось спрятать ребенка. Необходимо было защитить девочку, поскольку ее отец, Луи Орлеанский, был убит наемными убийцами всего через несколько дней после рождения Жанны.
Здесь опять же можно выделить факт, опровергающий бытующее мнение, что Жанна была просто крестьянкой. Некоторыми исследователями считается, что дочь мужчины по имени Жак д’Арк и женщины по имени Изабелла де Вутон просто обязана быть дворянкой — приставка «де» в фамилии выдает дворянское происхождение. Но подобная традиция возникла во франции лишь в XVII веке. В описываемый период данная буква означали приставку «из». То есть Жанна из Арка, так что не все так однозначно...
«Жанна д"Арк». Картина Рубенса.
Представители семейства д’Арк находились на королевской службе еще до появления Жанны на свет. Именно поэтому эта семья была выбрана для воспитания Жанны.
Герб Жанны д"Арк. Иллюстрация (Creative Commons license): Darkbob/Projet Blasons
Как еще можно обосновать утверждение о ее дворянском происхождении? Герб, которым наделил ее Карл VII. В королевской грамоте говорится: «Во второй день июня 1429 года … господин король, прознав про подвиги Жанны Девственницы и победы, одержанные во славу Господа, наделил … гербом названную Жанну …». Золотые лилии считались цветком Франции, иначе говоря, символом «принцев и принцесс крови», что также подтверждает открытая золотая корона на гербе Жанны.
Король даже не заикается о присвоении Жанне дворянского звания, значит, оно у нее уже есть. Своим гербом он ясно дает понять, что считает Жанну принцессой королевских кровей.
Если считать все сказанное верным, то Жанну придется признать сводной сестрой короля Франции Карла VII, сводной сестрой герцогов Орлеанской династии — Карла и Жана Дюнуа, сводной сестрой королевы Англии Екатерины де Валуа (Catherine de Valois, 1401-1437), сестры Карла VII, теткой короля Англии Генриха VI (Henry VI, 1421-1471). В этих обстоятельствах кажется немыслимой казнь Жанны на костре в Руане в 1431 году.
Нельзя было сжечь по обвинению в колдовстве девушку такого высокого происхождения. Вопрос о том, зачем понадобился этот спектакль, слишком сложен, и является темой отдельной статьи.
Сейчас речь о другом, о жизни Жанны после... ее официальной казни. Чтобы понять, как Жанна смогла избежать казни, стоит обратиться к описанию этого печального действа: «На площади Старого рынка (в Руане) 800 английских солдат заставили народ потесниться... наконец, появился отряд из 120 человек… Они окружали женщину, прикрытую… капюшоном до самого подбородка…». Это только на картинах художников она с открытым лицом и в нарядных одеждах.
По сведениям историографов, рост Жанны составлял около 160 см. Учитывая двойное кольцо солдат вокруг нее, колпак на лице, сказать с уверенностью, что это была за женщина, не представляется возможным.
Мнение, что вместо Жанны была сожжена другая женщина, разделяло множество хроникеров и известных лиц, как современников Жанны, так и живших позже. В одной из хроник, хранящихся в Британском музее, сказано буквально следующее: «В конце концов, велели сжечь ее при всем народе. Или какую-нибудь другую женщину, похожую на нее».
А настоятель Собора св. Тибо в Меце пишет спустя пять лет после казни: «В городе Руане … она была возведена на костер и сожжена. Так говорят, но с тех пор было доказано обратное».
Еще больше убеждают в том, что Орлеанская дева не была сожжена, материалы судебного процесса. Генеральный адвокат Шарль дю Ли еще в XVI веке обратил внимание на то, что в документах и протоколах допросов девы отсутствуют смертный приговор и официальный акт, удостоверяющий исполнение приговора. Но если Орлеанскую деву не сожгли на костре, то какова ее дальнейшая судьба?
В 1436 году, через пять лет после костра в Руане, в документах знатного семейства дез Армуаз появляется запись: «Благородный Робер дез Армуаз (Robert des Armoises) сочетался браком с Жанной дю Лис, девственницей Франции… 7 ноября 1436 года». Фамилию дю Лис носили сыновья официального отца Жанны.
А летом 1439 года Орлеанская дева сама пожаловала в освобожденный ею город. Носила она теперь фамилию своего мужа — дез Армуаз. Ее встретила восторженная толпа горожан, в которой было немало людей, видевших ее ранее.
В счетной книге города появилась еще одна примечательная запись о выплате Жанне дез Армуаз крупной суммы денег — 210 ливров «за добрую службу, оказанную городу во время осады». Героиню признали те, кто хорошо знал ее четыре года назад — ее сестра и братья, маршал Франции Жиль де Рэ (Gilles de Rais, 1404-1440), Жан Дюнуа и многие другие.
Умерла Жанна в конце лета — начале осени 1449 года — именно этим периодом датируются документы, свидетельствующие о ее смерти. Только после этого ее «братьев» (имеются в виду сыновья Жака д’Арка) и официальную мать (Изабеллу де Вутон) стали называть «братьями покойной Жанны Девственницы» и «Изабеллой, матерью покойной Девственницы».
Вот так выглядит одна из самых распространенных на сегодня альтернативных версий происхождения героини Столетней войны.
Официальная наука не признает доводов сторонников альтернативных версий. Но так или иначе, вопрос о происхождении Жанны д’Арк остается открытым: от фактов, говорящих о ее благородном происхождении, отмахнуться совсем непросто. Основа инфы: исследование Елены Анкудиновой.
Существует более 20 фильмов, снятых по мотивам истории Жанны Д’Арк. Первый из них был снят на заре кинематографа, в 1898 году. Кстати, вы смотрели фильм «Посланница: история Жанны д"Арк»? Картина 1999 года, но рекомендую, там Жанну играет Милла Йовович.
А французы Жанну и помнят и любят... и уже не важно согжгли ее или нет, веру народа в ее мученическую смерть уже невозможно опровергнуть. Это уже личность - легенда...
Памятник Жанне в Париже.
Картинки и фото (С) разные места инета.
Жанна д’Арк, Орлеанская Дева (Jeanne d"Arc, 6 января 1412 – 30 мая 1431) – наиболее известная историческая личность Франции. В Столетней войне выступала в качестве главнокомандующей, но попала в плен к бургундцам и, по приказу короля, была передана властям Англии. В результате религиозного обвинения, д’Арк была сожжена на костре, а позже – реабилитирована и даже канонизирована.
Детство
Жанна или Жанетта – так называла себя девочка – родилась в 1412 году в небольшой деревушке Домреми, находившейся на границе Лотарингии и Шампани. Доподлинно неизвестно, кем были её родители, поскольку одни источники утверждают об их беднейшем происхождении, в то время как другие – о вполне зажиточном статусе.
Так же ситуация обстоит и с датой рождения самой Жанетты: церковно-приходская книга содержит запись от 1412 года о рождении девочки, что и считалось долгое время точной датой её появления на свет. Однако 6 января 1904 года, когда Папа Римский Пий X причислял д’Арк к лику святых, он указал 1409/1408 года, тем самым опровергнув предыдущие сведения.
О раннем детстве Жанны практически ничего неизвестно. Сохранились лишь несколько записей в дневниках её родителей о том, что девочка родилась очень слабой и часто болела. В возрасте четырех лет она сильно простудилась и около месяца находилась между жизнью и смертью.
А поскольку на тот момент люди еще не могли готовить сильнодействующие препараты, родителям оставалось лишь молиться за успешное выздоровление ребенка. К счастью, спустя несколько месяцев д’Арк полностью восстановилась от болезни, но скрытной и молчаливой оставалась на протяжении всей своей жизни.
Юность
В тринадцатилетнем возрасте, по заявлениям самой Жанетты, она впервые увидела архангела Михаила. О своих видениях девушка могла рассказать лишь родителям, поскольку подруг она не имела. Но и родные не признавали того, что говорила д’Арк, списывая всё на фантазию Жанны и её стремление «обзавестись хотя бы вымышленными друзьями».
Но спустя несколько месяцев д’Арк вновь заявляет родителям о том, что видела архангела Михаила и двух других женщин (по версии ученых, это были святые Маргарита Антиохийская и Екатерина Александрийская). По словам девушки, явившиеся «гости» рассказали ей о её предназначении: снять осаду города Орлеана, навсегда изгнав захватчиков, и возвести на трон дофина.
Не получив должной поддержки со стороны родственников, Жанна д’Арк отправляется к капитану Роберту де Бондикуру, являвшемся на тот момент управляющим города Вокулёра. Там девушка рассказывает свою историю, но, к сожалению, видит абсолютно идентичную ситуацию: капитан лишь посмеивается над её нездоровой фантазией и отправляет назад, не желая даже выслушивать до конца. Жанетта, раздосадованная подобным отношением к своей персоне, отправляется в родной Домреми, но не сдаётся.
Спустя год ситуация повторяется: она вновь приходит к капитану, утверждая о возможности победы в сражении только в том случае, если он назначит её военачальницей. Решающим становится предсказание д’Арк об исходе так называемой «Селедочной битвы», которая должна пройти в недалеком будущем под стенами города Орлеана.
На этот раз де Бондикур прислушивается к словам девушки и решает разрешить ей участвовать в сражении. Жанетте выдают мужскую одежду (которую, к слову, она после этого начала предпочитать многочисленным платьям, заявляя, что такой образ не только помогает в бою, но и отбивает внимание к её персоне со стороны солдат) и снаряжают вместе с небольшим отрядом. Именно к нему впоследствии присоединяются двое лучших друзей д’Арк: рыцари Бертран де Пуланжи и Жан де Мец.
Участие в сражениях
Как только отряд был полностью снаряжен, Жанетта повела людей за собой. 11 дней они добирались до Шинона, где воинственная женщина планировала заручиться поддержкой дофина. Войдя в город, она заявила правителю о том, что «послана Небом для того, чтобы освободить Орлеан и принести мир и спокойствие», а также потребовала от него поддержки и обеспечение её армией. Но, несмотря на благородные стремления д’Арк, король Карл долго колебался, отдавать ли под её командование своих лучших войнов.
В течение нескольких недель он испытывал Жанну д’Арк: её допрашивали богословы, гонцы выискивали по приказу короля информацию о ней на родине, женщина проходила многочисленные испытания. Но не было найдено ни единого факта, который бы мог опорочить имя д’Арк, после чего действующая армия была всецело передана ей для командования.
С армией молодая военачальница идет к Блуа, где соединяется с другой частью войска. Новость о том, что теперь ими командует «посланница Бога» вызывает в солдатах небывалый моральный подъем. 29 апреля войска под командованием д’Арк проникают в Орлеан. После непродолжительных сражений, в которых действующая армия теряет всего двоих, 4 мая Жанетта освобождает крепость Сен-Лу.
Таким образом, невыполнимая для многочисленных военачальников миссия без особых усилий выполняется женщиной всего за 4 дня. За такие заслуги Жанна д’Арк получает титул «Орлеанской девы», а 8 мая назначается официальным праздником (кстати, он существует и по сей день).
Обвинение и инквизиционный процесс
Осенью того же года, сразу после коронации Карла, Жанна д’Арк, заручившись его поддержкой, начинает наступление на Париж, где на тот момент царят смута и хаос из-за стремления английских военачальников самостоятельно командовать оставшимися войсками. Однако, спустя месяц, король по неизвестным причинам отдаёт приказ на отступление и, вынужденная подчиниться Жанна, оставляет армию в Луаре.
Сразу после этого поступает сообщение о захвате бургундцами города Компьеню, на освобождение которого д’Арк бросается, даже не спросив согласия нового короля. В итоге, удача отворачивается от «Орлеанской девы» и она попадает в плен бургундцев, откуда её уже не может спасти ни король Карл, ни другие влиятельные персоны.
21 февраля 1431 года началось инквизиционное слушание Жанны д’Арк, которую бургундцы, не скрывая своего причастия к процессу, обвиняли в ереси и непослушании существующим церковным канонам. Жанетте приписывали и сношения с дьяволом, и пренебрежение церковными канонами, однако женщина отрицала любые негативные заявления в свой адрес.
Подобное мужественное поведение лишь затягивало решение церкви о сожжении д’Арк, ведь, в этом случае, она стала бы мученицей и, возможно, сподвигла бы народ к восстанию. Именно поэтому церковные служители идут на подлость: д’Арк подводят к «готовящемуся ради неё костру» и, взамен на жизнь, предлагают подписать бумагу с прошением перевести её в церковную тюрьму за тем, что она осознаёт содеянное и хочет искупить вину.
Необученная чтению женщина подписывает бумагу, которую затем заменяют на другую – в которой написано о полном признании Жанеттой всего того, в чем её обвиняли. Таким образом, д’Арк своей собственной рукой подписывает приговор о сожжении, который приводится в иполнение 30 мая 1431 года на площади города Руан.
Посмертное оправдание
В течение 20-ти последующих лет о Жанне д’Арк практически не вспоминали, и лишь к 1452 году король Карл VII, зная о подвигах мужественной девушки, решил выяснить всю правду о громком деле прошлого. Он велел собрать все документы и во всех деталях выяснить суть и ведение процесса над Жанеттой.
Для сбора всей необходимой информации поднимались рукописи церковных книг, опрашивались выжившие свидетели того времени и даже направлялись гонцы в Домреми – на родину «Орлеанской девы». К 1455 году было абсолютно ясно, что в ходе слушания дела д’Арк допускались чудовищные нарушения закона, и сама девушка действительно была невиновной.
Восстановление благородного имени Жанны д’Арк проходило сразу в трёх городах: Орлеане, Париже и Руане. Документы о её якобы причастности к дьяволу и незаконности действий были публично разорваны перед толпой на городской площади (кстати, в числе которых стояли друзья Жанны и её мать). 7 июля 1456 года дело было закрыто, а доброе имя девушки восстановлено. А в 1909 году Папа Римский Пий X объявил Жанну блаженной, после чего состоялась торжественная канонизация.
