Граф
Г. Потёмкин-Таврический
Григорий Потёмкин - личность многогранная, интересная и, без сомнения, противоречивая. Многие, говоря о Григории Александровиче, сразу вспоминают «потёмкинские деревни», иные отмечают важность его роли в политике и общественной жизни екатерининских времён, присутствуют и негативные отзывы о характере и гордыне князя Таврического. Равнодушных не было и среди современников. Сама императрица высоко ценила Григория и отзывалась о нём крайне лестно, как при его жизни, так и после смерти.
Так Екатерина II писала немецкому публицисту критику и дипломату Гримму о смерти князя Таврического, что по её мнению Григорий «не выполнил и половины того, что в состоянии был сделать». В том же письме императрица российская отзывалась о Потёмкине, как о человеке ответственном и последовательном - «бранился и сердился, когда полагал, что дело было сделано не так, как следовало». Князь Григорий был ревностно предан государыне. Он стал ей не только фаворитом, любовником, советником и учеником, но и другом. Екатерина писала, что Потёмкин имел важное для неё и редкое среди людей качество - «у него была смелость в сердце, смелось в уме, смелость в душе. Благодаря этому мы всегда понимали друг друга и не обращали внимания на толки тех, кто меньше нас смыслил».
Слава о Григории Потёмкине Таврическом разнеслась по всему миру: с большим уважениием относились к князю монархи таких государств, как Австрия, Дания, Пруссия, Швеция; даже недоброжелатели и скептики признавали значимость вклада Григория в развитие Новороссии. Современники нередко говорили, что Потёмкин сделал для России на юге больше, чем Петр I на севере.
Поэт Державин писал о Потемкине в торжественных «Хорах»:
Одной рукой он в шахматы играет.
Другой рукою он народы покоряет.
Одной ногой разит он друга и врага,
Другою топчет он вселенны берега.
Матушкины хлопоты
Григорий Потёмкин и Екатерина II никогда бы не встретились, если б не природная любознательность будущего князя. Детство Григория было отнюдь не простым, возможно, потому князь Таврический так смело смотрел в лицо опасности на протяжение всей жизни.
Участник полтавского сражения, секунд-майор, петровский штаб-офицер Александр Васильевич Потёмкин, назвавшись вдовцом, в возрасте 50 лет, взял в жёны вдову Скуратову (урождённая Кондырева). В первом браке Александр Васильевич не имел детей, а молодая жена, уже нося под сердцем первенца, уговорила первую жену уйти в монастырь для предупреждения скандала. 13 (24) сентября 1739 года в деревне Чижово на Смоленщине родился Григорий Потёмкин - будущий фаворит Екатерины II. Отец — отставной майор, выпивоха и буйный нравом старый вояка воспитывал наследника, по большей части, методом рукоприкладства. По этой причине маленького Гришу взял на воспитание Григорий Матвеевич Кисловский — президент Камер-коллегии и дядя будущего князя. Александр Васильевич скончался, когда Григорию исполнилось 5 лет, в 1746 году, тогда осиротевшая семья перебралась в Москву.
Дарья Васильевна, воспитывавшая помимо Григория ещё пятерых детей, с большим трепетом относилась к первенцу. Переезд в Москву предоставил Потёмкину шанс получить наилучшее образование. Следует отметить, что чаяния и хлопоты матушки князь не забыл. Потёмкин, став фаворитом Екатерины II, посодействовал улучшению её положения при дворе, добившись для неё положения статс-дамы.
Гениальный человек и нерадивый студент
Ещё в студенческие годы, за время обучения сначала в частном училище Литкена, а потом в гимназии при Московском университете, Потёмкин показал себя, как человек уникальных талантов и способностей. Феноменальная память, острый ум и природное любопытство обеспечили Григорию славу почти что «светила науки». Потёмкин быстро «загорался» идеей, но так же быстро интерес угасал. Уже через год обучения в университете, в 1755 году, Гришу удостоили золотой медали за успешную учёбу. Ещё через год Потёмкин был представлен государыне Елизавете, как один из 12 наиболее перспективных студентов. А ещё через год Григорий «леность и нехождение в классы» был отчислен из университета. Причиной такого поведения стала потеря интереса к наукам: отсутствие в стенах университета авторитетных личностей, способных разглядеть таланты Потёмкина и развить их, привело к апатии и лени. Разочаровавшись в науке, Григорий принял решение сделать военную карьеру.
Гвардеец и заговорщик
Молодой Григорий Потёмкин
Потёмкин и Екатерина II были знакомы задолго до того, как Григорий стал её фаворитом. Имея звание вахмистра Конной гвардии, бывший студент в 1761 году пребывает в Петербург. Несмотря на то, что Григорий не служил не дня, юноша поступает в распоряжение его высочества принца Георга Людвига, герцога Шлезвиг-Гольштейнского, полковника Конной гвардии генерал-фельдмаршала. Принц не произвёл на Потёмкина впечатления, после чего молодой человек с товарищами из полка, примкнул к заговору против Петра III.
В день дворцового переворота, 28 июня 1762 года, Григорий Потёмкин и Екатерина II увиделись впервые. Молодой Григорий приглянулся новой императрице, потому юноша получил 10 тысяч рублей, 400 крепостных и чин подпоручика, в то время как его друзья-вахмистры довольствовались лишь званием корнетов.
Когда Григорий Потёмкин и Екатерина II встретились впервые, молодому человеку было всего 22 года. Юноша не смог скрыть своих восхищённых взглядов, которые, впрочем, не ускользнули от внимания и братьев Орловых. История любви Потёмкина и императрицы Екатерины II начнётся много позже, в то же время внимание государыни было полностью обращено на другого Григория - Орлова .
Молодой граф Григорий Орлов
От подпоручика до генерал-майора за 7 лет
После встречи и личного знакомства Потёмкина и Екатерины II карьера молодого человека развивалась стремительно. Григорий выполнял различные поручения и с успехом справлялся со всеми обязанностями при службе в Конногвардейскому полку. По личному распоряжению Екатерины II камер-юнкер Григорий Потёмкин должен был присутствовать в Синоде «безпрерывно при текущих делах, особливо при собраниях». Некоторое время молодой Потёмкин плотно сотрудничает с братьями Орловыми. Григорий Орлов и Григорий Потёмкин - фавориты Екатерины II текущий и будущий, не особо ладили меж собой. Горячность братьев Орловых - отнюдь не миф, потому, когда Потёмкин потерял глаз, по одной из версий это произошло как раз по вине ревнивца фаворита. По другой версии Потёмкин занемог и обратился за лечением к знахарю, который использовал опасные травы и снадобья. В ходе лечебных процедур один глаз потерял зрение, после чего Григорий Александрович стал носить чёрную повязку на лице, закрывая невидящий глаз, за что получил от насмешников Орловых обидное прозвище «циклоп».
В 1767 году оба Григория - Орлов и Потёмкин принимали участие в работе законодательной комиссии. Решение всех проблем религиозного характера, а также вопросы инородцев будущий князь берёт на себя. За прилежность в работе и выдающиеся успехи Екатерина II переводит Потёмкина ко двору, увольняя его из Конногвардейского полка и жалуя ему чин камергера в 1768 году.
После потери глаза Григорием овладела хандра. От отчаяния он даже уехал на полтора года в деревню. Порой, он говорил о желании постричься в монахи, подолгу беседовал со служителями церкви, поражая последних глубокими познаниями в теологии. После возвращения ко двору открыто скучал. Награды, регалии и деньги более не приносили ему удовольствия. Молодой Потёмкин хотел чего-то «большего». Спасением стало начало русско-турецкой войны в 1768 году - Григорий отбывает добровольцем и успевает снискать себе славу в бою.
Сослуживцы и офицеры отмечают его доблесть в авангарде 19 июня. В битве под Хотином в конном бою под Потёмкиным пала лошадь. Указом императрицы Григорий получает чин генерал-майора за «оказанную храбрость и опытность в военных делах». По сведениям генерал-аншефа Голицына, командующего первой армией, под предводительством Григория Потёмкина русское конное войско впервые на его памяти действовало так слаженно и мужественно. Проникся симпатией к молодому генералу и Румянцев, позволив проявить себя в сражениях при Фокшанах, Кагуле и Ларге. Именно Григорий ворвался первым в предместья Килии, отразил нападение турок в 1771 году на Крайов, а позже разгромил их в Цимбре. Не последнюю роль сыграл будущий фаворит императрицы и в разгроме Осман-паши в Силистрии. Война изменила Григория и эту перемену отметила императрица: Потёмкин более не был восторженным любопытным юнцом, он стал зрелым мужчиной, пережившим многое и совершенно иначе глядевшим на мир. Производил впечатление и внешний вид военного героя - огромный рост, копна нечесаных волос и горделивое выражение лица.
Всего за несколько лет Григорий Потёмкин милостью Екатерины II и своей храбростью снискал благосклонность не только императрицы, но и многих военных деятелей тех лет. В награду молодой офицер получил орден Святой Анны, орден Святого Георгия 3-й степени и чин генерал-поручика. Именно при Григории в 1770 году был проведён первый, а в дальнейшем традиционный, праздник георгиевских кавалеров. Военные успехи стали одной из причин популярности Потёмкина при дворе, так Панин открыто симпатизировал Григорию, в то время как братья Орловы вызывали у него явное негодование. Указом императрицы в 1773 году Григорий Потёмкин прибыл в Петербург, где Екатерина II тот час же назначила его подполковником лейб-гвардии Преображенского полка.
Григорий Потёмкин - фаворит Екатерины II
История любви Екатерины II и Григория Потёмкина началась в 1774 году. Этот год стал для Григория знаковым сразу в нескольких направлениях: прежний фаворит потерял своё влияние на государыню, и Екатерина II приблизила к себе Потёмкина, жаловав ему чин генерал-аншефа, назначая вице-президентом Военной коллегии и даруя титул графа. Новый фаворит наделал немало шума - все послы и представители иных держав стали строчить письма и донесения своим монархам о новом «случае» Екатерины Великой. Так немец Сольмс в переписке отмечал, что, по его мнению, граф Потёмкин, благодаря своему уму и проницательности, сможет занять место в сердце императрицы и полностью заменить Орлова. Англичанин Гуннинг описывал Григория так «Его фигура огромна и непропорциональна, а внешность отнюдь не притягательна. При этом он прекрасно знает людей и более проницателен, чем его соотечественники».
30 мая 1774 года граф Потёмкин переезжает в Зимний дворец, и занимает покои, соседствующие с комнатами императрицы. В будуар Екатерины II Потёмкин попадал, пройдя винтовую лестницу. В Царскосельском дворце Григорию также отвели личные комнаты, но чтоб попасть в покои государыни, требовалось миновать длинный холодный коридор. Екатерина предупреждала фаворита: «Вперед по лестнице босиком не бегай, а если захочешь от насморка скорее отделаться, понюхай табак крошичко». Графский титул фаворит получил 10 июля 1774 года, в конце года Потёмкину присвоили орден Святого Андрея Первозванного.
Граф не почивал на лаврах - через два года, в 1776 Екатерина II назначает Потёмкина губернатором Новороссии. Также он назначается ответственным за колонизацию и развитие Азова и Астрахани.
Григорий поддержал проект Екатерины II по захвату Турции и возрождению Византии. По далекоидущим и амбициозным планам императрицы (которым, впрочем, не суждено было сбыться) в возрожденной Византии должен был править её ставленник (в более позднее время - внук императрицы). В захвате территорий и основании городов Потёмкин руководствовался геополитикой - каждый населённый пункт, появлявшийся на карте, будь то город или деревня, служили для защиты границ империи. Кочевники, турки, татары - все они были сколь привычными, столь и надоевшими врагами Российской Империи. Для укрепления южных позиций и выхода к Чёрному морю Граф Потёмкин и Екатерина II осуществили проект по захвату и присоединению Крыма.
Слухи и мифы о Григории Потёмкине
Весь двор занимала только одна мысль: чем же Григорий Потёмкин покорил императрицу Екатерину II? Одни говорили, что Григорий помогает государыне отвлечься от тяжких дум и государственных дел, веселит её и всячески поднимает настроение. Иные судачили о его недюжинной мужской силе и особой страсти в плотских утехах. Поговаривали даже о том, что фаворит Потёмкин владеет чёрной магией, потому опоил императрицу Екатерину II и завладел её сердцем и разумом посредством приворотного зелья.
История любви Екатерины II и Григория Потёмкина окутана большим количеством тайн, домыслов и слухов. Достоверно не известно к чему привели их отношения. Существует версия о тайном венчании императрицы и фаворита, однако доказательств морганатического брака нет. Григорий Александрович слыл невыносимым ревнивцем, государыня нередко оправдывалась перед ним: «Нет, Гришенька, статься не может, чтоб я переменилась к тебе. Отдавай сам себе справедливость: после тебя можно ли кого любить? Я думаю, что тебе подобного нету». Возможно, потому императрица и пошла на рискованный шаг, обвенчавшись с Потёмкиным 8 июня 1774 года. По существующей версии скромное венчание прошло в Выборгской стороне, крохотной церкви Сампсония Странноприимца. На церемонии присутствовали доверенные лица императрицы - Чертков и Перекусихина. Никаких документов, подтверждающих заключение брака не сохранилось, но в переписке Екатерина II стала именовать Потёмкина «дорогим мужем», себя же называла «верной женой».
Также имеется версия о дочери графа Потёмкина и Екатерины II. 12 июля 1775 года императрица покинула празднество, сославшись на боль в животе. Вернулась государыня спустя несколько дней, постройневшая и повеселевшая. Предположительно, именно в эти несколько дней царица разрешилась от беременности, произведя на свет девочку, названную Елизаветой. По воспоминаниям современников, Григорий Александрович интересовался девочкой, часто её навещал. Сама же императрица уделяла куда больше внимания сыну от Григория Орлова - Бобринскому .
В Третьяковской галерее можно увидеть портрет Елизаветы Григорьевны Тёмкиной - предположительной дочери императрицы от Григория.
Все внебрачные дети в то время передавались на воспитание в другие семьи, при этом изменялась фамилия - становилась короче на первый слог, отсюда и «Тёмкина». Сам факт существования этой женщины не вызывает сомнения, но доподлинно не известно - была ли её матерью императрица Екатерина. Исходя из возраста, предполагаемая дочь Григория Потёмкина и Екатерины II появилась на свет, когда императрице было 45 лет, что довольно поздно для деторождения, в особенности, в то время. Споры о том, была ли Елизавета Григорьевна Тёмкина дочерью императрицы и фаворита не утихают по сей день. Предположительно, дочь воспитывалась в семье племянника Григория Александровича, который также был свидетелем венчания императрицы и фаворита.
Портрет дочери светлейшего князя Григория Потемкина-Таврического
Слабости сильного мужчины
Григорий Потёмкин отличался неординарностью и в быту. Вхожие в покои государыни нередко краснели, встречая там Григория Александровича, потому как фаворит позволял себе расхаживать по дворцу в шубе на голое тело или в халате, домашних туфлях и ночном колпаке розового цвета. По словам придворных, Потёмкин всё время что-то грыз: яблоко, пирожок, репку; недоеденное же бросал прямо на пол, напрочь о том забывая. Молодой фаворит позволял себе грызть ногти или ковыряться в зубах при обсуждении важных вопросов. Послы, министры и государственные деятели были глубоко шокированы и оскорблены подобным поведением, Екатерина же умилялась, называя фаворита «первым ногтегрызом империи».
Императрица не раз пыталась вразумить неряшливого любовника, даже сочинила правила поведения при дворе, после чего вывесила их на обозрение. Специально для Потёмкина там значился пункт, запрещающий что-либо грызть, лопать или портить. Григорий Александрович постоянно разбрасывал свои вещи, да не только в своих покоях, но и комнатах императрицы. Екатерина сетовала: «Долго ли это будет, что пожитки свои у меня оставляешь. Покорно прошу по-турецкому обыкновению платки не кидать».
Вопреки всем недостаткам фаворита, Екатерина II нежно любила Потёмкина, зачастую, идя наперекор своему характеру и привычкам. Так императрица могла по несколько часов ожидать возвращения любовника вечерами, так как без него не могла спать. Однажды императрица провела более двух часов на сквозняке под дверями покоев фаворита, ожидая, пока тот закончит игру в карты и распустит людей. Григорий нередко врывался в покои царицы, руководствуясь личными интересами, Екатерина II, воспитанная в строгости, такого себе позволить не могла. При всей серьёзности своего нрава, императрица находила шутки любовника милыми и забавными: «Миленький, какой ты вздор говорил вчерась. Я и сегодня еще смеюсь твоим речам. Какие счастливые часы я с тобою провожу!».
Екатерина II сама себе удивлялась, понимая, что ведёт себя неподобающе царице: «О, господин Потемкин, что за странное чудо вы содеяли, расстроив так голову, которая доселе слыла одной из лучших в Европе? Стыдно, дурно, грех, Екатерине II давать властвовать над собою безумной страсти!»
Несмотря на всю свою отчаянность в бою, страсть в любви и остроту ума, граф Потёмкин имел свои слабости. Стоит отметить, что эту самую слабость развила в своём любимом мужчине сама императрица: такова уж царская история любви - Екатерина II всегда щедро одаривала Григория Потёмкина (равно, как и других фаворитов). Титулы, регалии, драгоценности, земли, угодья, крепостные - молодой граф с большим восхищением принимал подарки. Немудрено, что во время реализации крымского проекта губернатор Новороссии ни в чём не отказывал не только себе, но и своим «детищам» - основанным им городам.
По слухам тех времён, шляпа Потёмкина была до того богато украшена, что носить её было невозможно, потому головной убор за графом носил адъютант. В присутствии императрицы Екатерины II граф Потёмкин всегда щеголял в искусно расшитом камзоле и при орденах. С каким пылом губернатор выбирал драгоценности для себя, с таким же строил планы касательно развития Екатеринославля (Днепропетровск), Херсона, Николаева и пр. К сожалению, лишь немногое из задуманного было реализовано.
Личная переписка Екатерины II и Григория Потёмкина
Переписка фаворита Григория Потёмкина с Екатериной II имела не только деловой характер. Влюблённые писали друг другу записки по несколько раз на дню, если не могли встретиться из-за дел государственных. Сохранилось немало писем, все они вошли в отдельный том «Литературных памятников». Императрица обращалась к возлюбленному ласково и пылко, придумывая ему забавные и милые прозвища. Так Екатерина II называла Григория Потёмкина сокровищем, волчищем или золотым фазанчиком, иногда обращалась к нему, как к «Гришефишенька» или «дорогой мой игрушоночек». Потёмкин был более сдержан, и его переписка с государыней сохранила только обращения «матушка» или «государыня».
После июня 1774 года в личной переписке появились обращения Екатерины II к фавориту, как «дорогому мужу», себя же императрица именовала «верной женой».
Придворная деятельность графа Потёмкина
Григорий Потёмкин на долгое время стал императрице не только любовником, другом, но и советником. Главенствуя в военной коллегии, Потёмкин заведовал всеми назначениями в армии - распределял чины, повышал в звании, приставлял к награде или наказанию, также решал повседневные вопросы вроде отправки в отпуск или на пенсию солдат и офицеров. Будучи советником государыни, граф принимал участие в заседаниях совета, рассмотрении важнейших дел государственных, решал вопросы внутренней и внешней политики державы. При необходимости отъезда графа Потёмкина, императрица Екатерина II имела с ним связь посредством переписки, которая не прекращалась даже в периоды длительного отсутствия Григория Александровича при дворе.
Ликвидация Запорожской Сечи в 1775 году была проведена по инициативе и непосредственном участии Григория Потёмкина, также он основал запорожское казачье войско, подвластное императрице. В том же году, после подавления восстания Емельяна Пугачева , императрица с фаворитом отправились в длительную поездку в Москву. Празднество вышло поистине грандиозным. Стоит ли говорить, что его обустройством заведовал Потёмкин? На ходынском поле разбили парк для гуляний: имитировали разливы рек, путём прокладывания ручьев «Днепр» и «Дон», построили минареты и крепости, оборудовали фонтаны с вином, в качестве угощений подавали зажаренных на вертелах быков и баранов. В вечернее время устраивали фейерверки, выписывая вензель императрицы в ночном небе.
Несмотря на трогательные и нежные отношения, Екатерина II и Григорий Потёмкин были людьми прагматичными, их история любви растянулась на годы, но мало соответствовала канонам. Сложный, а временами, несносный характер фаворита, печалил государыню, сам же Григорий, как всякий мужчина, жаждал деятельности. Потому в декабре 1775 года Григорий Александрович покинул дворец, но оставил в качестве утешения своего приемника, полностью преданного князю - Петра Завадовского.
П. Завадовский
Несмотря на явные разногласия фаворита императрицы и её военачальников, в том числе Суворова, граф Потёмкин сделал для армии многое. Помимо непрестанной демонстрации личного мужества и отваги, Григорий реформировал армейский тыл: значительно улучшил форму солдат - камзолы стали легче и удобнее, отменил все косметические и модные излишества для военных - пудра, букли, косички и парики более не были обязанностью для солдат и офицеров. Следил граф и за снабжением армии как в военное время, так и мирное - продовольствие, боеприпасы и вся необходимая провизия поставлялась исправно и без проволочек. Существенная часть военных реформ времен Екатерины II связаны именно с его именем.
Приступы ревности сменялись хандрой. Григорий Александрович то требовал отослать Завадовского от двора, то хлопотал за его присутствие там. По сведению доносчиков, Потёмкин пустился в «неслыханный разврат», сам же князь в переписке с Екатериной II жаловался на их вынужденную разлуку: «Ежели мне определено быть от Вас изгнанному, то лучше пусть это будет не на большой публике. Не замешкаю я удалится, хотя мне сие и наравне с жизнью». Императрица решила отвлечь светлейшего от горестных дум и назначила его генерал-губернатором Новороссийской, Астраханской и Азовской губерней в 1776 году.
Потёмкин - генерал-губернатор Новороссии
Г. Потёмкин-Таврический
Несмотря на сложное экономическое положение Российской империи, Потёмкин настаивал на необходимости завоевания Крыма. Он объяснял это целостностью территорий и геополитическими идеями. Князь Потёмкин в переписке с Екатериной II отмечал: «Крым положением своим разрывает наши границы… Положите же теперь, что Крым Ваш и что нет уже сей бородавки на носу — вот вдруг положение границ прекрасное… Нет держав в Европе, чтобы не поделили между собой Азии, Африки, Америки. Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставит» .
Отправляясь в Новороссию, осваивать пустынные земли, князь надолго покидал двор - несколько лет он попросту не появлялся в Петербурге. Помимо закладки и строительства новых городов, Григорий Александрович провёл ряд экономических реформ: по воле светлейшего князя были отменён целый ряд налогов, что стало причиной популярности этих земель не только для русских и украинцев, но также болгар, греков и сербов. Григорий Потёмкин намеревался окончательно уничтожить следы Османской империи в землях Новороссии, построив Греческую империю. По планам императрицы и фаворита во главе новой империи, после завоевания Крыма и возвращения Константинополя, должен был встать внук Екатерины II - Константин Павлович. За годы русско-турецких войн, по мере присоединения земель, были заложены, построены и заселены новые города, ставшие центрами кораблестроения — Одесса и Николаев. Именно здесь родился российский черноморский флот. Николаев до 1991-х годов сохранил за собой славу города, где закладывался и строился русский, а потом и Советский флот. Осваивались и дикие степи: Екатеринослав, Херсон, Мариуполь - эти города также были основаны светлейшим князем Григорием Потёмкиным. В Херсоне открыто морское училище. Также в Новороссии планировалось открытие консерватории, университета и фабрик. Вместе с освоением ранее пустых земель, всё время страдающих от набегов кочевников, в переписке Потёмкин продолжал уговаривать Екатерину II занять Крым.
В 1781 году князь стал губернатором уже четырёх губерний: был основан Саратов. В 1782 году Крым перешёл к России - императрица подписала манифест, после чего Потёмкин незамедлительно начал строительство Севастополя, которому отводилась роль военного порта. Задумка Григория Александровича удалась в полной мере - Севастополь на несколько веков остался главной военной базой на Черном море. Последний крымский хан Шагин-Гирей лишился власти в 1783, а Крым был объявлен губернией Таврической. К имени Потёмкина прибавилась такая же приставка. В 1786 году светлейший князь Григорий Потёмкин-Таврический заключил договор о торговле с Францией. Также фаворит вернулся к теологическим проектам, начав работать над проектом присоединения старообрядцев к русской церкви.
Порт и крепость в Крыму получили название Севастополь
Таврический вояж Екатерины II
Путешествие Екатерины II в своем государстве. 1787 год
Несмотря на отсутствие при дворе, князь не терял своего влияния на императрицу. Примечательно, что все фавориты, побывавшие в покоях императрицы за время освоения Новороссии и Крыма, были выбраны лично Григорием Александровичем. Происходило это следующим образом: князь получал сведения от доверенных лиц, подбирал молодых офицеров, соответствовавших его требованиям, после чего заказывал портреты кандидатов, кои отправлял на рассмотрение государыне. Секрет такого подбора раскрыл секретарь князя Сен-Жан. Таким образом для императрицы были выбраны: Ермолов, Зорич, Ланской.
Весной 1787 года ЕкатеринаII в окружении многочисленной свиты и компании иностранных гостей, среди которых был и император Священной Римской империи Иосиф II, отправляется в Крым - осмотреть новые территории, оценить успехи любимого Григория Александровича и продемонстрировать врагам и союзникам упрочившееся положение империи. Зрелище поразило как саму императрицу, так и её многочисленных гостей: на месте голых степей образовались селения, вместо ветхих деревушек красовались города с каменными постройками и развитыми торговыми связями.
Крымские заметки: «потёмкинские деревни»
Зачастую, вспоминая поездку Екатерины II в Крым и освоение полуострова графом Потёмкиным, рано или поздно упоминаются пресловутые «потёмкинские деревни». Существует мнение, что для пущего эффекта, Григорий Александрович соорудил фальшивые постройки и поселения, создавая показное благополучие, чтоб выслужиться перед императрицей и преувеличить собственные успехи. Некоторые историки уверяют, что всё это наветы врагов и граф подобного себе не позволял. Как бы то ни было, само понятие появилось много позже посещения Крыма Екатериной II и Иосифом II, да к тому же не в России, а Гамбурге. А случилось это вот как.
Саксонский дипломат Георг Адольф фон Гельбиг, открыто выражавший свою неприязнь к императрице и её фавориту, после смерти Григория Потёмкина в 1797-1800 гг. опубликовал серию статей, посвященных графу, в журнале «Минерва». По свидетельствам профессора- историка Александра Брикнера, неприязнь между государыней и дипломатом была обоюдной: Екатерина II даже намеревалась удалить неугодного ей Гельбига из России. Вышедшие в журнале статьи легли в основу книги саксонца о делах графа Потёмкина в России и Крыму, в частности. Книга пользовалась большой популярностью и была переведена на многие европейские языки: английский, голландский, немецкий, французский и даже русский. Несмотря на запрет книги в России, она получила широкое подпольное распространение в виде рукописей. Георг Адольф фон Гельбиг описал все деяния Григория Александровича Потёмкина с негативной стороны, очернив персону графа, насколько это было возможно. Отсюда и пошёл миф про фальшивые поселения для «показухи».
Описанное дипломатом в книге имеет множество опровержений и свидетельств, как от русских, так и от иностранных современников. К примеру, Иосиф II, путешествовавший с императрицей, писал: «Здесь ни во что не ставят жизнь и труды человеческие. Мы, в Германии и во Франции, не смели бы предпринимать то, что здесь делается… здесь строятся дороги, гавани, крепости, дворцы в болотах; разводятся леса в пустынях без платы рабочим, которые, не жалуясь, лишены всего». Алан Фиц-Герберт - английский дипломат, также сопровождавший императрицу, в переписке с Лондоном указывал, что Екатерина II, несомненно, довольна поездкой и результатами работы графа Потёмкина, а благосостояние этого края поистине удивительно, учитывая, что всего несколько лет назад на месте городов была безжизненная пустыня.
Граф Разумовский в своей частной переписке также восхищался работой Григория Александровича. Примечательно, что пятью годами ранее, в 1782 году, Разумовский посещал Крым и более всех других был осведомлён о состоянии этого края. После освоения полуострова Потёмкиным, Разумовский писал о своём чрезвычайном удивлении: в пустынной ранее степи, где не всегда можно было встретить разрозненные избушки, теперь начиная от Кременчуга по всему Херсонскому пути встречаются полноценные селения; помимо жилых строений, имеются крепости и каменные здания, а также адмиралтейство с кораблями готовыми и строящимися. Также Разумовский указывал казармы не менее, чем на 10 000 солдат и греческие торговые корабли в гавани.
Крымские заметки: «Амазонская рота»
Граф Потёмкин, чтоб произвести впечатление на Екатерину II, приехавшую в Крым для осмотра новых земель, собрал «Амазонскую роту», в которую специально отобрали девушек благородного сословия. Причиной создания столь необычной «роты» стал разговор между фаворитом и императрицей, состоявшийся весной 1787 года. История Крыма богата мифами и легендами о мужественной борьбе греков с турками, отчаянности греческих воинов и храбрости их жён. Граф Потёмкин с такой страстью повествовал Екатерине II о древних сражениях, что государыне стало интересно, сможет ли Григорий доказать «выхваляемую их храбрость». Ответ фаворит пообещал продемонстрировать в Крыму.
В марте 1787 года Чапони - премьер-майор Балаклавского греческого полка получил от Потёмкина распоряжение собрать «амазонскую роту». Возглавила сей шуточный отряд 19-летняя Елена Ивановна Сарандова - молодая супруга капитана Сарандова. Роту собрали из дочерей и жён балаклавских греков благородного сословия. Для потехи императрицы воительницам отшили форму: бархатные зелёные курточки и малиновые юбки с золотой тесьмой; белые тюрбаны, украшенные страусиными перьями и позолоченными блёстками. На вооружение каждой барышни из потешной роты поступили ружья и по три патрона на бойца.
Амазонская рота встречает Екатерину II
Фаворит императрицы Григорий Потёмкин сделал всё, чтоб привести Екатерину II в восторг. «Амазонская рота» встретила императрицу близ Балаклавы в деревне Кадыковка. Римский император Иосиф II, путешествовавший вместе с государыней, так и вовсе потерял голову от капитана роты Елены Ивановны. Горячий поцелуй восторженного императора вызвал среди остальных девушек роты негодование и гнев. Елена урезонила подруг, за что получила личную благодарность императрицы и бриллиантовый перстень, стоимостью 1800 рублей. Про остальных девушек Екатерина тоже не забыла за доставленное удовольствие, императрица перевела для всех 100 барышень немыслимую по тем временам сумму - 10 000 рублей. После отъезда государыни рота была распущена.
Крымские заметки: первый крымский флот империи
Черноморский флот Екатерины II
Граф Потёмкин к приезду Екатерины II сумел построить и флот. Безусловно, корабли строились наспех, зачастую жертвуя качеством. Когда невесть откуда взявшаяся эскадра, состоявшая из 15 крупных и 20 мелких судов, дала салют с Севастопольского рейда, иностранные гости онемели от неожиданности.
Немаловажно, что потёмкинский флот, невзирая на все свои недостатки, отлично показал себя в следующей русско-турецкой войне. После поездки Екатерины по Крыму Григорий Потёмкин получил ещё большую славу, звание фельдмаршала и почётную приписку «Таврический».
Участие черноморского флота в русско-турецкой войне
Успех Григория Александровича Потёмкина, как бы ни было это иронично, стал началом его опалы при дворе. Когда стало понятно, что новая русско-турецкая война неизбежна, князя опять охватила хандра: он сетовал на недостаток припасов и войск, говорил, что война заранее проиграна и лучше вернуть туркам Крым.
Штурм Очакова
Тем не менее военная слава фаворита Григория Потёмкина дополнилась ещё несколькими победами. В русско-турецкой войне 1787-1791 гг. князь командовал черноморским флотом и первой Екатеринославской армией. Фельдмаршал Румянцев получил в распоряжение вторую Украинскую армию. Летом 1788 года несколько месяцев ушло на осаду крепости в Очакове - бомбардировка и блокада не давала результатов. С началом зимы было принято решение о штурме крепости, в положительном исходе которого командующий нисколько не сомневался. Через шесть дней Очаков был взят, среди трофеев числились: 300 пушек и мортир, 180 знамён и большое количество пленных. Императрица поощрила успех Потёмкина награждением его орденом святого Георгия 1-й степени, также государыня велела отлить в честь героя золотую медаль.
Медаль имени графа Г. Потёмкина-Таврического
С согласия Румянцева, князь Потёмкин возглавил обе армии. В 1789 году Репнин разгромил турок на Салче, а Суворов прославился в битвах при Фошанах и Рыбнике. Григорий Александрович взял Бендеры. Через год, в 1790 князю присвоили титул гетмана казацких Екатеринославских и Черноморских войск. Штаб полководца Потёмкина переместился в Яссы. Оттуда светлейший руководил театром военных действий. В том же году Суворов завоевал Измаил, Гудович - Килию, а Ушаков разгромил турецкую эскадру близ Керчи.
Во многом своей боевой славой Суворов обязан именно Григорию Александровичу - Потёмкин всячески выделял генерала среди прочих, именно ему поручал наиболее важные сражения, полагаясь на мудрость и смекалку Суворова и предоставляя полную свободу действия. Также князь не жалел наград для любимца. В воспоминаниях Суворова сохранились записи о Потёмкине: «он — честный человек, он — добрый человек, он — великий человек: счастье мое за него умереть».
На Днепровском лимане князь Потёмкин также отличился, после чего получил в дар от Екатерины II шпагу, украшенную бриллиантами и присланную на золотом блюде. Надпись на блюде гласила: «Командующему Екатеринославскою сухопутною и морскою силою, яко строителю военных судов».
Возвращение героя в Петербург было отмечено с большой пышностью. Помимо богатого приёма, Потёмкин получил из рук государыни лавровый венок, богато украшенный фельдмаршальский жезл и орден Александра Невского. В качестве подарка светлейшему также предоставили Таврический дворец. Ранее здание уже принадлежало Григорию Александровичу, но было приобретено в казну за 460 000 рублей. Помимо того Потёмкин получил наличными 200 000 рублей и фельдмаршальский мундир.
Опальный фаворит
Портрет князя Платона Александровича Зубова — И. Б. Лампи 1802 год
Пышный приём ждал князя Потёмкина при дворе, но не в покоях императрицы. Там обосновался новый фаворит двадцати двух лет от роду, Платон Зубов . Императрице на тот момент исполнилось уже 60, и увядающая женщина была готова на любые уступки, дабы удержать юнца подле себя. Одной из таких уступок стало удаление Григория Потёмкина от двора. Молодой фаворит не отличался умом или талантами в решении дел государственных, потому упрочить своё положение мог только одним способом - высмеять и очернить образ светлейшего князя в глазах государыни.
Потёмкину припомнили всё: неудачи в военных походах, расточительство, сложное положение Новороссии, расхищение государственной казны им и его приспешниками. Конечно же, среди высказанных обвинений были и справедливые. Уже в то время процветало взяточничество, а денежные средства из казны то и дело шли на удовлетворение прихотей частных лиц. Тяга князя к роскошной жизни иногда выглядела откровенно вызывающе. Однажды генерал Ланжерон навестил светлейшего в Бендерах. О впечатлениях военного сохранилась такая запись: «Золото и серебро сверкали, куда ни посмотришь. На диване, обитом розовой материей с серебром, обрамленном серебряной бахромой и убранном лентами и цветами, сидел князь в изысканном домашнем туалете рядом с предметом своего поклонения, среди нескольких женщин, казавшихся еще красивее от своих уборов. А перед ним курились духи в золотых курильницах. Середину комнаты занимал ужин, поданный на золотой посуде».
жена мага Калиостро — Лоренца-Серафина
Сам же Потёмкин вёл жизнь вольную, безрассудную и порой с примесью азарта. Так, по слухам, светлейший князь соблазнил жену мага Калиостро. Обозначенная дама славилась своей неприступностью и верностью мужу. Итальянский маг пребывал в Петербурге всего неделю, за это время Потёмкин на спор склонил даму к плотским утехам. Также в любовницах князя Потёмкина значились: жена польского генерала Софья де Витт (будущая графиня Потоцкая), дочь адмирала Сенявина и его собственные племянницы.
Портрет графини Екатерины Скавронской — племянницы Потёмкина
Варвара Васильевна Голицына — племянница Потёмкина
Григорий, после смерти сестры, взял к себе на воспитание её пятерых дочерей. Девочки отличались редкой красотой и умом. Дочерей ротмистра Энгельгардта князь взялся обучать языкам и наукам. По слухам, в учебный курс входили и уроки тесного общения с противоположным полом. Сплетен в светском обществе на эту тему было не счесть. Каждую из девочек выдавали замуж, когда приходило время, снабжая богатым приданым. Пока девочки росли - спальня князя не пустовала.
Не последний, но «единственный» фаворит императрицы
Если тайное венчание и состоялось, то оно не успокоило души Григория Александровича. Казалось, Потёмкин потерял цель и более не видел смысла своего существования. Всё чаще он впадал в унынье, случались и вспышки агрессии. Императрица Екатерина не понимала причин такого поведения, всячески старалась его развеселить - то подарками, то лестью, то лаской. Иногда и отчитывала строго, всё едино - граф был безутешен.
Случалось, что фаворит проводил за игрой в карты вечера и ночи. Встречи с царицей случались всё реже, разговоры фаворита становились всё более дерзкими и резкими. При дворе ходили слухи о фаворитках Потёмкина и его увлеченностью разными дамами. За обедом Потёмкин жаловался своему племяннику Энгельгардту: «Может ли человек быть счастливее меня? Все желания. Все мечты мои исполнились как по волшебству. Я хотел занимать высокие посты — я получил их; иметь ордена — все имею: любил играть — могу проигрывать без счета;… любил драгоценности — ни у кого нет таких редких, таких прекрасных. Одним словом — баловень судьбы», после чего Григорий разбил об пол тарелку «драгоценного сервиза» и заперся в своих покоях в одиночестве.
После длительных попыток вернуть прежние отношения Екатерина II объявила Потёмкину, что их история любви окончена и им следует расстаться. При расставании с Григорием Потёмкиным, императрица Екатерина II сказала ему, что он не стал последним мужчиной для неё, но навсегда остается «единственным». Во многом граф действительно стал уникальным фаворитом: в отличие от остальных, после расставания с государыней, Григорий не лишился занимаемых должностей, императрица, как и прежде, прислушивалась к его советам и ценила графа, как государственного деятеля.
Прием Екатерины II во дворце у Потёмкина
Меж тем, князь не сдавался - он решил вернуть расположение государыни широкими и очень щедрыми жестами. Так весной 1791 года князем был организован торжественный приём в Таврическом дворце Петербурга. Приглашена была императрица Екатерина II и три тысячи её подданных. Богатое украшение дворца, с использованием драгоценных камней и искусной отделки покорило царицу. Екатерина II увидела в утратившем блеск молодости князе своего любимого фаворита и сменила гнев на милость.
Несмотря на все недостатки Григория Александровича, Потёмкин был необходим Екатерине II, как и прежде, потому как более мудрого и опытного помощника в делах государственных у неё не было и уже не случится. Сняв опалу, императрица немедля отправила фаворита в Яссы. Именно в этом румынском городке предстояло заключить мир с турками.
Смерть князя Потёмкина-Таврического
Портрет Потёмкина незадолго до смерти
Вернув расположение императрицы, желая его удержать и приумножить, князь поспешил выполнять поручение. Репнин одержал победу при Мачине 28 июля и начал переговоры о заключении мира. 31 числа были подписаны предварительные договорённости. 1 августа на переговоры прибыл Потёмкин. Безусловно, светлейший был не доволен, и не только тем, что обсуждение мирного договора прошло без него, куда более Григорий Александрович был раздосадован тем, что Репнин оговорил пункты будущего мирного договора, не зная свежих новостей, а потому, упуская возможности куда более выгодных договоренностей. Случилась даже публичная размолвка, на которой князь Потёмкин при всех высказал Репнину претензии: «Вам должно было бы узнать, в каком положении наш черноморский флот, и о экспедиции Гудовича; дождавшись донесения их и узнав от оных, что вице-адмирал Ушаков разбил неприятельский флот и уже его выстрелы были слышны в самом Константинополе, а генерал Гудович взял Анапу, тогда бы вы могли сделать несравненно выгоднейшие условия». Все обвинения были справедливы. Тогда в обществе говорили, что Репнин предпочёл интересы державы своим собственным, потому стремился самолично закончить переговоры и не допустить к ним Потёмкина. Некоторое время спустя спорщики примирились, и князь Григорий Александрович даже побывал у Репнина в гостях.
В ходе обеда Потёмкин вдруг враз погрустнел и помрачнел, чем вызвал немалое удивление хозяина дома. Репнин справился о причине дурного настроения князя, на что тот ответил, что тоска и хандра овладевают им внезапно и нет для них определённой причины. Также Григорий Потёмкин в очередной раз высказал желание податься в монахи и закончить жизнь в монастыре. На что Репнин ответил: «Что ж, ваша светлость, не дурное дело и это. Сегодня иеромонахом, через день архимандритом, через неделю в епископы, затем и белый клобук. Будете благословлять нас обеими, а мы будем целовать у вас правую».
С каждым днём состояние Потёмкина ухудшалось. По дороге в Яссы он простыл и болезнь всё не отступала. Несмотря на всё ухудшающееся здоровье, князь продолжал переговоры. Во многом, именно напряжённые переговоры способствовали болезни. В некоторые моменты Григорий Александрович думал, что переговоры сорвутся и мира вовсе не будет. Светлейший князь требовал независимости для Молдавии и облегчения положения в Валахии. В то же время турки, численностью не менее 180 тысяч воинов стояли на правом берегу Дуная. Любые предложения визиря Потёмкин отметал, даже не рассматривая. Князь болел, жаловался на головную боль и предвидел скорую кончину.
Сохранилась запись о необычном случае, произошедшем с Григорием Потёмкиным, незадолго до его прибытия в Яссы. Григорий Александрович побывал в Галаце, на похоронах принца Виртембергского, брата великой княгини Марии Феодоровны. Выйдя из церкви, после отпевания, князь ожидал свою карету, но вместо неё подвезли гробовые дроги, что вызвало у Потёмкина ужас и шок. Григорий Александрович отличался излишней впечатлительностью и мнительностью.
Смерть светлейшего князя Г.А. Потемкина-Таврического в Бессарабских степях
Смерть застигла Потёмкина в пути, в дали от Петербурга и императрицы Екатерины II. Переезжая с одного места в другое, было решено остановиться на ночь и продолжить путь ранним утром. Ночлег предполагалось организовать у командира Таврического гренадерского полка Кнорринга. Процессия прибыла в седьмом часу вечера. Князя ожидали, к его приезду готовили торжественный приём и богатый ужин. Уже на подъезде к месту князю стало хуже, он жаловался на жару и духоту. Войдя в дом, Потёмкин велел немедля отворить все окна, что впустить свежий воздух и продолжал жаловаться на душность в помещении.
Последняя трапеза князя была обильной, Григорий Александрович, как большой любитель жизни и её удовольствий, стремился доказать себе и окружающим, что ещё поборется за свою жизнь. На ужин светлейший съел большой кусок ветчины, нескольких цыплят и целого гуся, запил это мёдом, квасом и вином. После чего отправился спать. Погода в ту ночь была хорошая, воздух свеж и чист, но князь, как и прежде, сетовал на жару. Что ни делали для охлаждения помещения - всё без толку. В десятом часу, по словам лекаря, Григорий Александрович успокоился и почти уснул. Выезд был назначен между 7 и 8 часами утра, но князь скомандовал выезжать уже между 2 и 3 часами ночи. Выехали спешно, процессия двигалась медленно - шагом. Состояние Потёмкина ухудшилось уже на рассвете. Он прижимал к себе икону, которую всегда возил с собой, рыдал и, обливаясь слезами, всё повторял: «Боже мой, Боже мой!».
После того объявил: «Будет. Теперь некуда ехать: я умираю. Выньте меня из коляски: я хочу умереть в поле». Так и сделали: расстелили ковёр, принесли кожаную подушку, уложили князя Григория Потёмкина-Таврического на свежем воздухе под открытым небом. Светлейший стонал, глубоко вздыхал, затем, вдруг, протянулся. Окружающие знали о его болезни, но никому из присутствующих не приходило на ум, что смерть подступает к князю. Один только казак из сопровождения сообразил, что Григорий Александрович отходит, сказал, что надобно глаза закрыть. Все тот час стали искать золотые империалы по карманам. Всё тот же казак отыскал медный пятак - им глаза и закрыли.
Императрица Екатерина II, получив весть о смерти её фаворита Григория Потёмкина, была сломлена. Секретарь государыни отмечал в её дневнике: слёзы и отчаяние. Также, по записям Храповицкого, императрица то и дело плакала, не принимала никого и не появлялась на публике сама. Платон Зубов , много лет спустя рассказывал: «Хотя я победил его наполовину, но окончательно устранить с моего пути никак не мог. А устранить было необходимо, потому что Императрица всегда сама шла навстречу его желаниям и просто боялась его, будто взыскательного супруга. Меня же она только любила и часто указывала на Потемкина, чтоб я брал с него пример.».
Светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический скончался 16 октября 1791 года, в возрасте 52-х лет, в Молдавском княжестве по дороге из Ясс в Николаев. Прах князя захоронен в соборе Святой Екатерины, расположенном в Херсонской крепости и построенном по приказу самого Потёмкина. Екатерина II писала о Потемкине: «Он был мой дражайший друг… человек гениальный. Мне некем его заменить!» Императрица Екатерина II пережила Григория Потёмкина на 5 лет, так и закончилась их история любви.
В 1798 году, когда на престол взошёл император Павел I, сын Екатерины II и Петра III, могила Григория Александровича была разорена. Новый император долгие годы копил злобу на фаворита матери, потому старался всеми силами очернить память о том и стереть все следы его славы. Склеп разрушили и засыпали, ходили слухи, что прах зарыли где-то во рву близ крепости. Однако 4 июля 1818 года архиепископ Иов, при свидетельстве нескольких духовников, раскопал свод склепа и нашёл гроб, в котором при вскрытии обнаружились останки светлейшего князя. Спустя десятилетия, в 1859 году, из засыпанного склепа извлекли череп и несколько костей, переложили в специальный ящик и оставили там же. Многим позже Одесское общество истории и древностей принялось исследовать могилу Григория Потёмкина. В 1873-1874 гг. комиссия провела раскопки и извлекла из склепа: ящик с черепом и костями, части деревянного и свинцового гробов, куски злотых декораций, серебряные скобы, звёзды I степени святых Андрея, Владимира и Георгия.
Полный титул Григория Александровича Потёмкина:
«Господин Генерал-фельдмаршал, Главнокомандующий армиею Екатеринославскою и Украинскою, всею лехкою конницею регулярною и нерегулярною, флотом черноморским и многими другими сухопутными и морскими военными силами, сенатор, Государственной Военной Коллегии президент, Екатеринославский, Таврический и Харьковский Генерал-Губернатор, Ея Императорского Величества генерал-адъютант, войск генерал-инспектор, действительный Камергер, лейб-гвардии Преображенского полку подполковник, корпуса Кавалергардов, Екатеринославского кирасирского, Смоленского драгунского и Екатеринославского гренадерского полков шеф, мастерской оружейной палаты главный начальник, и орденов Российских Святого апостола Андрея Первозванного, Святого Александра Невского и военного святого великомученика и победоносца Георгия, и святого Равноапостольного Князя Владимира первых степеней, иностранных королевских прусского черного орла, дацкого слона, швецкого серафимов, польских белого орла, Святого Станислава и великокняжеского Голстинского Святыя Анны кавалер, Граф Григорей Александрович Потемкин Таврический Священныя Римския империи князь.» (сохранена орфография XVIIIв.).
Это был самый длинный титул в России XVIII в. после императорского!
04.01.2017 0 6624
Князь Таврический — один из выдающихся государственных деятелей ХVIII века, человек незаурядных способностей.
За годы, проведенные на службе у Екатерины II, Потемкин сделал для России невероятно много: способствовал освоению Северного Причерноморья, присоединил к российским владениям Крым, создал Черноморский флот, основал несколько городов...
Григорий Александрович Потёмкин-Таври́ческий
Однако в первую очередь его имя ассоциируется с выражением «потемкинские деревни», ставшим эталоном показной пышности и фиктивных достижений.
Правда о потемкинских деревнях известна историкам уже давно. Как и имя автора клеветнической биографии, публиковавшейся частями в журнале «Минерва» с 1797 по 1799 год и перепечатанной безо всякой проверки практически всеми европейскими издателями.
Выяснилось, что статьи (без подписи) вышли из-под пера саксонского дипломата Георга Гельбига. Едва ли он имел личное предубеждение против Потемкина.
Скорее всего, просто исполнял социальный заказ. Но с его мнением поспешили согласиться многие недруги Светлейшего в России, и в первую очередь — Павел I.
Причин для зависти и ненависти к фавориту императрицы было более чем достаточно. Он легко, почти шутя, получал блага, ради которых остальным приходилось годами топтаться у подножия трона. Он игнорировал многие светские условности.
Пользовался успехом у женщин. Одерживал блестящие победы на поле боя. Устраивал пышные приемы, блеск которых затмевал даже придворные празднества.
По словам французского посланника, графа Сегюра, Потемкин был способен одновременно работать над десятком проектов, при этом не подавая виду, что он очень занят. Его положение при дворе не могли поколебать никакие сплетни и интриги. Екатерина II говорила о Потемкине: «Он был мой дражайший друг... человек гениальный. Мне некем его заменить!»
Григорий Александрович Потемкин (1739—1791) принадлежал к старинному польскому роду, но его отец был всего лишь отставным майором: род давно обеднел и занимал не слишком значительное место среди мелкопоместного дворянства. Потемкин довольно рано начал проявлять способности к наукам, обучался в частном пансионе, а с 1756 года — в гимназии при Московском университете.
В университете Потемкин зарекомендовал себя одним из талантливейших студентов, ив 1757 году был представлен императрице Елизавете Петровне в числе лучших воспитанников университета. Уже в это время он говорит своим товарищам о том, что хотел бы стать министром или архиереем.
Учеба давалась Потемкину легко: он обладал фотографической памятью, быстро усваивал новые понятия, отличался прекрасным лингвистическим чутьем (владел французским и немецким языками, латынью, древнегреческим и старославянским). Однако однообразные занятия вскоре ему наскучили, он перестал их посещать, и в 1760 году был исключен «за леность и нехождение в классы».
Потемкин решил посвятить себя военной карьере и на следующий год поступил вахмистром в Конную гвардию и стал адъютантом принца Георга Голштинского, дяди императора Петра III.
Впервые Екатерина II обратила внимание на молодого унтер-офицера во время дворцового переворота, 28 июня 1762 года, в котором он оказался замешанным благодаря дружбе с братьями Орловыми. Согласно семейному преданию, Потемкин заметил, что у Екатерины на сабле нет темляка, и предложил ей свое оружие.
За участие в перевороте он был произведен в подпоручики, получил звание камер-юнкера и 400 душ крепостных. По тем временам — немного, но для двадцатитрехлетнего молодого человека и это явилось большим подспорьем. Вскоре Григорий Орлов стал замечать, что его тезка уделяет императрице слишком много внимания, да и она сама охотно проводит время, слушая его рассказы.
В планы братьев Орловых это не входило: предполагалось, что после переворота Екатерина станет женой одного из них. Алексей и Григорий Орловы решили проучить дерзкого соперника. Разговор, происходивший на квартире у Потемкина, перешел в драку. По некоторым сведениям, именно тогда будущий фаворит получил тяжелое повреждение глаза.
После этого он резко сменил линию поведения, удалился от общества и занялся науками. Почти полтора года он много читал, размышлял о прочитанном и вел почти монашеский образ жизни. Причиной, разумеется, было не полученное увечье, а разочарование в друзьях, которые, как оказалось, готовы были пожертвовать им ради собственных интересов.
Затем он был призван ко двору. Императрица произвела его в камергеры, теперь Потемкина должны были титуловать «Ваше превосходительство». Однако он проявляет весьма небольшую заинтересованность в новом назначении, а с началом войны отправляется на фронт.
В круг приближенных императрицы Потемкин вошел после целого ряда побед, одержанных во время русско-турецкой войны 1768—1774 годов (наиболее яркие из них — под Фокшанами, Ларгой, Кагулом). За успешные военные действия против турок он был награжден орденами Св. Анны и Св. Георгия.
Его начальник, генерал Румянцев, в письме к императрице отзывался о Потемкине как о мужественном и храбром воине, который сражается не щадя себя. В одном из писем, датированном 1773 годом, императрица дала понять, что и впредь собирается поддерживать отношения с Потемкиным. В 1774 году он был отозван в Петербург, назначен генерал-адъютантом, вице-президентом Военной коллегии и возведен в графское достоинство.
Считается, что именно с этого момента роман Потемкина и Екатерины II становится чем-то большим, нежели отношения фаворита с венценосной особой. Существует версия, что их союз был скреплен брачными узами (разумеется, венчание происходило тайно). А в 1775 году у них родилась дочь Елизавета, которая воспитывалась в семье А. Н. Самойлова — племянника Потемкина (в метриках она значилась под именем Елизаветы Григорьевны Темкиной).
Роман Екатерины II и Потемкина был исключительно ярким. Императрица осыпала фаворита милостями, награды ее были воистину «царскими»: звания, ордена, деньги и драгоценности сыпались золотым дождем. По свидетельствам современников, за десять лет (с 1774 по 1784 г.) им было получено наличными деньгами и драгоценными вещами 18 миллионов рублей.
Он имел право обращаться в Казенные Палаты со своими требованиями. Практически все европейские государства представили Потемкина к высоким наградам — политики очень быстро сумели разобраться, что новый избранник Екатерины имеет на нее огромное влияние, выходящее далеко за пределы опочивальни.
Пруссия наградила его «Черным орлом», Польша — «Белым орлом» и «Святым Станиславом», Швеция — «Святым Серафимом», Дания — «Белым слоном». А в марте 1776 года Потемкин получил титул князя Священной Римской империи (именно с тех пор его стали называть «Светлейшим» — от титулования «Ваша светлость»).
В свою очередь, Потемкин изо всех сил старался быть полезным российской короне и той, которая эту корону носила. Он усмиряет восстание Пугачева, решает весьма важную на тот момент проблему Запорожской Сечи, ликвидировав вольницу и превратив Сечь в организованное войско, подвластное императрице.
В 1776 году он становится генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний. Получив это назначение, Потемкин занялся хозяйственным освоением и военным укреплением южно-русских земель. Он основал при устье Днепра город Херсон с корабельной верфью, руководил строительством Екатеринослава (современный Днепропетровск), занимался освоением Кубани.
Результаты этой деятельности были высоко оценены потомками: некоторые из них полагали, что Потемкин сделал для юга России не меньше, чем Петр Великий — для севера.
Проекты Светлейшего отличались смелостью и грандиозным размахом. Он одним из первых понял значение Крыма для России и писал Екатерине о необходимости его присоединения: «Крым положением своим разрывает наши границы... Положите же теперь, что Крым Ваш и что нет уже сей бородавки на носу — вот вдруг положение границ прекрасное...»
Как только манифестом от 8 апреля 1782 года Крым был закреплен за Россией, Потемкин принялся осваивать новые земли. Он заложил военный и морской порт Севастополь, основав базу для создания Черноморского флота.
Его отсутствие в столице создало благоприятную почву для появления новых фаворитов. Однако ни один из них не смог подняться в глазах Екатерины настолько высоко, чтобы Потемкин впал в немилость. Более того, некоторые исторические документы позволяют предположить, что Екатерина советовалась с князем относительно своих любовников и действовала с его полного согласия.
Впрочем, он также не был верен императрице: сохранились любовные записки Потемкина к целой плеяде красавиц, а в воспоминаниях современников он и вовсе выглядит донжуаном. В этом нет ничего удивительного: при дворе (и не только российском) прекрасно умели разграничивать любовь и «вдохновение плоти».
В 1784 году Екатерина произвела Потемкина в звание генерал-фельдмаршала, назначила президентом Военной коллегии и генерал-губернатором Крыма, называвшегося в те времена Таврической областью. А через три года императрица со свитой и приглашенными представителями европейских царствующих семей (среди которых был австрийский император Иосиф II) отправилась в инспекционную поездку на юг России.
Фейерверки в честь Екатерины во время её путешествия в Крым. Картина неизвестного художника, конец XVIII века
Потемкин сделал все возможное, чтобы эта поездка стала для венценосной возлюбленной приятной. Он позаботился и об экипажах, и о празднествах, устраиваемых по дороге (среди них были военные смотры, фейерверки, народные гуляния).
«Путешествие Императрицы, — описывает сопровождавший ее принц де Линь, — можно назвать волшебством. На каждом почти шагу встречали мы нечаянное, неожиданное. Там видели эскадры, там конные отряды, там освещение, на несколько всрст простиравшееся; здесь сады, в одну ночь сотворенные! Повсюду увенчалась Екатерина торжествами, изъявлениями благодарности, благоговения и восторгов».
Но гораздо более сильное впечатление производило превращение недавно освоенных земель в цветущий край. В основанных им городах улицы были тщательно спроектированы, имелись церкви, больницы и школы. А в Севастополе — конечном пункте путешествия — императрицу и ее окружение приветствовал салютом флот из 40 военных кораблей.
Граф Сегюр был в таком изумлении от увиденного, что написал:
«Кажется непостижимым, каким образом Потемкин, попав в этот только что завоеванный край, на восемьсот миль удаленный от столицы, всего за два года сумел добиться столь многого: возвести город, построить флот, соорудить крепости и собрать такое множество людей. Это явилось подлинным чудом деятельных усилий».
В Херсоне Потемкин создал военное училище, а в Екатеринославе даже планировал основать университет. Григорий Александрович хлопотал перед Екатериной II об устройстве в этом городе консерватории (почти за 80 лет до открытия ее в Петербурге). Кроме того, он проявил заботу о солдатах, смягчив воинский устав и введя удобную форму. Это нисколько не напоминает поведение временщика, всецело поглощенного идеей обогащения.
Однако недоброжелатели упорно не хотели замечать очевидных успехов Потемкина. Слухи о том, что все виденное — фикция, прикрывающая многомиллионные растраты, достигли ушей императрицы.
Светлейшего обвиняли в том, что деревни и дворцы, которыми любовалась из окна кареты Екатерина II, сделаны из картона и гипса. А жизнерадостные поселяне, набранные из числа крепостных, якобы перевозились с места на место по мере продвижения высоких гостей.
"Григорий Потемкин показывает Екатерине II мнимые поселения". Рекламно-коллекционная карточка фирмы Homann AG. 1950-е. Даже в сравнительно недавние годы миф о потемкинских деревнях считался фактом.
Когда же необходимость в их услугах отпала, Потемкин будто бы обрек сотни тысяч людей на голодную смерть, оставив их посреди степи.
Императрица поспешила утешить Потемкина: «Между Вами и мной, друг мой, разговор короток. Вы мне служите, я Вам благодарна. Вот и все. Что до Ваших врагов, то Вы Вашей преданностью мне и Вашими трудами на благо страны прижали их к ногтю».
Потемкину был присвоен титул Светлейшего князя Таврического.
С началом русско-турецкой войны (1787—1791) Потемкин вновь берется за оружие. Под его предводительством был взят Очаков. Произошло это в день Святого Николая-чудотворца (6 декабря 1788 г.), и в ознаменование победы и для защиты отвоеванных земель князь основал город Николаев.
Возвратившись в Петербург, Потемкин был встречен с триумфом. Императрица наградила его лавровым венком, специально изготовленным фельдмаршальским жезлом, а также орденом Святого Александра Невского.
В 1789—1790 годах он продолжил участие в военных действиях, проявляя недюжинный талант не только в воинском деле, но и в подборе кадров. Именно он помог выдвинуться Суворову, поручая ему самые ответственные участки.
В ходе войны были одержаны победы при Фокшанах и Рыбнике, на реке Салче, а сам князь Таврический овладел Бендерами. В 1790 году он получил титул гетмана казацких Екатеринославских и Черноморских войск. Из штаба, перенесенного в Яссы, Потемкин руководил кампанией, принесшей взятие Измаила, Килии и разгром турецкой эскадры под Керчью.
Недавно созданный Черноморский флот прекрасно проявил себя, вопреки клеветникам, утверждавшим, что все суда выстроены из гнилого дерева и не продержатся на воде и двух дней.
В феврале 1791 года Потемкин последний раз в жизни посетил Петербург. В подаренном ему Таврическом дворце он устроил пышный праздник в честь Екатерины, которому суждено было стать прощальным. Затем он вернулся на юг, чтобы продиктовать условия мира Константинополю. К тому времени здоровье его сильно пошатнулось.
В Яссах Потемкин почувствовал сильное недомогание, приказал отвезти себя в Николаев, но по дороге скончался. Светлейшего князя похоронили в основанном им Херсоне, соорудив над могилой красивый склеп. В 1798 году, при новом императоре Павле I, ненавидевшем фаворита матери, этот склеп был разрушен и останки покойного исчезли.
Оклеветанный и при жизни, и после смерти, князь Потемкин, тем не менее, был одним из выдающихся государственных деятелей XVIII века. И что бы ни говорили о «потемкинских деревнях», выстроенные им города существуют и сегодня — как самый долговечный памятник Светлейшему.
В 1761 Екатерина Великая еще не была Великой, она была всего лишь женой не особо мудрого царя Петра III. Всего лишь через год правления тот был лишен власти (не без помощи Екатерины) и убит (может быть, Екатерина сама прислала убийц, есть такой вариант).
После этого видный военный, Григорий Потемкин, становится на страже жизни и покоя царицы.
Та никогда не была равнодушной к мужской красоте и сильному характеру, и без памяти влюбилась в Потемкина, осыпая того деньгами и почестями. К чести последнего, Потемкин действительно стал верой и правдой служить своей царице. Екатерина, будучи очень сильной духом женщиной, настолько любила Потемкина, что даже писала ему нежные любовные письма, чего не делала практически никогда. Потемкин и Екатерина, по некоторым данным, даже обвенчались, хотя факт венчания вызывает сомнение у многих историков. Венчание произошло в 1774 году в церкви Вознесения, не сохранившейся до нашего времени.
Екатерина и Потемкин в конце-концов стали просто соратниками, но Екатерина до конца своих дней испытывала очень теплые чувства к своему тайному мужу. После его смерти в возрасте 52 лет она упала духом, и почти постоянно находилась в состоянии депрессии.
История любви: Граф Потемкин и Екатерина Великая
.
До Потемкина в бурной жизни Екатерины было четыре «случая» - так называли при дворе ее официальных фаворитов. Салтыков, Понятовский, Орлов, Васильчиков - за 22 года, которые прошли с тех пор, как она впервые изменила своему коронованному супругу, не так уж много для той, кого молва окрестила «северной Мессалиной».
Краткость этого списка скорее говорит о постоянстве бывшей Софьи Фредерики Августы, о ее склонности видеть в каждом искателе богатства и власти того самого прекрасного принца, о котором она мечтала в детстве, в уютном и скучном Цербсте.
Фикхен, как звали ее дома, была первым ребенком князя Христиана Анхальт-Цербстского и юной Иоганны Елизаветы. Родители ждали сына и были расстроены тем, что родилась девочка.
Позже в своих «Мемуарах» Екатерина напишет об отношении к ней в семье: «Меня едва терпели, очень часто сердито и даже зло отчитывали, причем, не всегда заслуженно. Отца своего я видела редко, и он почитал меня за ангела: мать же мало занималась мною».
Правда, когда девочка подросла, мать стала интересоваться ею больше - удачно выдав Софью замуж, Иоганна рассчитывала породниться с одним из европейских королевских семейств. Но даже в самых честолюбивых планах княгини Цербстской не было того, что ее Фикхен станет императрицей огромной страны, размером превосходящей все государства Европы вместе взятые.
По воспоминаниям Екатерины, получив письмо с приглашением приехать в Петербург вместе с «принцессой старшей дочерью» на прием к императрице, ее мать пришла в необыкновенное волнение и буквально в считанные дни собралась в дальнюю поездку.
Нельзя сказать, что при встрече великий князь Петр Федорович, который приходился ей троюродным братом и потенциальным женихом, очень уж понравился принцессе Цербстской. «Довольно быстро я поняла, - писала она в воспоминаниях, - что он не уважал народ, править которым был призван… не любил русское окружение и вообще был еще совсем ребенком».
Тем не менее, ради того, чтобы стать супругой Петра, Екатерина серьезно взялась за изучение русского языка и традиций страны, и что самое главное - перешла из лютеранской веры в православную. «Ничего хорошего сердце мне не предвещало, - честно признавалась она в своих «Мемуарах». - Двигало мной только честолюбие. В душе моей что-то говорило без тени сомнения, что я сама добьюсь своего и стану русской императрицей».
После обручения с великим князем Петром Федоровичем у Екатерины началась совершенно иная жизнь. И не в последнюю очередь из-за того, что она, наконец, узнала «тайну отношений между женщиной и мужчиной». По воспоминаниям будущей императрицы, чувственность проснулась у нее уже в тринадцать лет. Время от времени ее охватывали приступы непонятного возбуждения. Что было причиной такого состояния, она тогда не догадывалась, ни мать, ни ее воспитательница Бабет Кардель не говорили с ней об этом.
Конечно, ко времени замужества Екатерина уже была гораздо более сведуща в вопросах пола, но лишь теоретически. По книгам, которые ей довелось прочесть, отношение к любви у принцессы сформировалось несколько романтическое, и в мужчине она хотела видеть не только любовника, но и близкого друга. Этого она искала, в первую очередь, и в своем муже, но вспыльчивый и неумный Петр Федорович быстро превратил любовь молодой супруги в ненависть, за что поплатился троном, а потом и жизнью.
Алексей Григорий
Из братьев Орловых, Григория и Алексея, прекрасных принцев тоже не вышло - слишком уж жадно требовали они милостей новой государыни. Для Екатерины это был хороший урок: привыкнув мыслить государственными интересами, она пообещала себе больше не влюбляться. И пора бы: императрице перевалило за сорок, в ее возрасте некоторые дамы уже нянчили внуков. Какие уж тут влюбленности?
И все же романтическая натура взяла верх над здравым смыслом: она завела роман с камер-юнкером Васильчиковым. соблазнившись его молодецкой статью и нежным девичьим румянцем. Но недалекий Васильчиков, с головой, «набитой соломой», не стал советчиком в государственных делах и достойным собеседником для Екатерины.
Выучив русский язык, переняв веру; и обычаи новых подданных, она, тем не менее, не могла до конца познать «загадочной русской души». Только мужчине - умному, смелому и любящему - было по силам помочь ей понять эту огромную чужую страну и достойно управлять ею. В этом заключалась одна из причин смены фаворитов, хотя была и другая - природная чувственность императрицы.
При дворе шептались, что она может заснуть только в объятиях мужчины. И действительно, в краткие периоды «бесфаворитья» Екатерина становилась придирчива, кричала на слуг и принимала опрометчивые решения. Так что интересы государства требовали присутствия рядом с ней проверенного «случая». Отбором таковых занималась ее верная камеристка Марья Саввишна Перекусихина, доносившая госпоже обо всех молодых, красивых и высоких (не ниже метра восьмидесяти) мужчинах, появлявшихся в столичном свете.
Иногда, правда, царица обходилась без услуг Перекусихиной. Так случилось и в конце 1773 года, когда она любезным письмом пригласила в Петербург новоиспеченного генерала Григория Потемкина, отличившегося в войне с турками.
Екатерина впервые познакомилась с Потемкиным еще в 1762-м, когда он участвовал в перевороте, посадившем ее на трон. В то время сыну небогатого смоленского помещика исполнилось всего 22 года, и он отчаянно старался понравиться императрице. Она запомнила, что он смешно, хоть и грубовато острил и мастерски подражал голосам на животных и людей. Пару раз Екатерина пригласила его на ассамблеи во дворец, но влюбленные взоры, которые юноша бросал на нее, очень не понравились братьям Орловым.
Скоро случилось несчастье: Потемкин лишился глаза. Сам он уверял, что око потеряло способность видеть от неудачного лечения - как-то, заболев горячкой, Григорий обратился к мужику - знахарю, который делал ему припарки с едкими мазями. Но ходили упорные слухи, что глаз ему выбили в драке братья-разбойники Орловы, - а потом, издеваясь, еще и прозвали его «циклопом». Родственник Потемкина Самойлов писал, что от отчаянья Григорий на целых полтора года уехал в деревню и даже собирался уйти в монастырь. Потом
Потемкин все-таки вернулся в столицу и на много лет застрял в малозаметной должности при дворе.
Час его настал в 1769 году, когда, устав от придворной скуки, он попросился добровольцем на войну с турками, где проявил не только храбрость, но и полководческий талант. Теперь это был уже не веселый юнец, а зрелый мужчина, немало переживший и передумавший.
Конечно. Екатерина почувствовала разницу при встрече, но прежде всего она обратила внимание на внешний вид гостя: громадный рост, грива нечесаных каштановых волос, чувственные губы и безупречно белые зубы - большая редкость по тем временам. Правый глаз был серо-зеленым, левый, незрячий, постоянно прищурен, что придавало лицу горделивое выражение.
Трудно сказать, какой он увидел прежде обожаемую им императрицу - история не сохранила никаких письменных свидетельств. Но в то время она, несмотря на малый рост (157 см) и полноту, все еще оставалась красивой и привлекательной для мужчин, хотя немалую долю этой привлекательности обеспечивала магия власти. Не остался к ней равнодушным и Потемкин: уже в ближайшие дни всезнающие европейские дипломаты отправили в свои столицы донесения о том, что у Екатерины появился новый «случай».
Английский посол Гуннинг сообщал: «Его фигура огромна и непропорциональна, а внешность отнюдь не притягательна. При этом он прекрасно знает людей и более проницателен, чем его соотечественники». Немец Сольмс сплетничал: «Генерал Потемкин почти не покидает покоев государыни… При его молодости и уме ему будет легко занять в сердце императрицы место Орлова, которого не умел удержать Васильчиков».
Так и случилось - на два года Екатерина и Потемкин стали неразлучны. Этапы его возвышения прилежно фиксировали царские указы: в марте 1774-го фаворит быт назначен подполковником Преображенского полка (полковником была сама императрица), в июне стал вице-президентом Военной коллегии, в следующем году получил титул графа.
Для придворных высокое положение Потемкина было еще нагляднее: очень скоро он переехал в Зимний дворец, в покои, соединенные винтовой лестницей с будуаром Екатерины. Такие же покои фаворит получил в Большом Царскосельском дворце, но там его путь в спальню патрицы пролегал по длинному холодному коридору, и она заботливо предупреждала: «Вперед по лестнице босиком не бегай, а если захочешь от насморка скорее отделаться, понюхай табак крошичко».
Шокируя приближенных Екатерины. Потемкин расхаживал по дворцу в халате или шубе на голое тело, в домашних туфлях и розовом ночном колпаке. При этом он вечно что-то грыз - яблоко, пирожок или репку, - а объедки попросту бросал на пол. Бывало, Григорий прилюдно ковырял в зубах, а увлекшись разговором с каким-нибудь министром или послом, нередко начинал грызть ногти. Другого бы изгнали с позором, а его влюбленная царица всего лишь прозвала «первым ногтегрызом империи».
Правда, старалась воспитывать, сочинив и вывесив правила поведения во дворе, где присутствовал и такой пункт: «Быть веселым, однако ж ничего не портить, не ломать и ничего не грызть». Пеняла она ему и на то, что он разбрасывал в ее комнатах свои вещи: «Долго ли это будет, что пожитки свои у меня оставляешь. Покорно прошу по-турецкому обыкновению платки не кидать».
Сердилась Екатерина притворно – ей, воспитанной в строгих немецких правилах, вдруг стали милы и неряшество Потемкина, и его немудреные шутки: «Миленький, какой ты вздор говорил вчерась. Я и сегодня еще смеюсь твоим речам. Какие счастливые часы я с тобою провожу!» Едва расставшись с ним, она начинала скучать, если он не приходил к ней вечером, заигравшись в карты, не могла спать; однажды два часа простояла на сквозняке у его покоев, не решаясь войти - там были люди. В отличие от Потемкина, она не могла пренебречь условностями, явившись, к примеру, вечером к нему в спальню. «Я искала к тебе проход, - жаловалась царица, - но столько гайдуков и лакей нашла на пути, что покинула таковое предприятие… Границы наши разделены шатающимися всякого рода животными». Конечно, она понимала, что ведет себя не по-царски, в чем и признавалась ему: «О, господин Потемкин, что за странное чудо вы содеяли, расстроив так голову, которая доселе слыла одной из лучших в Европе? Стыдно, дурно, грех, Екатерине Второй давать властвовать над собою безумной страсти!»
Сохранились сотни писем Екатерины и Потемкина друг другу, составившие отдельный том «Литературных памятников». В основном это короткие записки влюбленных, которые они писали по несколько раз в день, когда из-за дел не могли остаться наедине. Императрица писала больше и ласковей, придумывая для любимого десятки шутливых и нежных прозвищ - «родная душенька моя», «дорогой мой игрушоночек», «сокровище», «волчище», «золотой мой фазанчик» и даже «Гришефишенька». Потемкин был более сдержан и называл Екатерину исключительно «матушкой» или «государыней». Свою любовь он проявлял иначе - заставлял слуг, доставивших записку, стоять на коленях, пока он пишет ответ.
Придворные ломали голову над тем, чем Потемкин покорил императрицу. Как водится. пошли слухи и более-менее правдивые - что он веселит ее, позволяя отвлечься от государственных забот, и менее правдивые - о его невероятной мужской силе, и совеем вздорные - что он владеет черной магией и опоил Екатерину приворотным зельем. Никто не верил, что она ценит его за ум и способности, тем не менее, именно так оно и было.
Потемкин читал все важные государственные документы и давал по поводу них рекомендации - как правило, дельные. Фактически командуя русской армией, он затеял ее масштабную перестройку и восстановил военный флот, сошедший на нет после смерти Петра. В отношениях с зарубежными странами он добился немалых успехов - к примеру, заключил союз с Австрией, получив за это титул светлейшего князя Священной Римской империи. На приеме по этому поводу Екатерина публично обняла Потемкина и объявила, что в России нет головы лучше, чем у него.
Именно голова Григория Александровича, а не другие части его сиятельного тела, побуждала императрицу беречь их отношения, прощая ему и вопиющее пренебрежение этикетом, и приступы меланхолии, которые случались у Потемкина довольно часто. К тому же Григорий оказался настоящим ревнивцем, и Екатерине нередко приходилось униженно оправдываться: «Нет, Гришенька, статься не может, чтоб я переменилась к тебе. Отдавай сам себе справедливость: после тебя можно ли кого любить? Я думаю, что тебе подобного нету».
Чтобы успокоить подозрения своего «случая», Екатерина, вполне возможно, пошла на смелый шаг - тайное венчание с ним. Есть версия, что это случилось в июне 1774 года в неприметной церкви Сампсония Странноприимца на Выборгской стороне. Документальных подтверждений их венчания нет, однако именно после этого Екатерина в своих письмах стала называть Потемкина «дорогим мужем», а себя «верной женой». Кульминацией их романа стало длительное путешествие в Москву, где предполагалось отпраздновать победу над турками и исподволь - над Пугачевым, грозное восстание которого только что было подавлено.
В январе 1775 года императрица торжественно въехала в старую столицу России вместе с Потемкиным. Влюбленные всюду появлялись вдвоем: вместе они посетили подмосковное село Черная Грязь, где Екатерина решила выстроить грандиозный дворец - в честь этого строительства место переименовали в Царицыно. В июле на Ходынском поле устроили праздник, при подготовке которого Потемкин превзошел сам себя. На поле разбили парк, проложили ручьи с названиями «Дон» и «Днепр», выстроили крепости, минареты и колонны. Фейерверки выписывали в небе вензель императрицы. Десятки тысяч гостей пили вино из фонтанов и угощались зажаренными на вертелах быками и баранами.
Двенадцатого июля императрица покинула празднества, сославшись на боль в животе. Появилась она через пару дней похорошевшей и постройневшей. В эти же дни родилась девочка, известная позже под именем Елизаветы Григорьевны Темкиной: воспитывалась она в семье графа Самойлова, и Потемкин проявлял к ней постоянный интерес. Ходили слухи, что это дочь Екатерины, получившая, по тогдашнему обычаю, усеченную фамилию отца. Правда, сама царица Темкиной не интересовалась, но не больше внимания она проявляла и к своему сыну от Григория Орлова - графу Бобринскому, тоже отправленному на воспитание в приемную семью.
Статус тайного мужа не успокоил Потемкина: он стал вести себя с императрицей еще более свободно, а порой и дерзко. Их встречи становились все реже: теперь он просиживал за картами не только вечера, но и ночи, и до нее доходили слухи о его связях с другими женщинами. Но хуже было другое: подобно героям русских сказок, он отчаянно затосковал, добившись всего в этой жизни и поняв, что стремиться больше некуда. Своему племяннику Энгельгардту Потемкин признался как-то за обедом: «Может ли человек быть счастливее меня? Все желания, все мечты мои исполнились как по волшебству. Я хотел занимать высокие посты - я получил их; иметь ордена - все имею: любил играть - могу проигрывать без счета;… любил драгоценности - ни у кого нет таких редких, таких прекрасных. Одним словом - баловень судьбы». С этими словами Потемкин схватил со стола «тарелку драгоценного сервиза», швырнул ее об пол и заперся в своей спальне.
Екатерина долго не могла понять, что случилось с ее «Гришефишенькой». Пыталась то ублажить его подарками, то подольститься, то, напротив, сурово отчитать. На пару дней наступало примирение, потом он снова вспыхивал или впадал в меланхолию, слоняясь по дворцу как привидение. Наконец ее немецкая практичность взяла верх: она дала Потемкину понять, что им надо расстаться. При этом Екатерина не собиралась давать ему «полную отставку», дабы не лишиться его советов, да и просто ежедневного лицезрения по-прежнему милого ей лица.
По взаимному соглашению было решено, что он покинет дворец, но сохранит право появляться там в любое время и главное - порекомендует Екатерине достойного преемника. Так и случилось: в декабре 1775 года в ее покоях появился генерал Петр Завадовский - мужчина видный, но немолодой, не блещущий талантами и к тому же преданный Потемкину.
Враги светлейшего в России и за рубежом приуныли, обнаружив, что его позиции во власти ничуть не пошатнулись. Ему были пожалованы новые земли с тысячами крестьян. Зная его любовь к наградам. Екатерина обратилась с просьбой к европейским монархам, большинство из которых приходилось ей родственниками, вручить Потемкину высшие ордена. Она даже планировала сделать его герцогом Курляндии, но этот план сорвался, поскольку Григорий вдруг заявил, что более не желает подобных подарков от императрицы.
Роль сводника неожиданно показалась ему оскорбительной, и он еще отчаянней принялся изводить императрицу приступами ревности - притом, что сам, как доносили доброжелатели, пустился в «неслыханный разврат». Он, то требовал удаления Завадовского от двора, то соглашался на его присутствие, а сам снова собирался в монастырь - «ежели мне определено быть от Вас изгнанному, то лучше пусть это будет не на большой публике. Не замешкаю я удалится, хотя мне сие и наравне с жизнью».
В конце концов, Екатерина решилась отослать Потемкина от двора, назначив его генерал-губернатором Новороссии, почти безлюдных из-за татарских набегов.
Несколько следующих лет Григорий Александрович почти не появлялся в Петербурге. Ему приходилось делать великое множество дел: от основания крепостей до регулирования цен на товары.
Его стараниями на землях Новороссии были отменены некоторые налоги, благодаря чему сюда устремились не только русские и украинские крестьяне, но и иноземцы - греки, болгары, сербы, евреи. Дивясь богатствам южных земель, светлейший строил проекты уничтожения «ленивой и тиранической» Османской империи и создания на ее месте дружественной России Греческой империи, во главе которой предполагалось поставить второго внука Екатерины. Константина Павловича.
Тем временем императрица меняла фаворитов: Завадовского быстро оттеснил Ермолов, потом Зорич, потом юный, безвременно умерший Александр Ланской (его смерть злые языки тоже приписали любовной ненасытности Екатерины). Механизм этого круговорота раскрыл француз Сен-Жан, бывший одно время секретарем Потемкина: «Князь на основании сведений, сообщаемых многочисленными клевретами, выискивал молодых офицеров, обладавших качествами, необходимыми, чтобы занять положение, которое он сам занимал в продолжение двух лет. Затем он заказывал портреты кандидатов и предлагал их на выбор императрице».
Это показывает, что Екатерина по-прежнему верила одному Потемкину и прислушивалась к нему. Все об этом знали, поэтому именно к светлейшему, а не к министрам и сенаторам, являлись иностранные послы, присылались важнейшие бумаги, приходили с жалобами обиженные.
Стараниями Потемкина был создан с нуля Черноморский флот, о котором мечтал еще Петр I. Новые города Одесса и Николаев стали центрами корабельного строительства. В безлюдных степях Новороссии выросли и другие города – Екатеринослав, Херсон, Мариуполь. Русские поселения придвигались все ближе к Крыму, и
Потемкин писал Екатерине: «Положите же теперь, что Крым ваш и что нет уже сей бородавки на носу - вот вдруг положение границ прекрасное». В 1783 году последний крымский хан Шагин-Гирей был отрешен от власти. Своим манифестом императрица объявила Крым владением России под именем Таврической губернии, а Потемкину указом императрицы был присвоен титул князя Таврического.
Желая осмотреть новые владения, а возможно и соскучившись по своему Гришеньке, весной 1787 года Екатерина отправилась в путешествие на юг. Ее сопровождал огромный караван слуг, охраны и иностранных гостей. С Екатериной ехал даже император Священной Римской империи Иосиф II, которому она хотела показать новые владения. Зрелище превзошло ожидания – там, где раньше расстилалась голая степь, появились многолюдные города, села, распаханные поля. Самые подозрительные иностранцы даже решили, что это - раскрашенные декорации, построенные Потемкиным по приказу царицы.
По возвращении саксонский посланник Гельбрих спешно написал об этом книжку, от которой и пошло выражение «потемкинские деревни». Показухи правда хватало - по пути следования царского кортежа срочно выкрасили заборы, а поселян одели в нарядные платья. Но главное - заселение Новороссии и ее благоустройство - светлейший не мог подделать при всем желании. Это было особенно заметно в Севастополе, где перед гостями предстал русский флот в боевом строю, прогремевший салютом из всех пушек.
Участник путешествия, французский принц де Линь, писал: «Путешествие императрицы можно назвать волшебством. На каждом почти шагу встречали мы нечаянное, неожиданное. Там видели эскадры, там конные отряды, там освещение, на несколько верст простиравшееся: здесь сады, в одну ночь сотворенные!»
Звездный час Потемкина стал началом его опалы. Тем же летом разразилась новая война с Турцией, жаждущей реванша за прежние поражения. Войск у светлейшего было мало, припасов еще меньше, к тому же его, как на грех, охватил очередной губительный приступ хандры. Он ворчал, что все пропало, война проиграна и лучше вернуть туркам Крым. Правда, Потемкин сумел взять сильную турецкую крепость Очаков, но на это ушло полгода.
Явившись с победой в Петербург, он обнаружил, что императрица вежлива с ним, но холодна.
Вскоре Григорий Александрович узнал, что у причины такой холодности было имя - Платон Зубов. Красавец-поручик познакомился с Екатериной в южном путешествии и постепенно стал самым близким императрице человеком. Ему было 22 года, ей - 60. Став фаворитом, Зубов видел залог прочности своего положения в очернении всех предыдущих «случаев» царицы и прежде всего Потемкина. В вину светлейшему были поставлены и военные неудачи, и непорядки в Новороссии, и казнокрадство его приближенных.
Безусловно, не все из рассказанного Зубовым было неправдой: даже в ту эпоху показной роскоши поведение Потемкина казалось вызывающим. Генерал Ланжерон, навестивший его в Бендерах, вспоминал: «Золото и серебро сверкали, куда ни посмотришь. На диване, обитом розовой материей с серебром, обрамленном серебряной бахромой и убранном лентами и цветами, сидел князь в изысканном домашнем туалете рядом с предметом своего поклонения, среди нескольких женщин, казавшихся еще красивее от своих уборов. А перед ним курились духи в золотых курильницах. Середину комнаты занимал ужин, поданный на золотой посуде»
Екатерине открыли глаза и на личную жизнь светлейшего. Если она не могла обходиться без мужчин, то и он не мыслил жизни без женского общества.
В его любовницах побывали и жена польского генерала Софья де Витт, в будущем графиня Потоцкая, и, как говорили, дочь адмирала Сенявина, и даже супруга итальянского мага Калиостро, заехавшего в Петербург всего на неделю, - она славилась верностью мужу, и Потемкин соблазнил ее на спор.
Но главным скандалом стал гарем, составленный Потемкиным из собственных племянниц - красавиц-дочерей его сестры Марфы и ротмистра Энгельгардта. Григорий Александрович воспитывал их после смерти сестры, причем в курс воспитания входила и наука общения с противоположным полом.
Через несколько лет очередную сестру выдавали замуж с щедрым приданым, и ее место занимала следующая по возрасту. Все это давало богатую пищу для сплетен, которые умножались с каждым днем, грозя обрушить на голову Потемкина монарший гнев.
Он решил защититься своим любимым оружием-щедростью. Весной 1791 года он устроил в столичном Таврическом дворце пышный праздник для Екатерины и трех тысяч ее придворных.
Такого праздника Петербург еще не видел: «Огромные люстры и фонари умножали блеск. Везде сверкали яркие звезды и прекрасные радуги из рубинов, изумрудов, яхонтов и топазов. Бесчисленные зеркала и хрустальные пирамиды отражали это волшебное зрелище. «Ужели мы там, где и прежде были?» - спросила императрица Потемкина с удивлением».
Опала отступила: Екатерина, увидев в постаревшем и располневшем князе черты прежнего бравого, опытного и умного фаворита, велела Григорию Александровичу срочно отправляться в румынский город Яссы, чтобы заключить мир с турками.
Стояла дождливая осень 1791 года, по дороге он подхватил лихорадку и в Яссы приехал совсем больным. Через несколько дней состояние ухудшилось. Но он, как рассказывали свидетели, еще боролся за свою жизнь и в последнюю свою трапезу «съел огромный кусок ветчины, целого гycя, несколько цыплят и в неимоверное количество кваса, меда и вина». Сразу после этого он велел вести его в Николаев, но в пути вдруг сказал сопровождающим: «Будет. Теперь некуда ехать: я умираю. Выньте меня из коляски: я хочу умереть в поле». Его пожелание было полнено, и вечером 5 октября князь Таврический скончался.
Тело Потемкина отвезли в Херсон и похоронили в основанном им соборе.
Екатерина, пережившая светлейшего на пять лет, откликнулась на его смерть в письме немецкому барону Гримму: Вчера меня ударило, как обухом по голове…Мой ученик, мой друг, можно сказать, идол, князь Потемкин-Таврический скончался…Это был человек высокого ума, редкого разума и превосходного сердца». Рассудочная выверенность этих слов говорит о том, что бывшая любовь в душе императрицы давно уступила место иному чувству. Но не ненависти, а спокойному уважению.
Та же метаморфоза случилась с Потемкиным, до последнего дня жизни он оставался верен своей стране и ее императрице. Потому они и вошли в историю рука об руку в числе великих созидателей России.
Та никогда не была равнодушной к мужской красоте и сильному характеру, и без памяти влюбилась в Потемкина, осыпая того деньгами и почестями. К чести последнего, Потемкин действительно стал верой и правдой служить своей царице. Екатерина, будучи очень сильной духом женщиной, настолько любила Потемкина, что даже писала ему нежные любовные письма, чего не делала практически никогда. Потемкин и Екатерина, по некоторым данным, даже обвенчались, хотя факт венчания вызывает сомнение у многих историков. Венчание произошло в 1774 году в церкви Вознесения, не сохранившейся до нашего времени.
Екатерина и Потемкин в конце-концов стали просто соратниками, но Екатерина до конца своих дней испытывала очень теплые чувства к своему тайному мужу. После его смерти в возрасте 52 лет она упала духом, и почти постоянно находилась в состоянии депрессии.
История любви: Граф Потемкин и Екатерина Великая
.
До Потемкина в бурной жизни Екатерины было четыре «случая» — так называли при дворе ее официальных фаворитов. Салтыков, Понятовский, Орлов, Васильчиков — за 22 года, которые прошли с тех пор, как она впервые изменила своему коронованному супругу, не так уж много для той, кого молва окрестила «северной Мессалиной».
Краткость этого списка скорее говорит о постоянстве бывшей Софьи Фредерики Августы, о ее склонности видеть в каждом искателе богатства и власти того самого прекрасного принца, о котором она мечтала в детстве, в уютном и скучном Цербсте.
Фикхен, как звали ее дома, была первым ребенком князя Христиана Анхальт-Цербстского и юной Иоганны Елизаветы. Родители ждали сына и были расстроены тем, что родилась девочка.
Позже в своих «Мемуарах» Екатерина напишет об отношении к ней в семье: «Меня едва терпели, очень часто сердито и даже зло отчитывали, причем, не всегда заслуженно. Отца своего я видела редко, и он почитал меня за ангела: мать же мало занималась мною».
Правда, когда девочка подросла, мать стала интересоваться ею больше — удачно выдав Софью замуж, Иоганна рассчитывала породниться с одним из европейских королевских семейств. Но даже в самых честолюбивых планах княгини Цербстской не было того, что ее Фикхен станет императрицей огромной страны, размером превосходящей все государства Европы вместе взятые.
По воспоминаниям Екатерины, получив письмо с приглашением приехать в Петербург вместе с «принцессой старшей дочерью» на прием к императрице, ее мать пришла в необыкновенное волнение и буквально в считанные дни собралась в дальнюю поездку.
Нельзя сказать, что при встрече великий князь Петр Федорович, который приходился ей троюродным братом и потенциальным женихом, очень уж понравился принцессе Цербстской. «Довольно быстро я поняла, — писала она в воспоминаниях, — что он не уважал народ, править которым был призван… не любил русское окружение и вообще был еще совсем ребенком».
Тем не менее, ради того, чтобы стать супругой Петра, Екатерина серьезно взялась за изучение русского языка и традиций страны, и что самое главное — перешла из лютеранской веры в православную. «Ничего хорошего сердце мне не предвещало, — честно признавалась она в своих «Мемуарах». — Двигало мной только честолюбие. В душе моей что-то говорило без тени сомнения, что я сама добьюсь своего и стану русской императрицей».
После обручения с великим князем Петром Федоровичем у Екатерины началась совершенно иная жизнь. И не в последнюю очередь из-за того, что она, наконец, узнала «тайну отношений между женщиной и мужчиной». По воспоминаниям будущей императрицы, чувственность проснулась у нее уже в тринадцать лет. Время от времени ее охватывали приступы непонятного возбуждения. Что было причиной такого состояния, она тогда не догадывалась, ни мать, ни ее воспитательница Бабет Кардель не говорили с ней об этом.
Конечно, ко времени замужества Екатерина уже была гораздо более сведуща в вопросах пола, но лишь теоретически. По книгам, которые ей довелось прочесть, отношение к любви у принцессы сформировалось несколько романтическое, и в мужчине она хотела видеть не только любовника, но и близкого друга. Этого она искала, в первую очередь, и в своем муже, но вспыльчивый и неумный Петр Федорович быстро превратил любовь молодой супруги в ненависть, за что поплатился троном, а потом и жизнью.
Алексей Григорий
Из братьев Орловых, Григория и Алексея, прекрасных принцев тоже не вышло — слишком уж жадно требовали они милостей новой государыни. Для Екатерины это был хороший урок: привыкнув мыслить государственными интересами, она пообещала себе больше не влюбляться. И пора бы: императрице перевалило за сорок, в ее возрасте некоторые дамы уже нянчили внуков. Какие уж тут влюбленности?
И все же романтическая натура взяла верх над здравым смыслом: она завела роман с камер-юнкером Васильчиковым. соблазнившись его молодецкой статью и нежным девичьим румянцем. Но недалекий Васильчиков, с головой, «набитой соломой», не стал советчиком в государственных делах и достойным собеседником для Екатерины.
Выучив русский язык, переняв веру; и обычаи новых подданных, она, тем не менее, не могла до конца познать «загадочной русской души». Только мужчине — умному, смелому и любящему — было по силам помочь ей понять эту огромную чужую страну и достойно управлять ею. В этом заключалась одна из причин смены фаворитов, хотя была и другая — природная чувственность императрицы.
При дворе шептались, что она может заснуть только в объятиях мужчины. И действительно, в краткие периоды «бесфаворитья» Екатерина становилась придирчива, кричала на слуг и принимала опрометчивые решения. Так что интересы государства требовали присутствия рядом с ней проверенного «случая». Отбором таковых занималась ее верная камеристка Марья Саввишна Перекусихина, доносившая госпоже обо всех молодых, красивых и высоких (не ниже метра восьмидесяти) мужчинах, появлявшихся в столичном свете.
Иногда, правда, царица обходилась без услуг Перекусихиной. Так случилось и в конце 1773 года, когда она любезным письмом пригласила в Петербург новоиспеченного генерала Григория Потемкина, отличившегося в войне с турками.
Екатерина впервые познакомилась с Потемкиным еще в 1762-м, когда он участвовал в перевороте, посадившем ее на трон. В то время сыну небогатого смоленского помещика исполнилось всего 22 года, и он отчаянно старался понравиться императрице. Она запомнила, что он смешно, хоть и грубовато острил и мастерски подражал голосам на животных и людей. Пару раз Екатерина пригласила его на ассамблеи во дворец, но влюбленные взоры, которые юноша бросал на нее, очень не понравились братьям Орловым.
Скоро случилось несчастье: Потемкин лишился глаза. Сам он уверял, что око потеряло способность видеть от неудачного лечения — как-то, заболев горячкой, Григорий обратился к мужику — знахарю, который делал ему припарки с едкими мазями. Но ходили упорные слухи, что глаз ему выбили в драке братья-разбойники Орловы, — а потом, издеваясь, еще и прозвали его «циклопом». Родственник Потемкина Самойлов писал, что от отчаянья Григорий на целых полтора года уехал в деревню и даже собирался уйти в монастырь. Потом
Потемкин все-таки вернулся в столицу и на много лет застрял в малозаметной должности при дворе.
Час его настал в 1769 году, когда, устав от придворной скуки, он попросился добровольцем на войну с турками, где проявил не только храбрость, но и полководческий талант. Теперь это был уже не веселый юнец, а зрелый мужчина, немало переживший и передумавший.
Конечно. Екатерина почувствовала разницу при встрече, но прежде всего она обратила внимание на внешний вид гостя: громадный рост, грива нечесаных каштановых волос, чувственные губы и безупречно белые зубы — большая редкость по тем временам. Правый глаз был серо-зеленым, левый, незрячий, постоянно прищурен, что придавало лицу горделивое выражение.
Трудно сказать, какой он увидел прежде обожаемую им императрицу — история не сохранила никаких письменных свидетельств. Но в то время она, несмотря на малый рост (157 см) и полноту, все еще оставалась красивой и привлекательной для мужчин, хотя немалую долю этой привлекательности обеспечивала магия власти. Не остался к ней равнодушным и Потемкин: уже в ближайшие дни всезнающие европейские дипломаты отправили в свои столицы донесения о том, что у Екатерины появился новый «случай».
Английский посол Гуннинг сообщал: «Его фигура огромна и непропорциональна, а внешность отнюдь не притягательна. При этом он прекрасно знает людей и более проницателен, чем его соотечественники». Немец Сольмс сплетничал: «Генерал Потемкин почти не покидает покоев государыни… При его молодости и уме ему будет легко занять в сердце императрицы место Орлова, которого не умел удержать Васильчиков».
Так и случилось — на два года Екатерина и Потемкин стали неразлучны. Этапы его возвышения прилежно фиксировали царские указы: в марте 1774-го фаворит быт назначен подполковником Преображенского полка (полковником была сама императрица), в июне стал вице-президентом Военной коллегии, в следующем году получил титул графа.
Для придворных высокое положение Потемкина было еще нагляднее: очень скоро он переехал в Зимний дворец, в покои, соединенные винтовой лестницей с будуаром Екатерины. Такие же покои фаворит получил в Большом Царскосельском дворце, но там его путь в спальню патрицы пролегал по длинному холодному коридору, и она заботливо предупреждала: «Вперед по лестнице босиком не бегай, а если захочешь от насморка скорее отделаться, понюхай табак крошичко».
Шокируя приближенных Екатерины. Потемкин расхаживал по дворцу в халате или шубе на голое тело, в домашних туфлях и розовом ночном колпаке. При этом он вечно что-то грыз — яблоко, пирожок или репку, — а объедки попросту бросал на пол. Бывало, Григорий прилюдно ковырял в зубах, а увлекшись разговором с каким-нибудь министром или послом, нередко начинал грызть ногти. Другого бы изгнали с позором, а его влюбленная царица всего лишь прозвала «первым ногтегрызом империи».
Правда, старалась воспитывать, сочинив и вывесив правила поведения во дворе, где присутствовал и такой пункт: «Быть веселым, однако ж ничего не портить, не ломать и ничего не грызть». Пеняла она ему и на то, что он разбрасывал в ее комнатах свои вещи: «Долго ли это будет, что пожитки свои у меня оставляешь. Покорно прошу по-турецкому обыкновению платки не кидать».
Сердилась Екатерина притворно – ей, воспитанной в строгих немецких правилах, вдруг стали милы и неряшество Потемкина, и его немудреные шутки: «Миленький, какой ты вздор говорил вчерась. Я и сегодня еще смеюсь твоим речам. Какие счастливые часы я с тобою провожу!» Едва расставшись с ним, она начинала скучать, если он не приходил к ней вечером, заигравшись в карты, не могла спать; однажды два часа простояла на сквозняке у его покоев, не решаясь войти — там были люди. В отличие от Потемкина, она не могла пренебречь условностями, явившись, к примеру, вечером к нему в спальню. «Я искала к тебе проход, — жаловалась царица, — но столько гайдуков и лакей нашла на пути, что покинула таковое предприятие… Границы наши разделены шатающимися всякого рода животными». Конечно, она понимала, что ведет себя не по-царски, в чем и признавалась ему: «О, господин Потемкин, что за странное чудо вы содеяли, расстроив так голову, которая доселе слыла одной из лучших в Европе? Стыдно, дурно, грех, Екатерине Второй давать властвовать над собою безумной страсти!»
Сохранились сотни писем Екатерины и Потемкина друг другу, составившие отдельный том «Литературных памятников». В основном это короткие записки влюбленных, которые они писали по несколько раз в день, когда из-за дел не могли остаться наедине. Императрица писала больше и ласковей, придумывая для любимого десятки шутливых и нежных прозвищ — «родная душенька моя», «дорогой мой игрушоночек», «сокровище», «волчище», «золотой мой фазанчик» и даже «Гришефишенька». Потемкин был более сдержан и называл Екатерину исключительно «матушкой» или «государыней». Свою любовь он проявлял иначе — заставлял слуг, доставивших записку, стоять на коленях, пока он пишет ответ.
Придворные ломали голову над тем, чем Потемкин покорил императрицу. Как водится. пошли слухи и более-менее правдивые — что он веселит ее, позволяя отвлечься от государственных забот, и менее правдивые — о его невероятной мужской силе, и совеем вздорные — что он владеет черной магией и опоил Екатерину приворотным зельем. Никто не верил, что она ценит его за ум и способности, тем не менее, именно так оно и было.
Потемкин читал все важные государственные документы и давал по поводу них рекомендации — как правило, дельные. Фактически командуя русской армией, он затеял ее масштабную перестройку и восстановил военный флот, сошедший на нет после смерти Петра. В отношениях с зарубежными странами он добился немалых успехов — к примеру, заключил союз с Австрией, получив за это титул светлейшего князя Священной Римской империи. На приеме по этому поводу Екатерина публично обняла Потемкина и объявила, что в России нет головы лучше, чем у него.
Именно голова Григория Александровича, а не другие части его сиятельного тела, побуждала императрицу беречь их отношения, прощая ему и вопиющее пренебрежение этикетом, и приступы меланхолии, которые случались у Потемкина довольно часто. К тому же Григорий оказался настоящим ревнивцем, и Екатерине нередко приходилось униженно оправдываться: «Нет, Гришенька, статься не может, чтоб я переменилась к тебе. Отдавай сам себе справедливость: после тебя можно ли кого любить? Я думаю, что тебе подобного нету».
Чтобы успокоить подозрения своего «случая», Екатерина, вполне возможно, пошла на смелый шаг — тайное венчание с ним. Есть версия, что это случилось в июне 1774 года в неприметной церкви Сампсония Странноприимца на Выборгской стороне. Документальных подтверждений их венчания нет, однако именно после этого Екатерина в своих письмах стала называть Потемкина «дорогим мужем», а себя «верной женой». Кульминацией их романа стало длительное путешествие в Москву, где предполагалось отпраздновать победу над турками и исподволь — над Пугачевым, грозное восстание которого только что было подавлено.
В январе 1775 года императрица торжественно въехала в старую столицу России вместе с Потемкиным. Влюбленные всюду появлялись вдвоем: вместе они посетили подмосковное село Черная Грязь, где Екатерина решила выстроить грандиозный дворец — в честь этого строительства место переименовали в Царицыно. В июле на Ходынском поле устроили праздник, при подготовке которого Потемкин превзошел сам себя. На поле разбили парк, проложили ручьи с названиями «Дон» и «Днепр», выстроили крепости, минареты и колонны. Фейерверки выписывали в небе вензель императрицы. Десятки тысяч гостей пили вино из фонтанов и угощались зажаренными на вертелах быками и баранами.
Двенадцатого июля императрица покинула празднества, сославшись на боль в животе. Появилась она через пару дней похорошевшей и постройневшей. В эти же дни родилась девочка, известная позже под именем Елизаветы Григорьевны Темкиной: воспитывалась она в семье графа Самойлова, и Потемкин проявлял к ней постоянный интерес. Ходили слухи, что это дочь Екатерины, получившая, по тогдашнему обычаю, усеченную фамилию отца. Правда, сама царица Темкиной не интересовалась, но не больше внимания она проявляла и к своему сыну от Григория Орлова — графу Бобринскому, тоже отправленному на воспитание в приемную семью.
Статус тайного мужа не успокоил Потемкина: он стал вести себя с императрицей еще более свободно, а порой и дерзко. Их встречи становились все реже: теперь он просиживал за картами не только вечера, но и ночи, и до нее доходили слухи о его связях с другими женщинами. Но хуже было другое: подобно героям русских сказок, он отчаянно затосковал, добившись всего в этой жизни и поняв, что стремиться больше некуда. Своему племяннику Энгельгардту Потемкин признался как-то за обедом: «Может ли человек быть счастливее меня? Все желания, все мечты мои исполнились как по волшебству. Я хотел занимать высокие посты — я получил их; иметь ордена — все имею: любил играть — могу проигрывать без счета;… любил драгоценности — ни у кого нет таких редких, таких прекрасных. Одним словом — баловень судьбы». С этими словами Потемкин схватил со стола «тарелку драгоценного сервиза», швырнул ее об пол и заперся в своей спальне.
Екатерина долго не могла понять, что случилось с ее «Гришефишенькой». Пыталась то ублажить его подарками, то подольститься, то, напротив, сурово отчитать. На пару дней наступало примирение, потом он снова вспыхивал или впадал в меланхолию, слоняясь по дворцу как привидение. Наконец ее немецкая практичность взяла верх: она дала Потемкину понять, что им надо расстаться. При этом Екатерина не собиралась давать ему «полную отставку», дабы не лишиться его советов, да и просто ежедневного лицезрения по-прежнему милого ей лица.
По взаимному соглашению было решено, что он покинет дворец, но сохранит право появляться там в любое время и главное — порекомендует Екатерине достойного преемника. Так и случилось: в декабре 1775 года в ее покоях появился генерал Петр Завадовский — мужчина видный, но немолодой, не блещущий талантами и к тому же преданный Потемкину.
Враги светлейшего в России и за рубежом приуныли, обнаружив, что его позиции во власти ничуть не пошатнулись. Ему были пожалованы новые земли с тысячами крестьян. Зная его любовь к наградам. Екатерина обратилась с просьбой к европейским монархам, большинство из которых приходилось ей родственниками, вручить Потемкину высшие ордена. Она даже планировала сделать его герцогом Курляндии, но этот план сорвался, поскольку Григорий вдруг заявил, что более не желает подобных подарков от императрицы.
Роль сводника неожиданно показалась ему оскорбительной, и он еще отчаянней принялся изводить императрицу приступами ревности — притом, что сам, как доносили доброжелатели, пустился в «неслыханный разврат». Он, то требовал удаления Завадовского от двора, то соглашался на его присутствие, а сам снова собирался в монастырь — «ежели мне определено быть от Вас изгнанному, то лучше пусть это будет не на большой публике. Не замешкаю я удалится, хотя мне сие и наравне с жизнью».
В конце концов, Екатерина решилась отослать Потемкина от двора, назначив его генерал-губернатором Новороссии, почти безлюдных из-за татарских набегов.
Несколько следующих лет Григорий Александрович почти не появлялся в Петербурге. Ему приходилось делать великое множество дел: от основания крепостей до регулирования цен на товары.
Его стараниями на землях Новороссии были отменены некоторые налоги, благодаря чему сюда устремились не только русские и украинские крестьяне, но и иноземцы — греки, болгары, сербы, евреи. Дивясь богатствам южных земель, светлейший строил проекты уничтожения «ленивой и тиранической» Османской империи и создания на ее месте дружественной России Греческой империи, во главе которой предполагалось поставить второго внука Екатерины. Константина Павловича.
Тем временем императрица меняла фаворитов: Завадовского быстро оттеснил Ермолов, потом Зорич, потом юный, безвременно умерший Александр Ланской (его смерть злые языки тоже приписали любовной ненасытности Екатерины). Механизм этого круговорота раскрыл француз Сен-Жан, бывший одно время секретарем Потемкина: «Князь на основании сведений, сообщаемых многочисленными клевретами, выискивал молодых офицеров, обладавших качествами, необходимыми, чтобы занять положение, которое он сам занимал в продолжение двух лет. Затем он заказывал портреты кандидатов и предлагал их на выбор императрице».
Это показывает, что Екатерина по-прежнему верила одному Потемкину и прислушивалась к нему. Все об этом знали, поэтому именно к светлейшему, а не к министрам и сенаторам, являлись иностранные послы, присылались важнейшие бумаги, приходили с жалобами обиженные.
Стараниями Потемкина был создан с нуля Черноморский флот, о котором мечтал еще Петр I. Новые города Одесса и Николаев стали центрами корабельного строительства. В безлюдных степях Новороссии выросли и другие города – Екатеринослав, Херсон, Мариуполь. Русские поселения придвигались все ближе к Крыму, и
Потемкин писал Екатерине: «Положите же теперь, что Крым ваш и что нет уже сей бородавки на носу — вот вдруг положение границ прекрасное». В 1783 году последний крымский хан Шагин-Гирей был отрешен от власти. Своим манифестом императрица объявила Крым владением России под именем Таврической губернии, а Потемкину указом императрицы был присвоен титул князя Таврического.
Желая осмотреть новые владения, а возможно и соскучившись по своему Гришеньке, весной 1787 года Екатерина отправилась в путешествие на юг. Ее сопровождал огромный караван слуг, охраны и иностранных гостей. С Екатериной ехал даже император Священной Римской империи Иосиф II, которому она хотела показать новые владения. Зрелище превзошло ожидания – там, где раньше расстилалась голая степь, появились многолюдные города, села, распаханные поля. Самые подозрительные иностранцы даже решили, что это — раскрашенные декорации, построенные Потемкиным по приказу царицы.
По возвращении саксонский посланник Гельбрих спешно написал об этом книжку, от которой и пошло выражение «потемкинские деревни». Показухи правда хватало — по пути следования царского кортежа срочно выкрасили заборы, а поселян одели в нарядные платья. Но главное — заселение Новороссии и ее благоустройство — светлейший не мог подделать при всем желании. Это было особенно заметно в Севастополе, где перед гостями предстал русский флот в боевом строю, прогремевший салютом из всех пушек.
Участник путешествия, французский принц де Линь, писал: «Путешествие императрицы можно назвать волшебством. На каждом почти шагу встречали мы нечаянное, неожиданное. Там видели эскадры, там конные отряды, там освещение, на несколько верст простиравшееся: здесь сады, в одну ночь сотворенные!»
Звездный час Потемкина стал началом его опалы. Тем же летом разразилась новая война с Турцией, жаждущей реванша за прежние поражения. Войск у светлейшего было мало, припасов еще меньше, к тому же его, как на грех, охватил очередной губительный приступ хандры. Он ворчал, что все пропало, война проиграна и лучше вернуть туркам Крым. Правда, Потемкин сумел взять сильную турецкую крепость Очаков, но на это ушло полгода.
Явившись с победой в Петербург, он обнаружил, что императрица вежлива с ним, но холодна.
Вскоре Григорий Александрович узнал, что у причины такой холодности было имя — Платон Зубов. Красавец-поручик познакомился с Екатериной в южном путешествии и постепенно стал самым близким императрице человеком. Ему было 22 года, ей — 60. Став фаворитом, Зубов видел залог прочности своего положения в очернении всех предыдущих «случаев» царицы и прежде всего Потемкина. В вину светлейшему были поставлены и военные неудачи, и непорядки в Новороссии, и казнокрадство его приближенных.
Безусловно, не все из рассказанного Зубовым было неправдой: даже в ту эпоху показной роскоши поведение Потемкина казалось вызывающим. Генерал Ланжерон, навестивший его в Бендерах, вспоминал: «Золото и серебро сверкали, куда ни посмотришь. На диване, обитом розовой материей с серебром, обрамленном серебряной бахромой и убранном лентами и цветами, сидел князь в изысканном домашнем туалете рядом с предметом своего поклонения, среди нескольких женщин, казавшихся еще красивее от своих уборов. А перед ним курились духи в золотых курильницах. Середину комнаты занимал ужин, поданный на золотой посуде»
Екатерине открыли глаза и на личную жизнь светлейшего. Если она не могла обходиться без мужчин, то и он не мыслил жизни без женского общества.
В его любовницах побывали и жена польского генерала Софья де Витт, в будущем графиня Потоцкая, и, как говорили, дочь адмирала Сенявина, и даже супруга итальянского мага Калиостро, заехавшего в Петербург всего на неделю, — она славилась верностью мужу, и Потемкин соблазнил ее на спор.
Но главным скандалом стал гарем, составленный Потемкиным из собственных племянниц — красавиц-дочерей его сестры Марфы и ротмистра Энгельгардта. Григорий Александрович воспитывал их после смерти сестры, причем в курс воспитания входила и наука общения с противоположным полом.
Через несколько лет очередную сестру выдавали замуж с щедрым приданым, и ее место занимала следующая по возрасту. Все это давало богатую пищу для сплетен, которые умножались с каждым днем, грозя обрушить на голову Потемкина монарший гнев.
Он решил защититься своим любимым оружием-щедростью. Весной 1791 года он устроил в столичном Таврическом дворце пышный праздник для Екатерины и трех тысяч ее придворных.
Такого праздника Петербург еще не видел: «Огромные люстры и фонари умножали блеск. Везде сверкали яркие звезды и прекрасные радуги из рубинов, изумрудов, яхонтов и топазов. Бесчисленные зеркала и хрустальные пирамиды отражали это волшебное зрелище. «Ужели мы там, где и прежде были?» — спросила императрица Потемкина с удивлением».
Опала отступила: Екатерина, увидев в постаревшем и располневшем князе черты прежнего бравого, опытного и умного фаворита, велела Григорию Александровичу срочно отправляться в румынский город Яссы, чтобы заключить мир с турками.
Стояла дождливая осень 1791 года, по дороге он подхватил лихорадку и в Яссы приехал совсем больным. Через несколько дней состояние ухудшилось. Но он, как рассказывали свидетели, еще боролся за свою жизнь и в последнюю свою трапезу «съел огромный кусок ветчины, целого гycя, несколько цыплят и в неимоверное количество кваса, меда и вина». Сразу после этого он велел вести его в Николаев, но в пути вдруг сказал сопровождающим: «Будет. Теперь некуда ехать: я умираю. Выньте меня из коляски: я хочу умереть в поле». Его пожелание было полнено, и вечером 5 октября князь Таврический скончался.
Тело Потемкина отвезли в Херсон и похоронили в основанном им соборе.
Екатерина, пережившая светлейшего на пять лет, откликнулась на его смерть в письме немецкому барону Гримму: Вчера меня ударило, как обухом по голове…Мой ученик, мой друг, можно сказать, идол, князь Потемкин-Таврический скончался…Это был человек высокого ума, редкого разума и превосходного сердца». Рассудочная выверенность этих слов говорит о том, что бывшая любовь в душе императрицы давно уступила место иному чувству. Но не ненависти, а спокойному уважению.
Та же метаморфоза случилась с Потемкиным, до последнего дня жизни он оставался верен своей стране и ее императрице. Потому они и вошли в историю рука об руку в числе великих созидателей России.
Пролог
Есть исторические деятели о которых известно многое, но это многое, часто, весьма далеко от реальности. Одним из таких людей является светлейший князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический .
В далеком 1991-м году мне, 14-летней, попался на глаза роман В.С. Пикуля "Фаворит", посвященный царствованию Екатерины II. И когда я прочла его, то по-настоящему "заболела" XVIII веком и событиями, связанными с ним. Поразительна судьба главного героя романа - Григория Потемкина. Мне повезло в том, что В.С. Пикуль, создавая свой роман-хронику, уже тогда мыслил не шаблонно, не так, как полагалось мыслить и писать о царях, а тем более - их фаворитах, в советский период.
Кадр из фильма по роману В.С. Пикуля "Фаворит" (Екатерина II - Наталья Суркова, Г.А. Потемкин - Игорь Ботвин)
Судьба Потемкина удивительна (как, в общем-то, и судьба его августейшей возлюбленной). Происходивший из мелкопоместных дворян, рожденный в крошечном сельце Чижово на Смоленщине, он стал в сущности вторым человеком в государстве, соправителем императрицы, военным деятелем, фельдмаршалом, блестящим администратором, основателем множества городов на юге Российской Империи, их устроителем и первым наместником. Трудно переоценить реформы, которые провел этот человек. Например, задолго до царствования Александра II Потемкин разрабатывал проект отмены рекрутских наборов в армии (тяжелейшая повинность, учрежденная Петром Великим), но не успел доработать его, или реформа солдатской одежды (Потемкин исходил из удобства для солдат и рациональности формы)... Можно продолжать долго...
Ну действительно, кто не знает о сиятельном фаворите императрицы Екатерины II? Между тем, долгое время его характеризовали самым нелицеприятным образом. Вечный соперник другого фаворита императрицы - Г. Орлова. Сибарит и лентяй, самодур, обладающий огромной властью, вечно валяющийся на диване в одном халате. Бездарный полководец, присваивающий себе победы других гениальных сподвижников императрицы, например, победы А.В. Суворова.
В нашем кинематографе и литературе мы встречаем именно такой образ. Ну вот, к примеру, характерное изображение князя в воске, такая вот "развесистая клюква" в лучших традициях зарубежных исторических фильмах о России:
Или вот, советские кинофильмы, показывающие фаворита со всеми непременными атрибутами - множеством бриллиантов, орденов, парчи и шелков, и обязательной черной повязкой на глазу:
(кадры из фильмов "Суворов", "Адмирал Ушаков", "Емельян Пугачев", и фото из сцены театральной постановки "Царица")
Одна из причин такой трактовки его образа в том, что Потемкин, глазах его современников, был и навсегда оставался только лишь фаворитом , тенью императрицы, незаслуженно получившем славу и почести. А как еще могли характеризовать фаворита? Живи они в наше время, то мы обсуждали бы их роман на Сплетнике))) Но это был не просто мимолетный роман! Это многолетние, настоящие, глубокие и очень искренние отношения мужчины и женщины, поставленных волей судьбы выше всех...
Моя профессия историка научила меня тому, что мы все равно никогда с точностью не узнаем какими были знаменитые исторические персоны. А еще тому, что всегда нужно следовать исключительно документальным данным. Источники, которые сохранились, позволяют нам хоть немного приблизиться к истине. У нас есть лишь версии, основанные на реальных свидетельствах. И немного фактов, которые можно почерпнуть из документов, и то, тщательно их сопоставляя и анализируя.
На фото письма графа Дмитриева-Мамонова к Потемкину, с пометами на полях императрицы Екатерины (фото мои, СПб, РГИА, июнь 2015):
К счастью, от екатерининской эпохи сохранилось множество самых разнообразных документов. В том числе и те, которые раскрывают нам суть их отношений. И самое главное свидетельство- огромная переписка князя и императрицы. Представьте себе огромный 800-страничный фолиант, изданный в конце 90-х годов.
Интересно, что в романтической переписке князя и императрицы, относящейся к первым двум годам их отношений, мы можем "слушать" лишь Екатерину - Потемкин бережно хранил все, что она ему писала (это можно проследить по датам, которые собеседники всегда указывали) . Она же, опасаясь придворных интриг, наученная горьким опытом, желая оставить свою личную жизнь только себе, сжигала его послания сразу после прочтения. Когда их отношения перешли в другое качество, императрица прекратила жечь письма, они сохранились, и тут уже можно "услышать" диалог.
10 интересных фактов и версий
1 . Григорий Александрович Потемкин был на 10 лет моложе императрицы. Версии о том, где они встретились различны. Одна из них гласит, что 18-летний Потемкин впервые увидел Екатерину в Петербурге, когда московские студенты, одним из которых являлся и Потемкин, были представлены ко двору императрицы Елизаветы Петровны. По другим данным встреча произошла в дни дворцового переворота, в июне 1762 года, приведшем к власти Екатерину. Как бы там ни было, императрица заметила Потемкина, а он по свидетельству его современников влюбился.
2. Г.А. Потемкин действительно потерял глаз в возрасте 24 лет. В многочисленных романах и фильмах причиной этого события называют драку с братьями Орловыми, один из которых был в то время фаворитом Екатерины II. Однако в источниках нет абсолютно никаких указаний на это. Чаще всего там трактуется версия о том, что глаз Потемкин потерял от неудачного лечения, прибегнув к помощи знахаря-шарлатана. При дворе Потемкина едко называли Циклопом . Интересно, что на портретах мы черной повязки не найдем, конечно же, ее не изображали. Хотя все портреты князя характерные - на них он изображен в пол-оборота. Из-за своего увечья позировать художникам князь не любил и делал это крайне редко.
3. Военная карьера Потемкина началась задолго до его возвышения . Он был участником 1-й русско-турецкой войны (1768-1774), воевал в действующей армии, заслуги Потемкина были абсолютно реальны. Именно на фронте он получил свою первую награду - Орден св. Георгия 4 степени. Сохранилось несколько писем Потемкина к Екатерине, которые он писал из армии.
4. Потемкин не был похож на других фаворитов императрицы. Его характер - сложный, энергичный, амбициозный. И очень ревнивый. И еще - он искренне по-настоящему любил, ждал около 12 лет. И в самом начале отношений, вероятно, он вольно или невольно потребовал у Екатерины отчета о ее прежних отношениях. А может, она сама захотела все искренне рассказать ему... Итогом этого стало письмо, адресованное Потемкину, которое императрица озаглавила "Чистосердечная исповедь" . Под таким названием известно письмо и теперь... Поразительно, но в письме Екатерина досконально анализирует все свои прежние романы, пытаясь донести до адресата, что так сложилась ее не очень счастливая женская судьба. А в конце она просила его простить ее за все.
5. Роман императрицы и Потемкина начался в 1774 году. Екатерине было 45 лет, Потемкину - 35. Письма той поры - это невероятно трогательные и нежные послания. К примеру, вот:
"Миленький, какие счастливые часы я с тобою провожу... Часа с четыре вместе проводим, а скуки на уме нет, и всегда расстаюсь чрез силы и нехотя. Голубчик мой дорогой, я Вас чрезвычайно люблю, и хорош, и умен, и весел, и забавен; и до всего света нужды нету, когда с тобою сижу. Я отроду так счастлива не была, как с тобою... "
И еще одно:
"Страшусь не того, что могу освободиться от твоих сетей, а того, что от часа к часу все более запутываюсь. Чтобы уменьшить мою страсть, ты должен сделать меня несчастной. И даже тогда я, вероятно, перестану любить тебя. Что бы ни случилось, мне необходимо думать что ты любишь меня, и малейшее в этом сомнение жестоко мучает меня и делает невыразимо печальной... Хочу чтобы ты любил меня, хочу казаться тебе привлекательной. Но выказываю только сумасбродство и страшную слабость. Ты знаешь - я больна, хоть и не посылаю за аптекарем, и не пишу пространного завещания. Я люблю тебя...."
И еще десятки подобных записок!
6. В исторической литературе очень популярна версия о том, что Екатерина и Григорий Александрович были обвенчаны . Прямых свидетельств тому нет, есть только косвенные (зафиксированные в мемуарах людей уже начала XIX века, с чьих-то слов). Что касается самой императрицы, то она в своих письмах часто называла возлюбленного "дорогим супругом", "мужем", упоминала о каком-то важном дне, который имел значение для них двоих.
Есть еще более интересная версия - что у Екатерины и Потемкина была дочь Елизавета . Елизавета Григорьевна Темкина - это абсолютно реальное историческое лицо. Судя по ее отчеству и фамилии, она действительно была незаконнорожденной дочерью Григория Александровича (*незаконнорожденным детям в то время урезали отцовскую фамилию - Бецкой (Трубецкой), Пнин (Репнин), Темкина (Потемкина).. . Но кто был матерью Елизаветы? Еще одна загадка. Вот портреты. В середине - Елизавета Григорьевна:
(этот портрет хранится в Третьяковской галерее)
Ну а что - глаза похожи на глаза Екатерины)))
7. Конечно, Екатерина нашла в Потемкине не только возлюбленного, человека, с которым она, судя по всему, чувствовала себя просто женщиной, с которым она была как за каменной стеной! Но ведь помимо его любви к ней, были еще и огромный ум, кипучая энергия, желание послужить своей императрице и России. Такой человек был очень нужен Екатерине, у которой долгое время не было никого, на кого она могла бы опереться в своих многочисленных ежедневных делах, и которому бы безгранично доверяла. А когда он появился, Екатерина оценила его по достоинству, и Потемкин стал быстро продвигаться по служебной лестнице. Тут кроется главная драма всех их отношений . Потемкин не мог исполнять государственные функции, отдавать сотни приказов и требовать их исполнения, оставаясь любовником императрицы. Потому что для всех он был очередным капризом Екатерины, "постельным угодником", "ночным императором"... Ему завидовали, на него клеветали. И даже если он был супругом Екатерины, то они никогда не смогли бы стать мужем и женой в глазах людей. И они выбрали дело... Это было очень сложно и больно для них обоих, письма 1776 года показывают это. Впоследствии и у него и у нее были другие увлечения - к этому можно по-разному относиться... Но их письма четко говорят нам, что они продолжали любить, что до конца они оставались друг другу самыми близкими и родными людьми.
8. После личного разрыва в отношениях, чаще всего Потемкин и Екатерина находились далеко друг от друга. Он был на юге, где устраивал множество дел. Она была в Петербурге и Царском Селе. Но их письма - они были постоянными. Поразительно, что при тогдашней медленной скорости передачи информации, корреспонденты получали по 2-3 письма в месяц . Екатерина обсуждала с Потемкиным все нюансы государственных дел. Кажется, не было таких событий, о которых Екатерина не сообщала бы Григорию Александровичу, спрашивая его совета. А еще интересно и трогательно звучат в этих письмах обычные земные просьбы поберечь здоровье, поздравления с праздниками, передача подарков друг другу. Кажется они и вправду не могли друг без друга)
9. Нужно сказать, что даже в отсутствие Потемкина в Петербурге, различные придворные партии не оставляли попыток "свалить" исполина . Люди просто не могли понять, почему положение князя и безграничное доверие к нему царицы не меняются столько лет. Повторюсь - в обществе его фактически все, начиная с наследника престола Павла, считали только лишь фаворитом, забравшим себе огромную власть... Екатерина стремилась не дать в обиду своего ближайшего друга и соправителя. Но иногда и ей в голову приходили сомнения, после тщательной обработки "заинтересованных лиц". Самые разнообразные сплетни циркулировали при дворе: что Потемкин собирается принять подданство другого государства, что деньги, отпущенные от казны, он направлял на личные нужды, что в угоду своим бесчисленным фавориткам он гоняет курьеров за туфельками и фруктами... Не давая оценок этим слухам, замечу только, как, наверное, нелегко было их выносить и ему и ей... "Сплетня - это всего лишь сплетня, но сплетня, повторенная многократно, становится отвратительной клеветой" (с) - Г.А. Потемкин.
10. Учитывая разницу в возрасте между Екатериной и Потемкиным, сложно было предположить что он умрет раньше нее. Но она пережила его на 5 лет. Он умер в начале октября 1791 года прямо посреди дороги по пути в любимый им Николаев... В одном из последних писем он написал: "Родная, жить мне тяжело, от того что тебя не вижу...". Последнее письмо Потемкина курьер доставил императрице уже тогда, когда Григория Александровича не было в живых. Смерть Потемкина стала шоком для Екатерины. Ее секретарь Храповицкий записал, что несколько дней она никого не хотела видеть, плакала и даже впадала в истерику, чего никогда с ней не случалось. Последние 5 лет правления Екатерины - это грустные годы. В письмах к разным корреспондентам Екатерина постоянно вспоминала Потемкина, говорила о том, насколько тяжелой была эта потеря. Так она не писала ни о ком другом...
Память
Григорий Александрович был похоронен в храме св. великомученицы Екатерины в г. Херсоне.
Но и после смерти ему не суждено было обрести покой. Прах Потемкина тревожили несколько раз. Новый император Павел I приказал уничтожить могилу Потемкина
, сравнять ее с землей. Затем, уже в середине XIX века при реконструкциях храма, могилу вскрывали 3 раза, инспектировали останки. Но самый вопиющий случай произошел уже в 20-е гг. ХХ века. В связи с антирелигиозной кампанией храм св. Екатерины превратили в музей атеизма. Там в 1930 году известный писатель Б. А. Лавренёв, уроженец Херсона, и увидел в трёх витринах останки праха и одежды Г. А. Потёмкина. На тех витринах были надписи: «Череп полюбовника Катерини II Патьомкина», «Кистки полюбовника Катерины II Патьомкина» и «Шматки одягу полюбовника Катерини II Патьомкина»
. Позднее Б. А. Лавренёв в своей миниатюре «Вторичное погребение Потёмкина» писал: «Вытащенный из склепа и разложенный на три экспоната Потёмкин - это было уже нечто неслыханное по варварству и идиотизму». Возмущённый писатель послал телеграммы в Наркомпрос и Комитет по охране памятников искусства и старины.
Вскоре Б. А. Лавренёв получил письмо из Херсона, в котором сообщалось, «… что в один прекрасный день "музей” был закрыт, Потёмкин снова собран воедино, положен в новый гроб, опущен в склеп и замурован с наложением на извёстку казённой печати»...
Нет слов...
Сегодня в разных местах бывшей Империи существуют несколько памятников Григорию Александровичу. Вот некоторые из них:
1) в Одессе 2) в Херсоне 3) в Смоленске 4) на Духовщине (родине Потемкина) 5) в Севастополе 6) в Бендерах
И мои любимые - где они рядом:
Памятник Екатерине II в окружении сподвижников, среди которых конечно же есть и Потемкин.
Памятник "Тысячелетие России", прекрасный фрагмент, где они снова вместе:
************************************************************************
"В нем были качества, встречающиеся крайне редко и отличавшие его между всеми другими: у него был смелый ум, смелая душа, смелое сердце. Благодаря этому, мы всегда понимали друг друга и не обращали внимания на толки тех, кто меньше нас смыслил . По моему мнению, князь Потемкин был великий человек, который не выполнил и половины того, что был в состоянии сделать..." (с) Екатерина II.
