Повтором 1 , или репризой, называется фигура речи, которая состоит в повторении звуков, слов, морфем, синонимов или синтаксических конструкций в условиях достаточной тесноты ряда, т.е. достаточно близко друг от друга, чтобы их можно было заметить. Так же, как и другие фигуры речи, усиливающие выразительность высказывания, повторы можно рассматривать в плане расхождения между традиционно обозначающим и ситуативно обозначающим как некоторое целенаправленное отклонение от нейтральной синтаксической нормы, для которой достаточно однократного употребления слова: Beat! beat! drums! - blow! bugles! blow! (W. Whitman).
К предметно-логической информации повтор обычно ничего не добавляет, и поэтому его можно расценивать как избыточность: Tyger, tyger, burning bright (W. Blake) не есть обращение к двум тиграм - удвоение здесь только экспрессивно. Но пользоваться термином «избыточность» для повтора можно лишь с оговоркой, потому что повторы передают значительную дополнительную информацию эмоциональности, экспрессивности и стилизации и, кроме того, часто служат важным средством связи между предложениями, причем иногда предметно-логическую информацию бывает трудно отделить от дополнительной, прагматической.
Многообразие присущих повтору функций особенно сильно выражено в поэзии. Некоторые авторы 2 даже считают повторы стилистическим признаком поэзии, отличающим ее от прозы, и подразделяют повторы на метрические и эвфонические элементы.
К метрическим элементам относят стопу, стих, строфу, анакрузу и эпикрузу, а к эвфоническим - рифмы, ассонансы, диссонансы, рефрен.
Мы рассмотрим те виды повтора, которые являются общими для поэзии и прозы 3 . Рассмотрение повтора в синтаксической стилистике несколько условно, так как повторяться могут элементы разных уровней, и классифицируются повторы в зависимости от того, какие элементы повторяются.
Начнем с поэтических примеров. Переплетение нескольких видов повтора делает незабываемыми последние строки XVIII сонета Шекспира. Здесь воплощена одна из ключевых тем Шекспира - тема безжалостного времени и единоборства с ним поэзии, благодаря которой красота становится бессмертной и неподвластной времени. Важность темы вызывает конвергенцию, т.е. скопление стилистических приемов при передаче одного общего содержания:
So long as men can breathe or eyes can see
So long lives this and this gives life to thee.
Интенсивная конвергенция позволяет различить в этих двух строках несколько разных видов повтора.
1) Метр - периодическое повторение ямбической стопы.
2) Звуковой повтор в виде аллитерации, который мы подробнее рассмотрим в главе V, - long lives... life.
3) Повтор слов или фраз - so Song ... so long; в данном случае повтор является анафорическим, так как повторяющиеся элементы расположены в начале строки.
4) Повтор морфем (который также называют частичным повтором); здесь повторяется корневая морфема в словах live и life.
5) Повтор конструкций - параллельные конструкции men can breathe и eyes can see синтаксически построены одинаково.
6) Второй пример параллелизма: ...lives this and this gives... носит название хиазма. Хиазм состоит в том, что в двух соседних словосочетаниях (или предложениях), построенных на параллелизме, второе строится в обратной последовательности, так что получается перекрестное расположение одинаковых членов двух смежных конструкций.
7) В данном примере, однако, хиазм осложнен тем, что синтаксически одинаковые элементы this ... this выражены тождественными словами. Такая фигура, состоящая в повторении слова на стыке двух конструкций, называется подхватом, анадиплозисом, эпаналепсисом или стыком. Подхват показывает связь между двумя идеями, увеличивает не только экспрессивность, но и ритмичность.
8) Семантический повтор...men can breathe = eyes can see, т.е. пока существует жизнь.
Повтор лексических значений, т.е. накопление синонимов, в нашем примере представлен также ситуативными синонимами breathe и live. Мы рассматривали его в связи с синонимией на примере LXI сонета Шекспира (см. с. 104).
Таким образом, две строки Шекспира дают целую энциклопедию повтора. Добавить остается немного. В дополнение к представленным здесь анафоре и подхвату, в зависимости от расположения повторяющихся слов, различают еще эпифору, т.е. повторение слова в конце двух или более фраз, и кольцевой повтор, или рамку (см. tired with all these в LXVI сонете, с. 50). Повторение союзов, которое уже рассматривалось на примере LXVI сонета, называется полисиндетон.
Функции повтора и та дополнительная информация, которую он несет, -могут быть весьма разнообразными. Повтор может, например, выделить главную идею или тему текста. Таков анадиплозис в конце знаменитой оды Китса о греческой урне:
Beauty is truth, truth beauty, - that is all
Ye know on earth, and all ye need to know.
Подхват подчеркивает единство и даже тождественность красоты и правды. Лингвистически это выражается тем, что подлежащее и предикатив, связанные глаголом be, меняются местами, а это возможно только в том случае, если между обозначаемыми ими понятиями существует тождество.
Повтор может выполнять и несколько функций одновременно. В «Песни о Гайавате» Г. Лонгфелло повтор создает фольклорный колорит, песенную ритмичность, закрепляет и подчеркивает взаимосвязь отдельных образов, сливая их в единую картину.
Should you ask me, whence these stories?
Whence these legends and traditions,
With the odours of the forest,
With the dew and damp of meadows,
With the curling smoke of wigwams,
With the rushing of great rivers,
With their frequent repetitions,
And their wild reverberations,
As of thunder in the mountains?
«From the forests and the prairies,
From the great lakes of the Northland,
From the land of the Ojibways,
From the land of the Dakotas,
From the mountains, moors and fenlands,
Where the heron, the Shuh-shuh-gah,
Feeds among the reeds and rushes.
I repeat them as I heard them
From the lips of Nawadaha,
The musician the sweet singer.»
Should you ask where Nawadaha
Found these songs, so wild and wayward,
Found these legends and traditions,
I should answer, I should tell you,
«In the bird-nests of the forest,
In the lodges of the beaver,
In the hoof prints of the bison,
In the eyrie of the eagle!»
В первых строфах «Песни о Гайавате» читатель опять встречается с конвергенцией стилистических приемов, и в первую очередь повторов, которая вводит его в жанр лирико-эпического произведения, стилизованного в духе индейского народно-поэтического творчества. Повтор придает сказу ритмический, песенный характер и объединяет в одно целое перечисление элементов природы края. Интересно, что использование повтора (frequent repetitions) специально упомянуто и пояснено автором как заимствованное им у индейского певца Навадахи. А появление повторов в песнях Навадахи Г. Лонгфелло объясняет влиянием окружающей природы (reverberations / As of thunder in the mountains).
Различного рода повторы могут служить важным средством связи внутри текста. Связь при помощи предлогов имеет более конкретный характер, чем союзная связь. В приведенном примере связь осуществляется анафорическим повтором предлогов with, from и in с параллельными конструкциями и некоторыми другими повторами. Связь перечисленных образов, складывающихся в одну общую картину, была бы замечена читателем и при простом следовании их друг за другом, т.е. как функция тесноты ряда, но повтор предлогов и конструкций делает эту связь материально выраженной.
Наряду с лексическим синонимическим повтором (stories - legends, moors - fenlands), здесь широко представлен чисто синтаксический повтор в виде однородных членов предложения. Точнее, лексический синонимический повтор является как бы развитием повтора синтаксического.
Поэма Г. Лонгфелло называется песней. Но слово song многозначно, и значение, которое вкладывает в него поэт, поясняется тремя однородными членами: stories, legends and traditions. Однородные члены позволяют уточнить и детализировать содержание высказывания. Характер легенд и традиций, рассказанных в песни, поясняется серией предложных оборотов, начинающихся с предлога with. Задуматься над источниками песни заставляет повторение косвенного вопроса со словом whence. В ответе на этот вопрос опять серия одинаковых по синтаксической функции и одинаково построенных, т.е. параллельных, конструкций с анафорическим предлогом from. Внутри этой синтаксической конвергенции - конвергенция однословных однородных членов: the forests and the prairies... from the mountains, moors and fenlands.
Хотя многообразие функций повтора особенно сильно представлено в поэзии, поскольку стихосложение основано на повторности конструктивных элементов, повтор играет немалую роль и в прозе. Обратимся к примеру. Центральной проблемой творчества Э.М. Форстера является проблема взаимопонимания и человеческих контактов. В романе «Поездка в Индию» эта проблема реализуется в отношениях англичанина Филдинга и индийца Азиза. Возможна ли дружба между англичанином и индийцем? Концовка романа содержит эмоциональный, образный ответ, выразительность которого в значительной мере опирается на лексический повтор:
«Down with the English anyhow. That"s certain. Clear out, you fellows, double quick, I say. We may hate one another, but we hate you most. If I don"t make you go, Ahmed will, Karim will, if it"s fifty five hundred years we shall get rid of you, yes, we shall drive every blasted Englishman into the sea, and then» - he rode against him furiously - «and then,» he concluded, half kissing him, «you and 1 shall be friends.»
«Why can"t we be friends now?» said the other, holding him affectionately. «It"s what I want. It"s what you want.»
But the horses didn"t want it - they swerved apart; the earth didn"t want it, sending up rocks through which riders must pass single file;
the temples, the tanks, the jail, the palace, the birds, the carrion, the Guest House, that came into view as they issued from the gap and saw Man beneath: they didn"t want it, they said in their hundred voices, «No, not yet», and the sky said «No, not there.»
(E.M. Forster. A Passage to India)
«Поездка в Индию» - роман антиколониальный. Автор его показывает, что взаимопонимание народов возможно только после уничтожения колониального угнетения. Доброты отдельных людей, их стремления к дружбе для этого недостаточно, каким бы сильным это стремление ни было.
Серии лексических повторов могут чередоваться и тексте или переплетаться, подобно мотивам в музыкальном произведении, причем каждый ряд соответствует какому-нибудь одному идейному, сюжетному или эмоциональному мотиву.
Взволнованный монолог Азиза содержит несколько отдельных повторов: hate... hate, will... will, then... then и синонимический повтор Down with the English... clear out... make you go... get rid of you... drive every blasted Englishman into the sea.
Вопрос Филдинга вводит новый повтор - глагол want; он и Азиз хотят быть друзьями, но авторский комментарий показывает, что в условиях колониальной Индии это невозможно, этому противостоит все то, что их окружает. Повторяясь из одного предложения в другое, слово want связывает их в единое целое. Значительность отрывка опять указывается конвергенцией: параллельными конструкциями, нагнетанием однородных членов и метафорой, так как глагол want соединяется с существительными неодушевленными. Экспрессивность первой части отрывка - преимущественно усилительная, второй - образная.
Повтор в речи Азиза передает его эмоциональность, характер такого повтора обычен для прямой речи. В том же романе он часто используется таким образом: «Do you remember our mosque, Mrs Moore?» «I do. I do,» she said suddenly vital and young.
Экспрессивная избыточность тавтологического характера типична для просторечия: «Why don"t you shut your great big old gob, you poor bloody old fool!» (J. Osborne. Entertainer).
Таким образом, и в речевых характеристиках персонажей повторы редко выполняют только одну какую-нибудь функцию. Они почти всегда сочетают экспрессивность и функционально-стилистические черты, экспрессивность и эмоциональность, экспрессивность и функцию связи между предложениями.
Тавтологический повтор может иметь сатирическую направленность. Разоблачая пустоту и однообразие творчества своего персонажа, Мунро пишет: His «Noontide Peace», a study of two dun cows under a walnut tree, was followed by «A Midday Sanctuary», a study of a walnut tree with two dun cows under it.
Тавтологией принято называть повтор, который ничего к содержанию высказывания не добавляет. Как видно из приведенных примеров, это относится только к логическому содержанию сообщения, к информации первого типа. Второй тип информации тавтология передает достаточно эффективно. Она может, например, использоваться для речевой характеристики персонажей.
Проблема повтора привлекает внимание очень многих исследователей, число работ, посвященных повтору, непрерывно растет. Большой интерес представляет задача разграничения повтора - выразительного средства и стилистического приема, с одной стороны, и повтора типа выдвижения, обеспечивающего структурную связанность целого текста и устанавливающего иерархию его элементов, - с другой.
повтор лингвистический литература художественный
Повтором или репризой называется фигура речи, которая состоит в повторении звуков, слов, морфем, синонимов или синтаксических конструкций в условиях достаточной тесноты ряда, т.е. достаточно близко друг от друга, чтобы их можно было заметить. 11 Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. - М.: Просвещение. - 1992. - с.182
Также как и другие фигуры речи, усиливающие выразительность высказывания, повторы можно рассматривать в плане расхождения между традиционно обозначающим и ситуативно обозначающим как некоторое целенаправленное отклонение от нейтральной синтаксической нормы, для которой достаточно однократного употребления слова.
Функции повтора и та дополнительная информация, которую он несет, могут быть весьма разнообразными.
Наиболее обычная функция повтора - функция усиления. В этой функции повтор как стилистический прием наиболее близко подходит к повторам как норме живой возбужденной речи.
Those evening bells! Those evening bells.
Повторы, несущие функцию усиления, обычно в композиционном отношении очень просты: повторяющиеся слова стоят рядом друг с другом. Другие функции повтора не так прямо связаны с тем эмоциональным значением, которое эти повторы имеют в живой разговорной речи. Функция других повторов обычно выявляется в самом контексте высказывания. Так в следующем отрывке из романа Диккенса «Our Mutual Friend» повтор имеет функцию последовательности. Она проявляется даже без конечного then, которое уточняет эту функцию.
«Sloppy… laughed loud and long. At this time the two innocents, with their brains at that apparent danger, laughed, and Mrs. Hidgen laughed and the orphan laughed and then the visitors laughed».
Повторение слова laughed, усиленное многосоюзием, служит целям образного воспроизведения описываемой сцены.
Иногда повтор приобретает функцию модальности.
«What has my life been? Tag and grind, lag and grind turn the wheel, turn the wheel»
Повтор здесь использован для передачи монотонности и однообразия действий. Эта функция реализуется главным образом ритмом, который образуется из-за повторения слов и словосочетаний. Такую же функцию модальности имеют и разнообразные повторы в «The song of the shirt» Томаса Гуда.
Work - work - work!
Till the brain begins to swim!
Work - work - work!
Till the eyes are heavy and dim!
Seam, and gusset, and band,
Band and gusset, and seam, -
Till over the buttons I fall asleep,
And sew them on in a dream!
Утомительное однообразие и монотонность действий выражена разными средствами. Важнейшим, конечно, является само значение оборотов Till the brain begins to swim! и Till the eyes are heavy and dim! Но лексикологически переданное утомление, вызванное работой, еще не указывает на однообразие, монотонность самой работы. Это передается повторами слов work и seam, and gusset, and band.
Другая функция, которая довольно часто реализуется повтором, - это функция нарастания.
Повторение слов способствует большей силе высказывания, большей напряженности повествования. Эта функция родственна первой функции, указанной выше.
В ряде случаев повтор служит для выражения многократности или длительности действия. В этой функции повтор является типизацией фольклорных повторов. Fledgeby knocked and rang, and Fledgeby rang and knocked, but no one came.
В функции многократности действия особенно часто повторяются наречия, разделенные союзом and.
He played the unhappy tune over and over again.
Часто многократность действия или длительность действия поддерживается и значением пояснительных слов и словосочетаний.
I sat working and working in a desperate manner, and I talked and talked morning noon and night. Здесь длительность выражена формой глагола, повтором и словосочетанием noon and night.
Иногда повтор приобретает функцию смягчения резкости перехода от одного плана высказывания к другому. Так, например, в следующей строфе из поэмы Байрона «Don Juan» повторение слов and then служит целям такого смягчения перехода:
For then their eloguence grows quite profuse:
And when at length they"re out of breath, they sign,
And cast their languid eyes down, and let loose
A tear or two, and then we make if up:
And then - and then - and then - sit down and sup.
Бывают случаи, когда повтор выступает в функции, которая противоречит самому назначению повтора, как средству выделения отдельных частей высказывания. Повторяющиеся единицы, слова и словосочетания служат лишь фоном, на котором резко выделяются другие, неповторяющиеся единицы высказывания. Так в следующих примерах повторяющиеся слова не являются тем элементом высказывания, который должен быть выделен:
«I am attached to you. But I can"t consent and I won"t consent and I never did consent and I never will consent to be lost in you»
Особо важно отметить функцию, которая является второстепенной, но которая сопровождает в большинстве случаев другие, вышеуказанные функции повтора. Это функция ритмическая. Повторение одних и тех же единиц (слов, словосочетаний и целых предложений) способствует более четкой ритмической организации предложения, часто приближающую ритмическую организацию к стихотворному размеру. Вот предложение, в котором повторение сочетания and upon his создает определенный ритм:
«The glow of the fire was upon the landlord"s bold head, and upon his twinkling eye, and upon his watering mouth, and upon his pimpled face, and upon his round fat figure»
И.В. Арнольд выделяет другие функции повтора. Повтор может, например, выделить главную идею или тему текста.
Beauty is truth, thruth beauty, - that is all
You know on larch, and all you need to know.
Повтор подчеркивает единство, и даже тождественность, красоты и правды. Лингвистически это выражается тем, что подлежащее и предикатив, связанные глаголом be, меняются местами, а это возможно только в том случае, если между обозначаемыми ими понятиями существует тождество.
Повтор может выполнять и несколько функций одновременно.
В «Песни о Гайавате» Г. Лонгфелло повтор создает фольклорный колорит, песенную ритмичность, закрепляет и подчеркивает взаимосвязь отдельных образов, сливая их в единую картину.
With the odours of the forest,
With the dew and damp of meadows,
With the curling smoke of wigwams,
With the rushing of great rivers.
Повтор придает сказу ритмический, песенный характер и объединяет в одно целое перечисление элементов природы края.
Различного рода повторы могут служить важным средством связи внутри текста.
Связь при помощи предлогов имеет более конкретный характер, чем союзная связь. В приведенном примере связь осуществляется анафорическим повтором предлогов with, from и in с параллельными конструкциями и некоторыми другими повторами. Многообразие функций повтора особенно сильно представлено в поэзии, поскольку стихосложение основано на повторности конструктивных элементов, повтор играет немалую роль и в прозе. В прозе повтор используется для речевой характеристики персонажей, экспрессивности, эмоциональности; нередко приобретая сатирическую направленность.
К первой группе относятся фигуры, построенные в той или иной степени на основе повтора. Сфера действия повтора не ограничивается предложением, а распространяется на сложное синтаксическое целое и весь текст.
Повтор – это упорядоченное повторение слова, словосочетания и даже большей синтаксической единицы (предложения или его части). Упорядоченность выражается в том, что повторяющиеся единицы стоят в определенной позиции, то есть на определенном месте в предложении, его части, сложном синтаксическом целом, тексте.
1. Слова, словосочетания, предложения, стоящие в начале синтаксических или текстовых единиц, образуют повтор, называемый анафорой (единоначатие). Например:
За то, что на свете я жил неумело,
За то, что не кривдой служил я тебе,
За то, что имел небессмертное тело,
Я дивной твоей сопричастен судьбе.
(А. Тарковский)
Анафора встречается и в прозе, например: Учреждение... Кто-то его учредил; с той поры оно есть; а до той поры было – одно время дно. Так гласит нам «Архив». Учреждение... Кто-то его учредил, до него была тьма; кто-то над тьмою носился; была тьма и был свет – циркуляр за номером первым... (А. Белый).
2. Повтор, при котором конец одной синтаксической конструкции может удваиваться за счет повторения его в начале смежной с ним конструкции, называется анади?плосис (подхват, стык). Например:
Он гордо погибал один.
Один... Слезою сожаленья
Никто поэта не почтил...
(Надсон)
Анадиплосис достаточно часто используется в пословицах типа «не я при слове, а слово при мне». В прозаической речи он становится способом развития мысли. См. у Блока: Что такое гармония? Гармония есть согласие мировых сил, порядок мировой жизни. Порядок – космос, в противоположность беспорядку – хаосу. Из хаоса рождается космос, мир, учили древние.
3. Повтор начала и конца синтаксической конструкции называется кольцом (обрамление, рамка). Например: В этих веселых истинах здравого смысла, перед которым мы так грешны, можно поклясться веселым именем Пушкина (Блок).
4. Повтор, при котором повторяются концы смежных или соотнесенных единиц, называется эпифорой; такая разновидность повтора встречается значительно реже: Наша память хранит с малолетства веселое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняют собою многие дни нашей жизни. Сумрачны имена императоров, полководцев, изобретателей орудий убийства, мучителей и мучеников жизни. И рядом с ними это легкое имя – Пушкин (А. Блок) (повторяются концы зачина и концовки сложного синтаксического целого).
Позиция, занимаемая повторяющимся словом, словосочетанием и т.д., может быть позицией абсолютного начала или конца (см. пример анадиплосиса из Надсона) и относительного (см. пример кольца из Блока).
Повторы могут быть полными и неполными, могут варьироваться. Например: Русский язык сам по себе не виноват в том, что по законам исторической неизбежности он стал общим языком народов нашей страны. Не русский язык и не двуязычие вели к двоемыслию, двоедушию. Не русский язык виноват в том, что властям предержащим в центре и на местах было удобнее и спокойнее, чтобы все говорили одинаково без риска инакомыслия при переводах на разные языки (Из газет).
Сочетаясь, повторы взаимно усложняют друг друга: Что же возмущает вас? Что им дали слишком много труда и слишком много заработка, слишком много воздуха, света, солнца, слишком долгую жизнь? Это возмущает вас? (перевод из Ше д"Эст Анжа).
Повтор из стилистического приема может перерасти в структурно-композиционный, образуя прозаическую строфу или даже большие участки текста. В стихах повтор иногда организует весь текст:
Пляшет перед звездами звезда,
Пляшет колокольчиком вода,
Пляшет шмель и в дудочку дудит,
Пляшет перед скинией Давид.
Плачет птица об одном крыле,
Плачет погорелец на золе,
Плачет мать над люлькою пустой,
Плачет крепкий камень под пятой.
(А. Тарковский)
Виды синтаксического повтора
1. На основе повтора формируется параллелизм – повтор смежных синтаксических конструкций: предложений или их частей. Например, параллельная организация предложений в речи Эредиа при открытии памятника Леконту де Лилю: Он показал королевского тигра джунглей, сны ягуара, исчезающую в траве волнистую спину черной яванской пантеры. Он знал, как свертывается в кольца караибский змей. Он следовал за степным орлом, за стадом задумчиво бродящих слонов, и протяжный вой его диких псов, затерянных в пустынных просторах, всегда наполняет нам душу бесконечной тоскою (в переводе Н. Голубенцева). См. также полный синтаксический повтор первой части предложения (до точки с запятой) во второй части, осложненной анафорой: И вот грянул оркестр – и душа ваша предощущает в его звуках те впечатления, которые готовятся поразить ее; и вот поднялся занавес – и перед взорами вашими разливается бесконечный мир страстей и судеб человеческих! (Белинский). В поэзии встречаются более сложные виды параллелизма, например, хиазм:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла.
(Лермонтов)
Этот воздух так гулок.
Так заманчив обман.
(Блок)
Параллелизм, как правило, сопровождается лексическим повтором, что создает фон для сопоставления высказываний: Объекты науки – явления или условия явлений. Объекты искусства – сущности (Брюсов).
2. На основе параллелизма формируется антитеза – противопоставление двух высказываний. Например: Но увы! все это поэзия, а не проза, мечта, а не существенность! (Белинский). Очень распространена антитеза в поэзии:
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче – все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,
Все жаворонки нынче – вороны.
(Цветаева)
Я – одинокий сын земли,
Ты – лучезарное виденье.
(Блок)
Противительность высказывания в антитезе создается с помощью лексических (языковых и контекстуальных антонимов) и грамматических средств (разных типов сказуемого, времен глагола, личных местоимений и т.п.), а сами противительные части могут связываться как с помощью соответствующих союзов, так и бессоюзным способом.
Иногда антитеза носит не противительный, а уступительный характер:
Не говорите мне: «он умер». Он живет!
Пусть жертвенник разбит – огонь еще пылает,
Пусть роза сорвана – она еще цветет,
Пусть арфа сломана – аккорд еще рыдает...
(Надсон)
3. На основе синтаксического параллелизма и лексического повтора строится период. Чаще всего он оформляется как сложноподчиненное предложение, в первой части которого сосредоточены однотипные придаточные предложения с параллельным построением и анафорой, а во второй – главная часть высказывания. По размерам первая часть обычно превосходит вторую и произносится с интонацией повышения, усиливающей момент ожидания второй части. На месте стыка двух частей происходит перепад интонации и наблюдается пауза.
Период используется, когда необходимо:
1) дать широкий охват картины мира, отразить результат глубоких философских размышлений, например: Как ни старались люди, собравшись в одно небольшое место несколько сот тысяч, изуродовать ту землю, на которой они жались, как ни забивали камнями землю, чтобы ничего не росло на ней, как ни счищали всякую пробивающуюся травку, как ни дымили каменным углем и нефтью, как ни обрезывали деревья и ни выгоняли всех животных и птиц, – весна была весною даже и в городе (Л. Толстой);
2) передать сложное лирическое состояние героя, например:
Когда зеленый дерн мой скроет прах,
Когда, простясь с недолгим бытием,
Я буду только звук в твоих устах,
Лишь тень в воображении твоем;
Когда друзья младые на пирах,
Меня не станут поминать вином, –
Тогда возьми простую арфу ты,
Она была мой друг и друг мечты.
(Лермонтов);
3) подчеркнуть ироническое отношение с помощью несоизмеримых по смысловой наполненности первой и второй частей, а также элементов внутри первой части, например: В 1800-х годах, в те времена, когда не было еще ни железных, ни шоссейных дорог, ни газового, ни стеаринового света, ни пружинных низких диванов, ни мебели без лаку, ни разочарованных юношей со стеклышками, ни либеральных философов-женщин, ни милых дам-камелий, которых так много развелось в наше время, – в те наивные времена, когда из Москвы, выезжая в Петербург в повозке или карете, брали с собой целую кухню домашнего приготовления, ехали восемь суток по мягкой, пыльной или грязной дороге и верили в пожарские котлеты, в валдайские колокольчики и бублики, – когда в длинные осенние вечера нагорали сальные свечи, освещая семейные кружки из двадцати и тридцати человек, на балах в канделябры вставлялись восковые и спермацетовые свечи, когда мебель ставили симметрично, когда наши отцы были молоды не одним отсутствием морщин и седых волос, а стрелялись за женщин и из другого угла комнаты бросались поднимать нечаянно и не нечаянно уроненные платочки, наши матери носили коротенькие талии и огромные рукава и решали семейные дела выниманием билетиков, когда прелестные дамы-камелии прятались от дневного света, – в наивные времена масонских лож, мартинистов, тугенбунда, во времена Милорадовичей, Давыдовых, Пушкиных, – в губернском городе К. был съезд помещиков и кончались дворянские выборы (Л. Толстой).
Возможна и другая организация периода, ср., например, у Ф. Кони: Хлебосольный меценат, тороватый театрал и помощник в нужде, заседатель надворного суда, отдававший свое жалованье бедным чиновникам и на улучшение пищи арестантам, к тому времени обратился в замкнутого в себе, нелюдимого и подозрительного скупца. Различными могут быть и синтаксическая структура, и смысловое наполнение частей, и сам размер частей, который колеблется от явного превосходства первой части до гармонии частей, как, например, у Фета:
Если радует солнце тебя,
Если в пышную веришь примету,
Хоть на время, на миг полюбя,
Подари эту радость поэту.
Виды перечисления
На основе повтора и параллелизма строится группа фигур под общим названием перечисление. Перечисление – это синтаксическое уравнивание, осуществляющееся с помощью однородных членов предложения, степень однотипности которых зависит от того, какими частями речи, формами слов выражены однородные члены и т.п. Синтаксическое равноправие перечисляемых единиц способствует их смысловому уравниванию. Перечисления нежелательны в информативных текстах. Они утомляют адресата, воспринимающего обычно лишь начало и конец ряда. В художественных текстах воздействующий эффект зависит от длины перечисленного ряда, значений его составляющих и их синтаксической функции. Например: Иногда Василий Михайлович представлял себе, что вот, он доживет эту жизнь и начнет новую, в другом обличье. Он придирчиво выбирал себе возраст, эпоху, внешность; то ему хотелось родиться пламенным южным юношей, то средневековым алхимиком, то дочкой миллионера, то любимым котом вдовы, то персидским царем. Василий Михайлович прикидывал, выбирал, капризничал, ставил условия, ударялся в амбицию, забраковывал все предложенные варианты, требовал гарантий, дулся, уставал, терял ход мыслей и, откинувшись в кресле, долго глядел в зеркало на себя – одного-единственного.
Ничего не происходило. Не являлся Василию Михайловичу ни шестикрылый серафим, ни другое пернатое с предложением услуг, ничего не разверзалось, не слышался глас с неба, никто не искушал, не возносил, не расстилал. Трехмерность бытия, финал которого приближался, душила Василия Михайловича, он пытался сойти с рельсов провертеть дырочку в небосклоне, уйти в нарисованную дверь (Т. Толстая).
Семантическая характеристика перечисления
1. Если перечисляемые единицы находятся в синонимических отношениях (языковые или контекстуальные синонимы) и расположены в порядке нарастания или ослабления какого-либо признака, перечисление приобретает форму градации, например, у Белинского: ...здесь эта жажда вспыхнет в вас с новою, неукротимою силою, здесь этот образ снова явится к вам, и вы увидите его очи, устремленные на вас с тоскою и любовию, упьетесь его обаятельным дыханием, содрогнетесь от огненного прикосновения его руки. В иронических текстах такая градация способна перерасти в гиперболу.
Нередко градация (и в целом перечисление) строится по принципу нанизывания синонимов: ...его хорошо бритые щечки всегда горели румянцем смущения, стыдливости, застенчивости и конфуза (И. Ильф и Е. Петров), а также лексического повтора с расширением состава синтаксических единиц и углублением семантики:
Душе раздраженной и груди больной
Понятны и слезы и стоны.
Про иву, про иву зеленую спой,
Про иву сестры Дездемоны.
(Фет)
2. На основе перечисления строится и наложение – соединение заведомо несоединимого. Общность ряда приобретает таким образом мнимый характер, так как члены ряда хоть и соотносятся с одним и тем же общим главным словом, но это слово в одних значениях вступает в смысловые отношения с одной частью ряда, а в других – с другой, например: он ломал себе голову и ребра; Агафья Федосеевна носила на голове чепец, три бородавки на носу и кофейный капот с желтенькими цветами (Гоголь). Наложение создает условия для каламбура.
Синтаксическая характеристика перечисления
Связь между перечисляемыми единицами бывает союзной, бессоюзной и смешанной, а сами единицы могут даваться одним потоком или объединяться в дву- и трехчлены с отношениями как синонимии, так и антонимии.
1. Если весь ряд связан бессоюзной связью, мы имеем дело с фигурой, называемой аси?ндетон (бессоюзие), которая способствует семантическому уравниванию перечислительного ряда. Например: И в самом деле, не сосредоточиваются ли в нем [в театре] – все чары, все обольщения изящных искусств (Белинский); И опять в мире тьма, холод, утомление... (Бунин).
2. Если члены ряда связаны повторяющимися союзами, перед нами полиси?ндетон (многосоюзие), который автономизирует каждое из составляющих этого ряда.
И теперь мне снится
Под яблонями белая больница,
И белая под горлом простыня,
И белый доктор смотрит на меня,
И белая в ногах стоит сестрица
И крыльями поводит.
(А. Тарковский)
Особенно выразительны эти способы соединения, когда они встречаются в одном сложном синтаксическом целом, как в приводившемся выше примере из Т. Толстой, где, с одной стороны, ряд с повторяющимся союзом то...то, а с другой – бессоюзие – прикидывал, выбирал, капризничал...
Все фигуры этой группы основаны на повторе и тем самым способствуют общей связности текста, его плавности и ритмичности.
Классификация повторов
Такие ученые, как К. Кожевникова , О.С. Селиванова , Г.Я. Солганик , Д. Таннен , констатируют, что между повторами разных уровней языка существует тесная взаимосвязь и взаимодействие. Внутри каждого уровня повторы классифицируются в зависимости от их специфики. Так, по типу связи повторы делятся на лексико-семантические и семантические.
Говоря о текстообразующих логико-семантических связях внутри текста, Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин выделяют полный тождественный повтор; частичный лексико-семантический повтор; тематический повтор; синонимический повтор; антонимический повтор; дейктический повтор, синтаксический повтор .
Существует такое понятие как лексический повтор, т.е. повторение слова или словосочетания в составе одного предложения, абзаца или целого текста .
Лексическая повторяемость - это «воспроизведение одного слова или группы слов, имеющих тождественное лексическое значение, выступающих в качестве одной части речи, выполняющих одну и ту же синтаксическую функцию» . «Лексическая повторяемость является необходимым фактором создания… текста» . А.Е. Супрун отмечает, что функционально повторы служат структурированию текста и обеспечивают тем самым его цельность и единство. Благодаря повторам дискретные элементы, отдельные слова складываются в единое целое .
Явление лексического повтора носит двоякий характер, так как, с одной стороны, немотивированная повторяемость слов, а иногда и целых фраз, является недостатком, а, с другой стороны, «может быть и достоинством, если речь становится этим путем более понятной и уясняет смысл» . Е.А. Иванчикова пишет о лексическом повторе как об экспрессивном приеме выделения, подчеркивания, фиксации внимания .
По расположению лексических единиц выделяют контактные, дистантные и смежные лексические повторы. Контактный повтор? воспроизведение слов, расположенных рядом друг с другом. Дистантная повторяемость? воспроизведение слов, отделенных друг от друга словом, группой слов или предложением. Смежный повтор - воспроизведение слов, находящихся рядом, но входящих в разные словосочетания или предложения. Могут повторяться слова разных частей речи: существительное, прилагательное, глагол деепричастие, наречие и т.д. Таким образом, выделяются субстантивные, адъективные, глагольные, наречные, местоименные повторы, а также повторы служебных частей речи (союзы, предлоги, частицы). Фразовый повтор - повтор большей, чем слово, части предложения, отдельного предложения, группы предложений. «Фразовый повтор, - отмечает О.Ю. Коробейникова, ? является средством организации текста, средством его архитектоники . Фразовый повтор служит также приемом смыслового структурирования текста.
Величина расстояния между повторяющимися единицами и число повторений могут быть различными, но обязательно такими, чтобы читатель мог заметить повтор. Если повтор не сочетается с использованием многозначности, тогда его функция может быть усилительной, или эмоциональной, или усилительно-эмоциональной. Среди лексико-синтаксических повторов выделяют анафору, эпифору, аналиплосис, симплоку, хиазм и рамочную конструкцию.
Согласно Ю, М. Скребневу, анафорой называется идентичное начало одного или нескольких элементов в смежных сегментах текста, цель которого - усиление повторяющихся слов . Например:
Each bait hung head down with the shank of the hook inside the bait fish. Each sardine was hooked through both eyes. Each line was looped onto a stick.
Эпифорой называют идентичность конечных элементов в двух или более сегментных текстах. Она регулирует ритм текста и приближает прозу к поэзии. Например:
How do you feel , hand ? How does it go, hand ? Be patient , hand .
Анадиплосисом называют повтор, при котором конечная часть предложения является началом следующего предложения:
My choice was to go there to find him beyond all people. Beyond all people in the world.
Термином «симплока» обозначают одинаковое начало и конец высказываний. Например:
He took the bait like a male . He pulled like a male .
Рамочные конструкции подразумевают идентичное начало и конец текста: Last for me , head, last for me . Как правило, рамочный повтор в художественном тексте является преднамеренным и закономерным:
«You damn crook. Damn crook. Coddamn crook» .
Хиазмом называется лексико-синтаксический повтор, при котором два сегмента текста являются параллельными конструкциями, но члены этих сегментов меняются местами : Soldiers face powder , girls powder faces .
Ритм прозы, опирающийся на элементы конкретного языка и их использующий, специфичен только для этого языка, в связи с чем механическое копирование ритма иноязычной прозы, воспроизведения количества и последовательности слагающих его элементов не может привести к полному художественно-функциональному соответствию текста оригинала и текста перевода .
Проблема передачи английских лексико-синтаксических повторов, которые являются важной стилистически релевантной чертой английского синтаксиса, может быть вызвана тем, что в языке перевода повторы либо не играют столь же важную роль в формировании ритмико-стилистических особенностей текста, либо отсутствуют как экспрессивный прием в языке перевода. Рассматривая особенности передачи лексико-синтаксических повторов с английского языка на русский язык, следует учитывать такие особенности языка перевода, как порядок слов, длину предложений и традиционные экспрессивные средства языка.
О.С. Селиванова предлагает классификацию повтора в зависимости от того, к какой части речи он принадлежит .
А.Ф. Папина обращает внимание на: 1) повторы однокоренных слов с наименьшими изменениями семантики, но с возможностями позиционных изменений; 2) повторы с разнородностью лексико-семантической и позиционной; 3) повторы грамматические в тексте с цепной и параллельной связью .
З.П. Куликовой разработана классификация видов повтора согласно их отнесенности к уровням языка: фонетический, словообразовательный, лексический, семантический, синтаксический, лексико-синтаксический повторы .
Структурно-семантическая модель может охватывать разные уровни плана выражения симилятивных единиц, включая синтаксический и фонетический. На этих уровнях симилятивные единицы зачастую характеризуются теми или иными приемами повтора. С помощью повтора осуществляется дополнительная (наряду с образной) мотивировка значения выражения. Повтор способствует со- и противопоставлению образов, а через них - элементов значения. На синтаксическом уровне основным приемом повтора служат параллельные конструкции, а на фонетическом - аллитерация, ассонанс, рифма, акцентно-слоговой повтор (совпадение акцентно-слоговых структур семантически сопоставляемых лексем), а также признаковая аллитерация, при которой согласные совпадают не полностью, а только по одному-двум признакам (назальность, велярность и т.д.). Та или иная схема повтора может являться компонентом структурно-семантической модели. Например, противопоставление образов подчеркнуто аллитерацией в следующей группе выражений, построенных по единой модели:
as snug as a bug in a rug (очень уютно),
like priest, like people, like master, like man (каков поп, таков и приход),
like teacher, like pupil (каков учитель, таков и ученик),
like mother, like daughter (яблоко от яблони далеко не падает),
like parens, like children (яблоко от яблони далеко не падает) .
Прием со- и противопоставления смыслов с помощью формальных средств повтора широко применяется в английской фразеологии, что можно наблюдать, например, в следующих моделях:
on the one hand…on the other hand (с одной стороны…с другой стороны),
day in and out (изо дня в день).
Данная модель, состоящая из предлогов и существительных, используется в качестве вводных слов.
Комбинированность модели day by day (постепенно), from time to time (постепенно), step by step (постоянно), by fits and starts (урывками), bag and baggage (со всеми пожитками), by hook or by crook (всеми правдами и неправдами), one dog-one bull (на равных условиях), еggs is eggs (дважды два-четыре) задействована на фонетическом, морфологическом, словообразовательном и семантическом уровнях. Хотя в плане содержания эти сочетания выражены существительными, однако в плане выражения они несут адвербиальный характер.
Большой интерес для лингвиста представляет проблема разграничения повтора как стилистического приёма, с одной стороны, и повтора как типа выдвижения, обеспечивающего структурную связанность и целостность текста и устанавливающего иерархию его элементов - с другой. И.В. Арнольд подчеркивает своеобразие повтора как фигуры речи и его потенциал стать типом выдвижения . Под выдвижением понимаются способы формальной организации текста, фокусирующие внимание читателя на определённых элементах сообщения и устанавливающие семантически релевантные отношения между элементами одного, а чаще - разных уровней. Типы выдвижения формируют иерархию значений внутри текста, т.е. выдвигают на первый план особенно важные части сообщения, кроме того, устанавливают связи между целым текстом и его отдельными составляющими. Эти задачи реализуются, когда одни виды повторов выступают в соединении с другими видами повторов и переплетаются с другими стилистическими приёмами, выдвигая их на первый план.
Рассказ Э. Хемингуэя «Cat in the Rain» демонстрирует «сцепление» повторов на лексическом уровне (ключевые слова), грамматическом уровне (корневой повтор, повтор местоимений, параллельные конструкции), а также семантический повтор - семантически близкие слова, которые формируют одно семантическое поле, независимо от частеречного значения. Семантические повторы создают высокую смысловую усложнённость, особую концентрацию идеи. Смысловая концентрация как раз и способствует выделению главной темы. Образ дождя, определяющий жизнь главных героев, усиливается повтором глаголов drip, glisten, wet , а также наложением корневого повтора. Повтору слова cat сопутствует повтор таких единиц, как kitty, to purr , благодаря чему «кошка / котенок » ассоциируется с теплом, уютом, домом, со всем тем, чего лишена героиня.
При использовании семантического повтора возникает избыточность информации, что в определённом смысле вызывает нарушение нормы и в то же время защищает сообщение от помех при интерпретации текста. Избыточность приводит к тому, что каждый последующий элемент текста может быть в известной степени предсказан на основе предшествующих благодаря взаимосвязи с ними и создаёт условия для «выдвижения» основной идеи и актуализации наиболее значимых стилистических приемов, способствующих выявлению этой идеи. В данном случае речь идет о метафоре «Дождь - тоска, героиня - кошка под дождем ». Многократный повтор, как отмечалось выше, превращает данные метафоры в символ одиночества.
М. Хоуи придерживается типологии, которая выделяет шесть видов повтора: простой лексический повтор, анафору, эпифору, эпанафору (стык) и частичный повтор .
Т.В. Харламова дополнительно выделяет семантический и лексико-синтаксический повторы , а И.В. Арнольд - местоименный .
Для нашего исследования приемлема предложенная Д. Таннен концепция о том, что, в зависимости от размещения своих компонентов, повтор может быть контактным, который заключается в смежном размещении членов повтора, когда они следуют друг за другом или размещены в непосредственной близости друг от одного. Он также может быть дистантным, когда его члены сосредоточены и отделены значительными сегментами текста. И, наконец, указывается о сквозном повторе, при котором члены повтора фиксируются в контексте всего произведения, образуя сквозную линию тематической связи. Если контактный семантический повтор обеспечивает минимум, необходимый для связности единства текста в малом текстовом блоке, то дистантный повтор способен подчеркнуть линию связи для некоторой локальной темы произведения. Со своей стороны, сквозной повтор выстраивает тематический стержень смысла, то есть выделяет главную тему, что особенно удачно можно проследить в малом художественном тексте .
И.В. Арнольд, обращаясь к этому вопросу, добавляет, что развитие той или иной микротемы в целом тексте осуществляется с помощью контактного повтора, выполняющего смысловую и структурную функции. Этот тип повтора выделяет существенные фрагменты текста, способствует, с одной стороны, созданию связности текста и разграничению микротем - с другой. Применение дистантного повтора актуализирует внимание читателя, выделяет важную деталь. Такой повтор создает сложную ткань структуры текста, служит средством связи между различными частями текста, средством сочетания макротекста .
В теории перевода (С.Е. Максимов, Г. Хоуи) определяют такие типы повтора в тексте, как простое лексическое повторение, сложное лексическое повторение, простой парафраз, сложный парафраз, кореферентное повторения или кореференция, субституция или замещение .
Рассмотрим указанные типы подробнее. Простое лексическое повторение имеет место тогда, когда лексическая единица (слово или словосочетание), уже использованная в тексте, повторяется без значительных изменений с грамматической точки зрения парадигмы. Т.е. происходит только изменение числа, времени, лица, состояния и т.д. Отметим, что такой вид повтора рассматривается только между полнозначными словами. Простое лексическое повторение не является средством связи между служебными словами - артиклями, предлогами, союзами, вспомогательными глаголами или долями.
О сложном лексическом повторении говорится, когда две лексические единицы имеют общую основу, но не являются формально тождественными, или когда они формально тождественны, но принадлежат к разным частям речи (а, точнее, выполняют различные грамматические функции в предложении). Некоторые антонимы, имеющие общую основу слова, также принадлежат к образцам сложного лексического повтора.
Простой парафраз употребляется, когда необходимо одну лексическую единицу заменить другой с таким же значением. Сюда можно также отнести большинство контекстуальных синонимов.
Сложный парафраз понимают как наличие одной лексической единицы, предусматривающий существование другой, хотя они и не имеют общей основы. Сюда, во-первых, относятся некоторые антонимы, которые не имеют общей основы. Во-вторых, о сложном парафразе говорят, когда одно слово является сложным лексическим повторением относительно второго и простым парафразом относительно третьего. В этом случае сложный парафраз наблюдается между вторым и третьим словом. Кореферентное повторение или кореференция имеет место, когда две лексические единицы относятся к одному и тому же объекту действительности, который указан в контексте. Субституция означает замещение лексических единиц служебными словами, чаще всего местоимениями. Исследование этой проблемы предусматривает введение понятия узлов лексико-семантической связи, которые Г. Хоуи называет «бондами» .
Для обозначения этого явления М.П. Котюрова применяет термин «семантические блоки», основанные на смежности значения лексических единиц, которые влияют на формирование научного знания в процессе его уплотнения . То есть ученый относит эти семантические блоки к способам уплотнения содержания текста.
Для описания этого явления Г.Я. Солганик вводит термин «скрепы» - лексические единицы, которые выступают сегментами-фиксаторами, скрепляющими значения всех компонентов текста в семантические узлы . Основная функция фиксаторов заключается не столько в сообщении, сколько в управлении мнением автора. Такое явление вполне закономерно, поскольку текст не предусматривает развитие знания, а следовательно, смысловой повторяемости знания, разного типа излишков и препятствий, которые определяют расширение и развитие научного знания в тексте.
Именно трех связей, считают С.Е. Максимов и М. Хоуи, достаточно для утверждения о наличии связности между ними. Это можно объяснить тем, что посредством установления менее трех повторений каждое предложение обязательно так или иначе будет связываться с другим, а это уже ничего нового о различных аспектах связности, кроме того, что она действительно пронизывает весь текст, не сообщит.
Итак, слова образуют связи, а предложения, имеющие три и более таких связей, образуют узлы. Другими словами, любые два предложения считаются связанными, если они имеют по крайней мере три повторяющихся слова.
Повторение слов следует отличать от тавтологии, хотя и оно нередко бывает проявлением речевой избыточности. Неоправданные лексические повторы, которые часто сопровождаются тавтологией и плеоназмами, обычно свидетельствуют о неумении автора четко и лаконично сформулировать мысль. Например, в протоколе заседания педагогического совета читаем: Сочинение списано, и списавший не отрицает, что списал сочинение, а тот, кто дал списать, даже написал, что дал списать сочинение. Так что факт установлен. Разве нельзя было сформулировать эту мысль кратко? Стоило только указать фамилии виновников случившегося: Иванов не отрицает, что списал сочинение у Петрова, который разрешил ему это сделать.
Чтобы избежать лексических повторов, при литературном редактировании нередко приходится значительно изменять авторский текст:
1. Были получены результаты, близкие к результатам, полученным на модели корабля. Полученные результаты показали... - Были получены результаты, близкие к тем, которые дало испытание модели корабля. Это свидетельствует о том, что...
2. В воду для мытья пола хорошо добавить небольшое количество хлорной извести - это хорошая дезинфекция и, кроме того, это хорошо освежает воздух в комнате. - В воду для мытья пола рекомендуется добавлять немного хлорной извести: она дезинфицирует и хорошо освежает воздух.
3. Всегда быть одетой хорошо и по моде можете быть и вы, если вы будете шить себе сами. - Шейте сами, и вы всегда будете одеты модно и красиво.
Однако повторение слов не всегда свидетельствует о стилистической беспомощности автора: оно может стать стилистическим приемом, усиливающим выразительность речи. Лексические повторы помогают выделить важное в тексте понятие (Век живи, век учись. - посл.; За добро добром платят. - погов.). Этот стилистический прием мастерски использовал Л.Н. Толстой: Она [Анна] была прелестна в своем простом черном платье, прелестны были ее полные руки с браслетами, прелестна твердая шея с ниткой жемчуга, прелестны вьющиеся волосы расстроившейся прически, прелестны грациозные легкие движения маленьких ног и рук, прелестно это красивое лицо в своем оживлении; но было что-то ужасное и жестокое в ее прелести. К повторению слов как средству логического выделения понятий обращаются публицисты. Интересны, например, заголовки газетных статей: «Могучие силы могучего края» (о Сибири), «Опера об опере» (о спектакле музыкального театра), «Будь человеком, человек!»
Повторение слов обычно свойственно эмоционально окрашенной речи. Поэтому лексические повторы часто встречаются в поэзии. Вспомним пушкинские строки: Роман классический, старинный, отменно длинный, длинный, длинный...
В поэтической речи лексические повторы нередко сочетаются с различными приемами поэтического синтаксиса, усиливающими эмфатическую интонацию. Например: Вы слышите: грохочет барабан. Солдат, прощайся с ней, прощайся с ней, уходит взвод в туман, туман, туман, а прошлое ясней, ясней, ясней... (Ок.) Один из исследователей остроумно заметил, что повторение вовсе не означает приглашения попрощаться дважды; оно может означать: «солдат, торопись прощаться, взвод уже уходит», или «солдат, прощайся с ней, прощайся навсегда, ты ее больше никогда не увидишь», или «солдат, прощайся с ней, со своей единственной» и т.д. Таким образом, «удвоение» слова не означает простого повторения понятия, а становится средством создания поэтического «подтекста», углубляющего содержание высказывания.
Нанизыванием одинаковых слов можно отразить характер зрительных впечатлений (Но идет, идет пехота мимо сосен, сосен, сосен без конца. - Луг.). Лексические повторы иногда, подобно жесту, усиливают выразительность речи:
Бой гремел за переправу,
А внизу, южнее чуть -
Немцы с левого на правый,
Запоздав, держали путь. (...)
А на левом с ходу, с ходу
Подоспевшие штыки.
Их толкали в воду, в воду,
А вода себе теки...
(А.Т. Твардовский)
Лексические повторы могут использоваться и как средство юмора. В пародийном тексте нагромождение одинаковых слов и выражений отражает комизм описываемой ситуации:
Очень важно уметь вести себя в обществе. Если, приглашая даму на танец, вы наступили ей на ногу и она сделала вид, что не заметила этого, то вы должны сделать вид, что не заметили, как она заметила, но сделала вид, что не заметила. - «ЛГ».
Таким образом, в художественной речи словесные повторы могут выполнять разнообразные стилистические функции. Это необходимо учитывать, давая стилистическую оценку использованию слова в тексте.
Голуб И.Б. Стилистика русского языка - М., 1997 г.
