УРОК ПАМЯТИ
Урок подготовила и провела
НЁГОТКА 2011 Г.
· формирование у учащихся мировоззренческих суждений, основанных на моральных ценностях гражданского общества;
- воспитание у обучающихся патриотизма, антифашистских взглядов и убеждений, уважения к старшему поколению.
Оформление: искусственные цветы, подборка литературы.
Чем круче поступь у Победы,
Тем всенародней торжество,
Но в сорок первом враг не ведал,
Что в сорок пятом ждёт его.
Он полон был бульдожьей спеси,
Пока её не порастряс!
Придёт Победа с новой песней,
А в тот суровый, грозный час…
Придя к власти в 1933 году, фашисты начали с массовых арестов противников Гитлера среди всех слоёв населения. Стали строиться концентрационные лагеря.
Всего на территории Германии и оккупированных ею стран действовало более 14 тыс. концлагерей, тюрем, гетто, в которых содержалось более 20 мил. человек из 30 стран мира, 12 мил. не дожили до освобождения, среди них – около 2 мил. детей.
Аушвиц, Бухенвальд и Освенцим,
Маутхаузен в том же ряду...
Кто попал в лапы дьявола, к немцам,-
Побывал, прямо скажем, в аду.
Были созданы крупные концлагеря Дахау, Майданек, Заксенхаузен, Бухенвальд, Равенбрюк, Штутгоф (Польша), Освенцим. В эти лагеря были брошены противники гитлеровского нового порядка из всех европейских стран.
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз…
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжёлый.
Детей внезапно охватил испуг, -
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребёнок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Ещё не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Всё понял, понял всё малютка.
Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! –
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо…
Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждёшь? –
И хочет вырваться из рук ребёнок,
И в сердце он вонзается, как нож.
Не бойся, мальчик мой. Сейчас
Вздохнёшь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно. –
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой.
О, сколько слёз, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей…
Освенцим (Аушвиц – по немецки)
Освенцим был настоящей “фабрикой смерти”. По разным подсчетам там погибли от 1,5 до 2,2 миллионов человек, примерно 90% из них были евреями. Среди узников лагеря были представинациональностей. Среди погибших – 75 тысяч поляков, 21 тысяча цыган, 15 тысяч советских военнопленных.
Вспоминает Шломо Венезия - один из немногих выживших узников Освенцима: “Две самые большие газовые камеры были рассчитаны на 1450 человек, но эсэсовцы загоняли туда по 1человек. Они шли за заключенными и били их палками. Задние толкали впереди идущих. В результате в камеры попадало столько узников, что даже после смерти они оставались стоять. Падать было некуда”.
Петренко, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант в отставке. “Меня, не раз видевшего своими глазами гибель людей на фронте, поразила такая невиданная жестокость нацистов к заключенным лагеря, превратившимся в живых скелетов.
Об отношении немцев к евреям я читал в листовках, но в них ничего не говорилось об уничтожении детей, женщин и стариков. О судьбе евреев Европы я узнал уже в Освенциме. Я приехал туда 29 января 1945 года. …
Нормальных людей я не видел. Немцы там оставили немощных, остальных угнали 18 января – всех, кто мог ходить. Больных, ослабевших оставили: как нам сказали – всего было более десяти тысяч. Немногие, те, что могли ходить, убежали, когда наша армия подошла к лагерю. …
Я заходил не только в бараки, потрясшие меня своим видом, мне показали также и помещение, где отравляли газом у входа в крематорий. Сам крематорий и газовая камера были взорваны.
Потом я увидел детей… Жуткая картина: вздутые от голода животы, блуждающие глаза; руки как плети, тоненькие ножки; голова огромная, а все остальное как бы не человеческое – как будто пришито. Ребятишки молчали и показывали только номера, вытатуированные на руке.
Слез у этих людей не было. Я видел, они пытаются утереть глаза, а глаза оставались сухими…”
Страшно, когда убивают взрослых. Но ещё страшнее, когда мучают и убивают детей.
Наум Коржавин «Дети в Освенциме».
Мужчины мучили детей.
Умно. Намеренно. Умело.
Творили будничное дело,
Трудились – мучили детей.
И это каждый день опять,
Кляня, ругаясь без причины.
А детям было не понять,
Чего хотят от них мужчины.
За что обидные слова,
Побои, голод, псов рычанье.
И дети думали сперва,
Что это за непослушанье.
Они представить не могли
Того, что могут быть убиты:
По древней логике земли
От взрослых дети ждут защиты.
А дни все шли, как смерть страшны,
И дети стали образцовы;
Но их все били. Так же. Снова.
И не снимали с них вины.
Они хватались за людей.
Они молили. И любили.
Но у мужчин идеи были:
Мужчины мучили детей.
(И по приказу, точно в срок,
вконец измучив, убивали,
и подводя всему итог,
на склады туфельки сдавали.)
Я жив. Дышу. Люблю людей.
Но жизнь бывает мне постыла,
Как только вспомню: это было –
Мужчины мучили детей.
И по сей день в музее Освенцима можно увидеть эти страшные реликвии – маленькие детские туфельки и башмачки. Увидев их один раз в жизни, ты до конца своих дней не сможешь позабыть о тысячах замученных малышей.
Штутгоф
Штутгоф – гитлеровский концлагерь на территории оккупированной Польши, близ Гданьска. Создан в 1939 году. 22 июня 1941 года в Штутгоф были привезены 40 советских моряков с торговых кораблей, захваченных фашистами в порту Гдыня. За время существования лагеря в него заключено 120 тысяч зарегистрированных человек, из них умерщвлено 85 тысяч.
В 1962 на месте бывшего лагеря создан государственный музей, в 1968 возведен памятник погибшим узникам
В настоящее время жив узник лагеря – Николай Федорович Ятченко, который попал туда подростком. Ему пришлось многое пережить
Стихотворение Елены Иманбаевой
«Малолетним узникам концлагерей»
Шли потоком с войны эшелоны,
Пахло мирной, свободной весной!
И мелькали, мелькали вагоны.
Возвращались солдаты домой.
В тесноте на дорогу смотрели,
Эх, победа! Она горяча!
С ними ехал подросток у двери,
В гимнастерке с чужого плеча.
Он ребенок, а чуб с перламутром,
И глаза не по детскому взрослые.
Стал каким-то особенно мудрым,
В лагерях поседевший подросток.
Развивалось победное знамя,
И шутили, смеялись в вагоне.
Да! Мы знали – победа за нами!
А он помнил – за ним крематорий.
Он уже никогда не сумеет
Эту память стереть без возврата.
Шаг назад… И душа холодеет
Под прицельным огнем автомата.
Эта память приклеена намертво,
На руке, словно дьявольский шифр,
Отпечатана метка концлагеря –
Семь кривых, фиолетовых цифр.
Там осталась сестрёнка красавица,
Семь годков ей вчера бы исполнилось.
Не сумела несчастная справиться.
А ему всё, что было запомнилось.
Прах её он украдкой спрятал,
Под холодной сырой половицей.
Болью дрогнули веки солдата
Над зажатой в ручонке тряпицей.
Да! Победа осталась за нами!
Но трагичнее прошлых историй
Только страшное адово пламя
И безжалостный зев крематорий.
ЧУДОВИЩНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ
Изуверские опыты проводили люди в белых халатах во время Второй мировой войны над узниками фашистских концлагерей. Печальную известность снискал себе Йозеф Менгеле, бывший главный врач концлагеря в Освенциме, хобби которого было коллекционирование голубых глаз людей. Он проводил садистские медицинские эксперименты над тысячами узниками Освенцима; имя его стало символом всего самого страшного, что было в фашистской Германии. Менгеле вынудил прославленного венгерского хирурга Миклоша Нишли, узника Освенцима, проводить операции без наркоза на живых людях. Нишли не нашел в себе сил отказаться от подобных приказов, поскольку Менгеле четко сказал и твердо обещал, что если он откажется оперировать людей, то сам ляжет на операционный стол. После освобождения из концлагеря Миклош Нишли ни разу не взял в руки скальпель.
«Доктором Смерть» называли узники одного из самых страшных нацистских преступников Ариберта Хайма; он служил в таких страшных лагерях смерти как Маутхаузен, Заксенхаузен, Бухенвальд. Этот эсесовец ставил чудовищные эксперименты над узниками концлагерей: делал операции без обезболивающих средств, чтобы установить «максимальный болевой порог», вводил в организм узников бензин, наркотики, всевозможные яды, при этом с помощью хронометра замерял время агонии жертвы до наступления смерти.
Это и «профессоры» Рашер и Рихтер – врачи из Дахау. Чешский профессор Блаха, бывший узник Дахау, на Нюрнбергском процессе назвал этих врачей, издевавшихся над пленными в больницах концлагеря, извергами человечества. Даже сейчас людям становится не по себе, когда они узнают об их чудовищных экспериментах на узниках концлагеря: с живых людей сдирали кожу (лагерный офицер Дахау – Отто Шварценберг подарил своей жене «Божественную комедию» Данте Алигьери, переплетенную человеческой кожей); вливали в кровеносную систему человека лошадиную кровь и подробно описывали агонию умирающего; разрезали людей на части; заражали людей неизлечимыми болезнями и «лечили» их; делали искусственно ожоги на теле человека фосфором. Белый фосфор – ядовитое и очень огнеопасное вещество вызывает на теле человека болезненные и трудно заживающие ожоги. Как свидетельствует стенограмма заседания Международного Военного Трибунала в Нюрнберге, фашистские «ученые» проводили эти страшные эксперименты с фосфором на советских военнопленных. Для этих целей выбирались самые физически здоровые мужчины – на их тело наносился фосфор. Трудно себе даже представить, какие страдания выпали на долю этих людей, если их тело было разъедено до костей.
Вот как писал об этих зверствах малолетний узник, лагерный номер 30785: «При лагере была и «больница». Но в ней не столько лечили, сколько делали разного рода опыты по изучению выживания человеческого организма в трудных условиях. Подопытными были те же военнопленные, узники. Их замораживали в воде, потом отогревали, некоторых выставляли на мороз и обливали горячей водой. Многие там же умирали. Прошел такое «испытание» и я. Многие обитатели концлагеря в годах умерли от эпидемии брюшного тифа. Она началась с того, что узникам сделали «предупредительные» прививки какого-то нового препарата. После этого эпидемия не только не прекратилась, а наоборот, вспыхнула с большей силой. Тогда ежемесячно от тифа умирало по 2-4 тысячи человек».
У беларуского художника, одного из крупнейших живописцев с мировым именем, есть целая серия картин «Цифры на сердце», гневно обличающих национал-социализм. Сюжеты всех 13 картин этой серии основаны на конкретном историческом материале, картины Савицкого написаны не понаслышке, поскольку сам художник был узником таких печально известных «фабрик смерти», как Бухенвальд и Дахау. В одной из картин этой серии – «Отбор» – художник запечатлел отбор молодых, красивых и здоровых женщин специально для медицинских экспериментов. Врачи концлагерей из богатого человеческого материала отбирали не только женщин; среди подопытных были люди разных возрастов и очень много детей.
В память погибших о жертвах нацистского террора, в память о миллионах замученных, расстрелянных, сожженных, заживо погребенных, объявляется Минута молчания…
Минута молчания. Звучат колокола
Стихотворение «Узникам»
Малолетние узники, истощенные дети,
В лагеря Вы попали, словно в ловчие сети.
Вам бы птицей летать на свободе, на воле
А вы томитесь здесь, здесь в фашистской неволе.
Ах, как хочется, есть, хоть бы корочку хлеба!
Но баланду несут, видно в ней только небо.
Вам бы в детство играть и гонять в поле мячик.
Так скажите, за что Вас проколку прячут?
В чем же Ваша вина? Что Советские дети?
Иль не в те времена появились на свете?
Нет, всё эта война учинила расправу,
И на наших людей объявила облаву.
Как Вас мучили там, номерами клеймили ,
И неведомый страх в Ваши души вселили.
У Вас не было детства, только голод и муки,
И остались в наследство лишь клейменые руки.
Сколько наших детей в пепел там превратили?
А позор полагает, даже годы не смыли.
Кто остался в живых, пусть расскажут потомкам,
Как сжигали их там миллионами в топках.
Бухенвальд и Освенцим многим стали могилой,
Никогда не вернуться им в родные края,
Не увидеть им солнца своей Родины милой
Пусть же пухом им будет хоть чужая земля
Бухенвальдский набат никогда не смолкает,
Его скорбные звуки над миром летят,
Это души сожженных никогда не молчат.
Песня «Журавли»
Фашистам не нужны были свидетели их преступлений, но они остались.
В Германии в первые послевоенные годы прошло свыше 2 млн. процессов над военными и нацистскими преступниками. Самым крупным судом над преступниками был – Нюрнбергский процесс. Главным обвинителем от СССР выступал на этом процессе.
Ежегодно 11 апреля по решению ООН отмечается Международный день освобождения узников фашистских лагерей
Используемая литература:
Нюрнберг, перед судом истории.
Цюпа, -Цюпа. Всеобщая история. Новейшая история. Учебник для 9 класс .
Журнал «Читаем, учимся, играем». № 7 2007 года.
Журнал ОБЖ. № 4 2002 года.
Ресурсы сети Интернет
Узники Освенцима были освобождены за четыре месяца до окончания Второй мировой войны. К тому времени осталось их немного. В погибло почти полтора миллиона человек, большую часть из них составили евреи. На протяжении нескольких лет продолжалось расследование, которое привело к страшным открытиям: люди не только погибали в газовых камерах, но и становились жертвами доктора Менгеле, использовавшего их в качестве подопытных кроликов.
Освенцим: история одного города
Небольшой польский городок, в котором было уничтожено более миллиона безвинных людей, во всём мире называют Аушвиц. Мы называем его Освенцим. Концлагерь, опыты над женщинами и детьми, газовые камеры, пытки, расстрелы - все эти слова более 70 лет ассоциируются у нас с названием города.
Довольно странно будет звучать на русском языке Ich lebe in Auschwitz - "Я живу в Освенциме". Разве можно жить в Освенциме? Об опытах над женщинами в концлагере узнали уже после окончания войны. На протяжении многих лет открывались новые факты. Один страшнее другого. Правда о лагере под названием потрясла весь мир. Исследования сегодня и продолжаются. Написано множество книг и снято немало фильмов на эту тему. Аушвиц вошел в наше символ мучительной, тяжелой смерти.
Где происходили массовые убийства детей и проводились страшные опыты над женщинами? В Какой город у миллионов жителей на земле ассоциируется со словосочетанием "фабрика смерти"? Освенцим.
Эксперименты над людьми проводились в лагере, расположен рядом с городом, в котором сегодня проживает 40 тысяч человек. Это спокойный населенный пункт с неплохим климатом. Аушвиц впервые в исторических документах упоминается в двенадцатом столетии. В XIII веке здесь немцев уже было так много, что их язык стал преобладать над польским. В XVII столетии город захватили шведы. В 1918 году он снова стал польским. Спустя 20 лет здесь был организован лагерь, на территории которого происходили преступления, подобных которым человечество еще не знало.
Газовая камера или эксперимент
В начале сороковых ответ на вопрос о том, где находится концлагерь Освенцим, знал лишь тот, кто обречен на смерть. Если, конечно, не брать в расчёт эсэсовцев. Некоторые узники, к счастью, выжили. Позже они рассказали о том, что происходило в стенах концлагеря Освенцим. Опыты над женщинами и детьми, которые проводил человек, имя которого наводило ужас на узников, это страшная правда, которую слушать готов не каждый.
Газовая камера - страшное изобретение гитлеровцев. Но есть вещи и пострашнее. Кристина Живульская - одна из немногих, кому удалось выйти живой из Освенцима. В своей книге воспоминаний она упоминает случай: узница, приговоренная доктором Менгелем к смерти, не идет, а бежит в газовую камеру. Потому как смерть от ядовитого газа не так страшна, как мучения от опытов того же Менгеле.
Создатели "фабрики смерти"
Итак, что такое Освенцим? Это лагерь, который изначально предназначен был для политических заключенных. Автор идеи - Эрих Бах-Залевски. Этот человек имел звание группенфюрер СС, в годы ВОВ руководил карательными операциями. С его лёгкой руки к смерти были приговорены десятки Он принимал активное участие в подавлении восстания, произошедшем в Варшаве в 1944 году.
Помощники группенфюрера СС подыскали подходящее место в небольшом польском городке. Здесь уже находились военные казармы, кроме того, хорошо налажена было железнодорожное сообщение. В 1940 году сюда прибыл человек по имени Он будет повешен у газовых камер по решению польского суда. Но это произойдёт уже спустя два года после окончания войны. А тогда, в 1940-м, эти места Гессу понравились. Он с большим энтузиазмом принялся за новое дело.
Обитатели концлагеря
"Фабрикой смерти" этот лагерь стал не сразу. Сперва сюда направляли в основном в польских заключённых. Лишь спустя год после организации лагеря появилась традиция выводить на руке заключённого порядковый номер. Каждый месяц привозили всё больше евреев. К концу существования Освенцима они составляли 90% от общего числа узников. Количество эсэсовцев здесь тоже непрерывно росло. Всего концлагерь принял около шести тысяч надсмотрщиков, карателей и прочих "специалистов". Многие из них были преданы суду. Некоторые пропали бесследно, в том числе и Йозеф Менгеле, опыты которого наводили ужас на заключенных в течение нескольких лет.
Точное число жертв Освенцима здесь приводить не будем. Скажем лишь, что на территории лагеря погибло более двухсот детей. Большая часть из них была отправлена в газовые камеры. Некоторые попадали в руке Йозефа Менгеле. Но этот человек был не единственным, проводившим опыты над людьми. Еще один так называемый доктор - Карл Клауберг.
Начиная с 1943 года в лагерь поступало огромное количество заключённых. Большую часть следовало уничтожь. Но организаторы концлагеря были людьми практичными, а потому решили воспользоваться ситуацией и использовать определенную часть узников в качестве материала для исследований.
Карл Кауберг
Этот человек руководил экспериментами, проводимыми над женщинами. Его жертвами были преимущественно еврейки и цыганки. В эксперименты входило удаление органов, испытание новых препаратов, облучение. Что это за человек - Карл Кауберг? Кто он? В какой семье вырос, как прошла его жизни? А главное, откуда в нем появилась жестокость, выходящая за рамки человеческого понимания?
К началу войны Карлу Каубергу уже был 41 год. В двадцатые годы он занимал должность главного врача в клинике при Кёнигсбергском университете. Каулберг не был потомственным врачом. Он родился в семье ремесленников. Почему решил связать жизнь с медициной, неизвестно. Но есть данные, согласно которым, в Первой мировой войне он служил пехотинцем. Затем окончил университет в Гамбурге. Видимо, медицина его так сильно увлекла, что от военной карьеры он отказался. Но Каулберг интересовался не врачеванием, а исследованиями. В начале сороковых он начал поиски наиболее практичного способа стерилизации женщины, которые не относились к арийской расе. Для проведения опытов был переведён в Освенцим.
Эксперименты Каулберга
Опыты заключались во введении в матку специального раствора, что приводило к серьезным нарушениям. После эксперимента детородные органы удалялись и отправлялись в Берлин для дальнейших исследований. Данных о том, сколько именно женщин стали жертвами этого "учёного", нет. После окончания войны он попал в плен, но вскоре, всего через семь лет, как ни странно, был освобождён согласно договору об обмене военнопленных. Вернувшись в Германию, Каулберг отнюдь не страдал от угрызений совести. Напротив, он гордился своими "достижениями в науке". В результате на него начали поступать жалобы со стороны людей, пострадавших от нацизма. Его снова арестовали в 1955 году. В тюрьме он провел на этот раз ещё меньше времени. Спустя два года после ареста умер.
Йозеф Менгеле
Заключённые прозвали этого человека "ангелом смерти". Йозеф Менгеле лично встречал поезда с новыми узниками и проводил отбор. Одни отправлялись в газовые камеры. Другие - на работы. Третьих он использовал в своих экспериментах. Одна из узниц Освенцима этого человека описывала следующим образом: "Высокий, с приятной внешностью, похож на киноактера". Он никогда не повышал голос, говорил вежливо - и это наводило особый ужас на заключенных.
Из биографии Ангела смерти
Йозеф Менгеле был сыном немецкого предпринимателя. После окончания гимназии изучал медицину и антропологию. В начале тридцатых годов примкнул к нацистской организации, но вскоре, по состоянию здоровья, покинул ее. В 1932 году Менгеле вступил в СС. В- время войны служил в медицинских войсках и даже получил "Железный крест" за отвагу, но был ранен и признан непригодным к службе. Менгеле несколько месяцев провел в госпитале. После выздоровления было отправлен в Освенцим, где и развернул свою научную деятельность.
Селекция
Отбор жертв для экспериментов было любимым развлечением Менгеле. Доктору достаточно было всего лишь одного взгляда на заключённого для того, чтобы определить состояние его здоровья. Большую часть узников он отправлял в газовые камеры. И лишь немногим пленникам удалось отсрочить смерть. Тяжело приходилось с тем, в ком Менгеле видел "подопытных кроликов".
Скорее всего, этот человек страдал крайней формой психического расстройства. Он получал удовольствие даже от мысли, что в его руках находится огромное количество человеческих жизней. Именно поэтому он каждый раз находился рядом с прибывшим поездом. Даже тогда, когда этого от него не требовалось. Его преступными действиями руководило не только стремление к научным исследованиям, но и жажда управлять. Всего одного его слова достаточно было для того, чтобы отправить десятки или сотни человек в газовые камеры. Те, что отправлялись в лаборатории, становились материалом для опытов. Но какова была цель этих экспериментов?
Непобедимая вера в арийскую утопию, явные психические отклонения - вот составляющие личности Йозефа Менгеле. Все его опыты были направлены на создание нового средства, способного остановить размножение представителей неугодных народов. Менгеле не только приравнял себя к Богу, он поставил себя выше него.
Опыты Йозефа Менгеле
Ангел смерти анатомировал младенцев, кастрировал мальчиков и мужчин. Операции он проводил без анестезии. Эксперименты над женщинами заключались в ударах током высокого напряжения. Эти опыты он проводил с целью тестирования выносливости. Однажды Менгеле стерилизовал нескольких польских монахинь посредством рентгеновского излучения. Но главной страстью "доктора смерти" были эксперименты над близнецами и людьми с физическими изъянами.
Каждому свое
На воротах Освенцима было написано: Arbeit macht frei, что значит "труд освобождает". Здесь также присутствовали слова Jedem das Seine. В переводе на русский - "Каждому свое". На воротах Освенцима, у входа в лагерь, в котором нашли свою смерть более миллиона людей, появилось изречение древнегреческих мудрецов. Принцип справедливости использовался эсэсовцами в качестве девиза самой жестокой идеи за всю историю человечества.
Выжившие и погибшие Освенцима — это огромный миллионный город, среди которого были и простые, и знаменитые и даже святые люди.
Эстелла «Стелла» Агстериббе, по мужу Блитц (6 апреля 1909 - 17 сентября 1943) . Гимнастка из Нидерландов, золотая Олимпийская чемпионка 1928 года.
Эстелла «Стелла» Агстериббе Фото: Public Domain
Ей прочили блестящую спортивную карьеру — немудрено, ведь Эстелла Агстериббе была первой во всём. В 1928 году впервые за всю историю Олимпийских игр в соревнованиях приняли участие женщины-гимнастки. Победу завоевали Нидерланды, 12 молодых спортсменок, 5 из которых, в том числе и Эстелла, были еврейками. Они были у всех на виду, на слуху. Возможно, это и сыграло роковую роль. С начала Второй мировой войны Эстелла Агстериббе, её соратницы по команде Элка Де Леви, Анна Дресден-Поляк, Хелена Нордхейм, Юдике Симонс и их тренер, к несчастью, тоже еврейка Геррит Клиркопер стали подвергаться всевозможным нападкам. Но они до последнего не верили, что их судьба предрешена.
Все спортсменки в итоге оказались в лагерях смерти. Юдике Симонс, Хелена Нордхейм, Элка де Леви и Геррит Кирекопер — в Собиборе, в Освенцим отправилась только Эстелла Агстеррибе. Её схватили и этапировали в лагерь смерти вместе с мужем Самуэлем Блицем и двумя детьми, шестилетней дочерью Нанни и двухлетним сыном Альфредом . Вся семья олимпийской чемпионки погибла в Освенциме. Погибли ли они от голода, изнуряющей работы или в газовой камере — никто до сих пор не знает.
Все заключённые спортсменки-еврейки, кроме Элки де Леви, погибли в лагерях. Элка де Леви выжила, но в течение всей своей жизни отказывалась от интервью и предпочитала не вспоминать о годах, проведённых в заточении.
Максимилиан Мария Кольбе. Фото: Public Domain
Максимилиан Мария (Реймунд) Кольбе (8 января 1894 - 14 августа 1941) . Католический священник из Польши. «Истинно святой человек», как о нём говорили, был причислен к лику блаженных и лику мученников не только за свою смерть, но и за свою безгрешную жизнь.
Реймунд Кольбе стал монахом уже в 16-летнем возрасте, в 20 лет молодой священнослужитель принял имя Максимилиан Мария в честь Пресвятой Богородицы и принёс вечные обеты. Через год молодой человек уже защитил диссертацию и был назван доктором философии, а спустя четыре года стал доктором теологии. Максимилиану Кольбе благодаря поддержке церкви удалось организовать недалеко от Варшавы строительство целого монастырского комплекса Непокалянув с собственной железнодорожной станцией, пожарной командой и даже маленьким аэродромом. Кольбе устроил монастырскую жизнь так, что каждому монаху требовалось выучиться какому-то ремеслу — кто-то был пожарным, кто-то учился летать на самолёте, кто-то водил паровоз.
В 1930-х гг. Кольбе объездил с миссионерской деятельностью Японию и Китай. И недалеко от печально знаменитого Нагасаки также основал монастырь Непокалянув, который впоследствии стал одним из самых известных на Востоке католических монастырей. Во время американской атомной бомбёжки монастырь чудом уцелел, так как был закрыт от разрушенного города горным склоном.
В конце 1930-х, с началом фашистской агрессии, Максимилиан Кольбе активно помогал евреям, которых преследовали нацисты. Конечно, его деятельность не осталась незамеченной. 17 февраля 1941 года священнослужителя арестовали, а 28 мая отправили в Освенцим. На руке ему вытатуировали номер 16670 — каждому вновь прибывшему выбивалось на руке это новое «цифровое имя».
Первые заключенные транспортируются в Освенцим, созданный 27 апреля 1940 года по распоряжению Генриха Гиммлера. Фото: РИА Новости
В лагере было известно о деятельности Максимилиана Кольбе, поэтому к нему там относились с особой жестокостью. Его жестоко били, заставляли работать с утра до ночи. По воспоминаниям заключённых, Кольбе воспринимал всю жестокость нацистов стойко, никогда ни на что не жаловался, не просил. Напротив, он сам в камере для заключённых выбрал себе самое плохое место — у дверей, чтобы хотя бы мимолётно перекрестить выносимые бездыханные тела тех, кто не пережил очередную ночь в Освенциме.
Кольбе не прожил в лагере смерти и нескольких месяцев. Летом в бараке, в котором жил Максимилиан Кольбе, не досчитались одного из заключённых. Немцы за каждого сбежавшего обычно расстреливали по несколько десятков человек, оставшихся в бараке. Но в этот раз они придумали изощрённую пытку. Выбрали 10 человек и сообщили всем, что они отправляются в барак № 13, в котором будут жить без какой бы то ни было еды до самой смерти. Все заключённые-смертники молча приняли свою судьбу, только один из них, Франтишек Гаёвничек , начал умолять фашистов: «У меня дети, они ждут меня, я умру и не увижу их больше!». И тогда Максимилиан Кольбе, которого не выбрали для пытки, попросил немцев отпустить Франтишека и взять его. Его просьбу незамедлительно выполнили.
Трупы замученных в концлагере Освенцим. Фото: РИА Новости
Максимилиан Кольбе прожил без еды в бараке № 13 три недели. Умер он не от голода, а от того, что немецкому начальству надоело каждый день видеть, что заключённые еще живы. 14 августа 1941 года Максимилиану Кольбе и его сокамерникам врачи Освенцима ввели смертельные уколы фенола.
В 1971 году Максимилиан Мария Кольбе был официально причислен к лику блаженных, а в 1982 году был провозглашён святым мучеником.
Франтишек Гаёвничек (15 ноября 1901 года - 13 марта 1995 года) . Сержант польской армии Франтишек Гаёвничек мог потерять свою жизнь ещё в середине прошлого века, мог погибнуть в застенках лагеря смерти в беззвестности, и, возможно, никто бы не узнал его имени, если бы за него не заступился священнослужитель Максимилиан Кольбе.
Франтишек Гаёвничек был схвачен немцами как участник Сопротивления. Когда Максимилиан Кольбе вышел из строя и сказал надзирателям: «Я уже старик, убейте меня. Я мало чем могу быть вам полезен. А он молод, у него семья, он может работать», Франтишек заплакал. Он остался жив благодаря совершенно незнакомому человеку, пожертвовавшему ради него своей жизнью. И он эту подаренную ему жизнь смог сохранить. Гаёвничек прожил в Освенциме ещё несколько лет. Он был освобождён только в дни Победы, в мае 1945 года. Первым делом после освобождения Франтишек кинулся разыскивать свою семью, ради которой умер Максимилиан Кольбе. Дома его ждало большое горе — его жена Елена осталась жива, а вот два сына погибли за несколько месяцев до его освобождения.Не забыл Франтишек и о Максимилиане Кольбе. О подвиге священнослужителя он рассказывал всем знакомым и незнакомым. Побывал в Риме, где рассказал священнослужителям о своём спасителе, вновь вернулся в Освенцим с паломниками, чтобы отдать дань жертвам фашистов и вновь рассказать о Максимилиане Кольбе, в 1994 году.
Концентрационный лагерь Освенцим, Польша. Фото: РИА Новости После войны Гаёвничек воссоединился с уцелевшими членами своей семьи и дожил до глубокой старости. В 1977 году он овдовел и затем вновь женился (его вторую супругу звали Янина).
Когда папа римский Павел VI беатифицировал Максимилиана Кольбе, бывший сержант был его почётным гостем. Год спустя, когда в Освенцим приехало 150 000 паломников, чтобы почтить память жертв нацизма, Гаёвничеку одному из первых было предоставлено слово, и он публично выразил благодарность Максимилиану Кольбе за то, что тот спас ему жизнь. Когда Максимилиана Кольбе причисляли к лику святых, он снова стал почётным гостем в Ватикане, и 10 октября 1982 года на его глазах, в торжественной обстановке под аплодисменты 200 000 верующих, Папа Иоанн Павел II официально причислил его спасителя к лику святых мучеников.
Незадолго до смерти, в 1994 году, Гаёвничек приехал в США в римско-католический приход имени св. Максимилиана Кольбе, где опять поведал свою историю. «Это мой долг — рассказывать людям о святом Максимилиане, — говорил Гаёвничек. — И я буду делать это до самой своей смерти».
Нацистский врач Йозеф Менгеле. Фото с аргентинских документов, 1956 год Фото: Commons.wikimedia.org
Венгр Миклош Нисли, который вёл спокойную европейскую жизнь, трудился врачом и судмедэкспертом, и подумать не мог, что когда-нибудь ему придётся стать ассистентом одного из самых страшных и кровавых фашистов — доктора Менгеле. Миклош Нисли был вместе с женой и дочерью арестован только в мае 1944 года. Буквально сразу вся семья была отправлена в Освенцим.
По воспоминаниям Нисли, ему просто повезло. По прибытию заключённых, помимо тюремного начальства их принимал доктор Менгеле. Он искал себе ассистента. Главный врач Освенцима потребовал, чтобы все заключённые, которые имели медицинское образование, вышли вперёд. Вышло более 50 человек. Тогда он выставил новое требование — выйти вперёд должны те, кто учился в немецких университетах. Людей осталось меньше, среди них был Миклош Нисли. Нисли говорил, что, возможно, чем-то приглянулся Менгеле, потому что тот подошёл к нему и стал подробно расспрашивать, где он учился, как звали его преподавателей, что знает в медицине.
После расспроса всем, кроме Нисли, было велено вернуться в строй. Нисли был назначен ассистентом доктора Менгеле, а все остальные заключённые медработники, которые так и не дождались собеседования, были отправлены в газовые камеры. Позже, выступая на Нюрнбергском процессе, Нисли говорил, что за время работы с доктором Менгеле ему пришлось увидеть небывалую жестокость нацистского врача, он наблюдал за его бесчеловечными экспериментами и отмечал особую любовь «ангела смерти» к экспериментам над карликами и близнецами. Всё это он выносил только ради своей семьи — Нисли «по знакомству» смог подкупить лагерное начальство и выбить жене и дочери место в трудовом лагере, где условия были почти курортными по сравнению с Освенцимом. Сам Нисли был освобождён из Освенцима только 5 мая 1945 года. Он воссоединился с семьёй, вернулся к врачебной практике, написал мемуары под названием «Я был ассистентом доктора Менгеле» и стал одним из главных свидетелей обвинения на одном из Нюрнбергских процессов.
Станислава Лещинская. Фото: Commons.wikimedia.org
До лагеря Лещинская в Польше работала акушеркой, принимала роды на дому. В Освенцим Станислава попала в 1943 году вместе с дочерью Сильвией (сыновей Станиславы отправили на работы в каменоломни). В Освенциме Лещинская продолжала работать акушеркой, не по назначению начальства, а по зову сердца. В лагерь смерти привозили много беременных женщин, но также многие беременели в процессе пребывания — фашисты зачастую использовали молодых и красивых представительниц слабого пола для своих увеселений. В жутких условиях, в холоде, иногда по колено в грязи — бараки часто затапливало — Лещинской приходилось принимать роды у женщин-заключённых. По документальным записям известно, что вплоть до середины 1943 года все младенцы в лагере топились в бочке, дабы не кормить лишние рты и не отрывать их матерей от работы. Лещинской выставили условие — если она хочет принимать роды, то пусть сама и убивает этих новорожденных. Конечно, она отказалась. За это её избили сапогами. С лета 1943 года новорожденных с голубыми глазами и светлыми волосами стали отправлять в немецкие приюты для дальнейшего усыновления. Тогда Лещинская в тайне ото всех стала делать младенцам маленькие татуировки, чтобы потом их родные матери смогли их разыскать. Станислава Лещинская была освобождена из Освенцима в январе 1945 года. За два года пребывания в лагере она приняла роды у более чем 3 тысяч матерей. За её самоотверженный труд в Освенциме именем Станиславы Лещинской была названа главная улица города.
О том, какой была жизнь Освенцима, — в совместном проекте издательского дома «Аргументы и Факты» и Российского еврейского конгресса . Читайте подробнее>>
© / Наталья Лосева
© www.globallookpress.com
© / Наталья Лосева
© www.globallookpress.com
© / Наталья Лосева
© / Наталья Лосева
© / Наталья Лосева
©
Очищение Освенцимом: впечатления о самом, как принято считать, страшном лагере смерти, устроенном немцами возле польского города
А теперь пойдемте в газовую камеру, - предложила приятной внешности полька по имени Барбара - наша гид по Освенциму.
Я, вздрогнув в душе, мельком взглянул на спутницу - не шутит ли пани? Нет, на лице Барбары не угадывалось и тени веселости. Просто она выполняла свою работу и, как и десять минут назад, предупреждала, какой объект лагеря смерти нам предстоит увидеть.
К этому моменту мы уже побывали возле огромной музейной витрины, за стеклом которой находится около двух тонн человеческих волос. И я уже знал, что лагерному начальству Германия платила по 50 пфеннигов за каждый отправленный из Освенцима килограмм волос. Увидели мы и «продукцию» из них - грубую ткань, использовавшуюся немцами для каких-то бытовых нужд. Для чего именно — я не стал уточнять. Мне было не по себе.
Постояли мы также возле урны, наполненной пеплом сгоревших в крематориях Освенцима людей. Пепел собрали советские солдаты - после освобождения лагеря в январе 45-го.
И вот она - газовая камера. В полумрак ее зашел я с опаской и сразу же стал искать в потолке колодцы, через которые сюда подавался газ «Циклон». Увидел их... и невольно попятился к выходу. Даже не к выходу, а... ко входу в соседнее помещение. Мать честная, лучше бы я, зажмурив глаза, вообще сбежал отсюда: в соседнем помещении меня поджидал... крематорий с тремя давно погасшими, но не ставшими от этого менее зловещими печами. В одной из них, в глубине, белел скромный букетик полевых цветов. Он и привел меня в чувство. И уже на улице я осознал: перемены, произошедшие во мне несколько мгновений назад, никогда отныне не позволят мне равнодушно лицезреть фашистскую свастику - где бы она ни была изображена, и безучастно слышать пронзительный вскрик-приветствие «хайль» - в чей бы адрес он ни звучал. Такова сила Освенцима. Его очищающая душу миссия.
А Барбара, тем временем, продолжала свой рассказ. От нее я узнал, что впервые «Циклон» немцы в Освенциме применили осенью 41-го - против советских военнопленных. Смерть их была мучительной и долгой - на 23 часа растянулось газовое удушение. К концу же войны вся процедура губления душ человеческих занимала не более двадцати минут.
Трудно поверить, но это так: будущие узники Освенцима билеты в лагерь покупали сами. Я видел эти кусочки светлого картона - обычные билеты на поезд. На проезд в один конец - в ад. Потому что, попадая в Освенцим, первое, что слышали приехавшие (в переводе на русский), звучало так: “Отсюда есть только один выход - через трубу крематория”. Для одних этот «выход» открывался через день-два, для других - самых стойких - через два-три месяца. Живыми из Освенцима вышло только 2819 человек - 27 января 1945 года, после освобождения лагеря.
Вы спросите, для чего билеты нужно было приобретать? А вот для чего: отправляемые в Аушвиц [так по-немецки назывался лагерь смерти] люди были уверены, что едут к лучшей жизни, на новые места, которые им предстояло якобы обжить. Так им фашисты объясняли. И брать с собой разрешали не более 25-ти килограммов пожитков. Самое ценное, включая золотые изделия и деньги, пряталось в обувь. О чем догадывалась лагерная обслуга из немцев. А я поначалу никак не мог понять: почему обувь обитателей Освенцима - горы и горы ее высятся в одном из музейных залов, изрядно повреждена. Всезнающая Барбара объяснила, почему.
А где охрана жила? - спросил я у нее.
Оказывается, за пределами лагеря, в соседнем городке, в лучших домах, из которых хозяева были выселены оккупационными властями. Надо же, какая у фашистов забота о своих была - берегли они нервы солдатские! Нормальному человеку ведь, как я догадывался, невозможно было постоянно пребывать в аду освенцимском... жить в нем! А приезжать сюда на службу - это другое дело.
К сожалению, мне не разрешили подняться на вышку, где и находился фашист-охранник. А очень хотелось представить себя на его месте. Чтобы пережить его ощущения, его взглядом окинуть отделенную от остального мира колючей проволокой территорию, вход на которую начинается от ворот с пугающей цинизмом надписью «Arbeit macht frei» - работа делает свободным.
Еще я очень желал понять: испытывали ли фашисты... угрызения совести, если хотите - за творимое тут, за колючкой. Бога, в конце концов, боялись ли они? Или хотя бы суда человеческого! Предполагаю, да, боялись. Ведя скрупулезно документацию по Освенциму, в специальной карточке, фиксировавшей пребывание в лагере каждого узника, они записывали причину его смерти - паралич сердца! Таких записей было сделано превеликое количество тысяч. Мало того, пепел отошедшего в мир иной бедолаги, прошедшего все круги освенцимского ада, родственники имели право... купить - чтобы предать потом земле.
А еще, оказывается, в Освенциме действовал... суд. Не вру - действовал! И приговоры он выносил, которые исполнялись тут же - на неширокой площади между двумя казармами-бараками. Если не ошибаюсь, около пяти тысяч человек немцы расстреляли по решению концлагерного суда. Во как они закон блюли, блин!
Барбара, - обратился я к нашей спутнице уже за воротами Освенцима, - а почему советские солдаты, авиация советская, не разбомбили лагерь, не стерли его с лица земли?
Барбару вопрос мой не поставил в тупик.
Опасались, - ответила она, - что после первого же воздушного налета фашисты уничтожат всех, находившихся тут.
Вернувшись в город, я отправил домой, в Запорожье, письмецо. На белоснежном бумажном листе поставил дату и крупно вывел два слова, вынесенные в заголовок этого материала. А ниже добавил перечеркнутую свастику. Получив письмо, мои домашние безо всяких дополнительных объяснений поняли, что я хотел им сказать своим посланием.
Приехали в Освенцим
В лагере смерти
В этих банках хранился газ "Циклон" [на отображении на стекле можно разглядеть посетителей Освенцима - справа, и нас с Барбарой]
Кабинет начальника лагеря - на стекле не силуэт начальника запечатлелся, это отражение автора сфокусировалось
Фактически Освенцим состоял из двух легерей смерти - непосредственно Освенцима [Аушвица] и Бжезинки [Биркенау]. Причем во втором лагере погибло людей намного больше, чем в первом - он был намного больше Освенцима. Так Бжезинка выглядит сегодня
...и больше никогда сюда не возвращаться
Фото Сергея ТОМКО
***В тему
Концентрационный лагерь Освенцим - комплекс немецких концлагерей, располагавшийся в 1940—1945 годах около города Освенцим, который в 1939 года указом Гитлера был присоединен к территории Третьего рейха. В мировой практике принято использовать немецкое название «Аушвиц», а не польское «Освенцим», поскольку именно немецкое название использовалось нацистской администрацией. В советских и российских справочных изданиях и СМИ исторически преимущественно используется польское название.
На территории лагеря в 1947 году был создан музей, который включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
| Обновлен 27 янв 2019 . Создан 12 апр 2015 | |||||||||
ФОТО Тимур Артамонов
В ночь с 14 на 15 марта 1939 года моему отцу позвонили и сказали: «Бери семью и беги в Польшу. Немцы вот-вот войдут в Чехословакию». Отец, профессор, специалист по греческой и латинской филологии, был, во-первых, поклонником немецкой культуры, во-вторых, бежать ему казалось трусостью. «Совсем с ума сошли», - отреагировал он на звонок. Мне было тогда 14 лет. А в 16 я вместе со всей семьей оказалась в гетто в Терезиенштадте.
«До встречи в Праге!»
Мужчин и женщин разделили по разным казармам. В моей жили 50 женщин и детей. Спали на полу. Самой страшной проблемой был голод. Спустя какое-то время семьям разрешили жить вместе. Но мы, подростки, входившие в молодежное сионистское движение, захотели жить отдельно от родителей, у нас был свой барак. Я в нем была старостой. Мы работали на полях, выращивали овощи для нацистов.
Там я в первый раз в жизни влюбилась. Его звали Петер, и у него была подружка-блондинка. Но с помощью женских уловок я добилась, что Петер предложил поучить меня английскому. После трех часов занятий мы уже целовались… В 1943-м немцы разрешили свадьбы в гетто. Петер пришел к моему отцу и, заикаясь и смущаясь, попросил моей руки. Я была уверена, что отец ему откажет, скажет, что я слишком молода. Но он только спросил нас, любим ли мы друг друга, и ответил: «Я рад! Я согласен!» И тут я начала ужасно плакать: «Ты что, с такой легкостью меня отпускаешь?!» Все, конечно, посмеялись. А потом раввин Лео Бек - он был такой крупной фигурой международного уровня, что немцы не посмели его уничтожить - совершил свадебный обряд.
В 44-м немцы стали переправлять мужчин из гетто в Освенцим. Никто из нас не понимал, что это такое. Немцы хитрили, говоря, что посылают их на другую работу. После отправки первого эшелона кто-то сумел переправить в гетто записку с предупреждением, что в Освенциме всех ждет смерть. Мы не поверили. В тот момент Европа еще не знала про концлагеря. Первым отправили моего старшего брата, потом родителей. У меня и мысли не было, что мы не увидимся. Уже был июль 1944-го, русская армия наступала, все были уверены, что война вот-вот кончится, и на прощание говорили друг другу: «До встречи в Праге!».
Через месяц пришла очередь моего мужа. Я отправилась с ним на вокзал. Когда офицер выкрикнул его имя, я подошла и сказала, что хочу ехать с мужем. Офицер был удивлен моей дерзостью, никто так не разговаривал с эсэсовцами. Он как будто даже смутился и сказал: «Идите оба отсюда!» Мы вернулись в свой лагерь и думали, что спаслись. Но через три дня муж снова был в списках на отправку. Один из наших, отвечавший за работу на плантациях, подозвал меня и сказал: «Не вздумай ехать с мужем. Вы будете вместе первые 24 часа, а потом вас разделят». Я не поверила. На этот раз немцы позволили ехать всем желающим. Нас везли в вагонах для скота. Поезд пришел в Освенцим в темноте - людей всегда привозили туда ночью. Ярко горели прожектора, рвались с поводков овчарки, офицер СС командовал: женщины сюда, мужчины туда. Мы с Петером обнялись, поцеловались и сказали друг другу: «До встречи в Праге!»
Дорога в газовую камеру
Женщин, в свою очередь, поделили на группы: молодых и старше 40. Привели в барак. Евреи, которые там годами были старостами, сказали: «Вас сейчас поведут в душевую. Там будет либо вода, либо газ». Перед душем мужчины-эсэсовцы побрили нам волосы - на голове, под мышками и внизу. И мы не могли узнать друг друга, потому что без волос все стали выглядеть иначе. В душе оказалась вода…
Мы ничего не чувствовали. Шок был такой силы, что просто отключал сознание. Ты просто не понимаешь, что происходит. Чувствуешь только ужасный холод. Все вещи, которые у нас были, отобрали. Выдали нам какие-то грязные летние одеяла. И еще деревянные сандалии. Никаких трусов, лифчиков, ничего этого больше не было. В пять утра надо было стоять на построении на этом ужасном холоде. Тот, кто не успевал, оказывался в газовой камере. Через несколько недель я не захотела встать утром. Девушки меня тормошили, я говорила: «Оставьте меня, я хочу спать». Они силой подняли меня и в строю поддерживали, чтобы не упала.
Однажды утром была команда: «Строй, налево, вперед!» Нас повели через железнодорожные пути. Мы знали, что за ними дорога к газовой камере. Со мной шла подруга из нашего молодежного движения. Вдруг она наклонилась, увидев на земле иголку с ниткой. Я сказала ей: «Слушай, там, куда мы идем, тебе не нужна иголка». А она ответила: «Ты никогда не знаешь наверняка…» Вдруг нам велели остановиться и ждать. На холоде мы простояли полчаса. Потом нас развернули и повели обратно в бараки. Оказалось, в тот день крематории были переполнены, для нас уже не было места. А еще через три дня нас перевезли в другой лагерь, где были заводы по производству оружия. Там мы работали. Там не было крематория, но голод был ужасный. Три куска черного хлеба и черный кофе, конечно, без молока утром, в обед и ужин суп. Мы искали еду повсюду… По утрам мы рассказывали друг другу сны. В них было два типичных сюжета. Первый - что мы едим. Второй - что мы встречаемся со своими семьями.
Вежливая эсэсовка
Что помогало тогда выжить?.. У меня было счастливое детство. Помню себя лет в 10, как я лежу в своей кровати и думаю: со мной не может произойти ничего плохого! Увы, плохое, самое плохое, что только можно представить, все-таки случилось со мной. Но этот детский опыт счастья дал мне силу, какую-то базовую уверенность. А вот что мешало выжить - это культура. Я выросла в очень культурной среде. Отец, как я сказала, профессор, мать талантливый музыкант (выйдя замуж, она, конечно, не могла выступать, но музыка всегда звучала в моем детстве). До 14 лет я прочла больше книг, чем за всю долгую жизнь потом. Так вот, все это надо было в концлагере забыть. Что позволяет выжить там, так это инстинкты. А культура противоположна инстинктам.
Раз в несколько недель мы дежурили на кухне. Смены были в том числе и ночные, потому что военные заводы работали круглосуточно. Мне выпало дежурить ночью 13 февраля 1945 года. Эта дата потом вошла в учебники истории в связи с бомбардировкой Дрездена англичанами. А мы были в 15 км от Дрездена. Мне надо было варить в огромном котле суп, а за мной, как обычно, надзирала эсэсовка, красивая такая блондинка в начищенных до зеркального блеска сапогах. Вдруг откуда-то издалека послышался непонятный звук, он все нарастал и нарастал, мы поняли, что над нами летят самолеты. Они стали сбрасывать бомбы, мощные прожектора с земли пытались захватить их лучом. Все вокруг грохотало. А у нас не было бомбоубежищ, спрятаться некуда. И вдруг эсэсовка изменившимся голосом, очень вежливо, обратилась ко мне на «вы»: «Госпожа, вы не могли бы сесть со мной рядом?» Я села. Я была бесконечно рада, просто ликовала оттого, что она тоже боится. Она начала говорить мне: «Война - это ужасно. Мы, немцы, не хотели этой войны». Я говорю: «Мы, евреи, тоже!» Она вдруг спрашивает: «Вы думаете, мы умрем?» И я злорадно отвечаю: «Очень может быть!»
Я с наслаждением ее запугивала, не думая, что и сама могу погибнуть. Она стала рассказывать про свою жизнь, про своего друга, который воюет в России, и много месяцев она не знает, что с ним. Я с горящими глазами говорю: «Нет уже никакой войны в России, русские уже в Европе!» И вот наконец все стихло. Секунды - и она начала кричать на меня! Пришли за супом рабочие, я раздавала им еду, стараясь не глядеть на нее, мне казалось, она теперь может меня убить. Не думаю, что в тот момент она увидела во мне человека. Ей нужна была лишь функция, кто-то, кто ее успокоил бы.
Выжила я одна
В апреле 45-го стало ясно, что немцы проиграли войну. Они разрушили наш концлагерь, а нас хотели увезти подальше, чтобы мы не попали к русским. Нас посадили в вагоны для скота и стали возить туда-сюда, потому что пути то тут, то там были разрушены. Кто-то из наших сказал надзирательнице, что мы из Терезиенштадта, может, нас можно вернуть туда? А Терезиенштадт в тот момент был под юрисдикцией Красного Креста, немцы не имели права подойти к нему ближе, чем на 5 км. Они проводили нас до этой линии. Они пытались даже обращаться с нами по-человечески. Потому что начали бояться. А я уже почувствовала свою силу, я вообще была доминантной, поэтому объявила: «Мы вообще не будем с ними разговаривать!» Мне приходило в голову наброситься на них и отомстить, но сил не было.
В полном молчании мы прошли дорогу до Терезиенштадта. Там случилась трагедия. Красный Крест приготовил для нас огромные котлы с едой, люди рванули к ним, набросились на еду и многие умерли. Ночью мы с моей подругой-чешкой убежали оттуда, сели на поезд - нас пустили бесплатно, увидав, что мы из концлагеря, - и утром 13 мая вернулись в Прагу. Этой ночью она была освобождена, и в 8 утра по этому поводу зазвонили колокола всех церквей. Я вышла из поезда в одной ночнушке, деревянных сандалиях, без белья и без волос… У меня не было дома. У меня не было семьи. Мои родители, брат, Петер - все погибли в концлагерях.
Непосильная вина
Через год я приехала в Израиль, где жила семья мужа. В порту в Хайфе меня встречал его отец. Я сразу его узнала - настолько они с Петером были похожи. Его семья хотела меня удочерить, но я не согласилась. Это было слишком тяжело. И я ушла от них в кибуц.
Я годы была в депрессии. Я не хотела жить. Думаю, депрессия - естественная реакция на то, что я пережила. У нас была очень большая семья. Со всей дальней родней около 60 человек. Только у отца было шесть сестер, все они были замужем, с детьми. Из всех осталась я одна. Как и у других выживших, у меня было огромное чувство вины. Я могу объяснить его как психолог, хотя логике это не поддается. Мы предпочитали чувствовать себя виноватыми, нежели беспомощными. У нас развился черный юмор. Когда мы встречались с такими же выжившими - а нас выжило около 10% всего - мы могли спросить: «А что с таким-то?» - и получить ответ: «Да он уже давно в дым превратился!» Черный юмор, да, потому что душа не способна все это вместить.
Я не могла найти себе места. Я получала одну специальность за другой, но меня не устраивало ничего. Я не позволяла себе личную жизнь - это казалось мне неверностью по отношению к погибшему мужу. Моим спасением стало то, что я попала к Эриху Нойманну 1 . Он вернул меня к жизни. Я стала юнгианским аналитиком. Вышла замуж в 29 лет, родила двоих детей. Муж, с которым я прожила 30 лет, совсем не походил на Петера, он был полной его противоположностью. Что ж, это говорит о развитии. Но мне пришлось работать над собой долгие годы. Если бы мне сегодня сказали, что я снова окажусь в лагере, - я бы покончила с собой тут же. Но если ты уже оказался там, то ты хочешь выжить, инстинкт выживания необыкновенно силен. И это неизбежно рождает в душе отчуждение. Должно пройти много лет, прежде чем душа сможет как-то переварить, понять то, что произошло, и жизнь как-то нормализуется.
Справиться с чувством вины было невероятно трудно. Пожалуй, главное, что мне помогло, - сознание, что я сделала то, что должна была сделать, - не осталась в Терезиенштадте, а отправилась с мужем в Освенцим. Я была с ним до последней минуты, пока нас не разлучили насильно».
1 Эрих Нойманн (Erich Neumann, 1905 - 1960), немецкий психолог, философ, писатель, ученик Карла Густава Юнга.
