Лишь только Джельсомино раскроет рот, мяч влетает в сетку ворот
Это история про Джельсомино, рассказанная им самим. Пока я дослушал ее до конца, я чуть было не оглох, хотя и набил себе в уши полкило ваты. Дело в том, что у Джельсомино такой громкий голос, что даже когда он говорит вполголоса, его слышат пассажиры реактивных самолетов, летящих на высоте десяти тысяч метров над уровнем моря.
Сегодня Джельсомино - знаменитый тенор. Он известен повсюду - от Северного полюса до Южного. Став артистом, он придумал себе новое звучное и, пожалуй, даже несколько пышное имя, которое я не буду здесь называть, потому что оно, наверняка, сотни раз попадалось вам в газетах. В детстве мальчика звали Джельсомино - Жасмин, и под этим именем он останется в нашей повести.
Так вот, жил да был обыкновенный мальчик, быть может, даже поменьше ростом, чем другие мальчишки, но голос у него был на редкость оглушительный, что выяснилось, едва он успел издать свой первый крик.
Когда Джельсомино родился - а произошло это глубокой ночью, - все односельчане вскочили с постелей, решив, что слышат фабричный гудок, зовущий их на работу. На самом же деле это плакал Джельсомино, пробуя свой голос, как это делают все только что появившиеся на свет малыши. К счастью, скоро он научился спать с вечера до утра, как это делают все порядочные люди, кроме журналистов и ночных сторожей.
Теперь он начинал свой плач ровно в семь утра - как раз в то время, когда людям нужно просыпаться, чтобы идти на работу. Фабричные гудки оказались не нужны и скоро заржавели от бездействия.
Когда Джельсомино исполнилось шесть лет, он пошел в школу. Во время переклички учитель дошел до буквы "Д" и вызвал его:
Джельсомино!
Здесь! - радостно ответил новый ученик. И тут же раздался грохот - посыпались осколки, классная грифельная доска разлетелась на тысячу мелких кусков.
Кто из вас запустил камнем в доску? - строго спросил учитель, протягивая руку за линейкой.
Все молчали.
Ну что же, начнем перекличку сначала, - сказал учитель. - Это ты запустил камень? - спрашивал он по порядку каждого ученика.
Не я, не я, - отвечали испуганные мальчики.
Когда учитель дошел до Джельсомино, тот тоже встал и вполне искренне ответил:
Это не я, синьор у...
Но не успел он произнести слово "учитель", как в ту же минуту оконные стекла с громким звоном посыпались на пол.
На этот раз учитель внимательно следил за классом и видел, что ни один из его сорока учеников не стрелял из рогатки. "Наверное, окно разбил кто-нибудь с улицы, - подумал учитель, - один из тех шалунов, которые, вместо того чтобы ходить в школу, разоряют птичьи гнезда. Поймаю-ка его да и отведу за ухо в полицию".
В то утро на этом все и кончилось. На следующий день учитель снова взялся за перекличку и опять дошел до имени Джельсомино.
Здесь! - ответил наш герой, гордясь тем, что стал школьником.
Трах-тарарах! - сразу же откликнулось окно. Стекла, вставленные всего полчаса назад, посыпались на мостовую.
Странное дело, - сказал учитель, - несчастья случаются всякий раз, когда я дохожу до твоего имени. А, все понятно! У тебя, мой мальчик, слишком громкий голос, от твоего голоса воздух сотрясается, как во время циклона. С сегодняшнего дня ты должен говорить только вполголоса, а иначе школа и все наше селение превратятся в развалины. Договорились?
Покраснев от стыда и смущения, Джельсомино попробовал возразить:
Синьор учитель, ведь это же не я! Трах-тарарах! - ответила ему новая доска, только что принесенная школьным сторожем из магазина.
Вот тебе доказательство, - сказал учитель. Однако, заметив, что у бедняги Джельсомино катились по щекам крупные слезы, встал из-за стола, подошел к мальчику и ласково погладил его по голове.
С этого дня для Джельсомино начались адские муки. В школе, чтобы не наделать новых бед, он сидел, заткнув рот носовым платком. И все же его голос звучал до того громко, что товарищам по классу приходилось затыкать себе уши. Учитель старался спрашивать его как можно реже. Правда, нужно сказать, что Джельсомино считался примерным учеником, и учитель был уверен, что он всегда сможет дать правильный ответ.
Дома после первого же случая (он за столом стал рассказывать о приключившемся в школе, и от двенадцати стаканов остались одни осколки) ему было строго-
Это история про Джельсомино, рассказанная им самим. Пока я дослушал ее до конца, я чуть было не оглох, хотя и набил себе в уши полкило ваты. Дело в том, что у Джельсомино такой громкий голос, что даже когда он говорит вполголоса, его слышат пассажиры реактивных самолетов, летящих на высоте десяти тысяч метров над уровнем моря.
Сегодня Джельсомино — знаменитый тенор. Он известен повсюду — от Северного полюса до Южного. Став артистом, он придумал себе новое звучное и, пожалуй, даже несколько пышное имя, которое я не буду здесь называть, потому что оно, наверняка, сотни раз попадалось вам в газетах. В детстве мальчика звали Джельсомино — Жасмин, и под этим именем он останется в нашей повести.
Так вот, жил да был обыкновенный мальчик, быть может, даже поменьше ростом, чем другие мальчишки, но голос у него был на редкость оглушительный, что выяснилось, едва он успел издать свой первый крик.
Когда Джельсомино родился — а произошло это глубокой ночью, — все односельчане вскочили с постелей, решив, что слышат фабричный гудок, зовущий их на работу. На самом же деле это плакал Джельсомино, пробуя свой голос, как это делают все только что появившиеся на свет малыши. К счастью, скоро он научился спать с вечера до утра, как это делают все порядочные люди, кроме журналистов и ночных сторожей.
Теперь он начинал свой плач ровно в семь утра — как раз в то время, когда людям нужно просыпаться, чтобы идти на работу. Фабричные гудки оказались не нужны и скоро заржавели от бездействия.
Когда Джельсомино исполнилось шесть лет, он пошел в школу. Во время переклички учитель дошел до буквы «Д» и вызвал его:
— Джельсомино!
— Здесь! — радостно ответил новый ученик. И тут же раздался грохот — посыпались осколки, классная грифельная доска разлетелась на тысячу мелких кусков.
— Кто из вас запустил камнем в доску? — строго спросил учитель, протягивая руку за линейкой.
Все молчали.
— Ну что же, начнем перекличку сначала, — сказал учитель. — Это ты запустил камень? — спрашивал он по порядку каждого ученика.
— Не я, не я, — отвечали испуганные мальчики.
Когда учитель дошел до Джельсомино, тот тоже встал и вполне искренне ответил:
— Это не я, синьор у…
Но не успел он произнести слово «учитель», как в ту же минуту оконные стекла с громким звоном посыпались на пол.
На этот раз учитель внимательно следил за классом и видел, что ни один из его сорока учеников не стрелял из рогатки. «Наверное, окно разбил кто-нибудь с улицы, — подумал учитель, — один из тех шалунов, которые, вместо того чтобы ходить в школу, разоряют птичьи гнезда. Поймаю-ка его да и отведу за ухо в полицию».
В то утро на этом все и кончилось. На следующий день учитель снова взялся за перекличку и опять дошел до имени Джельсомино.
— Здесь! — ответил наш герой, гордясь тем, что стал школьником.
Трах-тарарах! — сразу же откликнулось окно. Стекла, вставленные всего полчаса назад, посыпались на мостовую.
— Странное дело, — сказал учитель, — несчастья случаются всякий раз, когда я дохожу до твоего имени. А, все понятно! У тебя, мой мальчик, слишком громкий голос, от твоего голоса воздух сотрясается, как во время циклона. С сегодняшнего дня ты должен говорить только вполголоса, а иначе школа и все наше селение превратятся в развалины. Договорились?
Покраснев от стыда и смущения, Джельсомино попробовал возразить:
— Синьор учитель, ведь это же не я! Трах-тарарах! — ответила ему новая доска, только что принесенная школьным сторожем из магазина.
— Вот тебе доказательство, — сказал учитель. Однако, заметив, что у бедняги Джельсомино катились по щекам крупные слезы, встал из-за стола, подошел к мальчику и ласково погладил его по голове.
— Слушай меня внимательно, сынок. Твой голос может принести тебе либо много бед, либо великую славу. Пока же лучше, чтобы ты по возможности меньше пользовался им. К тому же всем известно, что слово — серебро, а молчание — золото.
С этого дня для Джельсомино начались адские муки. В школе, чтобы не наделать новых бед, он сидел, заткнув рот носовым платком. И все же его голос звучал до того громко, что товарищам по классу приходилось затыкать себе уши. Учитель старался спрашивать его как можно реже. Правда, нужно сказать, что Джельсомино считался примерным учеником, и учитель был уверен, что он всегда сможет дать правильный ответ.
Дома после первого же случая (он за столом стал рассказывать о приключившемся в школе, и от двенадцати стаканов остались одни осколки) ему было строго-настрого запрещено раскрывать рот.
Чтобы отвести душу, ему приходилось уходить подальше от селения: в лес, на берег озера или в поле. Когда он бывал уверен, что остался один и на почтительном расстоянии от окон своих односельчан, он ложился ничком на землю и начинал петь. Через несколько минут земля словно закипала — кроты, гусеницы, муравьи и другие подземные обитатели вылезали на поверхность и убегали за много километров, думая, что начинается землетрясение.
Только один раз Джельсомино забыл про свою обычную осторожность. Дело было в воскресенье на стадионе, во время решающей футбольной встречи.
Джельсомино не был заядлым болельщиком, но мало-помалу игра захватила и его. И вот под одобрительные возгласы болельщиков команда его села перешла в атаку. (Я точно не знаю, что значит «перейти в атаку», так как ничего не понимаю в футболе, но такое выражение употребил в своем рассказе Джельсомино, и я уверен, что вы его поймете — ведь вы же читаете спортивные газеты!)
— Давай! Давай! — кричали болельщики.
— Давай! — закричал во весь голос Джельсомино. Как раз в этот момент правый крайний передавал мяч центру нападения, но мяч на полпути изменил направление и, движимый какой-то неведомой силой, влетел в ворота противника, проскочив между ног вратаря.
— Гол! — закричали зрители.
— Вот это удар! — воскликнул кто-то. — Видели, как он срезал мяч? А точность-то какая! Все рассчитано до миллиметра. У него золотые ноги.
Но Джельсомино, придя в себя, сразу же понял, что он наделал.
«Сомнений быть не может, — думал он, — этот гол забил я своим голосом. Придется мне молчать, а то иначе во что же превратится спорт? Нет, пожалуй, чтобы уравнять счет, придется забить гол и в другие ворота».
Во втором тайме ему представился удобный случай. Команда противника бросилась в атаку.
Джельсомино закричал, и мяч влетел в ворота его односельчан. Легко понять, что сердце его при этом обливалось кровью. Даже спустя много лет, рассказывая мне об этом случае, Джельсомино заметил:
— Я скорее бы дал отрубить себе палец, чем забить этот гол, но ничего не поделаешь, волей-неволей пришлось забить.
Да, другой на его месте подыгрывал бы своей любимой команде, но только не Джельсомино — он был честный, искренний и чистый, как прозрачная родниковая вода. Вот таким он и рос, и стал юношей. Был он, по правде говоря, не очень высоким, скорее даже небольшого роста и скорее худым, чем толстым, — в общем, имя Жасмин ему вполне подходило. Будь у него имя потяжелее, глядишь, чего доброго, он нажил бы себе горб, нося его.
Джельсомино уже давно оставил школу и стал заниматься крестьянским трудом, да так и занимался бы этим всю жизнь, и мне не пришлось бы рассказывать вам о нем, не случись с ним пренеприятная история, о которой вы вскоре узнаете.
Мы расстались с тетушкой Кукурузой как раз в тот момент, когда, стоя в дверях, она слушала первое мяуканье своих котят. При этом она чувствовала себя поистине счастливой, как музыкант, нашедший неизданную симфонию Бетховена, пролежавшую много лет в ящике стола. С Ромолеттой мы распрощались, когда она побежала домой, показав Кошке-хромоножке, как пройти на чердак к художнику Бананито. А через некоторое время тетушка и племянница уже спокойно спали в своих постелях, не подозревая, что письма Кали-мера привели в движение всю полицейскую машину. В три часа ночи несколько винтиков грозного механизма в лице взвода жандармов без лишних слов ворвались в дом, заставили старушку и девочку наспех одеться и отвезли их в тюрьму.
Старший жандарм, передав арестованных начальнику тюрьмы, хотел было снова отправиться спать, но не учел того, что его коллега был крючкотвором и формалистом.
В чем провинились эти двое?
Старуха учила собак мяукать, а девчонка писала на стенах. Это две опасные преступницы. На твоем месте я посадил бы их в подземелье и поставил усиленную стражу.
Сам знаю, что мне надо делать, - буркнул начальник тюрьмы. - Ну а теперь послушаем, что они нам скажут.
Первой допрашивали тетушку Кукурузу. Арест не испугал ее. Теперь, когда семь ее котят снова обрели способность мяукать как им и подобает, ничто не могло омрачить ее радужного настроения. Поэтому она с достоинством и спокойно отвечала на все вопросы. - Нет, это были не собаки, а кошки.
В протоколе записано, что это были собаки.
Да уверяю вас, что это были обычные кошки, что ловят мышей!
Но ведь именно собаки ловят мышей.
О что вы, сударь! И мяукают только кошки. Мои кошки лаяли, как, впрочем, все остальные кошки в нашем городе. Но вчера вечером, к счастью, они впервые замяукали.
Да эта женщина сумасшедшая! - сказал начальник тюрьмы. - Ее место в доме умалишенных. Короче говоря, сударыня, что вы нам тут сказки рассказываете?
Я вам говорю правду, и только правду.
Ну тогда с вами все ясно! - воскликнул начальник тюрьмы. - Она просто буйно помешанная. Я не могу принять ее - это тюрьма для нормальных людей. Умалишенных нужно отправлять в сумасшедший дом.
И, несмотря на протесты начальника жандармов, который видел, как рушатся его надежды хорошенько выспаться, начальник тюрьмы препоручил ему тетушку Кукурузу и все ее дело. Потом он приступил к допросу Ромолетты.
Это ты писала на стенах?
Да, истинная правда, писала.
Слышал? - воскликнул начальник тюрьмы. - И она не в себе. Послать в сумасшедший дом. Забирай-ка и девчонку. Оставь меня в покое. Мне некогда возиться с сумасшедшими.
Позеленев от злости, начальник жандармов посадил двух арестованных обратно в машину и отвез в сумасшедший дом, где их сразу приняли и поместили в большую палату с другими ненормальными людьми, то есть с теми, которых полиция арестовала только за то, что они говорили правду.
Однако на этом события той ночи не закончились. И действительно, знаете, кто ожидал начальника жандармов, когда наконец тот вернулся в свой кабинет? Калимер Вексель, со шляпою в руке и самой гадкой улыбкой на лице.
А вам что нужно?
Ваше превосходительство, - пролепетал Калимер, кланяясь и заискивающе улыбаясь, - я пришел, чтобы получить сто тысяч фальшивых талеров. Вознаграждение причитается мне, потому что благодаря моим заслугам арестованы враги нашего государя.
Так, значит, это вы писали письма, - сказал задумчиво начальник жандармов. - Но правда ли все то, что вы там описали?
Ваше превосходительство, - воскликнул Калимер, - клянусь, чистейшая правда!
А-а! - воскликнул в свою очередь начальник жандармов, и лицо его озарилось коварной улыбкой. - Он утверждает, что говорит правду, и даже клянется. Так вот, дружок, я уже и раньше чувствовал, что вы не в своем уме. Но сейчас вы мне это сами доказали. Марш в сумасшедший дом!
Ваше превосходительство, смилуйтесь! - завопил Калимер и, бросив свою шляпу на землю, стал с остервенением топтать ее ногами. - Неужели вы проявите ко мне такую несправедливость? Я истинный друг лжи, о чем подробно писал и в своем письме.
Разве правда, что вы друг лжи?
Правда! Сущая правда! Клянусь вам!
Вот вы и снова попались, - торжествующе сказал начальник жандармов. Уже дважды вы поклялись мне, что говорите правду. Хватит разговоров! В сумасшедшем доме у вас будет предостаточно времени, чтобы успокоиться и прийти в себя. А пока вы явно буйно помешанный, и, если вас оставить на свободе, это будет серьезной угрозой для общественного порядка.
Вы хотите присвоить причитающееся мне законное вознаграждение! - вопил Калимер, вырываясь из рук жандармов.
Слышите? Не иначе как у него начался приступ. Наденьте на него смирительную рубашку и заткните ему кляпом рот. Что же касается вознаграждения, то даю слово, что вам не достанется ни гроша, покуда у меня будут карманы, чтобы надежно хранить эти деньги.
Так Калимер тоже попал в сумасшедший дом, где его заперли в одиночную палату, обитую войлоком.
Начальник жандармов совсем было собрался отправиться на боковую, но в это время из разных концов города начали раздаваться тревожные звонки:
Алло, полиция? Здесь у нас неподалеку какая-то собака мяукает. Возможно, она бешеная. Пришлите кого-нибудь.
Алло, полиция? Чем занимаются у нас собачники? Около нашего подъезда какая-то собака уже с полчаса мяукает. Если ее не уберут в ближайшее время, то завтра утром никто не выйдет из дома, боясь быть укушенным.
Начальник жандармов тотчас распорядился созвать всех собачников, разбил их на отряды, приставил к ним лучших жандармов и разослал по всему городу на поиски "мяукающих собак". Иначе говоря, как читатель, уже, наверное, понял, был отдан приказ изловить семь котят тетушки Кукурузы.
Не прошло и получаса, как был пойман самый маленький котенок. Он так увлекся собственным мяуканьем, что не заметил, как его окружили. Увидев вокруг себя столько народу, он наивно решил, что все собрались его поздравить, и замяукал с еще большим старанием. Один из собачников приблизился к нему с дружеской улыбкой, погладил несколько раз по спинке, а потом решительно схватил за шиворот и опустил в свой мешок.
Второй из семи котят был схвачен в то время, когда, вскарабкавшись на седло конной статуи, мяукал, обращаясь с речью к небольшой группе котов. Коты слушали его с мрачным и недоверчивым видом, а когда увидели, что оратор пойман, разразились ужасным лаем.
Третьего котенка обнаружили, когда тот сцепился с одной собакой.
Ну что ты все мяукаешь, глупая? - спросил котенок.
А что же, по-твоему, должна я делать? Я кошка, вот и мяукаю, - пояснила собака.
Я вижу, ты окончательно лишилась ума. Неужто ты ни разу не видела себя в зеркале? Ты собака и должна лаять. А я кот, и мне полагается мяукать. Вот послушай! Мяу, мяу, мяу-у!
В общем, дело кончилось ссорой, и собачники недолго думая схватили обоих, но потом собаку отпустили, так как она имела полное право мяукать. Затем изловили четвертого, пятого и шестого котенка.
Ну, теперь остался всего-навсего один пес, - говорили друг другу собачники и жандармы, чтоб как-то себя утешить и побороть усталость.
Каково же было их удивление, когда после долгих поисков они наткнулись не на одного, а на целых двух мяукающих котов!
Их стало больше, - заметил один из жандармов.
Наверное, это очень заразная болезнь, - добавил собачник.
Один из двух пойманных котов был седьмым котенком из семейства тетушки Кукурузы, другой же оказался всего-навсего тем Барбосом, которого мы с вами уже встречали в одной из первых глав. Он, поразмыслив как следует, пришел к выводу, что Кошка-хромоножка, пожалуй, была до некоторой степени права, когда посоветовала ему мяукать. Он попробовал последовать ее совету, а потом, даже вопреки своему желанию, не мог уже больше лаять.
Барбос, не сопротивляясь, дал себя поймать. Седьмой же котенок, самый старший из всей компании, был настолько ловок и увертлив, что успел вскарабкаться на дерево и, сидя там, довольно долго развлекался, мяукая лучшие арии кошачьего репертуара и приводя этим в бешенство своих преследователей.
Послушать этот необычный концерт собралась большая толпа, и, как это обычно бывает, зрители разделились на два лагеря. Одни - благонамеренные граждане - подстрекали жандармов, призывая их положить конец безобразию. Другие - шутники, а может быть, и не только шутники - "болели" за кота и подбадривали его, крича:
Мяу, мяу!
Собрались на это зрелище в большом количестве и коты, которые принялись лаять на смельчака отчасти из зависти, отчасти по злобе. Время от времени некоторые из них, поддавшись заразе, тоже начинали мяукать. Собачники сразу же набрасывались на них и засовывали их в свои мешки.
Пришлось вызвать пожарников и поджечь дерево, чтобы вынудить слезть упрямого кота, продолжавшего мяукать. Таким образом, толпа смогла насладиться также зрелищем небольшого пожара, и все довольные разошлись по домам.
Мяукающих котов, отловленных этой ночью, оказалось штук двадцать. Всех их отвезли в сумасшедший дом, так как по-своему они говорили правду, а следовательно, были ненормальными котами. Директор сумасшедшего дома не знал, куда поместить эту мяукающую ораву. После некоторого раздумья он велел отправить всех в палату к Калимеру Векселю. Можете себе представить, как был доволен шпион этой компанией, напоминавшей ему о причине его злоключений! Не прошло и двух часов, как он и вправду сошел с ума и принялся мяукать и мурлыкать, как его шумные соседи по палате, и, когда неосторожная мышь попробовала перебежать из одного угла в другой, он первым набросился на нее. Но мышь успела ускользнуть в дырку, оставив часть своего хвоста в зубах у Калимера.
Кошка-хромоножка собрала все эти сведения и уже возвращалась домой, чтобы сообщить их поскорее Джельсомино, когда услышала, как хорошо знакомый ей тенор вдруг запел одну из тех знаменитых песенок, что часто распевали в его родном селении и принесли ему столько горестей.
"На этот раз, - подумала Хромоножка, - я могу спорить на все четыре свои лапы, считая новую, что Джельсомино заснул и видит сон. Если я не потороплюсь, то полиция опередит меня".
Возле дома она увидела большую толпу слушателей. Никто не двигался с места, и все внимали голосу певца, как завороженные. И даже когда в соседних домах начали вылетать стекла, никто не протестовал. Казалось, что чудесное пение околдовало всех. Кошка-хромоножка заметила в толпе и двух молодых жандармов, у которых на лице было написано восхищение, как и у всех остальных слушателей. Вам уже известно, что жандармам был отдан приказ арестовать Джельсомино, но эти двое как будто и не имели такого намерения. К сожалению, в это время к дому подошел целый отряд полицейских. Их начальник хлыстом прокладывал себе дорогу в толпе: он, по-видимому, был туговат на ухо, и пение Джельсомино не трогало его.
Очень кратко Мальчик с необыкновенным голосом попадает в страну, где власть захватил пират, заставивший всех лгать. С помощью волшебного голоса мальчик разрушает ложь, и в стране воцаряется правда.
В небольшом итальянском селении рождается мальчик Джельсомино, обладающий невероятно громким голосом, от которого всё вокруг рушится. Школьный учитель считает, что его голос принесёт ему или великое счастье, или множество бед. Он советует мальчику молчать, так как за молчание ещё никого не бранили. Соседи обвиняют его в колдовстве. Джельсомино мечтает выучиться петь. Его родные умерли, и он отправляется бродить по свету, чтобы стать певцом.
Джельсомино приходит в Страну лжецов, где всё наоборот. В магазине канцтоваров ему продают еду, а в продуктовом - чернила и тетради. Люди утро называют вечером, а вечер - утром. От избытка чувств Джельсомино негромко говорит «А-а-а», и со стены падает нарисованный мелом котёнок Цоппино с тремя лапами. От него Джельсомино узнаёт историю Страны лжецов.
Много лет назад в стране появился пират Джакомоне. Он захватил власть, и чтобы никому не пришло в голову рассказать правду о нём, велел издать новый словарь, где все слова поменялись местами, поэтому утро называется теперь вечером, и наоборот. За правду людей сажали в тюрьму. Лгать заставили не только людей, но и животных. Теперь собаки мяукают, а кошки лают.
Цоппино и Джельсомино озабочены поисками еды. Они встречают тётушку Паннакью (Кукурузу), которая кормит кошек. Чтобы их распугать, Цоппино мяукает. Сбежав с едой и потеряв Джельсомино, Цоппино оказывается возле стены, окружающей королевский дворец. Взобравшись по ней, он заглядывает в спальню Джакомоно и видит, что золотистые волосы, которыми король так гордится - это парик. Своей меловой лапкой он пишет на стенах, что король носит парик.
Утром люди читают надписи и начинают смеяться над королём. Он приходит в ярость и приказывает найти того, кто их сделал. Тётушка Паннакья замечает Цоппино, который пишет на стенах, и забирает его домой, чтобы Цоппино научил мяукать её домашних кошек. Дома у тётушки Паннакьи Цоппино встречает её племянницу Ромолетту, которая нарисовала его на стене.
Услышав, что коты тётушки Паннакьи мяукают, сосед сеньор Калимеро пишет на неё донос.
Ромолетта отправляется к художнику Бананито, живущему по соседству, чтобы одолжить краски и нарисовать Цоппино четвёртую лапку. Сам Бананито рассматривает в это время свои картины, на которых нарисованы лошадь с тринадцатью ногами и человек с тремя носами. Он решает их изрезать.
Тем временем голос Джельсомино слышит директор оперного театра, маэстро Домисоль, и приглашает его в свой театр. Маэстро Домисоль по всему городу расклеивает афиши, в которых сообщается, что самый скверный на свете тенор Джельсомино, закиданный во всём мире тухлыми яйцами, концерта не даст, публику просят не приходить и входные билеты ничего не стоят. На концерте присутствует король Джакомон, и от голоса Джельсомино ему сносит парик. После следующей песни рушится театр. От ужаса Джельсомино бросается бежать, а маэстро Домисоль бежит за ним, требуя возместить убытки.
Убегая, Джельсомино попадает в мастерскую Бананито, где встречается с Цоппино. Джельсомино предлагает художнику рисовать правду. С исправленных картин соскакивают живые животные. Теперь оживает всё, что рисует Бананито. Художник пририсовывает Цоппино четвёртую лапку.
Читая газету, где вместо правды написана ложь, Цоппино узнаёт, что Джельсомино разыскивают из-за разрушенного театра, а тётушка Паннокья с Ромолеттой учили кошек мяукать и помещены за это в сумасшедший дом.
За свой донос Калимеро требует хорошее вознаграждение, но в нём написана правда, и начальник полиции помещает Калимеро в сумасшедший дом. Живодёры-полицейские бросаются ловить мяукающих кошек и лающих собак. Всех схваченных они помещают в комнату к Калимеро, который действительно сходит с ума и начинает мяукать.
Джельсомино, убегая от полиции, ушибает ногу и попадает в дом к старичку-старьёвщику Бенвенуто. Бенвенуто болен новой болезнью - если он сидит, то стареет. Поэтому Бенвенуто всегда стоит, а если садится, то только для того, чтобы кому-то помочь. От этого у него прибавляются седые волосы.
Бананито рисует на улице, и его правдивые рисунки оживают. За это его отправляют в тюрьму. Увидев его рисунки, начальник тюрьмы приводит художника к Джакомону. Король приказывает нарисовать невиданный зоологический сад и назначает его министром съестных припасов. Бананито должен рисовать для людей еду, но оживают только правдивые заказы, и тогда художнику приказывают рисовать оружие. Бананито отказывается наотрез, и Джакомон отправляет его в сумасшедший дом.
Цоппино пробирается туда и находит художника. Бананито с помощью лапок котёнка рисует всё, что требуется для побега, и сбегает. Он прячется в тачке Бенвенуто, под тряпками. Пряча художника, старичку приходится сидеть, и он умирает.
Джельсомино приходит к сумасшедшему дому и начинает петь. От его голоса здание рушится, заключённые разбегаются, и люди спешат избавиться ото лжи. Теперь Джельсомино поёт возле королевского дворца. Никем не узнанный, Джакомон сбегает.
Государство лжецов разрушено, осталась только колонна, на которой описаны подвиги Джакомона, чтоб напоминать людям о прошлом и не возвращаться ко лжи.
Бананито восстановил дворец, тётушка Паннокья стала директором института по охране бездомных котов, Ромолетта стала учительницей в школе, а Джельсомино всерьёз занялся музыкой. Рассчитывая на оружие, которое нарисует художник Бананито, Джакомон успел объявить войну соседнему государству. Но Джельсомино вместо войны устраивает футбольный матч.
Джанни Родари
Джельсомино в Стране Лгунов
Сила правды
Дорогие ребята! Я очень рад передать вам привет и предложить вашему вниманию моего Джельсомино и его приключения в Стране Лгунов. Когда я писал эту книгу, я, конечно, помнил о ее будущих читателях и думал не только об итальянских ребятах, но и о ребятах всех стран, в том числе и о вас.
Сколько раз я останавливался и спрашивал себя: «Понравится ли эта страница советским детям? Будет ли для них смешным вот это или вот это место?…» Но я почти уверен, что Джельсомино придется вам по душе. Сейчас я не скажу вам, как кончится вся эта история. Не стану говорить и о друзьях Джельсомино – о нарисованном котенке Цоппино, о художнике Бананито, о девочке Ромолетте, тетушке Панноккье, о Бен-венуто-не-присядь-ни-на-минуту, о врагах Джельсомино – о них вы узнаете из самой сказки. Я лучше расскажу вам, как пришла мне мысль написать эту сказку и почему я ее написал.
Мне кажется, что самые опасные враги человечества – эго лжецы. На свете есть сотни тысяч лжецов. Лжец – это журналист, который пишет «свобода» и думает при этом о свободе, с которой капиталисты эксплуатируют рабочих, а империалисты выжимают соки из колониальных народов. Лжец – это тот, кто говорит «мир», а на деле стоит за войну. Лжец – это тот, кто болтает о «достоинстве человека», а на деле ратует за смирение и покорность, учит молчать перед лицом несправедливости, закрывать глаза перед нищетой. Не желая кого-нибудь обидеть, я полагаю, что лжецы водятся в любой части света. В каждой стране есть или были свои лжецы, и очень хорошо, если та или иная страна сумела одолеть ложь.
Я очень верю в силу правды. «Правда революционна», – сказал Антонио Грамши, основатель Итальянской компартии. Правда похожа на голос певца – тот голос, от которого дрожат оконные стекла. Певец может простудиться, охрипнуть… Кажется, что он потерял голос, но едва он выздоровеет и выйдет на сцену, как все увидят, что это не так.
Мне захотелось написать сказку о правде. Я написал ее безо всяких усилий – сказка эта сама пришла мне в голову и так стремительно потянула меня за собой, что я еле успевал записывать.
Не говорите, что сказки лгут. С помощью сказок тоже можно говорить правду. Ведь Пушкин прекрасно знал, что на свете не бывает золотых рыбок, умеющих к тому же разговаривать человеческим языком. А сколько правды в этой его сказке! Следует сказать, что Пушкин был гигантом, по сравнению с которым все мы выглядим цыплятами. Его голос гремел словно гром, а мой едва слышен в моем курятнике. Но ведь каждый цыпленок может в меру своих сил говорить правду! Я глубоко верю в сказки, которые говорят правду, верю, что такие сказки помогают сокрушать ложь. И, конечно же, я верю в хорошие сказки. Я мечтаю написать по-настоящему хорошую сказку, хорошую от первого слова до последнего, и обязательно правдивую. Я мечтаю об этом так же пылко, как инженер мечтает построить хорошую электростанцию, как столяр мечтает сделать хороший стол, который простоит на своих ножках двести лет и не покосится.
Ваш Джанни Родари
Глава первая, в которой Джельсомино забивает гол, а потом начинается самое интересное
Эту историю Джельсомино рассказал мне сам. И я чуть было не оглох, пока дослушал ее до конца, хотя и набил себе в уши с полкило ваты. Дело в том, что у Джельсомино невероятно оглушительный голос. Даже когда он говорит шепотом, его слышат пассажиры реактивных самолетов, летящих на высоте десять тысяч метров над уровнем моря и над его головой.
Теперь Джельсомино уже знаменитый певец. Его знают повсюду – от Северного полюса до Южного! Он придумал себе громкое и пышное имя, но его даже не стоит упоминать здесь, потому что вы, конечно, сто раз встречали его в газетах. А в детстве его звали Джельсомино. Пусть же под этим именем он и действует в нашей истории.
Так вот, жил да был однажды самый обыкновенный мальчик, быть может, ростом даже поменьше других ребят. Но едва он появился на свет, как всем стало ясно, что природа наделила его совершенно необыкновенным голосом.
Джельсомино родился в глухую ночную пору, и люди в селении тотчас повскакали с постелей, вообразив, что слышат заводские гудки, зовущие на работу. Но это был всего-навсего крик Джельсомино, который пробовал голос, как это делают все только что появившиеся на свет дети. К счастью, Джельсомино быстро научился спать с вечера до утра, как и подобает всем порядочным людям, кроме газетных репортеров и ночных сторожей. Его первый крик раздавался ровно в семь часов утра, как раз в ту минуту, когда людям надо было вставать, чтобы идти на работу. Заводские гудки стали теперь ненужными, и их скоро выбросили на свалку.
Когда Джельсомино исполнилось шесть лет, он пошел в школу. Учитель начал перекличку и вскоре дошел до буквы «Д».
– Джельсомино! – произнес он.
– Здесь! – радостно ответил новичок.
И вдруг раздался грохот – классная доска разлетелась на куски и превратилась в груду обломков.
– Кто разбил доску? – строго спросил учитель и взялся за указку.
Все молчали.
– Что ж, повторим перекличку, – сказал учитель. Он снова начал с буквы «А».
– Это ты бросил камень? – спрашивал он каждого ученика.
