Анна Каренина. После Толстого. Прототипы. Характеры. Образы

Анна Каренина, в жару родильной горячки, говорит мужу:

«Я все та же, но во мне есть другая, я ее боюсь – она полюбила того (Вронского), и я хотела возненавидеть тебя, и не могла забыть про ту, которая была прежде. Та не я. Теперь я настоящая, я вся ».

«Анна Каренина», как законченное художественное целое, – самое совершенное из произведений Л. Толстого. В «Войне и мире» хотел он, может быть, большего, но не достиг: и мы видели, что одно из главных действующих лиц, Наполеон, совсем не удался. В «Анне Карениной» все или почти все удалось; тут, и только тут, художественный гений Л. Толстого дошел до своей высшей точки, до полного самообладания, до окончательного равновесия между замыслом и выполнением. Если когда-нибудь он и бывал сильнее, то уж, во всяком случае, совершеннее никогда не был, ни раньше, ни после.

И не случайно Достоевский предсказал всемирное значение Л. Толстого по поводу именно Анны Карениной: «Если у нас есть литературные произведения такой силы мысли и исполнения, то… почему нам отказывает Европа в нашем своем собственном слове? – вот вопрос, который рождается сам собою». В этом произведении, утверждает Достоевский, выражена величайшая тайна мира, тайна зла, «с страшной глубиной и силою, с небывалым доселе у нас реализмом художественного исполнения»; здесь выражено то, что «законы духа человеческого столь еще неизвестны… столь таинственны, что нет и не может быть судей окончательных, а есть Тот, Который говорит: «Мне отмщение, и Аз воздам». Ему одному известна вся тайна мира сего и окончательная судьба человека. Человек же пока не может браться решать ничего с гордостью своей непогрешимости, – не пришли еще времена и сроки». Одну сцену Достоевский считает главною, называет самою «гениальною»; и уж, конечно, для него в этой сцене, живом средоточии всей «Анны Карениной», может быть, всего художественного толстовского творчества, с наибольшею силою и ясностью выражена главная идея романа – тайна незавершенного мира, тайна зла и несоизмеримость тайны этой с человеческим разумом («не может быть судей окончательных»); это – та сцена, где Анна Каренина, чувствуя приближение смерти, делает мужу поразительное признание:

«Я все та же, но во мне есть другая, я ее боюсь… Та не я. Теперь я настоящая, я вся». Достоевский мог бы сказать Анне Карениной то, что он говорит неизвестной в одном из своих предсмертных писем: «Вы мне родная, потому что это раздвоение в вас точь-в-точь, как и во мне, – и всю жизнь во мне было». Раздвоение всю жизнь было и в Анне; в ней были два «я», и весь ужас ее трагедии в неразрешимости для ее сознания, для ее совести, вопроса, какое из этих двух «я» настоящее. Когда особое состояние плоти – горячечный жар, бред, ощущение близкой смерти – дает ее сознанию ясновидение, и она решает, что не любит и никогда не любила Вронского, а любит только мужа, и даже в то время, как хотела его ненавидеть, любила его, – то это ложь или, вернее, одна половина правды без другой, одна из «двух правд», между которыми она живет и умирает, тех вечных «двух правд», о которых говорит и Черт Ивану Карамазову. Когда другое, полярно-противоположное состояние плоти – оргийный избыток жизни дает ее сознанию другое, опять-таки полярно-противоположное ясновидение, и она решает, что любит Вронского и ненавидит мужа, – это опять ложь или половина, другая половина правды. А совершенная, полная правда то, что она любит и любовника, и мужа в одно и то же время, любит обоих вместе, что оба «я», живущие в ней – Анна, любящая Вронского, и Анна, любящая мужа, – одинаково искренние, одинаково истинные. Это невозможно, противоестественно, это слишком страшно, страшнее смерти – она ведь действительно и умирает, чтобы только не видеть этой постепенно обнажающейся перед нею полной правды, которая кажется ей чудовищно-бесстыдною, безобразною, – но это так. И недаром вещий сон соединяет для нее жизнь со смертью, одну половину правды с другою, приподымая уголок покрова над этой последнею единою истиной.

| Родился в 1963 году в Москве, где живу и по сей день. Впервые опубликовался в 1998-м в “Знамени”. С тех пор лучшего журнала не встретил, хотя печатался и в других периодических и интернет-изданиях. Занимаюсь переводами с французского и английского. Сопровождаю старые немые фильмы как пианист-тапер; выступал в к/т “Художественный”, “Иллюзион”, Доме кино, ВГИКе, снимался в этом качестве на ТВ. Сочиняю свою музыку. Может быть, в контексте данной статьи следует сказать, что главным своим литературным учителем считаю Льва Толстого, которого бесконечно люблю, хотя и не во всем с ним соглашаюсь. Сергей Аксенов

Анна Каренина. После Толстого

“Верю, что ты была”. Это слова из песни Аллы Пугачевой “Анна Каренина”. Со времен появления романа и по сей день люди верят, что она была на самом деле, Анна Каренина. Как и все они - Каренин, Вронский, Левин, Кити, Стива, Долли… Такова художественная сила Толстого. Сменились эпохи, позади уже не только девятнадцатый, но и двадцатый век. Но и сейчас, в XXI веке, споры вокруг героев романа не закончились. Особенно это касается Анны и Каренина. В интернет-форумах можно встретить диаметрально противоположные оценки главных героев и всей их драмы. При этом часто упускается следующее.

Дореволюционные российские законы, в частности касающиеся развода, существенно отличались от нынешних. По Евангелию, “кто разведется с женой своей не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной, прелюбодействует” (Мф. 19, 9). Из этого и исходил государственный закон. Если говорить о разводе Анны и Каренина, то тут были возможны только два варианта. Либо, по факту, виновна в прелюбодеянии Анна, либо, “по уговору”, виновен Каренин. В первом случае Анна подвергается церковному наказанию, наложению епитимьи, и лишается права вступать в новый брак, т.е. законное соединение ее с Вронским невозможно. При этом вопрос о том, с кем остается сын, также решается не в пользу Анны. Если, конечно, Каренин не отдал бы Сережу добровольно, о чем Анна так его умоляла и на что он был готов только в короткий период своего познания “счастья прощения”. Во втором случае, если бы Каренин для развода принял вину на себя, закон был бы уже не в его пользу. Только в этом случае был бы возможен легитимный брак Анны и Вронского. Но это нанесло бы такой удар по репутации Каренина и вступало в такое противоречие с его принципами, что на это, как известно, он не пошел. Таким образом, разница с современным бракоразводным процессом весьма существенна, и без уяснения этого многое в романе останется непонятым. Кстати, церковные положения о расторжении “венчаного” брака по существу не изменились и по сей день, только сейчас они не имеют силы государственного закона и на практике зачастую смягчаются применительно к слабостям людей нашего века.

В массовом восприятии “Анна Каренина” обычно сводится к старой как мир истории. Жена состоятельного, уважаемого, но скучного и занудного человека увлекается ярким и красивым поначалу романом на стороне и уходит от мужа. Самым болезненным при этом становится вопрос, с кем останется ребенок. Множеству людей во всем мире такая ситуация знакома не понаслышке. “Все это понятно, - приходится слышать об Анне Карениной, - но зачем же под поезд-то бросаться?”. И действительно, если вычленить внешнюю канву этой истории из духовного пространства романа, вне толстовского исследования внутреннего мира человека, самоубийство Анны может показаться чем-то чрезмерным и непонятным, какой-то натяжкой автора. Оно само по себе за годы после появления романа стало архетипом. Тем, что ассоциируется с Анной Карениной в первую очередь. Так, например, на “Неделе моды” в Москве сезона 2008/2009 года модельер Игорь Чапурин выводил на подиум девушку-модель, прыгающую в видеопроекцию паровоза и тем самым идентифицирующую себя с Анной Карениной.

Современники Толстого также зачастую воспринимали роман поверхностно, при этом речь идет не только о массовом восприятии. Н.А. Некрасов, к примеру, содержание романа суммировал так:

Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом,
Что женщине не следует “гулять”
Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом,
Когда она жена и мать.

Конечно, были и отзывы другого рода. Нельзя не упомянуть в этой связи Ф.М. Достоевского, который писал в своей статье “Анна Каренина как факт особого значения” и о великих художественных достоинствах романа, и об “огромной психологической разработке души человеческой”. Из “Дневника писателя” за 1877 г.: “В “Анне Карениной” проведен взгляд на виновность и преступность человеческую… Ясно и понятно до очевидности, что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают лекаря-социалисты, что ни в каком устройстве общества не избегнете зла, что душа человеческая останется та же, что ненормальность и грех исходят из нее самой…”. Когда журнал “Русский вестник” в 1875 году начинал публикацию “Анны Карениной”, незадолго до того, в 1871-1872 гг., в том же журнале вышли “Бесы” Достоевского, которых широко обсуждала вся читающая Россия. Толстой же начал писать свой роман в 1873 г., то есть сразу после выхода “Бесов”. Откликаясь и перекликаясь.

С тех времен об “Анне Карениной” написано столько, что это могло бы составить целую библиотеку. Поставлено неисчислимое множество спектаклей по всему миру. В том числе балетов, опер, мюзиклов. Процесс не прекращается по сей день: к примеру, в 2005 году состоялась российская премьера балета в постановке Бориса Эйфмана, а в 2006-м появились сообщения о готовящемся мюзикле Эндрю Ллойд Уэббера. И конечно же, не остался в стороне и кинематограф.

По сведениям международной базы данных по кинофильмам IMDb, всего в мире насчитывается 24 экранизации “Анны Карениной”. По некоторым другим источникам, их больше, около 30-ти. Если же говорить о фильмах, использующих мотивы романа и как-то ассоциированных с ним, то их число учету не поддается. В качестве примера можно привести фильм “Федора” (Франция-ФРГ, 1978 г., режиссер Билли Уайлдер). Не являясь экранизацией романа, этот фильм весь пронизан его мотивами и неразрывно с ним связан. Или, скажем, фильм Годара “Дети играют в Россию” (“Эти смешные русские”) (1993 г.), где образ Анны Карениной, воплощенный Ириной Апексимовой, является одним из главных образов России.

Первые экранизации “Анны Карениной” относятся к эпохе немого кино. Считается, что самая первая была в Германии в 1910 году. В России роман впервые был экранизирован в 1911 г., а в 1914-м режиссер Владимир Гардин, заложивший в нашем кино, наряду с Протазановым, традицию экранизаций литературной классики, осуществил уже третью российскую экранизацию “Анны Карениной”. Большинство фильмов тех лет не сохранилось. Из дореволюционных киноверсий “Анны Карениной” в нашем Госфильмофонде сохранилась только постановка Гардина 14-го года, да и то не полностью. Во время съемок этого фильма актеры впервые предварительно репетировали, чего никогда до этого не практиковалось. Такое условие поставила исполнительница роли Анны, одна из ведущих тогда актрис Московского Художественного театра Мария Германова. Потому и снимался фильм рекордно долго - 23 дня (!). Интересно, что именно в этом фильме, в эпизодической роли кормилицы-итальянки, впервые снялась будущая звезда немого кино Вера Холодная. Фильм имел успех у современников. Но по отзыву Льва Аннинского, посмотревшего его в Госфильмофонде, все это совершенно несопоставимо с романом. “Кинематограф бессилен перед Толстым”, - это утверждение проходит через всю книгу Аннинского “Толстой и кинематограф”, доказывающую принципиальную невоплотимость и неисчерпаемость Толстого в кино.

С этим мнением солидарны даже и такие кинематографисты, как Франко Дзефирелли. “Кино слишком слабый вид искусства для гения Толстого”, - эти слова принадлежат кинорежиссеру, известному главным образом своими экранизациями литературной и оперной классики. Несмотря на свою не раз выражаемую любовь к роману “Анна Каренина”, Дзефирелли не рискнул его экранизировать.

После революции советское кино долгое время обходилось без экранизаций Толстого. В 20-е годы Виктор Шкловский выдвигал идею снять “Анну Каренину”, переселив Анну, Вронского и Каренина в эмиграцию. Действие происходило бы в Берлине и Париже, и вопрос о том, с кем живет Анна, не интересовал бы даже ее квартирную хозяйку. Таким образом, мнение света, имевшее столь большое значение в романе, здесь не имело бы значения совсем. Идея эта реализована не была.

Кстати, в наши дни случается, что Анна, Вронский и Каренин переселяются в совсем уже безлюдные места. Питерские программисты разработали компьютерную программу, которая, как утверждается, способна самостоятельно создавать литературные произведения. Первый опыт в этом направлении было решено сделать на материале “Анны Карениной”. Сведения о героях романа Толстого были заложены в компьютер, после чего тот выстроил развитие событий в соответствии со своей компьютерной логикой. В результате появился роман, который был издан в 2008 году под названием “Настоящая любовь”. Действие этого романа происходит на уединенном острове.

В 30-е годы к съемкам “Анны Карениной” приступает Вс. Пудовкин; проект остался нереализованным. В 1937 году на сцене МХАТа состоялась премьера спектакля “Анна Каренина” с Аллой Тарасовой в роли Анны. Спектакль имел огромный успех, его прекрасно приняли все - и публика, и критики, и лично Сталин. Премьера, на которой присутствовали руководители правительства, была возведена в ранг события государственной важности и отмечена специальным сообщением ТАСС. Через несколько дней после нее Алле Тарасовой, Николаю Хмелеву (Каренин) и Борису Добронравову (Стива Облонский) было присвоено звание народных артистов СССР. В 1953 году, когда Тарасовой было уже пятьдесят пять лет, по этому спектаклю сняли фильм. Мхатовцы, посмотрев его, пришли в ужас и просили никогда и нигде его не показывать. Критики также были единодушны в том, что фильм явился лишь слабым подобием спектакля 37-го года. Опыта съемок фильмов-спектаклей тогда не было, и, видимо, этим объясняется неподходящая для экрана театральность мизансцен и декораций, искусственность и неубедительность множества эпизодов. Тем не менее поклонники Аллы Тарасовой и по сей день считают ее исполнение роли Анны непревзойденным. Этот фильм показателен тем, что в нем воплотилась традиционная для того времени трактовка “Анны Карениной”. Суть трагедии Анны заключается в том, что, как писала советская критика, “героиня протестует против светской лжи и гибнет в столкновении с дворянско-бюрократической машиной”. Вот какими титрами на экране предваряется начало второй части фильма: “Не привыкшая лгать, Анна открыто заявляет мужу о своей любви к Вронскому. Каренин, сухой и черствый сановник, преследует Анну своими наставлениями и требованиями соблюдать внешние приличия. Но Анна отказывается порвать с любимым человеком. Каренин начинает дело о разводе и решает отнять у Анны сына”. Именно такого Каренина, черствого и бесчеловечного, и играет в фильме Николай Соснин. Сочувствие создателей фильма всецело на стороне Анны. Левин же, Кити и вся эта линия, занимавшая столь существенное место в романе, в фильме полностью отсутствуют.

Первой значительной экранизацией “Анны Карениной” на Западе можно считать голливудский фильм 35-го года с Гретой Гарбо в роли Анны. Конечно, были экранизации и до этого. Та же Грета Гарбо уже играла Анну Каренину в немом фильме 27-го года. Можно упомянуть и венгерскую экранизацию 18-го года, сохранившуюся до наших дней. Но немые экранизации романа правомерно все-таки отнести к доисторическому периоду нашей темы. В них роман Толстого низведен до уровня мелодрамы, иллюстрированной средствами немого кино: “полюбил - разлюбил - бросил - бросилась”. Не всегда, кстати, даже и “бросилась”. Голливудский фильм 27-го года, вышедший под названием “Любовь”, имел два альтернативных финала: традиционный трагический для проката в Европе и хеппи-энд, счастливую развязку о воссоединении Анны и Вронского после смерти Каренина, - для проката в США.

Фильм 35-го года, спродюсированный знаменитым Дэвидом Селзником, начинается с того, что крупным планом показывается огромное блюдо черной икры, которую ложками берут себе господа офицеры. Далее следуют красочные картины разгула с ломящимся столом, цыганками и впечатляющим соревнованием среди офицеров “кто кого перепьет” (всех перепил Вронский). Подобные клише станут в последующие годы устойчивыми для голливудских фильмов о России. Анна Каренина в исполнении Греты Гарбо не может не вызывать симпатии. Это нежная, любящая женщина и мать, светлая по своей природе, достойная того, чтобы быть любимой. И несчастная оттого, что осталась без любви. В ней нет того внутреннего надлома, который был у героини Толстого. Но есть знаменитая печать “роковой женщины” Гарбо, “снежной королевы Голливуда”. В финале фильма Вронский уезжает на войну, даже не попрощавшись с Анной, и именно это подталкивает ее под поезд. В романе, как мы помним, все было наоборот: Вронский едет на фронт, потрясенный ее смертью. И эта разница принципиальна, она обусловлена различием героинь романа и фильма. Что же касается Левина и его исканий, то фильм уделяет этому минимальное внимание.

Несколько большее внимание Константину Левину уделено в английской экранизации 48-го года, здесь даже появляется его брат Николай. Фильм был поставлен режиссером Жюльеном Дювивье, и роль Анны в нем сыграла Вивьен Ли. Она говорила, что хотела в этом фильме “отразить сильную, неистовую природу одержимости Анны, плотскую страсть, испытываемую любовниками друг к другу, и физическое естество любви”. Вивьен Ли имела на то основания: в судьбе самой актрисы на удивление много общего с Анной Карениной. У нее был свой Вронский, - Лоренс Оливье, - отношения с которым развивались прямо как по роману. Собираясь развестись со своим первым мужем для того, чтобы соединиться с Оливье, Вивьен Ли вступила в конфликт со всеми: с родными, с продюсерами, с церковью. У нее начались нервные срывы, она стала много курить. Когда распределялись роли в “Анне Карениной”, актриса была уверена, что Вронского будет играть ее муж Лоренс Оливье, но тот отговорился тем, что будет занят постановкой “Гамлета” с молоденькой актрисой в роли Офелии. Для Вивьен это было равносильно измене. Впоследствии у актрисы бывали приступы тяжелой истерии и депрессии, ее лечили психотропными препаратами, а лекарство от туберкулеза вызывало спутанное сознание и токсический психоз. Так что неслучайно, наверное, Вивьен Ли даже начинала изучать русский язык: родство с Анной, несомненно, чувствовала. Однако фильм “Анна Каренина” не имел такого резонанса, как другие работы актрисы, - прежде всего, “Унесенные ветром”. Критики практически единодушно сочли этот фильм обычной мелодрамой, недотягивающей до романа Толстого. Поклонники Вивьен Ли, - а их немало по сей день, - также считают эту ее роль не самой удавшейся. Упреки при этом относятся к режиссеру. Сама Вивьен Ли оценила свою Анну Каренину как провал.

В отношении трактовки романа по существу речь идет об уже сложившемся к тому времени каноне. Анна - прекрасная женщина, свободная натура, возлюбленный которой оказался не на высоте ее любви. Каренин - человек-машина, бесчувственный робот. Светское общество насквозь лживо и лицемерно, Анна задыхается в тисках его ханжества и в конце концов гибнет. Левин, если не выбрасывается вообще, играет второстепенную роль, как фон. Легкомысленный Стива, загруженная бытом Долли оттеняют возвышенность Анны, глубину ее трагедии. Это киногеничная история, понятная всем народам. И созвучная идее женской эмансипации, прочно утвердившейся к середине ХХ века.

В год смерти Вивьен Ли, в 1967-м, на экраны выходит советская экранизация “Анны Карениной” режиссера Александра Зархи. Этот фильм памятен многим; в мае 2009 года его вспоминали особо, по случаю юбилея Татьяны Самойловой, сыгравшей в нем главную роль. Множество наших соотечественников знакомо с “Анной Карениной” именно по этому фильму. В одном из интервью тех, советских времен Татьяна Самойлова говорила: “Анна - это раскрепощенная женщина, протестующая против чопорного ханжества и свободная в проявлениях своего честного, праведного чувства”. А вот что говорил режиссер: “Мы решили рассказать о любви страстной, всепоглощающей и достойной, которая в мире лжи, зла и лицемерия не может быть счастливой”. Исполнитель роли Вронского Василий Лановой отзывался о своем герое так: “Вронский - это прямой, смелый, правдивый и мужественный человек, который хочет, но не может вырваться из условностей”. Кстати, роль Вронского предлагалась и Муслиму Магомаеву (согласилась же балерина Плисецкая на драматическую роль!), от которой тот уклонился.

Анна в исполнении Татьяны Самойловой вызывает споры по сей день. Кто-то считает ее излишне нервозной, суетливой и истеричной. Кто-то видит в этой работе актрисы повторение ее Вероники из фильма “Летят журавли”, не вполне точно соответствующее толстовской героине. А кто-то представляет себе Анну Каренину именно такой.

Кто не вызывает споров, так это Каренин в исполнении Николая Гриценко. Попадание актера в образ Алексея Александровича авторы реплик в Сети практически единодушно считают безупречно точным.

Между тем поначалу на роль Каренина был приглашен Иннокентий Смоктуновский. Он начал работать над этой ролью, был отснят материал, но потом актер отказался. Как сообщалось, по состоянию здоровья (обострение болезни глаз). Тогда-то Смоктуновского и заменил Гриценко. Через десять лет после выхода фильма Смоктуновский объяснил свою позицию в письме Льву Аннинскому, которое тот приводит в книге “Толстой и кинематограф”. Из этого письма следует, что отказ актера от участия в фильме объясняется не столько его болезнью, сколько принципиальными соображениями. “Увидев отснятый материал, я понял, что Толстой в нем образцово-показательно отсутствует”, - писал Смоктуновский. И далее: “Каренин мудрец, тонко и глубоко думающий и чувствующий человек; на таких людях держалась государственная Россия… Он понимал, что такое семейные устои, понимал связь этих скреп с государственной прочностью, укладом и культурой… Я не мог участвовать в фильме, где все это брошено и забыто. Анна представлена мещаночкой. Любовь ее - похоть, не больше… Я понял, что должны быть предприняты титанические усилия, чтобы хоть как-то поколебать этот фильм”.

Следует заметить, что и в исполнении Гриценко Каренин в наши дни у многих вызывает симпатии. В этом можно убедиться, почитав в Интернете отзывы об этом фильме. Вот некоторые примеры: “Уходит трагедия Анны на второй план, на первом оказывается трагедия покинутого мужа, пусть чопорного, пусть зануды, но достойного и порядочного, страдающего человека. И это - заслуга Гриценко”. “Мои симпатии на стороне Каренина. Как артист Гриценко Самойлову съел и косточек не оставил. Он действительно сыграл своеобразного, но достойного человека, который по-своему очень любит свою жену”. “Скажу как женщина, - даже если я бы вынуждена была выйти замуж не по любви, такому Каренину, какого сыграл Гриценко, я бы никогда не смогла изменить. Просто потому, что он - порядочный человек”.

За рубежом тем временем “Анну Каренину” продолжали ставить снова и снова. Были и несостоявшиеся проекты, такие как итальянского режиссера Мауро Болоньини с Джиной Лоллобриджидой, которая мечтала о роли Анны всю жизнь. Были и телевизионные постановки: например, итальянский сериал в шести сериях (1974 г.) или американский телефильм с Жаклин Биссе в главной роли (1985 г.). Заметной вехой в истории киноэкранизаций романа стал американский фильм 97-го года, поставленный режиссером Бернардом Роузом. Роль Анны Карениной в нем исполнила Софи Марсо.

Этот фильм у нас много критиковали, - и за пресловутую “клюкву” а-ля рюс, и за несоответствия роману. Фильм снимался в России, - в Москве, Петербурге и их окрестностях, - при содействии студии “Тритэ” Никиты Михалкова. Прослеживаются определенные параллели между этой “Анной Карениной” и “Сибирским цирюльником” (вышедшим на экраны в следующем, 98-м году): в стиле киноязыка, в методе изображения России XIX века… Фильм Бернарда Роуза начинается и заканчивается эпизодами, связанными с Левиным. Можно спорить о том, насколько Левин в этом фильме соответствует герою романа. Сыгравший его жгучий брюнет Альфред Молина - сын испанца и итальянки, снимающийся, главным образом, в американском коммерческом кино. Но факт налицо: ни в одной из предшествующих экранизаций Левину не было уделено так много внимания. К числу других отличий от предыдущих киновоплощений романа можно отнести и эротические сцены. Правда, в нашем фильме 67-го года была сцена такого рода, где в красноватом свете Татьяна Самойлова играла исступленную страсть Анны. Но для советского фильма тех лет это был весьма рискованный эпизод, который наша тогдашняя пресса критиковала особо (“безнравственная безвкусица”!). В американском же фильме 97-го года сцены с обнаженной натурой сработаны с чисто западной обкатанностью. И, наконец, важное отличие от прошлых экранизаций - это акцентирование “наркомании” Анны. Крупным планом показывается настойка опиума, который не раз употребляет Анна. Этот акцент с 90-х годов вообще становится весьма заметным в современном понимания трагедии Анны Карениной; в наши дни ее зачастую объясняют не в последнюю очередь тем, что личность Анны разрушилась вследствие употребления наркотических препаратов.

Сыгравшая Анну Софи Марсо для многих наших зрителей не явилась достаточно убедительной. Сама актриса говорила, что так и не смогла понять Анну, бросившую ребенка ради любовника. В то же время в одном из интервью она утверждала, что, играя Анну, не чувствовала к ней отчуждения, ибо “все женщины, которые читают эту книгу, узнают в ней себя”. В том же интервью (журнал “Premiere”, № 2, 1997) Софи Марсо говорит следующее: “Настоящая жертва этой истории - Каренин. Он единственный, у кого нет выбора. Единственный, кто простил. И единственный, кто останется один на один со своей жизнью, со своими воспоминаниями, со своим несчастьем. Не покончит с собой, не отправится на войну. Он любил эту женщину, любил по-настоящему”.

Тут мы подходим к пониманию романа, сложившемуся у немалого числа наших современников. Еще в начале 90-х Алла Пугачева пела: “Только одна душа схожа с моей так странно, Имя святое - Анна! Анна Каренина… В будущей жизни мы будем подругами…”. А в 2000-м издательство “Мир новых русских” выпускает книгу комиксов журналистки и прозаика Кати Метелицы “Анна Каренина by Leo Tolstoy”. В ней Левин и Кити катаются на роликовых коньках, Вронский ездит на “Мерседесе”, Стива смакует суши и т.п. Анна же не только пьет опиум, но и нюхает кокаин. Как утверждает автор, “Анна Каренина - тяжелый наркоман!”. В 99-м автор и исполнитель Сергей Трофимов (Трофим) пел в своей песне “Анна Каренина”: “Муж образцовый семьянин, дите на радость маме, сыта, обута, все при ней, чего желать еще? И не услышана никем в своей сердечной драме решила Аня навсегда покончить с жизнью счет”. Шутливая песенка, конечно, но стереотип массового восприятия отражает вполне. В 2003-м режиссер Андрей Житинкин ставит свою “Анну Каренину” в Театре на Малой Бронной. Задолго до постановки он не раз заявлял в своих интервью, что Анна - наркоманка и это многое объясняет. Разгоревшийся скандал вынудил режиссера уйти из театра, но впоследствии он возобновил этот спектакль в “Театриуме на Серпуховке”.

Изменившееся в наши дни понимание романа нашло свое яркое воплощение в объемном труде Натальи Воронцовой-Юрьевой “Анна Каренина. Не божья тварь” (www.proza.ru/2006/02/16-213). Автор развенчивает Анну в пух и прах, доказывая, что она манипулятор, лживая развратная эгоистка, никудышная мать, истеричка, наркоманка и т.п. “А между тем Алексей Александрович Каренин - лучший человек в романе. Именно он и является истинно духовной личностью, наиболее способной и умеющей любить”. Аргументы Воронцовой-Юрьевой не лишены последовательности, однако следует заметить, что в других своих работах автор с не меньшей резкостью обрушивается и на пушкинскую Татьяну Ларину, и на Катерину из “Грозы” Островского, и на Лермонтова… “Классики русской литературы были все больные люди. Все они либо неудачники, либо алкоголики, либо завистники, либо тунеядцы, либо диагностические суицидники. Поэтому ничему хорошему они нас научить не могли в принципе”, - утверждает Воронцова-Юрьева. Речь идет о тотальной переоценке литературного наследия. И это не просто эпатаж одиночек, если говорить по существу. То, что классику читают все меньше (прежде всего молодежь), и то, что она утрачивает значение жизненного ориентира, все более подвергаясь критическому пересмотру, - видно невооруженным глазом. Возьмем, к примеру, высказывания Бориса Гребенщикова в одном из его недавних интервью (“АиФ”, № 17, 2009). Кстати, один из альбомов группы “Аквариум” назывался “Квартет Анны Карениной. Задушевные песни” (1994). Ныне же Гребенщиков высказывается так: “Мне кажется, что русские писатели, как вуайеристы, подсматривают за несчастьями… Чем больше преступлений, ужаса, несчастий и мрачных мыслей, тем лучше роман. Если в романе выведен счастливый человек, значит, эта проза неполноценна”. Интервью называется “Толстой истратил себя на фигню”.

В 1987 году Борис Гребенщиков участвовал как композитор в “Ассе” Сергея Соловьева. В нынешнем 2009 году состоялась премьера продолжения этого фильма под названием “2-Асса-2”. Одновременно с премьерой другого соловьевского фильма, который, по замыслу режиссера, является дилогией со второй “Ассой”. Речь идет о фильме “Анна Каренина”.

Этот фильм снимался долго и трудно. Эпопею его создания в постсоветской рыночной России и отражает вторая “Асса”. Потому-то и являются дилогией эти два фильма, потому и настаивает режиссер на их единстве. В контексте современных российских реалий, когда упоминание о “какой-то” Анне Каренине вызывает у “хозяев жизни”, мягко говоря, недоумение, - обращение к роману приобретает особый смысл. С одной стороны, наследники криминальных героев первой “Ассы”, живущие теперь в роскошных виллах за границей, но от взрастившей их среды, со всеми ее понятиями и нравами, никуда не ушедшие. С другой - люди, снимающие фильм “Анна Каренина” и вынужденные просить помощи в финансировании съемок у этих самых воротил. Это ли не драма? И обращение к миру Толстого, к миру классики, становится жизненной опорой для тех, кто, подобно самому Сергею Соловьеву, отстаивает свою верность самим себе.

Каренина сыграл Олег Янковский. Для актера эта роль стала одной из последних, до премьеры он не дожил. Так же, как и Александр Абдулов, сыгравший Стиву Облонского. Сам выбор Янковского на роль Каренина показателен: актер любим миллионами наших зрителей во всех своих ролях. И до премьеры в интернет-форумах, и после нее среди зрителей не раз слышались женские голоса: “Да разве от такого Каренина уйдешь?”. Сергей Соловьев говорил, что “Каренин великого актера Николая Гриценко очень определенный. Тут актер выступает по отношению к своему герою прокурором, обвинителем. А великий актер Олег Иванович Янковский в нашем фильме - это гениальный адвокат, защитник. Его Каренин - это великая сострадательная фигура” (“Российские вести”, 1-8 апреля 2009 г.). И еще Соловьев вспоминал Смоктуновского, именно то его понимание Каренина, о котором мы говорили выше. На премьере в московском Доме кино режиссер сказал, что еще со времен появления фильма Зархи ему хотелось внести коррективы в образ Каренина в соответствии с заветами Смоктуновского. С фильмом Зархи, кстати, Соловьев подчеркнул свою преемственность тем, что пригласил того же художника-постановщика, Александра Борисова, который работал в этом качестве и в той картине 67-го года. Каренин же в исполнении Янковского - совсем не тот человек-машина, к которому мы привыкли в предшествующих экранизациях. Это достойный и страдающий человек, заслуживающий уважения и понимания. Фильм и заканчивается тем, что Каренин-Янковский смотрит на нас с экрана, держа на руках маленькую дочку Анны и Вронского. Даже на афише фильма центральная фигура - именно он.

Герои “Анны Карениной” - Левин (Сергей Гармаш), Вронский (Ярослав Бойко), Стива (Александр Абдулов) и другие - обладают в фильме некоторой общей чертой. Они воспринимаются скорей как наши современники, чем как герои дворянско-помещичьего круга, изображенного Толстым. Не искажая сути толстовских характеров, актеры сыграли их ближе и понятней современному зрителю. И это не поверхностное осовременивание. Историческая действительность воссоздана в фильме вполне достоверно. Только актеры у Соловьева не разыгрывают сцен из жизни русских дворян XIX века. Это люди нашего времени, нашего века. Они играют, впуская нас, зрителей, за ширмы и занавески. Вспомним, что Толстого-то как раз и интересовало главным образом то, что там - за ширмами и занавесками. То, что происходит в человеке, когда он наедине со своими ближними и с самим собой.

В наибольшей степени это относится к Анне, которую сыграла Татьяна Друбич. По словам актрисы, она прислушивалась лишь к себе и к самой Анне Карениной. И героиня романа в исполнении Друбич - это живая и страдающая женщина, в которой страсть пробудила дьявола и которая в силу этого была обречена. Но, как сказала актриса, “кроме Сергея Соловьева, Анну так никто и не полюбил, в том числе и Толстой”. И это действительно чувствуется в фильме. Анна вызывает не осуждение, но сострадание. Режиссеру не мешает любить Анну даже ее пресловутая наркомания. Этот акцент доведен в фильме до предела, как ни в одной из предыдущих экранизаций. Анна принимает порошок морфина в убойных дозах и под конец полностью погружается в состояние наркотически измененного сознания. Что режиссером передается мастерски. “Если есть любовь, то за нее неминуемо приходится расплачиваться, так или иначе. Настоящей любви без расплаты не бывает”, - говорил Сергей Соловьев на премьере фильма.

Режиссер расходится с Толстым и еще в одном. Автору “Анны Карениной”, конечно же, были милее такие женщины, как Долли и Кити: жертвенные, отдающие себя прежде всего семейным заботам, детям, мужу. Именно они, а не Анна, - положительные героини для Толстого. Соловьев же явно больше любит Анну, ему она интересней. Но вспомним уход Толстого из Ясной Поляны: в конце концов, он ушел от той самой Софьи Андреевны, о которой их сын С.Л. Толстой писал: “Черты моей матери можно найти в Кити (первое время ее замужества) и в Долли…”.

Что касается эротических сцен, о которых говорили задолго до премьеры, - их в фильме не больше, чем в американской экранизации 97-го года. И сняты они режиссером-художником, - так, как рисовали художники обнаженную натуру во все времена.

Конечно, экранизация Соловьева романа Толстого не исчерпала. И если посмотреть кинофильм, не прочитав первоисточник, не зная его, - представление о нем сложится далеко не полное. Но режиссер снял две версии: для кинопроката и для телевидения. В формате телесериала премьера “Анны Карениной” предполагается на Первом канале в мае 2010-го, и эта-то пятисерийная экранизация и будет претендовать на полноту. Ту же киноверсию, премьера которой уже состоялась, следует воспринимать главным образом как иллюстрации избранных, ключевых сцен романа.

После просмотра “Анны Карениной” люди выходили из зала с заплаканными глазами. И это лучший ответ тем критикам, которые принялись ругать фильм Сергея Соловьева еще до его премьеры.

Когда автор этих строк готовил материал статьи в библиотеке, с одной из библиотечных сотрудниц речь зашла об “Анне Карениной”. Интеллигентная и начитанная немолодая дама с ходу с жаром заговорила о том, как несправедливо обошлись с Карениным после Толстого и какой это на самом деле достойный и порядочный человек. А вот Анна… И она осуждающе покачала головой. О, да! “Анна - развратная истеричка и наркоманка, бросившая ребенка ради любовника”. С таким пониманием сталкиваешься сейчас так часто, что начинаешь воспринимать его как уже сложившийся канон, пришедший на смену старому (“Анна против человека-машины Каренина за свое право любви”). Фильм Сергея Соловьева не укладывается ни в тот, ни в другой, в то же время сопрягаясь с обоими. Меняются времена, меняются и взгляды. По-разному можно к изменениям этим относиться и по-разному объяснять. Споры вокруг героев романа не утихают.

Бесспорно одно: не отпускает “Анна Каренина”. Не остается в прошлом. Уж столько о романе написано статей, книг, комментариев, толкований… Столько поставлено фильмов и спектаклей. Но снова продолжают появляться очередные постановки и интерпретации. В одном только 2007-м Анна Каренина заговорила сразу по-армянски и по-казахски: в Армении вышел фильм режиссера Армена Ронова, а в Казахстане - Дарежана Омирбаева (под названием “Шуга”, совместно Франция-Казахстан). И нет сомнения в том, что так будет продолжаться и дальше. По утверждению Ричарда Гира, например, подавляющее большинство голливудских актрис мечтает сейчас сыграть Анну Каренину. И будут ставиться новые спектакли и сниматься новые фильмы. И после каждой премьеры критики будут доказывать, что это не та Анна и не тот Толстой. Споры же о главных героях так и не закончатся, и так и не наступит всеобщее согласие в том, кто такая Анна, и кто Каренин, и вообще о чем этот роман. Об Анне Карениной сложат новые песни, и к ней будут возвращаться снова и снова.

…И опять все смешается в доме Облонских. И Левин на катке, задыхаясь от своего бьющегося сердца, начнет свои неуклюжие попытки объясниться с Кити. И обезумевший Вронский будет бить и тянуть с земли загнанную им лошадь. И, плача, обнимутся Сережа с матерью в запретном их свидании, а прислуга испуганно зашепчет, что идет Каренин. И Анна быстрым шагом спустится с платформы навстречу приблизившемуся поезду.

Есть одна история, которую рассказывают о Толстом; в частности, ее приводит Набоков в своих лекциях по русской литературе. Однажды в пору глубокой старости, ненастным днем, Лев Николаевич взял попавшуюся под руку книгу, раскрыл ее наугад, заинтересовался, увлекся, и, взглянув на обложку, с удивлением прочитал: “Анна Каренина”.

Потому «живой, горячий и законченный роман» будет современным в любую историческую эпоху.

Роман, затрагивающий «близкие лично каждому» чувства, стал живым упрёком современникам, которых Н. С. Лесков иронично назвал «настоящие светские люди» .

Лев Толстой описывал эпоху «упадка древней цивилизации» , писатель ощущал приближение перемен в жизни дворянского общества, но не мог предвидеть, какой они обернутся катастрофой менее чем через полвека.

В последней, восьмой части Л. Н. Толстой как раз показывает отсутствие интереса к «труду» под названием «Опыт обзора основ и форм государственности в Европе и в России». Рецензию на книгу, над которой Сергей Иванович Кознышев (брат Лёвина) трудился 6 лет, написал молодой невежественный фельетонист, выставив его посмешищем. По причине неудачи своей книги Кознышев весь отдался славянскому вопросу в сербской войне.

Он признавал, что газеты печатали много ненужного и преувеличенного, с одною целью - обратить на себя внимание и перекричать других. Он видел, что при этом общем подъёме общества выскочили вперед и кричали громче других все неудавшиеся и обиженные: главнокомандующие без армий, министры без министерств, журналисты без журналов, начальники партий без партизанов. Он видел, что много тут было легкомысленного и смешного …

Персонажи романа

Окружение Льва Николаевича Толстого - это современное общество Анны Облонской - Карениной. Наблюдения Толстого за чувствами и мыслями реальных людей стали «художественным изображением жизни» персонажей романа.

В романе Толстого нет совпадений. Путь начинается с железной дороги , без которой сообщение было невозможным. По пути из Петербурга в Москву княгиня Вронская рассказывает Анне Карениной о своем сыне Алексее. Анна приезжает для примирения Долли с братом Стивой, уличённым в измене, и который «кругом виноват». Вронский встречает мать, Стива - сестру. Под колёсами гибнет сцепщик… Кажущаяся «событийная упорядоченность» лишь раскрывает и показывает состояние внутреннего хаоса и смятения героев - «все смешалось». И «густой свисток паровоза» не заставляет героев очнуться от своего надуманного сна, он не разрубает узел, наоборот, он усиливает тоску героев, которые впоследствии проходят через грань последнего отчаяния. Гибель сцепщика под колесами паровоза стала «дурным предзнаменованием», «прекрасный ужас метели» символизировала скорое разрушение семьи.

Насколько кошмарным становится положение Анны, от которой отвернулся свет, и представители которого не рискуют общаться домами с «преступной женщиной», очевидно из последовательности событий.

Ослеплённый любовью молодой граф Вронский следует за ней, как тень, что само по себе представляется вполне симпатичным для обсуждения в светской гостиной дома Бетси Тверской. Замужняя Анна может предложить лишь дружбу и не одобряет поступок Вронского по отношению к Кити Щербацкой.

Ничто не предвещало большой беды. Светская княгиня советовала Анне Аркадьевне: «Видите ли, на одну и ту же вещь можно смотреть трагически и сделать из неё мучение, и смотреть просто и даже весело. Может быть, вы склонны смотреть на вещи слишком трагически».

Но Анна во всех событиях видела знаки судьбы. Анна видит во сне смерть при родах: «родами умрёте, матушка» , она постоянно думала о смерти и отсутствии будущего. Но судьба даёт второй шанс (как и Вронскому, при попытке застрелиться), Анна не умирает, но врач облегчает её боль морфином .

Для Анны станет невыносимой потеря сына , который будет расти в доме строгого отца, с презрением к покинувшей его матери.

Она мечтает о невозможном: соединить в одном доме двух самых дорогих людей, Алексея Вронского и сына Серёжу. Все попытки мягкого и рассудительного брата Стивы добиться от Каренина развода и оставить Анне сына, не увенчались успехом. Все поступки государственного мужа Каренина происходили под влиянием законов светского общества, лести его тщеславию графини Лидии Ивановны, и «согласно религии».

Выбор был таков: «Счастье великодушного прощения» или желание любить и жить.

Толстой отчётливо критикует «старый обычай» , законодательно сложный бракоразводный процесс , который становится практически невозможным и осуждаемым в свете.

Скорее она хотела избавить всех от себя. Анна приносит всем несчастье, «разваливая» личности по кусочкам, лишая их внутреннего покоя.

Прототипы. Характеры. Образы

Константин Лёвин

Лёва, Лев Николаевич Толстой. Был нарисован в романе как типичный образ русского идеалиста, но он показывает далеко не лучшую часть своего «я» .

Откровения дневника Льва Николаевича, в котором он добросовестно записывал все свои интимные переживания , произвели перед свадьбой на Софью Андреевну угнетающее впечатление. Толстой чувствовал перед ней свою ответственность и вину.

Лёвин не без внутренней борьбы передал ей свой дневник. Он знал, что между им и ею не может и не должно быть тайн, и потому он решил, что так должно; но он не дал себе отчета о том, как это может подействовать, он не перенесся в неё. Только когда в этот вечер он приехал к ним пред театром, вошел в её комнату и <…> понял ту пучину, которая отделяла его позорное прошедшее от её голубиной чистоты, и ужаснулся тому, что он сделал .

Через два дня после женитьбы на 18-летней Софье Берс , 34-летний Лев Николаевич писал своей бабушке : «У меня постоянно чувство, как будто я украл незаслуженное, не мне назначенное счастье. Вот она идёт, я её слышу, и так хорошо» (из письма к А. А. Толстой 28 сентября 1862) . Эти переживания отражены в настроениях Лёвина и Кити:

Она простила его, но с тех пор он ещё более считал себя недостойным её, ещё ниже нравственно склонялся пред нею и ещё выше ценил своё незаслуженное счастье .

Николай Лёвин

Дмитрий Николаевич Толстой. Был аскетичен, строг и религиозен, в семье его прозвали Ноем . Затем начал кутить, выкупил и забрал к себе продажную Машу.

Анна Каренина (Облонская)

В 1868 году в доме генерала Тулубьева Л. Н. Толстой повстречал Марию Александровну Гартунг , дочь Пушкина. Толстой описал некоторые черты её внешнего облика: тёмные волосы, белые кружева и маленькая лиловая гирлянда анютиных глазок.

По внешнему облику и семейному положению, описанному Л. Н. Толстым, прототипом могла быть Александра Алексеевна Оболенская (1831-1890, ур. Дьякова) , жена А. В. Оболенского и сестра Марии Алексеевны Дьяковой, бывшей замужем за С. М. Сухотиным.

Характер

Судьба

Анна Степановна Пирогова, которую несчастная любовь привела к гибели, в 1872 году (из-за А. Н. Бибикова) Из воспоминаний Софьи Андреевны:

Л. Н. Толстой ездил в железнодорожные казармы, чтобы увидеть несчастную .

Ситуация

Развод был весьма редким явлением. И много шума в свете наделала история женитьбы Алексея Константиновича Толстого на С. А. Бахметьевой , ради него покинувшей мужа Л. Миллера (племянника Е. Л. Толстой). До брака с Л. Миллером, Софья Бахметева родила дочь Софью (в замужестве Хитрово) от князя Г. Н. Вяземского (1823-1882), который дрался на дуэли с её братом и убил его . А. К. Толстой посвятил ей строки: «Средь шумного бала…».

Также непростой историей оказалась ситуация в роду Толстых-Сухотиных-Оболенских:

Жена камергера Сергея Михайловича Сухотина (1818-1886) Мария Алексеевна Дьякова в 1868 году добилась развода и вышла за С. А. Ладыженского .

Его сын, Михаил Сергеевич Сухотин (1850-1914), женился на дочери Л. Н. Толстого, Татьяне Львовне , а первой его женой была Мария Михайловна Боде-Колычева, от брака с которой было пятеро детей (впоследствии дочь Наталья вышла замуж за Николая Леонидовича Оболенского (1872-1934), сына племянницы Л. Н. Толстого Елизаветы, ранее женатого на его дочери Марии).

Соединив в Анне Карениной: образ и внешность Марии Гартунг, трагическую историю любви Анны Пироговой и случаи из жизни М. М. Сухотиной и С. А. Миллер-Бахметьевой, Л. Н. Толстой оставляет именно трагический финал. «Мнѣ отмщеніе, и Азъ воздамъ » (Вт 12:19).

Развитие образа

В первоначальном замысле Л. Н. Толстого героиней романа была Татьяна Сергеевна Ставрович (Анна Аркадьевна Каренина), муж её - Михаил Михайлович Ставрович (Алексей Александрович Каренин), возлюбленный - Иван Петрович Балашев (Алексей Кириллович Вронский). Образы немного отличались.

«Было что-то вызывающее и дерзкое в её одежде и походке и что-то простое и смиренное в её лице с большими чёрными глазами и улыбкой такой же как у брата Стивы».

В предпоследнем, девятом варианте рукописи романа, Л. Н. Толстой уже описывает кошмар Анны:

Она заснула тем тяжёлым мёртвым сном, который дан человеку, как спасение против несчатия, тем сном, которым спят после свершавшегося несчастия от которого надо отдохнуть. Она проснулась утром не освеженная сном. Страшный кошмар представился в сновидениях ей опять: старичок-мужичок с взлохмаченной бородой что-то делал, нагнувшись над железом, приговаривая Il faut le battre le fer, le broyer, le pétrir. Она просыпалась в холодном поте. <…> «Надо жить, - сказала она себе, - всегда можно жить. Да, несносно жить в городе, пора в деревню» .

Работа над романом тяготила Л. Н. Толстого («я поневоле засел писать»), он часто откладывал его, занимаясь образовательными программами («я отрываюсь от людей реальных к вымышленным»); и был равнодушен к его успеху. В письме к А. А. Фету он говорил, что «скучная и пошлая Анна К. ему противна… Моя Анна надоела мне, как горькая редька»

Кроме того, издателей смущала своим откровением , в которой «невозможная, ужасная и тем более обворожительная мечта сбылась, но превратилась для Анны в чувство физического унижения».

В феврале 1875 года Л. Н. Толстой писал М. Н. Каткову : «В последней главе не могу ничего тронуть. Яркий реализм, есть единственное орудие, так как ни пафос, ни рассуждения я не могу употреблять. И это одно из мест, на котором стоит весь роман. Если оно ложно, то все ложно» .

Однако 16 февраля 1875 года, после прочтения этой главы Б. Н. Алмазовым , и заседания Общества любителей российской словесности по этому поводу, Л. Н. Толстой получил приветственную телеграмму от имени членов Общества.

В первоначальном варианте романа героиня получает развод и живёт с любовником, у них двое детей. Но образ жизни меняется, их «как ночных бабочек окружают дурно воспитанные писатели, музыканты и живописцы». Словно привидение появляется бывший муж, несчастный «осунувшийся, сгорбленный старик», который купил у оружейника револьвер, чтобы убить жену и застрелиться самому , но затем приезжает в дом к своей бывшей жене: «Он является к ней как духовник и призывает её к религиозному возрождению». Вронский (Балашёв) и Анна (Татьяна Сергеевна) ссорятся, он уезжает, она оставляет записку, уходит, и через день её тело находят в Неве .

Алексей Вронский

Граф Алексей Кириллович Вронский, в первоначальном варианте романа - Иван Петрович Балашёв, затем Удашёв, Гагин .

Прототип

Образ Вронского в свете. «Вронский был наделён редкими качествами: скромностью, учтивостью, спокойствием и достоинством. По семейному преданию Вронский носил серебряную серьгу в левом ухе, в свои 25 лет носил бороду и начал лысеть» .

Образ Вронского на скачках. У Л. Н. Толстого есть очень подробное и образное описание скачек, по рассказам князя Д. Д. Оболенского . «Коренастая фигура, весёлое твёрдое и загорелое лицо, блестящие устремлённые вперёд глаза» .

Вронский глазами Анны. «Твёрдое нежное лицо. Покорные и твёрдые глаза, просящие любви и возбуждающие любовь» .

Вронский на войне (после гибели Анны). Прошло два месяца… Русские офицеры участвуют в сербо-черногоро-турецкой войне , начавшейся в июне 1876 года. 12 апреля 1877 года Россия объявила войну Турции. На вокзале Стива встречает Вронского «в длинном пальто и в чёрной с широкими полями шляпе шедшего под руку с матерью. Облонский шёл подле него, что-то оживленно говоря. Вронский, нахмурившись, смотрел перед собою, как будто не слыша того, что говорит Степан Аркадьич. <…> Он оглянулся … и молча приподнял шляпу. Постаревшее и выражавшее страдание лицо его казалось окаменелым» . - Л. Н. Толстой

Алексей Александрович Каренин

В первоначальном варианте романа - Михаил Михайлович Ставрович .

Характер

Фамилия героя произошла от греческого Кареон - голова. У Каренина рассудок преобладает над чувством. С 1870 года Лев Толстой изучал греческий язык и мог читать Гомера в подлиннике.

Прототипы

По замыслу, Каренин был «человеком очень добрым, целиком ушедшим в себя, рассеянным и не блестящим в обществе, такой - учёный чудак», с явным авторским сочувствием рисовал образ Л. Н. Толстой. Но в глазах Анны - он монстр, к тому же «он глуп и зол».

Графиня Лидия Ивановна

Вместо графини Лидии Ивановны в рукописи Л. Н. Толстого фигурирует сестра Каренина, Мария Александровна Каренина (Мари), заботливо занимающаяся воспитанием его сына, имя которого - Саша .

Добродетельные наклонности Мари обратились не на добрые дела, но на борьбу с теми, которые им мешали. И как нарочно в последнее время все не так всё делали для улучшения духовенства и для распространения истинного взгляда на вещи. И Мари изнемогала в этой борьбе с ложными толкователями и врагами угнетённых братьев, столь близких сердцу, находя утешение лишь в малом кружке людей .

Также она некоторыми чертами напоминает дочь Анны Андреевны Щербатовой и председателя Государственного совета при Александре II Д. Н. Блудова , Антонину Дмитриевну (1812-1891), религиозную даму, занимавшуюся благотворительностью . Её сестру звали Лидией.

Примечательный факт: в романе вскользь упоминается некий сэр Джон, миссионер из Индии, имевший отношение к графине Лидии Ивановне.

В Ясную Поляну, имение Толстых, приезжал миссионер из Индии Mr. Long, скучный и малоинтересный, который постоянно спрашивал на плохом французском: «Avez-vous été à Paris?»

Стива Облонский

Степан Аркадьевич Облонский, брат Анны Карениной

Образ и прототипы

Характер

Здравствуйте, Степан Аркадьич, - сказала Бетси, встречая входившего сияющего цветом лица, бакенбардами и белизной жилета и рубашки, молодцеватого Облонского <…> Степан Аркадьевич, добродушно улыбаясь отвечал на вопросы дам и мужчин… Охотно описывал свои приключения, рассказывал анекдоты и кучу новостей… Стива всегда был en bonne humeur (в настроении)

Долли Облонская

Супруга Стивы Облонского, мать шестерых детей. Напоминает своей погружённостью в домашние семейные дела и заботы о многочисленных детях Софью Андреевну Толстую . «Имя, не характер» совпадает с Дарьей Трубецкой, женой Д. А. Оболенского .

Князь Щербацкий

Прототип - Сергей Александрович Щербатов, директор московской лосинной фабрики, адъютант генерала И. Ф. Паскевича-Эриванского , друг А. С. Пушкина. Его жена была фрейлиной императрицы Александры Фёдоровны .

Кити

Екатерина Александровна Щербацкая, позже - жена Лёвина

Княгиня Мягкая

Прообраз княгини Мягкой был описан в главе «Молодец баба», ей же принадлежали слова о Карениной: «Она дурно кончит, и мне просто жаль её». Но в по мере написания книги, образы менялись, в том числе и княгиня Мягкая, она ничуть не завидовала Анне, напротив становилась на её защиту. Фразу «но женщины с тенью дурно кончают» Толстой вложил в уста одной безымянной гостье салона, и княгиня Мягкая парирует: «Типун Вам на язык … и что же ей делать, если за ней ходят как тень? Если за нами никто не ходит, как тень, то это не даёт нам права осуждать». Характеру княгини Мягкой свойственны простота и грубость обращения, за что в свете она получила прозвище enfant terrible . Она говорила простые, имеющие смысл вещи; эффект громко произносимых фраз всегда был одинаков. Мягкая первая сказала про Каренина «он глуп» .

Характером похожа на Д. А. Оболенскую (1903-1982), жену Д. А. Оболенского , входившего в круг великой княгини Елены Павловны

Бетси Тверская

Княгиня Елизавета Фёдоровна Тверская, Вронская, кузина Алексея Кирилловича, жена кузена Анны Облонской (Карениной).

В первоначальном варианте - Мика Врасская .

Для Анны Карениной салон Бетси требовал расходов выше её средств. Но именно там она встречала Вронского.

Бетси опекала Анну и приглашала в свой круг, смеясь над кругом графини Лидии Ивановны: «Для молодой хорошенькой женщины ещё рано в эту богадельню…».

У Бетси было сто двадцать тысяч дохода, её салон представлял собой свет балов, обедов, блестящих туалетов, свет, державшийся одной рукой за двор, чтобы не спуститься до полусвета, который члены этого клуба презирали, но с которым вкусы были не только схожими, но одни и те же…
Муж Бетси - добродушный толстяк, страстный собиратель гравюр. <…> Неслышно, по мягкому ковру он подошёл к княгине Мягкой…

В ранних набросках Толстой описывает облик княгини Врасской (Тверской), прозванной в свете «княгиня Нана»: «Худое длинное лицо, живость в движениях, эффектный туалет… Прямая дама с римским профилем», которая говорит про Анну: «Она такая славная милая… И что же ей делать, если Алексей Вронский влюблён и как тень ходит за ней».

Начало повествования

Лев Николаевич прочёл пушкинский отрывок « » и начал писать роман со слов: «Гости после оперы съезжались к молодой княгине Врасской».

Это была сцена (Мики Врасской) после оперного спектакля во французском театре.

У Пушкина обсуждают Вольскую: «…Но страсти её погубят <…> Страсти! Какое громкое слово! Что такое страсти! <…> Вольская около трёх часов сряду находилась наедине с Минским… Хозяйка простилась с ней холодно…»

У Толстого в гостиной появляются сначала Каренины (Ставровичи), затем Вронский (Балашев). Анна Аркадьевна (Татьяна Сергеевна) уединяется с Вронским (Балашевым) за круглым столиком и не расстаётся с ним до разъезда гостей. С тех пор она не получает ни одного приглашения на балы и вечера большого света. Муж, уехавший раньше жены, уже знал : «сущность несчастия уже совершилась… В душе её дьявольский блеск и решимость <…> она полна мыслями о скором свидании с любовником».

И Толстой начал словами:

«Все смѣшалось въ домѣ Облонскихъ» и потом добавил выше строку «Всѣ счастливыя семьи похожи другъ на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему ».

Сюжет

Анна Каренина на картине Г. Манизера

Роман начинается с двух фраз, давно уже ставших хрестоматийными: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Все смешалось в доме Облонских».

В Москву к Облонским приезжает сестра Стивы Облонского - знатная петербургская дама Анна Каренина. Стива встречает Анну на вокзале, молодой офицер встречает свою мать графиню Вронскую. При входе в вагон он пропускает вперёд даму, и предчувствие заставляет их взглянуть ещё раз друг на друга, их взгляд уже светился помимо их воли. Казалось, что они и раньше были знакомы… В этот момент случилось несчастье: вагон подался назад и раздавил сторожа насмерть. Анна приняла этот трагичный случай, как дурное предзнаменование. Анна отправляется в дом к Стиве и выполняет свою миссию, ради которой приехала - примирение его с женой Долли.

Прелестная Кити Щербацкая полна счастья, ожидая встречи с Вронским на балу. Анна, вопреки её ожиданиям, была в чёрном, а не в лиловом платье. Кити замечает мерцающий блеск в глазах Анны и Вронского и понимает, что мир перестал существовать для них. Отказавшая накануне предстоящего бала Лёвину, Кити была подавлена и вскоре заболела.

Анна уезжает в Петербург, Вронский устремляется следом. В Петербурге он словно тень следует за ней, ища встречи, он нисколько не смущается её замужеством и восьмилетним сыном; потому как в глазах светских людей, роль несчастного любовника смешна, но связь с добропорядочной женщиной, муж которой занимает столь солидное положение, представлялась величественной и победоносной. Их влюблённость невозможно было скрыть, но они не были любовниками, однако свет уже вовсю обсуждал даму с тенью , с нетерпением ожидая продолжение романа. Тревожное чувство мешало Каренину сосредоточиться над важным государственным проектом, и он был оскорблён тем впечатлением, столь важным для значения общественного мнения. Анна же продолжала ездить в свет и почти год встречалась с Вронским у княгини Тверской. Единственное желание Вронского и обворожительная мечта о счастье Анны слились в чувстве, что для них началась новая жизнь, они стали любовниками, и ничто уже не будет, как прежде . Очень скоро всем в Петербурге стало об этом известно, в том числе и мужу Анны. Сложившаяся ситуация была мучительно тяжела для всех троих, но выхода из неё никто из них найти не мог. Анна сообщает Вронскому, что беременна. Вронский просит её оставить мужа и готов пожертвовать своей карьерой военного. Но его матери, которая по-началу очень симпатизировала Анне, совсем не нравится такое положение вещей. Анна впадает в отчаяние, роды проходят тяжело и Анна едва не умирает. Её законный муж, Алексей Каренин, до болезни Анны твердо собиравшийся развестись с ней, увидев её страдания во время родов, неожиданно для себя самого прощает и Анну, и Вронского. Каренин разрешает ей дальше жить в его доме, под защитой его доброго имени, только бы не рушить семью и не срамить детей. Сцена прощения - одна из самых важных в романе. Но Анна не выдерживает гнёта великодушия, проявленного Карениным, и забрав с собой новорожденную дочку, уезжает с Вронским в Европу, оставив любимого сына на попечении мужа.

Некоторое время Анна и Вронский путешествуют по Европе, но вскоре понимают, что заняться им собственно нечем. Со скуки Вронский даже начинает баловаться живописью, но скоро бросает это пустое занятие, и они с Анной решают вернуться в Петербург. В Петербурге Анна понимает, что для высшего света она теперь изгой, ни в один из приличных домов её не приглашают, и никто, кроме двух ближайших подруг, её не навещает. Между тем, Вронского принимают везде и всегда ему рады. Эта ситуация всё больше развинчивает нестабильную нервную систему Анны, которая не видит сына. В день рождения Серёжи, тайком, рано утром Анна пробирается в свой старый дом, заходит в спальню к мальчику и будит его. Мальчик рад до слёз, Анна тоже плачет от радости, ребёнок наспех пытается что-то рассказать матери и о чём-то расспросить её, но тут прибегает слуга и испуганно сообщает, что Каренин сейчас зайдёт в комнату сына. Мальчик сам понимает, что матери с отцом встречаться нельзя и мама сейчас уйдет от него навсегда, с плачем он бросается к Анне и умоляет её не уходить. В двери входит Каренин, и Анна, в слезах, охваченная чувством зависти к мужу, выбегает из дома. Больше сын её никогда не видел.

В отношениях Анны с Вронским открывается трещина, разводящая их все дальше и дальше. Анна настаивает на посещении итальянской оперы, где в тот вечер собирается весь большой свет Петербурга. Вся публика в театре буквально тычет в Анну пальцами, а женщина из соседней ложи бросает Анне в лицо оскорбления. Анна в истерике уезжает из театра. Понимая, что и в Петербурге делать им нечего, и они переезжают подальше от пошлого света в имение, которое Вронский превратил в уединённый рай для них двоих и дочки Ани. Вронский пытается сделать имение доходным, внедряет различные новые приемы ведения сельского хозяйства и занимается благотворительностью - строит в имении новую больницу. Анна во всем старается помочь ему.

Параллельно с историей Анны разворачивается история Константина Лёвина, Толстой наделяет его лучшими человеческими качествами и сомнениями, доверяет ему свои сокровенные мысли. Лёвин - довольно богатый человек, у него тоже есть обширное имение, все дела в котором он ведёт сам. То, что для Вронского забава и способ убить время, для Лёвина - смысл существования и его самого и всех его предков. Лёвин в начале романа сватается к Кити Щербацкой. За Кити на тот момент забавы ради ухаживал Вронский. Кити, однако, всерьез увлеклась Вронским и отказала Лёвину. После того, как Вронский следом за Анной умчался в Петербург, Кити даже заболела от горя и унижения, но после поездки за границу оправилась и согласилась выйти замуж за Лёвина. Сцены сватовства, свадьбы, семейной жизни Лёвиных, пронизаны светлым чувством, автор ясно даёт понять, что именно вот так и должна строиться жизнь семейная.

Тем временем, в имении обстановка накаляется. Вронский ездит на деловые встречи и светские рауты, на которых Анна не может его сопровождать, а его влечёт к прежней, свободной жизни. Анна чувствует это, но ошибочно предполагает, что Вронского тянет к другим женщинам. Она постоянно устраивает Вронскому сцены ревности, которые всё больше испытывают его терпение. Чтобы разрешить ситуацию с бракоразводным процессом, они переезжают в Москву. Но, несмотря на уговоры Стивы Облонского, Каренин отменяет своё решение, и он оставляет себе сына, которого уже не любит, потому что с ним связано его отвращение к Анне, как к «презренной оступившийся жене». Шестимесячное ожидание этого решения в Москве превратило нервы Анны в натянутые струны. Она постоянно срывалась и ссорилась с Вронским, который всё больше времени проводил вне дома. В Москве происходит встреча Анны с Лёвиным, который сознает, что эту женщину иначе, как потерянною, назвать уже нельзя.

В мае месяце Анна настаивает на скором отъезде в деревню, но Вронский говорит, что приглашён к матери для важных деловых вопросов. Анне же приходит в голову мысль, что мать Вронского задумала женить Вронского на княжне Сорокиной. Вронскому не удаётся доказать Анне абсурдность этой идеи и он, не в силах уже постоянно ссориться с Анной, едет в имение к матери. Анна же, в один миг осознав, как тяжела, беспросветна и бессмысленна её жизнь, желая примирения, бросается следом за Вронским на вокзал. Перрон, дым, гудки, стук и люди, всё слилось в жутком кошмаре сумбура ассоциаций: Анна вспоминает свою первую встречу с Вронским, и как в тот далекий день какой-то обходчик попал под поезд и был раздавлен насмерть. Анне приходит в голову мысль, что из её ситуации есть очень простой выход, который поможет ей смыть с себя позор и развяжет всем руки. И заодно это будет отличный способ отомстить Вронскому. Анна бросается под поезд. Анна выбрала смерть, как избавление, это был единственный выход, который она, измученная собой и измучившая всех, нашла.

Прошло два месяца. Жизнь не та, что прежде, но она продолжается. Опять вокзал. Стива встречает обречённого Вронского на перроне, и поезд отправляется на фронт. Убитый горем Вронский уехал добровольцем на войну, чтобы там сложить голову. Каренин забрал дочь Анны к себе и воспитывал её как свою, вместе с сыном. У Лёвина и Кити родился первенец. Лёвин обретает спокойствие и смысл жизни в доброте и чистоте мыслей. На этом и заканчивается роман.

Литературная критика

«Великан и пигмеи. Лев Толстой и современные писатели». Карикатура // Гр. Лев Толстой, великий писатель земли русской, в портретах, гравюрах, живописи, скульптуре, карикатурах / Сост. Пл. Н. Краснов и Л. М. Вольф. - СПб.: Т-во М. О. Вольф, 1903

Театральные постановки

Экранизации романа

Всего в мире насчитывается около 30 экранизаций «Анны Карениной».

Немое кино

1910 - Германская империя
1911 - Россия . Анна Каренина (режиссёр и сценарист Морис Метр, Москва). Анна Каренина - М. Соротчина
1912 - Франция . Анна Каренина. Режиссёр - Альбер Капеллани . Анна Каренина - Жанна Дельвэ
1914 - Россия . Анна Каренина (режиссёр и сценарист Владимир Гардин). Анна Каренина - Мария Германова
1915 - США . Анна Каренина. Режиссёр Дж. Гордон Эдвардс. Анна Каренина - Бетти Нансен
1917 - Италия . Анна Каренина. Режиссёр Уго Фалена
1918 - Венгрия . Анна Каренина. Режиссёр - Мартон Гарас. Анна Каренина - Ирэн Варсаньи
1919 - Германия . Анна Каренина. Режиссёр - Фредерик Зелник . Анна Каренина - Лиа Мара
1927 - США . Любовь (режиссёр Эдмунд Гулдинг). Анна Каренина - Грета Гарбо

Звуковое кино

1935 - США . Анна Каренина (режиссёр Кларенс Браун). Анна Каренина - Грета Гарбо , консультант фильма граф Андрей Толстой
1937 - СССР . Фильм-спектакль (режиссёры Татьяна Лукашевич , Владимир Немирович-Данченко , Василий Сахновский)
1948 - Великобритания . Анна Каренина (режиссёр Жюльен Дювивье). Анна Каренина - Вивьен Ли
1953 - СССР . Анна Каренина (режиссёр Татьяна Лукашевич , экранизация спектакля МХАТа). Анна Каренина - Алла Тарасова
1961 -

Общая информация:

Когда написан : 1873- 1877
Когда опубликован : 1875- 1877
Где опубликован : «Русский Вестник» (редактор- Катков) 1878- издание целиком
Скандалы и критика : Русский писатель Михаил Салтыков-Щедрин негативно отзывался по поводу «Анны Карениной». Вронскому он дал памфлетное сатирическое название «Влюблённый бык» , а, говоря о самом романе, он определил толстовское творение как «коровий роман»: «Ужасно думать, что ещё существует возможность строить романы на одних половых побуждениях. Ужасно видеть перед собой фигуру безмолвного кобеля Вронского. Мне кажется это подло и безнравственно. И ко всему этому прицепляется консервативная партия, которая торжествует. Можно ли себе представить, что из коровьего романа Толстого делается какое-то политическое знамя?»

Николай Некрасов в своей статье «Заметки о журналах за декабрь 1855 и январь 1856 гг.», представлявшей собой обзор русской литературы за 1855 год, писал о Толстом как о новом, блестящем даровании, «на котором останавливаются теперь лучшие надежды русской литературы» . В то же время он не принимал обличительного пафоса в романе Толстого «Анна Каренина», направленного, по мнению Некрасова, против высшего света. Он высмеял «Анну Каренину» в эпиграмме: «Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом, что женщине не следует «гулять» ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом, когда она жена и мать».

Левая критика восприняла роман как апологию и апофеоз высшего света. В консервативной критике роман так же, как и в леворадикальной, трактовался как сочинение из великосветской жизни, что на сей раз автору ставилось в заслугу. Но издатель журнального текста романа ультраконсервативный журналист и критик М.Н. Катков в не подписанной статье счел идею романа не выработавшейся.

И в неидеологизированной критике роман по-настоящему оценен не был. Так, А.В. Станкевич на страницах «Вестника Европы» упрекал сочинителя в нарушении законов композиции и жанра, уверяя, что у Толстого вместо одного романа получилось целых два. Из писателей роман высоко оценил только Ф.М. Достоевский .

Замысел:

24 февраля 1870 года Лев Николаевич Толстой задумал роман о частной жизни и отношениях современников, но к реализации своего замысла приступил лишь в феврале 1873 года. Роман издавался по частям, первая из которых была напечатана в 1875 году в «Русском вестнике». Постепенно роман превращался в социальный фундаментальный труд, получивший огромный успех. Продолжение романа ждали с нетерпением. Редактор журнала отказался печатать эпилог из-за выраженной в нём критической мысли, и наконец, роман был завершён 5 (17) апреля 1877 года.

Если «Войну и мир» Толстой называл «книгой о прошлом», в которой описывал прекрасный и возвышенный «целостный мир», то «Анну Каренину» он называл «романом из современной жизни» . Л. Н. Толстой представлял в «Анне Карениной» лишённый нравственного единства «раздробленный мир», в котором царит хаос добра и зла.

В отличие от «Войны и мира» в «Анне Карениной» не было великих исторических событий, но в нём поднимаются и остаются без ответа темы, близкие лично каждому. Ф. М. Достоевский находил в новом романе Толстого «огромную психологическую разработку души человеческой».

Роман, затрагивающий «близкие лично каждому» чувства, стал живым упрёком современникам, которых Н. С. Лесков иронично назвал «настоящие светские люди».

Изначально автор хотел изобразить женщину, потерявшую себя, но не виноватую . Постепенно же роман вырос в широкое обличительное полотно, показывающее жизнь пореформенной России во всем ее многообразии. В романе представлены все слои общества, все классы и сословия в новых социально-экономических условиях, после отмены крепостного права.

Замысел сюжета романа связан с сюжетом пушкинского «Евгения Онегина»: «Очевидно, что “Анна Каренина” начинается тем, чем “Евгений Онегин” заканчивается. Толстой полагал, что вообще рассказ нужно начинать с того, что герой женился или героиня вышла замуж <…>. В гармоническом мире Пушкина равновесие брака сохраняется. В смятенном мире толстовского романа - рушится.

«Вот как нам писать. Пушкин приступает прямо к делу. Другой бы начал описывать гостей, комнаты, а он вводит в действие сразу».

Лев Николаевич прочёл пушкинский отрывок «Гости съезжались на дачу…» и начал писать роман со слов: «Гости после оперы съезжались к молодой княгине Врасской».

Это была сцена приёма гостей у молодой хозяйки княгини Бетси Тверской (Мики Врасской) после оперного спектакля во французском театре.

У Пушкина обсуждают Вольскую: «…Но страсти её погубят <…> Страсти! Какое громкое слово! Что такое страсти! <…> Вольская около трёх часов сряду находилась наедине с Минским… Хозяйка простилась с ней холодно…»

У Толстого в гостиной появляются сначала Каренины, затем Вронский. Анна Аркадьевна уединяется с Вронским за круглым столиком и не расстаётся с ним до разъезда гостей. С тех пор она не получает ни одного приглашения на балы и вечера большого света. Муж, уехавший раньше жены, уже знал: «сущность несчастия уже совершилась… В душе её дьявольский блеск и решимость <…> она полна мыслями о скором свидании с любовником».

Прототипы:

Как и во всех других случаях, Толстому долго не давалось начало его романа. Одиннадцать раз начинал он «Анну Каренину», отбрасывая одну за другой не удовлетворявшие его страницы. В одном из ранних набросков Толстой дал роману заглавие «Молодец-баба». Вслед за этим заглавием возникали другие: «Две четы», «Два брака». Однако ни одно из них не закрепилось за произведением. В ранних набросках романа его героиней была светская женщина, которую звали Татьяна Ставрович, не похожая на Анну Каренину ни характером, ни внешним видом, ни поведением. Когда была напечатана «Война и мир», читатели старались угадать реальных прототипов того или иного действующего лица романа. То же самое пытались делать и первые читатели «Анны Карениной»

Анна Каренина - В 1868 году в доме генерала Тулубьева Л. Н. Толстой повстречал Марию Александровну Гартунг , дочь Пушкина. Толстой описал некоторые черты её внешнего облика: тёмные волосы, белые кружева и маленькая лиловая гирлянда анютиных глазок.

По внешнему облику и семейному положению, описанному Л. Н. Толстым, прототипом могла быть Александра Алексеевна Оболенская , жена А. В. Оболенского.

Анна Степановна Пирогова , которую несчастная любовь привела к гибели, в 1872 году (из-за А. И. Бибикова).

Развод был весьма редким явлением. И много шума в свете наделала история женитьбы Алексея Константиновича Толстого на С. А. Бахметьевой , ради него покинувшей мужа Л. Миллера. До брака с Л. Миллером, Софья Бахметева родила дочь Софью (в замужестве Хитрово) от князя Г. Н. Вяземского (1823-1882), который дрался на дуэли с её братом и убил его. А. К. Толстой посвятил ей строки: «Средь шумного бала…».

Также непростой историей оказалась ситуация в роду Толстых-Сухотиных-Оболенских. Жена камергера Сергея Михайловича Сухотина Мария Алексеевна Дьякова в 1868 году добилась развода и вышла за С. А. Ладыженского. Его сын, Михаил Сергеевич Сухотин, женился на дочери Л. Н. Толстого, Татьяне Львовне, а первой его женой была Мария Михайловна Боде-Колычева, от брака с которой было пятеро детей.

Соединив в Анне Карениной : образ и внешность Марии Гартунг, трагическую историю любви Анны Пироговой и случаи из жизни М. М. Сухотиной и С. А. Миллер-Бахметьевой, Л. Н. Толстой оставляет именно трагический финал.

Константин Левин - Лев Николаевич Толстой. Был нарисован в романе как типичный образ русского идеалиста, но он показывает далеко не лучшую часть своего «я»

Николай Левин - Дмитрий Николаевич Толстой. Был аскетичен, строг и религиозен, в семье его прозвали Ноем. Затем начал кутить.

Алексей Вронский- Флигель-адъютант и поэт Алексей Константинович Толстой. В 1862 году женился на С. А. Миллер-Бахметьевой, которая ради него покинула мужа и семью. Эта история наделала много шума в свете.

Каренин - Фамилия героя произошла от греческого Кареон - голова. У Каренина рассудок преобладает над чувством .

1)Барон Владимир Михайлович Менгден (1826-1910), помещик и чиновник, член Государственного совета, чёрствый человек, небольшого роста и малопривлекательный. Но женат был на красавице Елизавете Ивановне Оболенской.

2)Камергер, советник московской городской конторы Сергей Михайлович Сухотин (1818-1886). В 1868 году его жена Мария Алексеевна Дьякова добилась развода и вышла за Сергея Александровича Ладыженского.

3)Победоносцев, Константин Петрович (1827-1907) - обер-прокурор Синода, идеолог эпохи царствования императора Александра Третьего.

По замыслу, Каренин был «человеком очень добрым, целиком ушедшим в себя, рассеянным и не блестящим в обществе, такой - учёный чудак» , с явным авторским сочувствием рисовал образ Л. Н. Толстой. Но в глазах Анны - он монстр, к тому же «он глуп и зол».

Стива Облонский- Леонид Дмитриевич Оболенский, муж Е. В. Толстой (дочери младшей сестры Л. Н. Толстого, Марии). Наружностью и характером он походил на Степана Аркадьевича - «довольно большой рост, белокурая борода, широкие плечи. Его добродушие, склонность к приятному препровождению времени». В некоторых черновых вариантах романа Степан Аркадьевич Облонский даже назван Леонидом Дмитриевичем.

Долли Облонская - Супруга Стивы Облонского, мать шестерых детей. Напоминает своей погружённостью в домашние семейные дела и заботы о многочисленных детях Софью Андреевну Толстую. «Имя, не характер» совпадает с Дарьей Трубецкой, женой Д. А. Оболенскогою

Китти Щербацкая- дочь Щербатова, Прасковья Сергеевна (1840-1924), к которой Л. Н. Толстой испытывал симпатии, (позднее она вышла замуж за графа А. С. Уварова)

[вообще еще есть про прототипы, но, думаю, основных хватит]

Символика:

В романе Толстого нет совпадений . Путь начинается с железной дороги, без которой сообщение было невозможным. По пути из Петербурга в Москву княгиня Вронская рассказывает Анне Карениной о своем сыне Алексее. Анна приезжает для примирения Долли с братом Стивой, уличённым в измене, и который «кругом виноват» . Вронский встречает мать, Стива - сестру. Под колёсами гибнет сцепщик… Кажущаяся «событийная упорядоченность» лишь раскрывает и показывает состояние внутреннего хаоса и смятения героев - «все смешалось» . И «густой свисток паровоза» не заставляет героев очнуться от своего надуманного сна, он не разрубает узел, наоборот, он усиливает тоску героев, которые впоследствии проходят через грань последнего отчаяния.

Гибель сцепщика под колесами паровоза стала «дурным предзнаменованием», «прекрасный ужас метели» символизировал скорое разрушение семьи.

Но Анна во всех событиях видела знаки судьбы . Анна видит во сне смерть при родах: «родами умрёте, матушка» , она постоянно думала о смерти и отсутствии будущего. Но судьба даёт второй шанс (как и Вронскому, при попытке застрелиться), Анна не умирает, но врач облегчает её боль морфином.

Толстой показывает самоубийство как избавление от страдания . Мысли о самоубийстве - постоянные спутники Левина, который прячет от себя шнурок и преодолевает «угрозу отчаяния»; Вронского, который стреляет себе в сердце после унизительных и душераздирающих слов Каренина. Но только Анна оказывается в безысходной и по-настоящему отчаянной ситуации.

Вот и приблизился убедительный тупик для Анны. Она ревнует Вронского к княжне Сорокиной - «я накажу его». Она измучена невыносимым ожиданием решения Каренина и, после шести месяцев пребывания в Москве, получает его жёсткий отказ. => трагический финал неизбежен

Структура и поэтика:

Роман держится на «сцеплениях», как и «Война и мир». Действие продолжается после смерти главной героини. Объясняя конструктивный принцип произведения, автор писал Н. Н. Страхову, участвовавшему в подготовке отдельного издания: «Во всем, почти во всем, что я писал, мною руководила потребность собрания мыслей, сцепленных между собою, для выражения себя, но каждая мысль, выраженная словами особо, теряет свой смысл, страшно понижается, когда берется одна из того сцепления, в котором она находится. Само же сцепление составлено не мыслью (я думаю), а чем-то другим, и выразить основу этого сцепления словами никак нельзя; а можно только посредственно - словами описывая образы, действия, положения» . Примерно то же автор «Анны Карениной» объяснял другому корреспонденту, С.А. Рачинскому: «Суждение ваше об А. Карениной мне кажется неверно. Я горжусь, напротив, архитектурой - своды сведены так, что нельзя и заметить, где замок. Связь постройки сделана не на фабуле и не на отношениях (знакомствах) лиц, а на внутренней связи <…> Верно, вы ее не там ищете, или мы иначе понимаем связь; но то, что я разумею под связью, - то самое, что для меня делало это дело значительным, - эта связь там есть - посмотрите - вы найдете».

Толстой создает обстоятельства, казалось бы, оправдывающие Анну . Писатель рассказывает в романе о связях другой светской дамы, Бетси Тверской. Эти связи она не афиширует, не выставляет напоказ и пользуется в обществе высокой репутацией и уважением. Анна же открыта и честна, она не скрывает своих отношений с Вронским и стремится добиться развода у мужа. И тем не менее Толстой судит Анну от лица самого Бога. Расплатой за измену мужу оказывается самоубийство героини. Ее смерть - проявление божественного суда.

Эпиграфом к роману Толстой выбрал слова Бога из библейской книги Второзаконие в церковнославянском переводе: “Мне отмщение, и Аз воздам”. Анна кончает жизнь самоубийством, но не оно является божественным возмездием - смысл божественного наказания Анны не раскрывается Толстым. (Кроме того, согласно Толстому, высшего суда заслуживает не только Анна, но и другие совершившие грех персонажи - прежде всего, Вронский.) Вина Анны для Толстого - в уклонении от предназначения жены и матери . Связь с Вронским не только нарушение супружеского долга. Она приводит к разрушению семьи Карениных: их сын Сережа теперь растет без матери, и Анна и ее муж борются друг с другом за сына. Любовь Анны к Вронскому - это не высокое чувство, в котором над физическим влечением преобладает духовное начало, а слепая и губительная страсть . Ее символ - яростная метель , во время которой происходит объяснение Анна и Вронского. По мысли Б. М. Эйхенбаума, «трактовка страсти как стихийной силы, как “поединка рокового”, и образ женщины, гибнущей в этом поединке, - это основные мотивы “Анны Карениной” подготовлены лирикой Тютчева». Анна сознательно идет против божественного закона, охраняющего семью. В этом для автора ее вина.

Позднее Толстой писал о библейском речении - эпиграфе к «Анне Карениной»: «Много худого люди делают сами себе и друг другу только оттого, что слабые, грешные люди взяли на себя право наказывать других людей. “Мне отмщение, и Аз воздам”. Наказывает только Бог и то только через самого человека». По замечанию А. А. Фета, «Толстой указывает на “Аз воздам” не как на розгу брюзгливого наставника, а как на карательную силу вещей. Жесткий морализм, желание судить ближнего Толстым отвергаются - так способны только черствые и ханжески-благочестивые натуры наподобие графини Лидии Ивановны, настроившей Каренина против Анны. «Эпиграф романа, столь категорический в своем прямом, исходном значении, открывается читателю еще иным возможным смыслом: “Мнé отмщение, и Аз воздам”. Только Бог имеет право наказывать, а люди судить не имеют право. Это не только иной смысл, но и противоположный первоначальному. В романе все сильнее выявляется пафос нерешенности. Глубины, правды - и потому нерешенности.

В “Анне Карениной” нет одной исключительной и безусловной правды - в ней многие правды сосуществуют и одновременно сталкиваются между собой», - так истолковывает эпиграф Е. А. Маймин

Но возможно и еще одно толкование. По речению Христа, «от всякого, кому дано много, много и потребуется» . Анне дано больше чем, не хранящим верность Бетси Тверской или Стиве Облонскому. Она душевно богаче и тоньше их. И с нее взыскано строже. Такое толкование соответствует смыслу эпиграфа к тексту первой законченной редакции романа: «Одно и то же дело женитьба для одних забава, для других мудрейшее дело на свете» . Для Анны брак, замужество - не забава, и тем тяжелее ее грех .

В романе Толстого соединены три сюжетные линии - истории трех семей. Эти три истории одновременно и похожи, и различны. Анна выбирает любовь, губя семью. Долли , жена ее брата Стивы Облонского, ради счастья и благополучия детей, примиряется с изменившим ей мужем. Константин Левин , женясь на юной и очаровательной сестре Долли, Кити Щербацкой, стремится создать истинно духовный и чистый брак, в котором муж и жена становятся одним, сходно чувствующим и думающим существом. На этом пути его подстерегают искушения и трудности. Левин теряет понимание жены: Кити чуждо его желание к опрощению, сближению с народом.

Г.Я. Галаган соотносит судьбы героев романа, их жизненный выбор с толкованием восточной притчи о путнике и драконе, содержащейся в трактате-автобиографии Толстого «Исповедь». В «Исповеди» Толстой пишет о четырех способах , которым люди его круга пытаются укрыться от страха жизни. Каждый из этих путей получил образное воплощение в художественной ткани “Анны Карениной”:

Путь “неведения” (Каренин и Вронский)
Путь “эпикурейства” (Стива Облонский)
“путь силы и энергии” аки способность к самоубийству (Анна)
Путь “от слабости к прозрению” [жизнь в иллюзорной надежде на обретение смысла и спасение](Левин)

Самоубийство Анны - очень важно, что это самоубийство женщины, которой кажется, что к ней охладел любовник, а не «философское» решение покончить с собой - сложно назвать «выходом силы и энергии». Но все же в главном сопоставление романа и трактата оправдано.

Отличительная художественная особенность романа - повторы ситуаций и образов, выполняющие роль предсказаний и предвестий. Анна и Вронский знакомятся на железнодорожном вокзале. В момент первой встречи, когда Анна приняла первый знак внимания со стороны нового знакомого, сцепщика поездов раздавило составом. На железнодорожной станции происходит и объяснение Вронского и Анны. Охлаждение Вронского к Анне приводит ее к самоубийству: Анна бросается под поезд. Образ железной дороги соотносится в романе с мотивами страсти, смертельной угрозы, с холодом и бездушным металлом . Смерть Анны и вина Вронского предугаданы в сцене конских скачек , когда Вронский из-за своей неловкости ломает хребет прекрасной кобыле Фру-Фру. Гибель лошади как бы предвещает судьбу Анны. Символичны сны Анны , в которых она видит мужика, работающего с железом. Его образ перекликается с образами железнодорожных служащих и овеян угрозой и смертью. Металл и железная дорога наделены в романе пугающим смыслом. Символична метель , вихрь, во время которой встречаются на перроне Вронский и Анна. Это знак стихии, роковой и безудержной страсти. Сон, в котором Анне слышится голос, предрекающий смерть родами , также исполнен глубинного смысла: Анна умирает в родах , но не тогда, когда рожает дочь, а когда в любви к Вронскому сама рождается к новой жизни: рождение не совершается, дочь она полюбить не смогла, любовник перестает ее понимать.

В «Анне Карениной» Толстой использует прием внутреннего монолога , описания хаотических, произвольно сменяющих друг друга наблюдений, впечатлений от окружающего мира и мыслей героини (Анна, едущая после ссоры с Вронским на вокзал).

Темы, проблемы, мировоззренческая позиция Толстого:

«Анна Каренина» - произведение не только полное философского смысла, но и злободневное . Действие романа происходит с 1873 по 1876, и автор откликается на все животрепещущие темы : пишет и о крестьянской реформе, и о введении независимого суда, и о военной реформе, и о добровольческом движении в поддержку восставших сербов. Оценки реформ Толстым весьма суровы: бездумное перенимание западных институций вредно, помещичье хозяйство подорвано. Героем-идеологом , смело оспаривающим принятые либеральные мнения, выступает Левин.

Важен вопрос об аристократах . В Анне Карениной» авторское понимание аристократизма выражает Левин в разговоре со Стивой Облонским: «<…>А позволь тебя спросить, в чем это состоит аристократизм Вронского \...\ Ты считаешь Вронского аристократом, но я нет. Человек, отец которого вылез из ничего пронырством, мать которого бог знает с кем не была в связи... Нет, уж извини, но я считаю аристократом себя и людей подобных мне, которые в прошедшем могут указать на три-четыре честные поколения семей, находившихся на высшей степени образования, и которые никогда ни пред кем не подличали». Для Толстого аристократ – это не просто дворянин, пусть даже и титулованный, как граф Вронский, а дворянин из хорошего, старого рода, носитель родовых традиций, дорожащий семейной памятью, помещик, трудящийся на наследственной земле. Толстой ценит аристократию, но отнюдь не свет – лживый, порочный, пустой.

Разделяя славянофильское представление о народе как хранителе национального духа и скептически относясь к перениманию западных форм государственного и общественного быта, характерному, по его мнению, для реформ 1860-х гг., Толстой был равнодушен к панславистскому пафосу и чужд веры в особенное мистическое призвание России. Показательно саркастическое изображение в «Анне Карениной» добровольческого движения в защиту Сербии от турок накануне русско-турецкой войны 1877-1878 г.

О славянофилах в одном из писем Н.Н. Страхову Толстой высказывался весьма отчетливо и резко: «Одно из двух: славянофильство или Евангелие».

Ну, проблематика примерно такая:

Проблемы брака и семьи . Сам Толстой, возможно и не желая того, выносит приговор обществу. Места чувствам там нет. При этом не надо забывать, что Анну он также не оправдывает, ибо проблема номер два.
Морали и нравственности дворянства и народа. Мораль и нравственность шкалит. Анна наказана, потому что преступила свой долг жены и матери. Любовь в романе показана как губительная страсть. Ну, сюда же интрижки Бетси Трубецкой, Стивы. Свет порочен.
Всякие злободневные вопросы . Экономические проблемы, пути хозяйственного развития страны. Политические формы государственного устройства России и запада.
Смысл человеческого бытия .

На самом деле в каком-то источнике умный чел сказал, что проблематика неисчерпаема. Могу согласиться х))

Вообще все носит дидактический и социально- обличительный характер.

Краткое содержание романа:

В московском доме Облонских, где «всё смешалось» в конце зимы 1873 г., ждут сестру хозяина, Анну Аркадьевну Каренину. Причиной семейного разлада явилось то, что князь Степан Аркадьевич Облонский уличён своей женою в измене с гувернанткой. Тридцатичетырехлетний Стива Облонский искренне жалеет жену Долли, но, будучи человеком правдивым, не уверяет себя, будто раскаивается в содеянном. Жизнелюбивый, добрый и беспечный Стива давно уже не влюблён в свою жену, мать пятерых живых и двух умерших детей, и давно ей неверен.

Стива совершенно равнодушен к делу, которым занимается, служа начальником в одном из московских присутствий, и это позволяет ему никогда не увлекаться, не делать ошибок и прекрасно исполнять свои обязанности. Дружелюбный, снисходительный к человеческим недостаткам, обаятельный Стива пользуется расположением людей своего круга, подчинённых, начальников и вообще всех, с кем сводит его жизнь. Долги и семейные неурядицы огорчают его, но не могут испортить настроения настолько, чтобы заставить отказаться от обеда в хорошем ресторане. Обедает он с приехавшим из деревни Константином Дмитриевичем Левиным, своим ровесником и другом молодости.

Левин приехал для того, чтобы сделать предложение восемнадцатилетней княжне Кити Щербацкой, свояченице Облонского, в которую давно влюблён. Левин уверен, что такая, превыше всего земного находящаяся девушка, как Кити, не может любить его, обыкновенного помещика, без особенных, как он полагает, дарований. Вдобавок Облонский сообщает ему, что у него, по всей видимости, появился соперник - блестящий представитель петербургской «золотой молодёжи», граф Алексей Кириллович Вронский.

Кити знает о любви Левина и чувствует себя с ним легко и свободно; со Вронским же она испытывает непонятную неловкость. Но ей трудно разобраться в собственных чувствах, она не знает, кому отдать предпочтение. Кити не подозревает о том, что Вронский вовсе не намерен на ней жениться, и мечты о счастливом будущем с ним заставляют ее отказать Левину. Встречая приехавшую из Петербурга мать, Вронский видит на вокзале Анну Аркадьевну Каренину. Он сразу замечает особенную выразительность всего облика Анны: «Как будто избыток чего-то так переполнял ее существо, что мимо ее воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке». Встреча омрачается печальным обстоятельством: гибелью вокзального сторожа под колёсами поезда, которую Анна считает дурным предзнаменованием.

Анне удаётся уговорить Долли простить мужа; в доме Облонских устанавливается хрупкий мир, и Анна едет на бал вместе с Облонскими и Щербацкими. На балу Кити любуется естественностью и изяществом Анны, восхищается тем особенным, поэтическим внутренним миром, который является в каждом ее движении. Кити многого ждёт от этого бала: она уверена, что во время мазурки Вронский объяснится с нею. Неожиданно она замечает, как Вронский беседует с Анной: в каждом их взгляде чувствуется неодолимая тяга друг к другу, каждое слово решает их судьбу. Кити уезжает в отчаянии. Анна Каренина возвращается домой, в Петербург; Вронский следует за нею.

Себя одного виня в неудаче сватовства, Левин возвращается в деревню. Перед отъездом он встречается со старшим братом Николаем, живущим в дешёвых номерах с женщиной, которую взял из публичного дома. Левин любит брата, несмотря на его неудержимый характер, доставляющий множество неприятностей и ему самому, и окружающим. Тяжело больной, одинокий, пьющий, Николай Левин увлечён коммунистической идеей и организацией какой-то слесарной артели; это спасает его от презрения к самому себе. Свидание с братом усугубляет стыд и недовольство собою, которое испытывает после сватовства Константин Дмитриевич. Он успокаивается только в родовом своём поместье Покровском, решив ещё больше работать и не позволять себе роскоши - которой, впрочем, и прежде не было в его жизни.

Привычная петербургская жизнь, к которой возвращается Анна, вызывает у неё разочарование. Она никогда не была влюблена в мужа, бывшего много старше ее, и испытывала к нему только уважение. Теперь же его общество становится для неё тягостно, она замечает малейшие его недостатки: слишком большие уши, привычку трещать пальцами. Не спасает ее и любовь к восьмилетнему сыну Сереже. Анна пытается вернуть себе душевное равновесие, но это ей не удаётся - главным образом потому, что Алексей Вронский всячески добивается ее расположения. Вронский влюблён в Анну, и любовь его усиливается оттого, что роман с дамой большого света делает его положение ещё более блестящим. Несмотря на то что вся его внутренняя жизнь наполнена страстью к Анне, внешне Вронский ведёт обычную, весёлую и приятную жизнь гвардейского офицера: с Оперой, французским театром, балами, скачками и прочими удовольствиями. Но их отношения с Анной слишком отличаются в глазах окружающих от необременительного светского флирта; сильная страсть вызывает всеобщее осуждение. Алексей Александрович Каренин замечает отношение света к роману своей жены с графом Вронским и высказывает Анне своё недовольство. Будучи высокопоставленным чиновником, «всю жизнь свою Алексей Александрович прожил и проработал в сферах служебных, имеющих дело с отражениями жизни. И каждый раз, когда он сталкивался с самою жизнью, он отстранялся от неё». Теперь он чувствует себя в положении человека, стоящего над пучиной.

Попытки Каренина остановить неудержимое стремление жены к Вронскому, попытки самой Анны сдержать себя оказываются безуспешны. Через год после первой встречи она становится любовницей Вронского - понимая, что теперь они связаны навсегда, как преступники. Вронский тяготится неопределённостью отношений, уговаривает Анну оставить мужа и соединить свою жизнь с ним. Но Анна не может решиться на разрыв с Карениным, и даже то, что она ждёт ребёнка от Вронского, не придаёт ей решимости.

Во время скачек, на которых присутствует весь высший свет, Вронский падает со своей лошади Фру-Фру. Не зная, насколько серьёзно падение, Анна так неприкрыто выражает своё отчаяние, что Каренин вынужден немедленно увезти ее. Она объявляет мужу о своей неверности, об отвращении к нему. Это известие производит на Алексея Александровича впечатление выдернутого больного зуба: он избавляется наконец от страданий ревности и уезжает в Петербург, оставив жену на даче в ожидании его решения. Но, перебрав все возможные варианты будущего - дуэль с Вронским, развод, - Каренин решает оставить все без изменений, наказав и унизив Анну требованием соблюдать лживую видимость семейной жизни под угрозой разлуки с сыном. Приняв это решение, Алексей Александрович обретает достаточно спокойствия, чтобы с присущим ему упорным честолюбием отдаться размышлениям о делах службы. Решение мужа вызывает у Анны взрыв ненависти к нему. Она считает его бездушной машиной, не думающей о том, что у неё есть душа и потребность любви. Анна понимает, что загнана в угол, потому что не в силах променять своё нынешнее положение на положение любовницы, бросившей мужа и сына и заслуживающей всеобщего презрения.

Сохраняющаяся неопределённость отношений мучительна и для Вронского, в глубине души любящего порядок и имеющего незыблемый свод правил поведения. Он впервые в жизни не знает, как вести себя дальше, как привести свою любовь к Анне в согласие с житейскими правилами. В случае соединения с нею он вынужден будет выйти в отставку, и это тоже непросто для него: Вронский любит полковую жизнь, пользуется уважением товарищей; к тому же он честолюбив.

Жизнь троих людей опутана паутиной лжи. Жалость к мужу чередуется у Анны с отвращением; она не может не встречаться с Вронским, как того требует Алексей Александрович. Наконец наступают роды, во время которых Анна едва не умирает. Лёжа в родильной горячке, она просит прощения у Алексея Александровича, и у ее постели он испытывает жалость к жене, умилённое сострадание и духовную радость. Вронский же, которого Анна в беспамятстве отвергает, переживает жгучий стыд и унижение. Он пытается застрелиться, но его спасают.

Анна не умирает и, когда проходит душевное размягчение, вызванное близостью смерти, вновь начинает тяготиться мужем. Ни его порядочность и великодушие, ни трогательная забота о новорождённой девочке не избавляют ее от раздражения; она ненавидит Каренина даже за его добродетели. Через месяц после выздоровления Анна уезжает за границу с вышедшим в отставку Вронским и дочерью.

Живя в деревне, Левин занимается поместьем, читает, пишет книгу о сельском хозяйстве и предпринимает различные хозяйственные переустройства, не находящие одобрения у мужиков. Деревня для Левина - «место жизни, то есть радостей, страданий, труда». Мужики уважают его, за сорок вёрст ходят к нему советоваться - и его же норовят обмануть ради собственной выгоды. В отношении Левина к народу нет нарочитости: он считает себя частью народа, все его интересы связаны с крестьянами. Он восхищается силой, кротостью, справедливостью крестьян и раздражается от их беспечности, неряшливости, пьянства, лжи. В спорах с приехавшим в гости единоутробным братом Сергеем Ивановичем Кознышевым Левин доказывает, что земская деятельность не приносит пользы крестьянам, потому что не основывается ни на знании их истинных потребностей, ни на личном интересе помещиков.

Левин чувствует своё слияние с природой; он слышит даже рост весенней травы. Летом он косит вместе с мужиками, ощущая радость простого труда. Несмотря на все это, он считает свою жизнь праздной и мечтает переменить ее на трудовую, чистую и общую жизнь. В его душе постоянно совершаются неуловимые перемены, и Левин прислушивается к ним. Одно время ему кажется, что он обрёл спокойствие и забыл свои мечты о семейном счастье. Но эта иллюзия рассыпается в прах, когда он узнает о тяжёлой болезни Кити, а потом видит ее саму, едущую к сестре в деревню. Казавшееся мёртвым чувство вновь овладевает его сердцем, и только в любви он видит возможность разгадать великую загадку жизни.

В Москве, на обеде у Облонских, Левин встречается с Кити и понимает, что она любит его. В состоянии высшего душевного подъёма он делает Кити предложение и получает согласие. Сразу после венчания молодые уезжают в деревню.

Вронский с Анной путешествуют по Италии. Сначала Анна чувствует себя счастливою и полною радости жизни. Даже сознание того, что она разлучена с сыном, утратила своё честное имя и стала причиной несчастья мужа, не омрачает ее счастья. Вронский любовно-почтителен с нею, он все делает для того, чтобы она не тяготилась своим положением. Но сам он, несмотря на любовь к Анне, испытывает тоску и хватается за все, что может придать его жизни значительность. Он начинает заниматься живописью, но, имея достаточно вкуса, он знает свою посредственность и вскоре разочаровывается в этом занятии.

По возвращении в Петербург Анна отчётливо ощущает свою отверженность: ее не хотят принимать, знакомые избегают встреч с нею. Оскорбления света отравляют и жизнь Вронского, но, занятая своими переживаниями, Анна не хочет этого замечать. В день рождения Сережи она тайно едет к нему и, увидев наконец сына, почувствовав его любовь к себе, понимает, что не может быть счастлива в разлуке с ним. В отчаянии, в раздражении она упрекает Вронского в том, что он разлюбил ее; ему стоит больших усилий ее успокоить, после чего они уезжают в деревню.

Первое время супружеской жизни оказывается тяжело для Кити и Левина: они с трудом привыкают друг к другу, очарования сменяются разочарованиями, ссоры - примирениями. Семейная жизнь представляется Левину лодочкой: на скольжение по воде смотреть приятно, но править очень трудно. Неожиданно Левин получает известие о том, что брат Николай находится при смерти в губернском городе. Он немедленно собирается к нему; несмотря на его протесты, Кити решает ехать с ним. Увидев брата, испытав мучительную жалость к нему, Левин все-таки не может избавиться от страха и гадливости, которые вызывает в нем близость смерти. Он потрясён тем, что Кити совсем не боится умирающего и знает, как надо вести себя с ним. Левин чувствует, что только любовь жены спасает в эти дни от ужаса и его самого.

Во время беременности Кити, о которой Левин узнает в день смерти брата, семья продолжает жить в Покровском, куда на лето съезжаются родные и друзья. Левин дорожит душевной близостью, установившейся у него с женою, и мучается ревностью, боясь утратить эту близость.

Долли Облонская, гостящая у сестры, решает навестить Анну Каренину, которая живёт с Вронским в его имении, неподалёку от Покровского. Долли поражена переменами, произошедшими в Карениной, она чувствует фальшь ее нынешнего образа жизни, особенно заметную в сравнении с прежней живостью и естественностью. Анна развлекает гостей, пытается заниматься дочерью, чтением, устройством деревенской больницы. Но главная ее забота состоит в том, чтобы собою заменить Вронскому все, что он ради неё оставил. Их отношения становятся все более напряжёнными, Анна ревнует ко всему, чем он увлекается, даже к земской деятельности, которою Вронский занимается главным образом для того, чтобы не терять своей независимости. Осенью они перебираются в Москву, ожидая решения Каренина о разводе. Но, оскорблённый в лучших своих чувствах, отвергнутый женою, оказавшийся в одиночестве, Алексей Александрович подпадает под влияние известной спиритки, княгини Мягкой, которая уговаривает его из религиозных соображений не давать преступной жене развода.

В отношениях Вронского и Анны нет ни полного раздора, ни согласия. Анна обвиняет Вронского во всех тяготах своего положения; приступы отчаянной ревности мгновенно сменяются нежностью; то и дело вспыхивают ссоры. В сновидениях Анны повторяется один и тот же кошмар: какой-то мужичок наклоняется над нею, приговаривает бессмысленные французские слова и делает с нею что-то страшное. После особенно тяжёлой ссоры Вронский, вопреки желанию Анны, едет навестить мать. В полном смятении Анна видит свои отношения с ним, словно при ярком свете. Она понимает, что ее любовь делается все страстнее и себялюбивее, а Вронский, не утратив любви к ней, все-таки тяготится ею и старается не быть в отношении ее бесчестным. Пытаясь добиться его раскаяния, она едет за ним на вокзал, там вдруг вспоминает о человеке, раздавленном поездом в день их первой встречи, - и тут же понимает, что ей надо сделать. Анна бросается под поезд; последнее ее видение - бормочущий мужичок. После этого «свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла».

Жизнь становится постылой для Вронского; его мучает никому не нужное, но неизгладимое раскаяние. Он уезжает добровольцем на войну с турками в Сербию; Каренин берет к себе его дочь.

После родов Кити, ставших глубоким духовным потрясением для Левина, семья возвращается в деревню. Левин находится в мучительном разладе с самим собою - оттого, что после смерти брата и рождения сына не может разрешить для себя самые важные вопросы: смысла жизни, смысла смерти. Он чувствует, что близок к самоубийству, и боится ходить с ружьём, чтобы не застрелиться. Но вместе с тем Левин замечает: когда он не спрашивает себя, для чего живёт, - он ощущает в своей душе присутствие непогрешимого судьи, и жизнь его становится твёрдой и определённой. Наконец он понимает, что знание законов добра, данное лично ему, Левину, в евангельском Откровении, невозможно объять разумом и выразить словами. Теперь он чувствует себя способным вложить несомненный смысл добра в каждую минуту своей жизни.

И вот тогда же, то есть нынешней же весною, раз вечером, мне случилось встретиться на улице с одним из любимейших мною наших писателей. Встречаемся мы с ним очень редко, в несколько месяцев раз, и всегда случайно, все как-нибудь на улице. Это один из виднейших членов тех пяти или шести наших беллетристов, которых принято, всех вместе, называть почему-то "плеядою". По крайней мере, критика, вслед за публикой, отделила их особо, перед всеми остальными беллетристами, и так это пребывает уже довольно давно, - все тот же пяток, "плеяда" не расширяется. Я люблю встречаться с этим милым и любимым моим романистом, и люблю ему доказывать, между прочим, что не верю и не хочу ни за что поверить, что он устарел, как он говорит, и более уже ничего не напишет. Из краткого разговора с ним я всегда уношу какое-нибудь тонкое и дальновидное его слово. В этот раз было об чем говорить, война уже начиналась. Но он тотчас же и прямо заговорил об "Анне Карениной". Я тоже только что успел прочитать седьмую часть, которою закончился роман в "Русском вестнике".. Собеседник мой на вид человек не восторженный. На этот раз, однако, он поразил меня твердостью и горячею настойчивостью своего мнения об "Анне Карениной".

Это вещь неслыханная, это вещь первая. Кто у нас, из писателей, может поравняться с этим? А в Европе - кто представит хоть что-нибудь подобное? Было ли у них, во всех их литературах, за все последние годы, и далеко раньше того, произведение, которое бы могло стать рядом?

Меня поразило, главное, то в этом приговоре, который я и сам вполне разделял, что это указание на Европу как раз пришлось к тем вопросам и недоумениям, которые столь многим представлялись тогда сами собой. Книга эта прямо приняла в глазах моих размер факта, который бы мог отвечать за нас Европе, того искомого факта, на который мы могли бы указать Европе. Разумеется, возопят смеясь, что это - всего лишь только литература, какой-то роман, что смешно так преувеличивать и с романом являться в Европу. Я знаю, что возопят и засмеются, но не беспокойтесь, я не преувеличиваю и трезво смотрю: я сам знаю, что это пока всего лишь только роман, что это только одна капля того, чего нужно, но главное тут дело для меня в том, что эта капля уже есть, дана, действительно существует, взаправду, а стало быть, если она уже есть, если гений русский мог родить этот факт, то, стало быть, он не обречен на бессилие, может творить, может давать свое, может начать свое собственное слово и договорить его, когда придут времена и сроки. Притом это далеко не капля только. О, я и тут не преувеличиваю: я очень знаю, что не только в одном каком-нибудь члене этой плеяды, но и во всей-то плеяде не найдете того, строго говоря, что называется гениальною, творящею силою. Бесспорных гелиев, с бесспорным "новым словом" во всей литературе нашей было всего только три: Ломоносов, Пушкин и частию Гоголь. Вся же плеяда ста (и автор "Анны Карениной" в том числе) вышла прямо из Пушкина, одного из величайших русских людей, но далеко еще не понятого и не растолкованного. В Пушкине две главные мысли - и обе заключают в себе прообраз всего будущего назначения и всей будущей цели России, а стало быть, и всей будущей судьбы нашей. Первая мысль - всемирность России, ее отзывчивость и действительное, бесспорное и глубочайшее родство ее гения с гениями всех времен и народов мира. Мысль эта выражена Пушкиным не как одно только указание, учение или теория, не как мечтание или пророчество, но исполнена им на деле, заключена вековечно в гениальных созданиях его и доказана ими. Он человек древнего мира, он и германец, он и англичанин, глубоко сознающий гений свой, тоску своего стремления ("Пир во время чумы"), он и поэт Востока. Всем этим народам он сказал и заявил, что русский гений знает их, понял их, соприкоснулся им как родной, что он может перевоплощаться в них во всей полноте, что лишь одному только русскому духу дана всемирность, дано назначение в будущем постигнуть и объединить все многоразличие национальностей и снять все противоречия их. Другая мысль Пушкина - это поворот его к народу и упование единственно на силу его, завет того, что лишь в народе и в одном только народе обретем мы всецело весь наш русский гений и сознание назначения его. И это, опять-таки, Пушкин не только указал, но и совершил первый, на деле. С него только начался у нас настоящий сознательный поворот к народу, немыслимый еще до него с самой реформы Петра. Вся теперешняя плеяда наша работала лишь по его указаниям, нового после Пушкина ничего не сказала. Все зачатки ее были в нем, указаны им. Да к тому же она разработала лишь самую малую часть им указанного. Но зато то, что они сделали, разработано ими с таким богатством сил, с такою глубиною и отчетливостью, что Пушкин, конечно, признал бы их. "Анна Каренина" - вещь, конечно, не новая по идее своей, не неслыханная у нас доселе. Вместо нее мы, конечно, могли бы указать Европе прямо на источник, то есть на самого Пушкина, как на самое яркое, твердое и неоспоримое доказательство самостоятельности русского гения и права его на величайшее мировое, общечеловеческое и всеединящее значение в будущем. (Увы, сколько бы мы ни указывали, а наших долго еще не будут читать в Европе, а и станут читать, то долго еще не поймут и не оценят. Да и оценить еще они совсем не в силах, не по скудости способностей, а потому, что мы для них совсем другой мир, точно с луны сошли, так что им даже самое существование наше допустить трудно. Все это я знаю, и об "указании Европе" говорю лишь в смысле нашего собственного убеждения в нашем праве перед Европой на самостоятельность нашу.) Тем не менее "Анна Каренина" есть совершенство как художественное произведение, подвернувшееся как раз кстати, и такое, с которым ничто подобное из европейских литератур в настоящую эпоху не может сравниться, а во-вторых, и по идее своей это уже нечто наше, наше свое родное, и именно то самое, что составляет нашу особенность перед европейским миром, что составляет уже наше национальное "новое слово" или, по крайней мере, начало его, - такое слово, которого именно не слыхать в Европе и которое, однако, столь необходимо ей, несмотря на всю ее гордость. Я не могу пуститься здесь в литературную критику и скажу лишь небольшое слово. В "Анне Карениной" проведен взгляд на виновность и преступность человеческую. Взяты люди в ненормальных условиях. Зло существует прежде них. Захваченные в круговорот лжи, люди совершают преступление и гибнут неотразимо: как видно, мысль на любимейшую и стариннейшую из европейских тем. Но как, однако же, решается такой вопрос в Европе? Решается он там повсеместно двояким образом. Первое решение: закон дан, написан, формулован, составлялся тысячелетиями. Зло и добро определено, взвешено, размеры и степени определялись исторически мудрецами человечества, неустанной работой над душой человека и высшей научной разработкой над степенью единительной силы человечества в общежитии. Этому выработанному кодексу повелевается следовать слепо. Кто не последует, кто преступит его - тот платит свободою, имуществом, жизнью, платит буквально и бесчеловечно. "Я знаю, - говорит сама их цивилизация, - что это и слепо, и бесчеловечно, и невозможно, так как нельзя выработать окончательную формулу человечества в середине пути его, но так как другого исхода нет, то и следует держаться того, что записано, и держаться буквально и бесчеловечно; не будь этого - будет хуже. С тем вместе, несмотря на всю ненормальность и нелепость устройства того, что называем мы нашей великой европейской цивилизацией, тем не менее пусть силы человеческого духа пребывают здравы и невредимы, пусть общество во колеблется в вере, что оно идет к совершенству, пусть не смеет думать, что затемнился идеал прекрасного и высокого, что извращается и коверкается понятие о добре и зле, что нормальность беспрерывно сменяется условностью, что простота и естественность гибнут, подавляемые беспрерывно накопляющеюся ложью!" Другое решение обратное: "Так как общество устроено ненормально, то и нельзя спрашивать ответа с единиц людских за последствия. Стало быть, преступник безответствен, и преступления пока не существует. Чтобы покончить с преступлениями и людскою виновностью, надо покончить с ненормальностью общества и склада его. Так как лечить существующий порядок вещей долго и безнадежно, да и лекарств не оказалось, то следует разрушить все общество и смести старый порядок как бы метлой. Затем начать все новое, на иных началах, еще неизвестных, но которые все же не могут быть хуже теперешнего порядка, напротив, заключают в себе иного шансов успеха. Главная надежда на науку". Итак, вот это второе решение: ждут будущего муравейника, а пока зальют мир кровью, Других решений о виновности и преступности людской западноевропейский мир не представляет.

Во взгляде же русского автора на виновность и преступность людей ясно усматривается, что никакой муравейник, никакое торжество "четвертого сословия", никакое уничтожение бедности, никакая организация труда не спасут человечество от ненормальности, а следственно, и от виновности и преступности. Выражено это в огромной психологической разработке души человеческой, с страшной глубиною и силою, с небывалым доселе у нас реализмом художественного изображения. Ясно и понятно до очевидности, что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают лекаря-социалисты, что ни в каком устройстве общества не избегнете зла что душа человеческая останется та же, что ненормальность и грех исходят из нее самой и что, наконец, законы духа человеческого столь еще неизвестны, столь неведомы науке, столь неопределены и столь таинственны, что нет и не может быть еще ни лекарей, ни даже судей окончательных, а есть Тот, который говорит: "Мне отмщение и аз воздам". Ему одному лишь известна вся тайна мира сего и окончательная судьба человека. Человек же пока не может браться решать ничего с гордостью своей непогрешности, не пришли еще времена и сроки. Сам судья человеческий должен знать о себе, что он не судья окончательный, что он грешник сам, что весы и мера в руках его будут нелепостью, если сам он, держа в руках меру и весы, не преклонится перед законом неразрешимой еще тайны и не прибегнет к единственному выходу и к Милосердию и Любви. А чтоб не погибнуть в отчаянии от непонимания путей и судеб своих, от убеждения в таинственной и роковой неизбежности зла, человеку именно указан исход. Он гениально намечен поэтом в гениальной сцене романа еще в предпоследней части его, в сцене смертельной болезни героини романа, когда преступники и враги вдруг преображаются в существа высшие, в братьев, все простивших друг другу, в существа, которые сами, взаимным всепрощением, сняли с себя ложь, вину и преступность, и тем разом сами оправдали себя с полным сознанием, что получила право на то. Но потом, в конце романа, в мрачной и страшной картине падения человеческого духа, прослеженного шаг за шагом, в изображении того неотразимого состояния, когда зло, овладев существом человека, связывает каждое движение его, парализирует всякую силу сопротивления, всякую мысль, всякую охоту борьбы с мраком, падающим на душу и сознательно, излюбленно, со страстью отмщения принимаемым душой вместо света, - в этой картине - столько назидания для судьи человеческого, для держащего меру и вес, что, конечно, он воскликнет, в страхе и недоумении: "Нет, не всегда мне отмщение и не всегда аз воздам", - и не поставит бесчеловечно в вину мрачно павшему преступнику того, что он пренебрег указанным вековечно светом исхода и уже сознательно отверг его. К букве, по крайней мере, не прибегнет...

Если у нас есть литературные произведения такой силы мысли и исполнения, то почему у нас не может быть впоследствии и своей науки, и своих решений экономических, социальных, почему нам отказывает Европа в самостоятельности, в нашем своем собственном слове, вот вопрос, который рождается сам собою. Нельзя же предположить смешную мысль, что природа одарила нас лишь одними литературными способностями. Все остальное есть вопрос истории, обстоятельств, условий времени. Так могли бы рассудить наши, по крайней мере, европейцы, в ожидании, пока рассудят европейские европейцы..

Уравнения прямой в пространстве - это уравнения двух пересекающихся плоскостей Как найти прямую пересечения двух плоскостей

Переподготовка увольняемых военнослужащих II