Происхождение этой группы кочевых племен изучено слабо и здесь до сих пор много неясного. Многочисленные попытки обобщить имеющийся исторический, археологический и лингвистический материал пока что не привели к формированию единого взгляда на эту проблему. И поныне остается в силе замечание тридцатилетней давности одного из специалистов в этой области, что «создание (фундаментального) исследования по этнической и политической истории кипчаков с эпохи древности до позднего средневековья — одна из нерешенных задач исторической науки» (Кузеев Р. Г. Происхождение башкирского народа. Этнический состав, история расселения. М., 1974. С 168 ).
Очевидно, впрочем, что к ней неприложимы понятия народа, народности или этноса, ибо самые разнообразные источники свидетельствуют о том, что за этническими терминами «кыпчаки», «куманы», «половцы» скрывается пестрый конгломерат степных племен и родов, в котором изначально присутствовали как тюркские, так и монгольские этнокультурные компоненты*. Наиболее крупные племенные разветвления кыпчаков отмечены в сочинениях восточных авторов XIII-XIV вв. Так, энциклопедия Ан-Нувайри выделяет в их составе племена: токсоба, иета, бурджоглы, бурлы, кангуоглы, анджоглы, дурут, карабароглы, джузнан, карабиркли, котян (Ибн-Халдун добавляет, что «все перечисленные племена не от одного рода»). По сообщению Ад-Димашки, кыпчаки, переселившиеся в Хорезм, назывались тау, бузанки, башкырд. Родоплеменные объединения половцев знает и «Повесть временных лет»: турпеи, елктуковичи и др. Фиксируемая археологией монгольская примесь среди кумано-кыпчакских племен была достаточно заметна и для современников. Относительно племени токсоба («токсобичи» русских летописей) имеется показание Ибн-Халдуна о его происхождении «из татар» (в данном контексте —
монголов). Показательно также свидетельство Ибн аль-Асира о том, что монголы, желая расколоть кыпчако-аланский союз, напоминали кыпчакам: «Мы и вы - один народ и из одного племени...»
*Несмотря на определенную этнографическую и языковую близость, эти племена и кланы вряд ли могли иметь единую родословную, поскольку различия в быту, религиозных обрядах и, судя по всему, в антропологическом облике были все же весьма существенны, чем и объясняется разнобой в этнографических описаниях куманов-кыпчаков. Например, Гильом де Рубрук (XIII в.) поверстал под единый «куманский» похоронный обряд погребальные обычаи разных этнических групп: «Команы насыпают большой холм над усопшим и воздвигают ему статую, обращенную лицом к востоку и держащую у себя в руке перед пупком чашу. Они строят также для богачей пирамиды, то есть остроконечные домики, и кое-где я видел большие башни из кирпичей, кое-где каменные дома… Я видел одного недавно умершего, около которого они повесили на высоких жердях 16 шкур лошадей, по четыре с каждой стороны мира; и они поставили перед ним для питья кумыс, для еды мясо, хотя и говорили про него, что он был окрещен. Я видел другие погребения в направлении к востоку, именно большие площади, вымощенные камнями, одни круглые, другие четырехугольные, и затем четыре длинных камня, воздвигнутых с четырех сторон мира по сю сторону площади». Он же замечает, что мужчины у «команов» заняты разнообразными хозяйственными работами: «делают луки и стрелы, приготовляют стремена и уздечки, делают седла, строят дома и повозки, караулят лошадей и доят кобылиц, трясут самый кумыс… делают мешки, в которых его сохраняют, охраняют также верблюдов и вьючат их». Между тем другой западноевропейский путешественник XIII в. Плано Карпини из наблюдений за «команами» вынес впечатление, что, по сравнению с женщинами, мужчины «ничего вовсе не делают», разве что имеют «отчасти попечение о стадах… охотятся и упражняются в стрельбе» и т. д.
Более того, нет ни одного надежного свидетельства, что у них когда-либо существовало общее самоназвание. «Куманы», «кыпчаки», «половцы» — все эти этнонимы (точнее, псевдоэтнонимы, как увидим ниже) сохранились исключительно в письменных памятниках соседних народов, причем без малейшего указания на то, что они взяты из словарного обихода самих степняков. К определению этого степного сообщества не подходит даже термин «племенной союз», так как в нем отсутствовал какой бы то ни было объединяющий центр — господствующее племя, надплеменной орган управления или «царский» род. Были отдельные кипчакские ханы, но хана всех кипчаков никогда не было (Бартольд В. В. История турецко-монгольских народов. Соч. М., 1968. Т.V. С . 209 ). Поэтому речь должна идти о довольно рыхлом и аморфном родоплеменном образовании, чье оформление в особую этническую группу, наметившееся во второй половине XII-начале XIII вв., было прервано монголами, после чего кумано-кыпчакские племена послужили этническим субстратом для формирования ряда народов Восточной Европы, Северного Кавказа, Средней Азии и Западной Сибири — татар, башкир, ногайцев, карачаевцев, казахов, киргизов, туркмен, узбеков, алтайцев и др.
Первые сведения о «кыпчаках» восходят к 40-м гг. VIII в., когда в среднеазиатском регионе окончательно распался Тюркский каганат (так называемый Второй Тюркский каганат, восстановленный в 687-691 гг. на месте Восточнотюркского каганата, разгромленного китайцами в 630 г.), не устоявший перед восстанием подвластных племен. Победители, среди которых первенствующую роль играли уйгуры, дали побежденным тюркам презрительное прозвище «кыпчаки»*, означавшее по-тюркски что-то вроде «беглецы», «изгои», «неудачники», «злосчастные», «злополучные», «никчемные».
*Самое раннее упоминание слова «кыпчак» (и притом в связи с тюрками) встречается именно в древнеуйгурской письменности — на «Селенгинском камне», каменной стеле с руническими (орхонскими) письменами, установленной в верховьях р. Селенги правителем Уйгурского каганата Элетмиш Бильге-каганом (747-759 гг.). В 1909 г. памятник обнаружил и исследовал финский ученый Г. Й. Рамстедт. Выбитый на его северной стороне текст серьезно поврежден, в том числе четвертая строка, которая имеет лакуну в начальной части. Рамстедт предложил для нее конъектуру: «когда тюрки-кыпчаки властвовали над нами пятьдесят лет...» В настоящее время эта реконструкция общепризнанна, причем слову «кыпчак» обыкновенно придается этнический смысл («народ тюрков-кыпчаков»), какового на самом деле предполагать не приходится, поскольку древнетюркские надписи не знают случаев слияния или отождествления парных этнонимов. С учетом вышеупомянутого нарицательного значения слова «кыпчак» начало строки следует читать: «когда презренные тюрки…».
Но политически окрашенный термин, мало пригодный для этнического самосознания, едва ли оказался бы столь живучим, если бы не претерпел дальнейших метаморфоз, — и прежде всего в восприятии самих побежденных, утративших вместе с родоплеменной политической структурой (в виде Тюркского каганата) также и возможность надежной этнической самоидентификации в окружении родственных тюркоязычных племен. Весьма вероятно, что по крайней мере в некоторых племенных группах разбитых тюрков (оттесненных к предгорьям Алтая), под влиянием катастрофического поражения, круто изменившего их социально-политический статус, произошла коренная ломка племенного и политического самосознания, результатом чего стало принятие ими названия «кыпчак» в качестве нового автоэтнонима. Такому замещению могло способствовать характерное для религиозно-магического мышления представление о неразрывной связи между предметом (существом) и его названием (именем). Исследователи отмечают, что «у тюркских и монгольских народов и поныне существует некогда очень обширный класс имен-оберегов. Так, детям или взрослым обычно после смерти предыдущего ребенка или члена семьи (рода), а также после тяжелой болезни или пережитой смертельной опасности дают имя-оберег с уничижительным значением или новое охранительное имя, долженствующее ввести в заблуждение преследующие человека (семью, род) сверхъестественные силы, вызвавшие несчастье». В силу подобных представлений и для тюрков, испытавших на себе злобу враждебных духов*, средством спасения точно так же могло стать «принятие прозвища-оберега с уничижительным значением («злосчастные», «никчемные»), возникшего, скорее всего, как подмена этнонима в ритуальной практике» (Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан: летопись трех тысячелетий. Алма-Ата, 1992. С . 120-126 ).
* В преданиях племени сеяньто, в свое время также потерпевшего тяжелое поражение от уйгуров, победа последних прямо объясняется вмешательством сверхъестественных сил: «Прежде, перед тем как сеяньто были уничтожены, некто просил еды в их племени. Отвели гостя в юрту. Жена посмотрела на гостя - оказывается, у него волчья голова (волк - мифический предок уйгуров. — С. Ц.). Хозяин не заметил. После того как гость поел, жена сказала людям племени. Вместе погнались за ним, дошли до горы Юйдугюнь. Увидели там двух людей. Они сказали: «Мы - духи. Сеяньто будут уничтожены»… И вот теперь сеяньто действительно разбиты под этой горой».
Впоследствии слово «кыпчак» подверглось дальнейшему переосмыслению. Этот процесс был связан с новым ростом политического значения тюрков-«кыпчаков». Отступив на юг Западной Сибири, они оказались в соседстве с кимаками*, вместе с которыми, после гибели Уйгурского каганата (павшего около 840 г. под ударами енисейских киргизов), создали Кимакский каганат — государственное образование, основанное на господстве кочевников над местным оседлым населением. Приблизительно в то же время, когда «кыпчаки» снова входят в состав господствующей верхушки, меняется и семантика их племенного прозвища. Теперь его стали сближать с тюркским словом «кабук»/«кавук» - «пустое, дуплистое дерево»**. Для объяснения новой этимологии псевдоэтнонима (совершенно безосновательной с научной точки зрения) была придумана соответствующая генеалогическая легенда. Любопытно, что позднее она проникла даже в эпос уйгуров, забывших первоначальное значение прозвища «кыпчак». Согласно огузскому преданию, в подробностях переданному Рашид ад-Дином (1247-1318 гг.) и Абу-ль-Гази (1603-1663 гг.), Огуз-хан — легендарный прародитель огузов, в том числе и уйгуров, «потерпел поражение от племени ит-барак, с которыми он воевал… В это время некая беременная женщина, муж который был убит на войне, влезла в дупло большого дерева и родила ребенка... Он стал на положении ребенка Огуза; последний назвал его Кыпчак. Это слово производное от слова Кобук, что по-тюркски означает - «дерево со сгнившей сердцевиной». Абу-ль-Гази также замечает: «На древнем тюркском языке дуплистое дерево называют «кыпчак». Все кыпчаки происходят от этого мальчика». Другой вариант легенды приводит Мухаммад Хайдар (ок. 1499-1551 гг.) в своем «Огуз-намэ»: «И вот пришел Огуз-каган с войском к реке, называемой Итилем (Волга). Итиль — большая река. Огуз-каган увидел ее и говорил: «Как переправимся через поток Итиля?» В войске был один дородный бек. Имя его было Улуг Орду бек... Этот бек срубил деревья... На деревьях тех расположился и переправился. Обрадовался Огуз-каган и сказал: О, будь ты здесь беком, Кыпчак-беком ты будь!» Не позднее второй половины IX в. этот псевдоэтноним заимствовали арабские писатели, прочно укоренив его в своей литературной традиции («кыпчаки», как одно из подразделений тюркских племен, упоминаются уже в «Книге путей и стран» Ибн Хордадбеха (ок. 820-ок. 912).
* По всей видимости, «книжный» этноним, который арабские авторы прилагали к группе племен монгольского происхождения, в конце VIII- начале IX вв. обосновавшихся в границах среднего течения Иртыша и смежных с юга областей. Отдельные орды кимаков зимовали на берегах Каспийского моря, и в «Шах-намэ» оно даже называется Кимакским морем.
** Образ дерева играет значительную роль в мифологии кочевников. Иногда даже говорят об «одержимости» тюрков идеей дерева (Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и ритуал. Новосибирск, 1990
, с. 43). Некоторые тюркские народности Южной Сибири носят имя какого-либо дерева, с которым себя ассоциируют. Дерево как родовое святилище почиталось и в Средней Азии у узбеков племени канглы.
В начале XI в. нашествие киданей (или кара-кытаев, выходцев из Монголии) вынудило кимако-«кыпчакские» племена покинуть насиженные места. Их переселение шло по двум направлениям: южном — на Сырдарью, к северным границам Хорезма, и западном — в Поволжье. В первом миграционном потоке преобладал «кыпчакский» элемент, во втором — кимакский. Вследствие этого термин «кыпчак», общеупотребительный в арабском мире, не получил распространения в Византии, Западной Европе и на Руси, где пришельцев преимущественно стали называть «куманы» и «половцы».
Происхождение названия «куман» достаточно убедительно раскрывается через его фонетическую параллель в виде слова «кубан» (для тюркских языков характерно чередование «м» и «б»), которое, в свою очередь, восходит к прилагательному «куба», обозначающему бледно-желтый цвет. У древних тюрков цветовая семантика названия племени часто соотносилась с его географическим положением. Желтый цвет в этой традиции мог символизировать западное направление. Таким образом, усвоенный византийцами и западноевропейцами псевдоэтноним «куманы»/«кубаны», видимо, имел хождение среди кимако-«кыпчакских» племен для обозначения их западной группировки, которая во второй половине XI-начале XII в. заняла степи между Днепром и Волгой. Это, конечно, не исключает вероятности существования особого племени, называвшегося «кубан»/«куман» — предков кумандинцев Северного Алтая (Потапов Л. П. Из этнической истории кумандинцев // История, археология и этнография Средней Азии. М., 1968. С . 316-323; см. также: www.kunstkamera.ru/siberia — официальный сайт Отдела этнографии Сибири МАЭ РАН ). Для характеристики соотношения этнических терминов «куман» и «кыпчак» стоит отметить также, что в самой «кумано-кыпчакской» среде они отнюдь не являлись синонимами. Не смешивает их и эпос тюркоязычных народов. Только в поздней ногайской эпической поэме «Сорок ногайских богатырей» встречаются такие строки: «Страна куманов, мои кыпчаки, / Пусть садятся на коней добры молодцы!» (Айт десенъиз, айтайым («Если просите, спою…»). Черкесск, 1971. С . 6 ). Однако здесь скорее всего воспроизводятся достаточно отдаленные и уже не вполне адекватные представления об исторических реалиях XIII в.
Несмотря на то, что название «куманы» было хорошо известно в древней Руси, здесь за ними закрепилось другое наименование — «половцы». На идентичность половцев и куманов указывает летописное выражение: «кумане рекше половци», то есть «куманы, называемые половцами» (см. статью «Повести временных лет» под 1096 г., Лаврентьевскую летопись под 1185 г., Ипатьевскую под 1292 г.). В. В. Бартольд считал, что «куманская» этнонимика проникла в древнерусское летописание из Византии. Однако этому противоречит, например, наличие «князя Кумана» в летописном списке половецкий ханов, убитых во время похода 1103 г. русского войска в степь.
Со словом «половцы» связана любопытная этимологическая путаница, сыгравшая в историографии такую важную роль, что даже исказила представления ученых об этногенезе «куманов»/«кыпчаков». Истинное его значение оказалось непонятно уже славянским соседям Руси — полякам и чехам, которые, усмотрев в нем производное от старославянского «плава» — солома, перевели его термином «плавцы» (Plawci/Plauci), образованным от прилагательного «плавый» (plavi, plowy) — западнославянского аналога древнерусскому «половый», то есть изжелта-белый, белесовато-соломенный. В исторической литературе объяснение слова «половец» от «половый» первым предложил в 1875 г. А. Куник (см. его прим. на с. 387 в кн.: Дорн Б. Каспий. О походах древних русских в Табаристан. // Записки Императорской Академии Наук. Т. 26. Кн. 1. СПб., 1875 ). С тех пор в науке прочно укоренилось мнение, что «такие названия как половцы-плавцы... не являются этническими, а служат лишь для объяснения внешнего вида народа. Этнонимы «половцы», «плавцы» и др. обозначают бледновато-желтый, соломенно-желтый, — названия, служившие для обозначения цвета волос этого народа» (Расовский Д. А. Половцы // Seminarium Kondakovianum. Т. VII. Praha, 1935 , с. 253 ; из новейших исследователей см., напр.: Плетнева С. А. Половцы. М., Наука, 1990 , с. 35-36 ). Хорошо известно, что среди тюрков действительно встречаются светловолосые люди. В результате на страницах многих исторических трудов ХХ в. половцы предстали в образе «голубоглазых блондинов» — потомков европеоидов Центральной Азии и Западной Сибири, подвергшихся в VIII-IX вв. тюркизации. Вот лишь одно характерное высказывание: «Как известно, пигментация волос неразрывно связана с определенным цветом глаз. В отличие от остальных тюрок, черноволосых и кареглазых, белокожие половцы представали в золотистом нимбе волос над яркими голубыми глазами… Столь характерная цветовая гамма половцев, вызывавшая восхищение современников, для историка оказывается своего рода «генеалогическим свидетельством», помогая связать их происхождение с загадочными динлинами китайских хроник («белокурым народом», обитавшем в I-II вв. у северных границ Китая. — С. Ц.)… а через них — с людьми так называемой «афанасьевской культуры», чьи погребения III тысячелетия до н. э. были открыты археологами в Прибайкалье. Таким образом, в океане времен половцы предстают перед нами в качестве потомков древнейших европейцев, вытесненных из Восточной и Центральной Азии начавшейся когда-то широкой экспансией монголоидных народов. «Отуреченные» некогда «динлины», они потеряли свою древнюю родину, сменили язык и общетюркский поток вынес на простор причерноморских степей… уже последние остатки некогда сильного и многочисленного, а теперь вымирающего и теряющего среди других свой облик золотоволосого народа, отмеченного уже признаками своего азиатского прошлого » (Никитин А. Л. Основания русской истории. М., 2001 , с. 430-431 ).
Многолетняя приверженность исследователей этому взгляду на происхождение половцев вызывает только недоумение. Не знаешь, чему удивляться больше — разыгравшейся фантазии историков, пустившихся во все тяжкие, не только не имея на руках даже косвенного свидетельства о европеоидной внешности половцев — соседей Руси, но и вопреки всем антропологическим и этнографическим данным, недвусмысленно подтверждающим их принадлежность к монголоидной расе, или неразборчивости языковедов, которые, казалось бы, могли знать, что в случае происхождения слов «половец», «половцы» от «половый» ударение в них непременно приходилось бы на последний слог (как в словах «соловец», «соловцы» — производных от «соловый»).
Между тем после обстоятельных исследований Е. Ч. Скржинской (Скржинская Е. Ч. Половцы. Опыт исторического исследования этникона. // Византийский временник. 1986. Т. 46 , с 255-276; Скржинская Е. Ч. Русь, Италия и Византия в Средневековье. СПб., 2000 , с. 38-87 ) вопрос о возникновении и первоначальном значении древнерусского названия «половцы» может считаться окончательно решенным. Исследовательница обратила внимание на характерную особенность географических представлений киевских летописцев XI-XII вв., а именно устойчивое деление ими территории Среднего Поднепровья на две стороны: «сю», «сию» (то есть «эту», или «Русскую», лежавшую, как и Киев, на западном берегу Днепра) и «ону» («ту», или «Половецкую», простиравшуюся к востоку от днепровского правобережья до самой Волги*). Последняя обозначалась также как «он пол», «оный пол» («оная сторона», «та сторона»)**. Отсюда стало понятно, что «слово «половец» образовано по месту обитания кочевников - подобно другому слову — «тоземец» (житель «той земли»)», ибо «для русских людей половцы были обитателями той («оной»), чужой стороны Днепра (об он пол=половцы) и в этом качестве отличались от «своих поганых», черных клобуков, обитавших на этой («сей»), своей стороне реки. В этом противопоставлении и родился специфический русский этникон «они половици»***, или просто «половици», трансформировавшийся в процессе развития древнерусского языка в «половци» (Скржинская. Русь, Италия, с. 81, 87 ). Вполне естественно, что за рамками данной географической традиции своеобразный южнорусский термин оказался недоступен для понимания, вследствие чего был неверно истолкован не только западными славянами, но даже образованными людьми Московской Руси. О позднейших этимологиях слова «половцы», распространенных среди московских книжников конца XV-начала XVI в., можно судить по сохранившимся известиям иностранных писателей. Так, польский ученый и историк Матвей Меховский слыхал, что «половцы в переводе на русский язык значит «охотники» или «грабители», так как они часто, делая набеги, грабили русских, расхищали их имущество, как в наше время делают татары» («Tractatus diabus Sarmatiis, Asiana et Europiana», 1517 г. ). Следовательно, его информатор отталкивался от древнерусского «ловы» — охота. А по свидетельству Сигизмунда Герберштейна, посла австрийского императора при дворе великого князя Василия III, москвичи того времени производили слово «половцы» от «поле». Следует добавить, что ни тогда, ни раньше, в домонгольскую эпоху, русские люди не примешивали сюда прилагательное «половый».
* Ср. с летописным: «вся Половецкая земля, что же (есть.
—
С. Ц.) их межи Волгою и Днепром».
** «Слышав же Святополк идуща Ярослава, пристрои бещисла вой, руси и печенег, и изыде противу ему к Любичю об он пол Днепра, а Ярослав [встал] об сю [сторону]» (статья под 1015 г.).
*** В Киевской летописи под 1172 г. говорится, что князь Глеб Юрьевич «ехал на ону сторону [Днепра] к онем половцем». Словарь М. Фасмера также фиксирует понятие «онополец, онополовец» - живущий по ту сторону реки, производное от церковнославянского «об он пол» (Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1971. Т.
3, с. 142).
Полное незнание древнерусской литературой «кыпчаков» свидетельствует о том, что на Руси изначально и в течение всего «половецкого» периода сношений со степью имели дело исключительно с кимакской (куманской) группировкой половцев. В этой связи показательны упоминаемые в летописи «половцы Емякове». Йемеки были одним из главенствующих племен в кимакском племенном союзе.
Продолжение следует
По следам «Слова о полку Игореве» .
Половцы нашему поколению были известны только по половецким пляскам, которые блестяще написал композитор Бородин в XIX веке. А нынешнему поколению, насильственно отрезанному от классической музыки, и вообще, наверно, ничего это слово не говорит.
Если вспомним сюжет «Слова о полку Игореве», хотя бы по опере «Князь Игорь», то половцы предстанут перед нами как противники главного героя. Князь Игорь то идет на них в поход по совершенно непонятной причине, то попадает в плен. Но при этом половецкий хан Кончак относится к нашему князю довольно дружелюбно. И даже выдает дочь свою за сына князя Игоря.
Что же это за народ? Откуда взялись?
Это были кочевники. Некая ветвь тюркских народов, которая в Х веке двинулась к северу и расположилась в южных зауральских степях. Все восточные народы называли их кыпчаками, в Европе они получили название куманов. И только на Руси почему-то назвали их половцами. Именно они являются прародителями современных татар, башкир, казахов.
Но почему половцы? Что за слово?
Оно не давала покоя исследователям с XIX века. Связывали его и с «диким полем». Половцы как хозяева дикого поля, огромных заволжских степей.
Связывали с понятием половины. Русичи - это одна половина мира, а половцы - другая.
Связывали с глаголом «ловить». Половцы как искусные охотники.
Ни одна из этих гипотез не находила подтверждения при лингвистическом исследовании.
А самым лингвистически обоснованным выглядит совершенно фантастический вариант.
Как мы представляем себе половцев? Смуглые, темноволосые, с монгольским разрезом глаз, как все тюркские народы.
А половцы, как подсказывает нам слово «полова» — солома, были светловолосыми. По-видимому, европейского типа. Странно?
Но если разобраться чисто по-человечески.
Для того, чтобы дать народу некое наименование, прозвище, нужна какая-то характерная, уникальная черта.
Половцы - ловкие охотники? Русских людей вряд ли можно было удивить таким качеством.
Половцы как жители «дикого поля»? Кто там только не обитал: хазары, печенеги.
А вот светлые волосы у степных кочевников - это действительно характерная деталь, по которой можно их отличить от других народов.
А может быть, только наши, соседние с русскими, кыпчаки были светловолосыми? Может быть, они охотно брали в жены русских полонянок и воспитывали светловолосых сыновей настоящими кочевниками? Почему бы и нет!
Есть еще любопытная гипотеза. Уж не являются ли половцы потомками легендарного светловолосого народа
Многие историки, изучающие историю России, часто пишут о междоусобных войнах князей и их отношениях с половцами, народом, имеющим много этнонимов: кипчаки, кыпчаки, половцы, куманы. Чаще рассказывается о жестокости того времени, но очень редко затрагивают вопрос о происхождении половцев.
Очень интересно было бы узнать и ответить на такие вопросы, как: откуда пришли они?; как они взаимодействовали с другими племенами?; какой образ жизни они вели?; в чём состояла причина их переселения на Запад и связано ли это с природными условиями?; как они сосуществовали с русскими князьями?; почему историки так негативно писали о них?; как рассеялись они?; есть ли среди нас потомки этого интересного народа? На эти вопросы нам наверняка должны помочь ответить работы востоковедов, историков России, этнографов, на которые, мы и будем опираться.
В VIII-м веке, практически во время существования Великого тюркского каганата (Великий Эль) в Центральной и Восточной частях современного Казахстана сложился новый этнос — кыпчаки. Кыпчаки, пришедшие с родины всех тюрков — с западных склонов Алтая — объединили под своей властью карлуков, кыргызов, кимаков. Все они получили этноним своих новых хозяев. В XI-м веке Кыпчаки постепенно продвигаются к Сырдарьи, где кочуют огузы. Спасаясь от воинственных кыпчаков, они переселяются в степи Северного Причерноморья. Практически вся территория современного Казахстана становится областью владений кыпчаков, которая получает название Кыпчакская Степь (Дешт-и-Кипчак).
Кыпчаки стали переселяться на Запад, практически по той же причине, что и когда-то хунны, которые стали терпеть поражения от китайцев и сяньбийцев только по той причине, что в восточной степи началась страшная засуха, нарушившая благоприятное развитие державы Хунну, созданной великим шаньюем Модэ. Переселение в западные степи оказалось не таким уж и лёгким, так как постоянно происходили стычки с огузами и печенегами (канглами). Однако, благоприятно на переселение кипчаков влияло тот факт, что Хазарского каганата, как такового, уже не существовало, ибо до этого, повышение уровня Каспия затопило многие поселения хазар, селившихся на берегах Каспийского моря, что явно потрепало их экономику. Концом этого государства служило поражение от конницы князя Святослава Игоревича . Кыпчаки перешли Волгу и продвинулись до устьев Дуная. Именно в это время у кыпчаков появились такие этнонимы, как куманы и половцы. Куманами их назвали византийцы. А половцами, кыпчаки стали называться на Руси.
Давайте рассмотрим этноним «половцы», ведь именно вокруг этого наименования этноса (этнонима), ведётся так много споров, так как версий очень много. Мы выделим основные:
Итак, первая версия. Этноним «половцы» по мнению кочеведов, произошёл от «полова», то есть это солома. Современные историки судят по этому названию, что кипчаки были светловолосыми , а может даже и голубоглазыми . Вероятно, половцы были европеоидными и не зря наши русские князья, приезжавшие в курени половцев, часто восхищались красотой половецких девушек, называя их «красными девками половецкими». Но ведь есть ещё одно утверждение, по которому можно сказать, что кыпчаки были еврорпеоидным этносом. Обращаюсь к Льву Гумилёву : «Наши предки дружили с половецкими ханами, женились на «красных девках половецких, (есть предположения, что Александр Невский был сыном половчанки), принимали крещеных половцев в свою среду, а потомки последних стали запорожскими и слободскими казаками, сменив традиционный славянский суффикс «ов» (Иванов) на тюркский «енко» (Иваненко)».
Следующая версия чем-то тоже напоминает версию, выше сказанную. Кыпчаки являлись потомками сары-кыпчаков, то есть тех самых кыпчаков, образовавшихся на Алтае. А «сары» переводится с древнетюрского как «жёлтый». В древнерусском же «половь» и означает «жёлтый». Это может быть от лошадиной масти. Половцы могли называться так потому, что ездили на половых лошадях. Версии, как видите, расходятся.
Первое упоминание о половцах в русских летописях сводится к 1055 году. Историки такие, как Н. М. Кармзин, С. М. Соловьёв, В.О. Ключевский, Н. И. Костомаров считали кыпчаков жуткими страшными варварами, сильно потрепавшими Русь. Но как говорил Гумилёв о Костомарове, что: «в собственных бедах приятнее обвинить соседа, нежели себя» .
Русские князья нередко бились между собой с такой жестокостью, что можно было бы принять их за дворовых собак, не поделивших кусок мяса. Причём, происходили эти кровопролитные междоусобицы очень часто и были они более страшными, чем какие-то небольшие нападения кочевников, допустим на Переяславское княжество. Да и здесь не всё так просто, как кажется. Ведь князья использовали половцев, как наёмников в войнах между собой. Потом же наши историки стали рассказывать о том, что Русь якобы вынесла борьбу с половецкими полчищами и защитила Европу, как щит от грозной сабли. Короче говоря, у наших соотечественников фантазий было предостаточно, но к сути дела они так и не пришли.
Интересно, что Русь защищала европейцев от «злых варваров-кочевников», а после этого Литва, Польша, Швабская Германия, Венгрия стали продвигаться на Восток, то есть на Русь, на своих «защитников». Уж больно надо было защищать нам европейцев, да и защиты-то никакой не было. Русь, несмотря на свою раздробленность, была намного сильнее половцев и те мнения историков, перечисленных выше, являются необоснованными. Так что никого от кочевников мы не защищали и никогда не были «щитом Европы», а скорее были даже «щитом от Европы».
Вернёмся к отношениям Руси с половцами. Мы знаем, что две династии-ольговичи и мономашичи, стали непримиримыми врагами, и летописцы, в частности, склоняются на сторону мономашичей, как героев борьбы со степняками. Однако, давайте объективно рассмотрим данную проблему. Как мы знаем, Владимир Мономах
заключал с половцами «19 миров», хотя «князем миротворцем» его никак не назовёшь. В 1095 году он предательски убил половецких ханов, которые согласились прекратить войну — Итларя
и Китана
. Затем князь киевский потребовал, чтобы князь черниговский Олег Святославич
либо отдал сына Итларя, либо сам его умертвил бы. Но Олег, будущий хорошим другом половцев, отказал Владимиру.
Конечно грехов было достаточно и у Олега, но всё же, что может быть более омерзительным, чем предательство? Именно с этого момента началось противостояние двух этих династий — ольговичей и мономашичей.
Владимир Мономах смог произвести ряд походов на половецкие кочевья и вытеснил часть кыпчаков за Дон. Эта часть, стала служить грузинскому царю. Кыпчаки не потеряли своей тюркской доблести. Они остановили натиск турок-сельджуков на Каваказе. Кстати, когда сельджуки захватывали половецкие курени, они забирали физически развитых мальчиков, а затем продавали египетскому султану, который выращивал из них элитных бойцов халифата — мамлюков. Кроме потомков кипчаков, в египетском халифате служили султану потомки черкесов, которые также являлись мамлюками. Однако это были совершенно разные подразделения. Половецкие мамлюки носили название ал-Бахр или бахриты, а черкесские мамлюки ал-Бурдж . Позже эти мамлюки, а именно бахриты (потомки половцев) захватят власть в Египте под руководством Бейбарса и Кутуза , а затем смогут отбить нападения монголов Китбуги-нойона (государство Хулагуидов)
Возвращаемся к тем половцам, которые всё-таки смогли остаться в Северо-Кавказских степях, в северном Причерноморье. В 1190-х годах половецкая знать частью принимали христианство. В 1223 году командующие монгольским войском в два тумена (20 тыс. чел.), Джэбэ и Субэдей , совершили внезапный рейд в тыл половцам, обойдя Кавказский хребет. Половцы в этой связи просили помощи на Руси, и, князья решили им помочь. Интересно, что, по мнению многих историков, негативно относившихся к степнякам, если половцы вечные враги Руси, то как они объяснят столь быструю, почти союзническую, помощь со стороны русских князей ? Однако, как известно, совместные войска русских и половцев потерпели поражение, причём не по причине, допустим превосходства противника, которого и не было, а по своей неорганизованности (русских с половцами было 80 тыс. чел., а монголов всего-то 20 тыс. чел.). Затем последовал полный разгром половцев от темника Батыя . После этого кыпчаки рассеялись и практически перестали считаться этносом. Часть их растворилась в Золотой Орде, часть приняла христианство и вошла в позднее в Московское княжество, часть, как мы говорили, стала править в мамлюкском Египте, а часть ушла в Европу (Венгрия, Болгария, Византия). На этом история кыпчаков заканчивается. Остаётся только описать общественный строй и культуру этого этноса.
У половцев был военно-демократический строй, практически, как и у многих других кочевых народов. Единственная их проблема заключалась в том, что они никогда не подчинялись централизованной власти. Их курени были отдельными, поэтому если и собирали общее войско, то это случалось редко. Часто несколько куреней объединялись в небольшую орду, руководителем которой был хан. Когда же некоторые ханы объединялись, то во главе выступал каган.
Хан занимал высшее положение в орде, и к именам половцев, занимающую эту должность, традиционно прибавлялось слово «кан». После него шли аристократы, которые распоряжались общинниками. Затем главы, возглавлявшие рядовых воинов. Самое низкое социальное положение занимали женщины — служанки и колодники — военнопленные, которые выполняли функции рабов. Как было написано выше, в орду входило определённое количество куреней, которые состояли из семей-аулов. На владение куреня назначался кошевой (тюрк. «кош», «кошу» — кочевье, кочевать).
«Основным занятием половцев было скотоводство. Главной пищей простых кочевников служили мясо, молоко и просо, любимым напитком - кумыс. Одежду половцы шили по собственным степным образцам. Повседневной одеждой половцам служили рубахи, кафтаны и кожаные штаны. Домашними делами, по сообщениям Плано Карпини и Рубрука , обычно занимались женщины. Положение женщин у половцев было достаточно высоким. Нормы поведения половцев регулировались «обычным правом». Важное место в системе обычаев половцев занимала кровная месть.
В большинстве, если исключить аристократию, которая стала принимать христианство, то половцы исповедовали тенгрианство
. Так же, как и тюркюты, половцы почитали волка
. Конечно, в их обществе служили и шаманы, именуемыми «басхамы», которые вели общение с духами, лечили больных. В принципе, они не отличались ничем от шаманов других кочевых народов. У половцев был развит погребальный культ, а также культ предков, постепенно переросший в культ «вождей-героев». Над прахом своих покойников они насыпали курганы и ставили знаменитые кипчакские балбалы («каменные бабы»), поставленные, как и в Тюркском каганате, в честь воинов, павших в борьбе за свою землю. Это прекрасные памятники материальной культуры, отражающие богатый духовный мир их создателей.
Половцы часто воевали, и военное дело у них стояло на первом месте. Кроме отличных луков и сабель, у них также имелись дротики и копья. Большую часть войск составляла лёгкая конница, состоящая из конных лучников. Также, в войске была тяжеловооружённая кавалерия, воины которой носили ламеллярные панцири, пластинчатые панцири, кольчуги, шлемы. В свободное время воины занимались охотой для оттачивания своего мастерства.
Опять, степофобские историки утверждали, что городов половцы не строили, однако в их землях упоминаются города Шарукань, Сугров, Чешуев, заложенные именно половцами. Кроме того, Шарукань (ныне город Харьков) был столицей западных половцев. Согласно историку-путешественнику Рубруку, продолжительное время половцы владели Тмутараканью (по другой версии в это время она принадлежала Византии). Вероятно, им платили дань греческие крымские колонии.
Наш рассказ о половцах заканчивается, однако при том, что данная статья имеет недостаточно данных об этом интересном этносе и поэтому подлежит дополнению.
Александр Беляев, Клуб Евразийской интеграции МГИМО (У).
Список литературы:
- 1. Гумилёв Л. Н. «Древняя Русь и Великая степь». Москва. 2010 г.
- 2. Гумилёв Л. Н. «Тысячелетие вокруг Каспий». Москва. 2009 г.
- 3. Карамзин Н. М. «История Государства Российского». Санкт-Петербург. 2008 г.
- 4. Попов А. И. «Кыпчаки и Русь». Ленинград. 1949 г.
- 5. Грушевский М. С. «Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до XIV столетия». Киев. 1891 г.
- 6. Плетнёва С. А. «Половцы». Москва. 1990 г.
- 7. Голубовский П. В. « Печенеги, торки и половцы до нашествия татар». Киев. 1884 г.
- 8. Плано Карпини Дж. «История монголов, которых мы называем татарами». 2009 г. //
- 9. Рубрук Г. «Путешествие в восточные страны». 2011 г. //
Половцы — энциклопедическая справка:
«Половцы, кипчаки, кыпчаки, куманы, тюркоязычный народ, обитавший в 10-13 вв. в южнорусских степях и Средней Азии, от зап. отрогов Тянь-Шаня до Дуная. Занимались скотоводством, вели кочевой образ жизни. В 11 веке половцы находились на стадии разложения общинно родового строя и образования классового феодального общества. Объединялись в племенной союз во главе с ханом.
Войско половцев состояло из лёгкой и тяжёлой конницы, имевшей постоянный состав типа русских дружин и ополчения. Вооружалось луками, саблями, копьями; защитой служили шлемы и лёгкие доспехи. Важную роль в их жизни играли грабительские войны.
Тактика половцев сводилась к устройству засад, применению внезапных и стремит, атак конных масс во фланги и тыл пр-ка в целях его окружения ж разгрома. В обороне, к которой они прибегали редко, использовали повозки, ограждая ими место своей стоянки и оставляя лишь промежутки для выезда атакующих конных отрядов.
Половцы с 1054 совершали частые нападения на земли Киевской Руси (1068, 1092, 1093, 1096), Византии (1087, 1095), Венгрии (1070, 1091, 1094), вмешивались в междоусобные войны рус. княжеств. Рус. князья (см. Владимир Мономах) организовали против них ряд успешных походов (1103, 1106, 1107, 1109, 1111, 1116).
Покорённые и пленённые половцы часто поселялись на границах Руси, а иногда в качестве наёмного войска включались в состав её вооруж. сил. В нач. 13 в. в союзе с русскими выступили против монголо-татар, но были разбиты (Калка). После монголо-татарских завоеваний 13 в. часть половцы переселилась в Венгрию и на Балканы, часть слилась с завоевателями и вошла в состав Золотой Орды».
Из Советской военной энциклопедии, том 6.
Происхождение
Племена были кочевые, их происхождение изучено слабо и здесь до сих пор много неясного. Многочисленные попытки обобщить имеющийся исторический, археологический и лингвистический материал пока что не привели к формированию единого взгляда на эту проблему.Половцы - кочевники
Половцы представляли собой классический кочевой скотоводческий народ. Разводили крупный рогатый скот, овец, и даже верблюдов. Но главным богатством кочевника являлась конечно же лошадь. Изначально они вели круглогодичное так называемое таборное кочевание: находя обильное пищей для скота место, располагали там свои жилища, когда же корм истощался, то отправлялись на поиски новой территории. Поначалу степь могла безболезненно обеспечивать всех. Однако с ростом численности насущной задачей стал переход к более рациональному, сезонному кочеванию. Оно предполагает четкое разделение пастбищ на зимние и летние, складывание территорий и маршрутов, закрепленных за каждой группой.
Половцы остались в истории Руси злейшими врагами Владимира Мономаха и жестокими наемниками времен междоусобных войн. Племена, поклонявшиеся небу, почти два века терроризировали Древнерусское государство.
Им предстояло сыграть немалую роль в истории Восточной Европы. Они превратились для кого-то в грозных врагов, для кого-то в коварных союзников. Это в первую очередь коснулось древнерусских князей — половцы становились наемниками в братоубийственной междоусобице. Присутствие половцев, куманов, кунов, появившихся и исчезнувших в одно время, не осталось незамеченным, а вопросы, кем они были и откуда пришли, по сей день волнуют историков. Согласно традиционной версии, все четыре вышеупомянутых народа, представляли собой единый тюркоязычный народ, который по-разному называли в различных частях света.
Предки половцев
Их предки – сары – обитали на территории Алтая и восточного Тянь-Шаня, но образованное ими государство в 630 году было разбито китайцами. Уцелевшие направились в степи восточного Казахстана. Там и получили новое название «кипчаки», что, по легенде, означает «злосчастные» и о чем свидетельствуют средневековые арабо-персидские источники.
Однако как в русских, так и в византийских источниках кипчаки вообще не встречаются. Схожий же по описанию народ зовется «куманами», «кунами» или «половцами». Причем этимология последнего так и остается неясной. Возможно, слово происходит от древнерусского «половь», что значит «желтый». По мнению ученых, это может говорить о том, что этот народ обладал светлым цветом волос и относился к западной ветви кипчаков – «сары-кипчаки» (куны и куманы относились к восточной и обладали монголоидной внешностью). По другой версии, термин «половцы» мог произойти от привычного нам слова «поле», и обозначать всех жителей полей, вне зависимости от их племенной принадлежности.
Роль половцев в междоусобице на Руси
Половцы нес могли стать «добрым соседом» Киевской Руси. Как и подобает кочевникам, они вскоре освоили тактику внезапных набегов: устраивали засады, нападали врасплох, сметали на своем пути неподготовленного противника. Вооруженные луками и стрелами, саблями и короткими копьями, половецкие воины бросались в бой, на скаку забрасывая врага кучей стрел. Они шли «облавой» по городам, грабя и убивая людей, угоняя их в плен. Помимо ударной конницы, их сила заключалась еще и в разработанной стратегии, а также в новых для того времени технологиях, как, например, тяжелые самострелы и «жидкий огонь», которые они позаимствовали, очевидно, у Китая еще со времен жизни на Алтае.
Однако до тех пор, пока на Руси держалась централизованная власть, благодаря порядку престолонаследия, установленному при Ярославе Мудром, их набеги оставались лишь сезонным бедствием, а между Русью и кочевниками даже завязались определенные дипломатические отношения. Велась оживленная торговля, население широко общалось в приграничных районах. Среди русских князей стали популярны династические браки с дочерьми половецких ханов.
Размолвки внутри Руси
Две культуры сосуществовали в хрупком нейтралитете, который не мог долго продолжаться. В 1073 году три сына Ярослава Мудрого: Изяслав, Святослав и Всеволод, которым он завещал Киевскую Русь, рассорились. Святослав и Всеволод обвинили своего старшего брата в заговоре против них и стремлении стать «самовластцем», подобно отцу. Это стало рождением большой и долгой смуты на Руси, которой воспользовались половцы.
Не принимая до конца ничьей стороны, они охотно выступали на стороне человека, который сулил им большие «барыши». Так, первый князь, прибегнувший к их помощи, Олег Святославич (которого дяди лишили наследства), позволил половцам грабить и жечь русские города, за что и был прозван Олегом Гориславичем. Впоследствии, призыв половцев в качестве союзников в междоусобной борьбе стал распространенной практикой.
В союзе с кочевниками внук Ярослава, Олег Гориславич, выгнал Владимира Мономаха из Чернигова, он же заполучил Муром, прогнав оттуда сына Владимира Изяслава. В итоге, перед воюющими князьями встала реальная опасность утраты собственных территорий.
В 1097 году, по инициативе Владимира Мономаха, был созван Любечский съезд, который должен был покончить с междоусобной войной. Князья условились, что отныне каждый должен был владеть своей «отчиной». Даже киевский князь, который формально оставался главой государства, не мог нарушить границы. Так, благими намерениями на Руси была официально закреплена раздробленность. Единственное, что еще тогда объединяло русские земли, был единый страх перед половецкими нашествиями.
Война Владимира Мономаха
Самым ярым врагом половцев среди русских князей был Владимир Мономах , при великом княжении которого временно прекратилась практика использования половецких войск в целях братоубийства. Летописи рассказывают о Владимире Мономахе, как о самом влиятельном князе на Руси, который слыл патриотом, не жалевшим ни сил, ни жизни ради обороны русских земель.
Натерпевшись поражений от половцев, в союзе с которыми стоял его брат и его злейший враг – Олег Святославич, он разработал совершенно новую стратегию в борьбе с кочевниками – воевать на их же территории. В отличие от половецких отрядов, которые были сильны во внезапных набегах, русские дружины получали преимущество в открытом бою. Половецкая «лава» разбивалась о длинные копья и щиты русских пеших воинов. Русская конница тем временем, окружая степняков, не давала им удирать на своих знаменитых легкокрылых конях.
Было продумано даже время похода: до ранней весны, когда русские кони, которых кормили сеном и зерном, были сильнее отощавших на подножном корму половецкий лошадей. Давала преимущество и излюбленная тактика Мономаха: он предоставлял возможность врагу атаковать первым, предпочитая защиту за счет пеших, поскольку, нападая, противник изматывал себя намного больше, чем оборонявшийся русский воин.
Во время одной из таких атак, когда пехота приняла на себя основной удар, русская конница обошла с флангов и ударила в тыл. Это решило исход сражения. Владимиру Мономаху было достаточно всего нескольких походов в половецкие земли, чтобы надолго избавить Русь от половецкой угрозы. В последние годы жизни Мономах отправил своего сына Ярополка с войском за Дон, в поход против кочевников, но он не нашел их там. Половцы откочевали подальше от границ Руси, в кавказские предгорья.
Что осталось от половецев
Половцы, как и многие другие народы, канули в лету истории, оставив после себя «половецких каменных баб», которые до сих пор стерегут души их предков. Когда-то их ставили в степи «сторожить» мертвых и защищать живых, а также помещали в качестве ориентиров и указателей для бродов. Очевидно, этот обычай они привезли с собой из первоначальной Родины – Алтая, распространив его по Дунаю.
«Половецкие бабы» — далеко не единственный пример подобных памятников. Задолго до появления половцев, в IV-II тысячелетии до нашей эры, таких истуканов на территории нынешних России и Украины ставили потомки индо-иранцев. А спустя пару тысяч лет после них – скифы. «Половецкие бабы», как и другие каменные бабы – не обязательно изображение женщины, среди них много и мужских лиц.
Даже сама этимология слова «баба», происходит от тюркского «балбал», что означает «пращур», «дед-отец», и связано с культом почитания предков, а вовсе не с существами женского пола. Хотя, по другой версии, каменные бабы – следы ушедшего в прошлое матриархата, а также культа почитания богини-матери у половцев (Умай), олицетворявшей земное начало. Единственный обязательный атрибут – сложенные на животе руки, держащие чашу для жертвоприношений, и грудь, которая также встречается у мужчин, и очевидно связана с кормлением рода.
Согласно верованиям половцев, которые исповедовали шаманизм и тенгрианство (поклонение небу), мертвые наделялись особой силой, позволяющей помогать своим потомкам. Поэтому, проезжающий мимо половец должен был принести статуе жертву (судя по находкам, это были обычно бараны), чтобы заручиться ее поддержкой.
Половцы остались в истории Руси как злейшие враги Владимира Мономаха и жестокие наемники времен междоусобных войн. Племена, что поклонялись небу, почти два века терроризировали Древнерусское государство.Кто такие половцы?
В 1055 году Переяславльский князь Всеволод Ярославич возвращаясь из похода на торков, повстречал отряд новых, неизвестных до того на Руси, кочевников во главе с ханом Болушем. Встреча прошла мирно, новые «знакомые» получили русское название «половцы» и будущие соседи разошлись. С 1064 года в византийских и с 1068 в венгерских источниках упоминаются куманы и куны, также до этого неизвестные в Европе. Им предстояло сыграть немалую роль в истории Восточной Европы, превратившись в грозных врагов и коварных союзников древнерусских князей, став наемниками в братоубийственной междоусобице. Присутствие половцев, куманов, кунов, появившихся и исчезнувших в одно время, не осталось незамеченным, а вопросы, кем они были и откуда пришли, по сей день волнуют историков.
Согласно традиционной версии, все четыре вышеупомянутых народа, представляли собой единый тюркоязычный народ, который по-разному называли в различных частях света. Их предки - сары обитали на территории Алтая и восточного Тянь-Шаня, но образованное ими государство в 630 году было разбито китайцами. Остатки ушли в степи восточного Казахстана, где получили свое новое название «кипчаки», что, по легенде, означает «злосчастные». Под этим названием они упоминаются во многих средневековых арабо-персидских источниках. Однако как в русских, так и в византийских источниках кипчаки вообще не встречаются, а схожий по описанию народ зовется «куманами», «кунами» или «половцами». Причем этимология последнего так и остается неясной. Возможно, слово происходит от древнерусского «половь», что значит «желтый». По мнению ученых, это может говорить о том, что этот народ обладал светлым цветом волос и относился к западной ветви кипчаков - «сары-кипчаки» (куны и куманы относились к восточной и обладали монголоидной внешностью). По другой версии, термин «половцы» мог произойти от привычного нам слова «поле», и обозначать всех жителей полей, вне зависимости от их племенной принадлежности.
У официальной версии существует немало слабых сторон. Во-первых, если все вышеупомянутые народы изначально представляли единый народ - кипчаков, то в таком, случае, как объяснить, что ни Византии, ни Руси, ни Европе этот топоним был неизвестен. В странах ислама, где о кипчаках знали не понаслышке, напротив, совершенно не слышали о половцах или куманах. На помощь неофициальной версии приходит археология, согласно которой, главные археологические находки половецкой культуры - каменные бабы, воздвигнутые на курганах в честь воинов, павших в битве, были характерны лишь для половцев и кипчаков. Куманы, несмотря на свое поклонение небу и культу богини матери, не оставляли подобных памятников.
Все эти аргументы «против» позволяют многим современным исследователям отойти от канона изучения половцев, куманов и кунов как одного и того же племени. По мнению кандидата наук, Евстигнеева, половцы-сары - это тюргеши, по какой-то причине бежавшие из своих территорий в Семиречье.
Оружие междоусобиц
Половцы были отнюдь не намерены оставаться «добрым соседом» Киевской Руси. Как и подобает кочевникам, они вскоре освоили тактику внезапных набегов: устраивали засады, нападали врасплох, сметали на своем пути неподготовленного противника. Вооруженные луками и стрелами, саблями и короткими копьями, половецкие воины бросались в бой, на скаку засыпая врага кучей стрел. Они шли «облавой» по городам, грабя и убивая людей, угоняя их в плен.
Помимо ударной конницы, их сила заключалась еще и в разработанной стратегии, а также в новых, для того времени, технологиях, как например, тяжелые самострелы и «жидкий огонь», которые они позаимствовали, очевидно, у Китая еще со времен жизни на Алтае.
Однако до тех пор, пока на Руси держалась централизованная власть, благодаря порядку престолонаследия, установленному при Ярославе Мудром, их набеги оставались лишь сезонным бедствием, а между Русью и кочевниками даже завязались определенные дипломатические отношения. Велась оживленная торговля, население широко общалось в приграничных районах Среди русских князей стали популярны династические браки с дочерьми половецких ханов. Две культуры сосуществовали в хрупком нейтралитете, который не мог долго продолжаться.
В 1073 году триумвират трех сыновей Ярослава Мудрого: Изяслава, Святослава, Всеволода, которым он завещал Киевскую Русь - распался. Святослав и Всеволод обвинили своего старшего брата в заговоре против них и стремлении стать «самовластцем», подобно отцу. Это стало рождением большой и долгой смуты на Руси, которой воспользовались половцы. Не принимая до конца ничьей стороны, они охотно выступали на стороне человека, который сулил им большие «барыши». Так, первый князь, прибегнувший к их помощи - князь Олег Святославич, которого дяди лишили наследства, позволил им грабить и жечь русские города, за что и был прозван Олегом Гориславичем.
Впоследствии, призыв половцев в качестве союзников в междоусобной борьбе стал распространенной практикой. В союзе с кочевниками, внук Ярослава Олег Гориславич выгнал Владимира Мономаха из Чернигова, он же заполучил Муром, прогнав оттуда сына Владимира Изяслава. В итоге, перед воюющими князьями встала реальная опасность утраты собственных территорий. В 1097 году, по инициативе Владимира Мономаха, тогда еще князя Переславля, был созван Любечский съезд, который должен был покончить с междоусобной войной. Князья условились, что отныне каждый должен был владеть своей «отчиной». Даже киевский князь, который формально оставался главой государства, не мог нарушить границы. Так, благими намерениями на Руси была официально закреплена раздробленность. Единственное, что еще тогда объединяло русские земли, был единый страх перед половецкими нашествиями.
Война Мономаха
Самым ярым врагом половцев среди русских князей был Владимир Мономах, при великом княжении которого временно прекратилась практика использования половецких войск в целях братоубийства. Летописи, которые правда при нем активно переписывались, рассказывают о нем, как о самом влиятельном князе на Руси, который слыл патриотом, не жалевшим ни сил, ни жизни ради обороны русских земель. Натерпевшись поражений от половцев, в союзе с которыми стоял его брат и его злейший враг - Олег Святославич, он разработал совершенно новую стратегию в борьбе с кочевниками - воевать на их же территории. В отличие от половецких отрядов, которые были сильны во внезапных набегах, русские дружины получали преимущество в открытом бою. Половецкая «лава» разбивалась о длинные копья и щиты русских пеших воинов, а русская конница, окружая степняков, не давала им удирать на своих знаменитых легкокрылых конях. Было продумано даже время похода: до ранней весны, когда русские кони, которых кормили сеном и зерном, были сильнее отощавших на подножном корму половецкий лошадей.
Давала преимущество и излюбленная тактика Мономаха: он предоставлял возможность врагу атаковать первым, предпочитая защиту за счет пеших, поскольку, нападая, противник изматывал себя намного больше, чем обороняющийся русский воин. Во время одной из таких атак, когда пехота приняла на себя основной удар, русская конница обошла с флангов и ударила в тыл. Это решило исход сражения. Владимиру Мономаху было достаточно всего нескольких походов в половецкие земли, чтобы надолго избавить Русь от половецкой угрозы. В последние годы жизни Мономах отправил своего сына Ярополка с войском за Дон, в поход против кочевников, но он не нашел их там. Половцы откочевали подальше от границ Руси, в кавказские предгорья.
На страже мертвых и живых
Половцы, как и многие другие народы, канули в лету истории, оставив после себя "половецких каменных баб", которые до сих пор стерегут души их предков. Когда-то их ставили в степи «сторожить» мертвых и защищать живых, а также помещали в качестве ориентиров и указателей для бродов. Очевидно, этот обычай они привезли с собой со своей первоначальной Родины - Алтая, распространив ее по Дунаю. «Половецкие бабы» - далеко не единственный пример подобных памятников. Задолго до появления половцев, в IV-II тысячелетии до нашей эры таких истуканов на территории нынешних России и Украины ставили потомки индо-иранцев, а спустя пару тысяч лет после них - скифы.
«Половецкие бабы», как и другие каменные бабы - не обязательно изображение женщины, среди них много и мужских лиц. Даже сама этимология слова «баба», происходит от тюркского «балбал», что означает «пращур», «дед-отец», и связано с культом почитания предков, а вовсе не с существами женского пола. Хотя, по другой версии, каменные бабы - следы ушедшего в прошлое матриархата, а также культа почитания богини-матери, у половцев - Умай, олицетворявшей земное начало. Единственный обязательный атрибут - сложенные на животе руки, держащие чашу для жертвоприношений, и грудь, которая также встречается у мужчин, и очевидно связана с кормлением рода.
Согласно верованиям половцев, которые исповедовали шаманизм и тенгрианство (поклонение небу), мертвые наделялись особой силой, позволяющей помогать своим потомкам. Поэтому, проезжающий мимо половец должен был принести статуе жертву (судя по находкам, это были обычно бараны), чтобы заручиться ее поддержкой. Вот как описывает этот обряд азербайджанский поэт XII века Низами, жена которого была половчанкой: «И пред идолом гнётся кипчаков спина... Всадник медлит пред ним, и, коня придержав, Он стрелу, наклонясь, вонзает меж трав, Знает каждый пастух, прогоняющий стадо, Что оставить овцу перед идолом надо».
